Еникеева Диля. Грехи прошлого

   - Да.
   - А на будущее привлекай Люлю и к другим расследованиям. Материально ей живется очень трудно, дай человеку возможность заработать.
   - Полгода назад, составляя картотеку, я спрашивала её, не хочет ли она сменить поприще. Люлю сказала, что любит свою работу, хоть в материальном отношении мало обеспечена.
   - Ну, вот, значит, все правильно. Ей не хотелось трудиться в коммерческой фирме, а в данном случае ты не отрываешь её от журналистики, а всего лишь предлагаешь дополнительный заработок. Люлю ведь и сама изыскивает приработок - корпит над чужими графоманскими текстами в качестве редактора и корректора, учит обалдуев русскому языку. Почему же не заняться делом, которое и интереснее, и денежнее?! Уж кому-кому, а именно ей сыщицкая работа как раз в масть. У нашей карманной женщинки вид невинного ангелочка, она естественна и органична, мила и обаятельна. Никому и в голову не придет, что крошка Люлю собирает информацию. Ко всему прочему, она умненькая и все сделает по высшему классу. Но и с Ладо пообщайся.
   - Хорошо, тогда я сейчас позвоню обоим, а по месту работы Риты пошлю Ирину.
   - Ирэн отлично со всем справится, - одобрила её решение верная боевая подруга, - девка уже проверенная.
   Тамара дала задание Ирине съездить в редакцию газеты, в которой работала Рита Мартова, а потом позвонила Люсе Барминой, но дома её не оказалось, на работе тоже. Мобильника у неё нет, что неудивительно - Люлю приходится экономить, и такую роскошь она не может себе позволить.
   "Ладно, не до поздней же ночи она будет мотаться по Москве", - решила "самаритянка" и позвонила Владимиру Кохадзе:
   - Ладо, привет, это Тамара Семанкина.
   - Привет, Томусик! - Сокурсник почему-то очень обрадовался.
   - Как живешь?
   - Регулярно.
   - Рада за тебя.
   - А ты?
   - А я не замужем.
   - Так это дело поправимое!
   - А у тебя есть на примете подходящий жених?
   - И не один!
   Тома завела фривольный разговор с Ладо, чтобы задать тон будущей беседе. Поговорить тот всегда любил, а если почувствует в ней внимающую собеседницу, то может поведать то, что никогда не расскажет в серьезной беседе. Поэтому Тамара, ещё раз вспомнив Аллину манеру поведения, вела свою игру:
   - Я уже заинтригована. Расскажешь, кто они?
   - И даже покажу, - пообещал сокурсник.
   - Мне важнее твои оценки, - польстила она. - Раз ты считаешь, что это вполне стоящие кандидатуры, я тебе верю. Но утоли мое женское любопытство.
   - Тогда давай встретимся, - предложил Ладо.
   - Давай, - согласилась Тома, сдержав облегченный вздох - она боялась, что если сама предложит встречу, тот начнет набивать себе цену, мол, по уши занят, ни единой свободной минутки, я же известный журналист! А тут - сам идет на контакт.
   Тамара договорилась встретиться с Владимиром Кохадзе в кафе "Аркадия", располагавшемся рядом с её домом. Раз уж их общение началось во фривольной тональности, нужно не ударить в грязь лицом. До встречи оставалось два часа, и она забежала домой, переоделась, уложила волосы и сделала макияж поярче.
   Когда Тома подошла ко входу в кафе, сокурсник уже был там. И сразу оценил её старания:
   - Ну, Томусик, тебя не узнать!
   Он раскинул руки, будто бы желая заключить её в объятия, но потом вспомнил, что давно уже не изображает кавказский темперамент, - по матери он русский, а своего отца, на четверть грузина, никогда не видел, - и поцеловал ей руку.
   - А ты стал ещё красивее, - сразу задала тон будущей беседе Тамара, с удовлетворением отметив, как расцел сокурсник от её слов - кому ж не приятно услышать комплимент! - Самый классный парень на нашем курсе теперь стал настоящим журналистским зубром. Читала твои статьи, - без малейшей заминки соврала она, хотя в глаза не видела ни единой статьи Владимира Кохадзе. - Теперь я поклонница твоего таланта.
   - Ну, ты преувеличиваешь, - заскромничал Ладо, ещё больше просияв. Какой я талант... - И тут же сделал себе комплимент: - Я всего лишь хороший профессионал.
   Тома решила, что дифирамбов пока достаточно, с улыбкой покачала головой - мол, ты преуменьшаешь свои способности, - и вошла в вестибюль. Они сели за двухместный столик и сделали заказ.
   - А ты где работаешь? - осведомился Владимир.
   О двойном предназначении "Самаритянина" никто не знал, кроме самих "самаритян" и узкого круга близких друзей, и Тамара, разумеется, не собиралась просвещать сокурсника.
   - В посреднической фирме. Предоставляю рабсилу для коммерческих структур.
   - Нравится?
   - Как говорит наша с тобой общая знакомая, если за что-то платят деньги, значит, это работа.
   - Кого ты имеешь в виду?
   - Аллу Королеву.
   - А-а... Давно её не видел. Как она?
   - В целом - замечательно, а в частности - пока нездорова. Ее несколько месяцев назад тяжело ранили.
   - Я не знал... Хотелось бы с ней встретиться.
   - Позвони, Алла будет рада. Она пока не работает, так что времени у неё много.
   - Непременно позвоню. Такая женщина... - Ладо зажмурился от сладких воспоминаний.
   - Кстати, ты можешь увидеться с ней в четверг. Правда, повод невеселый...
   - А что такое?
   - Рита Мартова погибла.
   - А при чем здесь Алла?
   - Все ж в одном институте учились. Хоть они почти не общались, но как же не прийти на похороны!.. Мы все придем.
   - Погоди, до меня только сейчас дошло, - перебил её Владимир. - Я же Риту недавно встретил.
   - Когда? - встрепенулась Тамара.
   - Дай вспомнить... - Ладо наморщил лоб. - Недели три назад.
   - Где?
   - На презентации писательницы Астраловой.
   - Вы с ней разговаривали?
   - Нет, она стояла в стороне, меня не видела, а у меня не было никакого желания к ней подходить.
   - Почему? - Тамара постаралась задать вопрос индифферентным тоном, но внутри уже все дрожало от сыщицкого азарта - похоже, появилась первая зацепка.
   "Хорошо, что я решила с ним встретиться, - похвалила она себя. - По телефону я бы мало что выяснила".
   - Да так... - Владимиру не хотелось развивать эту тему. Похоже, он уже жалел, что сболтнул лишнего.
   "Почему он так напрягся?", - размышляла "самаритянка", сделав вид, что закуривает, незаметно наблюдая за собеседником и прикидывая, как бы все выяснить и при этом его не спугнуть.
   - Да, Рита была неприятной личностью... - протянула Тамара первый мостик. - Хотя о мертвых положено говорить или хорошо, или никак, и все же должна признаться, я не испытывала к ней теплых чувств. Равно как и большинство наших сокурсников.
   Ладо тут же заглотил крючок и расслабился.
   - Да и я тоже, - признался он. - Назойливая, приставучая. Еле отделался от нее. Уж и сам был не рад.
   Тамара решила бросить наобум ещё один пробный шар.
   - Мне кажется, Рита сохла по тебе...
   - Эта секилявка мне проходу не давала! - вскричал сокурсник, а она порадовалась, что нечаянно попала в десятку. - Мы тогда были третьекурсниками, а Ритка первокурсницей. Первого сентября мама подвезла меня к институтскому зданию, а Ритка увидела, как я выхожу из машины - у мамы тогда был серебристый "мерседес", отчим подарил, - и буквально рот разинула, в то время таких авто ни у кого не было. Тебе известно, что моя мать - народная артистка Ксения Карева?
   - Конечно, - кивнула Тома.
   - Ритка маму сразу узнала - за несколько месяцев до этого гремел фильм с её участием. Поначалу девчонка изображала ярую поклонницу маминого таланта, клянчила у меня контрамарку. Ну, мне не жалко, я давал. Сам я тоже часто ходил на спектакли с маминым участием, но сидел в директорской ложе, а не на контрамарочных местах - мама была примадонной, да и её третий муж главный режиссер этого театра. В перерыве Ритка караулила меня у входа в ложу, восторгалась маминой игрой. Я пару раз сводил её в театральный буфет, а она возомнила, будто это что-то значит. Потом попросила мамин автограф, я отвел её в гримерную, Ритка и там лебезила. А потом стала подходить к ней после каждого спектакля с букетом роз...
   "Откуда у неё были деньги на цветы? - вдруг подумала Тамара. - Сергею она сказала, что сирота, жила очень бедно, а розы стоят дорого. И Ксении Каревой Рита неизменно дарила букет, и Сереже... Спектакли с её участием шли часто, да и Сережины концерты бывали не реже. Сумма получается немалая, со стипендии столько роз не купишь..."
   - Моя мать очень добрый человек, - продолжал Ладо. - Ритка это сразу поняла и давила на жалость - рассказала ей про свое тяжелое детство, про злую тетку и эгоистичных двоюродных сестер - как те издевались над ней, унижали, попрекали, присвоили отцовскую пенсию, а её держали впроголодь, ей приходилось донашивать их обноски. Мама её жалела, называла "бедной девочкой" и велела мне не обижать Риту. Я перед своей матерью преклоняюсь она великая актриса и замечательный человек. До сих пор для меня её слово закон. Только потому и терпел эту бледную немочь. Но не мог же я влюбиться только потому, что моя мать ей сочувствовала! Мне такие замухрышки никогда не нравились.
   - И долго она за тобой бегала? - как бы между прочим спросила Тамара.
   - Месяца три. А потом я увлекся Аллой и прямо сказал Ритке, чтобы отстала от меня. Моя мать в то время уехала с театром на гастроли, и она не могла ей наябедничать. Когда мама вернулась, наш с Аллой роман был уже в разгаре. Матери Алла очень понравилась - я как-то раз привел её в театр, она сказала: "Вот это настоящая женщина!", а через несколько дней я случайно услышал, как мама говорит отчиму: "Если бы они с Аллочкой поженились, я была бы спокойна за Ладо".
   - А Рита сразу от тебя отстала?
   - Поначалу подкарауливала везде, где можно, но какие у неё права на меня? У нас же с ней ничего не было, она всего лишь изображала мамину поклонницу, - видно, решила через неё действовать. У меня перед ней никаких обязательств, и я сказал ей об этом без обиняков. Честно говоря, я Ритку терпеть не мог. Фальшивая она была... Поначалу пыталась и мне рассказать сказочку про бедную золушку, но звучало все так, будто вызубрила и тарабанит текст, как бездарная актриса. Я даже как-то раз сказал ей об этом, а Ритка расплакалась, мол, ей тяжело рассказывать о своем прошлом, вот и получается мелодраматично. Поверь, Томусик, это та ещё притворщица. Когда я её высмеял, она приняла это к сведению и отшлифовала свою игру, - и руки у неё дрожали, и голос, и в глазах слезы. Даже моя мать ничего не почувствовала. Я ей говорил, что Ритка притворяется, но мама ей верила.
   "Тут Ладо явно перегнул палку, - подумала Тома. - Он относился к Рите предвзято и потому усматривал неискренность даже в такие моменты".
   - Знаешь, почему ещё я ей не верил? Потому что, получив у меня от ворот поворот, Ритка сразу же перестала ходить на мамины спектакли и тут же стала изображать поклонницу Сергея Мартова.
   "Вот теперь понятна причина его неприязненного отношения, - догадалась "самаритянка". - Ладо решил, что Рита ведет игру, потому что она слишком быстро потеряла интерес к его персоне, и готов обвинить её во всех грехах".
   Она интуитивно чувствовала, что Владимир сказал не все, и ломала голову, как бы вызвать его на откровенность. Вроде бы, контакт уже установлен, но все же он не до конца искренен.
   Решив подойти к цели окольными путями, Тамара задумчиво проговорила:
   - Мне кажется, что Сергея она не любила...
   - Разумеется, нет! - с жаром подтвердил Ладо. - Ритка вышла за него по расчету. Корыстная дрянь! - Похоже, он забыл, что той уже нет в живых, но "самаритянка" не стала его одергивать - пусть выскажется. - Я думаю, она и за мной бегала не потому, что я ей нравился, а в надежде на удачное замужество. Наша семья была хорошо обеспечена - пятикомнатная квартира на Кутузовском, дача в Переделкино, две машины, потом и мне купили "жигуль", мама постоянно бывала заграницей, мой отчим - известный режиссер. А у этой нищенки глаза завидущие, вот она и польстилась на чужое богатство и решила взять меня измором. Маме говорила, как её в теткином доме заставляли делать всю работу, а мой отчим шутил: "Если Ладо нужна жена, которая будет ноги мыть и воду пить, то Рита как раз подойдет". Моя мать из простой семьи и никогда не чванилась, она бы не приняла во внимание, что у невесты за душой ни гроша. Но при условии, что будут обоюдные чувства. А как я относился к Ритке, мама прекрасно видела и говорила: "Не обижай её, это все, о чем я прошу, бедная девочка и так хлебнула горя. Со временем она остынет, и тебя не будут терзать угрызения совести". А когда Ритка перестала ходить на её спектакли, даже моя мать усомнилась в её правдивости. Через полгода эта серая вошь вышла замуж за Мартова, и тогда мама сказала: "Все, что ни делается, - к лучшему". Больше она ничего не прибавила - моя мать не любит чернить людей, - но я и так все понял. В общем, со мной у этой алчной замухрышки ничего не получилось, и она выбрала другой объект.
   - Но почему Сергея?
   - Из-за бабок, разумеется, - уверенно произнес сокурсник. - В те времена барды были в моде, и лабухи вроде Мартова прилично заколачивали левыми концертами. Даже в Москве навалом клубов, Домов культуры, в каждом учреждении свой актовый зал - можно было озолотиться не выезжая из столицы. А расходы минимальны - гитара и микрофон, - не то, что сейчас, когда везут целый самолет аппаратуры, реквизит для музыкального шоу, сценические костюмы, да ещё кордебалет, девицы на подпевках, куча обслуги - и всем надо платить. Барду-то проще - договорился напрямую, отстегнул положенный процент и бренчи себе, а весь сбор от концерта - в карман.
   - Ты думаешь, Рита полагала, что Сергей будет зарабатывать левыми концертами?
   - Да не полагала, а знала!
   - Откуда тебе это известно?
   - Она предварительно все выяснила. Мой приятель Марат одно время выступал вместе с Мартовым. Ритка с видом невинной овечки подкатилась к нему, но Марат видный парень, таким драным кошкам рядом с ним делать нечего. Тем более, он знал, что ещё совсем недавно Ритка бегала за мной.
   - Что-то я не помню Марата... - заинтересовалась Тамара, решив, что непременно разыщет его и расспросит. Владимир Кохадзе на первом курсе брал академический отпуск, возможно, его приятель учился с ним раньше. - Как его фамилия?
   - Валеев. Он с моего прежнего курса. Хороший парень, не из тех, кто издевается над более слабым.
   - Вспомнила, - обрадовалась Тамара. - Высокий, симпатичный, темноглазый, с кудрявыми черными волосами, играл в институтском ансамбле на ударных.
