Эдуард Геворкян. Прагматическая санкция

   Батов криво улыбается.
   Б а то в . Знаете, дядя Аршак, теперь я боюсь на чем-либо настаивать. Скажу одно, а выйдет другое...
   Змрян. Нет, ты не юли. Вот, скажем, над чем я сейчас работаю?
   Батов. Ну, над этим, как его... вы что, меня на склероз проверяете? Склероза нет! Скорее я слетел с нарезки...
   Змрян. Самокритикой мы тоже займемся. Потом. Итак?
   Батов. Ну, какое имеет значение... Впрочем, пожалуйста... вы сейчас обмозговываете этот... как это... да! Антирояль!
   Филонов хмыкает. Евангелина удивленно смотрит на Змряна и перестает барабанить по стеклу.
   Змрян. Все правильно. Значит...
   Евангелина. Извините, а что значит антирояль?
   Змрян. Пока еще сущая метафора. В природе он не существует, да и не должен. Функционирует чисто умозрительно. Одно из его свойств - привлекать внимание молодых любопытных девушек. Неизбежный вопрос - что такое антирояль, влечет за собой столь же неизбежное пространное объяснение, позволяющее мне блеснуть обаянием, остроумием, эрудицией и прочими немалыми достоинствами холостяка, но отнюдь не аскета.
   Евангелина смеется, Змрян крутит ус.
   Евангелина. А что же ваши жертвы?
   Змрян. О, дорогая, почему же сразу - жертвы? Смею заметить, ни одна из моих знакомых, а число их не столь многочисленно, чтобы общественная мораль сочла меня донжуаном, папильоном или стрекозлом, притом, старым, никогда не обижалась на меня. А если кто и ревновал, то исключительно ко всяким механическим и электрическим устройствам, к которым, признаюсь, я неравнодушен.
   Батов. Будет вам, дядя Аршак, будет вам! Вы мне скажите...
   Змрян. Все скажу, и даже сверх того! Но сначала ты мне ответь - все твои мысли о пространственно-временных скачках - они что, вычитаны из книжек или сам дошел?
   Батов. Что тут вычитывать? Это же элементарно!
   Змрян. Славно, славно... А если я скажу, что любое, в том числе и виртуальное, совмещение реперного объема с его же произвольно взятой фазой не приведет к нарушению континуума при всех граничных условиях?
   Батов протестующе вздымает руки.
   Батов. Ну, дядя Аршак, вы сказанули! Так уж и при всех...
   Змрян кротко улыбается.
   Змрян. Значит не при всех?
   Батов. Вы не можете знать всех граничных условий.
   Змрян. А теперь скажи мне, душа любезная, откуда ты знаешь...
   Батов. Я не говорю, что я знаю. Я тоже не знаю. Никто не знает.
   Змрян. Нет, ты не перебивай, ты мне скажи - откуда ты все это взял? Ты, вообще, понял, что я говорю?
   Батов. А что вы такого необычайного сказали? Ведь это...
   Осекается, чешет затылок. Серж уставляет в Змряна указательный палец.
   Филонов. Что вы все вокруг да около ходите? С чего бы ему не знать? Он, между прочим, кандидат физических наук! А что работа такая...
   Теперь уже Змрян многозначительно поднимает палец и поворачивается к Батову.
   Змрян. Саша, это так?
   Батов. Ерунда, какая! Серж, с чего ты взял? хотя...
   Змрян. Вот именно! Александр Батов, к которому был мой вопрос относительно виртуального смещения, никакого отношения к физике не имеет и является, если я не ошибаюсь, филологом, лингвистом!
   Батов. Разумеется! Я не понимаю...
   Змрян. Секундочку! Ты как раз понимаешь, а этого я не понимаю. Значит так - до последней нашей встречи ты имел представление о современной физике самое поверхностное. О прочих науках, не имеющих ярко выраженного гуманитарного характера, мнение было самое пренебрежительное. О всяких пространствах-мространствах сведения ты мог почерпнуть из единственной, случайно прочитанной в вагоне скверной фантастической книжечки. Первой и последней в этом, горячо нелюбимом тобой жанре. Фантастики ты не знаешь и не любишь. Даже гордишься этим
   Батов. Ну, и что?
