Страница:
Дмитрий Емец
Таня Гроттер и перстень с жемчужиной
Справочник магических заклинаний
Печатается с любезного разрешения
пожизненно-посмертного главы Тибидохса,
лауреата премии Волшебных Подтяжек,
акад. Сарданапала Черноморова
Искрис фронтис – боевая искра белого мага.Пундус храпундус – усыпляющее заклинание. Снимается с рассветом.
Первачус барабанус – для просушки мокрой одежды.
Топтакли-лягакли – «пинательное» заклинание. Нельзя отменить.
Болеус обуздатус – заклинание против боли.
Паранойус крышус срывонис! Маразматут кульминационит! – малополезная комбинация духоотгоняющих заклинаний.
Полниссимо дебилиссимо! Склеротикус маразматикус! – заклинания стирания памяти.
Туманус прошмыгус – заклинание взломщика (черномагическое из списка 100 запрещенных заклинаний).
Дрыгус-брыгус – заклинание против простейшей нежити, Черных Штор, полтергейстов и привидений.
Караваждис феокссирис! – заклинание против Короля Привидений(один раз в год).
Грааль Гардарика – заклинание перехода из мира лопухоидов в мир магов. Действует в одной точке над островом Буяном.
Ливодис-курекус — снимает куриный сглаз.
Линузус очкустус – заклинание невидимости, слабенькое и довольно бестолковое. Не распространяется на волосы и одежду.
Зажималлус втюрис — «обнимальное» заклинание. Без комментариев.
Панидис паленус — не всегда же зажигать огонь с помощью спичек!
Трыгус шипелус — гасит пламя.
Хап-цап – перемещение предметов на малые и средние расстояния. Без особой необходимости не использовать. Не исключено, что перенесенный предмет окажется разбитым вдребезги.
Квасис грасис отыскатис – отыскивающее заклинание.
Голодронус голодрыгус — вызывает острое чувство голода.
Чукара курачукара – «заклинание зубрил». Полезно при подготовке уроков. На экзаменах и контрольных блокируется преподавателями (черномагическое из списка 100 запрещенных заклинаний).
Бантикус трибантикус – простенькое заклинание лентяев. Завязывает шнурки. Внимание! Если шнурков на обуви не окажется, будут завязаны пальцы ног!
Чистус трубачистус – еще одно заклинание лентяев. Умывание и чистка зубов. При наличии во рту жвачки возможен взрыв.
Бумазейкус выползанус – для дистанционного перемещения бумажек.
Пробкис вырубонис – «уходя, гасите свет».
Фурыллис эббус труфус бонирайис аппедицитус болотомус – роковой сглаз (сокращенная форма).
Дуллис нуллис – контрзаклинание при наложении рокового сглаза (только в течение пяти минут после наложения сглаза).
Гряллиум пуллиум – заклинание хаоса (черномагическое из списка 100 запрещенных заклинаний).
Капут тынетут — заклинание, отделяющее душу от тела(черномагическое из списка 100 запрещенных заклинаний).
Гыгли-мыгли-карадыгли — наложение сглаза(черномагическое средней силы).
Фебрытбь — «антиикательная» магия.
Штушус коротышус — от рези в животе.
Кызютбампль шуму — от «лягушачьего» сглаза.(Применить не позже первого позеленения!)
Мотис-ботис-обормотис – против болотных хмырей. На другие виды нежити не действует.
Ноуменус кантус выпулялис – заклинание высвобождения магической сущности.
Разрази громус — смертельная клятва.
Актус кляузник макакис прерывонум забиякис – блокирующее заклинание Графина Калиострова.
Шлепкус всмяткус капиталис — заклинание размазывания по стене.
Парус спускалус — успокаивающее заклинание.
Атлантинус-волхвонис — заклинание пробуждения атлантов.
Сводус атлетус анаболикум – второе заклинание атлантов.
Буйнус палатис — для оживления скамьи (бешеное родео).
Кондовус руализмус — отменяющее заклинание (бешеное родео).
Цапус-застукалус — призывное заклинание проф. Клоппа.
Вспышкус гробулис — смертельный аналог Искрис фронтис! Используется темными магами.
Отрезвонум нормаликус! – отрезвляющее заклинание.
Маньякус пришивакус магфиозо якудзякус! – заклинание вызова магфиозных купидончиков.
Своякис маякис! – заклинание, чтобы посторонние не совали нос в твою записную книжку.
