Эхерн Джерри. Поступь смерти (Защитник - 9)

   Раздался взрыв. Крыша кабины взлетела вверх, и не успел Керни вздохнуть, как лопнула цистерна. К небу поднялся огненно-черный шар, и Керни взглянул на Гарри Лейна и Марси.
   Гарри лихорадочно готовился к атаке. Марси облизала губы, похлопывая своим М-16, как будто, желая ей удачи. Керни приложил к плечу приклад своего "Хеклера". Он должен был ждать, пока Гарри Лейн откроет огонь, но сомневался, что Марси дождется сигнала и не начнет стрелять первой.
   Машина шерифа мчалась через свалку. Остальные люди ФОСА бежали, спасая свою жизнь, к тому склону, где их ждали Керни и еще четверо "патриотов". Керни не отрывал глаз от машины шерифа, которая петляла между горами автомобильных останков, один раз чуть не свалив на себя целую колонну из покореженного металла.
   Первые двое фосавцев уже почти добежали до холма. Из-за дождя трава была скользкая и бежать вверх было очень трудно. Керни оглянулся на машину шерифа. Если Билли Хоумен так хитер, как его описали, то он должен быть умен. По полицейской рации он уже наверняка вызывает подкрепление. Захочет ли заместитель, Энди Читвуд, остановить его и тем самым раскрыть свои карты? Керни сильно сомневался в этом.
   Примерно девять человек из ФОСА уже взбирались по склону, беспорядочно отстреливаясь от настигавших их "патриотов", просто пытаясь убежать. Слева от Керни застрочил автомат.
   - Марси, черт!
   Но сюрприз был испорчен и, не дожидаясь Гарри Лейна, Керни тоже открыл огонь, первым же выстрелом свалив кого-то на землю. Марси вскочила и, строча из автомата, побежала вниз по склону.
   - Марси!
   Она даже не обернулась.
   - Сумасшедшая девка! - прошипел Гарри Лейн. Он вскочил и тоже побежал вниз, пытаясь ее догнать. Керни был уже на ногах и рванул вниз, потому что у него не оставалось выбора.
   Он еще раз успел взглянуть на машину шерифа.
   Глава двадцать первая
   Лем Пэрриш остановил машину. Несмотря на дождь, он пошел пешком. Из-за грязи подъехать к зданию было почти невозможно, он бы наверняка застрял в смешанной с гравием глине. Подчиняясь какому-то внутреннему голосу, он оставил револьвер дома, и шел безоружным, натянув на глаза бейсбольную кепку.
   Где здесь можно держать мужчин и женщин? Ему с трудом верилось, что такое возможно. Потому что он был в Америке, и люди...
   - Что сейчас люди? - спросил себя Лем Пэрриш. О какой презумпции невиновности можно говорить, если солдаты врываются в дома без ордера на обыск или арест?
   Он продолжал идти, гравий успокаивающе хрустел под ногами.
   Сейчас это было нормой. Иногда он уже забывал, какой жизнь была раньше, до появления "Фронта Освобождения Северной Америки", до того, как "Патриоты" взялись остановить их, потому что правительство ничего не могло сделать. И города, и городишки с тех пор стали как Бейрут, везде были только репрессии, насилие и смерть. А правительство, еще до смерти настоящего президента, чтобы хоть как-то сохранить контроль над страной, попыталось превратить ее в полицейский участок.
   Смерть президента была последней каплей, и если Роман Маковски и не сотрудничал с руководством ФОСА, то все равно он был преступником. Этого хитрого политикана называли по-разному. Его называли убийцей, потому что некоторые политические оппоненты Маковски погибли, так же как и ряд журналистов, которые пытались раскопать факты из его жизни. Некоторые называли его садистом, потому что его жена, которая умерла несколько лет назад, много раз лечилась в частных клиниках после так называемых аварий, когда ее госпитализировали с синяками и даже переломами; его называли "красным", потому что он настаивал на национализации всего, включая медицину и промышленность, на отмене права на ношение и хранение оружия, и постоянно сокращал не только военные расходы, но и зарплату военным. Некоторые говорили, что он взяточник, потому что о его личном состоянии постоянно невероятные ходили слухи, Маковски колоссально разбогател именно из-за взяток и связей с торговцами наркотиками. Но никто никогда не называл Романа Маковски идиотом.