   Змрян. А то, что ты даже слов таких не знал, как континуум и репер! Как же сейчас у тебя так лихо получилось?
   Серж восхищенно хлопает ладонью по столу. Евангелика озабоченно переводит взгляд с Батова на Змряна.
   Батов. Вот так раз! Мне что же, теперь доказывать, что я - это я? Какой-то черный бред! В физике я, в самом деле, ну ни в зуб ногой... Почему же слова эти у меня выскочили без всякого внутреннего сопротивления? Подменили меня, что ли? Бред, бред...
   Змрян. Не волнуйся, Саша, я думаю, все не так уж страшно. Хотя, если хочешь, могу подбросить пару жутких версий. Для улучшения пищеварения. Я тебе говорил, кое-что из твоих соображений о параллельных мирах не столь противоречиво. Переброс мог осуществляться на уровне сознания. Кстати, напрасно ты фантастикой брезгуешь, ситуации эти многократно обыгрывались у Абрамовых, например, а у западных вообще навалом...
   Батов. Судя по хаосу и неразберихе, а также полной неразберихе происходящего, ситуация похожа на "Миллиард лет..." Стругацких. И там на героя все валится, а он ни хрена не понимает.
   Змрян. Э, нет, там все бьет в одну точку, а здесь я пока не пойму где эта точка. Впрочем, поздравляю, ты в фантастике, очевидно, уже разбираешься...
   Батов. Да ни в чем я не разбираюсь. Ну что вы, дядя Аршак, в самом деле! Даже если мое сознание оказалось в голове другого Батова, то откуда и куда шли все эти телеграммы? А они в каком пространстве имели место? В промежуточном? Где всего помаленьку? Нет, вы меня в этот мистицизм не впутывайте!
   Змрян. Ты торопишься и перебиваешь. Я всего лишь предположил, что возможно мозаичное расположение фрагментов...
   Батов почти вопит.
   Батов. А телеграмма! Телеграмма откуда?
   Евангелина. Не кричи. Телеграмму я послала.
   Батов. Вот именно! Я получаю телеграмму в том пространстве из этого? Ну, ладно, пусть где-то что-то замкнулось, на почте и не то бывает, телеграмма... хрен с ней! Но Серж присутствовал, когда началась круговерть с Дзенисом и его компанией, да и Дзенис знал и про Симу, и про Евангелику!
   А! Вот оно! Иначе с чего ему меня из дома выживать? Серж тогда знал Симу, а теперь... черт, я так говорю - знал, словно год прошел, а это вчера было. Нет, я болен...
   Змрян. Ты не болен. И прекрати истерику, иначе я тебя начну пугать.
   Батов. Что?
   Змрян. А вот что - если ты сейчас не прекратишь нытье, я начну выдавать версию за версией. Для начала...
   На секунду задумывается, затем грозно начинает вещать.
   Змрян. Все это заговор против тебя, несчастного! Ты наследник крупного состояния, у тебя откинул сандалии очень далекий и пока не известный тебе родственник за границей. Шайка авантюристов впутывает тебя в грязную историю, чтобы нагреть руки. Все происходящее - чудовищный спектакль. На этой почве ты быстро сойдешь с ума и тебе назначат опекуна...
   Филонов. Ох, ты...
   Змрян. Ну, каково? Еще пара таких версий - и у тебя разовьется хорошенькая мания преследования.
   Батов. Бросьте, дядя Аршак, все равно не испугаете.
   Змрян. Ах, так! Ну, так узнай же, несчастный, что ничего на самом деле не происходит. Все, что сейчас тебе мерещится - продукт распада клеток головного мозга... Ты мертв, ты лежишь в гробу и медленно разлагаешься, и в не до конца еще угасшем сознании медленно же гаснут потенциалы, вся эта путаница - видения угасающего разума...
   Евангелина. Брр!..
   Батов неестественно улыбается.
   Батов. Ну, лучше не надо. Меня больше устраивает версия наследника.
   Змрян. Ладно, поехали дальше. Есть одна зацепка, но с ней потом. Ты прав, что все эти смежные-промежные миры есть чепуха! Ты совершенно прав! Да, у тебя появились совершенно незаурядные способности в областях, ранее тебе неведомых. Но знания - дело наживное, сегодня их нет, а завтра они, глядишь, и появились. Мало ли чего мы не знаем и мало ли чего нам знать не положено! Другое дело, когда тебе вменяют смену профессии - это сложнее. Хотя, мне довелось как-то пару лет вахтером поработать, и ничего, не психовал... Тоже смена профессии. Розыгрыш?
