Джулия Тиммон. Из сегодня в завтра

   Дебора смеется.
   – Пока что нет, но мы ведь не поселиться там собираемся, а всего лишь выпить по чашечке кофе.
   – Лично меня вполне устроило бы и самое скромное кафе, – торопливо произношу я.
   – Приглашаю тебя я, значит, я и заплачу, – говорит моя сестра беспечным тоном.
   – Дебора… – начинаю я.
   – Жду тебя! – весело щебечет она, живо напоминая мне неунывающую Сильвию.
 
   Вид «Уолдорф-Астории», этого величественного гиганта в стиле «ар-деко», всегда наводит меня на мысли об идеализированной жизни так называемых сливок общества. Нет, я не мечтаю о громадных роскошных яхтах, блеске золота, бриллиантов и вышколенной прислуге и по большому счету вполне довольна своим уверенным положением среди людей среднего класса, однако иной раз позволяю себе помечтать о сказочности и обилии удовольствий.
   «Уолдорф-Астория» – средоточие того и другого. Здесь живали короли и звезды кино, а в люксе на сорок втором этаже останавливался Фрэнк Синатра. В одном из бальных залов этого отеля праздновали свадьбу Райан и Энни. Кремово-розовые стены, золотистые стулья, море цветов… Возвращаясь мыслями в тот день, я вновь и вновь чувствую себя очутившейся на балу Золушкой.
   Пересекаю вестибюль, устланный коврами, незаметно достаю изо рта жвачку и выбрасываю ее в блестящую урну. Когда оказываешься в окружении такой роскоши, поневоле хочется и самой стать элегантнее и благороднее.
   Дебора, когда я появляюсь в зале, привстает из-за столика и делает мне знак рукой. Подхожу, сажусь напротив и ворчливо шепчу:
   – Честное слово, я тебя не понимаю!
   Дебора, прекрасно зная, о чем я, театрально вскидывает брови:
   – Чего тут непонятного?
   – Представляю себе, сколько это стоит. – Киваю на крошечные фарфоровые чашечки с ароматным кофе. – В обычной кафешке мы купили бы за эти же деньги десяток чашек, причем вдвое более крупных.
   – В обычной кафешке нет всего этого, – отвечает Дебора, с видом богачки откидываясь на спинку мягкого кресла и кивая на полированные деревянные панели, изящные светильники и драпировки вокруг.
   Хмыкаю.
   – Для чего тебе все это?
   – Чтобы хоть иногда чувствовать себя так, будто жизнь праздник, – мечтательно протягивает Дебора.
   Наклоняю голову и окидываю беглым взглядом свою любимую красную блузку. Она стильная, очень мне по вкусу, но отнюдь не от Донны Каран.
   – На праздники положено являться не в повседневных нарядах. А я…
   Дебора взмахивает рукой, будто прогоняя жужжащую муху.
   – Не думай об этом. Посмотри: до того, во что ты одета, никому нет особого дела.
   Обвожу блистательный зал осторожным взглядом. Дебора права. Люди вокруг заняты своими разговорами или сидят, уткнувшись в газеты. Мужчины в костюмах, женщины сплошь загорелые, половина как пить дать с наращенными волосами и подкорректированными у пластических хирургов формами. Невольно задерживаю взгляд на одной из них. Грудь у нее обнажена почти полностью и выглядит, как у Деми Мур в «Стриптизе». То есть похожа на два воздушных шарика. И лицо ненатуральное. Спутник что-то рассказывает ей, непрестанно смеясь, а она лишь жеманно хихикает и растягивает губы в улыбке ровно настолько, насколько позволяет ботокс.
   Мне вдруг вспоминается та же Деми Мур в «Кто вы, мистер Брукс?». Я смотрела этот фильм невнимательно, и пересматривать его совершенно нет желания. Красавица Мур в нем, насколько я запомнила, почти не сдвигает брови, даже когда пребывает в сильном гневе. На ее лице практически не отражается чувств. А ведь она актриса, ее работа – показывать своим видом, что творится в душе! Из-за этого общее впечатление о фильме неприятное отнюдь не только потому, что он про извращенца-убийцу. Мама права. Омоложенные с помощью современных чудес лица скорее отпугивают, нежели поражают свежестью и гладкостью.
   Перевожу взгляд на одежду незнакомки. Топик на тончайших лямках-цепочках так и кричит: «Я только-только из дома моды!». Мне делается не по себе в своей блузке. И становится противно из-за того, что меня настолько задевает отсутствие бешеных денег. Глупо это, да и, говорю же, мне почти не свойственно.
   Чертыхаюсь про себя и смотрю на сестру. Она сидит в той же позе и, кажется, вполне довольна собой и миром вокруг. Вот бы и мне так, думаю я. Или нет… Лучше бы вернуться часа на два назад, в то уютное не отличающееся богатством обстановки кафе…
   Перед моими глазами мелькает образ Джерарда, и блеск вокруг вмиг блекнет. В это самое мгновение Дебора внезапно подбирается на кресле, быстро протягивает руку, хлопает меня по запястью и просит:
   – Ну же, рассказывай!
   Хочу сделать вид, будто не понимаю, с какой стати она так суетится, но губы предательски растягиваются в улыбке.
   – Понравился! – победно восклицает Дебора, восторженно обхватывая пальцами мое запястье. – А ты ему?
   Сконфуженно хихикаю. Вот это да! Признаться, я еще сама не разобралась, что для меня значит знакомство с Джерардом и жду ли я от него чего-либо серьезного, но эта легкая стыдливость и краснеющие щеки говорят сами за себя. Пожалуй, они убедительнее рассудительных бесед с самой собой.
   – Откуда мне знать, понравилась ли ему я?
   Дебора шутливо грозит мне пальцем.
   – Не прикидывайся дурой. Это всегда понятно.
   Качаю головой – наверное, более энергично, чем следует. Эх!
   – Понятно? По-моему, наоборот. Пока человек не скажет, как к тебе относится, лучше не делать никаких выводов! – восклицаю я.
   – Это еще почему? – Дебора изумленно пожимает плечами. – Что за глупости?
   – Может, он со всеми такой дружелюбный? – чувствуя, что мое волнение разрастается с каждой секундой, и ничего не в силах с собой поделать, говорю я. – Может, он на любого человека, к кому не питает враждебных чувств, особенно на женщин, смотрит так, будто собирается написать о них статью?
   – Он тобой заинтересован, – постановляет Дебора.
   – Да нет же, я в этом вовсе не уверена! – почти кричу я, поражаясь своей конфузливости.
   – А еще раз встретиться он тебе предложил? – спрашивает Дебора, всматриваясь в меня горящими от любопытства глазами и явно не принимая в расчет мои суетливые возражения.
   Усмехаюсь и медлю с ответом. Моя сестра вскидывает руку с поднятым указательным пальцем.
   – Если парень на первом свидании настойчиво просит увидеться еще раз, можно не сомневаться в том, что он тобой очарован, – со знанием дела говорит она. – Если же обещает позвонить, но долго не звонит, тем более говорит что-нибудь неопределенное, тогда можно сразу ставить на нем крест, как бы сильно ни хотелось тебе самой увидеть его снова.
   Криво улыбаюсь.
   – Откуда у тебя такие глубокие познания в подобных вещах? Если мне не изменяет память, ты повстречала Кента лет в девятнадцать. Ему ты определенно понравилась настолько, что он до сих пор тебя терпит.
   – Попрошу без оскорблений! – Дебора воинственно приподнимает руку.
   – Откуда же ты знаешь, как ведут себя те, кому ты не пришлась по сердцу? – продолжаю дразнить ее я, радуясь, что мы уходим от разговора про Джерарда. – Может, за тобой водятся грешки? – Прищуриваю глаз, делая вид, что и впрямь в чем-то подозреваю сестру, хоть и уверена в ее непорочности. По крайней мере, в этом смысле.