Простолюдины, которых поощряли к самовыражению через соперничество в физическом труде, вероятно, нуждались в некоторой разрядке перед новым напряжением сил. Однако это обеспечивалось и менее интенсивными развлечениями, чем спортивные, – пирами и танцами на праздниках.
Придворные охоты устраивались частью как увеселение, а частью из экономических соображений. На подобных мероприятиях многие тысячи индейцев по приказу окружали территорию, где водилась дичь, и с громкими воплями продвигались к центру участка, колотя по деревьям. Когда их руки уже могли соединиться, животные оказывались запертыми в ловушке, и правитель инков, или тот чиновник, который был назначен старшим, должен был проследить, чтобы индейцы отлавливали самцов и убивали их с помощью метательного оружия бола и дубинок. Затем Инка или его представители устраивали пир и распределяли свежее мясо среди присутствующих, а остальное высушивалось и подготавливалось для хранения на складах императора. В частности, Уайна Капак, одиннадцатый Инка, в свободное время обожал охотиться и заниматься рыбной ловлей.
Игры и развлечения как таковые обычно не считались подобающим занятием для детей и не поощрялись, как можно было бы предполагать. Это черта высокоорганизованного общества, строго ориентированного на трудовую деятельность, где даже от детей ожидалось, что они будут заниматься полезным делом, помогая своим родителям и изучая разнообразные ремесла. Однако у детей все же были некоторые простые игрушки и забавы. Писконьо — так назывался волчок, который запускали, ударяя его кнутом. Папа Ауки (вождь картофеля) и таукка-таукка — дошедшие до нас названия двух других детских игр. Были и такие, вероятно, общераспространенные игры, как бросание фишек.
Рис. 15. Писконьо (волчок)
В ряде игр использовались кости. Кость – пиккана — делалась из глины либо дерева и помечалась числом от одного до пяти очков. Твердые несъедобные фасолины чуи разных цветов с забавными названиями использовались как для ведения счета, так и для самой игры. В одной такой игре перемещениями фасолин управляли, бросая кость. Инки с увлечением играли в подобные азартные игры, ставя на кон одежду и животных, и это тоже воспринималось как часть забавы.
Десятый Инка, Топа Юпанки, по-видимому, был азартным игроком. Однажды он принял предложение своего любимого сына сыграть в игру с костями, называемую айлью, завезенную из Кольяо, и согласился отдать своему сыну одну из своих провинций, если тот выиграет. За игрой наблюдали взволнованные зрители, которые беспокоились, как поведет себя Инка в случае, если проиграет. И он проиграл и в результате сделал своего сына наместником в провинции по его выбору – Уркосуйу. С того времени тех, кто проживал в этой провинции, называли айльюскас — в память о той истории. Хотя этот рассказ хорошо иллюстрирует страсть к игре, присущую данному Инке, не стоит игнорировать версию, что он может иметь также более глубокое, более отвлеченное значение, а именно здесь может идти речь о происхождении айлью или айльюскас (о значении этих слов – в следующей главе).
Глава 3
Социальная организация
Инки
Кураки
«Общинники», покоренные народы
Закон
Администрация
Придворные охоты устраивались частью как увеселение, а частью из экономических соображений. На подобных мероприятиях многие тысячи индейцев по приказу окружали территорию, где водилась дичь, и с громкими воплями продвигались к центру участка, колотя по деревьям. Когда их руки уже могли соединиться, животные оказывались запертыми в ловушке, и правитель инков, или тот чиновник, который был назначен старшим, должен был проследить, чтобы индейцы отлавливали самцов и убивали их с помощью метательного оружия бола и дубинок. Затем Инка или его представители устраивали пир и распределяли свежее мясо среди присутствующих, а остальное высушивалось и подготавливалось для хранения на складах императора. В частности, Уайна Капак, одиннадцатый Инка, в свободное время обожал охотиться и заниматься рыбной ловлей.
Игры и развлечения как таковые обычно не считались подобающим занятием для детей и не поощрялись, как можно было бы предполагать. Это черта высокоорганизованного общества, строго ориентированного на трудовую деятельность, где даже от детей ожидалось, что они будут заниматься полезным делом, помогая своим родителям и изучая разнообразные ремесла. Однако у детей все же были некоторые простые игрушки и забавы. Писконьо — так назывался волчок, который запускали, ударяя его кнутом. Папа Ауки (вождь картофеля) и таукка-таукка — дошедшие до нас названия двух других детских игр. Были и такие, вероятно, общераспространенные игры, как бросание фишек.
