Эроуст Джин. Всё минувшее

   – До сегодняшнего дня я никогда не видел эту женщину. Когда я услыхал её крик, я подумал, что на неё напали.
   – Значит, ты отрицаешь, что ты её сообщник?
   – Да. Я был в библиотеке, когда услыхал её крик. – При слове "библиотека" прокурор заметно вздрогнул, и Кирк поспешил воспользоваться преимуществом, в чём бы оно ни заключалось. – Возможно, Вы помните, где находится эта библиотека?
   – Что ж, возможно, ты и в самом деле невиновен, – с некоторой поспешностью произнёс прокурор. – Я верю, что ты честный человек.
   – Он колдун! – завопила женщина из своей камеры.
   – Минутку…
   – Думай, что говоришь, женщина, – сурово сказал прокурор. – Я уверен, что ты виновна. Не отягощай своей вины ещё и клеветой.
   – Он разговаривает со злыми духами! Он колдун! Стражник, ты слышал голоса!
   – Это правда, господин, – сказал стражник. – Я слышал, как дух позвал его. Он ответил ему и назвал его "Боунз".
   – Он колдун, – твердила женщина. – Он наложил на меня заклятье и заставил меня украсть против моей воли.
   Кирк с ужасом переводил взгляд с одного лица на другое. Сомнений быть не могло: они верили в колдовство, все трое. Прокурор, сделавшийся ещё серьёзнее, чем прежде, с заметной неохотой спросил стражника:
   – Вы слышали этих… духов?
   – Да, господин. Я свидетельствую, что он говорил с духами.
   – Те "голоса", что вы слышали, были мои друзья, – в отчаянии произнёс Кирк. – Они находились за стеной, в той библиотеке, господин.
   – Мне ничего об этом неизвестно, – поспешно заявил прокурор. – Я не вправе решать столь серьёзное дело. Пусть кто-то, кто разбирается в колдовстве, займётся им. Я больше ничего не желаю об этом слышать.
   – Послушайте, сэр, не могли бы Вы, по крайней мере, помочь мне встретиться с мистером Атозом? Вы ведь помните мистера Атоза?
   – Я не знаю никакого Атоза. Я совершенно ничего об этом не знаю. Заберите его. Я не желаю больше его слушать.
   Стражник выпустил прокурора из камеры, и вдвоём они заторопились к выходу.
   – Позвольте мне поговорить с Вами, господин! – крикнул Кирк им вслед.
   Они ушли, не оглянувшись. Кирк в ярости потряс прутья решётки, сознавая, что он совершенно одинок, и что ему некому помочь. Из противоположной камеры на него смотрела женщина, и лицо её было искажено страхом и ненавистью.
   – Колдун! Колдун! – визжала она. – Тебя сожгут!
   На другой день её увели. Кирк едва заметил это. Он пытался составить план действий. Ему ещё никогда не приходилось видеть тюрьмы, из которой было бы так легко убежать, но всё попытки придумать, что делать дальше, разбивались о сильную головную боль. Когда же он поднялся с нар, чтобы проверить, смогут ли его руки свободно пройти между прутьями решётки, на него внезапно накатила волна слабости. Неужели он подхватил какую-то инфекцию?
   В конце коридора послышался звон ключей. Тюремщик нёс еду. Сейчас или никогда.
   Когда тюремщик приблизился к дверям, Кирк уже снова сидел на своих нарах; но в тот момент когда, поставив миску с едой на пол, тюремщик попытался выпрямиться, одна рука Кирка уже держала его за горло, а вторая срывала у него с пояса ключи. Открыв снаружи дверь, Кирк втащил перепуганного стражника в камеру, и снова закрыл дверь.
   Ослабив хватку, Кирк позволил тюремщику издать один-единственный крик, а затем вырубил его коротким ударом и затолкал под нары. Стандартный манёвр бегства номер один осуществлён успешно. Если повезёт, на крик явится стражник с оружием. Странно, у него вдруг закружилась голова. Повинуясь мгновенному импульсу, он лёг на нары и закрыл глаза.
