Страница:
В Дувр Римильда и ее спутники прибыли сразу после заутрени, заглянули в несколько лавок, где расстались с большинством драгоценностей, зато получили на руки приличную сумму денег. Римильда на мгновение заколебалась. Эти деньги могут помочь Дауфу продержаться месяц-другой… Нет, все равно это не выход. Средства закончатся, и, если Деневульф к тому времени не объявится, все пропало. Сейчас или никогда. Римильда и так ждала слишком долго.
К вечеру путешественники уже разместились в маленькой клетушке в трюме когга. Его владелец и капитан француз Лефевр согласился довезти их до порта Ливан. Он плыл на Мальту с грузом для рыцарей ордена, но за достаточно справедливую сумму согласился доставить Римильду в Палестину.
Спеша обогнать бурю, корабль вышел из порта сразу после вечерней молитвы.
Долгий путь через Средиземное море скорее развлек, чем утомил. Капитан Лефевр оказался обходительным кавалером, морская болезнь Римильду не тревожила, а штормы, нередкие в преддверии зимы, обошли тяжело груженный когг стороной, как и пираты, во множестве рыскавшие между Европой и Африкой.
Капитан Лефевр, уроженец Прованса, любил путешествовать с удобствами, поэтому Римильда наслаждалась давно позабытой роскошью и вкусной едой. Комнатка, доставшаяся ей, была маленькой, но удобной, с мягкой постелью и устланным ковром полом. Стол же у капитана был настолько изыскан и разнообразен, что Римильда стала опасаться, что по прибытии в Сидон не влезет в свои платья.
Почти весь день Римильда проводила на палубе, под парусиновым навесом, наслаждаясь свежим воздухом, который становился тем теплее, чем больше когг удалялся от Англии. Зима оставалась позади, тяжелые ледяные ветры уступали место мягким бризам. Капитан Лефевр все свободное время находился где-то поблизости, развлекая гостью беседой или музыкой. Веселый француз довольно прилично играл на лютне. Впрочем, Римильда предпочитала разговоры о положении дел в Палестине: в Англии знали очень мало, а ей хотелось прибыть на место во всеоружии. Опыт пребывания при дворе принца Джона подсказывал Римильде, что знание политической обстановки сильно облегчит задачу.
Капитан же Лефевр был полностью в курсе всех дел королевства Иерусалимского и окрестных владений. Его когг постоянно курсировал между Дувром, Марселем, Мальтой и Сидоном.
– Ваш брат, миледи, поступил весьма неосмотрительно, оставив свои владения без присмотра, – сказал капитан, от которого Римильда услышала немало полезных сведений и сочла возможным в ответ рассказать о своей ситуации. – В Святую землю едут младшие сыновья, безземельные рыцари, всякий сброд. Когда-то туда отправлялись владетельные лорды, но это было очень давно.
– Мой брат – романтик, – вздохнула девушка.
– Какое вредное качество для графа!
– Я тоже так думаю, – согласилась Римильда. – То есть вы хотите сказать, что сейчас Палестина уже не столь привлекательна, как раньше?
– Да там всегда были только кровь и песок, – покачал головой капитан.
Прожженный морской волк, бритый налысо, с аккуратной подстриженной бородкой, он обладал острым умом и деловой хваткой, демонстрировал приятные манеры и галантное обхождение. После немытого и грубоватого Филиппа общение с Лефевром доставляло Римильде истинное наслаждение. К тому же она извлекла из этих бесед много полезного. Кое-что девушка уже знала, кое-что рассказывал ей отец, многие вести доходили до Англии от возвращавшихся из Палестины рыцарей… Но капитан Лефевр по ее просьбе рассказал ей вкратце историю завоеваний крестоносцев в Святой земле, дабы Римильда лучше понимала, куда направляется.
Сейчас в Иерусалимском королевстве, самом сильном и крупном из владений в Палестине, правил король Балдуин IV, молодой, сильный, умный, но больной проказой. Балдуин – хитрый политик, так что путем переговоров и демонстрации силы он сумел остановить Салах ад-Дина, который пытался захватить владения крестоносцев. Графство Эдесса пало еще при правлении дяди Балдуина, но с тех пор сарацины не продвинулись ни на пядь, даже сдали несколько аванпостов, включая Аскалон. Вассалы Балдуина, князь Галилеи Раймунд, сеньор Сидона Рено Гранье, а также сеньоры Торона и Бейрута подчинялись власти короля Иерусалима, но вели каждый свою игру. Сеньория Сидона, куда направлялась Римильда, владела самым крупным портом королевства, Сидоном. Кроме того, мощная и неприступная приграничная крепость Грот Тирона была краеугольным камнем в защитной линии королевства, прикрывая порт Сидона и дорогу на Иерусалим от Саладина и других правителей враждебных сарацинских царств. Неподалеку от Грота Тирона располагался второй форпост – замок Кесруан, крепость среди пустыни, защищающая оазис, единственный источник пресной воды на многие мили пути.
Римильда попыталась побольше узнать о герцоге Рено, ведь именно ему служил ее брат, но Лефевр не смог сказать ничего определенного. Римильда даже раздумывала некоторое время о том, чтобы сменить пункт назначения, отправиться не ко двору Сидона, а прямо к Балдуину, чтобы просить помощи у него.
– Миледи, – покачал головой капитан, когда Римильда обратилась к нему за советом. – Король, конечно, сеньор своих вассалов. Но те, в свою очередь, – сеньоры для своих. Герцогу вряд ли понравится, если вы обратитесь к Балдуину. Только Рено будет решать, освободить ли вашего брата от вассальной клятвы.
– Да, вы правы, – согласилась Римильда.
Итак, путь ее лежал в Сидон, где Римильда надеялась найти своего брата при дворе герцога Рено Гранье.
Глава 5
Глава 6
К вечеру путешественники уже разместились в маленькой клетушке в трюме когга. Его владелец и капитан француз Лефевр согласился довезти их до порта Ливан. Он плыл на Мальту с грузом для рыцарей ордена, но за достаточно справедливую сумму согласился доставить Римильду в Палестину.
Спеша обогнать бурю, корабль вышел из порта сразу после вечерней молитвы.
Долгий путь через Средиземное море скорее развлек, чем утомил. Капитан Лефевр оказался обходительным кавалером, морская болезнь Римильду не тревожила, а штормы, нередкие в преддверии зимы, обошли тяжело груженный когг стороной, как и пираты, во множестве рыскавшие между Европой и Африкой.
Капитан Лефевр, уроженец Прованса, любил путешествовать с удобствами, поэтому Римильда наслаждалась давно позабытой роскошью и вкусной едой. Комнатка, доставшаяся ей, была маленькой, но удобной, с мягкой постелью и устланным ковром полом. Стол же у капитана был настолько изыскан и разнообразен, что Римильда стала опасаться, что по прибытии в Сидон не влезет в свои платья.
Почти весь день Римильда проводила на палубе, под парусиновым навесом, наслаждаясь свежим воздухом, который становился тем теплее, чем больше когг удалялся от Англии. Зима оставалась позади, тяжелые ледяные ветры уступали место мягким бризам. Капитан Лефевр все свободное время находился где-то поблизости, развлекая гостью беседой или музыкой. Веселый француз довольно прилично играл на лютне. Впрочем, Римильда предпочитала разговоры о положении дел в Палестине: в Англии знали очень мало, а ей хотелось прибыть на место во всеоружии. Опыт пребывания при дворе принца Джона подсказывал Римильде, что знание политической обстановки сильно облегчит задачу.
Капитан же Лефевр был полностью в курсе всех дел королевства Иерусалимского и окрестных владений. Его когг постоянно курсировал между Дувром, Марселем, Мальтой и Сидоном.
– Ваш брат, миледи, поступил весьма неосмотрительно, оставив свои владения без присмотра, – сказал капитан, от которого Римильда услышала немало полезных сведений и сочла возможным в ответ рассказать о своей ситуации. – В Святую землю едут младшие сыновья, безземельные рыцари, всякий сброд. Когда-то туда отправлялись владетельные лорды, но это было очень давно.
– Мой брат – романтик, – вздохнула девушка.
– Какое вредное качество для графа!
– Я тоже так думаю, – согласилась Римильда. – То есть вы хотите сказать, что сейчас Палестина уже не столь привлекательна, как раньше?
– Да там всегда были только кровь и песок, – покачал головой капитан.
Прожженный морской волк, бритый налысо, с аккуратной подстриженной бородкой, он обладал острым умом и деловой хваткой, демонстрировал приятные манеры и галантное обхождение. После немытого и грубоватого Филиппа общение с Лефевром доставляло Римильде истинное наслаждение. К тому же она извлекла из этих бесед много полезного. Кое-что девушка уже знала, кое-что рассказывал ей отец, многие вести доходили до Англии от возвращавшихся из Палестины рыцарей… Но капитан Лефевр по ее просьбе рассказал ей вкратце историю завоеваний крестоносцев в Святой земле, дабы Римильда лучше понимала, куда направляется.
Сейчас в Иерусалимском королевстве, самом сильном и крупном из владений в Палестине, правил король Балдуин IV, молодой, сильный, умный, но больной проказой. Балдуин – хитрый политик, так что путем переговоров и демонстрации силы он сумел остановить Салах ад-Дина, который пытался захватить владения крестоносцев. Графство Эдесса пало еще при правлении дяди Балдуина, но с тех пор сарацины не продвинулись ни на пядь, даже сдали несколько аванпостов, включая Аскалон. Вассалы Балдуина, князь Галилеи Раймунд, сеньор Сидона Рено Гранье, а также сеньоры Торона и Бейрута подчинялись власти короля Иерусалима, но вели каждый свою игру. Сеньория Сидона, куда направлялась Римильда, владела самым крупным портом королевства, Сидоном. Кроме того, мощная и неприступная приграничная крепость Грот Тирона была краеугольным камнем в защитной линии королевства, прикрывая порт Сидона и дорогу на Иерусалим от Саладина и других правителей враждебных сарацинских царств. Неподалеку от Грота Тирона располагался второй форпост – замок Кесруан, крепость среди пустыни, защищающая оазис, единственный источник пресной воды на многие мили пути.
Римильда попыталась побольше узнать о герцоге Рено, ведь именно ему служил ее брат, но Лефевр не смог сказать ничего определенного. Римильда даже раздумывала некоторое время о том, чтобы сменить пункт назначения, отправиться не ко двору Сидона, а прямо к Балдуину, чтобы просить помощи у него.
– Миледи, – покачал головой капитан, когда Римильда обратилась к нему за советом. – Король, конечно, сеньор своих вассалов. Но те, в свою очередь, – сеньоры для своих. Герцогу вряд ли понравится, если вы обратитесь к Балдуину. Только Рено будет решать, освободить ли вашего брата от вассальной клятвы.
– Да, вы правы, – согласилась Римильда.
Итак, путь ее лежал в Сидон, где Римильда надеялась найти своего брата при дворе герцога Рено Гранье.
Глава 5
Сидон, или Сайда, как называли город местные жители, показался Римильде просто невероятно огромным. Ярким, жарким и… чистым. Если Йорк был болотным камнем, то Сидон – меловой скалой.
После Мальты Римильда поняла, что все ее платья нуждаются в переделке, иначе она сгорит, растает, оплывет, как свеча. Калев посвятила распарыванию и шитью больше недели, зато теперь Римильда не задыхалась от жары, а с достоинством прошла по узким сходням и ступила на Святую землю. Калев отпорола от всех платьев подкладку, расслабила лифы, сделала прорези и перекроила несколько вуалей, превратив их в легкие накидки, защищающие от солнца. Сама няня, заявив, что уже слишком стара и неприметна, чтобы соблюдать глупые приличия, приобрела на Мальте несколько шальвар и длинных рубах из мягчайшего хлопка. В итоге Калев вполне могла сойти за местную женщину, только в шальварах по-прежнему прятался кинжал и ножи, а оставшиеся драгоценности перекочевали в сумку, привязанную к ремню под одеждой. Черные косы Калев скрыла под ярким платком. Родд тоже поддался восточным влияниям, так что теперь он носил тюрбан, черную рубаху, кожаные штаны и солидную кривую саблю.
Добрый капитан выделил Римильде трех сопровождающих, которые должны были доставить ее в целости и сохранности во дворец герцога Рено. Матросы хорошо знали город, а также владели необходимыми навыками, чтобы без потерь протолкаться через шумную толпу в порту, нанять портшез и бодрой рысью провести небольшую группку к воротам герцогского замка. Тот хоть и был таким же белым, как и весь город, но все равно казался наростом, прилепившимся к крутому склону горы, господствующей над Сидоном.