   Филонов. Да это он нас разыгрывает! Симу придумал, чтобы Лину побесить, вчера был странный, тоску наводил...
   Змрян. Насчет тоски не знаю, а Симу он не выдумал.
   Евангелина слегка привстает с табуретки, а Батов с надеждой смотрит на Змряна.
   Змрян. Впрочем, не будем об эмоциях, а обратимся к фактам. Паспорт у тебя при себе?
   Батов. Паспорт? Ах, ну как же я сразу не сообразил? Где же он у меня?..
   Идет к стенке, выдвигает ящик и звенит вилками-ложками. Раздраженно задвигает ящик и выдвигает следующий. Перещупывает скатерти и салфетки.
   Филонов. Только не говори, что ты его потерял. Смотри еще...
   Б а т о в. Да погоди ты! Вываливает содержимое ящика на стол. Вперемежку с бельем, бумажками, облигациями на стол плюхается пистолет с длинным стволом.
   Б а тов. А...а... это что такое? Откуда?
   Евангелика устало вздыхает.
   Евангелина. Ты и это забыл? Твой же! После командировки в Бельгию появился, ты говорил, что тебе разрешили, дорог, мол, как память...
   Батов делает плачущее лицо.
   Б а т о в. Какая память? Какая Бельгия? Что вы тут мне шьете? Это же криминал!
   Хватает пистолет и молниеносно выдирает обойму. Судорожно запихивает белье вперемежку с бумагами в ящик, прячет обойму в карман, а пистолет относит в другую комнату. Змрян цокает языком и прохаживается, разглядывая картины.
   Змрян. А чьи это картины?
   Филонов. Я в свободное время балуюсь. Саше нравится.
   Змрян внимательно рассматривает яркие красно-синие пятна, квадраты и круги. Смотрит на остальные картины - там почти то же самое. Возвращается Батов. Евангелина обеспокоенно подходит к нему. Батов вежливо но твердо отстраняет ее. Лоб его блестит от пота.
   Батов. Все, шутки кончились. Вы понимаете, за хранение оружия полагается срок. За незаконное хранение!
   Змрян. Только без паники! Во-первых, может, ты имеешь право, а во-вторых, тебе могли подбросить...
   Батов. Зачем? Зачем?
   Змрян. Откуда я знаю - зачем! Нарочно! Меня другое волнует - эти вот картины, раньше они другие были...
   Батов. Вот именно! То-то я все не пойму, что меня раздражает! Сима же рисовала те... А эта мазня мне совершенно незнакома.
   Филонов встает и церемонно кланяется Батову.
   Филонов. Премного тебе благодарен за искреннее мнение о моем увлечении.
   Батов смущен. Евангелина неприязненно смотрит на Змряна.
   Евангелина. Послушайте, с чего вы взяли, что эта Сима вообще существует, а не выдумана Сашей... ну, для шутки?
   Змрян, склоняя голову на бок, некоторое время смотрит на нее. Затем приглаживает усы.
   Змрян. Для шутки? Что ж, такая версия тоже имеет право быть. Только вот одна маленькая неувязочка получается - я, видите ли, троюродный дядя Серафимы... Может и я - шутка?
   Конец третьего действия.
   ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
   Картина первая
   Лестничная площадка. Батов и Филонов курят. Дверь в квартиру полуоткрыта, оттуда слышен голос Змряна, женский смех, временами загорается красная кнопка лифта, слышен гул движущейся кабины.
   Батов. Ну, а Карнаухов? Тольку Карнаухова ты хоть помнишь?
   Филонов. А чего мне его помнить, это не у меня с памятью стало... Мы же у него на майских праздниках гульнули, забыл?
   Батов облегченно вздыхает.
   Батов. Я-то не забыл...
   Филонов. Еще бы! Кто по люстре стулом шарахнул, а? По хрустальной, да со звоном?
   Батов улыбается.
   Батов. Да-а...
   Филонов. А помнишь, как Любка Карнаухова упилась крюшонами, в окно лезла, а ты ее за ноги хватал?
