Страница:
А что касается черного пояса, то уже после того, как Учитель вернулся, мы пришли к нему и попросили, чтобы он все же принял у нас экзамен. И представляешь… Здоровенные мужики, нам всем уже тогда было лет по сорок-сорок пять, обливаясь потом, показывали ката (формальные упражнения. – автор), спарринговались и демонстрировали темишивари, били положенные друг на друга кирпичи.
Одно из упражнений в школе «санэ» называлось «железная рубашка». Закачивался пресс, после чего по очереди наносили полновесные удары в живот на вздохе. Тогда это называлось «ударить в кишку». Пробить было невозможно. Если это кому-то удавалось, то это считалось большим позором для невыдержавшего удар.
– Ходят слухи о какой-то умопомрачительной силе ударов в каратэ?
– Мы проверялись на динамометре. У меня удар уширо-гери (ногой с разворотом корпуса. – С.Б.) был 1460 килограммов. Но бить по динамометру и по человеку на татами – это совершенно разные вещи..
Да, а вообще, первая рожь на первом поле была полностью выкошена. Такая плеяда мастеров. Такие имена. Ведь почему сейчас многие не хотят, чтобы о них говорили? Боятся, что все может повториться. Я ведь слежу за событиями в бойцовском мире. Есть среди тхеквондистов, кикбоксеров и каратистов способные ребята, у многих уровень повыше нашего будет, но не хотят показывать. Выработался стойкий иммунитет.
Честно скажу, в то время многие из нас, и я в том числе, ходили к шаманам, чтобы определить свой истинный путь. Все мы рождены были бойцами, и это наш путь… Поэтому если бы была возможность, то обязательно повторили бы его.
«Илья Ципурский: «Я камикадзе…» Оружие, которое никто не видит»
Илья Ципурский в самбо уже 43 года. Целую жизнь. На ковре выступал активно 15 лет, успев стать шестикратным призером Союза, двукратным чемпионом Союза по самбо, призером Европы в личном зачете и чемпионом Европы в команде по дзюдо. Он – член Международной федерации самбо. Профессор Московского строительного университета. Судья международной категории экстра класса. За его плечами около 20 судейств на чемпионатах мира по самбо, на Олимпиаде-80 и чемпионатах Европы.
«Очень часто мне задают вопрос: «Что дальше – самбо или дзюдо, дзюдо или каратэ?» На это я всегда отвечаю так словами основателя самбо Анатолия Харлампиева: «Не может быть часть больше целого. Самбо впитало в себя все лучшее, что могли предложить нам национальные виды борьбы и приемы самозащиты».
В мире единоборств самбо (самооборона без оружия) занимает особое место. Оно не претендует на многовековые традиции и, как ни странно, имеет глубокие национальные корни. Приемы этого направления борьбы настолько просты, что могут использоваться всеми, впрочем, это не мешает им быть глубоко засекреченными спецслужбами всего мира. Мастера других стилей и направлений относятся к самбистам с презрением, но в тоже время отказываются от поединка с ними под любым благовидным предлогом.
Но вот на недавних «боях без правил» (поединках, где в свободном спарринге выходили один на один представители всех ведущих стилей и направлений) победу одержал спортсмен, которого рефери назвал «боевой самбист». И все разом заговорили о рождении нового чуда.
Впрочем, Илья Лазаревич Ципурский, главный судья «боев без правил» считает, что никакого чуда не произошло. Турнир выиграл обыкновенный самбист. А Илье Лазаревичу можно верить.
– Было бы неправильно называть Илюхина (победителя боев без правил) боевым самбистом. Ведь практически все свои победы он одержал ущемлением ахиллесова сухожилия, а это чисто самбистский прием. Да и звание его – мастер спорта международного класса по самбо, чемпион России 1995 года по самбо, говорят сами за себя.
– Что же, тогда боевое самбо – это миф?
– Конечно, нет. Боевое самбо родилось раньше, чем вообще родилось самбо. В том плане, что люди бились всегда. Другое дело, что практически всегда оно проходило под грифом «секретно», и реанимация его началась только сейчас. Боевое самбо обязательно выделится в отдельную дисциплину, куда можно будет прийти только после получения мастера спорта в спортивном самбо. Это будет очень сильным стимулом для развития всего вида.
– Раньше борцов отличали по сломанным ушам. Это правда?
– Если серьезно, то сломанные уши – это неправильная методика подготовки. И одна из борцовских шуток. Мол, сломаешь себе уши и станешь настоящим борцом. Мне вот говорили, что когда на затылке будет три кожные складки, то станешь чемпионом Олимпийских игр. Это чтобы я больше шею качал. Когда дочери стали приводить кавалеров в дом, я спрашивал: «А 20 килограммов он поднимает?» Если поднимает, то нормальный парень, а если нет…
– Вы очень сильный человек, но скажите, как вы боролись? Легко?
– Я не помню, чтобы шел на схватку легко, мандраж всегда был, но когда вставал на угол, все заканчивалось. У меня самая короткая схватка была за девять секунд с чехом-дзюдоистом. Во Львове. Я так до этого волновался… Я уже тогда был чемпионом России, но, поймите, первый международный турнир. У меня столько адреналина выделилось. Я был – одна нервная клетка. Но вышел на ковер и все – какой-то автомат сработал. Хотя даже и не готовился. Смотрю, противник длинный. Я и подхватил его на «мельницу». Переживания мне помогли. Выплеск энергии.
– Вы рисковый человек?
– Один раз на танцах приятели зовут: «Помоги!» Иду, вижу, какие-то жулики. Их один мой вид испугал. Мой бойцовский настрой, потому то иногда я, как камикадзе. Не понимаю только, зачем японцы шли на смерть. Надо идти на риск, но жизнь беречь. А так я – за камикадзе! Вообще, все самбисты -камикадзе. Тот же Рудман. Ты знаешь, что он был как щепка, но дух!
– Там вы их просто испугали, а драться-то не на ковре приходилось?
– У меня есть два шрама над бровями. Один в схватке с Шульцем, и это знает весь самбистский мир.
– А второй…
– Мы, я и приятель, пошли в ресторан «Савой». Я пригласил девушку, которая сидела с ребятами за соседним столиком. Ребята сначала не возражали. Потом вдруг смотрю – они меня окружили и начали буквально ее из рук вырывать. Я возмутился, но драки не завязывал до тех пор, пока сзади меня под ухо кто-то не стукнул чем-то тяжелым. Не то чашкой, не то стулом. Я повернулся, чтобы достать обидчика. И в этот момент меня задели кулаком. Пошла кровь. Тут я, конечно, рассердился и свое дело сделал… Конечно, ребята подскочили. На поверку их оказалось человек пятнадцать.
– Чем кончился вечер?
– Они остались лежать, а мы сели за стол и досидели до конца.
– Не боялись, что они вас достанут?
– Они не извинились, но нас никто не ждал у подъезда. И нигде. Потому что поняли, мы можем постоять за себя. Хотя кровь была у меня одного, но они все лежали, и я не знаю, чего у них было. Может, у кого рука была переломана, у кого позвоночник. Не знаю. Но мы досидели до конца. Да и не имели права уходить!
– У вас существовал в свое время вопрос: «Кто сильнее из единоборцев?»
– Я никогда не пытался выяснить, кто есть кто, но ходил тренироваться и к классикам, и к вольникам, потому что я знал, что они в этой позиции посильнее, чем самбисты. Занимался я в свое время и боксом. Однако выяснять отношения с боксерами у меня никогда не было особого желания, потому что я знал, если пропущу удар, то никакое самбо не поможет. Что касается каратэ, то давно знаком со Штурминым (известный каратист, бывший тренер центральной школы каратэ). Мы с ним еще самбо начинали вместе заниматься. Но я долго не мог понять, почему Штурмин пользуется таким авторитетом. А он в бою очень резок и имел сильный удар. Я этого не видел. И поэтому приставал к нему: «Леша, я же тебя убью, если мы встретимся.» А он в ответ: «Вряд ли!» Хотя как-то все же согласился: «Да, убьешь!». Может быть, за двадцать лет, он действительно такой недосягаемый стал. Я не знаю! хороший каратист действительно может так Он производить впечатление хилого человека, но ведь как врежет. Наверное, замандюрит, что ни один Ципурский не устоит. Но пока не замандюрил. Ждем-с!
– Что вы скажете о новых стилях Кадочникова, славяно-горицкой борьбе?
– Не хочу обижать этих людей, но ничего особенного в этом нет. Кто-то на скрипке играет, и это хорошо, кто-то занимается славяно-горицкой борьбой, но не надо претендовать на то, что ты круче всех и вообще можешь убить слона.
– Какова ваша жизнь не спортивная?
– Мне моя мама сказала, что если я буду заниматься только спортом, то считай, что я погиб. И когда я пошел заниматься самбо, то уже знал, что буду поступать в МВТУ. Я туда не поступил. Меня приняли в МИСИ. Я работал. На хлеб насущный зарабатывал. Семью кормил. Книг много не читал, но «Войну и мир» прочитал. Увлечения? Я сам построил баню. Могу топором без гвоздей срубить дом. Меня никто этому не учил. И потом! Мы ж тогда не получали деньги за спорт. За чемпиона России что-то платили, но мы же боролись, чтобы выигрывать, а не получить деньги. А ведь это было непросто. Мои соперники были очень сложные ребята.
– Что это были за люди?
– В то время даже спортивным самбо занималось не так много людей. А тех, кто боролся на чемпионатах Союза, было еще меньше. Но это были выдающиеся люди. И среди них, конечно, выделялись Шульц, Глориозов. А если конкретно, то Шульц – это энциклопедия самбо. Сейчас преподает в академии Баумана. Доцент кафедры физвоспитания. Раз шесть был чемпионом России, чемпион Европы по дзюдо. Сегодня есть люди со званием более высокими, но для меня Шульц – это имя. Уникальная личность. Глориозов -академик, раз пять-шесть выиграл Союз. В дзюдо у него не получилось. Хотя и входил в сборную одно время. Он и Шульца однажды шлепнул. Еще был Дорошкевич. Он первым стал заниматься самбо с дворовыми командами. Много было интересных ребят. И судьбы у них были разные. Например, я боролся на одном ковре с Панкратовым, бывшим начальником ГУВД Москвы. Был такой грузин, с Шульцем в одном весе боролся. Дважды чемпион Союза. Но потом у него фабрика появилась. И вот однажды он приехал на чемпионат, ему болевой делают, а он ложиться и говорит: «Да нэ надо, я все равно дирэктор магазина».
– А почему вы не ушли позднее в дзюдо? Ведь это было, как я понимаю, и престижнее, и денежнее…
– В 1962 году нас, самых сильных самбистов, собрали и поставили за сборную по дзюдо. И высший мой результат, когда сейчас все балдеют от второго дана, -черный пояс, 3-й дан. Но я остался в самбо. Потому что я воспитывался в самбо, и все мои друзья, и тренер из самбо. Да что там говорить! Ведь если ты надел кимоно, это не значит, что ты стал дзюдоистом. Надо знать хотя бы, как завязывается пояс, или, например, надевать плавки или не надевать. Во всем мире дзюдоисты борются без плавок, потому что свободы движений больше. А наши раковины надевают. Они боятся, что могут стукнуть. А как тебя стукнут в пах, если ты дзюдоист?
– Вы любите давать советы начинающим?
– Советовать я не могу. Это не в моих правилах. А высказать свое мнение -пожалуйста. Надо потеть больше на тренировках, и не важно, каким спортом ты занимаешься. Тот, кто знает, почем грамм пота, во всем добьется результатов. К культуризму, например, я меня было негативное отношение после разгромных статей, но сейчас я к нему отношусь с уважением. Особенно к Шварценеггеру. Ведь чтобы такую массу сделать, надо во многом себя урезать, и с бутылкой– то лишний раз не посидишь.
– Как вы сейчас поддерживаете такую отличную форму?
– У меня есть свои дубы в деревне, к которым я бегал и бегаю каждое утро, когда бываю на даче, и если не залезу на них, то считаю, что день потерян.
– Что нужно знать, чтобы защитить себя на улице?
– Нужно отжиматься от пола раз двести, как Бельмондо, подтягиваться и пресс качать. Тогда к тебе никто подходить не будет.
– Ну а как же самбо?
– Оно сможет помочь, если только станет образом жизни. А для этого снова нужно потеть, потеть и потеть…
Глава 7
Одно из упражнений в школе «санэ» называлось «железная рубашка». Закачивался пресс, после чего по очереди наносили полновесные удары в живот на вздохе. Тогда это называлось «ударить в кишку». Пробить было невозможно. Если это кому-то удавалось, то это считалось большим позором для невыдержавшего удар.
– Ходят слухи о какой-то умопомрачительной силе ударов в каратэ?
– Мы проверялись на динамометре. У меня удар уширо-гери (ногой с разворотом корпуса. – С.Б.) был 1460 килограммов. Но бить по динамометру и по человеку на татами – это совершенно разные вещи..
Да, а вообще, первая рожь на первом поле была полностью выкошена. Такая плеяда мастеров. Такие имена. Ведь почему сейчас многие не хотят, чтобы о них говорили? Боятся, что все может повториться. Я ведь слежу за событиями в бойцовском мире. Есть среди тхеквондистов, кикбоксеров и каратистов способные ребята, у многих уровень повыше нашего будет, но не хотят показывать. Выработался стойкий иммунитет.
Честно скажу, в то время многие из нас, и я в том числе, ходили к шаманам, чтобы определить свой истинный путь. Все мы рождены были бойцами, и это наш путь… Поэтому если бы была возможность, то обязательно повторили бы его.
* * *
25 июля 1995 года. «Московский комсомолец».«Илья Ципурский: «Я камикадзе…» Оружие, которое никто не видит»
Илья Ципурский в самбо уже 43 года. Целую жизнь. На ковре выступал активно 15 лет, успев стать шестикратным призером Союза, двукратным чемпионом Союза по самбо, призером Европы в личном зачете и чемпионом Европы в команде по дзюдо. Он – член Международной федерации самбо. Профессор Московского строительного университета. Судья международной категории экстра класса. За его плечами около 20 судейств на чемпионатах мира по самбо, на Олимпиаде-80 и чемпионатах Европы.
«Очень часто мне задают вопрос: «Что дальше – самбо или дзюдо, дзюдо или каратэ?» На это я всегда отвечаю так словами основателя самбо Анатолия Харлампиева: «Не может быть часть больше целого. Самбо впитало в себя все лучшее, что могли предложить нам национальные виды борьбы и приемы самозащиты».
В мире единоборств самбо (самооборона без оружия) занимает особое место. Оно не претендует на многовековые традиции и, как ни странно, имеет глубокие национальные корни. Приемы этого направления борьбы настолько просты, что могут использоваться всеми, впрочем, это не мешает им быть глубоко засекреченными спецслужбами всего мира. Мастера других стилей и направлений относятся к самбистам с презрением, но в тоже время отказываются от поединка с ними под любым благовидным предлогом.
Но вот на недавних «боях без правил» (поединках, где в свободном спарринге выходили один на один представители всех ведущих стилей и направлений) победу одержал спортсмен, которого рефери назвал «боевой самбист». И все разом заговорили о рождении нового чуда.
Впрочем, Илья Лазаревич Ципурский, главный судья «боев без правил» считает, что никакого чуда не произошло. Турнир выиграл обыкновенный самбист. А Илье Лазаревичу можно верить.
– Было бы неправильно называть Илюхина (победителя боев без правил) боевым самбистом. Ведь практически все свои победы он одержал ущемлением ахиллесова сухожилия, а это чисто самбистский прием. Да и звание его – мастер спорта международного класса по самбо, чемпион России 1995 года по самбо, говорят сами за себя.
– Что же, тогда боевое самбо – это миф?
– Конечно, нет. Боевое самбо родилось раньше, чем вообще родилось самбо. В том плане, что люди бились всегда. Другое дело, что практически всегда оно проходило под грифом «секретно», и реанимация его началась только сейчас. Боевое самбо обязательно выделится в отдельную дисциплину, куда можно будет прийти только после получения мастера спорта в спортивном самбо. Это будет очень сильным стимулом для развития всего вида.
– Раньше борцов отличали по сломанным ушам. Это правда?
– Если серьезно, то сломанные уши – это неправильная методика подготовки. И одна из борцовских шуток. Мол, сломаешь себе уши и станешь настоящим борцом. Мне вот говорили, что когда на затылке будет три кожные складки, то станешь чемпионом Олимпийских игр. Это чтобы я больше шею качал. Когда дочери стали приводить кавалеров в дом, я спрашивал: «А 20 килограммов он поднимает?» Если поднимает, то нормальный парень, а если нет…
– Вы очень сильный человек, но скажите, как вы боролись? Легко?
– Я не помню, чтобы шел на схватку легко, мандраж всегда был, но когда вставал на угол, все заканчивалось. У меня самая короткая схватка была за девять секунд с чехом-дзюдоистом. Во Львове. Я так до этого волновался… Я уже тогда был чемпионом России, но, поймите, первый международный турнир. У меня столько адреналина выделилось. Я был – одна нервная клетка. Но вышел на ковер и все – какой-то автомат сработал. Хотя даже и не готовился. Смотрю, противник длинный. Я и подхватил его на «мельницу». Переживания мне помогли. Выплеск энергии.
– Вы рисковый человек?
– Один раз на танцах приятели зовут: «Помоги!» Иду, вижу, какие-то жулики. Их один мой вид испугал. Мой бойцовский настрой, потому то иногда я, как камикадзе. Не понимаю только, зачем японцы шли на смерть. Надо идти на риск, но жизнь беречь. А так я – за камикадзе! Вообще, все самбисты -камикадзе. Тот же Рудман. Ты знаешь, что он был как щепка, но дух!
– Там вы их просто испугали, а драться-то не на ковре приходилось?
– У меня есть два шрама над бровями. Один в схватке с Шульцем, и это знает весь самбистский мир.
– А второй…
– Мы, я и приятель, пошли в ресторан «Савой». Я пригласил девушку, которая сидела с ребятами за соседним столиком. Ребята сначала не возражали. Потом вдруг смотрю – они меня окружили и начали буквально ее из рук вырывать. Я возмутился, но драки не завязывал до тех пор, пока сзади меня под ухо кто-то не стукнул чем-то тяжелым. Не то чашкой, не то стулом. Я повернулся, чтобы достать обидчика. И в этот момент меня задели кулаком. Пошла кровь. Тут я, конечно, рассердился и свое дело сделал… Конечно, ребята подскочили. На поверку их оказалось человек пятнадцать.
– Чем кончился вечер?
– Они остались лежать, а мы сели за стол и досидели до конца.
– Не боялись, что они вас достанут?
– Они не извинились, но нас никто не ждал у подъезда. И нигде. Потому что поняли, мы можем постоять за себя. Хотя кровь была у меня одного, но они все лежали, и я не знаю, чего у них было. Может, у кого рука была переломана, у кого позвоночник. Не знаю. Но мы досидели до конца. Да и не имели права уходить!
– У вас существовал в свое время вопрос: «Кто сильнее из единоборцев?»
– Я никогда не пытался выяснить, кто есть кто, но ходил тренироваться и к классикам, и к вольникам, потому что я знал, что они в этой позиции посильнее, чем самбисты. Занимался я в свое время и боксом. Однако выяснять отношения с боксерами у меня никогда не было особого желания, потому что я знал, если пропущу удар, то никакое самбо не поможет. Что касается каратэ, то давно знаком со Штурминым (известный каратист, бывший тренер центральной школы каратэ). Мы с ним еще самбо начинали вместе заниматься. Но я долго не мог понять, почему Штурмин пользуется таким авторитетом. А он в бою очень резок и имел сильный удар. Я этого не видел. И поэтому приставал к нему: «Леша, я же тебя убью, если мы встретимся.» А он в ответ: «Вряд ли!» Хотя как-то все же согласился: «Да, убьешь!». Может быть, за двадцать лет, он действительно такой недосягаемый стал. Я не знаю! хороший каратист действительно может так Он производить впечатление хилого человека, но ведь как врежет. Наверное, замандюрит, что ни один Ципурский не устоит. Но пока не замандюрил. Ждем-с!
– Что вы скажете о новых стилях Кадочникова, славяно-горицкой борьбе?
– Не хочу обижать этих людей, но ничего особенного в этом нет. Кто-то на скрипке играет, и это хорошо, кто-то занимается славяно-горицкой борьбой, но не надо претендовать на то, что ты круче всех и вообще можешь убить слона.
– Какова ваша жизнь не спортивная?
– Мне моя мама сказала, что если я буду заниматься только спортом, то считай, что я погиб. И когда я пошел заниматься самбо, то уже знал, что буду поступать в МВТУ. Я туда не поступил. Меня приняли в МИСИ. Я работал. На хлеб насущный зарабатывал. Семью кормил. Книг много не читал, но «Войну и мир» прочитал. Увлечения? Я сам построил баню. Могу топором без гвоздей срубить дом. Меня никто этому не учил. И потом! Мы ж тогда не получали деньги за спорт. За чемпиона России что-то платили, но мы же боролись, чтобы выигрывать, а не получить деньги. А ведь это было непросто. Мои соперники были очень сложные ребята.
– Что это были за люди?
– В то время даже спортивным самбо занималось не так много людей. А тех, кто боролся на чемпионатах Союза, было еще меньше. Но это были выдающиеся люди. И среди них, конечно, выделялись Шульц, Глориозов. А если конкретно, то Шульц – это энциклопедия самбо. Сейчас преподает в академии Баумана. Доцент кафедры физвоспитания. Раз шесть был чемпионом России, чемпион Европы по дзюдо. Сегодня есть люди со званием более высокими, но для меня Шульц – это имя. Уникальная личность. Глориозов -академик, раз пять-шесть выиграл Союз. В дзюдо у него не получилось. Хотя и входил в сборную одно время. Он и Шульца однажды шлепнул. Еще был Дорошкевич. Он первым стал заниматься самбо с дворовыми командами. Много было интересных ребят. И судьбы у них были разные. Например, я боролся на одном ковре с Панкратовым, бывшим начальником ГУВД Москвы. Был такой грузин, с Шульцем в одном весе боролся. Дважды чемпион Союза. Но потом у него фабрика появилась. И вот однажды он приехал на чемпионат, ему болевой делают, а он ложиться и говорит: «Да нэ надо, я все равно дирэктор магазина».
– А почему вы не ушли позднее в дзюдо? Ведь это было, как я понимаю, и престижнее, и денежнее…
– В 1962 году нас, самых сильных самбистов, собрали и поставили за сборную по дзюдо. И высший мой результат, когда сейчас все балдеют от второго дана, -черный пояс, 3-й дан. Но я остался в самбо. Потому что я воспитывался в самбо, и все мои друзья, и тренер из самбо. Да что там говорить! Ведь если ты надел кимоно, это не значит, что ты стал дзюдоистом. Надо знать хотя бы, как завязывается пояс, или, например, надевать плавки или не надевать. Во всем мире дзюдоисты борются без плавок, потому что свободы движений больше. А наши раковины надевают. Они боятся, что могут стукнуть. А как тебя стукнут в пах, если ты дзюдоист?
– Вы любите давать советы начинающим?
– Советовать я не могу. Это не в моих правилах. А высказать свое мнение -пожалуйста. Надо потеть больше на тренировках, и не важно, каким спортом ты занимаешься. Тот, кто знает, почем грамм пота, во всем добьется результатов. К культуризму, например, я меня было негативное отношение после разгромных статей, но сейчас я к нему отношусь с уважением. Особенно к Шварценеггеру. Ведь чтобы такую массу сделать, надо во многом себя урезать, и с бутылкой– то лишний раз не посидишь.
– Как вы сейчас поддерживаете такую отличную форму?
– У меня есть свои дубы в деревне, к которым я бегал и бегаю каждое утро, когда бываю на даче, и если не залезу на них, то считаю, что день потерян.
– Что нужно знать, чтобы защитить себя на улице?
– Нужно отжиматься от пола раз двести, как Бельмондо, подтягиваться и пресс качать. Тогда к тебе никто подходить не будет.
– Ну а как же самбо?
– Оно сможет помочь, если только станет образом жизни. А для этого снова нужно потеть, потеть и потеть…
Глава 7
Анализ побед и поражений в боях без правил. «Солдат удачи» № 7, 1996 год. Статья «Мордобой»
Практика показывает, что даже хорошо подготовленный спортсмен-рукопашник (не имеет значения какого стиля) в уличной ситуации имеет примерно столько же шансов быть битым, как и любой из непосвященных.
Долгое время это положение вещей почему-то обходили стороной. И неудачи на улицах списывали на счет слабой подготовки бойца, на незнание специальной техники, которую еще рано давать неподготовленному бойцу, и так далее. Но ведь на улице никто не собирается ждать, пока получишь «черный пояс». Да и это, честно говоря, не является какой-то гарантией победы.
В изданиях, пишущих на тему боевых искусств, иногда появлялись материалы, которые касались проблемы неэффективности применения базовой техники того или иного стиля во время уличных поединков. Но они не были достаточно убедительными, потому что не имели под собой твердой базы данных.
Сейчас в этой области произошли кардинальные изменения. Целая серия чемпионатов в Америке, ряде других стран, в том числе на Украине и в России между различными представителями боевых единоборств (так называемые «бои без правил») развеяли практически все мифы о боевых искусствах. И заставили многих кардинально пересмотреть свои взгляды на боевое применение технических действий из арсенала различных школ борьбы или рукопашного боя.
Правила все же есть.
Несмотря на то, что соревнования называются бои без правил, в них все же есть некоторые ограничения. И о них следует сказать особо, потому что именно они чаще всего являются поводом для споров – считать или не считать «бои без правил» критерием оценки эффективности той или иной техники. Чаще всего камнем преткновения бывают действия, которые запрещены правилами: удары пальцами в глаза, укусы, царапание ногтями, скручивающие движения шеи на излом и выворачивание пальцев. То есть весь арсенал действительно уличных «подлянок». Раз их нельзя применять, значит, и нечего говорить о реальности поединка. Но… во-первых, остался разрешенным удар в пах – самый излюбленный удар в драке. Нельзя только хватать половые органы. Во-вторых, неумелое тыканье пальцем в глаз в реальной ситуации скорее разозлит противника, чем выведет его из строя. А при умелом – и без поединков понятно, что эти приемы опасны для жизни. Зачем же лишний раз их демонстрировать? Тем более что и в правилах других стилей таких приемов тоже нет. Так ведь можно договориться и до того, что раз драки чаще всего происходят в ночное время, нужно проводить поединки только в темном зале.
И потом, ведь разрешены все удары: руками, ногами, локтями, коленями, головой, все броски, все болевые и удушающие. А стенка (поединки проходят на площадке, огороженные металлической сеткой) не позволяет бойцу уклониться от прямого контакта, что очень важно, потому что во всех других соревнованиях есть возможность уйти от неприятностей, выскочив за линию площадки.
Кроме того, отсутствие каких-либо защитных средств (правила гласят, что боец может выйти на бой в любой одежде, которая бы не была травмоопасна для противников), отсутствие весовых категорий, отсутствие лимита времени, а отсюда борьба только до чистой победы, позволяют говорить, что в поединках есть практически все от реальной схватки по схеме «один на один». По крайней мере, больше, чем в любом другом виде соревнований по единоборствам.
Иногда можно услышать ссылку на то, что бои без правил нельзя считать критерием оценки эффективности техники того или иного стиля потому, что реальные схватки чаще всего происходят по схеме «один против нескольких». А там своя шкала оценок.
Но если рассматривать бой с несколькими противниками как несколько быстротечных одиночных схваток, а его только так и нужно рассматривать, то вопрос отпадает сам собой и переходит в область тактики поединка, но никак не техники.
Бить или душить?
Вернемся к тем поединкам без правил, которые уже прошли, и попробуем понять на их примере, что же нужно для победы в реальной схватке? Какая техника на сегодняшний день наиболее приближена к обычной драке? И почему?
Все стили и школы единоборств очень четко делятся на два направления. Одно во главу угла ставит удары (каратэ, тхейквандо, кикбоксинг, тайский бокс, бокс, рукопашный бой и т. д.) Другое основано на бросках и захватах (дзюдо, греко-римская борьба, вольная борьба, самбо и т. д.) Конечно, существует еще множество нюансов и различий между этими направлениями, и даже внутри самих направлений, но нас пока интересует только это отличие. Поэтому в дальнейшем я буду называть для упрощения первых ударниками или боксерами, а – вторых – борцами.
Очень долгое время было принято считать, что ударники имеют несравненное преимущество перед борцами. Свою роль здесь сыграло кино: Брюс Ли, Чак Норрис, Джеки Чан и многие другие, а также необычайно популярный в Америке профессиональный бокс. Отсюда вытекали следующие убеждения: удары ногами в верхнюю часть корпуса очень эффективны, а все поединки обязательно заканчиваются только в стойке.
После первых же боев без правил всем стало ясно то, в чем серьезные специалисты были всегда уверены: что подобные мнения – всего лишь выдумка Голливуда. Суровая статистика приводит следующие факты: за четыре первых чемпионата по версии UFC «Октагон» (самая престижная версия боев без правил) 39 процентов побед приходится на удушающие приемы, 39 процентов -на нокауты руками или ногами (по большей части локтями или коленями) и 22 процента – на различные сложные болевые захваты. При этом все поединки заканчивались только в нижнем положении, даже те, которые были выиграны ударами.
Ни один поединок не был выигран ударом ноги в голову из стойки. И это притом, что на ринг выпускались специалисты высшего класса в своих стилях.
Ударник против ударника
Победа в таких поединках возможна в рамках классической схемы «обмен ударами в стойке», но это неизбежно приводит к большой крови и травмам. После такой схватки даже победитель не может продолжать поединки с другими.
Можно довести до «железного» состояния руку, укрепить грудную клетку и ребра, голени, но на теле человека все равно остается еще масса уязвимых мест, причем наиболее важных, которые не поддаются такому укреплению.
Нос, глаза, брови, челюсть, уши, пах, бедра. Есть методики, которые делают и голову ударным инструментом – лобную кость, но именно как средство для удара на короткой дистанции. Как груша она все равно уязвима. Блоки, уклоны, нырки, подставки не спасают и просто не могут спасти при бешеном обмене ударами. Моя собственная практика и подробный анализ боев показали, что защитные действия даже при самой хорошей подготовке работают только в пределах первых трех ударов. Четвертый удар чаще всего уже проходит. После чего начинается просто жестокий обмен ударами.
Избежать больших травм можно только двумя путями: или разорвать дистанцию (но в пределах сетки далеко не убежишь, к тому же такое поведение сразу же дает преимущество противнику), или сократить ее. Техника ближнего боя очень хорошо разработана во многих ударных стилях, но также, в конце концов, ведет к мордобою, и становится неэффективной при первом же захвате.
А где захват, там уже перевод в партер и борьба за обладание верхней позицией. Вроде ударники не знают захватов. Но человек не машина, и если его бьют, он начинает сопротивляться, как ему подсказывает инстинкт самосохранения.
Ударники против борцов
В начале схватки борцы полностью открыты для ударов, из-за неумения защищаться. Но вероятность того, что удары достигнут цели, невелика из-за естественного желания человека, оградить себя от боли. Не зная, как следует вести себя по «науке», борцы действуют так, как им подсказывают инстинкт самосохранения и собственный опыт.
Можно закрыть лицо ладонями, просто выставить вперед руки, что называется «вязать руки противника» и идти на сближение. Чем быстрее борец сокращает дистанцию, тем меньше вероятности того, что один из ударов достигнет цели. Самый оптимальный вариант при этом – резкий проход в ноги и корпус на линии пояса. Тут по идее в ход должна вступать нога на длинной дистанции -для удара в корпус, и колено на короткой – для удара в пах. Однако эффективность этого действия слишком мала: нет места и времени в динамике боя для акцентированного и точного удара. Все остальное – это просто лягание, которое идет только во вред. Нога длиннее руки, ее легче захватить и перевести поединок в разряд борьбы.
Ударник знает, что в руках борца ему несдобровать, поэтому будет прилагать все силы для того, чтобы не войти в ближний контакт – постоянно отступать. Но в рамках замкнутого пространства это не может продолжаться долго. В конце концов, борец разрывает дистанцию и переводит бой в партер приемом из арсенала своей борьбы.
В принципе, ударнику достаточно нанести хотя бы один точный и акцентированный удар в голову, чтобы захлебнулась вся атака борца, но практика боев без правил показывает, что такого не было, за исключением двух-трех моментов. Те несколько эпизодов, когда ударникам все же удавалось достать борцов и выиграть поединок в первые секунды боя нокаутом, происходили из-за того, что ударники были очень высокого уровня, а борцы самоуверенно шли в атаки, пренебрегая элементарной защитой, или же ввязывались в обмен ударами, имея об этом лишь поверхностное представление.
Борец против борца
Существует два типа борьбы – тот, где победой считается касание лопаток ковра и борьба происходит в облегающей одежде без рукавов (греко-римская и вольная), и тот, где победой считается удержание противника на лопатках в течение какого-то периода времени или невозможности продолжать поединок из-за болевого или удушающего приема, а борьба происходит в одежде (дзюдо и самбо). Для упрощения назову первых классиками, а вторых – «болевиками».
Как будут вести себя одностилевики, более или менее понятно: приблизительно так же, как и на своих внутренних соревнованиях. Если же на ковре встречаются классик и «болевик», то возникает очень интересная ситуация. Техника «болевиков» более разнообразна, чем техника классиков хотя бы тем, что там широко разработаны различные способы подсечек, зацепов и проходов в ноги. У классиков практически нет против этого никакого противоядия. Но вся эта техника сводится на «нет» одним простым обстоятельством – у классика нет одежды, и болевику трудно сделать, как следует захват. Отсюда становится понятным, что в более выгодном положении оказывается классик. Но после того, как классик заставит противника коснуться лопатками ковра, то снова в более выигрышном положении, по идее должен оказаться болевик. Система их подготовки имеет в своем арсенале огромное количество приемов, которое позволяет перевернуть противника и закончить схватку болевым или удушающим. Но… практически вся техника здесь также рассчитана на захват одежды.
Удары в партере
Итак, рано или поздно все оказываются в партере. И при этом выясняется, что независимо от того, какой техникой владеет боец, ее явно не хватает для окончательной победы.
Основа победы в схватке на коленях – верхнее положение над противником. Учитывая то, что наибольшей техникой в обладании верхней позицией обладают борцы классики, то они и будут наверху и в поединке с ударником. В поединке ударников наверху всегда оказывается тот, кто обладает лучшими физическими данными, чем у противника. У нижнего практически нет шансов подняться, поэтому он, скорее всего, снова делает то, что подсказывает ему инстинкт. То есть поворачивается на живот, подставляя под удары спину и затылок, при этом закрывая его руками. После серии ударов, которые, по идее, способны сокрушить бетонные стены, травмируются костяшки рук о черепную коробку. Можно и дальше продолжать наносить удары – превозмогая боль или перейдя на локти, или, в каких-то случаях, коленом и все-таки заставить нижнего сдаться, но чаще всего после переворота на живот напор ударов спадает, и верхний проводит удушающий прием – захват шеи.
Отсюда очень легко можно вывести рисунок боя, который чаще всего приводит к победе, по крайней мере, в первых четырех чемпионатах. Стремительный проход в корпус, нырок под удар, перевод боя в нижнее положение – сбиванием, задним зацепом, броском, подсечкой или подхватом, затем – борьба в партере за обладание верхней позицией, чаще всего – «оседланием противника» и – серия ударов в голову, удушение, наконец, болевой прием.
Такой рисунок боя совершенно не похож ни на что из того, что мы привыкли наблюдать в единоборствах и в кино. И скорее напоминает свалку-валялку подростков, чем поединок между бойцами-профессионалами.
Почему такое произошло? Скорее всего, ответ следует искать в двух причинах. Во-первых, и там, и там, на первое место, хотим мы этого или не хотим, выходит, и будет выходить инстинкт самосохранения, который заставляет человека вести себя именно так. Во-вторых, и это самое главное, такая схема боя при наименьших затратах приводит к наилучшему результату, то есть – к победе.
Какие же при этом следует выводы? Во-первых, при таком рисунке боя без правил никакой стиль не имеет явного преимущества перед другим. Во-вторых, у борцов все же больше шансов. Они умеют бороться за обладание верхней позицией. В-третьих, нетрудно так же высчитать человека, который бы мог обладать качествами чемпиона – борец-классик тяжелого веса, умеющий наносить удары в партере. Но вот тут-то, снова начинается заблуждение, которое основывается на том мнении, что кто тяжелее и выше – то сильнее.
Практика показывает, что даже хорошо подготовленный спортсмен-рукопашник (не имеет значения какого стиля) в уличной ситуации имеет примерно столько же шансов быть битым, как и любой из непосвященных.
Долгое время это положение вещей почему-то обходили стороной. И неудачи на улицах списывали на счет слабой подготовки бойца, на незнание специальной техники, которую еще рано давать неподготовленному бойцу, и так далее. Но ведь на улице никто не собирается ждать, пока получишь «черный пояс». Да и это, честно говоря, не является какой-то гарантией победы.
В изданиях, пишущих на тему боевых искусств, иногда появлялись материалы, которые касались проблемы неэффективности применения базовой техники того или иного стиля во время уличных поединков. Но они не были достаточно убедительными, потому что не имели под собой твердой базы данных.
Сейчас в этой области произошли кардинальные изменения. Целая серия чемпионатов в Америке, ряде других стран, в том числе на Украине и в России между различными представителями боевых единоборств (так называемые «бои без правил») развеяли практически все мифы о боевых искусствах. И заставили многих кардинально пересмотреть свои взгляды на боевое применение технических действий из арсенала различных школ борьбы или рукопашного боя.
Правила все же есть.
Несмотря на то, что соревнования называются бои без правил, в них все же есть некоторые ограничения. И о них следует сказать особо, потому что именно они чаще всего являются поводом для споров – считать или не считать «бои без правил» критерием оценки эффективности той или иной техники. Чаще всего камнем преткновения бывают действия, которые запрещены правилами: удары пальцами в глаза, укусы, царапание ногтями, скручивающие движения шеи на излом и выворачивание пальцев. То есть весь арсенал действительно уличных «подлянок». Раз их нельзя применять, значит, и нечего говорить о реальности поединка. Но… во-первых, остался разрешенным удар в пах – самый излюбленный удар в драке. Нельзя только хватать половые органы. Во-вторых, неумелое тыканье пальцем в глаз в реальной ситуации скорее разозлит противника, чем выведет его из строя. А при умелом – и без поединков понятно, что эти приемы опасны для жизни. Зачем же лишний раз их демонстрировать? Тем более что и в правилах других стилей таких приемов тоже нет. Так ведь можно договориться и до того, что раз драки чаще всего происходят в ночное время, нужно проводить поединки только в темном зале.
И потом, ведь разрешены все удары: руками, ногами, локтями, коленями, головой, все броски, все болевые и удушающие. А стенка (поединки проходят на площадке, огороженные металлической сеткой) не позволяет бойцу уклониться от прямого контакта, что очень важно, потому что во всех других соревнованиях есть возможность уйти от неприятностей, выскочив за линию площадки.
Кроме того, отсутствие каких-либо защитных средств (правила гласят, что боец может выйти на бой в любой одежде, которая бы не была травмоопасна для противников), отсутствие весовых категорий, отсутствие лимита времени, а отсюда борьба только до чистой победы, позволяют говорить, что в поединках есть практически все от реальной схватки по схеме «один на один». По крайней мере, больше, чем в любом другом виде соревнований по единоборствам.
Иногда можно услышать ссылку на то, что бои без правил нельзя считать критерием оценки эффективности техники того или иного стиля потому, что реальные схватки чаще всего происходят по схеме «один против нескольких». А там своя шкала оценок.
Но если рассматривать бой с несколькими противниками как несколько быстротечных одиночных схваток, а его только так и нужно рассматривать, то вопрос отпадает сам собой и переходит в область тактики поединка, но никак не техники.
Бить или душить?
Вернемся к тем поединкам без правил, которые уже прошли, и попробуем понять на их примере, что же нужно для победы в реальной схватке? Какая техника на сегодняшний день наиболее приближена к обычной драке? И почему?
Все стили и школы единоборств очень четко делятся на два направления. Одно во главу угла ставит удары (каратэ, тхейквандо, кикбоксинг, тайский бокс, бокс, рукопашный бой и т. д.) Другое основано на бросках и захватах (дзюдо, греко-римская борьба, вольная борьба, самбо и т. д.) Конечно, существует еще множество нюансов и различий между этими направлениями, и даже внутри самих направлений, но нас пока интересует только это отличие. Поэтому в дальнейшем я буду называть для упрощения первых ударниками или боксерами, а – вторых – борцами.
Очень долгое время было принято считать, что ударники имеют несравненное преимущество перед борцами. Свою роль здесь сыграло кино: Брюс Ли, Чак Норрис, Джеки Чан и многие другие, а также необычайно популярный в Америке профессиональный бокс. Отсюда вытекали следующие убеждения: удары ногами в верхнюю часть корпуса очень эффективны, а все поединки обязательно заканчиваются только в стойке.
После первых же боев без правил всем стало ясно то, в чем серьезные специалисты были всегда уверены: что подобные мнения – всего лишь выдумка Голливуда. Суровая статистика приводит следующие факты: за четыре первых чемпионата по версии UFC «Октагон» (самая престижная версия боев без правил) 39 процентов побед приходится на удушающие приемы, 39 процентов -на нокауты руками или ногами (по большей части локтями или коленями) и 22 процента – на различные сложные болевые захваты. При этом все поединки заканчивались только в нижнем положении, даже те, которые были выиграны ударами.
Ни один поединок не был выигран ударом ноги в голову из стойки. И это притом, что на ринг выпускались специалисты высшего класса в своих стилях.
Ударник против ударника
Победа в таких поединках возможна в рамках классической схемы «обмен ударами в стойке», но это неизбежно приводит к большой крови и травмам. После такой схватки даже победитель не может продолжать поединки с другими.
Можно довести до «железного» состояния руку, укрепить грудную клетку и ребра, голени, но на теле человека все равно остается еще масса уязвимых мест, причем наиболее важных, которые не поддаются такому укреплению.
Нос, глаза, брови, челюсть, уши, пах, бедра. Есть методики, которые делают и голову ударным инструментом – лобную кость, но именно как средство для удара на короткой дистанции. Как груша она все равно уязвима. Блоки, уклоны, нырки, подставки не спасают и просто не могут спасти при бешеном обмене ударами. Моя собственная практика и подробный анализ боев показали, что защитные действия даже при самой хорошей подготовке работают только в пределах первых трех ударов. Четвертый удар чаще всего уже проходит. После чего начинается просто жестокий обмен ударами.
Избежать больших травм можно только двумя путями: или разорвать дистанцию (но в пределах сетки далеко не убежишь, к тому же такое поведение сразу же дает преимущество противнику), или сократить ее. Техника ближнего боя очень хорошо разработана во многих ударных стилях, но также, в конце концов, ведет к мордобою, и становится неэффективной при первом же захвате.
А где захват, там уже перевод в партер и борьба за обладание верхней позицией. Вроде ударники не знают захватов. Но человек не машина, и если его бьют, он начинает сопротивляться, как ему подсказывает инстинкт самосохранения.
Ударники против борцов
В начале схватки борцы полностью открыты для ударов, из-за неумения защищаться. Но вероятность того, что удары достигнут цели, невелика из-за естественного желания человека, оградить себя от боли. Не зная, как следует вести себя по «науке», борцы действуют так, как им подсказывают инстинкт самосохранения и собственный опыт.
Можно закрыть лицо ладонями, просто выставить вперед руки, что называется «вязать руки противника» и идти на сближение. Чем быстрее борец сокращает дистанцию, тем меньше вероятности того, что один из ударов достигнет цели. Самый оптимальный вариант при этом – резкий проход в ноги и корпус на линии пояса. Тут по идее в ход должна вступать нога на длинной дистанции -для удара в корпус, и колено на короткой – для удара в пах. Однако эффективность этого действия слишком мала: нет места и времени в динамике боя для акцентированного и точного удара. Все остальное – это просто лягание, которое идет только во вред. Нога длиннее руки, ее легче захватить и перевести поединок в разряд борьбы.
Ударник знает, что в руках борца ему несдобровать, поэтому будет прилагать все силы для того, чтобы не войти в ближний контакт – постоянно отступать. Но в рамках замкнутого пространства это не может продолжаться долго. В конце концов, борец разрывает дистанцию и переводит бой в партер приемом из арсенала своей борьбы.
В принципе, ударнику достаточно нанести хотя бы один точный и акцентированный удар в голову, чтобы захлебнулась вся атака борца, но практика боев без правил показывает, что такого не было, за исключением двух-трех моментов. Те несколько эпизодов, когда ударникам все же удавалось достать борцов и выиграть поединок в первые секунды боя нокаутом, происходили из-за того, что ударники были очень высокого уровня, а борцы самоуверенно шли в атаки, пренебрегая элементарной защитой, или же ввязывались в обмен ударами, имея об этом лишь поверхностное представление.
Борец против борца
Существует два типа борьбы – тот, где победой считается касание лопаток ковра и борьба происходит в облегающей одежде без рукавов (греко-римская и вольная), и тот, где победой считается удержание противника на лопатках в течение какого-то периода времени или невозможности продолжать поединок из-за болевого или удушающего приема, а борьба происходит в одежде (дзюдо и самбо). Для упрощения назову первых классиками, а вторых – «болевиками».
Как будут вести себя одностилевики, более или менее понятно: приблизительно так же, как и на своих внутренних соревнованиях. Если же на ковре встречаются классик и «болевик», то возникает очень интересная ситуация. Техника «болевиков» более разнообразна, чем техника классиков хотя бы тем, что там широко разработаны различные способы подсечек, зацепов и проходов в ноги. У классиков практически нет против этого никакого противоядия. Но вся эта техника сводится на «нет» одним простым обстоятельством – у классика нет одежды, и болевику трудно сделать, как следует захват. Отсюда становится понятным, что в более выгодном положении оказывается классик. Но после того, как классик заставит противника коснуться лопатками ковра, то снова в более выигрышном положении, по идее должен оказаться болевик. Система их подготовки имеет в своем арсенале огромное количество приемов, которое позволяет перевернуть противника и закончить схватку болевым или удушающим. Но… практически вся техника здесь также рассчитана на захват одежды.
Удары в партере
Итак, рано или поздно все оказываются в партере. И при этом выясняется, что независимо от того, какой техникой владеет боец, ее явно не хватает для окончательной победы.
Основа победы в схватке на коленях – верхнее положение над противником. Учитывая то, что наибольшей техникой в обладании верхней позицией обладают борцы классики, то они и будут наверху и в поединке с ударником. В поединке ударников наверху всегда оказывается тот, кто обладает лучшими физическими данными, чем у противника. У нижнего практически нет шансов подняться, поэтому он, скорее всего, снова делает то, что подсказывает ему инстинкт. То есть поворачивается на живот, подставляя под удары спину и затылок, при этом закрывая его руками. После серии ударов, которые, по идее, способны сокрушить бетонные стены, травмируются костяшки рук о черепную коробку. Можно и дальше продолжать наносить удары – превозмогая боль или перейдя на локти, или, в каких-то случаях, коленом и все-таки заставить нижнего сдаться, но чаще всего после переворота на живот напор ударов спадает, и верхний проводит удушающий прием – захват шеи.
Отсюда очень легко можно вывести рисунок боя, который чаще всего приводит к победе, по крайней мере, в первых четырех чемпионатах. Стремительный проход в корпус, нырок под удар, перевод боя в нижнее положение – сбиванием, задним зацепом, броском, подсечкой или подхватом, затем – борьба в партере за обладание верхней позицией, чаще всего – «оседланием противника» и – серия ударов в голову, удушение, наконец, болевой прием.
Такой рисунок боя совершенно не похож ни на что из того, что мы привыкли наблюдать в единоборствах и в кино. И скорее напоминает свалку-валялку подростков, чем поединок между бойцами-профессионалами.
Почему такое произошло? Скорее всего, ответ следует искать в двух причинах. Во-первых, и там, и там, на первое место, хотим мы этого или не хотим, выходит, и будет выходить инстинкт самосохранения, который заставляет человека вести себя именно так. Во-вторых, и это самое главное, такая схема боя при наименьших затратах приводит к наилучшему результату, то есть – к победе.
Какие же при этом следует выводы? Во-первых, при таком рисунке боя без правил никакой стиль не имеет явного преимущества перед другим. Во-вторых, у борцов все же больше шансов. Они умеют бороться за обладание верхней позицией. В-третьих, нетрудно так же высчитать человека, который бы мог обладать качествами чемпиона – борец-классик тяжелого веса, умеющий наносить удары в партере. Но вот тут-то, снова начинается заблуждение, которое основывается на том мнении, что кто тяжелее и выше – то сильнее.