Страница:
– Ни за что! Ты с ума сошла?! Вдруг тут водятся дикие звери, притаились на деревьях клещи, растут ядовитые растения и все только и мечтают сожрать несчастного песика?! – Сосискин был близок к инфаркту.
– Ну, тогда оставайся тут и охраняй наши вещи, а я пойду искать воду, – пошла я навстречу трудящимся.
– Ага! Оставайся! А вдруг тут живут лисы и они накинутся на беззащитного меня?! – практически рыдая, простонал пес.
– Слушай, трус несчастный, ты уж определись со своими фобиями, а то точно останемся без ужина и водных процедур, – досадливо поморщилась я и упрямо отправилась в глубь Леса.
Маленький ручеек мы нашли довольно быстро, и, судя по следам вокруг него, к этому водопою ходило все местное зверье. Вид следов указывал на то, что они не все были безобидными зайчиками и белочками. Сосискин трусливо жался к моим ногам, пока я максимально быстро набирала в пластиковые бутылки воду. Вдруг кусты справа затрещали, и к ручейку вышел белоснежный пони с рогом посредине лба.
– Мутант, – пролепетал Сосискин. – Дашка, валим отсюда, тут сплошная радиация, сейчас, поди, лисы саблезубые полезут! – прижавшись к моим ногам, дрожал в непритворном ужасе пес.
Первый испуг от внезапного появления кого-то из чащи Леса прошел, и ко мне вернулось спокойствие.
– Конек-горбунок тюнингованный, йопта, – презрительно сплюнула я. – Сосискин, ты хоть изредка смотри мультфильмы или фэнтези какое-нибудь. Это самый обычный единорог.
– Я не смотрю всяческую ерунду по телевизору, предпочитаю повышать свой уровень интеллектуального развития, – презрительно скорчил морду пес.
– Ага! Конечно, «Комеди-клаб» оченно повышает этот твой самый уровень развития, – заржала в ответ я.
Единорог совершенно не обращал на нас внимания и, грациозно склонившись над ручейком, не спеша пил.
– Дашк, кончай пялиться впустую! У тебя с собой же есть фотоаппарат! Давай щелкни коняшку! Потом фотки загоним любителям неопознанного, – вышло из ступора меркантильное существо.
Я быстро достала из кармана цифровик и сделала несколько снимков. Чем черт не шутит, может, правда найдется какой-нить дурак, и купит этот, с точки зрения нормального человека, фотошоп. Ну, а не купит, то останутся снимки на память.
Наконец чудо-зверь напился и гордо удалился в кусты. Узрев, что потенциальная опасность для его шкурки миновала, пес решил не иначе как расширить свой кругозор за счет моих познаний в области фэнтези.
– Дашка, а чем вообще знаменито это парнокопытное?
Я задумалась, напрягая память, а потом щедро поделилась своими знаниями:
– Ну, вроде там рога у него, в отличие от мужских, полезные, может девственницами в качестве средства передвижения использоваться… Да и откуда я знаю, чем он так ценен? Я его, как и ты, в первый раз в жизни вижу.
– Рог он нам хрен отдаст добровольно, а на девственницу ты, матушка, ну никак не похожа, так что даже если бы мы этого ослика рогатого поймали, то ехал бы на нем я, – ехидно заметил пес.
– Спешу тебе напомнить, Казанова ты мой доморощенный, что вся дача в курсе твоих амурных дел с французской бульдожкой с соседней улицы. Сколько у тебя там детишек с приплюснутой мордой и длинным ушами народилось, не напомнишь?
– Двое, – стыдливо буркнул Сосискин.
– Не надо приуменьшать свои подвиги. Четверо, маньяк ты мой сексуальный, четверо. Двоих я лично на Птичьем рынке продала, а двоих ее хозяйка к знакомым пристроила. На будущее, если не хотите осложнений, извольте ходить по дамам в деревню через дорогу, чтобы мне не приходилось больше врать людям, что эти метисы на самом деле чистокровные катаро-брунейские сторожевые собаки из личного питомника шейха.
Обратный путь мы проделали без всяких осложнений. Удобно расположившись на опушке, развели костер и со вкусом схомячили наш ужин. Умаявшийся пес привалился к моему боку, а меня неудержимо потянуло поговорить:
– Скажи мне, мой отважный лев, как думаешь, какие еще персонажи фольклора тут живут?
– Эльфы, дроу, альфары, оборотни и перевертыши, демоны и боги, лепреконы и гномы, ведьмы и колдуны, некроманты и светлые волшебники, орки и тролли, виверны и волколаки, феи и духи, водяные и русалки, драконы и фейри, домашние духи и лесная нечисть, ну и все, кому положено проживать в нормальном мире. – Из кустов на наш костер вышел, улыбаясь, Ник.
«Вечер перестает быть томным. Сейчас опять начнется компостирование мозгов на тему: «Почему кто-то еще жив, а мы отнесли свои задницы на километр от моря», – разочаровано протянула моя лень.
– Чем обязана? – Я подпустила в свой голос официальности.
– Даш, прекрати корчить из себя вдовствующую королеву-мать в изгнании, скажи спасибо, мы дали тебе спокойно собраться, вместо того чтобы сразу вернуть назад все, что ты так любовно прихватила из своего мира, – миролюбиво отозвался Ник.
– Благодетели! Спасители! Отцы родные! Дозвольте ручку облобызать и припасть к ногам за то, что не дали сгинуть сироте горемычной! Дозволили собрать котомочку нищенскую! – Я резво вскочила и начала отвешивать поклоны. – Сосискин, что развалился? Ползи по направлению к его божественности и выражай всем телом счастье, авось подадут от щедрот барских тебе ошейник от блох.
– Дарья, заканчивай придуриваться! Я пришел рассказать тебе о твоей миссии, а то сама ты еще через год не спросишь из чистой вредности, – досадливо поморщился нежданный гость.
– Давай вещай, Левитан ты мой, я буду внимать, а Сосискин стенографировать. – Все-таки последнее слово должно быть за мной.
– Значит, так. – Ник щелкнул пальцем и сел в появившееся за его спиной кресло. – Этот мир называется Лабулэлирт Диравриникэ, что переводится с одного из наших языков как «Дипломный проект Авриэльта, Д’ирхена и Никэла».
– Прости, а что значит «Дипломный проект»? – поддерживая челюсть обеими руками, потребовала я ответа.
– То и значит – это наш с Авриэльтом и Д’ирхеном дипломный проект.
– Давай поясняй! – Пока я пребывала в ступоре, Сосискин взял инициативу на себя.