Ворота замка были беспечно открыты, мост опущен. Два стражника мирно дремали у стены, пристроившись в теньке. Один из них вяло зашевелился, окинул взглядом прибывших и снова погрузился в сон.
– Расслабленно живут, – хмыкнул Родд, окидывая взглядом белые стены замка, сухой ров, открытые ворота и символическую стражу.
– Значит, не опасаются нападения. Или сильны, или самонадеянны, – поддержала беседу Калев.
Римильда отпустила моряков, поблагодарив каждого мелкой монеткой, и приказала носильщикам доставить портшез прямиком ко входу в большой зал. Там тоже дремали стражники, а двери были распахнуты настежь.
Римильда вышла из портшеза, Калев расплатилась с носильщиками, Родд выгрузил багаж…
Что же, все готово для встречи с герцогом Рено.
Вступив в приемный зал, Римильда замерла, восхищенная и удивленная. Огромное помещение не имело крыши. Путники словно оказались в еще одном внутреннем дворе, но это был большой зал. Посредине мощенного розовым мрамором пола находился великанских размеров очаг, справа от входа, на возвышении, стоял длинный стол, тоже мраморный, а не деревянный. Трон герцога (а ни чем иным, кроме трона, это позолоченное кресло быть не могло) стоял напротив входа. За ним на стене висел великолепный ковер, а на ковре – боевой щит, испещренный царапинами и вмятинами.
В зале никого не было, очаг не горел. Казалось, замок вымер.
– Где, интересно, все? Или здесь только спящая стража? – Калев внимательно оглядела большой зал. – Богато живут, ничего не скажешь. Почему же твой братец не прислал в Дауф хотя бы немного от щедрот своих?
– Сейчас не время, – перебила няню Римильда. – Я просто жажду представиться герцогу и прилечь наконец-то в кровать, которая не шатается.
– Мне пойти поискать кого-нибудь? – нерешительно предложил Родд, который стоял рядом с кучкой багажа. Конюх чувствовал себя несколько неуютно. Лучше уж зимовать в знакомом до последнего камешка Дауфе, чем заблудиться в огромном и пустом замке! А ну как его заколдовали?
– Не стоит бродить по чужому дому, – сказала Римильда. – Присядем, подождем.
Девушка устроилась на скамье (тоже мраморной) у стола и бездумно уставилась на противоположную стену. Там висел огромный гобелен, повествующий, по всей видимости, о подвигах герцога Рено. Самого герцога Римильда опознала с некоторым трудом, по гербу на щите. Слишком много фигур толпилось рядом. Казалось, ткачи решили таким образом увековечить все местное дворянство разом.
Весь зал на уровне второго этажа опоясывала крытая галерея, с балюстрады которой свисали разноцветные флаги. Казалось, зал украшен для какого-то праздника. Мраморный пол сверкает, очаг вычищен от золы, все в полном порядке – и никого.
– Мы словно попали в волшебное королевство Маб[1]. – Калев явно одобряла чистоту и порядок, но отсутствие жителей тревожило ее.
– Скорее в чертоги короля Оберона[2]. Вокруг один камень. – Римильда погладила прохладный мрамор скамьи. – Но это вполне объяснимо. Насколько я поняла, дерево здесь – редкость.
– Да, дерево в этих местах – не только редко, но и весьма ценно.
Римильда подавила порыв вскочить со скамьи и с достоинством повернулась в сторону говорившего.
На галерее стоял, облокотившись о перила балюстрады, сарацинский рыцарь.
– Кажется, неверные все же захватили замок герцога Рено, – прошептала Калев, вставая за плечом хозяйки. В случае чего служанка постарается защитить госпожу, и хотя бы один враг умрет с метательным ножом в горле. Впрочем, пока непонятно было, кто им явился – враг или друг.
Римильда молчала. В соответствии с требованиями этикета первым должен был представиться мужчина, если он не хозяин дома и не король. Сарацин вряд ли являлся тем или другим, так что Римильда просто смотрела на него в упор, не отводя взгляда, и вежливо улыбалась. Незнакомец был явно богат, разодет в роскошный белый шелк, шитый серебром, тюрбан его украшала изумрудная булавка, а на пальцах сверкало драгоценными камнями штук пять колец. Утонченные черты смуглого лица подчеркивала аккуратная бородка, черные миндалевидные глаза встретили взгляд Римильды открыто и бесстрашно. Незнакомец был уже не молод, но все еще красив, силен и привлекателен. Глубокий голос звучал завораживающе.
– Простите мою невольную невежливость, милая леди, но я так поражен вашей красотой, что все установления этикета вашего народа вылетели у меня из головы.
С этими словами мужчина прошел по галерее и спустился в зал по боковой лестнице. Когда он оказался на одном уровне с Римильдой, она обнаружила, что сарацин невероятно высок, более чем на голову выше ее, а ведь до сих пор она не так уж часто встречала мужчин даже одинакового с ней роста.
– Разрешите представиться, – низко склонился он, приложив руки к сердцу, – Мухаммад ибн-Селим, посол несравненного Салаха ад-Дина при дворе его величества Балдуина и при дворе герцога Рено Гранье.
Значит, сарацины крепость не захватили. Посол, оказывается. И разгуливает, как у себя дома. Римильда слегка поклонилась в ответ:
– Я – леди Римильда из Дауфа, дочь графа Мобри.
– Миледи, – Мухаммад склонился еще ниже. – Насколько я понимаю, вы – сестра Деневульфа, графа Мобри.
– Да, так и есть.
То, что этот человек знает ее брата, внушало некую надежду. Римильде не очень хотелось рассказывать первому встречному, к тому же сарацину, о цели своего прибытия, да и вообще о чем-либо, но и не назвать своего имени она не могла.
– О… – начал говорить Мухаммад, но тут его прервали.
Из неизвестных пока Римильде глубин замка донесся звук шагов, голоса, и в большой зал вошел герцог Рено в сопровождении свиты. То, что этот человек – хозяин замка, Римильда поняла сразу, несмотря на то что облачен он был в такие же белые восточные одежды, как и посол Саладина. Остальные рыцари и приближенные герцога следовали европейской моде, что немного примирило Римильду с происходящим. Она была весьма удивлена, что герцог, сражающийся с сарацинами, носит восточное платье. Впрочем, может, ему так удобнее: она ведь и сама не выдержала здешней жары. Хотя за восточную женщину леди Мобри все равно не примешь.
