Даже если не писать связного текста, а всего лишь ответить на эти вопросы, уже можно многое осознать. Когда я пытаюсь представить, какой была от пяти до десяти лет, то вспоминаю, как собирала в лесу фиалки: наполняла доверху красную тележку и толкала ее домой. Помню себя, мозоли на руках, помню, как привозила одну тележку за другой и высаживала «ведьмины кольца» вокруг дубов в нашем дворе. Знаете ли, моя грустная мама очень любила фиалки, и я думала, что, пусть мне будет тяжело, но если я привезу достаточно цветов, то смогу ее развеселить.
   У каждого из нас есть такие истории. Воскрешая их в памяти, мы воскрешаем и собственное представление о себе. Поэтому я прошу вас описывать все очень подробно. Вспоминайте.
   В восемь лет вы переехали и расстались с лучшей подругой. В семье считается, что этот переезд принес всем огромную радость. Вы выбрались из шумного и душного центра в умиротворенный пригород, поселились в «прекрасном новом доме, где все мы были так счастливы…»
   И вы тоже?
   Может, вы скучали по своей подруге. Может, зеленая лужайка у дома ничего не значила для вас после веселых приключений в городских дворах. Это ваша история. Не забывайте об этом. Не критикуйте и не сортируйте написанное. Если вдруг вспомнили что-нибудь – чудную настольную лампу с разноцветным абажуром или двухъярусную кровать – доверяйте памяти и записывайте. «Лампа». «Кровать». Запах сирени, что росла за вашим окном, когда вам было десять, может быть разгадкой, почему вы всегда так любили цветы. И чтобы достичь душевного равновесия, вам – уже взрослому – цветы могут оказаться просто необходимы.
   Внутри нас есть дикие земли, которые еще нужно освоить, и недружелюбные существа, с которыми придется повстречаться, но даже они гораздо скорее отзываются на пряник, чем на кнут.
   >> Стивен ЛАРСЕН
   [американский профессор психологии, автор ряда книг о мифологии и шаманизме]
 
   Изобретательность – естественный исход творческого мышления.
   >> САРК
 
   Новые идеи приходят нам в голову благодаря изобретательности Бога. Он – и автор игры, и игрок, он и драматург, и актер, он и песня, и певец.
   >> Эрнест ХОЛМС
 
   В совершенно буквальном смысле, все мы – авторы собственной жизни.
   >> Мэнди АФТЕЛЬ
   [психотерапевт, ароматерапевт]
 
   Опыт – это не то, что происходит с человеком, а то, что делает человек с тем, что с ним происходит.
   >> Олдос ХАКСЛИ
   Однажды утром, во время недавней поездки в Миннесоту, я отправилась по делам в город и там, прямо на улице, случайно заметила одинокую и прекрасную фиалку, что выглядывала из трещины в бетонных ступеньках. Я мгновенно вспомнила маму, умершую пятнадцать лет назад. Вспомнила самый ее большой сад: с пионами, вьющимися розами и высокими ярко-синими цветками живокости. Кроме того, я вспомнила свою милую детскую надежду, что тележка фиалок сможет сделать маму счастливой.
   Когда пишете, позволяйте себе чувствовать. Помните, что только вы сами должны решить, важным ли было то или иное событие. Любимый попугайчик, вылетевший в окно, мог повлиять на вас гораздо больше, чем рождение младшего брата. Не осуждайте себя за это! Может быть, вы не стали певицей только потому, что в седьмом классе на уроке музыки вас дразнили за смешной голос. Позвольте себе завладеть воспоминаниями настолько же, насколько они владеют вами!
   Период до пяти лет может занять двенадцать страниц, а может всего одну. Не нужно торопиться. Как правило, история жизни составляет от пяти до двадцати пяти тысяч слов. Чаще всего люди пишут от десяти до пятнадцати. Если написать слишком мало, есть опасность, что вы всего лишь выразите скупое представление о самом себе, сформированное семьей и друзьями. А если слишком много – можете так никогда и не закончить. Мы ищем равновесия между краткостью и перебором, между:
 
   а) «Мы развелись, когда мне было двадцать девять» и
   б) «Во вторник, третий вторник марта, сразу после моего дня рождения, Сэлли надавила на тюбик с зубной пастой посередине… и это послужило предзнаменованием нашего развода, последовавшего в том же году».
 
