Страница:
Алекс Экслер
Сочинские рассказы
Как я познакомился с аборигеном Серегой
Гулял я как-то со своим сочинским приятелем Вовкой по Лазаревке (поселок в Сочи), и что-то нас принесло к баскетбольной площадке. Оба мы не были фанатами баскетбола, но почему-то любили смотреть на женские матчи. Чем-то нас это зрелище привлекало и наводило на философские мысли. Однако в этот день на площадке играли пацаны. Для нас подобное зрелище не было интересным и познавательным, поэтому я только хотел предложить отправиться на набережную, чтобы вкусить духовной пищи в виде шашлыка с вином, как вдруг увидел на площадке очень интересную фигуру. Во всех смыслах интересную. Среди молодняка с легкостью пантеры носился почти двухметровый атлет, пышущий таким здоровьем, что его об дорогу дня за два убить было невозможно.
Надо сказать, что лазаревские ребята – сами далеко не хлюпики, но с этим гигантом они и совместными усилиями двух конкурирующих команд не справлялись. Тому было просто наплевать, в чью корзину закидывать мячи. Он порхал по площадке, сшибая и своих, и чужих, как кегли, подлетал к баскетбольному щиту, немного наклонялся и аккуратно клал мячик в корзину.
– Серега развлекается, – благоговейно сказал Вовка. – Ишь, как носится! Здоровье из него так и прет.
– А кто это? – заинтересовался я.
– Бизнесмен местный. Очень умный мужик, – отрекомендовал его Вовка. – Ты не смотри, что он такой длинный. Мозга у него работает – дай Бог каждому. Хочешь, познакомлю?
– Давай, конечно, – согласился я. – Всегда рад познакомиться с интересным человеком.
– Сейчас, – сказал Вовка и взревел со страшной силой: – Серега! Серега! Ком цу мир, мин херц! Дело есть!
Гигант на площадке был явно увлечен спортивной борьбой, но призыв Вовки очень хорошо услышал, потому что так резко остановился, что об него, как о волнорез, разбилось с десяток игроков.
– Ша, мужики, отыгрались, – сказал он пацанам внушительным голосом, надел майку и подошел к нам.
– Знакомься, Серег, это Алексей из Москвы, – представил меня Вован.
– Сам вижу, что из Москвы, – сказал Серега. – По дохлому виду. Зачем к нам приехал? Отдыхаешь?
– Все больше работаю, – вежливо сказал я. – Люблю, понимаешь, работать на природе.
– А чего, сторожем где-то здесь устроился? – спросил Серега.
– Да я, понимаете ли, – засмущался я, – компьютерщик и этот, как его, писатель. Типа про заек. Работаю на компьютере и скидываю это все в Интернет. Вот мне и наплевать, где сидеть: в Москве или здесь.
Серега посмотрел на меня с явным интересом. Компьютерщиков в Сочи явно уважали. Считали, конечно, ненормальными, но уважали – факт.
– Так тебе, Лех, надо здоровье здесь поправлять, – сказал Серега. – Чего просто так сидеть и облучаться своим компьютером? Пользуйся случаем. Я тебе сейчас свою методу расскажу. Вот смотри: утром встаешь, делаешь пробежку на море. Там плаваешь минут двадцать, потом прибегаешь обратно и засаживаешь полулитровую банку с медом и маточным молочком. Еще этим молочком очень хорошо растереться. Вот тогда и будешь такой же, как я.
– Я, Серег, с удовольствием, хотя такой же, как ты, не буду даже в том случае, если с месяц провишу на турнике. Ростом я не вышел.
– Рост – не главное, – веско сказал Серега. – Здоровье – вот что главное. И мозги. Кстати, Вован, – обратился он к моему приятелю, – мы пить сегодня будем вечерком? А то здоровье так и прет. Надо чем-то скомпенсировать, чтобы организм пополам не разорвало.
– Это мысль, – обрадовался Вовка. – Лех, пойдешь с нами?
– Да я, ребят, только-только приехал, – опять засмущался я. – Дайте недельку продышаться и отдохнуть, а потом я с вами – в любой момент.
– Леха! Ты не бойся, – решительно заявил Серега. – Я тебя за три дня живо на ноги поставлю. Литр будешь выпивать и не заметишь. Побежишь завтра со мной с утра на процедуры? Я тебе всю технологию живо растолкую.
– Конечно, побегу, – обрадовался я. – Во сколько?
– В 7 утра буду ждать тебя у дверей гостиницы, – твердо сказал Серега. – Договорились? А с тобой, Вован, мы в 20.00 встречаемся, сам знаешь где.
Утром я поднялся в пять часов, немного поработал на компьютере, а через пару часов надел плавки и спустился вниз.
У входа в гостиницу спал Серега. Нет, вы не подумайте, что он валялся там на асфальте. Просто спал. На капоте чьей-то машины, одетый в рубашку и брюки. Я его осторожно растолкал, Серега посмотрел на меня мутным взглядом и сказал:
– Ты чего?
– Дык, это, Серег, мы же еще со вчерашнего дня договорились утром здоровье поправлять.
– Здоровье поправлять? – в глазах Сереги появилось осмысленное выражение. – Это непременно. Обязательно надо здоровье поправить, а то этот Вован – зараза – сбежал вчера часов в 12, оставив меня совсем одного. А мне одному – скучно, вот и пришлось куролесить до утра. Побежали на берег.
И мы побежали. Точнее, Серега брел сомнамбулическим шагом, но поскольку у него один шаг, как три моих, я вприпрыжку семенил рядом. Добрались до набережной. Серега уселся за столик одного из кабачков и заявил:
– Приступаем к водным процедурам!
С этими словами он потребовал самую большую кружку пива, которую только можно было найти в этом заведении. Я осторожно спросил:
– Серег, а может, сначала искупаемся?
На что он сказал, что перво-наперво необходимо навести внутренний жидкостной баланс организма, потому что без этого, дескать, можно невзначай в море и утопнуть. Ну что ж, мне спорить не приходилось. Я же сам избрал Серегу своим тренером по оздоровлению организма.
Прошло пять-шесть кружек пива. Мы болтали о том о сем. Потом Серега сделал над собой видимое усилие и спросил:
– Слушай, а я тебя откуда-то знаю?
– Здрасте! Нас же Вован вчера познакомил. Леха я! Мы же утром собирались пробежку вместе делать! – обиделся я.
– А-а-а-а-а, – радостно заорал Серега. – Так ты этот… как его… писатель-компьютерщик из Москвы! А чего молчишь? Я-то думаю, что за хрен меня с утра по кабакам таскает?
