Страница:
Отдельно хочется отметить ужасающий язык повествования «Бедного папы…». Соавтор Кийосаки, некая Шэрон Лектор, выражается, например, так: «с моей точки зрения как матери и бухгалтера…» [Там же, с. 21]. Вспоминается легендарная товарищ Парамонова из стихов Александра Галича: «говорю я вам, как мать и как женщина…» Не могу не процитировать и перлы, из которых финансовая безграмотность авторов так и прет: «Если бы в школах объясняли, что такое деньги, в стране было бы больше денег и ниже цены…» [Там же, с. 72]. На самом деле, когда в стране больше денег, то цены выше, а не ниже.
«Бедный папа, богатый папа» – относительно безобидная книга, если судить по тому, сколько денег хочет вытянуть из вас автор. Кийосаки всего лишь пытается продать вам настольную игру, упражняясь в которой, вы якобы поймете, как сойти с «крысиных бегов» – так он называет зарабатывание на жизнь тяжелым трудом. Не все «мотивационные» бестселлеры так безобидны, в чем мы убедимся на примере следующей книги.
Обложка оформлена замечательно. Сверху на большой желтой полосе красными буквами написано: «Первый миллион за 7 лет», а внизу: «Богатство – это право, данное нам от рождения». Это цитаты из книги. Нижняя продолжается так: «Достойная жизнь в обстановке финансовой свободы – это наше естественное предназначение» [Шефер 2006, с. 5]. О том, почему этим «правом» и «предназначением» в силу объективных обстоятельств смогут воспользоваться далеко не все, мы уже говорили, когда разбирали «Богатого папу…». Не будем повторяться. Достойное оглавление: одна из глав так и называется – «Практические рекомендации для получения первого миллиона».
Шефер – мастер по использованию приемчиков, почерпнутых из психологических книжек на тему «если вы чего-то не получили, то не сильно хотели». Человек, который не может сколотить состояние, оказывается, в глубине души считает деньги злом [Там же, с. 19]. В главе «Почему не все люди богаты?» читателя уверяют: «Жизнь похожа на магазин, который торгует по рассылке товарами из каталога. Он посылает нам то, что мы заказали» [Там же, с. 73]. «Чтобы четко определить, что такое богатство, необходимы три вещи: вы должны знать точную цифру, должны написать ее и превратить в зримые образы» [Там же, с. 73]. Это и есть три вещи. «Если вы возьмете на себя ответственность, то через семь лет будете состоятельным человеком» [Там же, с. 49].
А как вам такой рассказ одного из участников семинара Шефера? «“Я нашел фотографию людей, которые у нас на фирме зарабатывали больше миллиона в год. Мне непременно хотелось быть среди них. Я вырезал из фотографии голову одного из них и вклеил туда свою собственную. Много дней подряд я постоянно смотрел на эту фотографию, а потом на некоторое время закрывал глаза и представлял себе, как буду чувствовать себя в компании этих преуспевающих людей, куда я смогу поехать, что буду есть и пить, каково все это будет на вкус и на ощупь. Примерно через год я почувствовал, что обязан добиться своего. Это стало настоятельной потребностью. За счет этого мне явилось столько энергии, сколько я и представить себе не мог. До тех пор, пока я был сосредоточен на своей цели, у меня не могло возникнуть ни страхов, ни сомнений”. Cпустя шесть лет он достиг своей цели. А тот, чью голову он вырезал из фотографии, уволился» [Шефер 2006, с. 75].
Немного отступлю от Шефера и замечу, что книг, призывающих действовать подобным образом, – великое множество. Например, авторы книжицы с названием «Я чертовски богат. Я богат. Я богат. Я богат. Как получить от жизни все, что хочется», призывают читателей мурлыкать песенку, слова которой совпадают с заглавием книги [Poley, Poley 1999].
Наполеон Хилл, автор вышедшей в 1937 году и до сих пор популярной книги «Думай и богатей», определяет, например, такие этапы на пути к богатству: желание, вера, самовнушение, специальные знания, воображение, планирование, решение, настойчивость, мозговой центр, секс и сублимация, подсознание, интеллект, шестое чувство [Хилл 2008]. Это именно шаги к успеху, а не факторы, на него влияющие, как логичнее было бы подумать. Если вы полагаете, что в главе «Специальные знания» речь идет о специальных знаниях, необходимых для инвестирования, то вы не угадали – там тоже о психологии: разбираются такие вопросы, как «штудии и самоконроль», «учиться никогда не поздно», «знание – это так легко» и подобные. Какие же знания нужны, узнать так и не удается. К тому же приводится пример «необразованного» Генри Форда. Когда он не смог ответить на один из вопросов журналистов, то сказал: «Почему я должен забивать свою голову глупостями, чтобы доказать, что могу ответить на любой вопрос, когда у меня есть люди, обеспечивающие меня любым знанием, которое мне требуется?» Не забивайте себе голову лишними знаниями.
Наш «фигурант» Шефер уверяет нас, что люди, накопившие большие состояния, «научились рассматривать свои цели (речь идет о денежных целях. – Е.Ч.) как абсолютную необходимость» [Шефер 2006, с. 79]. Возможно, он и прав. Но вот ведь в чем закавыка. Из тех, кто страстно желает денег, богатеют лишь некоторые. И если сделать большие деньги «абсолютной необходимостью», то как больно будет падать потóм, если цель не достигнута, а в этом был весь смысл жизни.
И как же разбогатеть по Бодо Шеферу? Просто: избавиться от долгов, увеличить свои доходы, начать копить, а накопленное инвестировать под высокие проценты. Ничего нового придумать не удалось. Кстати, я поддерживаю такой подход. В теории.
