Екатерина Островская. Мотылек атакующий

   Полицейский взял с сиденья лежавшую на нем бутылку пива, но не знал, куда ее деть. И сунул в карман куртки.
   – Вы сами видите, какая нынче криминогенная ситуация… – вздохнул он.
   Маша вернулась в зал судебного заседания и заняла свое место.
   – Узнала, в какую больницу доставили адвоката, – шепнула она мужу.
   В этот момент давала показания женщина с пышной прической.
   – Артем Кущенко учился в нашей школе, я была его классным руководителем. Также являюсь заведующей учебной частью. За годы обучения Артем проявил себя только с положительной стороны. Его отец являлся спонсором школы, он и сейчас нам помогает. Юноша хорошо учился, был хорошим товарищем, побеждал в городских спортивных соревнованиях… Так получилось, что в тот роковой день я случайно оказалась во дворе дома по адресу…
   Свидетельница развернула листок, который держала в руке.
   – Мы знаем адрес, – остановил ее Сергей. – Лучше сообщите, насколько далеко вы находились от места происшествия?
   – Я находилась на расстоянии, но все видела хорошо, несмотря на ограниченные условия видимости, о которых упомянул товарищ из ГИБДД.
   – Какая погода стояла в тот октябрьский день?
   – Погода была типичной осенней. Небольшой… как бы вам сказать, туман… Видимость была ограничена, потому что лил дождь…
   – Ты че, Тортила! – крикнул вдруг обвиняемый. – Солнце светило!
   Свидетельница улыбнулась и поправила прическу.
   – Действительно, дождь был с утра, а потом выглянуло солнышко. Вот и началось испарение влаги в виде тумана, который ухудшил видимость. А мальчик сам бросился под машину. Может, конечно, он споткнулся, не знаю…
   Свидетельница замолчала.
   – Вопросы к свидетелю есть? – спросил судья.
   Сергей кивнул и подошел к представительнице народного образования.
   – Во что был одет мой сын?
   Свидетельница обернулась и посмотрела на адвоката обвиняемого. Но тот не мог подсказать того, чего не знал сам.
   – Я, конечно, понимаю ваше горе, сама мать… – залопотала классная руководительница Артема Кущенко.
   Женщина явно тянула время. Наконец, догадалась, как следует ответить.
   – Мальчик был одет в обычную детскую одежду…
   Учительница прищурилась, словно припоминая что-то. И как будто вспомнила:
   – Он на роликах катался.
   – Может, на ребенке был спортивный костюм?
   – Конечно! – уверенно заявила свидетельница. – Именно костюмчик. Красивый такой.
   – Я рад, что вы это заметили, – произнес Сергей. – А какого цвета был красивый костюмчик?
   – Обычного цвета, синего или красного. Я сейчас не помню точно.
   – Славик был в джинсах и беленькой майке, – усмехнулся Стихарев.
   – Точно! – обрадовалась учительница. – Именно в джинсиках и беленькой маечке. Красивеньких таких.
   – Я пошутил, – покачал головой Сергей, – на Славике были зеленые камуфляжные брюки и черный свитер.
   Свидетельница всплеснула руками и покачала головой.
   – Как вам не стыдно! – возмутилась она. – На вид серьезный человек, а неправду говорите. В какой школе вы учились?
   – Да уж не в вашей, – снова усмехнулся Сергей. И посмотрел на секретаря суда: – Вы все ответы свидетеля занесли в протокол?
   – Все, – ответила девушка без юбки.
   – Хорошо, – кивнул Сергей. Затем произнес, как бы ни к кому не обращаясь: – Господам адвокатам противной стороны хотелось бы пожелать лучше работать со свидетелями. А то может возникнуть вопрос, что делала завуч школы во дворе дома, адреса которого она не знает, во время рабочего дня, когда по расписанию у нее был урок обществознания в пятом «В». Причем замечу: замещать ее по данному предмету некому.
   – Так у нас в школе вообще не хватает учителей, – всплеснула руками свидетельница, которая, судя по всему, не поняла, о чем речь, – приходится две ставки совмещать. В пятом классе обществознание, а в девятом биология, приходится бегать с этажа на этаж по лестнице…
   – Так вы проводили в это время два урока? – удивился Сергей. – К тому же находясь во дворе дома в часе езды от вашей школы?
   Свидетельница растерялась.
   – Что-то вы меня совсем запутали… – произнесла она неуверенно.
   – Я о том, что если вы так легко пропускаете уроки, то за что же тогда деньги получаете? – поинтересовался Сергей.
   – Какие деньги? – закричала свидетельница. – На что вы намекаете? Да я ни копейки…
   Женщина снова обернулась на адвоката своего бывшего ученика и крикнула:
   – Скажите ему, что я не для себя, а для всей школы стараюсь!
   – Я верю, не надо кричать, – попытался успокоить учительницу Сергей, – у школы и без того проблем хватает.
   – Вот именно, – согласилась свидетельница и поправила прическу.
   – Вы тут говорили, что ваш ученик Кущенко был хорошим товарищем…
   – Ну да, – опять же неуверенно ответила женщина, опасаясь какого-то подвоха. – Артем пользовался уважением соучеников, принимал активное участие в общественной жизни школы, выступал на соревнованиях.
   – А Кущенко продолжал пользоваться уважением товарищей после того, как избил ногами своего одноклассника Сашу Горелика?
   Лицо свидетельницы покрылось красными пятнами.
   – Кого? – переспросила она.
   Но, поскольку Сергей оставил ее вопрос без ответа, задумалась.
   – Как вы сказали? Горелик? Саша Горелик?
   Затем уверенно тряхнула пышной прической.
   – Не помню такого.
   – Как же так? – усмехнулся Стихарев. – Отличник. Мальчик в очках, с врожденным пороком сердца. Он же учился в одном классе с Кущенко, где вы шесть лет были классным руководителем. Кущенко его избил ногами, Саша упал с лестницы, по которой вы обычно бегаете из класса в класс, получил переломы руки и ключицы, а также тяжелое сотрясение мозга. Правда, заканчивал мальчик уже другую школу, потому что вы убедили его маму, что Саше будет лучше уйти…
   – Это ложь! – закричала свидетельница. – Меня тут обвиняют черт знает в чем, а сами…
   Завуч внезапно замолчала, потому что увидела идущую к ней женщину. Но та не подошла к ней, а остановилась в проходе между креслами.
   – Вы же клялись говорить только правду, Тамара Григорьевна, – с упреком сказала она. – Забыли, как умоляли меня забрать заявление из милиции? Как плакали, что вас Кущенко-старший из школы выкинет, если не убьет на месте? Вы же сами признались мне, что сынок его – страшный подонок и садист, весь класс от него стонет…
   – Погодите, женщина! – крикнул судья. – Если у вас есть что сказать по существу дела и если вы являетесь заявленным свидетелем, то выступите потом, когда дойдет до вас очередь. Как ваша фамилия?
   – Моя фамилия Горелик, – сказала женщина, – я мать Саши.
   Судья посмотрел на девушку без юбки:
   – Оксана, посмотри список заявленных свидетелей. Если фамилии Горелик там нет…
   – Нет, – поспешила ответить секретарь суда.
   – Тогда попрошу вас, гражданка, покинуть зал заседания, а то я буду вынужден наложить на вас штраф за неуважение к суду.
   Но мама Саши Горелика продолжала смотреть на свидетельницу.
   – Я пожалела вас тогда, Тамара Григорьевна, хотя хотела идти до конца. А Артем заявился в больницу к Саше, плюнул ему в стакан с соком и сказал, что продаст его маму азербайджанцам и она сгниет на трассе. Саша не испугался, а я вас послушалась, хотя надо было еще тогда посадить ублюдка.
   – Ты че, блин, несешь! – крикнул Артем и попытался перелезть через барьерчик. – Ты, коза старая, за базар ответишь!
   Полицейский схватил его за рукав, Кущенко-младший отмахнулся, но вылезать передумал.
   – Ну, все, – вмешался судья, – мое терпение лопнуло. Гражданка Горелик, я назначаю вам штраф в размере одной тысячи рублей за неуважение к суду.
   Горелик открыла сумочку, вынула из нее кошелек и начала в нем копаться, продолжая говорить:
   – А когда ваша ученица сказала вам, что ее домогается Артем, что вы ответили, Тамара Григорьевна? «С тебя не убудет», – сказали вы. Девочку потом изнасиловали во дворе ее собственного дома охранники вашего спонсора. Артем стоял рядом и снимал все это на камеру своего мобильника…
   – Не желаю больше ничего слышать! – заорала свидетельница, закрывая ладонями уши, и бросилась к выходу.
   – Стойте! – крикнул ей вслед судья. – С вами еще не…
   Но школьный завуч выскочила из зала, громко хлопнув дверью.
   – Будем считать, что свидетель дал показания, – сказал судья. – Гражданка Горелик, напоминаю, что вы приговорены к штрафу в тысячу рублей и должны покинуть зал судебного заседания.
   Мать Саши уже убрала кошелек в сумочку и теперь сжимала в руке тысячную купюру. Услышав слова судьи, она скомкала банкноту и кинула на стол судьи.
   – Получите штраф, – сказала женщина и пошла к выходу.
   Судья дождался, пока она уйдет, потом ребром ладони разгладил на столешнице тысячную купюру и спрятал ее среди лежащих перед ним листов. После чего обвел взглядом зал.
   – Прежде чем продолжить судебное заседание, – заговорил он, – хочу заявить… и попрошу занести это в протокол… о недопустимости подобных действий со стороны потерпевших. Приводят сюда всех кого ни попадя! Вы представляете, что будет, если все пострадавшие от действий гражданина Кущенко сюда явятся? Какое тут столпотворение начнется?
   Судья Солодкин с опозданием понял, что проговорился, и растерянно посмотрел на прокурора. А тот снова взглянул на часы.
   – У стороны обвинения есть свидетели? – поинтересовался судья.
   Прокурор молча покачал головой.
   – Тогда будем считать, что судебное следствие закончено, и приступим к прениям сторон.
   – Почему же нет свидетелей? – удивился Стихарев. – Они заявлены, и господину прокурору это хорошо известно. Правда, явились не все. Но свидетель Сафонова пришла.
   Судья заглянул в лежащий перед ним листок, тут же убрал что-то со стола, спрятав в кармане брюк, и сказал:
   – Пригласите в зал судебного заседания свидетельницу Сафонову.
   Полицейский, стоящий у двери, выглянул в коридор.
   – А я здесь, – поднялась сидевшая в заднем ряду женщина, которая поздоровалась с Машей перед началом заседания.
   – Что вы тут делаете? – возмутился Солодкин. – Вы должны находиться вне зала и дожидаться, когда вас позовут!
   – Я не знала, – стала оправдываться женщина, – я в суде в первый раз.
   – Пройдите на место для дачи показаний, – махнул рукой судья. – Но в следующий раз учтите: за нарушение правил можно заработать штраф.
   Свидетельницу попросили представиться, назвать свой адрес и расписаться в журнале, что она предупреждена об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
   – Ну, что вы можете нам сообщить? – спросил судья.
   Свидетельница помялась немного и тихо заговорила:
   – Я там была… во дворе… Родители Славика могут это подтвердить. Все видела собственными глазами. Как машина сбила мальчика, как он, бедненький, подлетел в воздухе и ударился головкой об асфальт… А этот, в автомобиле, даже не оглянулся, газанул и дальше помчался. У нас в тот день пробка была на улице, вот он, видать, и решил путь сократить, через двор поехал. Летел так, что все шарахались. И Славик тоже. Мальчик посторонился, а он на машине прямо в него…
   – То есть, свидетельница, – прервал женщину судья, – вы утверждаете, что своими глазами видели, как автомобиль «Мазерати», за рулем которого находился гражданин Кущенко Артем Алексеевич, сбил несовершеннолетнего Стихарева?
   Свидетельница кивнула. Потом вздохнула.
   – Я долго думала, перед тем как прийти сюда. Пришла вот, хотя мне звонили по телефону и вежливо так отговаривали. Но решилась. Хоть и знаю, что правды в нашем государстве все равно не добьешься. Пришла – и наслушалась…
   Свидетельница потерянно посмотрела на Сергея и Машу.
   – Простите меня, я так хотела помочь, – сказала она и заплакала. – Но пока сидела тут и слушала… Теперь вот думаю: ведь у меня тоже дети. Две девочки, одна в седьмом, другая в четвертом классе. Что с ними будет?
   – Свидетельница, не отвлекайтесь! – повысил голос судья. – У всех есть дети. Вы лучше скажите, что в протоколе писать. Видели вы или нет…
   – Ничего я не видела, – ответила свидетельница. – А в своем протоколе напишите, что я трусливая сволочь.
   Женщина заплакала уже в голос и поспешила к выходу.
   – Приступим к прениям сторон, – объявил судья. – Слово предоставляется стороне обвинения.
   Прокурор поднялся и снова взглянул на часы. Судя по всему, мужчина куда-то спешил, и потому речь его оказалась очень короткой. Маша подумала, не ослышалась ли она. Потому что прокурор заявил буквально следующее: судебные прения подтвердили, что подсудимый не имел возможности избежать наезда, который произошел вследствие обстоятельств непреодолимой силы, в связи с чем сторона обвинения снимает иск.
   Потом выступил адвокат защиты, который почти слово в слово повторил «речь» прокурора.
   – Прения закончены! – провозгласил судья. – Сейчас суд…
   – Позвольте мне дополнить? – произнес Сергей, поднимаясь. – Меня не устраивает позиция прокурора.
   Судья взглянул на прокурора, а тот продолжал разглядывать пространство за окном.
   – Хорошо, – кивнул Солодкин, – можете добавить, но только коротко.
   Маша посмотрела на мужа, надеясь, что он объяснит ей, что происходит. Но Сергей поднялся и повернулся лицом к залу.
   – Я не знаю, какие обстоятельства непреодолимой силы имеет в виду уважаемый прокурор. Подсудимый, управляя источником повышенной опасности, не смог избежать наезда на ребенка из-за внезапного землетрясения, цунами, смерча? Или прокурор намекает на то, что ребенок сам бросился под колеса автомобиля, желая свести счеты с жизнью? Причем обвиняемый, видя, что совершил наезд, не остановился, чтобы оказать помощь и вызвать врачей, а скрылся. Тем же днем он отказался пройти обследование на предмет содержания в его крови алкоголя, наркотических или психотропных веществ. Стороной защиты были представлены свидетели, которые не просто путались в своих показания, но и пытались обмануть участников судебного заседания. Зачем? Невиновному не надо врать, чтобы доказать свою правоту. Единственная свидетельница обвинения, которая не испугалась телефонных угроз, явилась сюда и рассказала все, как было на самом деле, а уважаемый прокурор, вместо того, чтобы выполнять свои непосредственные обязанности по защите конституционных прав граждан от преступных посягательств, не только не поддержал ее, но и демонстративно смотрел в окно, проверяя, не забрался ли кто в его новенький «Лексус»…
   – Язык придержите! – вскинулся прокурор. – А то я быстро разберусь с вами.
   – Вы мне угрожаете? – удивился Сергей. – Только что вы предложили освободить от наказания преступника, а теперь обещаете разобраться с пострадавшей стороной?
   Лицо прокурора побагровело, на скулах заиграли желваки. Но все же он сдержал себя.
   – Я не угрожал, а просто хотел сказать, что машина действительно новая. И я приобрел ее на законных основаниях. То есть моя мать приобрела…
   – Скажите спасибо маме, – продолжил Сергей. – Но меня не интересует, кто покупает господину прокурору дорогие автомобили. Я хочу лишь одного – чтобы виновный понес заслуженное наказание. Законодательство у нас мягкое, но, надеюсь, состав суда проявит необходимую твердость в этом вопросе. С учетом личности обвиняемого, разумеется.
   Сергей опустился на стул. А судья как будто ждал этого – тут же объявил перерыв.
   Маша и Сергей сидели в коридоре и ждали, когда их позовут для вынесения приговора.
   – Ты очень хорошо выступал, – сказала Маша мужу. – Мне кажется, всем стало все ясно.
   – Все было ясно и до суда, – удрученно покачал головой Сергей. – Но боюсь, у этих людей хватит наглости назначить подонку условное наказание.
   – И что потом?
   – Мы подадим апелляцию. Городской суд, вполне вероятно, оставит приговор в силе, но есть ведь еще Верховный суд. И есть факты, которые не заметить просто нельзя: Славик погиб не на улице, а во дворе, подонок отказался от медицинского освидетельствования… Да ты не хуже меня все знаешь.
   Мимо прошел адвокат Артема Кущенко, разговаривавший по мобильному телефону. Он даже не пытался говорить тише и продолжал кому-то докладывать:
   – Надоело уже, затянули бодягу. Еле досидели, но минут через пятнадцать этот цирк закончится, и мы с Артемом подъедем…
   Маша обняла и поцеловала мужа, шепнув:
   – Я тебя очень люблю.
   Вскоре всех позвали обратно в зал.
   Все оказалось хуже, чем думали супруги. Суд согласился с доводами прокурора и не нашел в действиях обвиняемого состава преступления, посчитав, что несовершеннолетний Стихарев погиб по собственной неосторожности, упав под машину.
   Находившиеся в зале люди встретили оправдательный приговор аплодисментами. Громче всех била в ладоши Тамара Григорьевна, бывшая классная руководительница Кущенко. Она даже крикнула неестественно бодрым голосом:
   – Я всегда верила в тебя, Артем!
   Впрочем, потерпевшей стороне дали десять дней на подачу апелляции.
   Маша с мужем вышли на улицу, хотели пройти к своей машине, но их оттолкнули в сторону, потому что от крыльца до припаркованного напротив здания суда «Мазерати» был выстроен коридор из молодых людей – парней и девиц, держащих в руках букеты цветов. Возле машины стоял плотный человек в расстегнутом пальто. Лицо мужчины раскраснелось, и он широко развел руки в стороны, как футбольный вратарь перед пробитием пенальти.
   – Это Кущенко-старший, – сказал Сергей Маше.
   – Я поняла. Такая же наглая рожа, как и у сынка.
   Двери суда распахнулись, и на пороге показался Артем в распахнутой кожаной куртке. Толпа завопила и завизжала. Девицы бросились обнимать своего кумира. Но Артем отпихнул их всех, потому что заметил стоящих в трех шагах Сергея с Машей. И шагнул к ним.
   – Ну что, уроды, получили? Я давил вас, давлю и давить буду!
   Артем заржал и не успел увернуться – Маша влепила ему пощечину. Артем хотел ударить ее ногой, но не достал: Сергей схватил его за отвороты куртки и отбросил в сторону. И сразу толпа кинулась на Стихаревых. На Сергея посыпались слабые удары – напавшие кучей мешали друг другу. И тут все перекрыл громкий крик Кущенко-старшего:
   – Стоять! Вы что, не видите? Им только того и надо. Эти гады нас провоцируют. Потом с ними разберемся.
   Толпа отхлынула. Кущенко подошел и обнял сына. Расцеловал его и что-то шепнул. Сказал тихо, но Маша услышала его слова:
   – Отдыхай, я закрою вопрос. Теперь это мое дело.
 
   В палату раненого адвоката Стихаревых не пустили, но им удалось поговорить с лечащим врачом. Тот сообщил, что состояние раненого тяжелое, однако опасности для жизни нет.
   – Месяц-полтора пробудет у нас, а потом его выпишем, – сказал эскулап.
   – Если что-то потребуется, мы всегда готовы помочь, – предложил Сергей.
   – Вы мне что, материальное вознаграждение предлагаете? – не понял врач. – Спасибо, но я привык на законно заработанное существовать.
   – Мы тоже, – успокоила его Маша.
   Из больницы супруги отправились за город, к родителям Маши. Рассказали им о суде – без подробностей, разумеется. Уверили, что дело еще не закончилось. Тихо поужинали все вместе – говорить много не хотелось никому. Мама предложила дочери и зятю остаться переночевать, но Сергей отказался, сказав, что его с утра ждут в офисе. В последнее время он запустил работу, а Тимур один не справлялся. Новиков был хорошим исполнителем, а вот руководитель из него никакой.
   Они неслись к городу по новой трассе. Маша рассеянно смотрела за окно на мелькающие заснеженные сосны, на темнеющее небо, на котором сквозь редкие облачка проглядывали холодные зимние звезды. Желания любоваться зимним пейзажем не было, потому что в голову лезла одна и та же бесконечная в своей обреченности мысль – Славик уже не увидит этой земной красоты.
   Стихаревы подъехали к дому. Сергей начал парковаться, но вдруг сказал:
   – Пожалуй, поставлю машину в гараж. Мало ли что… Ты поднимайся, я приду через минут двадцать.
   В гаражном кооперативе, что располагался неподалеку, у них был просторный, сложенный из кирпича бокс. Сергей приобрел его по случаю и почти не пользовался им. Машина стояла в гараже лишь тогда, когда супругам доводилось уезжать куда-то вдвоем. Но это случалось редко. Так что в гараже хранились лишь комплект сменной резины да канистра бензина на всякий случай.
   Маша не хотела возвращаться в пустую квартиру одна и сказала, что доедет до гаража. Лучше потом вместе прогуляются до дома. Сергей спорить не стал: он никогда не спорил с женой.
   Машина подъехала к шлагбауму, Стихарев посигналил. Однако никто из домика охраны не появлялся. С неба начали сыпаться мягкие крупные снежинки. Сергей продолжал сигналить, но так же безрезультатно. Тогда он вылез из салона и постучал в высокое окошко. Из домика вышел охранник и начал поднимать шлагбаум вручную, выражая при этом неудовольствие. Маша даже из машины заметила, что мужчина нетрезв. Они въехали на территорию и медленно покатили вдоль ряда одинаковых боксов, пока не доехали до своего гаража. Сергей достал ключи, распахнул ворота, развернулся и задним ходом въехал внутрь.