– Все очень просто, – начал рассказ Ник. – Каждый демиург заканчивает Межмировую академию демиургов-творцов, и по окончании обучения группа студентов сдает Совету демиургов свой проект.
– А почему группа? Я не понимаю, почему мир должна творить группа? – тряся головой на манер кобылы, отгоняющей мух, снова перебила я Ника.
– Потому что каждый из нас рождается с определенным Даром. У всех нас, с точки зрения обычного человека, есть магические способности, но Дар создавать что-то глобальное, как правило, только один. Кто-то может создавать воду, кто-то землю, кто-то растения, кто-то животных. Очень мало рождается тех, кто может сотворить разумных существ, еще меньше демиургов получают Дар наделять их магической энергией, – терпеливо объяснил мне Ник суть их заморочек.
– Почему? – опережая меня, вылез Сосискин и требовательно стукнул хвостом по земле.
– Потому что, когда ты наделяешь создание магической энергией, то отдаешь ему часть своего Дара, который потом довольно долго восстанавливается, – отводя глаза, сказал покрасневший Ник. Сейчас он мне напоминал скорей подростка, застигнутого за непристойным делом под просмотр порнушки, а не всемогущее существо.
Только я хотела все это выдать, как меня опередили.
– А есть такие, у кого этот Дар восстанавливается быстро? – поперек батьки вылезло любопытство, жутко озадаченное тем, что рассказанное Ником как-то мало вязалось с нарисованным в голове образом Мистера-все-могу.
– Да. Это – Д’ирхен. Ему для восстановления Дара требуется пара лет. По сравнению с теми, кому для пополнения резервов нужно пара столетий, это ничтожно мало, – сразу оживился Ник, явно гордясь знакомством с таким крутым перцем.
– А что он еще может? – проявила заинтересованность моя интриганская натура, свято верящая в то, что любая информация может пригодиться.
– Еще он может создавать богов, – припечатал Ник.
– Дашка, не перебивай! Дай послушать! – нетерпеливо тявкнул пес.
Ник благодарно кивнул и продолжил:
– В нашей команде я могу создавать животных и различные разумные расы, Авриэльт – создавать все, что связано с природой и землей, ну а Д’ирхен, как ты уже поняла, наделять их магией.
– А есть у вас универсалы, которые могут создавать миры в одиночку? – прощупывая почву, высунул свой нос мозг.
– Нет, Дашка, это уже из области фантастики. Максимальное количество Даров – два, – разочаровано вздохнул демиург.
И тут я, подталкиваемая серым веществом, решила окончательно прояснить для себя один вопрос:
– Слушай, а среди вас есть те, кто рождается без Дара?
– Да, есть, но их очень мало, и они занимают довольно высокое положение в нашем обществе, – спокойно ответил Ник.
– Почему? Они же по сути инвалиды? – Мы с мозгом были обескуражены таким ответом.
– Даша, они выступают в роли экзаменаторов, потому как их сущность напрочь лишена зуда творца и они могут вынести беспристрастные оценки, – терпеливо отозвался Ник. – И кончай меня перебивать, иначе мы никогда не доберемся до сути.
– Продолжай, продолжай, – закивала я в ответ.
– Так вот, для создания полноценного мира образуется группа исходя из возможностей каждого из ее членов. Чем больше у демиурга Даров, тем меньше группа, и наоборот.
– То есть вы – довольно крутые ребята, поэтому вам троим доверили создание этой Лабуды? – недоверчиво поинтересовался Сосискин.
– В общем-то мы были самые сильные на своем курсе, и поэтому нам разрешили создать мир, в котором есть множество разумных рас с магическим даром и целый пантеон богов. Ну и там всякие мелочи вроде умеренного климата, равномерного ландшафта, большого количества минералов и разнообразной живности и растительности, – победоносно изрек Ник.
– А после академии что вы делаете? – возбужденно блестя глазками, потребовал ответа пес.
– После академии кто-то поступает работать в Совет демиургов, кто в составе групп работает над созданием миров, кто-то просто удаляется в семейные ореолы и живет в свое удовольствие… Есть те, кто становится преподавателями в академии. Среди нас есть и те, кто занимается теоретической работой, – в общем, все как у вас, но каждый из тех, кто участвовал в создании хоть одного мира, контролирует свое детище.
– А всякие аспирантуры-докторантуры у вас есть? – Мне было жутко интересно узнать о системе их повышения квалификации.
– Есть, конечно. Их выбирают те, кто со временем хочет войти в Совет и определять, где какие миры творить, – терпеливо, как ребенку, продолжил проводить разъяснительную работу Ник.
– А кто создавал нашу Землю? – с замиранием сердца спросила я. До жути было интересно, не мои ли знакомые приложили к этому процессу свои шаловливые ручонки.
– Ой, ваш мир творила самая слабая и многочисленная группа, поэтому у вас и нет никакой магии, такой дурацкий климат, масса ненужных зверей, насекомых, растений и так много воды и пустынь. Совершенно негармоничный мир, населенный только одной условно разумной расой, которая использует свой мозг всего лишь на двадцать процентов, – скривился мой личный Борис Бурда. – Совет несколько раз заставлял все корректировать и изменять, а потом плюнул и не засчитал дипломный проект.
– Почему же нас не уничтожили как неудачный эксперимент? – с обидой за державу процедил Сосискин.
– Было принято решение использовать Землю как одну из наших лабораторий, в которой студенты проходят практические занятия по ботанике и зоологии, и то, насколько я помню, занятия проводятся сейчас только в вашем Мировом океане, – отмахнулся от него Ник.
– Не поняла, какие еще лабы проходят у нас? – встал на дыбы мой патриотизм.
– Ой, Дашка, ты что, всерьез думаешь, что мамонты, динозавры и всякие доисторические животные вылупились из амебы и потом умерли от ледникового периода, а человек произошел от обезьяны? – усмехнулся демиург.
Я неуверенно кивнула.
– Нет, конечно, из амебы ничего, кроме амебы, вылупиться не может, а от обезьяны может произойти только обезьяна, – почесывая нос, устало ответил Ник.
– Значит, все, что я вижу на Земле, – это чьи-то практические занятия и контрольные? – раздувая ноздри, прошипела моя склонность к скандалам.
– Конечно, удачные образцы оставили, а неудачные или чересчур агрессивные просто уничтожили, – снисходительно подтвердил демиург и, увидев мое лицо, сделал пасс рукой в мою сторону. Если он думал, что его работа Чумаком удалась, то его ждало большое разочарование.
