Страница:
– Да?- Вырвалось у Алексея.
– Да. Но это неправильно. Каждый потенциальный Избранный сам должен решать, кем ему быть – Воргом или Светленгом. Ты уже решил, на чьей ты стороне, когда стал помогать нашим в самолете. Не забыл еще? Ну вот. Поэтому ты теперь являешься Светленгом и должен, по сути дела, перейти работать к нам.
– Стой!- Вдруг резко заговорил Шахнозаров.- Какой еще Светленг? Что это за бред?
Я – Светленг?
– Да.
– Но я… я…- Парень окончательно перепугался и растерялся.
– Спокойно. Успокойся. Не надо так нервничать.- Проговорил Тимофей, желая его успокоить.- Мы тебя не можем удерживать у себя насильно. Но послушай. Если ты не захочешь остаться у нас, Ворги обязательно постараются забрать тебя к себе, а они так ни с кем не церемонятся. Я не скажу, как твоя жизнь после этого сложится, но хорошо тебе от этого вряд ли будет. Подумай теперь. Мы заинтересованы в том, чтобы ты стал одним из нас, правильно развил свои способности и получил хорошую, интересную и легкую жизнь.
– Я что-то плохо все понимаю.- Заговорил Алексей, дрожащим голосом.- Во что вы меня втянули? Почему я должен становиться каким-то Светленгом и быть одним из вас? Что это за чертовщина такая?
– Алексей, послушай меня.- Попытался говорить более серьезным и властным тоном Тимофей.- Никто и ни во что тебя не впутывал! Это должно было случиться! Ты должен смириться с тем, что ты необычный человек. И ты должен решить, за кого ты будешь: за тех, кто Добро, или за тех, кто Зло.
Тут со стороны послышался резкий мальчишеский голос Скотта:
– Эй, Морфеус, пора ехать!
Услышав свое второе имя, Тимофей повернул голову в его сторону и, увидев, что Настю уже посадили в скорую и повезли прочь отсюда, произнес:
– Сейчас. Подождите еще минуту.
После этого он перевел взгляд, полный надежды, на Алексея.
– Ну, ты с нами?
– Я?- Вздрогнул тот.- Я не хочу никуда с вами ехать! оставьте меня в покое.
– Алексей, подумай хорошо. Я ничего плохого не предлагаю. Наоборот, я хочу тебе помочь.
– Нет.- Почти закричал парень, шарахнувшись в сторону от сделавшего к нему шаг Тимофея.- Я не верю. Не верю. Все это бред какой-то. Никакой я не Избранный и не Светленг! Нет!!! Я на вас в милицию заявлю, если меня не оставят в покое.
И тут Алексей сорвался с места и побежал к зданию аэропорта, надеясь где-то проникнуть внутрь и скрыться от этих людей.
– Поймайте его!- Крикнул Тимофей.- Поймайте его и успокойте, чем хотите.
– Черт, да это же против правил!- Воскликнул Яков, подбежав к нему.
– Прекрати звать черта!- В спешке выговорил тот.- Я сказал вам взять его! Скорее!
Мне плевать, против правил это или нет. Я за все отвечаю! Он нам нужен! Он должен быть с нами!
Яков устремился за беглецом. За ним побежал Дмитрий.
Алексей заметил погоню и стал звать на помощь, но Светленги быстро его догнали.
Дмитрий достал из внутреннего кармана пиджака крошечный пистолет для инъекций и уколол его в руку. Парень еще пытался вырваться несколько секунд, а потом обмяк.
Его на руках дотащили до "ГАЗеля" и положили прямо на пол в передней части салона, где стояло кресло со столиком Скотта. Заняв все места – кто в кабине, кто в салоне – Светленги двинулись по направлению к выезду с летного поля.
Когда Яков, наконец, остановил "ГАЗель" на стоянке во дворе четырехэтажного здания постройки конца XIX века, было около полуночи. Но, не смотря на это, небо не было полностью черным. Во время коротких летних ночей небо никогда не приобретало истинно черного цвета. Тем более время "около полуночи" для летнего периода времени было еще не таким поздним, как для зимы, и не считалось глубокой ночью. Тем не менее, городское освещение на всех улицах работало, разбавляя полумрак темного летнего времени суток своим желтоватым, во многих местах настоящим оранжевым и только кое-где чистым белоснежным светом электрических ламп.
Дворик исторической четырехэтажки не освещался ни единой даже тусклой лампочкой.
Прямо перед входом в дом стояла "Волга" шефа. Самого его здесь не было.
Светленги вышли из микрофургона, и Тимофей, сразу направляясь к крыльцу, проговорил:
– Отнесите спящего на четвертый этаж в комнату для гостей. Пусть отсыпается там.
А я к шефу.
Он покинул двор.
Внутри здания было тихо. Под потолком на первом этаже – достаточно высоком – горели белым холодным светом длинные лампы дневного освещения. Тимофей прошел мимо поста дежурного, расположенного здесь же, у заднего входа, и свернул, было, на лестницу, но тут услышал сзади голос:
– Я здесь, Морфеус.
Парень обвернулся. Матрэкс стоял посередине холла, относящегося к парадному входу, и смотрел на него. Его лицо не было ни злым, ни добрым, вообще ничего не выражавшим. Это Тимофею не понравилось. Если шеф не показывал никаких эмоций, это не к добру.
Молодой человек шагнул к нему и заговорил:
– Андрей Александрович, я к Вам с докладом. Я…
Мужчина остановил его:
– Да. Да. Я знаю. Я все знаю, что у вас там происходило.
– Знаете? Откуда?
В этот момент через задний ход в дом внесли спящего Алексея и на глазах у Матрэкса понесли наверх по лестнице. Никто не задержался здесь, внизу, чувствуя, что у шефа и Тимофея уже начался, или, по крайней мере, сейчас должен начаться разговор насчет этого, который не принесет второму ничего хорошего и не станет для него приятным.
Когда все прошли, глава Светленгов молвил:
– Тимофей, не задавай глупых вопросов. Ты будто вчера родился. Ты же прекрасно знаешь, что при необходимости я могу отслеживать любого из вас и узнавать, что он делает, не пользуясь при этом никакими приборами. Вот мне стоит задать тебе вопрос. Я хочу знать, Тимофей: этого ты не мог избежать?
– Андрей Александрович, так как же я должен был поступить в этой ситуации?- Начал объяснять молодой человек, не растерявшись перед своим начальником.- Алексей психанул и начал убегать от нас, как не знаю от кого. Я и приказал поймать его.
– Тимофей!- Чуть повысил голос Матрэкс.- Я спросил: ты мог этого избежать?
– Не знаю.- Прямо ответил тот.- Я не хотел, чтобы он удрал.