«Экономия сделает вас миллионером» [Там же, с. 191]. Как же избавиться от долгов? Сам Шефер начал жить на пять марок в день, «не считая, конечно, расходов на квартиру, телефон, машину, страховку и т.д.» [Там же, с. 142], и постепенно погасил все долги. Это «и т.д.» мне нравится. Те расходы, которые не вошли в этот бюджет, относятся на «и т.д.». Ну да ладно. Пять марок – это примерно три доллара, это было давно, поэтому удвоим эту сумму в расчете на инфляцию, получим 6, пусть даже 10 долларов. 300 долларов, или 9000 рублей в месяц по нынешнему курсу. Не знаю, можно ли сейчас взрослому мужчине прожить в городе на 9000 рублей в месяц даже при строжайшей экономии. Но я помню, как я пыталась прожить в Москве на 105 рублей в советских деньгах. 55 рублей составляла стипендия на экономическом факультете МГУ, еще 50 досылали родители. Я помню, что моя бывшая репетитор по русскому языку говорила мне тогда, что из этой суммы нужно каждый месяц 10 рублей откладывать, чтобы к отпуску набралось 110 рублей. У меня не получалось откладывать, хотя я не покупала одежду и обувь, – это было совершенно нереально. Плата за общежитие, проездной на троллейбус, проездной на метро, субсидируемый на 50% обед в студенческой столовой, еда на ужин и завтрак, ручки, тетрадки, кое-какие книжки, колготки, зубная паста, мыло, недорогая косметика, междугородние переговоры... Килограмм апельсинов стоил рубль сорок – их я изредка могла себе позволить (но это была почти половина дневного бюджета!), а вот килограмм свежего мяса (три рубля) – уже нет. Деньги не только не скапливались – их не хватало. Дыру в бюджете удавалось заткнуть, если что-нибудь присылал дядя или когда я ездила к родителям на каникулы, – траты сразу сокращались. Я тогда на личном опыте поняла, что чтобы скопить, нужно зарабатывать, а не отказывать себе в новых чулках и ходить в штопаных. Так что Бодо Шефер прав, нужно избавиться от долгов и начать откладывать, только, наверное, не с любым доходом это получится.
«Экономность – добродетель всех богачей», – вторит Шефер «Богатому папе». В пример приводятся Джон Темплтон и Уоррен Баффетт, при этом в отношении Баффетта вскользь замечено, что «если бы 40 лет назад вы инвестировали 10 тыс. долларов в фонд Уоррена Баффетта, то сегодня они превратились бы в 80 млн долларов» [Шефер 2006, с. 184]. Не все богачи экономны, не все экономные превратились в Темплтона и Баффетта, и, наконец, только задним числом понятно, в чей фонд надо было инвестировать 40 лет назад, – тогда фамилию Баффетт никто не слышал.
Что касается увеличения доходов, то рецепт Бодо Шефера прост: «возьмите самый лучший месяц в своей жизни и умножьте заработок за этот месяц на 12. А теперь увеличивайте этот максимальный заработок еще на 10%. Такой способ вам не нравится?» [Там же, с. 83]. Такой способ нам нравится. Но не поделитесь секретом, как это сделать? И что делать тем, у кого бизнес цикличный? И как быть, когда уходишь в отпуск? Все это сопровождается такими мудрыми и конкретными советами, как «заявите о себе как об эксперте», «сделайтесь незаменимым», «станьте человеком, для которого нет проблем», «придерживайтесь определенных принципов и в соответствии с ними принимайте решения» и т.п.
А теперь об инвестировании сэкономленного. Глава, посвященная инвестированию, называется «Чудеса сложных процентов», и в ней действительно речь идет о чудесах. «Как часто вы хотите удваивать свои сбережения?» – задает совсем не риторический вопрос автор (он и впрямь думает, что правильный вопрос должен содержать слово «хотите».) Шефер сосчитал: если вы вложите деньги под 12%, то ваши деньги удвоятся за 10 лет, если под 15% – то через 5 лет, а если под 20% – то через 4 года. «Если вложить 100 евро, то что мы получим через 30 лет при ставке в 7, 12, 15 и 20 процентов? 7% – 7612 евро, 12% – 29 960 евро, 15% – 66 212 евро, 20% – 237 376 евро» [Шефер 2006, с. 201].
Вы не пробовали вложить деньги под 20% годовых на 30 лет? Нет? Я знаю всего трех человек во всем мире, которые показывали при вложениях в акции доходность свыше 20% годовых на протяжении длительного срока. Это Уоррен Баффетт, его ныне покойный друг Вальтер Шлосс и отошедший от дел Питер Линч. Последний, правда, показал такую доходность на горизонте 14 лет. Лишь несколько десятков человек обыгрывают среднерыночную доходность, которая на длительном горизонте в США составляет 9% (а не 12%, как утверждает Шефер), на 3 процентных пункта в год, то есть лишь считаное количество профессионалов умеют инвестировать под «гарантированные» 12%. К тому же обычному инвестору нельзя запросто присоединиться к фонду, которым управляют такие мастера. Такие фонды, как правило, закрыты для новых пайщиков (компания Баффетта Berkshire Hathaway – исключение). Паи таких фондов являются котируемыми, то есть их можно купить на рынке по рыночной цене, которая значительно выше «номинала» (стоимости чистых активов на один пай). Так что, несмотря на то что фонд может зарабатывать и 12%, новому пайщику не стоит ожидать доходности выше среднерыночной.
Кроме того, нельзя забывать, что среднерыночная доходность измеряется в номинальном выражении, в ней сидит примерно 2,5–3 процентных пункта инфляции. Таким образом, в реальном выражении среднерыночная доходность составляет 6–6,5%, а асы, за очень редкими исключениями, делают не больше 10%. Если вы вложитесь в индексный фонд, то на горизонте 30 лет будете, скорее всего, иметь рыночные 9% в номинальном выражении, минус 1 процентный пункт – это минимальная комиссия управляющего фондом – минус инфляция; то есть 5–5,5% в реальном выражении. О каких 20% может идти речь?
Кстати, по поводу реальных ожиданий относительно возможной доходности очень внятно высказался сам Баффетт, который был еще более пессимистичен. Он объясняет, что инвесторы в целом как группа могут рассчитывать только на весьма скромные доходы, которые зависят от прибыльности реального бизнеса и темпов его роста: «Вы должны быть чересчур оптимистичными, чтобы верить, что рост корпоративных прибылей как процента от ВВП будет превышать 6% в год. С одной стороны, снижать прибыли будет конкуренция, которая все еще жива и хорошо себя чувствует. С другой стороны, существует социальная постановка вопроса: если инвесторы в акции в целом захотят съесть большую долю американского экономического пирога, то каким-либо другим группам достанется меньшая доля. А это вызовет политические проблемы – и, на мой взгляд, крупного передела пирога просто не случится… Скажем, если ВВП растет на 5% в год, то 3% из них – это реальный рост, а 2% – инфляция... 5%-ный рост ВВП – это ограничивающий фактор доходности, которую получат инвесторы… Непреодолимое обстоятельство состоит в том, что стоимость актива, независимо от его характера, в долгосрочной перспективе не может расти быстрее, чем его прибыли…
Если бы мне нужно было выбрать самую вероятную доходность от роста курса акций и дивидендных выплат, я бы сказал, что инвесторы в среднем – я повторяю, в среднем – при стабильных процентных ставках, 2%-ной инфляции и высоких, всегда болезненных транзакционных издержках заработают 6%. Если же очистить номинальный доход от инфляционного компонента... то это будет 4% в реальном выражении. И если цифра 4% неверна, то, я полагаю, этот процент будет, скорее всего, ниже, а не выше» [Buffett, Loomis 1999].
