— Я пришла сменить вас. Сейчас вы заснете — нужен отдых.
Эвиза зажмурилась и отчаянно замотала головой.
— Не сейчас. Отойдет нервное напряжение, и я буду спокойна. Вам надолго разрешили уйти?
— Никто не разрешал. Если бы я стала отпрашиваться, они и завтра бы не решили этого великого вопроса. А я буду здесь с вами сколько понадобится.
— А этот маскарад?
— Дело Таэля и компании.
Сведения о необыкновенных происшествиях достигли самого Чойо Чагаса. Начальника стражи Хранилища Истории сослали в отдаленную местность, его подчиненных отправили на тяжелую ручную работу. В палату к Чеди, где обосновалась Родис, поспешно пришел бледный и потный главный врач.
— Я не подозревал, что у меня здесь сама владычица землян, — поклонился он Родис. — Вам неудобно и тесно. Но это устроим после, а сейчас пойдемте в мой кабинет. Вас требуют из Садов Цоам. Кажется, — лицо главврача приняло молитвенное выражение, — с вами хочет говорить сам Великий и Мудрый…
Фай Родис предстала перед экраном двусторонней связи Ян-Ях, на котором вскоре появилась знакомая фигура владыки. Чойо Чагас был хмур. Резкий жест в сторону главврача, и, низко пригнувшись, тот ринулся из кабинета.
Чойо Чагас оглядел Родис в ее невиданном халате, сквозь который просвечивал костюм простой женщины Ян-Ях.
— Менее эффектно, чем прежние одеяния. Но так вы кажетесь ближе, кажетесь моей… подданной, — с расстановкой сказал владыка.
— Вероятно, потому вы заперли меня в Хранилище Истории.
— Плохо запер, если вы здесь!
Родис мгновенно сообразила, как надо говорить дальше.
— Если бы не катастрофа с Чеди, я не покинула бы Хранилище. Там очень интересные материалы, и вы поступили мудро, сослав меня.
Хмурый владыка слегка помягчел.
— Убедились еще раз, насколько небезопасно общение с нашим диким и злым народом? Чуть не погибла четвертая наша гостья! Как вы намерены поступить?
— Я вернусь в Хранилище Истории. Закончу работу над рукописями. Наш астронавигатор продолжит знакомство с научным миром столицы. Еще дней двадцать — и мы простимся с вами.
— А второй звездолет?
— Должен быть уже близко. Но мы не станем злоупотреблять вашим гостеприимством. Вероятно, он не сядет. Останется на орбите до нашего отлета.
Владыка, как показалось Родис, испытал удовольствие.
— Хорошо. Вас устроят здесь наилучшим образом.
— Не надо беспокоиться — срок пребывания здесь ничтожен. Лучше прикажите, чтобы нас соединяли с вами или младшими владыками без проволочек. Иначе мы не сможем разобраться, где кончается ваша воля и начинается тупость и страх сановников…
Владыка милостиво кивнул.
— Когда вы закончите работу? — снова спросил он, как бы желая проверить Родис.
— Недели через три, и тогда мы покинем вашу планету.
— Перед отлетом вам нужно погостить у меня еще несколько дней. Я хочу напоследок воспользоваться вашим знанием.
— Вы можете пользоваться всем знанием Земли.
— Как раз этого я и не хочу. Вы предлагаете общее, а мне нужно частное.
— Я готова помочь и в частном.
— Хорошо, помните о моем приглашении. Я оставляю вас пока в покое.
Чойо Чагас некоторое время молча смотрел на Родис и внезапно исчез с экрана.
Архитектор хотел было подвести их к Родис, но шедший впереди предводитель небрежно отстранил Гахдена.
— Ты — владычица земных пришельцев? Мы пришли благодарить тебя за аппараты — вы называете их ДПА, о которых мы мечтали тысячелетия. Теперь после многих веков укрытия и бездействия мы можем вернуться к неравной борьбе.
Фай Родис оглядела твердые лица, дышавшие волей и умом. Во всяком случае, эта восьмерка состояла из серьезных людей. Они не носили никаких украшений или знаков, одежда их, за исключением плащей, надетых, очевидно, для ночного странствия, ничем не отличалась от обычной для средних ДЖИ.
Только на большом пальце правой руки у каждого было широкое кольцо из платины.
— Яд? — спросила Родис у предводителя, жестом приглашая садиться и указывая на кольцо. Тот приподнял бровь совсем как Чойо Чагас, и жесткая усмешка едва тронула его губы.
— Последнее рукопожатие для мерзавца, — сказал он.
— Откуда пошло название вашего общества? — спросила Родис.
— Не осталось преданий. Мы назывались так с основания, то есть с момента нашего появления на планете Ян-Ях с Белых Звезд, или с Земли, как утверждаете вы. Незаметность — основа действия общества, потому мы серые вестники смерти для тех, на кого упадет наш выбор.
— Я так и думала. Наименование вашего общества глубже по смыслу и куда более древнее, чем вы думаете. В Темные Века на Земле родилась легенда о великом сражении Бога и Сатаны, добра и зла, неба и ада. На стороне Бога бились белые ангелы, Сатаны — черные. Весь мир раскололся надвое до тех пор, пока Сатана с его черным воинством не был побежден и низвергнут в ад. Но были ангелы не белые и не черные, а серые, которые остались сами по себе, никому не подчиняясь и не сражаясь ни на чьей стороне. Их отвергло небо и не принял ад, и с той поры они навсегда остались между раем и адом, то есть на Земле.
Угрюмые пришельцы слушали с загоревшимися глазами — легенда им явно нравилась.
— Имя Серых Ангелов приняло тайное общество, боровшееся со зверствами инквизиции в Темные Века одинаково против зла «черных» слуг господа и равнодушия, невмешательства «добрых» белых. О его деятельности не сохранилось свидетельств. Я думаю, что вы наследники ваших земных братьев.
— Поразительно! — предводитель Серых Ангелов Торманса оживился сквозь свою надменную суровость. — Это придает нам больше уверенности.
— Но ведь не собираетесь вы просто убивать каждого плохого человека? — встревожилась Родис. — Нельзя уничтожать зло механически. Никто не может сразу разобраться в его оборотной стороне. Вы сделаетесь убийцами, готовыми на все и ни во что не ставящими жизнь. Вы потеряете путеводную нить, без которой, сами видите, прошли тысячелетия, а на планете вашей по-прежнему несправедливость, угнетение и скорая гибель миллионов людей. Ничтожные положительные результаты вызовут увеличение страдания народа. В этом случае вы сами должны быть уничтожены.
— Так вы считаете нас ненужными?
— Более того — вредными!
Предводитель Серых Ангелов встал, грозно насупясь, и с ним поднялись остальные семь. Таэль, скульптор и архитектор невольно придвинулись к Родис, но земная женщина осталась более бесстрастной, чем были ее собеседники в первый момент знакомства.
— Мы должны уничтожиться? Уйти в небытие? — спросил предводитель. — Мы, которые теперь все можем!
— Можете дать бой владыкам и их ближайшим помощникам?
Злобное торжество одинаково отразилось на лицах всех восьми тормансиан.
— Наука, столь много сделавшая для угнетения, имеет обратную силу, — начал предводитель. — Как бы ни охраняли себя владыки и змееносцы, они не спасутся. Мы отравим воду, которую они пьют из особых водопроводов, распылим бактерии и радиоактивный яд в воздухе, которым они дышат, насытим вредоносными, медленно действующими веществами их пищу.
Наконец, у них возникла новая уязвимость. Тысячи лет они набирали свою охрану из самых темных людей. Теперь это невозможно, и ДЖИ проникают в их крепости.
Мы пришли выслушать ваши советы. Поверьте, у нас нет иной цели, как облегчить участь нашего народа, сделав счастливее родную планету.
— Я верю вам и в вас, — сказала Родис. — Но согласитесь: если на планете царствует беззаконие и вы хотите установить закон, то вы должны быть не менее могучи, пусть с незаметной, теневой стороны жизни, чем олицетворяющее беззаконие государство.
— А вы думаете, владычица землян, на Ян-Ях имеет место намеренное удержание народа на низком духовном уровне? — спросил предводитель.
— Мне кажется — да!
— Тогда мы начинаем действовать!
— Нет. Если народ не поймет ваших целей, повторяю, произойдет лишь смена олигархов. Вы станете ими, но ведь вам не это нужно?
— Ни в коем случае!
— Тогда подготовьте очевидную всем программу для соблюдения чести, достоинства, духовного богатства каждого человека. С нее начинайте создание Трех Шагов к настоящему обществу: закона, общественного мнения, веры людей в себя.
— Но это же…
— Конечно. Это революция. Но в ней Серые Ангелы, если они подготовлены, могут взять на себя самое трудное — держать в страхе вершителей беззакония и палачей — крупных и мелких. Но без общего дела, без союза ДЖИ и КЖИ, вы только группа будущих олигархов. С течением времени вы неизбежно отойдете от прежних принципов, ибо общество может существовать только как слитный поток, непрерывно изменяющийся, устремляясь вперед, вдаль, ввысь, а не как отдельные части с окаменелыми привилегированными прослойками.
Предводитель Серых Ангелов Ян-Ях поднял ладони к вискам и поклонился Родис.
— Здесь надо еще много думать, но я вижу свет, — сказал он, показывая на диадему, которую она так и забыла снять.
Завернувшись в плащи, Серые Ангелы удалились в сопровождении Таэля.
Кораблю — взлет!
Эвиза зажмурилась и отчаянно замотала головой.
— Не сейчас. Отойдет нервное напряжение, и я буду спокойна. Вам надолго разрешили уйти?
— Никто не разрешал. Если бы я стала отпрашиваться, они и завтра бы не решили этого великого вопроса. А я буду здесь с вами сколько понадобится.
— А этот маскарад?
— Дело Таэля и компании.
Сведения о необыкновенных происшествиях достигли самого Чойо Чагаса. Начальника стражи Хранилища Истории сослали в отдаленную местность, его подчиненных отправили на тяжелую ручную работу. В палату к Чеди, где обосновалась Родис, поспешно пришел бледный и потный главный врач.
— Я не подозревал, что у меня здесь сама владычица землян, — поклонился он Родис. — Вам неудобно и тесно. Но это устроим после, а сейчас пойдемте в мой кабинет. Вас требуют из Садов Цоам. Кажется, — лицо главврача приняло молитвенное выражение, — с вами хочет говорить сам Великий и Мудрый…
Фай Родис предстала перед экраном двусторонней связи Ян-Ях, на котором вскоре появилась знакомая фигура владыки. Чойо Чагас был хмур. Резкий жест в сторону главврача, и, низко пригнувшись, тот ринулся из кабинета.
Чойо Чагас оглядел Родис в ее невиданном халате, сквозь который просвечивал костюм простой женщины Ян-Ях.
— Менее эффектно, чем прежние одеяния. Но так вы кажетесь ближе, кажетесь моей… подданной, — с расстановкой сказал владыка.
— Вероятно, потому вы заперли меня в Хранилище Истории.
— Плохо запер, если вы здесь!
Родис мгновенно сообразила, как надо говорить дальше.
— Если бы не катастрофа с Чеди, я не покинула бы Хранилище. Там очень интересные материалы, и вы поступили мудро, сослав меня.
Хмурый владыка слегка помягчел.
— Убедились еще раз, насколько небезопасно общение с нашим диким и злым народом? Чуть не погибла четвертая наша гостья! Как вы намерены поступить?
— Я вернусь в Хранилище Истории. Закончу работу над рукописями. Наш астронавигатор продолжит знакомство с научным миром столицы. Еще дней двадцать — и мы простимся с вами.
— А второй звездолет?
— Должен быть уже близко. Но мы не станем злоупотреблять вашим гостеприимством. Вероятно, он не сядет. Останется на орбите до нашего отлета.
Владыка, как показалось Родис, испытал удовольствие.
— Хорошо. Вас устроят здесь наилучшим образом.
— Не надо беспокоиться — срок пребывания здесь ничтожен. Лучше прикажите, чтобы нас соединяли с вами или младшими владыками без проволочек. Иначе мы не сможем разобраться, где кончается ваша воля и начинается тупость и страх сановников…
Владыка милостиво кивнул.
— Когда вы закончите работу? — снова спросил он, как бы желая проверить Родис.
— Недели через три, и тогда мы покинем вашу планету.
— Перед отлетом вам нужно погостить у меня еще несколько дней. Я хочу напоследок воспользоваться вашим знанием.
— Вы можете пользоваться всем знанием Земли.
— Как раз этого я и не хочу. Вы предлагаете общее, а мне нужно частное.
— Я готова помочь и в частном.
— Хорошо, помните о моем приглашении. Я оставляю вас пока в покое.
Чойо Чагас некоторое время молча смотрел на Родис и внезапно исчез с экрана.
* * *
В подземелье вошли, оглядываясь, восемь человек, с суровыми, даже для неулыбчивых тормансиан, лицами, в темно-синих плащах, свободно накинутых на плечи.Архитектор хотел было подвести их к Родис, но шедший впереди предводитель небрежно отстранил Гахдена.
— Ты — владычица земных пришельцев? Мы пришли благодарить тебя за аппараты — вы называете их ДПА, о которых мы мечтали тысячелетия. Теперь после многих веков укрытия и бездействия мы можем вернуться к неравной борьбе.
Только на большом пальце правой руки у каждого было широкое кольцо из платины.
— Яд? — спросила Родис у предводителя, жестом приглашая садиться и указывая на кольцо. Тот приподнял бровь совсем как Чойо Чагас, и жесткая усмешка едва тронула его губы.
— Последнее рукопожатие для мерзавца, — сказал он.
— Откуда пошло название вашего общества? — спросила Родис.
— Не осталось преданий. Мы назывались так с основания, то есть с момента нашего появления на планете Ян-Ях с Белых Звезд, или с Земли, как утверждаете вы. Незаметность — основа действия общества, потому мы серые вестники смерти для тех, на кого упадет наш выбор.
— Я так и думала. Наименование вашего общества глубже по смыслу и куда более древнее, чем вы думаете. В Темные Века на Земле родилась легенда о великом сражении Бога и Сатаны, добра и зла, неба и ада. На стороне Бога бились белые ангелы, Сатаны — черные. Весь мир раскололся надвое до тех пор, пока Сатана с его черным воинством не был побежден и низвергнут в ад. Но были ангелы не белые и не черные, а серые, которые остались сами по себе, никому не подчиняясь и не сражаясь ни на чьей стороне. Их отвергло небо и не принял ад, и с той поры они навсегда остались между раем и адом, то есть на Земле.
Угрюмые пришельцы слушали с загоревшимися глазами — легенда им явно нравилась.
— Имя Серых Ангелов приняло тайное общество, боровшееся со зверствами инквизиции в Темные Века одинаково против зла «черных» слуг господа и равнодушия, невмешательства «добрых» белых. О его деятельности не сохранилось свидетельств. Я думаю, что вы наследники ваших земных братьев.
— Поразительно! — предводитель Серых Ангелов Торманса оживился сквозь свою надменную суровость. — Это придает нам больше уверенности.
— Но ведь не собираетесь вы просто убивать каждого плохого человека? — встревожилась Родис. — Нельзя уничтожать зло механически. Никто не может сразу разобраться в его оборотной стороне. Вы сделаетесь убийцами, готовыми на все и ни во что не ставящими жизнь. Вы потеряете путеводную нить, без которой, сами видите, прошли тысячелетия, а на планете вашей по-прежнему несправедливость, угнетение и скорая гибель миллионов людей. Ничтожные положительные результаты вызовут увеличение страдания народа. В этом случае вы сами должны быть уничтожены.
— Так вы считаете нас ненужными?
— Более того — вредными!
Предводитель Серых Ангелов встал, грозно насупясь, и с ним поднялись остальные семь. Таэль, скульптор и архитектор невольно придвинулись к Родис, но земная женщина осталась более бесстрастной, чем были ее собеседники в первый момент знакомства.
— Мы должны уничтожиться? Уйти в небытие? — спросил предводитель. — Мы, которые теперь все можем!
— Можете дать бой владыкам и их ближайшим помощникам?
Злобное торжество одинаково отразилось на лицах всех восьми тормансиан.
— Наука, столь много сделавшая для угнетения, имеет обратную силу, — начал предводитель. — Как бы ни охраняли себя владыки и змееносцы, они не спасутся. Мы отравим воду, которую они пьют из особых водопроводов, распылим бактерии и радиоактивный яд в воздухе, которым они дышат, насытим вредоносными, медленно действующими веществами их пищу.
Наконец, у них возникла новая уязвимость. Тысячи лет они набирали свою охрану из самых темных людей. Теперь это невозможно, и ДЖИ проникают в их крепости.
Мы пришли выслушать ваши советы. Поверьте, у нас нет иной цели, как облегчить участь нашего народа, сделав счастливее родную планету.
— Я верю вам и в вас, — сказала Родис. — Но согласитесь: если на планете царствует беззаконие и вы хотите установить закон, то вы должны быть не менее могучи, пусть с незаметной, теневой стороны жизни, чем олицетворяющее беззаконие государство.
— А вы думаете, владычица землян, на Ян-Ях имеет место намеренное удержание народа на низком духовном уровне? — спросил предводитель.
— Мне кажется — да!
— Тогда мы начинаем действовать!
— Нет. Если народ не поймет ваших целей, повторяю, произойдет лишь смена олигархов. Вы станете ими, но ведь вам не это нужно?
— Ни в коем случае!
— Тогда подготовьте очевидную всем программу для соблюдения чести, достоинства, духовного богатства каждого человека. С нее начинайте создание Трех Шагов к настоящему обществу: закона, общественного мнения, веры людей в себя.
— Но это же…
— Конечно. Это революция. Но в ней Серые Ангелы, если они подготовлены, могут взять на себя самое трудное — держать в страхе вершителей беззакония и палачей — крупных и мелких. Но без общего дела, без союза ДЖИ и КЖИ, вы только группа будущих олигархов. С течением времени вы неизбежно отойдете от прежних принципов, ибо общество может существовать только как слитный поток, непрерывно изменяющийся, устремляясь вперед, вдаль, ввысь, а не как отдельные части с окаменелыми привилегированными прослойками.
Предводитель Серых Ангелов Ян-Ях поднял ладони к вискам и поклонился Родис.
— Здесь надо еще много думать, но я вижу свет, — сказал он, показывая на диадему, которую она так и забыла снять.
Завернувшись в плащи, Серые Ангелы удалились в сопровождении Таэля.
Кораблю — взлет!
После ухода Вир Норина из института из толпы спорящих вышел малорослый человек с кожей настолько желтой, что походил на больного. Нар-Янг уже заработал себе двойное имя, будучи известным астрофизиком. Он поспешил в кабинет на четвертом этаже института, заперся и, ободряя себя курительным дымом, принялся за вычисления. Лицо его то кривилось в саркастической усмешке, то расплывалось в злостной радости. Наконец он схватил записи и поехал в приемную Высшего Совета, где находился переговорный пункт для вызова наиболее ответственных сановников по не терпящим отлагательства делам государственного значения.
На видеоэкране появился надменный змееносец.
Окрыленный открытием, Нар-Янг потребовал соединить его с владыкой. Тайна, которую он раскрыл, настолько важна и велика, что он может доверить ее лишь самому Чойо Чагасу.
Змееносец из глубины экрана долго всматривался в астрофизика, обдумывая что-то, и, наконец, его злое и хитрое лицо выразило подобие улыбки.
— Хорошо! Придется подождать, сам понимаешь.
— Конечно, понимаю, — залебезил ученый. — Готов ждать сколько нужно.
— Жди!
Экран погас, и Нар-Янг, опустившись в удобное кресло, предался честолюбивым мечтам…
Его вытолкнули из машины перед глухими воротами темного серого дома, обнесенного чугунной стеной. Сердце Нар-Янга затрепетало в смешанном чувстве страха и облегчения. Жители столицы боялись этого дома — резиденции Ген-Ши, первого и самого грозного помощника Чойо Чагаса. Астрофизика погнали рысью вниз, в полуподвальный этаж. В ярко освещенной комнате ошеломленный Нар-Янг зажмурил глаза. Одно мгновение потребовалось охранникам, чтобы срезать с его одежды застежки, снять пояс, распороть снизу доверху рубашку. Подтянутый, суховатый ученый превратился в жалкого оборванца. Жестокий пинок в спину протолкнул его на несколько шагов вперед, и он остановился, дрожа от страха и ярости, у большого стола, за которым сидел Ген-Ши. Второй на планете владыка улыбался приветливо, и Нар-Янг почувствовал сломленную было уверенность.
— Мои люди перестарались, — сказал Ген-Ши. — Я вижу, вам неточно передали приказ, — обратился он к «лиловым», — привезти не преступника, а важного свидетеля.
Ген-Ши помолчал, разглядывая желтоватого астрофизика, и тихо сказал:
— Ну, выкладывай сообщение! Надеюсь, ты решился потревожить великого и мудрого по действительно важной причине, иначе — сам понимаешь. — От улыбки Ген-Ши ободрившийся было Нар-Янг зябко поджал пальцы на ногах.
— Сообщение важное настолько, что я изложу его лишь самому великому, — твердо сказал он.
— Великий занят и повелел два дня его не тревожить. Вместо него — я. Говори, да побыстрее.
— Я хотел бы видеть владыку. Он разгневается, если я скажу кому-нибудь другому, — опустил глаза ученый.
— Я — не кто-нибудь, — угрюмо сказал Ген-Ши, — и не советую упорствовать.
Нар-Янг молчал, стараясь преодолеть страх. Они не посмеют ничего ему сделать, пока он владеет тайной, иначе она погибнет вместе с ним. Ген-Ши поднял вопрошающие глаза, астрофизик молча помотал головой, боясь выдать словами свой испуг. Ген-Ши также молча закурил длинную трубку и повел ее дымящимся концом в угол комнаты. С оголтелой быстротой, принятой в этом жутком месте, к Нар-Янгу подскочили «лиловые», содрали с него брюки. Двое других охранников сняли чехол с предмета, стоявшего в углу комнаты. Первый помощник владыки лениво встал и приблизился к грубому деревянному изваянию умаага, прежде разводившегося на планете Ян-Ях в качестве верхового и упряжного животного и ныне почти вымершего. Морда умаага была оскалена в зверской усмешке, а спина обтесана острым углом. Зачем — это ученый понял с вопросом старшего «лилового»:
— Простое сидение, владыка, или?..
— Или, — отвечал Ген-Ши. — Он упрямый, а сидение требует времени. Я спешу.
«Лиловый» кивнул, вставил рукоятку в лоб деревянной скотины и завертел ее. Клиновидная спина, точно пасть, стала медленно раскрываться.
— Что ж, надевайте ему стремена, — спокойно сказал Ген-Ши, выпуская клубы дыма.
И Нар-Янг, проклиная себя за низость доноса, дрожа и захлебываясь, рассказал, как сегодня утром земной гость проговорился на заседании физико-технического института, не догадавшись о выводах, какие ученые Ян-Ях сделают из обрисованной им картины вселенной.
— И ты один нашелся умный?
— Не знаю… — Астрофизик замялся.
— Можешь называть меня великим, — снисходительно сказал Ген-Ши.
— Не знаю, великий. Я сразу же пошел чертить и вычислять.
— И что же?
— Звездолет пришел из невообразимой дали космоса. Не меньше тысячи лет потребуется, чтобы сообщение отсюда достигло Земли, две тысячи лет — на обмен сигналами.
— Это значит?! — полувопросительно воскликнул Ген-Ши.
— Это значит, что никакого второго звездолета не будет… Я ведь присутствовал в качестве советника на переговорах с землянами. И еще, — заторопился Нар-Янг, — показанное нам заседание земного совета, разрешавшее уничтожить Ян-Ях, — обман, запугивание. Никого стирать с лица планеты они не будут! У них нет на это полномочий!
— Ну, такие дела возможны и без полномочий, особенно если далеко от своих владык, — подумал вслух Ген-Ши и вдруг грозно ткнул пальцем в ученого. — Никто об этом не знает? Ты никому не брякнул в своем усердии?
— Нет, нет! Клянусь Змеем, клянусь Белыми Звездами!
— И это все, что ты можешь сообщить?
— Все.
Опытное ухо Ген-Ши уловило заминку в ответе. Он поиграл своими изломанными, как у большинства жителей Ян-Ях, бровями, пронизывая астрофизика взглядом.
— Жаль, но все же придется прокатить тебя на умааге. Эй, взять его!
— Не надо! — отчаянно завопил Нар-Янг. — Я скажу все, о чем догадался. Только… вы помилуете и отпустите меня, великий?
— Ну? — рявкнул Ген-Ши, сокрушая последние остатки воли ученого.
— Я слышал разговор двух наших физиков, случайно, клянусь Змеем! Будто они разрешили загадку защитного поля землян. Его нельзя преодолевать мгновенными ударами, вроде пуль или взрыва. Чем сильнее удар, тем больше сила отражения. Но если рассечь его медленным напором поляризованного каскадного луча, то оно поддастся. И… один сказал, что хотел бы попробовать свой квантовый генератор, недавно изготовленный им в рабочей модели.
— Имена?
— Ду Бан Ла и Ниу Ке.
— Теперь все?
— Полностью все, великий. Более я ничего не знаю. Клянусь.
— Можешь идти. Дайте ему иглу и плащ, отвезите куда надо.
«Лиловые» подошли к подтягивающему брюки Нар-Янгу.
— Еще двоих за этими физиками!
Старший из «лиловых», низко кланяясь, исчез за дверью. Другие охранники подвели ученого к выходу. Едва он ступил за порог, как офицер в черном, молча стоявший в стороне, выстрелил ему в затылок длинной иглой из воздушного пистолета. Игла беззвучно вонзилась между основанием черепа и первым позвонком, оборвав жизнь Нар-Янга, так и не успевшего научиться простой истине, что никакие условия, мольбы и договоры с бандитами невозможны. Остатки старой веры в слово «честь» или «жалость» погубили множество людей, пытавшихся выслужиться перед политическими убийцами или поверивших в законные права шайки угнетателей. «Лиловые», не дав трупу упасть, унесли его. Ген-Ши снова зажал трубку, движением пальца удалил черного офицера и перешел в соседнее помещение, с пультами и экранами переговорных аппаратов. Повернув голубую клемму, он вызвал Кандо Лелуфа, третьего члена Совета Четырех, ведавшего учетом хозяйства планеты. Это был полный маленький человек в пышной, парадной одежде, напоминавший Зет-Уга, но с большой челюстью и женским маленьким ртом.
— Кандо, тебе придется отменить свой прием, — без долгих предисловий объявил Ген-Ши. — Немедленно приезжай ко мне, отсюда будем командовать некоей операцией. Подвертывается редкий случай совершить задуманное…
Не прошло и получаса, как оба члена Совета Четырех, дымя трубками, обсуждали коварный план.
Чойо Чагас время от времени удалялся в секретные покои своего дворца (даже Ген-Ши не знал, что находится в подземельях под башней). Так было и на этот раз — владыка отсутствовал уже сутки, и это означало, что в распоряжении заговорщиков есть еще не менее суток полной власти Ген-Ши по всей планете.
План был прост. Арестовать Фай Родис и Вир Норина, пытками заставить их сказать все, что нужно, по телевидению и как можно быстрее убить. Земляне не будут воевать со всей планетой. Но можно будет вызвать звездолет на активные действия, если мучениями заставить владычицу землян потребовать удара по Садам Цоам и уничтожения Чойо Чагаса как виновника. Могущество звездолета велико. От Садов Цоам останется яма, в которой исчезнут ближайшие помощники и охрана владыки, не говоря уже о нем самом. Тогда Ген-Ши и Ка-Луф становятся без излишних потрясений и риска первыми лицами в государстве, а Зет-Уг — там видно будет. Всех свидетелей убрать, в том числе и дурака Таэля, не умеющего толком шпионить.
— На будущее надо позаботиться о глубоких подземных укрытиях. Ведь звездолеты с Земли, раз познав дорогу, обязательно будут являться сюда. Прикажу, чтобы всех, кого хватают в столице, не отправляли во Дворец Нежной Смерти или дальние места, а создали из них армию подземных рабочих, — изрек Ген-Ши.
— Мудрейшая мысль! — льстиво воскликнул Ка-Луф.
Сейчас главное заключалось в спасении собравшихся. Враги были близко. Подозвав Таэля, Родис передала ему свои опасения. Тормансианин, не обладавший ни врожденными способностями, ни специальной тренировкой, сначала усомнился — не шутит ли «владычица». Но земляне не терпели несерьезности в моменты работы. Инженер внимательно взглянул на Родис, и холодок пробежал по его спине. Ласковая, почти нежная осторожность земной женщины заменилась грозной решительностью.
Родис посоветовала расходиться по двум главным и дальним ходам. Она предварительно просмотрела их психически — нет ли западни? Никто не должен попасть в лапы «лиловых». Страшные пытки быстро сминают волю и разум жертвы. Нить расследования пойдет разматываться, уничтожая людей направо и налево. Когда еще удастся ее прервать?
Сама Родис поспешила наверх в сопровождении Таэля, концентрируя всю волю на призывы Вир Норина. Минуты шли, а Родис не уловила отзыва.
— Попытаюсь связаться с владыкой, — сказала Родис у подножия лестницы, ведшей в ее спальню.
— Вы подразумеваете Чойо Чагаса? — спросил, задыхаясь от быстрой ходьбы, Таэль.
— Да. С другими нельзя иметь дела — помните это. Они не только безответственны, они враждебны Чагасу.
— Великая Змея и Змея-Молния! Ведь Чойо Чагаса нет, и теперь я понимаю…
— Как нет?
— Он удалился на двое суток в секретную резиденцию (у Родис мелькнуло воспоминание о тайном хранилище вывезенных с Земли вещей) и передал управление, как обычно, Ген-Ши, — закончил инженер.
— Не знала, теперь ясность пришла. Они хотят заставить нас, землян, в отсутствие Чойо Чагаса, пытками заставить что-то сделать для них, а то и просто убить, чтобы наши на корабле покарали Чагаса, это несомненно. Таэль, милый, спасайте Вир Норина. Берите СДФ из святилища, отведите подальше и связывайтесь с астронавигатором. Он у себя, я сумею разбудить его, а вы условьтесь, куда ему спрятаться. Скорее, Таэль, нельзя опоздать. В первую очередь они попытаются захватить меня. Скорее! Я тоже буду вызывать его из своей комнаты.
— А вы, Родис? Как же? Если им удастся?..
— Мой план прост. Я буду обороняться защитным полем СДФ, пока не поговорю со звездолетом. Дайте координаты места в заброшенном саду, где сажали дисколет при ранении Чеди.
Инженер принялся чертить и писать дрожащими пальцами, а Родис продолжала:
— На подготовку дискоида потребуется часа полтора. Еще около двадцати минут, пока прилетит Гриф Рифт. Батарей девятиножки хватит на пять часов, даже при непрерывном обстреле. Запас времени у меня огромный. Когда уведете Вир Норина, возвращайтесь с девятиножкой и ждите меня около выхода четвертой галереи. Я поставлю мой СДФ на самоуничтожение при разрядке и уйду вниз, пока они будут беситься вокруг. Не бойтесь, я ориентирую взрыв вверх, чтобы не повредить здание и не обнаружить хода в подземелье. Оно нам еще пригодится.
— Позвольте мне подняться с вами. Всего две минуты. Я должен убедиться в вашей безопасности. Они могут пролезть в комнату.
— Не смогут. Я загородила вход, как всегда, когда спускаюсь в подземелье. Поднимитесь — вдруг мне все почудилось.
Но Родис знала невозможность этого «почудилось». Очень осторожно они сдвинули блок стены в темной спальне Родис. Приложив палец к губам, она подкралась к двери во вторую комнату, услышала сильное гудение девятиножки и выглянула за порог. У настежь распахнутой из коридора двери сгрудилось множество людей в черных халатах, капюшонах и перчатках «ночных карателей». Широкий проход между помещениями верхнего этажа был заполнен людьми, маячившими в размытых контурах защитного поля.
Задние суетились, таща нечто тяжелое, а передние стояли неподвижной шеренгой, не пробуя ни стрелять, ни бросаться в атаку. Они знали защитное поле земных СДФ.
Фай Родис незамеченной отступила в спальню.
— Здесь предчувствие не обмануло. Спешите, Таэль!
…Родис вышла из спальни, и враги заметили ее сквозь неплотную защиту. Они засуетились, показывая на нее и делая знаки стоящим позади. Родис усилила поле, серая стена скрыла движущиеся фигуры, а проход погрузился во тьму. Невидимая для врагов, Родис вызвала верхним лучом свой корабль. Там, у щитка, на котором остались лишь два зеленых огонька землян и третий — Таэля, сидела дежурная Мента Кор. Почувствовав серьезность положения, она разбудила Грифа Рифта. Командир явился через несколько секунд, как будто и не отдыхал в своей комнате. Общий сигнал тревоги зазвучал по звездолету. Весь экипаж принялся готовить дискоид — последний из трех, взятых с Земли. Рифт, в тревоге склоняясь над пультом, просил Фай Родис не выжидать более, а уходить в подземелье.
— Девятиножка справится без вас — пусть ломятся. Я давно опасался чего-нибудь подобного и не переставал удивляться вашей игре с Чойо Чагасом.
— Это не он.
— Тем хуже. Чем ничтожнее власть имущие, тем они опаснее. Уходите, внизу наверняка уже разошлись. Я прилечу, не теряя секунды… Светлое небо, неужели вы, наконец, будете на корабле, а не в аду Торманса?!
— Здесь множество людей, ничем не хуже нас, обреченных от рождения до смерти оставаться здесь… Невыносимая мысль. Я очень тревожусь за Вир Норина. На него тоже должны напасть. Подождите, наконец!
— Да! Вот он, Вир. Сидит у деревьев посадочной площадки. Теперь что мешает вам уйти?
— Ничего. Иду.
Оглушительный визг заставил ее на мгновение замереть. Из мрака защитного поля, точно морда чудовища, раскаленным клином высунулся неведомый механизм. Распоров защитную стену, он свистящим лучом ударил в дверь спальни, отбросив Фай Родис к окну, близ которого стояла девятиножка.
Вне себя Гриф Рифт вцепился в край пульта, приблизив к экрану исказившееся страхом лицо.
— Родис! Родис!.. — старался он перекричать свист и визг луча, за которым в комнату влезало какое-то сооружение, продвигаемое черными фигурами карателей Ген-Ши. — Любимая, скажите, что делать?
Фай Родис встала на колени перед СДФ, приблизив голову ко второму звукоприемнику.
— Поздно, Гриф… Я погибла. Гриф, я убеждаю вас, умоляю, приказываю: не мстите за меня. Не совершайте насилия. В этом заключена цель тех, кто пришел убить. Вместо светлой мечты о Земле — посеять ненависть и ужас к нам в народе Торманса! Так не губите наших жертв и усилий, изображая наказующего и мстительного бога — самое худшее создание человеческой мысли. Улетайте! Домой! Слышите, Рифт? Кораблю — взлет!
На видеоэкране появился надменный змееносец.
Окрыленный открытием, Нар-Янг потребовал соединить его с владыкой. Тайна, которую он раскрыл, настолько важна и велика, что он может доверить ее лишь самому Чойо Чагасу.
Змееносец из глубины экрана долго всматривался в астрофизика, обдумывая что-то, и, наконец, его злое и хитрое лицо выразило подобие улыбки.
— Хорошо! Придется подождать, сам понимаешь.
— Конечно, понимаю, — залебезил ученый. — Готов ждать сколько нужно.
— Жди!
Экран погас, и Нар-Янг, опустившись в удобное кресло, предался честолюбивым мечтам…
Его вытолкнули из машины перед глухими воротами темного серого дома, обнесенного чугунной стеной. Сердце Нар-Янга затрепетало в смешанном чувстве страха и облегчения. Жители столицы боялись этого дома — резиденции Ген-Ши, первого и самого грозного помощника Чойо Чагаса. Астрофизика погнали рысью вниз, в полуподвальный этаж. В ярко освещенной комнате ошеломленный Нар-Янг зажмурил глаза. Одно мгновение потребовалось охранникам, чтобы срезать с его одежды застежки, снять пояс, распороть снизу доверху рубашку. Подтянутый, суховатый ученый превратился в жалкого оборванца. Жестокий пинок в спину протолкнул его на несколько шагов вперед, и он остановился, дрожа от страха и ярости, у большого стола, за которым сидел Ген-Ши. Второй на планете владыка улыбался приветливо, и Нар-Янг почувствовал сломленную было уверенность.
— Мои люди перестарались, — сказал Ген-Ши. — Я вижу, вам неточно передали приказ, — обратился он к «лиловым», — привезти не преступника, а важного свидетеля.
Ген-Ши помолчал, разглядывая желтоватого астрофизика, и тихо сказал:
— Ну, выкладывай сообщение! Надеюсь, ты решился потревожить великого и мудрого по действительно важной причине, иначе — сам понимаешь. — От улыбки Ген-Ши ободрившийся было Нар-Янг зябко поджал пальцы на ногах.
— Сообщение важное настолько, что я изложу его лишь самому великому, — твердо сказал он.
— Великий занят и повелел два дня его не тревожить. Вместо него — я. Говори, да побыстрее.
— Я хотел бы видеть владыку. Он разгневается, если я скажу кому-нибудь другому, — опустил глаза ученый.
— Я — не кто-нибудь, — угрюмо сказал Ген-Ши, — и не советую упорствовать.
Нар-Янг молчал, стараясь преодолеть страх. Они не посмеют ничего ему сделать, пока он владеет тайной, иначе она погибнет вместе с ним. Ген-Ши поднял вопрошающие глаза, астрофизик молча помотал головой, боясь выдать словами свой испуг. Ген-Ши также молча закурил длинную трубку и повел ее дымящимся концом в угол комнаты. С оголтелой быстротой, принятой в этом жутком месте, к Нар-Янгу подскочили «лиловые», содрали с него брюки. Двое других охранников сняли чехол с предмета, стоявшего в углу комнаты. Первый помощник владыки лениво встал и приблизился к грубому деревянному изваянию умаага, прежде разводившегося на планете Ян-Ях в качестве верхового и упряжного животного и ныне почти вымершего. Морда умаага была оскалена в зверской усмешке, а спина обтесана острым углом. Зачем — это ученый понял с вопросом старшего «лилового»:
— Простое сидение, владыка, или?..
— Или, — отвечал Ген-Ши. — Он упрямый, а сидение требует времени. Я спешу.
«Лиловый» кивнул, вставил рукоятку в лоб деревянной скотины и завертел ее. Клиновидная спина, точно пасть, стала медленно раскрываться.
— Что ж, надевайте ему стремена, — спокойно сказал Ген-Ши, выпуская клубы дыма.
И Нар-Янг, проклиная себя за низость доноса, дрожа и захлебываясь, рассказал, как сегодня утром земной гость проговорился на заседании физико-технического института, не догадавшись о выводах, какие ученые Ян-Ях сделают из обрисованной им картины вселенной.
— И ты один нашелся умный?
— Не знаю… — Астрофизик замялся.
— Можешь называть меня великим, — снисходительно сказал Ген-Ши.
— Не знаю, великий. Я сразу же пошел чертить и вычислять.
— И что же?
— Звездолет пришел из невообразимой дали космоса. Не меньше тысячи лет потребуется, чтобы сообщение отсюда достигло Земли, две тысячи лет — на обмен сигналами.
— Это значит?! — полувопросительно воскликнул Ген-Ши.
— Это значит, что никакого второго звездолета не будет… Я ведь присутствовал в качестве советника на переговорах с землянами. И еще, — заторопился Нар-Янг, — показанное нам заседание земного совета, разрешавшее уничтожить Ян-Ях, — обман, запугивание. Никого стирать с лица планеты они не будут! У них нет на это полномочий!
— Ну, такие дела возможны и без полномочий, особенно если далеко от своих владык, — подумал вслух Ген-Ши и вдруг грозно ткнул пальцем в ученого. — Никто об этом не знает? Ты никому не брякнул в своем усердии?
— Нет, нет! Клянусь Змеем, клянусь Белыми Звездами!
— И это все, что ты можешь сообщить?
— Все.
Опытное ухо Ген-Ши уловило заминку в ответе. Он поиграл своими изломанными, как у большинства жителей Ян-Ях, бровями, пронизывая астрофизика взглядом.
— Жаль, но все же придется прокатить тебя на умааге. Эй, взять его!
— Не надо! — отчаянно завопил Нар-Янг. — Я скажу все, о чем догадался. Только… вы помилуете и отпустите меня, великий?
— Ну? — рявкнул Ген-Ши, сокрушая последние остатки воли ученого.
— Я слышал разговор двух наших физиков, случайно, клянусь Змеем! Будто они разрешили загадку защитного поля землян. Его нельзя преодолевать мгновенными ударами, вроде пуль или взрыва. Чем сильнее удар, тем больше сила отражения. Но если рассечь его медленным напором поляризованного каскадного луча, то оно поддастся. И… один сказал, что хотел бы попробовать свой квантовый генератор, недавно изготовленный им в рабочей модели.
— Имена?
— Ду Бан Ла и Ниу Ке.
— Теперь все?
— Полностью все, великий. Более я ничего не знаю. Клянусь.
— Можешь идти. Дайте ему иглу и плащ, отвезите куда надо.
«Лиловые» подошли к подтягивающему брюки Нар-Янгу.
— Еще двоих за этими физиками!
Старший из «лиловых», низко кланяясь, исчез за дверью. Другие охранники подвели ученого к выходу. Едва он ступил за порог, как офицер в черном, молча стоявший в стороне, выстрелил ему в затылок длинной иглой из воздушного пистолета. Игла беззвучно вонзилась между основанием черепа и первым позвонком, оборвав жизнь Нар-Янга, так и не успевшего научиться простой истине, что никакие условия, мольбы и договоры с бандитами невозможны. Остатки старой веры в слово «честь» или «жалость» погубили множество людей, пытавшихся выслужиться перед политическими убийцами или поверивших в законные права шайки угнетателей. «Лиловые», не дав трупу упасть, унесли его. Ген-Ши снова зажал трубку, движением пальца удалил черного офицера и перешел в соседнее помещение, с пультами и экранами переговорных аппаратов. Повернув голубую клемму, он вызвал Кандо Лелуфа, третьего члена Совета Четырех, ведавшего учетом хозяйства планеты. Это был полный маленький человек в пышной, парадной одежде, напоминавший Зет-Уга, но с большой челюстью и женским маленьким ртом.
— Кандо, тебе придется отменить свой прием, — без долгих предисловий объявил Ген-Ши. — Немедленно приезжай ко мне, отсюда будем командовать некоей операцией. Подвертывается редкий случай совершить задуманное…
Не прошло и получаса, как оба члена Совета Четырех, дымя трубками, обсуждали коварный план.
Чойо Чагас время от времени удалялся в секретные покои своего дворца (даже Ген-Ши не знал, что находится в подземельях под башней). Так было и на этот раз — владыка отсутствовал уже сутки, и это означало, что в распоряжении заговорщиков есть еще не менее суток полной власти Ген-Ши по всей планете.
План был прост. Арестовать Фай Родис и Вир Норина, пытками заставить их сказать все, что нужно, по телевидению и как можно быстрее убить. Земляне не будут воевать со всей планетой. Но можно будет вызвать звездолет на активные действия, если мучениями заставить владычицу землян потребовать удара по Садам Цоам и уничтожения Чойо Чагаса как виновника. Могущество звездолета велико. От Садов Цоам останется яма, в которой исчезнут ближайшие помощники и охрана владыки, не говоря уже о нем самом. Тогда Ген-Ши и Ка-Луф становятся без излишних потрясений и риска первыми лицами в государстве, а Зет-Уг — там видно будет. Всех свидетелей убрать, в том числе и дурака Таэля, не умеющего толком шпионить.
— На будущее надо позаботиться о глубоких подземных укрытиях. Ведь звездолеты с Земли, раз познав дорогу, обязательно будут являться сюда. Прикажу, чтобы всех, кого хватают в столице, не отправляли во Дворец Нежной Смерти или дальние места, а создали из них армию подземных рабочих, — изрек Ген-Ши.
— Мудрейшая мысль! — льстиво воскликнул Ка-Луф.
* * *
Из окружающей темноты пришло ощущение грозной опасности, собравшейся внезапно, как пригнанные шквалом зловещие тучи: чуткая психика земной женщины предупредила ее. Впервые за все время пребывания на Тормансе она чувствовала, что опасность смертельна. Не понимая причину крутой перемены, но всегда готовая отвечать за содеянное, Родис догадывалась и раньше об угрозе, назревавшей со стороны владык.Сейчас главное заключалось в спасении собравшихся. Враги были близко. Подозвав Таэля, Родис передала ему свои опасения. Тормансианин, не обладавший ни врожденными способностями, ни специальной тренировкой, сначала усомнился — не шутит ли «владычица». Но земляне не терпели несерьезности в моменты работы. Инженер внимательно взглянул на Родис, и холодок пробежал по его спине. Ласковая, почти нежная осторожность земной женщины заменилась грозной решительностью.
Родис посоветовала расходиться по двум главным и дальним ходам. Она предварительно просмотрела их психически — нет ли западни? Никто не должен попасть в лапы «лиловых». Страшные пытки быстро сминают волю и разум жертвы. Нить расследования пойдет разматываться, уничтожая людей направо и налево. Когда еще удастся ее прервать?
Сама Родис поспешила наверх в сопровождении Таэля, концентрируя всю волю на призывы Вир Норина. Минуты шли, а Родис не уловила отзыва.
— Попытаюсь связаться с владыкой, — сказала Родис у подножия лестницы, ведшей в ее спальню.
— Вы подразумеваете Чойо Чагаса? — спросил, задыхаясь от быстрой ходьбы, Таэль.
— Да. С другими нельзя иметь дела — помните это. Они не только безответственны, они враждебны Чагасу.
— Великая Змея и Змея-Молния! Ведь Чойо Чагаса нет, и теперь я понимаю…
— Как нет?
— Он удалился на двое суток в секретную резиденцию (у Родис мелькнуло воспоминание о тайном хранилище вывезенных с Земли вещей) и передал управление, как обычно, Ген-Ши, — закончил инженер.
— Не знала, теперь ясность пришла. Они хотят заставить нас, землян, в отсутствие Чойо Чагаса, пытками заставить что-то сделать для них, а то и просто убить, чтобы наши на корабле покарали Чагаса, это несомненно. Таэль, милый, спасайте Вир Норина. Берите СДФ из святилища, отведите подальше и связывайтесь с астронавигатором. Он у себя, я сумею разбудить его, а вы условьтесь, куда ему спрятаться. Скорее, Таэль, нельзя опоздать. В первую очередь они попытаются захватить меня. Скорее! Я тоже буду вызывать его из своей комнаты.
— А вы, Родис? Как же? Если им удастся?..
— Мой план прост. Я буду обороняться защитным полем СДФ, пока не поговорю со звездолетом. Дайте координаты места в заброшенном саду, где сажали дисколет при ранении Чеди.
Инженер принялся чертить и писать дрожащими пальцами, а Родис продолжала:
— На подготовку дискоида потребуется часа полтора. Еще около двадцати минут, пока прилетит Гриф Рифт. Батарей девятиножки хватит на пять часов, даже при непрерывном обстреле. Запас времени у меня огромный. Когда уведете Вир Норина, возвращайтесь с девятиножкой и ждите меня около выхода четвертой галереи. Я поставлю мой СДФ на самоуничтожение при разрядке и уйду вниз, пока они будут беситься вокруг. Не бойтесь, я ориентирую взрыв вверх, чтобы не повредить здание и не обнаружить хода в подземелье. Оно нам еще пригодится.
— Позвольте мне подняться с вами. Всего две минуты. Я должен убедиться в вашей безопасности. Они могут пролезть в комнату.
— Не смогут. Я загородила вход, как всегда, когда спускаюсь в подземелье. Поднимитесь — вдруг мне все почудилось.
Но Родис знала невозможность этого «почудилось». Очень осторожно они сдвинули блок стены в темной спальне Родис. Приложив палец к губам, она подкралась к двери во вторую комнату, услышала сильное гудение девятиножки и выглянула за порог. У настежь распахнутой из коридора двери сгрудилось множество людей в черных халатах, капюшонах и перчатках «ночных карателей». Широкий проход между помещениями верхнего этажа был заполнен людьми, маячившими в размытых контурах защитного поля.
Задние суетились, таща нечто тяжелое, а передние стояли неподвижной шеренгой, не пробуя ни стрелять, ни бросаться в атаку. Они знали защитное поле земных СДФ.
Фай Родис незамеченной отступила в спальню.
— Здесь предчувствие не обмануло. Спешите, Таэль!
— Девятиножка справится без вас — пусть ломятся. Я давно опасался чего-нибудь подобного и не переставал удивляться вашей игре с Чойо Чагасом.
— Это не он.
— Тем хуже. Чем ничтожнее власть имущие, тем они опаснее. Уходите, внизу наверняка уже разошлись. Я прилечу, не теряя секунды… Светлое небо, неужели вы, наконец, будете на корабле, а не в аду Торманса?!
— Здесь множество людей, ничем не хуже нас, обреченных от рождения до смерти оставаться здесь… Невыносимая мысль. Я очень тревожусь за Вир Норина. На него тоже должны напасть. Подождите, наконец!
— Да! Вот он, Вир. Сидит у деревьев посадочной площадки. Теперь что мешает вам уйти?
— Ничего. Иду.
Вне себя Гриф Рифт вцепился в край пульта, приблизив к экрану исказившееся страхом лицо.
— Родис! Родис!.. — старался он перекричать свист и визг луча, за которым в комнату влезало какое-то сооружение, продвигаемое черными фигурами карателей Ген-Ши. — Любимая, скажите, что делать?
Фай Родис встала на колени перед СДФ, приблизив голову ко второму звукоприемнику.
— Поздно, Гриф… Я погибла. Гриф, я убеждаю вас, умоляю, приказываю: не мстите за меня. Не совершайте насилия. В этом заключена цель тех, кто пришел убить. Вместо светлой мечты о Земле — посеять ненависть и ужас к нам в народе Торманса! Так не губите наших жертв и усилий, изображая наказующего и мстительного бога — самое худшее создание человеческой мысли. Улетайте! Домой! Слышите, Рифт? Кораблю — взлет!