   Батов. За ноги, положим, не я хватал, а Толька, а ты в это время в ванной харчи метал.
   Филонов возмущенно вскидывается.
   Филонов. Я - харчи метал? Да я трезвее всех был, а когда Евангелина вазу кокнула...
   Батов роняет сигарету.
   Филонов. Ну, что еще?..
   Батов. Кто разбил вазу?
   Филонов. Опять по новой. Слушай, мне ты хоть можешь сказать, что за хохму раскручиваешь? Кстати, твой дядя - большой хохмач. Ты откуда его откопал?
   Батов внимательно смотрит на Сержа. Несколько секунд молчит. Загорается кнопка, гул лифта.
   Филонов. Ну, чего, чего?..
   Батов. Ага...
   Филонов. Что - "ага"? Может тебя каким-нибудь наркотиком обработали, когда ты в командировке был, понимаешь, там...
   Батов. Исключено. Хотя... постой, какая командировка? Черт, опять у меня все перемешалось. Ни разу не был за границей! Нет, не понимаю...
   Филонов. Ну, ладно, проехали. У меня в прошлом году заскок был - тебе и не приснится! Выехали с ребятами на объект, а я вдруг свою фамилию забыл, представляешь? В паспорт полез смотреть! Смеху было...
   Батов. Какой еще объект? На халтуру очередную, что ли?
   Филонов. Можно сказать и так. Постой, что ты имеешь в виду?
   Батов задумывается.
   Батов. А ведь Аршак помнит свою племянницу. Помнит Серафиму!
   Филонов. Ну?
   Батов. Вот тебе и ну! Стало быть она мне не приснилась, и я ее не выдумал.
   Филонов. Мало ли ты кого не выдумал! Старик, поверь, ты просто у себя на невидимом фронте перетрудился и про любовницу выложил Лине. Нервы, они, понимаешь... А потом начал ей сюжет гнать, эту, как ее - легенду... Поедем лучше завтра... а то и сегодня к Тольке, пузырей возьмем, а жен дома оставим...
   Батов. Жен?
   Филонов. Ну да! Я Вальку к твоей подошлю, пусть они с Линой покалякают. Лады?
   Батов сильно трет виски. Выходит Анна Павловна с авоськой.
   Анна Павловна. Что-то случилось, Александр?
   Батов. Ничего, Анна Павловна, вот, покурить вышли. Вы только не удивляйтесь, Анна Павловна, я у вас спросить хочу... Вы... как давно знаете... э-э... Евангелику?
   Анна Павловна. В каком смысле - давно? Если ты имеешь ввиду мое мнение о ее характере... Батов. Извините, я имею ввиду буквально!
   Анна Павловна. Что ж, если ты забыл, то я напомню. В наш дом вы въехали три года назад... Значит - три года.
   Батов страдальчески морщится, достает трясущимися руками сигарету и пытается раскурить.
   Батов. Я у вас вчера сигареты не брал? То есть папиросы? Дождь сильный был, помните?...
   Анна Павловна. Какие пустяки, Саша! Я же тебе вчера сказала, что у меня их много! Дались тебе эти папиросы!
   Филонов. Послушайте, дождя все-таки вчера не было.
   Анна Павловна. Как же не было! У меня даже немного на пол натекло, я фрамугу неплотно закрыла.
   Серж ошарашенно смотрит на Батова.
   Филонов. Вот так номер!
   Анна Павловна. Ну, мне пора в магазин.
   Створки кабины распахиваются, Анна Павловна уезжает.
   Филонов. Ничего не понимаю!
   Батов. Это утешает. Бредим, значит, вместе! На миру и белая горячка красна! Ты смотри, что получается - дождь вчерашний она помнит, Серафиму не знает, а с Евангелиной три года знакома... черт!
   Серж тоскливо озирается.
   Филонов. Знаешь, старик, давай-ка вернемся, что-то здесь неуютно.
   Батов. Нет, постой, а как же дождь? Ты говоришь - дождя не было?
   Серж истово кивает головой.
   Батов. Бутылку мне привозил?
   Филонов. Привозил.
   Батов. Привез и жаловался, что промок, как собака.
   Филонов. Ты, старик, оборзел! С чего мне мокнуть?
