Страница:
Джудит Норман
О чем говорит почерк. Графология для начинающих
Введение
Современные люди прекрасно умеют скрывать свою подноготную. Порой, глядя на хорошо одетого, обаятельного и воспитанного человека, мы никак не можем заподозрить, что перед нами – обладатель целого букета отвратительных черт характера. Мошенники и прохиндеи вообще зачастую выглядят «на отлично». Увы, далеко не каждый из нас является опытным физиономистом, способным уловить скрытые в лицах тайны личности. А ведь как хотелось бы научиться видеть суть человека, чтобы как минимум избежать осложнений при контакте с ним и как максимум – обрести приятное знакомство и плодотворное общение!
Однако есть то, что выдает человека с головой. Это его почерк. Чаще всего люди пишут, не обращая внимания на форму, а думая лишь о содержании текста. Они не знают, что почерк может рассказать о них больше, чем любые красивые слова и заумные выражения. Наклон слов, форма букв, расположение текста на листе бумаги и многие другие нюансы письма позволяют точно «прочитать» личность писавшего.
По почерку специалист-графолог может рассказать не только о характере человека, его душевных качествах, способностях и возможностях, но порой даже о его внешности и росте (например, люди небольшого роста увеличивают «хвостики» у букв «р», «у», «д» и пр.). Можно определить по почерку и пол писавшего – мужчины и женщины пишут по-разному. Таким образом, даже не видя человека в глаза, графолог способен дать развернутую характеристику его личности.
Все это очень заманчиво, скажете вы, – лишь по наклону и форме букв узнать о человеке все. Однако как в реальной ситуации провести такой графологический тест? Не подсунешь же человеку бумажку и ручку – напишите, мол, пару строк для нашей газеты. Не к каждому подбежишь за автографом. Обстоятельства бывают разные. Кроме того, мы все реже и реже пишем от руки. Засилье оргтехники в нашей жизни приводит к тому, что некоторые люди уже забывают, что в руке можно держать не только ложку или вилку. А ручка оказывается у них в руках лишь в том случае, когда надо поставить подпись в графе «Получено» (кстати, о подписи – уж что-что, а эта «закорючка» может рассказать о человеке многое, однако об этом позже).
Все это так. Но случаи, кода мы пишем сами или имеем дело с рукописным текстом (пусть и совсем небольшим), все же нередки. Для нас они настолько обыденны и элементарны, что мы просто о них не помним.
Например, при приеме на работу практически каждому соискателю предлагается анкета. И пусть это будет не какой-то сложный тест, а лишь ФИО, паспортные данные и прочие формальности. Как мы помним, нам не важно содержание текста. Важен почерк.
На собеседовании умный и компетентный работодатель (или кадровик) стремится заполучить «автограф» кандидата. Так, слишком изощренный почерк с многочисленным завитками должен будет его насторожить. Таким образом пишут потенциальные мошенники, бессознательно передавая в почерке черты своего характера. Значительный наклон слов вправо будет свидетельствовать об эмоциональной неуравновешенности человека, а слишком большие и изощренные прописные буквы укажут на недостаток его интеллекта.
Конечно, не все читатели этой книги работают в отделе кадров, а потому премудрость нахождения грамотного специалиста для них не актуальна. Однако есть масса рядовых жизненных ситуаций, когда расшифровка почерка может сослужить вам добрую службу.
Например, ежедневно каждый из нас сталкивается с огромным количеством рекламной продукции. Мы находим ее в почтовых ящиках, в газетах – в общем, везде. Даже если вы не падки на наружную рекламу, вы с куда большим вниманием отнесетесь к письму, брошенному в ваш почтовый ящик, на котором от руки выведена ваша фамилия. В письме, конечно, содержится все та же рекламная информация, но вы уже впечатлены: ну надо же, не поленились, написали от руки! Что говорить – рукописный текст располагает к себе, вызывает доверие. Ведь это почти «индивидуальный подход».
Не торопитесь. Если, посмотрев на письмо, вы увидите, что ваша фамилия, например, написана в правой части конверта, а слева осталось много места, то даже эти минимальные данные укажут вам на то, что автор – человек расточительный, взбалмошный и бесхарактерный. Если ваша фамилия написана так, что буквы будто соскальзывают вниз и все больше сжимаются к концу слова, то здесь уже налицо его несерьезность, ложный взгляд на вещи и попытка выдать желаемое за действительное. Вы хотите иметь дело с таким торговцем?
Случаев, когда мы сталкиваемся с рукописным текстом и способны разоблачить обман, – море. Вот какая-то активистка из вашего подъезда звонит вам в дверь и желает получить вашу подпись под воззванием к депутату (например, чтобы этот слуга народа поставил вам новый домофон). «Уже и Марь Иванна подписала!» – вещает она вам. Вы открываете дверь, бросаете взгляд на бумажку и понимаете, что ваша соседка Марь Иванна такую подпись поставить просто не могла (даже если вы ее подписи в глаза не видели). Такое мог нарисовать лишь какой-нибудь Сергей Петрович. Буквы угловатые, упрощенные, почерк мелкий. Штрихи у букв оборваны резким движением. Нажим сильный, динамичный. Так написать мог только мужчина. Так стоит ли ставить свою подпись не понятно под чем, тем более что налицо явное вранье?
Или представьте, что вы нашли на улице чью-то записную книжку (даже в наш век мобильной связи записные книжки еще не утратили своего значения). Будучи человеком отзывчивым, вы понимаете, как сильно страдает утерявший ее человек, лишившись всех дорогих ему телефонных номеров. Разве трудно ему позвонить, тем более что на первой странице явно выведен телефон владельца?
Почему бы и нет? Вы звоните и… несколько минут слушаете ругань в свой адрес. Это ведь вы украли его книжку! Да надо ж быть таким подлецом! И еще денег за нее хотите (хотя вы ни о чем таком даже не заикались)…
И нет бы вам чуть внимательнее посмотреть на записи перед тем, как звонить и осчастливливать потерпевшего! Тогда бы вы сразу распознали в нем явного агрессора. Ведь в его почерке слова будто сбиты в плотную массу, текст трудно читается и написан с большим нажимом, а его линии импульсивны и быстры. Эта записная книжка писалась в гневе, раздражении, недовольстве всем и вся. И вы надеялись, что ее владелец вас поблагодарит?
Конечно, есть очень много шансов, что в такие истории вы никогда не попадете. Возможно, вы – тот счастливчик, которого все эти ситуации обходят стороной. Вы заняты исключительно своим карьерным ростом и личным развитием, вы живете яркой и полноценной жизнью и знаете свой потенциал. А точно ли вы его знаете? В том, чтобы его узнать и раскрыть, расшифровка собственного почерка поможет больше, чем десяток психологических тестов. На страницах этой книги мы попробуем раскрыть перед вами те секреты графологии, которые позволят вам безошибочно определять характеры окружающих вас людей по их почерку.
Итак, умение распознавать почерк – большое искусство. Или большая наука… Впрочем, о том, искусство это или наука, мы порассуждаем в следующей главе.
Однако есть то, что выдает человека с головой. Это его почерк. Чаще всего люди пишут, не обращая внимания на форму, а думая лишь о содержании текста. Они не знают, что почерк может рассказать о них больше, чем любые красивые слова и заумные выражения. Наклон слов, форма букв, расположение текста на листе бумаги и многие другие нюансы письма позволяют точно «прочитать» личность писавшего.
По почерку специалист-графолог может рассказать не только о характере человека, его душевных качествах, способностях и возможностях, но порой даже о его внешности и росте (например, люди небольшого роста увеличивают «хвостики» у букв «р», «у», «д» и пр.). Можно определить по почерку и пол писавшего – мужчины и женщины пишут по-разному. Таким образом, даже не видя человека в глаза, графолог способен дать развернутую характеристику его личности.
Все это очень заманчиво, скажете вы, – лишь по наклону и форме букв узнать о человеке все. Однако как в реальной ситуации провести такой графологический тест? Не подсунешь же человеку бумажку и ручку – напишите, мол, пару строк для нашей газеты. Не к каждому подбежишь за автографом. Обстоятельства бывают разные. Кроме того, мы все реже и реже пишем от руки. Засилье оргтехники в нашей жизни приводит к тому, что некоторые люди уже забывают, что в руке можно держать не только ложку или вилку. А ручка оказывается у них в руках лишь в том случае, когда надо поставить подпись в графе «Получено» (кстати, о подписи – уж что-что, а эта «закорючка» может рассказать о человеке многое, однако об этом позже).
Все это так. Но случаи, кода мы пишем сами или имеем дело с рукописным текстом (пусть и совсем небольшим), все же нередки. Для нас они настолько обыденны и элементарны, что мы просто о них не помним.
Например, при приеме на работу практически каждому соискателю предлагается анкета. И пусть это будет не какой-то сложный тест, а лишь ФИО, паспортные данные и прочие формальности. Как мы помним, нам не важно содержание текста. Важен почерк.
На собеседовании умный и компетентный работодатель (или кадровик) стремится заполучить «автограф» кандидата. Так, слишком изощренный почерк с многочисленным завитками должен будет его насторожить. Таким образом пишут потенциальные мошенники, бессознательно передавая в почерке черты своего характера. Значительный наклон слов вправо будет свидетельствовать об эмоциональной неуравновешенности человека, а слишком большие и изощренные прописные буквы укажут на недостаток его интеллекта.
Конечно, не все читатели этой книги работают в отделе кадров, а потому премудрость нахождения грамотного специалиста для них не актуальна. Однако есть масса рядовых жизненных ситуаций, когда расшифровка почерка может сослужить вам добрую службу.
Например, ежедневно каждый из нас сталкивается с огромным количеством рекламной продукции. Мы находим ее в почтовых ящиках, в газетах – в общем, везде. Даже если вы не падки на наружную рекламу, вы с куда большим вниманием отнесетесь к письму, брошенному в ваш почтовый ящик, на котором от руки выведена ваша фамилия. В письме, конечно, содержится все та же рекламная информация, но вы уже впечатлены: ну надо же, не поленились, написали от руки! Что говорить – рукописный текст располагает к себе, вызывает доверие. Ведь это почти «индивидуальный подход».
Не торопитесь. Если, посмотрев на письмо, вы увидите, что ваша фамилия, например, написана в правой части конверта, а слева осталось много места, то даже эти минимальные данные укажут вам на то, что автор – человек расточительный, взбалмошный и бесхарактерный. Если ваша фамилия написана так, что буквы будто соскальзывают вниз и все больше сжимаются к концу слова, то здесь уже налицо его несерьезность, ложный взгляд на вещи и попытка выдать желаемое за действительное. Вы хотите иметь дело с таким торговцем?
Случаев, когда мы сталкиваемся с рукописным текстом и способны разоблачить обман, – море. Вот какая-то активистка из вашего подъезда звонит вам в дверь и желает получить вашу подпись под воззванием к депутату (например, чтобы этот слуга народа поставил вам новый домофон). «Уже и Марь Иванна подписала!» – вещает она вам. Вы открываете дверь, бросаете взгляд на бумажку и понимаете, что ваша соседка Марь Иванна такую подпись поставить просто не могла (даже если вы ее подписи в глаза не видели). Такое мог нарисовать лишь какой-нибудь Сергей Петрович. Буквы угловатые, упрощенные, почерк мелкий. Штрихи у букв оборваны резким движением. Нажим сильный, динамичный. Так написать мог только мужчина. Так стоит ли ставить свою подпись не понятно под чем, тем более что налицо явное вранье?
Или представьте, что вы нашли на улице чью-то записную книжку (даже в наш век мобильной связи записные книжки еще не утратили своего значения). Будучи человеком отзывчивым, вы понимаете, как сильно страдает утерявший ее человек, лишившись всех дорогих ему телефонных номеров. Разве трудно ему позвонить, тем более что на первой странице явно выведен телефон владельца?
Почему бы и нет? Вы звоните и… несколько минут слушаете ругань в свой адрес. Это ведь вы украли его книжку! Да надо ж быть таким подлецом! И еще денег за нее хотите (хотя вы ни о чем таком даже не заикались)…
И нет бы вам чуть внимательнее посмотреть на записи перед тем, как звонить и осчастливливать потерпевшего! Тогда бы вы сразу распознали в нем явного агрессора. Ведь в его почерке слова будто сбиты в плотную массу, текст трудно читается и написан с большим нажимом, а его линии импульсивны и быстры. Эта записная книжка писалась в гневе, раздражении, недовольстве всем и вся. И вы надеялись, что ее владелец вас поблагодарит?
Конечно, есть очень много шансов, что в такие истории вы никогда не попадете. Возможно, вы – тот счастливчик, которого все эти ситуации обходят стороной. Вы заняты исключительно своим карьерным ростом и личным развитием, вы живете яркой и полноценной жизнью и знаете свой потенциал. А точно ли вы его знаете? В том, чтобы его узнать и раскрыть, расшифровка собственного почерка поможет больше, чем десяток психологических тестов. На страницах этой книги мы попробуем раскрыть перед вами те секреты графологии, которые позволят вам безошибочно определять характеры окружающих вас людей по их почерку.
Итак, умение распознавать почерк – большое искусство. Или большая наука… Впрочем, о том, искусство это или наука, мы порассуждаем в следующей главе.
Глава 1
РАЗОБЛАЧАЮЩИЙ ПОЧЕРК
ГРАФОЛОГИЯ – ТОЧНОСТЬ НЕДВУСМЫСЛЕННОСТЬ
Не бывает двух одинаковых почерков. Так же как не бывает одинаковых отпечатков пальцев. Поистине, почерковедение (графология) могла бы стать верной подругой криминалистики, если бы вместо отпечатков пальцев брали, например, подписи подозреваемых. Впрочем, наука о почерке частенько помогает в расследовании преступлений. А банка данных о подписях в Интерполе до сих пор нет по той простой причине, что графология – это все же наука, предпочитающая глаз специалиста-графолога чистой математике вычислительной машины. Человеческий фактор здесь очень важен: исследователь почерка дает свою оценку на основе множества данных, увиденных через призму психологии.
Скажем, компьютер выдает такую характеристику: человек совершил некий добрый поступок, следовательно, он добр. Специалист может прийти к тому же выводу, но он пойдет дальше: допустим, поступок действительно добрый. Однако что же лежало в основе этой самой доброты, чем она была мотивирована? Возможно, человек просто слаб духом и не способен отказать в просьбе. Таким образом, его поступок – результат слабости, уступки другим. Он может быть мотивирован и эгоистическим интересом: таким образом, человек может войти в доверии, получить для себя какую-то выгоду. И наконец, это может быть и та самая искренняя доброта, проистекающая из доверия к окружающим, симпатии к ним и общей открытости.
Конечно, в чем-то графология сродни психологии. Последняя на основе множества данных дает некий портрет человека, раскрывая мотивации его поступков благодаря анализу поведения, особенностей речи, реакций на те или иные раздражители и так далее.
Графология делает приблизительно то же самое, но… не имея никакого контакта с «исследуемым» человеком. Только с его почерком. Порой она указывает на те аспекты, о которых вы никак не знали и могли лишь смутно о них догадываться.
Более того, графологу просто нельзя заранее иметь какие-то сведения об испытуемом – это помешает «чистоте» эксперимента. Какие-то оценки, чьи-то догадки и гипотезы лишь делают картину более смутной, противоречивой. Ведь рассказывая о человеке, мы обязательно делаем это оценочно, не говорим о нем абстрактно: родился тогда-то, женился тогда-то… Нет, мы говорим иначе: «Родился бог знает в какой деревне, да и женился сдуру в двадцать лет – и вот теперь…» В наших сообщениях присутствуют эмоции, суждения, предположения и тому подобное. Графолог же в своих прозрениях исходит из текста, и только из текста. Ему эмоции ни к чему.
Единственное, что может помочь графологу в работе, – это знание конкретных целей заказчика графологического исследования. Поскольку создавать абстрактный образ человека – это одно, а составлять, скажем, его профессиональный портрет – другое. Чем конкретнее задача, яснее область, тем графологу проще, а результат его исследования – точнее.
Специалист по почерку дает заключение на основе множества данных: это скорость, ритм, нажим, поля, размер, наклон, равномерность линии, расстояние между словами и строками, связность, вертикальные и горизонтальные линии и так далее. Многие эти характеристики можно измерить: все эти пропорции и интервалы могут быть вычислены и обобщены. В этом смысле графология, безусловно, является наукой. Любая деталь, каждая особенность имеют строгую интерпретацию. Данные не рассматриваются отдельно друг от друга, а изучаются в системе. Выделяется некая доминирующая, главная линия, которая может ослабить или усилить другие характеристики.
В чем-то графология точна, как математика. А в чем-то – расплывчата и двусмысленна, как… та же психология. Хороший специалист-графолог, конечно, является и психологом. Его графологические знания и навыки должны быть подкреплены и общей культурной базой, и прекрасным образованием, и большим опытом работы с людьми. Ему требуется и профессиональная интуиция. Ведь каждый элемент почерка имеет не только одно конкретное значение, а обладает большим диапазоном интерпретаций.
На самом деле ведь и медицина – наука не вполне точная. Вы можете купить медицинскую книжку с изложением симптомов разных болезней, но она не заменит вам консультации с живым специалистом. Как врач не станет делать скоропалительные выводы по двум симптомам (например, по температуре и боли), так и графолог не может дать заключение по нескольким разрозненным элементам текста. Важно уметь сопоставлять, оперировать всей имеющейся информацией. Именно поэтому графология и не поддается компьютеризации: здесь важны не столько таблицы и свод информации, сколько меткий и наблюдательный глаз мастера.
Впрочем, мнения о том, является ли графология наукой, в обществе разделились. Кто-то указывает на то, что у этой дисциплины нет серьезной доказательной базы, единой системы (действительно, системы существуют разные). Кто-то утверждает, что все это у графологии есть, но поскольку заказчиками графологических экспертиз нередко являются люди, стоящие у власти (например, политики, которые пытаются таким образом найти данные для борьбы с оппонентами), они часто бросают тень на эту прекрасную молодую науку.
К сожалению, все это так. Графологию нередко используют военные разведки, ее данные служат основой для черного пиара. В такой информации заинтересованы и тоталитарные государства. Все эти игры в интерпретации, безусловно, приносят славной дисциплине дурную славу.
Между тем графология – наука мирная. Сферы ее приложения – это исторические и литературоведческие исследования, профессиональная ориентация, подбор персонала. Она прекрасно работает в паре с бытовой психологией, позволяя решать разного рода семейные проблемы, снимая вопросы воспитания детей и так далее.
И все же можно сказать, что графология лишь наполовину является наукой, а наполовину – искусством. Специалисту по почерку даже рекомендуют начинать свое исследование с общего впечатления от рукописи, а не с анализа отдельных ее аспектов. Необходимо «схватить» главные элементы, оценить самые активные черты характера человека и их взаимодействие. А это уже искусство.
Еще недавно, лет сто назад, чистописание считалось одним из видов изобразительного искусства. Манере письма придавалось большое значение. Учитель чистописания был важной птицей в любой школе. Умение писать красиво, каллиграфически считалось необходимым каждому образованному человеку. И не только в России или Европе. В Америке еще в начале XX века школьники писали по методу Палмера, который был основан на изящном рукописном шрифте Спенсера. Однако уже с 30-х годов (и это было повсеместно – где-то раньше, где-то позже) во всех образовательных программах появился метод писания печатными буквами. Так дети писали где-то до четвертого класса и только затем переходили к «классическому» письму. В 50-х годах на смену этой традиции пришло новое веяние – индивидуализм. Важно было уметь выразить себя в почерке (конечно, при этом он должен был быть читаемым). Подобная свобода не лучшим образом отразилась на чистописании. То, что мы имеем сегодня, – результат всех этих экспериментов. И искусством наш почерк, увы, теперь уже никак ни назовешь.
Скажем, компьютер выдает такую характеристику: человек совершил некий добрый поступок, следовательно, он добр. Специалист может прийти к тому же выводу, но он пойдет дальше: допустим, поступок действительно добрый. Однако что же лежало в основе этой самой доброты, чем она была мотивирована? Возможно, человек просто слаб духом и не способен отказать в просьбе. Таким образом, его поступок – результат слабости, уступки другим. Он может быть мотивирован и эгоистическим интересом: таким образом, человек может войти в доверии, получить для себя какую-то выгоду. И наконец, это может быть и та самая искренняя доброта, проистекающая из доверия к окружающим, симпатии к ним и общей открытости.
Конечно, в чем-то графология сродни психологии. Последняя на основе множества данных дает некий портрет человека, раскрывая мотивации его поступков благодаря анализу поведения, особенностей речи, реакций на те или иные раздражители и так далее.
Графология делает приблизительно то же самое, но… не имея никакого контакта с «исследуемым» человеком. Только с его почерком. Порой она указывает на те аспекты, о которых вы никак не знали и могли лишь смутно о них догадываться.
Более того, графологу просто нельзя заранее иметь какие-то сведения об испытуемом – это помешает «чистоте» эксперимента. Какие-то оценки, чьи-то догадки и гипотезы лишь делают картину более смутной, противоречивой. Ведь рассказывая о человеке, мы обязательно делаем это оценочно, не говорим о нем абстрактно: родился тогда-то, женился тогда-то… Нет, мы говорим иначе: «Родился бог знает в какой деревне, да и женился сдуру в двадцать лет – и вот теперь…» В наших сообщениях присутствуют эмоции, суждения, предположения и тому подобное. Графолог же в своих прозрениях исходит из текста, и только из текста. Ему эмоции ни к чему.
Единственное, что может помочь графологу в работе, – это знание конкретных целей заказчика графологического исследования. Поскольку создавать абстрактный образ человека – это одно, а составлять, скажем, его профессиональный портрет – другое. Чем конкретнее задача, яснее область, тем графологу проще, а результат его исследования – точнее.
Специалист по почерку дает заключение на основе множества данных: это скорость, ритм, нажим, поля, размер, наклон, равномерность линии, расстояние между словами и строками, связность, вертикальные и горизонтальные линии и так далее. Многие эти характеристики можно измерить: все эти пропорции и интервалы могут быть вычислены и обобщены. В этом смысле графология, безусловно, является наукой. Любая деталь, каждая особенность имеют строгую интерпретацию. Данные не рассматриваются отдельно друг от друга, а изучаются в системе. Выделяется некая доминирующая, главная линия, которая может ослабить или усилить другие характеристики.
В чем-то графология точна, как математика. А в чем-то – расплывчата и двусмысленна, как… та же психология. Хороший специалист-графолог, конечно, является и психологом. Его графологические знания и навыки должны быть подкреплены и общей культурной базой, и прекрасным образованием, и большим опытом работы с людьми. Ему требуется и профессиональная интуиция. Ведь каждый элемент почерка имеет не только одно конкретное значение, а обладает большим диапазоном интерпретаций.
