Страница:
– Андрюш! – Ева смотрела на него почти умоляюще, и сердце Гумилева, как всегда в таких случаях, дрогнуло. – Ты не представляешь, какая интересная информация поступает оттуда! И как мне хочется увидеть все это своими глазами! Как они охотятся, как совершают обряды, как вызывают дождь… В прошлый раз там стояло только две камеры, материала почти не было. А теперь благодаря твоей поддержке камеры расставлены по всему периметру!
– Ну вот, – вздохнул Андрей, которому совсем не хотелось идти на конфликт, – я же, выходит, и виноват в том, что ты опять хочешь туда улизнуть… Но почему именно сейчас?
– Скоро полнолуние, а для морлоков Луна – что-то вроде богини. Каждое новолуние и полнолуние они устраивают праздник, только в полнолуние одурманивают себя дымом горящих трав так, что не видят и не замечают ничего вокруг. Только в это время мы можем попасть к ним на территорию так, чтобы морлоки не обратили на нас внимания. Иначе придется ждать следующего полнолуния, а в сентябре уже зарядят дожди. Андрюш, я ненадолго туда! Зато потом до следующего лета буду с вами и никуда-никуда не поеду!
– И когда это твое полнолуние?
– Семнадцатого августа, через девять дней. Мы отметим день рождения Маруси, я соберусь и уеду. А спустя один лунный месяц буду в Москве!
Андрей чувствовал, что спорить с женой бесполезно: она уже все для себя решила, и единственное, чего можно добиться, – это большой ссоры, которая не нужна ни ему, ни ей, ни тем более Марусе. Но пятнадцать лет занятий бизнесом приучили его к мысли, что односторонняя уступка – это капитуляция.
– Хорошо, – проговорил он медленно. – Если для тебя это так важно, поезжай. Но я хочу договориться с тобой на будущее: впредь все твои экспедиции должны планироваться по крайней мере за полгода до того, как ты решишь снова нас покинуть. Иначе у нас никогда не будет нормальной семьи.
Слова прозвучали жестко, но рано или поздно произнести их было нужно. Андрей хотел добавить, что не случайно завел разговор на колесе обозрения про зеленый остров Лангкави, но не успел. Ева неожиданно встала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.
– Спасибо, Андрюш! Ты – самый лучший мужчина на свете! Обещаю тебе, что больше никогда не сорвусь в экспедицию так внезапно!..
Глаза ее лучились солнечным светом, и Гумилев почувствовал неожиданно сильную щемящую нежность к своей жене – девочке, старательно прикидывающейся взрослой…
– Но день рождения Маруси отмечаем здесь! – улыбнулся он. – Нехорошо лишать малышку всех чудес Сингапура! Если ты боишься не успеть собраться, я выделю тебе команду помощников.
– Вот ты какой! – Ева шутливо погрозила ему пальцем. – Настоящая акула бизнеса – в любом споре оставит последнее слово за собой.
Она схватила его за руку и потащила за собой к бегавшей кругами и размахивавшей сумочкой Марусе.
– Побежали! Кто быстрее! Кто всех обгонит – тому приз!
Настроение у Евы явно улучшилось.
Забег, впрочем, получился коротким – солнце, стоявшее высоко в небе, палило нещадно, и пот заливал глаза. Город плавился от жары, людей на улицах было совсем немного. Пройдя пять минут по такому пеклу, Гумилевы решили спрятаться в открытом кафе рядом с небольшим фонтаном. Из пяти столиков под белым тентом с логотипом «Пепси-колы» был занят только один. За ним пыталась перекусить семья корейских туристов. Пыталась – потому что, вместо того чтобы пить чай, взрослые отлавливали трех непоседливых детей. Дети, одетые в нарядные национальные костюмчики, с визгом бегали по площадке перед кафе, время от времени оказываясь в опасной близости от фонтана. Стоило родителям усадить за стол одного ребенка, как другой тут же срывался с места, а за ним немедленно кидался третий. Распугав всех голубей, двое мальчишек высмотрели в кустах черно-белую кошку и начали ее окружать. Малыши так забавно выслеживали зверька, что взрослые – их родители и Андрей с Евой – замерли в ожидании, гадая, удастся ли кошке избежать плена.
Всплеск воды и громкий детский крик заставил подскочить не только кошку. В фонтане барахталась младшая дочка корейцев – малышка в желтом платье с пятью смешными косичками. Воспользовавшись тем, что внимание взрослых переключилось на ее братьев, девочка взобралась на скользкий край фонтана, не удержалась и полетела в воду. Корейцы бросились вылавливать свою непоседу, а кошка, улучив удобный момент, скрылась в зарослях.
Андрей с удовольствием наблюдал за этой сценой, когда еще один крик хлестнул его по нервам, как плеть.
На этот раз закричала Ева.
– Маруся! – от испуга голос Евы стал непривычно высоким. Андрей молниеносно обернулся. Пока они наблюдали за играми корейских детишек, Маруся успела, оказывается, отойти метров на пятнадцать и стояла на самом краю дороги, по которой с большой скоростью неслись машины. К счастью, она была там не одна – за руку ее держал похожий на индуса смуглый человек в ярко-розовой рубашке. Человек улыбался и осторожно подталкивал Марусю по направлению к родителям.
Андрей, отбросив легкий металлический стул, выскочил из-за столика и бросился к дороге. Через несколько мгновений он уже крепко сжимал тоненькое Марусино запястье.
Индус снова широко улыбнулся и показал пальцем на дорогу. Потом укоризненно покачал головой. Смысл его жестов был понятен: дорога опасна, за детьми нужно следить!
– Спасибо, – сдержанно сказал Андрей по-английски. – Я признателен, что вы удержали мою дочь…
– Экскюз ми, – с ужасным акцентом проговорил индус, – донт спик инглиш.
Гумилев окинул его удивленным взглядом – встретить индуса, не говорящего по-английски, так же сложно, как украинца, не говорящего по-русски. Во всяком случае в Сингапуре.
Взгляд его на мгновение задержался на металлическом амулете, висевшем на коричневой шее индуса. Это была серебристая фигурка, изображавшая, как показалось Андрею, широко расставившего лапы паука. Но, что бы это ни было, Гумилева сейчас волновали совсем другие вопросы.
Он еще раз кивнул индусу и повел слегка упирающуюся Марусю к столику.
– Ну куда же ты убежала, путешественница? – строго сказал Андрей, сажая ее на стул между собой и Евой. – Разве я не говорил тебе, чтобы ты не отходила от нас с мамой дальше, чем на пять шагов? Ты же можешь потеряться!
