Страница:
«Неужели, неужели… Неужели?» – подумала она.
И поняла, что влюблена.
Наташа с нетерпением ждала обеденного перерыва. А когда он начался, стало ясно, что ничего не будет. Скорее всего, Ларин умчался по делам, спешил, надеялся вернуться вовремя, но не успел…
Она вышла из кабинетика, направилась к столовой и увидела стоящего у дверей генерального директора, который разговаривал с невысоким молодым человеком в бежевом пальто. Через плечо незнакомца был переброшен ремень дорожной сумки. Ларин обернулся и увидел Наташу.
– Погоди, Роман… – сказал он. – Позволь тебе представить нашего финансового директора.
В зале кафе, несмотря на обеденное время, было пусто. А может быть, оттого, что это место не по карману обычным служащим. Столик Ларин заказал заранее и, усадив за него Наташу, направился к стойке.
Она посмотрела ему вслед и вдруг удивилась: что может связывать троих совершенно разных людей – Ларина, Влада и Якименко? Влад, понятное дело, решает вопросы с бандитами, оберегая фирму от их наездов, подстав и кидков. Сейчас уже все не только изучили подобную терминологию, но и уверены, что без таких людей, как Влад, бизнеса не будет. А какую роль выполняет на предприятии Роман Викторович? Маленький, толстенький, с пухлыми розовыми щеками и тоненькими усиками, похожий на избалованного мальчика, который вздумал поиграть во взрослую жизнь… Хотя улыбается он вроде искренне и вполне обаятельно. Может, он давний друг Ларина?
Наташа продолжала размышлять об этом. Хотя она в последние дни и так постоянно думала обо всем, что окружает генерального директора фирмы.
Ларин вернулся за стол, сел. Тут же стали приносить заказанное им, а он принялся рассказывать:
– Мы с Владом росли в одном дворе. Он, правда, старше меня на три года. Мать его работала дворником, а отец… Я даже не знаю, кем был его отец. Еще у него была старшая сестра. Тихая такая девушка, симпатичная даже, но почему-то все от нее шарахались. Вероятно, потому, что в доме жили люди состоятельные, а она дочь дворничихи. Другие девочки боялись… замараться, что ли, общаясь с ней. Влад очень скоро оказался в спортивном интернате и дома появлялся только на выходные. С ним тоже особо не дружили, но зато и не хамили. Я один, кажется, общался с ним постоянно и в гости к нам приглашал, зная, что у них дома обед не каждый день бывает. А он талоны, что давали в интернате на питание, продавал, копил деньги на что-то. Спортом занимался лишь для того, чтобы изменить свою жизнь. А с Романом я познакомился в университете. Он заканчивал тогда филологический, а я только начинал постигать социологию. После окончания Рома работал три года за границей, вернулся – а Советского Союза уже нет. Возвращаться домой на Украину не захотел. Случайно совершенно мы с ним встретились, разговорились и решили открыть свою фирму. Его родной дядя с давних пор дружит с нынешним премьер-министром, а потому возможности у мужчины неограниченные. Роман обратился к нему и попросил на реализацию нефтепродукты. Вот так и начался наш совместный бизнес. Влада пригласить к нам предложил именно Якименко. Они познакомились на моей свадьбе и, кажется, понравились друг другу. Роман сказал, что нам так или иначе придется решать какие-то вопросы с криминальными структурами, вот пусть ими и займется Влад, который не чужой в том мире…
– Я это поняла, – кивнула Наташа. – А что касается вчерашнего вечера, то все было в самом деле вполне пристойно. Владислав Петрович даже в мою сумочку деньги засунул, которые, как он посчитал, я выиграла в рулетку. Теперь вот не знаю, как и под каким предлогом ему их возвращать.
– А не надо возвращать. Будем считать, что это премия за ту работу, которую вы уже сделали для фирмы.
– Но я…
Ларин не дал ей договорить:
– Сегодня я подписал договор о льготной перевозке. В первый месяц скидка на тариф для нас двадцать процентов, а в последующие, возможно, будет дополнительное снижение. Взамен мы якобы поставляем дороге щебенку. Остается только составить липовые договоры на разработку и обслуживание карьеров, но это вопрос технический. К тому же деньги на щебенку пойдут в нашу же структуру.
Вечером Наташа укладывала спать Лику. Та, как обычно, положила рядом с собой куклу и теперь ждала сказки. Восьмилетняя девочка, конечно, могла бы оставлять куклу где-нибудь в другом месте, но Лика не расставалась с игрушкой, даже брала ее с собой в школу. Куклу ей подарила мама, которую она почти не помнила, а потому игрушка представляла для нее особую ценность. Наташа понимала это и после сказки уходила в свою комнату, не забывая поцеловать обеих – и Лику, и ее куклу Барби, которую племянница называла Варей.
– Вчерашний дядя не придет больше? – спросила вдруг Лика.
– Нет.
– Тогда ладно, – согласилась девочка.
– Он тебе не понравился?
– Мне все равно, какой он, – ответила племянница, – а вот Варя его испугалась. Она даже сказала, что этот дядя… – Лика замолчала, раздумывая, стоит ли передавать слова куклы. Наконец решилась: – Ладно, расскажу. – Она села в своей постельке, обняла Наташу и прижалась к ней, а потом шепнула в ухо: – Варя сказала мне по секрету, что этот дядя скоро умрет.
Наташа почувствовала, как у нее вдруг похолодела спина. Она хотела ответить племяннице, но не нашла слов. Конечно, куклы не умеют говорить, да и откуда им знать будущее…
– Варя ошиблась, – только и смогла произнести Таша.
– Варя никогда не ошибается, – все так же шепотом возразила Лика. – Она и про маму это говорила, и про бабушку с дедушкой, и про папу. И они умерли. Варя мне рассказывает, кто из девочек в классе про меня плохо думает, а еще предупреждает, когда меня на уроке вызовут и что спросят. А еще Варя сказала, что человек, которого ты полюбишь, будет очень несчастным…
– Она ошибается, – повторила Наташа, чувствуя, что кровь отхлынула от лица.
Тут зазвонил телефон. Наташа стремительно бросилась к аппарату, словно хотела убежать от слов, произнесенных Ликой.
– Привет, привет! – услышала она в трубке голос сокурсницы. – Я сегодня была у мужа в офисе и видела там твоего директора. Они что-то там подписали. Этот твой начальник такой лапочка! У тебя с ним есть что-то?