   И этот негодяй теперь занимал Овальный кабинет, а человек, который боролся за Америку, был мертв. На похоронах Маковски даже плакал, когда камера была направлена на него, и клялся продолжать работу предшественника.
   Несмотря на одинокие ночи и на то, что ему не с кем было поделиться своими мыслями, Лем Пэрриш был рад, что отправил свою жену в Канаду.
   Люди в военной форме с автоматами в руках охраняли вход в пансион. Вокруг него уже стоял забор, которого никогда не было раньше. По верху забора была пущена колючая проволока. За забором было видно какое-то подобие палаток. Все мужчины и женщины жили там, стараясь укрыться от дождя под обрывками брезента.
   Пэрриш даже не заметил, как остановился, и только голос охранника вернул его к действительности.
   - Что вам нужно? Это запретная зона.
   Он облизал губы.
   - Я хотел бы поговорить с кем-нибудь, кто командует здесь.
   - Пошел вон!
   Пэрриш рассердился и испугался одновременно.
   - Я Лем Пэрриш, я делаю ток-шоу на радио. Вы хотите, чтобы я передал наш разговор по всему округу, или вы дадите мне поговорить с вашим командиром?
   Он пытался говорить как можно более независимо, хотя руки в карманах дрожали.
   - У вас есть удостоверение личности?
   Пэрриш медленно подошел.
   - Вот, - сказал он, вынимая водительские права и журналистское удостоверение. - Теперь я хочу видеть вашего шефа.
   Охранники переглянулись, и один из них подошел к переносному полевому телефону.
   Джеффри Керни добежал до подножия холма. Три "патриота" лежали на земле, раненые или убитые, но зато были убиты и почти все люди ФОСА.
   Время уходило. Он помчался по скользкой траве и выбежал на еще более скользкую дорогу. Чтобы не упасть, ему пришлось сбавить скорость.
   Оба магазина для автомата опустели, и он теперь болтался у него за спиной. В руках Керни держал "Узи". Машина шерифа стояла, а сам он со своими помощниками убегал. Примерно полдюжины "патриотов" преследовали их. Керни очень хотел к ним присоединиться. Он предполагал, что никто из "патриотов" не будет пытаться убить Энди Читвуда, ягненка в волчьей шкуре.
   Но у Керни был только один выбор: захватить шерифа Билли Хоумена живым и допросить его, подобравшись таким образом ближе к руководству ФОСА. Ему нужно было время, но время безудержно уходило. Если Хоумен не сумасшедший, то он, конечно же, вызвал подкрепление ФОСА. И если ему удалось вызвать помощь по радио, то эта помощь могла появиться через несколько минут.
   Керни бежал, насколько это позволяла скользкая дорога, стараясь не растянуться и не подставить себя под огонь. С последнего возвышения, откуда еще была видна вся свалка, Керни видел, что Хоумен и его заместители уже на другом конце, а это значило, что он должен был обогнуть свалку, чтобы хотя бы приблизиться к ним.
   Керни продолжал бежать.
   - Что вам здесь нужно, Пэрриш?
   Человек, стоявший перед ним, - на поясе у него висели две кобуры, по одной с каждой стороны, - был комендантом лагеря. У него на плече виднелась латунная бляха "Ударных отрядов".
   - Я хочу видеть своего помощника, который был арестован за хранение оружия. По-моему, это какая-то ошибка.
   Мужчина, высокий, с обветренным и покрытым оспинками лицом нехорошо улыбнулся.
   - Мы не делаем ошибок, когда дело касается оружия, Пэрриш. Трудно не найти ружье.
   - Насколько я знаю, это было охотничье ружье, которое он получил в наследство от отца. И его арестовали за то, что он его хранил.
