Страница:
Франческа закусила губу, размышляя, стоит ли отправить Харту записку. Список ее дел на сегодняшний день слишком велик, чтобы позволить себе тратить время на поездку в Нижний Манхэттен – даже по современной железной дороге это займет не менее сорока пяти минут.
– Прикажете позвать мистера Рурка? Он, вероятно, завтракает.
– Не стоит беспокоиться, Альфред. – Франческа еще раз приветливо улыбнулась. – Я занимаюсь новым расследованием. С вашего позволения, я пройду в библиотеку и напишу Харту записку. – Он должен знать о визите Курланда, однако не стоит сообщать, каким надоедливым был этот вездесущий репортер. Франческа всегда боялась, что он напишет о ее отношениях с Риком Брэгом, но сейчас ее это уже не волновало. Мама права: если разразится скандал, он все разрушит. – Альфред, прежде у меня есть несколько вопросов к вам. Дворецкий не позволил себе выказать удивление.
– Разумеется, мисс Кэхил.
– Вы были здесь, когда мистер Харт приехал домой прошлым вечером?
– Определенно, я был здесь. Я сам впустил его.
Какое облегчение!
– Вы помните, в котором часу это было?
– Минуты через две после того, как часы пробили восемь – я еще помню, что лично посмотрел на часы в кабинете, куда сразу и прошел мистер Харт.
– А что было потом, Альфред? Вы принесли ему ужин? Помогали найти кеб, когда он решил уехать?
– Мистер Харт просил его не беспокоить.
Франческе ответ не понравился.
– Помните, в котором часу мистер Харт уехал прошлым вечером?
Дворецкий покачал головой:
– Я не видел мистера Харта с того времени до сегодняшнего утра, мисс Кэхил. Когда он говорит, что желает остаться один, моя святая обязанность, чтобы ни один человек – даже член семьи – не нарушил его уединения.
Франческа едва не застонала.
– Вы хотите сказать, что никто из домочадцев не видел его после восьми?
– Я был в холле один, когда открыл ему дверь, мисс Кэхил, да, он заперся в библиотеке, я представления не имею, в котором часу он уехал.
Франческа побледнела.
– Мисс Кэхил? – Альфред смотрел на нее с тревогой.
Франческа размышляла, можно ли просить Альфреда солгать ради спокойствия Харта.
– Альфред, с вами захотят поговорить полицейские.
Они могут задать вам те же вопросы, что и я.
Глаза мужчины округлились. Он не сразу смог заговорить.
– Понятно. Что я должен им сказать?
Осмелится ли она? Ведь сила закона казалась ей непоколебимой! Но Харт невиновен, хотя может находиться под подозрением до поимки настоящего преступника.
– Могли бы вы сказать, что обслуживали Харта тем вечером? – Звук собственного голоса заставил ее вздрогнуть. – Например, раз или два заходили за чем-то в кабинет. И видели, как он уехал прошлым вечером – в половине двенадцатого.
– Хорошо, мисс, – решительно ответил Альфред.
– Благодарю вас, – прошептала Франческа.
Почти не веря в удачу и возможность защитить жениха, Франческа направилась в глубь дома. Она обязана срочно найти настоящего убийцу, чтобы перестать наконец лгать. Библиотека в доме Харта была огромным, несколько мрачным, но очень уютным помещением. Стены были закрыты стеллажами с книгами, открытые настежь окна выходили в сад, за которым виднелись корты. Рабочий стол располагался у дальней стены. Франческа включила свет и прошла к столу.
На спинке стула висел пиджак, что был на Колдере прошлым вечером. Поколебавшись, Франческа взяла его и внимательно осмотрела. Определенно, пятна с правой стороны были пятнами крови.
Вчера, прежде чем пройти в спальню, он заходил сюда. Франческа представила, как он снимает пиджак, закатывает рукава сорочки и наливает себе скотч – напиток, который Харт предпочитал всем остальным. Взгляд упал на пустой хрустальный бокал. Колдер сидел здесь, пил виски и горевал об утрате Дейзи?
Она тряхнула головой. Конечно, так и было. Интересно, думал ли он о ней? Не сожалел об их разговоре? Охватывали его те же сомнения, что и ее? Или Харт был слишком расстроен убийством Дейзи?
Франческа приказала себе не позволять сомнениям и неуверенности повлиять на ход ее мыслей. Она уверенно отодвинула кресло и села за стол, взяв лист бумаги. Она быстро написала Харту, что встречалась утром с репортером и в связи с этим им необходимо увидеться вечером, чтобы все обсудить. Подумав, она добавила, что отправляется на встречу с Роуз, поскольку первое, что необходимо сделать, – установить время убийства.
– Франческа?
Она подняла голову и увидела Рурка Брэга, смотрящего на нее с приветливой улыбкой.
Молодой человек был весьма удивлен ее присутствием.
– Не хотел тебя пугать. – Он прошел в комнату.
Как у всех Брэгов, у него были светло-коричневые волосы, янтарные глаза и золотистый цвет лица. Рурк изучал медицину в Филадельфии. Франческе он очень нравился.
– Рурк, прошу меня извинить! Ты вовсе не напугал меня, просто я задумалась и не заметила, как ты вошел. – Она встала, обошла стол и поцеловала молодого человека в щеку. – Уже закончил учебу?
– Семестр окончен, я жду перевода в колледж «Бельвью». Как дела у моей почти невестки? – Он пытливо вгляделся ей в глаза.
Франческа колебалась. При воспоминании об убийстве и Харте ее бросило в жар, Рурк это почувствовал и занервничал.
– Значит, ты не слышал.
– О чем я не слышал?
– О смерти Дейзи. Ее убили вчера вечером.
Рурк был шокирован услышанным.
– Ты не видел Харта?
– Меня не было дома, когда он вернулся из деловой поездки. Ты что-то не договариваешь?
Франческа сделала над собой усилие и заговорила:
– Харт обнаружил тело.
Рурк вскрикнул и отвел взгляд:
– Только не говори мне, что он основной подозреваемый.
– Надеюсь, что нет! Роуз тоже видела Дейзи мертвой, предположительно до того, как ее обнаружил Харт. По крайней мере, очень на это похоже. Роуз под таким же подозрением.
Рурк покачал головой.
– Единственная надежда, что ты была в момент убийства с Хартом.
– Ах, если бы, но это не так. Меня вызвала Роуз. Я застала ее рядом с телом около полуночи.
Рурк заходил по комнате, лицо его помрачнело. Затем он неуверенно посмотрел на Франческу:
– Полуночи? Какого черта Харт делал около полуночи в доме Дейзи?