   Если воспоминание яркое, доверяйте себе. Ведь только вы здесь имеете значение. Если событие поразило вас, это важно. У каждого из нас есть необыкновенные истории, и единственная публика, которая нам нужна, – это наше собственное внимание и понимание.
   Когда Сюзанна описывала период от двадцати до двадцати пяти лет, то упомянула внезапную гибель сестры. А когда продолжила отвечать на вопросы, то заметила, что многие любимые вещи покинули ее вместе с любимой сестрой. Впервые она ясно увидела, как в ее жизни воцарилась тьма, и вызвана она была не только скорбью, но и чувством вины. Они с сестрой были очень близки и проводили вместе помногу времени. Горюя по сестре, она убрала с глаз долой не только ее одежду, но и собственные мечты и увлечения.
   Помните, что озарения приходят к нам как будто вспышки. Отвечая на вопросы, Сюзанна по-новому посмотрела на свою жизнь. Позже, в ходе работы над историей жизни, чем и мы тоже займемся в ближайшее время, ее сердце начало оттаивать. Смогла бы она снова послушать записи Шарля Азнавура, которые они с сестрой так любили? Смогла бы сейчас, двадцать лет спустя, позволить себе ту самую поездку в Париж, которую они тогда собирались совершить вместе? Смогла бы. И сделала – и то и другое.
   Потеряв сестру, Сюзанна потеряла значительную часть самой себя. Воскресив прошлое, она воскресила и себя саму для будущего.
   Конечно (и к счастью), не у каждого в жизни случались такие потрясения, как внезапная смерть сестры. Некоторые начинают писать в полной уверенности, что их истории выйдут донельзя скучными. Мы убеждены, что наши серые будни никуда не годятся по сравнению с яркими красками чужих жизней. Но когда мы возвращаемся в тусклое и однообразное прошлое, то нередко с удивлением замечаем, что, если присмотреться получше, повнимательнее, это самое прошлое становится богаче, наполняется сочными цветами и смыслом.
   Вспоминается моя подруга Лаура, воспитательница в детском садике, которая начала писать историю жизни в полной уверенности, что та получится простой, как детская книжка-раскраска, банальной, как рифмы в детских стихах.
   Во взрослом застрял ребенок, вечный ребенок, нечто все еще становящееся, никогда не завершающееся, нуждающееся в постоянном уходе, внимании и воспитании. Это – часть человеческой личности, которая хотела бы развиться в целостность.
   >> Карл ЮНГ
 
   В мире полно людей, которые перестали слушать самих себя, а прислушиваются только к мнению окружающих по поводу того, что им следует делать, как себя вести и ради каких ценностей жить.
   >> Джозеф КЭМПБЕЛЛ
   [крупнейший американский мифолог, автор книг «Тысячеликий герой», «Мифы, в которых нам жить», 1904–1987]
 
   Когда встречаются два человека, в действительности их шестеро: их собственное представление о себе, их представление друг о друге и их истинное «Я».
   >> Уильям ДЖЕЙМС
   [американский психолог и философ, 1842–1910]
   «Я работаю с детьми уже двадцать лет, – сказала она мне, – они – моя жизнь. Я как Мэри Поппинс».
   Мэри Поппинс не могла поверить глазам, когда читала собственный текст. Оказалось, в ее жизни было столько забытых и утраченных увлечений: талант к игре на виолончели, любовь к танцу, горячий интерес к культуре Крита, восхищение ближневосточной кухней… Короче говоря, остроты в ее жизни было не меньше, чем сладости.
   Помните: когда пишете, необязательно все время твердить «я, я, я, я», иногда нужно говорить «он, она, они» и рассказывать, как выглядели ваши отношения с близкими.
 
   «Он ударил меня».
   «Она увела у меня парня».
   «Они переехали в соседнюю квартиру».
 
