Эхерн Джерри. Честь флага (Защитник - 10)

   Сержант замахнулся прикладом винтовки, но тут же между ними вклинились несколько офицеров, тоже выбравшиеся из вагона. Вуд подхватил под руку моряка и повел его дальше.
   Это было какое-то захолустье. Под ногами чавкала грязь и похрустывал гравий. Вуд увидел множество грузовиков, которые стояли неподалеку. А в двухстах ярдах от поезда тянулась невысокая пологая насыпь. Вуд многое отдал бы сейчас, чтобы узнать, что за ней находится.
   Он начал глубоко и ровно дышать, наполняя кровь кислородом. А глаза его перемещались с охранников, разматывающих шланги, на женщин, группа которых стояла через два вагона от него.
   - Эй, морячка! - крикнул вдруг молодой морской пехотинец из группы подполковника Янга.
   Одна из женщин - в морской форме - обернулась и приветливо махнула рукой.
   - Выпьешь со мной, крошка?
   - Я, между прочим, старше по званию, - рассмеялась женщина. - Так что будь повежливее, салага.
   - Слушаюсь, мэм!
   Несколько человек в обеих группах засмеялись.
   Капитан с "Береттой" закипел от возмущения.
   - А ну закрыть рты! - рявкнул он. - А то сейчас проверим, как вам понравится холодный душ.
   Смех резко оборвался.
   Первый шланг уже был прикреплен к гидранту, с двумя остальными еще возились. И вот мощная струя воды ударила в дверной проем одного из вагонов. Полетели брызги.
   "Конечно, - подумал Вуд, - вода смоет нечистоты, но ведь дерево вагона пропитается влагой и заключенным придется еще хуже, чем было раньше. Кого этот наглец-капитан хочет надуть? А может, ему просто уже наплевать на то, что будет с нами?"
   Совсем не исключено, что эта президентская банда хочет, чтобы все они мужчины и женщины из целого поезда (а может, и других подобных поездов) быстро и без шума скончались "естественным образом". Действительно, так будет гораздо проще, чем потом объяснять, откуда в телах дырки от пуль. Да, "ударники" умеют перенимать опыт.
   В училище, в "Уэст Пойнте", Вуд изучал в том числе и историю и хорошо запомнил раздел о трагедии в Катыни. Во время второй мировой там были расстреляны несколько тысяч польских офицеров - цвет армии.
   И нацисты, и русские всячески отрицали свою причастность к этому зверскому преступлению, перекладывая ответственность друг на друга. Однако окончательное расследование установило, что, хотя поляки были убиты из немецкого оружия, руки их были связаны советскими веревками.
   А оружие это было взято из тех поставок, которые Гитлер делал Сталину еще до того, как Германия напала на своего прежнего союзника.
   Катынский расстрел наглядно показал, что Сталин уже тогда готовился к послевоенному переделу Польши.
   Возможно, люди из "Ударных отрядов", а то и сам диктатор, тоже изучали историю и теперь собирались провести аналогичную операцию, чтобы не посрамить своих учителей - большевиков.
   Бернеби Вуд перехватил взгляд подполковника Янга. Тот слегка кивнул, так, чтобы больше никто этого не заметил.
   Вуд расправил плечи, осторожно повел ногами, разминая мышцы, напряг и расслабил пресс, глубоко вдохнул свежий воздух. Головокружение уже почти прошло.
   Его взгляд, вроде бы равнодушно - впрочем, он был плохим актером скользнул по невысокому холмику, на который ему предстояло взобраться, прежде чем заговорят автоматы в руках охранников. Только в этом случае у него будет какой-то шанс на успех.
   Внезапно раздался громкий крик, автоматная очередь, потом еще крики. Вуд повернулся и посмотрел на группу женщин за два вагона от него. Он увидел, что женщины-офицеры виснут на руках у охранников, мешая тем стрелять, а молодая девушка с прекрасными рыжими волосами, в форменной юбке и блузке, босиком, с туфлями в руках, что есть сил мчится к холму.