   - Я не знаю подробностей, но, по-моему, на ружье был установлен снайперский прицел.
   - Снайперский прицел? - изумленно повторил Пэрриш. - Вы имеете в виду простой охотничий оптический прицел?
   Офицер терпеливо улыбнулся.
   - Президентский приказ охватывает любой вид оружия, который может быть использован в преступных целях. Пэрриш, это ведь как посмотреть. В руках у одного это обычное охотничье ружье, в руках другого - это снайперская винтовка. Кажется, я помню этот арест. Черномазый?
   - Да, он негр, - сказал Пэрриш, внезапно почувствовав, как будто разговор с этим человеком пачкает его.
   - Называй его, как хочешь, все равно черномазый. Как его зовут?
   - Грин.
   - Хм. Да, теперь я помню. Снайперский прицел высокого разрешения, установленный на ружье. Выбирайте друзей повнимательнее, Пэрриш. Вы же общественная фигура. Но этот мистер Грин дождется справедливого решения суда, как только до него дойдет очередь.
   - Ему предоставили адвоката?
   - Сейчас не до адвокатов, Пэрриш. Если бы вы видели, сколько людей проходит через нас, вы бы поняли, что я имею в виду.
   - Могу я его увидеть?
   - Это невозможно!
   - Я хочу повидаться с ним, узнать, какие обвинения ему предъявляются, и найти для него адвоката. Насколько я знаю, он был избит во время ареста.
   Майор покачал головой.
   - Вы не можете с ним увидеться. Пэрриш, я не выдумываю приказы, я их выполняю, как и всякий другой. Если он был избит или ранен, в чем я сильно сомневаюсь, то у нас есть врачи, которые позаботятся о нем. Что касается адвоката, то вы можете успокоиться, его гражданские права не пострадают. Суд назначит общественного защитника, как и для всех остальных здесь. Но достаточно трудно оправдать человека, если судья видит вещественные доказательства. Каждому задержанному присваивается номер и выдается жетон. Ему сказали, чтобы он его не потерял, а иначе суд может затянуться на неопределенное время.
   Это не наказание, это необходимость. Такой же жетон прикреплен к вещественному доказательству. Если он потеряет жетон, то представьте, сколько времени потребуется, чтобы установить его личность, присвоить ему новый номер, и присвоить новый номер вещественному доказательству, которое ему принадлежало. И, конечно, может быть путаница, ему ведь могут приписать другое оружие, например, пулемет.
   Майор улыбнулся.
   - Вы мало чем сможете помочь вашему другу, даже если увидите его.
   - Когда будет этот суд?
   - Если, как вы говорите, его арестовали сегодня утром, то суд будет назначен через шесть или семь недель. К сожалению, мы не укладываемся.
   Пэрриш дрожал, но дрожал не от страха. Страх прошел, он дрожал от возмущения.
   - И ему придется сидеть здесь все это время?
   - Вряд ли он будет сидеть. У нас не так много стульев, - засмеялся майор, потом его лицо снова стало серьезным. - Они получают еду, и тут имеются оборудованные туалеты.
   - Температура падает, идет волна холодного воздуха.
   - Через несколько дней привезут переносные обогреватели, именно для этого случая. Не о чем беспокоиться.
   - Я обращусь в суд, - сказал Пэрриш.
   - Гражданский суд вряд ли вам поможет.
   - Но вы же не собираетесь судить его военным судом?! - воскликнул Пэрриш.
   - Это комбинированная система. Мы сотрудничаем с новообразованным Министерством правосудия.
   - Подыщите другое название, - прошептал Пэрриш, с трудом сдерживая себя. - Слово "правосудие" больше не имеет смысла.
   Глава двадцать вторая
   Шериф с двумя заместителями скрылись за кучей довольно современных "Фордов", у которых не хватало дверей, стекол, колес. Керни заметил их, он также заметил, что шериф Хоумен подымает пистолет, собираясь выстрелить в женщину-"патриота". Ей не повезло, шериф и помощники схватили ее. Шериф держал пистолет в дюйме от ее левого виска. По описанию, которое дали Керни, высокий рыжеватый мускулистый мужчина рядом с Хоуменом был Энди Читвудом. Читвуд в свою очередь поднял пистолет, чтобы пристрелить шерифа перед тем, как тот успеет спустить курок.
   - Никому не двигаться! Если вы выстрелите в девушку, вы мертвец!
   Хоумен застыл. Он хотел что-то сказать, но в это время воздух задрожал от рева турбин, Керни взглянул направо. Вертолеты! Три армейских вертолета. Какого черта они здесь делают? Керни услышал, как Хоумен закричал:
   - Это мои ребята, и всем вам конец, задницы!
   Керни хотел ответить, но в это время закричала женщина, которая стояла на коленях у ног шерифа.
   Керни не хотел стрелять, но Хоумен снова стал поднимать руку с пистолетом.
   - Проклятье!
   Керни уже почти нажал на спуск, когда Читвуд стал между Керни и Хоуменом.
   Каким-то шестым чувством Керни понял, что нужно пригнуться. Автоматная очередь просвистела у него над головой и изрешетила один из "Фордов" за ним. Это стрелял второй заместитель. Керни выстрелил очередью, потом еще, на лице у второго заместителя выразилось удивление, по груди сразу расплылись красные пятна. Даже падая назад, он продолжал стрелять в воздух.
   Керни снова выпрямился. Внезапно он почувствовал, что у него как будто взрывается череп, мускулы выходят из-под контроля, а перед глазами вспыхивает фейерверк, поярче, чем в День независимости. Потом ракеты и "римские свечи" потухли, и последним в его сознании отпечатался рев вертолетных турбин.
   Его выворачивало наизнанку, во рту он чувствовал вкус кофе, которое проглотил перед боем. Джеффри Керни открыл глаза.
   Читвуд стоял рядом и смотрел на него сверху вниз.
   Керни попытался пошевелиться. Он лежал на боку, на чем-то твердом, тело все еще плохо слушалось его, и его все еще тошнило, но уже не так сильно.
   Его запястья были скованы наручниками, ноги были связаны. Он попытался поднять голову, но его пронзил такой приступ боли, что он чуть не потерял сознание.
   Сквозь вибрирующий рев Керни услышал голос Читвуда, который наклонился к нему:
   - Я спас вам жизнь. Держитесь.
   Читвуд выпрямился и отошел.
   Там, где стоял Читвуд, была теперь только темнота, и холодный ветер обдувал Керни, влетая через фюзеляжную дверь.
   Боль опять вернулась, и Керни закрыл глаза. Он проиграл и понимал это.
   Глава двадцать третья
   Джеффри Керни открыл глаза. Боль еще ощущалась, но тошноты не было. Он почувствовал, что промерз до костей и сразу понял, почему. Он лежал совершенно голый на каком-то кафельном полу. Керни поднял голову, и оказалось, что он лежит в какой-то кафельной яме.
   - Привет, сукин сын!
   Керни взглянул вверх и увидел шерифа Хоумена.
   - У вас в карманах было много интересных штучек, мистер Кевин Коул из Невады.
   Керни сначала не понял. Кевин Коул? Да, вместе с плечевой кобурой и пистолетами он взял из машины удостоверение на имя Кевина Коула. Успел ли он установить подходящие номера? Керни не помнил.
   Он попытался сесть и обнаружил, что запястья все еще в наручниках за спиной. Но ноги ему развязали. Где он был? Шериф, наклонившись к нему, что-то говорил. Но Керни не слушал, пытаясь привести мысли в порядок.
   - Я нашел эту коробку с ампулами и шприцем. Ты кто, доктор? Наркуша? Или шпион? А, малыш?
   Наверное, Керни должен был что-то сказать. Кто этот самый Кевин Коул? Хм. Да, Керни вспомнил. Коул был страховым агентом, это было указано и в удостоверении.
   - Страховой агент.
