Но как же космический бог, олицетворением которого были небо, буря, солнце или луна, мог поселиться в земном доме? Подобный вопрос мог возникнуть только у людей, руководствующихся в своей жизни логикой, или — как мы увидим впоследствии — у некоторых израильтян, но никак не у политеистов. Древний храм был исполнен космической символики и воспринимался как своеобразный микрокосм, миниатюрная копия космического мира, в котором обитал бог. В силу принципа подобия он в каком-то смысле становился миром, и потому в нем могло поселиться не знающее никаких пределов божество. Свидетельством присутствия божества являлось его изваяние, устанавливаемое в храме. Скульптурное изображение никоим образом не ограничивало его: он мистически присутствовал в своем образе, но при этом оставался тою же космической силой, с которой его почитатели могли соприкоснуться как в храме, так и в мире.
Вполне вероятно, что строители Храма Соломона относились к этой проблеме так же, как и носители политеистических культов. Храм был для них «домом Яхве», который незримо восседал на троне, поддерживаемом херувимами, в непроницаемой тьме Святого Святых. Тем не менее, со временем израильтяне осознали серьезность этой проблемы. В содержащейся во Второзаконии молитве на освящение Храма, приписываемой Соломону, содержится отрицание политеистического взгляда, в согласии с которым Бог может жить на земле подобно человеку. Он обитает на небесах. Храм же носит Его имя и является домом молитвы или обусловленного ею мистического сосредоточения (3 Цар. 8:27-30).
Как понимался смысл и значение Храма храмовыми служителями нам неизвестно. Основой священнической теологии являлась концепция присутствия Бога в Его народе. Это Божественное присутствие было для этого народа благословением и залогом его безопасности. Видение Бога, покидающего Храм, воспринимается Иезекиилем как знак того, что Он решил уничтожить его (Иез. 10—11). Тем не менее, исходя из существовавшей терминологии, мы можем предположить, что священники осознавали эту проблему. Когда речь шла о человеке, то использовался глагол yashabh(сидеть, обитать). Если же речь идет о Божественном присутствии в Храме, то употребляется глагол shakan, использовавшийся в древности кочевниками и обозначавший «жить в палатке (шатре)». Хотя Бог «обитает» на небесах, тайна его присутствия ведома и земле, поскольку он «живет» ( shakan) в своем народе.
6. Разделение и Падение
Археология и Политика
Вполне вероятно, что строители Храма Соломона относились к этой проблеме так же, как и носители политеистических культов. Храм был для них «домом Яхве», который незримо восседал на троне, поддерживаемом херувимами, в непроницаемой тьме Святого Святых. Тем не менее, со временем израильтяне осознали серьезность этой проблемы. В содержащейся во Второзаконии молитве на освящение Храма, приписываемой Соломону, содержится отрицание политеистического взгляда, в согласии с которым Бог может жить на земле подобно человеку. Он обитает на небесах. Храм же носит Его имя и является домом молитвы или обусловленного ею мистического сосредоточения (3 Цар. 8:27-30).
Как понимался смысл и значение Храма храмовыми служителями нам неизвестно. Основой священнической теологии являлась концепция присутствия Бога в Его народе. Это Божественное присутствие было для этого народа благословением и залогом его безопасности. Видение Бога, покидающего Храм, воспринимается Иезекиилем как знак того, что Он решил уничтожить его (Иез. 10—11). Тем не менее, исходя из существовавшей терминологии, мы можем предположить, что священники осознавали эту проблему. Когда речь шла о человеке, то использовался глагол yashabh(сидеть, обитать). Если же речь идет о Божественном присутствии в Храме, то употребляется глагол shakan, использовавшийся в древности кочевниками и обозначавший «жить в палатке (шатре)». Хотя Бог «обитает» на небесах, тайна его присутствия ведома и земле, поскольку он «живет» ( shakan) в своем народе.
6. Разделение и Падение
Золотой век великих царей закончился в Х столетии до Р.Х. Политика Соломона привела к разделению царства. Северный Израиль сохранил за собой название «Израиль» и избрал своим царем Иеровоама, некогда поставленного Соломоном смотрителем над оброчными. В южном царстве, названном «Иудеей», продолжали править потомки Давида. Границей царств стала северная граница древних владений колена Вениаминова, проходившая в 10 милях к северу от Иерусалима. Сильная империя, некогда основанная Давидом, прекратила свое существование. Страна арамеев с центром в Дамаске отделилась от нее и стала независимым государством. Находившееся за Иорданом царство аммонитян со столицей в современном Аммане либо добилось независимости, либо было близко к этому — судя по тому, что ассирийский монарх Салманассар III в 853 г. до Р.Х. упоминает «независимого царя» этой территории (ср. 2 Пар. 20:1). Вскоре Израиль утратил контроль над Моавом к востоку от Мертвого моря и, вероятно, не мог восстановить его до 875 г. до Р.Х., в то время как страна Васан к востоку от Галилейского моря была вскоре захвачена Дамаском. Идумея могла обрести на время независимость от Иудеи (ср. 3 Цар. 11:14-22), хотя уже в первой половине IX столетия до Р.Х. она вновь была под контролем Иерусалима (ср. 3 Цар. 22:47).
Несмотря на политическую нестабильность на севере и постоянные столкновения между севером и югом, при сколько-нибудь благоприятном стечении внешних обстоятельств в стране наступал период процветания. Во всяком случае находки, сделанные в ходе раскопок, свидетельствуют о постепенном росте численности населения и общем повышении уровня жизни. Особенно примечательным в этом смысле представляется то, что дома евреев, живших на землях Ханаана, только в эту пору стали отличаться в лучшую сторону от домов хананейских земледельцев, живших в период общего упадка хананейской культуры, то есть в XIV—XIII вв. до Р.Х.
Материальная культура Палестины в этот период приходит к известному единообразию, последние островки культуры хананеев и филистимлян, живших в равнинной части страны, постепенно тают вследствие экономического засилья жителей горных районов. Следует заметить, что данный период характеризуется тем, что в течение примерно трехсот лет обычаи и культура народа остаются настолько стабильными, что археологам с трудом удается выявить в нем определенные культурные фазы. Затруднительным становится даже определение возраста керамики. Мы можем датировать найденные блюда, горшки и кувшины IX—VIII или, скажем, VIII—VII вв. до Р.Х., но не более того. Упомянутая стабильность культуры является отражением стабильности жизни и мысли, несмотря на общую политическую неуравновешенность этого периода.
Несмотря на политическую нестабильность на севере и постоянные столкновения между севером и югом, при сколько-нибудь благоприятном стечении внешних обстоятельств в стране наступал период процветания. Во всяком случае находки, сделанные в ходе раскопок, свидетельствуют о постепенном росте численности населения и общем повышении уровня жизни. Особенно примечательным в этом смысле представляется то, что дома евреев, живших на землях Ханаана, только в эту пору стали отличаться в лучшую сторону от домов хананейских земледельцев, живших в период общего упадка хананейской культуры, то есть в XIV—XIII вв. до Р.Х.
Материальная культура Палестины в этот период приходит к известному единообразию, последние островки культуры хананеев и филистимлян, живших в равнинной части страны, постепенно тают вследствие экономического засилья жителей горных районов. Следует заметить, что данный период характеризуется тем, что в течение примерно трехсот лет обычаи и культура народа остаются настолько стабильными, что археологам с трудом удается выявить в нем определенные культурные фазы. Затруднительным становится даже определение возраста керамики. Мы можем датировать найденные блюда, горшки и кувшины IX—VIII или, скажем, VIII—VII вв. до Р.Х., но не более того. Упомянутая стабильность культуры является отражением стабильности жизни и мысли, несмотря на общую политическую неуравновешенность этого периода.
Археология и Политика
Нам сообщается о том, что Иеровоам «обстроил» Сихем, сделав его новой столицей северного Израиля (3 Цар. 12:25). Поскольку это место в течение примерно тысячи лет являлось главным городом данного района, фраза «обстроил Сихем», по-видимому, относится к постройке новых городских укреплений. Возможно, ученым удалось обнаружить некоторые из построек, сделанных при Иеровоаме. Помимо прочего, он производил ремонт старой городской стены, один из фрагментов которой был раскопан археологами. Вновь стали использоваться старые городские ворота, выстроенные еще при хананеях, то же самое относится и к Восточным вратам хананеев, где в 1956 г. экспедиции Дру-Маккормика удалось обнаружить свидетельства не особенно существенной перестройки, произведенной Иеровоамом.
Нам говорится о том, что, поскольку Иерусалим стал религиозной столицей Израиля, Иеровоам стал опасаться того, что это обстоятельство может ослабить его власть. Соответственно, он отлил двух золотых тельцов (или, скорее, быков) и выставил их в двух городах — Дане и Вефиле. Им был установлен новый культ — теперь народ должен был ходить не в Иерусалим, а к этим капищам (3 Цар. 12:26 и далее).
Ко времени Иеровоама или его ближайших преемников может быть отнесено активное строительство в Дане, где были сооружены грандиозные ворота и церемониальная дорога, ведшая к вершине телля, образовавшегося на месте города среднего бронзового века. Город был четко распланирован. Его окружали массивные оборонительные стены, за ними находились общественные здания и многочисленные жилые дома, стоявшие по сторонам улиц с галечным покрытием. Золотой телец, воздвигнутый Иеровоамом в Дане, конечно, не сохранился, но остатки храма конца X в. до Р.Х., где он был установлен, были недавно обнаружены израильскими археологами. От него сохранилась каменная платформа шириной около 20 м, так называемая «бама», или «высокое место» (Лев. 26:30, 89). При раскопках найдены такие явно культовые объекты, как светильники с семью носиками, подставки для курильниц, котел, наполненный костями животных, глиняные и фаянсовые антропоморфные фигурки, пифосы с изображениями змей (в древнем Израиле они ассоциировались с культом Ваала). Это место для «капища на высоте» (3 Цар. 12:31), вероятно, было выбрано Иеровоамом не только потому, что оно расположено вблизи источника, одного из истоков реки Иордан, но и потому, что оно издревле было связано с какими-то местными культами. Неподалеку от святилища были найдены фрагменты нескольких статуэток в египетском стиле, которые можно датировать II тыс. до Р.Х. Святилище расширялось и перестраивалось в IX в. до Р.Х. (ко времени правления Ахава можно отнести еще одну, почти квадратную платформу «бама» 20 на 21 м, небольшой четырехрогий базальтовый алтарь и обломки еще одного алтаря) и в первой половине VIII в. до Р.Х., в царствование Иеровоама II. Оно, очевидно, продолжало функционировать и в эллинистический период, что подтверждается находкой (в 1977 г. в нескольких метрах от него) греко-арамейской надписи — билингвы, упоминающей «Бога Дана» (начало I в. до Р.Х.). У внешней городской стены, разрушенной в 733/32 г. до Р.Х. Тиглатпаласаром III, найдены под ее остатками следы еще одного святилища: пять каменных столбов (маццеба), сосуды, лампы-семисвечники и кости жертвенных животных (овец и коз). Такие же святилища-маццеба имелись и в других частях города [ 46].
Как же следует интерпретировать этих тельцов? Были ли они идолами, представляющими Бога Израиля? Позднейшие религиозные лидеры интерпретировали их именно таким образом — во всяком случае, они считали, что эти литые изображения толкают людей на путь язычества. Впрочем, представляется маловероятным, чтобы Иеровоам сознательно пытался отвратить народ от Бога Израиля. Народы, жившие по соседству, привыкли представлять своих богов стоящими на спинах животных или восседающими на тронах, которые несут животные. Вторая концепция была использована Соломоном при строительстве Иерусалимского храма. Иеровоам же, вероятно, склонялся к первой концепции: золотой телец представлялся ему пьедесталом, на котором стоял незримый бог. Впрочем, народ наверняка поклонялся именно тому, что он видел, то есть самому тельцу, тем более что в сознании хананеев культ Эля и Ваала часто связывался именно с образом быка.
Первое со времени правления Саула несчастье постигло оба царства около 918 г. до Р.Х. В книгах Царств о нем говорится очень немногое: «На пятом году царствования Ровоамова, Сусаким, царь Египетский, вышел против Иерусалима и взял сокровища дома Господня и сокровища дома царского. Все взял; взял и золотые щиты, которые сделал Соломон» (3 Цар. 14:25-26).
Этот царь Египта придавал названной кампании гораздо большее значение. На стенах большого храма в Карнаке в Верхнем Египте сохранилось его резное изображение: он крушит своих соседей в присутствии бога Амона и богини, которые ведут к нему пленников, выстроенных в десять рядов. Каждый пленник символизирует определенный город или некую местность, название которых указывается ниже. На основании этих названий мы можем составить впечатление о размахе военной кампании. Судя по библейским записям, египетское нашествие ограничилось Иудеей, на деле же пострадала, вероятно, едва ли не вся Палестина, ибо в названный список входят названия городов Ездрилонской долины, Трансиордании, горных районов Израиля и даже Идумеи. Сусаким пытался восстановить некогда великую Египетскую империю в прежних пределах, а поскольку его воины были выходцами из Ливии и Нубии (сам он был уроженцем Ливии), нетрудно представить, сколь опустошительными были их походы (ср. 2 Пар. 12:2 и далее).
Результаты раскопок свидетельствуют о большом размахе и серьезности этой кампании. Так, в Мегиддо был обнаружен в 1926 г. фрагмент монумента или стелы, воздвигнутой египетским царем (на нем сохранилось его имя). Известно, что большое количество городов было, по крайней мере хотя бы частично, разрушено египтянами, и среди них: Давир, Тель-Джеме (Jorda?) к югу от Газы и даже огромная плавильня Соломона в Ецион-Гавере. Мощные укрепления, открытые в Шарухене (современный Тель-эль-Фара), к юго-востоку от Газы, если они действительно построены при Сусакиме, свидетельствуют о том, что эта кампания являлась не просто единичным налетом, но оккупацией, в которой принимали участие тысячи рабов. Впрочем, оккупация эта была весьма недолгой. Сусаким умер вскоре после завоевания этих земель, преемники же его были недостаточно энергичны и талантливы (2 Пар. 14:9 и далее).
Сусаким (Шешонк, евр. Шишак) — первый египетский правитель, названный в Библии по имени (все предшествующие египетские цари именуются просто «фараон»). Шешонк I (ок. 950-920 гг. до Р.Х.) — основатель XXI ливийской династии Египта. Трудно сказать, действительно ли целью его похода в Ханаан было восстановление там египетского влияния. Добыча же, захваченная в этом походе (сейчас его датируют примерно 925 г. до Р.Х.), должна была быть огромной. Когда Шешонку наследовал его сын Осоркон I, он пожертвовал храмам несколько тонн золота и серебра, а его внук, Шешонк II, был погребен в серебряном саркофаге — последний был найден в 1939 г. при раскопках в Танисе [ 47]. В сохранившемся в Карнакском храме Амона списке разгромленных палестинских городов многие, по определению А. Мазара, находились на Негевском плоскогорье. «Целью Шешонка, — заключает он, — могло быть нарушение израильской и финикийской торговли с Южной Аравией и реставрация египетской гегемонии над торговлей… Тем самым предполагается, что египетское вторжение в Негев может рассматриваться как косвенное свидетельство значения негевских поселений в Соломоновом царстве [ 48]».
Династия Амврия(около 876-842 гг. до Р.Х.) [ 49].
История того, как Амврий стал царем, рассказана в Третьей книге Царств (3 Цар. 16:8 и далее). Династия Амврия снискала себе печальную известность вследствие того, что его сын Ахав женился на Иезавели, дочери Ефваала, жреца Астарты в Тире, который захватил финикийский трон, убив своего предшественника. Содержащаяся в Библии информация о самом Амврии ограничивается семью стихами (3 Цар. 16:21-28), однако стихи эти в сочетании с археологическими данными свидетельствуют о том, что его правление было достаточно успешным. Ассирийцы в ряде случаев говорили об Израиле как о «земле Амврия (Омри)» или о «доме Омри» много позже того, как об этой династии уже никто не помнил.
Большинство свидетельств об этой эпохе предоставляют раскопки Самарии. Сихем, естественную столицу северного Израиля, было сложно защищать. Соответственно, предшественники Амврия избрали своей столицей город Фирцу. Вероятно, Фирца располагалась на месте современного Тель-эль-Фараха, большого кургана в семи милях к северо-востоку от Сихема. Экспедиция под руководством отца Ролана де Во начала его раскопки в 1947 г. и пришла к выводу, что люди жили здесь уже в IV тысячелетии до Р.Х.; в бронзовом же веке здесь стоял большой город, подвергшийся разрушению в начале IX и в VIII вв. до Р.Х. История города в общем соответствует истории Фирцы, однако мы не располагаем информацией для более или менее точного их отождествления.
Амврий объединил свое царство с Финикией. Его новой столицей стала Самария, находившаяся в семи милях к северо-западу от Сихема на дороге к Ездрилону, Галилее и Финикии. Первый археолог, занимавшийся раскопками Палестины, Эдвард Робинсон, говорил: «Трудно было сыскать во всей Палестине столь же удобное, плодородное и красивое место. Все эти особенности выгодно отличали его от Иерусалима» [ 50].
