Страница:
Еринец Сергей
Спина к спине
Сергей Еринец
С П И Н А К С П И Н Е
П Р О Л О Г
Человек в темном костюме вышел из ресторана "Бэмазаль дагим" на освещенную вечерними огнями улицу Тель-Авива и, бросив взгляд по сторонам, махнул рукой. Черный "Понтиак" плавно тронулся с места и медленно подкатил ко входу. В дверях ресторана показалась пара: приземистый полноватый мужчина в дорогом черном костюме в обнимку с высокой стройной девушкой с золотистыми волосами. Телохранитель открыл заднюю дверь лимузина. Девушка, оторвавшись от своего спутника, но опираясь на его руку, юркнула в машину. Он задержался, ожидая, пока она поудобнее устроится в просторном салоне автомобиля, но этого мгновенья оказалось достаточно для того, чтобы получить целую порцию пуль. Неизвестный в маске, неожиданно появившийся из-за машины, успел разрядить обойму, изрешетив человека в дорогом костюме и двух его телохранителей. Решив, что дело сделано, он укатил на притормозившей рядом с ним машине. Девушка билась в истерике на кожаных сиденьях. Из ресторана опасливо высовывались любопытные посетители. Вдруг лежавший рядом с лимузином человек в черном костюме пошевелился. Это заметил испуганный водитель, который, открыв дверь, но не вылезая из машины, растерянно обозревал кровавую картину. Увидев, что хозяин жив, он сначала было бросился к нему, но затем устремился ко входу в ресторан, отчаянно крича: - Врача! Скорее врача! Плачущая девушка, выбравшись из машины, склонилась над раненым и гладила его по лысоватой голове...
Моше Раз очнулся лишь на восьмой день в комнате своей шикарной виллы в Кессарии, специально оборудованной под реабилитационную палату. Сиделка, заметившая, что пациент открыл глаза, нажала на кнопку вызова доктора. - Позовите моего брата Аслана. - с трудом прошептал раненный, обращаясь к появившемуся врачу. - Сделайте это, - кивнул доктор сиделке, вопросительно смотревшей на него. В палату осторожно вошел человек плотной комплекции с такой же как у брата лысоватой головой и приблизился к раненому. - Вместо меня поедешь ты! Дело должно быть завершено. Иди! - только и сказал Моше Раз, после чего закрыл глаза.
Г Л А В А П Е Р В А Я
Московский поезд подходил к городу. Пассажиры сдавали проводнице белье, упаковывали вещи. Дети, сдружившиеся за полтора суток, бегали по вагону из купе в купе. Вся эта суматоха не касалась двух молодых людей. Каждому из них было на вид не больше двадцати пяти. Высокие, широкоплечие, с отличной спортивной, а, может быть, и военной, выправкой, они спокойно стояли в коридоре и смотрели в окно. К ним присоединился пожилой человек с орденскими планками на пиджаке. - Едем вместе от самой Москвы, - начал он разговор, - а все не удавалось спросить: военные? - Нет, отец, демобилизовались уже с полгода как, теперь студенты, - ответил один из них. - А сейчас на море, погреться? - Точно. - Сами из Москвы? - Оттуда. - А в каких войсках служили? - В десантных. - Значит, попрыгать пришлось? - уважительно интересовался ветеран. - Было. - Да-а-а... А остановиться-то есть где? - неожиданно сменил тему попутчик. - В наш город впервые? Раньше, вообще, на Азовском море бывали? - засыпал он вопросами. - Есть у нас, вроде бы, один адресок... Да и что нам нужно? Две койки... - Какая улица, не помните? - Курортная, кажется. - Курортная? Это близко от моря... Вообще-то, город у нас хороший. Не Сочи, конечно, и не Ялта. Но море теплое. А погода в этом году - жарче не было, самое настоящее пекло. - Саша! - из купе выглянула пожилая женщина. - Ну где же ты? Помоги застегнуть чемодан! - Иду! Ну, ребятки, желаю хорошо отдохнуть!... заспешил ветеран. - Спасибо, отец.
Прибывших уже поджидала плотная толпа сдающих жилье: - Есть комната на двоих, пять минут до моря... - С детьми не сдаю... Не сдаю... - У меня частный сектор... Протиснувшись сквозь кольцо людей, ребята перешли железнодорожные пути и по пыльным, раскаленным от жары улицам города углубились в район индивидуальной застройки с одно-двухэтажными домиками, окруженными фруктовыми садами и виноградниками. Довольно быстро разыскав нужную улицу и дом, подошли к калитке. - Хозяева! - крикнул один из них, тот, что вел разговор в поезде с пожилым человеком. - Хозяева! На дорожке появилась невысокая, болезненного вида женщина лет пятидесяти. - Говорят, вы комнату сдаете? - обратился к ней молодой человек. Мы с приятелем не пьем, водить никого не будем, целый день на море... - Есть у меня одна комнатка, - не очень уверенно начала женщина, - правда, жильцы съехали только сегодня... Прибраться еще не успела. Думала к завтрашнему поезду выйти... Но, коль уж пришли, заходите, посмотрите, устроит ли вас? Она открыла калитку и провела их к маленькому домику, скорее подходящему для детской площадки, чем для жилья. В нем едва помещались две кровати, разделенные узким проходом и тумбочкой. Небольшое окошко почти совсем не пропускало света, так как было заплетено виноградом и загорожено стоявшим рядом строением, также напоминающим голубятню. Правда, была еще наполовину застекленная дверь с задернутой шторкой. - Это, конечно, не Хилтон, - проговорил все тот же парень, обращаясь к другу, но жили и похуже. - Пять долларов с койки... В рублях можно, конечно, - не очень уверенно запросила женщина. И добавила: - До моря - десять минут. - Годится! - коротко кивнул до того все время молчавший молодой человек. - Тогда я сейчас приберу, сменю белье, - засуетилась хозяйка, - Вон кухня, можно готовить. Чайник, кастрюли... Тут живет семья с ребенком, а здесь муж с женою... - показывала она на почти одинаковые домики, выходившие дверями на открытую веранду-кухню, обставленную большим столом и лавками, перекрытую навесом и заплетенную виноградом. - Мы сейчас бросим вещи и сбегаем на море, а часика через два вернемся, хорошо? - предложил один из молодых людей. - Да делайте, что хотите. Отдыхайте... Как зовут-то вас, ребята? - Андрей, - представился разговорчивый. - А моего друга зовут Марком. - Ну, а меня - Анной Петровной. - Очень приятно. Анна Петровна, - продолжал Андрей, мы хотим здесь побыть дней десять-двенадцать, а понравится - и больше. Заплатить, наверное, лучше вперед? - Придете с моря - и договоримся. - Отлично. Они бросили свои большие спортивные сумки в домик и пошли к калитке. - А как до моря дойти, знаете? - окликнула их Анна Петровна. - Найдем! - Сейчас направо к вокзалу, потом налево вдоль забора, через пути... Так к морю и выйдете. - Спасибо!
Они грелись на солнышке - крепкие ребята, с отличными спортивными фигурами, с развитыми, но не чересчур, мускулами, одного роста, как будто специально подобранные в пару. Их можно было бы принять за братьев-близнецов, если бы не совершенно разные типы лица. Андрей светловолосый, светлоглазый, Марк - скорее южного типа: темные волосы, черные глаза. Что еще их делало похожими, так это спокойный, уверенный, волевой взгляд. - Хорошо! - блаженно проговорил Андрей. - Да-а-а. - Так бы и лежал здесь целый день. - А как же девушки, а? Неужели не интересуют? - Намекаешь, что инициативу знакомства ты хочешь уступить мне? - Разумеется, - ответил Марк, говоривший с чуть заметным акцентом, - это твой профиль. Пока ты будешь кружить голову местной красавице, я буду вести тихие задушевные разговоры с Анной Петровной. Кстати, ты должен дать телеграмму дяде. - Пойдем вечером в город - дадим. А пока давай отдыхать!