   Послышались торопливые шаги, затем скрип дверных петель, когда подошедший попробовал открыть дверь. Последовавшее за этим приглушённое восклицание сказало Кирку, что ему повезло больше, чем он рассчитывал: явившийся на шум оказался тем самым прокурором. Кирк издал глухой стон.
   Шаркающие шаги, а затем звук дыхания сказали ему, что прокурор склонился над ним. Короткий взгляд сквозь полузакрытые веки помог определить, где находится ближайшее запястье. Кирк схватил его.
   – Будете кричать – убью, – прошипел он.
   Прокурор не пытался ни кричать, ни сопротивляться. Он лишь сказал:
   – Вы только сделаете себе хуже.
   – Меня обвиняют несправедливо. Вы знаете это.
   – Вы должны следовать за мной, чтобы предстать перед Судом Инквизиции. Дело о Вашем колдовстве будет рассмотрено там.
   – Колдунов не бывает.
   – Я никому не скажу, что Вы это говорили, – сказал прокурор. – Это ересь. Если они узнают об этом, они сожгут Вас как еретика.
   – Никто, кроме Вас не слышит меня. На суде я скажу другое. Я выдам Вас; я расскажу, что Вы пришли из будущего, точно так же, как я; а значит, тоже колдун.
   – Тогда они сожгут меня вместе с Вами, – без колебаний согласился прокурор. – Но что это Вам даст?
   – Неужели не ясно? Мне нужна Ваша помощь.
   – Чем же я могу Вам помочь? Самое большее, что я могу сделать – сказать на суде, что считаю Вас невиновным. Может, мне удастся убедить их, чтобы они Вас отпустили – если только Вы не станете ничего рассказывать о своих друзьях, которые остались там.
   – Этого недостаточно. Я хочу, чтобы Вы помогли мне вернуться в библиотеку.
   – Вы не можете туда вернуться.
   – Я должен, говорю Вам. Моих друзей забросило в другое время. Я должен найти их. Почему бы Вам не вернуться со мной?
   – Никто из нас не может вернуться, – сказал прокурор. – Теперь наше место здесь. Атавахрон подготовил нас, адаптировал наш организм и сознание так, чтобы приспособить нас к жизни в прошлом. Возвращение в будущее означает немедленную смерть.
   – Адаптировал? – переспросил Кирк. – Я попал сюда чисто случайно. Ваш мистер Атоз ни к чему меня не готовил и не адаптировал. – Произнося эти слова, он вновь ощутил пульсирующую боль в висках.
   – Тогда Вы должны вернуться немедленно. Если Вы не прошли трансформацию, Вам не прожить тут дольше нескольких дней.
   – Значит, Вы покажете мне, где портал?
   – Да – приблизительно. Но точное место Вы должны будете отыскать сами. Вы понимаете, я боюсь ждать с Вами…
   – Ладно. Пошли.
   Пять минут спустя Кирк снова был в библиотеке. Выглядела она такой же безлюдной, как в тот миг, когда он впервые очутился там. Капитан связался с "Энтерпрайзом" и сверил настоящее время, отклонив множество лихорадочных вопросов. До взрыва сверхновой оставалось семнадцать минут. Очевидно, сколько бы времени он ни провёл в прошлом, портал всякий раз позволит ему вернуться именно в этот день. Ничего удивительного; для портала завтра не наступит никогда
   Кирк решительно вынул фазер. В прошлом он оказался бесполезен, но капитан ничуть не сомневался, что здесь он будет действовать безотказно. И на этот раз, мистер Атоз, мрачно подумал Кирк, Вам действительно придётся нам помочь.
   Маккой всё ещё оставался в постели, но явно шёл на поправку, о чём свидетельствовал его аппетит. Зарабет, одетая в струящееся платье, в котором выглядела просто очаровательной, находилась в соседней комнате, готовя нечто, по её словам, необычайно вкусное.
   – Надеюсь, "Энтерпрайз" успел вовремя улететь отсюда, – сказал Маккой.
   – Надеюсь, он вовремя улетит отсюда. До этого ещё сто тысяч лет.
   – Да, знаю. Интересно, где теперь Джим?
   – Кто знает? – отвечал Спок. – Мы можем только надеяться, что где бы он ни находился, с ним всё в порядке.
   – Что ты хочешь этим сказать, "мы можем только надеяться"? Ты что, ничего не пытался сделать?
   – Что можно было сделать?
   – Найти портал, – нетерпеливо сказал Маккой. – Мы не могли уйти от него далеко.
   – Мы уже обсуждали это, доктор. Что толку повторять заново? Мы не можем вернуться, разве Вам не ясно?
   – Яснее некуда. Просто я этому не верю. Я не собираюсь просто так сдаться.
   – Даже если удастся найти портал, это будет самоубийством.
   Маккой вздохнул.
   – Никогда не думал, что увижу такое. Но я всё понимаю. Ты хочешь остаться здесь. Я даже сказал бы, ты крайне заинтересован в том, чтобы остаться в этой богом забытой глуши.
    А ещё каких-нибудь десять минут назад, подумал Спок, Маккой расхваливал стряпню Зарабет и рассыпался в комплиментах.
   – Только что Вас такая возможность казалась Вам весьма привлекательной.
   – Послушай меня, – сказал Маккой, – ты, остроухий вулканский…
   Прежде, чем Спок успел осознать, что он делает, он схватил Маккоя за плечи и поднял с кровати.
   – Мне не нравятся Ваши шуточки, – сказал он. – И никогда не нравились.
   Маккой, казалось, ничуть не был напуган. Он просто смотрел на Спока спокойным, изучающим взглядом.
   – Что с тобой, Спок? – спросил он. – Что происходит?
   Спок отпустил его.
   – Ничего такого, что не должно было произойти давным-давно.
   – Давным-давно, – тихо повторил Маккой, продолжая разглядывать Спока. – Да, именно… Давным-давно.
   Взгляд его вызвал у вулканца какое-то непонятное беспокойство. Резко развернувшись, он вышел в другую комнату, где Зарабет накрывала на стол. Заслышав его шаги, она подняла голову и улыбнулась.
   – Сейчас будет готово. Хотите попробовать?
   – Благодарю, я не голоден.
   Она подошла и села рядом.
   – Я понимаю, что Вы сейчас чувствуете. Я знаю, что это такое – когда вас посылают сюда против воли.
   – Мои чувства, как Вы их называете, не имеют значения. Я принял ситуацию, как данность.
   – Я не стану притворяться, будто мне жаль, что Вы здесь, хотя я понимаю, что для Вас это несчастье. Я, как и Вы, оказалась здесь не по своей воле.
   – Я сожалею, что не знаю способа вернуть Вас в ваше время.
   – Я не хочу сказать, что хотела бы вернуться, – сказала Зарабет. – Теперь это – моё время. Я уже смирилась. Но здесь было так одиноко. Вы можете понять, что это такое – быть одной, совсем одной?
   – Да. Я знаю, что это такое.
   – Думаю, Вы знаете. Хотите чего-нибудь? Пожалуйста?
   – Если это будет Вам приятно. – Спок шагнул к столу и, окинув его взглядом, почувствовал лёгкий шок. – Это мясо животных.
   – Боюсь, кроме мяса, здесь больше нечего есть.
   – Естественно, из-за климата. Как обогревается это жилище?
   – Тут протекает подземный горячий ручей, он даёт тепло и энергию.
