Еникеева Диля. Итальянский сюрприз

   - Зачем? Что хорошего быть одной?
   - Для того, чтобы иметь возможность ходить. И чтобы этого никто не видел. Быть может, она боится подкупить сиделку. Кто может гарантировать, что та не окажется болтливой и по секрету не выдаст кому-то её тайну? И тогда вся легенда Марины, которую она тщательно выстраивала многие годы, разрушится. От неё отвернутся все - муж, узнав о её вероломстве, немедленно оставил бы её, сыновья стали бы презирать за то, что она столько лет морочила всем голову и пользовалась всеобщей жалостью и сочувствием, не имея на то никаких оснований. Подруг у нее, судя по всему, нет, раз в трудную минуту, потеряв мужа, Марина сейчас осталась одна, без моральной поддержки. И что самое удивительное - даже сыновей нет рядом с матерью, понесшей тяжелую утрату.
   - Вы думаете, они о чем-то догадываются?
   - Вряд ли сыновья знают о её мнимом параличе. Но не исключено, что они относятся к ней не так, как ей бы этого хотелось. А может быть, даже предполагают, что она имеет какое-то отношение к гибели отца. Но не хотят как-то выказать свое отношение матери, которую по-прежнему считают парализованной, и просто избегают её.
   - Хотелось бы мне с ними познакомиться. Не могли ли они унаследовать черты матери?
   - Могли. Или хотя бы один из сыновей. Может быть в смягченной форме. А может быть, в ещё более выраженной.
   - То есть, сыновья могут быть ещё большими притворщиками и прирожденными актерами, чем мать?
   - Вполне.
   - Непременно познакомлюсь с ними и выясню, на кого они похожи. И если на Виктора, то возьму к себе в фирму, чтобы хоть что-то напоминало мне о нем.
   - Не стоит, Алла. Они вряд ли проникнутся симпатией к любовнице погибшего отца. Хоть вы тут ни при чем, но они невольно могут связывать его гибель с вами. Полагаю, что к отцу они очень привязаны.
   - Посмотрим, - уклончиво ответила Алла. - Если это приличные ребята и похожи на Виктора, а не на мать, я сумею убедить их, что любила их отца и ничем не виновата в его смерти.
   - Дело ваше.
   - Но в связи с этим у меня вот какая мысль мелькнула. А если они переняли истерические черты характера Марины, то не мог ли один из них стать убийцей отца? Теперь я поняла, что истерики - крайне лживые и эгоистичные люди.
   - Это не исключено, Алла. Но давайте пока не будем строить предположений, не имея ни единого факта. Если что-то станет известно о его сыновьях, тогда и обсудим.
   - Значит, Марина сама не захотела жить с Никитой и Юрой, когда те женились.
   - Скорее всего, так. Пока те были не женаты, она не могла просто выставить их из дома. Вероятно, ходила по квартире, когда сыновья уходили в школу, а когда подросли - в институт. В общем, возможностей передвигаться у неё было достаточно. Но если бы в доме появилась невестка, та могла забеременеть или предложить ухаживать за свекровью и постоянно находиться дома, а потом появился бы ребенок, и тогда уж сноха точно несколько лет была бы рядом. Это её не устраивало, вот Марина и избавилась от возможного присутствия постороннего человека, а заодно и от сыновей.
   - А от сыновей-то зачем?
   - Истерики, хотя и демонстрируют бурные чувства, на самом деле никого, кроме самих себя, не любят. Материнские чувства у истеричек не развиты. Они тяготятся детьми, хотя на людях изображают любящую мать. Так что Марина рассталась с сыновьями без всякого сожаления, даже с чувством облегчения.
   - Тяжелый случай.
   - Потому она с такой легкостью согласилась на проживание за городом, лишь бы не жить с сыном в городской квартире. И то, что в их загородном доме нет лифта, тоже говорит о том, что она может ходить и наверняка ходит.
   - Но ей нужно было бы для достоверности хотя бы изобразить, что лифт нужен.
   - Наоборот. Ей нужно было, чтобы муж считал, что она не сможет появляться на втором этаже. В этом случае он чувствовал себя в безопасности.
   - А она бывала на втором этаже в его отсутствие...
   - Несомненно.
   - А что ей там делать?
   - Лезть в его жизнь. Быть может, воспользоваться его документами, сделать копии ключей и прочее.
   - Ключей от сейфа?
   - Если таковой у Виктора есть. А при его профессии наверняка есть. При таком положении вещей он не боялся оставить их дома, в столе или ещё в каком-то месте, хотя бы иногда, и у неё была возможность сделать с них слепки.