– Понял, Сосикин? Я, оказывается, не венец природы, а всего лишь чей-то удачный зачёт, – прошипела я. Пес в ответ лишь потрясенно гавкнул.
– Ладно, Дарья, мы с тобой слишком увлеклись посторонними вещами, давай лучше я тебе расскажу про этот мир, – замял неприятную тему Ник и занудно начал свое повествование: – Лабулэлирт Диравриникэ состоит из двух материков, названия я тебе говорить не буду, ты все равно исковеркаешь на свой лад. Они переводятся так: Рассветный и Закатный. Климат тут близок к земному Средиземноморью. Тут нет вечных льдов и пустынь, бескрайних океанов, непроходимых лесов и степей. Мы старались сделать этот мир как можно более комфортным для всех. Кстати, он по размеру меньше твоей планеты, но, думаю, такие подробности тебе не нужны. На каждом материке есть страны, незаселенные и спорные территории. Точнее будет сказать, что на каждом материке существует по одному большому государству, а все остальные – это их вассалы. Давай я тебе покажу, где ты сейчас находишься.
Ник встал с кресла, и рядом с ним возник огромный экран, на котором засветилась карта.
– Вот смотри, ты находишься на Рассветном материке, на берегу Жемчужного моря, а точнее, на опушке Великого леса. Если ты пойдешь по этой дороге, то послезавтра к вечеру выйдешь к Столице Империи Трех лун.
– А как называется столица? – Я решила отогнать сонное оцепенение, в которое всегда впадала на уроках географии.
– Да никак, – в ответ хохотнул Них. – Много лет назад она называлась по имени первого императора Фертанией, но каждый из его потомков переименовывал столицу в свою честь, пока в конце концов один умник не догадался называть ее просто Столицей.
– Да уж, если бы у нас каждый царь переименовывал Москву то в Годуновию, то в Романовию или, не дай бог, в Лужковию, то народ стал бы пить еще больше – от непоняток, – согласилась с ним моя любовь к своему городу.
– А вот здесь, на Закатном материке, находятся владения Темного лорда, с которым тебе предстоит сразиться. – Ник ткнул в самый край карты.
– Слушай, Ник, а что так банально-то: Темный лорд? Ну назвали бы как-нибудь поэкзотичнее, – вылез с расспросами переваривающий информацию мозг.
– А зачем? Люди ни в одном из миров не стремятся быть оригинальными, есть темные и светлые, и всех все устраивает. Нет, ну ты, конечно, можешь проявить оригинальность и назвать его как-нибудь иначе, – искренне удивился Ник.
– Она назовет! Уж поверь мне, дай только ей узнать его имя, как она обязательно его исковеркает или придумает кличку, – подал голос Сосискин.
Страшное подозрение закралось мне в душу, и я, почуяв угрозу пешего перехода в компании любви к комфорту и страсти к быстрому передвижению, замирая, спросила:
– Ник, а сколько мне добираться-то до его вотчины своим ходом? Я же правильно понимаю, что тут кроме лошадей никакого транспорта нет?
– Если ты имеешь в виду автомобили, паровозы и пароходы, то да, ты права, их не изобрели. А если ты говоришь о повозках и каретах, то спешу порадовать: они тут довольно распространены. Так что тебе придется освоить верховую езду либо научиться сносить тяготы путешествия в карете или телеге, – виновато развел руками Ник. – Если своими ногами, то тебе идти до владений Темного чуть больше трех месяцев по земному счету, а если верхом или в повозке – на месяц меньше.
Я тоскливо вздохнула. Поезда тут не ходили, самолеты не летали, машины не стояли в пробках. Чтоб как-то поднять себе настроение, пришлось попросить рассказать про вероятного противника.
– Да ничего особенного, – пожал плечами Ник. – Обычный Темный, с хорошей примесью демонической крови, колдун в неизвестно каком поколении. Мечтает покорить весь мир. Сплотил вокруг себя всех темных и потихоньку ведет захватнические войны.
– Угу, понятно, стандартный набор фэнтезийного маньяка, ничего нового, даже прям скучно, – скривился авантюризм.
– Даша, прости, но ты же сама выбрала его в качестве противника, а темные другими и не бывают. Или ты думала, что он занимается ирригацией и грешит резьбой по дереву в стиле «татьянка»? – съехидничал Ник.
– Думала, может, он на завоеванных территориях открывает приюты для бездомных зверюшек, а в свободное от основной работы время подрабатывает детским педиатром, – окрысилась я в ответ.
– Дашка, хорош пургу нести, так мы до завтра не узнаем, кто тут кроме него и императора живет. Потом узнаешь о его хобби, – прорычал Сосискин.
– Все-все, замолкаю… – Я замахала в ответ руками.
– Продолжим, – тоном лектора из общества «Знание» ответил Ник, и на экране возник портрет эльфа.
Что я могу сказать? Эльф обыкновенный, одна штука: глаза-блюдца, острые уши, светлые волосы до лопаток, взгляд презрительный. Орландо Блум отдыхает в сторонке и начинает подыскивать роли в фильмах ужасов, где будет сниматься без грима.
– Ну как тебе? – лукаво поинтересовался Ник.
– Сплошное чахлое аниме. Ноги на талию закинешь, в порыве страсти сожмешь их и в самый ответственный момент ненароком два нижних ребра сломаешь. – Я, зевая, прикрыла рот ладошкой.
– Давайте номер два, – распорядился Сосискин.
Номером два выступил дроу. Все было так, как описывают в книжках: темная кожа, белые волосы, красные глаза, черные когти, злобное выражение лица.
– Похож на альбиноса, страдающего хроническими запорами, – вынесла вердикт моя притязательность.
– «Следующий!» – сказал заведующий», – веселился пес.
Следующим выступил вампир.
– Вылитый Ромка-гот из второго подъезда: такая же бледная морда, сальные пакли вместо волос, красные губы и кожаный прикид, – припечатала я.
– Альфар, – начал рекламировать следующего местного кобеля этот доморощенный сводник, но я резко перебила.
– Ник, зайчик, скажи мне, пожалуйста, а почему ты мне показываешь исключительно особей мужского пола? Вы что там, опять на меня ставки делаете?
От моих слов демиург дернулся и испуганно посмотрел на меня.
– Давай, давай колись, тварюга, на что народ ставил-то и какие ставки нынче на кону?
Сзади раздалось ржание пса, а Ник стоял и разочарованно смотрел на меня.
– Не тяни кота за причинные места, покайся, и тебе это зачтется. – Я взглядом профессионального убийцы уставилась на него.
