Страница:
Хотел было Иван-царевич сесть на серого волка, да не тут-то было. Бока у него болят, руки не слушаются.
Пришлось второе оздоровительное яблоко в ход пустить. Съел он его и в момент поправился. Всю хворь и треск в голове, и все "врезание караульное" как рукой сняло.
Иван-царевич вскочил на серого волка, и помчались они по осенней природе в царство царя Куприяна.
Скоро бежал серый волк - что твоя стрела, летящая без остановок. И наконец прибежал он в царство царя Куприяна, к самому его дворцу.
Дворец стоял на холме и весь так и сверкал хрустальными окнами. При дворце был сад. А сад окружала золотая решетка.
Серый волк сказал Ивану-царевичу:
- Ну, Иван-царевич, слезай теперь с меня, с серого волка, и ступай назад по той же дороге, по которой мы пришли. И ожидай меня в чистом поле под зеленым дубом. Я буду царевну добывать.
- А может быть, все-таки я? - попросил Иван-царевич. - Я теперь много умнее стал.
- Это тебе так кажется, - молвил ему волк. - Боюсь я, что вместо королевны Елены Прекрасной ты мне старую няньку притащишь, а то и самого царя Куприяна! Дело сложное. Я сам на это дело пойду.
Иван-царевич отправился, куда его послали. Серый же волк сел близ той золотой решетки и стал дожидаться, когда Елена Прекрасная выйдет в сад прогуляться. Или побегать ради жизни.
К вечеру солнышко стало опускаться к западу. Не так тепло стало. Елена Прекрасная вышла в сад со своими нянюшками и придворными боярами прогуляться и воздухом подышать.
Они как мухи вокруг королевны суетились:
- Не хотите ли кваску, ваше величество? А то, может, котлетку? А то, давайте, будем хороводы водить.
Вдруг серый волк (да какой там волк - чистый тигр) через решетку перескочил, ухватил Елену Прекрасную и обратно из сада выскочил. И побежал с нею что есть мочи, держа ее в зубах.
Нянюшки и придворные бояре так испугались, что рта раскрыть не могли, на пол попадали.
А когда они очухались, визг и крик аж до самого неба подняли. Ан было уже поздно - серый волк к зеленому дубу подбегал! Под которым труженик Иван-царевич его дожидался.
- Иван-царевич, - кричит волк, - садись скорее на меня, на серого волка, погоня за нами!
Сел Иван-царевич на серого волка, посадил рядом краденую царевну Елену Прекрасную, и помчались они быстрее ветра. Но не такого ветра, который все на своем пути сметает, а такого, который дует не очень усиленно. Потому что держать на спине Ивана-царевича и Елену Прекрасную и скакать быстро даже сильный тигро-волк не очень-то в состоянии.
Но сколько гонцы ни гнались за ними, догнать все равно не смогли. И воротились назад.
Ох, вроде теперь все хорошо! Отдавай царевну Елену Прекрасную за коня царю Кусману. Коня златогривого отдавай за красавицу жар-птицу царю Афрону. И скачи себе к царю-папе-батюшке Берендею-Выславу за похвалами и наградами.
Но дело вдруг осложнилось. Иван-царевич, сидя на сером волке с королевной Еленой в обнимку, влюбился в нее со страшной силою.
И когда серый волк прибежал в государство царя Кусмана и Ивану-царевичу надо было отдавать Елену Прекрасную, как договаривались, царевич заплакал. Ну, просто зарыдал навзрыд.
- И что ты все время плачешь? - рассердился серый волк. - Не царевич, а царевна Несмеяна какая-то!
На то ему Иван-царевич отвечал:
- Друг мой, серый волк! Как мне, добру молодцу, не плакать, не кручиниться? Я всем сердцем полюбил королевну Елену, а теперь должен отдать ее за коня златогривого. Нужен мне этот конь!
- Так и не отдавай, - молвил серый волк.
- А как не отдам, царь Кусман обесчестит меня во всех государствах. Пошто я его коня златогривого пытался угнать!
И серый волк сказал вот что:
- Ладно. Служил я тебе много, Иван-царевич, и еще сослужу. Слушай, я сделаюсь прекрасной королевной Еленой. И ты отведи меня к царю Кусману. И возьми коня златогривого. Понял?
- Понял, как не понять, - отвечал Иван-царевич.
- И когда ты сядешь на коня золотогривого и уедешь далеко, тогда я выпрошусь у царя Кусмана в чистое поле погулять. И как он меня отпустит в чистое поле с мамушками да с нянюшками, ты про меня вспомяни - и я опять у тебя буду.
Серый волк вымолвил эти речи, ударился о сыру землю - и стал прекрасною королевною Еленой. Так что никак и узнать нельзя, что это не она была.
Стоят две королевны, одна другой краше. Иван-царевич даже растерялся: какую Елену оставлять, а какую - на коня обменивать.
Кое-как он разобрался, кого сдавать, взял Елену Прекрасную номер два и пошел во дворец к царю Кусману. А прекрасной Елене номер один он велел его за городом дожидаться под зеленым дубом.
