– Берегиня, твою мать! – прорычал вдруг Игнат.
Птицы умолкли, цветы, устыдившись, расползлись с каменюки, солнце обиженно нахмурилось и прикрылось тучей, а искра отлетела от нас и игривым голоском выдала:
– Прости, Демон, не удержалась я.
Тот укоризненно посмотрел на нее.
– Поняла-поняла, улетаю, – пропела искорка и взмыла вверх.
В то же мгновение я отдернула руки от Дэна и резво поднялась.
– А помолчать не судьба? – зло спросил у него Колдун.
И почему я чувствую себя сказочной дурой?!
– Рит, – Дэн вскочил, обнял меня, – Рит, да я просто момент ловил, Рита…
– Руки убрал, няшка анимешная! Кому сказала? Ну?!
Убрал, я отвернулась и занялась волосами, повторяя про себя: «Больше никогда! Вообще! Знала же, что козел и бабник!»
Потом я стояла, отвернувшись от парней, и смотрела в воду, а Игнат лечил Дэна. Денис глаз с меня не сводил, но я с ним не разговаривала. Вдалеке, прячась под ивами, давешний мавой жаловался на жизнь-жестянку, в смысле меня, тыкал в меня же пальцами, рыбьи глазенки закатывал. Обрывки фраз доносил ветер:
– …Возомнила о себе…
– …Было б на что смотреть…
– …Как есть дура…
– …Озабоченная…
Нет, я помнила, что мне Игнат сказал, но такое выдержать было выше моих сил. Оглянулась на парней, Дэн как раз глаза прикрыл и сжал зубы, видимо, ему было больно, а я:
– Сам такой, – прошипела мавому.
Паршивая зеленая особь, недолго думая, одарила меня проекцией мужского собственно отличительного признака. Показала ему кукиш в ответ.
– Рита, – раздалось укоризненное позади.
И как только заметил? Обернулась, Игнат неодобрительно головой покачал.
– Да ладно. – Колдун улыбнулся. – Она впервые этих карасеобразных видит, еще нормально реагирует.
Мавые, а было их под ивами особей шесть мужского пола, разом повернулись и воззрились на Дэна. Тот на них внимания не обратил, да и сказанного не понял, а вот я-то все слышала!
– Чтоб у тебя корень отсох, баляба безмозглый! – выругался мавый.
Остальные поддержали:
– Болдырь сиволапый!
– Гульнын сын!
– Елдыга захухренная!
– Буслай хохрикий!
В шоке смотрю на мавых. Тот, что на меня посягал, умолк, посмотрел подозрительно и полюбопытствовал:
– Не понимаешь?
– Нет, – честно призналась.
– А-а, – протянул мавой, – необразованная. Ладно, счас поправим.
И понеслось на несчастного Дэна:
– Чтоб тебя подняло да приложило об стенку хлебалом зловонючим!
– Чтоб твоя молодка от соседа рожала!
– Чтоб тебе с гульной девкой детей растить!
– Чтоб твой е…
Через минуту я стояла красная, еще через две старалась не смеяться, а после…
– Игнат, – позвала я парня, уже завершившего с Дэном и чего-то вычерчивающего на камне.
– Да меня их писк тоже раздражает, – отмахнулся Демон. – Марго, бери свою майку и обуйся, мы сейчас отчаливаем.
А мавые разошлись не на шутку. Не знаю, как в этой сказочной 3D-реальности с проклятиями, но, если сбудется хотя бы одна сотая, я Дэну не завидую. Лично у меня уши уже повяли.
– Марго, – окликнул Колдун.
Я заторопилась, с горечью помянув свои любимые джинсы. Но стоило мне натянуть носки и обуться, как случилось нечто. Сначала Игнат заорал: «Рита», потом и Дэн: «Не смей брать!», а я вскинула голову и увидела плывущую ко мне мавку, которая держала мои мокрые джинсы!
– Прощевай за срок долгий, – пропела мне та самая, с мухоморчиком на носу, – чай, порадовать хотели да благодарность принести.
– За что? – прошептала потрясенная я.
– Так избавила ты нас от монстров призрачных, – ответила мне мавка и протянула джинсы.
– Рита – нет! – заорал Дэн.
Но мавкам я верила больше, чем фэнтезятине отечественной, а потому брюки взяла.
Весело подмигнув, зеленовласая мавочка исчезла в воде. А я медленно развернула мокрую ткань и… дар речи на миг был потерян – мавки расшили мне джинсы речным жемчугом! И рисунок был красоты неописуемой!
– Брось немедленно. – Дэн подлетел, вырвал из моих рук драгоценный подарок, – Рита, нельзя брать вещи от мавок!
Демон в подтверждение его слов кивнул, а сам он не подбегал, потому что крутил какие-то призрачные гайки прямо в воздухе, то есть был по ходу занят.
– Надевать не смей, – крикнул Игнат, – я исследую, если чар не будет, верну, будут – сожгу.
– А чего с ними может быть-то? – удивилась я.
– Да всякое. – Дэн принялся рассматривать вышивку. – Можешь и мавкой обратиться.
Я посмотрела на Колдуна, оглянулась на покрытое ряской болото и забрала брюки у Дэна. Мавки мне ничего плохого не сделали, а вот эти няшки анимешные волосы испортили – раз, убить хотели – два, чары налагали – три. Так что…
– Рита! – взревел Дэн, едва я преспокойно начала натягивать мокрые джинсы.
– Подойдешь – прыгну в воду, – предупредила я.
Колдун застыл, Демон выдал привычное «дура», я натянула брюки. И едва застегнула пуговку… В тот же миг ткань высохла. Прямо на мне, высушив белье заодно. А речной жемчуг засверкал капельками росы, искрясь и переливаясь на солнце. Я коснулась ногтем росинки и поняла, что никакие это не капельки воды, это стразы, да такие искусные, что казались кристально чистыми капельками.
– «Мавкой станешь», – укоризненно сказала я парням. – Эх вы, волшебники глюченые.
Перси Джексоны переглянулись и разом выдали:
– Ведьма.
– Елдыги захухренные! – в сердцах выдала я.
Парни застыли. А неподалеку, под раскидистой ивой, мне восторженно рукоплескали мавые! Я, скромно потупившись, сделала вид, что вообще ничего не было.
– Гугл вам в помощь. – А дальше хранила загадочное молчание.
Мавые уржались до булек… в смысле от хохота ушли под воду и только бульки от них и остались.
И вот мы возвращаемся обратно, кстати, тут уже полдень, солнце красиво раскрасило кучевые облака в розовый цвет, красота неописуемая, вот только… нет, сначала я решила, что мне показалось, но после… То тень из-за облака, то рывок с пенной шапкой, а то и против солнца летел, так что я и не сразу приметила этого одинокого встрепанного гуся-лебедя, который явно следил за нами.
– Игнат, – позвала я.
– Чего тебе? – невежливо отозвался Демон.
– Мне ничего, – меланхолично ответила я, – а вот гусь от нас явно чего-то хочет…
И Дэн, и Игнат мгновенно повернулись назад, следуя за моим взглядом, но ничего не увидели. Правда, и сомневаться в моих словах не стали – миг, и, прошептав какое-то слово, Демон развеял ближайшее к нам облако. В то же мгновение наш перистый преследователь был обнаружен, сконфужен и даже отвернулся, махая крыльями и делая вид, что он тут вообще мимо пролетал.
– Слушай, ты, это наша ведьма! – заорал ему Колдун.
– Жмоты! – гордо ответил гусь.
Говорящий гусь! Я так и пошатнулась.
– Мы жмоты? – Нет, Дэн положительно с гусем был знаком. – Это вы свою бабу Ягу про… – взгляд на меня, – потеряли, в общем.
– Да кому она нада, ведьма ваша рыжая! – Гусь-лебедь возмущенно уставился на парня. – От рыжих одни беды! И даром не нать, и за перья не нать!
И с гордым видом пернатый улетел, даже не оглядываясь.
– Вот наглец, – проворчал Дэн. – Ритка здесь первый день, а он на нее уже…
– Марго, – поправила я.
Парень удивленно посмотрел на меня.
– Это для друзей я «Рита», а для вас «Марго», – зло сообщила Колдуну.
Почему-то возражать они не стали, только переглянулись. Ну и пусть переглядываются, анимешки недоделанные.
– Корвус! – рассерженно произнес Игнат.
Как-то совсем неожиданно из пустоты раздалось:
– Слушаюсссс… хорошо-то как…
Затем появилось облако дыма и собственно в нем уже знакомое дерево.
– Прекращай! – потребовал Демон.
Дерево затянулось в очередной раз, с явным наслаждением выдохнуло, понаслаждалось нашим слаженным кашлем, и лишь после этого загадочный глюк сказочного мира величественно сообщил:
– Запаздываете… попадет вам от Мастера.
– Так ты же… – начал Колдун и осекся под выразительным взглядом Игната.
Демон же, заткнув напарника, повернулся к дереву и поинтересовался:
– Князь приказал задержать?
Дерево хмыкнуло и исчезло в облаке дыма, только ехидный смех и остался.
– Вот урод, – не сдержался Колдун.
– Заткнись, – все, что сказал Демон.
А затем Игнат опустился на одно колено, сложил руки чашей, что-то прошептал и словно вылил заклинание на тропку. Зеленоватый дымок змейкой сполз с его ладоней и, растекаясь, обозначил проход сквозь, казалось, непролазный бурелом. Туда-то нас Демон и повел, решительно и уверенно. Идти пришлось минут пять, не больше, а потом кусты раздвинулись, и мы оказались на берегу реки с молочно-белой водой, рядом с деревянным домиком, у которого была красная черепичная крыша и круглые окошки. И вот от этого домика через реку шел мостик, а на мосту стоял Князь, небрежно опираясь о перила, и странным немигающим взглядом смотрел на нас. И тут в мире сплошного фэнтези произошло явление банального фака, продемонстрированного Игнатом собственно Стужеву. Взгляд Стужева стал откровенно нехорошим.
Едва мы подошли к домику, на порог вышел Георгий Денисович, осмотрел нас с ног до головы, узрел ларец в руках Колдуна и задумчиво протянул:
– Значит, правда.
Парни почтительно молчали, а я терпением не отличалась.
– Что правда? – нахально спросила у бывшего тренера.
Георгий Денисович не ответил, продолжая буравить почему-то только меня пристальным взглядом. Затем медленно, по слогам почти, произнес:
– Хорошо, испытание пройдено, берем в команду. Демон, пока в вашу, там видно будет. Теперь в реку ее. Колдун, ларец в дом неси.
И он ушел. И Дэн ушел за ним, неся ларец едва ли не на вытянутых руках, а Игнат подошел ко мне и сказал:
– Раздевайся.
– Что? – издала я полузадушенный писк.
Оглушительно стрекотали цикады, где-то вдалеке пели птицы, молочные воды речки почему-то бурлили, Князь усмехнулся, заинтересованно ожидая моего оголения, а Демон этого просто-таки требовал.
– Раздевайся, Марго.
– Да пошел ты! – заорала я, отступая от него.
– Марго, – Игнат наступал.
Апофеозом идиотизма прозвучала песенка от Князя:
– Рит. – Игнат сам такие жесты демонстрировал, а мне не дал – руку сжал мгновенно. – Рит, сейчас остальные завалятся. Раздевайся и прыгай в воду и… Князь, не смей!
Я так и не поняла, что произошло, но Демона вдруг снесло воздушной стеной, и почти сразу его рубашка, которая все еще была на мне, вздернулась вверх и оказалась сорвана. В то же мгновение из леса вырвался покрытый листочками, колючками и веточками Игнат. И его повторно смело опять в те же кусты. А на моих джинсах расстегнулась молния.
– Вот скажи мне… – Стужев бесстыже и пуговицу расстегнул. – Кто учил тебя манерам, Ильева?
Он не дал мне ответить, сжав волосы на затылке и потащив к мосту.
– Забыла, с кем дело имеешь или совсем страх потеряла? – прошипел на ходу.
А потом мир перевернулся!
Я завизжала, оказавшись вниз головой, а Князь, преспокойно держащий меня за одну ногу и деловито снимающий мои кроссы, продолжил:
– Надеюсь, урок уважения к старшим и сильным ты усвоила, Ильева?
Он не ждал ответа, схватив за джинсы и просто вытряхнув меня из них. Оглашая окрестности диким воплем, я полетела в реку.
Вода оказалась вязкая, горячая и щипалась ко всему прочему. Уйдя под воду при падении, я не сразу поняла, где верх, где низ и как отсюда вынырнуть. Несколько мгновений паники, и меня вдруг обняли, потянули за собой, и едва удалось выплыть на поверхность, я услышала голос Игната:
– Все хорошо, Рит, не бойся, это молочная река.
Я натужно пыталась откашляться – вода попала в легкие, а еще больно было – все тело горело, глаза вообще пекло, больно до слез, и если бы не Демон, не знаю, что со мной было бы.
– Молочная река, кисельные берега, – лениво прозвучало сверху. – Демон, ты так трогательно-заботлив, не ожидал даже…
– Козел, – прошипел Игнат.
Мне тоже хотелось сказать что-то нелицеприятное, но тут случилось странное – я вдруг поняла, что одна часть моей одежды мне жмет. Ощутимо. Потом зачесалась кожа на голове. А потом…
– Только давай без криков, – почему-то попросил Демон.
Я открыла глаза, посмотрела на него и поразилась черной и густой шевелюре на так полюбившейся мне лысинке… Неожиданно очень.
Вскинув голову, посмотрела на Князя – Стужев нагло подмигнул в ответ, а затем с ухмылкой произнес:
– А мне нравятся твои верхние девяносто, Ильева.
В недоумении застыла, потом глянула на то, что мне так жало…
– Ох ты ж, силиконовая долина! – выдохнула я, обозрев отросшие части тела.