Короче, это маленькое недоразумение быстро рассеялось. Как приятно было утром ходить по набережной, заглядывать в открывающиеся кабачки и делать им первую выручку. Серега оказался весьма остроумным собеседником. Да и я ему много чего порассказал из нашей московской жизни, от чего Серега просто рыдал. Периодически мы вспоминали о собственном здоровье, после чего начинали требовать по пол-литра маточного молочка с медом. Но эти негодяи нам все время приносили пива.
Домой я заявился часов в 12 дня. Пьяный, но в плавках. На вопрос жены, откуда я заявился в таком виде и почему вообще вдруг стал пить раньше вечера, то есть двух часов дня, ответил, что занимался здоровьем и проводил это… как его… журналистское исследование различных сортов пива на побережье.
В дальнейшем мы с Серегой познакомились очень близко. Он оказался вовсе не алкаш. Просто Серега все делает по-крупному, не вынося половинчатых решений. Работает по-крупному и отдыхает по-крупному. Как он работает и какова его жизненная философия – тема для отдельного разговора, который состоится в следующих выпусках. А теперь, пардон, мне надо отправиться поспать после двадцати кружек пива с утра. Все эти журналистские расследования – чертовски утомительная штука.
Надо сказать, что лазаревские ребята – сами далеко не хлюпики, но с этим гигантом они и совместными усилиями двух конкурирующих команд не справлялись. Тому было просто наплевать, в чью корзину закидывать мячи. Он порхал по площадке, сшибая и своих, и чужих, как кегли, подлетал к баскетбольному щиту, немного наклонялся и аккуратно клал мячик в корзину.
– Серега развлекается, – благоговейно сказал Вовка. – Ишь, как носится! Здоровье из него так и прет.
– А кто это? – заинтересовался я.
– Бизнесмен местный. Очень умный мужик, – отрекомендовал его Вовка. – Ты не смотри, что он такой длинный. Мозга у него работает – дай Бог каждому. Хочешь, познакомлю?
– Давай, конечно, – согласился я. – Всегда рад познакомиться с интересным человеком.
– Сейчас, – сказал Вовка и взревел со страшной силой: – Серега! Серега! Ком цу мир, мин херц! Дело есть!
Гигант на площадке был явно увлечен спортивной борьбой, но призыв Вовки очень хорошо услышал, потому что так резко остановился, что об него, как о волнорез, разбилось с десяток игроков.
– Ша, мужики, отыгрались, – сказал он пацанам внушительным голосом, надел майку и подошел к нам.
– Знакомься, Серег, это Алексей из Москвы, – представил меня Вован.
– Сам вижу, что из Москвы, – сказал Серега. – По дохлому виду. Зачем к нам приехал? Отдыхаешь?
– Все больше работаю, – вежливо сказал я. – Люблю, понимаешь, работать на природе.
– А чего, сторожем где-то здесь устроился? – спросил Серега.
– Да я, понимаете ли, – засмущался я, – компьютерщик и этот, как его, писатель. Типа про заек. Работаю на компьютере и скидываю это все в Интернет. Вот мне и наплевать, где сидеть: в Москве или здесь.
Серега посмотрел на меня с явным интересом. Компьютерщиков в Сочи явно уважали. Считали, конечно, ненормальными, но уважали – факт.
– Так тебе, Лех, надо здоровье здесь поправлять, – сказал Серега. – Чего просто так сидеть и облучаться своим компьютером? Пользуйся случаем. Я тебе сейчас свою методу расскажу. Вот смотри: утром встаешь, делаешь пробежку на море. Там плаваешь минут двадцать, потом прибегаешь обратно и засаживаешь полулитровую банку с медом и маточным молочком. Еще этим молочком очень хорошо растереться. Вот тогда и будешь такой же, как я.
– Я, Серег, с удовольствием, хотя такой же, как ты, не буду даже в том случае, если с месяц провишу на турнике. Ростом я не вышел.
– Рост – не главное, – веско сказал Серега. – Здоровье – вот что главное. И мозги. Кстати, Вован, – обратился он к моему приятелю, – мы пить сегодня будем вечерком? А то здоровье так и прет. Надо чем-то скомпенсировать, чтобы организм пополам не разорвало.
– Это мысль, – обрадовался Вовка. – Лех, пойдешь с нами?
– Да я, ребят, только-только приехал, – опять засмущался я. – Дайте недельку продышаться и отдохнуть, а потом я с вами – в любой момент.
– Леха! Ты не бойся, – решительно заявил Серега. – Я тебя за три дня живо на ноги поставлю. Литр будешь выпивать и не заметишь. Побежишь завтра со мной с утра на процедуры? Я тебе всю технологию живо растолкую.
– Конечно, побегу, – обрадовался я. – Во сколько?
– В 7 утра буду ждать тебя у дверей гостиницы, – твердо сказал Серега. – Договорились? А с тобой, Вован, мы в 20.00 встречаемся, сам знаешь где.
Утром я поднялся в пять часов, немного поработал на компьютере, а через пару часов надел плавки и спустился вниз.
У входа в гостиницу спал Серега. Нет, вы не подумайте, что он валялся там на асфальте. Просто спал. На капоте чьей-то машины, одетый в рубашку и брюки. Я его осторожно растолкал, Серега посмотрел на меня мутным взглядом и сказал:
– Ты чего?
– Дык, это, Серег, мы же еще со вчерашнего дня договорились утром здоровье поправлять.
– Здоровье поправлять? – в глазах Сереги появилось осмысленное выражение. – Это непременно. Обязательно надо здоровье поправить, а то этот Вован – зараза – сбежал вчера часов в 12, оставив меня совсем одного. А мне одному – скучно, вот и пришлось куролесить до утра. Побежали на берег.
И мы побежали. Точнее, Серега брел сомнамбулическим шагом, но поскольку у него один шаг, как три моих, я вприпрыжку семенил рядом. Добрались до набережной. Серега уселся за столик одного из кабачков и заявил:
– Приступаем к водным процедурам!
С этими словами он потребовал самую большую кружку пива, которую только можно было найти в этом заведении. Я осторожно спросил:
– Серег, а может, сначала искупаемся?
На что он сказал, что перво-наперво необходимо навести внутренний жидкостной баланс организма, потому что без этого, дескать, можно невзначай в море и утопнуть. Ну что ж, мне спорить не приходилось. Я же сам избрал Серегу своим тренером по оздоровлению организма.
Прошло пять-шесть кружек пива. Мы болтали о том о сем. Потом Серега сделал над собой видимое усилие и спросил:
– Слушай, а я тебя откуда-то знаю?
– Здрасте! Нас же Вован вчера познакомил. Леха я! Мы же утром собирались пробежку вместе делать! – обиделся я.
– А-а-а-а-а, – радостно заорал Серега. – Так ты этот… как его… писатель-компьютерщик из Москвы! А чего молчишь? Я-то думаю, что за хрен меня с утра по кабакам таскает?
Короче, это маленькое недоразумение быстро рассеялось. Как приятно было утром ходить по набережной, заглядывать в открывающиеся кабачки и делать им первую выручку. Серега оказался весьма остроумным собеседником. Да и я ему много чего порассказал из нашей московской жизни, от чего Серега просто рыдал. Периодически мы вспоминали о собственном здоровье, после чего начинали требовать по пол-литра маточного молочка с медом. Но эти негодяи нам все время приносили пива.
Домой я заявился часов в 12 дня. Пьяный, но в плавках. На вопрос жены, откуда я заявился в таком виде и почему вообще вдруг стал пить раньше вечера, то есть двух часов дня, ответил, что занимался здоровьем и проводил это… как его… журналистское исследование различных сортов пива на побережье.
В дальнейшем мы с Серегой познакомились очень близко. Он оказался вовсе не алкаш. Просто Серега все делает по-крупному, не вынося половинчатых решений. Работает по-крупному и отдыхает по-крупному. Как он работает и какова его жизненная философия – тема для отдельного разговора, который состоится в следующих выпусках. А теперь, пардон, мне надо отправиться поспать после двадцати кружек пива с утра. Все эти журналистские расследования – чертовски утомительная штука.
Серега и его взгляд на бизнес
Разумеется, знакомство с Серегой не закончилось нашей утренней пробежкой по двадцати кружкам с пивом. Пару дней, впрочем, я его не видел, так как был занят своей писаниной, поэтому не выходил из номера, наслаждаясь морским прокуренным воздухом прямо в помещении. Но на третий день утром, закончив последнюю статью, решил выползти покататься по окрестностям, пригласив с собой жену.
Та обрадовалась, что мы, наконец-то, погуляем, но я поспешил заявить, что гулять намерен только сидя в машине, так как у меня от трехдневного сиденья за компьютером ноги уже отнялись, как у легендарного Илюнчика Муромца. Но жена твердо заявила, что намерена гулять только пешком. Думаете, меня это поставило в тупик? Ничего подобного. Компромисс был найден в течение двух минут. Жена пошла тихонько по тротуару, рядом медленно ехал на машине я, держа жену за руку.
Мы так погуляли с полчасика, вызывая живейший интерес у окружающих, особенно когда прогуливались по пляжу, а потом меня отправили в сторону гор, чтобы разведать новые места для шашлыков.
Еду я себе, не торопясь, по дороге, рассматриваю горы и улыбаюсь встречным гаишникам, как вдруг вижу – прямо в лоб мне на страшной скорости несется BMW. А мозг, между прочим, сильно ослаблен компьютером и реакция – просто никакая. Я успел подумать, что хорошо бы резко открыть дверь и упасть в канаву, но сделать ничего не успел, кроме как дать по тормозам. BMW на дикой скорости подлетела ко мне, тормознула так, что содрала метров пять асфальта и остановилась в двух сантиметрах от капота моей «субары».
Из машины вылетел улыбающийся Серега и заорал:
– Леха! Здорово! То-то я смотрю – что за хрен по дороге пылит!
– А… Это… Вот… Тут я… Это… Пылю, понимаешь, – выдавил из себя я, мучительно раздумывая, не завалялся ли где-нибудь в кармане валидол.
– Видал, как я близко затормозил? – похвастался Серега. – Здесь только я так умею. Ну и Тофик. Только он на прошлой неделе забыл, что машину поменял с «Форда» на «Вольво», поэтому ровно на три сантиметра капота не рассчитал. Впрочем, говорят, обе машины недели через две будут как новенькие.
– Понял, – сказал я слабым голосом. – А если бы я на велосипеде ехал, ты бы меня так же приветствовал?
– А то! – обиделся Серега. – Я друзьям всегда готов свое расположение высказать. У нас здесь, знаешь, не принято проезжать мимо и просто сухо кивнуть головой. Здесь тебе, Леха, не Москва.
В этот момент вдали показался огромный КамАЗ, груженный щебенкой. Он несся по направлению к нам с огромной скоростью, и я обратил Серегино внимание на то, что мы своими машинами перегородили всю дорогу.
– А, – махнул рукой Серега. – Не трамвай. Объедет. Что мы теперь с тобой – должны все бросить и машины оттаскивать?
КамАЗ между тем стремительно приближался и вдруг врубил свой кошмарный гудок, от которого у меня уши свернулись в трубочку. Серега заулыбался и помахал КамАЗу рукой.
– Это Васек, – сообщил он. – Хороший парень, хоть и придурок полный.
Мне между тем было очень интересно, что станет делать водитель КамАЗа. Справа от нас была канава, с которой даже такая большая машина не справится. Слева от дороги шла глухая стена какого-то производства. По моим расчетам свободного места между Серегиной BMW и стеной даже для легковушки не сильно бы хватило.
КамАЗ, впрочем, долго не раздумывал. Продолжая гудеть, он лихо промчался между стеной и Серегиной машиной, даже не сбросив скорость. Только стену процарапал своим бортом и у BMW прижал зеркало к двери.
– Джигит, – восхищенно сказал Серега. – Видал, какой миллиметраж?
– Круто, – согласился я. – А если бы он тебе машину помял?
Лицо Сереги сразу приобрело какое-то хищное выражение.
– Не помял бы, – сказал он спокойно. – Васек знает, что я бы ему тогда этот КамАЗ на уши натянул. Ему проще было весь забор снести, чем мою тачку тронуть.
– Ладно, – сказал я. – А ты чего тут делаешь?
– На производство еду, – ответил Серега. – У меня совместное российско-турецкое предприятие. Вон, видишь, ангар здоровый стоит, а над ним флаги висят? Это производство и есть. С российской стороны – я, с турецкой – пятьдесят турков-рабочих.
– И как они? Хорошо пашут?
– Не то слово, – с гордостью сказал Серега. – Не пьют, не курят и почти не спят. Не работники – золото! Одно только плохо, – тут на его лице появилось выражение озабоченности. – Чай пьют по десять раз в день. Пока чая им не дашь, ни за что работать не будут. Вот такие принципиальные, – и он тяжело вздохнул.
– Ну, Серег, ты еще скажи, что на этом чае разорился, – развеселился я.
– Разорился не разорился, а денег это все стоит. Их же еще кормить надо, – пожаловался Серега, и на его лице появилось выражение какой-то детской обиды. – Я бы не кормил, но они без еды плохо работают, – и он посмотрел на меня с горестным выражением на лице.
– Серег, – осторожно сказал я. – А может, тебе турков каких-то бракованных прислали? Может быть, есть экземпляры, которые перед отъездом на весь месяц подкожные жиры запасают, а потом пашут без всякой дозаправки?
– Вот ты все шутишь, – сказал Серега, – а я этот вопрос выяснял. Все равно кормить приходится.
Тут он внезапно повеселел.
– Хорошо еще, что свинину они не едят. А другого мяса у нас тут нету. А все остальное – вообще не вопрос! Я им завел рядом с ангаром огород, так они после работы там пашут и пропалывают. Ты же знаешь, какой у нас тут климат: по десять урожаев за год собрать можно.
– Так они только своим огородом и питаются? – обалдел я.
– Если бы, – сказал Серега и опять тяжело вздохнул. – Хлеб им приходится покупать. Они без хлеба тоже есть не хотят. Вот привередливые. Впрочем, – Серега опять развеселился, – я им уже в Турции мини-хлебопекарню заказал. Будут во внерабочее время хлеб себе печь. Ну и на продажу, конечно. Все должно в дело идти.
– Да, Серег, – оценил я. – Я смотрю, у тебя тут дело поставлено, как часы.
– А то, – горделиво сказал Серега. – У меня все продумано. И теория есть во всем. Ты мой офис видел?
– Нет еще.
– Это ничего! Я тебя туда как-нибудь на экскурсию свожу. Вот ты, Вован рассказывал, тоже работал начальником каких-то отделов.
– Ага.
– Как ты народ к себе набирал? По каким критериям?
– Ну, – замялся я, – это на глаз. Тесты всякие даю, собеседование провожу.
– «Тесты всякие провожу, собеседования даю», – передразнил Серега. – Лапоть ты, Леха, московский! Хоть и не дурак. Просто голова у тебя загазована и компьютером переоблученная. Народ надо подбирать очень просто! Вот у меня – никаких тестов и собеседований. Как только человек приходит на работу устраиваться, я сразу вижу – возьму его или не возьму.
– Это по какому критерию? – заинтересовался я. – По роже, что ли?
– Сам ты по роже, – обиделся Серега. – Критерий один – рост. Выше метр семьдесят никого не беру.
Я внимательно посмотрел на Серегину двухметровую фигуру, но предусмотрительно промолчал.
– А ты на меня не смотри, – сказал Серега, ничуть не обидевшись. – Я – начальник. Мне можно. Мозги и у длинных варят. Стратегия там всякая, тактика. И исполнители самые лучшие – низенькие. Знаешь, какие они шустрые. Вон, у меня заместитель – Рафик. Ростом – с сидящую собаку. А работает, как зверь. Только хулиганит много, – Серега опять загрустил. – Представляешь, вчера трахнул клиентку прямо на моем столе! Ну не негодяй?
– Конечно, негодяй, – согласился я.
– Во-во, – сказал Серега. – Я ему сразу так и сказал, мол, Рафик, какого черта ты на столе начальника подобными непотребствами занимаешься и все бумаги измял? У тебя что – своего стола нет? Если узкий – купим пошире, а на моем столе – не сметь!
– Да уж, – сказал я. – За всеми глаз да глаз нужен.
– Ага, – согласился Серега. – Без воспитательной работы – никак. Ладно, Лех, заговорился я с тобой, а мне пора турков чаем поить. Я, кстати, тоже с ними пристрастился чай пить. И знаешь, – похвастался он, – я как Суворов. Никакой поблажки командованию. С турками пью тот же чай, что и им покупаю. Правда, – поспешил добавить он, – в офисе у меня, конечно, нормальная пачка лежит.
– Мудро, – похвалил я. – Ну ладно. Поеду я место для шашлыка искать, а ты своим туркам привет передавай.
– Ага, – сказал Серега. – Я позже освобожусь и тебя в гору свожу к трехсотлетнему дубу. Там знаешь, как душой отдыхаешь? Поедешь?
– Конечно, поеду, – ответил я.
– Ты не думай, – сказал Серега, – мы можем там даже и не пить, – и посмотрел на меня с тревожным выражением лица.
– А почему бы и не выпить на природе? – спросил я.
– Действительно, – сказал Серега, сразу успокоившись. – Нужно уметь гармонично отдыхать. Ладно, шуруй, я тебе позвоню вечерком. Договорились?
– Договорились.
– Счастливо.
– Пока.
Та обрадовалась, что мы, наконец-то, погуляем, но я поспешил заявить, что гулять намерен только сидя в машине, так как у меня от трехдневного сиденья за компьютером ноги уже отнялись, как у легендарного Илюнчика Муромца. Но жена твердо заявила, что намерена гулять только пешком. Думаете, меня это поставило в тупик? Ничего подобного. Компромисс был найден в течение двух минут. Жена пошла тихонько по тротуару, рядом медленно ехал на машине я, держа жену за руку.
Мы так погуляли с полчасика, вызывая живейший интерес у окружающих, особенно когда прогуливались по пляжу, а потом меня отправили в сторону гор, чтобы разведать новые места для шашлыков.
Еду я себе, не торопясь, по дороге, рассматриваю горы и улыбаюсь встречным гаишникам, как вдруг вижу – прямо в лоб мне на страшной скорости несется BMW. А мозг, между прочим, сильно ослаблен компьютером и реакция – просто никакая. Я успел подумать, что хорошо бы резко открыть дверь и упасть в канаву, но сделать ничего не успел, кроме как дать по тормозам. BMW на дикой скорости подлетела ко мне, тормознула так, что содрала метров пять асфальта и остановилась в двух сантиметрах от капота моей «субары».
Из машины вылетел улыбающийся Серега и заорал:
– Леха! Здорово! То-то я смотрю – что за хрен по дороге пылит!
– А… Это… Вот… Тут я… Это… Пылю, понимаешь, – выдавил из себя я, мучительно раздумывая, не завалялся ли где-нибудь в кармане валидол.
– Видал, как я близко затормозил? – похвастался Серега. – Здесь только я так умею. Ну и Тофик. Только он на прошлой неделе забыл, что машину поменял с «Форда» на «Вольво», поэтому ровно на три сантиметра капота не рассчитал. Впрочем, говорят, обе машины недели через две будут как новенькие.
– Понял, – сказал я слабым голосом. – А если бы я на велосипеде ехал, ты бы меня так же приветствовал?
– А то! – обиделся Серега. – Я друзьям всегда готов свое расположение высказать. У нас здесь, знаешь, не принято проезжать мимо и просто сухо кивнуть головой. Здесь тебе, Леха, не Москва.
В этот момент вдали показался огромный КамАЗ, груженный щебенкой. Он несся по направлению к нам с огромной скоростью, и я обратил Серегино внимание на то, что мы своими машинами перегородили всю дорогу.
– А, – махнул рукой Серега. – Не трамвай. Объедет. Что мы теперь с тобой – должны все бросить и машины оттаскивать?
КамАЗ между тем стремительно приближался и вдруг врубил свой кошмарный гудок, от которого у меня уши свернулись в трубочку. Серега заулыбался и помахал КамАЗу рукой.
– Это Васек, – сообщил он. – Хороший парень, хоть и придурок полный.
Мне между тем было очень интересно, что станет делать водитель КамАЗа. Справа от нас была канава, с которой даже такая большая машина не справится. Слева от дороги шла глухая стена какого-то производства. По моим расчетам свободного места между Серегиной BMW и стеной даже для легковушки не сильно бы хватило.
КамАЗ, впрочем, долго не раздумывал. Продолжая гудеть, он лихо промчался между стеной и Серегиной машиной, даже не сбросив скорость. Только стену процарапал своим бортом и у BMW прижал зеркало к двери.
– Джигит, – восхищенно сказал Серега. – Видал, какой миллиметраж?
– Круто, – согласился я. – А если бы он тебе машину помял?
Лицо Сереги сразу приобрело какое-то хищное выражение.
– Не помял бы, – сказал он спокойно. – Васек знает, что я бы ему тогда этот КамАЗ на уши натянул. Ему проще было весь забор снести, чем мою тачку тронуть.
– Ладно, – сказал я. – А ты чего тут делаешь?
– На производство еду, – ответил Серега. – У меня совместное российско-турецкое предприятие. Вон, видишь, ангар здоровый стоит, а над ним флаги висят? Это производство и есть. С российской стороны – я, с турецкой – пятьдесят турков-рабочих.
– И как они? Хорошо пашут?
– Не то слово, – с гордостью сказал Серега. – Не пьют, не курят и почти не спят. Не работники – золото! Одно только плохо, – тут на его лице появилось выражение озабоченности. – Чай пьют по десять раз в день. Пока чая им не дашь, ни за что работать не будут. Вот такие принципиальные, – и он тяжело вздохнул.
– Ну, Серег, ты еще скажи, что на этом чае разорился, – развеселился я.
– Разорился не разорился, а денег это все стоит. Их же еще кормить надо, – пожаловался Серега, и на его лице появилось выражение какой-то детской обиды. – Я бы не кормил, но они без еды плохо работают, – и он посмотрел на меня с горестным выражением на лице.
– Серег, – осторожно сказал я. – А может, тебе турков каких-то бракованных прислали? Может быть, есть экземпляры, которые перед отъездом на весь месяц подкожные жиры запасают, а потом пашут без всякой дозаправки?
– Вот ты все шутишь, – сказал Серега, – а я этот вопрос выяснял. Все равно кормить приходится.
Тут он внезапно повеселел.
– Хорошо еще, что свинину они не едят. А другого мяса у нас тут нету. А все остальное – вообще не вопрос! Я им завел рядом с ангаром огород, так они после работы там пашут и пропалывают. Ты же знаешь, какой у нас тут климат: по десять урожаев за год собрать можно.
– Так они только своим огородом и питаются? – обалдел я.
– Если бы, – сказал Серега и опять тяжело вздохнул. – Хлеб им приходится покупать. Они без хлеба тоже есть не хотят. Вот привередливые. Впрочем, – Серега опять развеселился, – я им уже в Турции мини-хлебопекарню заказал. Будут во внерабочее время хлеб себе печь. Ну и на продажу, конечно. Все должно в дело идти.
– Да, Серег, – оценил я. – Я смотрю, у тебя тут дело поставлено, как часы.
– А то, – горделиво сказал Серега. – У меня все продумано. И теория есть во всем. Ты мой офис видел?
– Нет еще.
– Это ничего! Я тебя туда как-нибудь на экскурсию свожу. Вот ты, Вован рассказывал, тоже работал начальником каких-то отделов.
– Ага.
– Как ты народ к себе набирал? По каким критериям?
– Ну, – замялся я, – это на глаз. Тесты всякие даю, собеседование провожу.
– «Тесты всякие провожу, собеседования даю», – передразнил Серега. – Лапоть ты, Леха, московский! Хоть и не дурак. Просто голова у тебя загазована и компьютером переоблученная. Народ надо подбирать очень просто! Вот у меня – никаких тестов и собеседований. Как только человек приходит на работу устраиваться, я сразу вижу – возьму его или не возьму.
– Это по какому критерию? – заинтересовался я. – По роже, что ли?
– Сам ты по роже, – обиделся Серега. – Критерий один – рост. Выше метр семьдесят никого не беру.
Я внимательно посмотрел на Серегину двухметровую фигуру, но предусмотрительно промолчал.
– А ты на меня не смотри, – сказал Серега, ничуть не обидевшись. – Я – начальник. Мне можно. Мозги и у длинных варят. Стратегия там всякая, тактика. И исполнители самые лучшие – низенькие. Знаешь, какие они шустрые. Вон, у меня заместитель – Рафик. Ростом – с сидящую собаку. А работает, как зверь. Только хулиганит много, – Серега опять загрустил. – Представляешь, вчера трахнул клиентку прямо на моем столе! Ну не негодяй?
– Конечно, негодяй, – согласился я.
– Во-во, – сказал Серега. – Я ему сразу так и сказал, мол, Рафик, какого черта ты на столе начальника подобными непотребствами занимаешься и все бумаги измял? У тебя что – своего стола нет? Если узкий – купим пошире, а на моем столе – не сметь!
– Да уж, – сказал я. – За всеми глаз да глаз нужен.
– Ага, – согласился Серега. – Без воспитательной работы – никак. Ладно, Лех, заговорился я с тобой, а мне пора турков чаем поить. Я, кстати, тоже с ними пристрастился чай пить. И знаешь, – похвастался он, – я как Суворов. Никакой поблажки командованию. С турками пью тот же чай, что и им покупаю. Правда, – поспешил добавить он, – в офисе у меня, конечно, нормальная пачка лежит.
– Мудро, – похвалил я. – Ну ладно. Поеду я место для шашлыка искать, а ты своим туркам привет передавай.
– Ага, – сказал Серега. – Я позже освобожусь и тебя в гору свожу к трехсотлетнему дубу. Там знаешь, как душой отдыхаешь? Поедешь?
– Конечно, поеду, – ответил я.
– Ты не думай, – сказал Серега, – мы можем там даже и не пить, – и посмотрел на меня с тревожным выражением лица.
– А почему бы и не выпить на природе? – спросил я.
– Действительно, – сказал Серега, сразу успокоившись. – Нужно уметь гармонично отдыхать. Ладно, шуруй, я тебе позвоню вечерком. Договорились?
– Договорились.
– Счастливо.
– Пока.
Отдых на юге – дело тонкое
Хорошо здесь, в Сочи. Точнее, в поселке Лазаревское. Чистое море, шикарный воздух, отличная погода – чего еще надо московскому человеку?
Есть только две беды:
1) непрерывно хочется курить, потому что на таком шикарном воздухе продымленный московский организм требует постоянной шлакокомпенсации;
2) алкоголь не берет ни в какую. Вероятно, из-за морского воздуха. Только сплошной перевод денег получается. Вот в Москве, к примеру, бабахнешь 200–300 граммов вискаря и сразу хорошо-то как! Очертания предметов становятся четкими, собственные произведения начинают нравиться и вызывают дикий смех, даже лица политиков в телевизоре выглядят чуть-чуть осмысленными. А здесь – даже и пытаться не стоит. Пей не пей – все едино. Впрочем, зачем тут пить? Предметы и так четкие (потому что высыпаешься на такой природе часов за пять-шесть вполне спокойно), телевизор вообще ничего не показывает, потому что я его уже второй год забываю к розетке подключить, а свои произведения читать просто некогда, да и надоело.
Вот, к примеру, посидели мы вчера вечерком с местным аборигеном Серегой. Он притащил литровую бутыль вискаря и заявил, что сегодня много пить не будем, потому что ему завтра с утра уезжать на три дня. А я – что? Я как солдат. Сказали, что много пить не будем, ну и не пили. Уговорили эту бутыль и просто на посошок взяли еще граммов двести. Что такое двести граммов в нынешних условиях? Ничего! Только в графинчике стенки мокрые. Тихо и культурно посидели за разговорами. Аккуратно поиграли на бильярде. Вот только скучно нам было просто шары гонять, поэтому изобрели новую игру: бильярдные городки. Записывайте правила. Шарики ставятся треугольником, как и полагается, берете кий, отходите метра на три к бару, там быстро выпиваете очередной дринк, чтобы глаз четче видел, потом швыряете кий в шарики, стараясь максимальное их количество вывалить на пол. А? Шикарную игру придумали.
На все дается десять попыток. Не больше. Потому что глаз потом замыливается и уже по столу не попадаешь. Я, к примеру, на одиннадцатой попытке разбил лампу под потолком. Мне весь ресторан аплодировал, потому что лампа висит на высоте метров семи и заключена в стальную оболочку. А Серега вообще почему-то ориентацию в пространстве потерял и запустил кий не в бильярд, а в бармена. Кстати, бармен – настоящий профессионал. Вот что бы вы сделали, если увидели летящий прямо в лицо увесистый кий? Пригнулись, как пить дать. А бармен даже не шелохнулся. Потому что ему отступать нельзя. Позади – полная материальная ответственность. Он только вскрикнул, как раненая птица. Какое-то слово неприличное. Или двадцать-тридцать неприличных слов. Я плохо расслышал, потому что музыка громко играла.
Видно, Серега чем-то его обидел, потому что бармен перепрыгнул через стойку и стал с миксером в руке бегать по ресторану за Серегой. Тот, кстати, не растерялся и стал носиться между столиками, периодически беря заложников и грозя перерезать им горло солонкой. Думаете, я взял и оставил друга в таком сложном положении? Ничего подобного! Стратегия, тактика и блистательный отвлекающий маневр – вот мой девиз. Я резко перепрыгнул за стойку бара и стал быстро-быстро отхлебывать из всех бутылок. Бармен как увидел, что от меня материального ущерба даже больше, чем от кия, так сразу бросился спасать остатки алкоголя.
Увидев несущегося ко мне бармена, я попытался ловким прыжком перемахнуть через стойку, но тело не очень послушалось, поэтому я упал на маленький холодильник и сильно ушиб себе ухо. Все-таки он такой грубый, этот бармен. Орал, как полоумный. Требовал заплатить за все, что я выпил. А я что – был против? Я же друга спасал. Мне для друга ничего не жалко. «Куантро» пил – помню. А все остальное – это просто отвлекающий маневр. А у них в меню нет цен на отвлекающие маневры. Я ему так прямо и сказал. А он меня так грубо вытолкал из-за стойки, как последний негодяй. Серега как увидел, что друга обижают, так хотел бильярдом в бар запустить, но не осилил и просто свернул его набок.
И опять нам не дали спокойно отдохнуть. Официанты как забегали, как заорали, мы с Серегой метались по всему ресторану, как две загнанные крысы какие-то. Хорошо они относятся к посетителям! Больше в жизни туда не пойдем. Но мы-то были трезвые! Мы же решили сегодня не пить много. Поэтому быстро спрятались за какой-то железной стойкой, чтобы нас не нашли. Я забыл сказать, что ресторан – под крышей на открытом воздухе, а рядом с ним – бассейн. И так хорошо спрятались: я стою – Серегу не вижу, он стоит – меня не видит. Только перестукиваемся по железке азбукой Морзе, чтобы разговорами не выдать местоположение. Я ему стучу: «Серега! Как дела? Как там на горизонте?» А он в ответ: «Агрвшлм, щшвлды калдум». Потом оказалось, что он временно азбуку забыл по причине расстроенного состояния.
Но случилось так, что место мы выбрали не очень удачное. Стойка в ширину, как утром выяснилось, 10 сантиметров. А у Сереги одна ладонь в ширину десять сантиметров. Так что нас быстро обнаружила официантка, которая стала орать, чтобы мы не смели обижать бармена и поставили на место бильярд. А мы – что? Мы – ребята мирные. Серега сразу заявил, что готов забыть случившийся инцидент. А я подошел к бармену и предложил поцеловаться в знак примирения. Ну и поцеловал. А чего? Дружба и мирные взаимоотношения превыше личных обид. Только это оказался не бармен, а официантка, которая ударила меня подносом по голове. Вот это она зря сделала, потому что на подносе стояла тарелка с салатом из крабов. В ресторане все как захохотали, негодяи. А мне, между прочим, обидно. Даже Серега так смеялся, что на рояль упал. Кстати, рояль выдержал. Только одна ножка подломилась, но Серега сразу сказал, что готов уплатить моральную компенсацию роялю, сыграв на нем «Маленькую ночную серенаду» Моцарта. Он, кстати, парень очень музыкальный. Так вдохновенно исполнял, я чуть не заплакал. Только крышку с клавиатуры он зря не поднял. Не тот эффект получился, поэтому официанты и не оценили.
А вот я себя не очень хорошо чувствовал, стоя на всеобщем обозрении с салатом на голове. У меня, между прочим, прическа и так приличная, без всякого салата. Серега сказал, что надо бы мне отмыться, а то я, дескать, своим внешним видом привлекаю к нам обоим внимание, чего ему совсем не хотелось. Пошли мы к бассейну мыться. Потом все долго спрашивали, с какой стати Серега официантку в бассейн толкнул. Люди! Опомнитесь! Я же все видел! Ничего он ее не толкал. Просто хотел помочь поднос донести. Но наступил на шнурки от резиновых шлепанец, поэтому вместе с ней в бассейн и упал. И я благородство проявил. Как увидел, что официантка может потонуть, так сразу в бассейн и прыгнул, чтобы ее спасти. А чего эта толстая тетка прямо под бортом плавала – откуда мне знать? И вовсе я ее не утопил. Она по определению – непотопляемая. А орала-то, орала! Откуда к ним такие неинтеллигентные люди приезжают?
Главное, что странно! Мы еще посидеть хотели, обсохнуть, выпить что-нибудь против простуды. А нас вот так сразу вытолкали взашей. Это нас-то! Постоянных клиентов. И так грубо вытолкали, не обращая даже внимания на то, что мы были готовы предать инцидент забвению. Я Сереге сказал, что хватит гулять на сегодня, потому что мы решили не расслабляться. Серега со мной согласился и сказал, что в следующий раз нормально гульнем. Мы с ним только решили на ночь пройтись по набережной, чтобы немного развеяться перед сном. И к чести нашей сказать, ни в одном кабаке больше одной-двух рюмок не пили. Потому что не действует на нас алкоголь. Воздух тут такой.
И гостиницу я нашел часа за два-три, что лишний раз доказывает – был трезв, как стеклышко. Минут пятнадцать колотил ногой в дверь, потом оттуда высунулась заспанная рожа и спросила, чем меня интересует баня в 4 часа утра? Во дурак этот сторож, пьяная рожа! Надо же до такого допиться, что гостиницу с баней перепутать. Негодяй он, я вам точно говорю. Ну и ладно. Я с такими хамами разговаривать не привык, поэтому пошел на пляж и решил поспать на природе. Потому что воздух здесь – изумительный.
Есть только две беды:
1) непрерывно хочется курить, потому что на таком шикарном воздухе продымленный московский организм требует постоянной шлакокомпенсации;
2) алкоголь не берет ни в какую. Вероятно, из-за морского воздуха. Только сплошной перевод денег получается. Вот в Москве, к примеру, бабахнешь 200–300 граммов вискаря и сразу хорошо-то как! Очертания предметов становятся четкими, собственные произведения начинают нравиться и вызывают дикий смех, даже лица политиков в телевизоре выглядят чуть-чуть осмысленными. А здесь – даже и пытаться не стоит. Пей не пей – все едино. Впрочем, зачем тут пить? Предметы и так четкие (потому что высыпаешься на такой природе часов за пять-шесть вполне спокойно), телевизор вообще ничего не показывает, потому что я его уже второй год забываю к розетке подключить, а свои произведения читать просто некогда, да и надоело.
Вот, к примеру, посидели мы вчера вечерком с местным аборигеном Серегой. Он притащил литровую бутыль вискаря и заявил, что сегодня много пить не будем, потому что ему завтра с утра уезжать на три дня. А я – что? Я как солдат. Сказали, что много пить не будем, ну и не пили. Уговорили эту бутыль и просто на посошок взяли еще граммов двести. Что такое двести граммов в нынешних условиях? Ничего! Только в графинчике стенки мокрые. Тихо и культурно посидели за разговорами. Аккуратно поиграли на бильярде. Вот только скучно нам было просто шары гонять, поэтому изобрели новую игру: бильярдные городки. Записывайте правила. Шарики ставятся треугольником, как и полагается, берете кий, отходите метра на три к бару, там быстро выпиваете очередной дринк, чтобы глаз четче видел, потом швыряете кий в шарики, стараясь максимальное их количество вывалить на пол. А? Шикарную игру придумали.
На все дается десять попыток. Не больше. Потому что глаз потом замыливается и уже по столу не попадаешь. Я, к примеру, на одиннадцатой попытке разбил лампу под потолком. Мне весь ресторан аплодировал, потому что лампа висит на высоте метров семи и заключена в стальную оболочку. А Серега вообще почему-то ориентацию в пространстве потерял и запустил кий не в бильярд, а в бармена. Кстати, бармен – настоящий профессионал. Вот что бы вы сделали, если увидели летящий прямо в лицо увесистый кий? Пригнулись, как пить дать. А бармен даже не шелохнулся. Потому что ему отступать нельзя. Позади – полная материальная ответственность. Он только вскрикнул, как раненая птица. Какое-то слово неприличное. Или двадцать-тридцать неприличных слов. Я плохо расслышал, потому что музыка громко играла.
Видно, Серега чем-то его обидел, потому что бармен перепрыгнул через стойку и стал с миксером в руке бегать по ресторану за Серегой. Тот, кстати, не растерялся и стал носиться между столиками, периодически беря заложников и грозя перерезать им горло солонкой. Думаете, я взял и оставил друга в таком сложном положении? Ничего подобного! Стратегия, тактика и блистательный отвлекающий маневр – вот мой девиз. Я резко перепрыгнул за стойку бара и стал быстро-быстро отхлебывать из всех бутылок. Бармен как увидел, что от меня материального ущерба даже больше, чем от кия, так сразу бросился спасать остатки алкоголя.
Увидев несущегося ко мне бармена, я попытался ловким прыжком перемахнуть через стойку, но тело не очень послушалось, поэтому я упал на маленький холодильник и сильно ушиб себе ухо. Все-таки он такой грубый, этот бармен. Орал, как полоумный. Требовал заплатить за все, что я выпил. А я что – был против? Я же друга спасал. Мне для друга ничего не жалко. «Куантро» пил – помню. А все остальное – это просто отвлекающий маневр. А у них в меню нет цен на отвлекающие маневры. Я ему так прямо и сказал. А он меня так грубо вытолкал из-за стойки, как последний негодяй. Серега как увидел, что друга обижают, так хотел бильярдом в бар запустить, но не осилил и просто свернул его набок.
И опять нам не дали спокойно отдохнуть. Официанты как забегали, как заорали, мы с Серегой метались по всему ресторану, как две загнанные крысы какие-то. Хорошо они относятся к посетителям! Больше в жизни туда не пойдем. Но мы-то были трезвые! Мы же решили сегодня не пить много. Поэтому быстро спрятались за какой-то железной стойкой, чтобы нас не нашли. Я забыл сказать, что ресторан – под крышей на открытом воздухе, а рядом с ним – бассейн. И так хорошо спрятались: я стою – Серегу не вижу, он стоит – меня не видит. Только перестукиваемся по железке азбукой Морзе, чтобы разговорами не выдать местоположение. Я ему стучу: «Серега! Как дела? Как там на горизонте?» А он в ответ: «Агрвшлм, щшвлды калдум». Потом оказалось, что он временно азбуку забыл по причине расстроенного состояния.
Но случилось так, что место мы выбрали не очень удачное. Стойка в ширину, как утром выяснилось, 10 сантиметров. А у Сереги одна ладонь в ширину десять сантиметров. Так что нас быстро обнаружила официантка, которая стала орать, чтобы мы не смели обижать бармена и поставили на место бильярд. А мы – что? Мы – ребята мирные. Серега сразу заявил, что готов забыть случившийся инцидент. А я подошел к бармену и предложил поцеловаться в знак примирения. Ну и поцеловал. А чего? Дружба и мирные взаимоотношения превыше личных обид. Только это оказался не бармен, а официантка, которая ударила меня подносом по голове. Вот это она зря сделала, потому что на подносе стояла тарелка с салатом из крабов. В ресторане все как захохотали, негодяи. А мне, между прочим, обидно. Даже Серега так смеялся, что на рояль упал. Кстати, рояль выдержал. Только одна ножка подломилась, но Серега сразу сказал, что готов уплатить моральную компенсацию роялю, сыграв на нем «Маленькую ночную серенаду» Моцарта. Он, кстати, парень очень музыкальный. Так вдохновенно исполнял, я чуть не заплакал. Только крышку с клавиатуры он зря не поднял. Не тот эффект получился, поэтому официанты и не оценили.
А вот я себя не очень хорошо чувствовал, стоя на всеобщем обозрении с салатом на голове. У меня, между прочим, прическа и так приличная, без всякого салата. Серега сказал, что надо бы мне отмыться, а то я, дескать, своим внешним видом привлекаю к нам обоим внимание, чего ему совсем не хотелось. Пошли мы к бассейну мыться. Потом все долго спрашивали, с какой стати Серега официантку в бассейн толкнул. Люди! Опомнитесь! Я же все видел! Ничего он ее не толкал. Просто хотел помочь поднос донести. Но наступил на шнурки от резиновых шлепанец, поэтому вместе с ней в бассейн и упал. И я благородство проявил. Как увидел, что официантка может потонуть, так сразу в бассейн и прыгнул, чтобы ее спасти. А чего эта толстая тетка прямо под бортом плавала – откуда мне знать? И вовсе я ее не утопил. Она по определению – непотопляемая. А орала-то, орала! Откуда к ним такие неинтеллигентные люди приезжают?
Главное, что странно! Мы еще посидеть хотели, обсохнуть, выпить что-нибудь против простуды. А нас вот так сразу вытолкали взашей. Это нас-то! Постоянных клиентов. И так грубо вытолкали, не обращая даже внимания на то, что мы были готовы предать инцидент забвению. Я Сереге сказал, что хватит гулять на сегодня, потому что мы решили не расслабляться. Серега со мной согласился и сказал, что в следующий раз нормально гульнем. Мы с ним только решили на ночь пройтись по набережной, чтобы немного развеяться перед сном. И к чести нашей сказать, ни в одном кабаке больше одной-двух рюмок не пили. Потому что не действует на нас алкоголь. Воздух тут такой.
И гостиницу я нашел часа за два-три, что лишний раз доказывает – был трезв, как стеклышко. Минут пятнадцать колотил ногой в дверь, потом оттуда высунулась заспанная рожа и спросила, чем меня интересует баня в 4 часа утра? Во дурак этот сторож, пьяная рожа! Надо же до такого допиться, что гостиницу с баней перепутать. Негодяй он, я вам точно говорю. Ну и ладно. Я с такими хамами разговаривать не привык, поэтому пошел на пляж и решил поспать на природе. Потому что воздух здесь – изумительный.
Ужин в черкесском ауле
Я уже рассказывал о Сереге, который вечно меня втягивает в самые разнообразные приключения. И это меня-то, сугубо тихого и домашнего человека, можно даже сказать – компьютерного червя. Похоже, что Серега разбудил во мне давно и тихо дремавшего гуляку, который теперь почти каждый вечер просится наружу. Ибо чем еще объяснить мои странные поступки, которые раньше были мне вовсе не свойственны?
Вот вчера, спрашивается, кто меня заставил наполнить водяной пистолет и пуляться в официанток? Конечно, мне нравилось, как у них белые кофточки намокают и становятся прозрачными, но раньше я себе ничего подобного не позволял.
Ладно, не будем о грустном. Тем более что в эти выходные мы буянили уже не в ресторане, а в черкесском ауле. Это было весьма интересно, поэтому рассказываю все по порядку.
В пятницу вечером мы тихо сидели в кабачке на берегу и задумчиво кидались кружками с пивом, стараясь угодить в официанта. Но не подумайте ничего плохого! Мы вовсе не буянили, а просто пытались привлечь его внимание к тому вопиющему факту, что пиво было теплым. Серега мне уже признавался, что может простить человечеству любую низость, но только не теплое пиво.
Вот вчера, спрашивается, кто меня заставил наполнить водяной пистолет и пуляться в официанток? Конечно, мне нравилось, как у них белые кофточки намокают и становятся прозрачными, но раньше я себе ничего подобного не позволял.
Ладно, не будем о грустном. Тем более что в эти выходные мы буянили уже не в ресторане, а в черкесском ауле. Это было весьма интересно, поэтому рассказываю все по порядку.
В пятницу вечером мы тихо сидели в кабачке на берегу и задумчиво кидались кружками с пивом, стараясь угодить в официанта. Но не подумайте ничего плохого! Мы вовсе не буянили, а просто пытались привлечь его внимание к тому вопиющему факту, что пиво было теплым. Серега мне уже признавался, что может простить человечеству любую низость, но только не теплое пиво.