В ряде игр использовались кости. Кость – пиккана — делалась из глины либо дерева и помечалась числом от одного до пяти очков. Твердые несъедобные фасолины чуи разных цветов с забавными названиями использовались как для ведения счета, так и для самой игры. В одной такой игре перемещениями фасолин управляли, бросая кость. Инки с увлечением играли в подобные азартные игры, ставя на кон одежду и животных, и это тоже воспринималось как часть забавы.
Десятый Инка, Топа Юпанки, по-видимому, был азартным игроком. Однажды он принял предложение своего любимого сына сыграть в игру с костями, называемую айлью, завезенную из Кольяо, и согласился отдать своему сыну одну из своих провинций, если тот выиграет. За игрой наблюдали взволнованные зрители, которые беспокоились, как поведет себя Инка в случае, если проиграет. И он проиграл и в результате сделал своего сына наместником в провинции по его выбору – Уркосуйу. С того времени тех, кто проживал в этой провинции, называли айльюскас — в память о той истории. Хотя этот рассказ хорошо иллюстрирует страсть к игре, присущую данному Инке, не стоит игнорировать версию, что он может иметь также более глубокое, более отвлеченное значение, а именно здесь может идти речь о происхождении айлью или айльюскас (о значении этих слов – в следующей главе).
Глава 3
Инки и организация империи
Империя инков была поделена на четыре крупные провинции, или суйи (четверти), именуемые Чинчасуйу (северо-запад), Антисуйу (северо-восток), Контисуйу (юго-запад) и Кольясуйу (юго-восток), расположение которых отражено в плане Куско. Сам Куско по идеологическим соображениям находился в центре. Инки называли свою империю Тауантинсуйу, что означало «Земля из четырех четвертей». Эти четверти подразделялись на более мелкие провинции, границы которых в одних случаях приблизительно соответствовали местным границам доинкских племен, в других были переделены или установлены впервые. Кроме того, некоторые группы населения провинций перемещались или обменивались с такими же группами из других частей империи согласно введенному инками институту митимаев (см. главу 5).
Социальная организация
Империя инков создавалась как объединение малых групп, родственно связанных внутри, каждая со своим собственным культом предков, которые были интегрированы в более крупные структурные единицы. Социальная организация инков была строго иерархичной, и родственные взаимоотношения в семье и в жизни граждан были очень четко определены, так что ни отдельный человек, ни семья или более крупная ячейка не могли не знать своей роли как внутри своей провинции, так и на территории всей империи при любых заданных обстоятельствах.
Айлью — общий среди индейцев термин, используемый для описания основной социальной и организационной группы на территории Анд (семья/община). Хронисты описывают айлью как тесно связанную внутренними отношениями группу кровных родственников или происходящих по прямой линии от общего предка. В то время как в доинкские времена члены айлью всегда были породнены между собой, у правительства инков иногда возникала необходимость создавать новые локализованные группы, не имеющие отношения к системе родственных связей; они формировались по административным соображениям.
В любой области империи каждый человек играл определенную роль или имел обязанности, которые должен был исполнять. Ответственность, которую он нес, дифференцировалась согласно рангу и статусу, но его обязанности были либо политическими, военными или экономическими, либо связаны с церемониями и ритуалами. На самом верху иерархической, социальной и административной пирамиды находился правящий род – высшая аристократия, населяющая столицу Куско и возглавляемая Инкой.
Айлью — общий среди индейцев термин, используемый для описания основной социальной и организационной группы на территории Анд (семья/община). Хронисты описывают айлью как тесно связанную внутренними отношениями группу кровных родственников или происходящих по прямой линии от общего предка. В то время как в доинкские времена члены айлью всегда были породнены между собой, у правительства инков иногда возникала необходимость создавать новые локализованные группы, не имеющие отношения к системе родственных связей; они формировались по административным соображениям.
В любой области империи каждый человек играл определенную роль или имел обязанности, которые должен был исполнять. Ответственность, которую он нес, дифференцировалась согласно рангу и статусу, но его обязанности были либо политическими, военными или экономическими, либо связаны с церемониями и ритуалами. На самом верху иерархической, социальной и административной пирамиды находился правящий род – высшая аристократия, населяющая столицу Куско и возглавляемая Инкой.
Инки
Правители инков утверждали, что их род по прямой происходит от Солнца через своего предка Манко Капака, а следовательно, как представители Солнца на земле, императоры правили по божественному праву. Власть правителя был абсолютной: теоретически Сапа Инка (Верховный Инка) рассматривал всех мужчин в своей империи как своих сыновей, а всех женщин – как своих законных супруг. Его контроль над столь обширной территорией мог, однако, обеспечиваться только благодаря эффективному управлению, отлаженной военной организации и при поддержании среди подданных некоторой степени довольства. Его правление было в самом деле настолько эффективно, что он фактически неограниченно контролировал своих подданных, и его режим был одним из наиболее автократических форм правления, когда-либо осуществлявшихся на практике.
Рис. 16. Головные уборы императора и чиновников, обозначающие их социальное положение и происхождение
Знать императорской крови и «инки по привилегии» составляли высшую аристократию, представлявшую собой инструмент, посредством которого Инка правил. Обе эти группы принадлежали к классу инков и имели право носить разнообразные варианты головной повязки и большие ушные подвески, которые носил сам Сапа Инка. Эти огромные ушные подвески стали причиной того, что инкские аристократы получили от испанских хронистов прозвище Орехонес (Длинноухие).
Лица императорской крови были представителями наследственной знати: они вели свой род от инкских правителей начиная с легендарного основателя династии Манко Капака и образовывали группы, называемые панаш, состоящие из всех потомков каждого правителя по мужской линии.
«Инки по привилегии» не являлись инками по рождению, хотя некоторые из них благодаря политическим бракам и союзам были в родстве с правителями инков, предшествовавших Инке Пачакути. Главной причиной для предоставления привилегий тем племенам, которые жили в окрестностях Куско между Кикиханой, расположенной в долине Вилканота, и Абанкаем, стало то, что они были союзниками, говорящими на языке кечуа. Стремительное расширение небольшого государства инков до империи с территорией, простиравшейся от Боливии до Кито, которое произошло в течение царствования Инки Пачакути, привело к тому, что власти потребовались тысячи подготовленных чиновников. По этой причине в первые дни существования империи любой, кто мало-мальски выказывал административные способности, не важно, какого он был происхождения, становился подходящим кандидатом для проведения в жизнь инкской политики в новозавоеванном селении. Множество групп таких «инков по привилегии» были отправлены в отдаленные части империи, туда, где наблюдались волнения среди туземцев, которым они должны были подавать пример послушания верховным распоряжениям и приобщать их к культуре инков. Однако не всех их расселили таким образом, поскольку, когда они пришли на помощь во время войны с чанка, Инка Пачакути обещал, что этим людям будут предоставлены места в административной структуре Куско. Из тех, что остались, были сформированы десять айлью (организационных единиц, состоящих из родственных групп); каждое из двух главных подразделений в структуре Куско (Ханан Куско и Урин Куско) состояло из пяти айлью.
Это двухчастное деление на Ханан и Урин, очевидно, было пережитком традиционного, еще доинкского представления о социальной организации и, по сообщениям хронистов, имело значения «верхний» и «нижний» соответственно. Существуют две точки зрения на происхождение этой организационной структуры Куско. Согласно первой, изначально инки жили в Урин Куско, и только потом поселение разрослось до Ханан Куско, так что десять императорских панак, подобно десяти айлью, встраивались в структуру Куско по мере формирования. Каждый правитель инков основывал свою собственную панаку, а первым правителем, происходящим из Ханан Куско, был Инка Рока. Вторая точка зрения предложена Зуидемой, согласно которой все панаки как составные части структуры инкских представлений о социальной организации возникли одновременно.
Принцип «пятичастного деления» (пятерка как минимальная счетная единица, которая легко могла удваиваться до десяти, и далее происходил переход на метрическую систему мер) стал очень важным организационным элементом инкской династии после того, как инки завязали отношения с государством Чиму. Зуидема отмечает, что только первые десять из двенадцати правителей были представлены в структуре Куско. Пять из них принадлежали к Ханан Куско и пять к Урин Куско. Он заключает отсюда, что взаимосвязь между Ханан и Урин может быть истолкована в свете родственных отношений с Инкой – Инкой Пачакути, который был инициатором реорганизации Куско. Те, кто жил в Ханан Куско, были ближайшими родственниками Инки Пачакути, а потомки самых первых правителей, как вторые по значению, стали жить в Урин Куско. Теоретически при таком взгляде на эту структуру правитель всегда принадлежал бы к Ханан Куско, а его более дальние родственники, внебрачные братья и второстепенные потомки принадлежали бы к Урин Куско.