Самария была первым городом, построенным самими израильтянами на месте, не заселенном по меньшей мере с III тыс. до Р.Х. Он располагался на возвышавшемся над окружающей долиной холме и господствовал над двумя важнейшими путями: к Финикии и от прибрежной средиземноморской долины к Иордану. Раскопки города охватили часть царского акрополя. Остальной город затронут ими лишь в незначительной мере. Но и эта вскрытая площадь дала возможность заключить, что «степень планирования и строительной активности на акрополе беспрецедентны в архитектурной истории страны, за исключением, может быть, Соломонова строительства в Иерусалиме» [ 51]. Внутри царской резиденции выделены две строительных фазы. Первую исследователи относят предположительно ко времени Амврия, основателя города. В это время большая часть акрополя была ограждена стеной толщиной до 1,6 м, не имевшей чисто фортификационного характера, но именно ограждавшей царский квартал. Внутри ограды вымощенный битым известняком пол на 4 м превышал уровень окружающих участков. Постройки за стеной разрушены полностью, и лишь следы фундаментов позволяют судить о регулярности и масштабности застройки. Вторую фазу застройки акрополя связывают со строительной деятельностью наследовавшего Амврию его сына Ахава. Верхняя площадка была заметно расширена, а ограждавшая и крепившая ее стена с северной и западной сторон сменена новой оборонительной стеной казематного типа, общая толщина которой на северном участке достигала 10 м. Царская резиденция превратилась в подлинную крепость. Но остатки построек и здесь сохранились очень плохо. План дворца остается неясным. Можно говорить только о наличии большого прямоугольного двора, фланкированного несколькими крыльями. Сохранилось лишь южное крыло, состоящее из прямоугольных комнат, расположенных по сторонам двора. Несмотря на определение лишь отдельных элементов плана, А. Мазар считает его реминисценцией планов дворцов хананейско-финикийской архитектурной традиции. В одной из меньших построек акрополя найден клад резной слоновой кости — самый большой из ее скоплений, известных в железном веке Палестины, чудом сохранившийся после ассирийского разгрома города в 720 г. до Р.Х. Большинство изделий — пластины с низким рельефом. Круглая скульптура встречается значительно реже. Несмотря на ряд египетских сюжетов, основной стиль изображений финикийский, что подтверждается и наличием на нескольких пластинах букв еврейско-финикийского алфавита.
Самария очень сложна для раскопок, поскольку ее столько раз завоевывали как в ветхозаветные, так и в новозаветные времена, а строители эллинистической и римской эпох сооружали на скальном основании столь крупные сооружения, что «израильские» слои были серьезно нарушены, а во многих случаях и совершенно утрачены. Соответственно, находок, относящихся к израильскому периоду, немного, причем обнаруживаются они в хаотическом и разрушенном состоянии. Впрочем, в некоторых случаях угадывается положение отдельных строений и стен, поскольку строители порой не просто возводили их на скальном основании, а предварительно выравнивали последнее или даже проделывали в нем канавки.
«Израильский» период истории города принято делить на пять фаз, датируемых временем с 875 г. до Р.Х., когда город был основан Амврием, и до 721 г. до Р.Х., когда его разрушили ассирийцы. Период I может приписываться как Амврию, так и Ахаву: Амврий начал строительство города, но, судя по тому, что правление его было непродолжительным, эта работа заканчивалась его сыном Ахавом. Вершина холма, на которой находится большой дворец с внутренним двором, окружена стеной. Ниже построены еще две стены: первая на террасе, находящейся несколько ниже, вторая у основания холма. Работа каменщиков здесь просто превосходна — во всей Палестине не было найдено ничего подобного ей. Городские врата, находившиеся возле вершины, очевидно, были ориентированы на восток. Возможно, перед ними находился монументальный передний двор с пилястрами, украшенными «прото-ионическими» капителями.
Среди городских развалин найдено немало слоновой кости, которая некогда использовалась для инкрустации шкатулок и мебели. Амос говорит о тех, кто лежит на ложах из слоновой кости (Ам. 6:4; ср., Ам. 3:15), и останки подобного инкрустированного костью ложа действительно были найдены в Арслан-Таше в северной Сирии. Это один из предметов, на которых значится имя Азаила, царя Дамаска в правление Ииуя (около 842-815 гг. до Р.Х.). Из Третьей книги Царств (3 Цар. 22:39) мы узнаем о том, что Ахав построил «дом из слоновой кости», стены которого, судя по всему, были отделаны изнутри слоновой костью. Возможно, археологам удалось обнаружить останки именно этого строения, поскольку как внутри него, так и поблизости было обнаружено большое количество фрагментов изделий из слоновой кости. Вне всяких сомнений резчиками кости были мастера из Финикии и Дамаска, соответственно, либо в страну ввозились сами изделия, либо приглашались мастера.
Правление Ахава было отмечено непрекращающимися войнами с Дамаском, однако в 854-853 гг. до Р.Х. Ахав вступил в коалицию с Дамаском и с рядом других стран, включая Аммон и, возможно, Египет, пытаясь противостоять ассирийскому царю Салманассару III. В 853 г. до Р.Х. произошло сражение при Каркаре, стоявшем на реке Оронт к северу от Дамаска. По неизвестной причине сражение это вообще не упоминается в Библии, и мы знаем о нем только из документов Салманассара. Последний сообщает нам, что тремя главными царями противника были: Ададезер (Hadadezer) Дамасский, войско которого состояло из 1200 колесниц, 1200 всадников и 20 000 пехотинцев; Ирулени (Irhuleni) Емафский (Hamath) с армией из 700 колесниц, 700 всадников и 10 000 пехотинцев и «Ахав Израильтянин» с 2000 колесниц и с 10 000 пехотинцев. Конь и колесница как орудия войны появились в Израиле при Давиде и Соломоне (2 Цар. 8:4; 3 Цар. 10:26), и у Ахава их было больше, чем у его соседей, хотя Израиль в ту пору еще не использовал для ведения войны конницу. В битве при Каркаре Салманассар одержал убедительную победу. В одном из текстов утверждается, что он убил 14 000 воинов из союзнической армии, перешедшей Оронт по трупам, «когда там еще не было моста». В другом месте утверждается, что потери неприятеля составили 20 500 или даже 25 000 человек. Ученые склонны считать, что эти цифры явно завышены. В любом случае тяжелые потери должна была понести и его армия, ибо, в противном случае, он смог бы развить эту победу. Его армия снова и снова наведывалась в Сирию, однако так и не смогла взять Дамаск или войти в Палестину.
Не позже чем через три года после битвы при Каркаре Ахав вновь сразился с армией Дамаска, стремясь отвоевать Трансиорданию, однако погиб в сражении. После его смерти, в царствование его сына Иорама (около 849-842 гг. до Р.Х.) Меса (Меша), царь Моавитский, отложился от Израиля (4 Цар. 1:1; 3:4 и далее). В ознаменование этого события Меса воздвиг памятник, именуемый ныне как «Моавитский Камень». Этот памятник был найден в столице Моава Дибоне в 1868 г. На нем от лица Месы говорится о том, что Амврий Израильтянин долгое время унижал моавитян, ибо «бог Моава Кемош гневался на свой народ. И сын Амврия говорил подобно ему: «Я смирю Моав». [Так] говорил он, но превзошел я и его, и дом его, и потому Израиль исчез на веки вечные!» [ 52]
Известны две надписи царя Меши. Одна — небольшой фрагмент, другая — стела с описанием его борьбы с Израилем, найденная в 1868 г. миссионером Ф. А. Кляйном (ее датируют приблизительно около 850 г. до Р.Х.). Согласно этому тексту, Моав сорок лет угнетал Израиль — в течение всего царствования Омри (Амврия) и половину царствования его сына. Меша напал на Израиль и сокрушил его навеки. Далее большая часть надписи посвящена городам, которые, по словам Меши, он забрал у Израиля. Все это он совершил при помощи Кемоша, моавитского божества. Имеются некоторые расхождения между библейским повествованием (4 Цар. 3) и описанием тех же событий в надписи. Библейская версия основное внимание уделяет чудесам, предсказаниям пророка Елисея. Надпись Меши — также не историческое повествование; она содержит откровенную пропаганду, начиная с легендарного сорокалетнего гнета, от которого Меша избавил свой народ. Меша явно преувеличивает свои успехи. Он делает вид, что не знает даже имен израильских царей, кроме Омри, отца Ахава (возможно, речь идет не о конкретном царе, а о Бет Омри — «доме Омри», династии царей Израиля — так именуется Израиль в ассирийских документах IX—VIII вв. до Р.Х.). Обе версии сходятся на том, что Меша был царем Моава, платившим дань Израилю, что он отложился от Израиля и что это привело к военному конфликту между государствами, в котором Меша отстоял свою независимость.
Хронология событий, изложенных в 4 Цар. 3 и в надписи Меши, реконструируется следующим образом: около 853 г. до Р.Х. умер Ахав, вслед за этим Меша отложился от Израиля. Кампания Иоарама, царя Израиля, и Иосафата, царя Иудеи, против Меши могла иметь место между 848 и 841 гг. до Р.Х., когда оба они были у власти. Они разбили войско Меши, но выбить его из крепости Кир Харешеф (Керак) им не удалось (4 Цар. 3:27). Меша, естественно, ничего не говорит о своем поражении и об осаде Кир Харешефа, но сообщает о победах над Израилем и о захвате израильских городов, последовавших, вероятно, после развала израильско-иудейской коалиции. Говоря о разгроме города Нево (городище Хирбет ал Мухайят к северо-западу от Мадабы), он упоминает захваченные им алтари Яхве — самое раннее упоминание Яхве вне Библии. Некоторые из взятых им городов (Нево, Аштароф) Меша «посвятил богу Кемошу» — то есть перебил всех жителей, а города сжег (аналогично тому, как поступили израильтяне с Иерихоном — Нав. 6:17, 21).
Столица Меши, Дибон (городище Дибан), раскапывалась в 1950-1956 и 1965 гг. Открыты оборонительные стены, ворота, высокий подиум, служивший основанием для царской резиденции, многочисленные резервуары для воды (строительство их упоминается в надписи), фрагмент надписи IX в. до Р.Х., в которой упомянут «храм Кемоша». Французский ученый Андре Лемер предположил недавно, что плохо сохранившаяся строка 31 надписи содержит упоминание дома Давида. Он реконструирует эту часть текста следующим образом: «И дом [Да]видов обитал в Хоранаиме, и Кемош сказал мне: Иди, сразись против Харанаима. И я пошел и [воевал против города и взял его, и] Кемош возвратил его в дни мои» (строки 31-33) [ 53].
Династия Ииуя(около 842-745 гг. до Р.Х.).
Нам говорится о том, что, поскольку Иерусалим стал религиозной столицей Израиля, Иеровоам стал опасаться того, что это обстоятельство может ослабить его власть. Соответственно, он отлил двух золотых тельцов (или, скорее, быков) и выставил их в двух городах — Дане и Вефиле. Им был установлен новый культ — теперь народ должен был ходить не в Иерусалим, а к этим капищам (3 Цар. 12:26 и далее).
Ко времени Иеровоама или его ближайших преемников может быть отнесено активное строительство в Дане, где были сооружены грандиозные ворота и церемониальная дорога, ведшая к вершине телля, образовавшегося на месте города среднего бронзового века. Город был четко распланирован. Его окружали массивные оборонительные стены, за ними находились общественные здания и многочисленные жилые дома, стоявшие по сторонам улиц с галечным покрытием. Золотой телец, воздвигнутый Иеровоамом в Дане, конечно, не сохранился, но остатки храма конца X в. до Р.Х., где он был установлен, были недавно обнаружены израильскими археологами. От него сохранилась каменная платформа шириной около 20 м, так называемая «бама», или «высокое место» (Лев. 26:30, 89). При раскопках найдены такие явно культовые объекты, как светильники с семью носиками, подставки для курильниц, котел, наполненный костями животных, глиняные и фаянсовые антропоморфные фигурки, пифосы с изображениями змей (в древнем Израиле они ассоциировались с культом Ваала). Это место для «капища на высоте» (3 Цар. 12:31), вероятно, было выбрано Иеровоамом не только потому, что оно расположено вблизи источника, одного из истоков реки Иордан, но и потому, что оно издревле было связано с какими-то местными культами. Неподалеку от святилища были найдены фрагменты нескольких статуэток в египетском стиле, которые можно датировать II тыс. до Р.Х. Святилище расширялось и перестраивалось в IX в. до Р.Х. (ко времени правления Ахава можно отнести еще одну, почти квадратную платформу «бама» 20 на 21 м, небольшой четырехрогий базальтовый алтарь и обломки еще одного алтаря) и в первой половине VIII в. до Р.Х., в царствование Иеровоама II. Оно, очевидно, продолжало функционировать и в эллинистический период, что подтверждается находкой (в 1977 г. в нескольких метрах от него) греко-арамейской надписи — билингвы, упоминающей «Бога Дана» (начало I в. до Р.Х.). У внешней городской стены, разрушенной в 733/32 г. до Р.Х. Тиглатпаласаром III, найдены под ее остатками следы еще одного святилища: пять каменных столбов (маццеба), сосуды, лампы-семисвечники и кости жертвенных животных (овец и коз). Такие же святилища-маццеба имелись и в других частях города [ 46].