– Дядя был хороший, – сказала Маруся невпопад. – Он хороший, он показал мне железного паука!
– Кто? – Андрей с беспокойством посмотрел на дочь.
– Тот дядя с разноцветными глазами. Он еще сказал, что я должна быть с тобой, папочка!
Андрей, повинуясь внезапному порыву, крепко обнял дочь.
– У него действительно были глаза разного цвета? – насторожилась Ева.
– Черт его знает, не заметил… Но паука я у него точно видел. Во всяком случае он очень кстати перехватил Марусю – она уже стояла на самом краю автострады.
Андрей обвел глазами площадь с фонтаном – теперь она не казалась ему такой безопасной, как пять минут назад.
– Давайте вернемся в отель, – предложил он. – Перекусить можно в лобби-баре, там вроде бы неплохая кухня.
– Конечно, – Ева порывисто встала. Гумилев видел, что жена встревожена еще больше, чем он сам. Какие же они растяпы – засмотрелись на чужих детей, а своего ребенка чуть не проворонили… «Все-таки жизнь в окружении охранников и гувернанток притупляет родительские инстинкты, – подумал Андрей. – Что ж, впредь мне наука: раз уж мы путешествуем, как обычные туристы, ни на мгновение не спускать глаз с Маруси!»
Он подошел к обочине, поднял руку. Через мгновение у тротуара остановился черный «Мерседес» – такси класса «де-люкс». Шофер, безошибочно распознав в Андрее важную персону, выскочил из машины и, кланяясь и улыбаясь, распахнул перед Евой и Марусей заднюю дверцу.
Перед тем как спрятаться от палящего сингапурского солнца в кондиционированной прохладе салона, Андрей бросил быстрый взгляд на опустевшую площадь с фонтаном. Ему показалось, что там кто-то стоит и смотрит, как они садятся в машину. Но на площади уже никого не было, и даже шумное корейское семейство покинуло свой столик под белым тентом. Между тем чувство, что за ним наблюдает пара внимательных глаз, не оставляло Гумилева. Он с досадой захлопнул дверцу машины и назвал адрес.
В лобби-баре было прохладно, едва слышно звенели развешенные под потолком металлические трубочки – «поющие ветра». Андрей усадил Марусю за столик, отодвинул для Евы стул.
– Я буду двойной эспрессо, – Ева улыбнулась мужу. – Без сахара. А Маруся, наверное, свой любимый клубничный коктейль.
– Да! – заявила Маруся. – С зонтиком!
– Хорошо, – Андрей подошел к барной стойке и уже приготовился сделать заказ, как вдруг взгляд его упал на висевшую на стене плоскую плазменную панель. Был включен канал CNN, на экране полыхали бесшумные взрывы, сгустки огня вылетали из темноты и взрывали ночь. Внизу экрана бежала надпись: «Russia invades Georgia».
– Включите погромче! – попросил Гумилев бармена. Невысокий китаец в идеально выглаженной белой сорочке немедленно выполнил его пожелание.
– Сегодня ночью Россия напала на суверенную Грузию. По сообщениям грузинской стороны, как минимум семь человек пострадало во время ударов российской артиллерии по грузинским деревням.
– Могу ли я чем-нибудь помочь вам, сэр? – вежливо обратился к Андрею бармен. – Желаете что-нибудь выпить?
– Двойной скотч, – пробормотал Гумилев, не отрывая взгляда от экрана. Потом спохватился и заказал то, что хотели жена и дочь.
– Андрей, что это? – Ева широко раскрытыми глазами смотрела на вспыхивающие на панели огненные шары. – Что там происходит?
– Насколько я понимаю, это системы залпового огня «Град». Страшное оружие…
– Но они же говорят, что мы напали на Грузию? Что за бред?
– Конечно, бред, – Гумилев вытащил из кармана мобильный, набрал номер. – Погоди, сейчас все разъяснится.
Чтобы не привлекать излишнего внимания – разговор с человеком, отвечавшим в его корпорации за мониторинг международной ситуации, обещал быть эмоциональным, – Андрей вышел на улицу. Через стеклянную дверь он видел, как Ева прижала к себе Марусю и не отрываясь смотрела на экран, где крутили одни и те же кадры с ночным артиллерийским обстрелом.
Слушая рассказ о том, что на самом деле происходит сейчас на Кавказе, как этой ночью грузинские войска вторглись в Южную Осетию, обрушив артиллерийские и танковые удары на единственный город этой маленькой непризнанной республики – Цхинвал, поубивав – без разбора – и русских миротворцев, и осетинских ополченцев, и женщин с детьми, – Андрей острее, чем обычно, почувствовал ответственность за свою семью.
Велев каждый час присылать ему на электронный адрес информационные сводки о разворачивающихся на Кавказе событиях, Гумилев вернулся в бар. Подойдя к столику, он увидел, что Ева больше не смотрит на экран, где политиков в дорогих костюмах сменяли растерянные и заплаканные женщины в черных платках. Жена придерживала высокий бокал, из которого Маруся сосредоточенно тянула через трубочку густой молочный коктейль.
– Они сказали, что российские танки вторглись на территорию Грузии, – сообщила Ева. – Как такое может быть?
– Нас втянули в эту войну, – Андрей повертел в руках свой двойной скотч, сделал небольшой глоток. – Ночью напали на город, убили наших миротворцев. Мы вынуждены были ответить.
– Там все разрушено. Те, кто выжил, остались без крыши над головой. Этого даже западные каналы не скрывают.
Андрей быстро допил виски.
– Это война.
Он не знал, что сказать еще. Любые высокопарные рассуждения о трагедии Южной Осетии прозвучали бы фальшиво. К счастью, Ева сама пришла ему на помощь.
– Андрей, ты же можешь им помочь? Ты можешь дать денег пострадавшим?
«Глупенькая, – подумал Гумилев. – Как же она верит в то, что в жизни еще возможны чудеса! Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино… Им сейчас не с волшебниками нужны вертолеты, а с десантниками».
– Я могу помочь, – сказал он вслух. – Не всем. На это не хватит денег даже у меня.
Он снова набрал номер на мобильном.
– Всеволод? Займись Цхинвалом. Как только там закончатся боевые действия – а я думаю, долго мы воевать с грузинами не будем, – разберись, кто может нас интересовать. Прежде всего мне нужны перспективные хакеры, программисты, физики – в общем, по нашему списку. Сделай все необходимое – реши вопросы с жильем, с регистрацией, устрой на учебу тех, кто еще не доучился. Бюджет утрясешь сам, со мной дополнительно согласовывать ничего не нужно. Да, и еще – после войны Цхинвал наверняка будет восстановлен, приглядись, не будет ли там возможности опробовать что-нибудь из наших технологий по строительству городов будущего.