Зуидема также вычленяет базисный принцип структуры, основанный на делении общества на три группы:
кольяна — непосредственные (законные) – правящая аристократия – родственники Инки;
пайан — второстепенные родственники – помощники и слуги Инки;
кайао — население, не относящееся к кольяна.
Кроме того, Зуидема находит, что это деление на три группы может быть расширено до «пятичастного деления», которое предусматривает заключение брачных отношений внутри группы, и деление на Ханан и Урин может быть частью соответствующего деления.
Теоретически такая структура была распространена на всей территории империи, но усиленное ее внедрение отражает тот факт, что ей противодействовали местные традиции, которые инки всячески старались адаптировать.
Знать императорской крови и «инки по привилегии» составляли высшую аристократию, представлявшую собой инструмент, посредством которого Инка правил. Обе эти группы принадлежали к классу инков и имели право носить разнообразные варианты головной повязки и большие ушные подвески, которые носил сам Сапа Инка. Эти огромные ушные подвески стали причиной того, что инкские аристократы получили от испанских хронистов прозвище Орехонес (Длинноухие).
Лица императорской крови были представителями наследственной знати: они вели свой род от инкских правителей начиная с легендарного основателя династии Манко Капака и образовывали группы, называемые панаш, состоящие из всех потомков каждого правителя по мужской линии.
«Инки по привилегии» не являлись инками по рождению, хотя некоторые из них благодаря политическим бракам и союзам были в родстве с правителями инков, предшествовавших Инке Пачакути. Главной причиной для предоставления привилегий тем племенам, которые жили в окрестностях Куско между Кикиханой, расположенной в долине Вилканота, и Абанкаем, стало то, что они были союзниками, говорящими на языке кечуа. Стремительное расширение небольшого государства инков до империи с территорией, простиравшейся от Боливии до Кито, которое произошло в течение царствования Инки Пачакути, привело к тому, что власти потребовались тысячи подготовленных чиновников. По этой причине в первые дни существования империи любой, кто мало-мальски выказывал административные способности, не важно, какого он был происхождения, становился подходящим кандидатом для проведения в жизнь инкской политики в новозавоеванном селении. Множество групп таких «инков по привилегии» были отправлены в отдаленные части империи, туда, где наблюдались волнения среди туземцев, которым они должны были подавать пример послушания верховным распоряжениям и приобщать их к культуре инков. Однако не всех их расселили таким образом, поскольку, когда они пришли на помощь во время войны с чанка, Инка Пачакути обещал, что этим людям будут предоставлены места в административной структуре Куско. Из тех, что остались, были сформированы десять айлью (организационных единиц, состоящих из родственных групп); каждое из двух главных подразделений в структуре Куско (Ханан Куско и Урин Куско) состояло из пяти айлью.
Это двухчастное деление на Ханан и Урин, очевидно, было пережитком традиционного, еще доинкского представления о социальной организации и, по сообщениям хронистов, имело значения «верхний» и «нижний» соответственно. Существуют две точки зрения на происхождение этой организационной структуры Куско. Согласно первой, изначально инки жили в Урин Куско, и только потом поселение разрослось до Ханан Куско, так что десять императорских панак, подобно десяти айлью, встраивались в структуру Куско по мере формирования. Каждый правитель инков основывал свою собственную панаку, а первым правителем, происходящим из Ханан Куско, был Инка Рока. Вторая точка зрения предложена Зуидемой, согласно которой все панаки как составные части структуры инкских представлений о социальной организации возникли одновременно.
Принцип «пятичастного деления» (пятерка как минимальная счетная единица, которая легко могла удваиваться до десяти, и далее происходил переход на метрическую систему мер) стал очень важным организационным элементом инкской династии после того, как инки завязали отношения с государством Чиму. Зуидема отмечает, что только первые десять из двенадцати правителей были представлены в структуре Куско. Пять из них принадлежали к Ханан Куско и пять к Урин Куско. Он заключает отсюда, что взаимосвязь между Ханан и Урин может быть истолкована в свете родственных отношений с Инкой – Инкой Пачакути, который был инициатором реорганизации Куско. Те, кто жил в Ханан Куско, были ближайшими родственниками Инки Пачакути, а потомки самых первых правителей, как вторые по значению, стали жить в Урин Куско. Теоретически при таком взгляде на эту структуру правитель всегда принадлежал бы к Ханан Куско, а его более дальние родственники, внебрачные братья и второстепенные потомки принадлежали бы к Урин Куско.
Зуидема также вычленяет базисный принцип структуры, основанный на делении общества на три группы:
кольяна — непосредственные (законные) – правящая аристократия – родственники Инки;
пайан — второстепенные родственники – помощники и слуги Инки;
кайао — население, не относящееся к кольяна.
