Егоров Андрей Игоревич. Книга Темной Воды (сб.)

   Охотник снял с плеча винтовку, опустился на мягкий, серый песок и тщательно прицелился. В перекрестие оптического прицела он поймал выгнутую по-птичьи грудь, и спустил курок. Затвор щелкнул. Даже с такого расстояния Астарот услышал, как тварь пронзительно вскрикнула, ее отшвырнуло назад, и, уронив крылья, мутант лег на пепельную поверхность.
   Охотник рванулся вперед. Забросив винтовку на спину, он стремглав бежал к добыче. На ходу вынул нож, уже представляя себе, как будет разделывать дичь, чтобы принести в Лагерь забрызганный желтой кровью трофей. Четвертый за эту вылазку.
   Справа вдруг послышался шорох. Астарот резко остановился и развернулся всем телом. Гигантскими скачками к нему неслась пустынная муренга, черные лапы разбрасывали песок, из пасти торчали желтые клыки.
   — Дьявол! – выругался Астарот, отшвырнул нож и перехватил винтовку. И вспомнил, что оружие не заряжено. Он так спешил поскорее изрезать подстреленную им мерзкую тварь на куски, что просто не посчитал нужным перезарядить винтовку.
   Наверное, именно так и погибало большинство охотников, которых он находил в пустыне. Их выслеживали муренги, дожидались, когда они выстрелят в падальщика или какую-нибудь другую тварь, разрядят грозное, плюющее свинцом оружие и только потом нападали на них. Выбрать лучший момент просто невозможно! Сообразительные, гады!
   Все это пронеслось в голове Астарота в считанные доли секунды.
   Тварь взвилась в воздух, выставив вперед когтистые лапы. Собиралась подмять его под себя и разорвать горло. Охотник подставил под удар винтовку. Муренга врезалась в человека. Челюсти клацнули возле самого лица, обдав охотника брызгами зловонной слюны. Он не удержался на ногах и отлетел назад, почувствовал, что локти утонули в песке, и тут же откатился в сторону. Зверь приземлился на все четыре лапы, туда, где он только что лежал, и рванулся за ним.
   Астарот выхватил нож, вскочил на ноги и оказался лицом к лицу с разъяренным хищником. Они прыгнули друг на друга одновременно. Муренга никак не ожидала от человека такой смелости, но тот, кто прошел подготовку в Лагере охотников мог посоперничать в быстроте реакции не только с муренгой, но даже со взрослым варкалапом. Острые когти полоснули Астарота по груди, разрывая куртку и рубашку, лезвие ножа вошло в левый глаз муренги. Охотник почувствовал, как она рванулась назад, извиваясь крепким, щетинистым телом. Потом хищник закружился на месте и рухнул на бок, конвульсивно содрогаясь. Астарот собирался добить тварь, но в голове у него внезапно помутилось. Он перевел взгляд вниз. Рубашка пропиталась кровью до самого ремня. Охотник присел на землю, зажимая рану. Сквозь пальцы текла кровь. Его охватила сильная слабость. Он почувствовал, что даже сидеть не может. И прилег на серый песок, глядя в облачное небо. Головокружение все усиливалось. Казалось, выжженный взрывом и яростным солнцем мир вращается вокруг него.
   «Если так выглядит смерть, – подумал Астарот, – то это не так страшно, как о ней рассказывают… Интересно, кто найдет меня первым. Только бы не Тони с его проклятым злорадством».
   Охотник представил, как парень с массивным подбородком склоняется над ним, губы его трогает усмешка и он поворачивается к своим подпевалам:
   — А я говорил ему, нечего шляться по пустыне в одиночку… Придурок. Гы.
   Астароту показалось, что он видит над собой расплывающееся лицо, только сейчас оно почему-то было черным. Потом Тони подхватил его подмышки и потащил куда-то…
   — Тони, – охотник-одиночка приоткрыл пересохшие губы, силясь выдавить еще хотя бы слово, – оставь меня, ублюдок чертов!..