Андрей положил мобильный на стол и посмотрел на Еву.
– Я думаю, на первое время этого достаточно, – мягко сказал он. – Ты же знаешь, я всегда придерживался принципа: если хочешь накормить голодного, дай ему не рыбу, а удочку.
Ева опустила глаза, делая вид, что поправляет завязки на платьице Маруси.
– Все-таки ты иногда бываешь слишком рациональным, Андрюша… но в любом случае спасибо.
Андрей прикусил губу. А чего же она хотела? Что он бросит все и помчится в Цхинвал, купив по пути целый самолет МЧС? Иногда ему было приятно, что жена воспринимала его как супергероя, способного спасти весь мир, но порой этот идеализм начинал его раздражать. Возможно, когда-нибудь он действительно сумеет облагодетельствовать человечество, но это станет результатом упорного многолетнего труда и тщательно разработанного плана. Пока же для него куда важнее уберечь от потрясений свою собственную семью…
– Теперь ты видишь, что возвращаться в Москву несколько преждевременно? – спросил он Еву.
– Ты что же, боишься, что конфликт с Грузией может втянуть нас в большую войну?
Андрей пожал плечами.
– Не думаю, хотя я лично знаком с несколькими деятелями в Штатах, которые с удовольствием использовали бы эту ситуацию, чтобы загнать нас в угол. Не удивлюсь, если выяснится, что именно они и стоят за ночным нападением на Цхинвал.
Он усмехнулся, вспомнив желчное лицо старого сенатора Маккейна, не раз произносившего пламенные речи об опасности скупки американских компаний русскими олигархами.
– В любом случае я бы хотел, чтобы вы с Марусей ближайшие дни провели в максимально безопасном месте. Сингапур, мне кажется, для этой цели вполне подходит.
Как выяснилось спустя несколько часов, Андрей очень ошибался.
Глава вторая
– Ну вот, – вздохнул Андрей, которому совсем не хотелось идти на конфликт, – я же, выходит, и виноват в том, что ты опять хочешь туда улизнуть… Но почему именно сейчас?
– Скоро полнолуние, а для морлоков Луна – что-то вроде богини. Каждое новолуние и полнолуние они устраивают праздник, только в полнолуние одурманивают себя дымом горящих трав так, что не видят и не замечают ничего вокруг. Только в это время мы можем попасть к ним на территорию так, чтобы морлоки не обратили на нас внимания. Иначе придется ждать следующего полнолуния, а в сентябре уже зарядят дожди. Андрюш, я ненадолго туда! Зато потом до следующего лета буду с вами и никуда-никуда не поеду!
– И когда это твое полнолуние?
– Семнадцатого августа, через девять дней. Мы отметим день рождения Маруси, я соберусь и уеду. А спустя один лунный месяц буду в Москве!
Андрей чувствовал, что спорить с женой бесполезно: она уже все для себя решила, и единственное, чего можно добиться, – это большой ссоры, которая не нужна ни ему, ни ей, ни тем более Марусе. Но пятнадцать лет занятий бизнесом приучили его к мысли, что односторонняя уступка – это капитуляция.
– Хорошо, – проговорил он медленно. – Если для тебя это так важно, поезжай. Но я хочу договориться с тобой на будущее: впредь все твои экспедиции должны планироваться по крайней мере за полгода до того, как ты решишь снова нас покинуть. Иначе у нас никогда не будет нормальной семьи.
Слова прозвучали жестко, но рано или поздно произнести их было нужно. Андрей хотел добавить, что не случайно завел разговор на колесе обозрения про зеленый остров Лангкави, но не успел. Ева неожиданно встала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.
– Спасибо, Андрюш! Ты – самый лучший мужчина на свете! Обещаю тебе, что больше никогда не сорвусь в экспедицию так внезапно!..
Глаза ее лучились солнечным светом, и Гумилев почувствовал неожиданно сильную щемящую нежность к своей жене – девочке, старательно прикидывающейся взрослой…
– Но день рождения Маруси отмечаем здесь! – улыбнулся он. – Нехорошо лишать малышку всех чудес Сингапура! Если ты боишься не успеть собраться, я выделю тебе команду помощников.
– Вот ты какой! – Ева шутливо погрозила ему пальцем. – Настоящая акула бизнеса – в любом споре оставит последнее слово за собой.
Она схватила его за руку и потащила за собой к бегавшей кругами и размахивавшей сумочкой Марусе.
– Побежали! Кто быстрее! Кто всех обгонит – тому приз!
Настроение у Евы явно улучшилось.
Забег, впрочем, получился коротким – солнце, стоявшее высоко в небе, палило нещадно, и пот заливал глаза. Город плавился от жары, людей на улицах было совсем немного. Пройдя пять минут по такому пеклу, Гумилевы решили спрятаться в открытом кафе рядом с небольшим фонтаном. Из пяти столиков под белым тентом с логотипом «Пепси-колы» был занят только один. За ним пыталась перекусить семья корейских туристов. Пыталась – потому что, вместо того чтобы пить чай, взрослые отлавливали трех непоседливых детей. Дети, одетые в нарядные национальные костюмчики, с визгом бегали по площадке перед кафе, время от времени оказываясь в опасной близости от фонтана. Стоило родителям усадить за стол одного ребенка, как другой тут же срывался с места, а за ним немедленно кидался третий. Распугав всех голубей, двое мальчишек высмотрели в кустах черно-белую кошку и начали ее окружать. Малыши так забавно выслеживали зверька, что взрослые – их родители и Андрей с Евой – замерли в ожидании, гадая, удастся ли кошке избежать плена.
Всплеск воды и громкий детский крик заставил подскочить не только кошку. В фонтане барахталась младшая дочка корейцев – малышка в желтом платье с пятью смешными косичками. Воспользовавшись тем, что внимание взрослых переключилось на ее братьев, девочка взобралась на скользкий край фонтана, не удержалась и полетела в воду. Корейцы бросились вылавливать свою непоседу, а кошка, улучив удобный момент, скрылась в зарослях.
Андрей с удовольствием наблюдал за этой сценой, когда еще один крик хлестнул его по нервам, как плеть.
На этот раз закричала Ева.