   – А снаружи есть солнечный свет. Превосходно. Мы сможем устроить теплицу. До тех пор придётся питаться этим. – Он выбрал самый безобидный на вид кусочек, поглядел на него с отвращением и откусил от него. Оказалось довольно вкусно; он откусил ещё раз.
   – Роскоши тут, конечно, немного. – Зарабет наблюдала за ним с явным удовольствием. – Зор Хан оставил мне только самое необходимое.
   – Но он, несомненно, хотел, чтобы Вы оставались живы, – сказал Спок, пробуя другое блюдо.
   – Да. Он дал мне инструменты, крышу над головой, пищу – всё, что нужно, чтобы выжить, кроме общения. Он не хотел, чтобы говорили, будто он обрёк меня на верную смерть. Но сослать меня сюда одну – если это не смерть, то что же тогда? Он очень изобретателен, Зор Хан.
   – Но бесчувственный, если он мог отправить в изгнание такую красивую женщину. – Спок осёкся, потрясённый. – Простите меня! Обычно я не позволяю себе замечаний столь личного характера.
   – Разве Ваши слова могут быть обидными для меня? – спросила Зарабет.
   Спок почти не слышал её.
   – Вероятно, холод подействовал на меня сильнее, чем я полагал. Прошу Вас – не обращайте внимания. Я сам не свой.
    И это, подумал он, ещё очень слабо сказано. Его поведение просто неслыханно. Он ел мясо животного – и чувствовал удовольствие! Что с ним творится? Он взялся за виски.
   – Я сказал, что Вы красивы, – произнёс Спок, чувствуя нарастающее удивление. Но Вы красивы.Так разве неправильно сказать Вам об этом?
   Зарабет подошла к нему вплотную.
   – Мне так хотелось услышать от Вас это, – чуть слышно сказала она.
   В следующий миг она очутилась в его объятиях. Оторвавшись от её губ, Спок почувствовал, словно человек, который так долго был заперт внутри него, обрёл, наконец, свободу.
   – Вы красивы, – сказал он, – красивы так, как мне никогда не могло и привидеться. Я никогда не перестану говорить Вам этого.
   – Останься, – прошептала она. – Я сделаю тебя счастливым.
   – Моя жизнь здесь.
   –  Ты лжёшь,– произнёс голос от входа. Спок резко обернулся, разъярённый на Маккоя и наслаждающийся своей яростью.
   – Я говорю правду, как она теперь есть, – сказал он. – Мы здесь навсегда. Я изложил Вам все факты.
   – Так, как тыих знаешь. Но ты ещё и обманываешь самого себя, и это тоже для тебя нечто новое. Ты поверил Зарабет на слово, потому что она сказала то, чему ты хотел верить. Но Зарабет – женщина, обречённая на полное одиночество. Она готова на всё, чтобы изменить это, не так ли, Зарабет?
   – Я сказала вам то, что знаю сама, – сказала Зарабет.
   – Но не до конца, полагаю. Вы сказали, что мыне можем вернуться. Правда же состоит в том, что Выне можете вернуться. Ведь так?
   – Она не стала бы подвергать нас опасности…
   – Ради того, чтобы избавиться от одиночества, – сказал Маккой, – она бы солгала – да что там, она бы погубила меня, капитана, весь экипаж "Энтерпрайза", лишь бы ты остался с ней. – Выбросив вперёд руку, он схватил её за запястье. – Скажи Споку правду – ты готова убить кого угодно, лишь бы он остался с тобой!
   Зарабет закричала в ужасе, и в следующий миг Спок обнаружил, что его руки сомкнулись у доктора на горле. Маккой не пытался сопротивляться.
   – Спок! – произнёс он настойчиво. – Подумай! Ты пытаешься убить меня? Ты этого хочешь? Что ты чувствуешь? Ярость? Ревность? Ты когда-нибудь чувствовал это раньше?
   Спок уронил руки; у него голова шла кругом.
   – Это невозможно, – сказал он. – Этого не может быть. Я вулканец.
   – Такими, какими ты их знаешь, вулканцы станут лишь через сто тысяч лет! Подумай, Спок: что сейчас творится на твоей планете?
   – Мои предки – варвары. Нелогичные, воинственные дикари…
   – Которые едва не погубили себя тем, что не знали удержу в своих желаниях! И теперь ты регрессируешь до их состояния!
   – Я потерял себя, – тупо сказал Спок. – Я не знаю, кто я такой. Зарабет – мы можем вернуться?
   – Я не знаю. Не знаю. Я не могу вернуться. Я думала, что и вы тоже.
   – Я собираюсь попытаться, Спок, – сказал Маккой. – Моя жизнь там, и я хочу прожить её там. И идти я должен сейчас.Времени не остаётся – я тоже изменяюсь. Зарабет, Вы поможете мне найти дорогу к порталу?
   – Я… да. Если так надо.
   – Тогда одеваемся и пошли.
   Снаружи, казалось, стало ещё холоднее, и Маккой, хоть и закутавшийся в одеяло, не мог противостоять этому холоду. Он бессильно привалился к леднику. Зарабет, вновь закутанная с ног до головы в свои меховые одежды так, что фигура её стала почти неразличимой, поддерживала его. Спок тщетно постукивал пальцами по ледяной поверхности.
   – Портала нет, – сказал он. – Это бесполезно, доктор.
   – Похоже, ты прав.
   – Вы слишком слабы, чтобы оставаться на таком холоде. Давайте вернёмся в пещеру.
   И тут до них слабо донёсся голос Кирка.
   – Спок! Ты меня слышишь?
   – Это Джим! – закричал Маккой. – Мы здесь!
   – Стоп, мистер Атоз, – сказал Кирк, – мы нашли их. Теперь вы слышите меня лучше?
   – Да, – сказал Спок. – Теперь мы Вас хорошо слышим.
   – Идите на мой голос.
   Маккой подался вперёд, и рука его исчезла в леднике.
   – Вот оно! Идём, Спок!
   – Идите. – Он обернулся к Зарабет. – Я не хочу расставаться с тобой.
   – Я не могу идти с тобой. Ты знаешь это.
   – Что вы там копаетесь? – спросил голос Кирка. – Быстрее! Скотти говорит, что мы должны немедленно вернуться на корабль!
   – Они должны пройти через портал вместе, – добавил голос мистера Атоза, – потому что они вышли вместе. Поодиночке портал их не пропустит.
   Спок и Зарабет в отчаянии глядели друг на друга. Спок коснулся её лица кончиками пальцев.
   – Я обманула тебя, – сказала она. – Я знала правду. Я заплачу за это. Прощай.
   В следующий миг они оказались в библиотеке. Атоз лихорадочно вращал диски атавахрона, затем пронёсся мимо них, нырнул в портал и исчез.
   – Атоз! – крикнул Маккой.
   – Он подготовил своё бегство, – сказал Кирк. – Я рад, что он успел. – Он достал коммуникатор. – Скотти, ты меня слышишь?
   – Да. Сейчас или никогда.
   Обернувшись к порталу, Спок поднял сжатую в кулак руку, словно хотел ударить по нему, но рука его замерла в воздухе.
   – Подними нас на борт и сразу же давай максимальный варп.
   Библиотека замерцала, исчезла, и они очутились в транспортаторной "Энтерпрайза". Маккой, всё ещё с одеялом на плечах, смотрел Спока всё тем же изучающим взглядом.
   – Вам больше нет никакой необходимости наблюдать за мной, доктор, – сказал Спок. – Как видите, я вернулся в настоящее – во всех отношениях.
   – Ты уверен? Это ведь было, Спок.
   – Да, было, – сказал вулканец. – Сто тысяч лет назад. Они все давно мертвы… давным-давно мертвы.
   Корабль устремился вперёд. Позади ослепительным, нестерпимым сиянием вспыхнула сверхновая.