   - О да, я верю вам, мистер Коул. Но кто вы кроме этого? Не выдумывайте ничего, а то мы сделаем вам больно.
   - Я страховой агент. Я - "патриот" и был здесь по делам, встретился с местными людьми и...
   Это была достаточно неуклюжая ложь, но в конце концов он был вооружен, дрался на стороне "Патриотов" и, хотя это грозило ему смертью, он не выдаст свое задание, его сможет заменить кто-то другой и, может быть, справится с работой лучше. К тому же Читвуд сказал ему держаться. Он ждал, что скажет шериф.
   - Я судья в этом округе, ты, задница. Я хочу знать, что ты за тварь на самом деле. Я мог отдать тебя своим ребятам после того, как они перестреляют этих сволочей "Патриотов". Но я подумал: "Подожди, Билли, задай этому пареньку несколько вопросов: почему он хотел захватить тебя живым; зачем он таскал с собой шприц и ампулы". Если вы меня разочаруете, мистер Кевин Коул, вы умрете страшной смертью.
   Керни для вида подумал некоторое время, чтобы придать рассказу больше правдивости.
   - Хорошо, - заявил он, переходя на нью-йоркский акцент. Я федеральный агент, Служба национальной безопасности. Вам придется самому это проверить. Мы не носим с собой документов. Я должен был внедриться к "Патриотам". Поэтому я и был с ними при нападении. Я должен был передать информацию своим людям, поэтому, когда я увидел вас, я подумал, что должен сохранить вас живым. Что я вам еще могу сказать? Проверьте все сами, но вытащите меня отсюда. Что это за чертова яма?
   Керни огляделся вокруг. Это была именно яма, выложенная кафельной плиткой.
   - Неплохая басенка, мистер Кевин Коул. Это ваше настоящее имя?
   - Вы убедитесь в этом, когда все проверите сами, - солгал Керни.
   - Хорошо. Но, если вы соврали... Вы ведь хотели знать, где это вы сидите, черт побери! Вы что, в своей Службе безопасности никогда не видели бассейна? Читвуд, покажи малышу.
   - Хорошо, шериф.
   Несмотря на боль, Керни повернул голову и проследил взглядом за Читвудом. Это действительно был бассейн, с ямой для прыжков с вышки. Керни лежал именно в этой яме Читвуд остановился над ним, рядом с большим вентилем.
   - Через этот кран бассейн наполняется, малыш. А включается все так.
   Он повернул кран, и вода потекла в бассейн, шериф сказал:
   - Яма наполняется за двенадцать часов. Глубина бассейна семь футов, мистер Кервин Коул. С наручниками вы не сможете долго плавать, так же как не сможете выйти из воды. Вы смогли бы держаться на воде лицом вниз, но так неудобно дышать. Лестницы нет, и выбраться из бассейна вы не сможете. Так что если вы не агент Службы безопасности, то у вас две возможности: утонуть или рассказать мне, кто вы на самом деле, после чего я вас пристрелю. По крайней мере, это гораздо быстрее. Читвуд!
   - Да, шериф.
   - Открой чертов кран полностью, потом выключи свет и закрой дверь, вдруг он какой-нибудь ниндзя. Пойдем пообедаем, а потом, может быть, послушаем рассказ мистера Кевина.
   - Да, шериф.
   Вода лилась прямо на Керни и была холодна, как лед.
   Он видел, как шериф Билли Хоумен и его заместитель Энди Читвуд отошли от края бассейна, потом он услышал щелчок, и свет погас Хоумен закричал:
   - Не подскользнись, а то разобьешь черепушку!
   Он засмеялся, но звук хлопнувшей двери оборвал смех. Щелкнул замок. Остался лишь шум льющейся воды Керни слышал, что есть люди, настолько гибкие, что могут со связанными за спиной руками как бы переступить через них, так, чтобы руки были впереди.
   У него таких талантов не было. Вместо этого, поскольку плитка была уже скользкая, он осторожно встал на колени. Он не стал вставать на ноги, а пополз на коленях.