– Маруся! – от испуга голос Евы стал непривычно высоким. Андрей молниеносно обернулся. Пока они наблюдали за играми корейских детишек, Маруся успела, оказывается, отойти метров на пятнадцать и стояла на самом краю дороги, по которой с большой скоростью неслись машины. К счастью, она была там не одна – за руку ее держал похожий на индуса смуглый человек в ярко-розовой рубашке. Человек улыбался и осторожно подталкивал Марусю по направлению к родителям.
Андрей, отбросив легкий металлический стул, выскочил из-за столика и бросился к дороге. Через несколько мгновений он уже крепко сжимал тоненькое Марусино запястье.
Индус снова широко улыбнулся и показал пальцем на дорогу. Потом укоризненно покачал головой. Смысл его жестов был понятен: дорога опасна, за детьми нужно следить!
– Спасибо, – сдержанно сказал Андрей по-английски. – Я признателен, что вы удержали мою дочь…
– Экскюз ми, – с ужасным акцентом проговорил индус, – донт спик инглиш.
Гумилев окинул его удивленным взглядом – встретить индуса, не говорящего по-английски, так же сложно, как украинца, не говорящего по-русски. Во всяком случае в Сингапуре.
Взгляд его на мгновение задержался на металлическом амулете, висевшем на коричневой шее индуса. Это была серебристая фигурка, изображавшая, как показалось Андрею, широко расставившего лапы паука. Но, что бы это ни было, Гумилева сейчас волновали совсем другие вопросы.
Он еще раз кивнул индусу и повел слегка упирающуюся Марусю к столику.
– Ну куда же ты убежала, путешественница? – строго сказал Андрей, сажая ее на стул между собой и Евой. – Разве я не говорил тебе, чтобы ты не отходила от нас с мамой дальше, чем на пять шагов? Ты же можешь потеряться!
– Дядя был хороший, – сказала Маруся невпопад. – Он хороший, он показал мне железного паука!
– Кто? – Андрей с беспокойством посмотрел на дочь.
– Тот дядя с разноцветными глазами. Он еще сказал, что я должна быть с тобой, папочка!
Андрей, повинуясь внезапному порыву, крепко обнял дочь.
– У него действительно были глаза разного цвета? – насторожилась Ева.
– Черт его знает, не заметил… Но паука я у него точно видел. Во всяком случае он очень кстати перехватил Марусю – она уже стояла на самом краю автострады.
Андрей обвел глазами площадь с фонтаном – теперь она не казалась ему такой безопасной, как пять минут назад.
– Давайте вернемся в отель, – предложил он. – Перекусить можно в лобби-баре, там вроде бы неплохая кухня.
– Конечно, – Ева порывисто встала. Гумилев видел, что жена встревожена еще больше, чем он сам. Какие же они растяпы – засмотрелись на чужих детей, а своего ребенка чуть не проворонили… «Все-таки жизнь в окружении охранников и гувернанток притупляет родительские инстинкты, – подумал Андрей. – Что ж, впредь мне наука: раз уж мы путешествуем, как обычные туристы, ни на мгновение не спускать глаз с Маруси!»
Он подошел к обочине, поднял руку. Через мгновение у тротуара остановился черный «Мерседес» – такси класса «де-люкс». Шофер, безошибочно распознав в Андрее важную персону, выскочил из машины и, кланяясь и улыбаясь, распахнул перед Евой и Марусей заднюю дверцу.
Перед тем как спрятаться от палящего сингапурского солнца в кондиционированной прохладе салона, Андрей бросил быстрый взгляд на опустевшую площадь с фонтаном. Ему показалось, что там кто-то стоит и смотрит, как они садятся в машину. Но на площади уже никого не было, и даже шумное корейское семейство покинуло свой столик под белым тентом. Между тем чувство, что за ним наблюдает пара внимательных глаз, не оставляло Гумилева. Он с досадой захлопнул дверцу машины и назвал адрес.
В лобби-баре было прохладно, едва слышно звенели развешенные под потолком металлические трубочки – «поющие ветра». Андрей усадил Марусю за столик, отодвинул для Евы стул.
– Я буду двойной эспрессо, – Ева улыбнулась мужу. – Без сахара. А Маруся, наверное, свой любимый клубничный коктейль.
– Да! – заявила Маруся. – С зонтиком!
– Хорошо, – Андрей подошел к барной стойке и уже приготовился сделать заказ, как вдруг взгляд его упал на висевшую на стене плоскую плазменную панель. Был включен канал CNN, на экране полыхали бесшумные взрывы, сгустки огня вылетали из темноты и взрывали ночь. Внизу экрана бежала надпись: «Russia invades Georgia».
– Включите погромче! – попросил Гумилев бармена. Невысокий китаец в идеально выглаженной белой сорочке немедленно выполнил его пожелание.
– Сегодня ночью Россия напала на суверенную Грузию. По сообщениям грузинской стороны, как минимум семь человек пострадало во время ударов российской артиллерии по грузинским деревням.
– Могу ли я чем-нибудь помочь вам, сэр? – вежливо обратился к Андрею бармен. – Желаете что-нибудь выпить?
– Двойной скотч, – пробормотал Гумилев, не отрывая взгляда от экрана. Потом спохватился и заказал то, что хотели жена и дочь.
– Андрей, что это? – Ева широко раскрытыми глазами смотрела на вспыхивающие на панели огненные шары. – Что там происходит?
– Насколько я понимаю, это системы залпового огня «Град». Страшное оружие…
– Но они же говорят, что мы напали на Грузию? Что за бред?
– Конечно, бред, – Гумилев вытащил из кармана мобильный, набрал номер. – Погоди, сейчас все разъяснится.
Чтобы не привлекать излишнего внимания – разговор с человеком, отвечавшим в его корпорации за мониторинг международной ситуации, обещал быть эмоциональным, – Андрей вышел на улицу. Через стеклянную дверь он видел, как Ева прижала к себе Марусю и не отрываясь смотрела на экран, где крутили одни и те же кадры с ночным артиллерийским обстрелом.
Слушая рассказ о том, что на самом деле происходит сейчас на Кавказе, как этой ночью грузинские войска вторглись в Южную Осетию, обрушив артиллерийские и танковые удары на единственный город этой маленькой непризнанной республики – Цхинвал, поубивав – без разбора – и русских миротворцев, и осетинских ополченцев, и женщин с детьми, – Андрей острее, чем обычно, почувствовал ответственность за свою семью.
Велев каждый час присылать ему на электронный адрес информационные сводки о разворачивающихся на Кавказе событиях, Гумилев вернулся в бар. Подойдя к столику, он увидел, что Ева больше не смотрит на экран, где политиков в дорогих костюмах сменяли растерянные и заплаканные женщины в черных платках. Жена придерживала высокий бокал, из которого Маруся сосредоточенно тянула через трубочку густой молочный коктейль.