Пихалус экзаменостис! – экзаменационное заклинание. Обладает неприятными побочными действиями.
Кофейникус возбуждалус — предэкзаменационное заклинание.
Трынтравонис пофигатор — расслабляющее заклинание.
Фердыщус малокровус — заклинание против вампиров.
Рукли-букли-симпапукли — симпатяжное заклинание (+ тройной нормукли), усиленная форма.
Дистрофикус физкультурус! – заклинание силы.
Гумползит транзитум ваэреньо – паучий сглаз.
Быгус-гмыгус-тарагмыгус — «червяковое» заклинание малютки Клоппика.
Максимус гигантус — увеличивающее заклинание.
Нормус площидус однорылос — заклинание расширения пространства – пятое измерение.
Мизур лилипутос — уменьшающее заклинание.
Кувалдус отбрыкус – «дубиночное» заклинание малютки Клоппика.
Темпора моралес – пространственное заклинание.
Настройщикус криворукус — усмирение музыкальных инструментов.
Шмыгус сморкатис – заклинание вечного насморка малютки Клоппика.
Киякус каракатис! – стулопрыгательное заклинание малютки Клоппика.
Атыс-батыс-крутипедалис! – двигательное заклинание.
Прыгулис-дрожалис — обогревательное заклинание.
Гопус-стопус – удерживающее заклинание.
Ушкус намакушкус! – заклинание против подслушивания.
Меняус неодурачус! – «магический» взгляд; проверка на присутствие магии.
Дымус коромыслус! – заклинание магического дыма.
Дальнозоркис лупоглазус! – магический взгляд.
Воркалакус эндус черногорил — заклинание против оборотней.
Аидус лета харонум танталум – заклинание вызова (ЧдТ).
Кофеусрастворимус; Чифирюс – заклинания утреннего пробуждения г Древнир.
Идиос нафигус – нейтрализующее заклинание Шурасика.
Спасибус не булькус сменяюус пузырюс – формула общей благодарности.
Гломус вломус – стиль чугунного кулака г Гуня Гломов.
Ничегоус невечнус – заклинание быстрой смерти.
Кофеус эспрессо, Взбодреус виагрис, Жабскобснеткофе – возбуждающие заклинания.
Баста шмыглос — блокировка хмыриной щели г Жора Жикин.
Какновус — ремонтное заклинание г Жора Жикин.
Глушилос динамитос — заклинание против водной нежити г Гуня Гломов.
Обретайсиммо – заклинание обретения «своих» магических предметов.
Язвус гастритус — заклинание гурманов.
Матросиус — заклинание вызова корабля сна г «Книга Рока».
Ораторис демагогис – заклинание многоболтательных магвокатов г «Книга Рока».
Законус подлостус! – заклинание вредности г Прун.
Аммиакус нашатырюс – заклинание приведения в чувство г Гробыня Склепова.
Омонус всемлежатус — боевое заклинание принудительного открывания дверей г Графин Калиостров.
Пошли вонус — заклинание, загоняющее волшебные книги в клетку г Сарданапал Черноморов.
Ферроковалис, Канцлевариус трансформацио — заклинание превращения решетки г Ягун.
Тигранум эрхарт футц – заклинание, уничтожающее все магические ловушки и все построенные магией здания, если при постройке для защиты здания в фундамент не был заложен какой-либо магический артефакт. Кроме того, все магические ловушки могут быть сняты слезами единорога или капельками росы, собранными у него с боков.
Абордажис экз заолис преол гег орз! – заклинание глобального уничтожения. Каждая гласная в заклинании долгая. При большой концентрации энергии в перстне может уничтожить даже магический город. Главное условие: применяющий его маг не должен есть и пить полгода до его произнесения, кроме того, он должен отрубить себе правую руку и правую ногу. По этой причине заклинание использовалось исключительно редко.
Герониссум эрлих феррот либерус Дубодамум – заклинание освобождения из Дубодама.
Аморфус телепорцио – заклинание телепортации.
Сезаммо распахнулло — заклинание, открывающее двери.
Фосфорецелло – осветительное заклинание.
Адольфус бумерангум – заклинание возвращающегося башмака.
Новые заклинания
Пролазиус – заклинание Гробыни Склеповой (Лысая Гора).Фандейро – заклинание абсолютного поиска четвертого уровня сложности.
Шредерус — склеивающее заклинание.
Прогорклюс — заклинание против наляпов.
Аспиринус прочихалис — заклинание против простуды.