– Понятно.- Шеф отвернулся от него и, сделав руки за спину, подошел к окну.- Тогда скажи мне, ты отдавал отчет себе в том, что делал?
Парень подошел к нему и все таким же уверенным голосом отвечал:
– Я полностью осознавал, что делал. И все из моей команды были свидетелями того, что я сказал. А сказал я, что за это несу ответственность я один.
На минуту повисло молчание. Матрэксу не хотелось оставлять этот случай без разбирательства и наказания виновного, ведь была нарушена главная директива Избранных – Светленгов. А оказался повинен в этом его первый помощник и заместитель по имени Тимофей Анатольевич Люборец, который нарушил директиву N1 и, по сути, должен был понести за это наказание. И ему нужно было что-то сделать, что-то предпринять, но… В глубине души лидер считал поступок своего помощника в какой-то мере оправданным, не смотря ни на что. Тимофей и Эльдар являлись хорошими друзьями, и тот не хотел, чтобы смерть друга оказалась напрасной. Он решил обязательно получить взамен то, ради чего все это произошло.
– Тимофей.- Начал, наконец, глава Светленгов спокойным, ровным голосом.- Ты нарушил нашу директиву N1, которая гласит: "каждый человек делает свою судьбу сам и только сам, а потому он имеет право на самостоятельный выбор того пути, по которому ему идти дальше. Никто из Светленгов не должен привлекать на свою сторону никого из потенциальных Избранных или простых людей силой. В случае нарушения этого правила Светленг должен понести одно из самых сильных наказаний: лишение права делать самостоятельный выбор на определенный срок или пожизненно, либо быть изгнанным и отправиться в закрытую зону, где проживают уединившиеся от всего мира Избранные, не пожелавшие стать ни Воргами, ни Светленгами, и остаться там жить до своей смерти". Понимаешь?
– Да.- Ответил Тимофей, чуть склонив голову и держа руки в карманах брюк.- Я виноват и прошу прощения. Я готов к наказанию.
Последних слов Матрэкс не ожидал услышать. Тимофей впервые в жизни у кого-то просил прощение.
– Скажи мне одну вещь.- Матрэкс решил задать вопрос, ответ на который знал, но хотел лишний убедиться в том, что это так.- Ведь вы с Эльдаром были очень хорошими друзьями?
– Да.- Тот внимательно посмотрел на шефа.- Почти как братья. А почему Вы спрашиваете? Это же всем известно.
– Знаешь, я не буду тебя судить и выносить приговор. Я не хочу давать тебе никакого, по крайней мере, большого наказания.- Произнес вдруг лидер.
Люборец молчал, не зная, что сказать на это, и удивленным, но небезрадостным взглядом смотрел на того.
Поняв, что парень пока ничего не скажет, Андрей Александрович продолжил:
– Я понимаю, что ты испытываешь, оставшись без лучшего друга. Да, Эльдар был для многих хорошим другом, коллегой и просто человеком. Но я не хочу, чтобы ты считал, что наказания не будет только из-за этого. Нет, не только из-за этого. И не столько.
– Андрей Александрович…- Выговорил, наконец, Тимофей.
– Слушай меня!- Перебил тот.- Такого еще не было, насколько я помню, чтобы кто-то из моих людей нарушал любую из списка наших директив. Нарушение, сделанное тобой, серьезное нарушение. Но я не только не хотел бы тебя наказывать… я просто не могу сделать это.
– Почему?
– Почему? Не надо. Не спрашивай. Вообще никогда не спрашивай ничего подобного у меня. А теперь иди и с этого момента занимайся обучением Алексея. Я даю его только тебе. Если мы ошиблись и он не тот Великий Избранный, о котором говорил Верховный Предсказатель, тогда все твои действия, произведенные сегодня, станут безосновательными, не имеющими уважительной причины и оправдания как такового.
Тогда, увы… не обижайся. Надеюсь, ты меня понял.
– Я понимаю.- Кивнул парень.- Андрей Александрович, Юля еще не знает об Эльдаре?
– Нет, наверное. Ее нет здесь, в штабе. Должно быть, она дома.
– Можно я ей сам все расскажу?
– Хорошо. Пусть так будет. Отправляйся к ней прямо сейчас, но утром чтобы здесь был.
– Есть!
Тимофей вышел из дома, а Матрэкс вновь повернулся к окну и, глядя на темную улицу, проговорил негромко самому себе:
– Да… Зря ты все же так поступил, Тимофей. Как бы от этого не стало всем нам только плохо… Но я, действительно, не могу тебя наказать.
Большой кабинет, выполненный в черно-красных тонах, освещался лишь одной настольной лампой. За столом, покрытым темным коричневым лаком, сидел брюнет с резкими чертами лица, одетый в черные брюки и черную рубашку с коротким рукавом.
Его большие черные глаза, блестя злобными огоньками, смотрели на человека, стоявшего напротив.
– Итак, Антон, ты хочешь знать, почему я внезапно прекратил операцию по захвату этого потенциального Избранного?- Переспросил после некоторой паузы сидевший за столом.- Ты садись, садись. Чего так стоять?
Мужчина, названный Антоном, сел в гораздо менее дорогое и солидное кресло и продолжал смотреть на того, от кого ожидал ответа. Тот заговорил:
– Я прекратил операцию не потому, что вы начали ее не вполне грамотно и начали терять людей. И даже не потому, что там появился лидер Светленгов. Кстати, Стелл был моим главным помощником и командиром бойцов – оперативников много лет, но он оказался сегодня не в форме и был убит, как еще несколько человек. Наверное, заболел или, что еще хуже, влюбился. Мне непременно нужен новый помощник. Прежде чем я отвечу до конца на твой вопрос, хочу спросить у тебя: как ты смотришь на то, чтобы занять место покойного Стелла и стать моей правой рукой?
– О, хозяин!- Тот даже вскочил с места.- Это для меня честь. Я буду рад!
– Замечательно! Назначаю тебя. А теперь обещанный ответ.
С этими словами брюнет встал и, обойдя свой стол, направляясь к выходу. Антон молча последовал за ним. Они вышли из комнаты в длинный коридор, прошли по нему до конца и свернули налево, в большое помещение.
В зашторенном зале, освещенном люстрой с регулируемой яркостью света, посередине стоял прямоугольный стол с креслами на колесиках. По обе его стороны сидело по пять черноволосых молодых мужчин в черных костюмах.
Когда высокий брюнет со злобным блеском глаз, с короткой стрижкой и также весь в черном вошел в зал, все вдруг разом встали, а один из них произнес:
– Доброй ночи, шеф. Все, кого Вы просили, прибыли.
– Отлично. Отлично.
