Джойс Данвилл. Ферма Гринфингерс

   – Это единственная разумная вещь, которая пришла мне в голову. Я совершил ошибку, Андреа совершила ошибку, третья ошибка будет твоя. По твоей вине Андреа и Питер не смогут соединиться.
   Он говорил теперь быстро и страстно.
   – Завтра весь день я вкалываю, как лошади а потому давай договоримся сейчас. Упакуй свою сумку…
   Сьюзан удивленно подняла брови, и Деннис нетерпеливо пояснил:
   – Чтобы все выглядело правдоподобно, конечно. Что, если старина Пит вернется и начнет поиски?
   Она вздохнула.
   – Ладно. Что дальше?
   – Встречаемся здесь в это же время. Сьюзан, мы должны это сделать.
   Она смотрела ему прямо в глаза. Впервые за время их знакомства Деннис казался искренним.
   – Деннис, я не знаю, что сказать.
   – Не говори ничего, просто пообещай мне, Сьюзан!
   Она смотрела в свою тарелку. Старая фраза Брауни вертелась у нее в голове, и она знала, что побеждена.
   Любовь всегда на первом месте. Любовь Андреа? Любовь Питера? Не имело значения. Любовь всегда впереди.
   – Обещаешь? – Деннис выжидающе смотрел на нее.
   – Обещаю.
   Они встали. Пожилая официантка засеменила к ним и подала счет. Увидев нетронутые пирожные, она неодобрительно взглянула на Сьюзан. «Мы создаем кафе дурную славу, – рассеянно подумала Сьюзан. – В следующий раз они попросят нас уйти».
   Она вернулась в «Гринфингерс» и только тогда сообразила, что следующий раз – это уже завтра.
   Она должна попытаться убедить Денниса назначить другое место встречи. Могло показаться странным: две встречи подряд в одном и том же кафе.
   Она высматривала его весь вечер, а потом все утро. Денниса нигде не было видно. «Значит, не судьба», – решила Сьюзан.
   Ситуация уже вышла из-под контроля. Теперь все должно идти своим чередом.

* * *

   Следующее утро, казалось, летело на крыльях. Полдень, напротив, тянулся чересчур медленно.
   Денниса она так и не видела. Но в этом ничего странного не было. Питомник жил своей жизнью: доставка рассады, сбор использованных коробочек от семян, прием заказов и многое другое.
   Сьюзан не стала спрашивать о Деннисе. Даже у миссис Брэй. Она продолжала заниматься своим делом, надеясь, что все само прояснится.
   Питер отправился по своим делам, его тоже не было видно.
   За ленчем она набралась смелости и сказала миссис Брэй, что опять пропустит обед. Она ждала, что Питер как-то прореагирует, но его внимание было целиком поглощено новостями рынка, передаваемыми по радио.
   Сьюзан ощутила желание, чтобы он взглянул на нее. Все шло чересчур гладко, что вызывало у нее некоторую тревогу.
   Она отправилась в комнату и взяла свою сумку. Какое-то время постояла в нерешительности. Все это такая глупость! Если она уйдет, то уйдет, и она ни на минуту не думала, что Питер или миссис Брэй заглянут в ее комнату, чтобы посмотреть, что она взяла.
   Ей не следовало брать с собой вещи. Она снова отложила сумку. Затем вспомнила, что сказал Деннис: «Я совершил ошибку, Андреа совершила ошибку, третьей ошибкой будет то, что ты…»
   Она решительно открыла сумку и швырнула туда ночную рубашку, шлепанцы и халат. Затем ее снова охватила нерешительность, но потом она принялась быстро собираться. Наконец сумка была сложена. «Не знаю, как я из этого выкручусь, но я должна. И я не вернусь сюда – никогда. Я могу прислать за вещами. Могу прислать – от Линн».
   Она выглянула в коридор, увидела, что все тихо, и вынесла сумку в контору. Там она спрятала ее за грудой керамических горшков, надеясь, что в пять часов ей так же легко удастся улизнуть.