Римильда встала и скромно склонила голову. Герцога стоит приветствовать со всей возможной вежливостью, потому что только он мог ей помочь, все равно, во что он там одет. Иными словами, от него зависела судьба Дауфа, судьба Римильды. Заметив девушку, герцог и свита остановились, словно громом пораженные. Молчание затягивалось, так что Римильда решила, что достаточно уже поразглядывала пол, склонившись в вежливом и изящном поклоне, выпрямилась и взглянула прямо на герцога.
– Кто вы, прелестное дитя? – ожил Рено.
– Я – леди Римильда из Дауфа, дочь графа Мобри и сестра Деневульфа из Дауфа.
– Приветствую вас в моих владениях и приглашаю быть моей личной гостьей, прекрасная леди, – герцог оценил расстояние до Римильды и решил, что стоит переместиться на трон, чтобы аудиенция проходила по всем правилам. – Приблизьтесь, миледи, – заявил герцог, устроившись на золоченом кресле.
Римильда подошла и отвесила еще один поклон. Герцог вскочил с трона, завладел рукой гостьи и поднес ее к своим губам. Римильда едва сдержалась, чтобы не вырвать руку из его цепких пальцев. В романах она читала про такой обычай, который возник среди трубадуров Лангедока и Авиньона, а потом распространился и при дворе, но сама лично протягивала руку для поцелуя только вассалам графа Мобри, а никак не герцогам. Особенно тому герцогу, чьим вассалом она сама являлась в свете того, что Деневульф был вассалом Рено. Стойко выдержав достаточно невинный поцелуй в край рукава, который прикрывал кисть, Римильда подчинилась жесту герцога, приглашающему ее присесть на скамеечку неподалеку от трона.
Свита тем временем разбрелась по залу, кто-то уселся за стол, где слуги немедленно сервировали фрукты и вино, кто-то вышел во двор, лишь Мухаммад устроился поблизости, прислонившись к колонне и делая вид, что рассматривает флаги на балюстраде. Впрочем, не он один не сводил глаз с Римильды, все присутствующие прислушивались к разговору герцога и гостьи, но лишь один посол Саладина делал это, не скрывая своего любопытства.
– Так что вас привело к нашему двору, миледи? – герцог Рено, казалось, был вне себя от счастья по поводу прибытия Римильды.
– Я приехала к брату, – призналась Римильда, но не стала уточнять, что она приехала увезти Деневульфа домой. Герцогу может не понравиться мысль об утрате полезного (а Римильда надеялась, что братец был полезным) вассала.
– Вот это сила сестринского чувства! – восхитился Рено. – Предпринять такое долгое и опасное путешествие лишь для того, чтобы повидать брата.
– Я не видела Деневульфа несколько лет. И он не был в своем графстве столь же давно. Помимо семейных чувств, есть еще и практические вопросы, – честно, но уклончиво поведала Римильда. Не стоит раскрывать герцогу свои планы, нужно сначала встретиться с Деневульфом. Как можно скорее.
По правде говоря, Римильда надеялась увидеть брата в герцогской свите, но увы! Деневульф отсутствовал.
– Как бы там ни было, я просто счастлив, что вы посетили мой двор. Здесь так давно не было столь прекрасного создания, что мы все готовы служить вам. – Герцог Рено нежно улыбнулся.
Римильда постаралась не выказать своего удивления. Она словно попала в рыцарский роман, как и мечтала, только вот девушка никогда не предполагала, что воплощение мечты ее так… шокирует. Кажется, даже настойчивость барона Крега может оказаться всего лишь неудобством в сравнении с изящной галантностью местных рыцарей. Наверное, они давно не видели английских и французских леди. Одно радует: герцог благоухает тонкими восточными благовониями, а никак не застарелым конским потом и прокисшим элем.
В ответ на фразу герцога о том, что все тут готовы служить Римильде, придворные одобрительно загудели, заулыбались и отвесили по галантному поклону. Римильда поежилась. Тут были только мужчины – и ни одной женщины, кроме нее самой и Калев.
– Благодарю вас от всего сердца за вашу любезность, но я хочу как можно быстрее повидаться с братом, – твердо произнесла Римильда.
– О да! Я сделаю все возможное, – разулыбался герцог. – А пока, миледи, позвольте предоставить вам удобные комнаты и пригласить вас почтить своим присутствием наш скромный ужин.
– Я глубоко благодарна вам за гостеприимство, дорога была дальняя. – Римильда решила, что не стоит сильно затягивать разговор с герцогом. Нужно отдохнуть и встретиться с братом. Все равно беседовать с Деневульфом Римильда предпочла бы без свидетелей. Сейчас главное – оказаться в своей комнате за запертой дверью.
– Граф де Суррен! – позвал герцог.
Смуглый, почти как сарацин, стройный, но невысокий мужчина неопределенного возраста встал из-за стола и приблизился к тронному возвышению. Разодет он был в шелка, но скроенные на французский манер. Продемонстрировав в широкой улыбке отличные зубы, граф де Суррен склонился перед герцогом, облобызал Римильде ручку (причем не ограничился рукавом, а прикоснулся губами прямо к коже запястья).
– Чего пожелают герцог и прекрасная дама?
– Позвольте представить вам моего сенешаля, графа Клавье де Суррена, – герцог Рено, казалось, над чем-то задумался. – Клавье, я отдаю в распоряжение миледи Римильде две комнаты в левом крыле, проводите гостью и выполните все ее пожелания.
Римильда поклонилась, Клавье же согнулся едва ли не до пола.
– Для столь очаровательной дамы я найду самые лучшие покои!
– Вы, наверное, устали с дороги, леди. Отдыхайте, располагайтесь, а за ужином мы поговорим о вашем брате.
За ужином так за ужином. Римильда последовала за Клавье де Сурреном. Калев и Родд не отставали ни на шаг.
После Мальты Римильда поняла, что все ее платья нуждаются в переделке, иначе она сгорит, растает, оплывет, как свеча. Калев посвятила распарыванию и шитью больше недели, зато теперь Римильда не задыхалась от жары, а с достоинством прошла по узким сходням и ступила на Святую землю. Калев отпорола от всех платьев подкладку, расслабила лифы, сделала прорези и перекроила несколько вуалей, превратив их в легкие накидки, защищающие от солнца. Сама няня, заявив, что уже слишком стара и неприметна, чтобы соблюдать глупые приличия, приобрела на Мальте несколько шальвар и длинных рубах из мягчайшего хлопка. В итоге Калев вполне могла сойти за местную женщину, только в шальварах по-прежнему прятался кинжал и ножи, а оставшиеся драгоценности перекочевали в сумку, привязанную к ремню под одеждой. Черные косы Калев скрыла под ярким платком. Родд тоже поддался восточным влияниям, так что теперь он носил тюрбан, черную рубаху, кожаные штаны и солидную кривую саблю.