Названный шефом человек подошел к креслу, стоящему во главе стола и никем не занятому, и проговорил:
– Уважаемые коллеги! Я рад вам представить нового начальника наших оперативных отрядов и моего главного помощника Антона Антоновича Чернова. Назначая его на эту должность, хочу присвоить ему кодовое имя – Черв.
Когда Антон встал на противоположном конце стола с важным видом, шеф обратился к нему:
– Мистер Черв, нет возражений по поводу второго имени?
– Нет, мистер Шорох.- Ответил Антон Чернов.
– А у других?
И все остальные также ответили, что не имеют ничего против подобного второго имянаречения коллеги.
– Замечательно.- Слегка улыбнувшись, сказал шеф.- Садимся. Собрание открыто.
Садясь вместе со всеми, Антон, удивленный происходившим, подумал: "когда же он успел созвать всех на это собрание, и когда они успели приехать?".
– Итак.- Начал, спустя паузу, Шорох.- Мы собрались, чтобы обсудить очень важное событие для Избранных. Всем Избранным Верховным Предсказателем определенное количество времени назад было предсказано, что в текущем году или ряды Светленгов, или наши ряд пополнит новый Избранный, который может оказаться сильнейшим среди ныне живущих. Наши вечные конкуренты, или враги, если хотите, нашли человека, который, как им показалось, и есть тот самый Великий Избранный.
Его имя Алексей Шахнозаров. Когда до меня дошла информация, что Светленги, будто бы, нашли Великого и готовы привлечь его на свою сторону, я решил действовать быстро и решительно. Но я сомневался насчет того, что Шахнозаров действительно тот самый, о ком говорилось в предсказании, а поэтому послал на выполнение задания одних из самых слабых и малоопытных оперативников. Мне нужно было посмотреть, как отреагируют на наши действия Светленги. Когда в аэропорту появился их лидер, я понял, что за простого потенциального Избранного они вряд ли стали бы так биться, и послал туда сильнейших – вас. И вдруг, в самый разгар операции, я всех снимаю с выполнения заданий и возвращаю в штаб. Я это сделал не без причины. У меня появилось основание предполагать, что Алексей может и не являться тем Великим, которого мы все ждали. Патруль наших охотников доложил о появлении в Ишиме девушки, которая имеет необычайно сильную и гипераномальную ауру, указывающую на то, что в ней с рождения заложены большие паранормальные способности. Ее энергия бьет, как говорится, через край и порой из-за того, что ее не замечают и не используют, начинает проявляться сама по себе в реальном мире в виде различных происшествий, полтергейста и других случаев. Где бы ни была эта девушка, там всегда что-нибудь случится. Мне очень быстро собрали на нее полное досье. И знаете, я думаю, нам нужна именно она – Белова Майя Антоновна, – а не какой-то Алексей, о котором такого же ни мы, ни Светленги сказать не можем. Очень странно, что наш противник не знает о ее существовании.
Почему наши люди ее почувствовали, а Светленги нет?- Он замолчал на пару секунд, а затем заговорил быстрее, повысив голос.- Ладно. Отвечать не обязательно.
Оставим обсуждение этого на более позднее время. Мистер Черв, я в Вас не сомневаюсь, но, так как эта операция станет вашей первой, в этот раз мне хочется, чтобы Вам помогал мистер Смирт. Вы с ним должны быть знакомы. Его настоящее имя Александр Смирнов. Это очень опытный боец, один из старейших оперативников, живущих на тюменской земле. Операцию по захвату действительно потенциальной Великой Избранной проведете вдвоем. Я даю вам отряд из шести бойцов – оперативников четвертого уровня силы и подготовки. Как докладывает разведка, сейчас в Ишиме нет ни одного Светленга. Этот случай упускать нельзя! Действуйте немедленно. В случае появления в том городе противника, я немедленно вышлю к вам отряд из пятнадцати оперативников шестого уровня, который будет стоять наготове все время, пока вы не выполните задание. Все. Начинаем. Больше мне сказать нечего.
И глава Воргов, хлопнув ладонью по столу, быстро встал. Поднялись все, после чего Антон Чернов и Александр Смирнов одновременно кивнули лидеру и со словами "выполняю" удалились из помещения.
– Вот наше время, братья!- Торжествующим тоном произнес после их ухода Шорох.- Настает наше время, я это чувствую. И чувствую, что настоящий Великий Избранный будет с нами.
Сначала не было ничего. Только безмолвие. Черная пустота, куда провалился Алексей после того, как его поймали люди, называвшие себя и его какими-то Светленгами и Избранными. Потом начались сны. Непонятные, обрывающиеся. В мелькании картинок можно было угадать все то, что происходило с парнем после того, как он сел в самолет в одном из московских аэропортов и отправился домой.
Спустя еще какое-то время он вдруг резко проснулся, широко раскрыв глаза и уже абсолютно ничего не помня из только что приснившегося. По лбу стекал пот. Вся кровать была сильно измята, простыня, заменявшая одеяло, валялась на полу.
Кажется, последние минуты сна стали для Алексея настоящим кошмаром, и он сильно ворочался.
Пролежав еще минуты три, глядя в потолок и вспоминая, где он и что с ним приключилось, молодой человек поднялся с постели.
Теперь, осмотревшись чуть испуганным взглядом, он убедился в том, что комната ему неизвестна. Кровать стояла параллельно окну, у ног и изголовья стояли тумбочки, у стены справа от входной двери стояли современные стеллажи и металлический сейф на высоких ножках. Стены и паркетный пол были голыми. На деревянной гардине висела одна штора, закрывавшая две трети оконного проема.
Полумрак в помещении говорил о том, что ночь была еще в самом разгаре.
– Вот черт!- Протянул Алексей, потирая свои глаза ладонями и стряхивая остатки сна.- Черт! Где это я? Что со мной стряслось? Ничего не помню.
Парень чувствовал себя как после похмелья. Ему снова захотелось спать, но не сильно, и он решил побороть это желание. Нужно было выяснить, в чем дело и где он.
Проверив себя и удостоверившись, что одет и с одеждой все в порядке, Шахнозаров решился выйти из комнаты, не включая верхний свет. В принципе, было не темно.
Электрический свет с улицы, попадавший внутрь через незашторенную часть окна, очень неплохо освещал помещение.
Дверь оказалась незапертой. Это уже немного обрадовало. Алексей вышел в темный коридор со стенами из деревянных узких вертикальных панелей и навесным потолком с выключенными лампами дневного освещения. Стояла такая тишина, будто здание находилось где-то далеко за городом, и в нем не было больше никого, ни души.
Хотя, почему же в нем должно быть шумно и людно, если на дворе еще стояла ночь, и было не более трех часов.
Парень взглянул на свои наручные часы и различил в темноте стрелки, показывавшие самое начало четвертого. Он практически угадал время!
Не зацикливаясь на мыслях о времени и тому подобном, он осторожно начал движение по коридору к прикрытым не до конца дверям, через щели которых было заметно, что там, за ними, светлее. Алексей подошел к этим дверям, отодвинул одну из них не без опасения, что та заскрипит, и шагнул на лестничную площадку, оказавшуюся последней, самой высокой. Во внешней стене здания были сплошные окна, идущие по всей ее высоте от первого этажа. От этого на лестницах и было значительно светлее, чем в закрытом коридоре.
И тут до ушей ночного путешественника донеслась музыка. Где-то далеко, на первом или втором этаже, кто-то играл на пианино. Нагнувшись через перила, посмотрев между лестницами вниз и прислушавшись, Алексей узнал одно из произведений Бетховена. Играл, явно, умеющий. Может быть, даже профессионал в этом деле.
Слушая чью-то игру, Алексей спустя небольшой промежуток времени вдруг различил среди приглушенных звуков пианино шаги. Кто-то поднимался к нему. Парень замер, а сердце у него учащенно забилось. Но вот на лестнице, на пролете между нижним этажом и промежуточной площадкой, появилась девушка невысокого роста с изящной, хрупкой фигуркой и распущенными каштановыми волосами, слегка кудрящимися к концу.
Она была одета в коротенький сарафан и несла в руках красную кружку с надписью "Нескафе" с чем-то горячим. Правое плечо было перевязано. Шахнозарову показалось, что он ее уже где-то видел и, возможно, был с ней даже знаком. Только почему так показалось? Он не стал убегать и прятаться, что хотел поначалу сделать, только заслышав шаги, а стоял и смотрел на нее.
Девушка прошла промежуточную площадку и, поднимаясь по последнему пролету, улыбнулась ему такой милой, очаровательной улыбкой, что тот прямо обомлел, не зная, как реагировать на это.
Поднявшись к нему, она заговорила нежным негромким голосом:
– Привет, Алексей. Меня зовут Настя. Рада с тобой познакомиться.
– Я тоже… рад.- Выговорил он, посмотрев прямо в ее красивые серо-зеленые глаза.
Она смущенно отвела взгляд, потом обошла его и, опять встав рядом, только теперь слева, спросила:
– Ну, как у тебя дела? Нормально себя чувствуешь?
– Да. Вроде как нормально.- Неуверенно ответил парень, по-прежнему не сводя глаз с собеседницы.
Та заметила, еще когда шла по лестнице, что он странно так смотрит не нее, как завороженный.
– Ты что так смотришь?- Спросила она, выждав пару секунд после его ответа.- Что-то не так? Если из-за бинтов, то не обращай внимания. Я была вчера ранена, но мне уже немного лучше. Только рукой еще больно ворочать.
– Нет, нет.- Начал попытки объяснить все Алексей.- Все очень даже нормально.
Просто… Просто ты такая… красивая. Я не ожидал тут встретить такую девушку.
– Ой, Алексей!- Засмеялась Настя, окончательно смущенная и даже слегка покрасневшая.- Спасибо за комплимент. Спасибо. Рада, что ты так думаешь.
– Разве другие думают иначе?
– Ну, есть люди, кому я не симпатична, к сожалению.
Шахнозаров был удивлен подобным ответом и в какой-то мере даже разгневан.
– Это вранье.- Заявил он.- Они или врут, или не имеют зрения, если смеют считать тебя несимпатичной.
– Спасибо еще раз, Алексей.- Сказала Настя.- Вот. У меня тут кофе. Хочешь?
– Но… разве ты не для себя его сделала?- Робко поинтересовался парень.
– Я уже не хочу. Пей. Я, если честно, пью только капуччино, а это самый обычный.
Даже без сливок.
– Ладно. Спасибо.
Он взял из ее рук чашку и стал пить маленькими глотками. Потом вдруг остановился и, взглянув на нее, проговорил:
– Слушай-ка, как странно все: я здесь разговариваю с тобой, пью кофе, будто так и должно быть, а вместе с тем… Даже не знаю, как объяснить. Вместе с тем у меня такое чувство, что я не должен был здесь находиться. Почему я здесь? Что это за место и что случилось со мной? Почему я оказался тут? Это что, больница?
– Я бы попыталась объяснить, но гораздо лучше меня это может сделать Андрей Александрович.- Проговорила Настя.
– Андрей Александрович? Кто это? Почему он?- Тут молодой человек догадался.- Подожди, подожди. Так что же, со мной, действительно, что-то произошло?
– Да.- Неуверенно отвечала девушка.- С тобой случилось такое, из-за чего твоя жизнь теперь изменится в корне. Но я повторяю, Андрей Александрович все расскажет лучше. Он на втором этаже в 206-м кабинете. Это наш начальник.
– Тогда я пойду к нему? Мне, правда, нужно разобраться в этом и выслушать объяснения. Я должен узнать, что за чертовщина вокруг меня происходит или происходила, и… и… вспомнить. Все вспомнить. Вот ведь черт! Я ничего не помню, что было вчера. Не помню даже того, что делал позавчера и несколько дней назад.
– Конечно, конечно. Иди к нему.- Закивала головой Настя.- Давай кружку. Я отнесу ее тебе в комнату.
Тот отдал кружку, еще раз поблагодарил за кофе и отправился вниз.
Сейчас Алексей был взволнован еще больше, чем когда вышел в коридор, а потом и на лестницу. Он чего-то не знал, но это было, происходило с ним. Это не просто волновало, это тревожило. С ужасом для себя молодой человек открыл, спускаясь все дальше вниз, что вообще ничего из своей жизни не помнит. Его память словно стерли. Что это такое? Что за чертовщина?
Он за секунды спустился с четвертого этажа на второй, свернул наугад направо и, заметив на белой двери табличку с числом "206", буквально вбежал в помещение, скрывавшееся за ней. Это оказался не кабинет, а настоящий зал с потолком, приравненным к потолку третьего этажа. С него свисало две больших тяжелых позолоченных люстры, чуть ближе к стене с входом в данное помещение стояло три квадратных колонны, как оказалось, подпиравших тянувшийся вдоль зала балкон, проход на который был явно где-то на третьем этаже. Большую часть зала, отделенную от меньшей теми самыми колоннами, хорошо освещаемую из-за больших окон и украшенную с одной торцевой стены огромной картиной, а с другой белым трехметровым экраном, занимали ряды столов и кресел. Прямо какая-то лекционная аудитория получалась. Оказавшись в ней, Алексей понял, что не слышит игры пианино еще с того момента, как поспешил сюда. Он пошел мимо колонн под балконом в сторону стены с экраном. Около нее стояло и то самое пианино, за которым на классическом круглом табурете сидел светловолосый мужчина в белом халате. Когда Шахнозаров приблизился к нему, он молвил:
– Да. Но это неправильно. Каждый потенциальный Избранный сам должен решать, кем ему быть – Воргом или Светленгом. Ты уже решил, на чьей ты стороне, когда стал помогать нашим в самолете. Не забыл еще? Ну вот. Поэтому ты теперь являешься Светленгом и должен, по сути дела, перейти работать к нам.