   - Поня-атно.
   - Но, может быть, Виктор, будучи осторожным, никогда не оставлял ключей, чисто профессионально.
   - А она все равно надеялась рано или поздно подкараулить этот момент?
   - Скорее всего, так. Не исключаю и такой возможности - Марина поднималась наверх, когда муж спал. Дом большой, при случае она могла спрятаться в любой из комнат, если бы Виктор вдруг вышел из своего кабинета или из спальни. Ему бы и в голову не пришло рыскать по дому в поисках жены - он же уверен, что та парализована и не может подняться на второй этаж.
   - Но зачем ей так рисковать? А вдруг бы Витя спустился вниз и обнаружил, что жены в спальне нет?
   - Вряд ли он стал бы проверять, у себя ли Марина, - Виктор её ни в чем не подозревал. А ей нужны были ключи. Или же она хотела видеть, с кем он приехал, кто с ним ночует.
   - Зачем ей это? Ведь Марина не могла даже устроить ему сцену ревности.
   - Чтобы ощущать свою власть над ним. Тайную власть. Быть может, копила на него весь этот материал, надеясь при случае им воспользоваться. Например, если бы Виктор обнаружил, что жена симулирует паралич. И тогда, если бы муж решил в гневе вышвырнуть её, Марина могла бы воспользоваться своими сведениями.
   - Ну и мерзавка! Значит, это она его убила? Зная, что никто на неё не подумает?
   - Есть немало шансов за это. Я даже предполагаю, что Марина давно все обдумала. И отказалась от лифта именно для того, чтобы никому и в голову не пришло её заподозрить.
   - То есть, заранее спланировала убийство и все обставила так, чтобы выйти сухой из воды?
   - Вполне возможно. Хочу заранее вас предупредить, Алла, что это всего лишь версия. Марина может оказаться ни при чем. Хотя бы потому, что не успела этого сделать, её опередил кто-то другой.
   - А в том, что она может ходить, вы абсолютно уверены?
   - В данном случае я исхожу из известных мне закономерностей истерических расстройств. Но может быть и так, что Марина так долго симулировала паралич, что теперь разучилась ходить.
   - И тогда эта версия рушится?
   - Да. У неё просто не было возможности сделать этого самой. Хотя она могла привлечь кого-то другого.
   - Случайного человека или знакомого?
   - Или - или. Но знакомого рискованно.
   - А может быть, мне проверить, может ли вдова ходить?
   - Как вы намереваетесь это сделать?
   - Просто поставить её на ноги и посмотреть. Попросить Олесю или кого-то из наших девиц резко выдернуть Марину из кресла.
   - А она завалится, причем, вполне достоверно. У неё подогнутся ноги, а в целом Марина будет вести себя, как человек, не способный пользоваться ногами. Не стоит этого делать, Алла. Вы ничего не добьетесь. Истерики-мнимобольные играют свои лжеболезни весьма естественно, и непосвященному в этом не разобраться.
   - А вы бы её сразу раскусили?
   - Сразу.
   - Так давайте под каким-то предлогом мы вас отвезем на их дачу?
   - Нет, Алла, в таких авантюрах я не участвую.
   - Но ради справедливости! Ради Виктора! Ради меня, в конце концов!
   - Алла, я врач, - одернула её Лидия Петровна. - Когда такие пациенты попадают к психиатру, мы относимся к ним так же, как и к другим больным. Задача психиатра помочь, а не выводить пациента на чистую воду.
   - Но если это преступница!
   - Для меня все, кто нуждается в помощи и страдает душевными недугами, пациенты, а не преступники.
   - Ну ладно, - смирилась Алла. - Значит, сейчас все силы бросить на разработку этой версии?
   - Для начала посмотрите, к чему приведет предложение ваших подруг остаться ночевать на даче. Если присутствие других людей Марине в тягость, она откажется. Но это не строго доказательно. День-другой она ещё потерпит, может быть, даже несколько дней, а потом под благовидным предлогом избавится от присутствия в доме постороннего человека, при котором лишена возможности ходить.
   - Но как же потом Марина будет жить одна?
   - А она, скорее всего, по-прежнему будет иметь приходящую прислугу, чтобы иметь возможность быть дома одной и двигаться. А если Марина может ходить, то в скором времени можно ожидать "чудесного исцеления". Например, она съездит на какой-то заграничный курорт и окажется, что "чудодейственное лечение" ей "помогло". Или будет посещать знахарку, колдуна, что нынче в большой моде, а потом скажет, что исцелилась.
   - Но тогда её могут заподозрить в убийстве мужа.
   - А она выждет достаточно времени, чтобы дело сдали в архив. Или надолго уедет заграницу. Как я понимаю, финансовые возможности у неё для этого есть.
   - Ну, уж я не дам ей улизнуть, - зловеще пообещала Алла. - Надеюсь вывести эту мерзавку на чистую воду.
   - Если Марина невиновна в смерти мужа, не трогайте её. Жизнь сама все расставит по своим местам.
   - Но она столько лет морочила Вите голову!
   - За это Марина уже и сама наказана. Провести столько лет в инвалидном кресле нелегко.
   - Так ведь её никто туда насильно не усаживал!
   - И все равно её стоит пожалеть.
   - Ну, уж нет! Ни капельки не жалею эту притворщицу!
   - Но хотя бы не совершайте никаких насильственных действий по отношению к ней.
   - Поглядим. Как пойдет. А если это не она убила Виктора, то кто же? Кто кажется вам наиболее вероятной кандидатурой? Первым, на кого я подумала, был Игорь. Мне сейчас даже не хочется видеть ни Виталика, ни Ларису, потому что если виновен Игорь, то они будут неминуемо втянуты в это дело. Пока я не хочу связывать себе руки.
   - Нет, Алла, Игорь Николаевич невиновен.
   - Вы в этом уверены?
   - Уверена.
   - Лидия Петровна, какой огромный камень с души! Все это время я не хотела об этом думать, решила оставить разборки до его возвращения и прямо спросить его. И если бы Игорь оказался убийцей, то мне трудно было бы общаться даже с Ларисой и Виталиком - ведь и на них лежит косвенная вина за смерть Виктора, не говоря уж о самом Игоре. Значит, теперь все подозрения прочь?
   - Да, тут вы можете быть спокойны.
   - А почему вы так в этом уверены?
   - Потому что хорошо знаю Игоря Николаевича. Он не способен убить безоружного.
   - Так ведь у обоих в руках могло быть оружие.
   - Могло. Но он даже на дуэли не стал стрелять. Вы слишком преувеличиваете его горячность. Он вовсе не горяч и не вспыльчив. Как раз наоборот, спокойный, разумный и хладнокровный человек. По такому пустяку он уж точно не стал бы убивать, а тем более, человека, с которым вы состоите в близких отношениях.
   - А мне кажется, что ради Лары он запросто может убить.
   - Только в том случае, если ей угрожает опасность. А ради собственного ущемленного самолюбия - нет. Он слишком дорожит Ларисой, дорожит и дружбой с вами, и не стал бы так глупо рисковать и терять двух близких ему женщин. Ведь после этого Лариса его бы отвергла. Да и вы тоже.
   - Да я вообще намеревалась с ним поквитаться.
   - Этим его не испугаешь. А вот потерять вас обеих для него гораздо более весомый мотив.
   - Вы так думаете, исходя из его характера, или у вас есть другие факты?
   - Эти факты есть и у вас. И если бы вы не фиксировались на желании непременно отомстить, то вы могли бы более здраво их оценить.
   - Вы имеете ввиду, что Виктор убит в собственном доме?
   - И это тоже. Если бы Игорь Николаевич решился на какой-то резкий поступок сгоряча, увидев, что Лариса в синяках и решив, что Виктор совершил насилие, то это ещё более-менее оправдано. Да и то он вряд ли сделал бы что-то в присутствии Ларисы, а тем более, зная, что она недавно перенесла сердечный приступ. Он вызвал бы на разговор Виктора потом, когда та их не видит, и все бы выяснил. Он не тот человек, который кинется мстить, очертя голову.
   - В отличие от меня, - с усмешкой вставила Алла.
   - Ваша самокритичность обнадеживает. Давайте вместе все проанализируем. Можно ли допустить, что столь разумный и здравомыслящий человек, как Игорь Николаевич, сел в машину с человеком, которого намеревается убить, заехал домой за оружием, а потом поехал к тому домой и там застрелил его? Абсурд. Это ему совершенно не свойственно. А по всем психиатрическим закономерностям человек совершает поступки в рамках свойственных ему особенностей личности. Человек может совершить какой-то необдуманный поступок, будучи в состоянии сильного аффекта. Однако в данном случае речь об аффекте не идет. Они спокойно долетели до Москвы, спокойно сели вместе в машину. Зачем Игорю Николаевичу ехать в загородный дом Виктора? Если бы он хотел его убить, то убил бы в другом месте. Он же не глуп, чтобы поквитаться так, чтобы потом за это поплатиться свободой и потерей любимой женщины, ради которой все это проделано.
   - Но не станет же Игорь стрелять на улице?! За городом как раз убить проще, а зная о его парализованной жене, которая его даже не увидит и не прибежит на звук выстрела, тем более.
   - Совершить преступление в загородном доме в чем-то легче, но в чем-то гораздо сложнее, чем в другом месте. Даже в квартире это сделать проще. Пока соседи поймут, что прозвучал выстрел, - а они могут и не услышать его или просто отсутствовать в тот момент, - пока выйдут на площадку, убийца имеет возможность ускользнуть. Бывает, что соседи по подъезду даже не знают всех жильцов и не смогут заметить новое лицо. Он может сесть в машину и уехать никем не замеченный. Может оставить машину в соседнем дворе, а там может оказаться множество других автомобилей. А в загородном доме все не так. Соседей все хорошо знают, отношения более демократичные. Любой новый человек, новый автомобиль привлечет внимание. Если убийца оставит его перед домом, многие могут увидеть. Если далеко, - ему придется идти пешком. Из подъезда можно выйти практически никем не замеченным, а то, что после выстрела человек вышел из загородного дома, вряд ли останется никем не замеченным, если поселок жилой, а тот, где проживал Виктор, жилой. Услышав выстрел, Марина могла подъехать в своем кресле к окну - хотя бы одно наверняка выходит на ту сторону, где расположен второй вход в дом. Убийцу могли увидеть из окон соседи. Или кто-то из них оказался бы в тот момент на улице. В городском шуме выстрел звучит вовсе не так, как за городом. Даже если мимо загородного дома проезжают машины, соседи потом вспомнят, что чей-то незнакомый автомобиль в это же время стоял перед домом или где-то поблизости, а потом исчез. И зачем же Игорю Николаевичу так рисковать? Ему было бы проще встретиться с Виктором в Москве, ведь тот изъявил готовность и не стал бы уклоняться от встречи.
   - Вообще-то мне тоже не хотелось верить, что Игорь убийца. Мне бы это вообще не пришло в голову, если бы Лариса не сказала об этом.
   - Так что успокойтесь, Алла, и не избегайте друзей.
   - Сегодня же позвоню Ларе. Она, наверное, вся обрыдалась и извелась.
   - Ах, Алла, как же вам порой мешает ваш максимализм! Ведь вы неосознанно проявляете жестокость по отношению к людям, которые искренне вас любят и страдают от вашего отношения!
   - Все-все, Лидия Петровна, виновата, исправлюсь.
   - Хочется надеяться.
   - С Ларисой я разберусь. Заодно и успокою её, что Игорь тут ни при чем. Когда я размышляла, кто убийца, то больше склонялась к мнению, что это Коля разделался с соперником. Но когда поговорила с ним, то отказалась от своих подозрений.
   - А вот в отношении Николая я бы не спешила.
   - Почему? Вы думаете, это его рук дело?
   - Этого я не утверждаю. Но то, что он не прост, - совершенно ясно.
   - Но Коля во время нашего последнего разговора был так открыт, так искренен и откровенен! Я ему поверила.
   - Давайте-ка проанализируем ваш разговор. Итак, Николай проявил наблюдательность и недюжинный ум. Он много понял уже по выражению ваших со Светланой лиц, сопоставил и сделал правильные выводы. Однако ничем не дал понять, что ему известно о ваших отношениях с Виктором.
   - А вы думаете, ему это известно?
   - Ничуть не сомневаюсь.
   - Значит, Коля тоже следил за мной?
   - Ему это ни к чему. Как умный человек, он многое способен понять и без слежки. Но делал вид, будто не в курсе, потому что предполагал вашу реакцию. Если бы Николай вас упрекнул, посягнул на вашу свободу, вы бы сразу взвились, не так ли?
   - Это уж точно! Как бы я хорошо к нему ни относилась, я бы разоралась и тут же послала его подальше.
   - Он это сознавал, потому и молчал. Ждал, что рано или поздно вы сами примете решение. Потому и подал на развод, чтобы вы поверили в серьезность его намерений, и это явилось определенным толчком для принятия вами решения. Возможно, он не предполагал, что Виктор тоже решит развестись, и надеялся его опередить. К тому же, Николай знал, что вы негативно относитесь к тем, кто раньше служил в КГБ, и это подспудно влияет на ваше отношение, хотя лично к Виктору вы относились иначе.