   - Иду! - заорал Вуд и тоже рванулся вперед, по пути ударом локтя сломав нос подвернувшемуся солдату.
   Выстрелы... Грохот... Крики...
   Вуд мчался к холму, девушка немного его опережала. Для представительницы слабого пола она бежала очень быстро.
   - Ну дает, - прохрипел Вуд, судорожно глотая воздух.
   Похоже было, что далеко не каждый мужчина за ней угонится.
   Очередь взбила землю у самых ног лейтенанта. Он продолжал бежать.
   Еще выстрелы... Но оглядываться не было времени.
   И Вуд усилием воли вытеснил из головы мысли об автоматах, о возможной погоне, о своих коллегах, которые сейчас умирали, чтобы он мог спастись. Он просто весь сосредоточился на фигуре этой рыжей девчонки в летной форме, которая с туфлями в руках бежала к спасительному холму.
   Вуд забыл обо всем. Для него сейчас в мире существовала только эта сумасшедшая гонка.
   Его ноздри раздулись, губы сжались, мышцы шеи расслабились, а пресс напрягся.
   Он бежал.
   Рыжая девчонка была очень быстрой.
   Интересно, за сколько она пробегает стометровку?
   Девушка была уже у подножия возвышенности. Пули ударили в насыпь рядом с ней. Она метнулась влево, но скорость не снизила.
   - Беги! Беги наверх, - услышал Вуд свой голос.
   Девушка упала.
   - Вставай, летяга! Ну поднимай задницу!
   Она поднялась и снова полезла наверх. Пули крошили землю вокруг. Грохот автоматов все нарастал. Вуд уже был рядом с девушкой. Он прыгал из стороны в сторону, мешая противнику прицелиться.
   - Стоять! - орали сзади.
   - Не двигаться!
   - Руки вверх, а то умрете!
   Снова выстрелы. Вуд продолжал движение. Внезапно сильный удар подбросил его левую ногу, бедро словно обожгло огнем. Вуд вскрикнул и упал. Девушка была уже на гребне холма. Услышав крик, она повернула голову и посмотрела на лейтенанта.
   - Эй, служивый, а как насчет твоей задницы?
   Вуд с усилием поднялся и вновь двинулся вверх по склону, волоча раненую ногу. Стрельба не смолкала.
   Девушка уже исчезла за гребнем. Вуд - сцепив зубы - увеличивал темп. Нога горела.
   Ну вот наконец и вершина холма. Пули ударили в землю рядом с левой рукой Вуда и тот откатился вправо. Потом подтянулся и взобрался на гребень.
   Выглянул из-за него.
   - Твою мать... - прохрипел Вуд.
   Девушка находилась в нескольких футах под ним, умоляюще глядя на лейтенанта.
   - Что теперь делать? - спросила она дрожащим голосом. - У тебя есть план?
   - А у тебя?
   - Бежать побыстрее, вот был весь мой план.
   - Со мной то же самое. Ну а теперь давай поплывем побыстрее, согласна?
   Внизу под ними тянулся какой-то канал, наполненный водой. Сверху он казался довольно глубоким. Во всяком случае, Вуд на это надеялся, ибо крики охранников, пустившихся за ними в погоню, все приближались.
   Лейтенант схватил девушку за руку, и они побежали вниз по склону, делая гигантские шаги.
   "О Боже, моя нога..." - подумал Вуд.
   Они прыгнули ногами вперед и одновременно плюхнулись в воду, холодную и грязную.
   - Ныряем, - скомандовал Вуд.
   Он не успел набрать достаточное количество воздуха в легкие. Под водой лейтенант потерял руку девушки. Нога просто гудела от боли. Вуд почувствовал, что тонет.
   Летчица схватила его за волосы и потянула вверх. Вуд судорожно глотал воздух.
   - Ты в порядке? - задыхаясь, спросила девушка.
   Вуд кивнул и огляделся, чтобы сориентироваться на местности. Насыпь осталась позади и темным пятном возвышалась над каналом.
   - Плывем туда, - скомандовал лейтенант.