– Стой!- Вдруг резко заговорил Шахнозаров.- Какой еще Светленг? Что это за бред?
Я – Светленг?
– Да.
– Но я… я…- Парень окончательно перепугался и растерялся.
– Спокойно. Успокойся. Не надо так нервничать.- Проговорил Тимофей, желая его успокоить.- Мы тебя не можем удерживать у себя насильно. Но послушай. Если ты не захочешь остаться у нас, Ворги обязательно постараются забрать тебя к себе, а они так ни с кем не церемонятся. Я не скажу, как твоя жизнь после этого сложится, но хорошо тебе от этого вряд ли будет. Подумай теперь. Мы заинтересованы в том, чтобы ты стал одним из нас, правильно развил свои способности и получил хорошую, интересную и легкую жизнь.
– Я что-то плохо все понимаю.- Заговорил Алексей, дрожащим голосом.- Во что вы меня втянули? Почему я должен становиться каким-то Светленгом и быть одним из вас? Что это за чертовщина такая?
– Алексей, послушай меня.- Попытался говорить более серьезным и властным тоном Тимофей.- Никто и ни во что тебя не впутывал! Это должно было случиться! Ты должен смириться с тем, что ты необычный человек. И ты должен решить, за кого ты будешь: за тех, кто Добро, или за тех, кто Зло.
Тут со стороны послышался резкий мальчишеский голос Скотта:
– Эй, Морфеус, пора ехать!
Услышав свое второе имя, Тимофей повернул голову в его сторону и, увидев, что Настю уже посадили в скорую и повезли прочь отсюда, произнес:
– Сейчас. Подождите еще минуту.
После этого он перевел взгляд, полный надежды, на Алексея.
– Ну, ты с нами?
– Я?- Вздрогнул тот.- Я не хочу никуда с вами ехать! оставьте меня в покое.
– Алексей, подумай хорошо. Я ничего плохого не предлагаю. Наоборот, я хочу тебе помочь.
– Нет.- Почти закричал парень, шарахнувшись в сторону от сделавшего к нему шаг Тимофея.- Я не верю. Не верю. Все это бред какой-то. Никакой я не Избранный и не Светленг! Нет!!! Я на вас в милицию заявлю, если меня не оставят в покое.
И тут Алексей сорвался с места и побежал к зданию аэропорта, надеясь где-то проникнуть внутрь и скрыться от этих людей.
– Поймайте его!- Крикнул Тимофей.- Поймайте его и успокойте, чем хотите.
– Черт, да это же против правил!- Воскликнул Яков, подбежав к нему.
– Прекрати звать черта!- В спешке выговорил тот.- Я сказал вам взять его! Скорее!
Мне плевать, против правил это или нет. Я за все отвечаю! Он нам нужен! Он должен быть с нами!
Яков устремился за беглецом. За ним побежал Дмитрий.
Алексей заметил погоню и стал звать на помощь, но Светленги быстро его догнали.
Дмитрий достал из внутреннего кармана пиджака крошечный пистолет для инъекций и уколол его в руку. Парень еще пытался вырваться несколько секунд, а потом обмяк.
Его на руках дотащили до "ГАЗеля" и положили прямо на пол в передней части салона, где стояло кресло со столиком Скотта. Заняв все места – кто в кабине, кто в салоне – Светленги двинулись по направлению к выезду с летного поля.
***
Когда Яков, наконец, остановил "ГАЗель" на стоянке во дворе четырехэтажного здания постройки конца XIX века, было около полуночи. Но, не смотря на это, небо не было полностью черным. Во время коротких летних ночей небо никогда не приобретало истинно черного цвета. Тем более время "около полуночи" для летнего периода времени было еще не таким поздним, как для зимы, и не считалось глубокой ночью. Тем не менее, городское освещение на всех улицах работало, разбавляя полумрак темного летнего времени суток своим желтоватым, во многих местах настоящим оранжевым и только кое-где чистым белоснежным светом электрических ламп.
Дворик исторической четырехэтажки не освещался ни единой даже тусклой лампочкой.
Прямо перед входом в дом стояла "Волга" шефа. Самого его здесь не было.
Светленги вышли из микрофургона, и Тимофей, сразу направляясь к крыльцу, проговорил:
– Отнесите спящего на четвертый этаж в комнату для гостей. Пусть отсыпается там.
А я к шефу.
Он покинул двор.
Внутри здания было тихо. Под потолком на первом этаже – достаточно высоком – горели белым холодным светом длинные лампы дневного освещения. Тимофей прошел мимо поста дежурного, расположенного здесь же, у заднего входа, и свернул, было, на лестницу, но тут услышал сзади голос:
– Я здесь, Морфеус.
Парень обвернулся. Матрэкс стоял посередине холла, относящегося к парадному входу, и смотрел на него. Его лицо не было ни злым, ни добрым, вообще ничего не выражавшим. Это Тимофею не понравилось. Если шеф не показывал никаких эмоций, это не к добру.
Молодой человек шагнул к нему и заговорил:
– Андрей Александрович, я к Вам с докладом. Я…
Мужчина остановил его:
– Да. Да. Я знаю. Я все знаю, что у вас там происходило.
– Знаете? Откуда?
В этот момент через задний ход в дом внесли спящего Алексея и на глазах у Матрэкса понесли наверх по лестнице. Никто не задержался здесь, внизу, чувствуя, что у шефа и Тимофея уже начался, или, по крайней мере, сейчас должен начаться разговор насчет этого, который не принесет второму ничего хорошего и не станет для него приятным.
Когда все прошли, глава Светленгов молвил:
– Тимофей, не задавай глупых вопросов. Ты будто вчера родился. Ты же прекрасно знаешь, что при необходимости я могу отслеживать любого из вас и узнавать, что он делает, не пользуясь при этом никакими приборами. Вот мне стоит задать тебе вопрос. Я хочу знать, Тимофей: этого ты не мог избежать?
– Андрей Александрович, так как же я должен был поступить в этой ситуации?- Начал объяснять молодой человек, не растерявшись перед своим начальником.- Алексей психанул и начал убегать от нас, как не знаю от кого. Я и приказал поймать его.
– Тимофей!- Чуть повысил голос Матрэкс.- Я спросил: ты мог этого избежать?
– Не знаю.- Прямо ответил тот.- Я не хотел, чтобы он удрал.