   Батов тяжело смотрит на Сержа.
   Батов. Какого же черта плакался Евангелине, что промок? Добавить маразму захотелось?
   Филонов. Кто плакался - я?
   Батов. Ты!
   Филонов. Вот... вот не сойти мне с этого места!..
   Обиженно машет рукой, отворачивается.
   Батов. Извини, раз не было дождя, значит не было. Три часа назад был, а сейчас нет. Анна дождь помнит, а ты уже не помнишь... окрошка какая-то, нет никакой зацепки! Аршак помнит Серафиму, ты почему-то не знаешь Аршака, Евангелина знакома с тобой, а ты не помнишь в упор Серафиму... дождь... Дзенис... пистолет... мопс... Доминик. Нет тут никакой системы, просто волнами, кругами расходится во все стороны черный бред, и все мы живем в тихом бреду... Одно хорошо, незваных гостей больше нет...
   Филонов. Ох, надоело мне все это!
   Батов. Пошли в комнату. Пошли, пошли... вот сейчас войдем к ним, а там не Аршак с... этой, а два монстра сидят и глаза свои на нас таращат. Каждый с тарелку... Пошли...
   Уходят.
   Картина вторая
   Квартира Батовых. Окно распахнуто. Глубокий вечер. Напротив многоэтажный дом, в темных окнах которого отблескивают фольгированные занавески. Рядом - жилые корпуса. Окна в них освещены, мерцают телевизоры. Змрян развалясь сидит на диване. Евангелина переоделась, она сидит за столом и срезает кожуру с яблока. Серж на подоконнике пускает дым в окно.
   Змрян. ...а она ему с балкона: "Отползай, отползай..." Евангелина смеется.
   А вот еще! В магазин заходит японец...
   Серж слезает с подоконника.
   Филонов. Вам не надоело еще рассказывать это старье? Вы как хотите, а я иду домой. Мы уже пять часов чешем языки. Сашка уже дозрел, и я дохожу! Разбирайтесь в своих отношениях сами, а я пошел.
   Слышен гулкий шум воды. Появляется Батсв, смотрит на раздраженного Сержа, на Змряна и подходит к Евангелине.
   Батов. Там... э-э засорилось... надо вызвать.
   Евангелина. Завтра и вызовем. Серж уходит.
   Филонов. У меня, между прочим, жена есть и... и... дитя малое. Если я не успею молока купить, она меня в любом пространстве найдет и наизнанку вывернет. А вы тут как-нибудь сами... сами. Может ваша семейка просто решила разыграть бедного инженера.
   Змрян. Вы просто устали, вот что я вам скажу. Я тоже устал. Мы столько тут говорили... хотя, не все было чепухой. Я не знал, что Саша когда-то ревновал Симу к вам, Сергей. А то, что вы отрицаете знакомство с моей племянницей, человека мнительного могло бы насторожить, а человека пошлого натолкнуть на пошлые же мысли. Не делайте больших глаз, я перебираю варианты. Вы даже меня сбили с толку. Я сейчас немного подумаю, и все встанет на свои места.
   Евангелина. Все это очень мило, но, вы извините, у меня голова уже раскалывается от ваших пространств и вариантов. Саша просто устал и переутомился. Я сначала испугалась, думала, у него долгая поездка будет, поэтому он меня и готовит... но в таком случае он не стал бы вам рассказывать...
   Батов. Какая еще поездка?
   Евангелина. Ну, ну не надо! Свете тоже говорили на год, на полтора, а когда она засуетилась, намекнули, чтоб не ждала. Вот она с сыном сейчас и сидит, одна.
   Батов. Какая Света?
   Евангелина. Опять! Да что это с тобой сегодня, в самом деле?
   Змрян встает с дивана.
   Змрян. Вы тут меня все сбивали своими глупостями, и я все с главного сбивался. Но не только я! Вы обратили внимание, молодые люди, что все ваши разговорчики идут обо всем кроме определенных лиц и определенных тем. Все это конечно очень странно, но не подозрительно. Это может быть совпадением, а может и умыслом. С вашего позволения я задам каждому несколько вопросов. Попрошу отвечать быстро и не задумываясь. Возражения есть? Возражений нет. Начнем с Саши. Скажи мне быстро и не задумываясь, сколько этажей в вашем доме?
