Эхерн Джерри. Побег

   Керни смотрел теперь на дорогу лишь одним глазом. На волне начались помехи.
   – …об этом. Боже, мы и не думали, пожилой мужчина, лет пятидесяти. Да, это парень из Уинди Сити. Я думал, он будет старше. Жду подтверждения, Созвездие. Прием.
   – Только наш объект, Фуражир. Если с ним парень из Уинди Сити, то мы пропускаем поездку и он не должен увеличить наши показатели. Как поняли? Прием.
   Керни слегка покрутил ручку, теперь звук был удовлетворительный.
   – Будем идти по графику. Созвездие, начиная с нуля шестисот. Подготовьте нам машину и горячего кофе. Ночью будет холодно. Конец связи.
   Керни съехал на обочину и остановил машину. В его голове словно поселился какой-то невидимый инструктор, который говорил:
   «Слушай, старина, переговоры какие-то подозрительные, но это не твое дело. У тебя есть работа. Выполняй ее».
   Но не связано ли это как-то с его работой?
   Судя по всему, разговор велся с юго-восточного направления. Чтобы попасть на шоссе, ведущее туда, придется вернуться назад, – он проконсультировался с картой – на десять миль или же проехать вперед на двадцать пять.
   Керни посмотрел в заднее стекло и выбрал второй вариант. Так, по крайней мере, его совесть будет чиста – ведь он не изменит свой маршрут.
   Керни нажал на газ.

* * *

   Жена Лютера Стила расплакалась, когда он ее обнял.
   – Господи, Лютер, когда я услышала… Я подумала…
   Позади раздался голос Рокки Сэдлера:
   – Они забыли написать на ракете его имя, мэм.
   – Кто это? – спросила Дина.
   – Рокки Сэдлер, мой друг.
   – Папа! – закричали вдруг сразу несколько голосов.
   Стил – все еще обнимая жену – повернулся на звук. Его дети наперегонки бежали к нему, прыгая по ступенькам крыльца небольшого домика. Один из охранников с улыбкой позволил им пройти.
   – Папочка!
   Лютер Стил опустился на колени и обнял их всех сразу.

Глава двенадцатая

   – Danke,^[3] – сказал Томас Эшбрук водителю, протягивая ему плату за проезд и скромные чаевые.
   Затем он вышел из такси.
   Обычно он не скупился, но слишком щедрая благодарность наверняка запечатлелась бы в памяти водителя, а сейчас Эшбрук уж никак не хотел привлекать к себе излишнего внимания.
   Просто еще один из множества иностранных туристов, посещающих Берлин.
   Держа сумку в левой руке, Эшбрук запустил правую в карман. Прямо перед ним две желтые лампы освещали вход в старый жилой дом. Если бы у него было время, можно было бы раздобыть оружие. Но времени у Эшбрука не оставалось, и вот теперь, стоя на недавно политой дождем улице, он очень жалел об этом.
   Такси отъехало.
   Дул сильный ветер и было холодно. Что ж, зима будет не менее холодной, чем прошедшее лето – жарким. Эшбрук поднял воротник своей кожаной куртки, попутно пытаясь вспомнить, сколько же часов – или дней – назад он последний раз принимал душ или спал в нормальной постели.
   Попытка не увенчалась успехом, Эшбрук пожал плечами и направился ко входу в здание. Слава Богу, хоть заморозки еще не начались, но к утру явно можно ожидать гололеда, если дождь не закончится или стихнет ветер.
   А гололед на дорогах – опасная штука, тем более, что Эшбрук не знал, куда Юрген Штауденмайер его повезет. Вряд ли поездка ограничится Берлином.
   Одетой в перчатку рукой Эшбрук толкнул застекленную дверь, и она открылась. Вестибюль был не освещен, поэтому пришлось зажечь небольшой фонарик, извлеченный из кармана. В помещении было чисто, оно выглядело по-немецки опрятным.
   Эшбрук направил луч света на табличку с именами жильцов возле панели с кнопками домофона. Он искал имя Фриц Кляйн и вскоре обнаружил его. Нажал соответствующую кнопку.