   - Да, это он. Марат рассказывал, что Ритка пришла к ним на репетицию и принесла горячий ужин, а у них с утра маковой росинки во рту не было. Ребята обрадовались и набросились на еду. А она стала приходить к ним с кастрюлей котлет. Не гнать же ее! Тем более, ребята здоровые, организм своего требует, а поесть некогда - после занятий они сразу шли на репетицию.
   "Откуда же у Риты деньги? - снова задумалась Тамара. В те времена мясо было в страшном дефиците, мякоть можно было купить лишь по большому блату, а на прилавках магазинов лежали лишь заветренные кости, из этого котлеты не накрутишь. - Это сколько ж мяса надо на полную кастрюлю котлет!"
   - И часто она являлась на репетицию с едой?
   - Да почти каждый день. Они ж все время репетировали - одержимые.
   - Зачем ей это, как думаешь?
   - Полагаю, вначале Ритка прислушивалась к их разговорам и поняла, что концертами ребята могут прилично зарабатывать. А потом выбирала из них того, на кого можно сделать ставку. Руководитель ансамбля женатик, у остальных были девушки, лишь Марат свободен. И она решила поставить на него. И просчиталась. Как только он понял, что эта бледная тень к нему липнет, тут же выставил её и ребятам сказал, чтобы больше на порог не пускали.
   - Почему же Марат не предупредил Сергея?
   - Никому и в голову не приходило, что Мартов на ней женится. Да и Марат не из тех, кто станет хаять поклонницу другого парня.
   - Наши говорили о ней и Сергее: "Измором взяла". Получается - так и есть.
   - Да, эта дрянь в конце концов своего добилась. Правда, не сразу. Сергей бросил концерты, потом поступил на журфак, а Ритка локти кусала, что так просчиталась. А когда он стал известным журналистом, опять ожила. Сергей от неё вроде как откупался: возьми деньги, только не лезь ко мне.
   "Откуда Ладо все это знает? - спросила себя "самаритянка" и сама же ответила: - Значит, встречался с Ритой спустя много лет после её замужества".
   - Это всего лишь твои предположения... - спровоцировала она его, и сокурсник тут же попался на крючок:
   - Да какие там предположения! Ритка сама мне все рассказывала!
   Поняв, что в запале нечаянно проболтался, Владимир покосился на нее, но Тамара сохраняла безмятежный вид, и он успокоился.
   "Значит, они были любовниками. По-видимому, каждый из них отыгрывался за свои прошлые унижения. Может быть, вначале инициативу проявил Ладо чтобы взять реванш, уесть Сергея, переспав с его женой. Пусть Сережа и не любил её, но кому хочется стать рогоносцем и всеобщим посмешищем?! Или же инициатива шла от Риты и тоже в качестве реванша за прошлое поражение, но теперь уже относительно Владимира - мол, когда-то ты мной пренебрег, но теперь я все равно добилась своего".
   - Да уж, несимпатично выглядит Рита - задумчиво проговорила Тома. Ничего удивительного, что к ней никто не питает дружеских чувств.
   - Да я эту мерзавку ненавижу!
   "Чем же она тебе так досадила?.."
   - Ладно тебе, Ладо, - успокаивающе произнесла "самаритянка". - Рита уже на том свете. Придешь на похороны?
   - И не подумаю! Еще чего - скорбеть об этой гадине! Да я готов пожать руку тому, кто с ней разделался!
   "А не ты ли поквитался с нею?.."
   ...Лишь немногие посвященные знали, что на Изабеллу Астралову работает команда "литературных негров".
   Неоднократные попытки довести её опусы до ума оказались безуспешны. Слог редакторы отшлифовали, затянутые сцены ужали, а все ненужное выкинули, сделав сюжет подинамичнее, но все равно романы "не цепляли". Любая книга должна заинтересовать уже с первых десяти страниц, ещё лучше - с первой страницы, чтобы хотелось читать дальше, однако пустопорожние разговоры героев и сексуальные забавы графини Изабеллы не стимулировали к дальнейшему чтению. Эротического чтива издается немало, но давно минули времена, когда "Эммануэль", "История О", "Греческая смоковница", "Дневник куртизанки" и им подобное чтиво пользовалось успехом, да и сама тематика уже приелась российскому читателю.
   "Скучно", "мура", "нет интриги", - так говорили все, кому Эдуард Леонидович давал прочесть то, что получилось, попросив высказаться объективно. Вообще-то и занудного чтива издается предостаточно, но Нечаев не горел желанием пополнить легионы книг, разочаровывающих читателя.
   Издатель привлек к работе над романами нескольких способных выпускников литинститута. Они придумали новых героев и героинь, добавили интересные сцены, но получилось нечто, напоминающее лоскутное одеяло, кое-что интересно, остальное по-прежнему пресно и тягомотно. Эдуард Леонидович был недоволен и опять засадил сотрудников за переделку. В итоге роман стал поживее, но начиная со второй сотни страниц чтение начинало утомлять, герои и перипетии их личной жизни надоедали читателю, уже не хотелось узнать, что произойдет с ними дальше, а в целом у произведения не было "хребта" - всего лишь набор героев и сцен, не связанных между собой ничем, кроме личного знакомства и секса. Пересказать сюжет затруднялись даже сами создатели нового творения.
   - Получилось как в песне чукчи - что вижу, о том и пою, - язвительно прокомментировал содержание романа один из знакомых Эдуарда Леонидовича.
   Массивная рекламная кампания, проведенная ещё до выхода первых книг Астраловой, имела и оборотную сторону - в оплаченных статьях превозносились достоинства этих произведений и вдруг такой конфуз!
   Если издать романы, явно обреченные на провал, реклама не поможет. Ведь всех журналистов и критиков не купишь. Труженики пера, внесшие свою лепту в раскрутку писательницы Астраловой скромно промолчат, зато на неё набросятся остальные с радостным кличем: "Ату!" - и в пух и прах разнесут все, что было раньше написано о её творениях, ведь так приятно подставить ножку коллеге, восхвалявшему достоинства, которых нет и в помине, а заодно продемонстрировать собственную проницательность и аналитические способности, - критиковать всегда легче, чем создавать что-то самому. Когда мнение о чьем-то произведении спорно, как правило, это говорит, что оно чем-то интересно, во всяком случае, хочется прочесть, чтобы сделать выводы самому. Но здесь другой случай - мнение о романах Астраловой будет единодушным: "Скучища!" Как бы в прессе ни расхваливали книги какого-либо автора, но если их читать неинтересно, успеха не будет.
   Получается, издатели хвалились идучи на рать, а потом позорно сели в лужу.
   Эдуард Леонидович не мог позволить такого удара по своему реноме и престижу издательства "Кондор". Он уже жалел, что отдал инициативу госпоже Бобковой, дав добро на заблаговременную рекламную акцию.
   - Мы поставили лошадь впереди телеги, - признался он Яше Корну. - Надо было вначале издать романы, посмотреть, как примут их читатели, какой будет резонанс в прессе, и лишь потом заняться раскруткой.
   - Поздно сожалеть, Эдик, - отвечал приятель. - Мы уже ввязались, придется соответствовать. Если ты не издашь романы Астраловой, конкуренты поднимут тебя на смех. Значит, нужно издать книги, но в таком виде, чтобы не пришлось краснеть.
   Посовещавшись, они решили, что латать и перелицовывать эти бездарные опусы бесполезно, потому нужно писать заново, с нуля, полностью проигнорировав то, что сотворила госпожа Бобкова.
   Эдик с Яшей привлекли шестерых способных молодых людей и поставили им задачу: написать серию романов под старину, со всеми нюансами, передающими атмосферу описываемой эпохи, с симпатичной читателю сквозной героиней и несколькими не менее симпатичными второстепенными персонажами. А чтобы читатель не заскучал - ввести детективную интригу, но лишь в качестве одного из компонентов, чтобы к романам не приклеился штамп "исторический детектив", да и вообще их не должны называть детективами, это банально, нужно поднимать планку повыше.
   Опусы мадам Бобковой молодым писателям не показали, чтобы их содержание подспудно не влияло на их творчество, а в качестве наследия осталось лишь имя героини - Изабелла. Раз сама авторесса зовется так, пусть они будут тезками, - решили Нечаев с Корном. Тем более, что мадам Бобкова, она же Изабелла Астралова, уже оповестила журналистов, что вернулась на землю уже в шестой раз и прожила шесть на редкость интересных и насыщенных событиями жизней, и её высказывания неоднократно освещались в прессе. Создателям творений, которые будут выходить под псевдонимом "Изабелла Астралова", было велено придать им форму и содержание, адекватные новой биографии "писательницы", чтобы все четко согласовалось с легендой.
   Способные молодые люди энергично взялись за дело. Для начала ознакомились с тем, что говорила Астралова в своих интервью, затем придумали сюжет будущего романа, обозначили основные вехи, раздали каждому соавтору задания написать свой фрагмент, а потом скомпоновали все воедино.
   Через полтора месяца новый роман лежал на столе издателя, но ни Нечаеву, ни Корну, ни самим создателям не понравилось то, что получилось. У каждого автора свой стиль, каждый представляет героев по-своему. Хотя главное направление намечено, но все же писательский труд - это творческий процесс, а не механическое изложение чьих-то рекомендаций. Одного члена команды повело в сторону сентиментальной лирики, что диссонировало с общей тональностью повествования, другой наделил героиню чертами, которые импонировали ему, но не вызвали восторга у соавторов, третий чересчур увлекся детективной линией. В общем, опять получилось лоскутное одеяло, правда, более качественное, нежели предыдущее, когда вкрапления, написанные не Бобковой, выглядели в тексте чужеродными, будто шелковые заплатки на полинявшем ситцевом платьице.
   "Литературные негры" перепробовали много вариантов и наконец методом проб и ошибок нашли оптимальный. Писали ребята бойко, легко все схватывали и быстро перестраивались, и Нечаев с Корном были довольны результатом.
   В команде было четкое разделение труда: один из "негров" безвылазно сидел в библиотеке, выписывая из различных литературных источников необходимые сведения для придания повествованию исторической достоверности, второй компилировал принесенный им материал, дабы сделать его неузнаваемым, отличным от оригинала, третий корпел над шедеврами мировой классики, беззастенчиво воруя сюжеты, четвертый искажал сюжет, вносил новые детали и компилированные вставки, пятый шлифовал язык, стилизуя его под старину, а шестой включался на завершающем этапе, контролируя, чтобы получилось гладко и читабельно. Работали "негры" споро и слаженно, а в результате их коллективного труда каждый месяц на прилавках появлялся очередной роман.
   На взгляд непосвященного это выглядело оригинально и ново, но знатоки сразу углядели суть.
   - Беспардонное заимствование и перелицовка уже известного, - так высказался один из критиков в своей разгромной статье.
   После нескольких публикаций в прессе, доказывающих, что романы Астраловой - типичная компиляция, "негры" оставили в покое классиков и переключилась на малоизвестных писателей. Помимо своей основной работы, они перелопачивали горы литературы, по большей части, иностранной, опубликованной очень давно. Нечаев дал им в помощь команду переводчиков, те выискивали зарубежных авторов, не переведенных на русский язык и не известных в нашей стране.
   "Литературные негры" научились лихо придумывать сюжеты, вылавливая основную идею в чужих книгах и нанизывая на основную сюжетную линию собственное ноу-хау, и теперь не боялись обвинения в компиляции - связь с первоисточниками была уже столь неуловимой, что обнаружить её мог только очень подкованный человек.