   И он поплыл, таща за собой простреленную ногу, которую терзали судороги. Он как-то забыл спросить, умеет ли девушка плавать, но следовало предположить, что да, раз уж она вытащила его.
   Противоположный берег канала был крутой, глинистый. Там виднелись отдельные россыпи гравия и осколки битых бутылок.
   Вуд доплыл и выбрался на сушу, едва не изрезав руки. Девушка не отставала. А пули охранников уже взбивали фонтанчики темной воды.
   Они снова побежали. Лейтенант был очень удивлен тем, что ему удается заставлять работать свою несчастную ногу. Вот он поскользнулся, чуть не упал, но девушка поддержала его. Он заметил, что ее туфли торчат из карманов юбки. Каблук средней высоты... Не очень-то удобно в таких бегать.
   А бежать надо было.
   Они двигались вдоль какой-то дамбы. Боль пронизывала теперь все тело Вуда, голова снова начала кружиться.
   - Может, туда? - спросила девушка, указывая рукой направление.
   Лейтенант кивнул и бежал за ней; они принялись взбираться по склону. За их спинами продолжали трещать автоматы. Время тянулось ужасно медленно, но наконец перед ними вырос гребень насыпи.
   Вуд поднял голову и увидел внизу под ними, буквально в двух десятках ярдов, машины, много машин. Черт возьми, обыкновенная автомобильная стоянка.
   - Давай, Рыжик, - прохрипел он, - сейчас нам надо найти тачку с ключами.
   Он очень надеялся, что даже в эти трудные времена южане остаются южанами и посчитают ниже своего достоинства запирать машины, оставляя ключи в гнезде зажигания или в пепельнице на панели.
   Девушка бежала чуть впереди, поддерживая левую руку, на которой выступила кровь, правой. Вуд почувствовал, что сил у него уже нет. Он повалился на колени, хрипя:
   - Давай, Рыжик! Беги! Приведи помощь!
   - И не подумаю.
   Она вернулась, присела рядом с ним, забросила его руку себе на плечи и потянула вверх.
   - Давай, не разговаривай.
   Вуд слабо улыбнулся.
   - А что, вы, авиаторы, приказам не подчиняетесь?
   - Какое у тебя звание?
   - Лейтенант.
   - Когда присвоено?
   Он открыл рот, чтобы ответить, но тут вновь загрохотали выстрелы и пули принялись дырявить машины на паркинге.
   - Бежим!
   Вуд хромал рядом с девушкой. Они направлялись к ближайшей машине зеленому пикапу. В нескольких шагах от нее Вуд увидел, что дверцы заперты.
   - Туда!
   Они бросились дальше.
   Там стоял красный "Ягуар". Девушка дернула ручку, и дверца открылась. Вуд прислонился к машине, а она уселась за руль.
   - Где же ключи?
   Девушка открыла пепельницу, пошарила рукой. Пусто.
   - Подними коврик на полу.
   Она нагнулась, дернула за коврик.
   - Есть! Вот они.
   Вуд оглянулся. Несколько охранников в мокрых комбинезонах бежали вдоль дамбы.
   Двигатель "Ягуара" взревел. Лейтенант обошел машину и вполз на сиденье для пассажира рядом с водителем. Не успел он захлопнуть дверцу, как автомобиль сорвался с места.
   - Осторожно, Рыжик!
   - Расслабься, служивый. В Чикаго в колледже я участвовала в гонках и брала призы.
   Девушка резко затормозила, так, что Вуда едва не выбросило на дорогу вместе с лобовым стеклом, а потом принялась выполнять какой-то поворот почти под прямым углом. Затем вновь надавила на газ.
   Очередь из автомата раскрошила заднее стекло, несколько пуль пробили крышу, но людей не задели.
   Девушка назвала дату, когда ей было присвоено звание лейтенанта.
   Вуд вздохнул. Он получил погоны на три месяца позже.
   Глава седьмая
   Подполковник Янг окинул взглядом всех офицеров, и мужчин, и женщин, потом сказал:
   - Равняйсь! Смирно!
   Капитан Брэндон из президентских "Ударных отрядов" сделал несколько шагов вперед. Его рука лежала на кобуре с "Береттой", висевшей у пояса. Вокруг стояли три десятка солдат с автоматами на изготовку. Все они смотрели на подполковника Янга, который формально принял командование заключенными как старший по званию.
   Во время стрельбы, связанной с побегом, погибли пять офицеров-мужчин и три женщины. Еще восемь были ранены, двое серьезно.
   "Не напрасны ли эти жертвы?" - подумал Янг.
   Он от души надеялся, что нет.
   Капитан Брэндон прокашлялся и заговорил.
   - Прошу внимания. Президент приказал мистеру Таунсу заключить вас под стражу, поскольку опасался чего-то вроде того, что сейчас произошло. Мятежа против власти.
   В рядах офицеров послышались глухие голоса, люди зашевелились. Янг сверкнул глазами.
   - Отставить! - рявкнул он.
   Все стихло.
   - Спасибо, подполковник, - продолжал Брэндон. - При нынешних обстоятельствах мне не очень приятно сообщать вам хорошие известия, но я вынужден это сделать.
   Итак, для вас подготовлено более подходящее место, где вам будут созданы нормальные условия для проживания, пока ваши личные дела ожидают рассмотрения. Скоро должны подойти машины, которые доставят вас - небольшими группами - к месту назначения.
   - Капитан, - произнес Янг, - а какие же обвинения нам предъявляют?
   - Различные, подполковник. Но и вам, и всем остальным офицерам будет предоставлен шанс оправдаться. Это я вам гарантирую.
   - А как насчет убитых? - спросил подполковник. - Как они смогут оправдаться?
   - Должен напомнить вам, что это ваши люди затеяли бучу. Они напали на моих солдат без всякого повода с их стороны, поэтому нам пришлось применять меры самозащиты...
   - Да заткнитесь вы...
   Брэндон умолк, не зная, что сказать. Янг пристально смотрел на него сузившимися глазами.
   - Принимая во внимание то, что случилось, - заговорил наконец капитан, - я не буду заносить в рапорт ваши слова. Понимаю, у всех нас нервы сейчас на взводе. Ладно, продолжу. Вы будете поселены в старых складских помещениях, которые уже подготовлены для этой цели.
   Там есть душ, вы будете получать горячую пищу и чистую одежду. Без всяких ограничений, столько, сколько нужно. А рассмотрение дел и консультации с представителями военной адвокатуры начнутся практически немедленно. Есть вопросы?
   - А мы, капитан, - спросил Янг, - можем выдвинуть обвинение против вас?
   Офицеры снова заволновались.
   - Да, вот именно, - послышались голоса.
   - Правильно сказано.
   - У нас есть свои права.
   - Отставить! - снова приказал Янг.
   - Да, это ваше право, подполковник, - ответил Брэндон. - Но вы убедитесь, что я лишь выполнял приказ моего начальства. Хорошо, теперь еще такой вопрос. У вас есть альтернатива. Первое: пока не пришли машины, вы добровольно, сами, свяжите друг другу руки за спиной...
   - Да пошел ты! - рявкнули шеренги в один голос.
   - Отставить! - заорал Брэндон. - Я сказал, добровольно. В этом случае можно будет забрать вас всех. Если же нет, то нам придется перевозить вас небольшими группами и транспортировка займет гораздо больше времени. А результат будет тот же.
   Чем дольше вы будете упираться, тем позже получите врачебную помощь, которая ожидает вас на новом месте. Подумайте о своих раненых. Ну так как, подполковник?
   Янг оглядел стоявших рядом с ним офицеров. Если сейчас отдать приказ и все бросятся бежать в разные стороны, то, возможно, десять - пятнадцать человек и сумеют добраться до насыпи. Но что находится за ней? А остальных перебьют.
   И Брэндон правильно сказал - надо подумать о раненых.
   Если Вуду и той девушке-летчице удалось спастись - пусть даже кому-то одному - то не исключено, что им уже идут на помощь. Бессмысленно сейчас рисковать жизнями людей.
   - Хорошо, капитан, - глухо ответил Янг, - мы свяжем друг друга. Но прежде я хочу услышать ваше подтверждение, что мы действительно будем отправлены в место, пригодное для жилья, где есть медицинское обслуживание, где соблюдаются санитарные нормы и где можно будет встретиться с адвокатом по нашему желанию.
   - Даю вам слово офицера, сэр.
   Янг вздохнул и провел языком по губам.
   - Несите веревки, - сказал он.
   Глава восьмая
   Кофе показался ему каким-то горьковатым, и он подумал мимоходом: в чем тут дело? Или это его воображение, или действительно такой напиток? Он поставил чашку, закурил сигарету и посмотрел на Линду Эффингем, сидевшую за столом напротив него.
   С близлежащей остановки доносились голоса людей. Они обсуждали самые разнообразные проблемы, от платы за проезд до последних указов президента Маковски, еще более ограничивающих права граждан и дающих властям право задерживать подозреваемых на срок до трех месяцев без предъявления обвинения.
   - Ты думаешь не обо мне, - сказала Линда Эффингем и улыбнулась.
   Ее глаза, ее прекрасные каштановые волосы - она была действительно красива.
   - Нет, не о тебе, - тоже с улыбкой ответил он.
   - Джеф, ты хотел мне что-то сказать.
   Керни затянулся сигаретой.
   - Думаю, ты знаешь что, дорогая.
   Появилась официантка, чтобы предложить им еще кофе, но Линда отрицательно покачала головой. Когда официантка отошла к соседнему столику, Джеффри Керни произнес:
   - Ты одновременно и права, и нет. Я не хотел тебе говорить, но придется... Я имею в виду то, о чем думал сейчас.
   - Ты собираешься бросить меня, - прошептала она, не глядя на него; ее пальцы нервно постукивали по столику.
   - Да. Или, вернее, это ты бросишь меня.
   - Никогда, - произнесла она напряженным голосом. - Я люблю тебя.
   - И я люблю тебя. Вот поэтому тебе и придется держаться от меня подальше.
   - Я люблю тебя. И никогда с тобой не расстанусь, - сказала Линда, глядя в окно. - По-моему, мы неплохо работали вместе.
   - Мы очень хорошо работали вместе, - ответил Керни, стараясь владеть собой.
   Он глотнул кофе. Опять эта горечь.
   - Но дело не в этом.
   - А в чем?
   - Совместная работа или любовь сейчас не в счет. Я не могу подвергать тебя такой опасности. Ты знаешь ситуацию. В стране зреет настоящая революция, а за ней последует самая настоящая война. Со всеми ее прелестями. Мы находимся в самом центре грядущих боевых действий, а я не думаю, что это подходящее место для тебя.
   Она взглянула на него и улыбнулось.
   - Так ты полагаешь, что я буду в большей безопасности вдали от тебя, Джеф?
   - Именно так.
   - Значит, я буду в большей безопасности во время войны рядом не с тобой, а с кем-нибудь другим? Среди людей - таких, как моя тетя, например, которые никогда не держали в руках оружие и понятия не имеют о том, как за себя постоять? И ты считаешь, что они еще смогут защитить меня?
   - Черт побери, - процедил Керни. - Ладно. Хорошо. Если ты хочешь играть в те же игры, что и я - быть шпионом, диверсантом, убийцей - добро пожаловать. Сама увидишь, что это такое. Подъем!
   Джеффри Керни встал, бросил на стол долларовую бумажку и двинулся к выходу из кафе.
   - Черт бы вас всех побрал, - бормотал он себе под нос со злостью, удивляясь, почему не отвесил Линде хорошую оплеуху.
   Глава девятая
   Он сунул ногу в песок и пошевелил пальцами.
   Еще не так давно он сомневался, сможет ли вообще еще когда-нибудь стоять на ногах.
   Песок был теплый, он приятно контрастировал с прохладой, пришедшей с вечером. А когда он подошел ближе к полосе прибоя - все еще передвигаясь на костылях - вода тоже показалась ему теплой.
   Да, жить хорошо.
   Роман Маковски уже окончательно утвердился в качестве диктатора. Многие открыто обвиняли его в убийстве президента - и не без оснований. То есть гражданская война была уже на подходе, антагонизм в обществе достиг точки кипения. Любой мелкий инцидент мог вызвать взрыв. И главное, этот инцидент не нужно было готовить и осуществлять. Все идет своим чередом, не произойдет сегодня, так случится завтра.
   Какой-нибудь маньяк из президентских "Ударных отрядов" убьет ребенка или изнасилует женщину, или осквернит церковь, и это будет той самой искрой.
   И история повторится, снова появится первый мученик, смерть которого всколыхнет мир.
   Только теперь последствия будут совсем другими.
   Бог - что? Он на небесах. Вот там пусть и остается и предоставит событиям на земле идти своим чередом. И все будет в порядке.
   Дмитрий Борзой усмехнулся.
   Он - прихрамывая - двинулся вдоль пляжа, обдумывая в деталях фразы из будущей декларации "Фронта Освобождения Северной Америки". Декларации о прекращении боевых действий.
   Глава десятая
   Бак "Ягуара", который они угнали, был лишь на четверть заполнен бензином. Горючее закончилось в полдень. Без денег, в таком виде, раненые и наспех перевязанные обрывками нижней юбки рыжеволосой летчицы, они, конечно, никак не могли вот так просто закатить на бензоколонку и сказать с улыбочкой:
   - Эй, шеф, залей-ка полный и проверь масло, о'кэй?
   Если еще и существовали какие-то станции, где заправщик сначала наполнял резервуар, а лишь потом протягивал руку за деньгами, то они находились где-нибудь в неимоверной глуши, куда еще не добрались террористы из "Фронта Освобождения", падкие на дармовой бензин.
   Они бросили машину. Вуд захватил с собой монтировку в качестве хоть какого-то оружия, а рыжеволосая девушка взяла спальный мешок с электроподогревом.
   Оставив автомобиль на обочине, они укрылись в лесу, выжидая, когда движение на шоссе станет меньше, и в нужный момент со всей возможной скоростью пересекли четыре полосы хайвея.
   Нога Вуда болела так сильно, что временами он едва не терял сознание. Но лейтенант не хотел говорить об этом девушке.
   И вообще он чувствовал какую-то неловкость, когда думал о ней. Он даже не спросил ее имя, просто начал называть эту молодую летчицу Рыжиком. И хотя она наверняка была опытным и знающим офицером и даже звание получила раньше, чем он, в глазах Вуда его спутница почему-то все равно выглядела маленькой девочкой.
   - Дай-ка я понесу монтировку, Джимми.
   - Почему вдруг Джимми?
   - Ну просто я увидела тебя в профиль и подумала о Джимми Дюранте.
   Девушка слегка покраснела.
   - Ну я не знаю твоего имени, а ты назвал меня Рыжиком... и, в общем, когда я была маленькой, то видела несколько фильмов с Джимми Дюранте, а мой отец любил петь его песни...
   Она запнулась.
   - Ну и у него был нос...
   - У каждого есть нос.
   - Ну ладно, не обязательно, чтобы это был Джимми, но как-то же мне надо тебя называть.
   Они снова взбирались на какую-то возвышенность, направляясь к лесу; нога Вуда вдруг совсем отказала, он начал падать, но девушка придержала его и осторожно опустила на землю.
   Острая боль пронзила тело лейтенанта, на лбу выступил холодный пот. Стиснув зубы, он пополз дальше на четвереньках. Девушка помогала ему, тяжело дыша.
   - Когда мы переберемся через гребень, - проговорила она с трудом, - я осмотрю твою ногу.
   - Ранение навылет, по-моему, - процедил Вуд. - Слушай, Рыжик. Давай я посижу здесь, а ты бери монтировку и спальник...
   - И что дальше? Идти в полицию? Или на военную базу? Чтобы меня там арестовали или пристрелили? Глупости. Наш единственный шанс - это найти "Патриотов".
   - Что?
   Он уставился на нее с недоверием.
   - Слушай, "Патриоты" защищают простых американцев, и ты это знаешь. Значит, они против Маковски и его псов из "Ударных отрядов". Ведь так? Я правильно говорю?
   - Да, но...
   Внезапно где-то в небе затрещал винт вертолета. Вуд схватил девушку за плечо.
   - Беги к тем деревьям!
   - Заткнись.
   Она закинула его руку себе на плечо и помогла встать, а потом то ли повела, то ли потащила вдоль насыпи туда, где плотной стеной высились ровные ряды сосен.
   Вуд поднял голову, пытаясь определить, где находится вертолет. Он сразу понял, что это военная машина.
   - Черт, они ищут нас, Рыжик.
   - Ну этого следовало ожидать.
   Вуд взглянул ей в лицо. У нее были очень красивые зеленые глаза. На грязных щеках игриво рассыпались веснушки. А за ее спиной он вдруг увидел оставшийся на земле спальный мешок с электроподогревом. Тот лежал - как назло - блестящей стороной вверх; рядом валялась монтировка.
   Солнце светило вовсю, и зеркальная поверхность спальника полыхала в его лучах так, что лишь слепой мог бы это не заметить.
   Девушка перехватила взгляд Вуда и резко обернулась.
   - Черт! - крикнула она.
   Лейтенант пытался удержать ее, но рыжеволосая вырвалась и бросилась назад.
   - Нет, Рыжик! - заорал Вуд. - Не надо!
   Она уже была рядом со спальным мешком, схватила его. Вертолет завис как раз над ней, тень машины накрыла девушку. Из мегафона загремел голос с металлическим акцентом:
   - Стоять и не двигаться! Будем стрелять!
   Девушка прижала спальник к себе.
   Ее зеленые глаза посмотрели на Вуда.
   Он увидел, как ее губы шевельнулись, но слов различить не смог. А потом девушка улыбнулась.
   Держа спальник перед собой, она бросилась бежать в сторону от спасительных деревьев, к шоссе. Вертолет летел за ней, большой пропеллер зловеще стрекотал.
   - Стой! Будем стрелять! - снова прогремел мегафон.
   Вуд с усилием полз по земле, двигаясь к склону, поросшему соснами; его глаза не отрывались от фигуры девушки.
   А она была уже возле ограждения у обочины шоссе. Вертолет пошел на вираж.
   Лейтенант увидел какой-то блеск, возможно, металла или линзы бинокля. А потом застучал пулемет.
   - Рыжик!
   Глаза Вуда наполнились слезами, но он не отрываясь смотрел, как тело девушки катится по асфальту, а ее грязная белая блузка постепенно становится красной.
   - Рыжик...
   Глава одиннадцатая
   Осадка была слишком маленькой. Рэйчел, которая сидела рядом с Эшбруком на носу "Руфь II", прочла его мысли.
   - Здесь пролив, - сказала она. - Наш рулевой когда-то был контрабандистом, возил наркотики. Это очень сомнительная личность, но он любит деньги. Когда он лишился ноги...
   - Не обязательно мне это знать...
   - Ему отрезали ее циркулярной пилой, - невозмутимо продолжала Рэйчел, ее слова звучали в унисон звукам, которые издавали волны, накатывавшиеся на борта яхты. - Этот парень больше не мог работать, тем более что он очень обиделся на своих бывших коллег - ведь они бросили его, искалечив предварительно, умирать от потери крови и шока. Как-то он сумел выжить, но с тех пор перестал заниматься наркотиками. А свое дело он знает прекрасно. Здешняя акватория известна ему не хуже, чем собственная ладонь.
   - Я вспоминаю, что читал как-то об одном исследовании, - улыбнулся Эшбрук, не отрывая глаз от полоски берега.
   Солнце уже садилось, заливая все вокруг багровым светом, густые тени ложились на песок.
   - Так вот, выяснилось, что большинство людей не в состоянии отличить рисунок на своей ладони от линий на чьей-нибудь другой.