Добрый капитан выделил Римильде трех сопровождающих, которые должны были доставить ее в целости и сохранности во дворец герцога Рено. Матросы хорошо знали город, а также владели необходимыми навыками, чтобы без потерь протолкаться через шумную толпу в порту, нанять портшез и бодрой рысью провести небольшую группку к воротам герцогского замка. Тот хоть и был таким же белым, как и весь город, но все равно казался наростом, прилепившимся к крутому склону горы, господствующей над Сидоном.
Ворота замка были беспечно открыты, мост опущен. Два стражника мирно дремали у стены, пристроившись в теньке. Один из них вяло зашевелился, окинул взглядом прибывших и снова погрузился в сон.
– Расслабленно живут, – хмыкнул Родд, окидывая взглядом белые стены замка, сухой ров, открытые ворота и символическую стражу.
– Значит, не опасаются нападения. Или сильны, или самонадеянны, – поддержала беседу Калев.
Римильда отпустила моряков, поблагодарив каждого мелкой монеткой, и приказала носильщикам доставить портшез прямиком ко входу в большой зал. Там тоже дремали стражники, а двери были распахнуты настежь.
Римильда вышла из портшеза, Калев расплатилась с носильщиками, Родд выгрузил багаж…
Что же, все готово для встречи с герцогом Рено.
Вступив в приемный зал, Римильда замерла, восхищенная и удивленная. Огромное помещение не имело крыши. Путники словно оказались в еще одном внутреннем дворе, но это был большой зал. Посредине мощенного розовым мрамором пола находился великанских размеров очаг, справа от входа, на возвышении, стоял длинный стол, тоже мраморный, а не деревянный. Трон герцога (а ни чем иным, кроме трона, это позолоченное кресло быть не могло) стоял напротив входа. За ним на стене висел великолепный ковер, а на ковре – боевой щит, испещренный царапинами и вмятинами.
В зале никого не было, очаг не горел. Казалось, замок вымер.
– Где, интересно, все? Или здесь только спящая стража? – Калев внимательно оглядела большой зал. – Богато живут, ничего не скажешь. Почему же твой братец не прислал в Дауф хотя бы немного от щедрот своих?
– Сейчас не время, – перебила няню Римильда. – Я просто жажду представиться герцогу и прилечь наконец-то в кровать, которая не шатается.
– Мне пойти поискать кого-нибудь? – нерешительно предложил Родд, который стоял рядом с кучкой багажа. Конюх чувствовал себя несколько неуютно. Лучше уж зимовать в знакомом до последнего камешка Дауфе, чем заблудиться в огромном и пустом замке! А ну как его заколдовали?
– Не стоит бродить по чужому дому, – сказала Римильда. – Присядем, подождем.
Девушка устроилась на скамье (тоже мраморной) у стола и бездумно уставилась на противоположную стену. Там висел огромный гобелен, повествующий, по всей видимости, о подвигах герцога Рено. Самого герцога Римильда опознала с некоторым трудом, по гербу на щите. Слишком много фигур толпилось рядом. Казалось, ткачи решили таким образом увековечить все местное дворянство разом.
Весь зал на уровне второго этажа опоясывала крытая галерея, с балюстрады которой свисали разноцветные флаги. Казалось, зал украшен для какого-то праздника. Мраморный пол сверкает, очаг вычищен от золы, все в полном порядке – и никого.
– Мы словно попали в волшебное королевство Маб[1]. – Калев явно одобряла чистоту и порядок, но отсутствие жителей тревожило ее.
– Скорее в чертоги короля Оберона[2]. Вокруг один камень. – Римильда погладила прохладный мрамор скамьи. – Но это вполне объяснимо. Насколько я поняла, дерево здесь – редкость.
– Да, дерево в этих местах – не только редко, но и весьма ценно.
Римильда подавила порыв вскочить со скамьи и с достоинством повернулась в сторону говорившего.
На галерее стоял, облокотившись о перила балюстрады, сарацинский рыцарь.
– Кажется, неверные все же захватили замок герцога Рено, – прошептала Калев, вставая за плечом хозяйки. В случае чего служанка постарается защитить госпожу, и хотя бы один враг умрет с метательным ножом в горле. Впрочем, пока непонятно было, кто им явился – враг или друг.
Римильда молчала. В соответствии с требованиями этикета первым должен был представиться мужчина, если он не хозяин дома и не король. Сарацин вряд ли являлся тем или другим, так что Римильда просто смотрела на него в упор, не отводя взгляда, и вежливо улыбалась. Незнакомец был явно богат, разодет в роскошный белый шелк, шитый серебром, тюрбан его украшала изумрудная булавка, а на пальцах сверкало драгоценными камнями штук пять колец. Утонченные черты смуглого лица подчеркивала аккуратная бородка, черные миндалевидные глаза встретили взгляд Римильды открыто и бесстрашно. Незнакомец был уже не молод, но все еще красив, силен и привлекателен. Глубокий голос звучал завораживающе.
– Простите мою невольную невежливость, милая леди, но я так поражен вашей красотой, что все установления этикета вашего народа вылетели у меня из головы.
С этими словами мужчина прошел по галерее и спустился в зал по боковой лестнице. Когда он оказался на одном уровне с Римильдой, она обнаружила, что сарацин невероятно высок, более чем на голову выше ее, а ведь до сих пор она не так уж часто встречала мужчин даже одинакового с ней роста.
– Разрешите представиться, – низко склонился он, приложив руки к сердцу, – Мухаммад ибн-Селим, посол несравненного Салаха ад-Дина при дворе его величества Балдуина и при дворе герцога Рено Гранье.
Значит, сарацины крепость не захватили. Посол, оказывается. И разгуливает, как у себя дома. Римильда слегка поклонилась в ответ:
– Я – леди Римильда из Дауфа, дочь графа Мобри.
– Миледи, – Мухаммад склонился еще ниже. – Насколько я понимаю, вы – сестра Деневульфа, графа Мобри.