Начихалус – заклинание изменения вероятности (черномагическое из списка ста запрещенных заклинаний).
Убийственные заклинания
Пепелис кремацио некро гродис — заклинание превращения в пепел.Парбзит истреблениум! – с.к.з. (совсем кошмарное заклинание).
Смертус истеричкум – с.к.з.
Дохлянум! – с.к.з.
Чтопытыбысдохс! – с.к.з.
Отвяниум сволочелло! – с.к.з.
Тошнилло-колотилло-страдалло! – с.к.з.
Кишкониус заворотум! – с.к.з.
Искрис фронтис дублицио! – с.к.з.
Самтытакойус! – с.к.з.
Трых ты-ты-ты-ты-тыхс! – с.к.з.
Сам тытыхс! – с.к.з.
Тытыхс дублио форте! – с.к.з.
Полетные
Торопыгус угорелус – самое стремительное и опасное. Охотно используется магами, которым не терпится переселиться в Потусторонний Мир, и игроками в драконбол.Тикалус плетутс – среднее по скорости и самое распространенное.
Пилотус камикадзис — медленное, но наиболее грузоподъемное. В равной степени подходит для слонов и недотеп.
Ойойойс шмякис брякис – подстраховочное.
Чебурыхнус парашютис – тормозящее.
Чебурыхнус парашютис форте – ускоренное тормозящее для экстренной посадки. При применении в неэкстренных случаях бывает опаснее экстренной посадки. В общем, мораль такая, что паника вредна.
«Заговоренный пас»
Гуллис-дуллис – Цап-царапс (блок.).Труллис-запуллис – Леос-зафиндилеос (блок.).
Фигус-зацапус – Щупс-курощупс (блок.).
Призовые очки в драконболе
Пламягасительный мяч – 3.Одурительный – 1.
Перцовый – 5.
Чихательный – 2.
Обездвиживающий – 10.
Глава 1
Лысый чиновник с Лысой Горы
«Но, – добавлял он, – когда я вижу, как тщательно уложены его волосы и как он почесывает голову одним пальцем, мне всегда кажется, что этот человек не может замышлять такое преступление, как ниспровержение римского государственного строя».Цицерон о Цезаре[2]
– Коты и клизмы! – сказал Тарарах.
Медузия взглянула на него вежливо и холодно.
– Прости, Тарарах, но я женщина темная и не постигаю творческого полета твоей мысли. Не мог бы ты выражаться яснее?
– Коты и клизмы. Катаклизмы. Я предчувствую их близость, – уточнил питекантроп.
– Пещерный юмор!
Одна из прядей медных волос доцента Горгоновой подозрительно шевельнулась. Почувствовав это, Великая Зуби предостерегающе коснулась ее локтя.
– Меди… не надо… ты устала и взвинчена, – шепнула она.
Медузия на миг прикрыла глаза, показывая, что прекрасно это понимает и держит себя в руках.
– И по каким же признакам, позволь тебя спросить, ты делаешь такие выводы? – спросила она у Тарараха.
– Сны, – терпеливо пояснил питекантроп. – Несколько дней подряд мне снится, что у меня выпадают зубы. А зубы у меня отличные, хотя и не самые белые. В первый раз такое было незадолго до великого переселения народов, во второй – перед чумой в начале четырнадцатого века, в третий – незадолго до Первой мировой войны.
Академик Сарданапал положил Тарараху руку на плечо.
– Надеюсь, что все еще обойдется. Мы должны успокоиться и быть едины. Недаром древние говорили: «Ранит не битва, ранит бегство». А пока я попросил бы воздержаться от прогнозов, – успокаивающе заметил он.
Питекантроп взъерошил волосы огромной пятерней.
– Да что я такого сказал-то? Ну обойдется и обойдется! Я буду только рад! – обиженно прогудел он.
Недалеко от стены, хлопая крыльями, пролетели две гарпии. Одна из них походя обругала Великую Зуби нехорошим словом и мгновение спустя с мерзким карканьем свалилась в ров. Зуби подула на кольцо.
– Так кто из нас взвинчен? – шепнула ей Медузия.
Великая Зуби поправила свою прямую, как у пони, челку и вздохнула.
– Есть вещи, которые лучше не спускать. Сминдальничаешь в малом – аукнется в большом, – заметила она.
Тарарах, Сарданапал, Поклеп Поклепыч, Медузия и Зуби стояли на стене, на том ее участке, к которому примыкала Башня Призраков, и ждали. Ждали уже почти час, вглядываясь ввысь, туда, где каждую минуту могли сверкнуть семь радуг Грааль Гардарики.
По балкончику Башни Призраков меланхолично плавала Недолеченная Дама и надиктовывала поручику Ржевскому список болячек назавтра. Список переваливал уже на вторую страницу и был расписан фактически по минутам. Недолеченная Дама умела ценить свое время.
Поручик старательно записывал, сопровождая каждую новую строчку кавалерийским хохотком. Недолеченной Даме это совсем не нравилось.
– Гад ты ползучий! – сказала она с досадой. – И за то, что ты такой гад, пиши: «18–00. Укоризненно умереть на руках у страдающего мужа. Подчеркнуть один раз!»
«Ползучий гад» радостно записал. Он надеялся, что на этом диктовка закончится. Но не тут-то было.
– Готово? Поехали дальше! «19–05. Укоризненно ожить на руках у безутешного мужа. «Безутешного» – подчеркнуть два раза! – продолжала диктовку Дама.
Одуревший от писанины Ржевский, бунтуя, отбросил перо.
– Надоело! Не буду писать!
Дама сдвинула брови.
– А я тебе говорю: пиши!
– Ты меня не заставишь! – выкрикнул поручик.
В голосе его супруги появились грозовые нотки.
– Это что еще за фокусы? ПИШИ! Ну же!
Ржевский не выдержал.
– А-а-а! Я тебя задушу! Недоувеченная дамочка! – задиристо крикнул он, хватая жену за шею.
Недолеченная Дама нетерпеливо поморщилась.
– Не забегайте вперед, Вольдемар! Надо уважать расписание! Удушение намечено на послезавтра на час дня! – сказала она.
Это было уже слишком. Ржевский страшно закричал, схватился за голову и сгинул.
Теплый летний вечер мало-помалу угасал. Тени становились длиннее и выцветали, сливаясь с травой. С драконбольного поля доносились возбужденные крики. Розовые языки пламени прочерчивали воздух. С той стороны защитного купола мелькали длинные зеленовато-серые тела сыновей Гоярына. На поле тренировалась новая команда, набранная Соловьем из способных учеников младших курсов. Маша Феклищева – да-да, та самая Маша, которая казалась некогда такой маленькой и смешной на чучеле крокодила! – была в ней признанным лидером. Эх, летит время!
Поклеп Поклепыч поднял воротник куцего пиджачка, что усилило его сходство с нахохлившимся грачом. Теперь пришло его время вспылить.
– Он, видите ли, задерживается! Для государственного чиновника это непростительное хамство! Мне не восемнадцать лет, и я не мальчишка, скачущий зайчиком от первого вагона кольцевой к первому вагону радиальной, так как точно не помнит, где назначил свидание! Мы имеем полное право вообще заблокировать Гардарику, чтобы он расшиб себе голову, – заявил он.
– Поклеп… а ты, однако, романтик! Какое забавное лопухоидное сравнение! Неужто и ты назначал свидание в метро? Разве русалки там плавают? – улыбнулась Медузия.
Поклеп побагровел и гневно уставился на доцента Горгонову.
– Что за выводы? Откуда ты их взяла? С потолка? Не помню, чтобы я говорил что-то про себя! – прорычал он.
– Не надо, Меди! Поклеп Поклепыч прав. Я тоже не вижу в поведении этого типа никакой логики, – примирительно поддержала Поклепа Зуби.
Сарданапал замотал головой, не соглашаясь с ней. Его бунтующие усы, не так давно сглаженные кем-то из юных учеников темного отделения (сам академик пока этого не замечал), коварно оплели дужки очков.
– Логика есть. Еще какая. Своим демонстративным опозданием он указывает нам наше место, – спокойно отметил он.
– Если так, то это чересчур! Что помешает нам повернуться и уйти? И пусть ищет нас, где знает! Шатается по Башне Привидений, встречая лишь олухов типа Ржевского! – вспылила доцент Горгонова.
Академик укоризненно посмотрел на нее.
– Напротив, Меди, уходить мы не должны. Этого он и добивается. Ему необходимо придраться хоть к чему-то. Именно за этим его сюда и прислали. Я уже мысленно приготовился к тому, что он будет искать повод для конфликта. И как бы нам ни хотелось превратить его в лягушку – нам придется ему улыбаться…
– Но зачем? Почему мы должны терпеть этого червя? Зачем он вообще сюда тащится? – наивно спросил Тарарах.
Питекантроп был устроен с восхитительной простотой. Голоден – ешь, весело – радуйся, обидели – дерись, любишь – целуй.
– Буян, – коротко отвечал Сарданапал. – Кое-кого на Лысой Горе посетила мысль, что школу на острове можно закрыть и устроить здесь санаторий для престарелых магов, которым-де нужен хороший климат. Но это все уловки для простофиль. Сдается мне, милейший Бессмертник Кощеев надумал под шумок загнать островок японским магам… Буян – лакомый кусочек для многих. В мире нет ни одной школы, которая была бы так удачно расположена. Обычные школы ютятся на замкнутой территории по соседству с лопухоидами, маскируются под пустырь или болото, и даже дракона лишний раз боятся из ангара выпустить.
Тарарах протиснул свои толстые мизинцы в уши и энергично прочистил их, точно сомневаясь, действительно ли он слышит всю эту чушь или всему виной грязь.
– Закрыть школу? А как же ученики? О них что, забыли? – спросил он с недоумением.
Сарданапал подошел к краю стены и, держась рукой за зубец, глянул вниз на цветущий ров.
– Нет, не забыли. Бессмертник никогда ни о чем не забывает. Взамен острова Буяна школе предлагают замечательный участок земли в Заполярье. Чрезвычайно живописное место! Вечная мерзлота. Полгода ночь, полгода день. Возможность круглогодично разводить северных оленей, много мха, ягеля и бонус в виде северного сияния.
– А драконы? А жар-птицы? Они не выносят холода. Единороги же вообще не выдержат переселения. Они очень привязаны к месту своего рождения. Как же это, академик? О чем они там все думают? – растерянно спросил Тарарах.
Сарданапал по-прежнему упорно разглядывал ров.
– Примерно тот же довод привел и я. Но мне было открытым текстом сказано, что не стоит гробить отличную идею мелочными придирками. Жар-птицы – ерунда. Их с удовольствием возьмет любая школа, тот же Магфорд, к примеру. Драконов можно продать, а кого не купят – усыпить, поскольку они будут своим ревом нарушать покой милейших пожилых магов.
Питекантроп распрямился, сжимая кулаки. Его честное лицо побагровело. Встреться с ним в этот миг пещерный лев, он и то задумался бы, а так уж ли он голоден? Стоит ли связываться?
– Так, значит, этот тип, этот мерзавец, этот шут гороховый приезжает, чтобы закрыть Тибидохс и усыпить моих драконов? Я его самого усыплю вот этими самыми руками! – прорычал Тарарах.
– Успокойся, Тарарах! Такими полномочиями он не обладает. Он приезжает, чтобы составить отчет, который будет зачитан комиссии на Лысой Горе. Пока было лишь предварительное заседание в сокращенном составе. Увы, Кощеев подстроил все так, что оно завершилось не в нашу пользу. Мне удалось оспорить его результаты и настоять на экстренном созыве расширенной комиссии. У нас тоже есть кое-какие союзники из светлых магов. Да и не всем темным нравится, что все стратегические решения принимаются исключительно Кощеевым и его кликой. В общем, шанс есть. Но многое зависит от отчета. Насколько уничтожающим он будет. Поэтому мы должны вести себя крайне корректно, – сказал Сарданапал.
Едва ли питекантроп его слышал. Речь академика была для него слишком длинной и загроможденной непонятными, скользкими словами. Комиссия… заседание… Разве это главное?
– Мои драконы… мои жар-птицы… единороги… алконосты… сфинксы… Сарданапал! Как же это? Мы знаем, что на нас с дерева свалится клоп-вонючка, и не можем его придавить, потому что вони будет втрое больше? – непонимающе сказал Тарарах.
Новая волна гнева захлестнула несложную душу преподавателя ветеринарной магии. Отняв от лица ладони, он посмотрел на академика с укором. Так смотрит собака, которую хозяин незаслуженно ударил.
– Как я смогу нянчиться с этой приезжей дрянью, если каждую секунду буду помнить о моих драконах? – спросил он с болью.
– Не надо, Тарарах! Нянчиться тебе не придется. Он прозорлив, а ты слишком наивен, чтобы здесь была возможна какая-то моральная комбинация. Просто будь сам собой. И проконтролируй джиннов, чтобы они навели порядок в ангарах. Ревизор туда наверняка заглянет, равно как и во все остальные места.