Кроме того, Зуидема находит, что это деление на три группы может быть расширено до «пятичастного деления», которое предусматривает заключение брачных отношений внутри группы, и деление на Ханан и Урин может быть частью соответствующего деления.
Теоретически такая структура была распространена на всей территории империи, но усиленное ее внедрение отражает тот факт, что ей противодействовали местные традиции, которые инки всячески старались адаптировать.
Кураки
Придерживаясь своей методики наложения собственной идеологии на местные традиции и обычаи, инки давали возможность управлять завоеванным племенем представителю местного руководящего рода, туземному Синчи, властителю. В Империи инков такие вожди назывались кураками, и этот пост сразу после его учреждения, как и большинство административных должностей, стал наследственным. Эти кураки были аристократией второго сорта, которая пользовалась некоторыми привилегиями инков, но те, кто в нее входил, ни в коем случае не имели права называть себя инками. В то время как инки занимали наиболее ответственные должности в системе управления, кураки руководили лишь небольшими группами населения, насчитывающими приблизительно 100 или более налогоплательщиков.
«Общинники», покоренные народы
Вся реальная тяжесть экономики лежала на плечах остального населения – простолюдинов, то есть налогоплательщиков, чья трудовая энергия обеспечивала властвующих продовольствием и товарами. Для отдельного мужчины-домовладельца (главы семьи) этот налог, или уплачиваемая подать, высчитывался скорее по выполненной работе, чем в товарах, тогда как каждая провинция отвечала за поставку в императорские (правительственные) кладовые определенной доли податей в продуктах и вещах. Отдельных налогоплательщиков соответственно организовывали, чтобы они совместно создавали требуемый продукт. Большинство простолюдинов были крестьянами, которые не только возделывали поля императора, снабжая питанием инков, кураков и всех, кто служил империи, но еще и трудились на «землях Солнца» и землях, принадлежащих другим религиозным культам. Продукция с этих земель шла на нужды жречества и служителей святилищ; огромное количество также поглощали жертвоприношения идолам. Кроме того, конкретных налогоплательщиков могли отбирать для выполнения отдельных имперских работ, таких как ремонт мостов, прислуживание в гостиницах на главных дорогах, к тому же их в любой момент могли призвать для исполнения одной из трех основных государственных повинностей: служба в армии, в общественных трудовых силах или на рудниках.
В то время как большинство простолюдинов были крестьянами, которые выплачивали свою годовую долю налога натурой, остальные зарабатывали себе на пропитание и платили налог, занимаясь ремеслом. Там, где в число ремесел входило специализированное производство предметов роскоши, требующее наличия специальных инструментов и материалов, работники жили в городах и содержались за счет тех членов сословия инков или кураков, кто мог себе это позволить и имел разрешение их держать. Другие, не настолько востребованные как специалисты, либо сохраняли за собой земельный участок, достаточный, чтобы прокормить себя (и свои семьи), либо получали вспомоществование, изготавливая продукцию, идущую в счет податей, у себя на дому. В любом случае отдельный человек не имел ни времени, ни возможностей, чтобы заниматься частным предпринимательством. А религиозные, публичные ритуальные зрелища и празднества организовывались правительством.
В то время как большинство простолюдинов были крестьянами, которые выплачивали свою годовую долю налога натурой, остальные зарабатывали себе на пропитание и платили налог, занимаясь ремеслом. Там, где в число ремесел входило специализированное производство предметов роскоши, требующее наличия специальных инструментов и материалов, работники жили в городах и содержались за счет тех членов сословия инков или кураков, кто мог себе это позволить и имел разрешение их держать. Другие, не настолько востребованные как специалисты, либо сохраняли за собой земельный участок, достаточный, чтобы прокормить себя (и свои семьи), либо получали вспомоществование, изготавливая продукцию, идущую в счет податей, у себя на дому. В любом случае отдельный человек не имел ни времени, ни возможностей, чтобы заниматься частным предпринимательством. А религиозные, публичные ритуальные зрелища и празднества организовывались правительством.
Закон
Если бы даже у простолюдина и возникло побуждение заняться индивидуальным предпринимательством или честолюбивое стремление обзавестись предметами роскоши, этому основательно препятствовали законы, касающиеся частной собственности. Ни одному общиннику не было позволено владеть предметами роскоши – а в эту категорию входили любые вещи сверх тех, которые удовлетворяли непосредственные материальные нужды его и членов его семьи, за исключением тех случаев, когда сам император инков давал на владение ими особое разрешение. Предметы роскоши считались вознаграждением за службу. Этот закон предупреждал преступления, связанные с собственностью, попросту за отсутствием мотивации.
Законы инков, дабы иметь возможность с ними сверяться, записывались на кипу, как и прочая административная информация, такие как результаты переписи населения, подсчет податей, инвентаризация складов и наличие рабочей силы. Существовало множество законов, которые классифицировались следующим образом: закон самоуправления, касающийся прав племени; аграрные законы, согласно которым распределялась земля; Общее право, регулировавшее коллективный труд на общественных работах, и Закон Братства, служивший опорой коллективной кооперации в сельском хозяйстве; кроме этих законов, был еще митачанакуи — закон, управляющий распределением работ по очереди, или по семьям, чтобы каждому доставалась часть работы, отмеренная по справедливости. Законы домашнего хозяйства требовали, чтобы каждому, юн он или стар, выделялись трудовые задания; они же регламентировали владение имуществом и предусматривали штат инспекторов, посещающих каждый дом, чтобы проверить условия жизни и санитарное состояние. Закон о бедных обеспечивал стариков и нетрудоспособных предметами первой необходимости со складов императора; точно так же законы предусматривали, чтобы все путешествующие по служебной надобности были обеспечены ночлегом и питанием, и все это бесплатно.
Этические законы и установления соблюдались индивидуально или основывались на правилах общежития. Наказания, следующие за их нарушением, были хорошо известны и тщательно записывались и разъяснялись (см. ниже).
Законы инков, дабы иметь возможность с ними сверяться, записывались на кипу, как и прочая административная информация, такие как результаты переписи населения, подсчет податей, инвентаризация складов и наличие рабочей силы. Существовало множество законов, которые классифицировались следующим образом: закон самоуправления, касающийся прав племени; аграрные законы, согласно которым распределялась земля; Общее право, регулировавшее коллективный труд на общественных работах, и Закон Братства, служивший опорой коллективной кооперации в сельском хозяйстве; кроме этих законов, был еще митачанакуи — закон, управляющий распределением работ по очереди, или по семьям, чтобы каждому доставалась часть работы, отмеренная по справедливости. Законы домашнего хозяйства требовали, чтобы каждому, юн он или стар, выделялись трудовые задания; они же регламентировали владение имуществом и предусматривали штат инспекторов, посещающих каждый дом, чтобы проверить условия жизни и санитарное состояние. Закон о бедных обеспечивал стариков и нетрудоспособных предметами первой необходимости со складов императора; точно так же законы предусматривали, чтобы все путешествующие по служебной надобности были обеспечены ночлегом и питанием, и все это бесплатно.
Этические законы и установления соблюдались индивидуально или основывались на правилах общежития. Наказания, следующие за их нарушением, были хорошо известны и тщательно записывались и разъяснялись (см. ниже).
Администрация
За исполнением законов следили администраторы правительства инков и чиновники разного ранга (см. рис. 17). Уровень, на котором разбирались с преступлением или правонарушением, зависел от характера и значения совершенного преступления. Местный курака не обладал полным правом вершить суд над преступниками, и по поводу серьезных правонарушений должен был обращаться к инкским судьям и наместникам в столицах провинций. Только инка-наместник провинции обладал властью вынести смертный приговор. Известно, что Инка Пачакути сказал, что любой судья, который позволит дать тому взятку, приравнивается к вору и как таковой должен быть казнен.
Рис. 17. Инкские должностные лица (слева направо): наместник провинции, один из его штатных помощников и кипукамайок
За многие преступления, часть которых показалась бы нам сравнительно безобидной, наказание, установленное властью инков, было суровым: за явно незначительные правонарушения часто выносился и приводился в исполнение смертный приговор. Это служило мощным сдерживающим фактором против всех видов преступлений, и только добропорядочному законопослушному гражданину удавалось жить довольно неплохо. Похоже, однако, что имелись значительные различия между нормами, утвержденными для простого народа и для аристократов: последних отнюдь не так строго наказывали, как первых. В том случае, когда общинник почти наверняка был бы приговорен к смерти, адекватной карой для представителя класса инков стало бы, скорее всего, унижение в виде публичного выговора или в худшем случае некоторое снижение его общественного положения или потеря привилегий; в то же время курака рисковал лишиться своей должности. Жизнь представителя высшего класса могла оказаться под угрозой лишь в том случае, если бы он был объявлен изменником либо каким-то образом навлек на себя недовольство Инки.
Члены правящего класса и их потомки, то есть наместники, вожди, кураки и судьи, а также хранители кипу – кипукамайоки, архитекторы и землеустроители пользовались определенными привилегиями и налоговыми льготами. Они были обязаны выражать признательность императору, преподнося ему дары всякий раз, когда удостаивались официальной встречи с ним. Взамен они получали «жалованье» в виде «подарков» от императора, а также право собирать подати с простого народа в подведомственной области, дарованной им в качестве сферы деятельности. Эта форма обмена услугами, которая существовала между всеми группами в инкском обществе, была основой экономической организации инков и создавала средства, при помощи которых могло происходить перераспределение имущества. Принцип взаимообмена традиционно действовал между общиной и ее лидерами – инки распространили его и на правительство с его подданными.
Ранг должностного лица в администрации зависел от величины территориальной единицы и численности населения, находившегося под его ответственностью. Верховным главой правительства, религиозного культа и армии был Сапа Инка. Четыре апу (правители четвертей) занимали высшие после Сапа Инки посты и образовывали Высший совет Инки. Каждый апу представлял четверть империи (суйу). Хотя они избирались среди высшей аристократии, обычно из числа ближайших родственников Инки, их посты не передавались по наследству. Административные и судейские обязанности исполняли токрикок апу, имперские наместники, которые проживали в столицах провинций. Это были представители знатных родов, иной раз близкие родственники Инки, и на территориях под их управлением насчитывалось до 40 тысяч налогоплательщиков или домовладельцев. Наместники были обязаны строго следить за двумя вещами. «Во-первых, они и их подданные должны соблюдать и неукоснительно исполнять законы императора. Во-вторых, они должны с великой бдительностью и тщанием заботиться об интересах общих и особых интересах своей провинции». В каждой провинции было множество кураков различных уровней, то есть туземных вождей провинций или селений, чей ранг определялся по числу налогоплательщиков, на которых распространялась их власть, – число это могло насчитывать от 100 до 10 тысяч взрослых мужчин с их семьями. Налогоплательщики были организованы в группы приблизительно по десятичной системе. Камайоки – руководители еще меньших районов – были старшинами, назначаемыми их куракой, перед которым они несли ответственность; их должности не передавались по наследству. Кроме этих административных постов, подобные же были в других профессиях и сферах деятельности. Кипукамайоки и, вероятно, жрецы, а также те, кто занимал ответственные посты в армии и в общественных трудовых силах, составляли иерархическую систему, параллельную иерархии чиновников на государственных постах, со старшинством ранга в зависимости от количества подчиненных, которых чиновник или вождь имел под своим началом. В провинциях кипукамайоки подчинялись только токрикок апу и занимали должности в крупных и малых городах и селениях. Императорские уполномоченные обходили провинции, контролируя состояние различных аспектов экономики и управления, а также частную жизнь граждан. Главные уполномоченные организовывали ревизии для исчисления податей и оценки платежеспособности провинций, и примерно раз в год они отправлялись в каждую из четырех суйу, чтобы составить отчет на основании полученных данных. Эффективность системы, разработанной инками, вызвала восхищение испанских хронистов, и она же, к несчастью, помогла конкистадорам завоевать империю.
За рамками этой четкой иерархической структуры оставались две группы: акльа, Девы Солнца, которые были связаны с религиозной стороной жизни, и яна. Происхождение и положение яна в обществе сложно для понимания, поскольку множество кратких указаний на них у хронистов представляются противоречивыми или по крайней мере неоднозначными. Они обыкновенно упоминаются как пожизненные или наследственные слуги Инки или Солнца, при которых они исполняют различные обязанности и как таковые могут стать привилегированными членами общества. Изначально яна могли появиться как лишенные привилегий, наказанные за проступок в отношении своего селения или этнической группы потерей своих исконных прав на владение землей. Ко времени испанского завоевания они составляли отдельный класс, численно возросший и занимавший разнообразные позиции в обществе. В целом их социальное положение могло быть эквивалентно положению ремесленников.
За многие преступления, часть которых показалась бы нам сравнительно безобидной, наказание, установленное властью инков, было суровым: за явно незначительные правонарушения часто выносился и приводился в исполнение смертный приговор. Это служило мощным сдерживающим фактором против всех видов преступлений, и только добропорядочному законопослушному гражданину удавалось жить довольно неплохо. Похоже, однако, что имелись значительные различия между нормами, утвержденными для простого народа и для аристократов: последних отнюдь не так строго наказывали, как первых. В том случае, когда общинник почти наверняка был бы приговорен к смерти, адекватной карой для представителя класса инков стало бы, скорее всего, унижение в виде публичного выговора или в худшем случае некоторое снижение его общественного положения или потеря привилегий; в то же время курака рисковал лишиться своей должности. Жизнь представителя высшего класса могла оказаться под угрозой лишь в том случае, если бы он был объявлен изменником либо каким-то образом навлек на себя недовольство Инки.
Члены правящего класса и их потомки, то есть наместники, вожди, кураки и судьи, а также хранители кипу – кипукамайоки, архитекторы и землеустроители пользовались определенными привилегиями и налоговыми льготами. Они были обязаны выражать признательность императору, преподнося ему дары всякий раз, когда удостаивались официальной встречи с ним. Взамен они получали «жалованье» в виде «подарков» от императора, а также право собирать подати с простого народа в подведомственной области, дарованной им в качестве сферы деятельности. Эта форма обмена услугами, которая существовала между всеми группами в инкском обществе, была основой экономической организации инков и создавала средства, при помощи которых могло происходить перераспределение имущества. Принцип взаимообмена традиционно действовал между общиной и ее лидерами – инки распространили его и на правительство с его подданными.
Ранг должностного лица в администрации зависел от величины территориальной единицы и численности населения, находившегося под его ответственностью. Верховным главой правительства, религиозного культа и армии был Сапа Инка. Четыре апу (правители четвертей) занимали высшие после Сапа Инки посты и образовывали Высший совет Инки. Каждый апу представлял четверть империи (суйу). Хотя они избирались среди высшей аристократии, обычно из числа ближайших родственников Инки, их посты не передавались по наследству. Административные и судейские обязанности исполняли токрикок апу, имперские наместники, которые проживали в столицах провинций. Это были представители знатных родов, иной раз близкие родственники Инки, и на территориях под их управлением насчитывалось до 40 тысяч налогоплательщиков или домовладельцев. Наместники были обязаны строго следить за двумя вещами. «Во-первых, они и их подданные должны соблюдать и неукоснительно исполнять законы императора. Во-вторых, они должны с великой бдительностью и тщанием заботиться об интересах общих и особых интересах своей провинции». В каждой провинции было множество кураков различных уровней, то есть туземных вождей провинций или селений, чей ранг определялся по числу налогоплательщиков, на которых распространялась их власть, – число это могло насчитывать от 100 до 10 тысяч взрослых мужчин с их семьями. Налогоплательщики были организованы в группы приблизительно по десятичной системе. Камайоки – руководители еще меньших районов – были старшинами, назначаемыми их куракой, перед которым они несли ответственность; их должности не передавались по наследству. Кроме этих административных постов, подобные же были в других профессиях и сферах деятельности. Кипукамайоки и, вероятно, жрецы, а также те, кто занимал ответственные посты в армии и в общественных трудовых силах, составляли иерархическую систему, параллельную иерархии чиновников на государственных постах, со старшинством ранга в зависимости от количества подчиненных, которых чиновник или вождь имел под своим началом. В провинциях кипукамайоки подчинялись только токрикок апу и занимали должности в крупных и малых городах и селениях. Императорские уполномоченные обходили провинции, контролируя состояние различных аспектов экономики и управления, а также частную жизнь граждан. Главные уполномоченные организовывали ревизии для исчисления податей и оценки платежеспособности провинций, и примерно раз в год они отправлялись в каждую из четырех суйу, чтобы составить отчет на основании полученных данных. Эффективность системы, разработанной инками, вызвала восхищение испанских хронистов, и она же, к несчастью, помогла конкистадорам завоевать империю.
За рамками этой четкой иерархической структуры оставались две группы: акльа, Девы Солнца, которые были связаны с религиозной стороной жизни, и яна. Происхождение и положение яна в обществе сложно для понимания, поскольку множество кратких указаний на них у хронистов представляются противоречивыми или по крайней мере неоднозначными. Они обыкновенно упоминаются как пожизненные или наследственные слуги Инки или Солнца, при которых они исполняют различные обязанности и как таковые могут стать привилегированными членами общества. Изначально яна могли появиться как лишенные привилегий, наказанные за проступок в отношении своего селения или этнической группы потерей своих исконных прав на владение землей. Ко времени испанского завоевания они составляли отдельный класс, численно возросший и занимавший разнообразные позиции в обществе. В целом их социальное положение могло быть эквивалентно положению ремесленников.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента