Страница:
Что касается наиболее представительного в этой книге (в отношении прозы) уфимского блока, то особо хотелось бы отметить наполненные символикой, психологизмом, богатые метафорами, неординарные по глубине философского осмысления бытия человека, произведения Игоря Фролова. Рассказ Юрия Горюхина «Папа» весьма неплох, но более поздние произведения автора («Африканский рассказ», «Второй план», «Юлька и Савельич») вне всякого сомнения, сильнее и ярче. В творчестве Горюхина, конечно же, присутствует хваленый саспенс (от англ. suspense – неизвестность, неопределенность, нерешенность), но вот говорить о психологизме не приходится. И, если у Чехова, Лондона и Хемингуэя психологизм в явной форме отсутствует, но все богатство душевных переживаний персонажей переданы с помощью опосредованного описания через действия героев и приемом умолчания, то текстам Горюхина это присуще, увы, лишь в небольшой степени. Артур Кудашев и Айдар Хусаинов, пожалуй, тоже чужды модного сегодня абсурдистского дискурса.
Вообще же, среди представленных в сборнике 39 прозаических произведений, едва не единственное реалистическое из них, заслуживающее, на мой взгляд, пристального внимания – рассказ нижегородца Валерия Хазина «Фрау Целер». Тема рассказа – о творческом пути литератора, о писательской славе и, в особенности, о произведениях, оказывающих воздействие на судьбы людей и порою ломающих жизни («тексты-убийцы»). Здесь это перекликается с не менее важной темой – об ответственности автора за свое «детище» перед обществом и самим собой (пред своей совестью). В погоне за суетной мирской славой (широкой известностью и популярностью) и большими гонорарами авторы подчас забывают не только о нормах приличия, но и об опасностях, таящихся в мощном воздействии слова на умы и психику людских масс. Слово может искалечить судьбу, больно ранить и даже уничтожить человека – помнят ли об этом современные писатели? И прежде чем публиковать свои творения, не обязаны ли авторы выносить их на суд собственной совести? Если же таковая отсутствует или извращена, то горе им самим и их читателям. Не убоявшись гнева Божьего и людского презрения, изливают весь смрад из своей темной души наружу, засоряя и без того изгаженную ноосферу.
Главные мотивы всевозможных авангардистских текстов (именно «текстов»!) – тотальный духовный нигилизм, подразумевающий неприятие всех традиций и ниспровержение устоявшихся норм, то есть, по сути, деструктивность мышления и отношения к миру, крепко замешанная на психосоциальном и социокультурном юродстве (шизопараноидальности): таковы тексты Леонида Зейгермахера (г. Екатеринбург) и Андрея Жданова (г. Новосибирск); и второе – выпущенные на волю низменно-животные инстинкты, наполненные неограниченной похотью, пошлостью, непристойностями и развратом: таково сочинение Юрия Паста (г. Краснодар). Поощряется глумление над святынями, кураж над человеческими достоинствами и добродетелями, пустопорожний треп о высших ценностях, умаляющий и высмеивающий их непреложный смысл в бытии человека, и прочие хамские нападки, выверты, «приколы» и «стёб». И все это подается под соусом «экспериментальной литературы», «новой литературной волны» и «тенденций постмодернизма». Якобы разные там традиционалисты и ретрограды от литературы не в состоянии оценить творческие искания современных молодых (по преимуществу) талантов – альтернативных прозаиков и поэтов. Лукавите, господа издатели! А лукавство, как известно, от князя мира сего. Тексты (впрочем, и фильмы, полотна, музыка) обласканных вами, непонятных большинству НОРМАЛЬНЫХ людей, авторов-альтернативщиков несут заряд разрушения и извращений, что суть – инферно (от лат. inferno – ад, преисподняя)! И предназначены они вовсе не для людей, а для НЕЛЮДЕЙ. Так пусть их и читают (смотрят, слушают) инопланетяне и бесы, если таковые отыщутся во Вселенной (в чем лично я глубоко сомневаюсь), а наше ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ сознание не смейте засорять грязными стишками и пакостными рассказиками! И без вас и ваших ремесленнических поделок хватает безумия и низменности в мире.
Искусство по содержанию и форме является человечным и человеческим. Не бывает негуманитарного искусства – искусство кибер-машин, животных и внеземных форм разума нам неизвестно, ибо кибер-машинам не присуще целеполагание, у животных отсутствуют высшие духовные переживания, а существование инопланетных разумных существ, увы, не доказано. Искусство в своем современном понятии всегда покоилось на трех китах: гуманизме, реализме и рационализме. Эти основания не могут быть поколеблены никакими метафизическими девиациями и религиозно-мистическими эскапизмами деятелей и производителей духовной культуры человеческого общества. В противном случае, это будет уже нечеловеческая культура иной цивилизации. А уж тем более представляются уродствами и мутациями (мутации, как правило, ВСЕГДА – патологии) всевозможные абстракционистские эксперименты в области искусства, в рамках рационально-художественого дискурса. Для проявления подобных «экспериментальных» устремлений существует обширное поле оккультизма, метафизики, кармапсихологии и глубинной психологии, где имеют дело с продукцией сновидений, фантазий, «снов наяву», интуиции, глубин подсознания, парапсихических явлений и трансперсональных состояний. Это – особенная область специфических исследований не для массового потребителя информации. К этой сфере человеческого мировоззрения и творчества следует примкнуть и авторам экспрессионистских, дадаистских и т. п. произведений. Здесь их родной дом и кров, где они смогут черпать силы, информацию и вдохновение для своего неординарного, можно сказать, негуманитарного творчества. Таково мое им самое благое пожелание.
Цветок мудрости
Молодая литературная гвардия Башкортостана
Право на защиту
Улыбка фортуны или прорыв самородков?
Вообще же, среди представленных в сборнике 39 прозаических произведений, едва не единственное реалистическое из них, заслуживающее, на мой взгляд, пристального внимания – рассказ нижегородца Валерия Хазина «Фрау Целер». Тема рассказа – о творческом пути литератора, о писательской славе и, в особенности, о произведениях, оказывающих воздействие на судьбы людей и порою ломающих жизни («тексты-убийцы»). Здесь это перекликается с не менее важной темой – об ответственности автора за свое «детище» перед обществом и самим собой (пред своей совестью). В погоне за суетной мирской славой (широкой известностью и популярностью) и большими гонорарами авторы подчас забывают не только о нормах приличия, но и об опасностях, таящихся в мощном воздействии слова на умы и психику людских масс. Слово может искалечить судьбу, больно ранить и даже уничтожить человека – помнят ли об этом современные писатели? И прежде чем публиковать свои творения, не обязаны ли авторы выносить их на суд собственной совести? Если же таковая отсутствует или извращена, то горе им самим и их читателям. Не убоявшись гнева Божьего и людского презрения, изливают весь смрад из своей темной души наружу, засоряя и без того изгаженную ноосферу.
Главные мотивы всевозможных авангардистских текстов (именно «текстов»!) – тотальный духовный нигилизм, подразумевающий неприятие всех традиций и ниспровержение устоявшихся норм, то есть, по сути, деструктивность мышления и отношения к миру, крепко замешанная на психосоциальном и социокультурном юродстве (шизопараноидальности): таковы тексты Леонида Зейгермахера (г. Екатеринбург) и Андрея Жданова (г. Новосибирск); и второе – выпущенные на волю низменно-животные инстинкты, наполненные неограниченной похотью, пошлостью, непристойностями и развратом: таково сочинение Юрия Паста (г. Краснодар). Поощряется глумление над святынями, кураж над человеческими достоинствами и добродетелями, пустопорожний треп о высших ценностях, умаляющий и высмеивающий их непреложный смысл в бытии человека, и прочие хамские нападки, выверты, «приколы» и «стёб». И все это подается под соусом «экспериментальной литературы», «новой литературной волны» и «тенденций постмодернизма». Якобы разные там традиционалисты и ретрограды от литературы не в состоянии оценить творческие искания современных молодых (по преимуществу) талантов – альтернативных прозаиков и поэтов. Лукавите, господа издатели! А лукавство, как известно, от князя мира сего. Тексты (впрочем, и фильмы, полотна, музыка) обласканных вами, непонятных большинству НОРМАЛЬНЫХ людей, авторов-альтернативщиков несут заряд разрушения и извращений, что суть – инферно (от лат. inferno – ад, преисподняя)! И предназначены они вовсе не для людей, а для НЕЛЮДЕЙ. Так пусть их и читают (смотрят, слушают) инопланетяне и бесы, если таковые отыщутся во Вселенной (в чем лично я глубоко сомневаюсь), а наше ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ сознание не смейте засорять грязными стишками и пакостными рассказиками! И без вас и ваших ремесленнических поделок хватает безумия и низменности в мире.
Искусство по содержанию и форме является человечным и человеческим. Не бывает негуманитарного искусства – искусство кибер-машин, животных и внеземных форм разума нам неизвестно, ибо кибер-машинам не присуще целеполагание, у животных отсутствуют высшие духовные переживания, а существование инопланетных разумных существ, увы, не доказано. Искусство в своем современном понятии всегда покоилось на трех китах: гуманизме, реализме и рационализме. Эти основания не могут быть поколеблены никакими метафизическими девиациями и религиозно-мистическими эскапизмами деятелей и производителей духовной культуры человеческого общества. В противном случае, это будет уже нечеловеческая культура иной цивилизации. А уж тем более представляются уродствами и мутациями (мутации, как правило, ВСЕГДА – патологии) всевозможные абстракционистские эксперименты в области искусства, в рамках рационально-художественого дискурса. Для проявления подобных «экспериментальных» устремлений существует обширное поле оккультизма, метафизики, кармапсихологии и глубинной психологии, где имеют дело с продукцией сновидений, фантазий, «снов наяву», интуиции, глубин подсознания, парапсихических явлений и трансперсональных состояний. Это – особенная область специфических исследований не для массового потребителя информации. К этой сфере человеческого мировоззрения и творчества следует примкнуть и авторам экспрессионистских, дадаистских и т. п. произведений. Здесь их родной дом и кров, где они смогут черпать силы, информацию и вдохновение для своего неординарного, можно сказать, негуманитарного творчества. Таково мое им самое благое пожелание.
Цветок мудрости
Таинственная и необъяснимая область мистического знания и опыта – сколь притягательна она для многих людей с непредвзятым мнением, интригуя, порою, и самых закоренелых скептиков. Пожалуй, не ошибусь, если посмею утверждать, что в самом душевном устройстве человека заложена стойкая вера во все, что значительно превосходит миропонимание людей той или иной эпохи. И доселе в век электричества, атома компьютеров и комических полетов человека очаровывают всевозможные загадки природы и необъяснимые явления, сверхпсихические способности и спонтанное возникновение чудес в нашей повседневной жизни. Или – жажда оных…
Литературы, посвященной этой сфере духовной культуры человечества ныне – море разливанное, как книжной, так и периодической. Нас же интересует последняя. Как правило, газеты, и журналы по эзотерике представляют собой либо собрания нелепых слухов и выдуманных умелыми и не очень фантазерами историй в духе Стивена Кинга, либо же подобного рода издания – орган пропаганды определенной мистической (в том числе и тоталитарного толка) секты.
Приятным исключением из этого ряда явился недавно появившийся уфимский журнал «Цветок жизни». И, если первый номер (март-апрель с.г.) выглядел, как по форме, так и по содержанию, на уровне ведущих российских и ближнезарубежных иллюстрированных журналов по этой тематике, то второй – значительно превосходит своих собратьев.
Отличное качество печати, мелованная бумага, цветная (многоцветная) глянцевая обложка, множество прекрасных иллюстраций и фотографий – большая заслуга учредителя и издателя, но искушенного потребителя массовой информации этим уже не удивишь. Подкупает другое: серьезный, выдержанный тон публикаций, как и умелая подборка занимательных материалов.
На страницах нового журнала читатели найдут для себя немало нового и интересного. Статьи по духовным вопросам и эзотерическим знаниям соседствуют с подробной информацией из научной среды (точнее – с сообщениями о передовых направлениях науки). Тут же – путевые заметки и художественные произведения.
Отсюда видно, что не только поклонники оккультизма и мистических учений найдут в журнале интересующие их сведения. Здесь простор для всех любопытствующих и любителей сенсационных сообщений о научных прорывах.
Во втором номере «Цветка жизни» (май-июнь 2003) приводится послание духовных учителей человечества, в весьма неожиданном ракурсе трактующих недавние поистине трагические события американской агрессии в Ираке.
Статьи из книги Асоки Селвараджаха – специалиста в области кармапсихологии (кстати, физика-ядерщика, доктора наук) – тщательно продуманное изучение стратегии успеха и личностного роста, с использованием различных эзотерических методик.
Далее приводятся дневниковые записи Л. Рогулевой о Перу и Боливии – этих «мест силы, где запечатаны древние знания». Впечатления от путешествий обрисованы живым языком, доступным широкому читателю, без всяких «шизомистических понтов», и читаются на одном дыхании.
Но несомненным гвоздем номера, на мой взгляд, являются обширные статьи о новейших научных теориях – физическим моделям мира: теории торсионных полей, теории лептоносферы, теории физического вакуума как первоисточника бытия. Тема данного раздела составлена по материалам последних международных общественно-научных конференций.
И в заключение о художественно-литературной рубрике. В журнале опубликован остросюжетный мистический рассказ «Сиддха» нашего земляка – уфимского литератора Эдуарда Байкова. Эта увлекательная новелла повествует о простом человеке – бывшем журналисте, ставшем, благодаря своему упорству в овладении восточными психотехниками и удачному стечению обстоятельств, никем иным, как сверхчеловеком. Именно так – «совершенная личность» – переводится с санскрита слово «сиддха».
Замечательное стихотворение Анны Ахматовой соседствует с пробой пера Ольги Новиковой (главного редактора журнала). Рядом – высказывания «в тему» именитых Ричарда Баха и Карлоса Кастанеды, а также модного ныне Паоло Коэльо.
Что ж, достойное похвалы начинание уфимских журналистов и подвижников эзотерической мудрости без преувеличения может быть названо ярким событием в духовной жизни Башкортостана и шире – России. От всей души хочется пожелать больших творческих успехов редакции журнала «Цветок жизни» и его авторам!
Литературы, посвященной этой сфере духовной культуры человечества ныне – море разливанное, как книжной, так и периодической. Нас же интересует последняя. Как правило, газеты, и журналы по эзотерике представляют собой либо собрания нелепых слухов и выдуманных умелыми и не очень фантазерами историй в духе Стивена Кинга, либо же подобного рода издания – орган пропаганды определенной мистической (в том числе и тоталитарного толка) секты.
Приятным исключением из этого ряда явился недавно появившийся уфимский журнал «Цветок жизни». И, если первый номер (март-апрель с.г.) выглядел, как по форме, так и по содержанию, на уровне ведущих российских и ближнезарубежных иллюстрированных журналов по этой тематике, то второй – значительно превосходит своих собратьев.
Отличное качество печати, мелованная бумага, цветная (многоцветная) глянцевая обложка, множество прекрасных иллюстраций и фотографий – большая заслуга учредителя и издателя, но искушенного потребителя массовой информации этим уже не удивишь. Подкупает другое: серьезный, выдержанный тон публикаций, как и умелая подборка занимательных материалов.
На страницах нового журнала читатели найдут для себя немало нового и интересного. Статьи по духовным вопросам и эзотерическим знаниям соседствуют с подробной информацией из научной среды (точнее – с сообщениями о передовых направлениях науки). Тут же – путевые заметки и художественные произведения.
Отсюда видно, что не только поклонники оккультизма и мистических учений найдут в журнале интересующие их сведения. Здесь простор для всех любопытствующих и любителей сенсационных сообщений о научных прорывах.
Во втором номере «Цветка жизни» (май-июнь 2003) приводится послание духовных учителей человечества, в весьма неожиданном ракурсе трактующих недавние поистине трагические события американской агрессии в Ираке.
Статьи из книги Асоки Селвараджаха – специалиста в области кармапсихологии (кстати, физика-ядерщика, доктора наук) – тщательно продуманное изучение стратегии успеха и личностного роста, с использованием различных эзотерических методик.
Далее приводятся дневниковые записи Л. Рогулевой о Перу и Боливии – этих «мест силы, где запечатаны древние знания». Впечатления от путешествий обрисованы живым языком, доступным широкому читателю, без всяких «шизомистических понтов», и читаются на одном дыхании.
Но несомненным гвоздем номера, на мой взгляд, являются обширные статьи о новейших научных теориях – физическим моделям мира: теории торсионных полей, теории лептоносферы, теории физического вакуума как первоисточника бытия. Тема данного раздела составлена по материалам последних международных общественно-научных конференций.
И в заключение о художественно-литературной рубрике. В журнале опубликован остросюжетный мистический рассказ «Сиддха» нашего земляка – уфимского литератора Эдуарда Байкова. Эта увлекательная новелла повествует о простом человеке – бывшем журналисте, ставшем, благодаря своему упорству в овладении восточными психотехниками и удачному стечению обстоятельств, никем иным, как сверхчеловеком. Именно так – «совершенная личность» – переводится с санскрита слово «сиддха».
Замечательное стихотворение Анны Ахматовой соседствует с пробой пера Ольги Новиковой (главного редактора журнала). Рядом – высказывания «в тему» именитых Ричарда Баха и Карлоса Кастанеды, а также модного ныне Паоло Коэльо.
Что ж, достойное похвалы начинание уфимских журналистов и подвижников эзотерической мудрости без преувеличения может быть названо ярким событием в духовной жизни Башкортостана и шире – России. От всей души хочется пожелать больших творческих успехов редакции журнала «Цветок жизни» и его авторам!
Молодая литературная гвардия Башкортостана
Что бы там ни говорили литературоведы и литературные критики, но наиболее читаемой и популярной стала в наше время как раз так называемая «жанровая литература» – развлекательное чтиво, считающееся несерьезным в среде именитых писателей и корифеев «серьезной литературы». Речь идет об остросюжетной беллетристике, включающей жанры детектива, фантастики, мистики, приключений, авантюрного и дамского романа. Соответственно и авторы, работающие в этих направлениях, стали сегодня (в России, по крайней мере, уже десять-пятнадцать лет) наиболее признанными в издательствах, а их произведения – потребляемыми широкой читательской аудиторией.
Пожалуй, здесь, как нигде, наиболее ярко выражена суть известного высказывания (второй его половины) о требуемых публикой «хлебе и зрелищах». Массовая культура, зрелищное кино, бульварное чтиво – что это, как не явственные индикаторы духовно-нравственных ориентиров современного (и постсовременного) общества. Тенденции эти идут с Запада с его сугубо материалистическими и прагматическими ценностями (синоним – американские ценности). Утилитарность (практичность), редукционизм (упрощенчество), цинизм и преодоление всех моральных запретов традиционного общества – все эти черты характеризуют как модернизм – культуру западного индустриального общества, так и постмодернизм – культуру постиндустриального общества. Эти тенденции, благодаря сознательной и все усиливающейся экстраполяции (навязыванию) их Западом всему остальному миру, распространяются по всем уголкам общемировой цивилизации, проникая в массовое, общественное сознание людей. Под их влиянием меняются и традиционно присущие тому или иному народу и обществу ценности. Подобное мы наблюдаем и в литературе.
Сегодня, как это ни печально, спрос имеется лишь на «развлекаловку» – детективы, триллеры, боевики, мелодрамы, эротику. Как бы то ни было, авторы в не меньшей степени зависят от капризов моды и людских пристрастий, чем от собственного мировоззрения и отношения к ним профессиональных критиков. Коль скоро книгоиздательский бизнес отдал дань моде – «несерьезным» жанрам, попробуем и мы обсудить сложившуюся ситуацию на нашем уфимском (а значит и республиканском, ибо тон задают именно уфимские авторы) беллетристическом поприще.
Пройдя по книжным магазинам города, заглянув в фойе Правления Союза писателей РБ, мы с удивлением (или без оного) обнаружим, что детективно-приключенческой и фантастической башкирской русскоязычной литературы – кот наплакал (а на башкирском языке, по-моему, нет вообще, во всяком случае, она не представлена). Все без исключения авторы – достаточно молодое поколение (от 25 до 40 лет), все с высшим (как правило, гуманитарным) образованием, многие имеют научные степени, членство в общественных организациях. О чем же они пишут, и каков (по сравнению с Москвой) уровень их профессионального мастерства?
Криминальный роман Эдуарда Байкова «Гнев» – детективное, полное драматизма повествование о жизни и судьбе наемного убийцы, профессионала высокого класса, раскаивающегося в своих кровавых прегрешениях и пытающегося порвать с «работодателями» – чему посвящена первая часть романа (действие происходит в Москве). Во второй части (действие переносится в Уфу) автор достаточно серьезно и убедительно проанализировал внутренний мир серийного убийцы, свихнувшегося на психосексуальной почве (чувствуются немалые познания писателя в области психоанализа и всей глубинной психологии). Противостояние киллера и маньяка – весьма любопытный и нетрадиционный сюжетный ход. В целом, по мнению многих уфимских литераторов, роман написан не хуже, а то и лучше многочисленных творений московских и питерских детективщиков.
Роман Расуля Ягудина «Полная луна» – жуткий мистический триллер о нашествии на Уфу (а далее и на весь мир) сил Тьмы. Жесткое повествование, щекочущий нервы сюжет, держащий читателя в постоянном напряжении – напоминают о нашумевшем супер-бестселлере Боба Мак-Каммона «Они жаждут», покрывшего все рекорды по распроданным тиражам. Книга бесспорно скандальна ввиду откровенности в описании эротических сцен. Впрочем, большая их часть вписывается в сюжетную линию, единственное, отчего роман слегка проигрывает, на мой взгляд, так это от присутствия ненормативной лексики.
Роман Ренарта Шарипова «Меч Урала» – добротное произведение в жанре «исторической фэнтези». Увлекательное повествование о временах начала нашествия монголов Чингисхана, удар которых первыми приняли на себя тюркские народы Великой Степи (в их числе башкиры), поединки с нечистью – все это не оставит равнодушными любителей старины, исторических фактов и, конечно же, поклонников «героической фэнтези» (творчество автора выгодно отличает новое направление – «тюркская фэнтези»).