Андрей перед зеркалом на общей веранде завязывал галстук. - А что, Анна Петровна, развлеченья в вашем городе есть? Кинотеатры, дискотеки... Рестораны? - подсказал ей он. - Есть, дорогие, кооперативные... или, как их там...Да еще "Кристалл" в самом центре... Там еще, это... танцуют девчонки в чем мать родила... Молодым нравится, а нам, кто постарше... - Варьете? - Да, да, варьете. Поет еще там одна, будь она неладна! - Что так? - удивленно спросил Андрей. А Марк, услышав разговор, вышел из домика. - Развратная она. Компании водит. Честного человека оклеветала. И в нашу семью горе пришло... - вдруг заплакала она и, безнадежно махнув рукой, ушла в дом. Марк вопросительно взглянул на друга. - Расстроилась женщина, - констатировал Андрей. - Ну ладно, пойдем, а? - поторопил его друг. - И вы будьте осторожны! - услышали они голос Анны Петровны, уже выходя из калитки. - Неспокойный у нас город. Всякое может случиться! Ох, неспокойный... - Не волнуйтесь, Анна Петровна, - ответил Андрей. И негромко добавил: нам не привыкать!
В ресторан "Кристалл" они попали сразу же, никакой очереди не было. Этот тихий курортный городок на Азовском море был облюбован в основном семейными курортниками с маленькими детьми из-за теплого моря и относительно дешевых фруктов. Поэтому за соседними столиками сидели по большей части местные жители - молодые ребята в кожанках, несмотря на жаркий вечер, размалеванные, под стать им, девицы, да торгующие везде и всюду, даже на местных базарах, граждане южных республик. Соответственным был и класс заведения. Покрытые бурыми пятнами от жира и розовыми - от вина, с хлебными крошками, давно уже не белые скатерти. Разностильная сервировка, скудный выбор блюд и наглые официанты. Свет погас. Началось представление варьете. На сцену одна за другой выбежали полуобнаженные девицы, вызвавшие восторг зала. Они исполнили три или четыре небрежно заученных танца и под аплодисменты удалились. Их сменила красивая девушка в черном, строгого стиля, платье. Зазвучала мелодичная музыка. - Как поет!? - удивился Андрей. - Для провинции - высокий класс, - согласился Марк. - И песня оригинальная, а? Андрей согласно кивнул. Но восторга в зале песня не вызвала. Зато когда зазвучали шлягеры, исполненные певицей тоже очень хорошо, поднялся гвалт, свист. На сцену полетели деньги. - Видел что-нибудь подобное? - рассмеялся Андрей, - Помоему, они насмотрелись старых американских фильмов про ковбоев. Несколько раз в зал заглядывал наряд милиции, но публика на стражей порядка даже не обращала внимания. Представление варьете закончилось самым настоящим стриптизом: девицы кордебалета по очереди сбросили тонкие полоски материи, заменяющие бюстгальтеры, а солистка в свете импульсной лампы скинула и трусики ко всеобщему ликованию зала. Андрей подозвал неулыбчивого неучтивого официанта: - Скажи-ка, как зовут вашу певицу? - Какую? - Что, у вас есть еще кто-нибудь? - Елена Шведова, - неохотно ответил тот. - А познакомиться с ней можно? - А рожа не треснет? - вдруг нагло ощерился официант. - Какой любезный! - усмехнулся Андрей, - Видно давно не расписывали твою "жалобную книгу"? - спросил он, указывая на лицо, - Я могу тебе помочь, пойдем? - И он приподнялся со стула. - Спокойно, - вмешался Марк. Он достал бумажник, вытащил оттуда двадцатидолларовую банкноту и протянул ее официанту: - Я думаю, всегда можно договориться, а? Официант покрутил бумажку, видимо, раздумывая, брать или нет, потом нехотя засунул деньги в карман. - Ну, если вы такие "крутые" ребята, - с презрительной усмешкой сказал он, - делайте ваш заказ. - Я тебя спрашивал, как с ней познакомиться? - твердо повторил Андрей. - У нас это не проходит. Но я ей передам, что оч-ч-е-нь "крутые" ребята хотят познакомиться. - Я буду ждать ее в баре! - бросил ему вдогонку Андрей. - Наглый малый, - отметил Марк, - но кто мы для него? Мелкота, вырвавшаяся к морю и решившая шикануть на полную катушку. И он прав, а? - Если ночью не приду, встретимся завтра на море, сказал ему на прощанье друг. - Давай. Успеха, Дон Жуан! Андрей встал из-за стола и спустился по лестнице на первый этаж в бар.
Он сидел у стойки. Вокруг в полумраке примостились парочки, за столиками восседали изрядно выпившие молодые люди. - Что будем пить? - спросил бармен. - "Порто-ронко"! - Что? - не понял он.
- По-моему, у меня вполне нормальная дикция: "Порто-ронко"! - повторил Андрей. - А что это такое? - Куда я попал?! Здесь не знают, что такое "Порто-ронко"! - издевался Андрей, чуть повысив голос, чем сразу привлек к себе внимание. - Не шуми, а то вылетишь за дверь! - спокойно сказал бармен, - Вот карточка, выбирай отсюда, а не хочешь проваливай! - И отошел к другим клиентам. В это время в бар вошел официант из ресторана с певицей и указал ей на Андрея. - Вы хотели меня видеть? - спросила она. - Зачем? - Вы прекрасно поете... Могу я чем-нибудь вас угостить? - Вы для этого хотели меня видеть? Я не пью с незнакомыми людьми, - отрезала она. - Так давайте познакомимся! Андрей! - Он встал с табурета. - У меня нет ни желания, ни времени. Я устала и хочу домой. Здесь полно девиц, с которыми можно познакомиться. Она повернулась, чтобы уйти. - Я журналист, пишу об искусстве. Мне стало интересно, как вы с вашим талантом могли оказаться в этом ресторане?! - За это платят деньги! Еще есть вопросы? Или интервью можно считать законченным? - Мне показалось, вы профессиональная певица. У вас хорошая школа. Вы учились в Москве? - Я действительно очень устала... Кроме того, это совсем не интересно... Я пойду домой. - Можно мне вас проводить? - уже другим тоном спросил он. - Ни к чему! Я дойду сама. Я живу недалеко. - Уже ночь... - Не первая и не последняя... - Лена, не поймите меня превратно, я только хотел поговорить о вас, о вашем творчестве... - как бы оправдывался Андрей, выходя вслед за нею из бара на улицу. - Мое творчество закончилось два года назад, когда меня занесло в этот город. Я вам ничем не могу помочь... - И все-таки я вас провожу! Лена лишь пожала плечами. А он заметил, как из бара следом за ними вывалилась стайка молодых людей.
- Ваша первая песня совсем не вписывается в репертуар этого заведения, - говорил Андрей, шагая по пустынным, неосвещенным улицам города. - Я пела для себя. Эту песню написал несколько лет назад тогда еще молодой, а теперь уже известный композитор Юрий Веретенов. Специально для меня, - усмехнулась девушка. - Но вот я здесь, а он ... - А вы бы хотели вернуться в столицу? - И стать Аллой Пугачевой? Это мечты для шестнадцатилетних. Я-то прекрасно знаю, как становятся звездами, какой для этого нужен талант! - Почему - Пугачевой? Еленой Шведовой! - Вы это серьезно? Вы серьезно считаете, что талант имеет значение?! Я не о Пугачевой говорю. Да он меньше всего нужен... И вообще, чуть подумав, добавила она, - мне из этого города уже не выбраться... - Почему? - А вот это не для журналиста... И потом, мы уже пришли. Они остановились у темного подъезда обычной блочной пятиэтажки. - Спасибо, что проводили, за добрые слова, - искренне поблагодарила девушка. - Я провожу вас до квартиры, - предложил Андрей, заметив в темноте подъезда еле приметный огонек, который тут же погас. Он открыл скрипучую дверь и первым вошел в темноту. Тут же в лицо ему ударил луч фонаря, на мгновенье ослепив. - Салют, кореш! Хорошо отдыхаешь? Андрей стоял в окружении четверых подвыпивших парней. Его испуганная спутница вжалась в угол тесного подъезда. Он почувствовал давление острого предмета в спину. Прямо перед ним один из парней, видимо старший, тот, что вел разговор, крутил милицейскую дубинку, другой играл финкой. - Здравствуйте, - спокойно ответил Андрей. - Здравствуй! Здравствуй!.. - Что, нравится девочка? - Ну, допустим. - Ты не нукай! Дешевка! Хочешь с ней погулять, плати! - А вы что, братья ей, что ли, чтобы выкуп брать? - Все люди - братья! - Договоримся, если не дорого... - За такую-то сучку! ... - один из них схватил девушку за подбородок. Она вскрикнула. - Полегче, браток! - строго предупредил Андрей. - Давай бумажник, часы... И быстрее! - скомандовал их старший. - Ну и цены у вас, ребята! Так дело не пойдет! - А так?! - сказал старший и взмахнул дубинкой. Но удар, нацеленный в голову, не попал по назначению. Дубинка лишь разрезала воздух и вдруг вылетела из рук нападавшего. Это Андрей, сделав короткий нырок влево, двумя руками отвел руку соперника, захватил его кисть и тут же вывернул ее вместе со всей рукой за спину. Обезвредив его, он прикрылся им как щитом. Раздался крик, и в следующее мгновение грабитель со сломанной рукой вылетел на улицу, протаранив головой дверь. Отведя блоком левой руки руку с финкой второго нападавшего, он резким коротким прямым ударом правой в голову нейтрализовал и его. Тут же ушел нырком от удара кастетом и ударил локтем в открывшуюся спину. Затем простым толчком ступни под коленный сгиб усадил его на колени. После короткого удара ногой в шею, тот врезался головой в бетонную стену и потерял сознание. Андрей остался один на один с четвертым, вооруженным ножом. - Может, сам бросишь эту игрушку? - предложил он. - Сука, ты труп! - закричал тот в ответ. - Ты еще и ругаться умеешь?! - усмехнулся Андрей. Он сделал шаг вперед. Выброшенную навстречу ему руку с ножом он сначала перехватил левой ладонью, затем, подхватив правой, чуть встряхнул, а затем уже выпрямленную - чуть поддал своей левой под локтевым сгибом соперника. Тот вскрикнул, рука его вышла из суставной сумки и повисла плетью. А мощный короткий удар в челюсть докончил дело. - Веселые ребята! - проговорил Андрей, переводя дух, - И часто они так балуются? - Идемте отсюда. Быстрее! - испуганно взмолилась Лена. - Это я вовсем виновата. - Вы? Почему? - удивился Андрей, направляясь из подъезда за ней на улицу. - Вы не знаете, что вы наделали! - Так вы или я? - усмехнулся он. - Теперь они нас найдут и отплатят за все, - обреченно говорила она. - Это страшные люди. - Кто, эта шпана? Да они будут обходить ваш подъезд стороной, за два квартала! - Это не шпана! Не шпана! Вы ведь ничего не знаете про этот город! - Ничего, - согласился он. - Ну так расскажите!
Г Л А В А В Т О Р А Я
Расплатившись с официантом, Марк ушел из ресторана почти сразу же после того, как Андрей спустился в бар. Он еще прошелся немного по вечернему городу, вышел к морю на опустевший пляж и с удовольствием, скинув влажную от духоты рубашку, искупался в теплой воде. В хозяйских окнах еще горел свет, когда Марк, стараясь не шуметь, наливал на кухне чайник и ставил его на плиту. Соседи же по скворечникам, видимо, спали. На веранде появилась Анна Петровна. - А, Марк, уже пришли? - Да вот, чайку хочу попить, присоединяйтесь, Анна Петровна! И мужа зовите, если не спит! - К нам мой брат зашел... - замялась хозяйка, - Так что лучше вы заходите... И друга своего зовите. - Ну вот, - засмеялся Марк, - хотел вас пригласить, да сам в гости и напросился! Удобно, а? - Удобно. Удобно... - Ну, спасибо. С удовольствием зайду. А вот друга моего нет. Знаете, девушек много, а он парень симпатичный... - А сами-то что? - Я домосед, лучше с вами посижу... Мы тут, кстати, из Москвы захватили кое-чего... Он зашел в домик, вытащил из сумки бутылку "Московской" и направился в хозяйский дом.
- Хорошая рыбка у вас, Анна Петровна, - хвалил Марк, пробуя нарезанную толстыми ломтями севрюгу и осетрину. Не в магазине, небойсь, берете, а? - Да вот, Фима, Ефим Петрович, бывает, значит, в колхозе или, как там сейчас?.. Тэ-о-о, какое-то... На трудодни получает. Когда и подрыбачит еще. - Понятно. Хорошая рыба! - нахваливал Марк, - Что-то мы плохо пьем! - говорил он, поглядывая на мужчин, чувствовавших себя скованно за столом с молодым московским гостем. - Еще по одной, а? Они пожали плечами. Марк разлил водку в пустые стопки хозяев. - За ваш приезд! - пригубила винца и Анна Петровна. - За хороший отдых! За вас! - добавил Марк.
- ...Ну вот, - продолжал рассказ Ефим Петрович, машина остановилась, а оттудова выстрел. Ранило его в нерв какой-то. Два месяца в больнице лежал, так и не смог встать. В коляске он, инвалидом остался. Пенсию платят. - Бедный мой племянничек! - утирая слезы, причитала Анна Петровна. - А с браконьерами, ну с теми, которых он, как вы говорите, в ту ночь поймал и которые ему угрожали, что с ними сделали? - спросил Марк. - А ничего! Пришел утром начальник милицейский, Власенко, отпустил их всех под расписку какую-то. Потом, значит, оказался протокол неправильно составлен. А рыбы всего килограммов сто... Куда остальная, до полтонны, девалась - не известно, как бы и не было вовсе. Вот и отделались они штрафом. И сейчас гуляют по морю. - Но с выстрелом-то как же, а? - удивился Марк. - Кто это сделал - не установили. Те, кто угрожал, в это время за решеткой, понятно, сидели. Так никого и не нашли... - ...Потому как не хотели искать, - заключил Григорий Васильевич, муж хозяйки, - Все они дружки друг дружке. Милицию всю кормят, прокурора, судью... Всю власть. Мы в район, значит, писали. Комиссия приехала, почитай, все полковники были. Так они, первым делом на пикник укатили. Водка, видать, рекой лилась. Нарушений, понятное дело, не нашли. А весь город знает, как Дзюба с дружками веселится. Дзюба - это тот, которого наш-то племянник не раз на незаконной ловле "брал". Он и угрожал расправиться... пояснял хозяин. - Так вот когда Дзюба веселится, весь город ходуном ходит. В гаражах в ихних в карты на миллионы играют... - Может, народ немножко преувеличивает? предположил Марк, - знаете, любят иногда... прибавить, а? - Ничего я не прибавляю! - обиделся Григорий Васильевич, - Они моего племянника инвалидом сделали! Да у кого угодно спросите! Все их банду знают! И то, что данью товарищества обложили... Подавай им не севрюжью, а осетровую икру! А начальник-то отдела милицейского, Власенко, дом какой построил! И машину новую купил! - Так ведь он, наверное, много получает... - предположил Марк. - От браконьеров он все получает! - Не пойман - не вор! - напомнил Марк. - Так кто его ловить-то будет?! - снова вступил в разговор Ефим Петрович, - Вот Бродин, лейтенант, был там один. Ловил их. Так уволили его, да еще дело завели, будто изнасиловать он хотел... тут одну. Певичку из "Кристалла"... - Не мог он этого сделать! - категорично заявил Григорий Васильевич. - Не мог! - поддержал его Ефим Петрович. - А она? - проронил Марк. - Что, она? - удивился Ефим Петрович. - Известно, кто в этих барах-ресторанах работает. Заплатили ей, вот и оклеветала честного человека. - У него ведь семья, дети... - сетовала Анна Петровна. - А в Москву писали? - спросил Марк. - Москва - она далеко. Москвы - ее на всех не хватит! обиженно проговорил Ефим Петрович. - Да-а-а. - протянул Марк.
Лена задернула шторы на окне маленькой кухоньки. Набрала в чайник воды и поставила его на плиту. - Подруга уехала к родителям. Просила присмотреть за домом, - рассказывала она Андрею, расположившемуся на табуретке у стола. - Может, здесь они не сразу нас найдут. - Лен, так почему вы считаете, что они вообще должны нас искать? - Это не шпана. Это бандиты, способные на все. Однажды они мне... уже продемонстрировали это. А потом... - Что? - Они заставили меня оклеветать порядочного человека... Милиционера, который боролся с браконьерами... Я не знаю, с чем это связано... Но это так. - Именно они? Те самые, что напали на нас сегодня? - Да. Я узнала их... Но был еще один, старший... - Расскажите, Лена. Это может быть очень важно! - Хотите написать? - горько усмехнулась она. - Молодой журналист поехал в отпуск, а привезет захватывающий очерк о браконьерах, провинциальной певице и продажной милиции? - Почему бы и нет, если это поможет? - А что будет с нами? Здесь, вдалеке от Москвы, в этом маленьком курортном городе, где отдыхают только пышнотелые мамаши со своими раскормленными детишками из таких же провинциальных, пыльных, скучных, вонючих городов. Я совсем не героиня, я боюсь! После того, что я увидела однажды... я руки на себя наложить хотела... Да вот, не смогла... - Послушайте, Лена, я обещаю вам, что без вашего согласия не появится ни строчки... Но я должен знать правду... И тогда, как это ни покажется вам странным, я, может быть, сумею вам помочь! Девушка сделала несколько судорожных глотков чая. Руки, сжимавшие чашку, дрожали. - Однажды ко мне в гримерную пришел человек, - начала она рассказ, - По-моему, я видела его несколько раз до этого в ресторане, возможно, кто-то даже специально показывал мне его. Он сказал: "Ты актриса, тебе ничего не стоит сыграть нужную мне роль. Мы тебе заплатим!" Я не понимала, чего он хочет от меня. Он объяснил: "Ты должна прийти к лейтенанту Бродину в кабинет и разыграть попытку изнасилования. Разорви платье, поцарапай его и себя... И не советую отказываться. Тобой и так недовольны..." Я, конечно, возмутилась, стала выгонять его. А он, уходя, пригрозил: "Смотри! Даю три дня... И не вздумай обращаться в милицию..." - Я испугалась, конечно, - продолжала девушка, - но не делать же, как он сказал, в самом деле! За два года я здесь насмотрелась на многое: пьяные драки в ресторане, поножовщина. Видела, как дают и берут взятки, чаевые, привыкла к приставаниям. Ребята, - официанты, бармены, оркестранты - они, в общем, неплохие. У них просто свой мир, со своими законами, кодексом чести... Они обирают пьяных, обсчитывают, приторговывают девочками, но они честны со своими, даже по-своему добры... Прошло три дня. Я откатала программу, вышла из ресторана, пошла домой. Ночь, как сегодня, вокруг никого. Вдруг рядом, как в детективе, остановилась машина и эти четверо схватили меня и впихнули на заднее сиденье. Пластырем стянули рот, завязали глаза и повезли. По дороге лапали меня... Освободили в каком-то подвале. Передо мной сидел тот же человек, который приходил в гримерную. Я, кажется, навсегда запомнила это красноватое, обветренное лицо, маленькие, узкие, злые глаза... "Три дня прошло, - сказал он, - ты ничего не сделала. Думаешь, мы будем с тобой шутки шутить? Привяжите ее!" Меня усадили на стул и привязали к нему. "Тащите девчонку!" - распорядился тот человек. И в комнату ввели связанную девушку. Я никогда ее раньше не видела. От страха она вся дрожала... Я поняла тогда, что значит - "расширенные от ужаса глаза" ... Наверное, у меня были такие же... Дальше страшно вспомнить... - Если вам трудно, Лена, не рассказывайте... - сказал Андрей. - Я хочу, чтобы вы поняли меня... "Начинайте!" скомандовал главный. Двое схватили ее, - продолжала рассказ Лена, - и начали с диким смехом рвать на ней платье. Она не могла даже кричать и сопротивляться. Потом, обнаженную, повалили на большой, обитый железом стол, а запястья рук и ног прикрутили веревками к ножкам стола. Так она лежала распятая, свесив ноги к полу, а эти садисты по очереди насиловали ее. Первым был их главарь... Он еще при этом тушил окурок сигареты ей о грудь, шею, живот, ноги... Ее крик мне часто снится по ночам... И они, в черном... Звери! - В черном? - переспросил Андрей. - Да, они были в какой-то форме, как железнодорожники... Какие-то петлицы... Она потеряла сознание, ее окатили водой. Тот, кто приходил ко мне, стал бить ее... какой-то особой плеткой... Она уже не могла кричать, только стонала. После этого, этот садист... - Лена собралась с силами и продолжала, - достал зажигалку и, когда девушку вновь привели в сознание, стал ей подпаливать ... волосы... Вы понимаете, где? Потом ее унесли. Что с ней стало, я не знаю. А этот садист сказал мне: "Место свободно. Хочешь попробовать? Нет? Тогда завтра же делай, что тебе велено. И не вздумай сбежать из города или пойти в милицию! Все равно поймаем, а смерть покажется тебе счастьем по сравнению с тем, что мы с тобой сделаем! Я тебе уже говорил: тобой недовольны!" - Меня высадили в центре города, - продолжала Лена свой рассказ. - Я еле дотащилась домой. Хотела покончить с собой. И не смогла... А на следующий день с утра пошла в милицию и разыграла мерзкую сцену... Внушила себе, что это всего лишь спектакль, и мне надо сыграть роль. Я ведь училась когда-то в театральном... Через день в гримерной нашла конверт с сотней долларов. Я не потратила ни цента из этих денег... Больше я этих гадов не видела, думала, что все кончилось... И вот! - Лена, вы должны были понимать, что это только начало. Ведь должен быть суд! А вы - пострадавшая ... жертва... - Я как-то не думала об этом... - удивленно призналась девушка. - Должен быть суд? Что же теперь делать? - Положение веселое, - подытожил Андрей, - все это, скорее, похоже на западный боевик. - Вы мне не верите? - Конечно, верю. Чтобы придумать такое, надо быть Агатой Кристи! - А если все же пойти в милицию? - спросила девушка. - Надо подумать...Уж слишком нагло действуют, ничего не боятся... Неужели все дело в браконьерстве, в икре? - Не знаю. - А что значит - "тобой недовольны", - спросил Андрей. Кто вами недоволен? Чем? - Представления не имею. - Подумайте! - Думала уже не раз. Не могу понять, - ответила она. - Вы кого-то обидели? Кому-то отказали? Простите, возможно, здесь что-то интимное... Но это ключ ко всему... Чьето ухаживание... В ресторане... - Мне многие предлагали... Сами понимаете, какого сорта были предложения... - Ну, может быть, была любовь, потом расставание... Простите, я пытаюсь понять. - Любовь! Расставание! - горько усмехнулась девушка, Все это было, но в другой жизни. - И все же? Расскажите. - Нет, не то. Это было еще в Москве. Я - студентка театрального училища. Он - композитор. У меня первая любовь... А для него - обычный роман. Ушла из училища, поступила в другое, стала учиться на певицу... Надоела ему довольно быстро. Бросила учиться. Родители устроили скандал. А тут предложение - гастроли на юге. Так и попала сюда. Осталась, не могла вернуться... - Это он написал песню? - Да. - Все еще любите его? - Ненавижу!
С П И Н А К С П И Н Е
П Р О Л О Г
Человек в темном костюме вышел из ресторана "Бэмазаль дагим" на освещенную вечерними огнями улицу Тель-Авива и, бросив взгляд по сторонам, махнул рукой. Черный "Понтиак" плавно тронулся с места и медленно подкатил ко входу. В дверях ресторана показалась пара: приземистый полноватый мужчина в дорогом черном костюме в обнимку с высокой стройной девушкой с золотистыми волосами. Телохранитель открыл заднюю дверь лимузина. Девушка, оторвавшись от своего спутника, но опираясь на его руку, юркнула в машину. Он задержался, ожидая, пока она поудобнее устроится в просторном салоне автомобиля, но этого мгновенья оказалось достаточно для того, чтобы получить целую порцию пуль. Неизвестный в маске, неожиданно появившийся из-за машины, успел разрядить обойму, изрешетив человека в дорогом костюме и двух его телохранителей. Решив, что дело сделано, он укатил на притормозившей рядом с ним машине. Девушка билась в истерике на кожаных сиденьях. Из ресторана опасливо высовывались любопытные посетители. Вдруг лежавший рядом с лимузином человек в черном костюме пошевелился. Это заметил испуганный водитель, который, открыв дверь, но не вылезая из машины, растерянно обозревал кровавую картину. Увидев, что хозяин жив, он сначала было бросился к нему, но затем устремился ко входу в ресторан, отчаянно крича: - Врача! Скорее врача! Плачущая девушка, выбравшись из машины, склонилась над раненым и гладила его по лысоватой голове...
Моше Раз очнулся лишь на восьмой день в комнате своей шикарной виллы в Кессарии, специально оборудованной под реабилитационную палату. Сиделка, заметившая, что пациент открыл глаза, нажала на кнопку вызова доктора. - Позовите моего брата Аслана. - с трудом прошептал раненный, обращаясь к появившемуся врачу. - Сделайте это, - кивнул доктор сиделке, вопросительно смотревшей на него. В палату осторожно вошел человек плотной комплекции с такой же как у брата лысоватой головой и приблизился к раненому. - Вместо меня поедешь ты! Дело должно быть завершено. Иди! - только и сказал Моше Раз, после чего закрыл глаза.
Г Л А В А П Е Р В А Я
Московский поезд подходил к городу. Пассажиры сдавали проводнице белье, упаковывали вещи. Дети, сдружившиеся за полтора суток, бегали по вагону из купе в купе. Вся эта суматоха не касалась двух молодых людей. Каждому из них было на вид не больше двадцати пяти. Высокие, широкоплечие, с отличной спортивной, а, может быть, и военной, выправкой, они спокойно стояли в коридоре и смотрели в окно. К ним присоединился пожилой человек с орденскими планками на пиджаке. - Едем вместе от самой Москвы, - начал он разговор, - а все не удавалось спросить: военные? - Нет, отец, демобилизовались уже с полгода как, теперь студенты, - ответил один из них. - А сейчас на море, погреться? - Точно. - Сами из Москвы? - Оттуда. - А в каких войсках служили? - В десантных. - Значит, попрыгать пришлось? - уважительно интересовался ветеран. - Было. - Да-а-а... А остановиться-то есть где? - неожиданно сменил тему попутчик. - В наш город впервые? Раньше, вообще, на Азовском море бывали? - засыпал он вопросами. - Есть у нас, вроде бы, один адресок... Да и что нам нужно? Две койки... - Какая улица, не помните? - Курортная, кажется. - Курортная? Это близко от моря... Вообще-то, город у нас хороший. Не Сочи, конечно, и не Ялта. Но море теплое. А погода в этом году - жарче не было, самое настоящее пекло. - Саша! - из купе выглянула пожилая женщина. - Ну где же ты? Помоги застегнуть чемодан! - Иду! Ну, ребятки, желаю хорошо отдохнуть!... заспешил ветеран. - Спасибо, отец.
Прибывших уже поджидала плотная толпа сдающих жилье: - Есть комната на двоих, пять минут до моря... - С детьми не сдаю... Не сдаю... - У меня частный сектор... Протиснувшись сквозь кольцо людей, ребята перешли железнодорожные пути и по пыльным, раскаленным от жары улицам города углубились в район индивидуальной застройки с одно-двухэтажными домиками, окруженными фруктовыми садами и виноградниками. Довольно быстро разыскав нужную улицу и дом, подошли к калитке. - Хозяева! - крикнул один из них, тот, что вел разговор в поезде с пожилым человеком. - Хозяева! На дорожке появилась невысокая, болезненного вида женщина лет пятидесяти. - Говорят, вы комнату сдаете? - обратился к ней молодой человек. Мы с приятелем не пьем, водить никого не будем, целый день на море... - Есть у меня одна комнатка, - не очень уверенно начала женщина, - правда, жильцы съехали только сегодня... Прибраться еще не успела. Думала к завтрашнему поезду выйти... Но, коль уж пришли, заходите, посмотрите, устроит ли вас? Она открыла калитку и провела их к маленькому домику, скорее подходящему для детской площадки, чем для жилья. В нем едва помещались две кровати, разделенные узким проходом и тумбочкой. Небольшое окошко почти совсем не пропускало света, так как было заплетено виноградом и загорожено стоявшим рядом строением, также напоминающим голубятню. Правда, была еще наполовину застекленная дверь с задернутой шторкой. - Это, конечно, не Хилтон, - проговорил все тот же парень, обращаясь к другу, но жили и похуже. - Пять долларов с койки... В рублях можно, конечно, - не очень уверенно запросила женщина. И добавила: - До моря - десять минут. - Годится! - коротко кивнул до того все время молчавший молодой человек. - Тогда я сейчас приберу, сменю белье, - засуетилась хозяйка, - Вон кухня, можно готовить. Чайник, кастрюли... Тут живет семья с ребенком, а здесь муж с женою... - показывала она на почти одинаковые домики, выходившие дверями на открытую веранду-кухню, обставленную большим столом и лавками, перекрытую навесом и заплетенную виноградом. - Мы сейчас бросим вещи и сбегаем на море, а часика через два вернемся, хорошо? - предложил один из молодых людей. - Да делайте, что хотите. Отдыхайте... Как зовут-то вас, ребята? - Андрей, - представился разговорчивый. - А моего друга зовут Марком. - Ну, а меня - Анной Петровной. - Очень приятно. Анна Петровна, - продолжал Андрей, мы хотим здесь побыть дней десять-двенадцать, а понравится - и больше. Заплатить, наверное, лучше вперед? - Придете с моря - и договоримся. - Отлично. Они бросили свои большие спортивные сумки в домик и пошли к калитке. - А как до моря дойти, знаете? - окликнула их Анна Петровна. - Найдем! - Сейчас направо к вокзалу, потом налево вдоль забора, через пути... Так к морю и выйдете. - Спасибо!
Они грелись на солнышке - крепкие ребята, с отличными спортивными фигурами, с развитыми, но не чересчур, мускулами, одного роста, как будто специально подобранные в пару. Их можно было бы принять за братьев-близнецов, если бы не совершенно разные типы лица. Андрей светловолосый, светлоглазый, Марк - скорее южного типа: темные волосы, черные глаза. Что еще их делало похожими, так это спокойный, уверенный, волевой взгляд. - Хорошо! - блаженно проговорил Андрей. - Да-а-а. - Так бы и лежал здесь целый день. - А как же девушки, а? Неужели не интересуют? - Намекаешь, что инициативу знакомства ты хочешь уступить мне? - Разумеется, - ответил Марк, говоривший с чуть заметным акцентом, - это твой профиль. Пока ты будешь кружить голову местной красавице, я буду вести тихие задушевные разговоры с Анной Петровной. Кстати, ты должен дать телеграмму дяде. - Пойдем вечером в город - дадим. А пока давай отдыхать!
Андрей перед зеркалом на общей веранде завязывал галстук. - А что, Анна Петровна, развлеченья в вашем городе есть? Кинотеатры, дискотеки... Рестораны? - подсказал ей он. - Есть, дорогие, кооперативные... или, как их там...Да еще "Кристалл" в самом центре... Там еще, это... танцуют девчонки в чем мать родила... Молодым нравится, а нам, кто постарше... - Варьете? - Да, да, варьете. Поет еще там одна, будь она неладна! - Что так? - удивленно спросил Андрей. А Марк, услышав разговор, вышел из домика. - Развратная она. Компании водит. Честного человека оклеветала. И в нашу семью горе пришло... - вдруг заплакала она и, безнадежно махнув рукой, ушла в дом. Марк вопросительно взглянул на друга. - Расстроилась женщина, - констатировал Андрей. - Ну ладно, пойдем, а? - поторопил его друг. - И вы будьте осторожны! - услышали они голос Анны Петровны, уже выходя из калитки. - Неспокойный у нас город. Всякое может случиться! Ох, неспокойный... - Не волнуйтесь, Анна Петровна, - ответил Андрей. И негромко добавил: нам не привыкать!
В ресторан "Кристалл" они попали сразу же, никакой очереди не было. Этот тихий курортный городок на Азовском море был облюбован в основном семейными курортниками с маленькими детьми из-за теплого моря и относительно дешевых фруктов. Поэтому за соседними столиками сидели по большей части местные жители - молодые ребята в кожанках, несмотря на жаркий вечер, размалеванные, под стать им, девицы, да торгующие везде и всюду, даже на местных базарах, граждане южных республик. Соответственным был и класс заведения. Покрытые бурыми пятнами от жира и розовыми - от вина, с хлебными крошками, давно уже не белые скатерти. Разностильная сервировка, скудный выбор блюд и наглые официанты. Свет погас. Началось представление варьете. На сцену одна за другой выбежали полуобнаженные девицы, вызвавшие восторг зала. Они исполнили три или четыре небрежно заученных танца и под аплодисменты удалились. Их сменила красивая девушка в черном, строгого стиля, платье. Зазвучала мелодичная музыка. - Как поет!? - удивился Андрей. - Для провинции - высокий класс, - согласился Марк. - И песня оригинальная, а? Андрей согласно кивнул. Но восторга в зале песня не вызвала. Зато когда зазвучали шлягеры, исполненные певицей тоже очень хорошо, поднялся гвалт, свист. На сцену полетели деньги. - Видел что-нибудь подобное? - рассмеялся Андрей, - Помоему, они насмотрелись старых американских фильмов про ковбоев. Несколько раз в зал заглядывал наряд милиции, но публика на стражей порядка даже не обращала внимания. Представление варьете закончилось самым настоящим стриптизом: девицы кордебалета по очереди сбросили тонкие полоски материи, заменяющие бюстгальтеры, а солистка в свете импульсной лампы скинула и трусики ко всеобщему ликованию зала. Андрей подозвал неулыбчивого неучтивого официанта: - Скажи-ка, как зовут вашу певицу? - Какую? - Что, у вас есть еще кто-нибудь? - Елена Шведова, - неохотно ответил тот. - А познакомиться с ней можно? - А рожа не треснет? - вдруг нагло ощерился официант. - Какой любезный! - усмехнулся Андрей, - Видно давно не расписывали твою "жалобную книгу"? - спросил он, указывая на лицо, - Я могу тебе помочь, пойдем? - И он приподнялся со стула. - Спокойно, - вмешался Марк. Он достал бумажник, вытащил оттуда двадцатидолларовую банкноту и протянул ее официанту: - Я думаю, всегда можно договориться, а? Официант покрутил бумажку, видимо, раздумывая, брать или нет, потом нехотя засунул деньги в карман. - Ну, если вы такие "крутые" ребята, - с презрительной усмешкой сказал он, - делайте ваш заказ. - Я тебя спрашивал, как с ней познакомиться? - твердо повторил Андрей. - У нас это не проходит. Но я ей передам, что оч-ч-е-нь "крутые" ребята хотят познакомиться. - Я буду ждать ее в баре! - бросил ему вдогонку Андрей. - Наглый малый, - отметил Марк, - но кто мы для него? Мелкота, вырвавшаяся к морю и решившая шикануть на полную катушку. И он прав, а? - Если ночью не приду, встретимся завтра на море, сказал ему на прощанье друг. - Давай. Успеха, Дон Жуан! Андрей встал из-за стола и спустился по лестнице на первый этаж в бар.
Он сидел у стойки. Вокруг в полумраке примостились парочки, за столиками восседали изрядно выпившие молодые люди. - Что будем пить? - спросил бармен. - "Порто-ронко"! - Что? - не понял он.
- По-моему, у меня вполне нормальная дикция: "Порто-ронко"! - повторил Андрей. - А что это такое? - Куда я попал?! Здесь не знают, что такое "Порто-ронко"! - издевался Андрей, чуть повысив голос, чем сразу привлек к себе внимание. - Не шуми, а то вылетишь за дверь! - спокойно сказал бармен, - Вот карточка, выбирай отсюда, а не хочешь проваливай! - И отошел к другим клиентам. В это время в бар вошел официант из ресторана с певицей и указал ей на Андрея. - Вы хотели меня видеть? - спросила она. - Зачем? - Вы прекрасно поете... Могу я чем-нибудь вас угостить? - Вы для этого хотели меня видеть? Я не пью с незнакомыми людьми, - отрезала она. - Так давайте познакомимся! Андрей! - Он встал с табурета. - У меня нет ни желания, ни времени. Я устала и хочу домой. Здесь полно девиц, с которыми можно познакомиться. Она повернулась, чтобы уйти. - Я журналист, пишу об искусстве. Мне стало интересно, как вы с вашим талантом могли оказаться в этом ресторане?! - За это платят деньги! Еще есть вопросы? Или интервью можно считать законченным? - Мне показалось, вы профессиональная певица. У вас хорошая школа. Вы учились в Москве? - Я действительно очень устала... Кроме того, это совсем не интересно... Я пойду домой. - Можно мне вас проводить? - уже другим тоном спросил он. - Ни к чему! Я дойду сама. Я живу недалеко. - Уже ночь... - Не первая и не последняя... - Лена, не поймите меня превратно, я только хотел поговорить о вас, о вашем творчестве... - как бы оправдывался Андрей, выходя вслед за нею из бара на улицу. - Мое творчество закончилось два года назад, когда меня занесло в этот город. Я вам ничем не могу помочь... - И все-таки я вас провожу! Лена лишь пожала плечами. А он заметил, как из бара следом за ними вывалилась стайка молодых людей.
- Ваша первая песня совсем не вписывается в репертуар этого заведения, - говорил Андрей, шагая по пустынным, неосвещенным улицам города. - Я пела для себя. Эту песню написал несколько лет назад тогда еще молодой, а теперь уже известный композитор Юрий Веретенов. Специально для меня, - усмехнулась девушка. - Но вот я здесь, а он ... - А вы бы хотели вернуться в столицу? - И стать Аллой Пугачевой? Это мечты для шестнадцатилетних. Я-то прекрасно знаю, как становятся звездами, какой для этого нужен талант! - Почему - Пугачевой? Еленой Шведовой! - Вы это серьезно? Вы серьезно считаете, что талант имеет значение?! Я не о Пугачевой говорю. Да он меньше всего нужен... И вообще, чуть подумав, добавила она, - мне из этого города уже не выбраться... - Почему? - А вот это не для журналиста... И потом, мы уже пришли. Они остановились у темного подъезда обычной блочной пятиэтажки. - Спасибо, что проводили, за добрые слова, - искренне поблагодарила девушка. - Я провожу вас до квартиры, - предложил Андрей, заметив в темноте подъезда еле приметный огонек, который тут же погас. Он открыл скрипучую дверь и первым вошел в темноту. Тут же в лицо ему ударил луч фонаря, на мгновенье ослепив. - Салют, кореш! Хорошо отдыхаешь? Андрей стоял в окружении четверых подвыпивших парней. Его испуганная спутница вжалась в угол тесного подъезда. Он почувствовал давление острого предмета в спину. Прямо перед ним один из парней, видимо старший, тот, что вел разговор, крутил милицейскую дубинку, другой играл финкой. - Здравствуйте, - спокойно ответил Андрей. - Здравствуй! Здравствуй!.. - Что, нравится девочка? - Ну, допустим. - Ты не нукай! Дешевка! Хочешь с ней погулять, плати! - А вы что, братья ей, что ли, чтобы выкуп брать? - Все люди - братья! - Договоримся, если не дорого... - За такую-то сучку! ... - один из них схватил девушку за подбородок. Она вскрикнула. - Полегче, браток! - строго предупредил Андрей. - Давай бумажник, часы... И быстрее! - скомандовал их старший. - Ну и цены у вас, ребята! Так дело не пойдет! - А так?! - сказал старший и взмахнул дубинкой. Но удар, нацеленный в голову, не попал по назначению. Дубинка лишь разрезала воздух и вдруг вылетела из рук нападавшего. Это Андрей, сделав короткий нырок влево, двумя руками отвел руку соперника, захватил его кисть и тут же вывернул ее вместе со всей рукой за спину. Обезвредив его, он прикрылся им как щитом. Раздался крик, и в следующее мгновение грабитель со сломанной рукой вылетел на улицу, протаранив головой дверь. Отведя блоком левой руки руку с финкой второго нападавшего, он резким коротким прямым ударом правой в голову нейтрализовал и его. Тут же ушел нырком от удара кастетом и ударил локтем в открывшуюся спину. Затем простым толчком ступни под коленный сгиб усадил его на колени. После короткого удара ногой в шею, тот врезался головой в бетонную стену и потерял сознание. Андрей остался один на один с четвертым, вооруженным ножом. - Может, сам бросишь эту игрушку? - предложил он. - Сука, ты труп! - закричал тот в ответ. - Ты еще и ругаться умеешь?! - усмехнулся Андрей. Он сделал шаг вперед. Выброшенную навстречу ему руку с ножом он сначала перехватил левой ладонью, затем, подхватив правой, чуть встряхнул, а затем уже выпрямленную - чуть поддал своей левой под локтевым сгибом соперника. Тот вскрикнул, рука его вышла из суставной сумки и повисла плетью. А мощный короткий удар в челюсть докончил дело. - Веселые ребята! - проговорил Андрей, переводя дух, - И часто они так балуются? - Идемте отсюда. Быстрее! - испуганно взмолилась Лена. - Это я вовсем виновата. - Вы? Почему? - удивился Андрей, направляясь из подъезда за ней на улицу. - Вы не знаете, что вы наделали! - Так вы или я? - усмехнулся он. - Теперь они нас найдут и отплатят за все, - обреченно говорила она. - Это страшные люди. - Кто, эта шпана? Да они будут обходить ваш подъезд стороной, за два квартала! - Это не шпана! Не шпана! Вы ведь ничего не знаете про этот город! - Ничего, - согласился он. - Ну так расскажите!
Г Л А В А В Т О Р А Я
Расплатившись с официантом, Марк ушел из ресторана почти сразу же после того, как Андрей спустился в бар. Он еще прошелся немного по вечернему городу, вышел к морю на опустевший пляж и с удовольствием, скинув влажную от духоты рубашку, искупался в теплой воде. В хозяйских окнах еще горел свет, когда Марк, стараясь не шуметь, наливал на кухне чайник и ставил его на плиту. Соседи же по скворечникам, видимо, спали. На веранде появилась Анна Петровна. - А, Марк, уже пришли? - Да вот, чайку хочу попить, присоединяйтесь, Анна Петровна! И мужа зовите, если не спит! - К нам мой брат зашел... - замялась хозяйка, - Так что лучше вы заходите... И друга своего зовите. - Ну вот, - засмеялся Марк, - хотел вас пригласить, да сам в гости и напросился! Удобно, а? - Удобно. Удобно... - Ну, спасибо. С удовольствием зайду. А вот друга моего нет. Знаете, девушек много, а он парень симпатичный... - А сами-то что? - Я домосед, лучше с вами посижу... Мы тут, кстати, из Москвы захватили кое-чего... Он зашел в домик, вытащил из сумки бутылку "Московской" и направился в хозяйский дом.
- Хорошая рыбка у вас, Анна Петровна, - хвалил Марк, пробуя нарезанную толстыми ломтями севрюгу и осетрину. Не в магазине, небойсь, берете, а? - Да вот, Фима, Ефим Петрович, бывает, значит, в колхозе или, как там сейчас?.. Тэ-о-о, какое-то... На трудодни получает. Когда и подрыбачит еще. - Понятно. Хорошая рыба! - нахваливал Марк, - Что-то мы плохо пьем! - говорил он, поглядывая на мужчин, чувствовавших себя скованно за столом с молодым московским гостем. - Еще по одной, а? Они пожали плечами. Марк разлил водку в пустые стопки хозяев. - За ваш приезд! - пригубила винца и Анна Петровна. - За хороший отдых! За вас! - добавил Марк.
- ...Ну вот, - продолжал рассказ Ефим Петрович, машина остановилась, а оттудова выстрел. Ранило его в нерв какой-то. Два месяца в больнице лежал, так и не смог встать. В коляске он, инвалидом остался. Пенсию платят. - Бедный мой племянничек! - утирая слезы, причитала Анна Петровна. - А с браконьерами, ну с теми, которых он, как вы говорите, в ту ночь поймал и которые ему угрожали, что с ними сделали? - спросил Марк. - А ничего! Пришел утром начальник милицейский, Власенко, отпустил их всех под расписку какую-то. Потом, значит, оказался протокол неправильно составлен. А рыбы всего килограммов сто... Куда остальная, до полтонны, девалась - не известно, как бы и не было вовсе. Вот и отделались они штрафом. И сейчас гуляют по морю. - Но с выстрелом-то как же, а? - удивился Марк. - Кто это сделал - не установили. Те, кто угрожал, в это время за решеткой, понятно, сидели. Так никого и не нашли... - ...Потому как не хотели искать, - заключил Григорий Васильевич, муж хозяйки, - Все они дружки друг дружке. Милицию всю кормят, прокурора, судью... Всю власть. Мы в район, значит, писали. Комиссия приехала, почитай, все полковники были. Так они, первым делом на пикник укатили. Водка, видать, рекой лилась. Нарушений, понятное дело, не нашли. А весь город знает, как Дзюба с дружками веселится. Дзюба - это тот, которого наш-то племянник не раз на незаконной ловле "брал". Он и угрожал расправиться... пояснял хозяин. - Так вот когда Дзюба веселится, весь город ходуном ходит. В гаражах в ихних в карты на миллионы играют... - Может, народ немножко преувеличивает? предположил Марк, - знаете, любят иногда... прибавить, а? - Ничего я не прибавляю! - обиделся Григорий Васильевич, - Они моего племянника инвалидом сделали! Да у кого угодно спросите! Все их банду знают! И то, что данью товарищества обложили... Подавай им не севрюжью, а осетровую икру! А начальник-то отдела милицейского, Власенко, дом какой построил! И машину новую купил! - Так ведь он, наверное, много получает... - предположил Марк. - От браконьеров он все получает! - Не пойман - не вор! - напомнил Марк. - Так кто его ловить-то будет?! - снова вступил в разговор Ефим Петрович, - Вот Бродин, лейтенант, был там один. Ловил их. Так уволили его, да еще дело завели, будто изнасиловать он хотел... тут одну. Певичку из "Кристалла"... - Не мог он этого сделать! - категорично заявил Григорий Васильевич. - Не мог! - поддержал его Ефим Петрович. - А она? - проронил Марк. - Что, она? - удивился Ефим Петрович. - Известно, кто в этих барах-ресторанах работает. Заплатили ей, вот и оклеветала честного человека. - У него ведь семья, дети... - сетовала Анна Петровна. - А в Москву писали? - спросил Марк. - Москва - она далеко. Москвы - ее на всех не хватит! обиженно проговорил Ефим Петрович. - Да-а-а. - протянул Марк.
Лена задернула шторы на окне маленькой кухоньки. Набрала в чайник воды и поставила его на плиту. - Подруга уехала к родителям. Просила присмотреть за домом, - рассказывала она Андрею, расположившемуся на табуретке у стола. - Может, здесь они не сразу нас найдут. - Лен, так почему вы считаете, что они вообще должны нас искать? - Это не шпана. Это бандиты, способные на все. Однажды они мне... уже продемонстрировали это. А потом... - Что? - Они заставили меня оклеветать порядочного человека... Милиционера, который боролся с браконьерами... Я не знаю, с чем это связано... Но это так. - Именно они? Те самые, что напали на нас сегодня? - Да. Я узнала их... Но был еще один, старший... - Расскажите, Лена. Это может быть очень важно! - Хотите написать? - горько усмехнулась она. - Молодой журналист поехал в отпуск, а привезет захватывающий очерк о браконьерах, провинциальной певице и продажной милиции? - Почему бы и нет, если это поможет? - А что будет с нами? Здесь, вдалеке от Москвы, в этом маленьком курортном городе, где отдыхают только пышнотелые мамаши со своими раскормленными детишками из таких же провинциальных, пыльных, скучных, вонючих городов. Я совсем не героиня, я боюсь! После того, что я увидела однажды... я руки на себя наложить хотела... Да вот, не смогла... - Послушайте, Лена, я обещаю вам, что без вашего согласия не появится ни строчки... Но я должен знать правду... И тогда, как это ни покажется вам странным, я, может быть, сумею вам помочь! Девушка сделала несколько судорожных глотков чая. Руки, сжимавшие чашку, дрожали. - Однажды ко мне в гримерную пришел человек, - начала она рассказ, - По-моему, я видела его несколько раз до этого в ресторане, возможно, кто-то даже специально показывал мне его. Он сказал: "Ты актриса, тебе ничего не стоит сыграть нужную мне роль. Мы тебе заплатим!" Я не понимала, чего он хочет от меня. Он объяснил: "Ты должна прийти к лейтенанту Бродину в кабинет и разыграть попытку изнасилования. Разорви платье, поцарапай его и себя... И не советую отказываться. Тобой и так недовольны..." Я, конечно, возмутилась, стала выгонять его. А он, уходя, пригрозил: "Смотри! Даю три дня... И не вздумай обращаться в милицию..." - Я испугалась, конечно, - продолжала девушка, - но не делать же, как он сказал, в самом деле! За два года я здесь насмотрелась на многое: пьяные драки в ресторане, поножовщина. Видела, как дают и берут взятки, чаевые, привыкла к приставаниям. Ребята, - официанты, бармены, оркестранты - они, в общем, неплохие. У них просто свой мир, со своими законами, кодексом чести... Они обирают пьяных, обсчитывают, приторговывают девочками, но они честны со своими, даже по-своему добры... Прошло три дня. Я откатала программу, вышла из ресторана, пошла домой. Ночь, как сегодня, вокруг никого. Вдруг рядом, как в детективе, остановилась машина и эти четверо схватили меня и впихнули на заднее сиденье. Пластырем стянули рот, завязали глаза и повезли. По дороге лапали меня... Освободили в каком-то подвале. Передо мной сидел тот же человек, который приходил в гримерную. Я, кажется, навсегда запомнила это красноватое, обветренное лицо, маленькие, узкие, злые глаза... "Три дня прошло, - сказал он, - ты ничего не сделала. Думаешь, мы будем с тобой шутки шутить? Привяжите ее!" Меня усадили на стул и привязали к нему. "Тащите девчонку!" - распорядился тот человек. И в комнату ввели связанную девушку. Я никогда ее раньше не видела. От страха она вся дрожала... Я поняла тогда, что значит - "расширенные от ужаса глаза" ... Наверное, у меня были такие же... Дальше страшно вспомнить... - Если вам трудно, Лена, не рассказывайте... - сказал Андрей. - Я хочу, чтобы вы поняли меня... "Начинайте!" скомандовал главный. Двое схватили ее, - продолжала рассказ Лена, - и начали с диким смехом рвать на ней платье. Она не могла даже кричать и сопротивляться. Потом, обнаженную, повалили на большой, обитый железом стол, а запястья рук и ног прикрутили веревками к ножкам стола. Так она лежала распятая, свесив ноги к полу, а эти садисты по очереди насиловали ее. Первым был их главарь... Он еще при этом тушил окурок сигареты ей о грудь, шею, живот, ноги... Ее крик мне часто снится по ночам... И они, в черном... Звери! - В черном? - переспросил Андрей. - Да, они были в какой-то форме, как железнодорожники... Какие-то петлицы... Она потеряла сознание, ее окатили водой. Тот, кто приходил ко мне, стал бить ее... какой-то особой плеткой... Она уже не могла кричать, только стонала. После этого, этот садист... - Лена собралась с силами и продолжала, - достал зажигалку и, когда девушку вновь привели в сознание, стал ей подпаливать ... волосы... Вы понимаете, где? Потом ее унесли. Что с ней стало, я не знаю. А этот садист сказал мне: "Место свободно. Хочешь попробовать? Нет? Тогда завтра же делай, что тебе велено. И не вздумай сбежать из города или пойти в милицию! Все равно поймаем, а смерть покажется тебе счастьем по сравнению с тем, что мы с тобой сделаем! Я тебе уже говорил: тобой недовольны!" - Меня высадили в центре города, - продолжала Лена свой рассказ. - Я еле дотащилась домой. Хотела покончить с собой. И не смогла... А на следующий день с утра пошла в милицию и разыграла мерзкую сцену... Внушила себе, что это всего лишь спектакль, и мне надо сыграть роль. Я ведь училась когда-то в театральном... Через день в гримерной нашла конверт с сотней долларов. Я не потратила ни цента из этих денег... Больше я этих гадов не видела, думала, что все кончилось... И вот! - Лена, вы должны были понимать, что это только начало. Ведь должен быть суд! А вы - пострадавшая ... жертва... - Я как-то не думала об этом... - удивленно призналась девушка. - Должен быть суд? Что же теперь делать? - Положение веселое, - подытожил Андрей, - все это, скорее, похоже на западный боевик. - Вы мне не верите? - Конечно, верю. Чтобы придумать такое, надо быть Агатой Кристи! - А если все же пойти в милицию? - спросила девушка. - Надо подумать...Уж слишком нагло действуют, ничего не боятся... Неужели все дело в браконьерстве, в икре? - Не знаю. - А что значит - "тобой недовольны", - спросил Андрей. Кто вами недоволен? Чем? - Представления не имею. - Подумайте! - Думала уже не раз. Не могу понять, - ответила она. - Вы кого-то обидели? Кому-то отказали? Простите, возможно, здесь что-то интимное... Но это ключ ко всему... Чьето ухаживание... В ресторане... - Мне многие предлагали... Сами понимаете, какого сорта были предложения... - Ну, может быть, была любовь, потом расставание... Простите, я пытаюсь понять. - Любовь! Расставание! - горько усмехнулась девушка, Все это было, но в другой жизни. - И все же? Расскажите. - Нет, не то. Это было еще в Москве. Я - студентка театрального училища. Он - композитор. У меня первая любовь... А для него - обычный роман. Ушла из училища, поступила в другое, стала учиться на певицу... Надоела ему довольно быстро. Бросила учиться. Родители устроили скандал. А тут предложение - гастроли на юге. Так и попала сюда. Осталась, не могла вернуться... - Это он написал песню? - Да. - Все еще любите его? - Ненавижу!