Он знал, что никуда она не уйдет. Во-первых, идти было некуда, а во-вторых, она тоже полюбила Ивана-царевича, пока вместе с ним в обнимку ехала.
Царь Кусман вельми обрадовался в сердце своем, когда увидел прекрасную Елену (номер два).
- Вот сокровище, которого я давно желал!!!
(Ничего себе сокровище - волк в овечьей шкуре!)
Он обнял Ивана-царевича как родного и сказал:
- Ай да Иван-царевич, а я в твою толковость и в твою честность уже и верить перестал. А теперь вижу, какой ты молодец. Видно, я тебя недооценил.
(Это уж точно! Недооценил он Ивана-царевича. Но ничего, скоро дооценит! Немного ждать осталось.)
Он отдал Ивану-царевичу коня златогривого и стал к свадьбе готовиться.
(Вообще-то ему надо было бы для начала спросить, а согласна ли королевна Елена Прекрасная на свадьбу? Но в те времена ни Елен, ни Катерин, ни Марусь, ни Фекл всяких ни о чем не спрашивали. Делай, как родители или цари говорят. И все тут.)
Иван-царевич коня за золотую узду ухватил и скорее из города отправился.
Доскакал он до зеленого дуба, подхватил Елену Прекрасную на седло и к своему царству помчался, только пыль столбом.
Отъехал он много, верст двести, наверное, и стал о волке вспоминать:
- Где там мой верный товарищ тамбовский серый волк? - Где там мой серый товарищ тамбовский верный волк?
Как раз в это время царь Кусман задумал с прекрасной Еленой целоваться. Только-только он руки развел и губы приготовил и глаза от счастья закрыл - его невеста вдруг лохматой стала на ощупь, как медвежья шкура. И зубищи у нее появились - каждый с лапоть среднего размера. И зарычала она страшным голосом:
- Ры-ры-ры!
Бедный царь Кусман закричал от страха и в обморок грохнулся. Еле-еле откачали его. И жениться с тех пор он ни на ком не хотел, сколько его ни уговаривали.
А перед Иваном-царевичем вдруг ниоткуда серый волк появился. Стал он перед Иваном-царевичем и сказал ему:
- Садись, Иван-царевич, на меня, на серого волка. А прекрасная королевна пусть едет на коне златогривом.
Иван-царевич сел на серого волка и поехали они в царство царя Долмата (он же царь Афрон).
Долго ли, коротко ехали и, доехав до того государства, за три версты от города остановились.
Иван-царевич начал просить серого волка:
- Слушай, друг ты мой любезный, серый волк! Сослужил ты мне много служб, сослужи мне и последнюю. Оборотись ты конем златогривым наместо коня моего. Потому что расстаться мне с ним ну никаких силов нет. Если можно, а?
Серый волк несколько удивился его повышенной скромности и его такому желанию и сказал:
- Ты, Иван-царевич, столько себе в обе руки забираешь, что и удержать будет трудно.
На что Иван-царевич отвечал:
- Удержать не добывать. Удержать впятеро можно против того, что добыть надобно!
Серый волк возникать и спорить не стал. Ударился он вдруг о сыру землю и стал конем златогривым.
Иван-царевич оставил Елену Прекрасную на зеленом лугу (скорее, на желтом, осень ведь на дворе). Сел на серого волка золотогривого и поехал во дворец к царю Долмату-Афрону. А настоящий конь на лугу пастись остался.
Дальше все как по нотам прошло. Царь Долмат обрадовался, обнял Ивана-царевича и похвалил:
- Ой ты гой еси, добрый юноша, угодил ты мне, старику!
(Хотя какой там старик, сорока еще нет! Только в то время люди, которым под сорок было, за стариков почитались.)
- А я было тебя за совсем бестолкового держал! Ох, недооценивал я твои способности!
(Что верно, то верно, скоро он еще оценит Ивана-царевича и его способности!)
Он вручил Ивану-царевичу клетку с жар-птицей, продуктов дал для птицы на дорогу, а сам отправился коня златогривого объезжать.
Иван-царевич клетку подхватил и даже обедать не остался. Скорым шагом пошел он к зеленому лугу, где его верный конь дожидался и прекрасная королевна Елена Прекрасная.
Царь Долмат тем временем к своему коню златогривому подошел, стал его травой угощать и сеном. Только "конь" почему-то и траву и сено выплевывает. Еле-еле он кусок хлеба с солью сжевал. И то незаметно выплюнул.
Сел царь Долмат-Афрон на коня и скомандовал:
- Вперед, мой конь! - и шпорами его.
А серый волк отродясь шпор и хлыстов не любил. И как его разъярили, он сбросил с себя царя Долмата, зарычал звериным рыком, оборотился серым волком и одним прыжком через забор перелетел. Хорошо, что не съел никого.
Говорят, что царь Долмат с тех пор слегка заикаться начал. И куда-либо в гости только в каретах ездил.
Иван-царевич и Елена Прекрасная были счастливы. Они к дому ехали. Иван-царевич на сером волке, Елена Прекрасная на златогривом коне.
Как скоро довез серый волк Ивана-царевича до тех мест, где его коня разорвал, он остановился и сказал:
- Ну, Иван-царевич, послужил я тебе довольно. Вот на сем месте разорвал я твоего коня надвое, сюда тебя и доставил. Слезай с меня, поезжай, куда тебе надобно, я тебе больше не слуга.
Сказал это серый волк и побежал в сторону, по-деловому, без всяких там объятий и поцелуев.
Иван-царевич заплакал горько, но коротко, в последний раз по серому волку:
- На кого ж ты меня покинул, друг мой? Как же я теперь без тебя жить буду самостоятельно? - и поехал в путь со своей прекрасною королевною.
Не доехав до своего государства за двадцать верст, остановился он, слез с коня и вместе с прекрасною королевною лег отдохнуть от долгой дороги под деревом.
Коня златогривого он привязал к тому же дереву, а клетку с птицей поставил подле себя. Солнышко греет, ветерок шуршит листочками, чудо-птица перьями позванивает - хорошо!
Лежа на мягкой траве и ведя разговоры полюбовные, они крепко уснули. А зря!
В то самое время братишки его Петр и Данила - царевичи без всякой радости домой возвращались. Промотались они по всем тридесятым и тридвадцатым царствам, намучались, наголодались и никакой тебе птицы не встретили.
Едут они один злее другого. Ясно, что папуля-царь их не похвалит, а то и вовсе из дома выставит дальние границы охранять.
И нечаянно наехали они на своего сонного брата Ивана-царевича. Увидели они и коня златогривого, и Елену Прекрасную, и эту проклятую жар-птицу в золотой клетке, которая им столько хлопот принесла. И весьма они на них прельстились. И вздумали своего брата Ивана-царевича убить до смерти.
Иван-царевич и сам был не подарок в смысле честности и благородства... А уж эти братья снаружи были царевичи, а внутри негодяи настоящие злобные. Просто-таки, разбойники.
Данила-царевич вынул из ножен меч свой, быстро заколол Ивана-царевича как барана и разрубил его на несколько частей, для надежности. И чтобы все убедительней выглядело.
Потом разбудил Елену Прекрасную и спрашивает:
- Прекрасная девица! Которого ты государства и какого отца дочь? И как тебя по имени зовут?
Прекрасная королевна Елена испугалась, стала плакать горькими слезами и во слезах говорила:
- Я королевна Елена Прекрасная, а достал меня Иван-царевич, которого вы злой смерти предали. Вы б тогда были добрые рыцари, если б выехали с ним в чистое поле сражаться. А вы убили сонного. Вы понимаете, чего вы заслуживаете?
Конечно, они понимали. Они хоть были и слабомозглые царевичи, а опасность свою сразу чуяли. Тогда Данила-царевич (какой он, к черту, царевич)... Тогда этот Данила приставил свой меч к ее сердцу и сказал ей:
- Теперь ты в наших руках. Мы повезем тебя к нашему батюшке-царю Берендею Андроновичу, и ты скажи, что мы и тебя достали, и коня златогривого, и жар-птицу. Ежели не скажешь, сейчас тебя смерти предадим.
Прекрасная королевна Елена, испугавшись смерти, обещалась им святою клятвой, что даст все показания, как было ей ведено.
Тогда братья-разбойники стали жребий метать - кому что достанется. Кому конь златогривый, кому прекрасная королевна Елена.
Королевна Даниле досталась, а конь - Петру-царевичу. (Придется их все-таки царевичами звать. Ведь они как-никак есть сыновья царские.) И взяли они жар-птицу в золотой клетке и, радостные, распевая песни, домой поехали.
Дальше все вот как происходило. Иван-царевич лежал мертв на этом месте ровно тридцать дней. И в то время набежал на него серый волк и узнал по духу Ивана-царевича. Захотел помочь ему по старой памяти - оживить, да не знал, как это сделать.
И увидел серый волк одного ворона и двух воронят, которые летали над царевичем и хотели спуститься на землю и наесться мяса человеческого.
Серый волк спрятался за куст, и как скоро воронята спустились на землю и начали есть тело Ивана-царевича, он выскочил из-за куста и схватил вороненка.
Серый волк сделал вид, что хочет разорвать его надвое. Тогда старый ворон спустился на землю, сел поодаль от волка и сказал ему:
- Не трогай моего младшего детища. Ведь он тебе ничего не сделал.
- Слушай, Ворон-воронович! - молвил серый волк. - Я твоего детища не трону, когда ты мне сослужишь службу. Полетишь за тридевять земель и принесешь мне мертвой и живой воды. Знаешь такую!
Ворон-воронович знал. Не зря он жил на земле уже триста лет и еще двести. Он сказал волку:
- Я тебе сослужу службу. Только не трогай моего младшего.
Серый волк стал ожидать. Ждал он два дня. На третий день ворон прилетел и принес с собой два пузырька. В одном - живая вода. В другом - мертвая.
- Вот, принес, что обещал, - сказал ворон.
Серый волк взял вороненка и, к ужасу ворона, разорвал его надвое. Потом спрыснул его мертвой водой, и тот вороненок сросся.
Серый волк спрыснул его живой водой - вороненок встрепенулся и полетел. И понял серый волк, что вода настоящая. А Ворон-воронович за это время седым стал.
Потом серый волк спрыснул Ивана-царевича мертвою водой, и его тело срослось, только шрамы небольшие получились. Спрыснул живою водой Иван-царевич встал и промолвил:
- Ах, куды как я долго спал!
На то сказал ему серый волк:
- Да, Иван-царевич, спать бы тебе вечно, кабы не я. Ведь тебя братья твои изрубили и коня твоего забрали златогривого, и Елену Прекрасную, и жар-птицу.
Потом серый волк подумал и добавил:
- Ты и сам-то не больно правильный, а братья твои совсем негодяи. Теперь поспешай как можно скорее в свое отечество - брат твой Данила-царевич женится сегодня на твоей невесте - прекрасной королевне Елене.
Опять Иван-царевич взмолился:
- Серый волк, да как же я поспешать буду? И руки и ноги у меня только что сросшиеся, так и гудят. Колени подгибаются. Мне не то что поспешать, шаг сделать больно.
- Садись на меня, на серого волка, - говорит серый волк, - я тебя на себе донесу.
Долго ли, коротко бежал серый волк, только прибежал он наконец ко дворцу царя Берендея-Выслава-Василия.
Стража, которую Данила-царевич выставил, хотела было не пускать его. Только как это тигро-волка не пустить?
Если он коня Ивана-царевича зараз разорвал надвое, то уж простого стражника царского не то что разодрать, проглотить мог в одночасье.
Он только рыкнул слегка, как вся царская стража наземь попадала. Так верхом на сером волке Иван-царевич в палаты царские и въехал.
А брат его Данила-царевич только что из-под венца с Еленой Прекрасной вернулся, за столы сел. И все гости сели.
Как скоро Елена Прекрасная увидела Ивана-царевича, выскочила она из-за стола и начала целовать его в уста сахарные. И волка начала целовать в уста усатые. И закричала:
- Вот мой любезный жених Иван-царевич, а не тот злодей, что за столом сидит!
Братья побледнели. Стали кричать, что все это неправда. Особенно Петр старался, он поглупее был.
А царь их батюшка стал Елену Прекрасную расспрашивать, что правда, а что неправда есть.
Она все ему и рассказала. Как Иван-царевич добыл ее. Как добыл коня златогривого и жар-птицу. Как старшие братья убили его сонного до смерти и как стращали ее, чтоб она правды не говорила.
Царь Берендей-Выслав-Василий, а по некоторым источникам еще Анна-Мария-Гонсалес Андронович, жутко рассердился на сыновей. Он повелел:
- Я вас породил, я вас и в тюрьму посажу.
Их быстро запихнули в темницу пожизненно, без права посещения, и никто их не жалел. Так они и прожили всю жизнь там.
А Иван-царевич женился на Елене Прекрасной и начал жить с ней полюбовно, так что один без другого ни одной минуты пробыть не могли.
А серый волк? О нем долго не слыхивали. И об этом жалели. Он хоть и коня Ивана-царевича разорвал надвое, но он столько хорошего сделал.
А как-то раз такое случилось. Поехал Иван-царевич на охоту оленей пострелять. А навстречу ему серый волк раненый бежит, еле ступает. Рана у него воспалилась, плохо ему.
К тому времени люди уже ружья придумали и из ружья в серого волка попали.
Иван-царевич с золотогривого коня соскочил, обнял волка, поцеловал. А сам думает: как бы ему помочь?
Тут он вспомнил. Полез в карман своей старой охотничьей куртки и достал третье яблоко оздоровительное. Дал он его серому волку:
- Ну-ка, ешь!
Серый волк сплюнул даже:
- Фу, какая гадость!
Но все-таки яблоко съел. И быстро рана его зажила и вся хворь прошла. И тогда Иван-царевич спросил серого волка:
- Друг мой, серый волк, а скажи ты мне, Ивану-царевичу, почему ты так сильно мне помогал? Ведь ты же сам говорил, что я - Иван-царевич - не самый правильный человек есть.
Серый волк вздохнул тяжело и отвечал:
- Да потому, что остальные царевичи еще хуже. А в тебе что-то хорошее да есть. Вот и посчитал я, что дети твои и прекрасной королевны Елены много лучше тебя будут. А их дети совсем хорошими станут. А уж когда царевичи хорошими сделаются, глядишь, и народ за ними потянется.
Лучше этого, пожалуй, не придумаешь и не скажешь.
Да, серый волк - он молодец!
Тут и сказочке конец.
КОНЕЦ
Да, конец уже, а жаль.
И меня берет печаль.
Привет вам, юные друзья!
Ждать с вами встречи буду я.
Пришлось второе оздоровительное яблоко в ход пустить. Съел он его и в момент поправился. Всю хворь и треск в голове, и все "врезание караульное" как рукой сняло.
Иван-царевич вскочил на серого волка, и помчались они по осенней природе в царство царя Куприяна.
Скоро бежал серый волк - что твоя стрела, летящая без остановок. И наконец прибежал он в царство царя Куприяна, к самому его дворцу.
Дворец стоял на холме и весь так и сверкал хрустальными окнами. При дворце был сад. А сад окружала золотая решетка.
Серый волк сказал Ивану-царевичу:
- Ну, Иван-царевич, слезай теперь с меня, с серого волка, и ступай назад по той же дороге, по которой мы пришли. И ожидай меня в чистом поле под зеленым дубом. Я буду царевну добывать.
- А может быть, все-таки я? - попросил Иван-царевич. - Я теперь много умнее стал.
- Это тебе так кажется, - молвил ему волк. - Боюсь я, что вместо королевны Елены Прекрасной ты мне старую няньку притащишь, а то и самого царя Куприяна! Дело сложное. Я сам на это дело пойду.
Иван-царевич отправился, куда его послали. Серый же волк сел близ той золотой решетки и стал дожидаться, когда Елена Прекрасная выйдет в сад прогуляться. Или побегать ради жизни.
К вечеру солнышко стало опускаться к западу. Не так тепло стало. Елена Прекрасная вышла в сад со своими нянюшками и придворными боярами прогуляться и воздухом подышать.
Они как мухи вокруг королевны суетились:
- Не хотите ли кваску, ваше величество? А то, может, котлетку? А то, давайте, будем хороводы водить.
Вдруг серый волк (да какой там волк - чистый тигр) через решетку перескочил, ухватил Елену Прекрасную и обратно из сада выскочил. И побежал с нею что есть мочи, держа ее в зубах.
Нянюшки и придворные бояре так испугались, что рта раскрыть не могли, на пол попадали.
А когда они очухались, визг и крик аж до самого неба подняли. Ан было уже поздно - серый волк к зеленому дубу подбегал! Под которым труженик Иван-царевич его дожидался.
- Иван-царевич, - кричит волк, - садись скорее на меня, на серого волка, погоня за нами!
Сел Иван-царевич на серого волка, посадил рядом краденую царевну Елену Прекрасную, и помчались они быстрее ветра. Но не такого ветра, который все на своем пути сметает, а такого, который дует не очень усиленно. Потому что держать на спине Ивана-царевича и Елену Прекрасную и скакать быстро даже сильный тигро-волк не очень-то в состоянии.
Но сколько гонцы ни гнались за ними, догнать все равно не смогли. И воротились назад.
Ох, вроде теперь все хорошо! Отдавай царевну Елену Прекрасную за коня царю Кусману. Коня златогривого отдавай за красавицу жар-птицу царю Афрону. И скачи себе к царю-папе-батюшке Берендею-Выславу за похвалами и наградами.
Но дело вдруг осложнилось. Иван-царевич, сидя на сером волке с королевной Еленой в обнимку, влюбился в нее со страшной силою.
И когда серый волк прибежал в государство царя Кусмана и Ивану-царевичу надо было отдавать Елену Прекрасную, как договаривались, царевич заплакал. Ну, просто зарыдал навзрыд.
- И что ты все время плачешь? - рассердился серый волк. - Не царевич, а царевна Несмеяна какая-то!
На то ему Иван-царевич отвечал:
- Друг мой, серый волк! Как мне, добру молодцу, не плакать, не кручиниться? Я всем сердцем полюбил королевну Елену, а теперь должен отдать ее за коня златогривого. Нужен мне этот конь!
- Так и не отдавай, - молвил серый волк.
- А как не отдам, царь Кусман обесчестит меня во всех государствах. Пошто я его коня златогривого пытался угнать!
И серый волк сказал вот что:
- Ладно. Служил я тебе много, Иван-царевич, и еще сослужу. Слушай, я сделаюсь прекрасной королевной Еленой. И ты отведи меня к царю Кусману. И возьми коня златогривого. Понял?
- Понял, как не понять, - отвечал Иван-царевич.
- И когда ты сядешь на коня золотогривого и уедешь далеко, тогда я выпрошусь у царя Кусмана в чистое поле погулять. И как он меня отпустит в чистое поле с мамушками да с нянюшками, ты про меня вспомяни - и я опять у тебя буду.
Серый волк вымолвил эти речи, ударился о сыру землю - и стал прекрасною королевною Еленой. Так что никак и узнать нельзя, что это не она была.
Стоят две королевны, одна другой краше. Иван-царевич даже растерялся: какую Елену оставлять, а какую - на коня обменивать.
Кое-как он разобрался, кого сдавать, взял Елену Прекрасную номер два и пошел во дворец к царю Кусману. А прекрасной Елене номер один он велел его за городом дожидаться под зеленым дубом.
Он знал, что никуда она не уйдет. Во-первых, идти было некуда, а во-вторых, она тоже полюбила Ивана-царевича, пока вместе с ним в обнимку ехала.
Царь Кусман вельми обрадовался в сердце своем, когда увидел прекрасную Елену (номер два).
- Вот сокровище, которого я давно желал!!!
(Ничего себе сокровище - волк в овечьей шкуре!)
Он обнял Ивана-царевича как родного и сказал:
- Ай да Иван-царевич, а я в твою толковость и в твою честность уже и верить перестал. А теперь вижу, какой ты молодец. Видно, я тебя недооценил.
(Это уж точно! Недооценил он Ивана-царевича. Но ничего, скоро дооценит! Немного ждать осталось.)
Он отдал Ивану-царевичу коня златогривого и стал к свадьбе готовиться.
(Вообще-то ему надо было бы для начала спросить, а согласна ли королевна Елена Прекрасная на свадьбу? Но в те времена ни Елен, ни Катерин, ни Марусь, ни Фекл всяких ни о чем не спрашивали. Делай, как родители или цари говорят. И все тут.)
Иван-царевич коня за золотую узду ухватил и скорее из города отправился.
Доскакал он до зеленого дуба, подхватил Елену Прекрасную на седло и к своему царству помчался, только пыль столбом.
Отъехал он много, верст двести, наверное, и стал о волке вспоминать:
- Где там мой верный товарищ тамбовский серый волк? - Где там мой серый товарищ тамбовский верный волк?
Как раз в это время царь Кусман задумал с прекрасной Еленой целоваться. Только-только он руки развел и губы приготовил и глаза от счастья закрыл - его невеста вдруг лохматой стала на ощупь, как медвежья шкура. И зубищи у нее появились - каждый с лапоть среднего размера. И зарычала она страшным голосом:
- Ры-ры-ры!
Бедный царь Кусман закричал от страха и в обморок грохнулся. Еле-еле откачали его. И жениться с тех пор он ни на ком не хотел, сколько его ни уговаривали.
А перед Иваном-царевичем вдруг ниоткуда серый волк появился. Стал он перед Иваном-царевичем и сказал ему:
- Садись, Иван-царевич, на меня, на серого волка. А прекрасная королевна пусть едет на коне златогривом.
Иван-царевич сел на серого волка и поехали они в царство царя Долмата (он же царь Афрон).
Долго ли, коротко ехали и, доехав до того государства, за три версты от города остановились.
Иван-царевич начал просить серого волка:
- Слушай, друг ты мой любезный, серый волк! Сослужил ты мне много служб, сослужи мне и последнюю. Оборотись ты конем златогривым наместо коня моего. Потому что расстаться мне с ним ну никаких силов нет. Если можно, а?
Серый волк несколько удивился его повышенной скромности и его такому желанию и сказал:
- Ты, Иван-царевич, столько себе в обе руки забираешь, что и удержать будет трудно.
На что Иван-царевич отвечал:
- Удержать не добывать. Удержать впятеро можно против того, что добыть надобно!
Серый волк возникать и спорить не стал. Ударился он вдруг о сыру землю и стал конем златогривым.
Иван-царевич оставил Елену Прекрасную на зеленом лугу (скорее, на желтом, осень ведь на дворе). Сел на серого волка золотогривого и поехал во дворец к царю Долмату-Афрону. А настоящий конь на лугу пастись остался.
Дальше все как по нотам прошло. Царь Долмат обрадовался, обнял Ивана-царевича и похвалил:
- Ой ты гой еси, добрый юноша, угодил ты мне, старику!
(Хотя какой там старик, сорока еще нет! Только в то время люди, которым под сорок было, за стариков почитались.)
- А я было тебя за совсем бестолкового держал! Ох, недооценивал я твои способности!
(Что верно, то верно, скоро он еще оценит Ивана-царевича и его способности!)
Он вручил Ивану-царевичу клетку с жар-птицей, продуктов дал для птицы на дорогу, а сам отправился коня златогривого объезжать.
Иван-царевич клетку подхватил и даже обедать не остался. Скорым шагом пошел он к зеленому лугу, где его верный конь дожидался и прекрасная королевна Елена Прекрасная.
Царь Долмат тем временем к своему коню златогривому подошел, стал его травой угощать и сеном. Только "конь" почему-то и траву и сено выплевывает. Еле-еле он кусок хлеба с солью сжевал. И то незаметно выплюнул.
Сел царь Долмат-Афрон на коня и скомандовал:
- Вперед, мой конь! - и шпорами его.
А серый волк отродясь шпор и хлыстов не любил. И как его разъярили, он сбросил с себя царя Долмата, зарычал звериным рыком, оборотился серым волком и одним прыжком через забор перелетел. Хорошо, что не съел никого.
Говорят, что царь Долмат с тех пор слегка заикаться начал. И куда-либо в гости только в каретах ездил.
Иван-царевич и Елена Прекрасная были счастливы. Они к дому ехали. Иван-царевич на сером волке, Елена Прекрасная на златогривом коне.
Как скоро довез серый волк Ивана-царевича до тех мест, где его коня разорвал, он остановился и сказал:
- Ну, Иван-царевич, послужил я тебе довольно. Вот на сем месте разорвал я твоего коня надвое, сюда тебя и доставил. Слезай с меня, поезжай, куда тебе надобно, я тебе больше не слуга.
Сказал это серый волк и побежал в сторону, по-деловому, без всяких там объятий и поцелуев.
Иван-царевич заплакал горько, но коротко, в последний раз по серому волку:
- На кого ж ты меня покинул, друг мой? Как же я теперь без тебя жить буду самостоятельно? - и поехал в путь со своей прекрасною королевною.
Не доехав до своего государства за двадцать верст, остановился он, слез с коня и вместе с прекрасною королевною лег отдохнуть от долгой дороги под деревом.
Коня златогривого он привязал к тому же дереву, а клетку с птицей поставил подле себя. Солнышко греет, ветерок шуршит листочками, чудо-птица перьями позванивает - хорошо!
Лежа на мягкой траве и ведя разговоры полюбовные, они крепко уснули. А зря!
В то самое время братишки его Петр и Данила - царевичи без всякой радости домой возвращались. Промотались они по всем тридесятым и тридвадцатым царствам, намучались, наголодались и никакой тебе птицы не встретили.
Едут они один злее другого. Ясно, что папуля-царь их не похвалит, а то и вовсе из дома выставит дальние границы охранять.
И нечаянно наехали они на своего сонного брата Ивана-царевича. Увидели они и коня златогривого, и Елену Прекрасную, и эту проклятую жар-птицу в золотой клетке, которая им столько хлопот принесла. И весьма они на них прельстились. И вздумали своего брата Ивана-царевича убить до смерти.
Иван-царевич и сам был не подарок в смысле честности и благородства... А уж эти братья снаружи были царевичи, а внутри негодяи настоящие злобные. Просто-таки, разбойники.
Данила-царевич вынул из ножен меч свой, быстро заколол Ивана-царевича как барана и разрубил его на несколько частей, для надежности. И чтобы все убедительней выглядело.
Потом разбудил Елену Прекрасную и спрашивает:
- Прекрасная девица! Которого ты государства и какого отца дочь? И как тебя по имени зовут?
Прекрасная королевна Елена испугалась, стала плакать горькими слезами и во слезах говорила:
- Я королевна Елена Прекрасная, а достал меня Иван-царевич, которого вы злой смерти предали. Вы б тогда были добрые рыцари, если б выехали с ним в чистое поле сражаться. А вы убили сонного. Вы понимаете, чего вы заслуживаете?
Конечно, они понимали. Они хоть были и слабомозглые царевичи, а опасность свою сразу чуяли. Тогда Данила-царевич (какой он, к черту, царевич)... Тогда этот Данила приставил свой меч к ее сердцу и сказал ей:
- Теперь ты в наших руках. Мы повезем тебя к нашему батюшке-царю Берендею Андроновичу, и ты скажи, что мы и тебя достали, и коня златогривого, и жар-птицу. Ежели не скажешь, сейчас тебя смерти предадим.
Прекрасная королевна Елена, испугавшись смерти, обещалась им святою клятвой, что даст все показания, как было ей ведено.
Тогда братья-разбойники стали жребий метать - кому что достанется. Кому конь златогривый, кому прекрасная королевна Елена.
Королевна Даниле досталась, а конь - Петру-царевичу. (Придется их все-таки царевичами звать. Ведь они как-никак есть сыновья царские.) И взяли они жар-птицу в золотой клетке и, радостные, распевая песни, домой поехали.
Дальше все вот как происходило. Иван-царевич лежал мертв на этом месте ровно тридцать дней. И в то время набежал на него серый волк и узнал по духу Ивана-царевича. Захотел помочь ему по старой памяти - оживить, да не знал, как это сделать.
И увидел серый волк одного ворона и двух воронят, которые летали над царевичем и хотели спуститься на землю и наесться мяса человеческого.
Серый волк спрятался за куст, и как скоро воронята спустились на землю и начали есть тело Ивана-царевича, он выскочил из-за куста и схватил вороненка.
Серый волк сделал вид, что хочет разорвать его надвое. Тогда старый ворон спустился на землю, сел поодаль от волка и сказал ему:
- Не трогай моего младшего детища. Ведь он тебе ничего не сделал.
- Слушай, Ворон-воронович! - молвил серый волк. - Я твоего детища не трону, когда ты мне сослужишь службу. Полетишь за тридевять земель и принесешь мне мертвой и живой воды. Знаешь такую!
Ворон-воронович знал. Не зря он жил на земле уже триста лет и еще двести. Он сказал волку:
- Я тебе сослужу службу. Только не трогай моего младшего.
Серый волк стал ожидать. Ждал он два дня. На третий день ворон прилетел и принес с собой два пузырька. В одном - живая вода. В другом - мертвая.
- Вот, принес, что обещал, - сказал ворон.
Серый волк взял вороненка и, к ужасу ворона, разорвал его надвое. Потом спрыснул его мертвой водой, и тот вороненок сросся.
Серый волк спрыснул его живой водой - вороненок встрепенулся и полетел. И понял серый волк, что вода настоящая. А Ворон-воронович за это время седым стал.
Потом серый волк спрыснул Ивана-царевича мертвою водой, и его тело срослось, только шрамы небольшие получились. Спрыснул живою водой Иван-царевич встал и промолвил:
- Ах, куды как я долго спал!
На то сказал ему серый волк:
- Да, Иван-царевич, спать бы тебе вечно, кабы не я. Ведь тебя братья твои изрубили и коня твоего забрали златогривого, и Елену Прекрасную, и жар-птицу.
Потом серый волк подумал и добавил:
- Ты и сам-то не больно правильный, а братья твои совсем негодяи. Теперь поспешай как можно скорее в свое отечество - брат твой Данила-царевич женится сегодня на твоей невесте - прекрасной королевне Елене.
Опять Иван-царевич взмолился:
- Серый волк, да как же я поспешать буду? И руки и ноги у меня только что сросшиеся, так и гудят. Колени подгибаются. Мне не то что поспешать, шаг сделать больно.
- Садись на меня, на серого волка, - говорит серый волк, - я тебя на себе донесу.
Долго ли, коротко бежал серый волк, только прибежал он наконец ко дворцу царя Берендея-Выслава-Василия.
Стража, которую Данила-царевич выставил, хотела было не пускать его. Только как это тигро-волка не пустить?
Если он коня Ивана-царевича зараз разорвал надвое, то уж простого стражника царского не то что разодрать, проглотить мог в одночасье.
Он только рыкнул слегка, как вся царская стража наземь попадала. Так верхом на сером волке Иван-царевич в палаты царские и въехал.
А брат его Данила-царевич только что из-под венца с Еленой Прекрасной вернулся, за столы сел. И все гости сели.
Как скоро Елена Прекрасная увидела Ивана-царевича, выскочила она из-за стола и начала целовать его в уста сахарные. И волка начала целовать в уста усатые. И закричала:
- Вот мой любезный жених Иван-царевич, а не тот злодей, что за столом сидит!
Братья побледнели. Стали кричать, что все это неправда. Особенно Петр старался, он поглупее был.
А царь их батюшка стал Елену Прекрасную расспрашивать, что правда, а что неправда есть.
Она все ему и рассказала. Как Иван-царевич добыл ее. Как добыл коня златогривого и жар-птицу. Как старшие братья убили его сонного до смерти и как стращали ее, чтоб она правды не говорила.
Царь Берендей-Выслав-Василий, а по некоторым источникам еще Анна-Мария-Гонсалес Андронович, жутко рассердился на сыновей. Он повелел:
- Я вас породил, я вас и в тюрьму посажу.
Их быстро запихнули в темницу пожизненно, без права посещения, и никто их не жалел. Так они и прожили всю жизнь там.
А Иван-царевич женился на Елене Прекрасной и начал жить с ней полюбовно, так что один без другого ни одной минуты пробыть не могли.
А серый волк? О нем долго не слыхивали. И об этом жалели. Он хоть и коня Ивана-царевича разорвал надвое, но он столько хорошего сделал.
А как-то раз такое случилось. Поехал Иван-царевич на охоту оленей пострелять. А навстречу ему серый волк раненый бежит, еле ступает. Рана у него воспалилась, плохо ему.
К тому времени люди уже ружья придумали и из ружья в серого волка попали.
Иван-царевич с золотогривого коня соскочил, обнял волка, поцеловал. А сам думает: как бы ему помочь?
Тут он вспомнил. Полез в карман своей старой охотничьей куртки и достал третье яблоко оздоровительное. Дал он его серому волку:
- Ну-ка, ешь!
Серый волк сплюнул даже:
- Фу, какая гадость!
Но все-таки яблоко съел. И быстро рана его зажила и вся хворь прошла. И тогда Иван-царевич спросил серого волка:
- Друг мой, серый волк, а скажи ты мне, Ивану-царевичу, почему ты так сильно мне помогал? Ведь ты же сам говорил, что я - Иван-царевич - не самый правильный человек есть.
Серый волк вздохнул тяжело и отвечал:
- Да потому, что остальные царевичи еще хуже. А в тебе что-то хорошее да есть. Вот и посчитал я, что дети твои и прекрасной королевны Елены много лучше тебя будут. А их дети совсем хорошими станут. А уж когда царевичи хорошими сделаются, глядишь, и народ за ними потянется.
Лучше этого, пожалуй, не придумаешь и не скажешь.
Да, серый волк - он молодец!
Тут и сказочке конец.
КОНЕЦ
Да, конец уже, а жаль.
И меня берет печаль.
Привет вам, юные друзья!
Ждать с вами встречи буду я.