   Питер появился после полудня, но он все еще казался занятым и ничего не заметил. В четыре он ушел, сказав, что вернется не скоро.
   Работницы ушли еще раньше.
   Миссис Брэй и ее дочь были заняты приготовлением ужина на западной веранде.
   Сьюзан взяла сумку, быстро вышла на дорогу и села в автобус Бролга – Сидней.

Глава пятнадцатая

   Должно быть, на каком-то участке шоссе пути Сьюзан, Андреа и Денниса пересеклись.
   Возможно, Питер тоже там побывал, добавив еще один узел в клубок, который, казалось, никогда не будет распутан.
   Андреа – вот первый узел, который надо распутать. Потому что она, в своей детской простоте, верила, что дом был там, где ее сердце, и она возвращалась домой, в Черифилд.
   Для таких, как Андреа, это был гладкий путь. Свое самокопание она оставила в Брисбене, и, поскольку теперь ее снова ничто не тревожило, все остальное казалось удивительно просто. Она любит Роберта, и она выйдет за него замуж. Впереди их ждет счастье. «Это просто, как дважды два», – думала Андреа удовлетворенно.
   Когда экспресс прибыл в Сидней, Андреа была одной из первых, кто вышел, и, разумеется, первая поймала такси.
   Для девушки с ее внешностью это был пустяк. Ее медно-рыжие волосы привлекали внимание, а когда она улыбалась, как может улыбаться только Андреа, остальное было делом техники.
   Дальние предместья – «почти деревня, можно сказать», как пожаловался таксист, – слегка шокировали водителя, но он перенес это философски. Не каждый день попадались такие пассажирки, как Андреа.
   Между тем пассажирка сидела в счастливом забытьи всю дорогу, хотя у нее в кошельке было всего четыре шиллинга и три пенса. В Брисбене она повела себя чересчур экстравагантно, не надо было брать такси. Наплевать на деньги, пело ее сердце. Роберт это уладит. А так ведь гораздо быстрее, любовь моя. Гораздо быстрее…
   Ее слегка беспокоило подозрение, что Роберта может там и не быть, но когда такси прибыло в черифилдскую больницу, она заметила знакомую машину, и сердце ее затрепетало.
   – Подождите, пожалуйста, – крикнула она водителю, выпорхнула из машины и, подбежав к двери, нажала на кнопку звонка.
   Когда доктор вышел, она сказала:
   – Двенадцать шиллингов шесть пенсов, быстро, Роберт, – и через плечо, пробегая обратно: – Я дома, о Роберт, я дома. Дома! Понимаешь, что это значит?
   Роберт молчал. В висках его бешено стучала кровь. Когда он обрел дар речи, прозвучало нечто банальное:
   – Плохое время ты выбрала, Андреа. Я должен ехать по вызову.
   – Но, дорогой, мне так много надо тебе сказать.
   – Извини. – Он стоял, засунув руки в карман, с отрешенным видом.
   Открыв дверь на ее звонок, он должен был схватить ее в объятия от радости.
   Но этого не произошло, и она должна это понять с самого начала. Никто на свете не был столь особенным, чтобы все время быть впереди. Андреа должна уяснить, что она не особенная.
   Теперь она стояла здесь, хорошенькая и надутая, и сердце его потянулось к ней, но он взял себя в руки.
   – Дети – странные создания, – услышал он свой голос. – Они не любят ждать.
   – Дети? – Ее лицо озарилось светом, он никогда не видел ее такой. – Я пойду с тобой, Роберт. Нет, не сопротивляйся.
   – Тебе придется ждать меня на веранде, а там сквозняк. И старшая сестра на это косо посмотрит. Не могла бы ты…
   – Нет, не могла. Я иду.
   Она уселась в машину, опередив его. Роберт молча включил зажигание.
   Прошло около часа, прежде чем он снова заговорил с ней.
   Ей пришлось ждать на веранде госпиталя, как он и предупреждал. Она выглядела замерзшей, но все же была бодрой.
   – Теперь ты знаешь, каково быть замужем за доктором, – констатировал он.
   – Кто родился – мальчик или девочка?
   – Когда-то утешительным призом было то, что доктора неплохо зарабатывали, но в наши дни этот хлеб становится тяжелым.
   – Блондин или брюнет, Роберт?
   – Жизнь скучна. Спроси любого медика. Часто мы склонны к пережевыванию старых случаев. Все неудачи остаются с нами до конца.
   – Большой толстячок или маленькая худышка?
   – Мы так банальны. Терапевты всегда банальны.
   – Наверное, лысый. Я обожаю лысых детей.
   – Это ненормальное существование. Ты всегда либо приходишь, либо уходишь, и это действует на остальных членов семьи.
   – Голубоглазый, думаю. Обычно они такие.
   – Ох, Андреа, Андреа, ты неисправима.
   Он посадил ее в машину, съехал с госпитальной дорожки подальше от глаз старшей сестры и притормозил у забора.
   Андреа обвила его руками, прежде чем он сам это сделал.
   – Почему ты не просишь меня? – она смеялась и плакала. – Я хочу выйти замуж за врача, ты не утешительный приз, и ты не скучный и не банальный, у тебя много достоинств.
   – Как реклама супа, – рассмеялся Роберт, но никогда еще он не был более серьезен.
   Потом будут объяснения, признания, перебранки, может быть, ссора, но это был их миг. «Растворились во времени, – лениво подумал он. – Целиком и полностью».
   Он обнял ее и поцеловал.
   – Ты так и не сказал, – напомнила ему Андреа.
   – Что я люблю тебя, дорогая, безумная Энди?
   – Так это был мальчик или девочка?

* * *

   Андреа была дома в своем сердце, но Деннис был дома только в «Гринфингерсе» и чувствовал себя раздраженно, потому что скучал по Сьюзан. Он хотел сказать ей, чтобы она встретила его в Центре, а не в кафе. Если поезд будет ранний, значит, дело закончится раньше. Деннис хотел смыть этот эпизод так же, как моют и полощут руки. Он написал Андреа записку и оставил на видном месте. Он считал это правильным, потому что это была правда. Они со Сьюзан уехали вместе.
   Сьюзан только что уехала из «Гринфингерса» в город, когда Деннис вернулся со своего последнего задания.
   Он прошел прямо в контору, желая изменить планы, и увидел, что она уехала.
   Какое-то время он стоял неподвижно, разочарованный, затем тихо – непонятно почему – сел.
   Впервые Деннис оказался в конторе. Обычно здесь всегда находилась Кэтлин, иногда Сьюзан, но сейчас он был один.
   Но не совсем. Как бы ни казалось странным, но он чувствовал чье-то присутствие. Конечно, это была Кэти, она была частью «Гринфингерса» и, более того, этой маленькой комнатки. За этим столом она обычно сидела, по этому телефону отвечала на звонки, над этими счетами склонялась ее темная головка.
   Присутствие Кэтлин было так ощутимо, что почти напугало Денниса. Он не мог представить, что можно так покинуть свое физическое тело. Однако она была здесь. Показывала керамику перспективным клиентам, объясняла работу солнечных часов, улыбалась, демонстрируя стулья.
   Он видел ее лицо, милое, интеллигентное, умное. Он никогда раньше не думал о Кэтлин как о доме. Он никого да не видел подобного лица.
   Он вспомнил, как она серьезно слушала его. Она никогда не была слишком занята для этого. Она также избавляла его от ссор с Питером, будучи в данном случае как мать – как мать, внезапно подумал он, которая исчезла, прежде чем он мог что-то о ней запомнить.
   Он вспомнил выражение сдержанного смеха на ее лице, когда показывал Кэтлин фотографию последней девушки, в которую он влюбился. «Столько красивых девушек, Деннис, можно поделиться. Мне следовало родиться мужчиной, а не женщиной. Тогда ты уступил бы мне одну». Это было в духе Кэтлин. Сдержанный, добродушный юмор…
   Он открыл ящик стола. Оттуда доносился свежий, приятный, чистый запах. Вполне подходяще для Кэти. Она была консервативна в пристрастиях к парфюмерии. Лаванда, цветочная вода, одеколон, эссенции, запахи чистые и ненавязчивые.
   Он услышал, как пробили часы, и понял, что пора идти. Но что-то удерживало его, и он не тронулся с места.
   Что-то настойчиво стучалось в памяти, и Деннис тихо сидел, стараясь вспомнить что.
   Внезапно он вспомнил, и кровь прилила к щекам, а кулаки сжимались и разжимались.
   Он говорил Сьюзан: «Когда-то я читал: «Когда я пытаюсь отвлечься от вещей, окружающих меня, я вижу только твое лицо», – а затем добавил: – Я не видел ее лица, Сьюзан, это не Андреа».
   Да, он не видел. Да и как он мог? Это было лицо Кэтлин. Лицо Кэт везде. Кэт… Кэти…
   Теперь он знал, почему она всюду ему мерещилась. Она, эта серьезная девушка, была с ним, в его глупом сердце.
   Он присел за стол, где она сидела, подавленный и смиренный после осознания того, как много значила для него Кэтлин.
   Все еще значила… Это осознание пришло к нему со вторым ударом часов.
   Он вскочил и выбежал из конторы.
   Миссис Брэй начинала готовить обед. «Неужели и третьего человека не будет? Следовало меня предупредить.» В ее голосе были расстроенные нотки.
   – Брэй, где Кэти?
   – В отпуске, разумеется. Вы это прекрасно знаете. Ее замещает мисс Ройден.
   – Она собиралась уехать?
   – Нет, она взяла отпуск неожиданно и вынуждена была остаться дома. Она сказала, что слишком поздно заказывать билеты.
   – Вы уверены?
   – Конечно. Мистер Деннис, куда вы?
   Бесполезно было спрашивать. Деннис вихрем вылетел из двери. Он побежал на стоянку машин и обнаружил, что Питер уехал на Бетси, поколебался, затем вскочил в грузовик.
   Работники загружались для завтрашней доставки. Деннис услышал их крики, когда резко рванул с места. Они могут кричать вечно. Все равно. Он понесся по шоссе на другой конец Бролги. Вроде бы перед ним была дорога.
   Все, что он видел, – это Кэтлин.

Глава шестнадцатая

   Сьюзан так долго сидела в «Фарфоровом песике», что почувствовала себя в центре внимания. Даже в кофейне, где людям положено сидеть, это было слишком долго. К тому же, она была одна. Молодые леди не сидят в одиночестве.
   Она решительно заказала сэндвичи и честно съела их. Она чувствовала, что не сможет снова взглянуть в лицо той официантке. Но прошел час, потом еще полчаса, и она начала волноваться.
   Сделав вид, что рассматривает свой макияж уже в двадцатый раз, она увидела, что к ней приближается официантка.
   – Ваш друг ждет, – прошептала она, – снаружи. Все в порядке, – видя, что Сьюзан полезла за кошельком, добавила: – Все уплачено. – Ее тон ясно показывал, что уплачено было основательно.
   Она выглядела вполне довольной.
   – У меня была сумка. Я оставила ее в фойе.
   – Да, он отнес ее в машину. – Теперь тон был заговорщическим.
   Сьюзан всячески старалась избежать ее любопытного взгляда.
   Она также поняла, что не сможет вынести и взгляда Денниса. Выйдя из кофейни, она, не поднимая головы, двинулась к машине, стоящей в полутьме на повороте.
   Но успела заметить, что это была «Бетси». Деннис надеялся, но не до конца, что ему удастся позаимствовать серый автомобиль. И лишь в том случае, если из этого ничего не получится, им придется сесть в поезд.
   Только нагнувшись, чтобы сесть в машину, она подняла лицо к своему спутнику…
   … Это был не Деннис. Братья были практически одного роста, сложения, и старший, так же как Деннис, носил шляпу надвинутой на один глаз. Но этот был зеленый сардонический, а не веселый голубой глаз. И Питер – не Деннис…

* * *

   Она резко отступила назад. Но Питер Турлс был начеку. Мягко, но решительно, он подтолкнул ее к машине. Когда же она заупрямилась, он просто впихнул ее внутрь. Потом захлопнул и запер дверь.