– Понятно.- Шеф отвернулся от него и, сделав руки за спину, подошел к окну.- Тогда скажи мне, ты отдавал отчет себе в том, что делал?
Парень подошел к нему и все таким же уверенным голосом отвечал:
– Я полностью осознавал, что делал. И все из моей команды были свидетелями того, что я сказал. А сказал я, что за это несу ответственность я один.
На минуту повисло молчание. Матрэксу не хотелось оставлять этот случай без разбирательства и наказания виновного, ведь была нарушена главная директива Избранных – Светленгов. А оказался повинен в этом его первый помощник и заместитель по имени Тимофей Анатольевич Люборец, который нарушил директиву N1 и, по сути, должен был понести за это наказание. И ему нужно было что-то сделать, что-то предпринять, но… В глубине души лидер считал поступок своего помощника в какой-то мере оправданным, не смотря ни на что. Тимофей и Эльдар являлись хорошими друзьями, и тот не хотел, чтобы смерть друга оказалась напрасной. Он решил обязательно получить взамен то, ради чего все это произошло.
– Тимофей.- Начал, наконец, глава Светленгов спокойным, ровным голосом.- Ты нарушил нашу директиву N1, которая гласит: "каждый человек делает свою судьбу сам и только сам, а потому он имеет право на самостоятельный выбор того пути, по которому ему идти дальше. Никто из Светленгов не должен привлекать на свою сторону никого из потенциальных Избранных или простых людей силой. В случае нарушения этого правила Светленг должен понести одно из самых сильных наказаний: лишение права делать самостоятельный выбор на определенный срок или пожизненно, либо быть изгнанным и отправиться в закрытую зону, где проживают уединившиеся от всего мира Избранные, не пожелавшие стать ни Воргами, ни Светленгами, и остаться там жить до своей смерти". Понимаешь?
– Да.- Ответил Тимофей, чуть склонив голову и держа руки в карманах брюк.- Я виноват и прошу прощения. Я готов к наказанию.
Последних слов Матрэкс не ожидал услышать. Тимофей впервые в жизни у кого-то просил прощение.
– Скажи мне одну вещь.- Матрэкс решил задать вопрос, ответ на который знал, но хотел лишний убедиться в том, что это так.- Ведь вы с Эльдаром были очень хорошими друзьями?
– Да.- Тот внимательно посмотрел на шефа.- Почти как братья. А почему Вы спрашиваете? Это же всем известно.
– Знаешь, я не буду тебя судить и выносить приговор. Я не хочу давать тебе никакого, по крайней мере, большого наказания.- Произнес вдруг лидер.
Люборец молчал, не зная, что сказать на это, и удивленным, но небезрадостным взглядом смотрел на того.
Поняв, что парень пока ничего не скажет, Андрей Александрович продолжил:
– Я понимаю, что ты испытываешь, оставшись без лучшего друга. Да, Эльдар был для многих хорошим другом, коллегой и просто человеком. Но я не хочу, чтобы ты считал, что наказания не будет только из-за этого. Нет, не только из-за этого. И не столько.
– Андрей Александрович…- Выговорил, наконец, Тимофей.
– Слушай меня!- Перебил тот.- Такого еще не было, насколько я помню, чтобы кто-то из моих людей нарушал любую из списка наших директив. Нарушение, сделанное тобой, серьезное нарушение. Но я не только не хотел бы тебя наказывать… я просто не могу сделать это.
– Почему?
– Почему? Не надо. Не спрашивай. Вообще никогда не спрашивай ничего подобного у меня. А теперь иди и с этого момента занимайся обучением Алексея. Я даю его только тебе. Если мы ошиблись и он не тот Великий Избранный, о котором говорил Верховный Предсказатель, тогда все твои действия, произведенные сегодня, станут безосновательными, не имеющими уважительной причины и оправдания как такового.
Тогда, увы… не обижайся. Надеюсь, ты меня понял.
– Я понимаю.- Кивнул парень.- Андрей Александрович, Юля еще не знает об Эльдаре?
– Нет, наверное. Ее нет здесь, в штабе. Должно быть, она дома.
– Можно я ей сам все расскажу?
– Хорошо. Пусть так будет. Отправляйся к ней прямо сейчас, но утром чтобы здесь был.
– Есть!
Тимофей вышел из дома, а Матрэкс вновь повернулся к окну и, глядя на темную улицу, проговорил негромко самому себе:
– Да… Зря ты все же так поступил, Тимофей. Как бы от этого не стало всем нам только плохо… Но я, действительно, не могу тебя наказать.
Большой кабинет, выполненный в черно-красных тонах, освещался лишь одной настольной лампой. За столом, покрытым темным коричневым лаком, сидел брюнет с резкими чертами лица, одетый в черные брюки и черную рубашку с коротким рукавом.
Его большие черные глаза, блестя злобными огоньками, смотрели на человека, стоявшего напротив.
– Итак, Антон, ты хочешь знать, почему я внезапно прекратил операцию по захвату этого потенциального Избранного?- Переспросил после некоторой паузы сидевший за столом.- Ты садись, садись. Чего так стоять?
Мужчина, названный Антоном, сел в гораздо менее дорогое и солидное кресло и продолжал смотреть на того, от кого ожидал ответа. Тот заговорил:
– Я прекратил операцию не потому, что вы начали ее не вполне грамотно и начали терять людей. И даже не потому, что там появился лидер Светленгов. Кстати, Стелл был моим главным помощником и командиром бойцов – оперативников много лет, но он оказался сегодня не в форме и был убит, как еще несколько человек. Наверное, заболел или, что еще хуже, влюбился. Мне непременно нужен новый помощник. Прежде чем я отвечу до конца на твой вопрос, хочу спросить у тебя: как ты смотришь на то, чтобы занять место покойного Стелла и стать моей правой рукой?
– О, хозяин!- Тот даже вскочил с места.- Это для меня честь. Я буду рад!
– Замечательно! Назначаю тебя. А теперь обещанный ответ.
С этими словами брюнет встал и, обойдя свой стол, направляясь к выходу. Антон молча последовал за ним. Они вышли из комнаты в длинный коридор, прошли по нему до конца и свернули налево, в большое помещение.
В зашторенном зале, освещенном люстрой с регулируемой яркостью света, посередине стоял прямоугольный стол с креслами на колесиках. По обе его стороны сидело по пять черноволосых молодых мужчин в черных костюмах.
Когда высокий брюнет со злобным блеском глаз, с короткой стрижкой и также весь в черном вошел в зал, все вдруг разом встали, а один из них произнес:
– Доброй ночи, шеф. Все, кого Вы просили, прибыли.
– Отлично. Отлично.
Названный шефом человек подошел к креслу, стоящему во главе стола и никем не занятому, и проговорил:
– Уважаемые коллеги! Я рад вам представить нового начальника наших оперативных отрядов и моего главного помощника Антона Антоновича Чернова. Назначая его на эту должность, хочу присвоить ему кодовое имя – Черв.
Когда Антон встал на противоположном конце стола с важным видом, шеф обратился к нему:
– Мистер Черв, нет возражений по поводу второго имени?
– Нет, мистер Шорох.- Ответил Антон Чернов.
– А у других?
И все остальные также ответили, что не имеют ничего против подобного второго имянаречения коллеги.
– Замечательно.- Слегка улыбнувшись, сказал шеф.- Садимся. Собрание открыто.
Садясь вместе со всеми, Антон, удивленный происходившим, подумал: "когда же он успел созвать всех на это собрание, и когда они успели приехать?".
– Итак.- Начал, спустя паузу, Шорох.- Мы собрались, чтобы обсудить очень важное событие для Избранных. Всем Избранным Верховным Предсказателем определенное количество времени назад было предсказано, что в текущем году или ряды Светленгов, или наши ряд пополнит новый Избранный, который может оказаться сильнейшим среди ныне живущих. Наши вечные конкуренты, или враги, если хотите, нашли человека, который, как им показалось, и есть тот самый Великий Избранный.
Его имя Алексей Шахнозаров. Когда до меня дошла информация, что Светленги, будто бы, нашли Великого и готовы привлечь его на свою сторону, я решил действовать быстро и решительно. Но я сомневался насчет того, что Шахнозаров действительно тот самый, о ком говорилось в предсказании, а поэтому послал на выполнение задания одних из самых слабых и малоопытных оперативников. Мне нужно было посмотреть, как отреагируют на наши действия Светленги. Когда в аэропорту появился их лидер, я понял, что за простого потенциального Избранного они вряд ли стали бы так биться, и послал туда сильнейших – вас. И вдруг, в самый разгар операции, я всех снимаю с выполнения заданий и возвращаю в штаб. Я это сделал не без причины. У меня появилось основание предполагать, что Алексей может и не являться тем Великим, которого мы все ждали. Патруль наших охотников доложил о появлении в Ишиме девушки, которая имеет необычайно сильную и гипераномальную ауру, указывающую на то, что в ней с рождения заложены большие паранормальные способности. Ее энергия бьет, как говорится, через край и порой из-за того, что ее не замечают и не используют, начинает проявляться сама по себе в реальном мире в виде различных происшествий, полтергейста и других случаев. Где бы ни была эта девушка, там всегда что-нибудь случится. Мне очень быстро собрали на нее полное досье. И знаете, я думаю, нам нужна именно она – Белова Майя Антоновна, – а не какой-то Алексей, о котором такого же ни мы, ни Светленги сказать не можем. Очень странно, что наш противник не знает о ее существовании.
Почему наши люди ее почувствовали, а Светленги нет?- Он замолчал на пару секунд, а затем заговорил быстрее, повысив голос.- Ладно. Отвечать не обязательно.
Оставим обсуждение этого на более позднее время. Мистер Черв, я в Вас не сомневаюсь, но, так как эта операция станет вашей первой, в этот раз мне хочется, чтобы Вам помогал мистер Смирт. Вы с ним должны быть знакомы. Его настоящее имя Александр Смирнов. Это очень опытный боец, один из старейших оперативников, живущих на тюменской земле. Операцию по захвату действительно потенциальной Великой Избранной проведете вдвоем. Я даю вам отряд из шести бойцов – оперативников четвертого уровня силы и подготовки. Как докладывает разведка, сейчас в Ишиме нет ни одного Светленга. Этот случай упускать нельзя! Действуйте немедленно. В случае появления в том городе противника, я немедленно вышлю к вам отряд из пятнадцати оперативников шестого уровня, который будет стоять наготове все время, пока вы не выполните задание. Все. Начинаем. Больше мне сказать нечего.
И глава Воргов, хлопнув ладонью по столу, быстро встал. Поднялись все, после чего Антон Чернов и Александр Смирнов одновременно кивнули лидеру и со словами "выполняю" удалились из помещения.
– Вот наше время, братья!- Торжествующим тоном произнес после их ухода Шорох.- Настает наше время, я это чувствую. И чувствую, что настоящий Великий Избранный будет с нами.
***
Сначала не было ничего. Только безмолвие. Черная пустота, куда провалился Алексей после того, как его поймали люди, называвшие себя и его какими-то Светленгами и Избранными. Потом начались сны. Непонятные, обрывающиеся. В мелькании картинок можно было угадать все то, что происходило с парнем после того, как он сел в самолет в одном из московских аэропортов и отправился домой.
Спустя еще какое-то время он вдруг резко проснулся, широко раскрыв глаза и уже абсолютно ничего не помня из только что приснившегося. По лбу стекал пот. Вся кровать была сильно измята, простыня, заменявшая одеяло, валялась на полу.
Кажется, последние минуты сна стали для Алексея настоящим кошмаром, и он сильно ворочался.
Пролежав еще минуты три, глядя в потолок и вспоминая, где он и что с ним приключилось, молодой человек поднялся с постели.
Теперь, осмотревшись чуть испуганным взглядом, он убедился в том, что комната ему неизвестна. Кровать стояла параллельно окну, у ног и изголовья стояли тумбочки, у стены справа от входной двери стояли современные стеллажи и металлический сейф на высоких ножках. Стены и паркетный пол были голыми. На деревянной гардине висела одна штора, закрывавшая две трети оконного проема.
Полумрак в помещении говорил о том, что ночь была еще в самом разгаре.
– Вот черт!- Протянул Алексей, потирая свои глаза ладонями и стряхивая остатки сна.- Черт! Где это я? Что со мной стряслось? Ничего не помню.
Парень чувствовал себя как после похмелья. Ему снова захотелось спать, но не сильно, и он решил побороть это желание. Нужно было выяснить, в чем дело и где он.
Проверив себя и удостоверившись, что одет и с одеждой все в порядке, Шахнозаров решился выйти из комнаты, не включая верхний свет. В принципе, было не темно.
Электрический свет с улицы, попадавший внутрь через незашторенную часть окна, очень неплохо освещал помещение.
Дверь оказалась незапертой. Это уже немного обрадовало. Алексей вышел в темный коридор со стенами из деревянных узких вертикальных панелей и навесным потолком с выключенными лампами дневного освещения. Стояла такая тишина, будто здание находилось где-то далеко за городом, и в нем не было больше никого, ни души.
Хотя, почему же в нем должно быть шумно и людно, если на дворе еще стояла ночь, и было не более трех часов.
Парень взглянул на свои наручные часы и различил в темноте стрелки, показывавшие самое начало четвертого. Он практически угадал время!
Не зацикливаясь на мыслях о времени и тому подобном, он осторожно начал движение по коридору к прикрытым не до конца дверям, через щели которых было заметно, что там, за ними, светлее. Алексей подошел к этим дверям, отодвинул одну из них не без опасения, что та заскрипит, и шагнул на лестничную площадку, оказавшуюся последней, самой высокой. Во внешней стене здания были сплошные окна, идущие по всей ее высоте от первого этажа. От этого на лестницах и было значительно светлее, чем в закрытом коридоре.
И тут до ушей ночного путешественника донеслась музыка. Где-то далеко, на первом или втором этаже, кто-то играл на пианино. Нагнувшись через перила, посмотрев между лестницами вниз и прислушавшись, Алексей узнал одно из произведений Бетховена. Играл, явно, умеющий. Может быть, даже профессионал в этом деле.
Слушая чью-то игру, Алексей спустя небольшой промежуток времени вдруг различил среди приглушенных звуков пианино шаги. Кто-то поднимался к нему. Парень замер, а сердце у него учащенно забилось. Но вот на лестнице, на пролете между нижним этажом и промежуточной площадкой, появилась девушка невысокого роста с изящной, хрупкой фигуркой и распущенными каштановыми волосами, слегка кудрящимися к концу.
Она была одета в коротенький сарафан и несла в руках красную кружку с надписью "Нескафе" с чем-то горячим. Правое плечо было перевязано. Шахнозарову показалось, что он ее уже где-то видел и, возможно, был с ней даже знаком. Только почему так показалось? Он не стал убегать и прятаться, что хотел поначалу сделать, только заслышав шаги, а стоял и смотрел на нее.
Девушка прошла промежуточную площадку и, поднимаясь по последнему пролету, улыбнулась ему такой милой, очаровательной улыбкой, что тот прямо обомлел, не зная, как реагировать на это.
Поднявшись к нему, она заговорила нежным негромким голосом:
– Привет, Алексей. Меня зовут Настя. Рада с тобой познакомиться.
– Я тоже… рад.- Выговорил он, посмотрев прямо в ее красивые серо-зеленые глаза.
Она смущенно отвела взгляд, потом обошла его и, опять встав рядом, только теперь слева, спросила:
– Ну, как у тебя дела? Нормально себя чувствуешь?
– Да. Вроде как нормально.- Неуверенно ответил парень, по-прежнему не сводя глаз с собеседницы.
Та заметила, еще когда шла по лестнице, что он странно так смотрит не нее, как завороженный.
– Ты что так смотришь?- Спросила она, выждав пару секунд после его ответа.- Что-то не так? Если из-за бинтов, то не обращай внимания. Я была вчера ранена, но мне уже немного лучше. Только рукой еще больно ворочать.
– Нет, нет.- Начал попытки объяснить все Алексей.- Все очень даже нормально.
Просто… Просто ты такая… красивая. Я не ожидал тут встретить такую девушку.
– Ой, Алексей!- Засмеялась Настя, окончательно смущенная и даже слегка покрасневшая.- Спасибо за комплимент. Спасибо. Рада, что ты так думаешь.
– Разве другие думают иначе?
– Ну, есть люди, кому я не симпатична, к сожалению.
Шахнозаров был удивлен подобным ответом и в какой-то мере даже разгневан.
– Это вранье.- Заявил он.- Они или врут, или не имеют зрения, если смеют считать тебя несимпатичной.
– Спасибо еще раз, Алексей.- Сказала Настя.- Вот. У меня тут кофе. Хочешь?
– Но… разве ты не для себя его сделала?- Робко поинтересовался парень.
– Я уже не хочу. Пей. Я, если честно, пью только капуччино, а это самый обычный.
Даже без сливок.
– Ладно. Спасибо.
Он взял из ее рук чашку и стал пить маленькими глотками. Потом вдруг остановился и, взглянув на нее, проговорил:
– Слушай-ка, как странно все: я здесь разговариваю с тобой, пью кофе, будто так и должно быть, а вместе с тем… Даже не знаю, как объяснить. Вместе с тем у меня такое чувство, что я не должен был здесь находиться. Почему я здесь? Что это за место и что случилось со мной? Почему я оказался тут? Это что, больница?
– Я бы попыталась объяснить, но гораздо лучше меня это может сделать Андрей Александрович.- Проговорила Настя.
– Андрей Александрович? Кто это? Почему он?- Тут молодой человек догадался.- Подожди, подожди. Так что же, со мной, действительно, что-то произошло?
– Да.- Неуверенно отвечала девушка.- С тобой случилось такое, из-за чего твоя жизнь теперь изменится в корне. Но я повторяю, Андрей Александрович все расскажет лучше. Он на втором этаже в 206-м кабинете. Это наш начальник.
– Тогда я пойду к нему? Мне, правда, нужно разобраться в этом и выслушать объяснения. Я должен узнать, что за чертовщина вокруг меня происходит или происходила, и… и… вспомнить. Все вспомнить. Вот ведь черт! Я ничего не помню, что было вчера. Не помню даже того, что делал позавчера и несколько дней назад.
– Конечно, конечно. Иди к нему.- Закивала головой Настя.- Давай кружку. Я отнесу ее тебе в комнату.
Тот отдал кружку, еще раз поблагодарил за кофе и отправился вниз.
Сейчас Алексей был взволнован еще больше, чем когда вышел в коридор, а потом и на лестницу. Он чего-то не знал, но это было, происходило с ним. Это не просто волновало, это тревожило. С ужасом для себя молодой человек открыл, спускаясь все дальше вниз, что вообще ничего из своей жизни не помнит. Его память словно стерли. Что это такое? Что за чертовщина?
Он за секунды спустился с четвертого этажа на второй, свернул наугад направо и, заметив на белой двери табличку с числом "206", буквально вбежал в помещение, скрывавшееся за ней. Это оказался не кабинет, а настоящий зал с потолком, приравненным к потолку третьего этажа. С него свисало две больших тяжелых позолоченных люстры, чуть ближе к стене с входом в данное помещение стояло три квадратных колонны, как оказалось, подпиравших тянувшийся вдоль зала балкон, проход на который был явно где-то на третьем этаже. Большую часть зала, отделенную от меньшей теми самыми колоннами, хорошо освещаемую из-за больших окон и украшенную с одной торцевой стены огромной картиной, а с другой белым трехметровым экраном, занимали ряды столов и кресел. Прямо какая-то лекционная аудитория получалась. Оказавшись в ней, Алексей понял, что не слышит игры пианино еще с того момента, как поспешил сюда. Он пошел мимо колонн под балконом в сторону стены с экраном. Около нее стояло и то самое пианино, за которым на классическом круглом табурете сидел светловолосый мужчина в белом халате. Когда Шахнозаров приблизился к нему, он молвил: