Эллиот Брайан. Чалдеронские монахи

   Просто обставленное помещение было почти пустым, если не считать нескольких рыбаков, сидевших в полном молчании у окна. Изредка позвякивали стаканы, слышалось бульканье, а потом снова тишина.
   Молодых людей обслуживал сам толстый Дворжак.
   – В последнее время происходят такие ужасные вещи, – пожаловался он. – На протяжении столетий Чалдерон считался проклятым местом. Но теперь люди как будто взбесились, лезут и лезут за своей смертью, а зло торжествует.
   – Всему приходит конец, – возразил Тино. – Сегодня ночью мы отправимся на остров, чтобы вернуться с неопровержимыми доказательствами. Тогда убийства прекратятся. Несколько зажигательных снарядов разнесут Черного Степана и его свиту в пух и прах.
   Дворжак перекрестился, когда услышал это имя. Он недоверчиво посмотрел на Тино и его спутника, долговязого американца. Молодые люди поели с аппетитом, запили еду искристым красным вином и дали хорошие чаевые.
   Дворжак расшаркался. Он был уверен, что никогда больше не увидит этих сорвиголов.
   Винко Йаканда, сдающий на прокат моторные лодки, не хотел оформлять квитанцию, когда услышал, куда возьмет курс его суденышко. Харвей Сондра пригрозил ему полицией за умалчивание о двух новых убийствах на Чалдероне. Йаканда уважал энергичного инспектора Дувлека и был вынужден согласиться.
   Лодку он выдал.
   Через два часа – солнце уже опустилось в море, окрасив небо в багряные тона, – катерок вошел в бухту острова. Харвея Сондру вновь поразила мертвая тишина Чалдерона.
   Молчали птицы, ни одна веточка не хрустнула под ногой зверя. Деревья и кустарники выглядели отлитыми из свинца. На острове сломанной короной вздымался замок.
   Забирая лодку, рыбаки вытащили мертвецов на пляж. Трупы покоились наполовину в воде, их ноги омывали волны: рыбаки не посмели сделать ни одного лишнего шага по ненавистному острову.
   Харвей Сондра опознал Бранко Жавлика.
   – Интересно, что побудило его отправиться на остров? – спросил он Тино Салварина.
   Тот пожал плечами.
   – Наверное золото, о котором говорила Олга Чехровка. Иной причины я не могу придумать.
   Молодые люди вытащили изуродованные тела из воды. Тино сфотографировал их с разных сторон и истратил несколько метров пленки. Потом он установил камеру на корме лодки и подключил к аккумулятору два мощных прожектора.
   – Ну, ладно, – промолвил он, – это будет первый документальный фильм ужасов. Мы должны приложить все усилия, чтобы наши «звезды» не сожрали нас на ужин в качестве гонорара за потраченное время.
   Наступили сумерки, а потом быстро стемнело. Далеко в море что-то мерцало и переливалось. Это явление не несет в себе ничего сверхъестественного: свет отражают мелкие морские животные – планктон. Но в средние века суеверные моряки считали, будто хозяин морей подает им знак, что их корабль скоро пойдет ко дну.
   Харвей Сондра и Тино Салварин сидели в лодке и ждали. Каждый погрузился в свои мечты и размышления. Медленно тянулись часы. Харвей посмотрел на светящийся циферблат ручных часов.
   – Без десяти двенадцать, – тихо промолвил он, словно не желая нарушать неприятную тишину острова. – Пора!
   – Да, – Тино кивнул, – пора.
   Харвей Сондра повернулся к нему спиной, чтобы проверить работу прожекторов. Тино вытащил заранее приготовленный гаечный ключ, беззвучно подкрался к американцу и ударил. Харвей Сондра перелетел через борт лодки и шлепнулся в воду.
   Тино специально ударил в полсилы, он не хотел убивать Харвея, жертву ждала совсем иная смерть.
   Итальянец прыгнул в воду, она доходила ему до пояса, подцепил Сондру за воротник светлой рубашки и выволок на песок рядом с трупами.
   Совершив подлый поступок, Тино, удовлетворенный, вернулся в лодку. Над островом послышался колокольный звон. Полночь!
   Тино Салварин внимательно наблюдал за тремя неподвижными телами на пляже. Расстояние между ними составляло всего лишь двадцать пять метров. Тино ждал. Сердце бешено билось в груди, ладони вспотели от напряжения.
   Он сходил с ума от ужаса, но не покидал своего наблюдательного поста.
   Вдруг один труп зашевелился. Это было тело Михаила. Мертвец приподнялся и сел. Тино едва сдержал крик. Луна хорошо освещала страшные укусы на теле мертвеца. Непостижимо, что в нем сохранилась искра жизни.
   Труп поднялся во весь рост, наклонился над двумя другими неподвижными мужчинами. Его обнажившиеся клыки потянулись к шее Харвея Сондры.
   Тино Салварин включил прожекторы и отснял эту безобразную сцену: труп, наклонившийся над лежащим в обмороке, с голодным оскалом длинных острых зубов. Сейчас он перекусит сонную артерию и начнет пить теплую струящуюся кровь.
   Тино Салварин поздравил себя с успешным выполнением своего плана.
   Но тут он заметил, что Харвей едва заметно вздрогнул и повернул голову в сторону. Американец открыл глаза, увидел над собой бледное мертвое лицо с пустыми глазами и дико заорал. Труп намертво вцепился в свою жертву.
   Харвей Сондра защищался с отчаяньем обреченного. Он боролся с мертвецом. Харвей был очень силен и знал множество приемов, но его противник обладал сверхъестественными силами и не чувствовал боли.
   Впившись друг в друга скрюченными пальцами, вампир и его жертва покатились по песку.
   Только нечеловеческим напряжением сил Харвею удавалось держать труп на расстоянии. Он уже тяжело дышал. Как долго удастся ему противостоять нападению вампира?
   – Тино! – прохрипел Харвей. – Тино, помоги мне. Во имя милосердия, не бросай меня в беде.
   Тино Салварин громко рассмеялся в ответ. Он спрашивал себя, почему второй погибший – Бранко Жавлик – не шевелится и не нападает на Харвея. Он не знал, что Бранко умер своей смертью раньше, чем до него добрались зубы монахов.
   Тут внимание Тино привлекло нечто иное. По обрыву спускались одетые в рясы всадники.
   Тино Салварин сделал несколько снимков. Он дождался, пока наездники приблизились к боровшимся на пляже.
   Один из прибывших направил свой лошадиный скелет в воду. Тино смог различить под капюшоном тронутый временем череп мумии. Было самое время отчаливать.
   Итальянец завел мотор. Когда мумии приблизились на расстояние одного метра, он стрелой помчался вперед. Вокруг запенились волны. Тино Салварин услышал за спиной умоляющий вопль:
   – Тино!
   Но он даже не оглянулся на предсмертный крик Харвея Сондры. Путь к сердцу Стеллы Кантон был свободен.

XII

   Харвей Сондра ощущал стальные объятия мертвеца. Вокруг собрались черные фигуры на скелетах лошадей. Круг медленно замкнулся. Жадно лязгали черные зубы. Тино предал Харвея и бросил на растерзание вампирам.
   «Так выглядит смерть? Не хочу быть разорванным зубами отвратительных созданий, не желаю, чтобы они касались моего тела, пили мою кровь, превратили меня в живой труп!»
   Харвей Сондра собрал оставшиеся силы и вырвался из цепких рук мертвеца. Окружавшие их монахи попытались схватить его. Молодой человек почувствовал холодную костлявую руку на своем плече. Он рванул эту конечность вниз и одновременно ударил ногой, согнутой в колене.
   Раздался звук, словно хрустнула сухая ветка. Мумифицированный труп не издал ни звука, но его рука отвалилась.
   Высохшие черные когти вонзились в рубашку Харвея, он рванулся, оставив значительную часть рубашки в руках монаха, но все-таки прорвался сквозь замкнутый круг вампиров.
   Молодой человек удачно увернулся от меча всадника, выскочившего из воды и попытавшегося на скаку срубить Харвею голову. Тот рванул поводья лошади так, что она упала на землю, а Харвей бросился в море.
   Он греб навстречу далекому побережью. Скорее подальше от ужасных мумий. Вода оказалась прохладной и приятно освежала тело после напряженной и изнурительной борьбы. Монахи остались на берегу, они смотрели ему вслед пустыми глазницами.
   Харвей плыл и плыл. Свинцовая усталость сковала его члены. Болела голова, его тошнило; молодой человек понял, что удар по голове не прошел бесследно. Харвей получил легкое сотрясение мозга.
   Волны били беглецу в лицо, он начал глотать воду. Для опытного пловца это был признак скорого истощения и смерти. Харвей Сондра никогда не сможет добраться до берега!
   Молодой человек перевернулся на спину и предоставил волнам нести себя в любую сторону. Только изредка он нарушал тишину всплеском или гребком руки. Справа темнел Чалдерон. Тихим и мирным выглядел остров под луной. Харвей мог легко добраться до твердой почвы, но он был готов скорее утонуть, чем сделать это.
   Сондре становилось все труднее и труднее держаться на поверхности. Вдруг ему почудилась музыка. Сначала он приписал это начинающимся галлюцинациям, но на какое-то время пришел в себя и обнаружил, что музыка действительно слышна.
   Наконец Харвей разглядел огни большого корабля, стоявшего на якоре в двух сотнях метров от Чалдерона.
   На корабле играла капелла. Харвей Сондра собрал последние силы и погреб к спасительному судну.
   Он громко закричал:
   – Помогите! На помощь!
   Услышит ли его кто-нибудь? Харвей опять крикнул. На борту судна зажегся прожектор. Сноп света прорезал темноту и заплясал рядом с Харвеем.
   На воду спустили шлюпку. Сильные и умелые руки подхватили обессиленного американца и втащили его в лодку. Он остался лежать в полуобморочном состоянии.
   Харвея подняли на борт при помощи малой грузовой лебедки. Капитан, первый офицер и судовой врач склонились над спасенным. Пассажиры в вечерних платьях и смокингах образовали полукруг.
   Харвей Сондра с трудом открыл глаза. Удар по голове, трудная борьба с трупом совершенно его истощили.
   – Что... за корабль? – прошептал он.
   – Вы на борту «Мавритании». Мы находимся на пути в Триест, – ответил капитан со светлой бородой. На нем была белая парадная форма. – У нас круиз по Средиземному морю.
   Страх промелькнул в глазах Харвея Сондры.
   – Прочь, прочь от острова... Мертвецы... Они всех убивают... Убивают и пьют кровь. Отойдите как можно дальше от острова, капитан.
   – Не могу, – ответил тот. – У нас неполадки с мотором. Мы хотели сегодня зайти в порт Цадар, но нас отнесло течением.
   – Послушайте, вам надо держаться подальше от острова. Как можно дальше. Мертвые воскресли и бродят. Монахи из Чалдерона.
   Харвей Сондра сел на палубе. Капитан и офицер переглянулись. Первый офицер многозначительно постучал пальцем по лбу.
   Несколько пассажиров засмеялись. Слегка подвыпившая блондинка в сильно декольтированном черном платье помахала рукой в сторону острова и прокричала: «Присоединяйтесь, мы приглашаем вас всех на вечеринку!»
   Корабельный врач внимательно осмотрел голову Харвея Сондры и сказал:
   – Он ранен и в шоке. Отнесите молодого человека в мою каюту. Я дам ему успокоительного.
   Четыре стюарда положили Харвея на носилки и унесли. В каюте с него сняли мокрые вещи и смыли под душем соленую воду. Доктор руководил всеми процедурами. Харвея положили в чистую белую постель.
   – Трупы, – еще раз пробормотал он.
   – Да, да, – согласился врач. – Я сделаю вам укол, и вы как следует выспитесь. Вам необходимо отдохнуть.
   Харвей Сондра почувствовал легкий укол. Он вздрогнул и одним движением выбил шприц из руки доктора. Шприц упал на пол, игла сломалась. Доктор выругался.
   Он поднял сломанный шприц, затем взглянул на Харвея Сондру: тот уже впал в глубокий, похожий на обморок сон. Доктор проверил пульс своего подопечного. Он бился спокойно и ровно. Врач пожал плечами.
   – Следующие шестнадцать часов парень будет спать, – обратился он к стоявшему рядом стюарду. – Давайте запрем на всякий случай дверь. Парень получил сильный удар по голове, у него шок. В беспамятстве он может свалиться за борт. Навещайте его каждые два часа, Гиоргио.
   Стюард кивнул. Кабина опустела. Врач запер дверь снаружи, передал ключ стюарду и вернулся обратно в салон, где развлекался до появления Харвея Сондры. Навстречу ему лились звуки вальса. На площадке для танцев кружились пары.
   Доктор присел за стол, где приятно проводили время капитан, офицеры и почетные гости.
   – Как чувствует себя мистер, которого выловили из моря? – поинтересовалась все та же блондинка.
   Она была не первой молодости, но очень ухоженная и увешанная драгоценностями.
   – Молодой человек уснул, – ответил доктор. – Теперь ничто больше не нарушит красоту этого вечера. Разрешите пригласить вас на танец, мадам?
   В то время как корабельный врач вальсировал с прелестной блондинкой, от острова Чалдерона отделился грубо сколоченный плот и двинулся в сторону корабля. Двенадцать полуразложившихся трупов в рясах и бледный, покрытый укусами мужчина отправились на обещанную вечеринку.

XIII

   Плот глухо ударился о борт корабля и замер между носом и якорной цепью. Один из монахов взобрался по цепи, помогая себе руками и ногами. В зубах он держал свой меч. Безглазое лицо под капюшоном внимательно оглядело палубу.
   Вампир тихо перелез через борт. Остальные последовали за ним. Они распределились по всему кораблю. Из салона доносились музыка и голоса, звонко засмеялся женский голос.
   На корму вышла молодая пара.
   – Ах, Энрико, что за ночь! – проворковала девушка. – Воздух пьянит, как шампанское.
   Тут она увидела темную фигуру с мерцающим мечом. В этот момент луна вышла из-за тучи, и ее мертвенный свет озарил лицо, словно восставшее из глубин ада.
   Девушка пронзительно завизжала. Меч взвился в воздух, и ее крик перешел в предсмертный хрип. Молодой человек схватил высушенные временем руки, но черные зубы вонзились в его шею, и призыв о помощи умер на губах несчастного.
   В салоне никто ничего не заметил. Гости продолжали шутить, смеяться, пить и танцевать. Богатые мужчины и прекрасные женщины назначали друг другу свидания. Рекой лилось шампанское. Первые пары спускались в каюты, чтобы бездумно предаться любви, искренней и наивной, как теплая летняя ночь.
   А ужасные вампиры пробирались к дверям салона. Их еще никто не обнаружил, еще звучала музыка. И тут одна из дам внезапно, будто ее кто-то толкнул, обернулась, увидела полуистлевшие рясы на сухих бородатых и зубастых фигурах и в страхе завопила.
   Дамы и господа разом обернулись и безмолвно уставились на ужасных гостей. Музыка оборвалась, опрокидывая столы и стулья, люди повскакивали с мест. Около запасного выхода началась паника.
   По «Мавритании» гуляла смерть. Мелькали мечи, черные зубы впивались в шеи кричащих и бьющихся в конвульсиях мужчин и женщин. Изголодавшиеся за столько столетий дьявольские монахи Чалдерона наконец-то праздновали настоящую кровавую оргию. Опьяненные кровью, они шатались по кораблю и взламывали каюты, куда попрятались перепуганные богачи. Нашли даже машиниста, зарывшегося в ящик с грязными тряпками в самом отдаленном уголке машинного отделения.
   Как волки, ворвавшиеся в стадо овец, Чалдеронские монахи неистовствовали в кровавой горячке и убивали все живое. Их рясы намокли и покраснели от крови.
   Не будем описывать кровожадное торжество вампиров. Во всем мире существуют только три тайных рапорта обо всем происшедшем, они тщательно охраняются соответствующими службами. Даже медицинский отчет выглядит, как описание конца света.
   Достаточно упомянуть, что на борту не осталось ни одной живой души: ни мужчины, ни женщины, ни ребенка. Сопротивление и мольбы остались без ответа. Монахи не пощадили ни младенца в колыбели, ни спящих в кровати молодых супругов. Только немногим удалось прыгнуть за борт и добраться до острова, на котором они были в ту ночь в полной безопасности.
   Из девяноста восьми пассажиров остались в живых лишь двадцать. Капитан пытался противостоять вампирам с пистолетом в руках, но пули не оказали на них никакого воздействия. Тогда он вставил ствол пистолета себе в рот и выстрелил.
   Когда на горизонте забрезжил рассвет, монахи спустились на плот и отправились восвояси, в свои мрачные подземелья.
   Пятеро капуцинов, обалдевших от обилия крови, позабыли вернуться назад. Солнечный свет, опасный для их тел, как серная кислота, застал их врасплох и загнал в темное машинное помещение.
   При дневном свете что-то зашевелилось в корабельной шлюпке. Это был Харвей Сондра. Первые крики в ночи вырвали его из объятий Морфея. Ему удалось взломать замок и заползти под шлюпку. Теперь же американец бродил по палубе, страдая и ужасаясь. В радиорубке он обнаружил мертвого радиста с располосованным горлом, а на нем труп Михаила, превратившегося с рассветом в обыкновенное мертвое тело.
   Харвей Сондра вытер непроизвольно выступившие у него на глазах слезы и вышел в эфир с сигналом «SOS». Через некоторое время откликнулся военный крейсер. Харвей Сондра уставился в пустоту и стал ждать военных моряков.
   Монотонным голосом он отрапортовал капитану-лейтенанту о происшедшем этой ночью. Тот сперва решил, что перед ним сумасшедший, но спасшиеся на острове мужчины и женщины подтвердили его рассказ. Кроме того, в машинном отделении были обнаружены фигуры в окровавленных рясах. Моряки дали по ним очередь из автоматов, но безуспешно. Пришлось отступить.
   Через несколько часов прибыло подкрепление. На борту судна установили огнеметы. Когда снопы пламени охватили скелеты столетней давности, от них осталась одна зола.
   Инспектор Дувлек также прибыл на борт «Мавритании». Он прошел мимо Харвея Сондры, не узнав его. Потом обернулся и пригляделся.
   – Мистер Сондра, – растерянно сказал инспектор, – Боже, как вы выглядите! Ваши волосы...
   Харвей Сондра пошел в каюту и посмотрел в зеркало. На него из зеркала уставился какой-то незнакомец. Его волосы, еще вчера светло-русые, за одну ночь стали седыми.

XIV

   Полночь. Над островом снова звучит колокол. Солдаты застыли. Они рассеялись по всему замку, в том числе и во внутреннем дворике. Они ждут, готовые к нападению.
   Со скрипом открывается дверь склепа. Шесть фигур выходят во двор. Развеваются тяжелые рясы, стальные мечи поблескивают в высохших руках.
   – Включить свет!
   Прожекторы залили светом всю площадку. Один из солдат вскрикнул при виде отвратительных мумифицированных черепов.
   Капуцины не двигались.
   – Огонь!
   Загрохотало оружие. Серебряные пули впились в монахов. Те попадали.
   – Огнеметы!
   Солдаты пересекли дворик, навели огнеметы на безжизненные фигуры. Рясы вспыхнули. Осталась одна зола.
   Войска провели всю ночь в замке Чалдерон, но ничего больше не случилось. На утро они очистили остров. После того как все поднялись на борт корабля, по радио были взорваны оставшиеся на Чалдероне боеприпасы. Эхо взрывов прокатилось по морю. Его слышали даже на побережье.
   Плотное облако пыли поднялось над замком, а когда оно улеглось, на месте Чалдерона остались только жалкие камни. Нагонявшего в течение многих столетий страх на всю округу замка больше не существовало.
   Инспектор Дувлек и Харвей Сондра стояли на палубе быстроходного морского катера и смотрели на остров.
   – Невероятно, – обратился инспектор к Харвею. – Мы живем в двадцатом веке и все же... – Он замолчал. – Но теперь с вампирами покончено раз и навсегда.
   – Несчастные жертвы кровавой ночи на «Мавритании» были позавчера сожжены. Но никакого сокровища в замке не нашли, – ответил Харвей Сондра. – Это просто счастье, что вы действовали оперативно и уведомили вооруженные силы, инспектор.
   Дувлек пожал плечами.
   – Что мне оставалось делать, когда Тино Салварин прокрутил мне свой фильм? Салварин был испуган и поражен, когда я его арестовал после разговора с вами по радио. Он считал вас мертвым и собирался сыграть роль благородного друга перед Стеллой Кантон, а потом и утешить ее.
   Харвей Сондра провел рукой по белым волосам.
   – Теперь все позади. Мы должны забыть это. Монахов больше нет. Позавчера убиты пятеро на борту «Мавритании», и сегодня – шестеро в Чалдероне. Вы хороший стратег и организатор, инспектор Дувлек.
   Впервые за много дней маленький инспектор улыбнулся.
   – Я сделал все, что было в моих силах, – сказал он скромно, – а что предпримете вы, мистер Сондра?
   – Мы со Стеллой Кантон хотели провести вместе трехнедельный отпуск в Неаполе, инспектор. Нам уже можно покинуть город?
   – Разумеется, я не буду вас больше задерживать. Все происшедшее прошу сохранить в тайне от прессы и общественности. Мертвецы с «Мавритании» будут отнесены на счет аварии на судне.
   Харвей Сондра оглянулся. Остров Чалдерон уменьшался прямо на глазах, становясь таким маленьким и незначительным.
   Через день после этого разговора Харвей Сондра и Стелла Кантон отбыли в Неаполь. Инспектор Ференц Дувлек проводил их до самолета. Он был вынужден сообщить им, что ночью Тино Салварин подкупил сторожа и сбежал из камеры предварительного заключения.

Черный Степан

I

   Профессор Салварин был гениальным химиком и преступником. Он был одним из крестных отцов итальянской мафии. Жажда власти пожирала его, в мечтах профессор видел себя королем всего преступного мира. Но осуществить подобные планы очень нелегко. У Салварина была масса соперников, не уступающих ему ни в хитрости, ни в хладнокровии, ни в беспощадности.
   Среди них особо выделялись Бенито Молента, контролирующий Сицилию и южную Италию, Франческо де Люкка, глава мафии северной Италии, и, конечно, великий Ренато Андорра, живая легенда, ему принадлежали промышленные концерны, и он являлся одним из заправил в политических кругах.
   Андорра мог приказывать Моленте и де Люкка. Профессора Салварина он считал навязчивым выскочкой и игнорировал его. Но Ренато Андорре было уже за семьдесят. После неудачного покушения у него отказали ноги, он передвигался только в кресле на колесах. Жил Андорра в противоатомном бункере в пригородах Гран-Сассо. Оттуда он и контролировал железной рукой свою обширную империю.
   Все эти люди были врагами профессора Салварина. Ему пришлось смириться с поражением, когда Бенито Молента вытеснил его из наркобизнеса в Калабрии. Профессор Салварин потерял несколько верных людей, значительный капитал, но что еще хуже – свое лицо и влияние, приобретенные с таким трудом.
   Поэтому он был не в настроении слушать истории своего сына Тино. Отец и сын Салварин сидели в кабинете профессора на его вилле с окнами на Неаполитанский залив.
   – У меня забита голова и без твоих историй о привидениях, – проворчал профессор. – Меня абсолютно не интересует, оживают ли трупы в Югославии или нет. Ты должен радоваться, что я вообще вызволил тебя из тюрьмы. Советую несколько лет не показываться в тех местах. Что тебе еще понадобилось на этом «таинственном» Чалдероне?
   – Я хочу прикончить последнего из шайки дьяволов, имеющих на своей совести мою невесту, – с ненавистью произнес Тино.
   – Что? Кажется, ты говорил, что их уже уничтожили.
   – Так нет же. Я действительно показал инспектору фильм, но некоторые фотографии сохранил для себя, предполагая передать их газетам, но сделка не состоялась. Эта тема закрыта для прессы.
   – Ну и что же? Эти духи уничтожены или?..
   – Во время допроса я узнал, что пятерых сожгли на «Мавритании», шестерых в самом замке. Но на некоторых моих снимках отчетливо видны двенадцать всадников. Один, видимо, уцелел. Он все еще бродит по Чалдерону.
   Профессор Салварин наморщил лоб. Это был худой седой мужчина, имеющий обыкновение немного сутулиться. Его узкое аскетическое лицо выражало цинизм и разочарование.
   – Я должен признать, что твои снимки и рассказы впечатляют, Тино, – сказал он. – Любопытно и то, что мне удалось разузнать из различных источников. Ты хочешь уничтожить этого демона из Чалдерона? Серебряной пулей или огнеметом, как я полагаю.
   – Да, – твердо ответил Тино, – я хочу лично отомстить за Луизу.
   – Ты не сделаешь этого. Мне нужно это существо. Представь себе, его не берет ни пуля, ни бомба. Это мог бы быть уникальный убийца. С таким союзником я смогу устранить всех моих врагов и занять по праву принадлежащее мне место.
   – Но это же невозможно, папа. Этот мумифицированный труп не может находиться на солнечном свете. Он не переносит огня, его можно убить только серебряной пулей.
   Профессор Салварин подошел к окну, заложил руки за спину и спокойно наблюдал яхты в заливе.
   – Я покрою его тело слоем искусственного материала, защищающего от света и огня, – возразил он. – Конечно, серебро по-прежнему в состоянии убить его, но кто же в конце концов стреляет в наше время серебряными пулями?
   – А как ты хочешь держать эту кровавую бестию под контролем?
   – При помощи серебряной капсулы, которую я вмонтирую в его тело. Она сможет взрываться по моему приказу. Вопрос только в том, хватит ли у этого создания ума, чтобы выполнять мои приказы, или это просто животное.
   Через двое суток глубокой ночью над остатками руин Чалдерона завис вертолет. Прожекторы осветили двор и засекли темную фигуру в рясе.
   На борту вертолета находился сам профессор Салварин. Кроме него здесь еще были пилот и двое верных профессору людей. Мафиози несколько испугались, когда монах поднял к небу бородатую голову и обнажил клыки. Дьявольский капуцин взмахнул мечом.
   Вертолет медленно пошел на посадку.