   Выждав некоторое время, он снова нажал кнопку.
   Внутренняя дверь вестибюля с тихим гудением открылась. Эшбрук направился к ней, вошел и закрыл дверь за собой.
   Вверх вела широкая каменная лестница. Эшбрук начал подъем, преодолел первый пролет и остановился на площадке. Чуть выше на ступеньках стоял Юрген Штауденмайер, держа правую руку за спиной. Он был одет в футболку и голубые джинсы.
   – О, мой старый друг, – усмехнулся Эшбрук. – Фриц Кляйн.
   Штауденмайер вытащил руку из-за спины. Как Эшбрук и предполагал, в ней был пистолет. Но оружие не было направлено на него.
   – Поднимайтесь, пожалуйста, – с улыбкой сказал немец.
   Эшбрук преодолел лестничный пролет, Штауденмайер – он был босиком – повернулся и молча двинулся во коридору, в конце которого была открытая дверь. Пистолет он засунул за пояс. Это был «Вальтер».
   Эшбрук двинулся за ним и задержался в дверном проеме. Штауденмайер присел за небольшой столик, стоявший в комнате. На столике стояла бутылка американского виски, рядом немец положил пистолет.
   – Заходите, – сказал он.
   Эшбрук вошел и закрыл дверь. Бросил сумку на стул, стоявший рядом. Другой стул находился возле стола, и Эшбрук уселся на него.
   – Так вы предпочитаете «Вальтер», Юрген? – спросил он. – Как жизнь?
   – Ничего, нормально. Контрабандный бизнес вырождается, Томас.
   – Сейчас все вырождается. Я понял, что за последние годы вы сменили приоритеты?
   Штауденмайер пожал плечами и усмехнулся.
   – Со временем все меняется, приятель. Закон природы. Раньше я занимался оружием, потом сигаретами и алкоголем. Сегодня работаю с белым порошком. А кто знает, что будет завтра?
   – Мне всегда казалось, что наркотики – самый прибыльный бизнес, – заметил Эшбрук, окидывая взглядом скромно обставленную комнату.
   – Обычно да. Но недавно я потерял груз. Это очень хреново, Томас.
   – Если вам нужны деньги, Юрген, я могу помочь. Мне взамен нужна информация, нужен контакт, и вот тут вы можете помочь мне.
   – Как вы меня нашли?
   – Меня вывел на вас один старый друг, один из тех, кого вы сейчас назвали «легавыми»…
   Штауденмайер резко вскочил, отбросив стул. Его ладонь легла на пистолет, лежавший на столе, но Эшбрук тут же схватил его за запястье.
   – Не стоит, Юрген. Он мне друг, но не такой близкий, как вы. Хотя так же любит деньги. Кстати, они собираются устроить налет на вашу квартиру через…
   Эшбрук взглянул на часы.
   – Примерно через полтора часа. Это оставляет нам несколько минут, чтобы закончить разговор и дать вам необходимую сумму денег на расходы. Все, что от вас требуется, это предоставить мне нужную информацию. В противном случае вы, конечно, можете сбежать, но ведь бежать вам без денег некуда, я проверил.
   Юрген колебался.
   – Ну, что ж, – сказал он, – если у вас действительно есть столько бабок, то почему бы вам просто не одолжить мне немного. Под проценты, естественно.
   Эшбрук усмехнулся. Он встал и подошел к окну. На улице резко затормозила какая-то машина.
   – Я могу попытаться остановить вас, хотя давно уже не тренировался и вы вполне можете со мной справиться. Но вам никак не справиться с моим продажным приятелем-легавым. Подойдите сюда и посмотрите.
   Штауденмайер медленно подошел к окну.
   – О, мать твою…
   – Не трогайте мою мать. Если мы выйдем отсюда вместе до того, как истекут полтора часа, он и пальцем не пошевелит. Но если вы попытаетесь уйти раньше меня, то у вас будут неприятности. Если после меня – тоже. Он об этом позаботился. Это было для меня не очень лестно, но он предположил, что вы можете нейтрализовать меня, воспользоваться моей одеждой и выдать себя за меня. Была такая мысль?