А после в поле моего зрения попала наспех сплетенная коса, и я заорала:
– Ох ты ж, мечта парикмахера!
Сверху донеслось ленивое:
– И вот теперь мне бесконечно любопытно, как ты отреагируешь на все остальное, отросшее, собственно, ниже пояса.
Мне стало страшно! Действительно страшно. И в ужасе глядя на Игната, я шепотом спросила:
– А что там? – Едва вопрос был озвучен, стало страшнее. – Демон, миленький, только не говори, что у меня там… новый орган вырос.
Наверху кто-то грохнулся от хохота. Стужев ржал так, что едва не свалился к нам. А Игнат, улыбнувшись, просто ответил:
– Смена пола тебе не грозит, Рит. А вот повышенное внимание противоположного теперь гарантировано.
Застыла, удивленно глядя на Игната и вспоминая всех тех, кого я увидела в кабинете тренера… И, кажется, я начала понимать, откуда взялась и их мускулистость, и повышенная привлекательность.
– Вытаскивай ее, – вдруг раздалось сверху, – наши идут.
Игнат ничего отвечать не стал, просто поплыл к берегу, я за ним, чувствуя некоторый дискомфорт от увеличения размера кое-чего. А едва к берегу подплыли, пришлось совсем туго – берег оказался скользким, действительно, как кисель, а еще я вдруг вспомнила, какой у меня вид сзади.
– Да, – протянули с моста не упускающие деталей сволочные личности, – начинаю сочувствовать мавым Сонных озер. Маргош, ты вообще в курсе, что мавые у нас существа редкие и сердечные мышцы у них крайне слабые?
Из воды я вылетела, обогнав Игната, и, подхватив его же майку, стремительно на себя натянула. Прямо на испачканное молочным киселем тело, после чего обернулась и с ненавистью посмотрела на Стужева. В ответ издевательская ухмылка и ни грамма стыда.
– Не нарывайся. – Игнат дернул за руку и повел в домик.
Едва подошли к порогу, из леса действительно показались остальные любители отечественной фэнтезятины.
– Поздно, – поприветствовал их Князь, – а жаль – такое зрелище пропустили.
Разочарованный гудеж я проигнорировала, ворвавшись в сказочный домик. Игнат молча провел направо, к душевым, и сказал:
– Давай по-быстрому, иначе домываться будешь в присутствии остальных. Майку сними и сполосни, я просушу, пока купаться будешь.
Войдя в кабинку, я стянула Демонову одежку, сполоснула, смывая кисель, протянула ожидавшему Игнату. Потом, наплевав на стыд, протянула ему и сполоснутое белье. Демон хмыкнул, что-то явно не радостное сказал, но таки взял. Когда я в полотенце вышла из душа, мои совершенно сухие вещи и даже джинсы лежали на скамейке, а Игната не было.
Торопливо одеваясь, прислушивалась к звукам за окном – судя по всему, парни купались, плескались и ржали, кажется, надо мной, потому что сначала звучал надменный и ленивый голос Князя, а потом гремел всеобщий мужской ржач. И таки да – пару раз было упомянуто мое имя. И мне стало обидно. Очень. Думала я недолго – взгляд на запакованное мыло разрекламированной Сейвгард, и план родился в моей рыжей голове. Приняв решение, я торопливо разорвала упаковки, сгрузила все в раковину, включила воду. И пока лично я старательно разделяла мокрые пряди волос пальцами, мыло мокло.
– «Шел я как-то через душ – глядь, там мыло сохнет, сунул мыло я под кран, пусть там мыло мокнет», – исковеркала я детский стишок.
А дальше классика тюремных фильмов – чуть размокнувшее и оттого очень скользкое мыло я начала разбрасывать по душевой так, чтобы оно еще и по полу прокатилось, прежде чем укатиться в душевые кабинки. Низко, мелочно и в духе старушки Шапокляк – зато на душе так хорошо стало.
Завершив с приятным делом, я сполоснула руки и, довольная собой, покинула ставшее весьма травмоопасным место.
Едва вышла, увидела стоявшие в коридоре мои собственные кроссовки – да, чистые и сухие. Захватив кроссы, смылась с места преступления в направлении доносящегося голоса Игната. Тот, как оказалось, стоял в трусах перед тренером, ничуть не смущаясь собственного вида, и отвечал на вопросы.
– Нет, язык мавых не понимает.
– Жаль, – протянул Георгий Денисович, глядя на появившуюся меня. – Проходи, Ильева, присаживайся.
Сам тренер расположился в дубовом кресле, где подлокотники были выпилены в виде изогнутых змей, а ножки имитировали каких-то воздевающих руки к небу волхвов. Помимо этого выдающегося кресла тут имелся стул, всего один. А стены из светлого дерева отличались однообразием дремучих лесных пейзажей. Больше тут ничего не было, ну кроме двух круглых окон.
– Убогенько, – охарактеризовала я обстановку.
Георгий Денисович обвел вокруг себя рукой и произнес:
– Вот и займешься этим завтра.
– Сама? – возмутилась я.
– Нет, попрошу Князя захватить тебя на ярмарку, выберешь чего на свой вкус, а вкус у тебя есть, Марго. Теперь сядь.
Я прошла, молча села на стул, поежилась под внимательным взглядом Мастера.
– Итак, – Георгий Денисович откинулся на спинку стула, свел пальцы вместе и задумчиво начал: – Итак, мы тебя берем. Будешь в команде Демона. Кодовое имя – Ведьма.
Я хотела возмутиться, но натолкнулась на взгляд Игната и смолчала.
– Ты против? – Тренер мою реакцию заметил и воспринял совершенно верно. – Что ж, Марго, выбор у тебя всегда есть, – хищная усмешка, – или ты с нами, или ты мертва. Что выбираешь, Ведьма?
Угрюмо смотрю на его довольную рожу.
– Слушайте, – нет, все же решила спросить, – зачем я вам?
Хмыкнув, Георгий Денисович ответил:
– Держи друзей близко, а врагов еще ближе – мой девиз по жизни. Ты уникум, Ильева. Думаешь, это было простое задание? – Он кивком указал на ларец, стоящий на полу. – Мы несколько опытных ведьмаков потеряли, пытаясь его достать.
Испуганно смотрю на Игната, тот стоит с каменным выражением лица, но взгляд говорящий – «заткнись, Марго» называется. И я промолчала, а тренер продолжил:
– Запишу тебя в секцию.
– Баскетболом не увлекаюсь, – пробурчала я.
– А мы там не мяч гоняем, Ильева, – отрезал Георгий Денисович. – Я – Мастер, вы мои ученики.
– «Крабат – ученик колдуна», – пробурчала я, совершенно не радуясь новостям.
И тут вмешался Игнат:
– Мастер, у Ведьмы нет способностей, так стоит ли?
Георгий Денисович задумался и словно нехотя процедил:
– Предлагаешь ничему ее не учить? В принципе, ты прав, но доверия к Ведьме нет, так что первое время будет под моим личным контролем.