Уговорив читателей, «так и быть» инвестировать под 20%, Шефер вдруг пускается в теоретизирование на тему того, чем отличаются инвестиции от спекуляций. Его эффектная формула «инвестор зарабатывает деньги, а спекулянт их выигрывает» [Шефер 2006, с. 228] мне нравится, но в разряд спекуляций у Шефера попадает любая покупка акций или паев взаимных фондов [Там же, с. 229]. Во-первых, это не так. Приобретение акций может быть инвестированием, я не хочу здесь это даже объяснять. Во-вторых, что же Шефер считает инвестированием? По его мнению, «существует только два вида классических инвестиций – приобретение доходной недвижимости и создание собственной фирмы» [Там же, с. 230]. Но ведь из-за налогов и затрат на ее содержание и поиск арендаторов инвестиции в недвижимость приносят совсем небольшую чистую доходность – до 5%, а зачастую и 2–3%, если речь идет о таких развитых рынках, как Германия. Ау, 20%! Или всем стать хозяевами собственных фирм? Ничего, что по статистике 80% из них банкротятся?
Этим вкратце и ограничивается мудрость наставника Бодо Шефера. Но это не важно. Книжечку-то многие купили и на семинар записались. А если ничего из этого не вышло, то, значит, вы слишком мало любите деньги. Развивайте в себе волю к богатству и приходите еще раз.
P.S. Из книги «Путь к финансовой свободе» ничего нельзя узнать о финансовой биографии автора. Ни о том, как ему удалось избавиться от долгов, ни о том, как он скопил первый капитал и как его инвестирует. Я попыталась разузнать, что можно, через Интернет, хотя и не надеялась на успех. Никаких биографических деталей там не оказалось, о Бодо Шефере известно только то, что рассказал он сам, а сам он молчит в тряпочку. Однако я старалась не зря. Открылись некие прелюбопытные подробности. Оказывается, Бодо Шефер приезжал в Россию, чтобы выступить перед сотрудниками компании… Amway. Почему это так важно? Потому, что Amway построена на принципах многоуровневого маркетинга. Большинство таких компаний (но не все!) представляют собой разновидности экономических сект. Александр Дворкин, известный российский богослов и автор очень интересной и информативной книги «Сектоведение» [Дворкин 2008], называет такие организации «коммерческими культами». В этих организациях сотрудников, как правило, зомбируют, используя нейролингвистическое программирование и другие приемы. Им внушают, что они хозяева свой судьбы, работают на себя (это конечно же не так); что их работа круче, чем у «офисного планктона», ибо не надо ходить на службу строго по часам; что можно заработать неограниченные деньги (это, безусловно, тоже не так); что они работают в самой лучшей компании в мире, производящей самый лучший продукт; а создатель компании – натурально гений в том, что касается инноваций и бизнес-процессов. Тот факт, что Бодо Шефер выступал перед сотрудниками компании, специализирующейся на многоуровневом маркетинге, то есть, по всей видимости, был нанят для зомбирования персонала идеями о том, что каждый – хозяин своей судьбы и сможет, работая там, стать богатым, дает еще один серьезный повод отнестись с настороженностью к его пропаганде.
Я укрепилась во мнении о том, что от Бодо Шефера и его советов нужно держаться подальше, дочитав его книгу до конца. Когда «пациент» уже подготовлен, Шефер, которого мы подозревали в том, что он просится в «наставники», начинает говорить об этом прямо: «Вы хотите сделать следующий шаг и полагаете, что вам нужен наставник?.. Мы создали для вас такую возможность… Звоните по телефону 0700-66639366» [Шефер 2006, с. 303]. «Этот человек будет сопровождать вас на каждом шагу. Он будет наблюдать за тем, как вы работаете, и знакомиться с выписками из ваших банковских счетов (курсив мой. – Е.Ч.)» [Там же, с. 331]. А дальше следует такой совет: «Предложите наставнику долю участия в своей фирме… Возможно, пережить эту потерю вам поможет понимание того, что лучше иметь 50 процентов от 10 миллионов, чем 100 процентов от 50 тысяч евро» [Там же, с. 303]. Он, оказывается, не просто хочет долю – бесплатно, разумеется, а сразу половину! А вот и дополнительные аргументы, помимо волшебного превращения 50 тысяч в 10 миллионов: «Громкое имя на бланке вашей фирмы магическим образом открывает многие двери, в том числе и банковские. Любой банк будет относиться к вам с доверием, если уж вы сумели заручиться поддержкой известного человека» [Там же, с. 303]. Возможно, это и так, но входит ли в число таких известных людей Бодо Шефер? Сомнительно… Дальше выясняется, что половины вашего бизнеса Шеферу мало: «Как можно чаще дарите своему наставнику подарки… Находите для него редкие вещи. Пусть даже у вашего наставника очень много денег, но у него может не хватать времени, чтобы заниматься поисками разных раритетов» [Там же, с. 309].
Открытие информации с банковских счетов, передача половины вашей фирмы, дорогие антикварные подарки наставнику – вот чем заканчивается книга. Мне интересно, книга Шефера – это образец нейролингвистического программирования или все-таки нет? Сама я в этом вопросе не спец, если же кто-то из моих читателей разбирается в тонкостях этого метода, очень прошу написать свое мнение, и я включу рассказ об этом в следующую версию моей книги.
Пока же меня возмущает в этой истории многое, в том числе и лицемерный термин «наставник». У меня это слово всегда ассоциировалось с мастером в столярной мастерской, обучающим трудных подростков, или старшим комбайнером, который передает свой опыт младшему. В спорте наставник – тренер, в школе – учитель, педагог, в институте – научный руководитель. И в любом контексте он означает человека не только опытного, но и бескорыстного, не только обучающего, но и воспитывающего. Когда же речь идет о финансах, то принято все же говорить о советнике или консультанте и подразумевается, что его услуги хорошо оплачиваются. Но даже консультантам никто 50%-ную долю в бизнесе не предлагает; видимо, поэтому пришлось и термин новый подыскивать.
ГЛАВА 2
«Бедный папа, богатый папа» – относительно безобидная книга, если судить по тому, сколько денег хочет вытянуть из вас автор. Кийосаки всего лишь пытается продать вам настольную игру, упражняясь в которой, вы якобы поймете, как сойти с «крысиных бегов» – так он называет зарабатывание на жизнь тяжелым трудом. Не все «мотивационные» бестселлеры так безобидны, в чем мы убедимся на примере следующей книги.
* * *
Трактат «Путь к финансовой свободе» Бодо Шефера – немецкий аналог «Богатого папы, бедного папы». И идеология, и содержание примерно те же. Тоже личный опыт. Тоже «я очень богат, а вы?» (своего рода «если ты такой умный, то почему такой бедный?»). Тоже «у меня был наставник… и я разбогател», которое плавно перетекает в «вам нужен наставник… людям, у которых нет денег, не хватает хорошего наставника…» (читай: «наймите Бодо Шефера, и вы разбогатеете»). Книга, разумеется, бестселлер. Как уверяет автор, она переведена на 50 языков и продана совокупным тиражом 2,5 млн экземпляров.Обложка оформлена замечательно. Сверху на большой желтой полосе красными буквами написано: «Первый миллион за 7 лет», а внизу: «Богатство – это право, данное нам от рождения». Это цитаты из книги. Нижняя продолжается так: «Достойная жизнь в обстановке финансовой свободы – это наше естественное предназначение» [Шефер 2006, с. 5]. О том, почему этим «правом» и «предназначением» в силу объективных обстоятельств смогут воспользоваться далеко не все, мы уже говорили, когда разбирали «Богатого папу…». Не будем повторяться. Достойное оглавление: одна из глав так и называется – «Практические рекомендации для получения первого миллиона».
Шефер – мастер по использованию приемчиков, почерпнутых из психологических книжек на тему «если вы чего-то не получили, то не сильно хотели». Человек, который не может сколотить состояние, оказывается, в глубине души считает деньги злом [Там же, с. 19]. В главе «Почему не все люди богаты?» читателя уверяют: «Жизнь похожа на магазин, который торгует по рассылке товарами из каталога. Он посылает нам то, что мы заказали» [Там же, с. 73]. «Чтобы четко определить, что такое богатство, необходимы три вещи: вы должны знать точную цифру, должны написать ее и превратить в зримые образы» [Там же, с. 73]. Это и есть три вещи. «Если вы возьмете на себя ответственность, то через семь лет будете состоятельным человеком» [Там же, с. 49].
А как вам такой рассказ одного из участников семинара Шефера? «“Я нашел фотографию людей, которые у нас на фирме зарабатывали больше миллиона в год. Мне непременно хотелось быть среди них. Я вырезал из фотографии голову одного из них и вклеил туда свою собственную. Много дней подряд я постоянно смотрел на эту фотографию, а потом на некоторое время закрывал глаза и представлял себе, как буду чувствовать себя в компании этих преуспевающих людей, куда я смогу поехать, что буду есть и пить, каково все это будет на вкус и на ощупь. Примерно через год я почувствовал, что обязан добиться своего. Это стало настоятельной потребностью. За счет этого мне явилось столько энергии, сколько я и представить себе не мог. До тех пор, пока я был сосредоточен на своей цели, у меня не могло возникнуть ни страхов, ни сомнений”. Cпустя шесть лет он достиг своей цели. А тот, чью голову он вырезал из фотографии, уволился» [Шефер 2006, с. 75].
Немного отступлю от Шефера и замечу, что книг, призывающих действовать подобным образом, – великое множество. Например, авторы книжицы с названием «Я чертовски богат. Я богат. Я богат. Я богат. Как получить от жизни все, что хочется», призывают читателей мурлыкать песенку, слова которой совпадают с заглавием книги [Poley, Poley 1999].
Наполеон Хилл, автор вышедшей в 1937 году и до сих пор популярной книги «Думай и богатей», определяет, например, такие этапы на пути к богатству: желание, вера, самовнушение, специальные знания, воображение, планирование, решение, настойчивость, мозговой центр, секс и сублимация, подсознание, интеллект, шестое чувство [Хилл 2008]. Это именно шаги к успеху, а не факторы, на него влияющие, как логичнее было бы подумать. Если вы полагаете, что в главе «Специальные знания» речь идет о специальных знаниях, необходимых для инвестирования, то вы не угадали – там тоже о психологии: разбираются такие вопросы, как «штудии и самоконроль», «учиться никогда не поздно», «знание – это так легко» и подобные. Какие же знания нужны, узнать так и не удается. К тому же приводится пример «необразованного» Генри Форда. Когда он не смог ответить на один из вопросов журналистов, то сказал: «Почему я должен забивать свою голову глупостями, чтобы доказать, что могу ответить на любой вопрос, когда у меня есть люди, обеспечивающие меня любым знанием, которое мне требуется?» Не забивайте себе голову лишними знаниями.
Наш «фигурант» Шефер уверяет нас, что люди, накопившие большие состояния, «научились рассматривать свои цели (речь идет о денежных целях. – Е.Ч.) как абсолютную необходимость» [Шефер 2006, с. 79]. Возможно, он и прав. Но вот ведь в чем закавыка. Из тех, кто страстно желает денег, богатеют лишь некоторые. И если сделать большие деньги «абсолютной необходимостью», то как больно будет падать потóм, если цель не достигнута, а в этом был весь смысл жизни.
И как же разбогатеть по Бодо Шеферу? Просто: избавиться от долгов, увеличить свои доходы, начать копить, а накопленное инвестировать под высокие проценты. Ничего нового придумать не удалось. Кстати, я поддерживаю такой подход. В теории.
«Экономия сделает вас миллионером» [Там же, с. 191]. Как же избавиться от долгов? Сам Шефер начал жить на пять марок в день, «не считая, конечно, расходов на квартиру, телефон, машину, страховку и т.д.» [Там же, с. 142], и постепенно погасил все долги. Это «и т.д.» мне нравится. Те расходы, которые не вошли в этот бюджет, относятся на «и т.д.». Ну да ладно. Пять марок – это примерно три доллара, это было давно, поэтому удвоим эту сумму в расчете на инфляцию, получим 6, пусть даже 10 долларов. 300 долларов, или 9000 рублей в месяц по нынешнему курсу. Не знаю, можно ли сейчас взрослому мужчине прожить в городе на 9000 рублей в месяц даже при строжайшей экономии. Но я помню, как я пыталась прожить в Москве на 105 рублей в советских деньгах. 55 рублей составляла стипендия на экономическом факультете МГУ, еще 50 досылали родители. Я помню, что моя бывшая репетитор по русскому языку говорила мне тогда, что из этой суммы нужно каждый месяц 10 рублей откладывать, чтобы к отпуску набралось 110 рублей. У меня не получалось откладывать, хотя я не покупала одежду и обувь, – это было совершенно нереально. Плата за общежитие, проездной на троллейбус, проездной на метро, субсидируемый на 50% обед в студенческой столовой, еда на ужин и завтрак, ручки, тетрадки, кое-какие книжки, колготки, зубная паста, мыло, недорогая косметика, междугородние переговоры... Килограмм апельсинов стоил рубль сорок – их я изредка могла себе позволить (но это была почти половина дневного бюджета!), а вот килограмм свежего мяса (три рубля) – уже нет. Деньги не только не скапливались – их не хватало. Дыру в бюджете удавалось заткнуть, если что-нибудь присылал дядя или когда я ездила к родителям на каникулы, – траты сразу сокращались. Я тогда на личном опыте поняла, что чтобы скопить, нужно зарабатывать, а не отказывать себе в новых чулках и ходить в штопаных. Так что Бодо Шефер прав, нужно избавиться от долгов и начать откладывать, только, наверное, не с любым доходом это получится.
«Экономность – добродетель всех богачей», – вторит Шефер «Богатому папе». В пример приводятся Джон Темплтон и Уоррен Баффетт, при этом в отношении Баффетта вскользь замечено, что «если бы 40 лет назад вы инвестировали 10 тыс. долларов в фонд Уоррена Баффетта, то сегодня они превратились бы в 80 млн долларов» [Шефер 2006, с. 184]. Не все богачи экономны, не все экономные превратились в Темплтона и Баффетта, и, наконец, только задним числом понятно, в чей фонд надо было инвестировать 40 лет назад, – тогда фамилию Баффетт никто не слышал.
Что касается увеличения доходов, то рецепт Бодо Шефера прост: «возьмите самый лучший месяц в своей жизни и умножьте заработок за этот месяц на 12. А теперь увеличивайте этот максимальный заработок еще на 10%. Такой способ вам не нравится?» [Там же, с. 83]. Такой способ нам нравится. Но не поделитесь секретом, как это сделать? И что делать тем, у кого бизнес цикличный? И как быть, когда уходишь в отпуск? Все это сопровождается такими мудрыми и конкретными советами, как «заявите о себе как об эксперте», «сделайтесь незаменимым», «станьте человеком, для которого нет проблем», «придерживайтесь определенных принципов и в соответствии с ними принимайте решения» и т.п.
А теперь об инвестировании сэкономленного. Глава, посвященная инвестированию, называется «Чудеса сложных процентов», и в ней действительно речь идет о чудесах. «Как часто вы хотите удваивать свои сбережения?» – задает совсем не риторический вопрос автор (он и впрямь думает, что правильный вопрос должен содержать слово «хотите».) Шефер сосчитал: если вы вложите деньги под 12%, то ваши деньги удвоятся за 10 лет, если под 15% – то через 5 лет, а если под 20% – то через 4 года. «Если вложить 100 евро, то что мы получим через 30 лет при ставке в 7, 12, 15 и 20 процентов? 7% – 7612 евро, 12% – 29 960 евро, 15% – 66 212 евро, 20% – 237 376 евро» [Шефер 2006, с. 201].
Вы не пробовали вложить деньги под 20% годовых на 30 лет? Нет? Я знаю всего трех человек во всем мире, которые показывали при вложениях в акции доходность свыше 20% годовых на протяжении длительного срока. Это Уоррен Баффетт, его ныне покойный друг Вальтер Шлосс и отошедший от дел Питер Линч. Последний, правда, показал такую доходность на горизонте 14 лет. Лишь несколько десятков человек обыгрывают среднерыночную доходность, которая на длительном горизонте в США составляет 9% (а не 12%, как утверждает Шефер), на 3 процентных пункта в год, то есть лишь считаное количество профессионалов умеют инвестировать под «гарантированные» 12%. К тому же обычному инвестору нельзя запросто присоединиться к фонду, которым управляют такие мастера. Такие фонды, как правило, закрыты для новых пайщиков (компания Баффетта Berkshire Hathaway – исключение). Паи таких фондов являются котируемыми, то есть их можно купить на рынке по рыночной цене, которая значительно выше «номинала» (стоимости чистых активов на один пай). Так что, несмотря на то что фонд может зарабатывать и 12%, новому пайщику не стоит ожидать доходности выше среднерыночной.
Кроме того, нельзя забывать, что среднерыночная доходность измеряется в номинальном выражении, в ней сидит примерно 2,5–3 процентных пункта инфляции. Таким образом, в реальном выражении среднерыночная доходность составляет 6–6,5%, а асы, за очень редкими исключениями, делают не больше 10%. Если вы вложитесь в индексный фонд, то на горизонте 30 лет будете, скорее всего, иметь рыночные 9% в номинальном выражении, минус 1 процентный пункт – это минимальная комиссия управляющего фондом – минус инфляция; то есть 5–5,5% в реальном выражении. О каких 20% может идти речь?
Кстати, по поводу реальных ожиданий относительно возможной доходности очень внятно высказался сам Баффетт, который был еще более пессимистичен. Он объясняет, что инвесторы в целом как группа могут рассчитывать только на весьма скромные доходы, которые зависят от прибыльности реального бизнеса и темпов его роста: «Вы должны быть чересчур оптимистичными, чтобы верить, что рост корпоративных прибылей как процента от ВВП будет превышать 6% в год. С одной стороны, снижать прибыли будет конкуренция, которая все еще жива и хорошо себя чувствует. С другой стороны, существует социальная постановка вопроса: если инвесторы в акции в целом захотят съесть большую долю американского экономического пирога, то каким-либо другим группам достанется меньшая доля. А это вызовет политические проблемы – и, на мой взгляд, крупного передела пирога просто не случится… Скажем, если ВВП растет на 5% в год, то 3% из них – это реальный рост, а 2% – инфляция... 5%-ный рост ВВП – это ограничивающий фактор доходности, которую получат инвесторы… Непреодолимое обстоятельство состоит в том, что стоимость актива, независимо от его характера, в долгосрочной перспективе не может расти быстрее, чем его прибыли…
Если бы мне нужно было выбрать самую вероятную доходность от роста курса акций и дивидендных выплат, я бы сказал, что инвесторы в среднем – я повторяю, в среднем – при стабильных процентных ставках, 2%-ной инфляции и высоких, всегда болезненных транзакционных издержках заработают 6%. Если же очистить номинальный доход от инфляционного компонента... то это будет 4% в реальном выражении. И если цифра 4% неверна, то, я полагаю, этот процент будет, скорее всего, ниже, а не выше» [Buffett, Loomis 1999].
Уговорив читателей, «так и быть» инвестировать под 20%, Шефер вдруг пускается в теоретизирование на тему того, чем отличаются инвестиции от спекуляций. Его эффектная формула «инвестор зарабатывает деньги, а спекулянт их выигрывает» [Шефер 2006, с. 228] мне нравится, но в разряд спекуляций у Шефера попадает любая покупка акций или паев взаимных фондов [Там же, с. 229]. Во-первых, это не так. Приобретение акций может быть инвестированием, я не хочу здесь это даже объяснять. Во-вторых, что же Шефер считает инвестированием? По его мнению, «существует только два вида классических инвестиций – приобретение доходной недвижимости и создание собственной фирмы» [Там же, с. 230]. Но ведь из-за налогов и затрат на ее содержание и поиск арендаторов инвестиции в недвижимость приносят совсем небольшую чистую доходность – до 5%, а зачастую и 2–3%, если речь идет о таких развитых рынках, как Германия. Ау, 20%! Или всем стать хозяевами собственных фирм? Ничего, что по статистике 80% из них банкротятся?
Этим вкратце и ограничивается мудрость наставника Бодо Шефера. Но это не важно. Книжечку-то многие купили и на семинар записались. А если ничего из этого не вышло, то, значит, вы слишком мало любите деньги. Развивайте в себе волю к богатству и приходите еще раз.
P.S. Из книги «Путь к финансовой свободе» ничего нельзя узнать о финансовой биографии автора. Ни о том, как ему удалось избавиться от долгов, ни о том, как он скопил первый капитал и как его инвестирует. Я попыталась разузнать, что можно, через Интернет, хотя и не надеялась на успех. Никаких биографических деталей там не оказалось, о Бодо Шефере известно только то, что рассказал он сам, а сам он молчит в тряпочку. Однако я старалась не зря. Открылись некие прелюбопытные подробности. Оказывается, Бодо Шефер приезжал в Россию, чтобы выступить перед сотрудниками компании… Amway. Почему это так важно? Потому, что Amway построена на принципах многоуровневого маркетинга. Большинство таких компаний (но не все!) представляют собой разновидности экономических сект. Александр Дворкин, известный российский богослов и автор очень интересной и информативной книги «Сектоведение» [Дворкин 2008], называет такие организации «коммерческими культами». В этих организациях сотрудников, как правило, зомбируют, используя нейролингвистическое программирование и другие приемы. Им внушают, что они хозяева свой судьбы, работают на себя (это конечно же не так); что их работа круче, чем у «офисного планктона», ибо не надо ходить на службу строго по часам; что можно заработать неограниченные деньги (это, безусловно, тоже не так); что они работают в самой лучшей компании в мире, производящей самый лучший продукт; а создатель компании – натурально гений в том, что касается инноваций и бизнес-процессов. Тот факт, что Бодо Шефер выступал перед сотрудниками компании, специализирующейся на многоуровневом маркетинге, то есть, по всей видимости, был нанят для зомбирования персонала идеями о том, что каждый – хозяин своей судьбы и сможет, работая там, стать богатым, дает еще один серьезный повод отнестись с настороженностью к его пропаганде.
Я укрепилась во мнении о том, что от Бодо Шефера и его советов нужно держаться подальше, дочитав его книгу до конца. Когда «пациент» уже подготовлен, Шефер, которого мы подозревали в том, что он просится в «наставники», начинает говорить об этом прямо: «Вы хотите сделать следующий шаг и полагаете, что вам нужен наставник?.. Мы создали для вас такую возможность… Звоните по телефону 0700-66639366» [Шефер 2006, с. 303]. «Этот человек будет сопровождать вас на каждом шагу. Он будет наблюдать за тем, как вы работаете, и знакомиться с выписками из ваших банковских счетов (курсив мой. – Е.Ч.)» [Там же, с. 331]. А дальше следует такой совет: «Предложите наставнику долю участия в своей фирме… Возможно, пережить эту потерю вам поможет понимание того, что лучше иметь 50 процентов от 10 миллионов, чем 100 процентов от 50 тысяч евро» [Там же, с. 303]. Он, оказывается, не просто хочет долю – бесплатно, разумеется, а сразу половину! А вот и дополнительные аргументы, помимо волшебного превращения 50 тысяч в 10 миллионов: «Громкое имя на бланке вашей фирмы магическим образом открывает многие двери, в том числе и банковские. Любой банк будет относиться к вам с доверием, если уж вы сумели заручиться поддержкой известного человека» [Там же, с. 303]. Возможно, это и так, но входит ли в число таких известных людей Бодо Шефер? Сомнительно… Дальше выясняется, что половины вашего бизнеса Шеферу мало: «Как можно чаще дарите своему наставнику подарки… Находите для него редкие вещи. Пусть даже у вашего наставника очень много денег, но у него может не хватать времени, чтобы заниматься поисками разных раритетов» [Там же, с. 309].
Открытие информации с банковских счетов, передача половины вашей фирмы, дорогие антикварные подарки наставнику – вот чем заканчивается книга. Мне интересно, книга Шефера – это образец нейролингвистического программирования или все-таки нет? Сама я в этом вопросе не спец, если же кто-то из моих читателей разбирается в тонкостях этого метода, очень прошу написать свое мнение, и я включу рассказ об этом в следующую версию моей книги.
Пока же меня возмущает в этой истории многое, в том числе и лицемерный термин «наставник». У меня это слово всегда ассоциировалось с мастером в столярной мастерской, обучающим трудных подростков, или старшим комбайнером, который передает свой опыт младшему. В спорте наставник – тренер, в школе – учитель, педагог, в институте – научный руководитель. И в любом контексте он означает человека не только опытного, но и бескорыстного, не только обучающего, но и воспитывающего. Когда же речь идет о финансах, то принято все же говорить о советнике или консультанте и подразумевается, что его услуги хорошо оплачиваются. Но даже консультантам никто 50%-ную долю в бизнесе не предлагает; видимо, поэтому пришлось и термин новый подыскивать.
ГЛАВА 2
ОТКРОВЕНИЯ 1920-Х ГОДОВ: ОТ ЛЮБВИ ДО НЕНАВИСТИ – ОДИН ШАГ
В 1929 году в США на пике фондового рынка, достигнутом перед Великой депрессией, на нем играли около 1,5 млн американцев (при населении страны 120 млн человек). Выход массового инвестора на рынок и резкий рост фондовых индексов во второй половине 1920-х объясняют в том числе и влиянием популяризации вложений в акции в книгах и статьях для широкой публики. Популяризация дошла до того, что статьи про инвестиции в акции публиковались даже в женских журналах. Так, августовский номер Ladie’s Home Journal («Домашний журнал для женщин») содержал интервью с руководителем финансового комитета компании General Motors, который рассказывал о том, что за последнее десятилетие 10 тыс. долларов, инвестированные в акции автомобильного гиганта, превратились в 1,5 млн, и пытался поколебать позицию тех, кто уверял, что такой феноменальный скачок больше не повторится.
Одна из самых известных книг того времени – «Фондовый рынок» (The Stock Market) профессора государственного университета Огайо Чарльза Амоса Дайса (Charles Amos Dice), вышедшая в 1926 году и переизданная в 1929-м. Дайс уверял, что высокий уровень рынка объясняется изменившимися фундаментальными причинами. (Список таких причин, правда, другого автора – Ирвина Фишера, можно найти в моей книге «Анатомия финансового пузыря» и в этой чуть дальше, в главе 5 части 1).
Здесь мы поговорим о другой известной книге того времени – «Обыкновенные акции как долгосрочные инвестиции» (Common Stocks as Long-Term Investments) Эдгара Лоуренса Смита (Edgar Lawrence Smith), которая впервые вышла в 1924 году и до 1929-го выдержала несколько переизданий. В ней на обширном статистическом материале доказывалось, что на длительном временном интервале инвестиции в акции гораздо выгоднее, чем в облигации. И это была прорывная для своего времени идея.
В начале века никто не сомневался в том, что лучше вкладываться в облигации, а не в акции, ведь последние считались некой разновидностью облигаций плохого качества – как «мусорные» облигации в наше время. Когда акции оценивали, то о будущем росте прибыли не задумывались. Доходность акций принято было рассчитывать исходя только из дивидендных выплат. Эксперты по инвестициям считали акции приемлемыми, если у эмитента оставалось что-то для выплаты в виде дивидендов после погашения процентов по кредитам и облигациям. Цены на акции второго эшелона «шатало», скорее всего, потому, что ими активно манипулировали. Наибольшей популярностью пользовались акции, цены которых вели себя более стабильно, то есть как цены облигаций [Fridson 1998, p. 41–42].
На написание книги Эдгара Смита – простого бизнесмена – подвигло то, что в 1922 году он опубликовал памфлет о том, что облигации – лучшие инвестиции. В то время в этом никто не сомневался. Однако уже после публикации Смит задумался, так ли это на самом деле, и провел исследование, на основе которого и была написана книга. О том, что экономисты-современники оценили его работу высоко, говорит тот факт, что сам Кейнс вскоре после выхода книги предложил Смиту стать членом «Королевского экономического общества».
Смит составил 12 разных портфелей акций – по времени их входа на рынок, по длительности владения ими и по их типу. Однако все они были диверсифицированными портфелями в каком-нибудь сегменте рынка. Например, один из портфелей называется «Бостонский стиль инвестирования» и включает модные в штате Массачусетс текстильные компании – это бурно развивающаяся и самая передовая отрасль в данном регионе в конце XIX века. Среди компаний из разных портфелей – угольные шахты, сталелитейные, сахарные, табачные компании, производители резины, телефонно-телеграфные компании, железные дороги и изготовители оборудования для них, хлопковые фабрики, компании, занимающиеся газовым освещением, и даже конные железнодорожные ветки. Из известных нам – Procter&Gamble, принадлежавшая Рокфеллеру Standart Oil, Western Union и др. Подробности того, как были устроены различные портфели, я излагать не буду. Для наших целей это совершенно не важно. В каждый из «виртуальных» портфелей вложено примерно 10 тыс. долларов. Приблизительно тогда же и столько же вложено в портфели облигаций с соответствующим сроком погашения. Результаты, которые получил Смит, представлены в таблице ниже. Как видно, только один из портфелей акций (это портфель 6) показывает результаты хуже, чем соответствующий портфель облигаций. Кроме того, видно, что при инвестировании в акции результат превышен значительно и в относительном выражении – по сравнению с размером портфеля.
Как пишет сам Смит, «тесты, которые мы провели, каждый сам по себе не являются убедительными, но взятые все вместе, они показывают, что хорошо диверсифицированный портфель акций, отобранных исходя из простейших принципов широкой диверсификации, реагирует на некий определяющий и влияющий на их стоимость фактор так, что в случае долгосрочного инвестирования у них есть преимущество перед облигациями» [Smith 1928, p. 68]. Никакого передергивания или подтасовывания результатов здесь нет. Что касается самого статистического исследования, то оно вполне добротное и честное.
Из всех факторов, которые могут служить объяснением этого феномена, Смит в первую очередь напирает на инфляцию. Действительно, акции являются защитой от инфляции – при условии, что компания может повышать цены на свою продукцию вровень с ней, а еще лучше – опережающими темпами. Об этом очень много писал Баффетт в ранних (конца 1970-х – начала 1980-х годов) письмах к акционерам Berkshire Hathaway. Тогда США переживали период двузначной инфляции, и проблема защиты от нее являлась одной из самых актуальных для инвесторов. Смит заходит так далеко, что приводит в пример послевоенную Германию, испытывавшую гиперинфляцию, и ссылается на такие примеры: «Берлинской железной дорогой объявлены 500 000 000 000 %-ные дивиденды… В реальном выражении это составляет 1,2 доллара на акцию стоимостью 1000 марок» [Там же, p. 68]. Действительно, так и было. В разгар гиперинфляции в Германии цены росли на десятки процентов в день. Рабочий, зашедший после трудового дня в бар выпить пива, сразу же заказывал и оплачивал несколько кружек – к концу посиделок пиво становилось дороже. В фильме Бергмана «Змеиное яйцо», где действие происходит в то время, героиня пытается снять для себя комнату. Она находит хозяйку, которая берет только марки. Девушка меняет свои сбережения в твердой валюте на быстро обесценивающиеся марки, заходит к старушке утром, вносит депозит, приходит поселяться вечером, а старушка говорит, что передумала, но «честно» отдает всю сумму – в марках. Девушка в шоке – сбережения пропали.
Одна из самых известных книг того времени – «Фондовый рынок» (The Stock Market) профессора государственного университета Огайо Чарльза Амоса Дайса (Charles Amos Dice), вышедшая в 1926 году и переизданная в 1929-м. Дайс уверял, что высокий уровень рынка объясняется изменившимися фундаментальными причинами. (Список таких причин, правда, другого автора – Ирвина Фишера, можно найти в моей книге «Анатомия финансового пузыря» и в этой чуть дальше, в главе 5 части 1).
Здесь мы поговорим о другой известной книге того времени – «Обыкновенные акции как долгосрочные инвестиции» (Common Stocks as Long-Term Investments) Эдгара Лоуренса Смита (Edgar Lawrence Smith), которая впервые вышла в 1924 году и до 1929-го выдержала несколько переизданий. В ней на обширном статистическом материале доказывалось, что на длительном временном интервале инвестиции в акции гораздо выгоднее, чем в облигации. И это была прорывная для своего времени идея.
В начале века никто не сомневался в том, что лучше вкладываться в облигации, а не в акции, ведь последние считались некой разновидностью облигаций плохого качества – как «мусорные» облигации в наше время. Когда акции оценивали, то о будущем росте прибыли не задумывались. Доходность акций принято было рассчитывать исходя только из дивидендных выплат. Эксперты по инвестициям считали акции приемлемыми, если у эмитента оставалось что-то для выплаты в виде дивидендов после погашения процентов по кредитам и облигациям. Цены на акции второго эшелона «шатало», скорее всего, потому, что ими активно манипулировали. Наибольшей популярностью пользовались акции, цены которых вели себя более стабильно, то есть как цены облигаций [Fridson 1998, p. 41–42].
На написание книги Эдгара Смита – простого бизнесмена – подвигло то, что в 1922 году он опубликовал памфлет о том, что облигации – лучшие инвестиции. В то время в этом никто не сомневался. Однако уже после публикации Смит задумался, так ли это на самом деле, и провел исследование, на основе которого и была написана книга. О том, что экономисты-современники оценили его работу высоко, говорит тот факт, что сам Кейнс вскоре после выхода книги предложил Смиту стать членом «Королевского экономического общества».
Смит составил 12 разных портфелей акций – по времени их входа на рынок, по длительности владения ими и по их типу. Однако все они были диверсифицированными портфелями в каком-нибудь сегменте рынка. Например, один из портфелей называется «Бостонский стиль инвестирования» и включает модные в штате Массачусетс текстильные компании – это бурно развивающаяся и самая передовая отрасль в данном регионе в конце XIX века. Среди компаний из разных портфелей – угольные шахты, сталелитейные, сахарные, табачные компании, производители резины, телефонно-телеграфные компании, железные дороги и изготовители оборудования для них, хлопковые фабрики, компании, занимающиеся газовым освещением, и даже конные железнодорожные ветки. Из известных нам – Procter&Gamble, принадлежавшая Рокфеллеру Standart Oil, Western Union и др. Подробности того, как были устроены различные портфели, я излагать не буду. Для наших целей это совершенно не важно. В каждый из «виртуальных» портфелей вложено примерно 10 тыс. долларов. Приблизительно тогда же и столько же вложено в портфели облигаций с соответствующим сроком погашения. Результаты, которые получил Смит, представлены в таблице ниже. Как видно, только один из портфелей акций (это портфель 6) показывает результаты хуже, чем соответствующий портфель облигаций. Кроме того, видно, что при инвестировании в акции результат превышен значительно и в относительном выражении – по сравнению с размером портфеля.
Как пишет сам Смит, «тесты, которые мы провели, каждый сам по себе не являются убедительными, но взятые все вместе, они показывают, что хорошо диверсифицированный портфель акций, отобранных исходя из простейших принципов широкой диверсификации, реагирует на некий определяющий и влияющий на их стоимость фактор так, что в случае долгосрочного инвестирования у них есть преимущество перед облигациями» [Smith 1928, p. 68]. Никакого передергивания или подтасовывания результатов здесь нет. Что касается самого статистического исследования, то оно вполне добротное и честное.
Из всех факторов, которые могут служить объяснением этого феномена, Смит в первую очередь напирает на инфляцию. Действительно, акции являются защитой от инфляции – при условии, что компания может повышать цены на свою продукцию вровень с ней, а еще лучше – опережающими темпами. Об этом очень много писал Баффетт в ранних (конца 1970-х – начала 1980-х годов) письмах к акционерам Berkshire Hathaway. Тогда США переживали период двузначной инфляции, и проблема защиты от нее являлась одной из самых актуальных для инвесторов. Смит заходит так далеко, что приводит в пример послевоенную Германию, испытывавшую гиперинфляцию, и ссылается на такие примеры: «Берлинской железной дорогой объявлены 500 000 000 000 %-ные дивиденды… В реальном выражении это составляет 1,2 доллара на акцию стоимостью 1000 марок» [Там же, p. 68]. Действительно, так и было. В разгар гиперинфляции в Германии цены росли на десятки процентов в день. Рабочий, зашедший после трудового дня в бар выпить пива, сразу же заказывал и оплачивал несколько кружек – к концу посиделок пиво становилось дороже. В фильме Бергмана «Змеиное яйцо», где действие происходит в то время, героиня пытается снять для себя комнату. Она находит хозяйку, которая берет только марки. Девушка меняет свои сбережения в твердой валюте на быстро обесценивающиеся марки, заходит к старушке утром, вносит депозит, приходит поселяться вечером, а старушка говорит, что передумала, но «честно» отдает всю сумму – в марках. Девушка в шоке – сбережения пропали.