   Тренируйтесь, позвольте себе включать в текст всплывающие в памяти интересные подробности: «От моей тети Беа всегда пахло тальком и лимонами».
   Не корите себя за причуды памяти. Некоторые озарения могут вас удивить. Но они дарят свет, чтобы можно было получше разглядеть и узнать себя. Конечно, работая над историей жизни, мы стремимся вспомнить о главном, но при этом выходят наружу и приятные мелочи. Что вам тогда нравилось? Попытайтесь рассказать об этом, будь то одежда или занятия в институте. Все это маленькие осколки вашего истинного «Я».
   Возьмем, например, домашних животных.
   Когда я была маленькой, бабушка с дедушкой держали боксеров. И сейчас при виде щенка этой породы у меня сердце подпрыгивает от радости. Пудели, гончие и немецкие овчарки мне тоже симпатичны, но маленькие боксеры воодушевляют и вызывают у меня восторг. Все дело в воспоминаниях: вот я играю во дворе с боксерами Шоном и Клуни. Мы резвимся на лужайке. Клуни нападает на одуванчики, развеивая по ветру белоснежный пух – нет, это Шон резко тормозит между сугробами, к его ошейнику шарфами привязаны красные санки, в которых сижу я в зимнем комбинезоне.
   Возможно, воскрешая воспоминания, вы заметите, как медленно, но верно меняются ваши предпочтения. Обратите внимание, что, вспоминая определенные места и события, вы также можете ощутить некую связь с самим собой в молодости и даже перенять то настроение: радостное, грустное, задумчивое или шаловливое…
   Позвольте мне напомнить, что слово «самобытный», которое мы употребляем применительно к творчеству, состоит из слов «сам» и «быть». При написании истории жизни мы исследуем, кем мы были и кем являемся – сами по себе. Тем самым мы находим в себе более яркие краски и усиливаем уникальную личную жизненную частоту. Вспоминая собственную жизнь, мы понимаем, что она принадлежит нам. История жизни помогает нам быть/иметь/ делать/творить нечто особенное.
   Вот несколько озарений, которые случились с моими студентами при работе с этим приемом:
 
   >> «Я вдруг осознал, что всегда так жестоко осуждал и корил себя за то, как живу».
   >> «Я поняла, что к себе и к своей семье надо относиться с большим сочувствием».
   >> «Я увидела, как долго не могла смириться с тем, что моей семье нет до меня дела».
   >> «Я заметил, как всегда пытался держать все под контролем – иногда до глупости».
   >> «Я поняла, что в семейных отношениях никогда не думала о себе».
   >> «Я больше не чувствую, что прошлое управляет мною, и мне понравилось писать!»
   >> «Я подозревал, что мой “настоящий” отец – на самом деле совсем не настоящий, и знаете что? Теперь это совершенно не важно!!! Потому что я – это я, даже сам по себе!»
   >> «Я освободилась от старой печали и гнева».
   >> «Мне удалось посмотреть на собственную жизнь объективно и разглядеть в ней хорошее, а не думать только о плохом, как раньше. Я также увидела, сколько всего связано с неосознанным поведением».
   >> «Ух ты! Такой теплый визит в гости к самому себе!»
   >> «Я удивился, сколько еще мусора мне пришлось выгрести, даже после двух лет, казалось бы, непрерывного самокопания!»
   >> «Я поняла, что и яркие события, и невзгоды в моей жизни имели кармические причины».
   >> «Насколько разнообразной, яркой и красочной была моя жизнь! Великолепный кладезь творческих идей!»
 
   Над этим заданием вы будете работать следующие две или три недели. Оно подарит нам ощущение личной целостности, а также:
   >> позволение выражать невыразимое;
   >> позволение воображать невообразимое;
   >> позволение создавать произведения искусства, ранее невозможные.
 
   Другими словами, хотя история жизни сама по себе не является творчеством, она станет для него источником.
   Поиск истории – это поиск жизни.
   >> Джилл ДЖОНСТОН
   [американская феминистка, писатель]
 
   Мы учимся благодаря не самим переживаниям, а нашей способности переживать.
   >> БУДДА
 
   Когда мы начинаем видеть переплетение нитей повествования, составляющих основу нашей жизни, то обретаем способность управлять ими, менять их, облагораживать и даже писать заново.
   >> Мэнди АФТЕЛЬ
 
   Глядя в зеркало, мы видим маску. Что кроется за этой маской?
   >> Диана МЕРИЧАЙЛД
   [американский писатель, автор книг о феминизме и духовности]
 
   Чтобы принадлежать самому себе целиком, нужно всего лишь присвоить себе события собственной жизни.
   >> Флорида СКОТТ-МАКСВЕЛЛ
   [американка шотландского происхождения, актриса, писатель, психолог, драматург, борец за равноправие женщин, 1883–1979]
   Режиссер Мартин Скорсезе вспоминает, как в детстве у него над кроватью в итальянском квартале Нью-Йорка висело всевидящее око Бога. Оно всегда знало, что он делает или думает. Оно играло немалую роль в его детских фантазиях и не отпускало его так долго, что он даже некоторое время проучился в духовной семинарии, только бы примириться с этим божественным всеведением.
   Совпадение ли, что уже взрослый режиссер Скорсезе так часто снимает фильмы о вине и ее искуплении? Сам он думает, что нет. Писатель Джон Николс, в раннем детстве потерявший мать, сочинил удивительно глубокую и печальную повесть о брошенном ребенке «Волшебник одиночества», в которой творчески осветил собственную потерю.
   Моя сестра Либби, блестящий художник-портретист, направила свои умения на «творчество из воспоминаний», чтобы избавиться от груза трудного детства. Она написала серию автобиографических полотен маслом, где изобразила себя и лошадь, свою тогдашнюю питомицу. Эта серия по сей день остается одной из лучших и наиболее оригинальных среди ее работ. И именно тогда Либби поняла, что смогла бы и дальше продолжать писать технически сложные совместные портреты детей и животных.
   Воскрешая воспоминания, мы получаем доступ к содержащейся в них творческой энергии. Они становятся не только источником вдохновения, но и топливом. И дарят нам не только идеи, но и силы, чтобы воплотить их в жизнь. Настоящее искусство создается изнутри, а не снаружи. А для этого надо знать, что у нас внутри, и это самопознание требует уединения и внимания. Это и есть плоды работы с историей жизни.
Задания
   1. Заметки для истории жизни. На этой неделе каждый день уделяйте немного времени ответам на вопросы для истории жизни из этой главы. Если окажется, что вам проще сразу начать писать текст вместо кратких заметок, пропустите это задание и переходите сразу к основному.
   2. Повесьте записку на зеркало: «Да, я смогу написать историю жизни».
   3. Свяжитесь с кем-нибудь и дайте обещание. Позвоните или напишите кому-нибудь из списка творческого кружка. Объясните, чем вы собираетесь заняться, и торжественно пообещайте завершить начатое. Возможно, вам будет проще договориться созваниваться раз в неделю, чтобы рассказать, как идут дела.
   4. Напишите историю жизни. Опираясь на уже написанные заметки или независимо от них, начинайте записывать свои воспоминания. Пишите очень быстро, не задумываясь. Можно завести будильник на час и писать, пока он не зазвенит, хотя при желании можно и дольше. (Некоторые говорят, что, начав писать, не могут остановиться.)
   Меня часто спрашивают, можно ли заниматься историей жизни вместо утренних страниц. Нет, нет и нет! Страницы – очень важный якорь в вашей жизни. Не рубите канаты. Представьте, что это веревка, пристегнутая к вам, и как бы глубоко вы ни спускались в пучину собственных воспоминаний, она обеспечивает безопасность и связь с внешним миром.
   5. Заполните пропуски. Пожалуйста, заполните пропуски для каждого периода, который вы уже пережили. Выполните это задание в дополнение к собственным заметкам для истории жизни.
 
 
 
 
 
 

«Чаши»: ключ к самопознанию

   Работая над историей жизни, вы, несомненно, натыкались на воспоминания, которые причиняли вам боль или просто вызывали бурю эмоций. Это идеальный материал для приема, который я называю «чаши».
   Что же такое «чаша» и что в ней хранится? «Чаши» – это отрезок времени, набор чувств и воспоминаний, почерпнутый из вашей истории жизни для более подробного рассмотрения. Как правило, «чаша» может занимать от одной до нескольких тысяч слов. (Например, на одной странице с двойным интервалом помещается около 250–300 слов.)
   Некоторые уделяют в чаше внимание болезненным воспоминаниям или тайнам, другие просто рассказывают о забытых или утраченных чертах характера. Когда Коки работала над историей жизни, то вспомнила, как любила в детстве гонять на велосипеде, и посвятила этому свою «чашу скорости». Там она описала себя – ловкого ребенка, который очертя голову мчится на двух колесах, и себя – взрослую, что несется уже на четырех, как Шумахер в юбке, несмотря на недовольство семьи, убежденной, что «маме» не пристало лихачить. Коки осознала, насколько скорость важна для нее. Ей так нравится ощущать себя решительной и компетентной, лавируя сквозь пробки на дороге или перебирая документы на рабочем столе. Задание с «чашей» позволило ей лучше осознать собственную смелость и ловкость.
   Независимо от того, есть ли у нас литературный талант, в повседневной жизни – все мы уже писатели.
   >> Мэнди АФТЕЛЬ
 
   Наша жизнь – инструмент для экспериментов с Истиной.
   >> Тит Нат ХАН
   [буддийский монах вьетнамского происхождения, настоятель монастыря во Франции]
 
   Мы должны радоваться своим воспоминаниям, особенно потому что мы – творческие люди.
   >> Майнрад КРЕГХЕД
 
   Внутри тебя уже есть драгоценный состав, который сделает тебя счастливым. Так воспользуйся же им.
   >> Джелалэддин РУМИ
 
   Глубинная тайна нашей души заключается в том, что мы любим писать, потому что любим этот мир.
   >> Натали ГОЛДБЕРГ
 
   Петь чужие песни опасно.
   >> Дон КЭМПБЕЛЛ
   Еще один подход к написанию «чаши» – заглянуть в список так называемых смертных грехов. Расскажите в своем тексте о ревности или жадности. Просмотрите созданную вами историю жизни – может, вашей бедой была гордость. А может быть, вам будет полезна «чаша» о гневе.
   Одним словом, «чаши» очищают и исцеляют. Особенно подходят для «чаши» самые острые воспоминания: последний праздник, проведенный с мамой; ночь перед рождением первого ребенка; минута, когда вы осознали, что скоро проститесь с холостой жизнью и вступите в брак.
   Этот прием поможет вам справиться с болью утраты и простить предательство. Раскрыть и «проветрить» семейную тайну. Вот очень важный для меня отрывок из моей жизни.
 
   Уязвимость
   Слабое здоровье и упрямство были настолько характерны для наших родителей, что уже вошли в домашние поговорки. Когда и мама, и папа одновременно попали в больницу, я взяла воспитание младших сестер и братьев на себя. Пока в нашей жизни еще не было антидепрессантов и литиевой соли, больница всякий раз означала трагедию. А когда они появились, для моих родителей начались благополучные и безмятежные годы. Удивительно, как простая щепотка соли помогала им сохранять самообладание.
   Побочные эффекты тоже были, но мы с легкостью мирились с ними. Мама начала набирать вес. У папы тряслись руки. После маминой смерти мы очень внимательно следили за папиным настроением – как бы он не переволновался. Ведь мы горячо любили, хотя иногда и чересчур опекали его – впрочем, наш увядающий патриарх любил нас точно так же.
   Ни один из нас, детей, не унаследовал болезненности родителей. Ни один. Все семеро были здоровы и телом, и душой. Это стало нашим кредо. Может быть, мы не стали ипохондриками потому, что неусыпно присматривали друг за другом, бдительно изучали жизни друг друга зорким боковым зрением, которое развили, чтобы не оставлять без внимания родителей.
   «Как он себя чувствует?» – переспрашивали мы друг у друга после звонка родителям. Или: «Судя по голосу, маме лучше».
   (Сейчас я понимаю, что у нас всегда был другой выход, он маячил у нас перед носом, и мы замечали его, но не верили, что это возможно.)
   Если на протяжении десяти лет мама с папой ни разу не ложились в больницу, мы не то что бы могли вздохнуть свободно… хотя да, могли. Мы обменивались новостями, как будто бросали друг другу мячик:
   «Как там папа?» Бросок. Мячик снова летит к тебе.
   «Вроде ничего». Бросок. Мячик снова летит к тебе…
 
   Работая с этой «чашей», я сумела объективнее взглянуть на историю своей семьи. Мне стало понятно, почему я из кожи вон лезу, чтобы моей дочери ничего не угрожало (читай: чтобы ей жилось спокойно). Хочу добавить, что этот текст подал мне идею для пьесы. Хотя сами «чаши» искусством не являются, часто они становятся своеобразной «грядкой» для него. Избавляя нас от чрезмерного эмоционального напряжения, связанного с некоторыми событиями из прошлого, они также позволяют нам использовать эти события и эмоции как строительный материал для творчества. Кроме того, тот же процесс заземления наполняет творчеством и саму жизнь.
   Позвольте мне пояснить.
   Чтобы избавиться от разного рода неприятностей, мы сначала должны избавиться от чужих представлений о самих себе. Иногда случается, что мы совершенно нечаянно и невпопад вдруг выбалтываем что-нибудь крайне личное – например, в ответ на чужие слова. Когда в чем-то признается другой человек, мы тоже вдруг решаемся на саморазоблачение, хотя до этого твердо решили, что никому не скажем.
   – Я сделала аборт. Это ужасно.
   Людям пристало общаться и делиться дарами Бога.
   >> Мейстер ЭКХАРТ
 
   Нам необходимо уловить наш личный, идиосинкразический язык, чтобы обрести возможность говорить о личной, идиосинкразической жизни.
   >> Питер ЛОНДОН
   [художник, писатель, преподаватель творческого мастерства]
 
   Как только вы начнете прислушиваться к собственным историям и к тому, что они говорят о вас, то положите начало удивительному процессу – вы станете автором своей жизни и создателем собственных возможностей.
   >> Мэнди АФТЕЛЬ
 
   Какой бы запутанной ни казалась наша жизнь, как бы мы ни терзались, глядя на нее, все возможно исправить.
   >> Мюриэль РУКАЙЗЕР
   [американский поэт]
   – Правда? Я тоже. Да, это уж точно.
   Или:
   – Мой начальник – свинья.
   – Да уж, мой тоже.
   Иногда такие саморазоблачения безвредны. Однако нередко мы потом кусаем локти: «Ну кто меня за язык тянул?!»
   И действительно, кто же?
   Когда мы сдерживаем чувства и не уделяем должного внимания происходящим в жизни событиям, они удивляют нас, внезапно всплывая на поверхность. Наверное, лучшая аналогия – феномен, хорошо известный борцам с лесными пожарами. Иногда огонь на поверхности, казалось бы, потушен, но вдруг он вновь проявляется далеко за противопожарной просекой. Как такое возможно?
   Пожарные знают на собственном горьком опыте, что огонь иногда распространяется незаметно – под землей по корневой системе. То же самое происходит с эмоциями, которые мы пытаемся скрыть от самих себя. Гнев, оставшийся от давних отношений, легко может вырваться наружу и испортить новые. Может быть, мы так и не осмелились до конца себе признаться, как плохо нам было из-за того аборта или как достали откровенные приставания мерзкого начальника.
   А когда мы регулярно работаем над автобиографией, разоблачение наедине с собой дарит нам прекрасную возможность держать язык за зубами в обществе. Это совсем не то же самое, что скрытность. Здесь мы ничего не скрываем, а только защищаем – самих себя. Не свои честь и достоинство – они и так всегда при нас, как и душа. Мы защищаем своего творческого ребенка.
   А раскрывая свои тайны преждевременно или не к месту, мы с позиции хозяина ситуации вдруг сползаем в позицию жертвы. Ни с того ни с сего у «них» появляется что-то «против нас». Мы еще не были готовы поделиться этим чем-то, и теперь нам стыдно, что мы это сделали. А стыд блокирует творчество. Заставляет нас закрыться, отгородиться и уйти в себя.
   Такие писатели, как Джон Брэдшоу и Энн Уилсон Шеф, утверждают, что наше общество построено на стыде. С помощью стыда и его служанки – вины – всех, кто желает сказать вслух, что король голый или нуждается в новой одежде, заставляют молчать.
   Мы, творческие люди, постоянно пытаемся прорваться сквозь завесу культурных норм и понять, что истинно для нас самих. А для этого нам нужно осмелиться и открыться настолько, чтобы позволить искусству отображать наш внутренний мир. Другими словами, мы должны быть готовы осадить стыд и выбрать саморазоблачение. Для этого потребуется смелость. Все приемы в Царстве Слова потребуют от вас смелости говорить правду.
   И утренние страницы, и история жизни позволяют нам побыть наедине с собой и открыть все свои тайны. Таким образом мы узнаем свои слабые места, достоинства и потребности, будь то сочувствие или тщательный самоанализ. Как ни странно, лишь узнав самих себя получше, мы можем идти на риск – своевременное и искреннее разоблачение перед другими людьми.
   Чем больше мы узнаем о себе и принимаем себя как есть, тем скорее и лучше мы сможем поделиться этим с другими – таков парадокс самопознания. И вам уж точно не придется ждать, просить или надеяться, что другие расскажут вам, кто вы. Может быть, вы даже перестанете интересоваться, что они о вас думают. Теперь у вас будет собственное представление о себе. А уже зная, кто вы и на что способны, можно думать, рассказывать ли об этом кому-то еще. «Чаши» хорошо помогают рассказать себе о себе же.