Внезапно от двери донеслось:
– Я могу ею заняться.
Мы с Игнатом скривились одновременно, словно разом откусили по пол-лимона. Тренер нашу реакцию заметил, криво усмехнулся и ответил Стужеву:
– Не ценят твою доброту, Князь.
– Не ценят, – подтвердил Стужев. – Мастер, темные прибыли. Мне встретить?
Теперь скривился сам Георгий Денисович, да так, словно ящик лимонов сожрать пришлось.
– Да, давай сам. – Тренер торопливо поднялся. – Не забудь о договоре.
И подойдя к стене с рисунком леса, Мастер в нем и растворился. Теперь картинка изображала лесной пейзаж и удаляющуюся фигуру человека.
– Ни себе чего! – пробормотала я.
Князь хмыкнул, подошел к стене и прикоснулся к рисунку – темный лес заволокло нарисованным туманом, скрывая удаляющуюся фигуру. Затем щелчок пальцами, и комната тоже наполнилась туманом – сизым и плотным, струящимся по полу и не поднимающимся выше пояса.
– Демон, свалил бы ты – вид у тебя, знаешь ли, непрезентабельный, – с насмешкой произнес Стужев. – Маргоша, ты остаешься, будешь изображать прекрасную половину нашей команды.
Я подскочила в тот же миг, а Игнат молча и выразительно скрестил руки на груди. Стужев, явно магича, так как словно вырисовывал что-то рукой, с усмешкой заметил:
– Нет, Демон, я тебя не гоню, можешь оставаться… Просто понимаешь, ты весь почти голый и местами в белой вязкой субстанции… Даже у меня интересные ассоциации возникают, а темные, они же на этом повернуты, сам знаешь.
И кое-кто вмиг покраснел, а затем опрометью метнулся к душевой, я едва успела крикнуть ему в спину:
– Игнат, там скользко!
Услышал, обернулся, кивнул и ушел мыться. А я вдруг подумала, что нечего мне со Стужевым тут обретаться, и осторожненько потопала… до дверного проема дотопала, а дальше никак – то ли стена прозрачная, то ли кто-то подколдовал.
– Слышь, фея, феячить прекращай, – прошипела я, разворачиваясь к Князю.
Хохотнул, но репрессий не последовало – Стужев обстановкой занимался. Вот из тумана появился стол, вот кресла из позолоченного дерева, вот на стене возникли картины тоже с позолоченными рамками.
– Маргош, слушай внимательно, – продолжая чего-то еще творить, начал Князь, – будешь стоять за спинкой моего кресла, не по центру, а чуть справа. Когда дам знак, принесешь ларец, – к слову, в этот миг из тумана вырос маленький круглый столик на одной ножке, который стал своеобразной подставкой ларцу. – Что бы в тебя ни летело – не реагируй, темные поглумиться любят, но тебе вреда не причинят. Все поняла?
Я поняла.
– Что, самому впадлу за ларчиком сходить? – поинтересовалась, не скрывая ехидства.
– Несолидно, – спокойно ответил Стужев. – И предвосхищаю твой следующий саркастический вопрос – другого никого взять не могу, наши темных боятся до дрожи и икоты, а, знаешь ли, икающие и дрожащие слуги это как-то не айс.
– А я не испугаюсь? – страшно уже сейчас стало.
Это если другие боятся, то я… как же я?!
– Ты – нет, – спокойно ответил Князь, – сейчас я тебя до истерики доведу, и тебе сам черт будет не страшен, не то что какие-то темные.
– Что? – выдохнула я.
Стужев же, завершив к этому моменту с интерьером, преспокойно направился ко мне. И мне окончательно жутко стало – да он же без тормозов совсем. А Игнат моется, и…
– Слушай, анимешка злодейская, стой, где стоишь! – потребовала я.
Князь остановился всего на миг, а затем медленно, неторопливо, не отрывая от меня взгляда, спокойно продолжил путь. Недолго думая, рыжая ведьма заорала во все свое ведьминское горло, и почти сразу рот мне властно закрыли… рукой. В следующее мгновение в оставшейся руке Стужева сверкнул нож… Дальше случилась истерика у меня, курсы кройки и шитья у него и вообще посрамление Зайцева, Юдашкина и иже с ними! В результате минутного сражения меня с Князем и его с моей одеждой я оказалась полуголой! Джинсы, так старательно расшитые мавками, теперь представляли собой юбку из криво порезанных полос, майка, свободная и в стиле унисекс – стала коротким топиком в манере «только секс». И теперь я извивалась и выворачивалась, рыча и пытаясь укусить гада, а Князь, ловко отклоняясь, одновременно умудрялся поправлять результат собственной дизайнерской мысли.
А самое главное – Стужев ржал! Нет, не в голос, он умудрялся делать это беззвучно, но плечи тряслись, а улыбка прорывалась сквозь сосредоточенное выражение лица. И это взбесило окончательно.
– Тихо-тихо, Маргош. – Я и так тихо, он мне рот продолжал закрывать. – Да все уже, с чего ты бесишься? Кстати, красотка, должен заметить, вид у тебя потрясающий – «Я прямо с помойки» называется. Хотя нет, не так – «Я королева свалки», да, так вернее.
Я взвыла. Стужев убрал нож и заботливо поправил мои волосы.
– Все, то, что надо, – с самым серьезным выражением заявил он.
Потом глянул куда-то поверх меня, чуть прищурил глаза, словно вглядывался, и уже действительно серьезно сказал:
– Прибыли. Все, Ведьма, на позицию.
И, отпустив, прошел сквозь ту незримую стену, в которую так старательно билась я, чтобы встретить появившихся гостей. А я осталась! В изрезанной одежде и с растрепанными волосами! Свирепея, я оглядела новую обстановку, посмотрела на кресло Стужева, темным бархатом обитое… взгляд сам метнулся к одной из ваз с цветами, которые здесь также появились… Дальнейшее было просто.
А после да – я застыла за креслом изваянием оскорбленной невинности, ожидая чурку белобрысую и этих самых темных.
Князь вошел первым, вежливо беседуя с пришедшими о погоде и какой-то Костяной пустоши. А вот те самые темные, которыми меня так пугали, оказались двумя импозантными и очень приятными мужчинами весьма интересной внешности – смуглые, с волосами, собранными в высокий хвост, рослые, широкоплечие. От людей они отличались разве что черными бездонными провалами глаз да чуть иным строением лица – не то чтобы сильно заметно, но все-таки отличия имелись. И оба высоких гостя, едва увидев меня, вежливо поприветствовали сдержанным наклоном головы.
Птицы умолкли, цветы, устыдившись, расползлись с каменюки, солнце обиженно нахмурилось и прикрылось тучей, а искра отлетела от нас и игривым голоском выдала:
– Прости, Демон, не удержалась я.
Тот укоризненно посмотрел на нее.
– Поняла-поняла, улетаю, – пропела искорка и взмыла вверх.
В то же мгновение я отдернула руки от Дэна и резво поднялась.