Тяжело вздохнув, Ник стал сдавать товарищей. Оказывается, помимо основного тотализатора, Абраша придумал систему маленьких. Проще говоря, народ ставил на любой мой поступок в той или иной ситуации. Вот и сейчас принимались ставки на то, представитель какой мужской половины из любой расы затронет мое сердце. Подавляющее большинство поставило на Темного, остальные ставили на:
1) эльфа (ну, это, видимо, кто плохо меня знал);
2) дроу (явно любители ролевых игр);
3) оборотня и дракона (кто-то из них явно страдает зоофилией);
4) гоблина (извращенец, не иначе);
5) тролля (чую, ставила любительница больших членов);
6) демона (поклонники экзотики постарались);
7) наемника обыкновенного (фи, как банально).
Какой-то шутник поставил на гнома (я парадоксальная тетка, но не настолько), ну и была еще пара-тройка умников, поставивших на колдунов, ведьмаков, некромантов, вампиров, рыцарей и прочих скучных товарищей.
– А ты лично на кого поставил? – задала я провокационный вопрос.
– На демона, и надеюсь выиграть, – игриво отозвался Ник.
– А можно нам с Дашкой сделать ставочку? – елейным голоском пропел Сосискин.
– Если у вас есть хоть одна золотая монетка и вы мне ее предъявите в течение пяти минут, то можно, – великодушно разрешил участник игры на деньги.
– Черт, вот чего-чего, а золотой монеты у меня точно нет. У меня вообще никаких нет, даже десятикопеечных, – разочаровано протянул вдруг появившийся азарт.
Но в этот момент пес резво рванул в сторону подстилки, какое-то время пошебуршал ею и буквально через минуту выплюнул мне в ладонь золотой кругляш. Я перевела взгляд на ошарашенного Ника и, ехидно скалясь, вложила монетку в его ладонь с печаткой. Кольцо заблестело, и монетка растаяла.
– Теперь я могу сказать, на кого я ставлю? – поинтересовался новоявленный игрок.
– Не надо, – улыбнулся Ник. – На кого ты и Даша поставили, я уже знаю и могу сказать, что в любом случае вы проиграете.
– Кстати, а откуда ты взял золотишко? – Я вперила негодующий взгляд в Сосискина.
– Ну, – дружок застенчиво опустил глаза, – помнишь, мы были в пещере у дракона, где тебя…
– Так, стоп, интимные подробности опускаем, – попыталась я заткнуть фонтан красноречия.
– Ну вот, пока ты там пыталась трезветь, а ребята – успокаивать местного жителя, я взял в качестве сувенира одну маленькую монетку, – как ни в чем не бывало просветил меня на тему появления в его лапах золотишка пес.
– Больше НТВ не смотри, этот канал явно провоцирует в тебе криминальные наклонности, отныне только канал «Культура», – подала голос честность.
Я сердито отвернулась от Сосискина и попросила Ника продолжить демонстрацию.
– Темный лорд.
На экране мужик в черном плаще и шлеме что-то увлечено чертил на полу в пещере.
– Отпадает, на Дарта Вейтера похож, заодно можешь и рыцарей не показывать. – Я брезгливо скривилась, как при виде таракана.
– И что? Ты же не видела его лица, – засуетился Ник.
– Она терпеть не может этот фильм, у нее даже для всех бывших мужиков звонок на телефоне – мелодия из этого фильма, и уже поперли ассоциации, – заржал Сосискин.
Мне послышалось, что надо мной пронесся вздох разочарования из мужских и женских голосов, а Ник победоносно усмехнулся.
– Демон, – самодовольно произнес он.
– Ну и что мы видим, Сосискин? Видим мы с тобой перекачанного краснокожего мужика, махающего огромным мечом перед зеркалом.
– Отпадает, давай следующего, – закончил за меня мысль пес.
– Почему отпадает? – слегка заикаясь, прошептал Ник.
– Терпеть не могу качков, у них тело накачанное, а то, что в штанах, меньше, чем хвост у зайца. Да вон и рога пробиваются на макушке, что ж он за мужик, если ему рога наставляют? Точно, теория про хвост находит в них свое подтверждение.
– Много поставил? – участливо спросил Сосискин, глядя на чуть ли не плачущего демиурга.
Ник убито кивнул, а мне на минуту показалось, что в его глазах смерть махнула мне косой.
– Тролль.
– Слишком волосатый. Там, поди, всякие насекомые в его шерсти водятся.
– Наемник.
Высокий мужик, обвешанный железом, лысая голова, а из самой макушки спускается длинная коса.
– У них у всех такая прическа? – на всякий случай флегматично поинтересовалась я.
– Да, это традиция, – подтвердил демиург.
– Отпадают все оптом. На стриптизера похож из одного клипа, – презрительно сплюнув в очередной раз, разбила мечты о быстрой наживе моя ненависть ко всяким жигало и альфонсам.
– Некромант.
– Нет, сразу видно – маньяк, – испуганной козочкой отскочила я, припомнив все, что знала о маньяках и некромантах.
– Ведьмак.
Одетый в какую-то рвань типчик с фанатичным блеском в глазах предстал предо мной.
– Мимо, смертность на работе высокая, а вдовий наряд мне явно не к лицу.
Дальше я вообще перестала миндальничать.
– Оборотень.
– Был бы похож на Джека Николсона из «Волка», тогда бы, может, и были бы шансы, а так нет, да и он псиной явно воняет.
– Гном.
– Что я с ним делать буду? В дочки-матери на деньги играть?
– Правящий глава Империи Трех лун.
– Все правители женаты на государстве, моя персона не будет единолично царить в его душе, а я не привыкла быть на вторых ролях.
Где-то через полчаса мне надоело давать комментарии, и я просто отрицательно качала головой. Еще через полчаса выдохся Ник.
– Это все претенденты на мое тело? – на всякий случай уточнила я.
– Нет, остался последний, и он тебе тоже не понравится, – буркнул Ник.
– Давай, не томи общественность.
– Орк, – презрительно бросил демонстратор мужских прелестей.
– Орк, – прошептала я и завороженно уставилась на экран, чуть подавшись вперед.
Наконец-то моя мятущаяся душа узрела мужчину своей мечты. Высокий, с коротким ежиком волос, с легкой щетиной, чуть массивная нижняя челюсть, ленивый прищур глаз… Тело с гармонично развитыми мускулами, гладкая смуглая кожа, покрытая многочисленными татуировками и шрамами. От мужика пахло хищным зверем, опасностью и безудержным сексом. Я могла бы бесконечно пялиться на его длинные ноги и упругую задницу, но суровая реальность выдернула меня из сладких грез.