На самом деле ведь и медицина – наука не вполне точная. Вы можете купить медицинскую книжку с изложением симптомов разных болезней, но она не заменит вам консультации с живым специалистом. Как врач не станет делать скоропалительные выводы по двум симптомам (например, по температуре и боли), так и графолог не может дать заключение по нескольким разрозненным элементам текста. Важно уметь сопоставлять, оперировать всей имеющейся информацией. Именно поэтому графология и не поддается компьютеризации: здесь важны не столько таблицы и свод информации, сколько меткий и наблюдательный глаз мастера.
Впрочем, мнения о том, является ли графология наукой, в обществе разделились. Кто-то указывает на то, что у этой дисциплины нет серьезной доказательной базы, единой системы (действительно, системы существуют разные). Кто-то утверждает, что все это у графологии есть, но поскольку заказчиками графологических экспертиз нередко являются люди, стоящие у власти (например, политики, которые пытаются таким образом найти данные для борьбы с оппонентами), они часто бросают тень на эту прекрасную молодую науку.
К сожалению, все это так. Графологию нередко используют военные разведки, ее данные служат основой для черного пиара. В такой информации заинтересованы и тоталитарные государства. Все эти игры в интерпретации, безусловно, приносят славной дисциплине дурную славу.
Между тем графология – наука мирная. Сферы ее приложения – это исторические и литературоведческие исследования, профессиональная ориентация, подбор персонала. Она прекрасно работает в паре с бытовой психологией, позволяя решать разного рода семейные проблемы, снимая вопросы воспитания детей и так далее.
И все же можно сказать, что графология лишь наполовину является наукой, а наполовину – искусством. Специалисту по почерку даже рекомендуют начинать свое исследование с общего впечатления от рукописи, а не с анализа отдельных ее аспектов. Необходимо «схватить» главные элементы, оценить самые активные черты характера человека и их взаимодействие. А это уже искусство.
Еще недавно, лет сто назад, чистописание считалось одним из видов изобразительного искусства. Манере письма придавалось большое значение. Учитель чистописания был важной птицей в любой школе. Умение писать красиво, каллиграфически считалось необходимым каждому образованному человеку. И не только в России или Европе. В Америке еще в начале XX века школьники писали по методу Палмера, который был основан на изящном рукописном шрифте Спенсера. Однако уже с 30-х годов (и это было повсеместно – где-то раньше, где-то позже) во всех образовательных программах появился метод писания печатными буквами. Так дети писали где-то до четвертого класса и только затем переходили к «классическому» письму. В 50-х годах на смену этой традиции пришло новое веяние – индивидуализм. Важно было уметь выразить себя в почерке (конечно, при этом он должен был быть читаемым). Подобная свобода не лучшим образом отразилась на чистописании. То, что мы имеем сегодня, – результат всех этих экспериментов. И искусством наш почерк, увы, теперь уже никак ни назовешь.
НАУЧНАЯ БАЗА
Итак, наука это или искусство, но в любом случае графология имеет свою методологическую основу. Рассмотрим ее чуть подробнее.
Большой опыт изучения почерков разных людей (а он насчитывает уже несколько веков) позволяет графологии вывести законы зависимости между почерком и личностью. Безусловно, почерк человека напрямую связан с работой его мозга (физиологи установили, что есть даже специальный центр письма, который находится в заднем отделе второй лобной извилины левого полушария головного мозга). Таким образом, можно сказать, что письмо – это своего рода проекция нашего сознания, выражаемая в определенных движениях. Записывая свои мысли и идеи, человек рефлекторно отражает в тексте черты собственной индивидуальности, свои личные характеристики.
Исследователи почерка обратили внимание на то, что, даже если человек теряет правую руку и начинает писать левой, его почерк не меняется. Было сделано много экспериментов подобного рода. Так, профессор Прейер просил испытуемых писать ногой, кистью руки, подбородком и даже головой. Результат был тем же – почерк всегда был тождественным.
Можете провести аналогичный опыт. Попробуйте написать несколько строк рукой, а потом… ногой или зажмите ручку зубами и попытайтесь вывести несколько слов. Конечно, в последнем случае ваш почерк будет более корявым, но его форма сохранится.
Письменность появилась на свет тогда же, когда зародились первые человеческие цивилизации. Однако писать умели далеко не все, а труд писца, как известно, был уважаемым и почетным. Понятие «писец» означало «грамотей». Только с эпохи Возрождения письменность становится более или менее распространенным явлением. Понятно, что с поры своего зарождения и до настоящего времени она претерпела огромные изменения.
Письменность развивалась не по воле случая, а в согласии с эволюцией человеческого общества. Таким образом, история цивилизации и история почерка взаимосвязаны. Можно сказать, что в нашем почерке не только скрыты наши индивидуальные черты характера, но и запечатлена вся история человечества.
Вы сомневаетесь в этом? Не будем забираться в дебри истории и копаться в руинах Древнего Рима. Вспомним наших бабушек-дедушек. Вы замечали, какой у них был манерный, щеголевататый почерк (и как медленно и старательно они писали)? Объяснить это довольно просто: многие из них научились писать еще в довоенную эпоху. А это было время, когда подобную аффектацию в обществе рассматривали как норму. Ее можно было наблюдать в прическе, нарядах и поведении. Это была своеобразная реакция на время, когда личность уже старательно нивелировалась и границы ее выражения все больше сужались. Ущемление индивидуума компенсировалось затейливостью почерка.
Может, вы замечали, каким витиеватым, цветистым становится и ваш почерк, когда вы попадаете в аналогичную ситуацию – откуда-то вылезают завитки и финтифлюшки…
На протяжении всей жизни наш почерк меняется. В детстве человек за год-два преодолевает трудности чистописания и учится писать так, как в прописях. Кстати, если ваш ребенок никак не может овладеть письмом и приносит вам «двойки» по русскому, обратите внимание… на его здоровье. Это, между прочим, рекомендуют врачи и психологи. Быть может, малышу не стоит весь вечер просиживать за письменным столом и выводить букву за буквой. Лучше запишите его в бассейн и купите витамины. Возможно, такие простые действия быстро скажутся на его успеваемости.
Если же ваш ребенок отличается вспыльчивостью, порывистостью или большой чувствительностью, то не удивляйтесь, что и его почерк будет страдать неравномерностью: одни буквы будут больше других, и их наклон и нажим также поведут себя весьма вольно. Но не стоит заставлять ребенка писать стандартно. Следует отнестись к особенностям его характера (которые стали так заметны в его почерке) с вниманием и уважением. В конце концов, писать как под копирку не самое главное в школьной программе.
В различных жизненных обстоятельствах почерк также может меняться. Например, известно, что во время прохождения военной службы почерк солдат становится более стандартным, классическим. Из него пропадают любые, даже самые безобидные украшательства. Так внешние условия сказываются на почерке.
Влияют на него и условия внутренние. Какие? У женщин во время беременности почерк может измениться до неузнаваемости. Но ведь все знают, что в этот период будущие мамы подвержены сменам настроения. Меняются их привычки, интересы и даже мышление. Поэтому не удивительно, что их почерк тоже претерпевает изменения.
По данным немецких психиатров, период беременности сложен для многих женщин – 14 % будущих мам испытывают различные психические расстройства. А тот факт, что нервные расстройства сказываются на почерке заболевших, более не подлежит сомнению.
Как мы помним, за наш почерк ответствен определенный отдел головного мозга. При плохом кровообращении, а следовательно, плохом питании мозга почерк начинает хромать. Каждый, наверное, время от времени замечал изменения у себя в почерке. А если не замечал, то лишь потому, что мы не привыкли уделять внимание подобным мелочам. В состоянии усталости почерк выдает нас с головой: появляется характерное дрожание в «волосяных» штрихах букв. Понятно, что употребление алкоголя также влияет на почерк. Мы не будем рассматривать здесь варианты приема наркотиков, а лишь упомянем, что нарушения деятельности мозга, которые случаются у наркоманов, тоже прямо влияют на их чистописание.
Зависит наш почерк и от рода деятельности. Понятно, что художник и, например, военный будут обладателями совсем разных почерков. Это очевидно: их характеры, темпераменты, устремления и способности различны. Человек, встающий к дирижерскому пульту, по своим данным будет отличаться от человека, берущегося за штурвал. Хотя и в том и в другом случае необходимы смелость, решительность и активная позиция. Но дирижер – натура художественная, тонкая, чувствительная, а летчик лишен всех этих сантиментов.
Кстати, знаете, специалисты каких профессий живут дольше других? Дирижеры и скульпторы. Конечно, никакой статистики на этот счет нет, однако считается, что совмещение физической и творческой работы самым благотворным образом сказывается на продолжительности жизни.
Однако мы отвлеклись. Когда люди долго работают в одной области, занимаются одним делом и не склонны менять профессии как перчатки, это отражается и на их почерке. Вы обращали внимание на то, что почерки врачей довольно похожи? Сколько раз каждому из нас приходилось мучиться, разбирая латинские закорючки на рецепте! Однако в аптеке сразу понимают, что к чему. Люди, профессионально связанные с математикой, техническими науками, нередко делают буквы похожими на цифры. Что ж, формулы – это их хлеб. Не удивительно, что они входят в их плоть и кровь. А художники, наоборот, склонны к излишней фигурности, часто даже типографичности заглавных букв.
Понятно, что все эти наблюдения были сделаны не за один год и не одним человеком. Графология, как и любая другая наука, – это подвиг многих ученых. Пора бы вспомнить их имена.
Большой опыт изучения почерков разных людей (а он насчитывает уже несколько веков) позволяет графологии вывести законы зависимости между почерком и личностью. Безусловно, почерк человека напрямую связан с работой его мозга (физиологи установили, что есть даже специальный центр письма, который находится в заднем отделе второй лобной извилины левого полушария головного мозга). Таким образом, можно сказать, что письмо – это своего рода проекция нашего сознания, выражаемая в определенных движениях. Записывая свои мысли и идеи, человек рефлекторно отражает в тексте черты собственной индивидуальности, свои личные характеристики.
Исследователи почерка обратили внимание на то, что, даже если человек теряет правую руку и начинает писать левой, его почерк не меняется. Было сделано много экспериментов подобного рода. Так, профессор Прейер просил испытуемых писать ногой, кистью руки, подбородком и даже головой. Результат был тем же – почерк всегда был тождественным.
Можете провести аналогичный опыт. Попробуйте написать несколько строк рукой, а потом… ногой или зажмите ручку зубами и попытайтесь вывести несколько слов. Конечно, в последнем случае ваш почерк будет более корявым, но его форма сохранится.
Письменность появилась на свет тогда же, когда зародились первые человеческие цивилизации. Однако писать умели далеко не все, а труд писца, как известно, был уважаемым и почетным. Понятие «писец» означало «грамотей». Только с эпохи Возрождения письменность становится более или менее распространенным явлением. Понятно, что с поры своего зарождения и до настоящего времени она претерпела огромные изменения.
Письменность развивалась не по воле случая, а в согласии с эволюцией человеческого общества. Таким образом, история цивилизации и история почерка взаимосвязаны. Можно сказать, что в нашем почерке не только скрыты наши индивидуальные черты характера, но и запечатлена вся история человечества.
Вы сомневаетесь в этом? Не будем забираться в дебри истории и копаться в руинах Древнего Рима. Вспомним наших бабушек-дедушек. Вы замечали, какой у них был манерный, щеголевататый почерк (и как медленно и старательно они писали)? Объяснить это довольно просто: многие из них научились писать еще в довоенную эпоху. А это было время, когда подобную аффектацию в обществе рассматривали как норму. Ее можно было наблюдать в прическе, нарядах и поведении. Это была своеобразная реакция на время, когда личность уже старательно нивелировалась и границы ее выражения все больше сужались. Ущемление индивидуума компенсировалось затейливостью почерка.
Может, вы замечали, каким витиеватым, цветистым становится и ваш почерк, когда вы попадаете в аналогичную ситуацию – откуда-то вылезают завитки и финтифлюшки…
На протяжении всей жизни наш почерк меняется. В детстве человек за год-два преодолевает трудности чистописания и учится писать так, как в прописях. Кстати, если ваш ребенок никак не может овладеть письмом и приносит вам «двойки» по русскому, обратите внимание… на его здоровье. Это, между прочим, рекомендуют врачи и психологи. Быть может, малышу не стоит весь вечер просиживать за письменным столом и выводить букву за буквой. Лучше запишите его в бассейн и купите витамины. Возможно, такие простые действия быстро скажутся на его успеваемости.
Если же ваш ребенок отличается вспыльчивостью, порывистостью или большой чувствительностью, то не удивляйтесь, что и его почерк будет страдать неравномерностью: одни буквы будут больше других, и их наклон и нажим также поведут себя весьма вольно. Но не стоит заставлять ребенка писать стандартно. Следует отнестись к особенностям его характера (которые стали так заметны в его почерке) с вниманием и уважением. В конце концов, писать как под копирку не самое главное в школьной программе.
В различных жизненных обстоятельствах почерк также может меняться. Например, известно, что во время прохождения военной службы почерк солдат становится более стандартным, классическим. Из него пропадают любые, даже самые безобидные украшательства. Так внешние условия сказываются на почерке.
Влияют на него и условия внутренние. Какие? У женщин во время беременности почерк может измениться до неузнаваемости. Но ведь все знают, что в этот период будущие мамы подвержены сменам настроения. Меняются их привычки, интересы и даже мышление. Поэтому не удивительно, что их почерк тоже претерпевает изменения.
По данным немецких психиатров, период беременности сложен для многих женщин – 14 % будущих мам испытывают различные психические расстройства. А тот факт, что нервные расстройства сказываются на почерке заболевших, более не подлежит сомнению.
Как мы помним, за наш почерк ответствен определенный отдел головного мозга. При плохом кровообращении, а следовательно, плохом питании мозга почерк начинает хромать. Каждый, наверное, время от времени замечал изменения у себя в почерке. А если не замечал, то лишь потому, что мы не привыкли уделять внимание подобным мелочам. В состоянии усталости почерк выдает нас с головой: появляется характерное дрожание в «волосяных» штрихах букв. Понятно, что употребление алкоголя также влияет на почерк. Мы не будем рассматривать здесь варианты приема наркотиков, а лишь упомянем, что нарушения деятельности мозга, которые случаются у наркоманов, тоже прямо влияют на их чистописание.
Зависит наш почерк и от рода деятельности. Понятно, что художник и, например, военный будут обладателями совсем разных почерков. Это очевидно: их характеры, темпераменты, устремления и способности различны. Человек, встающий к дирижерскому пульту, по своим данным будет отличаться от человека, берущегося за штурвал. Хотя и в том и в другом случае необходимы смелость, решительность и активная позиция. Но дирижер – натура художественная, тонкая, чувствительная, а летчик лишен всех этих сантиментов.
Кстати, знаете, специалисты каких профессий живут дольше других? Дирижеры и скульпторы. Конечно, никакой статистики на этот счет нет, однако считается, что совмещение физической и творческой работы самым благотворным образом сказывается на продолжительности жизни.
Однако мы отвлеклись. Когда люди долго работают в одной области, занимаются одним делом и не склонны менять профессии как перчатки, это отражается и на их почерке. Вы обращали внимание на то, что почерки врачей довольно похожи? Сколько раз каждому из нас приходилось мучиться, разбирая латинские закорючки на рецепте! Однако в аптеке сразу понимают, что к чему. Люди, профессионально связанные с математикой, техническими науками, нередко делают буквы похожими на цифры. Что ж, формулы – это их хлеб. Не удивительно, что они входят в их плоть и кровь. А художники, наоборот, склонны к излишней фигурности, часто даже типографичности заглавных букв.
Понятно, что все эти наблюдения были сделаны не за один год и не одним человеком. Графология, как и любая другая наука, – это подвиг многих ученых. Пора бы вспомнить их имена.
ОТЦЫ-ОСНОВАТЕЛИ
Имена многих наших героев – тех, кто когда-либо обращал внимание на связь почерка и характера человека, – скрыты в толще веков. Безусловно, и в Древнем Востоке, и в Античном мире были философы, мыслители и политические деятели, которые замечали подобную взаимосвязь. Историки графологии любят цитировать Конфуция и Аристотеля, Теофраста и Диония Галикарнасского, ссылаться на Нерона. Те и правда оставили ряд точных высказываний о почерке. Так, великий Конфуций мог по почерку отличить утонченного человека от вульгарного. Аристотель метко указывал на то, что почерки разных людей различаются так же, как и их голоса. А римский историк Светоний так характеризовал скупого императора Августа: «…он писал слова, ставя буквы тесно одна к другой, и приписывал еще под строками».
Многие ученые мужи пытались уловить закономерности человеческого письма и сделать из них правильные выводы. Но их наблюдения носили эпизодический характер: никаких серьезных исследовательских трудов на этот счет они не оставили. И лишь в середине XVII века итальянец Камилло Бальдо попытался обобщить накопленные к тому времени материалы по почерку. Его книга «Как узнать по письму характер и свойства пишущего» имела эпиграф: «По когтям узнают льва». К сожалению, она прошла для современников практически незамеченной – в то время грамотность населения была еще совсем скромной.