– А помолчать не судьба? – зло спросил у него Колдун.
И почему я чувствую себя сказочной дурой?!
– Рит, – Дэн вскочил, обнял меня, – Рит, да я просто момент ловил, Рита…
– Руки убрал, няшка анимешная! Кому сказала? Ну?!
Убрал, я отвернулась и занялась волосами, повторяя про себя: «Больше никогда! Вообще! Знала же, что козел и бабник!»
Потом я стояла, отвернувшись от парней, и смотрела в воду, а Игнат лечил Дэна. Денис глаз с меня не сводил, но я с ним не разговаривала. Вдалеке, прячась под ивами, давешний мавой жаловался на жизнь-жестянку, в смысле меня, тыкал в меня же пальцами, рыбьи глазенки закатывал. Обрывки фраз доносил ветер:
– …Возомнила о себе…
– …Было б на что смотреть…
– …Как есть дура…
– …Озабоченная…
Нет, я помнила, что мне Игнат сказал, но такое выдержать было выше моих сил. Оглянулась на парней, Дэн как раз глаза прикрыл и сжал зубы, видимо, ему было больно, а я:
– Сам такой, – прошипела мавому.
Паршивая зеленая особь, недолго думая, одарила меня проекцией мужского собственно отличительного признака. Показала ему кукиш в ответ.
– Рита, – раздалось укоризненное позади.
И как только заметил? Обернулась, Игнат неодобрительно головой покачал.
– Да ладно. – Колдун улыбнулся. – Она впервые этих карасеобразных видит, еще нормально реагирует.
Мавые, а было их под ивами особей шесть мужского пола, разом повернулись и воззрились на Дэна. Тот на них внимания не обратил, да и сказанного не понял, а вот я-то все слышала!
– Чтоб у тебя корень отсох, баляба безмозглый! – выругался мавый.
Остальные поддержали:
– Болдырь сиволапый!
– Гульнын сын!
– Елдыга захухренная!
– Буслай хохрикий!
В шоке смотрю на мавых. Тот, что на меня посягал, умолк, посмотрел подозрительно и полюбопытствовал:
– Не понимаешь?
– Нет, – честно призналась.
– А-а, – протянул мавой, – необразованная. Ладно, счас поправим.
И понеслось на несчастного Дэна:
– Чтоб тебя подняло да приложило об стенку хлебалом зловонючим!
– Чтоб твоя молодка от соседа рожала!
– Чтоб тебе с гульной девкой детей растить!
– Чтоб твой е…
Через минуту я стояла красная, еще через две старалась не смеяться, а после…
– Игнат, – позвала я парня, уже завершившего с Дэном и чего-то вычерчивающего на камне.
– Да меня их писк тоже раздражает, – отмахнулся Демон. – Марго, бери свою майку и обуйся, мы сейчас отчаливаем.
А мавые разошлись не на шутку. Не знаю, как в этой сказочной 3D-реальности с проклятиями, но, если сбудется хотя бы одна сотая, я Дэну не завидую. Лично у меня уши уже повяли.
– Марго, – окликнул Колдун.
Я заторопилась, с горечью помянув свои любимые джинсы. Но стоило мне натянуть носки и обуться, как случилось нечто. Сначала Игнат заорал: «Рита», потом и Дэн: «Не смей брать!», а я вскинула голову и увидела плывущую ко мне мавку, которая держала мои мокрые джинсы!
– Прощевай за срок долгий, – пропела мне та самая, с мухоморчиком на носу, – чай, порадовать хотели да благодарность принести.
– За что? – прошептала потрясенная я.
– Так избавила ты нас от монстров призрачных, – ответила мне мавка и протянула джинсы.
– Рита – нет! – заорал Дэн.
Но мавкам я верила больше, чем фэнтезятине отечественной, а потому брюки взяла.
Весело подмигнув, зеленовласая мавочка исчезла в воде. А я медленно развернула мокрую ткань и… дар речи на миг был потерян – мавки расшили мне джинсы речным жемчугом! И рисунок был красоты неописуемой!
– Брось немедленно. – Дэн подлетел, вырвал из моих рук драгоценный подарок, – Рита, нельзя брать вещи от мавок!
Демон в подтверждение его слов кивнул, а сам он не подбегал, потому что крутил какие-то призрачные гайки прямо в воздухе, то есть был по ходу занят.
– Надевать не смей, – крикнул Игнат, – я исследую, если чар не будет, верну, будут – сожгу.
– А чего с ними может быть-то? – удивилась я.
– Да всякое. – Дэн принялся рассматривать вышивку. – Можешь и мавкой обратиться.
Я посмотрела на Колдуна, оглянулась на покрытое ряской болото и забрала брюки у Дэна. Мавки мне ничего плохого не сделали, а вот эти няшки анимешные волосы испортили – раз, убить хотели – два, чары налагали – три. Так что…
– Рита! – взревел Дэн, едва я преспокойно начала натягивать мокрые джинсы.
– Подойдешь – прыгну в воду, – предупредила я.
Колдун застыл, Демон выдал привычное «дура», я натянула брюки. И едва застегнула пуговку… В тот же миг ткань высохла. Прямо на мне, высушив белье заодно. А речной жемчуг засверкал капельками росы, искрясь и переливаясь на солнце. Я коснулась ногтем росинки и поняла, что никакие это не капельки воды, это стразы, да такие искусные, что казались кристально чистыми капельками.
– «Мавкой станешь», – укоризненно сказала я парням. – Эх вы, волшебники глюченые.
Перси Джексоны переглянулись и разом выдали:
– Ведьма.
– Елдыги захухренные! – в сердцах выдала я.
Парни застыли. А неподалеку, под раскидистой ивой, мне восторженно рукоплескали мавые! Я, скромно потупившись, сделала вид, что вообще ничего не было.
* * *
Мы возвращались, летя на той же тропке, на какой и прибыли. Это, оказывается, Игнат к ней взывал, закручивая гайки. Колдун держал ларец, Лысый Черт руководил нашим перемещением, я стояла, гордо скрестив руки на груди, и смотрела вперед и только вперед, потому как обе отечественные фэнтезятины постоянно на меня оглядывались, шокированные недавно высказанным оскорблением. Нет, о том, что это значит, они спрашивали еще на болоте, но я гордо сказала:– Гугл вам в помощь. – А дальше хранила загадочное молчание.
Мавые уржались до булек… в смысле от хохота ушли под воду и только бульки от них и остались.
И вот мы возвращаемся обратно, кстати, тут уже полдень, солнце красиво раскрасило кучевые облака в розовый цвет, красота неописуемая, вот только… нет, сначала я решила, что мне показалось, но после… То тень из-за облака, то рывок с пенной шапкой, а то и против солнца летел, так что я и не сразу приметила этого одинокого встрепанного гуся-лебедя, который явно следил за нами.
– Игнат, – позвала я.
– Чего тебе? – невежливо отозвался Демон.
– Мне ничего, – меланхолично ответила я, – а вот гусь от нас явно чего-то хочет…
И Дэн, и Игнат мгновенно повернулись назад, следуя за моим взглядом, но ничего не увидели. Правда, и сомневаться в моих словах не стали – миг, и, прошептав какое-то слово, Демон развеял ближайшее к нам облако. В то же мгновение наш перистый преследователь был обнаружен, сконфужен и даже отвернулся, махая крыльями и делая вид, что он тут вообще мимо пролетал.
– Слушай, ты, это наша ведьма! – заорал ему Колдун.
– Жмоты! – гордо ответил гусь.
Говорящий гусь! Я так и пошатнулась.
– Мы жмоты? – Нет, Дэн положительно с гусем был знаком. – Это вы свою бабу Ягу про… – взгляд на меня, – потеряли, в общем.
– Да кому она нада, ведьма ваша рыжая! – Гусь-лебедь возмущенно уставился на парня. – От рыжих одни беды! И даром не нать, и за перья не нать!
И с гордым видом пернатый улетел, даже не оглядываясь.
– Вот наглец, – проворчал Дэн. – Ритка здесь первый день, а он на нее уже…
– Марго, – поправила я.
Парень удивленно посмотрел на меня.
– Это для друзей я «Рита», а для вас «Марго», – зло сообщила Колдуну.
Почему-то возражать они не стали, только переглянулись. Ну и пусть переглядываются, анимешки недоделанные.
* * *
Тропинка перенесла нас к самой кромке того же черного леса и бережно опустила к собственному началу, так что через лес мы топали на своих двоих. Шли долго, на этот раз дольше, чем когда на задание отправлялись, и как выяснилось, тому были причины.– Корвус! – рассерженно произнес Игнат.
Как-то совсем неожиданно из пустоты раздалось:
– Слушаюсссс… хорошо-то как…
Затем появилось облако дыма и собственно в нем уже знакомое дерево.
– Прекращай! – потребовал Демон.
Дерево затянулось в очередной раз, с явным наслаждением выдохнуло, понаслаждалось нашим слаженным кашлем, и лишь после этого загадочный глюк сказочного мира величественно сообщил:
– Запаздываете… попадет вам от Мастера.
– Так ты же… – начал Колдун и осекся под выразительным взглядом Игната.
Демон же, заткнув напарника, повернулся к дереву и поинтересовался:
– Князь приказал задержать?
Дерево хмыкнуло и исчезло в облаке дыма, только ехидный смех и остался.
– Вот урод, – не сдержался Колдун.
– Заткнись, – все, что сказал Демон.
А затем Игнат опустился на одно колено, сложил руки чашей, что-то прошептал и словно вылил заклинание на тропку. Зеленоватый дымок змейкой сполз с его ладоней и, растекаясь, обозначил проход сквозь, казалось, непролазный бурелом. Туда-то нас Демон и повел, решительно и уверенно. Идти пришлось минут пять, не больше, а потом кусты раздвинулись, и мы оказались на берегу реки с молочно-белой водой, рядом с деревянным домиком, у которого была красная черепичная крыша и круглые окошки. И вот от этого домика через реку шел мостик, а на мосту стоял Князь, небрежно опираясь о перила, и странным немигающим взглядом смотрел на нас. И тут в мире сплошного фэнтези произошло явление банального фака, продемонстрированного Игнатом собственно Стужеву. Взгляд Стужева стал откровенно нехорошим.
Едва мы подошли к домику, на порог вышел Георгий Денисович, осмотрел нас с ног до головы, узрел ларец в руках Колдуна и задумчиво протянул:
– Значит, правда.
Парни почтительно молчали, а я терпением не отличалась.
– Что правда? – нахально спросила у бывшего тренера.
Георгий Денисович не ответил, продолжая буравить почему-то только меня пристальным взглядом. Затем медленно, по слогам почти, произнес:
– Хорошо, испытание пройдено, берем в команду. Демон, пока в вашу, там видно будет. Теперь в реку ее. Колдун, ларец в дом неси.
И он ушел. И Дэн ушел за ним, неся ларец едва ли не на вытянутых руках, а Игнат подошел ко мне и сказал:
– Раздевайся.
– Что? – издала я полузадушенный писк.
Оглушительно стрекотали цикады, где-то вдалеке пели птицы, молочные воды речки почему-то бурлили, Князь усмехнулся, заинтересованно ожидая моего оголения, а Демон этого просто-таки требовал.
– Раздевайся, Марго.
– Да пошел ты! – заорала я, отступая от него.
– Марго, – Игнат наступал.
Апофеозом идиотизма прозвучала песенка от Князя:
В мире фэнтезятины повторно произошло явление фака – каюсь, моих рук дело.
– Не пугайся, не пугайся, детка,
Заходи в мою большую… речку.
– Рит. – Игнат сам такие жесты демонстрировал, а мне не дал – руку сжал мгновенно. – Рит, сейчас остальные завалятся. Раздевайся и прыгай в воду и… Князь, не смей!
Я так и не поняла, что произошло, но Демона вдруг снесло воздушной стеной, и почти сразу его рубашка, которая все еще была на мне, вздернулась вверх и оказалась сорвана. В то же мгновение из леса вырвался покрытый листочками, колючками и веточками Игнат. И его повторно смело опять в те же кусты. А на моих джинсах расстегнулась молния.
– Вот скажи мне… – Стужев бесстыже и пуговицу расстегнул. – Кто учил тебя манерам, Ильева?
Он не дал мне ответить, сжав волосы на затылке и потащив к мосту.
– Забыла, с кем дело имеешь или совсем страх потеряла? – прошипел на ходу.
А потом мир перевернулся!
Я завизжала, оказавшись вниз головой, а Князь, преспокойно держащий меня за одну ногу и деловито снимающий мои кроссы, продолжил:
– Надеюсь, урок уважения к старшим и сильным ты усвоила, Ильева?
Он не ждал ответа, схватив за джинсы и просто вытряхнув меня из них. Оглашая окрестности диким воплем, я полетела в реку.
Вода оказалась вязкая, горячая и щипалась ко всему прочему. Уйдя под воду при падении, я не сразу поняла, где верх, где низ и как отсюда вынырнуть. Несколько мгновений паники, и меня вдруг обняли, потянули за собой, и едва удалось выплыть на поверхность, я услышала голос Игната:
– Все хорошо, Рит, не бойся, это молочная река.
Я натужно пыталась откашляться – вода попала в легкие, а еще больно было – все тело горело, глаза вообще пекло, больно до слез, и если бы не Демон, не знаю, что со мной было бы.
– Молочная река, кисельные берега, – лениво прозвучало сверху. – Демон, ты так трогательно-заботлив, не ожидал даже…
– Козел, – прошипел Игнат.
Мне тоже хотелось сказать что-то нелицеприятное, но тут случилось странное – я вдруг поняла, что одна часть моей одежды мне жмет. Ощутимо. Потом зачесалась кожа на голове. А потом…
– Только давай без криков, – почему-то попросил Демон.