– Ну, тогда оставайся тут и охраняй наши вещи, а я пойду искать воду, – пошла я навстречу трудящимся.
– Ага! Оставайся! А вдруг тут живут лисы и они накинутся на беззащитного меня?! – практически рыдая, простонал пес.
– Слушай, трус несчастный, ты уж определись со своими фобиями, а то точно останемся без ужина и водных процедур, – досадливо поморщилась я и упрямо отправилась в глубь Леса.
Маленький ручеек мы нашли довольно быстро, и, судя по следам вокруг него, к этому водопою ходило все местное зверье. Вид следов указывал на то, что они не все были безобидными зайчиками и белочками. Сосискин трусливо жался к моим ногам, пока я максимально быстро набирала в пластиковые бутылки воду. Вдруг кусты справа затрещали, и к ручейку вышел белоснежный пони с рогом посредине лба.
– Мутант, – пролепетал Сосискин. – Дашка, валим отсюда, тут сплошная радиация, сейчас, поди, лисы саблезубые полезут! – прижавшись к моим ногам, дрожал в непритворном ужасе пес.
Первый испуг от внезапного появления кого-то из чащи Леса прошел, и ко мне вернулось спокойствие.
– Конек-горбунок тюнингованный, йопта, – презрительно сплюнула я. – Сосискин, ты хоть изредка смотри мультфильмы или фэнтези какое-нибудь. Это самый обычный единорог.
– Я не смотрю всяческую ерунду по телевизору, предпочитаю повышать свой уровень интеллектуального развития, – презрительно скорчил морду пес.
– Ага! Конечно, «Комеди-клаб» оченно повышает этот твой самый уровень развития, – заржала в ответ я.
Единорог совершенно не обращал на нас внимания и, грациозно склонившись над ручейком, не спеша пил.
– Дашк, кончай пялиться впустую! У тебя с собой же есть фотоаппарат! Давай щелкни коняшку! Потом фотки загоним любителям неопознанного, – вышло из ступора меркантильное существо.
Я быстро достала из кармана цифровик и сделала несколько снимков. Чем черт не шутит, может, правда найдется какой-нить дурак, и купит этот, с точки зрения нормального человека, фотошоп. Ну, а не купит, то останутся снимки на память.
Наконец чудо-зверь напился и гордо удалился в кусты. Узрев, что потенциальная опасность для его шкурки миновала, пес решил не иначе как расширить свой кругозор за счет моих познаний в области фэнтези.
– Дашка, а чем вообще знаменито это парнокопытное?
Я задумалась, напрягая память, а потом щедро поделилась своими знаниями:
– Ну, вроде там рога у него, в отличие от мужских, полезные, может девственницами в качестве средства передвижения использоваться… Да и откуда я знаю, чем он так ценен? Я его, как и ты, в первый раз в жизни вижу.
– Рог он нам хрен отдаст добровольно, а на девственницу ты, матушка, ну никак не похожа, так что даже если бы мы этого ослика рогатого поймали, то ехал бы на нем я, – ехидно заметил пес.
– Спешу тебе напомнить, Казанова ты мой доморощенный, что вся дача в курсе твоих амурных дел с французской бульдожкой с соседней улицы. Сколько у тебя там детишек с приплюснутой мордой и длинным ушами народилось, не напомнишь?
– Двое, – стыдливо буркнул Сосискин.
– Не надо приуменьшать свои подвиги. Четверо, маньяк ты мой сексуальный, четверо. Двоих я лично на Птичьем рынке продала, а двоих ее хозяйка к знакомым пристроила. На будущее, если не хотите осложнений, извольте ходить по дамам в деревню через дорогу, чтобы мне не приходилось больше врать людям, что эти метисы на самом деле чистокровные катаро-брунейские сторожевые собаки из личного питомника шейха.
Обратный путь мы проделали без всяких осложнений. Удобно расположившись на опушке, развели костер и со вкусом схомячили наш ужин. Умаявшийся пес привалился к моему боку, а меня неудержимо потянуло поговорить:
– Скажи мне, мой отважный лев, как думаешь, какие еще персонажи фольклора тут живут?
– Эльфы, дроу, альфары, оборотни и перевертыши, демоны и боги, лепреконы и гномы, ведьмы и колдуны, некроманты и светлые волшебники, орки и тролли, виверны и волколаки, феи и духи, водяные и русалки, драконы и фейри, домашние духи и лесная нечисть, ну и все, кому положено проживать в нормальном мире. – Из кустов на наш костер вышел, улыбаясь, Ник.
«Вечер перестает быть томным. Сейчас опять начнется компостирование мозгов на тему: «Почему кто-то еще жив, а мы отнесли свои задницы на километр от моря», – разочаровано протянула моя лень.
– Чем обязана? – Я подпустила в свой голос официальности.
– Даш, прекрати корчить из себя вдовствующую королеву-мать в изгнании, скажи спасибо, мы дали тебе спокойно собраться, вместо того чтобы сразу вернуть назад все, что ты так любовно прихватила из своего мира, – миролюбиво отозвался Ник.
– Благодетели! Спасители! Отцы родные! Дозвольте ручку облобызать и припасть к ногам за то, что не дали сгинуть сироте горемычной! Дозволили собрать котомочку нищенскую! – Я резво вскочила и начала отвешивать поклоны. – Сосискин, что развалился? Ползи по направлению к его божественности и выражай всем телом счастье, авось подадут от щедрот барских тебе ошейник от блох.
– Дарья, заканчивай придуриваться! Я пришел рассказать тебе о твоей миссии, а то сама ты еще через год не спросишь из чистой вредности, – досадливо поморщился нежданный гость.
– Давай вещай, Левитан ты мой, я буду внимать, а Сосискин стенографировать. – Все-таки последнее слово должно быть за мной.
– Значит, так. – Ник щелкнул пальцем и сел в появившееся за его спиной кресло. – Этот мир называется Лабулэлирт Диравриникэ, что переводится с одного из наших языков как «Дипломный проект Авриэльта, Д’ирхена и Никэла».
– Прости, а что значит «Дипломный проект»? – поддерживая челюсть обеими руками, потребовала я ответа.
– То и значит – это наш с Авриэльтом и Д’ирхеном дипломный проект.
– Давай поясняй! – Пока я пребывала в ступоре, Сосискин взял инициативу на себя.