Более серьезные попытки интерпретировать письмо были предприняты уже в XIX веке. И первое ученое имя, которое открывает страницу истории графологии, – это имя французского аббата Жана Ипполита Мишона (1806–1881). Собственно, именно он и ввел в обиход этот термин (от греч. «графо» – писать и «логос» – слово, знание) в своей книге «Система графологии». Он даже предпринял издание журнала «Графология» (с 1879).
Французы долго пытались удержать пальму первенства в зарождающейся науке. Так, ученик Мишона Ж. Крепье-Жамен стал основателем первого графологического общества (которое все же носит имя Мишона).
Популярность и известность метод Мишона получил из-за его относительной простоты. Француз обратил внимание на то, что затем стало алфавитом графологии: буквы, их форму и наклон, штрихи, строки. Те самые элементы, которые достаточно легко уловить глазом и проанализировать. Мишон попытался интерпретировать каждую черточку, каждый нюанс. Однако методика эрудированного аббата грешила односложностью: каждый штрих у него отвечал определенной черте характера, а его отсутствие говорило о противоположном качестве. Попытка классификации всех признаков письма тоже была не совсем удачной: в ней аббат подчас категорично ставил почерк в зависимость от рода деятельности, профессии его обладателя. Графологические портреты выходили у Мишона чересчур категоричными, однобокими.
и все же, не будь Мишона, в конце XIX века не расцвел бы целый букет имен исследователей графологии, которые заложили основы этой науки. Мы уже упоминали Крепье-Жамена. Как и положено ученику, последний нередко критиковал Мишона за его максимализм. Он попытался смягчить патетику мишоновских интерпретаций и вывести свои закономерности графологии (кстати, до сих пор на эти положения опирается французская школа графологии). В частности, Крепье-Жамен систематизировал признаки письма и выделил семь его категорий. Это форма, нажим, размер, направление, скорость, расположение букв и непрерывность. Важным новшеством стала идея о том, что нельзя рассматривать каждый признак по отдельности, в отрыве от остальных. В сочетании один признак может нивелировать другой или придать ему иной смысл. Их следует изучать в системе, анализируя всю сумму элементов письма. Эта идея до сих пор остается в науке одной из основополагающих.
Французы недолго держали монополию на новую науку. Вскоре в ряды первооткрывателей графологии влились и немцы. В. Прайер, Г. Бюссе и Г. Майер и особенно его ассистент Л. Клагес сделали в этой области решительный шаг вперед. Конечно, в пику французам они тоже создали свое общество – «Ассоциацию графологических исследований». Благодаря этой институции их разработки приобрели больший размах и популярность.
Многие ученые мужи пытались уловить закономерности человеческого письма и сделать из них правильные выводы. Но их наблюдения носили эпизодический характер: никаких серьезных исследовательских трудов на этот счет они не оставили. И лишь в середине XVII века итальянец Камилло Бальдо попытался обобщить накопленные к тому времени материалы по почерку. Его книга «Как узнать по письму характер и свойства пишущего» имела эпиграф: «По когтям узнают льва». К сожалению, она прошла для современников практически незамеченной – в то время грамотность населения была еще совсем скромной.
Более серьезные попытки интерпретировать письмо были предприняты уже в XIX веке. И первое ученое имя, которое открывает страницу истории графологии, – это имя французского аббата Жана Ипполита Мишона (1806–1881). Собственно, именно он и ввел в обиход этот термин (от греч. «графо» – писать и «логос» – слово, знание) в своей книге «Система графологии». Он даже предпринял издание журнала «Графология» (с 1879).
Французы долго пытались удержать пальму первенства в зарождающейся науке. Так, ученик Мишона Ж. Крепье-Жамен стал основателем первого графологического общества (которое все же носит имя Мишона).
Популярность и известность метод Мишона получил из-за его относительной простоты. Француз обратил внимание на то, что затем стало алфавитом графологии: буквы, их форму и наклон, штрихи, строки. Те самые элементы, которые достаточно легко уловить глазом и проанализировать. Мишон попытался интерпретировать каждую черточку, каждый нюанс. Однако методика эрудированного аббата грешила односложностью: каждый штрих у него отвечал определенной черте характера, а его отсутствие говорило о противоположном качестве. Попытка классификации всех признаков письма тоже была не совсем удачной: в ней аббат подчас категорично ставил почерк в зависимость от рода деятельности, профессии его обладателя. Графологические портреты выходили у Мишона чересчур категоричными, однобокими.
и все же, не будь Мишона, в конце XIX века не расцвел бы целый букет имен исследователей графологии, которые заложили основы этой науки. Мы уже упоминали Крепье-Жамена. Как и положено ученику, последний нередко критиковал Мишона за его максимализм. Он попытался смягчить патетику мишоновских интерпретаций и вывести свои закономерности графологии (кстати, до сих пор на эти положения опирается французская школа графологии). В частности, Крепье-Жамен систематизировал признаки письма и выделил семь его категорий. Это форма, нажим, размер, направление, скорость, расположение букв и непрерывность. Важным новшеством стала идея о том, что нельзя рассматривать каждый признак по отдельности, в отрыве от остальных. В сочетании один признак может нивелировать другой или придать ему иной смысл. Их следует изучать в системе, анализируя всю сумму элементов письма. Эта идея до сих пор остается в науке одной из основополагающих.
Французы недолго держали монополию на новую науку. Вскоре в ряды первооткрывателей графологии влились и немцы. В. Прайер, Г. Бюссе и Г. Майер и особенно его ассистент Л. Клагес сделали в этой области решительный шаг вперед. Конечно, в пику французам они тоже создали свое общество – «Ассоциацию графологических исследований». Благодаря этой институции их разработки приобрели больший размах и популярность.