Екатерина Вильмонт. Танцы с Варежкой

   – Нет, мамочка, и вообще все здорово преувеличили! Все не так страшно! Я несколько дней поживу в гостинице, ты же знаешь, я это даже люблю, а пока у меня поменяют дверь! Все хорошо, мамочка!
   – Ты уверена, что это не Стас?
   – Боже, мама, как ты могла такое подумать? Бред!
   – Ладно, ладно, сама понимаю, что бред… Это я с перепугу. Только ты уж не пропадай! Свяжись со мной по скайпу, я хочу на тебя посмотреть!
   – Мама, у меня сломался компьютер, еще вчера я отдала в ремонт. Но я что-нибудь придумаю и свяжусь с тобой. Все, мамочка. Никите не рассказывай!
   – Он с внуками фрау Витачек уехал на три дня в Мюнхен.
   – Слава Богу! Ой, мама, телефон разряжается. Все, целую!
   Ей было мучительно вести этот разговор в присутствии Пирогова. Телефон зазвонил снова. Она глянула на дисплей. Стас! Ей показалось, что это якорь спасения.
   – Алло!
   – Варежка, родная, ты мне звонила? Я все знаю, где ты, я могу чем-то помочь?
   – Да нет, мне уже помогли…
   – Прошу тебя, давай встретимся! Я должен так много тебе сказать…
   – Хорошо.
   – В котором часу?
   – Ближе к вечеру, часов в шесть.
   – Давай!
   – Где?
   – Помнишь кафешку, которую нам Димка показал?
   – Да.
   – Ты почему так односложно отвечаешь? Тебе неудобно говорить?
   – Совершенно верно.
   – Тогда в шесть. Буду ждать.
   – Ну, пока…
   – Варежка, я люблю тебя.
   Варя вспыхнула. Пирогов смотрел на нее с немым вопросом в глазах.
   – Это по делу… – пробормотала Варя. – Мне тут предложили записать диск…
   – О, какая роскошная идея! Почему она не мне пришла в голову?
   – Иван Константинович! Прошу вас, хватит уже благодеяний… Я вам и так по гроб жизни обязана…
   – Варя, я не желаю этого слышать! Это мой долг! Я практически сломал вашу семью и хочу хотя бы так загладить свою вину.
   – А Марьяна…
   – Марьяна с Алуськой сейчас во Франции, у нас там вилла.
   – Иван Константинович, знаете, я бы все-таки предпочла пожить пока в гостинице…
   – Что за чепуха?
   – Это не чепуха. У нас с Марьяной сложные отношения, и я бы не хотела… без нее в ее доме…
   – Ну, прежде всего это мой дом. Но если вы настаиваете… Артем, поворачивай в город, только вы будете жить в другой гостинице. И всего два дня. Я понимаю, вам прежде всего надо купить хоть какие-то вещи… Короче, сейчас я еду к себе в офис, потом вас отвезут в гостиницу, и сегодня в вашем распоряжении будет моя машина с охраной. На всякий случай. А послезавтра к вечеру вы уже переберетесь на новую квартиру.
   – Спасибо, Иван Константинович… Но только деньги, которые удастся выручить за мою квартиру, вы возьмете себе!
   – Зачем?
   – В счет погашения долга…
   – Да, вы совсем не похожи с сестрой… – как-то странно проговорил Пирогов.
   Варе в его голосе померещилась даже какая-то тоска.
   – Простите, Варя, я должен заняться делами. – Он взял телефон и стал куда-то звонить, Варя поняла только, что среди прочих дел он заказал ей номер в отеле.
   Они уже подъехали к громадному офисному центру.
   – Варя, сегодня к вечеру вам подгонят вашу машину. У вас есть деньги?
   – Да, спасибо! Карточки были в сумке, со мной.
   – И то слава богу! Ну, счастливо! Если с диском что-то не срастется, скажите мне!
   – Спасибо!
   – Да хватит меня благодарить! Мы же, в конце концов родня…
   Варя иронически подняла бровь. До чего же хороша, чертовка, подумал он.
   – Ладно, дело не в родне. Просто вы женщина, которая попала в беду… да нет, это все-таки не беда, а всего лишь… переделка. Женщина, попавшая в переделку. А я как-никак мужчина и обязан помочь! До свидания, Варечка!
