Возможно, совершенная система обороны Венеры, не имеющая равных по своему замыслу, на деле окажется никчемной. Создавая роботов-защитников, венерианцы не учли наличие предсказателей.
Неудивительно. Даже Кренг не знал о них. Конечно, может оказаться, что на карательном флоте, посланном на Венеру, их не будет. Но в этом нельзя быть уверенным.
Дойдя до этой мысли, Госсейн вернулся к сказанному Лидж. Он кивнул, мысленно вообразив ситуацию. Затем сказал:
— Мы попытаемся снова, потому что должны пройти через эту систему защиты. Это очень важно.
Безусловно, это было очень важно. Он представил систему роботов-защитников, подобную этой, противостоящую несметному флоту Энро в Шестом Деканте. Если бы эта система работала немного быстрее, то есть атака происходила за одну, а не за сорок четыре секунды, тогда даже предсказатели не успевали бы предвидеть.
Госсейн рассмотрел несколько возможностей, затем тщательно объяснил суть корково-таламической паузы Лидж и капитану. Они несколько раз порепетировали, но на большее не было времени.
Конечно, предосторожности могли не сработать, но они стоили усилий.
Закончив подготовку, Госсейн сел за пульт управления и осмотрелся.
— Готовы? — спросил он. Лидж ворчливо сказала:
— Я не могла бы утверждать, что мне нравится находиться в космосе. — Это был ее единственный комментарий.
Капитан ничего не сказал.
— Хорошо, на этот раз мы попытаемся пройти так далеко, как сумеем.
Госсейн нажал на рычаг.
Атака началась через тридцать восемь секунд после телепортации. Госсейн наблюдал нюансы ее развития, немедленно аннулируя любое воздействие на его сознание. Но в этот раз он предпринял новые шаги.
Он попытался передать послание роботам-защитникам.
— Приказываю прекратить атаку! — повторил он несколько раз.
Он ожидал, что робот-оператор повторит его команду, но тот продолжал транслировать переговоры между роботами-защитниками. Госсейн отдал другой приказ.
— Отключить все контакты! — твердо сказал он.
Робот-оператор сказал что-то о том, что все, кроме одного, выведены из строя и, без всякого намека на исполнение его команды, добавил:
— Сконцентрироваться на сопротивляющемся... Госсейн нажал на рычаг телепортации и отпустил его через пять световых минут.
Через шестнадцать секунд атака возобновилась. Он мельком посмотрел на Лидж и капитана. Оба обмякли в своих креслах, краткое обучение системе ноль-А оказалось не очень эффективным.
Он отвернулся от них и смотрел на экраны, ожидая бластерной атаки. Поскольку таковой не произошло, он сделал прыжок еще на один световой день к Солнцу. Индикаторы расстояния показывали, что Венера находится немногим больше, чем в четырех световых днях.
На этот раз атака началась через восемь секунд.
Она все еще была недостаточно быстрой. У него сформировалось определенное представление о происходящем. Венерианцы пытаются захватить корабли, а не уничтожить их. Устройства, созданные для этого, будут сильнодействующим оружием в галактике обычных людей. Они вызывали восхищение своей способностью различать где друг, а где враг. Но против предсказателей они не смогут действовать столь же эффективно.
Госсейн отправил еще одно послание тем, кто со слепым, механическим упорством пытался вывести его из строя.
— Считайте корабль захваченным.
Но по-прежнему не было никакого ответа. Госсейн еще раз нажал на рычаг телепортации. «Теперь, — подумал он, — мы посмотрим».
Когда темнота рассеялась, индикаторы показывали девяносто четыре световые минуты до Венеры. Атака началась через три секунды и на этот раз по-другому.
Корабль задрожал. Экран защиты засветился оранжевым цветом. Робот-радар завывающим, как сирена, голосом сообщил:
— Приближаются атомные ракеты.
Быстрым движением пальцев Госсейн передвинул рычаг телепортации обратно, и эсминец отпрыгнул на девятьсот одиннадцать световых лет к Геле.
Вторая попытка проникнуть через систему обороны Венеры провалилась.
Госсейн, уже обдумывающий детали третьей попытки, вопросительно посмотрел на Лидж. Она покачала головой.
— Не задавайте вопросов, — сказала она. — Я слишком устала.
Он хотел возразить, но повнимательней приглядевшись к ней, понял, что она действительно устала и ослабела.
— Я не знаю, что эти роботы сделали со мной, — сказала она, — но мне нужен отдых, прежде чем я смогу что-то делать. Кроме того, — заметила она, — вам тоже не мешает восстановить силы.
Ее слова напомнили ему о собственной усталости, но он отогнал эту мысль и уже собирался заговорить, когда Лидж покачала головой.
— Пожалуйста, не спорьте со мной, — сказала она слабым голосом. — Сейчас я могу вам сообщить, что до следующего пятна около шести часов, и что эти шесть часов мы будем спать.
— Вы имеете в виду, что шесть часов мы будем сидеть в космосе?
— Спать, — поправила она. — И не беспокойтесь о венерианцах. Кто бы их ни атаковал, будет отброшен так же, как и мы.
Она была права. За последней репликой стояла аристотелева логика, но общие доводы были правдоподобны. Физическая слабость. Замедленные рефлексы. Действительно, полезно отдохнуть.
В перечень сил воюющих сторон входил и человеческий фактор.
— Что за пятно? — спросил он, наконец.
— Мы проснемся, — ответила она, — а после ничего не видно.
Госсейн посмотрел на нее.
— Нет никаких предупреждений?
— Ни намека...
Госсейн проснулся в темноте и подумал: «Я должен исследовать феномен моего дополнительного мозга». Его удивило, что эта мысль пришла ему во сне.
Ведь он решил, и вполне логично, отложить эту проблему до прибытия на Венеру.
На соседней кровати зашевелилась Лидж. Она включила свет.
— Мне кажется, что пятно растягивается, — сказала она. — Что случилось?
Госсейн чувствовал, что внутри него происходит какая-то деятельность. Его дополнительный мозг работал так же, как в процессе телепортации или «запоминания» зон. Это было только ощущение, более сильное, чем осознание биения сердца или расширения и сжатия легких, но такое же устойчивое. Однако, он не телепортировался и не «запоминал» зону.
— Когда началось пятно? — спросил он.
— Только что. — Ее голос был серьезен. — Я уже говорила вам о нем, но я думала, что оно будет, как обычно, кратковременной блокировкой.
Госсейн кивнул. Он собирался спать до появления пятна. И вот оно появилось. Он снова лег, закрыл глаза и постарался расслабить кровеносные сосуды мозга — простой процесс, вызывающий мысли. Казалось, это самый обычный метод прерывания потока.
Вскоре он почувствовал беспомощность. Как человеку остановить биение сердца или деятельность легких — или нейронный поток, который неожиданно и без всякого предупреждения начался в его дополнительном мозгу?
Он сел и, посмотрев на Лидж, уже собирался поделиться с ней своей неудачей. И тут он увидел странную вещь. Он увидел, как Лидж встает с кровати и подходит к двери, затем — она сидит за столом вместе с Гилбертом Госсейном и капитаном Фри. Он увидел ее снова, еще дальше во времени. Ее лицо было смутным, широко раскрытые глаза смотрели изумленно. Она что-то говорила, но он не уловил, что.
Внезапным рывком он снова оказался в спальне, и
Лидж все еще сидела на краю кровати и глядела на него в недоумении.
— Что происходит? — сказала она. — Пятно продолжается.
Госсейн поднялся и начал одеваться.
— Не спрашивайте меня сейчас ни о чем, — сказал он. — Может быть, я покину корабль, но я вернусь.
Потребовалось не больше секунды, чтобы вернуть в свое сознание одну из зон, которую он «запомнил» на Венере два с половиной месяца назад.
Госсейн ощущал слабый пульсирующий поток от своего дополнительного мозга. Он неторопливо расслабился, как делал это лежа в кровати, и почувствовал перемены в своей памяти, причем явные. Он осознал, что его мозг следит за постоянно изменяющимся образцом. Были небольшие рывки и пробелы. Но сам «сфотографированный» образ в его сознании оставался ясным и четким, хотя и изменялся.
Он закрыл глаза. Никакой разницы, изменение продолжалось. Он знал, что прошло три недели, месяц, затем прошло все время с тех пор, как он покинул Венеру. И тем не менее, он продолжал «помнить» зону на уровне до двадцатого десятичного знака.
Он открыл глаза и встряхнулся, заставляя себя вернуться к окружающей действительности.
Во второй раз было проще. И еще проще в третий раз. После восьмой попытки рывки и пробелы все еще оставались, но, вернув свое внимание в комнату, он понял, что неконтролируемая фаза его открытия прошла.
Он больше не ощущал потока в дополнительном мозге.
Лидж сказала:
— Пятно остановилось! — Она поколебалась, затем добавила: — Но почти сразу появилось другое.
Госсейн кивнул.
— Я ухожу.
Без малейшего сомнения он мысленно произнес старое слово-намек для этой «запомненной» зоны.
В тот же миг Госсейн очутился на Венере.
Он стоял позади стойки, которой воспользовался как загородкой в тот день, когда прибыл на Венеру с Земли на борту «Президента Харди».
Медленно и осторожно он осмотрелся, размышляя, заметил ли кто-нибудь его появление. Он увидел двоих. Один из них неторопливо шел ко входу. Другой смотрел прямо на Госсейна.
Госсейн двинулся навстречу. Тот сделал то же самое. Они встретились на полпути.
Лицо венерианца было хмурым.
— Я вынужден попросить вас оставаться здесь, — сказал он, — пока я не вызову детектива. Я видел, как вы, — он запнулся, — материализовались.
Госсейн сказал:
— Я часто думал, как это выглядит со стороны. — Он не собирался увиливать. — Прошу вас поскорее доставить меня к военным экспертам.
Мужчина по-другому посмотрел на него.
— Вы ноль-А?
— Ноль-А.
— Госсейн?
— Гилберт Госсейн.
— Меня зовут Армстронг, — сказал мужчина и с улыбкой протянул ему руку. — Мы терялись в догадках, что с вами случилось. — Он остановился. — Но давайте поспешим.
Госсейн полагал, что они войдут в дверь, но мужчина проследовал дальше. Госсейн задал вопрос. Армстронг объяснил:
— Если вы хотите быстро связаться с нужными людьми, лучше пройти сюда. Слова искривитель пространства вам говорят о чем-нибудь?
Кому-кому, а Госсейну они говорили.
— Пока их немного, — добавил Армстронг. — Хотя для других целей мы выпускаем огромное количество.
— Я знаю, — сказал Госсейн. — Корабль, с которого я телепортировался, испытал на себе результаты ваших трудов.
Они как раз подошли к искривителю. Армстронг остановился. Его лицо медленно побелело.
— Вы хотите сказать, что у нас плохая защита?
Госсейн помолчал.
— Я в этом не уверен, но боюсь, что да.
Когда темнота, сопутствующая телепортация, рассеялась, Армстронг открыл дверь кабины, выходящую в коридор. Быстрыми шагами Госсейн шел за Армстронгом. Они вошли в комнату, заставленную столами. Несколько человек сосредоточенно изучали груды документов. Госсейн особенно не удивился, что Армстронг не был знаком ни с кем из присутствующих. Ноль-А венерианцы были людьми, достойными доверия, и по своему желанию всегда могли пройти на любой завод, выпускающий самую секретную продукцию.
Армстронг назвал свое имя венерианцу, сидевшему у самой двери, а затем представил Госсейна.
Мужчина поднялся и протянул руку.
— Меня зовут Эллиот, — сказал он и повернулся к ближайшему столу: — Эй, Дон, позови доктора Кейра. Пришел Гилберт Госсейн.
Госсейн не стал дожидаться доктора Кейра, поскольку его информация была слишком важной. Он торопливо рассказал о готовящемся нападении флота Энро. Реакция оказалась совершенно иной, чем он ожидал.
Эллиот сказал:
— Значит, Кренг достиг цели. Молодец! Госсейн уставился на него, потрясенный.
— Вы имеете в виду, — сказал он, — что Кренг отправился на Горгзид с целью заставить Энро напасть на Венеру?
Он вспомнил о мертворожденном заговоре против Энро. Теперь ясно. Заговор и не собирался быть успешным.
Его короткая радость угасла. В нескольких словах он рассказал венерианцам о предсказателях и веско закончил:
— Я точно не знаю, смогут ли я предсказатели пробиться через вашу оборону, но мне кажется, что смогут.
После недолгого обсуждения Госсейна позвали к видеофону, за которым сидел мужчина, нажимавший на кнопки и что-то говоривший роботу-оператору. Увидев Госсейна, он объяснил:
— Это станция всеобщего вещания. Расскажите заново вашу историю.
На этот раз Госсейн рассказывал более подробно. Он описал предсказателей, их культуру, преобладающий таламический тип личностей, встреченных им. Он сообщил о Фолловере и высказал свои предположения о сущности его тенеподобной структуры. Он описал Энро, придворную ситуацию на Горгзиде и положение Элдреда Кренга.
— Мне сейчас сказали, что Кренг прибыл туда, чтобы хитростью заставить Энро послать флот на Венеру. Могу вам сообщить, что он выполнил свою миссию. Но, к несчастью, он не знал о существовании предсказателей. И поэтому грядущее нападение будет вестись врагом при гораздо более благоприятных обстоятельствах, чем могут предположить знающие характер обороны, созданной здесь, на Венере и на Земле.
Он тихо закончил:
— Подумайте над этим.
Эллиот сел на свободный стул и, обращаясь к широкой аудитории, сказал:
— Подавайте ваши замечания роботам-накопителям обычным способом.
Госсейн выяснил, что обычным методом для небольших групп являлось обсуждение вопроса, в результате которого они выдвигали столько разумных предложений, сколько считали нужным. Затем один из них подобным образом обсуждал вопрос с другими такими же делегатами. Рекомендации передвигались от уровня к уровню, поскольку каждая группа делегатов в свою очередь назначала своего делегата. Через тридцать семь минут робот-накопитель вызвал Госсейна и сообщил ему четыре принципиальных предложения в порядке первоочередности.
1. Провести линию к звезде Гела, с которой должны прилететь военные корабли, и сконцентрировать всю систему защиты вдоль этой линии так, чтобы реакция роботов на появление военных кораблей заняла не больше двух-трех секунд.
Поскольку альтернатива была полностью исключена, они надеялись, что такая линия защиты, рассчитанная на неожиданность, сможет захватить весь первый десант врага, независимо от того, есть там предсказатели или нет.
2. Договориться, чтобы Лидж попыталась провести эсминец через систему защиты, и посмотреть, что может сделать предсказатель, зная характер защиты.
3. Перестать секретно действовать против Энро в пользу Лиги и предложить Лиге все имеющееся в распоряжении защитников оружие, полностью сознавая, что информацией могут злоупотребить и что мир после победы Лиги, возможно, будет трудно отличить от безусловной победы Энро. Взамен требовать приема эмигрантов с Венеры.
4. Покинуть Венеру.
Госсейн вернулся на эсминец и договорился о третьей попытке прорваться на Венеру в соответствии со вторым пунктом предложений.
Он хотел остаться на борту, но Лидж категорически воспротивилась этому.
— Одно пятно, и с нами покончено. Можете вы гарантировать, что их не будет?
Госсейн не мог.
— Но предположим, в вашем кругозоре появится пятно, пока я буду на планете? — спросил он.
— Вас это не касается, — сказала Лидж. — Все эти вещи имеют свои ограничения, как я вам уже говорила.
Ее способность не выглядела ограниченной, когда минуту или две спустя эсминец Y-381907 материализовался в трех милях над галактической базой на Венере и вынырнул под углом из атмосферы. Мгновением позже ряд торпед помчался на него. Корабль метался из стороны в сторону, вылетал и влетал в атмосферу, большее время невидимый с Венеры. На видеоэкранах мелькало судорожное изображение его полета.
Десятки раз атомные торпеды взрывались в том месте, где только что находился корабль, но каждый раз он успевал уйти за пределы досягаемости взрыва. Через час бесполезной охоты Центр управления роботами приказал всем роботам-защитникам прекратить преследование.
Госсейн телепортировался на борт и, когда утомленная Лидж передала ему управление, посадил корабль во дворе Военно-промышленного отделения.
Он ничего не сказал венерианцам. Приземление корабля на Венеру говорило само за себя.
Предсказатели могли прорваться через систему роботов-защитников.
Во время обеда тремя часами позже Лидж неожиданно вздрогнула.
— Корабли! — сказала она.
Она застыла на несколько секунд, а потом расслабилась.
— Все в порядке, — сказала она. — Они захвачены.
Это было за пятнадцать минут до того, как Центр управления роботами подтвердил, что сто восемь военных кораблей, включая два линкора и десять крейсеров, захвачены благодаря сконцентрированным усилиям пятнадцати миллионов управляемых роботов.
Госсейн присоединился к большой партии, изучавшей один из линкоров, экипаж которого уже был удален. Здесь пригодились знания Госсейна, полученные им во время пребывания на эсминце.
Впоследствии он несколько раз пытался использовать свою новую способность предвидеть события, но картины были слишком неустойчивы. Должно быть, он все еще не мог достигнуть полного расслабления. А из-за своей занятости он не успел подробно обсудить проблему с доктором Кейром.
— Я думаю, вы на правильном пути, — сказал психиатр, — но мы займемся более тщательными исследованиями попозже, когда у нас будет больше времени.
В эти дни шла настоящая битва за время. Из допросов выяснилось — Лидж предсказала это раньше, — что в этом десанте не было предсказателей.
Это не имело никакого значения для их плана. Опрос общественного мнения венерианцев показал общую уверенность, что в течение нескольких недель может быть послан второй флот, что на борту, вероятно, будут предсказатели и что его можно захватить, несмотря на присутствие предвидящих мужчин и женщин с Алерты. Но и это не имело значения. Венера должна быть покинута.
Группы ученых работали сменами, устанавливая в каждом захваченном корабле дополнительные искривители вроде тех, которые применялись для переброски предсказателей с Алерты в Шестой Декант.
С помощью захваченных кораблей Великой Империи они создали цепь, достигшую восьмисот световых лет от ближайшей базы Лиги, которая была на расстоянии свыше девяти тысяч световых лет и из этой ближайшей точки установили видеофонную связь.
Договориться с Лигой оказалось удивительно просто.
Планетарная система, которая за столь короткое время достигла ежедневного выпуска до двенадцати миллионов роботов-защитников нового типа, потрясла твердолобого Мадрисола.
Флот из двенадцати тысяч кораблей Лиги, воспользовавшись цепью захваченных кораблей, прорвался к Геле, в течение четырех часов овладел четырьмя планетами этой звезды и, таким образом, предотвратил дальнейшие атаки сил Энро до тех пор, пока база не будет восстановлена.
Но и это тоже не имело значения. Для венерианцев государства Лиги были почти так же опасны, как и Энро. И пока ноль-А оставались сосредоточенными на одной планете, они были во власти людей, которые могут начать их бояться из-за несхожести, во власти людей, которые вскоре оправдают казнь миллионов неврастеников, подобных им самим, во власти людей, которые могут обнаружить, что новое оружие, предложенное им, не всемогуще.
Реакцию Лиги, когда она обнаружит это, нельзя было предугадать. Лига могла и спокойно отнестись к этому. А с другой стороны, все результаты, полученные от роботов-защитников, могут быть забыты как маловажные, если их возможности окажутся несовершенными.
Венерианцы не сообщали о вероятных недостатках предложенной ими системы защиты на конференции, которая разрешила незамедлительно распределить от двухсот до двухсот тысяч человек на каждую из десятков тысяч планет Лиги.
Как только были обсуждены детали, люди двинулись в путь.
Госсейн наблюдал за переселением со смешанным чувством. Он не сомневался в необходимости миграции, но не мог не опечалиться.
Венеру покидали. С трудом верилось, что двести миллионов человек будут разбросаны по галактике на огромные расстояния. Госсейн не сомневался, что, рассеявшись, они окажутся в коллективной безопасности. Некоторых венерианцев может ждать гибель, поскольку еще много планет уничтожалось в этой войне войн. Возможно, кому-нибудь из них на каких-то планетах будут чинить препятствия. Но это будет скорее исключением, чем правилом. Венерианцев слишком мало, чтобы посчитать их опасными, и каждый ноль-А быстро приспособится к отдельной ситуации и станет действовать в соответствии с ней.
Ноль-А мужчины и женщины теперь окажутся повсюду. Они никогда снова не будут отрезаны от галактического мира на изолированной звездной системе.
Госсейн выбрал несколько групп, направляющихся на сравнительно близкие планеты, и, пройдя с ними через искривители, увидел, что они благополучно добрались до мест назначения. Все планеты, на которые они прибыли, имели демократический строй. Население, среди которого они рассредоточились, по большей части даже не знало об их существовании.
Госсейн мог проследить только за отдельными группами. Этих специфических беженцев принимало более ста тысяч планет, и чтобы последовать за всеми, нужно было иметь не меньше тысячи жизней. Эвакуировался целый мир, за исключением небольшой сердцевины в миллион человек. Задачей оставшихся было стать ядром миллиардов людей Земли, которые ничего не знали о случившемся. Для них система ноль-А обучения будет внесена естественным путем, так, словно миграции и не было.
Реки ноль-А людей, которые текли по направлению к искривителям, постепенно превратились в ручейки, потом в легкую струйку. Прежде, чем последние мигранты покинули Венеру, Госсейн отправился в Нью-Чикаго, где захваченный линкор, переименованный в «Венеру», должен был забрать его, Лидж, капитана Фри и команду технических экспертов ноль-А в космос.
Он прибыл в фактически пустой город. Только скрытые заводы и Военный центр еще работали. Эллиот проводил Госсейна на корабль и сообщил ему последнюю информацию.
— Мы ничего не знаем о битве, но, вероятно, наши роботы-защитники в данный момент принимают в ней участие. — Он улыбнулся и покачал головой. — Вряд ли кто-нибудь побеспокоится сообщить нам подробности. Наше влияние постоянно уменьшается. Отношение к нам является смесью терпимости и нетерпения. С одной стороны, нас похлопали по плечу за то, что мы изобрели оружие, которое по большей части считается решающим, хотя это не так. А с другой стороны, дали понять, что мы теперь слабый ненужный народ и должны предоставить решать дела галактики специалистам.
Он начал с иронией, но закончил серьезно. — Знают они или нет, — сказал он, — но почти каждый ноль-А будет стараться приблизить конец войны. Естественно, мы хотим, чтобы развитие событий было, по возможности, мирным. Было бы нежелательным разделение галактики на два яростно ненавидящих друг друга лагеря.
Госсейн кивнул. Галактические лидеры уже могли сообразить, если, конечно, знали о работе, проделанной Элдредом Кренгом, только одним из ноль-А, что вскоре получат такие же действия, помноженные на двести миллионов.
Мысль о Кренге напомнила Госсейну вопрос, который он уже давно собирался задать.
— Кто разработал вашу новую систему роботов-защитников?
— Институт общей семантики под управлением покойного Лавуазье.
— Ясно. — Госсейн помолчал, обдумывая следующий вопрос. Наконец, он спросил: — Кто обратил ваше внимание на сам принцип оружия, которое использовали так успешно?
— Кренг, — ответил Эллиот. — Он и Лавуазье были хорошими друзьями.
Госсейн получил ответ. Он сменил тему.
— Когда мы отбываем? — спросил он.
— Завтра утром.
— Хорошо.
Новости взволновали Госсейна. Неделями он был слишком занят, но все же никогда не забывал, что такие личности, как Фолловер и Энро, все еще были сильны.
И оставалась большая проблема — существо, которое телепортировало его сознание в нервную систему Ашаргина. Предстояло много важных дел.
XVIII
Следующим утром мощный линкор вылетел в межзвездную темноту. На борту, кроме команды, все члены которой были ноль-А, находились сто тысяч роботов-защитников.
По просьбе доктора Кейра после первого же прыжка телепортации корабль остановился.
— Мы изучаем вас через определенные интервалы, хотя вы довольно неуловимы. Но, тем не менее, мы кое-что получили.
Он вынул из портфеля несколько фотографий и раздал их окружающим.
— Эти снимки дополнительного мозга сделаны неделю назад.
Весь снимок был покрыт миллионами пересекающихся линий.
— Здесь ваш мозг в возбужденном состоянии, — сказал доктор Кейр. — Когда вы думаете, что в какое-то время его единственным контактом с вашим телом и остальным мозгом являются кровеносные сосуды, которые снабжают его кровью, и нервные связи, которые направляют поток крови, — когда вы так думаете, такое состояние вашего дополнительного мозга — одно из самых активных. — Он остановился и продолжил: — А теперь о дальнейших тренировках. Мы с коллегами обсудили то, что вы рассказали нам, и у нас есть предложение.
Неудивительно. Даже Кренг не знал о них. Конечно, может оказаться, что на карательном флоте, посланном на Венеру, их не будет. Но в этом нельзя быть уверенным.
Дойдя до этой мысли, Госсейн вернулся к сказанному Лидж. Он кивнул, мысленно вообразив ситуацию. Затем сказал:
— Мы попытаемся снова, потому что должны пройти через эту систему защиты. Это очень важно.
Безусловно, это было очень важно. Он представил систему роботов-защитников, подобную этой, противостоящую несметному флоту Энро в Шестом Деканте. Если бы эта система работала немного быстрее, то есть атака происходила за одну, а не за сорок четыре секунды, тогда даже предсказатели не успевали бы предвидеть.
Госсейн рассмотрел несколько возможностей, затем тщательно объяснил суть корково-таламической паузы Лидж и капитану. Они несколько раз порепетировали, но на большее не было времени.
Конечно, предосторожности могли не сработать, но они стоили усилий.
Закончив подготовку, Госсейн сел за пульт управления и осмотрелся.
— Готовы? — спросил он. Лидж ворчливо сказала:
— Я не могла бы утверждать, что мне нравится находиться в космосе. — Это был ее единственный комментарий.
Капитан ничего не сказал.
— Хорошо, на этот раз мы попытаемся пройти так далеко, как сумеем.
Госсейн нажал на рычаг.
Атака началась через тридцать восемь секунд после телепортации. Госсейн наблюдал нюансы ее развития, немедленно аннулируя любое воздействие на его сознание. Но в этот раз он предпринял новые шаги.
Он попытался передать послание роботам-защитникам.
— Приказываю прекратить атаку! — повторил он несколько раз.
Он ожидал, что робот-оператор повторит его команду, но тот продолжал транслировать переговоры между роботами-защитниками. Госсейн отдал другой приказ.
— Отключить все контакты! — твердо сказал он.
Робот-оператор сказал что-то о том, что все, кроме одного, выведены из строя и, без всякого намека на исполнение его команды, добавил:
— Сконцентрироваться на сопротивляющемся... Госсейн нажал на рычаг телепортации и отпустил его через пять световых минут.
Через шестнадцать секунд атака возобновилась. Он мельком посмотрел на Лидж и капитана. Оба обмякли в своих креслах, краткое обучение системе ноль-А оказалось не очень эффективным.
Он отвернулся от них и смотрел на экраны, ожидая бластерной атаки. Поскольку таковой не произошло, он сделал прыжок еще на один световой день к Солнцу. Индикаторы расстояния показывали, что Венера находится немногим больше, чем в четырех световых днях.
На этот раз атака началась через восемь секунд.
Она все еще была недостаточно быстрой. У него сформировалось определенное представление о происходящем. Венерианцы пытаются захватить корабли, а не уничтожить их. Устройства, созданные для этого, будут сильнодействующим оружием в галактике обычных людей. Они вызывали восхищение своей способностью различать где друг, а где враг. Но против предсказателей они не смогут действовать столь же эффективно.
Госсейн отправил еще одно послание тем, кто со слепым, механическим упорством пытался вывести его из строя.
— Считайте корабль захваченным.
Но по-прежнему не было никакого ответа. Госсейн еще раз нажал на рычаг телепортации. «Теперь, — подумал он, — мы посмотрим».
Когда темнота рассеялась, индикаторы показывали девяносто четыре световые минуты до Венеры. Атака началась через три секунды и на этот раз по-другому.
Корабль задрожал. Экран защиты засветился оранжевым цветом. Робот-радар завывающим, как сирена, голосом сообщил:
— Приближаются атомные ракеты.
Быстрым движением пальцев Госсейн передвинул рычаг телепортации обратно, и эсминец отпрыгнул на девятьсот одиннадцать световых лет к Геле.
Вторая попытка проникнуть через систему обороны Венеры провалилась.
Госсейн, уже обдумывающий детали третьей попытки, вопросительно посмотрел на Лидж. Она покачала головой.
— Не задавайте вопросов, — сказала она. — Я слишком устала.
Он хотел возразить, но повнимательней приглядевшись к ней, понял, что она действительно устала и ослабела.
— Я не знаю, что эти роботы сделали со мной, — сказала она, — но мне нужен отдых, прежде чем я смогу что-то делать. Кроме того, — заметила она, — вам тоже не мешает восстановить силы.
Ее слова напомнили ему о собственной усталости, но он отогнал эту мысль и уже собирался заговорить, когда Лидж покачала головой.
— Пожалуйста, не спорьте со мной, — сказала она слабым голосом. — Сейчас я могу вам сообщить, что до следующего пятна около шести часов, и что эти шесть часов мы будем спать.
— Вы имеете в виду, что шесть часов мы будем сидеть в космосе?
— Спать, — поправила она. — И не беспокойтесь о венерианцах. Кто бы их ни атаковал, будет отброшен так же, как и мы.
Она была права. За последней репликой стояла аристотелева логика, но общие доводы были правдоподобны. Физическая слабость. Замедленные рефлексы. Действительно, полезно отдохнуть.
В перечень сил воюющих сторон входил и человеческий фактор.
— Что за пятно? — спросил он, наконец.
— Мы проснемся, — ответила она, — а после ничего не видно.
Госсейн посмотрел на нее.
— Нет никаких предупреждений?
— Ни намека...
Госсейн проснулся в темноте и подумал: «Я должен исследовать феномен моего дополнительного мозга». Его удивило, что эта мысль пришла ему во сне.
Ведь он решил, и вполне логично, отложить эту проблему до прибытия на Венеру.
На соседней кровати зашевелилась Лидж. Она включила свет.
— Мне кажется, что пятно растягивается, — сказала она. — Что случилось?
Госсейн чувствовал, что внутри него происходит какая-то деятельность. Его дополнительный мозг работал так же, как в процессе телепортации или «запоминания» зон. Это было только ощущение, более сильное, чем осознание биения сердца или расширения и сжатия легких, но такое же устойчивое. Однако, он не телепортировался и не «запоминал» зону.
— Когда началось пятно? — спросил он.
— Только что. — Ее голос был серьезен. — Я уже говорила вам о нем, но я думала, что оно будет, как обычно, кратковременной блокировкой.
Госсейн кивнул. Он собирался спать до появления пятна. И вот оно появилось. Он снова лег, закрыл глаза и постарался расслабить кровеносные сосуды мозга — простой процесс, вызывающий мысли. Казалось, это самый обычный метод прерывания потока.
Вскоре он почувствовал беспомощность. Как человеку остановить биение сердца или деятельность легких — или нейронный поток, который неожиданно и без всякого предупреждения начался в его дополнительном мозгу?
Он сел и, посмотрев на Лидж, уже собирался поделиться с ней своей неудачей. И тут он увидел странную вещь. Он увидел, как Лидж встает с кровати и подходит к двери, затем — она сидит за столом вместе с Гилбертом Госсейном и капитаном Фри. Он увидел ее снова, еще дальше во времени. Ее лицо было смутным, широко раскрытые глаза смотрели изумленно. Она что-то говорила, но он не уловил, что.
Внезапным рывком он снова оказался в спальне, и
Лидж все еще сидела на краю кровати и глядела на него в недоумении.
— Что происходит? — сказала она. — Пятно продолжается.
Госсейн поднялся и начал одеваться.
— Не спрашивайте меня сейчас ни о чем, — сказал он. — Может быть, я покину корабль, но я вернусь.
Потребовалось не больше секунды, чтобы вернуть в свое сознание одну из зон, которую он «запомнил» на Венере два с половиной месяца назад.
Госсейн ощущал слабый пульсирующий поток от своего дополнительного мозга. Он неторопливо расслабился, как делал это лежа в кровати, и почувствовал перемены в своей памяти, причем явные. Он осознал, что его мозг следит за постоянно изменяющимся образцом. Были небольшие рывки и пробелы. Но сам «сфотографированный» образ в его сознании оставался ясным и четким, хотя и изменялся.
Он закрыл глаза. Никакой разницы, изменение продолжалось. Он знал, что прошло три недели, месяц, затем прошло все время с тех пор, как он покинул Венеру. И тем не менее, он продолжал «помнить» зону на уровне до двадцатого десятичного знака.
Он открыл глаза и встряхнулся, заставляя себя вернуться к окружающей действительности.
Во второй раз было проще. И еще проще в третий раз. После восьмой попытки рывки и пробелы все еще оставались, но, вернув свое внимание в комнату, он понял, что неконтролируемая фаза его открытия прошла.
Он больше не ощущал потока в дополнительном мозге.
Лидж сказала:
— Пятно остановилось! — Она поколебалась, затем добавила: — Но почти сразу появилось другое.
Госсейн кивнул.
— Я ухожу.
Без малейшего сомнения он мысленно произнес старое слово-намек для этой «запомненной» зоны.
В тот же миг Госсейн очутился на Венере.
Он стоял позади стойки, которой воспользовался как загородкой в тот день, когда прибыл на Венеру с Земли на борту «Президента Харди».
Медленно и осторожно он осмотрелся, размышляя, заметил ли кто-нибудь его появление. Он увидел двоих. Один из них неторопливо шел ко входу. Другой смотрел прямо на Госсейна.
Госсейн двинулся навстречу. Тот сделал то же самое. Они встретились на полпути.
Лицо венерианца было хмурым.
— Я вынужден попросить вас оставаться здесь, — сказал он, — пока я не вызову детектива. Я видел, как вы, — он запнулся, — материализовались.
Госсейн сказал:
— Я часто думал, как это выглядит со стороны. — Он не собирался увиливать. — Прошу вас поскорее доставить меня к военным экспертам.
Мужчина по-другому посмотрел на него.
— Вы ноль-А?
— Ноль-А.
— Госсейн?
— Гилберт Госсейн.
— Меня зовут Армстронг, — сказал мужчина и с улыбкой протянул ему руку. — Мы терялись в догадках, что с вами случилось. — Он остановился. — Но давайте поспешим.
Госсейн полагал, что они войдут в дверь, но мужчина проследовал дальше. Госсейн задал вопрос. Армстронг объяснил:
— Если вы хотите быстро связаться с нужными людьми, лучше пройти сюда. Слова искривитель пространства вам говорят о чем-нибудь?
Кому-кому, а Госсейну они говорили.
— Пока их немного, — добавил Армстронг. — Хотя для других целей мы выпускаем огромное количество.
— Я знаю, — сказал Госсейн. — Корабль, с которого я телепортировался, испытал на себе результаты ваших трудов.
Они как раз подошли к искривителю. Армстронг остановился. Его лицо медленно побелело.
— Вы хотите сказать, что у нас плохая защита?
Госсейн помолчал.
— Я в этом не уверен, но боюсь, что да.
Когда темнота, сопутствующая телепортация, рассеялась, Армстронг открыл дверь кабины, выходящую в коридор. Быстрыми шагами Госсейн шел за Армстронгом. Они вошли в комнату, заставленную столами. Несколько человек сосредоточенно изучали груды документов. Госсейн особенно не удивился, что Армстронг не был знаком ни с кем из присутствующих. Ноль-А венерианцы были людьми, достойными доверия, и по своему желанию всегда могли пройти на любой завод, выпускающий самую секретную продукцию.
Армстронг назвал свое имя венерианцу, сидевшему у самой двери, а затем представил Госсейна.
Мужчина поднялся и протянул руку.
— Меня зовут Эллиот, — сказал он и повернулся к ближайшему столу: — Эй, Дон, позови доктора Кейра. Пришел Гилберт Госсейн.
Госсейн не стал дожидаться доктора Кейра, поскольку его информация была слишком важной. Он торопливо рассказал о готовящемся нападении флота Энро. Реакция оказалась совершенно иной, чем он ожидал.
Эллиот сказал:
— Значит, Кренг достиг цели. Молодец! Госсейн уставился на него, потрясенный.
— Вы имеете в виду, — сказал он, — что Кренг отправился на Горгзид с целью заставить Энро напасть на Венеру?
Он вспомнил о мертворожденном заговоре против Энро. Теперь ясно. Заговор и не собирался быть успешным.
Его короткая радость угасла. В нескольких словах он рассказал венерианцам о предсказателях и веско закончил:
— Я точно не знаю, смогут ли я предсказатели пробиться через вашу оборону, но мне кажется, что смогут.
После недолгого обсуждения Госсейна позвали к видеофону, за которым сидел мужчина, нажимавший на кнопки и что-то говоривший роботу-оператору. Увидев Госсейна, он объяснил:
— Это станция всеобщего вещания. Расскажите заново вашу историю.
На этот раз Госсейн рассказывал более подробно. Он описал предсказателей, их культуру, преобладающий таламический тип личностей, встреченных им. Он сообщил о Фолловере и высказал свои предположения о сущности его тенеподобной структуры. Он описал Энро, придворную ситуацию на Горгзиде и положение Элдреда Кренга.
— Мне сейчас сказали, что Кренг прибыл туда, чтобы хитростью заставить Энро послать флот на Венеру. Могу вам сообщить, что он выполнил свою миссию. Но, к несчастью, он не знал о существовании предсказателей. И поэтому грядущее нападение будет вестись врагом при гораздо более благоприятных обстоятельствах, чем могут предположить знающие характер обороны, созданной здесь, на Венере и на Земле.
Он тихо закончил:
— Подумайте над этим.
Эллиот сел на свободный стул и, обращаясь к широкой аудитории, сказал:
— Подавайте ваши замечания роботам-накопителям обычным способом.
Госсейн выяснил, что обычным методом для небольших групп являлось обсуждение вопроса, в результате которого они выдвигали столько разумных предложений, сколько считали нужным. Затем один из них подобным образом обсуждал вопрос с другими такими же делегатами. Рекомендации передвигались от уровня к уровню, поскольку каждая группа делегатов в свою очередь назначала своего делегата. Через тридцать семь минут робот-накопитель вызвал Госсейна и сообщил ему четыре принципиальных предложения в порядке первоочередности.
1. Провести линию к звезде Гела, с которой должны прилететь военные корабли, и сконцентрировать всю систему защиты вдоль этой линии так, чтобы реакция роботов на появление военных кораблей заняла не больше двух-трех секунд.
Поскольку альтернатива была полностью исключена, они надеялись, что такая линия защиты, рассчитанная на неожиданность, сможет захватить весь первый десант врага, независимо от того, есть там предсказатели или нет.
2. Договориться, чтобы Лидж попыталась провести эсминец через систему защиты, и посмотреть, что может сделать предсказатель, зная характер защиты.
3. Перестать секретно действовать против Энро в пользу Лиги и предложить Лиге все имеющееся в распоряжении защитников оружие, полностью сознавая, что информацией могут злоупотребить и что мир после победы Лиги, возможно, будет трудно отличить от безусловной победы Энро. Взамен требовать приема эмигрантов с Венеры.
4. Покинуть Венеру.
Госсейн вернулся на эсминец и договорился о третьей попытке прорваться на Венеру в соответствии со вторым пунктом предложений.
Он хотел остаться на борту, но Лидж категорически воспротивилась этому.
— Одно пятно, и с нами покончено. Можете вы гарантировать, что их не будет?
Госсейн не мог.
— Но предположим, в вашем кругозоре появится пятно, пока я буду на планете? — спросил он.
— Вас это не касается, — сказала Лидж. — Все эти вещи имеют свои ограничения, как я вам уже говорила.
Ее способность не выглядела ограниченной, когда минуту или две спустя эсминец Y-381907 материализовался в трех милях над галактической базой на Венере и вынырнул под углом из атмосферы. Мгновением позже ряд торпед помчался на него. Корабль метался из стороны в сторону, вылетал и влетал в атмосферу, большее время невидимый с Венеры. На видеоэкранах мелькало судорожное изображение его полета.
Десятки раз атомные торпеды взрывались в том месте, где только что находился корабль, но каждый раз он успевал уйти за пределы досягаемости взрыва. Через час бесполезной охоты Центр управления роботами приказал всем роботам-защитникам прекратить преследование.
Госсейн телепортировался на борт и, когда утомленная Лидж передала ему управление, посадил корабль во дворе Военно-промышленного отделения.
Он ничего не сказал венерианцам. Приземление корабля на Венеру говорило само за себя.
Предсказатели могли прорваться через систему роботов-защитников.
Во время обеда тремя часами позже Лидж неожиданно вздрогнула.
— Корабли! — сказала она.
Она застыла на несколько секунд, а потом расслабилась.
— Все в порядке, — сказала она. — Они захвачены.
Это было за пятнадцать минут до того, как Центр управления роботами подтвердил, что сто восемь военных кораблей, включая два линкора и десять крейсеров, захвачены благодаря сконцентрированным усилиям пятнадцати миллионов управляемых роботов.
Госсейн присоединился к большой партии, изучавшей один из линкоров, экипаж которого уже был удален. Здесь пригодились знания Госсейна, полученные им во время пребывания на эсминце.
Впоследствии он несколько раз пытался использовать свою новую способность предвидеть события, но картины были слишком неустойчивы. Должно быть, он все еще не мог достигнуть полного расслабления. А из-за своей занятости он не успел подробно обсудить проблему с доктором Кейром.
— Я думаю, вы на правильном пути, — сказал психиатр, — но мы займемся более тщательными исследованиями попозже, когда у нас будет больше времени.
В эти дни шла настоящая битва за время. Из допросов выяснилось — Лидж предсказала это раньше, — что в этом десанте не было предсказателей.
Это не имело никакого значения для их плана. Опрос общественного мнения венерианцев показал общую уверенность, что в течение нескольких недель может быть послан второй флот, что на борту, вероятно, будут предсказатели и что его можно захватить, несмотря на присутствие предвидящих мужчин и женщин с Алерты. Но и это не имело значения. Венера должна быть покинута.
Группы ученых работали сменами, устанавливая в каждом захваченном корабле дополнительные искривители вроде тех, которые применялись для переброски предсказателей с Алерты в Шестой Декант.
С помощью захваченных кораблей Великой Империи они создали цепь, достигшую восьмисот световых лет от ближайшей базы Лиги, которая была на расстоянии свыше девяти тысяч световых лет и из этой ближайшей точки установили видеофонную связь.
Договориться с Лигой оказалось удивительно просто.
Планетарная система, которая за столь короткое время достигла ежедневного выпуска до двенадцати миллионов роботов-защитников нового типа, потрясла твердолобого Мадрисола.
Флот из двенадцати тысяч кораблей Лиги, воспользовавшись цепью захваченных кораблей, прорвался к Геле, в течение четырех часов овладел четырьмя планетами этой звезды и, таким образом, предотвратил дальнейшие атаки сил Энро до тех пор, пока база не будет восстановлена.
Но и это тоже не имело значения. Для венерианцев государства Лиги были почти так же опасны, как и Энро. И пока ноль-А оставались сосредоточенными на одной планете, они были во власти людей, которые могут начать их бояться из-за несхожести, во власти людей, которые вскоре оправдают казнь миллионов неврастеников, подобных им самим, во власти людей, которые могут обнаружить, что новое оружие, предложенное им, не всемогуще.
Реакцию Лиги, когда она обнаружит это, нельзя было предугадать. Лига могла и спокойно отнестись к этому. А с другой стороны, все результаты, полученные от роботов-защитников, могут быть забыты как маловажные, если их возможности окажутся несовершенными.
Венерианцы не сообщали о вероятных недостатках предложенной ими системы защиты на конференции, которая разрешила незамедлительно распределить от двухсот до двухсот тысяч человек на каждую из десятков тысяч планет Лиги.
Как только были обсуждены детали, люди двинулись в путь.
Госсейн наблюдал за переселением со смешанным чувством. Он не сомневался в необходимости миграции, но не мог не опечалиться.
Венеру покидали. С трудом верилось, что двести миллионов человек будут разбросаны по галактике на огромные расстояния. Госсейн не сомневался, что, рассеявшись, они окажутся в коллективной безопасности. Некоторых венерианцев может ждать гибель, поскольку еще много планет уничтожалось в этой войне войн. Возможно, кому-нибудь из них на каких-то планетах будут чинить препятствия. Но это будет скорее исключением, чем правилом. Венерианцев слишком мало, чтобы посчитать их опасными, и каждый ноль-А быстро приспособится к отдельной ситуации и станет действовать в соответствии с ней.
Ноль-А мужчины и женщины теперь окажутся повсюду. Они никогда снова не будут отрезаны от галактического мира на изолированной звездной системе.
Госсейн выбрал несколько групп, направляющихся на сравнительно близкие планеты, и, пройдя с ними через искривители, увидел, что они благополучно добрались до мест назначения. Все планеты, на которые они прибыли, имели демократический строй. Население, среди которого они рассредоточились, по большей части даже не знало об их существовании.
Госсейн мог проследить только за отдельными группами. Этих специфических беженцев принимало более ста тысяч планет, и чтобы последовать за всеми, нужно было иметь не меньше тысячи жизней. Эвакуировался целый мир, за исключением небольшой сердцевины в миллион человек. Задачей оставшихся было стать ядром миллиардов людей Земли, которые ничего не знали о случившемся. Для них система ноль-А обучения будет внесена естественным путем, так, словно миграции и не было.
Реки ноль-А людей, которые текли по направлению к искривителям, постепенно превратились в ручейки, потом в легкую струйку. Прежде, чем последние мигранты покинули Венеру, Госсейн отправился в Нью-Чикаго, где захваченный линкор, переименованный в «Венеру», должен был забрать его, Лидж, капитана Фри и команду технических экспертов ноль-А в космос.
Он прибыл в фактически пустой город. Только скрытые заводы и Военный центр еще работали. Эллиот проводил Госсейна на корабль и сообщил ему последнюю информацию.
— Мы ничего не знаем о битве, но, вероятно, наши роботы-защитники в данный момент принимают в ней участие. — Он улыбнулся и покачал головой. — Вряд ли кто-нибудь побеспокоится сообщить нам подробности. Наше влияние постоянно уменьшается. Отношение к нам является смесью терпимости и нетерпения. С одной стороны, нас похлопали по плечу за то, что мы изобрели оружие, которое по большей части считается решающим, хотя это не так. А с другой стороны, дали понять, что мы теперь слабый ненужный народ и должны предоставить решать дела галактики специалистам.
Он начал с иронией, но закончил серьезно. — Знают они или нет, — сказал он, — но почти каждый ноль-А будет стараться приблизить конец войны. Естественно, мы хотим, чтобы развитие событий было, по возможности, мирным. Было бы нежелательным разделение галактики на два яростно ненавидящих друг друга лагеря.
Госсейн кивнул. Галактические лидеры уже могли сообразить, если, конечно, знали о работе, проделанной Элдредом Кренгом, только одним из ноль-А, что вскоре получат такие же действия, помноженные на двести миллионов.
Мысль о Кренге напомнила Госсейну вопрос, который он уже давно собирался задать.
— Кто разработал вашу новую систему роботов-защитников?
— Институт общей семантики под управлением покойного Лавуазье.
— Ясно. — Госсейн помолчал, обдумывая следующий вопрос. Наконец, он спросил: — Кто обратил ваше внимание на сам принцип оружия, которое использовали так успешно?
— Кренг, — ответил Эллиот. — Он и Лавуазье были хорошими друзьями.
Госсейн получил ответ. Он сменил тему.
— Когда мы отбываем? — спросил он.
— Завтра утром.
— Хорошо.
Новости взволновали Госсейна. Неделями он был слишком занят, но все же никогда не забывал, что такие личности, как Фолловер и Энро, все еще были сильны.
И оставалась большая проблема — существо, которое телепортировало его сознание в нервную систему Ашаргина. Предстояло много важных дел.
XVIII
Во имя здравомыслия, помните: карта — не территория, слово — не предмет, который оно описывает. Когда карту путают с территорией, в организме появляется семантическое беспокойство. Это беспокойство длится до тех пор, пока не будет понята ограниченность карты.
Курс Ноль-А
Следующим утром мощный линкор вылетел в межзвездную темноту. На борту, кроме команды, все члены которой были ноль-А, находились сто тысяч роботов-защитников.
По просьбе доктора Кейра после первого же прыжка телепортации корабль остановился.
— Мы изучаем вас через определенные интервалы, хотя вы довольно неуловимы. Но, тем не менее, мы кое-что получили.
Он вынул из портфеля несколько фотографий и раздал их окружающим.
— Эти снимки дополнительного мозга сделаны неделю назад.
Весь снимок был покрыт миллионами пересекающихся линий.
— Здесь ваш мозг в возбужденном состоянии, — сказал доктор Кейр. — Когда вы думаете, что в какое-то время его единственным контактом с вашим телом и остальным мозгом являются кровеносные сосуды, которые снабжают его кровью, и нервные связи, которые направляют поток крови, — когда вы так думаете, такое состояние вашего дополнительного мозга — одно из самых активных. — Он остановился и продолжил: — А теперь о дальнейших тренировках. Мы с коллегами обсудили то, что вы рассказали нам, и у нас есть предложение.