Повести и рассказы Всеволода Глуховцева «Башня под облаком», «Смерть идеалиста», «Полнолуние» – весьма любопытное и оригинальное сочетание мистики, сюрреализма и детектива. Богатый язык, хороший слог (что отличает и остальных авторов) выгодно оттеняет вышеперечисленные произведения от нескончаемого и всем надоевшего вала «криминально-братковской» беллетристики Центра.
И, если все приведенные выше авторы, входящие в литературно-творческую группу «Фантастика Башкортостана», работают в жанрах развлекательного чтива, то особенно приятно выглядит на общем фоне Александр Леонидов со своей повестью «История болезни». Это – остросоциальная и острополитическая вещь о судьбах России в целом и отдельно взятой семьи последних двух десятилетий ушедшего XX века, когда социально-политические катаклизмы раскололи монолитное до тех пор российское общество на враждебные лагеря. Раскол прошел и по внутренней структуре основной ячейки общества – семье. Такое мы уже помним из истории – взять хотя бы первую четверть XX века. Сильная, яркая, действительно с трагичным пафосом вещь Леонидова – весомый вклад в русскую литературу. Прочитать ее нужно каждому уважающему себя гражданину России.
Завершая обзор, мы можем с удовлетворением констатировать, что, несмотря на отсутствие поддержки (финансовой, организационной) литераторов со стороны государства и нежелание крупных столичных издательств печатать «нераскрученных» авторов из провинции, наши писатели, молодые таланты, не отчаиваются и пытаются, кто как, издаваться небольшими тиражами в местных мини-типографиях (за свой счет). Где же наши уфимские (и районные) спонсоры и меценаты? Ау, откликнитесь! Давайте, поддержим земляков, мы, читатели, хотя бы тем, что будем покупать их книги, требуя в книжных магазинах города.
Пожалуй, здесь, как нигде, наиболее ярко выражена суть известного высказывания (второй его половины) о требуемых публикой «хлебе и зрелищах». Массовая культура, зрелищное кино, бульварное чтиво – что это, как не явственные индикаторы духовно-нравственных ориентиров современного (и постсовременного) общества. Тенденции эти идут с Запада с его сугубо материалистическими и прагматическими ценностями (синоним – американские ценности). Утилитарность (практичность), редукционизм (упрощенчество), цинизм и преодоление всех моральных запретов традиционного общества – все эти черты характеризуют как модернизм – культуру западного индустриального общества, так и постмодернизм – культуру постиндустриального общества. Эти тенденции, благодаря сознательной и все усиливающейся экстраполяции (навязыванию) их Западом всему остальному миру, распространяются по всем уголкам общемировой цивилизации, проникая в массовое, общественное сознание людей. Под их влиянием меняются и традиционно присущие тому или иному народу и обществу ценности. Подобное мы наблюдаем и в литературе.
Сегодня, как это ни печально, спрос имеется лишь на «развлекаловку» – детективы, триллеры, боевики, мелодрамы, эротику. Как бы то ни было, авторы в не меньшей степени зависят от капризов моды и людских пристрастий, чем от собственного мировоззрения и отношения к ним профессиональных критиков. Коль скоро книгоиздательский бизнес отдал дань моде – «несерьезным» жанрам, попробуем и мы обсудить сложившуюся ситуацию на нашем уфимском (а значит и республиканском, ибо тон задают именно уфимские авторы) беллетристическом поприще.
Пройдя по книжным магазинам города, заглянув в фойе Правления Союза писателей РБ, мы с удивлением (или без оного) обнаружим, что детективно-приключенческой и фантастической башкирской русскоязычной литературы – кот наплакал (а на башкирском языке, по-моему, нет вообще, во всяком случае, она не представлена). Все без исключения авторы – достаточно молодое поколение (от 25 до 40 лет), все с высшим (как правило, гуманитарным) образованием, многие имеют научные степени, членство в общественных организациях. О чем же они пишут, и каков (по сравнению с Москвой) уровень их профессионального мастерства?
Криминальный роман Эдуарда Байкова «Гнев» – детективное, полное драматизма повествование о жизни и судьбе наемного убийцы, профессионала высокого класса, раскаивающегося в своих кровавых прегрешениях и пытающегося порвать с «работодателями» – чему посвящена первая часть романа (действие происходит в Москве). Во второй части (действие переносится в Уфу) автор достаточно серьезно и убедительно проанализировал внутренний мир серийного убийцы, свихнувшегося на психосексуальной почве (чувствуются немалые познания писателя в области психоанализа и всей глубинной психологии). Противостояние киллера и маньяка – весьма любопытный и нетрадиционный сюжетный ход. В целом, по мнению многих уфимских литераторов, роман написан не хуже, а то и лучше многочисленных творений московских и питерских детективщиков.
Роман Расуля Ягудина «Полная луна» – жуткий мистический триллер о нашествии на Уфу (а далее и на весь мир) сил Тьмы. Жесткое повествование, щекочущий нервы сюжет, держащий читателя в постоянном напряжении – напоминают о нашумевшем супер-бестселлере Боба Мак-Каммона «Они жаждут», покрывшего все рекорды по распроданным тиражам. Книга бесспорно скандальна ввиду откровенности в описании эротических сцен. Впрочем, большая их часть вписывается в сюжетную линию, единственное, отчего роман слегка проигрывает, на мой взгляд, так это от присутствия ненормативной лексики.
Роман Ренарта Шарипова «Меч Урала» – добротное произведение в жанре «исторической фэнтези». Увлекательное повествование о временах начала нашествия монголов Чингисхана, удар которых первыми приняли на себя тюркские народы Великой Степи (в их числе башкиры), поединки с нечистью – все это не оставит равнодушными любителей старины, исторических фактов и, конечно же, поклонников «героической фэнтези» (творчество автора выгодно отличает новое направление – «тюркская фэнтези»).
Повести и рассказы Всеволода Глуховцева «Башня под облаком», «Смерть идеалиста», «Полнолуние» – весьма любопытное и оригинальное сочетание мистики, сюрреализма и детектива. Богатый язык, хороший слог (что отличает и остальных авторов) выгодно оттеняет вышеперечисленные произведения от нескончаемого и всем надоевшего вала «криминально-братковской» беллетристики Центра.
И, если все приведенные выше авторы, входящие в литературно-творческую группу «Фантастика Башкортостана», работают в жанрах развлекательного чтива, то особенно приятно выглядит на общем фоне Александр Леонидов со своей повестью «История болезни». Это – остросоциальная и острополитическая вещь о судьбах России в целом и отдельно взятой семьи последних двух десятилетий ушедшего XX века, когда социально-политические катаклизмы раскололи монолитное до тех пор российское общество на враждебные лагеря. Раскол прошел и по внутренней структуре основной ячейки общества – семье. Такое мы уже помним из истории – взять хотя бы первую четверть XX века. Сильная, яркая, действительно с трагичным пафосом вещь Леонидова – весомый вклад в русскую литературу. Прочитать ее нужно каждому уважающему себя гражданину России.
Завершая обзор, мы можем с удовлетворением констатировать, что, несмотря на отсутствие поддержки (финансовой, организационной) литераторов со стороны государства и нежелание крупных столичных издательств печатать «нераскрученных» авторов из провинции, наши писатели, молодые таланты, не отчаиваются и пытаются, кто как, издаваться небольшими тиражами в местных мини-типографиях (за свой счет). Где же наши уфимские (и районные) спонсоры и меценаты? Ау, откликнитесь! Давайте, поддержим земляков, мы, читатели, хотя бы тем, что будем покупать их книги, требуя в книжных магазинах города.
Право на защиту
Разнесенный в пух и прах за свой роман «Гнев» уфимский писатель Эдуард Байков нуждается в обелении от абсолютно неправомерных нападок и ошибочных оценок критика В. Ханова («Истоки», № 5). По моему глубокому разумению, этот Зоил не сумел понять истинный смысл произведения Байкова, выраженный в тематике, проблематике и идейном мире романа, т. е. в содержании. Как не удосужился отметить и сильные стороны авторского стиля, т. е. формы.
Сразу же виден необычайно богатый лексический багаж – автор превосходно владеет словарной составляющей литературного стиля. Не секрет, что у большинства начинающих авторов тексты полны грамматических и лексических ошибок (впрочем, и стилистических недоразумений тоже). В произведениях Байкова подобных просчетов вы не найдете. Вероятно, автор или сам является грамотным стилистом и лексикологом, или имеет персонального редактора-корректора, который правит его тексты. Герой романа – киллер проходит «все круги экзистенциального ада» современной криминальной жизни. В лучших традициях Достоевского автор рефлектирует над глубинами подлости и нравственности, разверзающимися в характере главного персонажа. Превосходно показано, как среди мерзости бытия возникают источники, откуда мощными струями бьют излучения высших мотивов и чувственных проявлений, определяемых безусловными инвариантами Добра, Любви и Милосердия.
Кроме всего прочего, автор впервые(!) в мировой художественной литературе проник в психическую сферу серийного преступника, со всей убедительностью и научной достоверностью раскрыв перед нами мир мотиваций и побуждений маньяка. Жалкие попытки всяких там Томасов Хэррисов (в его «Молчании ягнят» и «Ганнибале») разобраться в подсознательных импульсах и желаниях серийных убийц, опосредующих их кровавую деятельность, выглядят смехотворно и откровенно слабо. Байков ДЕЙСТВИТЕЛЬНО РАЗБИРАЕТСЯ в подобных вопросах. И, если говорить о смаковании изуверств и откровенных порнографических сцен, то, как раз таки Байкову удалось это умело избежать.
Что касается «волка с овечьим сердцем», то настоящий мужчина умеет рвать зубами заклятого врага и одновременно быть нежным и предупредительным со своей подругой. Не нужно все редуцировать к набившим оскомину театрально-напыщенным стереотипам – злодей, герой, плут, простак и пр. Человек настолько многоплановое существо, что мерить его плоскими рамками двухмерности просто смешно.
И еще одно. Сравнивать авторов, работающих в «легких» жанрах с писателями «большой литературы» просто некорректно – у тех и других совершенно разные задачи и цели. Соответственно разнятся как нюансы содержания, так и способы и формы художественного изображения окружающего нас бытия – материального, духовного и социального, включая внутренний мир самого субъекта познания, т. е. человека.
Сразу же виден необычайно богатый лексический багаж – автор превосходно владеет словарной составляющей литературного стиля. Не секрет, что у большинства начинающих авторов тексты полны грамматических и лексических ошибок (впрочем, и стилистических недоразумений тоже). В произведениях Байкова подобных просчетов вы не найдете. Вероятно, автор или сам является грамотным стилистом и лексикологом, или имеет персонального редактора-корректора, который правит его тексты. Герой романа – киллер проходит «все круги экзистенциального ада» современной криминальной жизни. В лучших традициях Достоевского автор рефлектирует над глубинами подлости и нравственности, разверзающимися в характере главного персонажа. Превосходно показано, как среди мерзости бытия возникают источники, откуда мощными струями бьют излучения высших мотивов и чувственных проявлений, определяемых безусловными инвариантами Добра, Любви и Милосердия.
Кроме всего прочего, автор впервые(!) в мировой художественной литературе проник в психическую сферу серийного преступника, со всей убедительностью и научной достоверностью раскрыв перед нами мир мотиваций и побуждений маньяка. Жалкие попытки всяких там Томасов Хэррисов (в его «Молчании ягнят» и «Ганнибале») разобраться в подсознательных импульсах и желаниях серийных убийц, опосредующих их кровавую деятельность, выглядят смехотворно и откровенно слабо. Байков ДЕЙСТВИТЕЛЬНО РАЗБИРАЕТСЯ в подобных вопросах. И, если говорить о смаковании изуверств и откровенных порнографических сцен, то, как раз таки Байкову удалось это умело избежать.
Что касается «волка с овечьим сердцем», то настоящий мужчина умеет рвать зубами заклятого врага и одновременно быть нежным и предупредительным со своей подругой. Не нужно все редуцировать к набившим оскомину театрально-напыщенным стереотипам – злодей, герой, плут, простак и пр. Человек настолько многоплановое существо, что мерить его плоскими рамками двухмерности просто смешно.
И еще одно. Сравнивать авторов, работающих в «легких» жанрах с писателями «большой литературы» просто некорректно – у тех и других совершенно разные задачи и цели. Соответственно разнятся как нюансы содержания, так и способы и формы художественного изображения окружающего нас бытия – материального, духовного и социального, включая внутренний мир самого субъекта познания, т. е. человека.
Улыбка фортуны или прорыв самородков?
Не оскудела еще земля башкирская на молодые таланты! Есть еще литературный порох в писательских пороховницах! Из тихой и размеренной творческой жизни уральской столицы рвутся голуби прозы и поэзии в столицу большую, самую главную. То один, то другой – засветятся в Первопрестольной или Северной Пальмире.
Опубликовались в московском сборнике «Нестоличная литература» (издательство «Новое Литературное Обозрение») Юрий Горюхин, Игорь Фролов, Айдар Хусаинов да Артур Кудашев (и Александр Банников – увы, посмертно!). Попал в финал престижной премии им. И.П. Белкина Юрий Горюхин. Стала победительницей конкурса «Молодые писатели России» Светлана Чураева.
Вот и еще один дебют, а точнее два. Но обо всем по порядку. В престижнейшем среди отечественных фантастов сборнике издательства «АСТ» (серия «Звездный лабиринт») «Фантастика 2002. Выпуск 3» был замечен наш Всеволод Глуховцев со своей повестью «Перевал Миллера». Разбирая творение земляка и коллеги, хочу отметить очень хороший слог – легкий, в меру цветистый, без ненужных излишеств и длиннот; прекрасно сохраненный, выдержанный темпоритм – сюжет развертывается именно с такой скоростью, которая больше всего подходит для остросюжетной новеллы. Внимание к «мелочам» предметного мира, равно как и прочие описательные моменты выдают в авторе состоявшегося мастера слова. Столь же поощрительно и умение интересно и правильно выстраивать диалоги. В одной из своих статей («Русский язык», № 2) В. Глуховцев писал, что, на его взгляд, украшают художественный текст три вещи – прямая речь персонажей, описания природы и наличие доброй порции юмора. Безусловно, автор четко следует своим предписаниям, ибо в его произведении с лихвой хватает и динамизма, и психологизма, и описательности, да и юмора тоже.
Но довольно о форме, перейдем к содержанию. Вещь эта – некий сплав фантастики, мистики и детектива. В гостиницу в заштатном городишке въезжают двое странных посетителей – серьезные, немногословные, с военной выправкой. Представляются исследователями атмосферного электричества, работающими по заданию военного ведомства. Интересует их определенное помещение, где они и поселяются. И тут начинаются непонятки. То молоко – свежее, только что купленное – скисло прямо в холодильнике буфета, то все зеркала в номере этажом ниже необычных постояльцев вдруг разом помутнели. Тут и швейцар по секрету рассказывает управляющему совсем уж жуткую историю о загадочном постояльце, появившемся пять лет назад в полночь, в страшную грозу. Постоялец, который оказался чернокнижником и к тому же скоропостижно помер в номере. В общем, интрига закручивается, закручивается и… Всё, конец фильма! Автор так ничего и не объясняет. Как же так? – негодует избалованный читатель, где же развязка, объяснение, раскрытие тайны?! А ее нет – точнее тайна присутствует, а разгадки нема. Что это: модный на Западе стилистический прием саспенс – обрыв, недосказанность? Или принципиальная позиция писателя Глуховцева – мол, думайте сами, гадайте сами?..
Поначалу чувствуешь себя обманутым: купил билет, а кина не будет. Потом, отложив книгу, задумываешься и понимаешь, что имеется в этом свой резон. Вся жизнь и есть тайна, загадка, Великая Энигма! Тем она и прекрасна. И стоит ли все разжевывать и подавать в таком виде, к тому же навязывая читателю свое авторское мнение? Во всяком случае, Глуховцеву присуща (и удается) недосказанность, некая ухмылка Сфинкса.
Теперь о следующем, двойном дебюте. Речь идет о романе В. Глуховцева и А. Самойлова «Бог сумерек», изданном в том же «АСТ» в рамках проекта «Ночной дозор». Эта вещь – поистине крепко сколоченный мистический боевик, умело сделанный в лучших традициях остросюжетного фантастического мэйнстрима. Типичный стиль «экшн» – жесткий, телеграфный, динамичный. Ничего лишнего, даже описания и отступления – всё ложится в высокоскоростной ритм «глагольной» формы. Детективный сюжет, мистическая подоплека, напряженность триллера и динамизм боевика – все органично вплетено в ткань повествования.
Каков же сюжет? В городе (по всем признакам описывается Уфа) существует известнейшее, наворочено-крутое охранное агентство с мрачным названием «Геката» (Геката у древних греков – богиня ночного мрака и колдовства). Эта всесильная контора пользуется огромной популярностью и авторитетом не только у клиентов, но и среди горожан. И никто не ведает, что глава «Гекаты», экс-кагэбэшник рвется к власти над потусторонними силами – этакий Алистер Кроули местного розлива. При этом, как водится, пренебрегая судьбой и жизнями окружающих. Но есть и на него достойная управа – в лице двоих драконоборцев: спецназовца и экстрасенса (впоследствии к ним примыкает психолог-парапсихолог). Что может быть круче, чем эта горючая смесь двух профи – одного в разведке, другого в ведовстве?!
Опубликовались в московском сборнике «Нестоличная литература» (издательство «Новое Литературное Обозрение») Юрий Горюхин, Игорь Фролов, Айдар Хусаинов да Артур Кудашев (и Александр Банников – увы, посмертно!). Попал в финал престижной премии им. И.П. Белкина Юрий Горюхин. Стала победительницей конкурса «Молодые писатели России» Светлана Чураева.
Вот и еще один дебют, а точнее два. Но обо всем по порядку. В престижнейшем среди отечественных фантастов сборнике издательства «АСТ» (серия «Звездный лабиринт») «Фантастика 2002. Выпуск 3» был замечен наш Всеволод Глуховцев со своей повестью «Перевал Миллера». Разбирая творение земляка и коллеги, хочу отметить очень хороший слог – легкий, в меру цветистый, без ненужных излишеств и длиннот; прекрасно сохраненный, выдержанный темпоритм – сюжет развертывается именно с такой скоростью, которая больше всего подходит для остросюжетной новеллы. Внимание к «мелочам» предметного мира, равно как и прочие описательные моменты выдают в авторе состоявшегося мастера слова. Столь же поощрительно и умение интересно и правильно выстраивать диалоги. В одной из своих статей («Русский язык», № 2) В. Глуховцев писал, что, на его взгляд, украшают художественный текст три вещи – прямая речь персонажей, описания природы и наличие доброй порции юмора. Безусловно, автор четко следует своим предписаниям, ибо в его произведении с лихвой хватает и динамизма, и психологизма, и описательности, да и юмора тоже.
Но довольно о форме, перейдем к содержанию. Вещь эта – некий сплав фантастики, мистики и детектива. В гостиницу в заштатном городишке въезжают двое странных посетителей – серьезные, немногословные, с военной выправкой. Представляются исследователями атмосферного электричества, работающими по заданию военного ведомства. Интересует их определенное помещение, где они и поселяются. И тут начинаются непонятки. То молоко – свежее, только что купленное – скисло прямо в холодильнике буфета, то все зеркала в номере этажом ниже необычных постояльцев вдруг разом помутнели. Тут и швейцар по секрету рассказывает управляющему совсем уж жуткую историю о загадочном постояльце, появившемся пять лет назад в полночь, в страшную грозу. Постоялец, который оказался чернокнижником и к тому же скоропостижно помер в номере. В общем, интрига закручивается, закручивается и… Всё, конец фильма! Автор так ничего и не объясняет. Как же так? – негодует избалованный читатель, где же развязка, объяснение, раскрытие тайны?! А ее нет – точнее тайна присутствует, а разгадки нема. Что это: модный на Западе стилистический прием саспенс – обрыв, недосказанность? Или принципиальная позиция писателя Глуховцева – мол, думайте сами, гадайте сами?..
Поначалу чувствуешь себя обманутым: купил билет, а кина не будет. Потом, отложив книгу, задумываешься и понимаешь, что имеется в этом свой резон. Вся жизнь и есть тайна, загадка, Великая Энигма! Тем она и прекрасна. И стоит ли все разжевывать и подавать в таком виде, к тому же навязывая читателю свое авторское мнение? Во всяком случае, Глуховцеву присуща (и удается) недосказанность, некая ухмылка Сфинкса.
Теперь о следующем, двойном дебюте. Речь идет о романе В. Глуховцева и А. Самойлова «Бог сумерек», изданном в том же «АСТ» в рамках проекта «Ночной дозор». Эта вещь – поистине крепко сколоченный мистический боевик, умело сделанный в лучших традициях остросюжетного фантастического мэйнстрима. Типичный стиль «экшн» – жесткий, телеграфный, динамичный. Ничего лишнего, даже описания и отступления – всё ложится в высокоскоростной ритм «глагольной» формы. Детективный сюжет, мистическая подоплека, напряженность триллера и динамизм боевика – все органично вплетено в ткань повествования.
Каков же сюжет? В городе (по всем признакам описывается Уфа) существует известнейшее, наворочено-крутое охранное агентство с мрачным названием «Геката» (Геката у древних греков – богиня ночного мрака и колдовства). Эта всесильная контора пользуется огромной популярностью и авторитетом не только у клиентов, но и среди горожан. И никто не ведает, что глава «Гекаты», экс-кагэбэшник рвется к власти над потусторонними силами – этакий Алистер Кроули местного розлива. При этом, как водится, пренебрегая судьбой и жизнями окружающих. Но есть и на него достойная управа – в лице двоих драконоборцев: спецназовца и экстрасенса (впоследствии к ним примыкает психолог-парапсихолог). Что может быть круче, чем эта горючая смесь двух профи – одного в разведке, другого в ведовстве?!