– Все очень просто, – начал рассказ Ник. – Каждый демиург заканчивает Межмировую академию демиургов-творцов, и по окончании обучения группа студентов сдает Совету демиургов свой проект.
– А почему группа? Я не понимаю, почему мир должна творить группа? – тряся головой на манер кобылы, отгоняющей мух, снова перебила я Ника.
– Потому что каждый из нас рождается с определенным Даром. У всех нас, с точки зрения обычного человека, есть магические способности, но Дар создавать что-то глобальное, как правило, только один. Кто-то может создавать воду, кто-то землю, кто-то растения, кто-то животных. Очень мало рождается тех, кто может сотворить разумных существ, еще меньше демиургов получают Дар наделять их магической энергией, – терпеливо объяснил мне Ник суть их заморочек.
– Почему? – опережая меня, вылез Сосискин и требовательно стукнул хвостом по земле.
– Потому что, когда ты наделяешь создание магической энергией, то отдаешь ему часть своего Дара, который потом довольно долго восстанавливается, – отводя глаза, сказал покрасневший Ник. Сейчас он мне напоминал скорей подростка, застигнутого за непристойным делом под просмотр порнушки, а не всемогущее существо.
Только я хотела все это выдать, как меня опередили.
– А есть такие, у кого этот Дар восстанавливается быстро? – поперек батьки вылезло любопытство, жутко озадаченное тем, что рассказанное Ником как-то мало вязалось с нарисованным в голове образом Мистера-все-могу.
– Да. Это – Д’ирхен. Ему для восстановления Дара требуется пара лет. По сравнению с теми, кому для пополнения резервов нужно пара столетий, это ничтожно мало, – сразу оживился Ник, явно гордясь знакомством с таким крутым перцем.
– А что он еще может? – проявила заинтересованность моя интриганская натура, свято верящая в то, что любая информация может пригодиться.
– Еще он может создавать богов, – припечатал Ник.
– Дашка, не перебивай! Дай послушать! – нетерпеливо тявкнул пес.
Ник благодарно кивнул и продолжил:
– В нашей команде я могу создавать животных и различные разумные расы, Авриэльт – создавать все, что связано с природой и землей, ну а Д’ирхен, как ты уже поняла, наделять их магией.
– А есть у вас универсалы, которые могут создавать миры в одиночку? – прощупывая почву, высунул свой нос мозг.
– Нет, Дашка, это уже из области фантастики. Максимальное количество Даров – два, – разочаровано вздохнул демиург.
И тут я, подталкиваемая серым веществом, решила окончательно прояснить для себя один вопрос:
– Слушай, а среди вас есть те, кто рождается без Дара?
– Да, есть, но их очень мало, и они занимают довольно высокое положение в нашем обществе, – спокойно ответил Ник.
– Почему? Они же по сути инвалиды? – Мы с мозгом были обескуражены таким ответом.
– Даша, они выступают в роли экзаменаторов, потому как их сущность напрочь лишена зуда творца и они могут вынести беспристрастные оценки, – терпеливо отозвался Ник. – И кончай меня перебивать, иначе мы никогда не доберемся до сути.
– Продолжай, продолжай, – закивала я в ответ.
– Так вот, для создания полноценного мира образуется группа исходя из возможностей каждого из ее членов. Чем больше у демиурга Даров, тем меньше группа, и наоборот.
– То есть вы – довольно крутые ребята, поэтому вам троим доверили создание этой Лабуды? – недоверчиво поинтересовался Сосискин.
– В общем-то мы были самые сильные на своем курсе, и поэтому нам разрешили создать мир, в котором есть множество разумных рас с магическим даром и целый пантеон богов. Ну и там всякие мелочи вроде умеренного климата, равномерного ландшафта, большого количества минералов и разнообразной живности и растительности, – победоносно изрек Ник.
– А после академии что вы делаете? – возбужденно блестя глазками, потребовал ответа пес.
– После академии кто-то поступает работать в Совет демиургов, кто в составе групп работает над созданием миров, кто-то просто удаляется в семейные ореолы и живет в свое удовольствие… Есть те, кто становится преподавателями в академии. Среди нас есть и те, кто занимается теоретической работой, – в общем, все как у вас, но каждый из тех, кто участвовал в создании хоть одного мира, контролирует свое детище.
– А всякие аспирантуры-докторантуры у вас есть? – Мне было жутко интересно узнать о системе их повышения квалификации.
– Есть, конечно. Их выбирают те, кто со временем хочет войти в Совет и определять, где какие миры творить, – терпеливо, как ребенку, продолжил проводить разъяснительную работу Ник.
– А кто создавал нашу Землю? – с замиранием сердца спросила я. До жути было интересно, не мои ли знакомые приложили к этому процессу свои шаловливые ручонки.
– Ой, ваш мир творила самая слабая и многочисленная группа, поэтому у вас и нет никакой магии, такой дурацкий климат, масса ненужных зверей, насекомых, растений и так много воды и пустынь. Совершенно негармоничный мир, населенный только одной условно разумной расой, которая использует свой мозг всего лишь на двадцать процентов, – скривился мой личный Борис Бурда. – Совет несколько раз заставлял все корректировать и изменять, а потом плюнул и не засчитал дипломный проект.
– Почему же нас не уничтожили как неудачный эксперимент? – с обидой за державу процедил Сосискин.
– Было принято решение использовать Землю как одну из наших лабораторий, в которой студенты проходят практические занятия по ботанике и зоологии, и то, насколько я помню, занятия проводятся сейчас только в вашем Мировом океане, – отмахнулся от него Ник.
– Не поняла, какие еще лабы проходят у нас? – встал на дыбы мой патриотизм.
– Ой, Дашка, ты что, всерьез думаешь, что мамонты, динозавры и всякие доисторические животные вылупились из амебы и потом умерли от ледникового периода, а человек произошел от обезьяны? – усмехнулся демиург.
Я неуверенно кивнула.
– Нет, конечно, из амебы ничего, кроме амебы, вылупиться не может, а от обезьяны может произойти только обезьяна, – почесывая нос, устало ответил Ник.
– Значит, все, что я вижу на Земле, – это чьи-то практические занятия и контрольные? – раздувая ноздри, прошипела моя склонность к скандалам.
– Конечно, удачные образцы оставили, а неудачные или чересчур агрессивные просто уничтожили, – снисходительно подтвердил демиург и, увидев мое лицо, сделал пасс рукой в мою сторону. Если он думал, что его работа Чумаком удалась, то его ждало большое разочарование.
– Понял, Сосикин? Я, оказывается, не венец природы, а всего лишь чей-то удачный зачёт, – прошипела я. Пес в ответ лишь потрясенно гавкнул.