   Эшбрук взглянул в глаза контрабандиста. Тот смотрел мрачно.
   – Что вы хотите знать, Томас? Предупреждаю, мне нужно много денег.
   Эшбрук вернулся к столику и снова сел. Этот твердый стул ему даже нравился после самолетных кресел и сидушек такси. Штауденмайер поднял свой стул и опустился на него.
   – Выпьете? – спросил он, беря бутылку виски.
   – Нет, спасибо. Я не знаю, что мне предстоит делать после того, как вы поделитесь со мной информацией. Предпочитаю остаться трезвым.
   – Вы прилетели из Швейцарии?
   – Из Америки.
   – Как ваша дочь? Она ведь живет в Штатах?
   Эшбрук почувствовал острую боль в груди и на миг прикрыл глаза. Да, ведь Юрген не знал…
   – Ее убили не так давно, Юрген. И моих внуков тоже.
   – Mein Gott!^[4] Бедная Дайана!
   – Да. Мы оба тяжело это пережили. Но тяжелее всех пережил мой зять. Вот почему я сейчас здесь.
   – Значит, вы хотите отомстить убийцам?
   Штауденмайер прикурил сигарету.
   – Об этом я не думаю – по крайней мере не чаще, чем десять раз в день. Ведь Дайана… Она не переживет, если после всего этого что-то случится еще и со мной. Может, я не прав, но у меня небольшой выбор. Вряд ли мне удастся достать конкретных исполнителей, возможно, они уже на том свете. Но я хочу отомстить тем, кто несет за это ответственность, и то, что я делаю сейчас, может помочь мне выследить их. Поэтому мне нужно ваше содействие. Мою дочь и внуков убили боевики «Фронта Освобождения Северной Америки», и я хочу, чтобы вы мне кое-что рассказали, приятель.
   Штауденмайер облизал губы и глотнул виски.
   – Вы уверены, что не хотите выпить?
   – Я уверен во всем, что я говорю. Только не уверяйте, что вы не знаете.
   – Ну… в общем…
   Штауденмайер запнулся.
   – Я расскажу вам, что произошло, Юрген. Мой зять – один из лидеров «Патриотов», организации, которая борется с ФОСА. Наверняка вы о них слышали.
   Штауденмайер кивнул.
   – Так вот, он вошел в конфликт с одним типом, который пользуется псевдонимом мистер Джонсон. На самом деле его зовут Дмитрий Борзой. Он…
   Прежде чем он успел закончить, челюсть Юргена отвисла, а в глазах появился страх.
   – Что вы о нем знаете? – быстро спросил Эшбрук.
   – Только то, что с ним лучше не связываться. Вы хотели заплатить мне за совет? Что ж, этот совет я даю бесплатно, потому что мы друзья. Борзой может убить вас, не моргнув глазом. Он был одним из лучших…
   – КГБ? – тихо спросил Эшбрук.
   Штауденмайер налил себе еще виски. Его рука слегка дрожала.
   – Да, он работал с ними. Но потом его выгнали. Они пытались убить его.
   – Его выгнали из КГБ? За что? Это ведь не очень приличное общество.
   Штауденмайер вымучено улыбнулся.
   – О, Борзого весьма ценили. Очень ценили. Он возглавлял их террористическую сеть. Он был в этом деле лучшим.
   – Ну и?..
   – Вы хотите знать, почему его убрали и почему хотели его убить?
   Юрген залпом выпил виски.
   – Я скажу, Том. Его изгнали из организации, когда он был на задании за океаном. Затем они пытались убить его. Потому что боялись его. Они боялись, что он вернется и начнет мстить. Или использует свои возможности для борьбы с Советами. Ведь американцы и русские теперь стали такими друзьями, правда? А Борзому это не нравилось.
   Юрген ударил кулаком по столу.
   – Значит, – продолжил Эшбрук, – КГБ хотел устранить его как потенциальное препятствие нормализации отношений?
   – Более того, русские всегда опасались ситуации, при которой мусульманские меньшинства в их скроенной, словно лоскутное одеяло, стране могли бы объединиться и восстать. Борзой это как раз тот человек, который мог бы поднять подобное восстание.
   И все еще может это сделать. А в СССР есть некоторые элементы в руководстве, которые хотят свалить собственное правительство. Не потому, что желают ядерной войны. И не потому, что их волнует мусульманский вопрос.
   Нет, они просто похожи на нас с вами, Томас. Они любят деньги. А разрядка международной напряженности, даже небольшое сближение между СССР и США перекрыло бы им источники доходов.
   Эшбрук молча смотрел на собеседника.
   – Что-то я не в форме сегодня, – сказал он после паузы. – Все мне надо разжевывать. О чем вы говорите?
   – Оружие, наркотики, золото, все, что имеет хорошую цену, – эти люди контролировали рынок. А улучшение отношений между противоборствующими странами поставило бы крест на их бизнесе. Они лишились бы влияния и денег, возможно, даже попали бы под суд.
   Борзой работал не только на КГБ, но и на эту группировку, и вот, используя его и ему подобных, эти люди решили не допустить разрядки в мире, чтобы не опустели их карманы.
   Эшбрук немного помолчал, а потом произнес:
   – Насколько я понимаю, Борзой в значительной степени финансирует ФОСА на деньги, вырученные от продажи наркотиков. Или это делают его хозяева, тут нет разницы. Но вот вопрос: вы уверены, что Борзой – это лидер «Фронта»?
   – Вовсе не уверен. По своему классу Борзой – это убийца, террорист, а не теоретик и организатор. Видимо, пока он не на первом месте, но зато в любой момент может убить лидера и заменить его. Когда сочтет это нужным. Это страшный человек. Однажды я встретился с ним. Тогда КГБ осуществлял операцию по обмену партии опиума из Золотого треугольника на новые технологии западных вооружений, в которых нуждался СССР. Вы, Томас, никогда не занимались наркотиками?
   – Это грязное дело, Юрген.
   – А остальная контрабанда – чистое?
   – Этого я не утверждаю, – честно ответил Эшбрук. – А что он за человек, Борзой?
   – Деловой, вежливый, почти обаятельный. Но есть в нем что-то такое… Наверное, вы встречали подобных людей. Тип гестаповца: внешне цивилизованный и гуманный, а внутри – сущий каннибал.
   Штауденмайер поставил стакан на стол.
   – Слушайте, Томас, – сказал он, потирая лоб ладонью, – вы говорили, что он использует торговлю наркотиками, чтобы финансировать свою организацию. Тогда я знаю человека, который может вывести вас на его след.
   – Он похитил моего зятя. Есть причины, по которым он не должен был его убить. Вероятно, он хочет переманить Дэвида на свою сторону или получить от него важную информацию. – Но если Борзой собирается держать Дэвида при себе…
   – Послушайте. Единственный человек, который может вам помочь, это Терон Хайд. В Лондоне. Через него прокручиваются многие дела.
   – Терон Хайд…
   Эшбрук знал это имя.
   – Но он тоже контрабандист.
   – Уже нет. Вы слишком долго были вдали от дел, Томас. Терон Хайд это брокер, который организует действительно огромные сделки между представителями мирового терроризма и торговцами наркотиками. Если что-то проходит мимо его рук, значит, это просто не заслуживает внимания.
   Если вы хотите что-то узнать о вашем зяте или о Борзом, тогда вам необходимо встретиться с Хайдом. А это не так просто сделать, даже для вас. Этот человек сказочно богат и очень заботится о своей безопасности.
   Штауденмайер прикурил очередную сигарету. Эшбрук открыл рот, но немец перебил его:
   – Мы друзья, Том, вы знаете. Но мне нужны деньги, чтобы скрыться и начать все сначала. У вас найдется пять тысяч? Долларов.
   – Да. Туристическими чеками.
   – Я могу обменять их на наличные. Но будем считать это ссудой, Том. Я не беру денег с друга за то, что помог ему. Вы с Дайаной живете там же, где и раньше?
   – Да.
   – Тогда в скором времени ждите посылку. Надеюсь, в ней вы найдете то, что вам нужно.
   – Я тоже на это надеюсь, – кивнул Эшбрук.
   Он встал.
   – А теперь нам лучше покинуть это место. Если хотите, сядем ко мне в такси. Или у вас машина?
   – Лучше такси.
   – Надеюсь, вы не поедете в аэропорт? Я сам туда направляюсь, чтобы лететь в Лондон.
   Штауденмайер усмехнулся и покачал головой. Эшбрук закурил сигарету.
   Терон Хайд.

Глава тринадцатая

   Мо и Боб были готовы открыть пулеметный огонь, а группа Гарри уже пересекла мост. Роуз Шеперд посмотрела на свои наручные часы. Заряды будут установлены через пару минут.
   Начинали сгущаться сумерки. Солнце уже скрылось за горизонтом, но багровая полоска все еще виднелась на западе.
   В будке смотрителя нашлось несколько комиксов и «Оружейный атлас» Петерсена. Давно уже Рози не читала подобную литературу и очень удивилась, что такие вещи еще печатают. Видимо, у Маковски просто не дошли руки издать очередной запрет.
   Роуз – чтобы снять напряжение без помощи выкуриваемых одну за другой сигарет – решила просмотреть книгу. Она нашла там пару статей своего любимого автора по этой теме – Жана Либуреля. Ей очень хотелось когда-нибудь встретиться с этим человеком, но вряд ли это будет возможно. Во всяком случае, в ближайшем будущем.
   Чтение увлекло Рози, но, к сожалению, вскоре пришлось возвращаться к действительности.
   А действительность была тревожной.
   Гарри и его люди запаздывали.
   Мо и Боб по очереди наблюдали за дорогой, которая вела к старому пакгаузу. В любой момент окопавшиеся там боевики ФОСА могли двинуться к мосту.
   Роуз отложила книгу и взяла радию.
   – Трапеция вызывает Акробата. Прием.
   Ничего, кроме шипения, она не услышала и уже хотела покрутить настройку, когда раздался голос Гарри:
   – Акробат отвечает Трапеции. Все будет сделано через минуту. Мы готовы. Прием.
   – Хорошо, Акробат, вас поняла. Конец связи.
   Роуз отложила рацию. Боб повернул голову и посмотрел на нее. Он сидел за пулеметом, установленным в окне будки.
   – У Гарри все в порядке, – сказала Роуз.
   Мо наблюдал в бинокль за улицей.
   – Самое время, Рози. Они собираются сваливать.
   Женщина подошла к нему и остановилась у окна. Мо передал ей бинокль. Роуз приставила окуляры к глазам. Отсюда она могла ясно различить лица. Фосавцы неплохо замаскировались и походили на обычных рабочих. Только небритых молодых физиономий было слишком много, да и волосы длиннее, чем принято; среди боевиков находилось и несколько женщин.
   Когда «Патриоты» впервые вышли на этот гараж, им пришлось затратить немало времени, чтобы убедиться, что люди, работающие здесь, – механики, слесари и так далее – на самом деле принадлежат к ФОСА.
   Когда подтверждение – по разным источникам – поступило, началась подготовка к операции. Очень важно было уничтожить и находившиеся здесь машины, и несколько десятков боевиков. Это был бы серьезный удар по «Фронту».
   Вот и теперь на паркинге перед зданием находилось около тридцати человек. По одному, по двое, по трое они забирались в автомобили и фургоны. На выезде из паркинга даже образовалась небольшая пробка. Машины готовы были направиться к мосту.
   – Боб, будь готов, – сказала Роуз. – Они выезжают.
   Она вернула бинокль Мо, и тот занял место возле пулемета. Женщина снова взяла рацию, ожидая сигнала от Гарри. Где же он? Неужели что-то сорвалось?
   – Трапеция, это Акробат. Как слышите? Прием.
   – Акробат, здесь Трапеция. Слышу хорошо. Прием.
   – Считайте до десяти. Повторяю: считайте до десяти. Начинайте. Конец связи.
   Роуз повесила рацию на пояс и схватила винтовку.
   – Девять секунд до взрыва. Тогда они наши.
   Машины уже въезжали на мост. Половина боевиков теперь находилась в зоне поражения, остальные к ней приближались. Роуз подошла к панели управления мостом и ждала.
   Осталось семь секунд.
   Шесть.
   – Большинство уже на мосту, – сказал Боб.
   – Еще нет.
   Пять секунд.
   Четыре.
   – Я вижу машину сбоку от гаража. Это может быть Гарри, – сказал Мо.
   – Может быть. Не высовывайся и будь готов к стрельбе.
   Одна секунда.
   – Ложись!
   Роуз упала на колени рядом со столом и закрыла уши руками. Раздался оглушительный взрыв, стекла в будке вылетели с треском. Осколки посыпались на голову. А затем наступила тишина.
   – Бей! – крикнула Роуз.
   Боб уже был у пулемета. Он тут же открыл огонь, Мо помогал ему. Горячие гильзы обрушились на Рози, когда она бежала к панели, чтобы привести в действие механизм разведения моста. Затем женщина бросилась к окну, чтобы понаблюдать за делом рук своих. Бросила она взгляд и на гараж.
   Над зданием все еще висел ослепительный огненный шар, окутанный черным дымом. Пламя было повсюду, жадно пожирая все, что попадалось на пути. Паркинг был усыпан обломками кирпича, кусками дерева и осколками стекла. Гарри и его людей видно не было.
   Беспокоиться о них больше, чем она делала до сих пор, у Роуз не было времени. Она высунула в окно ствол М-16 и открыла огонь. Послышался сигнальный звонок, возвещавший, что мост разводится. Опустился полосатый шлагбаум.
   Некоторые машины у въезда на мост пытались сдать назад или развернуться. Один из грузовичков врезался в шлагбаум, и его лобовое стекло разлетелось вдребезги.
   У Рози закончился первый магазин, но патроны не пропали зря – стекла во многих машинах были уже выбиты, а несколько боевиков, которые имели неосторожность выскочить из автомобилей, тут же и полегли, сраженные или из М-16, или из пулемета Боба.
   Рация на поясе Роуз отозвалась. Женщина схватила ее.
   – Это Трапеция. Слушаю тебя, Акробат. Где вы находитесь? Прием.
   – В двухстах ярдах от пакгауза. Мы потеряли лобовое стекло, и пришлось искать другую машину. Пострадавших нет. А как у вас? Прием.
   – Все идет по плану. Займите место и ждите моего сигнала. Конец связи.
   В следующий миг Роуз снова вела огонь.
   – Прикрой, Рози! – крикнул Боб. – У меня тут заклинило.
   Женщина палила, меняя один за другим магазины. Наконец с моста начали отвечать. Пули застучали по бетону будки смотрителя, полетели осколки еще уцелевших стекол.
   Так продолжалось несколько секунд, длинных, наполненных грохотом и запахом пороха.
   – Готово! – возвестил Мо.
   Снова зарокотал пулемет. Роуз смахнула с рукава стеклянную пыль и вставила в винтовку очередной магазин.
   Почти пришло время для газовых гранат. Почти.
   Роуз осторожно выглянула в окно. Мост уже практически поднялся. Машины, которые успели въехать на него, теперь скользили по наклонной плоскости назад, визжали шины.
   Один из фургонов, пытаясь развернуться, столкнулся с другой машиной. Та перевернулась и стремительно понеслась вниз.
   – О, черт! – крикнула Рози.
   Взрыв потряс стены будки смотрителя, посыпалась пыль. Тряхнув головой, чтобы унять звон в ушах, Роуз снова выглянула. У въезда на мост пылали несколько машин, валил густой черный дым.
   Женщина схватила рацию.
   – Акробат! Говорит Трапеция. Начинайте. Как поняли? Прием.
   – Трапеция, это Акробат. Все ясно, приступаем. Конец связи.
   Одна из поврежденных при столкновении машин не загорелась, но из ее бака быстро вытекал бензин. Роуз бросилась к панели.
   – Мо! Боб! Будьте готовы быстро перенести пулемет.
   Она принялась дергать ручки управления мостом, послышался сигнал предостережения. Женщина метнулась в угол комнаты и схватила вещмешок с газовыми гранатами. Сигнал, возвещающий о том, что мост опускается, не умолкал.
   Когда Роуз вернулась к окну, у Мо на плече уже был ручной гранатомет. Зарядив свое оружие, Мо принялся одну за другой выпускать гранаты, забрасывая ими мост.
   Облако газа расползалось все шире у въезда на мост. Роуз все выгружала из мешка новые и новые гранаты.
   – Заряжай, Мо!
   Пока Мо этим занимался, она выпустила еще пару очередей из М-16.
   – Заряжено!
   – Боб, противогазы! Мы выдвигаемся.
   Роуз вставила новый магазин, вытащила из мешка противогаз и натянула его на лицо. Затем бросилась к двери и выскочила наружу, постреливая из штурмовой винтовки. За ней бежал Мо, громыхая своим гранатометом. Это был один из самых ценных трофеев, захваченных у ФОСА.
   Газ уже окутал дорогу и скрыл от глаз мост. Раздался взрыв – видимо, воспламенился вытекавший бензин. Огненный шар взвился в воздух, перекрывая въезд на мост. Машины, подвывая клаксонами, метались как бешеные, некоторые уже были объяты пламенем, но все они хотели одного – прорваться на мост и удрать на другой берег.
   Четырехдверный седан, уже охваченный огнем, вдруг налетел на ограждение, перевалился через него и полетел вниз, в реку.
   Роуз бежала вперед, рация на ее поясе ожила:
   – Трапеция, я вижу вас. Наша машина – голубой «Додж» с помятым правым крылом.
   Роуз огляделась. Теперь и она видела голубой автомобиль, помахала Гарри рукой. Мо все плевался гранатами. Боб поливал мост из своего пулемета. Огонь, перекрывавший путь, уже почти погас.
   «Додж» подкатил ближе, остановился, боковая дверца уже была открыта. Роуз увидела, как сидящий за рулем Гарри натягивает противогаз. Она бросилась к машине, возле нее опустилась на одно колено и огнем прикрыла Мо и Боба.
   И вот они уже были в машине.
   – Давай, Гарри, жми!
   Машина сорвалась с места. Роуз отложила винтовку и вытащила пистолет, «Орла пустыни». Оттянула курок.
   Когда их фургон въезжал на мост, откуда-то выскочил боевик ФОСА и попытался распахнуть дверцу.
   – Мой! – крикнула Роуз.
   Она нажала на спуск, пистолет подпрыгнул в руке, раздался оглушительный выстрел. Боевик упал.
   Боб пристраивал пулемет к открытому окну. Мо помогал ему. «Додж» прокатился мимо фургона боевиков, застрявшего на мосту.
   Боб открыл огонь. Роуз расколотила лобовое стекло машины. Пули дырявили автомобиль.
   – Мы почти на месте! – глухо крикнул Гарри из-под противогаза.
   Роуз подняла голову. Уже виден был противоположный конец моста. В любой момент могли появиться полицейские или военные вертолеты. Она не собиралась ждать их прибытия. Роуз схватила рацию.
   – Трапеция вызывает Адажио. Прием.
   – Говорит Адажио. Слышу тебя хорошо, Трапеция. Движение идет по графику. Прием.
   – Все ясно, Адажио. Конец связи.
   Пэтси Альфреди была готова встретить машины боевиков, которые двигались по мосту, удаляясь от пакгауза.
   Фургон подпрыгнул, его встряхнуло. Боб едва не выронил за окно пулемет.
   – Осторожно! – крикнула Рози.