   Мгновенно оказавшись на месте водителя, Питер включил мотор.
   – Я могу закричать, – зло сказала она.
   – Попробуйте, и я остановлюсь, чтобы сдать вас в ближайший полицейский участок. Я скажу, что вы силой ворвались.
   – Через запертую дверь?
   – Через дверь водителя. Я сделаю это, мисс Ройден. Вы же знаете.
   Она знала. В этом-то и беда.
   Сьюзан почувствовала себя в ловушке, а он медленно и осторожно выезжал из города.
   Уличные фонари постепенно оживали.
   – Куда мы едем?
   – Куда вы собирались ехать с Деннисом?
   – Это была ошибка.
   – Да. Самая большая ваша ошибка.
   – Нет, ошибка с вашей стороны. Мы не уезжали. Правда, мистер Турлс, вы должны этому верить. Никто из нас этого не хотел.
   Он саркастически засмеялся, ничего не ответив.
   Колеса накручивали милю за милей. Наконец он расслабился и закурил, затем вновь надавил на акселератор.
   – Куда мы едем? – настаивала Сьюзан. Теперь она немного знала Сидней и поняла, что они едут не в Бролгу.
   – На луну. Многие говорят, там очень хорошо.
   – Не надо шутить.
   – Вам это не нравится?
   – Как вы узнали… я хочу сказать…
   – Как я узнал, что вы с Деннисом решили устроить побег?
   – Я не…
   – Моя дорогая мисс Ройден, не будьте ребенком. Вы принимаете меня за дурака?
   – Вы мне не ответили.
   – Ответ очень прост. Мой брат оставил записку, где назначил встречу на предыдущий вечер. Вы были настолько беспечны, что потеряли ее.
   – Вы следили за мной?
   – Должен в этом признаться.
   – Какая гадость!
   – Думайте, что хотите!
   – А вы все еще не ответили на мой вопрос. Как вы узнали про… сегодняшние планы!
   – Опять просто. Сегодня за ланчем, когда вы сообщили миссис Брэй, что вторично не вернетесь к обеду, на вашем лице ясно читалось чувство вины.
   – Но вы же были поглощены радио.
   – Я слушал вполуха. Вы, вероятно, не заметили – несомненно, не заметили, вы ведь ничего во мне не замечаете – но у меня есть второе ухо.
   – И все же, как вы догадались?
   – Повторяю – виноватый вид. Это усугубило мои подозрения. Помните, я однажды зашел проверить заказ?
   – Да.
   – В это время я огляделся. Один конец сумки высовывался из-за керамических горшков.
   Она молчала какое-то время.
   – Вы все равно не знали, где мы с Деннисом встречаемся.
   – Я догадался.
   – Но как?
   Он беспечно пожал плечами:
   – Припишите это интуиции.
   – Я скорее припишу это обману.
   Он поднял бровь.
   – А как же тогда классифицировать ваш поступок?
   – Я не собиралась никого обманывать. Мы, в самом деле, должны были вернуться.
   – Ох, полно, за кого вы меня принимаете? А куда же вы направлялись? В детский сад?
   – Если хотите знать, я ехала к Лини.
   – Чтобы проехать две мили, вы считаете нужным сперва проехать двенадцать до Сиднея?
   – Вы ошибаетесь. Все не так. Видите ли, я…
   Он внезапно махнул рукой. Сперва она подумала, что он хочет ее ударить. Но рука коснулась ее плеча, потом отпрянула. Казалось, он хотел встряхнуть ее. Она увидела, что рука вернулась к рулю, суставы побелели.
   – Вы просто маленькая лгунья, – наконец произнес он.
   Она не могла больше терпеть.
   – А что, если так? Что, если я лгунья? Какая разница? Какая вам разница?
   – А вот какая: я не желаю, чтобы меня облапошили. Я тоже участвую.
   – Что вы имеете в виду?
   – Не понятно?
   – Нет, мистер Турлс.
   – Вот что, мисс Ройден, не понимаю, почему все удовольствие достается Деннису. Если вы столь доступны, как это оказалось, я тоже заявляю свои права. Не дергайте дверь. Вы видели, я ее запер.
   – Выпустите меня!
   – Ничего подобного. Вам больше не захочется убегать с Деннисом.
   – Говорю вам, все было не так. Вы меня выслушаете?
   – Вперед, детка. Я весь внимание.
   Но вся ее решимость внезапно пропала. Она сидела, глядя на убегающую дорогу, и пыталась найти слова. Но не находила.
   – Весьма исчерпывающее объяснение, – сухо прокомментировал Питер.
   Затем, выглянув в окно, произнес:
   – Вот и река Хоуксбери-Ривер. Говорят, она главный соперник Килларни. Что вы думаете по этому поводу?
   – Я никогда не видела Килларни. – Ее голос звучал приглушенно.
   – Вы и Хоуксбери не увидите, если не поднимите голову. Соберитесь с силами. Я вас не съем. Здесь же город. Хотите кофе?
   – Я им опилась в «Фарфоровом песике».
   – Ах да, это стоило мне, между прочим, целый фунт.
   – Не удивительно, что официантка выглядела довольной. Сколько… какая же его цена?
   Внезапно он вызывающе усмехнулся:
   – Это будет зависеть от вас.
   В его голосе прозвучали нотки ожидания. Сьюзан охватил доводящий до белого каления гнев. Внезапно потеряв самообладание, она наклонилась и вонзила зубы в руку, которая так легко и уверенно управляла рулем.
   Он резко затормозил.
   – Это очень глупо с вашей стороны, мисс Ройден, ведь мы с вами могли погибнуть. Да, я знаю, что вы собираетесь мне ответить. Мол, это не имеет значения. Но могли пострадать и посторонние. Если бы мы были не здесь… ну, допустим, в «Гринфингерсе»…
   – И что же?
   – Я задал бы вам хорошую трепку, которую, думаю, вы вполне заслужили в течение долгого времени. Я не шучу.
   И он, действительно, не шутил. Она видела, как угрожающе сверкнули его глаза, а губы сжались в узкую полоску.
   Наконец он успокоился и едко усмехнулся:
   – Не пытайтесь это, вот и все.
   Реку Хоуксбери они пересекли в несколько мгновений. Масса воды мягко билась о прибрежные опоры, и маленькое рыбацкое судно на другой стороне медленно пересекало прекрасное царство лунного света. Волны с глухим рокотом лениво перекатывали гальку. Над ними сияло небо, украшенное гирляндами звезд.
   – Романтично, – произнес Питер.
   Сьюзан не ответила.
   Они проехали реку и начали подъем. Далеко внизу Сьюзан могла видеть расплывчатые очертания небольшого островка. Слабо освещенный, он имел форму спящего животного, а камни с одной стороны были похожи на когтистые лапы. Сьюзан пробрала дрожь, и она слабым голосом сообщила, что ей хочется кофе.
   – Это скверно. Вы пропустили свой шанс. Вдоль всего пути, пока мы не доберемся до места, никаких закусочных не будет.
   – Куда же… куда мы едем?
   – Залив Радужный. Мы направляемся в гостиницу «Радуга».
   И, так как она не ответила, Питер ядовито заметил:
   – Могу я сделать вывод, что ваше молчание означает неодобрение. Уверяю, вам там понравится. Вспомните, что на конце радуги находится кусочек золота. И это должно быть так, раз уж вы рассказали мне об этом в ворожейном шатре. Помните?
   – Я хочу домой.
   – Домой?
   – Да, обратно в «Гринфингерс».
   – Это было до миссис Одли. Я хотел, чтобы вы решились.
   Они продолжали ехать дальше – внимание Питера было приковано к петляющему шоссе.
   «Должно быть, это дурной сон, – думала она. – Сейчас я проснусь и обнаружу, что все это неправда.» Сьюзан с надеждой закрыла глаза, но, когда она снова их открыла, ничто не изменилось. Впереди по-прежнему разворачивалась лента шоссе.