Как же следует интерпретировать этих тельцов? Были ли они идолами, представляющими Бога Израиля? Позднейшие религиозные лидеры интерпретировали их именно таким образом — во всяком случае, они считали, что эти литые изображения толкают людей на путь язычества. Впрочем, представляется маловероятным, чтобы Иеровоам сознательно пытался отвратить народ от Бога Израиля. Народы, жившие по соседству, привыкли представлять своих богов стоящими на спинах животных или восседающими на тронах, которые несут животные. Вторая концепция была использована Соломоном при строительстве Иерусалимского храма. Иеровоам же, вероятно, склонялся к первой концепции: золотой телец представлялся ему пьедесталом, на котором стоял незримый бог. Впрочем, народ наверняка поклонялся именно тому, что он видел, то есть самому тельцу, тем более что в сознании хананеев культ Эля и Ваала часто связывался именно с образом быка.
Первое со времени правления Саула несчастье постигло оба царства около 918 г. до Р.Х. В книгах Царств о нем говорится очень немногое: «На пятом году царствования Ровоамова, Сусаким, царь Египетский, вышел против Иерусалима и взял сокровища дома Господня и сокровища дома царского. Все взял; взял и золотые щиты, которые сделал Соломон» (3 Цар. 14:25-26).
Этот царь Египта придавал названной кампании гораздо большее значение. На стенах большого храма в Карнаке в Верхнем Египте сохранилось его резное изображение: он крушит своих соседей в присутствии бога Амона и богини, которые ведут к нему пленников, выстроенных в десять рядов. Каждый пленник символизирует определенный город или некую местность, название которых указывается ниже. На основании этих названий мы можем составить впечатление о размахе военной кампании. Судя по библейским записям, египетское нашествие ограничилось Иудеей, на деле же пострадала, вероятно, едва ли не вся Палестина, ибо в названный список входят названия городов Ездрилонской долины, Трансиордании, горных районов Израиля и даже Идумеи. Сусаким пытался восстановить некогда великую Египетскую империю в прежних пределах, а поскольку его воины были выходцами из Ливии и Нубии (сам он был уроженцем Ливии), нетрудно представить, сколь опустошительными были их походы (ср. 2 Пар. 12:2 и далее).
Результаты раскопок свидетельствуют о большом размахе и серьезности этой кампании. Так, в Мегиддо был обнаружен в 1926 г. фрагмент монумента или стелы, воздвигнутой египетским царем (на нем сохранилось его имя). Известно, что большое количество городов было, по крайней мере хотя бы частично, разрушено египтянами, и среди них: Давир, Тель-Джеме (Jorda?) к югу от Газы и даже огромная плавильня Соломона в Ецион-Гавере. Мощные укрепления, открытые в Шарухене (современный Тель-эль-Фара), к юго-востоку от Газы, если они действительно построены при Сусакиме, свидетельствуют о том, что эта кампания являлась не просто единичным налетом, но оккупацией, в которой принимали участие тысячи рабов. Впрочем, оккупация эта была весьма недолгой. Сусаким умер вскоре после завоевания этих земель, преемники же его были недостаточно энергичны и талантливы (2 Пар. 14:9 и далее).
Сусаким (Шешонк, евр. Шишак) — первый египетский правитель, названный в Библии по имени (все предшествующие египетские цари именуются просто «фараон»). Шешонк I (ок. 950-920 гг. до Р.Х.) — основатель XXI ливийской династии Египта. Трудно сказать, действительно ли целью его похода в Ханаан было восстановление там египетского влияния. Добыча же, захваченная в этом походе (сейчас его датируют примерно 925 г. до Р.Х.), должна была быть огромной. Когда Шешонку наследовал его сын Осоркон I, он пожертвовал храмам несколько тонн золота и серебра, а его внук, Шешонк II, был погребен в серебряном саркофаге — последний был найден в 1939 г. при раскопках в Танисе [ 47]. В сохранившемся в Карнакском храме Амона списке разгромленных палестинских городов многие, по определению А. Мазара, находились на Негевском плоскогорье. «Целью Шешонка, — заключает он, — могло быть нарушение израильской и финикийской торговли с Южной Аравией и реставрация египетской гегемонии над торговлей… Тем самым предполагается, что египетское вторжение в Негев может рассматриваться как косвенное свидетельство значения негевских поселений в Соломоновом царстве [ 48]».
Династия Амврия(около 876-842 гг. до Р.Х.) [ 49].
История того, как Амврий стал царем, рассказана в Третьей книге Царств (3 Цар. 16:8 и далее). Династия Амврия снискала себе печальную известность вследствие того, что его сын Ахав женился на Иезавели, дочери Ефваала, жреца Астарты в Тире, который захватил финикийский трон, убив своего предшественника. Содержащаяся в Библии информация о самом Амврии ограничивается семью стихами (3 Цар. 16:21-28), однако стихи эти в сочетании с археологическими данными свидетельствуют о том, что его правление было достаточно успешным. Ассирийцы в ряде случаев говорили об Израиле как о «земле Амврия (Омри)» или о «доме Омри» много позже того, как об этой династии уже никто не помнил.
Большинство свидетельств об этой эпохе предоставляют раскопки Самарии. Сихем, естественную столицу северного Израиля, было сложно защищать. Соответственно, предшественники Амврия избрали своей столицей город Фирцу. Вероятно, Фирца располагалась на месте современного Тель-эль-Фараха, большого кургана в семи милях к северо-востоку от Сихема. Экспедиция под руководством отца Ролана де Во начала его раскопки в 1947 г. и пришла к выводу, что люди жили здесь уже в IV тысячелетии до Р.Х.; в бронзовом же веке здесь стоял большой город, подвергшийся разрушению в начале IX и в VIII вв. до Р.Х. История города в общем соответствует истории Фирцы, однако мы не располагаем информацией для более или менее точного их отождествления.
Амврий объединил свое царство с Финикией. Его новой столицей стала Самария, находившаяся в семи милях к северо-западу от Сихема на дороге к Ездрилону, Галилее и Финикии. Первый археолог, занимавшийся раскопками Палестины, Эдвард Робинсон, говорил: «Трудно было сыскать во всей Палестине столь же удобное, плодородное и красивое место. Все эти особенности выгодно отличали его от Иерусалима» [ 50].
Самария была первым городом, построенным самими израильтянами на месте, не заселенном по меньшей мере с III тыс. до Р.Х. Он располагался на возвышавшемся над окружающей долиной холме и господствовал над двумя важнейшими путями: к Финикии и от прибрежной средиземноморской долины к Иордану. Раскопки города охватили часть царского акрополя. Остальной город затронут ими лишь в незначительной мере. Но и эта вскрытая площадь дала возможность заключить, что «степень планирования и строительной активности на акрополе беспрецедентны в архитектурной истории страны, за исключением, может быть, Соломонова строительства в Иерусалиме» [ 51]. Внутри царской резиденции выделены две строительных фазы. Первую исследователи относят предположительно ко времени Амврия, основателя города. В это время большая часть акрополя была ограждена стеной толщиной до 1,6 м, не имевшей чисто фортификационного характера, но именно ограждавшей царский квартал. Внутри ограды вымощенный битым известняком пол на 4 м превышал уровень окружающих участков. Постройки за стеной разрушены полностью, и лишь следы фундаментов позволяют судить о регулярности и масштабности застройки. Вторую фазу застройки акрополя связывают со строительной деятельностью наследовавшего Амврию его сына Ахава. Верхняя площадка была заметно расширена, а ограждавшая и крепившая ее стена с северной и западной сторон сменена новой оборонительной стеной казематного типа, общая толщина которой на северном участке достигала 10 м. Царская резиденция превратилась в подлинную крепость. Но остатки построек и здесь сохранились очень плохо. План дворца остается неясным. Можно говорить только о наличии большого прямоугольного двора, фланкированного несколькими крыльями. Сохранилось лишь южное крыло, состоящее из прямоугольных комнат, расположенных по сторонам двора. Несмотря на определение лишь отдельных элементов плана, А. Мазар считает его реминисценцией планов дворцов хананейско-финикийской архитектурной традиции. В одной из меньших построек акрополя найден клад резной слоновой кости — самый большой из ее скоплений, известных в железном веке Палестины, чудом сохранившийся после ассирийского разгрома города в 720 г. до Р.Х. Большинство изделий — пластины с низким рельефом. Круглая скульптура встречается значительно реже. Несмотря на ряд египетских сюжетов, основной стиль изображений финикийский, что подтверждается и наличием на нескольких пластинах букв еврейско-финикийского алфавита.
Самария очень сложна для раскопок, поскольку ее столько раз завоевывали как в ветхозаветные, так и в новозаветные времена, а строители эллинистической и римской эпох сооружали на скальном основании столь крупные сооружения, что «израильские» слои были серьезно нарушены, а во многих случаях и совершенно утрачены. Соответственно, находок, относящихся к израильскому периоду, немного, причем обнаруживаются они в хаотическом и разрушенном состоянии. Впрочем, в некоторых случаях угадывается положение отдельных строений и стен, поскольку строители порой не просто возводили их на скальном основании, а предварительно выравнивали последнее или даже проделывали в нем канавки.
«Израильский» период истории города принято делить на пять фаз, датируемых временем с 875 г. до Р.Х., когда город был основан Амврием, и до 721 г. до Р.Х., когда его разрушили ассирийцы. Период I может приписываться как Амврию, так и Ахаву: Амврий начал строительство города, но, судя по тому, что правление его было непродолжительным, эта работа заканчивалась его сыном Ахавом. Вершина холма, на которой находится большой дворец с внутренним двором, окружена стеной. Ниже построены еще две стены: первая на террасе, находящейся несколько ниже, вторая у основания холма. Работа каменщиков здесь просто превосходна — во всей Палестине не было найдено ничего подобного ей. Городские врата, находившиеся возле вершины, очевидно, были ориентированы на восток. Возможно, перед ними находился монументальный передний двор с пилястрами, украшенными «прото-ионическими» капителями.
Среди городских развалин найдено немало слоновой кости, которая некогда использовалась для инкрустации шкатулок и мебели. Амос говорит о тех, кто лежит на ложах из слоновой кости (Ам. 6:4; ср., Ам. 3:15), и останки подобного инкрустированного костью ложа действительно были найдены в Арслан-Таше в северной Сирии. Это один из предметов, на которых значится имя Азаила, царя Дамаска в правление Ииуя (около 842-815 гг. до Р.Х.). Из Третьей книги Царств (3 Цар. 22:39) мы узнаем о том, что Ахав построил «дом из слоновой кости», стены которого, судя по всему, были отделаны изнутри слоновой костью. Возможно, археологам удалось обнаружить останки именно этого строения, поскольку как внутри него, так и поблизости было обнаружено большое количество фрагментов изделий из слоновой кости. Вне всяких сомнений резчиками кости были мастера из Финикии и Дамаска, соответственно, либо в страну ввозились сами изделия, либо приглашались мастера.
Правление Ахава было отмечено непрекращающимися войнами с Дамаском, однако в 854-853 гг. до Р.Х. Ахав вступил в коалицию с Дамаском и с рядом других стран, включая Аммон и, возможно, Египет, пытаясь противостоять ассирийскому царю Салманассару III. В 853 г. до Р.Х. произошло сражение при Каркаре, стоявшем на реке Оронт к северу от Дамаска. По неизвестной причине сражение это вообще не упоминается в Библии, и мы знаем о нем только из документов Салманассара. Последний сообщает нам, что тремя главными царями противника были: Ададезер (Hadadezer) Дамасский, войско которого состояло из 1200 колесниц, 1200 всадников и 20 000 пехотинцев; Ирулени (Irhuleni) Емафский (Hamath) с армией из 700 колесниц, 700 всадников и 10 000 пехотинцев и «Ахав Израильтянин» с 2000 колесниц и с 10 000 пехотинцев. Конь и колесница как орудия войны появились в Израиле при Давиде и Соломоне (2 Цар. 8:4; 3 Цар. 10:26), и у Ахава их было больше, чем у его соседей, хотя Израиль в ту пору еще не использовал для ведения войны конницу. В битве при Каркаре Салманассар одержал убедительную победу. В одном из текстов утверждается, что он убил 14 000 воинов из союзнической армии, перешедшей Оронт по трупам, «когда там еще не было моста». В другом месте утверждается, что потери неприятеля составили 20 500 или даже 25 000 человек. Ученые склонны считать, что эти цифры явно завышены. В любом случае тяжелые потери должна была понести и его армия, ибо, в противном случае, он смог бы развить эту победу. Его армия снова и снова наведывалась в Сирию, однако так и не смогла взять Дамаск или войти в Палестину.
Не позже чем через три года после битвы при Каркаре Ахав вновь сразился с армией Дамаска, стремясь отвоевать Трансиорданию, однако погиб в сражении. После его смерти, в царствование его сына Иорама (около 849-842 гг. до Р.Х.) Меса (Меша), царь Моавитский, отложился от Израиля (4 Цар. 1:1; 3:4 и далее). В ознаменование этого события Меса воздвиг памятник, именуемый ныне как «Моавитский Камень». Этот памятник был найден в столице Моава Дибоне в 1868 г. На нем от лица Месы говорится о том, что Амврий Израильтянин долгое время унижал моавитян, ибо «бог Моава Кемош гневался на свой народ. И сын Амврия говорил подобно ему: «Я смирю Моав». [Так] говорил он, но превзошел я и его, и дом его, и потому Израиль исчез на веки вечные!» [ 52]
Известны две надписи царя Меши. Одна — небольшой фрагмент, другая — стела с описанием его борьбы с Израилем, найденная в 1868 г. миссионером Ф. А. Кляйном (ее датируют приблизительно около 850 г. до Р.Х.). Согласно этому тексту, Моав сорок лет угнетал Израиль — в течение всего царствования Омри (Амврия) и половину царствования его сына. Меша напал на Израиль и сокрушил его навеки. Далее большая часть надписи посвящена городам, которые, по словам Меши, он забрал у Израиля. Все это он совершил при помощи Кемоша, моавитского божества. Имеются некоторые расхождения между библейским повествованием (4 Цар. 3) и описанием тех же событий в надписи. Библейская версия основное внимание уделяет чудесам, предсказаниям пророка Елисея. Надпись Меши — также не историческое повествование; она содержит откровенную пропаганду, начиная с легендарного сорокалетнего гнета, от которого Меша избавил свой народ. Меша явно преувеличивает свои успехи. Он делает вид, что не знает даже имен израильских царей, кроме Омри, отца Ахава (возможно, речь идет не о конкретном царе, а о Бет Омри — «доме Омри», династии царей Израиля — так именуется Израиль в ассирийских документах IX—VIII вв. до Р.Х.). Обе версии сходятся на том, что Меша был царем Моава, платившим дань Израилю, что он отложился от Израиля и что это привело к военному конфликту между государствами, в котором Меша отстоял свою независимость.
Хронология событий, изложенных в 4 Цар. 3 и в надписи Меши, реконструируется следующим образом: около 853 г. до Р.Х. умер Ахав, вслед за этим Меша отложился от Израиля. Кампания Иоарама, царя Израиля, и Иосафата, царя Иудеи, против Меши могла иметь место между 848 и 841 гг. до Р.Х., когда оба они были у власти. Они разбили войско Меши, но выбить его из крепости Кир Харешеф (Керак) им не удалось (4 Цар. 3:27). Меша, естественно, ничего не говорит о своем поражении и об осаде Кир Харешефа, но сообщает о победах над Израилем и о захвате израильских городов, последовавших, вероятно, после развала израильско-иудейской коалиции. Говоря о разгроме города Нево (городище Хирбет ал Мухайят к северо-западу от Мадабы), он упоминает захваченные им алтари Яхве — самое раннее упоминание Яхве вне Библии. Некоторые из взятых им городов (Нево, Аштароф) Меша «посвятил богу Кемошу» — то есть перебил всех жителей, а города сжег (аналогично тому, как поступили израильтяне с Иерихоном — Нав. 6:17, 21).
Столица Меши, Дибон (городище Дибан), раскапывалась в 1950-1956 и 1965 гг. Открыты оборонительные стены, ворота, высокий подиум, служивший основанием для царской резиденции, многочисленные резервуары для воды (строительство их упоминается в надписи), фрагмент надписи IX в. до Р.Х., в которой упомянут «храм Кемоша». Французский ученый Андре Лемер предположил недавно, что плохо сохранившаяся строка 31 надписи содержит упоминание дома Давида. Он реконструирует эту часть текста следующим образом: «И дом [Да]видов обитал в Хоранаиме, и Кемош сказал мне: Иди, сразись против Харанаима. И я пошел и [воевал против города и взял его, и] Кемош возвратил его в дни мои» (строки 31-33) [ 53].
Династия Ииуя(около 842-745 гг. до Р.Х.).