   Но Тони упрямо тащил его через пустыню, передвигаясь на четырех странных, суставчатых конечностях, у него были желтые глаза и редкие белые зубы, длинный пупырчатый язык от натуги свисал до самого подбородка…
   Астарот почувствовал, что в горло ему льется прохладная влага. Стал жадно глотать воду, закашлялся, жидкость потекла по подбородку, намочила воротник.
   Охотник приоткрыл глаза и увидел над собой отвратительную сморщенную морду, плотные складки кожи висели по правую и левую сторону от носа. Глаза у странного существа были желтыми, как у седого грифа.
   Увидев, что Астарот смотрит на него, зверь вскрикнул и отбежал подальше. Передвигалась эта тварь на четырех лапах. С трудом приподняв голову, охотник увидел, что мутант отвернулся, прикрыв глаза ладонью. Торчащий маленькими бугорками на тощей спине позвоночник заканчивался маленьким, крысиным хвостиком, болтающимся между черных ягодиц. Отвратительное создание, которое он в другой ситуации пристрелил бы не задумываясь, повернулось и принялось настороженно его разглядывать.
   Астарот пошарил кругом, в надежде обнаружить винтовку, но ее нигде не было. Все его вещи пропали. К тому же, усилие, которое он затратил на то, чтобы пошевелить рукой, доставило ему ужасную боль…
   Он лежал и думал о том, как глупо выглядит его смерть, и какой пустой была его жизнь. Почему-то ему показалось это очень смешным. И Астарот улыбнулся. За долгие годы лицо его отвыкло от улыбки, и теперь он чувствовал себя так, будто старается растянуть лицевые мышцы в совершенно неестественную гримасу. Тони и его друзья вряд ли поняли бы, над чем он смеется.
   Сильный ветер швырял ему в лицо черный песок, а он даже не мог стряхнуть его, ощущая, как песчинки забиваются в нос и рот. Глаза отчаянно слезились, дышать было тяжело. А Астарот все улыбался.
   Мутант сидел где-то неподалеку, сквозь свист все усиливающегося ветра до охотника доносилось его шумное дыхание.
   «Наверное, он тоже падальщик, – подумал Астарот, – дождется, пока я умру и слегка испорчусь, как он любит, а потом приступит к трапезе… Впрочем, вряд ли ему что-нибудь светит. Судя по тому, как дует ветер, будет песчаная буря, а это значит, что скоро здесь будут кружиться темные вихри, и тело мое засыплет».
   Охотник улыбнулся еще шире, из горла его вырвался смешок.
   «Сиди, сиди, – думал Астарот, – может тогда нас занесет песком вместе, и ты уже никого не сможешь сожрать, мерзкая гадина».
   Мутант словно уловил его мысли, он подполз ближе, и улыбка сползла с лица охотника.
   «Неужели не будет ждать?».
   Астарот уже намеревался собрать все силы, какие у него были, и вступить с врагом в последний краткий бой, когда мутант неожиданно вцепился ему в предплечье. Задохнувшись от омерзения и ярости, охотник приподнял голову и понял, что мутант делает ему какие-то знаки. В конце концов, Астарот понял. Мутант предлагал ему забраться к нему на плечи. Смерч, между тем, все приближался. Ветер становился невыносимым, он рвал волосы, швырял в лицо горсти песка, скрадывал дыхание. Астарот попытался приподняться. В затылок будто свинца налили. Ощутив, как отозвалась болью разорванная грудь, он сжал зубы, но не издал ни звука — ему не хотелось, чтобы тварь услышала его стон. Астарот позволил схватить себя за руки и взвалить на плечи. Какая разница — умирать здесь и сейчас или в его вонючей норе. Так он, по крайней мере, проживет несколько лишних минут. Мутант потащил охотника, двигаясь резкими скачками. Охотник не мог больше сдерживаться и закричал от боли.
   Сил у черного зверя было немного, на худой спине проступали отчетливые жилы, он весь покрылся скользким, вонючим потом, так что Астарота едва не вывернуло наизнанку от отвращения. Если бы мутант потащил его очень далеко, навряд ли они добрались бы. К счастью, укрытие, куда тварь тащила охотника, находилось совсем близко. Мутант ввинтился в нору, втащил следом ослабленного человека и замер. В темноте его дыхание шумно рвалось из легких.
   «Устал, наверное, – подумал Астарот, – будет есть меня и отдыхать от трудов».
   В темноте глаза мутанта посверкивали двумя яркими огоньками. Охотник некоторое время смотрел на эти огоньки, мысленно прощаясь с жизнью и всем славным, чем она была наполнена — солнцем, медленно всплывающим над горизонтом, светло-голубыми облаками и теми редкими мгновениями, когда ему казалось, что когда-нибудь он сможет покинуть Лагерь и зажить иной, незнакомой ему жизнью…
   Солнечные лучи проникли в пещеру. Астарот очнулся. Удивился, что все еще жив. Коснулся груди и увидел, что на рану наложена какая-то клейкая масса. Под пальцами она тянулась. Он выругался про себя.
   «Заражение будет, как пить дать. Но откуда это взялось? Неужто это тварь обо мне позаботилась».
   Он повернул голову, отметил для себя, что действие далось ему много проще, чем раньше. Сколько же он провалялся без сознания.
   Астарот скосил глаза. Мутант сидел у выхода из пещеры и смотрел в одну точку.
   — Эй, ты, – прохрипел охотник, – чего тебе от меня надо?
   Тварь повернулась и уставилась на него.
   — Я говорю, чего тебе надо? – Астарот попробовал приподняться на локте, но почувствовал дурноту и упал. – Зачем ты мне помогаешь?
   Склонив голову на бок, мутант слушал, потом подполз поближе, колени у него были такие худые, что казалось, ими можно было проткнуть кожу. Он ударил себя по лбу и почти внятно сказал:
   — Маркун.
   — Чего тебе от меня надо? – опять повторил Астарот. – Соображаешь, значит. Даже говорить умеешь… На подражателя, вроде, не похож…
   Он подумал, что шея у мутанта такая тонкая, что если он соберется с силами, то сможет дотянуться до нее и в мгновение ока сломать. Потом вспомнил, что мутант притащил его сюда, спас от песчаной бури и даже по-своему попробовал вылечить. Будет черной неблагодарностью убить его сразу.
   — Тонкая у тебя шея, – сказал Астарот, – тонкая и худая.
   — Маркун? – не понял мутант.
   — Маркун, маркун, – подтвердил охотник, – вот, погоди, приду немного в чувство, и будет тебе полный маркун.
   — Маркун, – существо обнажило в улыбке острые зубы.
   — Скалишься? – проворчал охотник.
   — Маркун, – мутант ткнул себя в грудь.
   — Это тебя зовут так? – наконец понял Астарот. – Ну, надо же, у тебя и имя имеется. А где твои друзья? – спросил он. – Где другие маркуны?
   Мутант его не понял, отрицательно покачал головой.
   Охотник опять почувствовал слабость и решил больше не говорить с этой скользкой гадиной, а копить силы и, когда их будет достаточно, свернуть ему шею и попытаться добраться до Лагеря. Без ножа и винтовки сделать это будет, конечно, непросто. Безмозглая тварь, похоже, бросила его оружие и вещи в пустыне. Может, ему удастся их отыскать?
 
   Астарот вдруг вспомнил вполне отчетливо, как он метался в бреду, а мутант подносил к его губам сырую пахучую мякоть, из которой он всасывал жидкость. «Что это было? Мох? Кажется, учителя в Лагере упоминали про влагосодержащий мох, растущий в особенно глубоких пещерах. Но он его никогда не видел. Вот значит, как они тут выживают без воды. Ищут пещеры, в которых растет мох… Надо будет запомнить на будущее. Неплохое место для засады на таких, как этот урод».
   Охотник проснулся. Понял, что это первый день, когда он не чувствует боли. Было хорошо просто так лежать, вытянувшись всем телом и ни о чем не думать. Не ощущать ненависти.
   Астарот повернул голову и увидел оружие. Оно лежало рядом с кучей засыпанных черной копотью обломков мебели, в целости и сохранности: винтовка, сумка с патронами и едой, длинный охотничий нож. Бросив исподлобья взгляд на мутанта — не помешает ли, Астарот медленно протянул руку, взял винтовку, зарядил двумя патронами и задвинул затвор.
   — Ну, вот и все, – сказал Астарот, – ну и дурак же ты, приятель.
   Он уже собирался привычным жестом прижать приклад к плечу и спустить курок, как вдруг увидел, какими глазами смотрит на него Маркун. Распахнутыми, лишенными страха, словно всецело доверяет ему, не ждет от него никакого зла. Палец на курке дрогнул. Охотник представил, как это черное существо отшвырнет к дальней стене пещеры, и оно заверещит, смертельно раненое. А если выстрел будет точным, то даже крика он не услышит. Бах — и тишина. И еще одна бесполезная жизнь оборвалась.
   — Проклятье! – выругался охотник и опустил винтовку. Он почувствовал, что застрелить мутанта сегодня не сможет. Вот если бы зверь нападал на него или бежал, воя от страха, тогда, подчинившись могучему инстинкту, который поселился в нем еще в детстве, он бы прикончил тварь, снял с нее скальп и отнес законный трофей в Лагерь. Но мутант смотрел на него так беззлобно, что Астарота пробрал озноб, ему стало не по себе.
   «А ведь он меня спас, – подумал охотник и решил: — Хорошо, из благодарности оставлю ему жизнь. Урод, наверное, и не поймет, как близок был к тому, чтобы отправиться в вечность».
   Положив винтовку поблизости, Астарот улегся на пол пещеры. Мутант что-то мурлыкал неподалеку — делился, что ли, с ним свежими новостями.
   Охотник сморщился, недовольный собой — и как этому мерзкому существу удалось его разжалобить, нащупать в его огрубевшей душе какую-то тонкую струнку, о существовании которой он и не знал. Не думал, что такое возможно. Видели бы его сейчас Тони, и ребята. И это железный парень, лучший охотник Лагеря, пример для новичков и вечный источник раздражения для других старших охотников. Каждый в душе мечтал его превзойти, но никому пока не удавалось убить мутантов больше, чем Астароту. Его еженедельная норма составляла тридцать голов. А однажды он добыл восемьдесят. Но тогда он наткнулся на мигрирующую с юга стаю Ночных волков — мелких зверей с тонким смертоносным жалом в пасти.
   Ближе к середине дня мутант принес пищу — собранных им на стенах пещеры мясистых слизней. Они шевелились в его серых ладонях. Поглядев на то, что ему придется съесть, если он хочет остаться в живых, Астарот сморщился, как от зубной боли.
   Мутант открыл рот и ткнул несколько раз узловатым пальцем, показывая, как именно человеку надо поступить со слизнями.
   — Спасибо, Маркун, – поблагодарил Астарот, он и не заметил, как стал звать зверя по имени, – но лучше я поем потом… попозже. – Он отрицательно покачал головой: — Сейчас что-то совсем не хочется…
   Маркун продолжал тыкать в рот.
   — А ты славный малый, – пробормотал Астарот, – но и дурак изрядный. Все же хорошо, что я не смог тебя застрелить… Да откуда ты вообще такой взялся?
   Мутант продолжал настаивать на принятии пищи. Чтобы убедить человека, рот он распахнул еще шире, складки растянулись и стали не такими заметными, как раньше. Но черная физиономия сделалась еще уродливее.
   — А ты симпатяга, – заметил охотник. – Ладно, давай сюда эту дрянь.
   Слизни перекочевали в ладонь человека. Пока его не успело стошнить, Астарот запихнул их в рот и принялся пережевывать. Охотнику казалось, что он слышит писк. Комок подкатил к горлу, но он продолжал шевелить челюстями, размалывая слизней в насыщенную питательным белком массу. С трудом проглотил. Улыбнулся с самым жалким видом. Поедание слизней далось ему с трудом.
   — Спасибо, – сказал Астарот.
   Мутант запрыгал вокруг, радуясь, что человек разделил с ним пищу.
   — Но ты особенно не скачи, – буркнул охотник, – второй раз я точно подавлюсь.
   Через неделю Астарот почувствовал себя много лучше. Он сидел у стены пещеры и думал, что почти поправился. А значит, скоро нужно будет отправляться в путь. За прошедшее время, он сумел многое понять и переосмыслить. В определенном смысле он даже привязался к этому полуразумному существу. Иногда Маркун вел себя довольно странно. Вечерами, например, садился посреди пещеры и подолгу сидел с закрытыми глазами, раскачиваясь из стороны в сторону. Потом начинал скулить, будто жаловался на судьбу. В его поведении проглядывало куда больше человеческого, нежели звериного. Временами он проявлял любопытство. Начинал исследовать винтовку. Обнюхивал ее, брал в лапы и поглаживал гладкий пластик приклада. Астарот на всякий случай разрядил оружие, чтобы мутант, чего доброго, не поранился.
   На охотника Маркун всегда пялился тем безоблачным взглядом, какой бывает у детей, пока они еще не успели осознать, как жесток и несправедлив окружающий мир. Если бы он мог, то объяснил бы человеку, что ему хорошо с ним, ведь он уже не чувствует себя таким одиноким, как раньше. Рядом с ним теперь есть кто-то, о ком можно заботиться, с кем можно обмениваться жестами, хотя волны он почему-то не улавливает. Этот кто-то теплокровный и понимающий не меньше, чем он сам. А что его мозг закрыт для обмена мыслями, как орех в скорлупе — не беда. Зато он может издавать горлом такие же звуки, как и он сам — Маркун, Маркун, повторяя его имя и имя его народа. А еще красные агрессивные волны, которые излучал новый друг, ему удалось со временем изменить на светло-голубые тона. И теперь они струились легко и быстро, перетекая в его сознание, как влага течет в иссушенное горло. А красные теперь почти не появляются. А если появятся, он снова окутает друга теплой аурой — сделает его восприятие окружающего мира чище и светлее, как учила его поступать мать со всяким, кто тебе дорог. И пусть это долгая, тяжелая работа, а у него совсем нет опыта — он справится.
   «А ведь он совсем молодой, – думал Астарот, разглядывая мутанта, – интересно, сколько ему лет. Он такой наивный. И совсем не боится людей. Наверное, никогда их не видел. Жил в глубине пустыни. Он ведь сам выйдет навстречу охотникам. И они его прикончат, – понял он со всей отчетливостью. – Я и сам поступил бы точно так же еще несколько недель назад… Но он совсем не похож на тех хищных плотоядных тварей, которые только и ждут момента, чтобы броситься тебе на спину. И взгляд у него осмысленный, и имя есть».
   — Нужно вывести тебя на территорию зооров, – принял решение Астарот, – нельзя допустить, чтобы охотники тебя убили. Ты же — разумное существо… Ты не такой, как остальные.
   Клан зооров давно уже отделился от Государства. На их территории оказался экспериментальный оружейный склад. Когда они объявили о своей автономии, и Государство попыталось вторгнуться на территорию их леса, зоорам пришлось пригрозить, что они применят бактериологическое оружие. Поскольку атака все же была предпринята, оружие применили — тогда в городе погибло много людей, и оказался непригодным для жизни целый район. Повторных попыток подчинить зооров власти не предпринимали.
   Насколько было известно Астароту, зооры придерживались иных принципов. Они верили в то, что есть безвредные и разумные мутанты. Вроде бы, они даже экспериментировали в этой области, надеясь получить вакцину, которая позволит человеку жить в окрестностях пустыни без радиационных пилюль. Обращались с экспериментальными образцами хорошо, кормили, давали им кров, следили за их безопасностью. Так во всяком случае говорили те, кому случалось общаться с зоорами. Астарот знал двух таких людей. Оба лагерные охотники — один участвовал в вылазке на их территорию и там едва не погиб. Другой ушел от зооров и стал охотником по принципиальным соображениям — один из мутантов убил его брата.
   О своей жизни там они говорили очень неохотно. И Астарот совсем не был уверен, что существа, которые живут там, в лесу, похожи на этих двоих. Как выглядят зооры? Ему представлялись неполноценные мутировавшие люди с деформированными неровными черепами, скособоченным скелетом, множественными психическими отклонениями. И все же они находили в себе силы противостоять Государству. Всей его военной мощи. У Маркуна не было другого шанса. Либо — он попадет к зоорам, либо его убьют охотники. Для них — он порождение зла, урод, хищник, угрожающий гражданам города.
   Астарот бросил взгляд на Маркуна. Он вовсе не похож на хищника. Нет, Маркун — разумное безобидное существо, которое, к тому же, спасло его от верной смерти. Значило ли это, что он теперь его должник? Что он в свою очередь должен избавить его от смертельной опасности?!
   Охотнику стало не по себе. Столько лет ему внушали ненависть к мутантам, что сейчас, намереваясь помочь одному из них, он чувствовал себя так, будто собирается совершить предательство. Он шел против своих, против людей, защищая от них не кого-нибудь — мутанта.
   — Да, но этот мутант не такой, как остальные, – пробормотал Астарот. – К тому же, разве он может причинить кому-то вред. Он же совсем безобидный.
   «Но не является ли эта безобидность мнимой?!» — шепнул внутренний голос. Он тысячу раз слышал о том, что мутанты коварны, что они способны одурачить, навести головную боль и морок, который живет только у тебя в сознании. А подражатели не только пытаются проникнуть в человеческий разум, но и принимают внешний вид человека в длинном плаще. Правда, вблизи это существо может принять за представителя рода хомо сапиенс только слепец. Да и их способность подражать голосам далеко не совершенна.
   Охотник исподлобья посмотрел на Маркуна. Тот глянул на него в ответ безмятежно, склонив голову, улыбаясь одной стороной длинного складчатого рта.
   Спустя пару дней Астарот решил, что пора двигаться в путь. Если они выйдут на рассвете следующего дня, то у них есть все шансы через сутки добраться до границы с лесом зооров.
   — Мы должны идти, Маркун, – сказал Астарот.
   Мутант качнул головой, выражая этим жестом согласие — своему другу человеку он доверял безоговорочно. Охотник ощутил укол совести. При воспоминании о том, как он хотел убить Маркуна, ему сделалось нехорошо.
   Астарот очень изменился за это короткое время. Теперь он с содроганием думал обо всем, что совершил сам и что делали люди из Лагеря. Ведь многие из тех, на кого они охотились, могли оказаться разумными существами, и вся их вина, по сути дела, заключалась только в том, что они не похожи на человека.
   Охотник почему-то вспоминал одно и то же прошлогоднее происшествие. Самка гайонаты — жилистого крупного зверя, поголовье которого извели почти под корень, с дикими воплями кинулась на него, стоило ему приблизиться к гнезду. Сначала он застрелил самку, а потом подманил на запах ее тела всех детенышей. И убил их одного за другим, кромсая большим охотничьим ножом. Раньше он вспоминал об этом эпизоде с тревогой, теперь же — с содроганием.
   Поистине, думал он, люди — самые лютые звери в мире. Не было ли ложью все, что он слышал от Генерала? Возможно, мутанты вовсе не посягали на территории человека. Пустыня и лежавшие за ней на севере земли были естественной средой их обитания. Но зачем тогда им нужен Лагерь? Может быть, для того, чтобы держать в страхе жителей города. Может, все они в противном случае ушли бы в лес зооров.
   «К дьяволу размышления, – подумал Астарот, – надо действовать»…
   Охотников было четверо, все вооружены огнеметами и длинноствольными винтовками. Одного из них Астарот желал видеть меньше всего на свете. Тони. Он ухмылялся и, как обычно, верховодил. Остальные глядели ему в рот, слушая, что еще скажет их предводитель.
   — Привет, давненько тебя не было видно, – Тони хмыкнул, обнажив в усмешке белые зубы. Он с любопытством смотрел на Маркуна, прятавшегося за спиной Астарота — аура этого человека мутанту совсем не нравилась, он даже не взялся бы ее корректировать — такой ярко-красной она была, – что, тебя можно с добычей поздравить?
   Астарот хмуро кивнул.
   — Это он на тебе одежду порвал?
   — Нет, это муренга…
   — Муренга? Ха, – Тони качнул головой, – и где ж ее голова? Черт, приятель, я совсем даже не прочь взглянуть на ее голову.
   — Не взял, – буркнул Астарот.
   — Чего-о-о? – деланно удивился Тони. – Как это не взял? Да ты нас, похоже, разыгрываешь… Да, ребята?
   Другие охотники нехотя закивали. Разговор Тони с Астаротом казался им пустой тратой времени. К тому же, никому не хотелось вступать в конфликт с мрачным одиночкой, каким Астарот стал с возрастом. Словно почувствовав настроение своих приятелей, Тони вдруг помрачнел:
   — Ты его живым хочешь в Лагерь притащить? Почему бы тебе не разделать эту тварь прямо здесь? И мы бы помогли.
   Почувствовав, что речь идет о нем, Маркун громко заскулил.
   — Не волнуйся, – обернулся Астарот, тронул мутанта за плечо, успокаивая, – хочу доставить игрушку Генералу, – пояснил он охотникам, – он давно просил меня притащить какого-нибудь умного мутанта живьем…
   — Генерал просил… — удивился Тони. – Что-то я не слышал, чтобы он любил играться с мутантами.
   — Просил, – гнул свою линию Астарот. – Ты просто невнимательно его слушал. Он ко всем обращался. И к тебе тоже.
   — Ну ладно, просил так просил, – пошел Тони на попятный, – нам и дела никакого до этого нет. Правда, ребята? – Охотники закивали. – Тебе до Лагеря пешком все равно сегодня не добраться, присоединяйся к нам. Ты же не хочешь ночевать без крыши над головой? Мы едем до охотничьего домика в низине. Там и заночуем… — Тони ударил ногой по бамперу джипа, до Астарота донесся отчетливый звон бутылок.
   — Нет, спасибо, но мы пойдем к Лагерю, – сказал Астарот.
   На лице Тони отразилось подозрение.
   — Ты что, хочешь сказать, что заночуешь вместе с этим в пустыне?
   — Он безобидный, – ответил охотник и тут же понял, что допустил серьезную ошибку.
   — Вот как, – Тони изменился в лице, – безобидный мутант? Впервые слышу.
   Он сделал знак, и пара охотников выпрыгнули из джипа, третий навел винтовку на Астарота. Тони медленно перелез через борт и достал из-за голенища сапога длинный охотничий нож.
   — Вот, что я скажу тебе, дружище, – последнее слово он прокаркал, словно вместо него собирался ввернуть какое-то крепкое ругательство, – сдается мне, ты не собираешься убивать этого мутанта. Что ты задумал, а?!