Страница:
Элизабет Бартон
Ниагара в хрустальном бокале
1
Если бы скучная предсказуемость жизни не изменила в те жаркие июньские дни двум молодым американкам Джоанне Тайлер и Линде Норман, ни им, ни другим участникам нашей истории, быть может, не выпало бы прекрасное и удивительное приключение. И, пожалуй, отправным пунктом в цепочке многообразных и невероятных событий, так называемой точкой «икс» стала покупка путевки к самым чарующим и самым знаменитым водопадам мира.
Путешествие к Ниагаре началось на нью-йоркском вокзале, откуда с минуты на минуту отходил самый настоящий «Восточный экспресс».
– В агентстве сказали, что у нас будет отдельный выход из купе, – сказала молодая женщина, придерживая рукой соломенную шляпку. Ветер, налетавший на перрон неожиданными порывами, играл со спадающими ей на спину густыми задиристо-рыжими волосами, но шляпку ему было не заполучить.
Джоанна Тайлер потратила на путешествие все свои сбережения и теперь, ступив на перрон, трепетала в ожидании чуда. Она вела под руку свою подругу Линду Норман, яркую белокурую девушку с томными серыми глазами. Джоанне было немного неловко, что она подвигла подругу на такой расточительный отдых. Впрочем, расточительным он был скорее для самой Джоанны, чем для ее подруги. Второй месяц Линда успешно снималась в рекламе автомобилей и одной улыбкой зарабатывала в неделю вдвое больше, чем Джоанна фортепианной игрой в филармоническом оркестре.
Внезапно Линда остановилась и воскликнула:
– Смотри, Джо, на этот раз нас не обманули!
Джоанна подняла глаза и увидела поезд. Дух захватывало от одной мысли, что еще минута, и они, как герои детектива Агаты Кристи, займут свои места и под мерный стук колес понесутся навстречу неизвестности.
– Но это же настоящая рухлядь! – разочарованно и вызывающе громко сказала Линда, рассмотрев колеса и наружную обшивку поезда.
– Наверное, вы имели в виду антиквариат? – поправила ее пожилая дама в очках.
– Мне лучше знать, что я имела в виду, – хмыкнула Линда и смерила даму насмешливым взглядом. – Может, некоторым и нравится носить на себе ветхие сувениры из прошлого века и вояжировать в ржавой консервной банке, но только не мне.
Линде доставило немалое удовольствие наблюдать за тем, как заносчивая дама разинула рот от удивления и, споткнувшись о чей-то чемодан, впрыгнула на ступеньку своего купе вслед за пожилым господином с выправкой военного.
– Коннор, вы слышали?! – плаксивым голоском взвизгнула она, в ответ послышалось невнятное мычание, и она пустила слезу. – Какая-то девица оскорбила меня на перроне! Современная молодежь стала просто несносной. Что? Вы никогда ничего не слышите! И прекратите читать газету вверх ногами. Это смешно, ей-богу.
Дверца купе лязгнула, да так, что стекла задрожали. Линда, повеселившись от души, театральным жестом придвинула к глазам воображаемые очки и, передразнивая даму, повторила:
– Коннор, вы готовы читать газету вверх ногами лишь бы не слушать меня. Я вне себя.
Как ни удерживалась Джоанна от смеха во время талантливой пародии, скрыть улыбку все же не получилось. Уголки губ сами собой поползли вверх. Но мгновением позже она уже отчитывала подругу за неучтивость.
– Линда, как ты могла так обойтись с этой женщиной? Ты немедленно пойдешь и извинишься перед ней.
– Поделом ей. Пусть не подслушивает чужие разговоры. А извиняться я не пойду.
Для убедительности Линда топнула ножкой и капризно поджала ярко-алые губки. Как и в школьные годы, когда Линда ежедневно попадала в скверные передряги, Джоанна видела в Линде непоседливого ребенка и потому не могла подолгу и всерьез журить ее за излишнюю эксцентричность в поступках. Порой, когда Джоанна смотрела на Линду, она забывала о том, что они погодки, что их разделяет всего три месяца разницы. Ей казалось, что между ними пропасть в несколько лет, и когда-нибудь Линда станет рассудительнее и чуточку серьезнее.
– Ты не права. Возможно, мы еще встретимся с этой дамой и ее мужем на отдыхе, – мягко сказала Джоанна, присовокупив значительный взгляд. – Не забудь, мы едем в одном поезде.
– К дьяволу старую перечницу, – отмахнулась Линда.
Предвкушая рискованное путешествие, она не могла думать ни о чем другом, кроме этого раритетного чудища. Рассматривая его, Линда старалась припомнить слова турагента, расхваливающего преимущества вояжей в винтажных поездах. Но мысли путались, и память, как нарочно, подкидывала страшные фразы из репортажей о катастрофах на рельсах.
– Ты уже нашла наше купе?
– Да. Пойдем скорее, а то поезд скоро тронется, – Джоанна взяла Линду за руку и потянула за собой.
– И больше ни слова о старухе, – предупредила Линда.
– Как знаешь.
У входа в купе девушки остановились, подсчитывая чемоданы, после чего носильщик направил тележку к багажному отделению. Линда приоткрыла дверь купе, заглянула и исторгла восторженный возглас.
– Я умерла и попала в рай. Мы едем первым классом. Ты только взгляни на эту роскошь, – застонала Линда. – Нам сюда. Давай билеты.
Линда, изнемогая от желания поскорее забраться в купе, вырвала билеты из рук Джоанны и пробежала острым взглядом по строчкам.
– Все верно. Третье купе.
Осторожно поднявшись по крутым ступенькам, девушки вошли в купе. Изнутри поезд напоминал дворцовые апартаменты. Стены были обшиты дорогим деревом, под ногами мягкий ковер, над головой настоящая люстра на семь свечей. Девушки, не искушенные в роскоши, были настолько поглощены обступившей их красотой, что не сразу вспомнили о том, что в купе имеются еще вторая комната и ванная.
Поезд скрипнул колесами, отчего в воздухе повис мало приятный для ушей режущий звук, и, тяжело урча, сдвинулся с места.
Первой преодолела магию дизайна Джоанна. Разглядев небольшой черный предмет в углу, у дверей купе, она настороженным голосом позвала Линду.
– Здесь стоит чей-то кофр. Это точно наше купе?
– Ну конечно. Выстави его на перрон, вдруг кто-то из пассажиров забыл. – У Линды всегда находилось особое объяснение всего происходящего в мире, и она с легкостью расправлялась с любыми проблемами.
– Но мы уже едем. – Джоанна выглянула на перрон, словно там среди пассажиров и носильщиков скрывался тот, кто должен подсказать ей правильное решение.