   Керни поскользнулся и ударился левой щекой, чуть не сломав себе челюсть, но потом выпрямился и продолжал ползти.
   Как только Хоумен узнает в СБ, что никакого агента Кевина Коула не существует, игра будет проиграна. Керни засмеялся. Она была уже проиграна. Его судьба была теперь только в руках Читвуда.
   Он надеялся, что Линда успела скрыться, иначе они бы угрожали не ему, а ей, чтобы выудить из него информацию.
   Читвуд, похоже, был готов лишиться своего прикрытия, пытаясь спасти ту женщину из "Патриотов", хотя наверняка ее все равно бы убили. Будет ли Читвуд рисковать из-за какого-то незнакомца? А фраза "Держитесь!" наверняка означала "Не скомпрометируйте меня".
   Почему появились армейские вертолеты? Были ли это "Ударные отряды"? Или ФОСА, а может быть и Маковски имеют в своем распоряжении резервные армейские подразделения?
   Это была загадка и, поскольку в ближайшие двенадцать часов ему нечего было делать, кроме как держать голову над водой, Керни мог попытаться решить ее.
   На коленях он продолжал ползти к скользкому и крутому спуску между бассейном и прыжковой ямой. Вода казалась еще холоднее и глубже.
   Глава двадцать четвертая
   Они не смогли найти взломщика.
   Преступников хватало, преступниками сейчас были чуть ли не каждый, насилие затопило страну.
   Но профессионального взломщика они найти не могли.
   - Если бы мы могли связаться с Антонио Скопалини, - безнадежно сказала Рози. - В свое время он нам очень помог.
   Холден посмотрел на Рози. Он очень хорошо помнил Скопалини. Благодаря искусству Скопалини, а он был почти художником в своем деле, "Патриоты" получили первое конкретное доказательство связи ФОСА с международной торговлей наркотиками, которая финансировала "Фронт Освобождения Северной Америки".
   - Этот парень хорошо управляется с сигнализациями, но там нет никакой сигнализации, - подчеркнул Стил. - Нам нужен интеллигентный коммандос, а не воришка. Кассета находится в маленьком тайнике в трубе камина. Мистер Серилья сам изготовил этот тайник, все, что нужно сделать - это добраться до трубы и вытащить один из кирпичей.
   Дэвид Холден заметил, что все смотрят на него. Он закурил.
   - В "осназе" меня многому научили: как проникнуть в помещение, выйти незамеченным и так далее. Они меня научили также тому, что человек должен осознавать свои возможности и, когда требуется, не полагаться на себя, но привлекать специалиста. Если мы никого не найдем, я попробую сам, потому что у нас не остается выбора. У нас уже почти нет времени, поэтому, похоже, мне придется заняться этим самому. Если говорить о технической стороне, то Маковски и Таунс хотят, чтобы мы проникли в дом Серильи и вытащили кассету, потому что они не смогли найти ее сами. Поэтому мы не сможем узнать, установили они всю эту электронную начинку или нет, пока не будет уже поздно. И нам придется просто прорываться из дома Серильи. Таунс наверняка поднимет на ноги всех своих людей. Здесь речь идет не о перестрелке, а о войне. Нет никакого смысла рисковать жизнью, чтобы потом отдать пленку Маковски. Черт, я не знаю, что делать!
   - Мы даже не сможем передать информацию, которую оставил мой тесть, в газеты и на радио, - продолжал Холден, - потому что они, естественно, не захотят сообщить публике, что любовница Маковски связана с главным мафиози в Советском Союзе, а через него с коррумпированной верхушкой КГБ. И что та же самая женщина - это курьер между Маковски и ФОСА. Это звучит как шпионский роман. Большинство газет и радиотелестанций на стороне Маковски. Они могут называть его излишне жестким, но не диктатором и не предателем.
   - Итак, - сказала Рози, подводя итог, - мы бессильны до тех пор, пока нам в руки не попадет кассета Серильи, и мы не сможем ее передать по телевидению, чтобы люди посмотрели ее сами.
   - Это значит, что мы там же, где и начинали, - невесело сказал Раннингдир. - Нам нужен кто-то, кто сможет забраться в дом и выкрасть кассету.
   Глава двадцать пятая
   Джеффри Керни рассудил, что пока уровень воды низкий, единственное, что он может сделать, это поспать. Через несколько часов вода будет слишком высоко, и спать будет рискованно, к тому же ему понадобятся силы, чтобы бороться за свою жизнь, какой бы безвыходной не казалась ситуация.
   Его разбудил щелчок открывшегося замка и быстрый хлопок двери. Он всматривался в темноту над краем бассейна. Луч фонарика пробежал по воде и остановился у него на лице. Керни зажмурился.
   - Коул, - это был голос Читвуда.
   - Я примерно там, где вы меня бросили.
   - Послушайте, у меня всего несколько секунд. Мне жаль, что так получилось.
   Керни сказал, напирая на свой нью-йоркский акцент:
   - Это вы? Это вы чуть не прибили меня там, на свалке?
   - Если бы не я, вас бы пристрелили.
   - Может, это было бы и лучше.
   - Послушайте. Я не знаю, смогу ли я вас вытащить отсюда, "Патриоты" передали мне сообщение. Большинству из них удалось скрыться. С вашей девушкой тоже все в порядке. Она убежала вместе с Марси. Клайд сказал мне, что вы какой-то секретный агент, и вы охотитесь за руководителем ФОСА. Его зовут Борзой. Дмитрий Борзой. Псевдоним - Джонсон. Сейчас он в Саванне, Джорджия, по крайней мере, там он лечился от каких-то ран.
   - Вы уверены, что он человек номер один, этот Борзой-Джонсон?
   - Даже если нет, то он знает, кто первый номер. Это точно.
   - Вы сможете вытащить меня отсюда?
   Керни говорил так, чтобы в голосе чувствовалась паника и страх.
   - Это сложно. Весь бассейн окружен. Если я помогу вам, мы оба пропали.
   Глупо было просить, но Керни все-таки, сказал:
   - Дайте мне ключ.
   - Нет, не могу. Но не падайте духом. Если я смогу вам помочь, я помогу. Мне пора идти.
   - Прикройте кран.
   - Не могу.
   Фонарик погас.
   - Мне нужно идти.
   Дверь хлопнула, и щелкнул замок.
   Он слышал плеск воды, которая лилась в бассейн. Вода доставала ему до щиколоток, но казалось, что с каждой секундой ее становится все больше.
   Глава двадцать шестая
   Они договорились о перелете в Вашингтон. "Патриоты" в Александрии, Вирджинии, которым Холден мог доверять - потому что Рози, Стил и его люди, и он сам уже работали с ними раньше - собирали как можно больше людей для штурма дома Рудольфа Серильи.
   Они готовились к настоящему штурму, потому что Холден был уверен, что как только он возьмет в руки кассету, в ту же секунду в дом ворвутся все "ударники" Маковски, и это действительно будет маленькая война.
   Примерно час нужен был небольшому самолету, в котором он, Рози Шеперд, Лютер Стил, Том Лефлер, Билл Раннингдир и Рэнди Блюменталь должны были лететь в Вирджинию, чтобы добраться до места.
   Рози куда-то пропала, делая последние приготовления, и Холден тоже использовал последние минуты. Он разрядил и разобрал пистолеты и обоймы, тщательно вычистил их, дозарядил обоймы, проверил пружины. У него было два полуавтоматических "Магнума" сорок четвертого калибра, один ему привезла Рози из Перу, а второй он получил от Руфуса Барроуса, который умер у него на руках.
   Рози понимала, почему он носит пистолет Руфуса Барроуса, а второй держит в запасе. Это было странно, но казалось что Руфус каким-то образом сам участвует в бою. Когда-нибудь, когда в Соединенные Штаты вернется покой, Руфус будет признан героем, ему, наверняка, поставят памятник, не просто как память о нем, но как символ мужества, самопожертвования и патриотизма в самом полном смысле слова.