– Ревизор? – повторила Великая Зуби голосом, который насторожил бы любого из ее учеников, но не насторожил академика. Он никогда не прислушивался к Зуби с этой точки зрения.
– Да. И чудовищно придирчивый. Слышали об институте общего и сравнительного чародейства в Екатеринбурге? Одна из первых его ревизий. Директор института покончил с собой, запив толченый алмаз раствором цианида. Профессорский состав в полном составе перевелся в Верхнее Подземье прививать нежить от бешенства, а все младшие научные сотрудники мужского пола добровольцами ушли в магмию. А все почему? Бедняги не смогли объяснить ревизору, куда подевался глобус для точечной телепортации и откуда в журнале посещаемости всплыли два несуществующих студента.
– Вот зверь. И докопался же! – сказал Поклеп с восхищением. Он умел ценить родственные натуры.
– Именно так. Зверь и зануда. Мы должны быть готовы, что он станет совать свой нос во все. Сколько кровавых пятен оставляют призраки на лестнице и соответствует ли это нормативу, почему у Большой Башни ржавый шпиль и как часто меняют памперсы атлантам.
– Сарданапал! Мне не смешно! – укоризненно сказала доцент Горгонова.
– Мне тоже, Меди! Это смех сквозь слезы. Скоро в стенах Тибидохса смеяться будут только поручик Ржевский и его милая женушка. Последняя же, как известно, смеется лишь на похоронах, – заявил академик.
Великая Зуби зябко спрятала руки под пончо. Она мерзла всегда и везде.
– Ревизор… Помнится, Гоголь писал о чем-то подобном. Ты не забыла, Меди, как третьекурсники привезли к нам Пушкина и молодого Гоголя? Мы еще недоумевали, каким образом они протащили их сквозь Гардарику. Оказалось, что в желудке дракона… Пушкин написал о Буяне, а Гоголь заинтересовался историей Вени Вия. Не стоило позволять ему так много смотреть зудильник, – вспомнила Зуби.
Высоко над лесом полыхнули семь радуг Грааль Гардарики, и тотчас над вершинами деревьев разлилось зарево. Какое-то время оно сохранялось, прежде чем вечер поглотил его, приняв в свои усыпляющие руки.
– Когда прилетает светлый маг – зарево не такое ядовитое. Чаще светло-розовое, – заметил Сарданапал.
Немногие знали о свойстве Гардарики отражать суть души вновь прибывшего. Разве что преподаватели. От учеников это обычно скрывали, зная склонность молодости к поспешным суждениям. Фактически жестоким приговорам.
Медузия улыбнулась:
– А-а, ты тоже заметил! А я даже посчитать успела. Восемь!
Поклеп подался вперед.
– Разве восемь, не пять? – спросил он недоверчиво.
– Восемь.
– Ты могла ошибиться. Я почти уверен, что не больше пяти… Ну в крайнем случае шесть! – быстро сказал Поклеп.
– Восемь, уважаемый! Восемь! Сожалею, но я слишком занятый человек, чтобы лелеять ваши скрытые комплексы, – произнесла Медузия сухо.
Она одарила Поклепа своим знаменитым взглядом, который в былые времена превращал древних, но не очень долговечных греков в не менее древний, но более долговечный мрамор. Некоторые из этих бедолаг, обнаруженные археологами, стоят в музеях и считаются античными статуями. Как-то, посетив один из музеев, Медузия с грустью заметила:
– Как нелепо! Вот они тут написали: «Воин с пращой. Автор неизвестен. IV в. до н. э.». На самом деле это спартанец Агесилай, пытавшийся пробить мне голову камнем.
Одернутый Медузией Поклеп мрачно замолчал, с раздражением покосившись на хихикнувшего Тарараха. Разговор Поклепа и Медузии, который кому-то мог показаться странным, на самом деле странным не был. Речь шла о времени после прохода Гардарики, пока не погасло зарево. Длительность зарева служила косвенным свидетельством могущества мага. Чем дольше оно сохранялось, тем значительнее были магические возможности прибывшего.
У среднего третьекурсника зарево погасало через секунду, у Тарараха – через две, у Поклепа – через шесть, у Зуби – через семь, у Медузии – через восемь, у Бессмертника Кощеева и Сарданапала – через девять секунд. Больше десяти секунд зарево не держалось вообще. Ни у кого. Десять секунд – было легендарное время Древнира.