– Ладно, Дарья, мы с тобой слишком увлеклись посторонними вещами, давай лучше я тебе расскажу про этот мир, – замял неприятную тему Ник и занудно начал свое повествование: – Лабулэлирт Диравриникэ состоит из двух материков, названия я тебе говорить не буду, ты все равно исковеркаешь на свой лад. Они переводятся так: Рассветный и Закатный. Климат тут близок к земному Средиземноморью. Тут нет вечных льдов и пустынь, бескрайних океанов, непроходимых лесов и степей. Мы старались сделать этот мир как можно более комфортным для всех. Кстати, он по размеру меньше твоей планеты, но, думаю, такие подробности тебе не нужны. На каждом материке есть страны, незаселенные и спорные территории. Точнее будет сказать, что на каждом материке существует по одному большому государству, а все остальные – это их вассалы. Давай я тебе покажу, где ты сейчас находишься.
Ник встал с кресла, и рядом с ним возник огромный экран, на котором засветилась карта.
– Вот смотри, ты находишься на Рассветном материке, на берегу Жемчужного моря, а точнее, на опушке Великого леса. Если ты пойдешь по этой дороге, то послезавтра к вечеру выйдешь к Столице Империи Трех лун.
– А как называется столица? – Я решила отогнать сонное оцепенение, в которое всегда впадала на уроках географии.
– Да никак, – в ответ хохотнул Них. – Много лет назад она называлась по имени первого императора Фертанией, но каждый из его потомков переименовывал столицу в свою честь, пока в конце концов один умник не догадался называть ее просто Столицей.
– Да уж, если бы у нас каждый царь переименовывал Москву то в Годуновию, то в Романовию или, не дай бог, в Лужковию, то народ стал бы пить еще больше – от непоняток, – согласилась с ним моя любовь к своему городу.
– А вот здесь, на Закатном материке, находятся владения Темного лорда, с которым тебе предстоит сразиться. – Ник ткнул в самый край карты.
– Слушай, Ник, а что так банально-то: Темный лорд? Ну назвали бы как-нибудь поэкзотичнее, – вылез с расспросами переваривающий информацию мозг.
– А зачем? Люди ни в одном из миров не стремятся быть оригинальными, есть темные и светлые, и всех все устраивает. Нет, ну ты, конечно, можешь проявить оригинальность и назвать его как-нибудь иначе, – искренне удивился Ник.
– Она назовет! Уж поверь мне, дай только ей узнать его имя, как она обязательно его исковеркает или придумает кличку, – подал голос Сосискин.
Страшное подозрение закралось мне в душу, и я, почуяв угрозу пешего перехода в компании любви к комфорту и страсти к быстрому передвижению, замирая, спросила:
– Ник, а сколько мне добираться-то до его вотчины своим ходом? Я же правильно понимаю, что тут кроме лошадей никакого транспорта нет?
– Если ты имеешь в виду автомобили, паровозы и пароходы, то да, ты права, их не изобрели. А если ты говоришь о повозках и каретах, то спешу порадовать: они тут довольно распространены. Так что тебе придется освоить верховую езду либо научиться сносить тяготы путешествия в карете или телеге, – виновато развел руками Ник. – Если своими ногами, то тебе идти до владений Темного чуть больше трех месяцев по земному счету, а если верхом или в повозке – на месяц меньше.
Я тоскливо вздохнула. Поезда тут не ходили, самолеты не летали, машины не стояли в пробках. Чтоб как-то поднять себе настроение, пришлось попросить рассказать про вероятного противника.
– Да ничего особенного, – пожал плечами Ник. – Обычный Темный, с хорошей примесью демонической крови, колдун в неизвестно каком поколении. Мечтает покорить весь мир. Сплотил вокруг себя всех темных и потихоньку ведет захватнические войны.
– Угу, понятно, стандартный набор фэнтезийного маньяка, ничего нового, даже прям скучно, – скривился авантюризм.
– Даша, прости, но ты же сама выбрала его в качестве противника, а темные другими и не бывают. Или ты думала, что он занимается ирригацией и грешит резьбой по дереву в стиле «татьянка»? – съехидничал Ник.
– Думала, может, он на завоеванных территориях открывает приюты для бездомных зверюшек, а в свободное от основной работы время подрабатывает детским педиатром, – окрысилась я в ответ.
– Дашка, хорош пургу нести, так мы до завтра не узнаем, кто тут кроме него и императора живет. Потом узнаешь о его хобби, – прорычал Сосискин.
– Все-все, замолкаю… – Я замахала в ответ руками.
– Продолжим, – тоном лектора из общества «Знание» ответил Ник, и на экране возник портрет эльфа.
Что я могу сказать? Эльф обыкновенный, одна штука: глаза-блюдца, острые уши, светлые волосы до лопаток, взгляд презрительный. Орландо Блум отдыхает в сторонке и начинает подыскивать роли в фильмах ужасов, где будет сниматься без грима.
– Ну как тебе? – лукаво поинтересовался Ник.
– Сплошное чахлое аниме. Ноги на талию закинешь, в порыве страсти сожмешь их и в самый ответственный момент ненароком два нижних ребра сломаешь. – Я, зевая, прикрыла рот ладошкой.
– Давайте номер два, – распорядился Сосискин.
Номером два выступил дроу. Все было так, как описывают в книжках: темная кожа, белые волосы, красные глаза, черные когти, злобное выражение лица.
– Похож на альбиноса, страдающего хроническими запорами, – вынесла вердикт моя притязательность.
– «Следующий!» – сказал заведующий», – веселился пес.
Следующим выступил вампир.
– Вылитый Ромка-гот из второго подъезда: такая же бледная морда, сальные пакли вместо волос, красные губы и кожаный прикид, – припечатала я.
– Альфар, – начал рекламировать следующего местного кобеля этот доморощенный сводник, но я резко перебила.
– Ник, зайчик, скажи мне, пожалуйста, а почему ты мне показываешь исключительно особей мужского пола? Вы что там, опять на меня ставки делаете?
От моих слов демиург дернулся и испуганно посмотрел на меня.
– Давай, давай колись, тварюга, на что народ ставил-то и какие ставки нынче на кону?
Сзади раздалось ржание пса, а Ник стоял и разочарованно смотрел на меня.
– Не тяни кота за причинные места, покайся, и тебе это зачтется. – Я взглядом профессионального убийцы уставилась на него.
Тяжело вздохнув, Ник стал сдавать товарищей. Оказывается, помимо основного тотализатора, Абраша придумал систему маленьких. Проще говоря, народ ставил на любой мой поступок в той или иной ситуации. Вот и сейчас принимались ставки на то, представитель какой мужской половины из любой расы затронет мое сердце. Подавляющее большинство поставило на Темного, остальные ставили на:
1) эльфа (ну, это, видимо, кто плохо меня знал);
2) дроу (явно любители ролевых игр);
3) оборотня и дракона (кто-то из них явно страдает зоофилией);
4) гоблина (извращенец, не иначе);
5) тролля (чую, ставила любительница больших членов);
6) демона (поклонники экзотики постарались);
7) наемника обыкновенного (фи, как банально).
Какой-то шутник поставил на гнома (я парадоксальная тетка, но не настолько), ну и была еще пара-тройка умников, поставивших на колдунов, ведьмаков, некромантов, вампиров, рыцарей и прочих скучных товарищей.
– А ты лично на кого поставил? – задала я провокационный вопрос.
– На демона, и надеюсь выиграть, – игриво отозвался Ник.
– А можно нам с Дашкой сделать ставочку? – елейным голоском пропел Сосискин.
– Если у вас есть хоть одна золотая монетка и вы мне ее предъявите в течение пяти минут, то можно, – великодушно разрешил участник игры на деньги.
– Черт, вот чего-чего, а золотой монеты у меня точно нет. У меня вообще никаких нет, даже десятикопеечных, – разочаровано протянул вдруг появившийся азарт.
Но в этот момент пес резво рванул в сторону подстилки, какое-то время пошебуршал ею и буквально через минуту выплюнул мне в ладонь золотой кругляш. Я перевела взгляд на ошарашенного Ника и, ехидно скалясь, вложила монетку в его ладонь с печаткой. Кольцо заблестело, и монетка растаяла.
– Теперь я могу сказать, на кого я ставлю? – поинтересовался новоявленный игрок.
– Не надо, – улыбнулся Ник. – На кого ты и Даша поставили, я уже знаю и могу сказать, что в любом случае вы проиграете.
– Кстати, а откуда ты взял золотишко? – Я вперила негодующий взгляд в Сосискина.
– Ну, – дружок застенчиво опустил глаза, – помнишь, мы были в пещере у дракона, где тебя…
– Так, стоп, интимные подробности опускаем, – попыталась я заткнуть фонтан красноречия.
– Ну вот, пока ты там пыталась трезветь, а ребята – успокаивать местного жителя, я взял в качестве сувенира одну маленькую монетку, – как ни в чем не бывало просветил меня на тему появления в его лапах золотишка пес.
– Больше НТВ не смотри, этот канал явно провоцирует в тебе криминальные наклонности, отныне только канал «Культура», – подала голос честность.
Я сердито отвернулась от Сосискина и попросила Ника продолжить демонстрацию.
– Темный лорд.
На экране мужик в черном плаще и шлеме что-то увлечено чертил на полу в пещере.
– Отпадает, на Дарта Вейтера похож, заодно можешь и рыцарей не показывать. – Я брезгливо скривилась, как при виде таракана.
– И что? Ты же не видела его лица, – засуетился Ник.
– Она терпеть не может этот фильм, у нее даже для всех бывших мужиков звонок на телефоне – мелодия из этого фильма, и уже поперли ассоциации, – заржал Сосискин.
Мне послышалось, что надо мной пронесся вздох разочарования из мужских и женских голосов, а Ник победоносно усмехнулся.
– Демон, – самодовольно произнес он.
– Ну и что мы видим, Сосискин? Видим мы с тобой перекачанного краснокожего мужика, махающего огромным мечом перед зеркалом.
– Отпадает, давай следующего, – закончил за меня мысль пес.
– Почему отпадает? – слегка заикаясь, прошептал Ник.
– Терпеть не могу качков, у них тело накачанное, а то, что в штанах, меньше, чем хвост у зайца. Да вон и рога пробиваются на макушке, что ж он за мужик, если ему рога наставляют? Точно, теория про хвост находит в них свое подтверждение.
– Много поставил? – участливо спросил Сосискин, глядя на чуть ли не плачущего демиурга.
Ник убито кивнул, а мне на минуту показалось, что в его глазах смерть махнула мне косой.
– Тролль.
– Слишком волосатый. Там, поди, всякие насекомые в его шерсти водятся.
– Наемник.
Высокий мужик, обвешанный железом, лысая голова, а из самой макушки спускается длинная коса.
– У них у всех такая прическа? – на всякий случай флегматично поинтересовалась я.
– Да, это традиция, – подтвердил демиург.
– Отпадают все оптом. На стриптизера похож из одного клипа, – презрительно сплюнув в очередной раз, разбила мечты о быстрой наживе моя ненависть ко всяким жигало и альфонсам.
– Некромант.
– Нет, сразу видно – маньяк, – испуганной козочкой отскочила я, припомнив все, что знала о маньяках и некромантах.
– Ведьмак.
Одетый в какую-то рвань типчик с фанатичным блеском в глазах предстал предо мной.
– Мимо, смертность на работе высокая, а вдовий наряд мне явно не к лицу.
Дальше я вообще перестала миндальничать.
– Оборотень.
– Был бы похож на Джека Николсона из «Волка», тогда бы, может, и были бы шансы, а так нет, да и он псиной явно воняет.
– Гном.
– Что я с ним делать буду? В дочки-матери на деньги играть?
– Правящий глава Империи Трех лун.
– Все правители женаты на государстве, моя персона не будет единолично царить в его душе, а я не привыкла быть на вторых ролях.
Где-то через полчаса мне надоело давать комментарии, и я просто отрицательно качала головой. Еще через полчаса выдохся Ник.
– Это все претенденты на мое тело? – на всякий случай уточнила я.
– Нет, остался последний, и он тебе тоже не понравится, – буркнул Ник.
– Давай, не томи общественность.
– Орк, – презрительно бросил демонстратор мужских прелестей.
– Орк, – прошептала я и завороженно уставилась на экран, чуть подавшись вперед.
Наконец-то моя мятущаяся душа узрела мужчину своей мечты. Высокий, с коротким ежиком волос, с легкой щетиной, чуть массивная нижняя челюсть, ленивый прищур глаз… Тело с гармонично развитыми мускулами, гладкая смуглая кожа, покрытая многочисленными татуировками и шрамами. От мужика пахло хищным зверем, опасностью и безудержным сексом. Я могла бы бесконечно пялиться на его длинные ноги и упругую задницу, но суровая реальность выдернула меня из сладких грез.