   И он кинул на нее взгляд, от которого ей стало как-то неуютно. Слишком мужской взгляд. Или это ей показалось? Наверное, показалось…
   Гостиница была на Тверской. Номер оказался немыслимо роскошный, с небольшим бассейном. Воображаю, сколько такой номер стоит! Но я же не просила, это его инициатива, пусть платит, в конце концов, вину заглаживает… Вот, чувствует себя виноватым… А Марьянка – нет! Выходит, он все-таки человек, в отличие от моей сестрицы…
   Первым делом Варя позвонила Рубану.
   – Филипп Юлианович!
   – Бася, сердце мое, я уже все знаю! Какой кошмар! Как ты? Не пострадала? Сегодня не приходи… Все равно от тебя не будет толку, но завтра как штык! Не вздумай распускаться, жалеть себя, это последнее дело! Ничего, этот скандал пойдет тебе на пользу, реклама, реклама!
   Варя сорвала с себя все и прыгнула в бассейн. Ах, какое блаженство! Молодец все-таки Пирогов, обо всем позаботился. Конечно, хватило бы и душа, но бассейн! А я ведь сегодня увижу Стаса! Как я соскучилась по нему! Он сказал, что любит… А я? А я по-прежнему умираю от любви… Может, сегодня все решится и мы опять будем вместе? Если он любит меня, может, понял, что со мной нельзя так. И что я… что он… Он точно будет просить прощения. А я прощу его. Я давно его простила, я тоскую по нему… Я хочу его… наверное, это главное – я хочу его… Да, но у меня же не во что переодеться, даже белья свежего нет…
   Она вылезла из бассейна, быстро оделась и, выйдя из номера, тут же наткнулась на охранника.
   – Варвара Леонидовна, какие будут распоряжения?
   – Мне нужно в какой-нибудь хороший торговый центр, у меня же ничего нет…
   – Есть какие-то предпочтения?
   – Да нет, я плохо знаю новые московские магазины.
   – Хорошо, тогда будем исходить из соображений удобства и безопасности. Главное, чтобы была нормальная парковка. Водитель наверняка знает, куда стоит ехать.
   – Простите, а как вас зовут?
   – Аверкий.
   – О, какое редкое имя!
   – Прадед у меня был Аверкий.
   – Священник?
   – Точно! – обрадовался он.
   – Ну что ж, Аверкий, поехали!
 
   Стас и Денис обнялись при встрече.
   – Ну привет, звезда экрана!
   – Здорово, гений сыска!
   – Выглядишь не очень, надо сказать!
   – Устал зверски, все болит на фиг, и вообще…
   – Ну, чего там у тебя, выкладывай! Время поджимает.
   – Пойдем куда-нибудь поедим, я голодный…
   – Можно.
   – Жаль выпить нельзя, я за рулем.
   – Так я тоже. Но ты обещал поляну…
   – Это когда найдешь гадину. – Они зашли в кафе. Сели. – Девушка, примите заказ!
   – Ой, мамочки, это вы? Автограф дадите?
   – Без проблем, только одна просьба – меня тут нет, понятно?
   – А как же!
   – Ух ты, Стас, чего они в тебе находят, эта гирла уже готова тебе дать. Неужто дело в славе?
   – В обаянии, Дениска, в обаянии, – рассмеялся Стас.
   – Ну, что у тебя стряслось?
   – Ты знаешь такую артистку Варвару Лакшину?
   – Впервые слышу, а что?
   – Телевизор не смотришь, прессу не читаешь!
   – Когда мне?
   – Ладно. Слушай! Я люблю эту женщину. А ее вчера крепко обидели.
   – Изнасиловали, что ли?
   – Да Господь с тобой! – побелел Стас. – Нет, ей подожгли дверь, прокололи все колеса и написали, чтоб убиралась в Германию. Найди мне, кто это сделал. Как друга прошу!
   – Зачем?
   – Надо!
   – Стас, я же тебя знаю, я, допустим, найду, а ты его насмерть измордуешь и сядешь в тюрягу. Кому это надо?
   – Не буду я никого мордовать, я вообще подозреваю, что это баба…
   – А баб ты не мордуешь?