Вдоль перрона вслед за уходящим поездом сломя голову летел молодой человек с сумкой через плечо. Всеми мыслями он был уже внутри вагона, но его ноги никак не могли угнаться за набравшим ход экспрессом. Несмотря на почтенный возраст, поезд достаточно проворно шевелил колесами.
– Ой, Линда, за нашим вагоном бежит какой-то парень. Может, это его вещи? – предположила Джоанна, заметив желание молодого человека впрыгнуть на подножку их вагона.
Линда высунула голову из-за спины Джоанны.
– Ну давай, кинь ему кофр! – прокричала Линда в самое ухо подруги. – Нам не нужны его кальсоны.
Джоанна размахнулась и выбросила кофр из купе, сбив им бегущего за поездом молодого человека. Кофр вонзился ему прямо в грудь и от удара кофр раскрылся. Оттуда под ноги провожающим вывалилось все содержимое.
– Что вы такое сделали?! – разъяренно прорычал мужской голос.
Обе девушки как по команде втянули головы в плечи и медленно обернулись. Перед ними стоял высокий мужчина с ботинком в руке и с ужасом наблюдал, как подоспевшие бродяги растаскивают разлетевшиеся по станции вещи. В его глазах, напоминавших черное грозовее небо, сверкали молнии.
Джоанна побледнела, от страха она потеряла дар речи и только в испуганном молчании переводила взгляд с мужчины на Линду и обратно.
– Вы в своем уме?! – проорал мужчина, не дождавшись ответа. – Вы выбросили на перрон мои вещи! В чем, по-вашему, я буду ходить?!
– Ваши вещи?! – ахнула Джоанна. – Но тот парень бежал за нашим вагоном, и я подумала, что это…
– Смиритесь с тем, что думать не ваше амплуа, – съязвил мужчина.
Оторопь Джоанны, вызванная его грубостью, быстро сменилась бунтом. Она вскинула голову, выпрямила спину, отчего стала казаться выше своего роста, и визуально сравнялась со своим противником.
– Кто позволил вам давать оценки моему интеллекту?
– Предпочитаете послушать о своей внешности? Извольте. Бледное пугало.
Аристократическая изысканность тонких черт Джоанны, пылающих гневом, приобрела дьявольскую неотразимость. Она рванула заколку с головы, и водопад огненно-янтарных волос обрушился на ее плечи.
– Знаете что, мистер Мне-не-во-что-одеться? – расхрабрилась Джоанна. – Вам бы не мешало попридержать свой язык, а то как бы не повторить траекторию чемодана. Вы уже пять минут находитесь в нашем купе и до сих пор не объяснили, что вам здесь надо.
– Ваше? Да это мое купе! – безапелляционно заявил мужчина и, отодвинув кресло подальше от Джоанны, назло ей уселся и начала завязывать ботинок. – И если бы я не мыл свой ботинок, выставил бы вас еще на станции.
– Ах так. Линда, где наши билеты? – Джоанна обернулась за помощью к Линде, но не смогла добиться от нее ответа. Подруга стала похожа на механическую куклу, которая умеет хлопать ресницами.
Билеты нашлись на столе, и Джоанна двумя пальцами пододвинула их к мужчине.
– Может, и вы соблаговолите показать свой?
– Что ж, – он начал хлопать себя по карманам, попутно вспоминая, куда запрятал билет, – хоть что-то я успел переложить в карман.
Обменявшись билетами, оппоненты с недоверчивым прищуром начали изучать фамилии друг друга и номера отведенных им мест. Они почти одновременно достигли строчки, где был указан номер вагона и места, и оба протяжно вздохнули. Только у Джоанны этот вздох сопровождался злорадным огоньком в глазах, а мужчина враз сник. О его недавней прыти напоминала лишь вальяжная поза «нога на ногу» с победно поднятым носом вымытого ботинка.
– Это не восьмое купе. Я просто осел, – проворчал себе под нос мужчина. – Как я мог так промахнуться?
Он ожидал получить последний пинок от рыжеволосой девушки, которая в итоге оказалась права и могла вдоволь покуражиться над его позором. Но, настояв на своем, Джоанна не вымолвила ни слова вслед уходящему через внутреннюю дверь пассажиру.
– Джо, ты была просто неотразима, – сказала Линда. – Даже я бы не смогла отбрить его лучше. Я никогда прежде не видела тебя такой… такой яростной и смелой.
Джоанна села в кресло, обхватив себя руками, ее била дрожь.
– Это была не я. Кто-то другой во мне, но не я. Веришь, он меня по-настоящему разозлил. Этот Роджер Деннехи.
– Откуда ты знаешь, как его зовут?
– На билете прочла. Отвратительный тип. Ты заметила, у него прямо пар из ушей валил, когда он назвал меня пугалом?
– Забудь, Джо. Парень едет в самое романтичное место Америки, а ты оставила его в одних штанах. Полагаю, вы квиты.
– Да, неудобно вышло, – понурилась Джоанна.
Ей было обидно выслушивать нелестные отзывы о себе от незнакомца, но если зрить в корень, ведь именно она вышвырнула его кофр из вагона. Снедаемая чувством вины, полностью завладевшим ее мыслями, Джоанна поняла, насколько ханжески рассуждала, заставляя Линду извиниться перед пожилой дамой. Нет ничего более трудного на свете, чем приносить извинения. В особенности когда человек, которого обидел, не кажется таким уж безгрешным.
Путешествие к Ниагаре началось на нью-йоркском вокзале, откуда с минуты на минуту отходил самый настоящий «Восточный экспресс».
– В агентстве сказали, что у нас будет отдельный выход из купе, – сказала молодая женщина, придерживая рукой соломенную шляпку. Ветер, налетавший на перрон неожиданными порывами, играл со спадающими ей на спину густыми задиристо-рыжими волосами, но шляпку ему было не заполучить.
Джоанна Тайлер потратила на путешествие все свои сбережения и теперь, ступив на перрон, трепетала в ожидании чуда. Она вела под руку свою подругу Линду Норман, яркую белокурую девушку с томными серыми глазами. Джоанне было немного неловко, что она подвигла подругу на такой расточительный отдых. Впрочем, расточительным он был скорее для самой Джоанны, чем для ее подруги. Второй месяц Линда успешно снималась в рекламе автомобилей и одной улыбкой зарабатывала в неделю вдвое больше, чем Джоанна фортепианной игрой в филармоническом оркестре.
Внезапно Линда остановилась и воскликнула:
– Смотри, Джо, на этот раз нас не обманули!
Джоанна подняла глаза и увидела поезд. Дух захватывало от одной мысли, что еще минута, и они, как герои детектива Агаты Кристи, займут свои места и под мерный стук колес понесутся навстречу неизвестности.
