Елена Булатова. Эрмитаж памяти

На ниточке

   Уж девять лет за нами ездит шкаф,
   Кровать железная, где спинка приставная,
   Две тумбочки и зеркало. Не ах,
   Какие ценности, и не беда большая,
 
   Что ящик перекошен, что стучит,
   Гремя костями спинка приставная,
   Что зеркало на ниточке висит,
   Как меч Дамоклов, участь предрешая.
   (16.07.06)

Общество химер

   Звучанье болтовни из Питера детей
   Меняется. И кособокий рунглиш —
   Не говорок столичный, без затей
   Явился. Не удержишься – подшутишь.
 
   Нижегородского с французским смесь
   Ушла. В Германии сейчас с немецким —
   У эмигрантов. Взрывчатая взвесь
   Всплыла гибридных языков. Жванецким,
 
   Иль Шаовым Тимуром, как пример,
   Могла б та тема быть исполнена прелестно.
   Наверное, уже. А мне, признаюсь честно,
   Тревожно что-то в обществе химер.
   (17.07.06)

Повсюду жизнь

   Проламывая трещиной асфальт,
   Топорщатся небритою щетиной
   Сквозь толстого бетона лысый скальп
   Травинки тонкие. Не тронуты скотиной.
 
   Повсюду жизнь. В засушливом аду
   Нашли ту нишу, что позволила взъерошить
   Зеленых волосков разреженную проплешь,
   Проросшую у хомо на ходу.
   (18.07.06)

Заколдовано

   Сан-Симеон у океана,
   А выше – в облаках тумана
 
   Дворец, палаццо – замок Херста.
   Не заколдовано ли место?
 
   Давно умчались антилопы,
   Плывет по парку призрак-топот.
 
   И гости расползлись по свету,
   Вальсирует тень по паркету.
 
   Портреты в рамах обветшалых
   Блюдут смотрители по залам.
 
   Туристы в шортиках годами
   Приходят поглазеть стадами,
 
   Увидеть, как магнаты жили,
   Как их потомки потрошили.
 
   В вечерний час ночные тени
   Слетаются на бал осенний.
 
   И гости пьют сок ананаса,
   Поскольку нет ни капли кваса.
   (19.07.06)

А птица воду пьет

   А Суматру полощет и трясет —
   Континентальных плит чудовищно смещенье.
   И ждет нас то же светопреставленье,
   Хоть здесь и обеспеченный народ —
 
   Систем предупреждения полно,
   Но в несколько минут не избежать цунами.
   Гляди обезумевшими глазами
   На триллеры рапидного кино.
 
   Там новый Кракатау, здесь свое. —
   Над всей Испанией безоблачное небо,
   А танки двинуты. Предсказанные беды
   От Нострадамуса… А птица воду пьет.
   (20.07.06)

Убирает время

   Заброшен дом. Хозяева ушли,
   А новые еще не заселяют.
   И потихоньку время убирает
   Творения людей с лица земли.
 
   Заброшен дом. И не шумит вода,
   Газон и садик к жизни подвигая.
   И медленно их жизни угасают,
   Не ведая, что принесет судьба.
 
   Заброшен дом. Прохожим не расчет
   Печалиться. У каждого затеи.
   Свои сады прилежнейше лелея,
   От неухоженного глаз свой отведет.
   (21.07.06)

Капитола

   Поднимая медленные волны,
   Дышит океан.
   С моря ветер пахнет солью,
   В волнах пеликан.
 
   Водоросли пахнут характерно,
   Изошел туман.
   Лодка, не спеша, протарахтела,
   Дремлет капитан.
 
   Дремлет выдра сонная, покоясь
   В колыбели волн.
   От акулы действенно укроет
   Водорослей ком.
 
   Бел песок подошвы обжигает.
   Солнце льет елей.
   Капитола чуть подогревает
   Хладную купель.
   (22.07.06)

Чуковский крокодил

   Мой ангел лиловый отцвел. Приближается осень.
   Крылья бабочек сложены, и побурел цветонос.
   Наступает пора непогод. Собираемся в гости
   К сентябрю, октябрю, ноябрю – чтобы черт их унес.
 