   – Это что, похищение? – спросило она резко.
   В ответ она скорее почувствовала, нежели увидела, пожимание плечами.
   – Если хотите, да… Может, вы предпочли бы бегство с возлюбленным?
   – С возлюбленным? Это что же, с вами?
   Он не выглядел обескураженным ее презрением, не казался даже заинтересованным. Машина по-прежнему мчалась с той же скоростью. Она открыла было рот для дальнейшей аргументации, но так ничего и не сказала.
   Временно она зависела от Питера Турлса и от его настроения. Вряд ли удастся выскочить из машины, даже если бы дверь не была заблокирована. Слишком опасно.
   Ее взгляд остановился на рычагах управления. Словно читая ее мысли, Питер положил руку на ее плечо, чуть сжав его. Она поняла немое предупреждение.
   По прошествии некоторого времени он произнес:
   – Не увлекайтесь глупыми идеями, мисс Ройден. Обратно вы не возвратитесь, ясно?
   – Не прикасайтесь ко мне!
   – С удовольствием. – Он быстро убрал руку. – Откровенно говоря, у меня нет желания сидеть с вами рядом, как возлюбленному при луне. Ничего подобного я и в мыслях не имел.
   – Тогда зачем вы привезли меня сюда? Что вы сказали Деннису? Куда мы едем? Когда вернемся? Что все это значит?
   – Остановитесь, мисс Ройден. – Ив свою очередь Питер мягко остановил машину. – Вы не можете получить все ответы сразу, – его голос звучал твердо, – что бы ни пытались делать.
   – Что вы имеете в виду?
   – Мне кажется, я вам уже это говорил, не так ли? Сначала Стивен, затем Деннис… лишь этот преданный слуга попал вам в когти. Как поразительно не везет в любви молодой леди.
   Она побелела от ярости:
   – Я никого в жизни не презирала так, как вас, мистер Турлс.
   – Это замечательно. Вам же прежде не доводилось кого-то не любить, тем более ненавидеть? Не правда ли, мисс Ройден. Вы избалованы, все в жизни подавалось вам на блюдечке. Но на этот раз ваши прихоти не будут исполняться. Вы уйдете не тогда, когда вы захотите, а когда я захочу. Понятно?
   Ее ответ прозвучал довольно мрачно:
   – Вас нельзя назвать моим преданным слугой.
   – Вне всякого сомнения. Понимаете ли вы, что в этом суть?
   Но она не просила у него объяснения, прекрасно понимая, кто здесь хозяин в данной ситуации. Какое-то время она молчала, затем обратилась к нему с мольбой в глазах:
   – Если я честно пообещаю вернуться назад с вами, а не к Линн и не к… Деннису, можем ли мы…
   – Нет, не можем. По правде говоря, я вам, мисс Ройден, не верю. И точно знаю: первое, что вы сделаете, – сорветесь с места и выскочите замуж за моего брата.
   – Я не собиралась даже. Ничего подобного не было. Мы уезжали потому, что…
   – Почему?
   Как она могла объяснить ему все, не упоминая Андреа? Слова стремились с ее губ, но она сдержалась. При всей своей ненависти к Питеру, она не могла нанести ему этот удар. Вместо этого она сказала:
   – Что это вас так заботит, выйду ли я замуж за Денниса?
   – Я беспокоюсь о нем. Вы его не любите.
   – Я его понимаю.
   – Чушь! До сих пор лишь одна женщина была способна на это.
   – Одна женщина?..
   – Да. Для вашего женского восприятия оказалось слишком трудно раскрыть этот факт, мисс Ройден.
   – Чего же от меня ожидали?
   – Ничего, кроме сохранения вашего изумительного хладнокровия. Из-за которого, кстати, вы могли бы разрушить жизнь четырех людей.
   – Четырех?
   – Денниса, той женщины, свою и…
   – И?..
   Он долго не отвечал, пока не произнес:
   – Однажды мог бы появиться некто, кто вас полюбит. По-настоящему полюбит. Вы когда-нибудь задумывались об этом?