– Они сказали, что российские танки вторглись на территорию Грузии, – сообщила Ева. – Как такое может быть?
– Нас втянули в эту войну, – Андрей повертел в руках свой двойной скотч, сделал небольшой глоток. – Ночью напали на город, убили наших миротворцев. Мы вынуждены были ответить.
– Там все разрушено. Те, кто выжил, остались без крыши над головой. Этого даже западные каналы не скрывают.
Андрей быстро допил виски.
– Это война.
Он не знал, что сказать еще. Любые высокопарные рассуждения о трагедии Южной Осетии прозвучали бы фальшиво. К счастью, Ева сама пришла ему на помощь.
– Андрей, ты же можешь им помочь? Ты можешь дать денег пострадавшим?
«Глупенькая, – подумал Гумилев. – Как же она верит в то, что в жизни еще возможны чудеса! Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино… Им сейчас не с волшебниками нужны вертолеты, а с десантниками».
– Я могу помочь, – сказал он вслух. – Не всем. На это не хватит денег даже у меня.
Он снова набрал номер на мобильном.
– Всеволод? Займись Цхинвалом. Как только там закончатся боевые действия – а я думаю, долго мы воевать с грузинами не будем, – разберись, кто может нас интересовать. Прежде всего мне нужны перспективные хакеры, программисты, физики – в общем, по нашему списку. Сделай все необходимое – реши вопросы с жильем, с регистрацией, устрой на учебу тех, кто еще не доучился. Бюджет утрясешь сам, со мной дополнительно согласовывать ничего не нужно. Да, и еще – после войны Цхинвал наверняка будет восстановлен, приглядись, не будет ли там возможности опробовать что-нибудь из наших технологий по строительству городов будущего.
Андрей положил мобильный на стол и посмотрел на Еву.
– Я думаю, на первое время этого достаточно, – мягко сказал он. – Ты же знаешь, я всегда придерживался принципа: если хочешь накормить голодного, дай ему не рыбу, а удочку.
Ева опустила глаза, делая вид, что поправляет завязки на платьице Маруси.
– Все-таки ты иногда бываешь слишком рациональным, Андрюша… но в любом случае спасибо.
Андрей прикусил губу. А чего же она хотела? Что он бросит все и помчится в Цхинвал, купив по пути целый самолет МЧС? Иногда ему было приятно, что жена воспринимала его как супергероя, способного спасти весь мир, но порой этот идеализм начинал его раздражать. Возможно, когда-нибудь он действительно сумеет облагодетельствовать человечество, но это станет результатом упорного многолетнего труда и тщательно разработанного плана. Пока же для него куда важнее уберечь от потрясений свою собственную семью…
– Теперь ты видишь, что возвращаться в Москву несколько преждевременно? – спросил он Еву.
– Ты что же, боишься, что конфликт с Грузией может втянуть нас в большую войну?
Андрей пожал плечами.
– Не думаю, хотя я лично знаком с несколькими деятелями в Штатах, которые с удовольствием использовали бы эту ситуацию, чтобы загнать нас в угол. Не удивлюсь, если выяснится, что именно они и стоят за ночным нападением на Цхинвал.
Он усмехнулся, вспомнив желчное лицо старого сенатора Маккейна, не раз произносившего пламенные речи об опасности скупки американских компаний русскими олигархами.
– В любом случае я бы хотел, чтобы вы с Марусей ближайшие дни провели в максимально безопасном месте. Сингапур, мне кажется, для этой цели вполне подходит.
Как выяснилось спустя несколько часов, Андрей очень ошибался.
Глава вторая
Похищение
На следующее утро Андрей, выполняя обещание, данное Марусе, повез семью в сингапурский зоопарк. Огромное царство зверей и птиц покорило Марусю, которая с радостными криками бегала от вольера к вольеру и кормила животных специальной едой из пакетиков, которые Андрей предусмотрительно накупил у входа в зоопарк. У родителей времени на знакомство с обитателями зоопарка почти не оставалось: приходилось постоянно следить за Марусей, которая то и дело пыталась познакомиться со зверями поближе.
Нашли, конечно, и белого носорога с Суматры, и его детеныша, поразившего Еву своим печальным, совсем недетским взглядом. Маруся, впрочем, ничего такого не заметила и минут пять упоенно гладила подошедшего совсем близко к ограде вольера малыша по морщинистой мордочке.
Пообедав в экзотическом ресторане на крыше одного из сингапурских небоскребов, Гумилевы вернулись в отель.
– Ну что, отдохнем пару часов и поедем на концерт? – Андрей заговорщически подмигнул Еве. На вечер у них были забронированы места в сингапурскую филармонию, где сегодня выступала легендарная Ванесса Мэй. Андрей надеялся, что набегавшуюся в зоопарке Марусю удастся уложить спать – малышка иногда еще спала днем, – а они с Евой уединятся в спальне трехкомнатного люкса. Но Ева, к его удивлению, покачала головой.
– Знаешь, мне ведь совершенно не в чем выходить вечером, – озабоченно сказала она. – Пожалуй, стоит сделать вылазку на Очард-роуд.
Андрей нечасто слышал такое от своей жены. Обычно Ева была совершенно равнодушна к шопингу.
– А как же твое маленькое черное платье, которое сшил тебе в Париже Ив Сен-Лоран? Ты же говорила, что оно идеально подходит к любому выходу?
– Но только не с теми чудесными дымчатыми топазами, которые ты подарил мне позавчера! – Ева встала на цыпочки и чмокнула мужа в щеку. – К ним нужно золотисто-бежевое, непременно теплых тонов! Мне кажется, на Очард-роуд я что-то подобное видела.
– Мамочка, я с тобой! – Маруся бросилась к Еве и обхватила ее руками. – Ксюше тоже нужно новое платьице! И туфельки нужны! Как же она пойдет с нами на концерт без туфелек?
Ксюшей звали любимую куклу Маруси, сопровождавшую ее во всех поездках.
Гумилев, стараясь не выдать своего разочарования, пожал плечами.
– Ну что ж, дамы, займитесь шопингом. А я в таком случае пойду в тренажерный зал. Надо держать себя в форме, – он похлопал себя по животу, на котором и так не было ни грамма лишнего жира. – Только смотрите, возвращайтесь не позже пяти, иначе мы можем опоздать на концерт.
– Не скучай без нас, милый, – Ева снова поцеловала мужа, на этот раз в губы. – И не слишком изнуряй себя на тренажерах, ты мне еще понадобишься!
Андрей не смог сдержать улыбку. Ева поддразнивала его, она прекрасно понимала, на что он намекал, предлагая уложить спать Марусю. Возможно, это была маленькая месть за вчерашнюю размолвку. Но Андрей хорошо знал, что ночью все обиды будут забыты, и они помирятся по-настоящему, как всегда мирились, засыпая в объятьях друг друга.
Гумилев спустился в фитнес-центр отеля, оборудованный самыми современными тренажерами, но довольно скоро понял, что заниматься ему совершенно не хочется. Сделал несколько подходов к штанге, но так и не настроился на тренировку. Ему не давало покоя тревожное чувство, которое, как змея, выползло из потаенного уголка души, как только Ева и Маруся ушли за покупками.
Андрей привык доверять своей интуиции. Она не подводила его ни в бизнесе, ни в отношениях с друзьями и близкими. Сейчас внутренний голос шептал ему, что он совершенно напрасно отпустил жену и дочь на прогулку, пусть даже Сингапур и считался самым безопасным местом во всей Азии.
«Так можно и в параноика превратиться», – подумал Андрей и, приняв душ, поднялся к себе в номер. Позвонил Еве. В трубке слышались гудки, но на вызов никто не ответил. Не отвечал и мобильный Маруси, который она выпросила, «чтобы быть как мама». Андрей позвонил на ресепшен: там сказали, что миссис Гумилева и ее дочь не заказывали такси – просто вышли из гостиницы и пошли пешком в направлении центра.
Андрей решил скоротать время в лобби-баре. Попросил принести кофе и, пока ждал заказ, убеждал себя, что волноваться не о чем – жена не отвечает просто потому, что в шумном городе легко не услышать звонок. «Сейчас я успокоюсь, – сказал он себе, – подожду еще пять минут и снова им позвоню. Рано или поздно они услышат мой звонок».
Подошел официант, вежливо поклонившись, поставил на столик Андрея чашечку кофе и положил маленький белый конверт.
– Вам просили передать, сэр.
– Просили передать? Кто? – Гумилев почувствовал, как тревожно застучали молоточки в висках.
– Ваш друг, сэр. Он сидит вон там, – официант повернулся, чтобы показать Андрею, где именно сидит его друг. – Сидел… – неуверенно договорил он.
Столик, на который смотрел официант, был пуст.
– Хорошо, – кивком головы Гумилев отпустил официанта. Резким движением вскрыл конверт.
На колени ему выпал сложенный вчетверо лист тонкой рисовой бумаги.
Каллиграфическим почерком на листе было выведено по-английски:
«Мистер Гумилев, ваша жена и дочь в опасности. Их хотят похитить. Торопитесь – вы можете никогда больше их не увидеть. Ваш друг».
Андрей вскочил, опрокинув столик. Чашка кофе, к которой он так и не притронулся, разбилась у его ног. Андрей бросил на кресло стодолларовую купюру и побежал к выходу. На полпути остановился, повернулся и в несколько прыжков оказался рядом с остолбеневшим официантом.
Он был уже в дверях, когда его пронзило чувство, что за ним наблюдают. То же самое он ощущал вчера на площади перед фонтаном. Кто-то внимательно смотрел ему в спину. Гумилев резко развернулся. Ему показалось, что в полумраке лобби-бара мелькнуло чье-то странное, словно светящееся голубоватым светом, лицо.
Он в несколько прыжков оказался рядом со спрятанным в уютной полутьме кожаным диваном. На столике были небрежно разбросаны несколько чистых листков бумаги – таких же, как тот, что принес ему официант.
В двух шагах от него кто-то стоял. Андрей хорошо видел четко очерченный силуэт, длинные темные волосы, обрамлявшие бледное лицо, казавшееся будто вырезанным из прозрачного стекла.
Гумилев моргнул и в следующее мгновение понял, что остался один. Прозрачный человек куда-то исчез, словно растворился в воздухе. Если конечно вообще не померещился Андрею.
Гумилев решительно подошел к официанту, наблюдавшему за ним с некоторой опаской.
– Как… как выглядел этот… мой друг?
Официант побледнел.
– Я… я не знаю, сэр. Он… выглядел совершенно обычно.
– Черт! Он был китаец? Англичанин? Русский?
– Простите, сэр… я не знаю… он говорил по-английски… может быть, индус, сэр.
Индус?
– Ладно! – Гумилев оставил официанта в покое и быстро пошел к дверям. Что делать? Сообщить в полицию? Вообще-то, конечно, такое письмо может быть расценено как угроза. Но кто знает, как быстро работает сингапурская полиция? Андрей представил, сколько времени придется провести в участке, объясняя твердолобому полицейскому офицеру, что нужно бросить все силы вверенного ему подразделения на поиски его жены и дочери, которые просто пошли прогуляться по Очард-роуд, и скрипнул зубами. А неизвестный «друг» советовал поторопиться!
Выбежав из отеля, он снова схватил телефон, чтобы набрать номер Евы.
Андрей насчитал десять гудков и нажал отбой.
– Если я буду им постоянно звонить, их мобильные могут разрядиться! – Андрей заметил, что начинает, как в студенческие годы, вслух разговаривать сам с собой.
– Такси, сэр? – вышколенный портье улыбался ему профессиональной улыбкой.
Такси! Да, это то, что ему нужно!
– Да! – он вытащил бумажник и сунул портье пятьдесят долларов. – Передайте на ресепшен – если мне будут звонить в номер, переключайте сразу на мобильный! И еще – если моя жена вернется в отель раньше меня, пусть сразу же мне позвонит!
– Разумеется, сэр, – при виде купюры улыбка портье стала более искренней. – Не беспокойтесь, все будет сделано.
Водитель уже распахивал перед Андреем заднюю дверцу «такси де-люкс».
– Вперед по Очард-роуд, – приказал Андрей. Медленно, так, чтобы я мог видеть лица.
Следующие полчаса они ездили по главной торговой улице Сингапура. Андрей высматривал в пестрой толпе яркую футболку Евы, останавливал такси, выскакивал из машины, забегал в бутики, за стеклами которых ему чудились силуэты жены и дочери, ошибался, возвращался обратно и снова приказывал шоферу ехать вперед. Они проехали Очард-роуд сначала в один конец, потом в другой. Все было бесполезно. Ева и Маруся словно сквозь землю провалились.
Время от времени Андрей набирал номера телефонов жены и дочки, но слышал лишь длинные гудки.
Наконец, когда паническая атака уже была готова спазмом сдавить его горло, Гумилев понял, что ему нужно было сделать с самого начала. Откинувшись на сиденье, он набрал номер шефа службы безопасности своей компании Олега Санича.
– Олег! Срочно свяжись с кем-нибудь из наших друзей в ФАПСИ. Мне нужно определить местонахождение телефонов Евы и Маруси.
– Все понял, Андрей Львович, – Олегу, как всегда, не требовалось долгих объяснений. – Я сейчас перезвоню.
Перезвонил он ровно через три минуты.
– Андрей Львович, я передал им номера телефонов вашей супруги и дочери, сейчас они их запеленгуют и сбросят вам карту с координатами. У вас есть под рукой GPS-навигатор?
– Есть, и в телефоне, и в машине. Спасибо, Олег.
– Что-то случилось, Андрей Львович? – теперь Санич почувствовал, что вправе задавать вопросы. – Что-то серьезное?
Гумилев в двух словах описал ему ситуацию, рассказал про загадочное послание от «друга», который, возможно, был индусом.
– Андрей Львович, – в голосе Санича зазвенели стальные струны, – только не предпринимайте ничего рискованного! Я немедленно свяжусь с полицией Сингапура, они вам помогут. Если понадобится, мои бойцы будут в Сингапуре через десять часов.
– Бойцов пока не нужно, Олег. А полиции сообщи, только проследи, чтобы пресса в это дело не вмешивалась.
– Конечно, Андрей Львович, – сказал Санич и отключился.
Андрей тут же принялся звонить на телефон Маруси. После нескольких гудков раздался пронзительный сигнал, и голос оператора сообщил, что номер недоступен. Случилось то, чего он и боялся: от его бесконечных звонков мобильный Маруси, который Ева всегда забывала ставить на подзарядку, отключился. А ведь спецслужбам легче запеленговать включенный, нежели выключенный номер, к тому же на территории чужого государства!
Несколько минут прошли в томительном ожидании. Наконец, мобильный Гумилева издал звук, похожий на звон разбитого хрусталя – на него пришло сообщение из Москвы.
Нашли, конечно, и белого носорога с Суматры, и его детеныша, поразившего Еву своим печальным, совсем недетским взглядом. Маруся, впрочем, ничего такого не заметила и минут пять упоенно гладила подошедшего совсем близко к ограде вольера малыша по морщинистой мордочке.
Пообедав в экзотическом ресторане на крыше одного из сингапурских небоскребов, Гумилевы вернулись в отель.
– Ну что, отдохнем пару часов и поедем на концерт? – Андрей заговорщически подмигнул Еве. На вечер у них были забронированы места в сингапурскую филармонию, где сегодня выступала легендарная Ванесса Мэй. Андрей надеялся, что набегавшуюся в зоопарке Марусю удастся уложить спать – малышка иногда еще спала днем, – а они с Евой уединятся в спальне трехкомнатного люкса. Но Ева, к его удивлению, покачала головой.
– Знаешь, мне ведь совершенно не в чем выходить вечером, – озабоченно сказала она. – Пожалуй, стоит сделать вылазку на Очард-роуд.
Андрей нечасто слышал такое от своей жены. Обычно Ева была совершенно равнодушна к шопингу.
– А как же твое маленькое черное платье, которое сшил тебе в Париже Ив Сен-Лоран? Ты же говорила, что оно идеально подходит к любому выходу?
– Но только не с теми чудесными дымчатыми топазами, которые ты подарил мне позавчера! – Ева встала на цыпочки и чмокнула мужа в щеку. – К ним нужно золотисто-бежевое, непременно теплых тонов! Мне кажется, на Очард-роуд я что-то подобное видела.
– Мамочка, я с тобой! – Маруся бросилась к Еве и обхватила ее руками. – Ксюше тоже нужно новое платьице! И туфельки нужны! Как же она пойдет с нами на концерт без туфелек?
Ксюшей звали любимую куклу Маруси, сопровождавшую ее во всех поездках.
Гумилев, стараясь не выдать своего разочарования, пожал плечами.
– Ну что ж, дамы, займитесь шопингом. А я в таком случае пойду в тренажерный зал. Надо держать себя в форме, – он похлопал себя по животу, на котором и так не было ни грамма лишнего жира. – Только смотрите, возвращайтесь не позже пяти, иначе мы можем опоздать на концерт.
– Не скучай без нас, милый, – Ева снова поцеловала мужа, на этот раз в губы. – И не слишком изнуряй себя на тренажерах, ты мне еще понадобишься!
Андрей не смог сдержать улыбку. Ева поддразнивала его, она прекрасно понимала, на что он намекал, предлагая уложить спать Марусю. Возможно, это была маленькая месть за вчерашнюю размолвку. Но Андрей хорошо знал, что ночью все обиды будут забыты, и они помирятся по-настоящему, как всегда мирились, засыпая в объятьях друг друга.
Гумилев спустился в фитнес-центр отеля, оборудованный самыми современными тренажерами, но довольно скоро понял, что заниматься ему совершенно не хочется. Сделал несколько подходов к штанге, но так и не настроился на тренировку. Ему не давало покоя тревожное чувство, которое, как змея, выползло из потаенного уголка души, как только Ева и Маруся ушли за покупками.
Андрей привык доверять своей интуиции. Она не подводила его ни в бизнесе, ни в отношениях с друзьями и близкими. Сейчас внутренний голос шептал ему, что он совершенно напрасно отпустил жену и дочь на прогулку, пусть даже Сингапур и считался самым безопасным местом во всей Азии.
«Так можно и в параноика превратиться», – подумал Андрей и, приняв душ, поднялся к себе в номер. Позвонил Еве. В трубке слышались гудки, но на вызов никто не ответил. Не отвечал и мобильный Маруси, который она выпросила, «чтобы быть как мама». Андрей позвонил на ресепшен: там сказали, что миссис Гумилева и ее дочь не заказывали такси – просто вышли из гостиницы и пошли пешком в направлении центра.
Андрей решил скоротать время в лобби-баре. Попросил принести кофе и, пока ждал заказ, убеждал себя, что волноваться не о чем – жена не отвечает просто потому, что в шумном городе легко не услышать звонок. «Сейчас я успокоюсь, – сказал он себе, – подожду еще пять минут и снова им позвоню. Рано или поздно они услышат мой звонок».
Подошел официант, вежливо поклонившись, поставил на столик Андрея чашечку кофе и положил маленький белый конверт.
– Вам просили передать, сэр.
– Просили передать? Кто? – Гумилев почувствовал, как тревожно застучали молоточки в висках.
– Ваш друг, сэр. Он сидит вон там, – официант повернулся, чтобы показать Андрею, где именно сидит его друг. – Сидел… – неуверенно договорил он.
Столик, на который смотрел официант, был пуст.
– Хорошо, – кивком головы Гумилев отпустил официанта. Резким движением вскрыл конверт.
На колени ему выпал сложенный вчетверо лист тонкой рисовой бумаги.
Каллиграфическим почерком на листе было выведено по-английски:
«Мистер Гумилев, ваша жена и дочь в опасности. Их хотят похитить. Торопитесь – вы можете никогда больше их не увидеть. Ваш друг».
Андрей вскочил, опрокинув столик. Чашка кофе, к которой он так и не притронулся, разбилась у его ног. Андрей бросил на кресло стодолларовую купюру и побежал к выходу. На полпути остановился, повернулся и в несколько прыжков оказался рядом с остолбеневшим официантом.
Он был уже в дверях, когда его пронзило чувство, что за ним наблюдают. То же самое он ощущал вчера на площади перед фонтаном. Кто-то внимательно смотрел ему в спину. Гумилев резко развернулся. Ему показалось, что в полумраке лобби-бара мелькнуло чье-то странное, словно светящееся голубоватым светом, лицо.
Он в несколько прыжков оказался рядом со спрятанным в уютной полутьме кожаным диваном. На столике были небрежно разбросаны несколько чистых листков бумаги – таких же, как тот, что принес ему официант.
В двух шагах от него кто-то стоял. Андрей хорошо видел четко очерченный силуэт, длинные темные волосы, обрамлявшие бледное лицо, казавшееся будто вырезанным из прозрачного стекла.
Гумилев моргнул и в следующее мгновение понял, что остался один. Прозрачный человек куда-то исчез, словно растворился в воздухе. Если конечно вообще не померещился Андрею.
Гумилев решительно подошел к официанту, наблюдавшему за ним с некоторой опаской.
– Как… как выглядел этот… мой друг?
Официант побледнел.
– Я… я не знаю, сэр. Он… выглядел совершенно обычно.
– Черт! Он был китаец? Англичанин? Русский?
– Простите, сэр… я не знаю… он говорил по-английски… может быть, индус, сэр.
Индус?
– Ладно! – Гумилев оставил официанта в покое и быстро пошел к дверям. Что делать? Сообщить в полицию? Вообще-то, конечно, такое письмо может быть расценено как угроза. Но кто знает, как быстро работает сингапурская полиция? Андрей представил, сколько времени придется провести в участке, объясняя твердолобому полицейскому офицеру, что нужно бросить все силы вверенного ему подразделения на поиски его жены и дочери, которые просто пошли прогуляться по Очард-роуд, и скрипнул зубами. А неизвестный «друг» советовал поторопиться!
Выбежав из отеля, он снова схватил телефон, чтобы набрать номер Евы.
Андрей насчитал десять гудков и нажал отбой.
– Если я буду им постоянно звонить, их мобильные могут разрядиться! – Андрей заметил, что начинает, как в студенческие годы, вслух разговаривать сам с собой.
– Такси, сэр? – вышколенный портье улыбался ему профессиональной улыбкой.
Такси! Да, это то, что ему нужно!
– Да! – он вытащил бумажник и сунул портье пятьдесят долларов. – Передайте на ресепшен – если мне будут звонить в номер, переключайте сразу на мобильный! И еще – если моя жена вернется в отель раньше меня, пусть сразу же мне позвонит!
– Разумеется, сэр, – при виде купюры улыбка портье стала более искренней. – Не беспокойтесь, все будет сделано.
Водитель уже распахивал перед Андреем заднюю дверцу «такси де-люкс».
– Вперед по Очард-роуд, – приказал Андрей. Медленно, так, чтобы я мог видеть лица.
Следующие полчаса они ездили по главной торговой улице Сингапура. Андрей высматривал в пестрой толпе яркую футболку Евы, останавливал такси, выскакивал из машины, забегал в бутики, за стеклами которых ему чудились силуэты жены и дочери, ошибался, возвращался обратно и снова приказывал шоферу ехать вперед. Они проехали Очард-роуд сначала в один конец, потом в другой. Все было бесполезно. Ева и Маруся словно сквозь землю провалились.
Время от времени Андрей набирал номера телефонов жены и дочки, но слышал лишь длинные гудки.
Наконец, когда паническая атака уже была готова спазмом сдавить его горло, Гумилев понял, что ему нужно было сделать с самого начала. Откинувшись на сиденье, он набрал номер шефа службы безопасности своей компании Олега Санича.
– Олег! Срочно свяжись с кем-нибудь из наших друзей в ФАПСИ. Мне нужно определить местонахождение телефонов Евы и Маруси.
– Все понял, Андрей Львович, – Олегу, как всегда, не требовалось долгих объяснений. – Я сейчас перезвоню.
Перезвонил он ровно через три минуты.
– Андрей Львович, я передал им номера телефонов вашей супруги и дочери, сейчас они их запеленгуют и сбросят вам карту с координатами. У вас есть под рукой GPS-навигатор?
– Есть, и в телефоне, и в машине. Спасибо, Олег.
– Что-то случилось, Андрей Львович? – теперь Санич почувствовал, что вправе задавать вопросы. – Что-то серьезное?
Гумилев в двух словах описал ему ситуацию, рассказал про загадочное послание от «друга», который, возможно, был индусом.
– Андрей Львович, – в голосе Санича зазвенели стальные струны, – только не предпринимайте ничего рискованного! Я немедленно свяжусь с полицией Сингапура, они вам помогут. Если понадобится, мои бойцы будут в Сингапуре через десять часов.
– Бойцов пока не нужно, Олег. А полиции сообщи, только проследи, чтобы пресса в это дело не вмешивалась.
– Конечно, Андрей Львович, – сказал Санич и отключился.
Андрей тут же принялся звонить на телефон Маруси. После нескольких гудков раздался пронзительный сигнал, и голос оператора сообщил, что номер недоступен. Случилось то, чего он и боялся: от его бесконечных звонков мобильный Маруси, который Ева всегда забывала ставить на подзарядку, отключился. А ведь спецслужбам легче запеленговать включенный, нежели выключенный номер, к тому же на территории чужого государства!
Несколько минут прошли в томительном ожидании. Наконец, мобильный Гумилева издал звук, похожий на звон разбитого хрусталя – на него пришло сообщение из Москвы.