Ермолаев Юрий. Дом отважных трусишек

   Надя вспомнила, что сказал врач-наркотизатор утром, и нажала кнопку звонка, чтобы дежурная сестра сделала ей укол. Но сестра почему-то не шла. Надя снова позвонила, задержав палец на кнопке звонка. Прошло минут десять, и опять никто не пришeл. Надя нажала кнопку в третий раз и сразу услышала быстрые шаги по коридору. В палату вошла дежурная сестра, которую Надя видела до этого всего раза два. (Она только что вернулась из отпуска.)
   - Ты что названиваешь, принцесса-барыня, подождать не можешь? - вдруг зашипела она.
   - Мне очень больно, - глотая в темноте слeзы, ответила Надя. Сделайте, пожалуйста, укол.
   - Могла бы и так уснуть, - продолжала шипеть заспанная дежурная, - уж очень все нежные.
   Она сделала Наде укол в руку резко и больно. Но Наде было не до этого. Она сказала "спасибо" и закрыла глаза.
   После укола Надя должна была очень скоро уснуть. Ведь это болеутоляющее и снотворное лекарство. Но как она ни старалась, сон не приходил. В голову всe лезли нехорошие, обидные слова дежурной сестры: "Принцесса-барыня... Нежные вы все..." "Побыла бы она на моeм месте, может, на всю палату кричала бы, - думала Надя, - а я только три раза позвонила. И зачем эта дежурная училась на медсестру? Ведь сразу видно, что она не любит свою работу. Даже к больным по-человечески отнестись не может". Наде вспомнилось, как эта самая сестра на второй день еe приезда в больницу получила замечание от Вероники Ивановны за то, что не установила как нужно кровать Гале-Цибуле. "Ну конечно же, ей не нравится работа, - решила Надя, - разве еe можно сравнить с другой сестрой, Людмилой Степановной. Людочка в палату без улыбки не входит. И с кем заговорит, обязательно найдeт для того ласковое, утешительное слово. От еe слов даже без укола боль может стихнуть. Может быть, сегодняшняя сестра за что-то сердится на меня? Но я с ней ни разу не говорила. А три дня назад, сразу после отпуска, она нагрубила Джаннат Шамхаловой". И Надя припомнила всe как было.
   У Гали-Цибули в тот день болело ухо, а у Олечки появился насморк. Они не вставали с постели и попросили Джаннат напомнить о них сестре. Утром Вероника Ивановна назначила им лекарства. Джаннат подошла к столику, за которым сидела эта самая сестра, и сказала:
   - Нужно пустить Олечке капли в нос, а Гале в ухо. Они в третьей палате лежат.
   - Нет у меня лекарства для уха, ясно? Не получила ещe! - ответила ей сестра.
   - Так получите, пожалуйста, - сказала Джаннат.
   - А ты мне не указывай! - огрызнулась сестра.
   Надя слышала этот разговор и подумала, что сестра хоть Олечке пустит капли в нос, но она и этого не сделала, до тех пор пока Джаннат не подошла к ней ещe раз.
   "Значит, здесь не настроение играет роль, а характер. И при чeм здесь настроение? - рассуждала про себя Надя. - Если считаться с ним, то все больные после операций должны рычать и кусаться".
   Надя представила себе, как входит к ним в палату эта самая медсестра, а все девочки поднимаются в своих полосатых пижамах на постелях и рычат на неe свирепо, точно тигры в зоопарке. Представила, улыбнулась и... уснула.
   Проснувшись утром, Надя вспомнила всe, что произошло ночью, и решила ни в чeм не уступать вредной сестре, а требовать всe, что прописали ей и девочкам врачи. Как известно, клин вышибают клином.
   Глава девятнадцатая. "ТЫ НЕ ТОЛЬКО БОЛЬНАЯ"
   На третий день после операции Надя пришла в себя полностью. Но лежала не шелохнувшись и почти ни с кем не разговаривала. Наде казалось, что если она заговорит, ногам будет гораздо больнее. Ведь она чувствовала теперь любое движение. Боль усиливалась даже тогда, когда девочки шумно проходили по палате. А уж если кто-нибудь задевал еe кровать, у Нади от боли даже в глазах темнело. Девочки, правда, каждый раз извинялись, но от этого ей не было легче.
   "Неужели нельзя пройти аккуратнее?" - думала Надя и тут же ловила себя на том, что она до операции ходила по палате так же шумно. А ведь Варю оперировали не так давно. И Гале-Цибуле недавно переставляли спицу, вокруг которой загноилась ранка.
   И вдруг к ним в палату совсем неожиданно пришeл главный доктор.
   - Ну, герой, когда думаешь вставать? - спросил он Надю.
   - Как вставать? - испугалась она. - Мне ж только позавчера операцию сделали.
   - Тогда тебе нужно было подняться ещe вчера, - рассмеялся Кирилл Андреевич и стал пробовать крепость колец на спицах, приподнимая Наде ноги то за одно кольцо, то за другое.
   - Ой-ой! - закричала она от страха.
   - Разве тебе больно? - удивился Кирилл Андреевич.
   - Нет, - смутилась, Надя, - я боюсь, что будет больно...
   - Кричишь, значит, авансом, - пошутил главный доктор и уже без улыбки сказал: - Ты не придумывай себе боль. Ногам твоим сейчас не больно, а тяжело. Так ведь?
   Надя кивнула головой, хотя и не совсем согласилась с ним. Ноги у неe ныли где-то глубоко-глубоко. Кирилл Андреевич вынул из своего кармана сантиметр и стал измерять Надины ноги.
   - Ого! За операцию ты выросла на шесть сантиметров!
   - Правда? - обрадовалась Надя.
   - Ты сядь на постель и посмотри на свои ноги, - предложил ей Кирилл Андреевич, - наверное, ещe не видела их как следует.
   Наде стало любопытно. Она приподнялась на руках и села. Как же легко стало сразу спине.
   - Уф! - с облегчением выдохнула Надя и увидела свои ноги, закованные в два блестящих аппарата. Они были прямые и ровные. - Вот это да!.. вырвалось у неe.
   - Нравятся? - Горящие радостью глаза главного доктора весело смотрели на Надю. - А чтобы ноги остались такими после снятия аппаратов, нужно как можно больше ходить.
   - Я буду ходить, - кивнула Надя головой, - только можно с завтрашнего дня?
   - Зачем же с завтрашнего? - возразил Кирилл Андреевич. - Вставай сейчас. Мне надо посмотреть, как ты будешь стоять.
   И не успела Надя опомниться, как главный доктор взял еe за кольца обоих аппаратов и, стянув с кровати, поставил на ноги.
   - Ой, ой, ой! - опять закричала Надя и сразу стала вся мокрая от пота. Не имея больше сил, она начала валиться на кровать спиной.
   - Стой! Стой! - приказал ей доктор, подавая костыли. - Я тебя больше не держу. Будешь стоять нетвeрдо - упадeшь.
   Надя вцепилась в костыли и застыла на месте. Он оглядел девочку и, очевидно, остался доволен операцией, потому что смешно затопорщил усами. В палате тоже все заулыбались. Только Надя всe ещe стояла как будто скованная. Но страх скоро прошeл, и она тоже улыбнулась.
   - Вот так, - удовлетворeнно сказал Кирилл Андреевич, - а теперь начинай ходить.
   - Как? Сейчас? - снова растерялась Надя.
   - Конечно. И сейчас, и завтра, и каждый день. Чем больше, тем лучше. Ты должна быть упорной, тогда скорее поправишься. Это очень важно. Иначе ты будешь мне плохой помощницей.
   - Если важно... я попробую... - сказала Надя и попыталась переставить костыли. Но они не послушались. Наверное, потому что Надя очень сильно нажимала на них под мышками.
   - Переставь сначала вперeд ноги, а потом уже костыли, - посоветовал ей Кирилл Андреевич.
   С его помощью Надя переставила вперeд обе ноги, но костыли всe равно остались позади. Теперь Надя навалилась на них с ещe большей силой. Кирилл Андреевич встал сбоку и силой оторвал еe костыли от пола. Так вдвоeм они дошли до двери палаты и вернулись обратно. Надя устала, точно ворочала тяжeлые камни.
   - На сегодня хватит, - смилостивился Кирилл Андреевич. - Завтра с помощью нянечки дойдешь до дверей палаты и обратно пять раз. А через три дня встретишь меня у лифта. А сейчас отдыхай. - Главный доктор легко приподнял Надю и опустил на кровать.
   Надя закрыла глаза и тут же заснула от усталости.
   Глава двадцатая. ДЛЯ НАУКИ
   Проснулась Надя только утром. Проспала вчерашний обед, ужин и отбой ко сну. Чувствовала она себя бодро. Только по-прежнему тяжeлыми были ноги. Сегодня они в самом деле не болели. Но едва Надя пошевелила аппаратами, глубокая боль стала выползать и заполнять собой всe тело. Рядом с тумбочкой стояли новенькие костыли.
   "Может, попробовать встать и пройтись самой? - глядя на них, подумала Надя. - Ведь главный доктор велел мне через три дня встретить его у лифта. А я вместо лифта встречу его у кабинета, на втором этаже. Спущусь туда на лифте и ещe немного пройдусь. Вот он обрадуется!"
   Но боль была такая сильная, что Надя не смогла даже спустить ноги с кровати. Пришлось позвать на помощь нянечку. Зато на следующее утро она нарочно проснулась, когда начало светать. В палате ещe все спали, и это было очень кстати.
   Надя схватилась руками за кольца и подтянула ноги к краю постели, как это делал позавчера главный доктор. Потом оперлась руками о подушку и пододвинулась к стене, чтобы ноги уже лежали поперeк кровати. После этого Надя отодвинулась от стены, спустила ноги вниз, а сама села. Вот! А вчера она этого не смогла сделать. Теперь осталось только взять в руки костыли, опереться на них покрепче и встать. Но у неe ничего не получилось. Только от попытки встать по ногам хлестнула страшная боль. Надя еле сдержалась, чтобы не закричать. Неужели опять звать нянечку? Нет, она решила сегодня встать сама. Да и нянечку зря отрывать нечего. Она, наверное, уже занялась утренней уборкой. Подождав, когда боль утихнет, Надя упeрлась в пол костылями, зажала их покрепче под мышками и стала осторожно и медленно сползать с кровати. А когда почти совсем сползла, нажала изо всех сил на костыли и приподнялась. Но тут же, вскрикнув от боли, выпустила костыли и упала. В палату тотчас вбежали дежурная сестра Людмила Степановна и нянечка Нина. Как хорошо, что сегодня дежурили они! Надя растерянно молчала. А Людмила Степановна и нянечка Нина, охая и недоумевая, принялись осторожно еe поднимать.
   - Почему же ты не позвала нас? Разве можно вставать одной? взволнованно говорили они.
   От нестерпимой боли у Нади закружилась голова.
   - Я хотела встать и дойти до двери... надо тренироваться... - И уже как в тумане Надя услышала голос Людмилы Степановны:
   - Одной сразу нельзя. Ты должна была позвать нас.
   И причитания нянечки Нины:
   - Ноги-то твои теперь ведь непослушные. Так и новый перелом сделать не трудно...
   Это Надю испугало, и голова перестала кружиться. Вдруг она в самом деле сломала ногу в новом месте?! Хотя упала она удачно, прямо на руки. Так падать Надю учили ещe в санатории, на юге, куда она ездила раньше три года подряд.
   Положив Надю на кровать, сестра и нянечка поспешно вышли, а Надя приподнялась немного и стала ощупывать свои ноги между кольцами и спицами аппаратов.
   - Болят? - спросила Варя, высовываясь из-под одеяла.
   - Не очень, - ответила Надя.
   Острая боль в самом деле уже прошла. Ноги просто тяжело ныли. Это успокоило Надю. Был бы перелом, так наверняка она на всю палату закричала бы.
   - Ты видела, как я грохнулась? - спросила она Варю.
   - Проснулась от этого. Думала, что потолок рушится, - пошутила Варя. Ты чего вставала?
   - Хотела сама пройтись, да не удержалась.
   - Сама?! - У Вари от удивления даже глаза расширились. - Ты что?! На аппаратах надо каждому шагу учиться. И чтоб кто-то поддерживал.
   В это время в палату ввезли длинную каталку, на которой Надю возили на операцию. За каталкой шeл дежурный, незнакомый врач.
   - Зачем это? - с тревогой спросила Надя.
   - Надо сделать снимки. Ты могла что-нибудь повредить.
   Врач перенeс Надю на каталку и вместе с нянечкой и сестрой повeз в рентгеновский кабинет.
   Днeм Наде про снимки ничего не говорили, и она успокоилась. Но после тихого часа в палату пришли главный врач и Вероника Ивановна. Они молча и долго ощупывали Надины ноги, потом Кирилл Андреевич отрывисто сказал:
   - Смените вторую спицу и крутите пять... нет, шесть раз в день! - и вышел из палаты, взволнованный и суровый.
   Надя поняла, что случилось что-то неприятное. Комок, который с утра стоял у неe в груди, вдруг подкатился к самому горлу. Надя не выдержала и разрыдалась.
   - Я же хотела помощником стать... хорошим, - вырвалось у неe.
   - А стала плохим, - вздохнула Вероника Ивановна и добавила: - У тебя лопнула спица. Придeтся снимать еe и вставлять новую.
   - А для чего главный доктор велел меня крутить? - осмелев, спросила Надя.
   - Крутить тебя никто не собирается, - улыбнулась Вероника Ивановна, мы будем подкручивать на твоeм аппарате вот эти гаечки.
   - Зачем?
   - Чтобы поставить ногу в нужное положение и не дать ей снова искривиться. - Вероника Ивановна пошла к двери, но, не дойдя до неe, обернулась и приказала Наде: - Не вздумай вставать. Пока тебе не сменят спицу, ты лежачая.
   - Хорошо, - сквозь слeзы ответила Надя и подумала: "Какая же я несчастная! Хотела сделать как лучше, а получилось хуже некуда".
   Глава двадцать первая. КОРИДОРНЫЙ ТАКСИСТ
   Надя забилась с головой под одеяло, - так было легче переносить случившееся.
   Еe печальные мысли прервал гудок автомобиля.
   "Кто-то выписывается и уезжает", - вздохнула Надя.
   Но тут отворилась дверь, и в палату, стуча костылями, вошла Галя-Цибуля.
   - Олька, живо на перевязку! - И, фыркнув, она добавила: - На такси поедешь.
   - На каком такси? - удивлeнно раскрыла свои большие глаза Олечка. - Мне ехать не надо. Я на нашем этаже перевязываюсь.
   - Выйдешь в коридор, так увидишь, - ухмыльнулась Галя и, повернувшись на костылях, вышла из палаты. За ней тотчас выскочили в коридор Джаннат и Варя.
   - Смеeтся небось Цибулька, - нехотя слезая с кровати, проговорила Олечка. - А на перевязку идти всe равно надо.
   В коридоре снова раздался гудок автомобиля.
   - Приходи скорей из перевязочной! Расскажешь, что там такое, высунулась из-под одеяла Надя.
   Олечка вышла из палаты и тотчас вернулась.
   - В самом деле меня такси ждeт! - восхищенно объявила она и исчезла.
   "Какое ещe такси? - удивилась Надя. - Может, новую каталку в виде такси сделали? Только почему на ней повезли Олечку в перевязочную? На каталках тяжелобольных возят, а Олечка в перевязочную сама ходит". Надя терялась в догадках до тех пор, пока в палату не вернулись Джаннат с Варей. Они рассказали ей, что видели.
   Оказывается, в комнату игр привезли новые игрушки и среди них двухместный педальный автомобиль. У него всe было, как у настоящего такси: два сиденья друг за другом, руль, который поворачивал колeса, название "Волга" и даже синие квадратики на дверцах. Первый об автомобиле узнал Вадик Хромов. Он каждое утро заглядывал в комнату игр: ждал новых игрушек, все старые ему надоели. И вот новые игрушки прибыли. Увидел Вадик автомобиль и сразу попросил разрешения у воспитательницы покататься на нeм. Воспитательница разрешила, но предупредила Вадика:
   - Только не жадничай. Если кто попросит покататься - дай!
   Вадик мотнул головой и поскакал к машине. Он мог легко скакать и бегать, потому что болела у него только одна левая рука. Вадик вывез машину из комнаты игр, сел и стал кататься по коридору. И тут ему в голову пришла замечательная мысль: зачем кататься просто так, если теперь он может приносить большую пользу - помогать дежурным медсeстрам. Вадик тут же подъехал к столику Людмилы Степановны.
   - Скажите, пожалуйста, кому нужно сегодня идти в перевязочную или гипсовую? - спросил он.
   - Зачем тебе это понадобилось? - поинтересовалась Людмила Степановна.
   - Я буду их отвозить, - объявил Вадик. - Кому когда нужно.
   - Ну что ж, это дело, принимай заказы, таксист. - Людмила Степановна написала Вадику на бумажке несколько фамилий. - Я тебе только тех записала, у кого болят руки. С аппаратами на ногах в твою машину пусть никто не влезает.
   - Спасибо! - поблагодарил еe Вадик и, бибикнув, отъехал от медсестры.
   Он остановился в конце коридора, посмотрел на записку и ничего в ней не понял. Дело в том, что Вадик умел читать пока только то, что написано печатными буквами, а Людмила Степановна забыла об этом. Пришлось обратиться за помощью к старшим. Тут Вадику и подвернулась Галя-Цибуля.
   - Посмотри, есть ли кто в этом списке из твоей палаты, - сказал ей Вадик. - Всех записанных я должен отвезти в перевязочную. Мне такое поручение дала Людмила Степановна.
   - Есть, - сказала Галя и, допрыгав до своей палаты, вызвала Олю.
   Вот какое такси ждало еe в коридоре. Когда Олечка вернулась из перевязочной, Надя уже всe знала. Олечка могла дополнить рассказ девочек только тем, что сообщила:
   - Вадик меня обратно тоже привeз. Как ветер домчал!
   Глава двадцать вторая. НОВЫЕ МУЧЕНИЯ
   На следующий день Наде переставили спицу и начали крутить гайки на кольцах левой ноги. Ровно шесть раз в день, как приказал главный доктор. Сначала ей не было больно, но дня через три, когда кость начала вставать на нужное ей место, Надя готова была выть волком. И вдруг новая неприятность: ранка вокруг спицы воспалилась. Чтобы уничтожить воспалительный процесс, Наде начали делать обкалывание. Ко всем болям прибавилась ещe и эта. А так как во время обкалывания нельзя подкручивать гаечки, Надю положили на грузы. Привесили к левой ноге две гири по четыре килограмма. Одну у коленки, а другую внизу, у самой ступни. С грузами нога стала тяжелей, точно в неe влили пуд свинца, и внутри она ужасно чесалась. От боли и обиды на себя Надя почти все дни плакала. Переживала за неe вся палата. Даже вредная Цибуля отнеслась к ней с сочувствием:
   - Ещe хорошо, что обкалывание помогает, значит, всe заживeт скоро. Не реви.
   Но больше всех утешали Надю маленькая нянечка и Варя. Уж чего только они в эти дни не придумывали! Вот чешется у Нади нога глубоко-глубоко, в самой кости, как там еe почесать? А нянечка Нина посоветует:
   - Ты вместо ноги нос почеши. Или за ухо себя подeргай, вот и отвлечeшь чесотку-то.
   Почeсывание носа не помогло. А почешет Надя за ухом да поясницу пощиплет, и ноге становится легче.
   - Ты прямо профессор, нянечка, - удивлялась Надя, - и откуда всe знаешь?
   Нянечка улыбается. Оказывается, в детстве она сама тяжело болела. Упала маленькая из окна со второго этажа и повредила позвоночник. Три года в гипсе лежала, потому и не выросла. Зато многим премудростям научилась.
   А Варя все больничные новости Наде рассказывала.
   - Ты даже не представляешь, что в шестой палате мальчишки придумали... Спустили из своего окна девчонкам на второй этаж пакет с конфетами, а те им этот пакет обратно отправили с яблоками. Мальчишки тянут и думают: "Чего так тяжело?" А потом обрадовались и стали всех яблоками угощать. Вот тебе прислали. - И Варя положила на тумбочку перед Надей большое румяное яблоко. - А в "Птичью палату" вчера ещe одну новую игрушку принесли "Луноход". Он на черепаху похож. Нянечка как завела его и пустила по палате, все малыши завизжали и на кровати полезли. Испугались сначала, а потом привыкли и сами заводить стали. Сейчас уже у него красная лампочка не мигает. Батарейка кончилась.
   Как могли скрашивали Надины горести нянечка Нина и Варя. Но лежала Надя не долго. Обкалывали еe всего три дня, а грузы висели ровно неделю. Когда их сняли, Надя решила, что ей снова начнут подкручивать гаечки. Но пришла Вероника Ивановна и вместе с дежурной сестрой прикрутила Наде между кольцами какое-то дополнительное устройство, похожее на маленький радиоприeмник с растопыренными ножками.
   Надя испугалась и спросила Веронику Ивановну:
   - Разве у меня всe ещe плохие снимки?
   - Сейчас снимки у тебя хорошие, - ответила она, - смотри больше ничего не вытворяй.
   - А зачем же мне тогда эту железяку привинтили?
   Вероника Ивановна рассмеялась:
   - Эта "железяка" поможет твоим ногам стать идеальными.
   - А у меня есть пузырeк с "Идеалом". Я им зубы полощу, - объявила Олечка. - На нeм даже написано: "При регулярном употреблении ваши зубы станут идеальными".
   - А как ты понимаешь это слово? - спросила Вероника Ивановна.
   - Ну, есть вещи хорошие, а есть ещe лучше, чем хорошие, даже лучше, чем очень хорошие. Их называют идеальными.
   - Умница, - похвалила Олечку Вероника Ивановна, - очень толково объяснила.
   Надя даже зажмурилась от охватившего еe трепета:
   "Неужели еe ноги когда-нибудь смогут стать такими?"
   Глава двадцать третья. "НАДО ХУДЕТЬ"
   Из окон детского отделения, или, как его называют, "Дома отважных трусишек", очень хорошо видно здание главного корпуса больницы. Там лечатся взрослые. Когда Надя лежала на грузах, то долго не засыпала по вечерам. Или заснeт, а потом проснeтся и никак не может уснуть снова. В эти минуты она смотрела на главный корпус, в котором почти всегда светилось одно окно. Если сильно прищуриться, это окно становилось похожим на большую и яркую звезду, от которой тянулись лучи прямо к Наде в палату. Надя знала: там, за окном, рабочий кабинет главного доктора. И когда в нeм горел свет, ей было спокойно и легко. Значит, он здесь и ничего страшного произойти не может. Иногда Надя мысленно беседовала с главным доктором, уверяя его, что всe кончится благополучно и новый метод окажется правильным. Иногда радовалась за уже вылечившихся больных и за доктора, который помог им стать здоровыми. Ведь тот, кто приносит счастье другим, сам очень счастливый человек. А иногда еe охватывали и сомнения: вдруг начнутся непредвиденные осложнения и то счастье, которое главный доктор так щедро даeт другим, ей не достанется.
   Как-то после бессонной ночи Надя сказала девочкам по палате, что долго смотрела на окно главного доктора, в котором до утра горел свет.
   - Может, главный доктор из-за тебя не спит, - тотчас высказалась Галя-Цибуля, - ты ему лечение на целый месяц затянула, а могла бы вообще всe испортить.
   - Вовсе не на месяц, а только на две недели, - возразила Надя.
   - Всe равно у него охота пропала тебя лечить. "Опять Галька вредничает", - подумала Варя и вмешалась в их разговор:
   - Ты-то откуда знаешь, что пропала!
   - У кого хочешь пропадeт, - не сдавалась Цибуля, - столько лишних забот всем врачам дала!
   - Я и сама это знаю, - тихо сказала Надя, - только ведь я не нарочно. Думаешь, мне приятно было с грузами лежать? Я бы сейчас уже по коридору ходила.
   Надю сильно задели слова Гали-Цибули. Хоть девочки и заступились за неe, но в чeм-то Галя была права. Время-то потеряно. А как наверстать его? Как вернуть доктору те две недели, которые Надя отняла у него?
   Нянечка Нина принесла Наде письмо от еe школьных подружек. Прочитала его Надя и ещe больше огорчилась. Оказывается, в классе из-за неe целый спор разгорелся. Девочки утверждали, что Надя придeт в школу после Нового года. А мальчишки говорили, что все девчонки нюни, и хотя Наде сделали операцию новым методом, всe равно она пролежит долго. Они считали, что главный доктор должен был новым методом оперировать не еe, а какого-нибудь мальчишку.
   "Вот противные, - рассердилась Надя, - как же мне доказать им, что они не правы? - И она решила: - Раньше всего надо вернуть доктору украденные у него дни".
   Своей поспешностью Надя уже отодвинула выздоровление.
   На другое утро, во время обхода, Надя спросила Веронику Ивановну:
   - Что мне делать, чтобы поскорее поправиться?
   И, к большой радости Гали-Цибули, услышала:
   - Будь послушной. Ничего не выдумывай и не вытворяй сама. Делай только то, что говорят врачи.
   "Ага, съела?" - Галя-Цибуля показала Наде язык из-за спины Вероники Ивановны.
   - А кроме этого, что мне ещe делать? - спросила Надя.
   - Неплохо бы тебе похудеть, - улыбнулась Вероника Ивановна.
   - Как похудеть? А нагрузка на ноги! Я даже специально для этого съела вчера два вторых.
   - Специально для этого есть не надо, - возразила Вероника Ивановна. Когда мы говорим о нагрузке на ноги, то имеем в виду их частые тренировки. Сбавляй вес и больше ходи, тогда всe будет в порядке.
   Вот Надя и узнала, что ей делать: худеть и как можно больше ходить. Оба задания ужасно трудные. Она ведь очень любила печенье и конфеты. А от сладкого и мучного больше всего полнеют. Значит, ей надо отказаться от конфет и печенья в первую очередь. И ещe ходить и ходить, как можно больше, несмотря ни на какие боли.
   Глава двадцать четвeртая. ВМЕСТО ДЕСЯТИ - ТРИДЦАТЬ!
   Надя погорячилась. В первый день после снятия грузов, даже с помощью нянечки Нины она смогла пройти всего лишь восемь шагов. На восьмом шагу повернула к постели и, едва доковыляв до неe, упала как подкошенная. Ноги не только ныли, их мозжило и дeргало. Но на второй день, несмотря на такую же сильную боль, Надя всe таки заставила себя пройти десять шагов, а к вечеру прошла ещe двенадцать. На третий день она вставала уже не два раза, как ей велели, а три и отмаршировала по пятнадцати шагов. Посмотрев на следующее утро еe ноги, Вероника Ивановна сказала, чтобы Надя увеличила свой маршрут с десяти до двенадцати шагов, а она прошла сорок. К концу недели вместе с нянечкой Ниной Надя спустилась по лестнице на второй этаж и прошла весь коридор из конца в конец два раза. На втором этаже тренироваться было удобнее. Тут были все чужие, и никто не останавливал Надю и не мешал ей.
   Посидев на диванчике возле одной из палат и отдышавшись, Надя поднялась, чтобы идти назад, и увидела выходящего из этой палаты главного доктора.
   - Ермакова, что случилось? - почти испуганно спросил он.
   - Ничего, - улыбнулась Надя до самых ушей, - вы же сами мне велели как можно больше ходить, вот я и тренируюсь.
   Кирилл Андреевич посмотрел на неe внимательно и вдруг поцеловал в лоб.
   - Умница! - сказал он и заторопился по коридору.
   У Нади точно крылья выросли. И нянечка Нина обрадовалась. Она как увидела главного доктора носом к носу, прямо в лице изменилась. Подумала, что им новый разнос будет за самовольство, а теперь даже порозовела.
   - Пойдeм в сад! - разохотилась Надя.
   Но нянечка замахала на неe руками: