Эллисон Харлан. Парень с собакой

   Блад пытался мне втолковать... Придурок? Мягко сказано.
   Как только стальной круг встал на место, гудение усилилось и со стен заструился холодный свет. Со стены. Я находился в круглом помещении с одной стеной, у которой было две поверхности - внешняя и внутренняя. Стена излучала свет и гудение, а затем пол, на котором я стоял, разошелся в стороны точно так же, как секция на входе. Я остался стоять, как мышь в картонке, только пола подо мной уже не было; если не смотреть вниз, можно было и стерпеть.
   Я осторожно огляделся. Пол сомкнулся над моей головой, а я летел вниз по трубе, почти не набирая скорости. По крайней мере, теперь буду знать, что такое шахта падения.
   Время от времени мимо мелькали непонятные указатели, вроде "10 УРОВ.о, или "АНТИПОЛ 55", или "БРИДЕРСОН", или "НАСОСНАЯ-6"... я с трудом разбирал надписи. Падение не прекращалось.
   Наконец я долетел до самого низа, где было написано "ГРАНИЦЫ ГОРОДА ТОПЕКА. НАС. 22860".
   Я приземлился без труда, слегка подогнув колени, чтобы смягчить удар, но и это оказалось излишним.
   Я снова воспользовался металлической пластиной, и диафрагма, на этот раз гораздо большего размера, раскрылась. Впервые в жизни я увидел подниз.
   Он простирался передо мной миль на двадцать, а в конце его ограничивал мутный светящийся горизонт цвета консервной жести. Горизонт загибался вверх, вверх, вверх и тянулся до того места, где стоял и пялился на него я, после чего шел вниз, вниз, вниз и замыкал собою огромную трубу высотой в одну восьмую мили. На самом дне этой трубы кто-то выстроил город, как две капли воды похожий на фотографии из промокших книжек, которые иногда попадаются в разрушенных библиотеках наверху. Я видел такую фотографию, один к одному. Аккуратные домишки, изогнутые улочки, подстриженные лужайки, деловой центр - короче, все, что должно быть в Топеке.
   Кроме солнца, кроме птиц, кроме облаков, кроме дождя, кроме снега, кроме холода, кроме ветра, кроме муравьев, кроме грязи, кроме гор, кроме океана, кроме бескрайних полей пшеницы, кроме звезд, кроме луны, кроме лесов, кроме диких животных, кроме...
   Кроме свободы.
   Они были законсервированы здесь, как сардины в банке. Законсервированы.
   У меня перехватило горло. Мне захотелось наружу. Наружу!.. Я задрожал, руки похолодели, на лбу выступил пот. Каким безумием было спускаться сюда. Надо немедленно выбраться наружу. Наружу!
   Я повернулся к трубе шахты, и в это мгновение меня схватили.
   Ну Куилла Джун, ну сука!.. Как же я не догадался!
   Штуковина которая меня схватила, оказалась квадратной, словно ящик, и зеленой, вместо рук у нее были щупальца с варежками на конце, и она каталась по рельсам.
   Ящик оторвал меня от земли, сдавливая ненавистными варежками, и я ничего не мог сделать, разве что пнул его пару раз в огромный глаз впереди - не нанеся, впрочем, никакого вреда, он даже не отреагировал. Высотой машина была фута четыре, я почти касался земли кроссовками. Ящик покатил по рельсам в сторону Топеки, волоча меня за собой.
   Повсюду были люди: сидели в креслах-качалках у дверей, косили газоны, слонялись по заправочной станции, кидали деньги в автоматы, размечали белой полосой дорогу, продавали газеты на углах, слушали небольшой оркестр в парке на площадке в виде раковины, играли в классики и прятки, начищали до блеска пожарный насос, сидели на скамейках, читали, мыли окна, подстригали кусты, приподнимали шляпы при виде дам, везли в проволочных тележках молочные бутылки, расчесывали лошадей, швыряли палку собакам, плескались в общем бассейне, выписывали мелом цену на овощи возле лотка, гуляли с девушками, взявшись за ручки - и все смотрели на везущую меня металлическую сволочь.
   А в ушах у меня звучал голос Блада, когда он говорил за минуту до того, как меня понесло в шахту:
   - Там все продумано и отработано. Они знают всех своих и ненавидят одиночек. И без тебя достаточно бандитов пытались проникнуть в подниз, чтобы насиловать и красть. У них хорошая защита. Тебя просто убьют.
   Спасибо, псина!
   Прощай.
   Зеленый ящик въехал в деловую часть города и свернул к зданию. Я едва успел разобрать надпись: "Бюро контроля услуг", а потом ящик вкатился в открытую дверь, за которой меня ожидали с полдюжины мужчин, два старика, причем один совсем старый, и несколько женщин. Зеленый ящик остановился.
   Ко мне подошел здоровенный тип, забрал из руки металлическую карточку и передал ее старейшему из присутствующих - иссушенному коту а мешковатых штанах и зеленом козырьке от солнца. Рукава его клетчатой рубашки держались на подвязках.
   -- Куилла Джун, Лью, - доложил тип старику.
   Лью бросил карточку в левый верхний ящик стола и сказал:
   - Не мешает его обезоружить, Аарон.
   Тип, забравший карточку, поснимал с меня все оружие.
   - Теперь освободите его, - распорядился старый дурень.
   Аарон зашел за ящик, что-то щелкнуло и щупальца в перчатках втянулись в ящик. Я шлепнулся на пол. Руки онемели, и я принялся растирать одну, потом вторую.
   - Ну что, мальчик... -начал было Лью.
   - Не перди, жопа!
   Женщины покраснели. Лица мужчин напряглись.
   - Я же говорил, что ничего не выйдет, - сказал, обращаясь к Лью, другой старик.
   - Да, дела плохи, - пробубнил кто-то из молодых.
   Лью наклонился в своем кресле с прямой спинкой и вытянул в мою сторону скрюченный палец:
   - Тебе лучше быть повежливее, мальчик.
   - А тебе лучше было не рожать выблядков!
   - Все без толку, Лью, - произнес кто-то.
   - Беспризорник, - фыркнула одна из женщин с носом большим и изогнутым, будто клюв.
   Лью таращился на меня маленькими злобными глазками. Я знал, что во рту этой мрази - безобразной черной щели - нет ни одного зуба, который бы не сгнил и не вонял. Ну и рожа. Он походил на птицу, которая собиралась клевать мои кости.
   - Аарон, думаю, стоит снова его зафиксировать.
   - Ладно, подождите, - я поднял руку.
   Аарон остановился и посмотрел на Лью. Тот кивнул и снова погрозил мне скрюченной лапой.
   - Ты будешь себя хорошо вести, сынок?
   -Думаю, да.
   - Ты лучше не думай, а веди себя по-человечески.
   - Ладно. Не бзди.
   - И поосторожней в выражениях.
   На это я ничего не ответил. Старый осел.
   - Ты - часть нашего эксперимента, парень. Мы перепробовали много способов, чтобы затащить сюда одного из вас. Посылали на захват хороших людей, но никто из них не вернулся. Так что мы пошли на хитрость: решили заманить одного из вас.
   Я улыбнулся. Куилла Джун... Ну, я с ней разберусь!
   Одна из женщин, немногим моложе Птичьего
   Клюва, подошла ко мне и уставилась прямо в лицо:
   - Лью, ничего не выйдет. Это же грязный маленький убийца. Посмотри на его глаза.
   -А что, если воткнуть тебе ствол в задницу, сука?
   Тетка отпрыгнула. Лью рассердился.
   - Извините, - сказал я. - Не люблю, когда обзываются. Дело чести, понятно?
   Старик откинулся в кресле и пробурчал:
   - Оставь его в покое, Мез. Я пытаюсь договориться, а ты все осложняешь.
   Мез отошла и уселась вместе с остальными.
   Да это просто Бюро добрых услуг какое-то!.. Уроды.
   - Как я уже говорил, мальчик, мы проводим эксперимент. Мы здесь в Топеке около двадцати лет. Внизу хорошо. Спокойные, уважаемые люди, которые по-доброму относятся друг к другу, почитают старших, и вообще жизнь размеренная и приятная во всех отношениях. Мы растем и процветаем.
   Я терпеливо ждал.
   - Но, как оказалось, некоторые из нас не могут больше иметь детей, а женщины рожают в основном девочек. Нам нужны мужчины. Мужчины определенного типа.
   Я захохотал. В подобную удачу даже не верилось. Меня хотят сделать жеребцом-производителем!..
   Я просто не мог остановиться, все смеялся и смеялся.
   - Грубиян! - не выдержала одна из женщин.
   - Это весьма щекотливое дело, парень, не осложняй его еще больше. Мне показалось, что Лью смущен.
   Ну надо же, я всю жизнь мотался как угорелый в поисках бабы там, наверху, а они предлагают мне обслуживать женское население целого города!..
   Я сел на пол и хохотал, пока по щекам не потекли слезы.
   Наконец я успокоился:
   - Отлично. Заметано. Но у меня тоже есть несколько пожеланий.
   Лью ждал.
   - Первое, это Куилла Джун. Я хочу затрахать ее до потери пульса, а потом треснуть по башке, как она меня!
   Они закудахтали, поднялся шум. Наконец Лью прошамкал:
   - Мы не потерпим здесь никакого насилия, но что касается Куиллы Джун, то начать можно и с нее. Она ведь способна рожать детей, Айра?
   Тощий желтолицый человек кивнул. Ему все это явно не нравилось. Сто процентов, папаша Куиллы.
   - Ладно, пора начинать, - сказал я и расстегнул джинсы. - Выставляйте телок.
   Женщины завопили, а мужики схватили меня и отволокли в гостиницу. Там мне объяснили, что, прежде чем приступить к работе, я должен хоть немного ознакомиться с Топекой, потому что все это... как бы сказать... необычно, и людям надо дать привыкнуть к мысли, что это неизбежно... Если я выполню их условия, они затянут еще пару бычков с поверхности, а потом выпустят нас на волю.
   Так началась моя жизнь в Топеке, началось знакомство с людьми и их жизнью. Все было здорово, по-настоящему здорово. Люди сидели в креслахкачалках у дверей, косили газоны, слонялись по заправочной станции, кидали деньги в автоматы, размечали белой полосой дорогу, продавали газеты на углах, слушали небольшой оркестр в парке на площадке в виде раковины, играли в классики и прятки, начищали до блеска пожарный насос, сидели на скамейках, читали, мыли окна, подстригали кусты, приподнимали шляпы при виде дам, везли в проволочных тележках молочные бутылки, расчесывали лошадей, швыряли палку собакам, плескались в общем бассейне, выписывали мелом цену на овощи возле лотка, гуляли с девушками, взявшись за ручки, и все это до смерти мне надоело.
   Через неделю я готов был волком выть.
   Мне казалось, что эта консервная банка меня задушит. Я чувствовал на себе давление земли.
   Питались они искусственным дерьмом: искусственные груши, имитация мяса, поддельные цыплята, эрзац-кукуруза и фальшивый хлеб. На вкус все это отдавало мелом и пылью.
   Вежливость? Господи, да от ихних слащавых и лживых манер меня тошнило. Это у них называлось "культура".
   "Здравствуйте мистер такой-то. Ах, здравствуйте, мистер другой-то. Как вы поживаете? А как малышка Джейн? Идете на собрание общины во вторник?"
   Меня просто выворачивало.
   Такой чистотой, аккуратностью и вежливостью человека можно в могилу свести. Не удивительно, что мужики здесь раскисли и ни на что не способны; по крайней мере не способны делать детей с палочками вместо щелочек.
   Первые дни на меня все смотрели со страхом, будто только и ждали, что вот сейчас я взорвусь и забрызгаю все дерьмом. Потом, мало-помалу, ко мне привыкли. Лью сводил меня в лавку, где подобрал комбинезон и рубашку, в которую любой одиночка попал бы с расстояния в милю. Мез, выжившая из ума старая сука, та самая, которая назвала меня убийцей, изъявила желание меня подстричь, чтобы я выглядел ци-ви-ли-зо-ван-но. Но меня от нее тошнило, и я сказал:
   - Чего лезешь, ведьма? Или твоего старика тебе не достаточно?
   Она аж кулак в рот засунула, а я заржал как конь:
   - Можешь отстричь у него яйца, если хочешь, а мои волосы не тронь.
   Убежала как наскипидаренная.
   Так оно и шло. Я слонялся без дела, меня кормили на убой и до поры до времени прятали от меня молодое мясцо, все ждали, пока город дозреет.
   От такой жизни у меня на время, наверное, поехала крыша. Я стал бояться замкнутых пространств, все время выскакивал на крыльцо и там коротая ночи. Затем это прошло; я начал нарочно орать, ругался, хамил... Потом и это прошло, я утих, все надоело, мне стало скучно. Смертельно скучно. Как в консервной банке.
   И стал а подумывать о том, как бы отсюда дернуть. Началось с того, что я вспомнил пуделя, которого скормил Бладу. Он мог прийти только из подниза. И он не мог подняться по падающей шахте. Значит, есть и другие выходы.
   Мне предоставляли достаточно большую свободу передвижения по городу. Лишь бы я вел себя хорошо и не делал ничего неожиданного. Зеленый ящик караульная сволочь - находился всегда поблизости.
   И я нашел выход. Ничего особенного: я знал, что он должен быть, и я его нашел.
   Затем я выяснил, где хранят мое оружие, и я был готов.
   Почти готов.
   9
   Наконец наступил день, когда Аарон, Лью и Айра пришли за мной. Я к тому времени совсем одурел. Сидел на крылечке своей гостиницы и покуривал трубку из початка кукурузы. Рубашку я снял, чтобы немного загореть. Только вот солнца тут у них не было.
   Они зашли во двор.
   - Доброе утро, Вик, - приветствовал меня Лью. Старый пердун ковылял с палочкой. Аарон одарил меня улыбкой - так улыбаются огромному черному быку, который вот-вот засадит породистой корове. Взглядом Айры можно было растапливать печь.
   - А, Лью, как поживаете? Доброе утро, Аарон, доброе утро, Айра.
   Лью это понравилось.
   Подождите, сволочи, я вам устрою!
   - Ну что, ты готов встретиться с первой дамой?
   - Всегда готов, - отрапортовал я и поднялся.
   - Хорошо покурил? - фальшиво улыбнулся Аарон.
   Я вытащил трубку изо рта.
   - Истинное наслаждение.
   Я даже не зажигал эту чертову штуку.
   Меня провели на улицу Мэриголд к низенькому домику с желтыми жалюзями и белым заборчиком из колышков.
   - Это дом Айры, - сказал Лью. - Кунлла Джун его дочь.
   - Надо же, кто бы мог подумать? - протянул я, широко открыв глаза.
   Айра стиснул челюсти.
   Мы вошли.
   Куилла Джун сидела на кушетке рядом с матерью, точной ее копией, только старой и высохшей.
   - Миссис Холмс, мое почтение, - сказал я и слегка поклонился.
   Она улыбнулась. Напряженно, но улыбнулась.
   Куилла Джун сидела, сдвинув ножки и положив руки на колени. В волосах у нее вилась ленточка. Голубая.
   Под цвет глаз.
   Внутри у меня что-то оборвалось.
   - Куилла Джун, -сказал я.
   - Доброе утро, Вик.
   После этого все бестолково затоптались, а Айра принялся охать и причитать, что надо скорее покончить с этим грязным отвратительным делом и тут же бежать в церковь, просить милосердного Господа о прощении, чтобы он не успел покарать их всех молнией в задницу, и тому подобное.
   Я протянул руку, Куилла Джун, не поднимая глаз, подала свою, и мы прошли в маленькую спальню, где она замерла и низко опустила голову.
   - Ты им не рассказала? - спросил я.
   Она покачала головой.
   И вдруг желание ее убить прошло. Мне захотелось ее обнять. Очень крепко. И я ее обнял. А она зарыдала, прижалась к моей груди, заколотила меня кулачками по спине...
   - О, Вик, прости меня, пожалуйста, прости, я не хотела, меня заставили! Меня подослали, и я очень боялась. Я люблю тебя, а они притащили тебя сюда, но это же ведь не грязно, как говорит мой отец, ведь правда, это не грязно?
   Я обнимал ее, целовал, а потом спросил, хочет ли она уйти со мной, и она ответила: да, да, да, очень хочет. Тогда я сказал ей, что мне придется причинить вред ее отцу, чтобы убежать, а она посмотрела на меня взглядом, который мне прекрасно знаком.
   Несмотря на свою порядочность, Куилла Джун Холмс не очень праздновала богобоязненного папашу.
   Я спросил, есть ли у нее что-нибудь тяжелое, вроде подсвечника или дубинки, и она сказала, что нет. Тогда я порылся в спальне и нашел в комоде пару папашиных носков. Отвинтив два здоровенных медных шара с кровати, я уложил их в носок. Потом взвесил. Самое то.
   Она не сводила с меня огромных глаз.
   - Что ты собираешься делать?
   - Хочешь бтсюда смотать?
   Она кивнула.
   -Тогда становись за дверью. Или нет, подожди, лучше ложись в кровать.
   Куилла забралась в постель.
   - Отлично. Теперь задери юбку, сними трусы и раздвинь ноги.
   Она в ужасе уставилась на меня.
   - Делай что я говорю, если хочешь отсюда выбраться!
   Она молча повиновалась. Я подогнул ей колени, побольше оголил бедра и, встав у двери, прошептал:
   - Теперь позови отца. Только его.
   Куилла поколебалась секунду, а потом голосом, который не надо было подделывать, позвала:
   - Папа, папа, зайди сюда, пожалуйста! - После чего закрыла глаза и замерла.
   Айра Холмс забежал в комнату и с отвалившейся челюстью уставился на предмет своих тайных вожделений. Я пинком захлопнул дверь и со всей силы гвозданул его по голове. Череп треснул, брызги полетели на простыни, а папаша рухнул на пол.
   Услышав стук, Куилла открыла глаза. Ноги ее были забрызганы, и ее тут же стошнило. Я понял, что заманить в комнату Аарона она уже не сможет, поэтому приоткрыл дверь и позвал сам:
   - Аарон, будьте так любезны, зайдите на минуту, пожалуйста!
   Тот вопросительно посмотрел на Лью, который обсуждал происходящее с миссис Холмс. Лью кивнул, и Аарон вошел в комнату. Увидев кустик волос между ног Куиллы, кровь на простынях и лежащего на полу Айру, Аарон открыл рот, но, прежде чем он успел заорать, я что было мочи его треснул. Он почемуто не падал, и мне пришлось стукнуть его еще два раза. Потом я пнул его в грудь, чтобы расчистить Проход. Куиллу Джун все рвало.
   Я схватил ее за руку и потащил к двери. Она упиралась, но я распахнул дверь и выволок девчонку в гостиную. Увидев нас. Лью оперся на тросточку и вскочил. Я выбил трость, и старый пердун кулем свалился на пол. Миссис Холмс уставилась на дочь, не понимая, куда делся ее муженек.
   - Он в спальне, - сказал я уже из дверей. Милосердный Господь попал ему в голову.
   Куилла Джун все время отставала, ее мутило, а может, она пыталась сообразить, куда подевались ее трусики.
   Мое оружие заперли в одном из кабинетов "Бюро контроля услуг". Пришлось сделать небольшой крюк мимо моего отеля, где под крыльцом был припрятан ломик, который я умыкнул с автозаправки, а оттуда уже мы прямиком направились в БКУ. Какой-то клерк попытался меня остановить, и я развалил ему ломиком голову. Затем выбил дверь в кабинет Лью, сорвал замки со шкафа и вытащил винтовку, "сорок пятый", все патроны, нож, пику, рюкзак и быстро привел себя в порядок.
   К тому времени Куилла Джун начала что-то соображать:
   -Куда же мы теперь, куда же мы теперь... о, папа, папочка!
   - Давай-ка без папочки, Куилла Джун. Ты сказала, что хочешь идти со мной. Я ухожу. А ну, встряхнись! Если решила быть со мной, крошка, не отставай.
   Она была слишком напугана, чтобы возражать.
   Я вышел на улицу и увидел, что прямо на меня катит взбесившийся зеленый сторожевой ящик щупальца выпущены, а вот перчаток не было, вместо них торчали крючья.
   Я опустился на колено, намотал ремень винтовки на предплечье, аккуратно прицелился и вломил ему прямо в огромный глаз на передке. Один выстрел, бам! Выбил ненавистный глаз, стекла брызнули во все стороны, посыпались искры, зеленый ящик зашипел и на полном ходу влетел в дом, дымясь и изрыгая пламя. Красиво.
   Я обернулся, чтобы поторопить Куиллу Джун, но ее не было. Зато по улице неслись обитатели городка, а впереди всех, как подраненный кузнечик, ковылял с палкой Лью.
   И вдруг раздались выстрелы. Оглушительная пальба. Из "сорок пятого", который я дал Куилле Джун. Она пристроилась на крыльце, профессионально уложив ствол на перила, и валила по толпе, как Дикий Билл Элиотт из фильма сороковых годов.
   Но глупо, мамочка моя, как глупо!.. Сейчас нам нельзя терять время, надо уходить.
   Прыгая через три ступеньки, я подбежал к ней.
   Она улыбалась и смеялась. Целясь в какого-нибудь идиота из толпы, она высовывала язычок, глаза ее блестят... Бац - идиот валится на землю.
   Просто создана для стрельбы!
   Наконец Куилла взяла на прицел свою костлявую мамашу. Я хлопнул ее по затылку, пуля прошла мимо, а старуха, споткнувшись, запрыгала дальше.
   Куилла Джун обернулась, и в глазах ее плясал огонь убийства.
   - Из-за тебя я промахнулась, - сказала она, и мне стало не по себе.
   Я отобрал у нее "сорок пятый". Пустая трата патронов.
   Таща девчонку за собой, я пробежал через все здание, нашел подходящий балкон и прыгнул вниз. Куилла поначалу испугалась, но я сказал:
   - Телке, которая преспокойно собиралась завалить собственную мамашу, не к лицу бояться такой высоты.
   Она перебралась через перила и повисла на руках.
   - Не бойся, - успокоил я, - ты даже трусов не намочишь, у тебя их нет.
   Она заклекотала, как птичка, и отпустила руки.
   Я поймал ее, мы выскочили на другую улицу и огляделись. Погони было не видно.
   Схватив Куиллу Джун за руку, я побежал к южной оконечности Топеки. Там находился ближайший выход на поверхность, который мне удалось отыскать во время моих странствий по городу. Через пятнадцать минут мы были на месте, запыхавшиеся и обессиленные, как котята.
   Вот и он, большой воздухозаборник.
   Я сбил ломиком засовы, и мы влезли внутрь.
   Вверх уходили лестницы. Все правильно - должны же они его ремонтировать и чистить. Все, как и должно было быть. Мы полезли вверх.
   Мы лезли долго, очень, очень долго.
   Каждый раз, выбиваясь из сил, Куилла Джун спрашивала меня откуда-то снизу:
   - Вик, ты любишь меня?
   Я все время говорил "да". И не только потому, что так и было. Главное, это помогало ей лезть.
   10
   Мы вышли к поверхности в миле от того места, где спускались в подниз. Я отстрелил заглушки и болты, и мы вылезли наружу. Им следовало быть поумнее. С Джимми Кэгни[Джеймс Кэгни (1899-1986) - американский актер, одна из первых звезд говорящего кино. Прославился исполнением роли гангстера в фильме "Враг общества".] шутки плохи!
   У них не было ни единого шанса.
   Куилла Джун выдохлась. Я ее не винил. Но проводить ночь в поле я не собирался. Там творилось такое, о чем я и днем старался не думать. Между тем темнело.
   Мы побрели к шахте.
   Блад ждал.
   Выглядел он плохо. Но ждал.
   Я наклонился и поднял его голову. Он приоткрыл глаза и тихо сказал:
   - Привет!
   Я ему улыбнулся. Боже, как я был рад его видеть!
   - Мы выбрались, слышишь?
   Он попытался подняться, но не смог. На раны было страшно смотреть.
   -Ты ел?
   - Нет. Вчера поймал ящерицу... или позавчера. Я голоден, Вик.
   Подошла Куилла Джун. Блад увидел ее и закрыл глаза.
   - Надо спешить, Вик, - сказала она. - Пожалуйста. Они могут преследовать нас и наверху.
   Я попытался поднять Блада. Он был тяжелый, как труп.
   - Слушай, Блад, я смотаюсь в город и достану еды. Я быстро обернусь. Ты только жди.
   - Не ходи туда. Вик, - прохрипел он. - Я ходил на разведку спустя день после твоего ухода. Они поняли, что мы не сгорели в спортзале. Не знаю как, но поняли. Может, какой-нибудь пес учуял следы.
   Я все время был здесь, сюда они не суются. Не удивительно - ты не представляешь, что здесь творится ночью... ты не представляешь...
   Он задрожал.
   - Успокойся, Блад.
   - Город для нас закрыт, Вик. Нам нельзя туда возвращаться. Надо искать другое место.
   Это резко меняло дело. Выходит, в город нельзя, а идти дальше при таком состоянии Блада мы не могли. И я знал, что каким бы крутым одиночкой я ни был, без него мне не выжить. А здесь не достать еды. Ему требовалась пища, требовалась хоть какая-то медицинская помощь... Что-то надо было делатьбыстро. И умно.
   - Вик, - высоким капризным голосом произнесла Куилла Джун, - с ним все будет в порядке. Пошли. Надо торопиться!
   Я посмотрел на нее.
   Солнце садилось. Блад дрожал у меня на руках. - Если ты меня любишь, то пойдешь!
   Я не выживу один без него. Я это знал.
   Если я люблю ее. Она еще в котле спрашивала: знаю ли я, что такое любовь?
   Костерок был совсем маленький, ни один бродяга не смог бы его засечь с окраины города. Без дыма. После того как Блад поел, я оттащил его к воздухозаборнику, примерно в миле от шахты, и всю ночь пр,осидел рядом. Он спал хорошо. Утром я его хорошенько перевязал. Он выдержит, он очень сильный.
   Блад еще раз поел. С прошлой ночи оставалось много еды.
   Я и кусочка не взял. Не чувствовал голода.
   В то утро мы тронулись в путь через зловещую пустыню. Найдем другой город и поселимся там.
   Идти приходилось медленно, Блад еще хромал.
   Прошло немало времени, прежде чем в голове у меня перестал звучать ее голос: "А ты знаешь, что такое любовь?"
   Конечно,знаю.
   Парень любит свою собаку.