– Но это же настоящая рухлядь! – разочарованно и вызывающе громко сказала Линда, рассмотрев колеса и наружную обшивку поезда.
– Наверное, вы имели в виду антиквариат? – поправила ее пожилая дама в очках.
– Мне лучше знать, что я имела в виду, – хмыкнула Линда и смерила даму насмешливым взглядом. – Может, некоторым и нравится носить на себе ветхие сувениры из прошлого века и вояжировать в ржавой консервной банке, но только не мне.
Линде доставило немалое удовольствие наблюдать за тем, как заносчивая дама разинула рот от удивления и, споткнувшись о чей-то чемодан, впрыгнула на ступеньку своего купе вслед за пожилым господином с выправкой военного.
– Коннор, вы слышали?! – плаксивым голоском взвизгнула она, в ответ послышалось невнятное мычание, и она пустила слезу. – Какая-то девица оскорбила меня на перроне! Современная молодежь стала просто несносной. Что? Вы никогда ничего не слышите! И прекратите читать газету вверх ногами. Это смешно, ей-богу.
Дверца купе лязгнула, да так, что стекла задрожали. Линда, повеселившись от души, театральным жестом придвинула к глазам воображаемые очки и, передразнивая даму, повторила:
– Коннор, вы готовы читать газету вверх ногами лишь бы не слушать меня. Я вне себя.
Как ни удерживалась Джоанна от смеха во время талантливой пародии, скрыть улыбку все же не получилось. Уголки губ сами собой поползли вверх. Но мгновением позже она уже отчитывала подругу за неучтивость.
– Линда, как ты могла так обойтись с этой женщиной? Ты немедленно пойдешь и извинишься перед ней.
– Поделом ей. Пусть не подслушивает чужие разговоры. А извиняться я не пойду.
Для убедительности Линда топнула ножкой и капризно поджала ярко-алые губки. Как и в школьные годы, когда Линда ежедневно попадала в скверные передряги, Джоанна видела в Линде непоседливого ребенка и потому не могла подолгу и всерьез журить ее за излишнюю эксцентричность в поступках. Порой, когда Джоанна смотрела на Линду, она забывала о том, что они погодки, что их разделяет всего три месяца разницы. Ей казалось, что между ними пропасть в несколько лет, и когда-нибудь Линда станет рассудительнее и чуточку серьезнее.
– Ты не права. Возможно, мы еще встретимся с этой дамой и ее мужем на отдыхе, – мягко сказала Джоанна, присовокупив значительный взгляд. – Не забудь, мы едем в одном поезде.
– К дьяволу старую перечницу, – отмахнулась Линда.
Предвкушая рискованное путешествие, она не могла думать ни о чем другом, кроме этого раритетного чудища. Рассматривая его, Линда старалась припомнить слова турагента, расхваливающего преимущества вояжей в винтажных поездах. Но мысли путались, и память, как нарочно, подкидывала страшные фразы из репортажей о катастрофах на рельсах.
– Ты уже нашла наше купе?
– Да. Пойдем скорее, а то поезд скоро тронется, – Джоанна взяла Линду за руку и потянула за собой.
– И больше ни слова о старухе, – предупредила Линда.
– Как знаешь.
У входа в купе девушки остановились, подсчитывая чемоданы, после чего носильщик направил тележку к багажному отделению. Линда приоткрыла дверь купе, заглянула и исторгла восторженный возглас.
– Я умерла и попала в рай. Мы едем первым классом. Ты только взгляни на эту роскошь, – застонала Линда. – Нам сюда. Давай билеты.
Линда, изнемогая от желания поскорее забраться в купе, вырвала билеты из рук Джоанны и пробежала острым взглядом по строчкам.
– Все верно. Третье купе.
Осторожно поднявшись по крутым ступенькам, девушки вошли в купе. Изнутри поезд напоминал дворцовые апартаменты. Стены были обшиты дорогим деревом, под ногами мягкий ковер, над головой настоящая люстра на семь свечей. Девушки, не искушенные в роскоши, были настолько поглощены обступившей их красотой, что не сразу вспомнили о том, что в купе имеются еще вторая комната и ванная.
Поезд скрипнул колесами, отчего в воздухе повис мало приятный для ушей режущий звук, и, тяжело урча, сдвинулся с места.
Первой преодолела магию дизайна Джоанна. Разглядев небольшой черный предмет в углу, у дверей купе, она настороженным голосом позвала Линду.
– Здесь стоит чей-то кофр. Это точно наше купе?
– Ну конечно. Выстави его на перрон, вдруг кто-то из пассажиров забыл. – У Линды всегда находилось особое объяснение всего происходящего в мире, и она с легкостью расправлялась с любыми проблемами.
– Но мы уже едем. – Джоанна выглянула на перрон, словно там среди пассажиров и носильщиков скрывался тот, кто должен подсказать ей правильное решение.
Вдоль перрона вслед за уходящим поездом сломя голову летел молодой человек с сумкой через плечо. Всеми мыслями он был уже внутри вагона, но его ноги никак не могли угнаться за набравшим ход экспрессом. Несмотря на почтенный возраст, поезд достаточно проворно шевелил колесами.
– Ой, Линда, за нашим вагоном бежит какой-то парень. Может, это его вещи? – предположила Джоанна, заметив желание молодого человека впрыгнуть на подножку их вагона.
Линда высунула голову из-за спины Джоанны.
– Ну давай, кинь ему кофр! – прокричала Линда в самое ухо подруги. – Нам не нужны его кальсоны.
Джоанна размахнулась и выбросила кофр из купе, сбив им бегущего за поездом молодого человека. Кофр вонзился ему прямо в грудь и от удара кофр раскрылся. Оттуда под ноги провожающим вывалилось все содержимое.
– Что вы такое сделали?! – разъяренно прорычал мужской голос.
Обе девушки как по команде втянули головы в плечи и медленно обернулись. Перед ними стоял высокий мужчина с ботинком в руке и с ужасом наблюдал, как подоспевшие бродяги растаскивают разлетевшиеся по станции вещи. В его глазах, напоминавших черное грозовее небо, сверкали молнии.
Джоанна побледнела, от страха она потеряла дар речи и только в испуганном молчании переводила взгляд с мужчины на Линду и обратно.
– Вы в своем уме?! – проорал мужчина, не дождавшись ответа. – Вы выбросили на перрон мои вещи! В чем, по-вашему, я буду ходить?!
– Ваши вещи?! – ахнула Джоанна. – Но тот парень бежал за нашим вагоном, и я подумала, что это…
– Смиритесь с тем, что думать не ваше амплуа, – съязвил мужчина.
Оторопь Джоанны, вызванная его грубостью, быстро сменилась бунтом. Она вскинула голову, выпрямила спину, отчего стала казаться выше своего роста, и визуально сравнялась со своим противником.
– Кто позволил вам давать оценки моему интеллекту?
– Предпочитаете послушать о своей внешности? Извольте. Бледное пугало.
Аристократическая изысканность тонких черт Джоанны, пылающих гневом, приобрела дьявольскую неотразимость. Она рванула заколку с головы, и водопад огненно-янтарных волос обрушился на ее плечи.
– Знаете что, мистер Мне-не-во-что-одеться? – расхрабрилась Джоанна. – Вам бы не мешало попридержать свой язык, а то как бы не повторить траекторию чемодана. Вы уже пять минут находитесь в нашем купе и до сих пор не объяснили, что вам здесь надо.
– Ваше? Да это мое купе! – безапелляционно заявил мужчина и, отодвинув кресло подальше от Джоанны, назло ей уселся и начала завязывать ботинок. – И если бы я не мыл свой ботинок, выставил бы вас еще на станции.
– Ах так. Линда, где наши билеты? – Джоанна обернулась за помощью к Линде, но не смогла добиться от нее ответа. Подруга стала похожа на механическую куклу, которая умеет хлопать ресницами.
Билеты нашлись на столе, и Джоанна двумя пальцами пододвинула их к мужчине.
– Может, и вы соблаговолите показать свой?
– Что ж, – он начал хлопать себя по карманам, попутно вспоминая, куда запрятал билет, – хоть что-то я успел переложить в карман.
Обменявшись билетами, оппоненты с недоверчивым прищуром начали изучать фамилии друг друга и номера отведенных им мест. Они почти одновременно достигли строчки, где был указан номер вагона и места, и оба протяжно вздохнули. Только у Джоанны этот вздох сопровождался злорадным огоньком в глазах, а мужчина враз сник. О его недавней прыти напоминала лишь вальяжная поза «нога на ногу» с победно поднятым носом вымытого ботинка.
– Это не восьмое купе. Я просто осел, – проворчал себе под нос мужчина. – Как я мог так промахнуться?
Он ожидал получить последний пинок от рыжеволосой девушки, которая в итоге оказалась права и могла вдоволь покуражиться над его позором. Но, настояв на своем, Джоанна не вымолвила ни слова вслед уходящему через внутреннюю дверь пассажиру.
– Джо, ты была просто неотразима, – сказала Линда. – Даже я бы не смогла отбрить его лучше. Я никогда прежде не видела тебя такой… такой яростной и смелой.
Джоанна села в кресло, обхватив себя руками, ее била дрожь.
– Это была не я. Кто-то другой во мне, но не я. Веришь, он меня по-настоящему разозлил. Этот Роджер Деннехи.
– Откуда ты знаешь, как его зовут?
– На билете прочла. Отвратительный тип. Ты заметила, у него прямо пар из ушей валил, когда он назвал меня пугалом?
– Забудь, Джо. Парень едет в самое романтичное место Америки, а ты оставила его в одних штанах. Полагаю, вы квиты.
– Да, неудобно вышло, – понурилась Джоанна.
Ей было обидно выслушивать нелестные отзывы о себе от незнакомца, но если зрить в корень, ведь именно она вышвырнула его кофр из вагона. Снедаемая чувством вины, полностью завладевшим ее мыслями, Джоанна поняла, насколько ханжески рассуждала, заставляя Линду извиниться перед пожилой дамой. Нет ничего более трудного на свете, чем приносить извинения. В особенности когда человек, которого обидел, не кажется таким уж безгрешным.
2
Вагон-ресторан был отделан с большим вкусом, напоминая французский салон начала девятнадцатого века. Стилизованные под старину мягкие стулья с гнутыми ножками и резными спинками, уютные столики и на них лампы под однотонными кремовыми абажурами.
Джоанна, затаив дыхание, рассматривала этот маленький ресторан, она и не предполагала, что подобную роскошь можно разместить на колесах. Ей до смерти хотелось поделиться своими впечатлениями, но Линда сидела на диете и назвала безобидное приглашение Джоанны перекусить вопиющей провокацией.
– К сожалению, у нас нет ни одного свободного столика. Может, вы согласитесь подсесть к тому джентльмену в конце вагона? – любезно спросил администратор.
Джоанна не могла рассмотреть мужчину за столом, он сидел спиной к входу и, низко склонившись над тарелкой, усиленно работал столовыми приборами.
– Вы не будете возражать, если мисс пообедает с вами? – обратился метрдотель к пассажиру.
Тот, не отрываясь от трапезы, кивнул и растянул губы в улыбке, но, увидев Джоанну, помрачнел и опять уткнулся в свою тарелку.
Джоанне тоже хватило мимолетного взгляда, чтобы узнать джентльмена. Это был тот самый Роджер Деннехи, чей кофр безвозвратно погиб на вокзальном перроне. Она отступила на шаг, поддавшись первому желанию убежать к себе в купе и поддержать голодовку Линды, но в конце концов изменила свое намерение и присела на предложенный стул.
Похоже, что он тоже едет к водопадам, предположила Джоанна, украдкой рассматривая из-за книжечки меню его лицо. Не могу же я постоянно избегать встреч с ним? Цивилизованный разговор принесет облегчение нам обоим. Я извинюсь, и все закончится.
– Мисс, вы готовы сделать заказ? – с загадочным видом осведомился официант, словно собирался объявить Джоанне, что она выиграла миллион.
Деннехи на мгновение перестал жевать и остановил взгляд на губах Джоанны, будто хотел узнать, кого съедает на обед этот дракон в женском обличье.
Джоанна не заметила интереса Деннехи к своей персоне и начала медленно водить пальцем по строчкам меню.
– Будьте добры, овощное рагу. Надеюсь, у вас овощи свежие? Замечательно. И вот этот соус.
– Да, мисс. А что вы будете пить?
– Минералку без газа, – ответила Джоанна, чем вызвала насмешливую улыбку на губах Деннехи.
Официант удалился выполнять заказ.
Джоанна не любила самолеты и, часто путешествуя в поездах, по опыту знала, что в вагонах-ресторанах обычно не приходится ждать своего заказа слишком долго. С другой стороны, быстрота обслуживания отражалась на качестве приготовленных блюд. Многие из них, главным образом мясные, просто невозможно было есть, но даже если вы попросите заменить эскалоп, через пять минут вам принесут его брата-близнеца. И новый эскалоп не будет уступать прежнему ни в жесткости, ни в великолепном привкусе резины. Перед пассажиром извинятся и даже подадут бесплатное вино или десерт, но от этого ничего не изменится: следующий посетитель ресторана получит абсолютно такой же кусок мяса. В эти минуты Джоанна сожалела, что купе не оборудованы микроволновками, где можно было бы самостоятельно разогревать замороженные полуфабрикаты.
Джоанна долго собиралась с духом, прежде чем, решительно вскинув подбородок, смело заговорила с мистером Деннехи.
– Приятного аппетита! – пожелала она дрогнувшим голосом.
Деннехи кашлянул и, не удостоив Джоанну взглядом, буркнул в тарелку неприязненное «спасибо».
Беседа завязана, обрадовалась Джоанна и, боясь, что он предпочтет недоесть, чем терпеть ее соседство, забормотала вновь:
– Я хотела извиниться за… за то, что…
– Да, я понял. – Он отложил вилку, и Джоанна заметила, как нервно задвигались желваки на его скулах. – Что-то еще?
– Мы не заметили вас в купе, а тот парень бежал и что-то кричал. Нас могли обвинить в присвоении. – Джоанна старательно подбирала слова, чтобы не выйти за рамки вежливости. – В кофре были дорогие вещи?
Деннехи вытер губы салфеткой и сердито швырнул ее на стол.
– Какого черта теперь вы об этом спрашиваете?
– Мне очень жаль, – поспешила ответить Джоанна, сжавшись в комок от грубого тона собеседника. – Если вы назовете сумму, я готова взять на себя расходы.
Он смерил Джоанну презрительным оценивающим взглядом:
– У меня нет обыкновения пускать женщин по миру.
– Что вы себе позволяете?! – Джоанна, исчерпав запасы терпения, встала из-за стола и метнула в грубияна уничижительный взгляд.
– Ваш ужин, мэм, – доложил официант.
– У меня пропал аппетит. Можете считать это рагу моим первым взносом в счет долга.
Джоанна взмахнула рукой и задела соусницу. Опрокинувшись, та залила белым соусом черные брюки Деннехи.
– Вы… Что вы наделали?! – заорал он, вскочив с места.
Когда он встал, соус, белым озером расползавшийся по черной ткани, разделился на две медлительные речки, и они потекли по брючинам. Щеки и лоб Деннехи побагровели, и, если бы на него не уставились два десятка пар глаз, он бы растерзал Джоанну на месте.
– Это немыслимо! Вы это нарочно, да?! Я чуть было не поверил, что вы раскаиваетесь!..
– Простите, – прошептала Джоанна, наивно веря, что извинениями можно все исправить.
– Это были единственные брюки! Остальные вещи в багаже!
Испуганный официант с дюжиной салфеток подоспел к разъяренному пассажиру и протянул руку, чтобы стереть соус с его брюк.
– Пошел вон! Убирайтесь со своими салфетками! – рявкнул Деннехи, и официант тотчас скрылся из виду.
– Если сразу застирать, то… – предприняла Джоанна еще одну попытку к примирению.
– Отойдите от меня, – зашипел Деннехи, но это шипение произвело на Джоанну гораздо больший эффект, чем крик, – и больше никогда не приближайтесь. Мне в жизни не приходилось видеть такую растяпу, как вы.
Скрип отодвинутого стула повис в воздухе. Скандал был исчерпан, и пассажиры возвращались к прерванной трапезе. Джоанна еще некоторое время стояла, упираясь рукой в стол. Очнувшись от потрясения, она обнаружила, что все так же смотрит на опрокинутую соусницу, вокруг которой натекла маленькая густая лужица из остатков соуса.
Джоанна, затаив дыхание, рассматривала этот маленький ресторан, она и не предполагала, что подобную роскошь можно разместить на колесах. Ей до смерти хотелось поделиться своими впечатлениями, но Линда сидела на диете и назвала безобидное приглашение Джоанны перекусить вопиющей провокацией.
– К сожалению, у нас нет ни одного свободного столика. Может, вы согласитесь подсесть к тому джентльмену в конце вагона? – любезно спросил администратор.
Джоанна не могла рассмотреть мужчину за столом, он сидел спиной к входу и, низко склонившись над тарелкой, усиленно работал столовыми приборами.
– Вы не будете возражать, если мисс пообедает с вами? – обратился метрдотель к пассажиру.
Тот, не отрываясь от трапезы, кивнул и растянул губы в улыбке, но, увидев Джоанну, помрачнел и опять уткнулся в свою тарелку.
Джоанне тоже хватило мимолетного взгляда, чтобы узнать джентльмена. Это был тот самый Роджер Деннехи, чей кофр безвозвратно погиб на вокзальном перроне. Она отступила на шаг, поддавшись первому желанию убежать к себе в купе и поддержать голодовку Линды, но в конце концов изменила свое намерение и присела на предложенный стул.
Похоже, что он тоже едет к водопадам, предположила Джоанна, украдкой рассматривая из-за книжечки меню его лицо. Не могу же я постоянно избегать встреч с ним? Цивилизованный разговор принесет облегчение нам обоим. Я извинюсь, и все закончится.
– Мисс, вы готовы сделать заказ? – с загадочным видом осведомился официант, словно собирался объявить Джоанне, что она выиграла миллион.
Деннехи на мгновение перестал жевать и остановил взгляд на губах Джоанны, будто хотел узнать, кого съедает на обед этот дракон в женском обличье.
Джоанна не заметила интереса Деннехи к своей персоне и начала медленно водить пальцем по строчкам меню.
– Будьте добры, овощное рагу. Надеюсь, у вас овощи свежие? Замечательно. И вот этот соус.
– Да, мисс. А что вы будете пить?
– Минералку без газа, – ответила Джоанна, чем вызвала насмешливую улыбку на губах Деннехи.
Официант удалился выполнять заказ.
Джоанна не любила самолеты и, часто путешествуя в поездах, по опыту знала, что в вагонах-ресторанах обычно не приходится ждать своего заказа слишком долго. С другой стороны, быстрота обслуживания отражалась на качестве приготовленных блюд. Многие из них, главным образом мясные, просто невозможно было есть, но даже если вы попросите заменить эскалоп, через пять минут вам принесут его брата-близнеца. И новый эскалоп не будет уступать прежнему ни в жесткости, ни в великолепном привкусе резины. Перед пассажиром извинятся и даже подадут бесплатное вино или десерт, но от этого ничего не изменится: следующий посетитель ресторана получит абсолютно такой же кусок мяса. В эти минуты Джоанна сожалела, что купе не оборудованы микроволновками, где можно было бы самостоятельно разогревать замороженные полуфабрикаты.
Джоанна долго собиралась с духом, прежде чем, решительно вскинув подбородок, смело заговорила с мистером Деннехи.
– Приятного аппетита! – пожелала она дрогнувшим голосом.
Деннехи кашлянул и, не удостоив Джоанну взглядом, буркнул в тарелку неприязненное «спасибо».
Беседа завязана, обрадовалась Джоанна и, боясь, что он предпочтет недоесть, чем терпеть ее соседство, забормотала вновь:
– Я хотела извиниться за… за то, что…
– Да, я понял. – Он отложил вилку, и Джоанна заметила, как нервно задвигались желваки на его скулах. – Что-то еще?
– Мы не заметили вас в купе, а тот парень бежал и что-то кричал. Нас могли обвинить в присвоении. – Джоанна старательно подбирала слова, чтобы не выйти за рамки вежливости. – В кофре были дорогие вещи?
Деннехи вытер губы салфеткой и сердито швырнул ее на стол.
– Какого черта теперь вы об этом спрашиваете?
– Мне очень жаль, – поспешила ответить Джоанна, сжавшись в комок от грубого тона собеседника. – Если вы назовете сумму, я готова взять на себя расходы.
Он смерил Джоанну презрительным оценивающим взглядом:
– У меня нет обыкновения пускать женщин по миру.
– Что вы себе позволяете?! – Джоанна, исчерпав запасы терпения, встала из-за стола и метнула в грубияна уничижительный взгляд.
– Ваш ужин, мэм, – доложил официант.
– У меня пропал аппетит. Можете считать это рагу моим первым взносом в счет долга.
Джоанна взмахнула рукой и задела соусницу. Опрокинувшись, та залила белым соусом черные брюки Деннехи.
– Вы… Что вы наделали?! – заорал он, вскочив с места.
Когда он встал, соус, белым озером расползавшийся по черной ткани, разделился на две медлительные речки, и они потекли по брючинам. Щеки и лоб Деннехи побагровели, и, если бы на него не уставились два десятка пар глаз, он бы растерзал Джоанну на месте.
– Это немыслимо! Вы это нарочно, да?! Я чуть было не поверил, что вы раскаиваетесь!..
– Простите, – прошептала Джоанна, наивно веря, что извинениями можно все исправить.
– Это были единственные брюки! Остальные вещи в багаже!
Испуганный официант с дюжиной салфеток подоспел к разъяренному пассажиру и протянул руку, чтобы стереть соус с его брюк.
– Пошел вон! Убирайтесь со своими салфетками! – рявкнул Деннехи, и официант тотчас скрылся из виду.
– Если сразу застирать, то… – предприняла Джоанна еще одну попытку к примирению.
– Отойдите от меня, – зашипел Деннехи, но это шипение произвело на Джоанну гораздо больший эффект, чем крик, – и больше никогда не приближайтесь. Мне в жизни не приходилось видеть такую растяпу, как вы.
Скрип отодвинутого стула повис в воздухе. Скандал был исчерпан, и пассажиры возвращались к прерванной трапезе. Джоанна еще некоторое время стояла, упираясь рукой в стол. Очнувшись от потрясения, она обнаружила, что все так же смотрит на опрокинутую соусницу, вокруг которой натекла маленькая густая лужица из остатков соуса.
3
Поезд привез туристов в небольшой городок Ниагара-фолс поздно вечером. Их разместили в отеле и в отдельных бунгало, до утра предоставив влюбленных осевшему на город туману, а всех ищущих развлечений – ночным заведениям.
– Обслуживание. Вы дома, мистер Деннехи? – пропела горничная и, не дождавшись разрешения, деловито распахнула дверь в бунгало.
Не обратив внимания на постояльца, говорящего по телефону в гостиной, она с охапкой полотенец прошмыгнула в спальню, а оттуда в ванную.
– Ванесса, мы уже обо всем говорили. Что еще сказать? Что каждая из них своей молодостью напомнила мне тебя? – Увидев горничную, Деннехи перешел в другую комнату и, понизив голос, продолжил разговор: – Возможно, но лишь на мгновение. Просто минутное увлечение от одиночества. Может, я пытаюсь себя оправдать, хотя… – Он вынул из дорожной сумки рамку с фотографией вихрастого мальчика с задорной улыбкой и поставил ее на прикроватную тумбочку. – Только ты сама сможешь мне помочь вновь обрести ту девушку, какой ты была двенадцать лет назад, – сказал он в трубку. – Пусть все будет так же, как было, если ты хочешь заняться собой, а значит, и мной тоже.
– Извини, но я приеду только через неделю, – прожужжал в трубке женский голос. – У меня очень важный процесс.
– Важнее наших отношений? Важнее благополучия Шона?
Деннехи вскинул голову, обратившись глазами к окну и представляя, как из тумана вот-вот соткется знакомый образ Ванессы. До чего же Шон получился похожим на нее лицом и белыми кудряшками, подумал он. Как бы хотелось теперь напомнить об этом жене. Но ее тон уже давно был чужим и холодным, и сама она с годами отдалилась от семьи, в ней невозможно было узнать легкую тонконогую нимфу, от которой веяло теплом и светом, завладевшую сердцем перспективного студента медицинского университета Роджера Деннехи на долгих двенадцать лет.
– Кстати, с кем сейчас наш сын? – поинтересовался Деннехи.
– Он целыми днями пропадает у твоей матери. Бренчит на рояле, – ответила жена и повесила трубку.
В последнее время внешне благополучным супругам Роджеру и Ванессе Деннехи было совершенно не о чем поговорить. Они уже много лет не устраивали романтические сюрпризы друг для друга. А секс из удовольствия первой степени опустился на две ступени, уступив место игре в гольф и ставкам на бегах. Если обоим супругам жаль времени на коротенькое признание в любви после секса и каждый из них втайне рад неожиданному авралу на работе, чтобы ускользнуть из дому, не ханжество ли по-прежнему называть их супругами? Примерно так за месяц до поездки в Ниагара-фолс Роджер Деннехи объяснил жене свое желание развестись.
Они ехали к друзьям на уик-энд. Ванесса исподволь следила за губами сидящего за рулем мужа. Со стороны казалось, что он повторяет длинную торжественную речь, таким напряженным и серьезным было его лицо.
Почувствовав ее взгляд, Роджер отвлекся на секунду, вопросительно вскинул брови. Ванесса вяло улыбнулась – нет, ничего.
– Наш брак застоялся. Как и двенадцать лет назад, мы топчемся на том же месте, но свежесть чувств утрачена, и нет ничего, что способно связать нас вновь. – Роджер не верил в будущее их брака, в чем и признался Ванессе.
Он говорил, глядя на дорогу, лишь изредка отрывая взгляд от длинного серого полотна шоссе, метр за метром исчезающего под колесами автомобиля. С некоторых пор он вообще боялся смотреть в глаза жене, боялся отчуждения и оценки. Добившись успеха в бизнесе, Ванесса не уставала соизмерять его с достижениями мужа.
