Емец Дмитрий. Королева мутантиков (Мутантики - 2)

   Королева знала, куда направить Герцога. Днем она выяснила у Требухи, в какой части леса живут Пупырь, Мумуня, Трюша и Бормоглотик - ее злейшие враги, не раз срывавшие захватнические планы.
   - Я сквитаюсь с ними и так страшно, как они даже не ожидают! - шептала она, и пальцы с ненавистью сжимали поводья летучей мыши.
   Мутантики еще не вернулись с купания и пока не успели обнаружить пропажу Магического Кристалла. Они сидели на берегу ручья и смотрели на спокойную воду, в которой серебряными бликами отражалась луна.
   Тихо покачивались и шелестели послушные дуновениям ветра камыши. Изредка из них доносилось тревожное кряканье, и на середину ручья выплывала двухголовая утка с утятами. В воде золотились спины карасей, за которыми гналась восьмиглазая зубастая щука.
   - Разве есть на Земле место прекраснее нашего Странного Леса? - спросила Мумуня.
   - Конечно, нет, - убежденно согласилась с ней Трюша. - А ты как думаешь, Бормоглот? Правда наш Лес самый красивый?
   - Не знаю, - честно сказал кошачий мутантик. - Ведь есть еще дальние земли. Иногда мне хочется отложить дела и пуститься вверх по течению ручья, чтобы узнать, откуда он начинается и где его верховье.
   - А как же я? Ты бы взял меня с собой? - спросила его невеста.
   Бормоглотик покачал головой:
   - Не взял бы. Неизвестно, что может поджидать нас по дороге. Ни одна экспедиция, отправившаяся открывать дальние земли, не вернулась.
   В своем стремлении оградить Трюшу от всех тревог и затруднений Бормоглотик не заметил смертельной опасности, по сравнению с которой меркли все остальные. Над вершинами Странного Леса, на мгновение закрыв луну, пронеслась длинная бесшумная тень. Это была Рыжая Карла на летучей мыши. Королева зорко всматривалась вниз.
   На полянке у домика она увидела шерстяных мутантиков, и ее красивые губы растянулись в усмешке. Вначале Карла хотела приказать Герцогу растерзать шерстюш, пока они не спохватились и не стали невидимыми. Но внезапно у Королевы возник более коварный план. Она знала, как Трюша и Бормоглотик любят друг друга и какую боль причинит им разлука...
   Рыжая Карла наклонилась к уху Герцога и прошептала что-то на языке летучих мышей. Она поглубже вдела ноги в стремена и обхватила руками шею чудовища, чтобы удержаться у него на спине, когда оно начнет пикировать.
   Черный Герцог издал гортанный, клокочущий звук, сложил кожистые крылья и стремительно упал вниз. Гигантская летучая мышь пронеслась над поляной, подцепила Трюшу своими ужасными когтями и взмыла с ней в ночное небо.
   - Прощание было кратким! Больше вы никогда ее не увидите! - воскликнула Королева.
   Ее рыжие волосы казались огненными при свете луны. В когтях у Герцога кричала и вырывалась Трюша, маленькая и беспомощная рядом с огромным чудовищем.
   Летучая мышь поднялась высоко и скоро исчезла. Бормоглотик успел лишь заметить, что Карла повернула не к реактору, а в противоположную сторону, к дальним землям.
   Глава 5.
   ПУТЕШЕСТВИЕ ВВЕРХ ПО РУЧЬЮ
   Главный враг каждого - он сам.
   Победи себя, и ты победишь всех!
   Из семейных советов Бубуни I I I,
   бабушки Пупыря Великого
   Рыжая Карла верно рассчитала свою месть. Для шерстюш, которые живут большими дружными семьями, нет ничего страшнее разлуки. Они сразу начинают изводиться от тревоги и волнения. Трудно описать горе, охватившее Пупыря и Мумуню, когда Черный Герцог унес в своих когтях их единственную дочь. Они не знали даже, жива ли она или хищник растерзал ее.
   Пожалуй, именно в этот день Бормоглотик впервые увидел в глазах Пупыря слезы, а нос Мумуни замерцал темно-зеленым цветом - оттенком грусти и тоски. Горе отца было искренним, но он старался держаться и успокаивал Мумуню. Да и мучения влюбленного в Трюшу Бормоглотика мало с чем можно было сравнить.
   Но каждый, как известно, переносит несчастье по-своему. Одни ничего не делают, лишь обреченно сдаются и поджимают лапки, говоря "Такова судьба, мы должны с этим смириться"; другие, наоборот, в минуту опасности справляются с несчастьем и сражаются по последнего, пока черная туча не пройдет мимо. И этим вторым, не струсившим, честь и слава!
   К этому второму типу относились шерстюши и Бормоглотик. Когда первый острый приступ отчаяния миновал, Пупырь обнял Мумуню и твердо произнес свои любимые слова:
   "Вовек шлемоблещущий воин
   Под градом дротов не дрогнет,
   Скорее умрет, чем отступит."
   Эти слова скандинавской саги Пупырь давным-давно вычитал в книжке без начала и конца и без обложки, которая долго была его любимой, пока ее не съели лобастики, когда приходили в гости.
   Было время, когда у Пупыря в его старом домике, сгоревшем во время нашествия, было много книг, которые он любил читать по вечерам. И тогда, разведав об этом, к нему в гости стали наведываться его друзья лобастики: дедушка Умник, Отелло, Хорошист и Бубнилка. А гостей, как известно, принято кормить. Так что довольно скоро библиотека Пупыря стала уменьшаться, пока однажды не осталась единственная книга - "Изречения древних мудрецов". Правда в ней отсутствовали страницы с первой по тридцатую. Их съел дедушка Умник.
   Сообразив, что угощаться у шерстюш больше нечем, лобастики стали заглядывать в гости все реже и реже, хотя по-прежнему оставались хорошими друзьями, на которых можно было положиться в минуту опасности.
   - Пупырь, Мумуня, я обещаю вам, что найду Трюшу! Я или вернусь с ней, или не вернусь вообще! - Бормоглотик бросился к своему шалашику на болоте, чтобы взять в дорогу самое необходимое.
   - Погоди! Ты ведь даже не знаешь, куда Карла унесла нашу дочь! - Пупырь догнал кошачьего мутантика и удержал его.
   - Если бы королева полетела к реактору, мы бы это увидели! - заявил Бормоглотик. - Наверняка, она утащила мою невесту на неосвоенные земли. Карла хочет бросить ее в глухой чаще, чтобы Трюша никогда не нашла дороги назад.
   - Ты не знаешь этого точно, - печально сказал Пупырь. - Хитростям Рыжей Королевы нет конца, она может вернуться с Трюшей в реактор обходным путем и запереть в одном из подвалов. А, может... - голос папы-мутантика дрогнул, и он замолчал, но Бормоглотик догадался, что имел в виду Пупырь - возможно, Трюши вообще нет в живых: чудовище с кожистыми крыльями разорвало ее.
   Не отчаиваясь, мутантик с двумя пупками решил искать свою любимую до конца. По кочкам он пробрался в шалаш на болоте и быстро побросал в старый школьный рюкзак, найденный им когда-то на свалке, вещи, необходимые для длительного путешествия. Из оружия он взял ракетницу, которую они с Пупырем нашли в спортивном магазине Старого Города еще до землетрясения. Правда, к ракетнице было всего два заряда, но Бормоглотик понадеялся, что их должно хватить. Он знал, что основным его оружием станут теперь хитрость, ловкость и мужество.
   Жаба Биба прыгнула к Бормоглотику в рюкзак, увидев, что он бросил туда сушеных мухоморов, к которым вкусным лейкопластырем были примотаны таблетки аспирина и анальгина. Такие бутербродики были любимым лакомством кошачьего мутантика и Бибы. Очевидно, забираясь в рюкзак, жаба решила, что они направляются на пикник.
   Вначале Бормоглотик хотел оставить трехглазую жабу дома, но передумал: ведь Биба тоже обладала необычным свойством. Она могла отыскать дорогу к шалашу из любой чащи. "В какие бы края я ни забрел, она всегда найдет свое родное болотце," - подумал мутантик.
   Он вышел из шалаша и увидел, что на берегу его поджидает Пупырь с узелком на палке, перекинутым через плечо.
   - Я иду с тобой, Бормоглот! - сказал папа-мутантик. - А Мумуню я уговорил остаться в лесу. Если ты не возражаешь, она поживет в твоем шалаше. Карлики не осмелятся сюда сунуться, потому что не знают брода.
   - Буду рад, если она поживет у меня, - согласился Бормоглотик. - Даже если карлики окружат островок, Мумуня сможет прожить в шалаше несколько недель, не высовывая даже носа. У меня много продуктовых запасов: полоскание для горла, микстурки, аспирин, рыбий жир...
   Они проводили Мумуню в шалашик и велели ей не покидать его без необходимости. Мама-мутантик была зареваная, а ее нос горестно светился.
   - Прощайте, быть может, навсегда, - сквозь слезы напутствовала их она. Если вы не вернетесь, а у меня родятся два мальчика, я назову их Пупырем и Бормоглотиком, а если де...девочка, то Трю...трюшей.
   - Не волнуйся, Мумуня, скоро ты нас снова увидишь, и с нами будет наша дочь, - пообещал Пупырь. Он старался говорить уверенно, чтобы успокоить жену, хотя на душе у него кошки скребли.
   И оглядываясь на островок, мутантики пошли вверх по течению ручья. Стояла глубокая ночь, и лишь красная луна и мелкая россыпь звезд освещали им путь. В кустах перед ними что-то затрещало, и на дорогу выскочил запыхавшийся Отелло.
   - Вы уже знаете? - спросил он, подбегая к ним. - Карлики украли лунный камень. Берегите Магический Кристалл, наверняка, они придут за ним!
   Пупырь и Бормоглотик переглянулись и бросились к домику из коробок. Земля у порога была раскопана, а жестянка из-под чая валялась без крышки. Пупырь схватил ее и заглянул внутрь, убедившись, что жестянка пуста.
   - Оба волшебных кристалла сейчас у карликов, - сказал он глухо. - У меня была надежда, что камни помогут нам вернуть Трюшу. Но теперь эта надежда растаяла.
   Отелло, используя свойственный лобастикам дар чтения мыслей, заглянул к Пупырю в сознание и понял, что произошло.
   Решив помочь шерстюшам, он постарался отыскать в пространстве мысленный сигнал девушки, но это ему не удалось. Очевидно, пленница была слишком далеко отсюда. Зато Отелло смог проникнуть в сознание карлика Чпока, стоявшего на часах на крыше реактора, и выяснил, что королева не возвращалась, а, значит, она унесла Трюшу на неисследованные территории.
   - Получилось что-нибудь? - нетерпеливо спросил Бормоглотик, пытаясь по лицу лобастика определить, какими новостями, утешительными или нет, он располагает. Но выражение лица Отелло было невозмутимым:
   - Как говорил Вильям Шекспир, "Спокуха! Без паники!" Думаю, Трюша жива. В реактор Карла ее не приносила, значит, девушка где-то на неисследованных территориях. Я вернусь в поселок, возьму Хорошиста, и мы отправимся на поиски следом за вами. По вашим мыслям мы всегда сможем определить, где вы находитесь.
   Ободряюще махнув им рукой, Отелло исчез в зарослях, а Бормоглотик и Пупырь пошли вдоль камышей, зорко вглядываясь в небо, не промелькнет ли в нем гигантская тень Черного Герцога с Трюшей в когтях. Но в ночном небе не было ни чудовищной летучей мыши, ни жестокой королевы карликов, ни похищенной девушки - одни сероватые, легкие как кисейная дымка тучки, равнодушно наблюдали сверху за всем временным и недолговечным, что живет, суетится, радуется и страдает на Земле.
   Покинув на время Пупыря и Бормоглотика, попытаемся выяснить, что произошло с Трюшей. И тогда, как знать, если девушка жива, может, мы сможем принести ее жениху и отцу утешительную весть...
   Трюше повезло: когда Черный Герцог схватил ее, когти чудовища лишь зацепили одежду. Если бы кривые и острые, как абордажные крючья, когти летучей мыши вонзились в тело, девушку уже ничего бы не спасло.
   Стараясь вырваться, Трюша почувствовала, как треснуло платье, и поняла, что если постарается, сможет выскользнуть из когтей. Но пока Черный Герцог летел над лесом, и внизу торчали острые, как пики, вершины деревьев, пленница вынуждена была волей-неволей держаться за лапы летучей мыши, чтобы не упасть.
   Рыжая Королева склонилась с седла и заглянула своей жертве в лицо. Никогда раньше та не видела грозную и вселявшую ужас Королеву карликов так близко. Глаза Карлы с огромными золотистожелтыми зрачками смотрели на нее изучающе и, пожалуй, без злобы, но с полнейшим равнодушием.
   Карла что-то крикнула и расхохоталась, но Трюша не расслышала ее слов - их подхватил, унося, ветер. Она смогла только разобрать "...сама виновата... уже поздно..."
   Черный Герцог летел долго. Он поднялся в область постоянных воздушных течений, и стремительные потоки несли летучую мышь с поразительной скоростью. Трюша смотрела вниз и не узнавала окрестностей.
   Странный Лес закончился, и внизу мелькали неясные, похожие на скалы громады домов, потом возник березовый лес, а за ним - широкая судоходная река, рядом с которой ручей, на берегах которого Трюша выросла, казался крошечным.
   У реки королева заставила Черного Герцога снизиться, и они полетели над водой. Трюша разглядела заброшенную пристань с ржавевшими каркасами барж и речных трамвайчиков. Впереди полукруглой дугой над рекой темнел большой мост. Карла пригнулась, натянула поводья и, испытывая судьбу, пронеслась между бетонными сваями моста.
   - Надеюсь, Герцог знает, куда дальше лететь. Я брошу поводья, пускай сам решает, где тебя сожрать, - крикнула она пленнице.
   Сразу за мостом летучая мышь круто повернула, и они промчались над железнодорожными рельсами. Вскоре город закончился. Как и все города на планете он был мертвым и заброшенным. Лишь однажды Трюше показалось, что в окне за красной занавеской мелькнул свет, но они уже пронеслись, и шерстюша не была уверена, не почудилось ли ей.
   Они вылетели из города и снова под ними потянулись леса, но не лиственные, а хвойные.
   - Какие огромные территории! Настанет время, когда их заселит народ карликов! Для этого только и надо, что повзрывать реакторы! - воскликнула Карла.
   Она натянула поводья, чтобы заставить Черного Герцога снизиться, но летучая мышь не повиновалась. Герцог уверенно летел через лес, направляясь к большому холму, заросшему сухим ельником. Вначале Королева хотела рассердиться и сунуть ему под нос пучок чеснока, но потом передумала.
   - Он хорошо знает эти места, - пробормотала она. - Интересно будет посмотреть, куда мой дружок летает каждую ночь, когда меня с ним нет.
   И очень скоро королева это выяснила. На вершине холма была небольшая поляна, на ней белели груды костей, больших и маленьких, принадлежавших тем мутантикам и животным, кому не посчастливилось попасть в когти Черного Герцога.
   "О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?" - вспомнила Трюша строки поэмы, которую когда-то читал им с Бубнилкой Отелло.
   У девушки не было сомнений, с какой целью летучая мышь несла ее сюда, явно не для того, чтобы устроить экскурсию по неисследованным территорям. Если Трюша срочно что-нибудь не предпримет, вскоре и ее маленькие косточки будут белеть на поляне, а сквозь череп прорастет трава.
   Дождавшись, когда Черный Герцог снизится, пленница изо всех сил рванулась и, оставив клочья платья в когтях чудовища, упала на мягкие разлапистые ветви ели на краю поляны. Дерево спружинило под тяжестью, и, поцарапавшись, но целая и невредимая, Трюша упала на покрытую хвоей землю.
   Сообразив, что добыче каким-то чудом удалось ускользнуть, Черный Герцог издал крик ярости, сложил крылья и бросился вниз. Не растерявшись, девушка метнулась в густой ельник на склонах холма. Она понимала, что размах крыльев чудовища не позволит ему продолжать преследование в чаще.
   Она рассчитала верно. Герцог поторопился метнуться за ней, но, зацепив крылом ствол ели, вынужден был резко взмыть вверх. Рыжая Карла едва не вылетела из седла и, вцепившись в поводья, раздраженно закричала на летучую мышь. Но Черный Герцог ничего не слышал от ярости. Раз за разом он пикировал в чащу, и каждый раз его когти лишь взрывали сухую хвою. Трюша давно уже стала невидимой, и опасность ей не грозила.
   Королеве едва не снесло голову толстой веткой, и она поняла, что если не успокоит Герцога, то ярость хищника, упустившего добычу, может обратиться против нее самой. Она схватила пригорошню сухого чеснока и поднесла к носу летучей мыши. Едва чудовище вдохнуло чеснок, как его движения стали менее порывистыми, и красный злобный блеск в глазах потух. Рыжая Карла привстала на стременах и подняла Герцога над холмом.
   - Ты думаешь, проклятая девчонка, что спаслась? - крикнула она неподвижным елям. - Не раз будешь молить о смерти! Тебе никогда не найти дороги домой и вовек не увидеть родных! Не забывай, отсюда, с неисследованных территорий, никто не возвращался! Прощай!