– Как ты можешь так говорить? – возмутилась Наташа. – Во-первых, он мой начальник, а во-вторых, женат. То есть, во-первых, женат, а потом…
Она замолчала, а подруга обрадовалась:
– Тогда ты не будешь против, если я им займусь? Приеду как-нибудь к тебе якобы по делу. Увижу его, поговорю. Потом придумаю, как продолжить беседу в другом месте… Ему блондинки или брюнетки больше нравятся? Хм, пожалуй, я просто сделаю мелирование…
– Прости, – перебила Наташа, – я занята, укладываю племянницу спать.
Она положила трубку. И громко произнесла, глядя на телефонный аппарат:
– Дура! – Помолчала минуту и повторила еще раз: – Дура!
Но легче не стало.
Утром позвонил Коля Кондратьев и сказал, что стоит возле ее подъезда и готов подбросить ее до работы.
– Не надо было за мной заезжать, – ответила ему Наташа.
Но Кондратьев начал уверять, что был вчера у родителей, оставался у них ночевать, а те живут неподалеку. Вот, мол, он и решил сегодня захватить с собой финансового директора, чтобы ей не толкаться в метро. Наташа понимала, что все не так, но дабы не смущать Колю, поймав его на обмане, сказала:
– Хорошо, спущусь через пять минут.
Она села в его автомобиль, а из приемника звучала песня:
– А мне нравится, – сообщила Наташа.
Кондратьев ничего не ответил. Выключил магнитолу и достал из нее диск. Протянул Наташе.
– Если будет желание, послушайте дома в спокойной обстановке. А я уж не могу. Так хочется в то время вернуться! Ларин ведь бросил нас тогда. Женился и ушел в коммерцию. Группа без него распалась. Меня он потом позвал к себе в фирму. Звал и других, но ребята отказались – обиделись на него. Теперь выживают, как могут: кто в кабаке играет, кто в попсу подался, подыгрывает безголосым девчонкам.
Наташа спрятала диск в сумочку. Надо было что-то сказать, поблагодарить хотя бы, но она спросила:
– А вы не жалеете, что попали в эту фирму?
– Нет, конечно. Хоть с финансами у меня все устаканилось. А вот Ларин жалеет, что так случилось.
– С женитьбой? – тихо спросила Наташа и сама испугалась своего вопроса.
Кондратьев подумал и кивнул.
Несколько минут ехали молча. Наконец Николай, не отрывая взгляда от дороги, произнес:
– Его будущий тесть нас в «Полюс» пристроил. А на свадьбу подарил Ларику дом, где расположена фирма. Сначала расселил жильцов, признав здание ветхим, идущим под снос, потом сделал ремонт. Он в те годы вице-губернатором был. Дочь его из «Полюса» не вылезала. Ларика она взяла как новую игрушку. То ей «Мазератти» требовался, то квартира в четвертом округе Парижа с видом на остров Сите, а тут скрипач-виртуоз понадобился. Ларик ведь на скрипке так играет, что всякие Ванессы Мэй – просто ученицы рядом с ним. Он каждое наше выступление начинал с джазовых композиций для скрипки. Вивальди, Гершвин… Публика сразу понимала уровень группы. Лидка ему говорила, что даст любые деньги на раскрутку, а Ларик отказался. Только вот от свадьбы не смог отвертеться. Мне кажется, он тоже по тем временам скучает. На прошлой неделе сказал, что написал новую песню и хочет записать на студии. Всю группу пригласил, а приехали только трое – половина состава. Кое-как записали. Наложением, разумеется: Ларик сам сыграл на половине инструментов. Мелодия старая, но он новые слова придумал и немного обработал.
Роман Викторович Якименко жил на третьем этаже над офисом, где было оборудовано нечто вроде гостиничных апартаментов. Там находились даже просторная бильярдная и сауна с небольшим бассейном. На четвертом этаже планировалось впоследствии соорудить зимний сад и солярий, над коими предполагалось сделать стеклянную крышу, а потому хозяева предприятия (вероятно, сам Ларин как владелец здания) ждали лета, чтобы начать работы.
Роман Викторович в офис спускался не часто. У него был свой кабинет, но перед тем как зайти туда, Якименко, как и Владислав Петрович, обходил все помещения и смотрел, как работают сотрудники. Смотрел молча. Только в кабинете главбуха задерживался – как видно, ему было о чем поговорить с Галиной Тимофеевной. Заходил и к Наташе, спрашивал что-нибудь вроде «На форексе никогда не работали?» Или: «Никому из ваших знакомых валютные векселя Минфина не требуются?» У него была привычка пощипывать тонкий ус над губой. Лицо его при этом оставалось задумчивым. Щипал ус, потом отдергивал руку, как ребенок, которому запрещают грызть ногти, улыбался очень обаятельно и как бы удивленно, мол, что это я делаю. Роман и в самом деле был похож на ребенка, который не успел вырасти, а уже стал взрослым. Однако Наташа заметила, как он посмотрел на ее ноги, когда зашел в кабинет-шкаф впервые.
Хотя третий этаж оборудовали в первую очередь для него, Роман Викторович чаще бывал в отъездах. У него имелась квартира в Москве, а еще апартаменты в Киеве, где он проживал, если верить Галине Тимофеевне, с какой-то украинской моделью. Якименко звонил ей часто из своего кабинета и включал при этом громкую связь – вероятно, беседовал с девушкой, бродя по комнате и пощипывая свой ус. Поэтому разговоры эти невольно слышали все, проходившие мимо по коридору. Модели было семнадцать лет, и она называла Романа Викторовича пупсиком.
Якименко мотался по стране не просто так – заключал контракты. Вернее, привозил тексты договоров, которые потом подписывал Ларин. В этот свой визит он привез предложение от администрации одной из южных областей о снабжении посевной кампании топливом. Денег у администрации в данный момент не имелось, но руководство области обещало расплатиться сразу после уборки урожая. Сумма сделки была огромной, и Ларин отказался сразу. Но Роман Викторович настаивал, говорил, что нужно взять кредит, который стопроцентно отобьется, что договор принесет немалую прибыль. Наконец генеральный директор поручил Наташе обсчитать экономическую эффективность сделки.
На бумаге все получалось прекрасно, однако собственных средств предприятию не хватало – дополнительно требовалось почти пятьдесят миллионов долларов. Однако и этот вопрос Якименко решил – договорился с администрацией области, что та выставляет в качестве оплаты банковские векселя. Роман даже привез ксерокопии таковых. Банк назывался «Урожай». Наташа проверила векселя, и никаких опасений и подозрения они у нее не вызвали. А вот сам банк показался ей подозрительным – уставный капитал был в десять раз меньше, чем стоимость векселей, выданных администрации. Поэтому она подготовила свое заключение, в котором указала, что в качестве гарантии оплаты эти векселя не могут быть приняты.
Обсуждать контракт в кабинете Ларина собрались все учредители. Пригласили на совещание и Наташу. Она принесла листы с распечаткой своего заключения, раздала каждому из учредителей, и мужчины углубились в его изучение. Правда, чтение долгим не было. Ларин, взглянув лишь на выводы, тут же сказал:
– Я согласен с финансовым директором.
Якименко тоже посмотрел в конец текста и побагровел.
Посмотрел на Наташу и произнес:
– Вы читали письмо администрации, в котором говорится о важности обеспечения посевной и о том, что наша поставка будет оплачена из средств, выделяемых на госзакупки?
– Читала, и очень внимательно. Но иногда в южных регионах нашей страны случаются засухи, которые, согласно договору, являются форс-мажорным обстоятельством. В случае непогоды мы теряем не только все свои оборотные средства, но и кредитные. А это…
– А это не ваше дело! – не дал ей договорить Роман Викторович. – Ваше дело посчитать экономику, а поделить и умножить мы умеем сами.
Ларин посмотрел на приятеля, хотел его остановить, но Якименко и сам замолчал.
– Как мы вернем средства, если администрация области в том или ином случае откажется компенсировать наши потери? – спросил генеральный директор.
Якименко хмыкнул. И тут в разговор вступил заместитель по безопасности:
– Тогда я поеду туда и решу вопрос на месте. Придется, конечно, отстегнуть немного местным, которые контролируют администрацию, но много они не попросят, потому что суммы большие. Миллионов пять баксов в худшем случае. Да и то мы их выбьем с тех, кто нам этот контракт подсунул. Пускай хоть из личных средств отдают, там люди не бедные.
– Я против, – покачал головой Ларин. – Нам разборки не нужны. К тому же не хочу быть обязанным ворам и криминальным авторитетам. Попросив у них о небольшой услуге, становишься большим должником.
– Хорошо! – вдруг согласился Роман Викторович. – Тогда я организую тебе встречу в Москве с президентом банка «Урожай» и вице-губернатором области Гребешковым, которые дадут гарантии, которые тебя устроят.
Ларин посмотрел на Наташу и кивнул:
– Вы свободны.
Она вышла из кабинета, спустилась на первый этаж и увидела поджидающую ее Галину Тимофеевну.
– Ну как? – спросила главный бухгалтер. – Все нормально?
Наташа пожала плечами.
– Только бы получилось! – сказала Галина Тимофеевна, прижав руки к груди. – Ведь такая прибыль – за три месяца почти сто миллионов долларов!
– Откуда вы взяли? – удивилась Наташа. – Прибыль в четыре раза меньше после оплаты всех налогов. А в условиях нынешней гиперинфляции неизвестно, какой она будет через три или четыре месяца.
Но главный бухгалтер не слушала.
– Все равно Ларик тогда на премии не поскупится, – размечталась женщина. – Даже если выделить пару процентов от дохода на всех сотрудников, это ж какие деньги получатся!
В Москву учредители отправились в полном составе. Перед отъездом генеральный вызвал Наташу и сказал, что оставляет ее за себя. Это было удивительно. Потому что обычно на время отъездов Ларина его замещал начальник коммерческого отдела. Но Наташа не стала возражать и отказываться, зная, что командировка не затянется – день или два, а потом снова Ларин будет руководить фирмой.
Зато Галина Тимофеевна оценила.
– Какое тебе доверие оказывают! – воскликнула она. – Ты теперь фактически второе после Ларика лицо на предприятии.
И непонятно было: пошутила главный бухгалтер или и в самом деле так думает.
Генеральный директор отсутствовал три дня. Все это время Наташа, как и прежде, работала в своем кабинетике, и никаких новых обязанностей у нее не появилось. Обязанности, может, и были возложены, но ничего делать не пришлось. Единственное, что она сделала, – это купила за свои деньги музыкальный центр и установила его в столовой: теперь все сотрудники, обедая, слушали диск с записями песен группы «Viva льдина».
Галина Тимофеевна пришла в столовую, села за столик и нетерпеливо ждала, когда ее обслужат. Даже крикнула девушкам, работающим на кухне:
– Побыстрее нельзя? У меня баланс, неужели непонятно!
Наташа подошла и села за тот же столик. В этот самый момент кто-то включил музыкальный центр. И голос Ларина пропел:
Уедем с тобой в Сан-Феличе…
И тут же вступил саксофон. Главный бухгалтер выпрямилась, сделала вид, будто внимательно слушает, а потом сказала Наташе, но так, чтобы слышали все присутствующие:
– Моя любимая группа «Viva льдина».
На диске, подаренном Кондратьевым, песни про Сан-Феличе не было. Вероятно, это была та самая, которую группа записала недавно.
После окончания рабочего дня, когда в офисе уже никого не было, Наташа пробралась в столовую и вынула из музыкального центра диск. Дома прослушала его несколько раз. А когда укладывала спать Лику, племянница попросила дать ей послушать новую песню.
– Нравится? – спросила ее Наташа.
– Очень, – ответила девочка. И шепнула, вероятно, для того, чтобы не услышала лежащая рядом с ней кукла: – Варя сказала, что эта песня принесет мне счастье.
Ларин вернулся, когда рабочий день подходил к концу. Некоторые сотрудники в отсутствие начальства, почувствовав свободу, потянулись к выходу, а тут как раз вошел генеральный. Поздоровался со всеми, словно не замечая, что кое-кто решил сократить свой рабочий день, быстрым шагом направился к кабинету Наташи. Открыл дверь, шагнул внутрь, остановился, глядя на нее и не говоря ни слова. Она обернулась, вскочила и едва не бросилась навстречу. Хотя расстояние до молодого человека было всего два шага, но ей показалось, что тот где-то очень далеко.
– Как? – спросила она.
– Я подписал все бумаги, – ответил Ларин. – По документам все вроде нормально, но сердце все равно не на месте.
– Это потому, что вы устали.
– Возможно, – согласился генеральный. – Я проголодался. Кстати, вы не против пообедать со мной? – Взглянул на часы и улыбнулся. – Нет, пообедать уже не получится. Тогда поужинать – прямо сейчас.
Он привез ее в «Полюс». Начинался вечер, народу в зале было немного. Скорее, почти не было. Ларина узнал метрдотель и с искренней радостью на лице пожал ему руку, а потом еще приобнял. Он и Таше улыбнулся как старый знакомый. И у нее же спросил:
– Какой столик вам нравится? Выбирайте и садитесь за него, сейчас вас обслужат.
Они опустились за стол на двоих. Мимо проходили официанты и здоровались с Лариным. Некоторые подходили просто так, и почти каждый спрашивал, когда «Vivа льдина» будет выступать в их клубе.
– А вы, оказывается, популярны, – удивилась Наташа.
– В узком кругу, – усмехнулся Ларин. И спросил: – Вам не нравится наша музыка?
– Наоборот, я самая преданная ваша поклонница, – поспешила заверить его Наташа. – Даже Лика, моя племянница, слушает ваши песни постоянно.
– Лика? – удивился Ларин. – Кто назвал девочку так замечательно?
– Она сама. Вообще-то девочка по документам Александра, но ее никто и никогда не звал Сашей или Шурочкой. Едва научившись произносить какие-то слова, малышка заявила: она – Лика. А меня назвала Ташей. И с той поры дома все стали так меня называть. Теперь, правда, только одна Лика.
– Я бы тоже хотел так к вам обращаться. Можно?
– Конечно, – согласилась Наташа. – Мне будет очень приятно, что и вы будете близким мне человеком. У меня словно еще одним родственником станет больше. Я уже не одна теперь буду… то есть мы с Ликой не одни будем в этом мире… то есть я хотела сказать…
Она смутилась, и Ларин тактично заговорил о другом:
– Знаете, я вообще-то и не думал, что буду когда-нибудь заниматься бизнесом. Родители очень хотели, чтобы я стал музыкантом, да и преподаватели настаивали. А я отказался, сам не знаю, почему. Вероятно, просто не хотел быть таким, как отец. Хотя в нем ничего плохого нет. Хороший гитарист. Может быть, даже очень хороший. Одна из его песен почти месяц входила в десятку самых исполняемых в Калифорнии. Группа его гастролирует по Штатам, делает неплохие сборы, клипы иногда крутят по «MTV». В последний раз я его видел, когда он примчался на мою свадьбу. Ему пятьдесят почти, а он одевается и держит себя так, чтобы никто не мог усомниться в том, что ему и тридцати нет. Но он не один приехал, а со всей своей группой. Самое неприятное, что оплатил их путешествие тесть. А еще они дали пару концертов здесь, в «Полюсе». Был успех и гонорары приличные: группа, что ни говори, – популярная. И все это на фоне слов отца о любви ко мне и маме.
– А они встретились все-таки?
Ларин покачал головой:
– Мама умерла спустя два года после его отъезда в Штаты.
– Простите, – растерялась Наташа.
Ларин оглянулся на зал. Поднялся и направился к эстраде. Подошел к роялю и открыл крышку. Опустил руки на клавиши и начал играть. Нет, сначала он просто взял пару аккордов, и Наташе показалось, что он проверяет звучание инструмента. Потом еще несколько мгновений звуки были глубокие и усталые. Ларин будто вслушивался в них. Затем пробежался пальцами по клавиатуре, и только тогда Наташа уловила мелодию, как бы пришедшую откуда-то издалека. Звуки повторялись. Словно звучало эхо, убегающее и тающее в огромном пространстве. Пространство было темным, и только там, откуда доносилась мелодия, переливался свет – он дрожал, то вспыхивая, то затухая, как огонь костра. Где-то засыпала, приглаженная ветром, степь, темные кони щипали траву, слившуюся с глубоким сумраком, мерцали ранние звезды… Мелодия крепла, заполняя все пространство, и когда в мире не осталось ничего, кроме музыки, внезапно оборвалась…
Ларин оставался сидеть возле рояля, и Наташе показалось, что он сейчас продолжит играть. Но музыкант уронил вниз руки и поднялся. Тогда раздались аплодисменты. Наташа посмотрела вокруг и увидела, что аплодируют все: редкие посетители за столиками, официанты, стоящие у стен, выглянувшие в зал работники кухни и даже швейцар, подошедший к дверям зала из вестибюля.
Ларин вернулся за столик и сказал:
– Мелодия называется «Плачет скрипка цыгана». Ей уже почти сто лет, она никем почти не исполняется. Фамилию автора знают единицы, но это великий композитор, хотя и создал всего одну тему. Мелодия будет жить еще долго. Нас не будет, а кто-нибудь ее обязательно исполнит для своей любимой девушки.
Возле подъезда Ларин остановил машину и произнес, улыбаясь:
– Подниматься не буду, а то не захочется уходить.
Молодой человек словно прочитал мысли Наташи. За секунду до этого она хотела пригласить его к себе. Вообще-то, если честно, весь вечер думала, как это сделать. Возможно, мечтала и раньше, но только сегодня решилась бы сказать, но Ларик опередил.
– Жалко, – вздохнула Таша.
– Жаль, что я женат, – опять улыбнулся ее спутник. – Женился по глупости, потому что не мог противостоять чужому напору. Лидия нравилась мне внешне, а как человека я будущую жену не знал тогда. Мне кажется, что и сейчас не знаю… – Ларин помолчал и выдохнул, словно торопился сообщить то, что не решится сказать в другой раз: – А вас полюбил с первой секунды, едва увидел. И сразу понял, что` могу потерять, если вас не будет рядом. Я и до встречи с вами решил развестись, только ждал случая. Не будем торопить события.
– Не будем, – согласилась Наташа.
– Рано или поздно я все равно ушел бы от жены, а теперь хочу как можно быстрее.
Вдруг Наташа испугалась. Почему-то ей на мгновение показалось, что это никогда не произойдет.
– Я буду ждать, – прошептала она.
Открыла дверцу, начала выбираться из машины. А потом обернулась и быстро поцеловала Ларика. Кажется, промахнулась, попав в щеку или в ухо.
И поняла, что влюблена.
Наташа с нетерпением ждала обеденного перерыва. А когда он начался, стало ясно, что ничего не будет. Скорее всего, Ларин умчался по делам, спешил, надеялся вернуться вовремя, но не успел…
Она вышла из кабинетика, направилась к столовой и увидела стоящего у дверей генерального директора, который разговаривал с невысоким молодым человеком в бежевом пальто. Через плечо незнакомца был переброшен ремень дорожной сумки. Ларин обернулся и увидел Наташу.
– Погоди, Роман… – сказал он. – Позволь тебе представить нашего финансового директора.
В зале кафе, несмотря на обеденное время, было пусто. А может быть, оттого, что это место не по карману обычным служащим. Столик Ларин заказал заранее и, усадив за него Наташу, направился к стойке.
Она посмотрела ему вслед и вдруг удивилась: что может связывать троих совершенно разных людей – Ларина, Влада и Якименко? Влад, понятное дело, решает вопросы с бандитами, оберегая фирму от их наездов, подстав и кидков. Сейчас уже все не только изучили подобную терминологию, но и уверены, что без таких людей, как Влад, бизнеса не будет. А какую роль выполняет на предприятии Роман Викторович? Маленький, толстенький, с пухлыми розовыми щеками и тоненькими усиками, похожий на избалованного мальчика, который вздумал поиграть во взрослую жизнь… Хотя улыбается он вроде искренне и вполне обаятельно. Может, он давний друг Ларина?
Наташа продолжала размышлять об этом. Хотя она в последние дни и так постоянно думала обо всем, что окружает генерального директора фирмы.
Ларин вернулся за стол, сел. Тут же стали приносить заказанное им, а он принялся рассказывать:
– Мы с Владом росли в одном дворе. Он, правда, старше меня на три года. Мать его работала дворником, а отец… Я даже не знаю, кем был его отец. Еще у него была старшая сестра. Тихая такая девушка, симпатичная даже, но почему-то все от нее шарахались. Вероятно, потому, что в доме жили люди состоятельные, а она дочь дворничихи. Другие девочки боялись… замараться, что ли, общаясь с ней. Влад очень скоро оказался в спортивном интернате и дома появлялся только на выходные. С ним тоже особо не дружили, но зато и не хамили. Я один, кажется, общался с ним постоянно и в гости к нам приглашал, зная, что у них дома обед не каждый день бывает. А он талоны, что давали в интернате на питание, продавал, копил деньги на что-то. Спортом занимался лишь для того, чтобы изменить свою жизнь. А с Романом я познакомился в университете. Он заканчивал тогда филологический, а я только начинал постигать социологию. После окончания Рома работал три года за границей, вернулся – а Советского Союза уже нет. Возвращаться домой на Украину не захотел. Случайно совершенно мы с ним встретились, разговорились и решили открыть свою фирму. Его родной дядя с давних пор дружит с нынешним премьер-министром, а потому возможности у мужчины неограниченные. Роман обратился к нему и попросил на реализацию нефтепродукты. Вот так и начался наш совместный бизнес. Влада пригласить к нам предложил именно Якименко. Они познакомились на моей свадьбе и, кажется, понравились друг другу. Роман сказал, что нам так или иначе придется решать какие-то вопросы с криминальными структурами, вот пусть ими и займется Влад, который не чужой в том мире…
– Я это поняла, – кивнула Наташа. – А что касается вчерашнего вечера, то все было в самом деле вполне пристойно. Владислав Петрович даже в мою сумочку деньги засунул, которые, как он посчитал, я выиграла в рулетку. Теперь вот не знаю, как и под каким предлогом ему их возвращать.
– А не надо возвращать. Будем считать, что это премия за ту работу, которую вы уже сделали для фирмы.
– Но я…
Ларин не дал ей договорить:
– Сегодня я подписал договор о льготной перевозке. В первый месяц скидка на тариф для нас двадцать процентов, а в последующие, возможно, будет дополнительное снижение. Взамен мы якобы поставляем дороге щебенку. Остается только составить липовые договоры на разработку и обслуживание карьеров, но это вопрос технический. К тому же деньги на щебенку пойдут в нашу же структуру.
Вечером Наташа укладывала спать Лику. Та, как обычно, положила рядом с собой куклу и теперь ждала сказки. Восьмилетняя девочка, конечно, могла бы оставлять куклу где-нибудь в другом месте, но Лика не расставалась с игрушкой, даже брала ее с собой в школу. Куклу ей подарила мама, которую она почти не помнила, а потому игрушка представляла для нее особую ценность. Наташа понимала это и после сказки уходила в свою комнату, не забывая поцеловать обеих – и Лику, и ее куклу Барби, которую племянница называла Варей.
– Вчерашний дядя не придет больше? – спросила вдруг Лика.
– Нет.
– Тогда ладно, – согласилась девочка.
– Он тебе не понравился?
– Мне все равно, какой он, – ответила племянница, – а вот Варя его испугалась. Она даже сказала, что этот дядя… – Лика замолчала, раздумывая, стоит ли передавать слова куклы. Наконец решилась: – Ладно, расскажу. – Она села в своей постельке, обняла Наташу и прижалась к ней, а потом шепнула в ухо: – Варя сказала мне по секрету, что этот дядя скоро умрет.
Наташа почувствовала, как у нее вдруг похолодела спина. Она хотела ответить племяннице, но не нашла слов. Конечно, куклы не умеют говорить, да и откуда им знать будущее…
– Варя ошиблась, – только и смогла произнести Таша.
– Варя никогда не ошибается, – все так же шепотом возразила Лика. – Она и про маму это говорила, и про бабушку с дедушкой, и про папу. И они умерли. Варя мне рассказывает, кто из девочек в классе про меня плохо думает, а еще предупреждает, когда меня на уроке вызовут и что спросят. А еще Варя сказала, что человек, которого ты полюбишь, будет очень несчастным…
– Она ошибается, – повторила Наташа, чувствуя, что кровь отхлынула от лица.
Тут зазвонил телефон. Наташа стремительно бросилась к аппарату, словно хотела убежать от слов, произнесенных Ликой.
– Привет, привет! – услышала она в трубке голос сокурсницы. – Я сегодня была у мужа в офисе и видела там твоего директора. Они что-то там подписали. Этот твой начальник такой лапочка! У тебя с ним есть что-то?
– Как ты можешь так говорить? – возмутилась Наташа. – Во-первых, он мой начальник, а во-вторых, женат. То есть, во-первых, женат, а потом…
Она замолчала, а подруга обрадовалась:
– Тогда ты не будешь против, если я им займусь? Приеду как-нибудь к тебе якобы по делу. Увижу его, поговорю. Потом придумаю, как продолжить беседу в другом месте… Ему блондинки или брюнетки больше нравятся? Хм, пожалуй, я просто сделаю мелирование…
– Прости, – перебила Наташа, – я занята, укладываю племянницу спать.
Она положила трубку. И громко произнесла, глядя на телефонный аппарат:
– Дура! – Помолчала минуту и повторила еще раз: – Дура!
Но легче не стало.
Утром позвонил Коля Кондратьев и сказал, что стоит возле ее подъезда и готов подбросить ее до работы.
– Не надо было за мной заезжать, – ответила ему Наташа.
Но Кондратьев начал уверять, что был вчера у родителей, оставался у них ночевать, а те живут неподалеку. Вот, мол, он и решил сегодня захватить с собой финансового директора, чтобы ей не толкаться в метро. Наташа понимала, что все не так, но дабы не смущать Колю, поймав его на обмане, сказала:
– Хорошо, спущусь через пять минут.
Она села в его автомобиль, а из приемника звучала песня:
– Знакомый голос, – сказала Наташа, – только не могу вспомнить, кто поет.
Этой ночью пусть тебе приснится
Зимний пляж и церковь без креста:
Снегом припорошенная Ницца —
Россиян рассеянных мечта…
– Ларин, – не глядя на нее, ответил Кондратьев. – Это его песня, и музыку, и слова он сам сочинил. У нас ведь группа была, мы исполняли что-то вроде джаз-рока. Однажды нас услышал один богатый меломан и сделал так, что ансамбль пригласили выступить в клубе «Полюс». Там солидная публика бывает, которая на дух нынешнюю попсу не выносит. Отыграли концерт – людям понравилось, и мы стали там постоянно выступать. В те дни, разумеется, когда не было приглашенных звезд. Ларик и название для группы придумал. «Viva льдина». Дурацкое, конечно, но мы тогда больше дурачились, чем о музыкальной карьере думали. Решили: раз играем в «Полюсе», название в самый раз.
Ночь опять, опять тебя обманет
Ты опять спешишь мечту догнать.
О монетку звякает в кармане
Ключ от дома, где уже не побывать…
– А мне нравится, – сообщила Наташа.
Кондратьев ничего не ответил. Выключил магнитолу и достал из нее диск. Протянул Наташе.
– Если будет желание, послушайте дома в спокойной обстановке. А я уж не могу. Так хочется в то время вернуться! Ларин ведь бросил нас тогда. Женился и ушел в коммерцию. Группа без него распалась. Меня он потом позвал к себе в фирму. Звал и других, но ребята отказались – обиделись на него. Теперь выживают, как могут: кто в кабаке играет, кто в попсу подался, подыгрывает безголосым девчонкам.
Наташа спрятала диск в сумочку. Надо было что-то сказать, поблагодарить хотя бы, но она спросила:
– А вы не жалеете, что попали в эту фирму?
– Нет, конечно. Хоть с финансами у меня все устаканилось. А вот Ларин жалеет, что так случилось.
– С женитьбой? – тихо спросила Наташа и сама испугалась своего вопроса.
Кондратьев подумал и кивнул.
Несколько минут ехали молча. Наконец Николай, не отрывая взгляда от дороги, произнес:
– Его будущий тесть нас в «Полюс» пристроил. А на свадьбу подарил Ларику дом, где расположена фирма. Сначала расселил жильцов, признав здание ветхим, идущим под снос, потом сделал ремонт. Он в те годы вице-губернатором был. Дочь его из «Полюса» не вылезала. Ларика она взяла как новую игрушку. То ей «Мазератти» требовался, то квартира в четвертом округе Парижа с видом на остров Сите, а тут скрипач-виртуоз понадобился. Ларик ведь на скрипке так играет, что всякие Ванессы Мэй – просто ученицы рядом с ним. Он каждое наше выступление начинал с джазовых композиций для скрипки. Вивальди, Гершвин… Публика сразу понимала уровень группы. Лидка ему говорила, что даст любые деньги на раскрутку, а Ларик отказался. Только вот от свадьбы не смог отвертеться. Мне кажется, он тоже по тем временам скучает. На прошлой неделе сказал, что написал новую песню и хочет записать на студии. Всю группу пригласил, а приехали только трое – половина состава. Кое-как записали. Наложением, разумеется: Ларик сам сыграл на половине инструментов. Мелодия старая, но он новые слова придумал и немного обработал.
Роман Викторович Якименко жил на третьем этаже над офисом, где было оборудовано нечто вроде гостиничных апартаментов. Там находились даже просторная бильярдная и сауна с небольшим бассейном. На четвертом этаже планировалось впоследствии соорудить зимний сад и солярий, над коими предполагалось сделать стеклянную крышу, а потому хозяева предприятия (вероятно, сам Ларин как владелец здания) ждали лета, чтобы начать работы.
Роман Викторович в офис спускался не часто. У него был свой кабинет, но перед тем как зайти туда, Якименко, как и Владислав Петрович, обходил все помещения и смотрел, как работают сотрудники. Смотрел молча. Только в кабинете главбуха задерживался – как видно, ему было о чем поговорить с Галиной Тимофеевной. Заходил и к Наташе, спрашивал что-нибудь вроде «На форексе никогда не работали?» Или: «Никому из ваших знакомых валютные векселя Минфина не требуются?» У него была привычка пощипывать тонкий ус над губой. Лицо его при этом оставалось задумчивым. Щипал ус, потом отдергивал руку, как ребенок, которому запрещают грызть ногти, улыбался очень обаятельно и как бы удивленно, мол, что это я делаю. Роман и в самом деле был похож на ребенка, который не успел вырасти, а уже стал взрослым. Однако Наташа заметила, как он посмотрел на ее ноги, когда зашел в кабинет-шкаф впервые.
Хотя третий этаж оборудовали в первую очередь для него, Роман Викторович чаще бывал в отъездах. У него имелась квартира в Москве, а еще апартаменты в Киеве, где он проживал, если верить Галине Тимофеевне, с какой-то украинской моделью. Якименко звонил ей часто из своего кабинета и включал при этом громкую связь – вероятно, беседовал с девушкой, бродя по комнате и пощипывая свой ус. Поэтому разговоры эти невольно слышали все, проходившие мимо по коридору. Модели было семнадцать лет, и она называла Романа Викторовича пупсиком.
Якименко мотался по стране не просто так – заключал контракты. Вернее, привозил тексты договоров, которые потом подписывал Ларин. В этот свой визит он привез предложение от администрации одной из южных областей о снабжении посевной кампании топливом. Денег у администрации в данный момент не имелось, но руководство области обещало расплатиться сразу после уборки урожая. Сумма сделки была огромной, и Ларин отказался сразу. Но Роман Викторович настаивал, говорил, что нужно взять кредит, который стопроцентно отобьется, что договор принесет немалую прибыль. Наконец генеральный директор поручил Наташе обсчитать экономическую эффективность сделки.
На бумаге все получалось прекрасно, однако собственных средств предприятию не хватало – дополнительно требовалось почти пятьдесят миллионов долларов. Однако и этот вопрос Якименко решил – договорился с администрацией области, что та выставляет в качестве оплаты банковские векселя. Роман даже привез ксерокопии таковых. Банк назывался «Урожай». Наташа проверила векселя, и никаких опасений и подозрения они у нее не вызвали. А вот сам банк показался ей подозрительным – уставный капитал был в десять раз меньше, чем стоимость векселей, выданных администрации. Поэтому она подготовила свое заключение, в котором указала, что в качестве гарантии оплаты эти векселя не могут быть приняты.
Обсуждать контракт в кабинете Ларина собрались все учредители. Пригласили на совещание и Наташу. Она принесла листы с распечаткой своего заключения, раздала каждому из учредителей, и мужчины углубились в его изучение. Правда, чтение долгим не было. Ларин, взглянув лишь на выводы, тут же сказал:
– Я согласен с финансовым директором.
Якименко тоже посмотрел в конец текста и побагровел.
Посмотрел на Наташу и произнес:
– Вы читали письмо администрации, в котором говорится о важности обеспечения посевной и о том, что наша поставка будет оплачена из средств, выделяемых на госзакупки?
– Читала, и очень внимательно. Но иногда в южных регионах нашей страны случаются засухи, которые, согласно договору, являются форс-мажорным обстоятельством. В случае непогоды мы теряем не только все свои оборотные средства, но и кредитные. А это…
– А это не ваше дело! – не дал ей договорить Роман Викторович. – Ваше дело посчитать экономику, а поделить и умножить мы умеем сами.
Ларин посмотрел на приятеля, хотел его остановить, но Якименко и сам замолчал.
– Как мы вернем средства, если администрация области в том или ином случае откажется компенсировать наши потери? – спросил генеральный директор.
Якименко хмыкнул. И тут в разговор вступил заместитель по безопасности:
– Тогда я поеду туда и решу вопрос на месте. Придется, конечно, отстегнуть немного местным, которые контролируют администрацию, но много они не попросят, потому что суммы большие. Миллионов пять баксов в худшем случае. Да и то мы их выбьем с тех, кто нам этот контракт подсунул. Пускай хоть из личных средств отдают, там люди не бедные.
– Я против, – покачал головой Ларин. – Нам разборки не нужны. К тому же не хочу быть обязанным ворам и криминальным авторитетам. Попросив у них о небольшой услуге, становишься большим должником.
– Хорошо! – вдруг согласился Роман Викторович. – Тогда я организую тебе встречу в Москве с президентом банка «Урожай» и вице-губернатором области Гребешковым, которые дадут гарантии, которые тебя устроят.
Ларин посмотрел на Наташу и кивнул:
– Вы свободны.
Она вышла из кабинета, спустилась на первый этаж и увидела поджидающую ее Галину Тимофеевну.
– Ну как? – спросила главный бухгалтер. – Все нормально?
Наташа пожала плечами.
– Только бы получилось! – сказала Галина Тимофеевна, прижав руки к груди. – Ведь такая прибыль – за три месяца почти сто миллионов долларов!
– Откуда вы взяли? – удивилась Наташа. – Прибыль в четыре раза меньше после оплаты всех налогов. А в условиях нынешней гиперинфляции неизвестно, какой она будет через три или четыре месяца.
Но главный бухгалтер не слушала.
– Все равно Ларик тогда на премии не поскупится, – размечталась женщина. – Даже если выделить пару процентов от дохода на всех сотрудников, это ж какие деньги получатся!
В Москву учредители отправились в полном составе. Перед отъездом генеральный вызвал Наташу и сказал, что оставляет ее за себя. Это было удивительно. Потому что обычно на время отъездов Ларина его замещал начальник коммерческого отдела. Но Наташа не стала возражать и отказываться, зная, что командировка не затянется – день или два, а потом снова Ларин будет руководить фирмой.
Зато Галина Тимофеевна оценила.
– Какое тебе доверие оказывают! – воскликнула она. – Ты теперь фактически второе после Ларика лицо на предприятии.
И непонятно было: пошутила главный бухгалтер или и в самом деле так думает.
Генеральный директор отсутствовал три дня. Все это время Наташа, как и прежде, работала в своем кабинетике, и никаких новых обязанностей у нее не появилось. Обязанности, может, и были возложены, но ничего делать не пришлось. Единственное, что она сделала, – это купила за свои деньги музыкальный центр и установила его в столовой: теперь все сотрудники, обедая, слушали диск с записями песен группы «Viva льдина».
Галина Тимофеевна пришла в столовую, села за столик и нетерпеливо ждала, когда ее обслужат. Даже крикнула девушкам, работающим на кухне:
– Побыстрее нельзя? У меня баланс, неужели непонятно!
Наташа подошла и села за тот же столик. В этот самый момент кто-то включил музыкальный центр. И голос Ларина пропел:
Уедем с тобой в Сан-Феличе…
И тут же вступил саксофон. Главный бухгалтер выпрямилась, сделала вид, будто внимательно слушает, а потом сказала Наташе, но так, чтобы слышали все присутствующие:
– Моя любимая группа «Viva льдина».
На диске, подаренном Кондратьевым, песни про Сан-Феличе не было. Вероятно, это была та самая, которую группа записала недавно.
После окончания рабочего дня, когда в офисе уже никого не было, Наташа пробралась в столовую и вынула из музыкального центра диск. Дома прослушала его несколько раз. А когда укладывала спать Лику, племянница попросила дать ей послушать новую песню.
– Нравится? – спросила ее Наташа.
– Очень, – ответила девочка. И шепнула, вероятно, для того, чтобы не услышала лежащая рядом с ней кукла: – Варя сказала, что эта песня принесет мне счастье.
Ларин вернулся, когда рабочий день подходил к концу. Некоторые сотрудники в отсутствие начальства, почувствовав свободу, потянулись к выходу, а тут как раз вошел генеральный. Поздоровался со всеми, словно не замечая, что кое-кто решил сократить свой рабочий день, быстрым шагом направился к кабинету Наташи. Открыл дверь, шагнул внутрь, остановился, глядя на нее и не говоря ни слова. Она обернулась, вскочила и едва не бросилась навстречу. Хотя расстояние до молодого человека было всего два шага, но ей показалось, что тот где-то очень далеко.
– Как? – спросила она.
– Я подписал все бумаги, – ответил Ларин. – По документам все вроде нормально, но сердце все равно не на месте.
– Это потому, что вы устали.
– Возможно, – согласился генеральный. – Я проголодался. Кстати, вы не против пообедать со мной? – Взглянул на часы и улыбнулся. – Нет, пообедать уже не получится. Тогда поужинать – прямо сейчас.
Он привез ее в «Полюс». Начинался вечер, народу в зале было немного. Скорее, почти не было. Ларина узнал метрдотель и с искренней радостью на лице пожал ему руку, а потом еще приобнял. Он и Таше улыбнулся как старый знакомый. И у нее же спросил:
– Какой столик вам нравится? Выбирайте и садитесь за него, сейчас вас обслужат.
Они опустились за стол на двоих. Мимо проходили официанты и здоровались с Лариным. Некоторые подходили просто так, и почти каждый спрашивал, когда «Vivа льдина» будет выступать в их клубе.
– А вы, оказывается, популярны, – удивилась Наташа.
– В узком кругу, – усмехнулся Ларин. И спросил: – Вам не нравится наша музыка?
– Наоборот, я самая преданная ваша поклонница, – поспешила заверить его Наташа. – Даже Лика, моя племянница, слушает ваши песни постоянно.
– Лика? – удивился Ларин. – Кто назвал девочку так замечательно?
– Она сама. Вообще-то девочка по документам Александра, но ее никто и никогда не звал Сашей или Шурочкой. Едва научившись произносить какие-то слова, малышка заявила: она – Лика. А меня назвала Ташей. И с той поры дома все стали так меня называть. Теперь, правда, только одна Лика.
– Я бы тоже хотел так к вам обращаться. Можно?
– Конечно, – согласилась Наташа. – Мне будет очень приятно, что и вы будете близким мне человеком. У меня словно еще одним родственником станет больше. Я уже не одна теперь буду… то есть мы с Ликой не одни будем в этом мире… то есть я хотела сказать…
Она смутилась, и Ларин тактично заговорил о другом:
– Знаете, я вообще-то и не думал, что буду когда-нибудь заниматься бизнесом. Родители очень хотели, чтобы я стал музыкантом, да и преподаватели настаивали. А я отказался, сам не знаю, почему. Вероятно, просто не хотел быть таким, как отец. Хотя в нем ничего плохого нет. Хороший гитарист. Может быть, даже очень хороший. Одна из его песен почти месяц входила в десятку самых исполняемых в Калифорнии. Группа его гастролирует по Штатам, делает неплохие сборы, клипы иногда крутят по «MTV». В последний раз я его видел, когда он примчался на мою свадьбу. Ему пятьдесят почти, а он одевается и держит себя так, чтобы никто не мог усомниться в том, что ему и тридцати нет. Но он не один приехал, а со всей своей группой. Самое неприятное, что оплатил их путешествие тесть. А еще они дали пару концертов здесь, в «Полюсе». Был успех и гонорары приличные: группа, что ни говори, – популярная. И все это на фоне слов отца о любви ко мне и маме.
– А они встретились все-таки?
Ларин покачал головой:
– Мама умерла спустя два года после его отъезда в Штаты.
– Простите, – растерялась Наташа.
Ларин оглянулся на зал. Поднялся и направился к эстраде. Подошел к роялю и открыл крышку. Опустил руки на клавиши и начал играть. Нет, сначала он просто взял пару аккордов, и Наташе показалось, что он проверяет звучание инструмента. Потом еще несколько мгновений звуки были глубокие и усталые. Ларин будто вслушивался в них. Затем пробежался пальцами по клавиатуре, и только тогда Наташа уловила мелодию, как бы пришедшую откуда-то издалека. Звуки повторялись. Словно звучало эхо, убегающее и тающее в огромном пространстве. Пространство было темным, и только там, откуда доносилась мелодия, переливался свет – он дрожал, то вспыхивая, то затухая, как огонь костра. Где-то засыпала, приглаженная ветром, степь, темные кони щипали траву, слившуюся с глубоким сумраком, мерцали ранние звезды… Мелодия крепла, заполняя все пространство, и когда в мире не осталось ничего, кроме музыки, внезапно оборвалась…
Ларин оставался сидеть возле рояля, и Наташе показалось, что он сейчас продолжит играть. Но музыкант уронил вниз руки и поднялся. Тогда раздались аплодисменты. Наташа посмотрела вокруг и увидела, что аплодируют все: редкие посетители за столиками, официанты, стоящие у стен, выглянувшие в зал работники кухни и даже швейцар, подошедший к дверям зала из вестибюля.
Ларин вернулся за столик и сказал:
– Мелодия называется «Плачет скрипка цыгана». Ей уже почти сто лет, она никем почти не исполняется. Фамилию автора знают единицы, но это великий композитор, хотя и создал всего одну тему. Мелодия будет жить еще долго. Нас не будет, а кто-нибудь ее обязательно исполнит для своей любимой девушки.
Возле подъезда Ларин остановил машину и произнес, улыбаясь:
– Подниматься не буду, а то не захочется уходить.
Молодой человек словно прочитал мысли Наташи. За секунду до этого она хотела пригласить его к себе. Вообще-то, если честно, весь вечер думала, как это сделать. Возможно, мечтала и раньше, но только сегодня решилась бы сказать, но Ларик опередил.
– Жалко, – вздохнула Таша.
– Жаль, что я женат, – опять улыбнулся ее спутник. – Женился по глупости, потому что не мог противостоять чужому напору. Лидия нравилась мне внешне, а как человека я будущую жену не знал тогда. Мне кажется, что и сейчас не знаю… – Ларин помолчал и выдохнул, словно торопился сообщить то, что не решится сказать в другой раз: – А вас полюбил с первой секунды, едва увидел. И сразу понял, что` могу потерять, если вас не будет рядом. Я и до встречи с вами решил развестись, только ждал случая. Не будем торопить события.
– Не будем, – согласилась Наташа.
– Рано или поздно я все равно ушел бы от жены, а теперь хочу как можно быстрее.
Вдруг Наташа испугалась. Почему-то ей на мгновение показалось, что это никогда не произойдет.
– Я буду ждать, – прошептала она.
Открыла дверцу, начала выбираться из машины. А потом обернулась и быстро поцеловала Ларика. Кажется, промахнулась, попав в щеку или в ухо.