Франческа покраснела, понимая, что он подумал о том же, о чем Ньюман и Брэг. Она вернулась к рабочему столу и опустилась в кресло.
Рурк быстрым шагом подошел к ней.
– Франческа, я совсем не это хотел сказать! Мы оба понимаем, что у него была причина приехать к ней, но мы ведь не знаем, что это была за причина.
– Хотела бы я это выяснить. – Увидев, как скривился Рурк, Франческа поспешила добавить: – Он был там вовсе не для того, чтобы возобновить прерванные отношения! Ты ведь об этом подумал? Брэг и Ньюман тоже так решили, а то, что Харт не предоставил никаких объяснений, только усугубило его положение.
Молодой человек побледнел:
– Не думаю, что он мог поехать к Дейзи для этого. – Он присел на край стола. – Колдер ничего не объяснил? Весьма странно.
За время их знакомства Рурк стал Франческе хорошим другом, поэтому она могла быть с ним откровенна.
– Я хочу, чтобы он мне доверял. В жизни не могла предположить, что Харт может быть таким скрытным. Впрочем, он в чем-то прав. Каждый человек имеет право на личную жизнь. Но полиция требует объяснений. И рано или поздно ему придется их представить.
Рурк улыбнулся:
– Рад, что ты по-прежнему остаешься спокойной и рассудительной.
Франческа удивленно приподняла бровь.
– Это лишь видимость – мои нервы на пределе. И не потому, что я сомневаюсь в невиновности Харта. Рурк, мне бы так хотелось, чтобы его не было тем вечером у Дейзи – и чтобы он объяснил мне, наконец, почему, едва вернувшись в город, поехал к ней.
Рурк молчал, осмысливая сказанное Франческой.
– Дорогая, дай ему время. Я уверен, Харт любит тебя. Он никогда не был никем так увлечен – никогда в жизни, правда. Возможно, он еще не научился тебе доверять. Или не понимает, зачем тебе знать, по какой причине он поехал вчера вечером к Дейзи.
Франческа молчала. В словах Рурка был определенный смысл. Харт с первого дня неохотно делился с ней своими чувствами и мыслями. Большая часть его внутреннего мира до сих пор оставалась закрытой для нее. Харт предпочитал представать перед людьми в маске, хотя Франческа понимала, что под ней скрывается совсем другой человек. Пожалуй, Харт действительно не умеет быть с ней самим собой и, разумеется, не привык перекладывать на других ответственность за собственные поступки.
– В одном я совершенно уверена, – начала Франческа, – Харту необходимо знать, что я ему верю. Пожалуй, это самое большее, что я могу для него сделать. Если мне предстоит подождать, прежде чем он откроет мне свой секрет, я к этому готова.
– Не могу не согласиться. Никто никогда раньше не верил в Харта. – Он многозначительно посмотрел на нее. – Терпение может быть очень полезным качеством, Франческа.
– И мы оба знаем, что терпение не принадлежит к числу моих достоинств. – Она вздохнула. – Я согласна ждать, Рурк, но я так переживаю. Он солгал полиции. Не представляю, так ли это было необходимо. А мне пришлось солгать, чтобы не выдать его.
«А теперь и Альфреду придется лгать», – подумала Франческа.
Рурк взял ее за руку.
– Ты переживаешь, что солгала полиции – или Рику?
Как же она могла совершить такую грубую ошибку.
– Это незначительный обман, лишь на время, пока я не найду настоящего убийцу!
Рурк вздохнул:
– Они оба мои братья. Ты будешь меж двух огней, пока сохраняешь дружеские отношения с Риком и остаешься невестой Харта.
Франческа отвернулась. Это уже слишком для нее, думать о том, что надо прекратить дружбу с Брэгом, ведь друзья не лгут друг другу. Франческа смахнула невидимую пушинку с рукава и повернулась к собеседнику.
– Спасибо тебе, Рурк. Спасибо за внимание и заботу.
Молодой человек усмехнулся, и на щеках появились ямочки.
– Мы же почти родственники, и моя обязанность беспокоиться о тебе, если мой брат такой беспечный тип – к тому же глупый.
Франческа встала и обняла Рурка, от чего тот немного порозовел.
Она вернулась к столу и взяла записку.
– Ты ведь собираешься в город? Мне необходимо отправить это Харту.
– Вообще-то я собирался в Дакоту, но сегодня у меня свободный день, думаю, смогу тебе помочь.
Франческа удивленно вскинула брови. Жители города называли Дакотой малонаселенные районы на окраине. К чему Рурку отправляться туда? Стараясь оставаться деликатной, Франческа сказала:
– Передавай привет Саре.
Рурк отвел взгляд.
– Я давно не видел Сару и миссис Чаннинг.
Франческа сдержала улыбку. Она подумывала сыграть роль сводницы. Сара Чаннинг была ее близкой подругой – самой близкой после сестры Конни. Большинство людей считали Сару невзрачной и скучной, Франческа же знала ее достаточно хорошо, чтобы с ними не согласиться. Сара была существом богемным, танцующим под мелодию, сыгранную на самых тонких струнах души, отвергавшим образ приземленной леди с единственным желанием стать замужней дамой. Кроме того, она была выдающейся художницей. С первой минуты знакомства Рурк проявлял к Саре особое внимание.
– Нам надо как-нибудь поужинать вместе, вчетвером. Как долго ты задержишься в городе?
Рурк посмотрел на нее так, словно идея ужина чрезвычайно его увлекла.
– Я с удовольствием приму приглашение.
Франческа сложила лист пополам.
– Отлично, надо будет выбрать день. Как насчет субботы в семь? Скажем, в «Шерри Нидерланд»?
– Ты так легко и быстро все решаешь, Франческа!
Она внимательно посмотрела в его невинные глаза:
– Быстро? Я не видела тебя несколько недель, мы никуда не ходили вместе со времен моего прошлого расследования. И Сару я давно не видела – убью одним выстрелом двух зайцев.
Рурк улыбнулся, покачал головой и направился к выходу.
Франческа последовала за ним, но вернулась и взяла пиджак Харта. Надо будет отдать его Альфреду, чтобы почистили. Внезапно из правого кармана выпал клочок бумаги. Франческа подняла его, решив, что это корешок билета на поезд. Она положила его на стол и случайно увидела рядом с местом пробивки название города: Филадельфия.
Франческа похолодела и стала убеждать себя, что это корешок старого билета. Харт не ездил в Филадельфию со дня их помолвки в феврале. Она сглотнула и пригляделась к дате.
1 июня.
– Франческа? – раздался голос Рурка.
Она ничего не слышала и не видела. Харт сказал ей, что уезжает в Бостон, а вчера вернулся из Филадельфии. И перед ней доказательство того, что Харт ей солгал.
Глава 4
– Прикажете позвать мистера Рурка? Он, вероятно, завтракает.
– Не стоит беспокоиться, Альфред. – Франческа еще раз приветливо улыбнулась. – Я занимаюсь новым расследованием. С вашего позволения, я пройду в библиотеку и напишу Харту записку. – Он должен знать о визите Курланда, однако не стоит сообщать, каким надоедливым был этот вездесущий репортер. Франческа всегда боялась, что он напишет о ее отношениях с Риком Брэгом, но сейчас ее это уже не волновало. Мама права: если разразится скандал, он все разрушит. – Альфред, прежде у меня есть несколько вопросов к вам. Дворецкий не позволил себе выказать удивление.
– Разумеется, мисс Кэхил.
– Вы были здесь, когда мистер Харт приехал домой прошлым вечером?
– Определенно, я был здесь. Я сам впустил его.
Какое облегчение!
– Вы помните, в котором часу это было?
– Минуты через две после того, как часы пробили восемь – я еще помню, что лично посмотрел на часы в кабинете, куда сразу и прошел мистер Харт.
– А что было потом, Альфред? Вы принесли ему ужин? Помогали найти кеб, когда он решил уехать?
– Мистер Харт просил его не беспокоить.
Франческе ответ не понравился.
– Помните, в котором часу мистер Харт уехал прошлым вечером?
Дворецкий покачал головой:
– Я не видел мистера Харта с того времени до сегодняшнего утра, мисс Кэхил. Когда он говорит, что желает остаться один, моя святая обязанность, чтобы ни один человек – даже член семьи – не нарушил его уединения.
Франческа едва не застонала.
– Вы хотите сказать, что никто из домочадцев не видел его после восьми?
– Я был в холле один, когда открыл ему дверь, мисс Кэхил, да, он заперся в библиотеке, я представления не имею, в котором часу он уехал.
Франческа побледнела.
– Мисс Кэхил? – Альфред смотрел на нее с тревогой.
Франческа размышляла, можно ли просить Альфреда солгать ради спокойствия Харта.
– Альфред, с вами захотят поговорить полицейские.
Они могут задать вам те же вопросы, что и я.
Глаза мужчины округлились. Он не сразу смог заговорить.
– Понятно. Что я должен им сказать?
Осмелится ли она? Ведь сила закона казалась ей непоколебимой! Но Харт невиновен, хотя может находиться под подозрением до поимки настоящего преступника.
– Могли бы вы сказать, что обслуживали Харта тем вечером? – Звук собственного голоса заставил ее вздрогнуть. – Например, раз или два заходили за чем-то в кабинет. И видели, как он уехал прошлым вечером – в половине двенадцатого.
– Хорошо, мисс, – решительно ответил Альфред.
– Благодарю вас, – прошептала Франческа.
Почти не веря в удачу и возможность защитить жениха, Франческа направилась в глубь дома. Она обязана срочно найти настоящего убийцу, чтобы перестать наконец лгать. Библиотека в доме Харта была огромным, несколько мрачным, но очень уютным помещением. Стены были закрыты стеллажами с книгами, открытые настежь окна выходили в сад, за которым виднелись корты. Рабочий стол располагался у дальней стены. Франческа включила свет и прошла к столу.
На спинке стула висел пиджак, что был на Колдере прошлым вечером. Поколебавшись, Франческа взяла его и внимательно осмотрела. Определенно, пятна с правой стороны были пятнами крови.
Вчера, прежде чем пройти в спальню, он заходил сюда. Франческа представила, как он снимает пиджак, закатывает рукава сорочки и наливает себе скотч – напиток, который Харт предпочитал всем остальным. Взгляд упал на пустой хрустальный бокал. Колдер сидел здесь, пил виски и горевал об утрате Дейзи?
Она тряхнула головой. Конечно, так и было. Интересно, думал ли он о ней? Не сожалел об их разговоре? Охватывали его те же сомнения, что и ее? Или Харт был слишком расстроен убийством Дейзи?
Франческа приказала себе не позволять сомнениям и неуверенности повлиять на ход ее мыслей. Она уверенно отодвинула кресло и села за стол, взяв лист бумаги. Она быстро написала Харту, что встречалась утром с репортером и в связи с этим им необходимо увидеться вечером, чтобы все обсудить. Подумав, она добавила, что отправляется на встречу с Роуз, поскольку первое, что необходимо сделать, – установить время убийства.
– Франческа?
Она подняла голову и увидела Рурка Брэга, смотрящего на нее с приветливой улыбкой.
Молодой человек был весьма удивлен ее присутствием.
– Не хотел тебя пугать. – Он прошел в комнату.
Как у всех Брэгов, у него были светло-коричневые волосы, янтарные глаза и золотистый цвет лица. Рурк изучал медицину в Филадельфии. Франческе он очень нравился.
– Рурк, прошу меня извинить! Ты вовсе не напугал меня, просто я задумалась и не заметила, как ты вошел. – Она встала, обошла стол и поцеловала молодого человека в щеку. – Уже закончил учебу?
– Семестр окончен, я жду перевода в колледж «Бельвью». Как дела у моей почти невестки? – Он пытливо вгляделся ей в глаза.
Франческа колебалась. При воспоминании об убийстве и Харте ее бросило в жар, Рурк это почувствовал и занервничал.
– Значит, ты не слышал.
– О чем я не слышал?
– О смерти Дейзи. Ее убили вчера вечером.
Рурк был шокирован услышанным.
– Ты не видел Харта?
– Меня не было дома, когда он вернулся из деловой поездки. Ты что-то не договариваешь?
Франческа сделала над собой усилие и заговорила:
– Харт обнаружил тело.
Рурк вскрикнул и отвел взгляд:
– Только не говори мне, что он основной подозреваемый.
– Надеюсь, что нет! Роуз тоже видела Дейзи мертвой, предположительно до того, как ее обнаружил Харт. По крайней мере, очень на это похоже. Роуз под таким же подозрением.
Рурк покачал головой.
– Единственная надежда, что ты была в момент убийства с Хартом.
– Ах, если бы, но это не так. Меня вызвала Роуз. Я застала ее рядом с телом около полуночи.
Рурк заходил по комнате, лицо его помрачнело. Затем он неуверенно посмотрел на Франческу:
– Полуночи? Какого черта Харт делал около полуночи в доме Дейзи?
Франческа покраснела, понимая, что он подумал о том же, о чем Ньюман и Брэг. Она вернулась к рабочему столу и опустилась в кресло.
Рурк быстрым шагом подошел к ней.
– Франческа, я совсем не это хотел сказать! Мы оба понимаем, что у него была причина приехать к ней, но мы ведь не знаем, что это была за причина.
– Хотела бы я это выяснить. – Увидев, как скривился Рурк, Франческа поспешила добавить: – Он был там вовсе не для того, чтобы возобновить прерванные отношения! Ты ведь об этом подумал? Брэг и Ньюман тоже так решили, а то, что Харт не предоставил никаких объяснений, только усугубило его положение.
Молодой человек побледнел:
– Не думаю, что он мог поехать к Дейзи для этого. – Он присел на край стола. – Колдер ничего не объяснил? Весьма странно.
За время их знакомства Рурк стал Франческе хорошим другом, поэтому она могла быть с ним откровенна.
– Я хочу, чтобы он мне доверял. В жизни не могла предположить, что Харт может быть таким скрытным. Впрочем, он в чем-то прав. Каждый человек имеет право на личную жизнь. Но полиция требует объяснений. И рано или поздно ему придется их представить.
Рурк улыбнулся:
– Рад, что ты по-прежнему остаешься спокойной и рассудительной.
Франческа удивленно приподняла бровь.
– Это лишь видимость – мои нервы на пределе. И не потому, что я сомневаюсь в невиновности Харта. Рурк, мне бы так хотелось, чтобы его не было тем вечером у Дейзи – и чтобы он объяснил мне, наконец, почему, едва вернувшись в город, поехал к ней.
Рурк молчал, осмысливая сказанное Франческой.
– Дорогая, дай ему время. Я уверен, Харт любит тебя. Он никогда не был никем так увлечен – никогда в жизни, правда. Возможно, он еще не научился тебе доверять. Или не понимает, зачем тебе знать, по какой причине он поехал вчера вечером к Дейзи.
Франческа молчала. В словах Рурка был определенный смысл. Харт с первого дня неохотно делился с ней своими чувствами и мыслями. Большая часть его внутреннего мира до сих пор оставалась закрытой для нее. Харт предпочитал представать перед людьми в маске, хотя Франческа понимала, что под ней скрывается совсем другой человек. Пожалуй, Харт действительно не умеет быть с ней самим собой и, разумеется, не привык перекладывать на других ответственность за собственные поступки.
– В одном я совершенно уверена, – начала Франческа, – Харту необходимо знать, что я ему верю. Пожалуй, это самое большее, что я могу для него сделать. Если мне предстоит подождать, прежде чем он откроет мне свой секрет, я к этому готова.
– Не могу не согласиться. Никто никогда раньше не верил в Харта. – Он многозначительно посмотрел на нее. – Терпение может быть очень полезным качеством, Франческа.
– И мы оба знаем, что терпение не принадлежит к числу моих достоинств. – Она вздохнула. – Я согласна ждать, Рурк, но я так переживаю. Он солгал полиции. Не представляю, так ли это было необходимо. А мне пришлось солгать, чтобы не выдать его.
«А теперь и Альфреду придется лгать», – подумала Франческа.
Рурк взял ее за руку.
– Ты переживаешь, что солгала полиции – или Рику?
Как же она могла совершить такую грубую ошибку.
– Это незначительный обман, лишь на время, пока я не найду настоящего убийцу!
Рурк вздохнул:
– Они оба мои братья. Ты будешь меж двух огней, пока сохраняешь дружеские отношения с Риком и остаешься невестой Харта.
Франческа отвернулась. Это уже слишком для нее, думать о том, что надо прекратить дружбу с Брэгом, ведь друзья не лгут друг другу. Франческа смахнула невидимую пушинку с рукава и повернулась к собеседнику.
– Спасибо тебе, Рурк. Спасибо за внимание и заботу.
Молодой человек усмехнулся, и на щеках появились ямочки.
– Мы же почти родственники, и моя обязанность беспокоиться о тебе, если мой брат такой беспечный тип – к тому же глупый.
Франческа встала и обняла Рурка, от чего тот немного порозовел.
Она вернулась к столу и взяла записку.
– Ты ведь собираешься в город? Мне необходимо отправить это Харту.
– Вообще-то я собирался в Дакоту, но сегодня у меня свободный день, думаю, смогу тебе помочь.
Франческа удивленно вскинула брови. Жители города называли Дакотой малонаселенные районы на окраине. К чему Рурку отправляться туда? Стараясь оставаться деликатной, Франческа сказала:
– Передавай привет Саре.
Рурк отвел взгляд.
– Я давно не видел Сару и миссис Чаннинг.
Франческа сдержала улыбку. Она подумывала сыграть роль сводницы. Сара Чаннинг была ее близкой подругой – самой близкой после сестры Конни. Большинство людей считали Сару невзрачной и скучной, Франческа же знала ее достаточно хорошо, чтобы с ними не согласиться. Сара была существом богемным, танцующим под мелодию, сыгранную на самых тонких струнах души, отвергавшим образ приземленной леди с единственным желанием стать замужней дамой. Кроме того, она была выдающейся художницей. С первой минуты знакомства Рурк проявлял к Саре особое внимание.
– Нам надо как-нибудь поужинать вместе, вчетвером. Как долго ты задержишься в городе?
Рурк посмотрел на нее так, словно идея ужина чрезвычайно его увлекла.
– Я с удовольствием приму приглашение.
Франческа сложила лист пополам.
– Отлично, надо будет выбрать день. Как насчет субботы в семь? Скажем, в «Шерри Нидерланд»?
– Ты так легко и быстро все решаешь, Франческа!
Она внимательно посмотрела в его невинные глаза:
– Быстро? Я не видела тебя несколько недель, мы никуда не ходили вместе со времен моего прошлого расследования. И Сару я давно не видела – убью одним выстрелом двух зайцев.
Рурк улыбнулся, покачал головой и направился к выходу.
Франческа последовала за ним, но вернулась и взяла пиджак Харта. Надо будет отдать его Альфреду, чтобы почистили. Внезапно из правого кармана выпал клочок бумаги. Франческа подняла его, решив, что это корешок билета на поезд. Она положила его на стол и случайно увидела рядом с местом пробивки название города: Филадельфия.
Франческа похолодела и стала убеждать себя, что это корешок старого билета. Харт не ездил в Филадельфию со дня их помолвки в феврале. Она сглотнула и пригляделась к дате.
1 июня.
– Франческа? – раздался голос Рурка.
Она ничего не слышала и не видела. Харт сказал ей, что уезжает в Бостон, а вчера вернулся из Филадельфии. И перед ней доказательство того, что Харт ей солгал.
Глава 4
Вторник, 3 июня 1902 года. 10:00
Ли Анна Брэг, миниатюрная женщина с восхитительными волосами, зелеными глазами и фарфоровой кожей, всю свою жизнь славилась необыкновенной красотой. Но сейчас, накладывая на лицо румяна и помаду, она видела в зеркале отражение женщины невзрачной и совсем ей не знакомой. Под глазами появились темные круги, она всегда рано ложилась спать, но заснуть не могла. Хуже того, в глазах появился испуг, вполне соответствовавший внутреннему глубокому отчаянию.
Ли Анна сидела в инвалидном кресле, разглядывая собственное отражение, зная, что за дверью спальни стоит нанятый мужем слуга, готовый исполнить любой ее приказ. Рядом нетерпеливо притоптывала дочь Кейти, изнемогая от желания спуститься наконец вниз.
Кейти не была ее биологической дочерью. После их с Риком примирения они воспитывали Кейти и Дот – двух сестер. Их мать была убита, и Франческа Кэхил временно привезла девочек в их дом. Прошли месяцы, прежде чем Ли Анна полюбила их обеих, словно они были ее плоть и кровь. С Риком определенно происходило то же самое, и супруги приняли решение удочерить девочек официально. Теперь Ли Анна и представить не могла, каким был бы этот дом без девочек, как, впрочем, и ее брак.
Когда-то очень давно она была страстно влюблена. Не составляло большого труда понять, что, несмотря на четырехлетнюю разлуку, она все еще любит Рика Брэга. Как нелепо, что ее чувства к мужу остались неизменны, несмотря на присутствие в их жизни огромного количества противоречий, непонимания, даже предательства. Но это больше не имеет значения, поскольку она ему не подходит.
– Мама? – Кейти улыбалась, но смотрела с беспокойством.
Ли Анна ненавидела в девочках несвойственную возрасту проницательность. Взгляд Кейти был пронзительным, словно она понимала ее тревоги и подавленное состояние, была готова исполнить любую прихоть, чтобы хоть немного облегчить страдания матери. Ли Анна знала, что боль никогда не утихнет в ее разбитом сердце. Она заставила себя улыбнуться в ответ.
– Не могла бы ты позвать мистера Маккензи, чтобы он помог мне спуститься вниз?
Кейти радостно закивала и бросилась к дверям.
Ли Анна повернулась к инвалиду, отражавшемуся в зеркале, и улыбка сползла с лица, как только дочь убежала. Смотревшая на нее женщина все еще была привлекательной, несмотря на плохой цвет лица, шелковое лавандового цвета платье и украшения из аметистов необыкновенно ей шли. Она оглядела громоздкое кресло с большими колесами и ручками на спинке, чтобы его было удобно везти. Она стала инвалидом.
Ли Анна отвела взгляд, но картинка не исчезла, отпечатавшись в ее памяти. Она не переставала думать о том, что каждый раз, когда Рик на нее смотрит, он видит калеку.
Она потерла рукой ногу, напоминая себе, что его сострадание не должно ее трогать. В правой ноге появилась глухая боль, но левая по-прежнему оставалась полностью лишенной чувствительности, и так будет всегда. Врачи допускали, что со временем, после должных усилий и лечения, функции правой ноги могут в некоторой степени восстановиться, но левая была слишком сильно повреждена, чтобы надеяться хоть на малейшее улучшение. Зачем ей вообще прилагать усилия для того, чтобы заработала только одна конечность? Она никогда больше не сможет гулять, танцевать, заниматься любовью…
Ли Анна отдавала себе отчет в том, что мысли ее патетичны, она слишком сильно жалеет себя. Следует радоваться тому, что она осталась жива и у нее есть две прекрасные дочери. Господи, что бы она без них делала! Она смахнула слезы с глаз. Такие приступы жалости к себе случались, лишь когда она оставалась одна. Ли Анна повторяла себе, что ноги ей не нужны, поскольку у нее есть кресло и сиделка, убеждала, что должна быть счастлива стать матерью таких замечательных детей. Однако никакие стремления мыслить рационально не могли сдержать навалившуюся тяжким грузом меланхолию. Она была словно похоронена заживо, но все же смерть – не лучший выход из тупика.
Донесшийся из спальни звонок недавно установленного в доме телефона заставил ее вздрогнуть. Она положила руки на колеса, стараясь развернуться, но сил не хватало, она была еще слишком слаба. Слезы разочарования хлынули из глаз, когда она увидела направлявшегося к аппарату помощника. Это был молодой человек, высокий и весьма привлекательный.
– Одну минуту, сэр. Передам ей трубку.
Звонил Рик. Странное смешение ужаса и предвкушения заполнило ее душу. Интересно, будет ли так всегда – часть ее будет тосковать по его взгляду, словам, присутствию.
Маккензи вошел в гардеробную.
– Это комиссар, – доложил он и с легкостью выкатил кресло в спальню.
Оказавшись рядом с аппаратом, Ли Анна поспешила взять трубку – она стремилась по возможности скрывать от посторонних свою беспомощность. Однако трубка оказалась неожиданно тяжелой, а Ли Анна неловкой, поэтому трубка упала на пол. Женщина заморгала, но на этот раз слезы не успели выступить на глазах, поскольку Маккензи поспешно поднял ее и вложил в руку Ли Анны.
Она несколько раз глубоко вздохнула. Не стоит показывать мужу, насколько жалким стало ее положение.
– Рик?
– Ли Анна, как твои дела? – спросил он нейтрально-вежливым тоном.
Они общались, как посторонние люди, и ее это в данный момент устраивало.
– Все хорошо, – ответила она, ничуть не смутившись чудовищной лжи. – Ты уезжал куда-то вчера вечером. – Голос ее звучал несколько отстраненно.
Прошлой ночью Рика не было рядом с ней в постели. Он предпочитал иногда спать на диване в кабинете, что очень устраивало их обоих. Она лежала одна и думала, придет ли он сегодня, и холодела от страха, что он будет лежать рядом и, что еще хуже, захочет ее обнять. Однако вместо этого кто-то позвонил во входную дверь, и Рик ушел. Для Ли Анны не были неожиданностью такие поздние вызовы, связанные со служебной необходимостью.
– Обстоятельства одного дела требовали моего присутствия в управлении, – продолжал Рик. – Ты хорошо спала?
– Да, – опять солгала она, поскольку ей удалось поспать не более двух часов.
– Чем собираешься сегодня заняться?
У нее не было никаких планов. Она боялась вернуться к своей прежней жизни, ее пугала реакция друзей на ее появление в инвалидном кресле. Впрочем, она принимала всех посетителей. Дважды в неделю заезжала Франческа Кэхил – она была настолько доброжелательным человеком, что делала вид, будто у них не было никаких отношений в прошлом. Ее часто навещали родители Рика – Грейс появлялась почти каждый день. Но настоящим кошмаром стали для нее визиты старой подруги графини Бартоллы Бенвенте. Ли Анна понимала, что графиня втайне получает удовольствие от ее угнетенного состояния. Сколько же среди бывших друзей найдется людей с подобными желаниями?
– Пойдем в парк, как только Кейти вернется из школы.
– Погода сегодня чудесная. Постараюсь освободиться пораньше. – В голосе чувствовалась неуверенность.
Спазм сжал ее горло, словно Рик должен был вернуться с минуты на минуту. Перед глазами пронеслись картины из прошлой жизни, коллаж из воспоминаний. Все они были счастливыми, восторженными, страстными.
– Если дело серьезное, поступай так, как должен, Рик. Ты же знаешь, я ничего не имею против.
Он молчал, заставив Ли Анну задуматься, вызвал ли ее ответ облегчение или недоверие.
– Ты помнишь Дейзи Джонс? – спросил, наконец, Рик.
Ли Анна почувствовала интерес. Каждое слово он произносил с очевидной осторожностью, поскольку оператор телефонной станции мог слушать их разговор. В этом и заключался единственный недостаток столь удобного устройства, как телефон, – отсутствие конфиденциальности.
Дейзи ведь любовница Харта, во всяком случае, она была ею до недавнего времени.
– Да, разумеется, помню.
– Прошлым вечером ее убили.
Ли Анна не сдержалась и вскрикнула:
– Как ужасно! – Она действительно была под впечатлением от услышанного, хотя не была знакома с этой женщиной.
– Может быть, сегодня тоже придется задержаться, – с грустью сказал Рик.
У Ли Анны появилось немало вопросов. Харт был братом Рика, и, хоть они и не очень-то дружили, все же у нее был повод для волнения.
– Разумеется, – пробормотала она.
– Спасибо тебе за понимание. Мне пора идти.
– Да. – Ли Анна была полностью поглощена новостью об убийстве Дейзи. Она немного знала Харта, и ей было любопытно узнать, как он отреагировал на эту новость.
– Мистер Маккензи, – позвала она, пристраивая трубку на рычаг. – Я хотела бы спуститься вниз.
Теперь ее мысли были обращены к Франческе. Интересно, как она? Ли Анна улыбнулась. Несомненно, Франческа подключилась к делу, никто не будет действовать с большим бесстрашием, чем она.
Когда Маккензи катил ее кресло по коридору, Ли Анна внезапно осознала, что Франческа будет работать по делу вместе с Риком. В душе ее давно нет места ревности, ведь их с Риком брак удобен им обоим. Однако она не могла забыть, что у Франчески и Рика был роман, и, как бы Ли Анна ни старалась, частичка ее сознания с ненавистью относилась к тому, что они до сих пор работают вместе.
– Сейчас спущу вас вниз, – с улыбкой произнес помощник и подхватил ее на руки. Рядом стояла Кейти. Такие моменты Ли Анна ненавидела больше всего. У нее не было выбора, лишь оставаться в руках Маккензи, пока он спускается по узкой викторианской лестнице.
Щеки залились румянцем. Все же это несколько интимно. Ли Анна закрыла глаза, стараясь терпеливо переносить неизбежное. Внезапно она представила себя на руках Рика – блаженный и прочный мир, рай, который она когда-то познала.
Но этому не бывать. Не бывать уже никогда.
Маккензи посадил ее на диван в гостиной.
– Пойду принесу кресло, – сказал он и удалился.
Кейти не сводила с нее глаз. Сопереживая ее печали, она взяла мать за руку.
– Мама? Мы пойдем сегодня в парк? Ты, я, Дот и папа? – Девочка определенно слышала ее разговор с Риком.
Ли Анна пожала ей руку.
– У папы срочное дело, но мы обязательно пойдем в парк кормить птиц.
– Папа никуда больше с нами не ходит! – воскликнула Кейти. – Миссис Флауэрс могла бы устроить пикник, мы бы половили рыбу, как тогда, когда папа был с нами.
Ли Анна замерла. В последний раз, когда они были на пикнике в парке, она была вынуждена сбежать, не в силах выносить сложившуюся ситуацию, а Франческа Кэхил заняла ее место рядом с Риком. Вероятно, если бы не их примирение – к которому подтолкнула его она сама, – Рик и сейчас влюблялся бы в других женщин.
Если бы не девочки, она бы отпустила его.
На пороге гостиной появился единственный слуга Петер – высокий крепкий швед.
– Миссис Брэг? К вам два посетителя.
Ли Анна постаралась изобразить на лице улыбку.
– Кто это, Петер? – спросила она и похолодела. Если это Бартолла, она не станет ее принимать.
– Мужчина и женщина, миссис Брэг. Мужчина представился дядей девочек.
Ли Анна сильнее сжала руку Кейти.
– Этого не может быть! – У девочек не было родственников.
– Его зовут Майк О’Доннел. Я отказал им, но…
Ли Анну затрясло.
– Нет, пригласите их. Я должна выяснить, что им нужно.
Могучий испанец Рауль был не просто кучером и слугой Харта – он был его личным телохранителем.
Сейчас же он служил Франческе. Она понимала, что, учитывая особенности ее работы, Харт хотел, чтобы ее было кому защитить. Неоднократно побывав в переделках, Франческа не возражала против такого кучера. Сейчас Рауль вез ее в центр города, ловко маневрируя между телегами, повозками и каретами. Нижний Ист-Сайд отличался от Пятой авеню, как день от ночи. Ее карета была самым элегантным транспортным средством на улице. Вокруг сновали многочисленные лоточники с рулонами ткани, салом для свечей, кусками мыла и прочими товарами, из пешеходов на тротуарах попадались в основном женщины с детьми на руках и корзинами продуктов. На веревках, протянутых от окна к окну, сушилось белье. Компания мальчишек играла в стикбол. Шум с Третьей авеню долетал даже до авеню А, а серый смог окутывал все близлежащие улицы. Наконец карета остановилась.
Франческа познакомилась с Джоэлом Кеннеди, по-дворовому сметливым парнишкой, занимаясь своим первым расследованием. Джоэл был старшим ребенком в семье. Мать его была красивой молодой женщиной, прекрасной швеей. Она рано овдовела и одна воспитывала детей. В деле о похищении Бертон именно он помог Франческе разобраться в жизни бедных районов города. Франческе была необходима помощь Джоэла, кроме того, она хотела уберечь мальчика от скользкой дорожки мелкого воришки. Он стал ее незаменимым партнером после нескольких расследований, и Франческа наняла его в качестве своего помощника. С тех пор она заезжала за Джоэлом или просила его встретиться с ней почти каждый день.
Ли Анна Брэг, миниатюрная женщина с восхитительными волосами, зелеными глазами и фарфоровой кожей, всю свою жизнь славилась необыкновенной красотой. Но сейчас, накладывая на лицо румяна и помаду, она видела в зеркале отражение женщины невзрачной и совсем ей не знакомой. Под глазами появились темные круги, она всегда рано ложилась спать, но заснуть не могла. Хуже того, в глазах появился испуг, вполне соответствовавший внутреннему глубокому отчаянию.
Ли Анна сидела в инвалидном кресле, разглядывая собственное отражение, зная, что за дверью спальни стоит нанятый мужем слуга, готовый исполнить любой ее приказ. Рядом нетерпеливо притоптывала дочь Кейти, изнемогая от желания спуститься наконец вниз.
Кейти не была ее биологической дочерью. После их с Риком примирения они воспитывали Кейти и Дот – двух сестер. Их мать была убита, и Франческа Кэхил временно привезла девочек в их дом. Прошли месяцы, прежде чем Ли Анна полюбила их обеих, словно они были ее плоть и кровь. С Риком определенно происходило то же самое, и супруги приняли решение удочерить девочек официально. Теперь Ли Анна и представить не могла, каким был бы этот дом без девочек, как, впрочем, и ее брак.
Когда-то очень давно она была страстно влюблена. Не составляло большого труда понять, что, несмотря на четырехлетнюю разлуку, она все еще любит Рика Брэга. Как нелепо, что ее чувства к мужу остались неизменны, несмотря на присутствие в их жизни огромного количества противоречий, непонимания, даже предательства. Но это больше не имеет значения, поскольку она ему не подходит.
– Мама? – Кейти улыбалась, но смотрела с беспокойством.
Ли Анна ненавидела в девочках несвойственную возрасту проницательность. Взгляд Кейти был пронзительным, словно она понимала ее тревоги и подавленное состояние, была готова исполнить любую прихоть, чтобы хоть немного облегчить страдания матери. Ли Анна знала, что боль никогда не утихнет в ее разбитом сердце. Она заставила себя улыбнуться в ответ.
– Не могла бы ты позвать мистера Маккензи, чтобы он помог мне спуститься вниз?
Кейти радостно закивала и бросилась к дверям.
Ли Анна повернулась к инвалиду, отражавшемуся в зеркале, и улыбка сползла с лица, как только дочь убежала. Смотревшая на нее женщина все еще была привлекательной, несмотря на плохой цвет лица, шелковое лавандового цвета платье и украшения из аметистов необыкновенно ей шли. Она оглядела громоздкое кресло с большими колесами и ручками на спинке, чтобы его было удобно везти. Она стала инвалидом.
Ли Анна отвела взгляд, но картинка не исчезла, отпечатавшись в ее памяти. Она не переставала думать о том, что каждый раз, когда Рик на нее смотрит, он видит калеку.
Она потерла рукой ногу, напоминая себе, что его сострадание не должно ее трогать. В правой ноге появилась глухая боль, но левая по-прежнему оставалась полностью лишенной чувствительности, и так будет всегда. Врачи допускали, что со временем, после должных усилий и лечения, функции правой ноги могут в некоторой степени восстановиться, но левая была слишком сильно повреждена, чтобы надеяться хоть на малейшее улучшение. Зачем ей вообще прилагать усилия для того, чтобы заработала только одна конечность? Она никогда больше не сможет гулять, танцевать, заниматься любовью…
Ли Анна отдавала себе отчет в том, что мысли ее патетичны, она слишком сильно жалеет себя. Следует радоваться тому, что она осталась жива и у нее есть две прекрасные дочери. Господи, что бы она без них делала! Она смахнула слезы с глаз. Такие приступы жалости к себе случались, лишь когда она оставалась одна. Ли Анна повторяла себе, что ноги ей не нужны, поскольку у нее есть кресло и сиделка, убеждала, что должна быть счастлива стать матерью таких замечательных детей. Однако никакие стремления мыслить рационально не могли сдержать навалившуюся тяжким грузом меланхолию. Она была словно похоронена заживо, но все же смерть – не лучший выход из тупика.
Донесшийся из спальни звонок недавно установленного в доме телефона заставил ее вздрогнуть. Она положила руки на колеса, стараясь развернуться, но сил не хватало, она была еще слишком слаба. Слезы разочарования хлынули из глаз, когда она увидела направлявшегося к аппарату помощника. Это был молодой человек, высокий и весьма привлекательный.
– Одну минуту, сэр. Передам ей трубку.
Звонил Рик. Странное смешение ужаса и предвкушения заполнило ее душу. Интересно, будет ли так всегда – часть ее будет тосковать по его взгляду, словам, присутствию.
Маккензи вошел в гардеробную.
– Это комиссар, – доложил он и с легкостью выкатил кресло в спальню.
Оказавшись рядом с аппаратом, Ли Анна поспешила взять трубку – она стремилась по возможности скрывать от посторонних свою беспомощность. Однако трубка оказалась неожиданно тяжелой, а Ли Анна неловкой, поэтому трубка упала на пол. Женщина заморгала, но на этот раз слезы не успели выступить на глазах, поскольку Маккензи поспешно поднял ее и вложил в руку Ли Анны.
Она несколько раз глубоко вздохнула. Не стоит показывать мужу, насколько жалким стало ее положение.
– Рик?
– Ли Анна, как твои дела? – спросил он нейтрально-вежливым тоном.
Они общались, как посторонние люди, и ее это в данный момент устраивало.
– Все хорошо, – ответила она, ничуть не смутившись чудовищной лжи. – Ты уезжал куда-то вчера вечером. – Голос ее звучал несколько отстраненно.
Прошлой ночью Рика не было рядом с ней в постели. Он предпочитал иногда спать на диване в кабинете, что очень устраивало их обоих. Она лежала одна и думала, придет ли он сегодня, и холодела от страха, что он будет лежать рядом и, что еще хуже, захочет ее обнять. Однако вместо этого кто-то позвонил во входную дверь, и Рик ушел. Для Ли Анны не были неожиданностью такие поздние вызовы, связанные со служебной необходимостью.
– Обстоятельства одного дела требовали моего присутствия в управлении, – продолжал Рик. – Ты хорошо спала?
– Да, – опять солгала она, поскольку ей удалось поспать не более двух часов.
– Чем собираешься сегодня заняться?
У нее не было никаких планов. Она боялась вернуться к своей прежней жизни, ее пугала реакция друзей на ее появление в инвалидном кресле. Впрочем, она принимала всех посетителей. Дважды в неделю заезжала Франческа Кэхил – она была настолько доброжелательным человеком, что делала вид, будто у них не было никаких отношений в прошлом. Ее часто навещали родители Рика – Грейс появлялась почти каждый день. Но настоящим кошмаром стали для нее визиты старой подруги графини Бартоллы Бенвенте. Ли Анна понимала, что графиня втайне получает удовольствие от ее угнетенного состояния. Сколько же среди бывших друзей найдется людей с подобными желаниями?
– Пойдем в парк, как только Кейти вернется из школы.
– Погода сегодня чудесная. Постараюсь освободиться пораньше. – В голосе чувствовалась неуверенность.
Спазм сжал ее горло, словно Рик должен был вернуться с минуты на минуту. Перед глазами пронеслись картины из прошлой жизни, коллаж из воспоминаний. Все они были счастливыми, восторженными, страстными.
– Если дело серьезное, поступай так, как должен, Рик. Ты же знаешь, я ничего не имею против.
Он молчал, заставив Ли Анну задуматься, вызвал ли ее ответ облегчение или недоверие.
– Ты помнишь Дейзи Джонс? – спросил, наконец, Рик.
Ли Анна почувствовала интерес. Каждое слово он произносил с очевидной осторожностью, поскольку оператор телефонной станции мог слушать их разговор. В этом и заключался единственный недостаток столь удобного устройства, как телефон, – отсутствие конфиденциальности.
Дейзи ведь любовница Харта, во всяком случае, она была ею до недавнего времени.
– Да, разумеется, помню.
– Прошлым вечером ее убили.
Ли Анна не сдержалась и вскрикнула:
– Как ужасно! – Она действительно была под впечатлением от услышанного, хотя не была знакома с этой женщиной.
– Может быть, сегодня тоже придется задержаться, – с грустью сказал Рик.
У Ли Анны появилось немало вопросов. Харт был братом Рика, и, хоть они и не очень-то дружили, все же у нее был повод для волнения.
– Разумеется, – пробормотала она.
– Спасибо тебе за понимание. Мне пора идти.
– Да. – Ли Анна была полностью поглощена новостью об убийстве Дейзи. Она немного знала Харта, и ей было любопытно узнать, как он отреагировал на эту новость.
– Мистер Маккензи, – позвала она, пристраивая трубку на рычаг. – Я хотела бы спуститься вниз.
Теперь ее мысли были обращены к Франческе. Интересно, как она? Ли Анна улыбнулась. Несомненно, Франческа подключилась к делу, никто не будет действовать с большим бесстрашием, чем она.
Когда Маккензи катил ее кресло по коридору, Ли Анна внезапно осознала, что Франческа будет работать по делу вместе с Риком. В душе ее давно нет места ревности, ведь их с Риком брак удобен им обоим. Однако она не могла забыть, что у Франчески и Рика был роман, и, как бы Ли Анна ни старалась, частичка ее сознания с ненавистью относилась к тому, что они до сих пор работают вместе.
– Сейчас спущу вас вниз, – с улыбкой произнес помощник и подхватил ее на руки. Рядом стояла Кейти. Такие моменты Ли Анна ненавидела больше всего. У нее не было выбора, лишь оставаться в руках Маккензи, пока он спускается по узкой викторианской лестнице.
Щеки залились румянцем. Все же это несколько интимно. Ли Анна закрыла глаза, стараясь терпеливо переносить неизбежное. Внезапно она представила себя на руках Рика – блаженный и прочный мир, рай, который она когда-то познала.
Но этому не бывать. Не бывать уже никогда.
Маккензи посадил ее на диван в гостиной.
– Пойду принесу кресло, – сказал он и удалился.
Кейти не сводила с нее глаз. Сопереживая ее печали, она взяла мать за руку.
– Мама? Мы пойдем сегодня в парк? Ты, я, Дот и папа? – Девочка определенно слышала ее разговор с Риком.
Ли Анна пожала ей руку.
– У папы срочное дело, но мы обязательно пойдем в парк кормить птиц.
– Папа никуда больше с нами не ходит! – воскликнула Кейти. – Миссис Флауэрс могла бы устроить пикник, мы бы половили рыбу, как тогда, когда папа был с нами.
Ли Анна замерла. В последний раз, когда они были на пикнике в парке, она была вынуждена сбежать, не в силах выносить сложившуюся ситуацию, а Франческа Кэхил заняла ее место рядом с Риком. Вероятно, если бы не их примирение – к которому подтолкнула его она сама, – Рик и сейчас влюблялся бы в других женщин.
Если бы не девочки, она бы отпустила его.
На пороге гостиной появился единственный слуга Петер – высокий крепкий швед.
– Миссис Брэг? К вам два посетителя.
Ли Анна постаралась изобразить на лице улыбку.
– Кто это, Петер? – спросила она и похолодела. Если это Бартолла, она не станет ее принимать.
– Мужчина и женщина, миссис Брэг. Мужчина представился дядей девочек.
Ли Анна сильнее сжала руку Кейти.
– Этого не может быть! – У девочек не было родственников.
– Его зовут Майк О’Доннел. Я отказал им, но…
Ли Анну затрясло.
– Нет, пригласите их. Я должна выяснить, что им нужно.
Могучий испанец Рауль был не просто кучером и слугой Харта – он был его личным телохранителем.
Сейчас же он служил Франческе. Она понимала, что, учитывая особенности ее работы, Харт хотел, чтобы ее было кому защитить. Неоднократно побывав в переделках, Франческа не возражала против такого кучера. Сейчас Рауль вез ее в центр города, ловко маневрируя между телегами, повозками и каретами. Нижний Ист-Сайд отличался от Пятой авеню, как день от ночи. Ее карета была самым элегантным транспортным средством на улице. Вокруг сновали многочисленные лоточники с рулонами ткани, салом для свечей, кусками мыла и прочими товарами, из пешеходов на тротуарах попадались в основном женщины с детьми на руках и корзинами продуктов. На веревках, протянутых от окна к окну, сушилось белье. Компания мальчишек играла в стикбол. Шум с Третьей авеню долетал даже до авеню А, а серый смог окутывал все близлежащие улицы. Наконец карета остановилась.
Франческа познакомилась с Джоэлом Кеннеди, по-дворовому сметливым парнишкой, занимаясь своим первым расследованием. Джоэл был старшим ребенком в семье. Мать его была красивой молодой женщиной, прекрасной швеей. Она рано овдовела и одна воспитывала детей. В деле о похищении Бертон именно он помог Франческе разобраться в жизни бедных районов города. Франческе была необходима помощь Джоэла, кроме того, она хотела уберечь мальчика от скользкой дорожки мелкого воришки. Он стал ее незаменимым партнером после нескольких расследований, и Франческа наняла его в качестве своего помощника. С тех пор она заезжала за Джоэлом или просила его встретиться с ней почти каждый день.