– Твой пафос неуместен, Роджер. Ты совершенно не умеешь лгать, – спокойно ответила Ванесса, словно еще до свадьбы готовила себя к этому разговору. – Кто она? Твоя секретарша или сестра, делающая перевязки кастрированным котам? Кстати, ты заметил, что у нее одна нога короче другой?
– Сначала была секретарша, потом медсестра, официантка из бара на углу, кто-то еще. – Роджер пожал плечами, намекая на незначительность краткосрочных связей. – Я не помню, Ванесса. Тебя никогда не было дома, ты хотела заработать все деньги, ты и сейчас, когда у нас все есть, не можешь остановиться. Я изменял тебе, и мне не было стыдно, так как и ты изменяла мне. И я понял: совесть не мучает нас, потому что мы разлюбили друг друга.
Выдержка оставила Ванессу. Чеканный профиль мужа бесил ее, и несколько волосинок, выбившихся из его прически и упавших на лоб, тоже. В нем все было не так со дня знакомства, он жил мифическими ценностями, не о том мечтал, не о том говорил. Ванессе было непонятно, зачем он теперь, как полный кретин, признался ей в своих изменах.
Кому, к дьяволу, нужна твоя честность, развод ударит по моей карьере, подумала она, но вслух сказала другое:
– Признайся просто, что тебе наплевать на будущее Шона.
Это был запрещенный прием, но Ванесса им не побрезговала. Манипулируя любовью мужа к сыну, Ванесса неизменно добивалась всего, чего хотела.
– Развод будет губительным для него. Он находится в таком возрасте, когда ему важна поддержка обоих родителей. Давай попробуем еще раз.
Да, Ванесса умела убеждать. Поддавшись на ее уговоры, Роджер согласился на романтическое путешествие к Ниагарскому водопаду, где двенадцать лет назад они провели медовый месяц. Однако за неделю до отъезда выяснилось, что Ванесса как адвокат должна выступить в одном обещающем быть громким процессе, и она, пообещав присоединиться позже, отправила мужа на отдых в одиночестве.
Цепь неудач, преследующих Роджера Деннехи, начиная с путаницы с номерами купе и происшествием в вагоне-ресторане, протянулась до Ниагара-фолс. Благодаря девушке с рыжими волосами он и без того лишился необходимых мужчине аксессуаров: бритвенного станка, шейных платков, галстуков и множества других мелочей. Вместе с кофром пропало и обручальное кольцо, которое он предусмотрительно снимал в дороге и прятал в маленькую коробочку. Но по приезде на место Роджер огорчился еще сильнее, узнав о самой главной своей потере: его очки были разбиты.
– Обслуживание. Вы дома, мистер Деннехи? – пропела горничная и, не дождавшись разрешения, деловито распахнула дверь в бунгало.
Не обратив внимания на постояльца, говорящего по телефону в гостиной, она с охапкой полотенец прошмыгнула в спальню, а оттуда в ванную.
– Ванесса, мы уже обо всем говорили. Что еще сказать? Что каждая из них своей молодостью напомнила мне тебя? – Увидев горничную, Деннехи перешел в другую комнату и, понизив голос, продолжил разговор: – Возможно, но лишь на мгновение. Просто минутное увлечение от одиночества. Может, я пытаюсь себя оправдать, хотя… – Он вынул из дорожной сумки рамку с фотографией вихрастого мальчика с задорной улыбкой и поставил ее на прикроватную тумбочку. – Только ты сама сможешь мне помочь вновь обрести ту девушку, какой ты была двенадцать лет назад, – сказал он в трубку. – Пусть все будет так же, как было, если ты хочешь заняться собой, а значит, и мной тоже.
– Извини, но я приеду только через неделю, – прожужжал в трубке женский голос. – У меня очень важный процесс.
– Важнее наших отношений? Важнее благополучия Шона?
Деннехи вскинул голову, обратившись глазами к окну и представляя, как из тумана вот-вот соткется знакомый образ Ванессы. До чего же Шон получился похожим на нее лицом и белыми кудряшками, подумал он. Как бы хотелось теперь напомнить об этом жене. Но ее тон уже давно был чужим и холодным, и сама она с годами отдалилась от семьи, в ней невозможно было узнать легкую тонконогую нимфу, от которой веяло теплом и светом, завладевшую сердцем перспективного студента медицинского университета Роджера Деннехи на долгих двенадцать лет.
– Кстати, с кем сейчас наш сын? – поинтересовался Деннехи.
– Он целыми днями пропадает у твоей матери. Бренчит на рояле, – ответила жена и повесила трубку.
В последнее время внешне благополучным супругам Роджеру и Ванессе Деннехи было совершенно не о чем поговорить. Они уже много лет не устраивали романтические сюрпризы друг для друга. А секс из удовольствия первой степени опустился на две ступени, уступив место игре в гольф и ставкам на бегах. Если обоим супругам жаль времени на коротенькое признание в любви после секса и каждый из них втайне рад неожиданному авралу на работе, чтобы ускользнуть из дому, не ханжество ли по-прежнему называть их супругами? Примерно так за месяц до поездки в Ниагара-фолс Роджер Деннехи объяснил жене свое желание развестись.
Они ехали к друзьям на уик-энд. Ванесса исподволь следила за губами сидящего за рулем мужа. Со стороны казалось, что он повторяет длинную торжественную речь, таким напряженным и серьезным было его лицо.
Почувствовав ее взгляд, Роджер отвлекся на секунду, вопросительно вскинул брови. Ванесса вяло улыбнулась – нет, ничего.
– Наш брак застоялся. Как и двенадцать лет назад, мы топчемся на том же месте, но свежесть чувств утрачена, и нет ничего, что способно связать нас вновь. – Роджер не верил в будущее их брака, в чем и признался Ванессе.
Он говорил, глядя на дорогу, лишь изредка отрывая взгляд от длинного серого полотна шоссе, метр за метром исчезающего под колесами автомобиля. С некоторых пор он вообще боялся смотреть в глаза жене, боялся отчуждения и оценки. Добившись успеха в бизнесе, Ванесса не уставала соизмерять его с достижениями мужа.
– Твой пафос неуместен, Роджер. Ты совершенно не умеешь лгать, – спокойно ответила Ванесса, словно еще до свадьбы готовила себя к этому разговору. – Кто она? Твоя секретарша или сестра, делающая перевязки кастрированным котам? Кстати, ты заметил, что у нее одна нога короче другой?
– Сначала была секретарша, потом медсестра, официантка из бара на углу, кто-то еще. – Роджер пожал плечами, намекая на незначительность краткосрочных связей. – Я не помню, Ванесса. Тебя никогда не было дома, ты хотела заработать все деньги, ты и сейчас, когда у нас все есть, не можешь остановиться. Я изменял тебе, и мне не было стыдно, так как и ты изменяла мне. И я понял: совесть не мучает нас, потому что мы разлюбили друг друга.
Выдержка оставила Ванессу. Чеканный профиль мужа бесил ее, и несколько волосинок, выбившихся из его прически и упавших на лоб, тоже. В нем все было не так со дня знакомства, он жил мифическими ценностями, не о том мечтал, не о том говорил. Ванессе было непонятно, зачем он теперь, как полный кретин, признался ей в своих изменах.
Кому, к дьяволу, нужна твоя честность, развод ударит по моей карьере, подумала она, но вслух сказала другое:
– Признайся просто, что тебе наплевать на будущее Шона.
Это был запрещенный прием, но Ванесса им не побрезговала. Манипулируя любовью мужа к сыну, Ванесса неизменно добивалась всего, чего хотела.
– Развод будет губительным для него. Он находится в таком возрасте, когда ему важна поддержка обоих родителей. Давай попробуем еще раз.
Да, Ванесса умела убеждать. Поддавшись на ее уговоры, Роджер согласился на романтическое путешествие к Ниагарскому водопаду, где двенадцать лет назад они провели медовый месяц. Однако за неделю до отъезда выяснилось, что Ванесса как адвокат должна выступить в одном обещающем быть громким процессе, и она, пообещав присоединиться позже, отправила мужа на отдых в одиночестве.
Цепь неудач, преследующих Роджера Деннехи, начиная с путаницы с номерами купе и происшествием в вагоне-ресторане, протянулась до Ниагара-фолс. Благодаря девушке с рыжими волосами он и без того лишился необходимых мужчине аксессуаров: бритвенного станка, шейных платков, галстуков и множества других мелочей. Вместе с кофром пропало и обручальное кольцо, которое он предусмотрительно снимал в дороге и прятал в маленькую коробочку. Но по приезде на место Роджер огорчился еще сильнее, узнав о самой главной своей потере: его очки были разбиты.
4
В поезде Джоанна и Линда ни с кем не успели свести приятное знакомство, не считая, конечно, даму в очках и облитого соусом мужчину, но эти знакомства вряд ли можно назвать приятными для обеих сторон. Не имея спутников на первый вечер, девушки предпочли шумной дискотеке казино.
Перед «выходом в свет» Линда уложила волосы в пучок, открыв недорогую бижутерию в ушах – позолоченные шарики на свешивающихся от самой мочки длинных цепочках. Русые аккуратно выщипанные брови подвела карандашом, ресницы удлинила тушью. На скулах розовели румяна, блестящая помада подчеркивала чувственность губ. Нанося последние штрихи перед зеркалом, Линда сидела перед туалетным столиком, держа в левой руке тонкую дамскую сигару.
– Линда, я просила тебя не курить в моем присутствии. Ты знаешь, я не выношу табачного дыма. Не понимаю, зачем ты завела эту глупую привычку?
– Курение придает девушке шарм и обеспечивает перспективой…
– …Заработать рак легких, – закончила за нее Джоанна. – Хочешь надорвать свое здоровье, иди на улицу. Иначе я съеду от тебя.
Джоанна порывисто провела щеткой по волосам. Затем ловким движением накрутила хвост на руку и собрала волосы на затылке. Воткнув в прическу последнюю шпильку, она улыбнулась своему отражению. Изысканное черное кружевное платье казалось легким облачком, окружавшим ее. Она расправила складки на юбке. Плечи, руки и спина оставались открытыми, покрой подчеркивал тонкость талии.
Как жаль, что Стив не видит меня, подумала Джоанна, еще раз оглядев себя в зеркале. Приподнятое праздничное настроение Линды не передалось Джоанне, как бы она ни старалась выглядеть беззаботной. Воспоминание о досадной размолвке со Стивом, случившейся перед отъездом, не давало ей наслаждаться отдыхом на полную катушку. Как он мог запретить мне ехать с Линдой, моей лучшей подругой?! – негодовала она, мысленно продолжая незавершенный спор. Немыслимо обвинять ее в продажности. Линда мечтает о богатом муже, но она, как и я, в первую очередь ценит душевную красоту человека. Когда я спросила Стива, отчего же я выбрала его, когда он совсем небогат, а вернее наоборот, он разозлился и сказал, что, наверное, я единственная дура в своем роде. Что ж, может быть, я действительно дура, иначе бы позволила Стиву оплатить половину стоимости моего путешествия.
Перед «выходом в свет» Линда уложила волосы в пучок, открыв недорогую бижутерию в ушах – позолоченные шарики на свешивающихся от самой мочки длинных цепочках. Русые аккуратно выщипанные брови подвела карандашом, ресницы удлинила тушью. На скулах розовели румяна, блестящая помада подчеркивала чувственность губ. Нанося последние штрихи перед зеркалом, Линда сидела перед туалетным столиком, держа в левой руке тонкую дамскую сигару.
– Линда, я просила тебя не курить в моем присутствии. Ты знаешь, я не выношу табачного дыма. Не понимаю, зачем ты завела эту глупую привычку?
– Курение придает девушке шарм и обеспечивает перспективой…
– …Заработать рак легких, – закончила за нее Джоанна. – Хочешь надорвать свое здоровье, иди на улицу. Иначе я съеду от тебя.
Джоанна порывисто провела щеткой по волосам. Затем ловким движением накрутила хвост на руку и собрала волосы на затылке. Воткнув в прическу последнюю шпильку, она улыбнулась своему отражению. Изысканное черное кружевное платье казалось легким облачком, окружавшим ее. Она расправила складки на юбке. Плечи, руки и спина оставались открытыми, покрой подчеркивал тонкость талии.
Как жаль, что Стив не видит меня, подумала Джоанна, еще раз оглядев себя в зеркале. Приподнятое праздничное настроение Линды не передалось Джоанне, как бы она ни старалась выглядеть беззаботной. Воспоминание о досадной размолвке со Стивом, случившейся перед отъездом, не давало ей наслаждаться отдыхом на полную катушку. Как он мог запретить мне ехать с Линдой, моей лучшей подругой?! – негодовала она, мысленно продолжая незавершенный спор. Немыслимо обвинять ее в продажности. Линда мечтает о богатом муже, но она, как и я, в первую очередь ценит душевную красоту человека. Когда я спросила Стива, отчего же я выбрала его, когда он совсем небогат, а вернее наоборот, он разозлился и сказал, что, наверное, я единственная дура в своем роде. Что ж, может быть, я действительно дура, иначе бы позволила Стиву оплатить половину стоимости моего путешествия.