– Да, так и есть.
То, что этот человек знает ее брата, внушало некую надежду. Римильде не очень хотелось рассказывать первому встречному, к тому же сарацину, о цели своего прибытия, да и вообще о чем-либо, но и не назвать своего имени она не могла.
– О… – начал говорить Мухаммад, но тут его прервали.
Из неизвестных пока Римильде глубин замка донесся звук шагов, голоса, и в большой зал вошел герцог Рено в сопровождении свиты. То, что этот человек – хозяин замка, Римильда поняла сразу, несмотря на то что облачен он был в такие же белые восточные одежды, как и посол Саладина. Остальные рыцари и приближенные герцога следовали европейской моде, что немного примирило Римильду с происходящим. Она была весьма удивлена, что герцог, сражающийся с сарацинами, носит восточное платье. Впрочем, может, ему так удобнее: она ведь и сама не выдержала здешней жары. Хотя за восточную женщину леди Мобри все равно не примешь.
Римильда встала и скромно склонила голову. Герцога стоит приветствовать со всей возможной вежливостью, потому что только он мог ей помочь, все равно, во что он там одет. Иными словами, от него зависела судьба Дауфа, судьба Римильды. Заметив девушку, герцог и свита остановились, словно громом пораженные. Молчание затягивалось, так что Римильда решила, что достаточно уже поразглядывала пол, склонившись в вежливом и изящном поклоне, выпрямилась и взглянула прямо на герцога.
– Кто вы, прелестное дитя? – ожил Рено.
– Я – леди Римильда из Дауфа, дочь графа Мобри и сестра Деневульфа из Дауфа.
– Приветствую вас в моих владениях и приглашаю быть моей личной гостьей, прекрасная леди, – герцог оценил расстояние до Римильды и решил, что стоит переместиться на трон, чтобы аудиенция проходила по всем правилам. – Приблизьтесь, миледи, – заявил герцог, устроившись на золоченом кресле.
Римильда подошла и отвесила еще один поклон. Герцог вскочил с трона, завладел рукой гостьи и поднес ее к своим губам. Римильда едва сдержалась, чтобы не вырвать руку из его цепких пальцев. В романах она читала про такой обычай, который возник среди трубадуров Лангедока и Авиньона, а потом распространился и при дворе, но сама лично протягивала руку для поцелуя только вассалам графа Мобри, а никак не герцогам. Особенно тому герцогу, чьим вассалом она сама являлась в свете того, что Деневульф был вассалом Рено. Стойко выдержав достаточно невинный поцелуй в край рукава, который прикрывал кисть, Римильда подчинилась жесту герцога, приглашающему ее присесть на скамеечку неподалеку от трона.
Свита тем временем разбрелась по залу, кто-то уселся за стол, где слуги немедленно сервировали фрукты и вино, кто-то вышел во двор, лишь Мухаммад устроился поблизости, прислонившись к колонне и делая вид, что рассматривает флаги на балюстраде. Впрочем, не он один не сводил глаз с Римильды, все присутствующие прислушивались к разговору герцога и гостьи, но лишь один посол Саладина делал это, не скрывая своего любопытства.
– Так что вас привело к нашему двору, миледи? – герцог Рено, казалось, был вне себя от счастья по поводу прибытия Римильды.
– Я приехала к брату, – призналась Римильда, но не стала уточнять, что она приехала увезти Деневульфа домой. Герцогу может не понравиться мысль об утрате полезного (а Римильда надеялась, что братец был полезным) вассала.
– Вот это сила сестринского чувства! – восхитился Рено. – Предпринять такое долгое и опасное путешествие лишь для того, чтобы повидать брата.
– Я не видела Деневульфа несколько лет. И он не был в своем графстве столь же давно. Помимо семейных чувств, есть еще и практические вопросы, – честно, но уклончиво поведала Римильда. Не стоит раскрывать герцогу свои планы, нужно сначала встретиться с Деневульфом. Как можно скорее.
По правде говоря, Римильда надеялась увидеть брата в герцогской свите, но увы! Деневульф отсутствовал.
– Как бы там ни было, я просто счастлив, что вы посетили мой двор. Здесь так давно не было столь прекрасного создания, что мы все готовы служить вам. – Герцог Рено нежно улыбнулся.
Римильда постаралась не выказать своего удивления. Она словно попала в рыцарский роман, как и мечтала, только вот девушка никогда не предполагала, что воплощение мечты ее так… шокирует. Кажется, даже настойчивость барона Крега может оказаться всего лишь неудобством в сравнении с изящной галантностью местных рыцарей. Наверное, они давно не видели английских и французских леди. Одно радует: герцог благоухает тонкими восточными благовониями, а никак не застарелым конским потом и прокисшим элем.
В ответ на фразу герцога о том, что все тут готовы служить Римильде, придворные одобрительно загудели, заулыбались и отвесили по галантному поклону. Римильда поежилась. Тут были только мужчины – и ни одной женщины, кроме нее самой и Калев.
– Благодарю вас от всего сердца за вашу любезность, но я хочу как можно быстрее повидаться с братом, – твердо произнесла Римильда.
– О да! Я сделаю все возможное, – разулыбался герцог. – А пока, миледи, позвольте предоставить вам удобные комнаты и пригласить вас почтить своим присутствием наш скромный ужин.
– Я глубоко благодарна вам за гостеприимство, дорога была дальняя. – Римильда решила, что не стоит сильно затягивать разговор с герцогом. Нужно отдохнуть и встретиться с братом. Все равно беседовать с Деневульфом Римильда предпочла бы без свидетелей. Сейчас главное – оказаться в своей комнате за запертой дверью.
– Граф де Суррен! – позвал герцог.
Смуглый, почти как сарацин, стройный, но невысокий мужчина неопределенного возраста встал из-за стола и приблизился к тронному возвышению. Разодет он был в шелка, но скроенные на французский манер. Продемонстрировав в широкой улыбке отличные зубы, граф де Суррен склонился перед герцогом, облобызал Римильде ручку (причем не ограничился рукавом, а прикоснулся губами прямо к коже запястья).
– Чего пожелают герцог и прекрасная дама?
– Позвольте представить вам моего сенешаля, графа Клавье де Суррена, – герцог Рено, казалось, над чем-то задумался. – Клавье, я отдаю в распоряжение миледи Римильде две комнаты в левом крыле, проводите гостью и выполните все ее пожелания.
Римильда поклонилась, Клавье же согнулся едва ли не до пола.
– Для столь очаровательной дамы я найду самые лучшие покои!
– Вы, наверное, устали с дороги, леди. Отдыхайте, располагайтесь, а за ужином мы поговорим о вашем брате.
За ужином так за ужином. Римильда последовала за Клавье де Сурреном. Калев и Родд не отставали ни на шаг.
Глава 6
Коридоры замка были просторными и чистыми, повсюду на стенах висели драгоценные гобелены, в мраморных вазах стояли живые цветы. Никакого сравнения с мрачным Дауфом. Впрочем, сейчас Римильде родной дом казался гораздо милее герцогского замка. Ее не манили чудеса Востока, ей нужен брат, и только. И все же она восхищалась покоями, которые видела. Судя по всему, дела крестоносцев в Иерусалимском королевстве идут не так уж плохо – во всяком случае, дела герцога Рено Гранье.
Комнаты, в которые Римильду привел сенешаль, оказались действительно роскошными. Просторная гостиная, уютная спальня и маленькая, но чистая и светлая комнатка для прислуги. В спальне обнаружился балкон, увитый какой-то зеленью и выходивший в сад апельсиновых деревьев. Воздух благоухал экзотическими ароматами. Города совсем не было видно, лишь сад, стену замка, немного пыльной земли, заросшей каким-то кустарником, и склон горы, уходящий вверх.
Клавье де Суррен спросил, нравятся ли Римильде покои, получил утвердительный ответ и удалился, выразив надежду на встречу за ужином. Девушка и ее слуги остались одни. Римильда прошлась по комнатам, снова выглянула в окно. Тишина, покой… Наверное, хорошо жить здесь, если у тебя нет никаких забот, кроме одной – в каких удовольствиях провести следующий день.
– Роскошно живут. – Калев осмотрела помещение и одобрительно покивала. – И беспечно. Такие окна…
– Здесь всегда тепло и не бывает дождей, капитан Лефевр говорил. – Римильда прикоснулась к прохладной стене. Мрамор бежал из-под ее ладони тоненькими прожилками. – Здесь не нужно закрывать окна ставнями, завешивать портьерами или шпалерами. Просто рай.
– Не уверена. – Скептически настроенная Калев отвлеклась от осмотра помещения и дала указание Родду насчет багажа.
– Как бы там ни было, – Римильда сцепила руки за спиной и повернулась к няньке, – мне смертельно хочется нырнуть в ванну и смыть с себя морскую соль.
Калев быстро разобралась с багажом, послала Родда выяснить все насчет ванны и занялась волосами Римильды. Прежде чем мыть голову, нужно было тщательно расчесать волосы, иначе потом придется срезать окончательно запутавшиеся пряди.
Родд вернулся очень быстро и без воды или ванны.
– Простите, госпожа, но с ванной возникли трудности.
Калев сурово посмотрела на парня:
– Непохоже, что они тут не моются.
– Моются, – вздохнул конюх. – Но все, даже герцог, платят за воду. Отдельно покупается питьевая, однако с этим можно разобраться, ведь стол герцог накрывает три раза в день, а вот для мытья придется покупать. И стоит это дорого.
– Вот тебе и рай, – фыркнула Калев.
– Лучше дай ему денег, – велела Римильда, – пусть купит мне воды.
– Хорошо, что я позаботилась об обмене золота еще на Мальте. – Няня назидательно подняла вверх указательный палец. – А то мечты о ванне так и остались бы мечтами.
Калев отсыпала Родду немного мелких монеток и вернулась к расчесыванию волос Римильды. Дело неторопливое и требующее внимания, под которое можно вести разговор.
– Эти рыцари в Святой земле совсем потеряли всякие понятия о гостеприимстве и приличиях, – проворчала Калев. Похоже, двор герцога Рено не пришелся по вкусу гордой дочери кельтов. – Целуют руки, но воду придется покупать.
– Мы здесь ненадолго, – откликнулась Римильда. – Встречусь с братом, заберу его домой, даже если придется огреть его по затылку и уволочь силой. Если не справлюсь одна, вы с Роддом подсобите. Втроем мы его точно скрутим. Но уезжать без Деневульфа я не намерена.
– Главное, чтобы герцог был не против, – резонно заметила Калев. Она была права: если Рено не захочет освобождать Деневульфа от вассальной клятвы, уехав в Англию, брат попросту дезертирует. Он, конечно, юный оболтус, однако такой судьбы Римильда ему не желала.
– Постараюсь убедить владетельного сеньора, что он легко сможет найти замену Деневульфу, а вот я без него пропаду. – Римильда так устала от навалившихся проблем, что казалось, одной больше или одной меньше – уже не имеет значения. Надо отправиться за братом? Отлично, она отправилась. Нужно убедить герцога в том, что Деневульфу необходимо уехать в Англию? Прекрасно, она убедит. Лишь бы спасти Дауф.
Вернулся Родд в сопровождении шестерых сухощавых и загорелых слуг, которые тащили медную ванну, полную теплой воды.
– Ты только посмотри, Калев. – Римильда едва смогла дождаться, пока за слугами закроется дверь. – Медная ванна!
– Обошлась в две монеты, грабеж чистой воды, – мрачно пробурчал Родд, скрываясь в комнате для слуг.
– Он прав, грабеж, – согласилась Калев, помогая Римильде раздеться и войти в ванну.
– Неважно. – Девушка погрузилась в благоуханную воду. – Скоро я найду Деневульфа.
Калев хмыкнула:
– А пока что надо тебе, девочка, выглядеть красивой, чтобы герцог был к тебе добр.
Сразу вспомнился двор принца Джона. Там Римильда тоже старалась быть красивой и вежливой, а что в результате? Потерянное время, потраченные напрасно деньги… Тревога стала уже чем-то привычным.
– Говоря по правде, – медленно произнесла Римильда, – я бы предпочла, чтобы герцог не обращал на меня внимания. А просто сказал мне, где мой брат. И все.
– Судя по тому, как они все тут всполошились, увидев тебя, так просто и незаметно все не пройдет.
– Остается надеяться, что герцог Рено окажется лучше принца Джона.
– Да, остается только надеяться.
Поблаженствовав в роскошной ванне, Римильда легла на чистые простыни, укрылась легчайшим покрывалом и провалилась в сон. Все же время, проведенное на корабле, было весьма и весьма утомительным, несмотря на галантность и обходительность капитана Лефевра.
Когда Римильда проснулась, было еще светло. Неужели она проспала так мало? Однако Калев уже готовила ее платье.
– Здесь ужасно длинные дни, – сообщила няня. – В Англии мы бы уже спать ложились. Вставай, девочка. Уже заходил слуга и сообщил, что скоро позовут к столу.
– Самое время. – Римильда ощущала зверский голод. – Кажется, я не ела уже сутки.
Комнаты, в которые Римильду привел сенешаль, оказались действительно роскошными. Просторная гостиная, уютная спальня и маленькая, но чистая и светлая комнатка для прислуги. В спальне обнаружился балкон, увитый какой-то зеленью и выходивший в сад апельсиновых деревьев. Воздух благоухал экзотическими ароматами. Города совсем не было видно, лишь сад, стену замка, немного пыльной земли, заросшей каким-то кустарником, и склон горы, уходящий вверх.
Клавье де Суррен спросил, нравятся ли Римильде покои, получил утвердительный ответ и удалился, выразив надежду на встречу за ужином. Девушка и ее слуги остались одни. Римильда прошлась по комнатам, снова выглянула в окно. Тишина, покой… Наверное, хорошо жить здесь, если у тебя нет никаких забот, кроме одной – в каких удовольствиях провести следующий день.
– Роскошно живут. – Калев осмотрела помещение и одобрительно покивала. – И беспечно. Такие окна…
– Здесь всегда тепло и не бывает дождей, капитан Лефевр говорил. – Римильда прикоснулась к прохладной стене. Мрамор бежал из-под ее ладони тоненькими прожилками. – Здесь не нужно закрывать окна ставнями, завешивать портьерами или шпалерами. Просто рай.
– Не уверена. – Скептически настроенная Калев отвлеклась от осмотра помещения и дала указание Родду насчет багажа.
– Как бы там ни было, – Римильда сцепила руки за спиной и повернулась к няньке, – мне смертельно хочется нырнуть в ванну и смыть с себя морскую соль.
Калев быстро разобралась с багажом, послала Родда выяснить все насчет ванны и занялась волосами Римильды. Прежде чем мыть голову, нужно было тщательно расчесать волосы, иначе потом придется срезать окончательно запутавшиеся пряди.
Родд вернулся очень быстро и без воды или ванны.
– Простите, госпожа, но с ванной возникли трудности.
Калев сурово посмотрела на парня:
– Непохоже, что они тут не моются.
– Моются, – вздохнул конюх. – Но все, даже герцог, платят за воду. Отдельно покупается питьевая, однако с этим можно разобраться, ведь стол герцог накрывает три раза в день, а вот для мытья придется покупать. И стоит это дорого.
– Вот тебе и рай, – фыркнула Калев.
– Лучше дай ему денег, – велела Римильда, – пусть купит мне воды.
– Хорошо, что я позаботилась об обмене золота еще на Мальте. – Няня назидательно подняла вверх указательный палец. – А то мечты о ванне так и остались бы мечтами.
Калев отсыпала Родду немного мелких монеток и вернулась к расчесыванию волос Римильды. Дело неторопливое и требующее внимания, под которое можно вести разговор.
– Эти рыцари в Святой земле совсем потеряли всякие понятия о гостеприимстве и приличиях, – проворчала Калев. Похоже, двор герцога Рено не пришелся по вкусу гордой дочери кельтов. – Целуют руки, но воду придется покупать.
– Мы здесь ненадолго, – откликнулась Римильда. – Встречусь с братом, заберу его домой, даже если придется огреть его по затылку и уволочь силой. Если не справлюсь одна, вы с Роддом подсобите. Втроем мы его точно скрутим. Но уезжать без Деневульфа я не намерена.
– Главное, чтобы герцог был не против, – резонно заметила Калев. Она была права: если Рено не захочет освобождать Деневульфа от вассальной клятвы, уехав в Англию, брат попросту дезертирует. Он, конечно, юный оболтус, однако такой судьбы Римильда ему не желала.
– Постараюсь убедить владетельного сеньора, что он легко сможет найти замену Деневульфу, а вот я без него пропаду. – Римильда так устала от навалившихся проблем, что казалось, одной больше или одной меньше – уже не имеет значения. Надо отправиться за братом? Отлично, она отправилась. Нужно убедить герцога в том, что Деневульфу необходимо уехать в Англию? Прекрасно, она убедит. Лишь бы спасти Дауф.
Вернулся Родд в сопровождении шестерых сухощавых и загорелых слуг, которые тащили медную ванну, полную теплой воды.
– Ты только посмотри, Калев. – Римильда едва смогла дождаться, пока за слугами закроется дверь. – Медная ванна!
– Обошлась в две монеты, грабеж чистой воды, – мрачно пробурчал Родд, скрываясь в комнате для слуг.
– Он прав, грабеж, – согласилась Калев, помогая Римильде раздеться и войти в ванну.
– Неважно. – Девушка погрузилась в благоуханную воду. – Скоро я найду Деневульфа.
Калев хмыкнула:
– А пока что надо тебе, девочка, выглядеть красивой, чтобы герцог был к тебе добр.
Сразу вспомнился двор принца Джона. Там Римильда тоже старалась быть красивой и вежливой, а что в результате? Потерянное время, потраченные напрасно деньги… Тревога стала уже чем-то привычным.
– Говоря по правде, – медленно произнесла Римильда, – я бы предпочла, чтобы герцог не обращал на меня внимания. А просто сказал мне, где мой брат. И все.
– Судя по тому, как они все тут всполошились, увидев тебя, так просто и незаметно все не пройдет.
– Остается надеяться, что герцог Рено окажется лучше принца Джона.
– Да, остается только надеяться.
Поблаженствовав в роскошной ванне, Римильда легла на чистые простыни, укрылась легчайшим покрывалом и провалилась в сон. Все же время, проведенное на корабле, было весьма и весьма утомительным, несмотря на галантность и обходительность капитана Лефевра.
Когда Римильда проснулась, было еще светло. Неужели она проспала так мало? Однако Калев уже готовила ее платье.
– Здесь ужасно длинные дни, – сообщила няня. – В Англии мы бы уже спать ложились. Вставай, девочка. Уже заходил слуга и сообщил, что скоро позовут к столу.
– Самое время. – Римильда ощущала зверский голод. – Кажется, я не ела уже сутки.