   Батов пожимает плечами.
   Б а т о в. Допустим, девять.
   Змрян обращается к Сержу.
   3 м р я н. Сколько лет вашей жене?
   Филонов. Сколько лет моей жене? При чем здесь моя жена?
   Змрян. Ну, быстро...
   Филонов. Около тридцати.
   Змрян - у Евангелины.
   Змрян. Где вы познакомились впервые с Сашей?
   Батов. Если это так вас интересует...
   Змрян. Интересует. Итак?
   Евангелина. У нас была лекция... он пришел весь взъерошенный. Сразу погнал старосту за мелом, а я опоздала...
   Змрян. А ты, Саша, когда познакомился с Сергеем?
   Батов. Да мы с ним с шестого класса вместе учились.
   Филонов. С пятого.
   Батов. Ну, может, и с пятого.
   Змрян. А вы, девушка, где были на практике?
   Евангелина недовольно морщится.
   Евангелина. В Глуховке. Деревня есть такая - Глуховка. Мы составляем словарь верхнедвинской группы южного наречия... Что вы на меня так смотрите?
   Змрян. Нет, ничего! Одно мне теперь ясно, и я сейчас скажу - что!
   Филонов. Знаете, меня уже не хватает на ваши варианты. Сил моих больше нет, мне домой пора...
   Змрян. Извините, а кто вас держит?
   Филонов раскланивается и идет к двери. Останавливается, машет рукой и идет к подоконнику.
   Батов. Не выматывайте жилы, дядя Аршак, если додумались до чего, сразу скажите!
   Змрян прохаживается по комнате.
   3 м р я н. Значит так, друзья мои. Мы ходили вокруг да около, и ходили долго. О причинах пока умолчим. Но вот сейчас я подумал и, слегка напрягшись, решил одну задачку. Начнем с того, что о главном мы ни слова не говорили, главное осталось в стороне, мы говорили о чем угодно, только не о главном.
   Серж тихо стонет.
   3 м р я н. Если вас, молодой человек, раздражают мои риторические фигуры...
   Филонов. Не раздражают, не раздражают...
   Змрян. Вы, однако... впрочем, неважно. Обратите внимание, как только мы приближаемся к главной теме, моментально возникают отвлекающие факторы и мы начинаем переливать из пустого пространства в порожнее.
   Б а т о в . Это вы, дядя Аршак, хорошо сказали! Так что же - главное?
   Филонов. Вот именно - что?
   Евангелина. Ребята, вам не надоело перебивать человека? Дайте ему про главное сказать! Ты, Серж, тоже хорош - встреваешь и перебиваешь, а дома тебе Валя с Димой устроят!
   Филонов. С каким еще Димой?
   Евангелина. Хорошенькое дельце! Он забыл, как сына зовут!
   Серж чуть не падает с подоконника.
   Филонов. Нет, я сегодня точно с ума сойду здесь... Ка-какой еще...
   Змрян. Что и требовалось доказать!
   Трижды бьет себя в грудь. Обращается к Сержу.
   Змрян. Итак, вы ни о чем не догадываетесь?
   Филонов. Я не то чтобы догадываюсь, я просто точно знаю, что кое-кто сбежал из психушки. И этот кое-кто - все мы!
   Змрян. Успокойтесь, все не так плохо, как вы думаете, все гораздо хуже. Вернемся к главному. Как вы сейчас убедились, стоило только о нем заговорить...
   Ножка дивана ломается. Диван оседает на бок.
   Б а т о в. Вот так номер!
   Змрян. Все логично! Если бы я сейчас сидел на нем-то оказался бы на полу. Опять бы мы отвлеклись. Но это уже детали. Главное все равно присутствует здесь...
   Батов теряет терпение.
   Б а то в. Да скажите нам наконец, что такое "главное"?
   Змрян. Главное - не "что такое", а "кто такая". Главное - вот!
   Обличающим жестом выставляет указательный палец на Евангелику.
   Евангелина. Послушайте...
   Змрян. Ну, теперь уж позвольте мне. Даже если мы ничего не поймем первопричину происходящих событий мы все же вычленили. А первопричина, между прочим, сидит здесь, мило улыбается и преспокойно истребляет яблоки.
   Евангелина перестает улыбаться и кладет последнее яблоко на стол.
   Змрян. Если немножко подумать, то выводы всегда можно сделать. Вот сидит человек, появление которого вызвало сумбур и замешательство, близкое к легкой панике. Ну и что? Мы ограничились беспомощным вяканием по поводу "кто есть кто". Мы битых пять часов занимались ерундой, говорили черт знает о чем, о погоде, о дожде... О том, был дождь или не был, мы болтали полчаса! Вместо того, чтобы зафиксировать факт и пойти дальше... Хорошо еще у меня хватило остатков аналитического мышления, чтобы устоять перед этой разжижающей мозги болтовней. Наконец я поставил вопрос ребром...
   Филонов. Все это очень мило, но при чем...
   Змрян. Не перебивать! Впрочем, отношу ваше неуместное замечание за счет помех. Инерция, видите ли! Главное мы все таки вычислили... Теперь вопрос. Кем сейчас является Саша? Я вас спрашиваю.
   Филонов. Как .что - кем?
   Змрян. Ну, образование, профессия...
   Филонов. Да физик он, физик, а профессия... ха-ха, профессия его типа "еще нельзя об этом рассказать"...
   Змрян. А вы, милая, согласны с этой формулировкой?
   Евангелина. Ну... почему бы и нет?!
   Змрян. Все получается, все сходится, все разваливается. Итак, вы с Сашей познакомились, когда он у вас семинар вел?
   Евангелина. Раньше. Тогда он лекции читал, мы с ним в коридоре столкнулись, он засмеялся и сказал...
   Змрян. Ну, спасибо, подробности, я думаю, мы опустим. Цените мою тактичность! Итак, Саша читал вам лекции, а ведь вы, некоторым образом филолог!
   Евангелина внимательно смотрит на Змряна, Батов, кусая ногти, смотрит в окно, а Серж с открытым ртом сидит на подоконнике.
   Змрян. Красиво получается, да? Впрочем, это еще пустяки! Я сейчас вспомнил рассказ один, фантастический. Там девушка влюбляется в одного типа. Ну, там чудеса всякие начинаются, телепатия, телекинез и прочие лженаучные штучки. Рассказ переводной... Она добивается своего, он женится на ней. Я подумал, может и здесь нечто подобное? Но, увы, телепатией здесь не пахнет, телекинезом - тем более. Диван отнесем к случайным событиям. Но нечто все-таки происходит, нечто неуправляемое... Неуправляемое, не так ли?
   Евангелина. Почему вы меня об этом спрашиваете?
   Змрян. Ага... ага... Значит, точно неуправляемое все это, иначе сейчас дров бы здесь нарубили...
   Батов. При чем здесь дрова? Какие дрова?..
   Змрян. Спокойно, Саша, только спокойно! Истерика нам сейчас не нужна. Когда будет нужна - скажу.
   Батов. Шуточки у вас!..
   Змрян ходит по комнате, все растерянно молчат.
   3 мрян. Скажите, девушка, вы очень любите Сашу?
   Евангелина. Очень.
   Змрян. Спасибо.
   Евангелина. Не стоит.
   Змрян. И это все, что вы можете сказать о своей любви?
   Евангелина. Вам мало? Могу дать объявление в газете, заявить с трибуны... Вас удовлетворяет? Или вам надо, чтобы о моей любви говорили, говорили, говорили... вы только на разговоры и способны!
   Змрян. Не обижайтесь. Я спросил - вы ответили.
   Филонов. Веселенький разговор! Идите вы все со своими играми!..
   Уходит.
   Б а т о в . Я бы на месте Сержа давно ушел из этого сумасшедшего дома. В этой галиматье...
   3 м р я н. Хватит! Хватит! Хватит! Ты хнычешь и стонешь, как старая неврастеничка! Только и слышно от тебя,что ты ничего не понимаешь, ничего не знаешь, сам черт не разберет, никто ничего не понимает и все в таком роде... А дальше что? Что дальше, я спрашиваю? Если ты не способен быстро и точно думать, лучше помолчи, за тебя другие будут напрягать извилины. Ты уж меня извини, что я тебя осекаю, но дело серьезнее, чем я думал. Я долго ходил вокруг да около, пока не сосредоточил все свое внимание на том, с кого все началось.