Эллер Кира. Орион 2409 (Кома - 3)

   - Сбежали?
   - Конечно, - бабулька с пуделем на руках, - только говорят, на одного стекло упало, он далеко убежать не мог. Вон побежали, ищут его.
   И точно - несколько полицейских мелькали то тут, то там, выныривая из подворотен и переговариваясь по рации.
   Приключение, хихикнула Кей. И то хорошо, а то ведь на работе со скуки подохнуть можно. Возле моста у нее на всякий случай спросили документы и. извинившись, отпустили. Она перешла мост и только тут сообразила, что из-за всей этой катавасии пошла не по той стороне. Немножко стремаясь, она завернула под мост. Местечко было страшненькое, ночью особенно. Фонари сюда не добивали, а где было хоть немного светлее, там сразу проступали намалеванные на опорах граффити. С другой стороны мирно плескалась водичка. Она практически уже вышла из темени, как что-то привлекло ее внимание. В углу, буквально вжавшись в бетон, кто-то сидел.
   В ту же секунду этот кто-то прижал палец к губам.
   Хотя Кей видела все лишь в общих чертах, догадаться было не трудно. Вот повезло, выдохнула она. Только этого дурака мне не хватало сейчас.
   Дурак тем временем подал голос.
   - Они все еще там?
   - Кто они?
   - Полиция.
   - Да. Не тебя ли ищут?
   Фигура кивнула.
   - Попал ты, парень. Хорошо еще, пока собак не спустили.
   - А собираются? - тень занервничала.
   - Не знаю.
   Фигура усиленно засопела, затем сказала:
   - Скажешь им?
   - Что ты здесь сидишь?
   - Ну да.
   Кей призадумалась.
   - Не знаю. Вообще-то с полицией я предпочитаю не ссориться. Да и место ты выбрал фиговое. Тебя найдут, что со мной, что без меня.
   - А место получше знаешь?
   - Мест достаточно, если не будут искать с собаками. А если будут, то шансов практически нет.
   Он всхлипнул.
   И тут ей стало его жалко. Судя по голосу, совсем еще сопляк. В принципе, она не любила связываться с правонарушителями, но чем-то ей эта тень приглянулась.
   - Ты нафига в магазин полез?
   - Да это не я.
   - Ага.. Своей мамочке расскажешь.
   - Честно. Мы сидели с друзьями, они напились и я как самый трезвый потащил их домой. Они вообще еле ноги передвигали.
   - А ты трезвенник, что ли? - ехидно усмехнулась Кей.
   - У меня язва, - доверительно сообщила тень и придвинулась поближе, - мне вообще спиртного нельзя. Так вот, тащил я их мимо этого магазина а они решили развлечься. Нашли какую-то стальную тубу и стали стекла бить. Их двое, я один. Пока я одного усмирю, второй бьет, - зашмыгал носом, - а потом на меня ее это двухметровое стекло сверху грохнулось. Вообще не знаю, как на ногах остался.
   - И что дальше? - она даже присела на корточки.
   - А че... Сирена воет, через минут пять уже полиция подъехала. Эти идиоты смылись, а у меня из-за удара земля под ногами качается. Вообще не знаю, как сюда добрался.
   - И все еще качается?
   - Уже нет, но теперь полиция везде рыщет, высовываться нельзя.
   - Так, - она покачала головой, - звать тебя как?
   - Целлофан, - проблеял тот.
   - Оригинально, ничего не скажешь. А дружки твои случайно не из местной хулиганской, мягко скажем, группировки?
   Он кивнул.
   - Вот что я тебе скажу, Полиэтилен...
   - Целлофан, - поправил хулиган.
   - Один черт, что целлофан, что полиэтилен. Я могу тебе подсказать, как отсюда смыться. Вот только тогда и ты, и дружки твои будете мне очень сильно должны.
   Тот со страшной силой закивал головой.
   - Согласен.
   - Не кивай так сильно, отвалится ведь. Если я решу с вас должок спросить, где тебя искать?
   - Если идти по главной улице от почты, то третий поворот налево, завернешь во двор - там в полуподвале кабачок есть. Вот там у нас главное сборище. Меня там все знают.
   Кей поднялась и тихонько выглянула из-под моста. Тень тоже встала и превратилась в худощавого паренька с длинными светлыми патлами, в кожаных штанах и косухе.
   - До моста пока не добрались, смыться еще можно, - заключила Кей и скептически оглядела соседа. Затем спросила, - под штанами у тебя что?
   - Как что? - опешил Целлофан от такого наглого вопроса, - трусы.
   - Какие трусы? - прошипела Кей.
   - Семейные, - немного замявшись, ответил тот.
   - Короткие в цветочек? - уточнила она.
   - Обижаешь, - надулся он, - мы моду знаем. До колен и без цветочков.
   - Темные или светлые? - уточнила Кей еще раз.
   - Темные.
   - Отлично, раздевайся тогда.
   - Зачем? - воспротивился парень.
   - А затем, что в таком прикиде тебя заметут как нечего делать. А если ты снимешь штаны и косуху, то вполне можешь сойти за загулявшегося туриста. Давай, сейчас не холодно, в самый раз будет. Что стоишь? - не выдержала она.
   - Стесняюсь.
   - У тебя нет времени стесняться. Живо раздевайся, кому сказала!
   Целлофан нехотя стал стаскивать штаны.
   - Так, - она внимательно наблюдала за процессом.
   - Отвернулась бы хоть!
   - Это ты в тюрьме отворачиваться будешь, если не перестанешь копаться. Косуху давай сюда.
   Внимательно оглядев раздетого Целлофана, она поморщилась.
   - Майка не катит.
   На груди у парня злобно скалились полуразложившиеся черепа.
   - Выверни ее наизнанку.
   - Битый буду, - захныкал он.
   - Это я тебя сейчас побью, так что никакой разницы. Живо! Свалился на мою голову, - закатила Кей глаза, - и нахрена я вообще остановилась тут?
   Майку вывернули. В черных трусах и черной майке хулиган выглядел вполне добропорядочно.
   - Пошли?
   - Нет, - она остановилась, - у тебя волосы в крови.
   -Ее бы, таким куском стекла шендарахнуло.
   Немного подумав, она сказала:
   - Давай, голову в реку окуни. И кровь смоешь, и будет видно, что купался.
   Причитая, Целлофан опустился на колени и окунул голову в реку.
   - Так нормально? - спросил он, отжимая куцый хвостик.
   - В самый раз. Теперь пошли.
   Штаны и косуху она предусмотрительно запихнула в пакет.
   Когда они вышли из-под моста, видно было, что полиция уже пробирается на эту сторону. Быстренько прошмыгнув по бульвару, они остановились у театра.
   - Мне направо, - сказала Кей, - тебе налево.
   - Ага, - кивнул он, - а мои вещи?
   - На днях занесу. Или передам с кем-нибудь. Тебе с ними идти опасно.
   - Хорошо, - он вздохнул, - спасибо.
   - Пожалуйста, - кивнула Кей, - вот только не забудь про должок. Кто знает, может и ты мне понадобишься.
   - Конечно, заходи когда хочешь.
   Распрощавшись с Целлофаном и зажав пакет под мышку, Кей со всех сил припустила домой. Время подбиралось к двенадцати, а Индре, наверное, уже с ума сходит.
   Чем больше Иде жил на Орионе, тем больше его коробила эта планета. С одной стороны он чувствовал, что с ней его что-то неразрывно связывает и иногда он часами смотрел на себя в зеркало и пытался понять, откуда у него такие глаза уж не отсюда ли? А с другой стороны строй и классовое распределение были ему изначально противны. Скажем прямо - на Орионе существовало три категории жителей - низшие, или монохромы, а попросту серые - составляли рабочую массу и считались чуть ли не рабами. Прав у них не было практически никаких. Только короткие волосы, от светло-серого, до черного были отличительной чертой. Высший класс, хромы, щеголяли длинными, от плеч до пояса волосами самых различных цветов, с глазами того же цвета. Причем чем чище был цвет, чем выше положение в обществе. Третьим классом были сверкающие, у которых волосы были с блестящими вкраплениями, глаза очень сложных оттенков, а волосы росли до умопомрачительной длины. Они изначально стояли во главе управления и в основном жили на острове. Но сверкающие неумолимо вымирали. С каждым годом их становилось все меньше и меньше, маленьких практически не было, а старые постепенно уходили. В конце концов все должности на Орионском терминале стали занимать хромы. Дьявол однажды с тихим ужасом осознал, что он, вероятно, последний сверкающий вообще.
   Он не выдержал и пошел в архив. То, что он там к конце концов откопал, привело его в откровенный ужас. Поначалу строгого распределения между классами не было. Уже позже был введен закон, запрещающий смешанные семьи, а также вводилась система генетического контроля. Каждый еще не рожденный малыш подвергался тщательной проверке на предмет будущих пороков, что исправлялось еще до рождения. Тогда же ему присваивалась будущая специализация. В итоге получилась гремучая смесь. Да, орионцы по большому счету были красивы, практически не болели, но с каждым поколением становились все ограниченнее и логичнее. Талантливых, творческих людей не было - никому еще не удавалось определить ген талантливости, но тем не менее, его удалось уничтожить. Все родовитые хромы уже в той или иной степени были в родстве и новые благородные детки получались все тупее и тупее. Более того. Иде ничего не понимал в генетике, но не надо было быть Эйнштейном, чтобы понять - сверкающие рождались именно от смешанных браков. После введения закона, запрещающего их, любое нарушение преследовалось, нарушители предавались казни, а если успевали появиться дети, их убивали тоже. И поначалу никто не понял, что сверкающих становится все меньше, а у тех, что еще рождались, волосы светились все меньше и меньше...
   Однажды вечером Иде валялся в грязевой ванне и размышлял. Эта лечебная грязь считалась на Орионе очень полезной, вот только все хромы перед процедурой тщательно завязывали волосы - грязь их обесцвечивала. Иде же мог вымачивать волосы в ней часами - от этого они приобретали пронзительно-белый цвет и блестели как бешеные. И после душа, подойдя к зеркалу, он задумчиво уставился на собственное отражение. В свете ламп на волосах плясали блики, глаза, и раньше ярко-сиреневые, на Орионе стали еще ярче. И тут он внезапно понял: он сверкающий чистой воды. Но при такой системе генетического контроля он мог быть только ребенком людей, преступивших главный закон. На следующий день он решил воспользоваться самым легким и болтливым источником информации, то бишь секретаршей, чей умственный потенциал он уже успел как следует изучить. Девчонка была молода и смазлива, но от поклонников отбрыкивалась. Дьявол подозревал, что она метит выйти замуж как минимум за какого-нибудь из последних сверкающих и знал точно, что он в их списке стоит первым. Вот этим фактом он и решил воспользоваться и пригласил для начала жертву на обед.
   Глория, по началу обхаживавшая нового начальника и так и эдак уже потеряла всякую надежду. Поэтому просто-напросто не поверила своим ушам и радостно согласилась. Сознание того, что холодный и надменный начальник наконец-то пригласил ее, а также то, что в ресторане ее преследовали завистливые взгляды, окончательно затуманили девушке разум и она принялась болтать о всякой ерунде со скоростью падения воды в Ниагарском водопаде. Дьяволу оставалось лишь потихоньку направлять поток в нужное русло.
   - А что, - поинтересовался он, когда в словесном потоке возникла секундная передышка, - давно тут генетический контроль установлен? - и подлил ей шампанского.
   - Ну, не очень. Систему ввели веков пять-шесть назад, когда Гедеон начинал правление. Мутации провернули очень быстро, потом какое-то время ушло на промывку мозгов населения.
   - Ты считаешь это правильным? - полюбопытствовал Иде.
   - Ну да, - она стала кокетливо наматывать на палец светло-зеленый локон, - в конце концов серые должны знать свое место.
   Типичная барышня из цветной семьи, сплюнул про себя Дьявол, но мило улыбнулся ей в ответ.
   - И что, никогда не находилось дураков, которые шли против закона?
   - Находились, а как же... Только эти связи быстро и эффективно пресекались, - она стрельнула зелеными, в цвет волос глазами, - кроме одного случая....
   - Какого? - навострил уши Дьявол.
   - Да были у нас тут свои Ромео и Джульетта, - хихикнула она, - меня тогда еще не было, но старые работники говорят, весь терминал на ушах стоял, никак их поймать не могли.
   - Ромео и Джульетта? - Иде удивленно поднял брови, - это же земное произведение. Ты его откуда знаешь?
   - Ой, ну не надо тут притворяться, - Глория захихикала, - только не говори, что земляне произошли от обезьян. Ну частично да, - поправилась она. - но мы немало помогли. И с тех пор Земля для нас что-то вроде младшей сестры и мы весьма пристально следим за ее развитием. А скоро и совсем сравняемся.
   Но Иде на последнюю фразу не обратил внимания, его интересовало совсем другое.
   - И что тогда случилось? - и снова подлил ей в бокал.
   - Ну, - протянула она, - стандартная история для дешевых романов. Барышня из богатенькой и древней семьи, в которой даже сверкающие когда-то были, влюбилась в простого серого, кажется он у них шофером был, или еще кем похуже. А она вся такая воздушная, голова забита романтическим бредом. Вот и вбила себе в голову, что любить можно кого угодно и с ним сбежала.
   - А как она выглядела? - Больше всего Дьявол боялся, что она заметит его излишнюю заинтересованность.
   - Как... точно не знаю. Отец ее зеленый, это точно, а вот она сама была то ли синяя, то ли фиолетовая. Скорее всего фиолетовая, - у Идеолиона сердце конвульсивно стукнуло, дернулось и провалилось куда-то вниз. А секретарша как ни в чем ни бывало продолжала, - ну, объявили их в розыск, все как полагается. Но тут папаша ее вмешался. Жена его вроде давно умерла, дочь была единственная. Ну он и не смог до конца от нее отречься. Тайком им носил еду и одежду, от властей скрывал. Эта парочка побила все рекорды, так долго никому прятаться не удавалось. Но потом случилось весьма печальное событие.
   - Какое? - руки у Дьявола слегка дрожали.
   - Самое что ни на есть логичное, - рассмеялась она, - они все время, пока скрывались, перебегали с места на место, таскались по каким-то трущобам. А с двумя детьми на руках не больно-то побегаешь.
   Он сжал кулаки под столом так, что хрустнули пальцы.
   - Целых двое? - голос ему не повиновался.
   - Ага, - кивнула Глория. - мальчики. Один светлый, другой темный. Вот тогда-то и настали черные дни. Они уже так быстро менять тайники не могли, а вот генетическую полицию ничего не связывало. И тогда эта парочка совершила абсолютно безумный и не поддающейся логике поступок.
   Иди ты со своей логикой, выругался про себя Идеолион.
   - Что же они такого сделали?
   - Ой, - вдруг взвизгнула секретарша, - смотри, второго солнца совсем не видно. Как ты думаешь, это пройдет?
   - Угу, - буркнул Дьявол, - наверно пыль какая-то летит, скоро рассеется. Ну так что эти безумные сделали?
   - Кто? - она уставилась непонимающими глазами, - а... эти...
   "Мозг не способен обрабатывать больше одной мысли за раз" - вспомнилась Дьяволу строчка из исследования.
   - Полный идиотизм. Вместо того, чтобы убегать, они взяли детей и отправились с континента прямо на наш остров. Причем парень вел за собой полицию, отвлекал ее, а девушке с детьми удалось пробраться в тронный зал.
   - И? - Иде чувствовал, как по спине течет холодный пот.
   - Что и? - надулась Глория, - а ничего. Его убили практически сразу, ее нашли чуть позже, зал-то в здании немеряно. Застукали ее у пространственно-временных ворот и сразу арестовали.
   - Не убили? - удивился Иде.
   - Нет. Потому что когда ее нашла стража, детей при ней уже не было. И Гедеон велел повременить с казнью, пока она не признается, куда дела мальчишек.
   - Что за чушь, - буркнул Дьявол, старательно притворяясь, - какое ему было дело до каких-то незаконных мальчишек? Даже если бы он их не уничтожил, без родителей они сами бы погибли. И в любом случае они ему не помеха.
   - Нет помеха! - Глория наклонилась и театральным шепотом произнесла, - хочешь скажу почему?
   Дьявол тоже наклонился вперед.
   - Почему?
   - Потому что они оба были сверкающими, причем наивысшей пробы, такие уже давно не рождались. Говорят, старший был не много ни мало бриллиантовым альбиносом.
   - И что?
   Она усмехнулась.
   - Законов не знаете, начальник. Младший-то ладно, но если бы беленький выжил и достиг совершеннолетия, Гедеон был бы вынужден отдать ему трон по генетическому превосходству, ведь сам-то он простой хром, хоть и высшего качества.
   Дьявол только присвистнул.
   - Вот он что...
   - Да, - кивнула она, - он всю планету поднял на уши, а терминал в первую очередь, велел искать мальчишек до посинения. Говорил, что его успокоят только два трупа. Мамочку их держали в подвальной тюрьме и ежедневно таскали на допросы, чтобы сказала, куда их дела. Вот только зря. Она ничего не сказала, а полиция детей не нашла.
   Сердце у Иде застучало так, что казалось, не услышит его только глухой.
   - Она до сих пор там? - тихо просил он.
   Глория отрицательно замотала головой.
   - Нет. Не выдержала и спустя месяца три-четыре покончила с собой прямо в камере. Охранников сразу казнили из-за того, что не углядели за ней.
   Сердце оборвалось и умерло. Но сразу тихо и робко забилось вновь.
   - А с папашей ее что сделали?
   - Да ничего. Он, конечно, посидел немного, но к нему цепляться было бесполезно. Просто он сдвинулся на любви к дочери. А Гедеону от него никакого толку - ну и отпустили потом.
   - Он еще жив?
   - Не знаю, - она наморщила слегка курносый носик, - он вроде не такой уж старый был. Скорее всего, живет где-нибудь на континенте, но не слишком высовывается. И вообще, зачем тебе это все надо?
   Доехало, наконец, усмехнулся Дьявол. Девочка-тормоз, находка для шпиона.
   - Ну я просто хочу получше вникнуть в классовую систему, - отговорился он, - а знать историю самых выдающихся преступлений тоже не повредит. Ведь тогда можно предотвратить новые, - и улыбнулся самой ослепительной улыбкой.
   - Конечно, - растаяла она, - какая же я глупая.
   Вот именно, подумал Иде.
   * * * Сразу, как только Кей на следующее после ночных приключений утро вошла в приемную, ее остановила Кендра.
   - Вы вчера нормально добрались вниз?
   У Кей невольно забегали глаза. С чего бы такой вопрос? Она за каждым шагом следит, что ли?
   - Да, - она улыбнулась, - а что, были какие-то проблемы?
   - Небольшие, - Кендра улыбнулась в ответ, - просто вы задержались на работе, и кое-кто из других сотрудников тоже. Как только вы вышли, позвонили из диспетчерской и сказали, что проводят профилактику лифтовой системы. Представляете, кое-кто из опоздавших сотрудников застрял в лифте. Я боялась, что вы тоже застряли.
   - Нет, я доехала спокойно, а разве во время профилактики лифты должны останавливаться?
   - Да нет, просто на пять-десять минут отключается защита, могут не действовать личные пароли или еще какие-нибудь глюки приключаются. Но обычно систему очень быстро включают опять, а сама профилактика идет до самого утра.
   - Понятно, - кивнула Кей, - подготовь мне отчет за вчерашний день, скоро идти к Сверкающему на доклад.
   - Слушаюсь, - и Кендра покорно вернулась к своему столу.
   Вот оно что, думала Кей, открывая дверь в свой кабинет. Как все просто. Меня угораздило попасть в лифт как раз когда отключили систему безопасности. Поэтому я и смогла доехать до запрещенного этажа. А обратно не пускали, потому что к тому времени защиту уже восстановили. Если задуматься, то просто как апельсин. Но в то же время, не будь она полностью уверена, что все было абсолютно случайно, подобное совпадение во времени могло показаться более чем подозрительным. И еще более подозрительным кажется Шейн, разгуливающий по разгромленному этажу и отпирающийся от этого. И где тут зарыта собака?
   Она открыла окно и закурила, рассеянно глядя на пластиковый пакет, спрятанный под столом. Как и следовало ожидать, Индре уже спал, когда она пришла домой, однако с утра развил бурную деятельность а затем, обнаружив в пакете явно чужие штаны и косуху, и скандал. Вопил он так, что в особняке тряслись стекла. Что только Кей о себе не услышала. И обманщица она, и предательница, и по ночам шляется, и работать ей ни к чему. А она, упрямая ослица, продолжает гулять из дома и даже не стыдится тащить домой любовниковы портки. Как всегда в таких случаях, сцена закончилась нецензурщиной и с грохотом захлопнутой дверью. Она тихо кивнула головой в такт своим мыслям и аккуратно затушила окурок. С этими греческими трагедиями пора заканчивать И вообще, Индрек ее удивлял и тревожил все больше. Разве нельзя сесть и все обсудить, проверить, наконец, а не кидаться сразу с кулаками? А уж если она его так не устраивает, достаточно просто вспомнить, что она ему, между прочим, не жена, и легче тихо разойтись, чем пугать соседей постоянными склоками. Однако он расходиться не желал. Она надеялась, что выйдя на работу, обретет большую свободу, он же стал ревновать и придираться еще больше, как будто боялся... чего? Что такое есть здесь, на Терминале, чего Индре может бояться? Она сморщила нос. Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что загадка одна-единственная, но погрязли в этом заговоре все, включая Индрека. Вот только странно, что Индре может иметь какое-то отношение к Терминалу. Но в другой стороны - он же о нем знает. И не от Кей, потому что когда она только стали жить вместе, она специально ничего ему не говорила, он сам дал понять, что все знает. Откуда? Она схватилась за голову.
   - Болит? - участливо спросила невесть откуда появившаяся Кендра.
   - Да, - неожиданно для себя сказала Кей, - что там с отчетом?
   - Ничего особенного, - та пожала плечами и выложила на стол несколько лаконичных бумажек, - если вам так плохо, может вы поедете домой? Я сама могу отдать отчет, а вопросов наверняка не будет.
   Кей с минуту подумала. А может действительно, смыться отсюда нафик?
   - Да, пожалуй, я пойду, - она сгребла пакет в охапку и направилась к двери, тогда ты остаешься за хозяйку.
   - Все будет в порядке, идите спокойно.
   Что-то уж больно радостно она меня выпроваживает, подумала Кей, но махнула рукой - на повестке дня были более важные дела.
   Ощущения пустоты под ногами на несколько секунд - и она снова в своем маленьком кабинетике, перед монитором. Переброска завершена.
   Кей вздохнула и пошла на кухню. Надо бы, конечно, отнести вещи этому незадачливому вандалу прямо сейчас, но жутко хотелось перекусить - она ведь так и дождалась обеда.
   Она тихо заваривала себе кофе, когда раздался еле слышный стук в дверь.
   - Можно?
   Кей оглянулась, да так и остолбенела. Однако, быстро опомнилась и с радостным визгом бросилась брату на шею. Сахарница шлепнулась на пол, извергнув из себя песок, который незамедлительно заскрипел под ногами.
   - Боже, - засмеялась она, целуя Янека в щеку, - сто лет тебя не видела!
   - Я тебя тоже, - ухмыльнулся он.
   - Ну-ка, - она его слегка отодвинула, - дай на тебя полюбоваться.
   Любоваться было на что. Когда-то задерганный и неопрятный, Янек преобразился. Во-первых, он больше не прятался в безликие джинсы и рубашки, на нем красовались черные кожаные брюки в обтяжку, симпатичная майка и стильный светло-серый пиджак из какого-то поблескивающего материала. Нестриженая раньше грива была старательно уложена волосок к волоску и, кажется, даже слегка покрыта лаком для волос. К тому же он успел отрастить маленькие стильные бакенбарды. Несчастный и затюканный братец преобразился до неузнаваемости. Если раньше, боясь огласки, он пытался стать как можно более незаметным, то теперь ему было уже глубоко плевать, что о нем скажут, и эта уверенность сквозила буквально во всем.
   Она усмехнулась:
   - Даже спрашивать не буду. И так видно, что ты самый счастливый человек на планете.
   Он засмеялся.
   - Не отрицаю.
   - Это Кире с тобой такое сделал?
   - А кто же еще? - он пожал плечами.
   - Кофе хочешь?
   - Да, конечно, - он выразительно глянул на пол, - только без сахара.
   - Я достану новый.
   - Тогда с сахаром, - кивнул он. - Ну как твоя трудовая деятельность?
   Кей замерла с сахарницей в руках на пути в кладовку.
   - Слушай, - сказала она наконец, - мы столько не виделись, давай не будем портить настроение?
   - Ну, - протянул он, - если ты этого хочешь, можем и не говорить.
   Она вернулась с полной сахарницей и внимательно поглядела на брата.
   - Послушай, у вас же теперь автономный департамент, правда?
   - Да, мы сами себе хозяева.
   - Тогда, - она запнулась, - может хоть ты не будешь мне врать?
   - А кто тебе врет? - изобразил Янек крайнее удивление.
   Она пожала плечами.
   - Да все. Такое чувство, что попала в другое измерение. С одной стороны, все вроде ничего, но как-то изменилось. И меня преследует мысль, что есть какая-то известная всем вещь, которую любой ценой пытаются от меня скрыть.
   Янек сосредоточенно мешал кофе и смотрел в чашку. Она подождала секунду, затем грохнула кулаком по столу.
   - Значит, я права, - она рывком схватила его за точеный подбородок и заставила смотреть в глаза, - ты тоже с ними.
   Брат помолчал с минуту, но взгляд выдержал. Затем намеренно-неторопливо положил ложечку на блюдце и спокойно сказал, взвешивая каждое слово:
   - Я не с ними. Мы против них, как впрочем и вся старая вышка. Но видишь ли, какая ситуация, - он запустил изящные пальцы в шевелюру, - скажем так - да, есть вещь, которую мы не можем тебе сказать. Но не потому, что мы на стороне Гедеона, а потому, что с каждого из нас в свое время взяли клятву.
   - Кто взял и какую? - вцепилась в брата Кей. Может, хоть он ей скажет, в какую игру все играют?
   - Клятву, что мы тебе ничего не скажем. Кто - говорить не имею права, его имя теперь под запретом, - он явно раскалываться не собирался.
   - Так, - она пыталась успокоиться, - я кое за чем наблюдала и у меня напрашивается дикий вывод. Ты можешь сказать, правда ли это?