   Ведь за ними зима с проливными дождями простуды.
   Орхидея увяла, предчувствуя поступь зимы.
   И жара позабудется, и про бассейн позабуду.
   И про солнце не вспомню – чуковский сожрет крокодил.
   (23.07.06)

На шкуре арбуза

   Девяносто девятого было жаркое лето,
   Но оно не сравнится с этим, две тыщи шестым.
   От жары пламенела, сгорала наша планета,
   Завивался колечками дым.
 
   Тонок слой органической жизни, как скверно!
   Еще тоньше – слабее цивилизаций следы.
   Как царапка на шкуре арбуза, примерно,
   Как улитки блестящий следок с огородной гряды.
 
   И летит сквозь мильоны миров драгоценная наша планета,
   Шевеля континенты, колебля приливом океанскую гладь.
   Создавая в девяносто девятом жаркое лето,
   А в две тыщи шестой нагревая в убой, в-у м-ь!
   (30.07.06)

И кто-нибудь

   Покой и нега. Нега и нирвана,
   В которых растворяются стихи,
   Как сахар в глубине хрустального стакана —
   Красиво, сладостно. Но – немы. Но – глухи.
 
   Покой… Покой кому-то только снится.
   Во сне прекрасном обретаюсь я.
   От сутолоки жизнь ограждена.
   За изгородью лиха не случится.
 
   Отодвигаю все над кем и чем не властна —
   Над временем, пространством, над детьми.
   Гори моя свеча, во тьме гори —
   На зов огня читатели слетятся.
 
   Написано, и как сдано в утиль.
   Утилизировать – хоть что-то пригодится.
   Хоть в чьем-нибудь рассудке отразится,
   Чтоб кто-нибудь на память зазубрил.
 
   И брошенный, как семечко в грозу,
   Мой вымысел взрастет чертополохом.
   На вспаханной меже он расцветет до срока,
   И кто-нибудь повторит наизусть.
   (31.07.06)

Куриный суп

   Над тарелкой куриного супа,
   Кинзой сдобренного, склоняюсь,
   И уставившись в зелень тупо,
   Не спеша за суп принимаюсь.
 
   Курьи ножки там полоскались,
   Убежавшие из избушки.
   И нетронуты залежались
   Присоленные хлеба краюшки.
 
   От простуды куриного супа
   Наливала мама тарелку
   И, нарезавши зелень мелко,
   Подвигала, кто носом хлюпал.
 
   Мама, мама, не от простуды
   Носом хлюпает дочь твоя.
   Скоро девять, как я оттуда.
   Девять лет, как из дома я.
   (01.08.06)

Придуманное

   Удача. Вышла – небо в облаках,
   И дождик прыснул три-четыре капли.
   И цапля прилетела воровать
   Рыб золотых – изящнейшая цапля.
 
   Пушистое перо брильянтом увенчай,
   Укрась черноволосую головку.
   Графический контраст портретом сочетай,
   Не смазавши полутона неловко.
 
   И будет при свечах мгновение сиять
   Незамутненным долгою зимою.
   А цапля улетит. И не вернется вспять
   Та дева нежная, придуманная мною.
   (02.08.06)

Около шести

   А около шести зашелестел
   Вечерний ветерок, делясь прохладой.
   И день на вечер с ним перелетел,
   И прятаться в домах не надо.
 
   Последние лучи уже легки,
   Лицо ласкают лапками младенца.
   И птичьи голоса приглушенно тихи,
   И ночь приблизилась, в глаза окон глядеться.
   (03.08.06)

Бесплатный сыр

   Паук, удав – растущие долги
   Опутали и в кольцах придушили
   Несчастное семейство.
   И утром встанешь с правильной ноги,
   Или с другой – напрасно мельтешили
   Приметы ротозейства.
 
   Вьюном вились, ласкали взор и слух,
   Заманивали сладкими речами
   Сирены агитпункта.
   Закончилось кино, экран давно потух —
   Ни проблеска впотьмах не замечали,
   Просрочивши минуты.
 
   Соблазны отовсюду – в них все зло.
   И не захочешь – клюнешь на приманку
   Талантов лицедейства.
   Рекламой на крючок – и подсекло.
   Не золото в песке лежит – обманка.
   Ай, караул, злодейство!
   (04.08.06)

Звони

   А младший мой нашел работу —
   Пришлось побегать, поискать.
   И с плеч долой одна забота —
   По мелочам не опекать.
 
   И так осмысленно стараюсь
   Унять назойливую прыть,
   И постепенно избавляюсь
   От страсти поруководить.
 
   И в позу кролика вставая,
   Прошу в момент очередной —
   Я ни на что не намекаю,
   Но – лишний раз звони домой.
   (05.08.06)

На первое

   Обнимают запахи опять.
   Утром, днем и вечером росистым
   Только отправляюсь погулять,
   Окунаюсь в облако душистое —
 
   Розовым потоком льется с крон.
   По-особому волнует осыпь бурая —
   Отдаленный колокольный звон
   Чудится – все ближе осень хмурая.
 
   А покамест теплый аромат
   Продолжает жизнь – не умиранье,
   Я вступаю в розовевший сад
   Каждый день на первое свиданье.
   (06.08.06)

У реки

   Обветшалый дощатый стол и скамья,
   Посеревшая от непогодья,
   Встречи ждут, как ушедшего сына семья,
   С полугодья и до полугодья.
 
   Мы приходим и чаще садимся за стол,
   На семи ураганах стоящий,
   Чем проведает сын. За моря он ушел —
   В переулок, на жизнь отстоящий.
 
   Утешаем себя – не дорос он пока
   И не понял, как близкие хрупки.
   А туда, где скамья, и струится река,
   Мы придем на субботней прогулке.
   (07.08.06)

Аминь

Волшебный горшок

   Иссохло. И самой надоедает
   Жевать изжеванную жвачку бытия.
   Но белка по забору пробегает,
   Но птица над дорогой пролетает,
   И где-то есть друзья.
   Достану из волшебного горшка
   Надколотого крохи сновидений,
   И кошек из холщевого мешка,
   И дом в Муранове на Новый год – виденьем.
   И факелов огонь и дым в снегу,
   И кегли – бег шаров по коридору.
   И ужин за столом во флигеле. Орду
   Голодную, усевшуюся хором.
   И Пигарев Кирилл займется осыпать
   Изящной бранью молодых адептов
   И обойдет меня своим приветом,
   И не пойму, как это понимать.
   От молнии сгорел. Кирилла нет.
   Давно рассыпалась орда адептов.
   Лишь сообщенья телеграфный след
   На глади памяти царапнул где-то.
   (09.08.06)

Ответ

   На рисовой бумаге нет следов
   От пролетевшего вдоль ночи мотылька.
   Но калиграф, взяв кисточку, готов
   Черкнуть иероглиф на белизне листа.
   И черной туши след извилист и красив,
   Порханьем мотылька обрывисто узорчат.
   И вещно проявляется извив
   Изящной мысли, тушью не пороча.
   (10.08.06)

Нити

1

   Напитайте же медом, вином напоите —
   Я от страсти сгораю свечой восковой.
   Моя жизнь раскачалась на тоненькеой нити,
   Будто маятник дяди Фуко золотой.
 
   Может, это Вильмонтовы злые романы,
   Может, лета пролет из июня в конец.
   Ветры сводят с ума – мистрали и ураганы.
   Суламифь и Далила – классический в том образец.

2

   Истонченною нитью, чуть заметна,
   Проявилась и исчезла паутина.
   Догорает августейшее лето
   Как-то слишком жарко и противно.
 
   Жизнь становится возможной лишь ночью.
   Лай ворон сменяет грохот цикадный.
   И Луна глядится очень порочно,
   Будто блин облизнулся плотоядно.

3

   Собаки лаяли, и бросилась в бассейн,
   С себя смывая ярость пробужденья,
   Ночь беспокойную, остатки снов и тень
   Неудовольствия от перевозбужденья.
 
   Еще газон не принялись косить,
   Гремя в убой, верзилы-работяги.
   И проявляется тонюсенькая нить —
   Та, что потом проснется на бумаге.
   (11.08.06)

Полный отлуп

   Шикарная дама свой маленький сад
   С метлою в руках убирает прилежно —
   Всклокочен вихор, замороченный взгляд,
   И грохот повсюду несется железный.
 
   С утра – понедельник. И прямо с утра
   Уборка. И стирка, и суп, и салаты,
   И что-то на ужин. И снова слова
   Хотят прошибить слой искусственной ваты,
 
   Заложенной в уши в попытке унять
   Потоки извне ритмизованной жизни.
   Скользнут незаметно вьюнами и слизнями
   Сквозь шоры пробьются, заполнят опять.
 
   Заброшено все – и уборка, и суп
   Кипит, не заправлен, несолен – впустую.
   Смеюсь и реву я, сержусь и ликую
   В чаду понедельника. Полный отлуп.
   (13.08.06)

Дверь в прошлое

   Кольцо замкнулось. Тот Лисицкий бор,
   Что принимал семью двадцатилетьем раньше,
   Раскрыл ворота, продолжая сбор
   Семейный наш. И это ли ни счастье?
 
   И сосны так же запахом смолы
   Заманят в бурелом чащобы,
   Где на опушке белые грибы
   Не тронуты, чисты, здоровы.
 
   И лошади все там же седока,
   Неловкого еще, ждут терпеливо.
   И вдаль плывет спокойная река,
   И тростники качаются сонливо.
   И теплый дух Лисицких вечеров
   Нахлынет вдруг из памяти незваный
   Сквозь дверь – открылась в прошлое нежданно
   От сказанных по телефону слов.
   (14.08.06)

Желтый каратист

   Ланцетом лАвровый листок —
   Пахуч, как рюши старой девы.
   У Лермонтова перепевы
   Клюют нейронами висок.
 
   Висит на тросе паутин,
   Сияя солнцем Эльдорадо.
   Какой-то Генриев кретин
   Припомнился, с чего бы надо?
 
   И кажется, он здесь висит
   Который год все в том же свинге,
   Как желтый каратист на ринге —
   Бой с тенью тень изобразит.
   (15.08.06)

И душа согреется

   С ленинградкой смотрим «Жди меня»,
   (Ах, из Питера? Ну, да, конечно, право)
   Под бока подушки прислоня —
   Позапрошлогодние забавы.
 
   Все вторично здесь. И что с того?
   Пожелай, чтобы нашлись потери,
   На себя переживанья меря
   Одного, другого, пятого.
 
   И катарсис – встретились друзья,
   Обрели родителей сироты.
   Открывает ждущая родня
   Руки для объятий… Мизантропу
   Странны слезы на глазах иных,
   Счастие чужих, так близко к сердцу
   Принятое… А душе согреться
   Хочется от радости других.
   (16.08.06)

Медный грошик

   Счастливый грош на мостовой
   Под солнцем золотом сияет.
   Обманка медная. Ну, что ж,
   Зато он счастье обещает.
 
   На медный грошик пятаков
   Куплю в припадке благодушья.
   На век мой хватит простаков,
   И я средь них. В кофейной гуще
 
   Примусь я счастие искать,
   В диете – пользу для здоровья.
   И в том сомнения не знать…
   Но отчего собака воет?..
   (17.08.06)

Чтиво

   Спустила тормоза. Набросилась на чтиво.
   Летят часы. Пустеет голова.
   Ни буквы-запятой, ни рифмы шаловливой
   Не возникает. С чистого листа
 
   Опять начну когда-нибудь. Не завтра.
   Детективист сегодняшний лихой
   Шьет сапоги-романы. Гниль – не дратва
   Сюжет соединяет. Вкусовой
 
   Добавкою приправит. Оторваться
   Нет сил. И как Зиганшин, жрешь сапог.
   И детектив, конечно, хромоног,
   Но Черчиль не смущался увлекаться.
   (21.08.06)

У них

   А у самцов рогов навершье отрасло, —
   Об остроте их думаю с опаской.
   А к осени леса сменяют краски,
   И травы полегли с пролетом НЛО.
 
   У оленух громадные глаза,
   И уши чутки – ловят приближенье
   Самца: у тех пропало торможенье —
   Инстинкт воспроизводства приказал.
 
   И у оленей близится пора
   Турниров и боев за прелести красоток.
   Кончает август сильная жара —
   Осенних свадеб пыл без удержу короток.
   (22.08.06)

И смехом отозвалось

   Грехи замаливать пора,
   Главу прикрывши платом темным,
   Осознавая, что стара,
   Что стол не должен быть скоромным,
 
   Что надо соблюдать посты —
   На то и мудрость вековая,
   И календарные листы
   Летят, о том напоминая.