   - Да, я его неоднократно обзывала и "шпионом", и "ищейкой", и "гэбэшником". Меня порой раздражало его стремление все про всех знать.
   - На это Николай и надеялся и ждал, что в конце концов вы разочаруетесь в Викторе.
   - Лидия Петровна, а вы как относитесь к сотрудникам этой организации?
   - Плохо отношусь. Хотя и сознаю, что среди них есть высококлассные профессионалы. Но их личностные качества и некоторые методы их работы мне претят. Психиатров совершенно необоснованно считают чуть ли не прислужниками этой организации, как бы она сейчас ни называлась. Мне не раз приходилось иметь с ними дело, когда кто-то из моих пациентов совершил правонарушение, которое подпадало под статью, входящую в сферу интересов этой организации. Честно говоря, мне с трудом удавалось скрывать свое негативное отношение, и я, по возможности, старалась дистанцироваться. Когда я защитила диссертацию, мне предлагали перейти в спецбольницу, с повышением звания, должности и оклада, но я и помыслить не могла, что буду служить органам, и, разумеется, отказалась. До сих пор у меня сохранилась стойкая неприязнь к этим людям.
   - Лидия Петровна, мне сейчас стало страшно... А может быть, я Витю идеализировала?
   - Не сомневаюсь в этом. Хотя у меня нет намерения чернить покойного, но то, что он не таков, каким вы себе его представляли, несомненно.
   - Даже и не знаю, на пользу или нет, если я узнаю о нем что-то плохое... С одной стороны не хотелось бы быть обманутой, а с другой мне было бы легче теперь, когда я его потеряла...
   - Думаю, вам не стоит ворошить это. Боль утраты со временем пройдет, какой бы тяжелой она ни была. А испытать разочарование, тем более, когда вы уже не в силах что-то изменить, - это ничуть не меньшее потрясение, чем потерять любимого человека в физическом смысле.
   - Вы уверены, что Витя недостойный человек? - ей очень хотелось услышать опровержение и даже хотелось, чтобы психиатр сейчас солгала, лишь бы не услышать правду, хотя Алла и знала, что Лидия Петровна никогда не лжет, даже ради благого дела. Ответить уклончиво, успокоить может, но не солжет.
   - Я этого вовсе не утверждаю. И в органах есть достойные люди. Я же говорила лишь на основании своего личного опыта. У тех, кто служил в органах безопасности, есть свой кодекс чести, они безгранично преданы своему делу, своему Отечеству и свято уверены, что делают очень важное дело ради высоких идеалов. Не все, но такие среди них есть. И это достойно уважения. Среди них есть высокоморальные и исключительно порядочные люди, которые занимаются очень важной работой. Однако фанатизм, даже ради великой цели, лично мне претит. Цель не оправдывает средства, которыми она достигается. И если используются недостойные средства, то таких людей я не уважаю и даже презираю, если они прикрывают некрасивые деяния высокими лозунгами.
   - Но Витя не шпионил, не вербовал стукачей, не сажал диссидентов. Он работал с документами, в аналитическом отделе, - Алла неосознанно пыталась оправдать покойного любовника.
   - Быть может он как раз и относится к тем, кто достоин уважения. Однако его последнее место службы, мягко говоря, не вызывает уважения. Какими бы целями ни оправдывался сбор компроментирующих материалов, это, по сути, выискивание следов человеческих слабостей и пороков. Это грязно и недостойно порядочного человека. Но ещё раз повторю, это мое личное мнение, и я не претендую, что абсолютно права.
   - Я поняла... Сейчас мне даже трудно сразу оценить услышанное. Одна часть меня протестует и кричит, что все это неправда, Витя хороший, я его любила, а другая думает, что, может быть, я любила недостойного человека, которого совершенно не знала. Точнее, знала таким, каким он хотел предстать в моих глазах.
   - Не думайте об этом, Алла. И не ищите его убийцу. Быть может, результат будет для вас драматичным.
   - Вы все же думаете, что это Николай?
   Ей вовсе не хотелось, чтобы убийцей оказался он, но Алла привыкла докапываться до правды. Нет, не может она быть с человеком, в котором есть второе дно.
   - Этого я утверждаю. Но то, что он знает гораздо больше, чем вам демонстрирует, вне всякого сомнения.
   - Может быть, мне с ним поговорить? Мне трудно будет с ним встречаться, если я буду подозревать его в убийстве.
   - Николай вам ничего не скажет. Если бы хотел, - сказал бы сразу. Он умный человек и прекрасно понимает, что потеряет вас, если вы узнаете о его роли.
   - А он и в самом деле имеет отношение к смерти Виктора?
   - Имеет.
   - Вы так в этом уверены?
   - Не столь категорично, как в отношении того, что Игорь Николаевич совершенно ни при чем, но у меня есть основания так думать.
   - Почему? Скажите мне, Лидия Петровна, пожалуйста, - её тон стал просительным. - Поймите, мне и так тяжело, а думать, что один мой любовник убил другого, и я фактически лишилась обоих, - вдвойне тяжелее.
   - Не стоит вам на этом фиксироваться, Алла, - мягко сказала психиатр. - Николай не тот человек, который пойдет и хладнокровно застрелит соперника ради того, чтобы вы достались ему, а потом будет спокойно смотреть вам в глаза и жить, как ни в чем не бывало. Если он причастен к этому, значит, у него были на то веские основания.
   - Он боялся, что у Виктора есть на него компромат?
   - Не исключено.
   - Следовательно, у нас на данный момент двое подозреваемых - Марина и Николай.
   - Только потому, что они на виду и у них прослеживается четкий мотив. Но убийцей может оказаться и человек, о котором мы пока не знаем.
   - А Света и её муж?
   - Светлана абсолютно точно ни причем, а её мужа я никогда не видела, и знаю кое-что лишь со слов самой Светы.
   - Сергей вспыльчивый, очень ревнивый, самолюбивый. Его теперешнее положение целиком зависит от жены.
   - В принципе он бы мог избавиться от Виктора, если бы тот представлял угрозу их браку. Но весь вопрос - представлял ли?
   - Дело не только в этом. Сергей ненавидел Виктора, за глаза, да и в глаза называл его "серым кардиналом" и "стукачом".
   - Тогда он мог убить его в аффекте, заподозрив в неблаговидных делах, особенно касающихся жены. Не думаю, что из меркантильных соображений. Скорее, из чувства справедливости. В силу своего характера, Сергей способен на отчаянные, безрассудные поступки. Да и просто бессмысленные. Что он и продемонстрировал своей дилетантской попыткой вывести Светлану из числа подозреваемых. Ведь ничего этим не добился, а её чуть не потерял. А когда та, узнав о покушении, всего лишь отказалась с ним разговаривать, надулся, как мальчишка, вместо того, чтобы откровенно поговорить и все объяснить, и стал её избегать, а потом подал заявление об уходе через её секретаря. Ну не мальчишество ли! Так что и в данном случае он мог совершить безрассудный поступок. И даже убийство.
   - А если бы знал, что Света была любовницей Виктора?
   - А разве Сергей этого не знал?
   - В том-то и дело, что нет! Светлана полагала, что все шито-крыто, а оказалось, что кто-то все же в курсе, и об этом уже известно правоохранительным органам. Она очень обеспокоена.
   - Пусть придет ко мне, поговорим о причине её беспокойства. Возможно, у неё есть подозрения в адрес мужа, но она и сама боится себе в этом признаться.
   - А Сергей мог убить Виктора из ревности?
   - Если ревнив, то мог.
   - И даже за прошлое?
   - Откуда же Сергей знает, что все в прошлом? Ни один ревнивый муж до конца не уверен, даже если жена клянется, что давно рассталась с любовником.
   - Жалко этого дурачка. Ведь Света уже полгода как не встречалась с Виктором.
   - Ну вот, лед уже понемногу тронулся. Задумайтесь, а могли бы вы наказать Сергея, если бы тот в аффекте убил Виктора?
   - Пожалуй, нет... Нет, - уже уверенно сказала Алла.
   - Ну вот, а вы грозились непременно покарать убийцу.
   - Вообще-то убийца - убийце рознь...
   - Вот, лед уже вовсю тронулся, - улыбнулась Лидия Петровна. - Я не оправдываю убийство, но все же наказывать кого-то, не разобравшись в мотивах, это тоже убийство. Ведь Сергей, если убил именно он, решился на преступление, не разобравшись. А Николая вы намерены наказать, если Виктора застрелил он?
   - Смотря, какими мотивами тот руководствовался. Если из-за компромата, то... А вообще-то, честно говоря, теперь не знаю. С другой стороны, Витю тоже не красит то, что он собирал эти досье. Даже если слушался приказа Вениамина, то потом, когда того не стало, мог бы все уничтожить.