   – Нет! То есть… Короче, старик, я знаю, ты меня не продашь, а я должен выговориться…
   Денис удивленно взглянул на друга. Стас сидел, сцепив руки так, что побелели костяшки пальцев.
   – Я никого и никогда не любил так, как ее, поверь, это правда. И вот ее единственную я… избил… Она ушла от меня. Но нигде никому словом не обмолвилась…
   – Благородная, значит?
   – Не то слово…
   – А было за что бить?
   – Так вопрос не стоит, женщин в принципе бить нельзя! Меня это день и ночь гложет…
   – А она тебя любила?
   – В том-то и дело… Любила как сумасшедшая.
   – Так что ж ты руки-то распускал? Ну, чего не бывает, упал бы в ножки, прощения попросил.
   – Пробовал, не помогло. А сегодня ночью, когда все это у нее случилось, она мне звонила… Помощи ждала, а у меня телефон был выключен…
   – У бабы, что ли, был?
   – В том-то и дело!
   – Баба-то хоть стоящая?
   – Да ну… Это я по пьяни… Я ее вообще не хотел, она пристала, как банный лист, ну я и сделал одолжение. Искусствоведка, черт бы ее взял.
   – Ух, самый тоскливый народ… Я их знаешь, как называю? Искусствоедки! Кормятся за счет искусства в смысле…
   Стас вымученно улыбнулся.
   – Я так понял, старичок, что ты хочешь найти скотину, предъявить своей крале и таким образом вину загладить?
   – Да нет, просто хочу объяснить гаду или гадине, что так себя не ведут… Короче, ты можешь тут что-то сделать?
   – Попробовать можно, но нужна история вопроса.
   – Какая история?
   – Ну, расскажи мне про эту Варвару: кто, что, откуда, что у вас было, чего не было, ну и поглядеть на нее надо, придется ведь последить…
   – Послушай, а если к ней наружку приставить? Чтобы охраняли?
   – Охраняли или тебя информировали?
   – Только охраняли! – жестко ответил Стас.
   – Там видно будет. Рассказывай все с самого начала.
   Стас рассказал, каким образом Варя попала в Москву, как у них мгновенно вспыхнула любовь, как по нелепой случайности сорвалась свадьба.
   – А после свадебного путешествия мы вернулись в Москву, такие счастливые, веселые…
   – И мамаши ваши, как я понял, подружились?
   – Да! И парня ее я вроде победил… И вдруг предлагают мне двухмесячные съемки в Южной Африке, русско-английский проект, и бабки обещают заплатить такие, что сразу можно шикарную квартиру в Москве купить. Да и работа интересная. Варя меня отговаривала… Тяжело, ты и так переутомился, не надо, поживем на съемной еще… Ну, я сказал: если она откажется от съемок в фильме Шилевича, то и я откажусь. Она ни в какую! Ну что ж, значит, я уеду. И уехал. За два месяца вымотался так, что уже еле ползал… Хотя у англичан все цивилизованно, это тебе не наш бардак! Связи там практически не было, иногда я в город ездил, звонить… тосковал, как идиот, мучился, ни разу даже не трахнулся…
   – Ну, это подвиг, брат!
   – Представь себе. В Москву рвался как ненормальный.
   – И что? Вернулся муж из командировки, а у жены…
   – Ничего подобного! Просто, как попал я туда, где мобильник ловит, посыпались на меня всякие сообщения, считай за два месяца. Она-то знала, что бесполезно их посылать, а вот доброжелатели не в курсе были, ну и читаю: мол, ты дурак, твоя жена спит и с тем и с другим и с третьим. Причем если первых два, я точно знаю, просто друзья, то из-за третьего я просто спятил…
   – Кто такой?
   – Некто Пирогов, знаешь?
   – Иван Пирогов, бизнесмен?
   – Именно. Он, понимаешь ли, когда-то крутил роман с Вариной матерью, потом спутался с ее младшей сестрой, женился.
   – Блин горелый!
   – А младшая сестренка Варьку в дом даже пускать не хотела, мол, Ванечка явно неравнодушен к женщинам нашей семьи…
   – Круто!
   – К тому же он взялся спонсировать фильм Шилевича, да еще пиар-кампанию к сериалу…
   – Да, дела… Этот Пирогов мужик видный, бабы на таких клюют.
   – В том-то и дело! А он еще нам к свадьбе квартиру подарил…
   – Да ты что?
   – Ну, я вернул ему ключи. Мне таких подарков не надо.
   – Ну ты гордый!
   – А ты не знал?
   – Так что было дальше-то?
   – У меня крышу снесло, весь трясся от ревности, решил не предупреждать…
   – Ну и?
   – Ну приехал, захожу в квартиру. Никого. Все осмотрел, нет ли каких следов мужика постороннего. Ничего не нашел. А ее все нет, время к ночи… Ну, думаю, может, спектакль у нее или тусовка… Она в отличие от меня тусовки любит, нравится ей там красоваться. А я голодный, пошел на кухню, нарыл чего-то, поел, гляжу, бутылка водки початая, ну я и накатил… И трясет меня всего, как в лихорадке, так хочу ее… Я, брат, никогда ни одну бабу так не хотел… Слышу, ключ в двери поворачивается. Она в прихожей вещи мои увидала, как закричит: «Стас, ты приехал!» Вбегает, я просто обалдел – такая красивая, в вечернем платье, практически полуголая, поддатая слегка, мне вдруг примерещилось, что вся залапанная мужиками, ну я и размахнулся… Она отлетела, у меня рука тяжелая, а я как с цепи сорвался. А она молчит, не плачет, не спрашивает за что, я и решил, что сама знает, накинулся на нее, платье порвал к чертям и на постель завалил. А она не сопротивлялась… наоборот… Утром проснулся, а на подушке записка: «Я тебя люблю, ни в чем перед тобой не виновата, но со мной так нельзя! Я больше ничего не хочу. Прощай!» Ну вот, собственно, и все, а вчера вдруг позвонила и сегодня согласилась со мной встретиться.
   – Давно это было?
   – Да уж почти полгода…
   – Но ты в ножки падал?
   – Падал, а она ни в какую.
   – Так ты уж сегодня-то в руках себя держи, Стасик!
   – Дэн, да я в жизни ни одну бабу пальцем не тронул…
   – Она умная? – огорошил вдруг его вопросом старый друг.
   – Умная? Не знаю… Но все понимает… А какое это имеет значение?
   – Понимаешь… после этой сцены секс у вас был хороший?
   – У нас вообще секс был хороший, – горько усмехнулся Стас, – а тут… это даже не секс был, а битва… не на жизнь, а на смерть… Но при чем тут это?
   – Я, конечно, не знаю, но она могла подумать, что ты скоро опять прибегнешь к такому допингу…
   – Ну ты даешь! Психолог, что ли?
   – Сыщик обязан быть психологом.
   – Да ерунда это… Мне и так было с ней хорошо, даже хорошо – это не то слово… Как никогда и ни с кем, а у меня знаешь, сколько баб было?
   – Догадываюсь… И вот что я тебе скажу, браток. Не полезу я в это дело.
   – Почему?
   – По кочану! Ерунда все это… Ну, сожгли ей дверь, ну написали гадости, ну колеса прокололи… Тут просто зависть. Она небось уже и не помнит, раз с тобой на свиданку намылилась. Перышки, скорее всего, сейчас чистит. Помиритесь вы с ней, и забудет она про эти пакости. Что мне-то тут делать? Только тебя зря заводить, тем более и вправду на бабьи дела похоже.
   – Да? Ну, может, ты и прав… Но знаешь, сыщик, тебе надо переквалифицироваться…
   – В управдомы, что ли?
   – Да нет, в психотерапевты. Мне настолько легче стало…
   – Еще бы, душу излил, это помогает. Да, а у тебя карточка твоей Варвары есть? Интересно же…
   – Есть! – Стас достал из бумажника фотографию Вари. – Вот она, моя Варежка…
   – Варежка? О, какое лицо… Вот вроде бы не красавица… хотя нет, красавица, конечно, чем больше смотришь, тем лучше… Дурак ты, братец, такая женщина тебя полюбила…
   – Сам знаю, что дурак.
   – Ладно, если все же поженитесь, на свадьбу не забудь пригласить! Ну, счастливо тебе, рад был тебя повидать. Кстати, мама твоя поклонница, все любит вспоминать, какой ты был в школе…
   – Привет ей передай!
   – Ох, совсем забыл… – Денис вытащил из кармана диск с сериалом «Разведчик». – Напиши маме что-нибудь, она без ума рада будет.
   – С удовольствием! Скажи маме, что ее пирожки с картошкой не забуду до самой смерти!
   А Варя и в самом деле чистила перышки. Там же, в торговом центре зашла в салон красоты, где ей вымыли голову, сделали массаж и маску, освежили лак на ногтях. Когда все процедуры закончились, она глянула на часы и поняла, что уже не успеет заехать в гостиницу. Тогда она попросила разрешения переодеться там же, в салоне, ее узнали и, разумеется, разрешили. Бирюзовое платье из тонкого трикотажа необыкновенно ей шло и очень соблазнительно облегало фигуру.
   – Ой, Варварочка, можно вас сфотографировать? – заверещала администраторша. – Мы вашу фотографию у нас повесим, такая реклама будет…
   – Пожалуйста! – милостиво разрешила Варя, сама в прошлом администратор салона красоты.
   Когда она вышла из салона, Аверкий глупо и вполне непрофессионально заулыбался.
   – Позвольте, Варвара Леонидовна… – Он забрал у нее пакеты.
   Она шла по торговому центру и ловила на себе взгляды всех мужчин, правда, их там было немного. Но необходимый заряд бодрости она получила. Держись, Стас!
   Они подъехали к кафе.
   – Аверкий, пожалуйста, отвезите мои вещи в отель и можете быть свободны!
   – Варвара Леонидовна, исключено! Хозяин велел вас отвезти в отель, когда освободитесь. Мы будем ждать!
   – Но вы же наверняка голодны…
   – Нам не привыкать. К тому же мы перекусим в этом же кафе, нам велено не спускать с вас глаз.
   – Но вы не могли бы поесть в другом кафе? Вряд ли кому-то вздумается покушаться на мою жизнь.
   – Варвара Леонидовна, это исключается. Мешать мы вам не будем.
   – Ладно, черт с вами, только я могу хотя бы войти одна?
   – Конечно. Я войду первый, огляжусь, если все нормально, зайдете вы.
   – Хорошо, – махнула рукой Варя.
   Охранники люди подневольные.
   Действительно, вскоре Аверкий подал ей знак, что можно заходить. Это было небольшое тихое кафе, которое когда-то им показал Дима Бурмистров. Здесь хорошо кормили и к тому же для известных лиц имелся небольшой зальчик за загородкой. Случайных посетителей туда не пускали.
   – Вас ждут, – тихо сказал ей метрдотель и открыл перед ней увитую искусственной зеленью калитку. Она мгновение помедлила, собираясь с духом, и вошла. Вид у нее был победительный.
   Стас вскочил ей навстречу. Он плохо выглядит, подумала она.
   – Варежка, родная!
   – Привет, Стас! – она едва сдерживалась, чтобы не повиснуть у него на шее.
   – Выглядишь потрясающе… Садись… – Он не знал, как вести себя. – Можно я тебя поцелую?
   Она подставила ему щеку. Он чмокнул ее.
   – У тебя новые духи?
   – Да.
   – Я гляжу, ты вроде не пострадала?
   – Я – нет, но квартира… И все шмотки…
   – Они что, сгорели?
   – Нет, но в квартире кто-то был…
   – У кого-то есть ключи?
   – Нет. Но там замок несложный…
   – Но где же ты теперь?
   – В гостинице пока.
   – Варежка, я сейчас живу у мамы, ну, ты же понимаешь, ей так легче… Может, переедешь к нам? Ты прости меня, я был как сумасшедший тогда… Обещаю, нет, я клянусь, что такое больше не повторится!
   – Стас, я не хочу это вспоминать. Но и забыть тоже трудно…
   – И ты совсем меня больше не любишь?
   – Люблю.
   – Тогда поехали!
   – Куда?
   – В гостиницу, заберем вещи и к нам…
   – Стас, ты, как всегда, спешишь! – улыбнулась Варя и погладила его по щеке. – А я умираю с голоду… утром в гостинице успела только кофе выпить. Надо же было все купить, у меня даже белья чистого не было…
   – Прости, прости, я как всегда… – он стал целовать ее руки.
   – Стас, я есть хочу!
   – Ох, черт, прости… Официант! Я сам тебе закажу!
   Варя только головой качала. Он все такой же, но я ведь такого и люблю… Я поеду к нему, я буду жить с ним и с его мамой, пусть, и не хочу я никакой квартиры от Пирогова, он мне помог сегодня, и спасибо ему, и хватит.
   Стас, весело сверкая глазами, заказывал что-то и при этом держал ее руку. Официант ушел.
   – Варежка, мне плохо без тебя… у меня как будто что-то отрезали, руку, например… Я тогда запил, по-черному, как никогда раньше… Чуть до белочки не допился… Мама вытащила…
   – И, наверное, обвинила в этом меня?
   – Представь себе, нет.
   – Стас, я не хочу об этом говорить. Мне тоже было ой как плохо! Но давай просто забудем.
   – Варежка, любимая!
   Стас сидел на стуле, а Варя на диванчике. Он пересел к ней и стал ее целовать. Какое счастье, подумала она и закрыла глаза. Раздалось деликатное покашливание. Официант принес салат. Стас обаятельно улыбнулся ему и развел руками:
   – Соскучился по жене!
   В этот момент Варя увидела в вырезе его модной льняной рубашки то, от чего у нее потемнело в глазах.
   – Ешь, Варежка!
   – Подожди! – она отодвинула ворот рубашки, и ее взору открылась вполне недвусмысленная картина – свежий засос со следами зубов. Она помертвела. Такая злость и ревность захлестнули ее, что она размахнулась и что было сил съездила ему по физиономии. Он опешил.
   – За что?
   Она дрожащими руками выхватила из сумочки зеркало и сунула ему.
   – На, полюбуйся! Значит, ночью, когда я тебе звонила, ты трахался с какой-то бабой! Ну и на здоровье!
   – Варь, ты что…
   – Я знаю, что ты скажешь. Ты мужик, тебе нужна баба, это ничего не значит, просто физиология, знаю я эти ваши кобелиные песни! И не смей ко мне прикасаться, я ухожу!
   Он попытался удержать ее, она его толкнула, при этом с грохотом опрокинулся стул и мгновенно возник Аверкий.
   – Помощь нужна, Варвара Леонидовна?
   – Это еще что такое? – загремел Стас.
   – Я ухожу! – И Варя вне себя выскочила из маленького помещения, пронеслась через зал и плюхнулась на сиденье предупредительно открытой для нее машины. Аверкий, однако, задержался. Стас держал его за грудки.
   – Ты кто такой? Говори, а то убью!
   – Успокойтесь, не советую шуметь, завтра все будет в прессе! Я всего-навсего охранник!
   – Какой, на хер, охранник?
   – Я охранник господина Пирогова, а сегодня мне поручено охранять Варвару Леонидовну.
   Вот теперь помертвел Стас. Он выпустил Аверкия и рухнул на диванчик.
   – Вали отсюда! Официант! Виски, да побольше!
 
   Аверкий выскочил на улицу.
   – С вами все в порядке?
   – Теперь уже да! Поехали в отель! – распорядилась Варя. Вот теперь это действительно конец… Ну и ладно, пусть, не хочу ничего и никого! Буду жить, как живется, без всякой любви, кому она нужна, такая любовь… от которой люди теряют человеческий облик, распускают руки… Я никогда никого не била, даже Никитку ни разу не шлепнула, а тут… Я такое наслаждение испытала, съездив его по его колхозной морде! Воображаю, сколько баб у него за это время было, и ведь все как будто так и надо! А у меня никого… Я и вообразить себе не могла кого-то другого, а он… Физиология, видите ли! А у меня тоже физиология… Вот дам первому, кого захочу… Ее трясло. Вчерашняя ночь, весь сегодняшний день, усталость, голод – все это подогревало ее злость, жалость к себе, ненависть к Стасу… Нужна была какая-то разрядка. Напиться, что ли? Или поехать в какой-нибудь ночной клуб и оторваться там? Зазвонил телефон. Если это Стас, я ему все скажу! Но звонил Филипп Рубан.
   – Бася, сердце мое, где ты?
   – А что такое?
   – Я хочу сказать, с Димой несчастье, он в больнице…
   – Что с ним? Разве он в Москве?
   – Подозрение на инфаркт, его прямо с самолета увезли в больницу!
   – Где он? В какой больнице? Я сейчас же туда поеду!
   – Поезжай, дорогая, я совершенно не могу выносить больничной атмосферы… Подбодри его… А что у тебя с голосом? С тобой-то хоть все в порядке? Согласись, сердце мое, что сожженная дверь – это все-таки относительный пустяк…
   – Согласна, Филипп Юлианович, я сейчас к нему еду.
   – И не забудь позвонить мне!
   – Обязательно! Аверкий, пожалуйста, поехали вот по этому адресу…
   – Как скажете, Варвара Леонидовна.
 
   Варя влетела в приемный покой.
   – Девушка!
   Дежурная подняла на нее глаза и расплылась в улыбке узнавания.
   – Ой, Марта! Вы к Бурмистрову?
   – Да! Как он?
   – Вроде обошлось! Инфаркта нет! Но привезли… – девушка закатила глаза. – Такой бледный, бедненький… Девчонки говорят, прямо без сознания был… Ой, а вас к нему, наверное, не пустят…
   – Как же так? – растерялась Варя.
   – Ну, если поговорить с дежурным врачом…
   – А как его найти?
   – Сейчас сообразим. Наташ, кто у нас в кардиологии нынче дежурит?
   – Кушнарев. А что?
   – Ты смотри, кто пришел!
   – Ой, Марта! Надо же! Мне так ваш сериал понравился, просто клевый! Супер! Вы небось к Вернеру? Тьфу, то есть к Бурмистрову?
   – Наташ, проводи к Кушнареву, может, он пустит Марту? Ой, вы, пожалуйста, извините, вашу фамилию еще не запомнила, Марта и Марта. Вы не обиделись?
   – Да нет! Девочки, пожалуйста, проводите… А зовут меня Варвара Лакшина.
   – Вот! Теперь уж точно не забудем! А вы автограф мне дадите?
   – Конечно!
 
   Когда Наташа увела Варю, к дежурной подскочила какая-то женщина, которая привезла сюда старенькую мать.
   – Девушка, это у вас что, Лакшина сейчас была?
   – Точно! Вот, автограф мне оставила!
   – А к кому она?
   – Да к Бурмистрову, его с подозрением на инфаркт привезли. Так расстраивалась, любовь, видно, у них!
   – Да вы что! У нее любовь с Симбирцевым была!
   – Ну, может, и была, а теперь, похоже… Да он и красивше в сто раз…
   – Молодая ты еще, не понимаешь, – вздохнула женщина.
   – Чего это я не понимаю?
   – В Симбирцеве мужика столько… А Бурмистров ваш… Красивый, да, но… Не народный какой-то…
   – Эх, бабуся, просто виноград зелен, – заметила девушка.
   – Это я бабуся? – оскорбилась женщина. Но тут к ее матери наконец подошел кто-то из врачей, и она кинулась туда.
 
   Дежурный врач Юрий Васильевич Кушнарев по телевизору смотрел только футбол и хоккей. Варю он не узнал, и больной Бурмистров для него ничем не отличался от других, а выпить хотелось смертельно. Аверкий сразу это просек и посоветовал Варе простимулировать доктора. Тот долго жеманиться не стал и попросил Аверкия сгонять за коньяком. Варя поручила ему купить еще несколько коробок конфет для девушек.
   – Доктор, вы все-таки скажите, это точно не инфаркт?
   – Я, по-вашему, не умею читать кардиограммы? Если бы инфаркт был, лежал бы ваш больной сейчас в интенсивной терапии, а он в обычной палате. Но вам я не советую к нему идти.
   – Почему?
   – Вид у вас больно заполошный. Сердечникам это ни к чему. Езжайте домой, выспитесь, а завтра в приемные часы милости прошу!
   – Нет, завтра в приемные часы я занята! И если вы меня не пустите сейчас к нему, то и коньяк получите завтра.
   – Да ладно, черт с вами! Только не рассказывайте ему никаких тревожных историй. Ему покой нужен.