Я открыла глаза, посмотрела на него и поразилась черной и густой шевелюре на так полюбившейся мне лысинке… Неожиданно очень.
Вскинув голову, посмотрела на Князя – Стужев нагло подмигнул в ответ, а затем с ухмылкой произнес:
– А мне нравятся твои верхние девяносто, Ильева.
В недоумении застыла, потом глянула на то, что мне так жало…
– Ох ты ж, силиконовая долина! – выдохнула я, обозрев отросшие части тела.
А после в поле моего зрения попала наспех сплетенная коса, и я заорала:
– Ох ты ж, мечта парикмахера!
Сверху донеслось ленивое:
– И вот теперь мне бесконечно любопытно, как ты отреагируешь на все остальное, отросшее, собственно, ниже пояса.
Мне стало страшно! Действительно страшно. И в ужасе глядя на Игната, я шепотом спросила:
– А что там? – Едва вопрос был озвучен, стало страшнее. – Демон, миленький, только не говори, что у меня там… новый орган вырос.
Наверху кто-то грохнулся от хохота. Стужев ржал так, что едва не свалился к нам. А Игнат, улыбнувшись, просто ответил:
– Смена пола тебе не грозит, Рит. А вот повышенное внимание противоположного теперь гарантировано.
Застыла, удивленно глядя на Игната и вспоминая всех тех, кого я увидела в кабинете тренера… И, кажется, я начала понимать, откуда взялась и их мускулистость, и повышенная привлекательность.
– Вытаскивай ее, – вдруг раздалось сверху, – наши идут.
Игнат ничего отвечать не стал, просто поплыл к берегу, я за ним, чувствуя некоторый дискомфорт от увеличения размера кое-чего. А едва к берегу подплыли, пришлось совсем туго – берег оказался скользким, действительно, как кисель, а еще я вдруг вспомнила, какой у меня вид сзади.
– Да, – протянули с моста не упускающие деталей сволочные личности, – начинаю сочувствовать мавым Сонных озер. Маргош, ты вообще в курсе, что мавые у нас существа редкие и сердечные мышцы у них крайне слабые?
Из воды я вылетела, обогнав Игната, и, подхватив его же майку, стремительно на себя натянула. Прямо на испачканное молочным киселем тело, после чего обернулась и с ненавистью посмотрела на Стужева. В ответ издевательская ухмылка и ни грамма стыда.
– Не нарывайся. – Игнат дернул за руку и повел в домик.
Едва подошли к порогу, из леса действительно показались остальные любители отечественной фэнтезятины.
– Поздно, – поприветствовал их Князь, – а жаль – такое зрелище пропустили.
Разочарованный гудеж я проигнорировала, ворвавшись в сказочный домик. Игнат молча провел направо, к душевым, и сказал:
– Давай по-быстрому, иначе домываться будешь в присутствии остальных. Майку сними и сполосни, я просушу, пока купаться будешь.
Войдя в кабинку, я стянула Демонову одежку, сполоснула, смывая кисель, протянула ожидавшему Игнату. Потом, наплевав на стыд, протянула ему и сполоснутое белье. Демон хмыкнул, что-то явно не радостное сказал, но таки взял. Когда я в полотенце вышла из душа, мои совершенно сухие вещи и даже джинсы лежали на скамейке, а Игната не было.
Торопливо одеваясь, прислушивалась к звукам за окном – судя по всему, парни купались, плескались и ржали, кажется, надо мной, потому что сначала звучал надменный и ленивый голос Князя, а потом гремел всеобщий мужской ржач. И таки да – пару раз было упомянуто мое имя. И мне стало обидно. Очень. Думала я недолго – взгляд на запакованное мыло разрекламированной Сейвгард, и план родился в моей рыжей голове. Приняв решение, я торопливо разорвала упаковки, сгрузила все в раковину, включила воду. И пока лично я старательно разделяла мокрые пряди волос пальцами, мыло мокло.
– «Шел я как-то через душ – глядь, там мыло сохнет, сунул мыло я под кран, пусть там мыло мокнет», – исковеркала я детский стишок.
А дальше классика тюремных фильмов – чуть размокнувшее и оттого очень скользкое мыло я начала разбрасывать по душевой так, чтобы оно еще и по полу прокатилось, прежде чем укатиться в душевые кабинки. Низко, мелочно и в духе старушки Шапокляк – зато на душе так хорошо стало.
Завершив с приятным делом, я сполоснула руки и, довольная собой, покинула ставшее весьма травмоопасным место.
Едва вышла, увидела стоявшие в коридоре мои собственные кроссовки – да, чистые и сухие. Захватив кроссы, смылась с места преступления в направлении доносящегося голоса Игната. Тот, как оказалось, стоял в трусах перед тренером, ничуть не смущаясь собственного вида, и отвечал на вопросы.
– Нет, язык мавых не понимает.
– Жаль, – протянул Георгий Денисович, глядя на появившуюся меня. – Проходи, Ильева, присаживайся.
Сам тренер расположился в дубовом кресле, где подлокотники были выпилены в виде изогнутых змей, а ножки имитировали каких-то воздевающих руки к небу волхвов. Помимо этого выдающегося кресла тут имелся стул, всего один. А стены из светлого дерева отличались однообразием дремучих лесных пейзажей. Больше тут ничего не было, ну кроме двух круглых окон.
– Убогенько, – охарактеризовала я обстановку.
Георгий Денисович обвел вокруг себя рукой и произнес:
– Вот и займешься этим завтра.
– Сама? – возмутилась я.
– Нет, попрошу Князя захватить тебя на ярмарку, выберешь чего на свой вкус, а вкус у тебя есть, Марго. Теперь сядь.
Я прошла, молча села на стул, поежилась под внимательным взглядом Мастера.
– Итак, – Георгий Денисович откинулся на спинку стула, свел пальцы вместе и задумчиво начал: – Итак, мы тебя берем. Будешь в команде Демона. Кодовое имя – Ведьма.
Я хотела возмутиться, но натолкнулась на взгляд Игната и смолчала.
– Ты против? – Тренер мою реакцию заметил и воспринял совершенно верно. – Что ж, Марго, выбор у тебя всегда есть, – хищная усмешка, – или ты с нами, или ты мертва. Что выбираешь, Ведьма?
Угрюмо смотрю на его довольную рожу.
– Слушайте, – нет, все же решила спросить, – зачем я вам?
Хмыкнув, Георгий Денисович ответил:
– Держи друзей близко, а врагов еще ближе – мой девиз по жизни. Ты уникум, Ильева. Думаешь, это было простое задание? – Он кивком указал на ларец, стоящий на полу. – Мы несколько опытных ведьмаков потеряли, пытаясь его достать.
Испуганно смотрю на Игната, тот стоит с каменным выражением лица, но взгляд говорящий – «заткнись, Марго» называется. И я промолчала, а тренер продолжил:
– Запишу тебя в секцию.
– Баскетболом не увлекаюсь, – пробурчала я.
– А мы там не мяч гоняем, Ильева, – отрезал Георгий Денисович. – Я – Мастер, вы мои ученики.
– «Крабат – ученик колдуна», – пробурчала я, совершенно не радуясь новостям.
И тут вмешался Игнат:
– Мастер, у Ведьмы нет способностей, так стоит ли?
Георгий Денисович задумался и словно нехотя процедил:
– Предлагаешь ничему ее не учить? В принципе, ты прав, но доверия к Ведьме нет, так что первое время будет под моим личным контролем.
Внезапно от двери донеслось:
– Я могу ею заняться.
Мы с Игнатом скривились одновременно, словно разом откусили по пол-лимона. Тренер нашу реакцию заметил, криво усмехнулся и ответил Стужеву:
– Не ценят твою доброту, Князь.
– Не ценят, – подтвердил Стужев. – Мастер, темные прибыли. Мне встретить?
Теперь скривился сам Георгий Денисович, да так, словно ящик лимонов сожрать пришлось.
– Да, давай сам. – Тренер торопливо поднялся. – Не забудь о договоре.
И подойдя к стене с рисунком леса, Мастер в нем и растворился. Теперь картинка изображала лесной пейзаж и удаляющуюся фигуру человека.
– Ни себе чего! – пробормотала я.
Князь хмыкнул, подошел к стене и прикоснулся к рисунку – темный лес заволокло нарисованным туманом, скрывая удаляющуюся фигуру. Затем щелчок пальцами, и комната тоже наполнилась туманом – сизым и плотным, струящимся по полу и не поднимающимся выше пояса.
– Демон, свалил бы ты – вид у тебя, знаешь ли, непрезентабельный, – с насмешкой произнес Стужев. – Маргоша, ты остаешься, будешь изображать прекрасную половину нашей команды.
Я подскочила в тот же миг, а Игнат молча и выразительно скрестил руки на груди. Стужев, явно магича, так как словно вырисовывал что-то рукой, с усмешкой заметил:
– Нет, Демон, я тебя не гоню, можешь оставаться… Просто понимаешь, ты весь почти голый и местами в белой вязкой субстанции… Даже у меня интересные ассоциации возникают, а темные, они же на этом повернуты, сам знаешь.
И кое-кто вмиг покраснел, а затем опрометью метнулся к душевой, я едва успела крикнуть ему в спину:
– Игнат, там скользко!
Услышал, обернулся, кивнул и ушел мыться. А я вдруг подумала, что нечего мне со Стужевым тут обретаться, и осторожненько потопала… до дверного проема дотопала, а дальше никак – то ли стена прозрачная, то ли кто-то подколдовал.
– Слышь, фея, феячить прекращай, – прошипела я, разворачиваясь к Князю.
Хохотнул, но репрессий не последовало – Стужев обстановкой занимался. Вот из тумана появился стол, вот кресла из позолоченного дерева, вот на стене возникли картины тоже с позолоченными рамками.
– Маргош, слушай внимательно, – продолжая чего-то еще творить, начал Князь, – будешь стоять за спинкой моего кресла, не по центру, а чуть справа. Когда дам знак, принесешь ларец, – к слову, в этот миг из тумана вырос маленький круглый столик на одной ножке, который стал своеобразной подставкой ларцу. – Что бы в тебя ни летело – не реагируй, темные поглумиться любят, но тебе вреда не причинят. Все поняла?
Я поняла.
– Что, самому впадлу за ларчиком сходить? – поинтересовалась, не скрывая ехидства.
– Несолидно, – спокойно ответил Стужев. – И предвосхищаю твой следующий саркастический вопрос – другого никого взять не могу, наши темных боятся до дрожи и икоты, а, знаешь ли, икающие и дрожащие слуги это как-то не айс.
– А я не испугаюсь? – страшно уже сейчас стало.
Это если другие боятся, то я… как же я?!
– Ты – нет, – спокойно ответил Князь, – сейчас я тебя до истерики доведу, и тебе сам черт будет не страшен, не то что какие-то темные.
– Что? – выдохнула я.
Стужев же, завершив к этому моменту с интерьером, преспокойно направился ко мне. И мне окончательно жутко стало – да он же без тормозов совсем. А Игнат моется, и…
– Слушай, анимешка злодейская, стой, где стоишь! – потребовала я.
Князь остановился всего на миг, а затем медленно, неторопливо, не отрывая от меня взгляда, спокойно продолжил путь. Недолго думая, рыжая ведьма заорала во все свое ведьминское горло, и почти сразу рот мне властно закрыли… рукой. В следующее мгновение в оставшейся руке Стужева сверкнул нож… Дальше случилась истерика у меня, курсы кройки и шитья у него и вообще посрамление Зайцева, Юдашкина и иже с ними! В результате минутного сражения меня с Князем и его с моей одеждой я оказалась полуголой! Джинсы, так старательно расшитые мавками, теперь представляли собой юбку из криво порезанных полос, майка, свободная и в стиле унисекс – стала коротким топиком в манере «только секс». И теперь я извивалась и выворачивалась, рыча и пытаясь укусить гада, а Князь, ловко отклоняясь, одновременно умудрялся поправлять результат собственной дизайнерской мысли.
А самое главное – Стужев ржал! Нет, не в голос, он умудрялся делать это беззвучно, но плечи тряслись, а улыбка прорывалась сквозь сосредоточенное выражение лица. И это взбесило окончательно.
– Тихо-тихо, Маргош. – Я и так тихо, он мне рот продолжал закрывать. – Да все уже, с чего ты бесишься? Кстати, красотка, должен заметить, вид у тебя потрясающий – «Я прямо с помойки» называется. Хотя нет, не так – «Я королева свалки», да, так вернее.
Я взвыла. Стужев убрал нож и заботливо поправил мои волосы.
– Все, то, что надо, – с самым серьезным выражением заявил он.
Потом глянул куда-то поверх меня, чуть прищурил глаза, словно вглядывался, и уже действительно серьезно сказал:
– Прибыли. Все, Ведьма, на позицию.
И, отпустив, прошел сквозь ту незримую стену, в которую так старательно билась я, чтобы встретить появившихся гостей. А я осталась! В изрезанной одежде и с растрепанными волосами! Свирепея, я оглядела новую обстановку, посмотрела на кресло Стужева, темным бархатом обитое… взгляд сам метнулся к одной из ваз с цветами, которые здесь также появились… Дальнейшее было просто.
А после да – я застыла за креслом изваянием оскорбленной невинности, ожидая чурку белобрысую и этих самых темных.
Князь вошел первым, вежливо беседуя с пришедшими о погоде и какой-то Костяной пустоши. А вот те самые темные, которыми меня так пугали, оказались двумя импозантными и очень приятными мужчинами весьма интересной внешности – смуглые, с волосами, собранными в высокий хвост, рослые, широкоплечие. От людей они отличались разве что черными бездонными провалами глаз да чуть иным строением лица – не то чтобы сильно заметно, но все-таки отличия имелись. И оба высоких гостя, едва увидев меня, вежливо поприветствовали сдержанным наклоном головы.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента