Есенин Сергей Александрович. Собрание сочинений

   Мне
   Тело мое
   Поддержать.
   Клетку уж я
   Пилой...
   Выручил снежный
   Вой.
   Вы заградите меня
   Подле окна
   От огня,
   Чтоб не видал
   Конвой".
   Тридцать столпились
   В ряд,
   Будто о чем
   Говорят,
   Будто глядят
   На снег.
   Разве так труден
   Побег,
   Если огни
   Не горят?
   *
   Их оставалось
   Пять.
   Каждый имел
   Кровать.
   В окнах бурунный
   Вспург.
   Крепко стоит
   Шлиссельбург.
   Только в нем плохо
   Спать.
   Разве тогда
   Уснешь,
   Если все видишь
   Рожь,
   Видишь родной
   Плетень,
   Синий, звенящий
   День,
   И ты по меже
   Идешь?
   Тихий вечерний
   Час.
   Колокол бьет
   Семь раз.
   Месяц широк
   И ал.
   Так бы дремал
   И дремал,
   Не подымая глаз.
   Глянешь, на окнах
   Пух.
   Скучный, несчастный
   Друг,
   Ночь или день,
   Все равно.
   Хочется вырвать
   Окно
   И убежать в луг.
   Пятый страдать
   Устал.
   Где-то подпилок
   Достал.
   Ночью скребет
   И скребет,
   Капает с носа
   Пот
   Через губу в оскал.
   Раз при нагрузке
   Дров
   Он поскользнулся
   В ров...
   Смотрят, уж он
   На льду,
   Что-то кричит
   На ходу.
   Крикнул - и будь
   Здоров.
   *
   Быстро бегут
   Дни.
   День колесу
   Сродни.
   Снежной январской
   Порой
   В камере сорок
   Второй
   Встретились вновь
   Они.
   Пятому глядя
   В глаза,
   Тридцать первый
   Сказал:
   "Там, где струится
   Обь,
   Есть деревушка
   Топь
   И очень хороший
   Вокзал.
   В жизни живут лишь
   Раз,
   Я вспоминать
   Не горазд.
   Глупый сибирский
   Чалдон,
   Скуп, как сто дьяволов,
   Он.
   За пятачок продаст.
   Снежная белая
   Гладь.
   Нечего мне
   Вспоминать.
   Знаю одно:
   Без грез
   Даже в лихой
   Мороз
   Сладко на сене
   Спать".
   Пятый сказал
   В ответ:
   "Мне уже сорок
   Лет.
   Но не угас мой
   Бес,
   Так все и тянет
   В лес,
   В синий вечерний
   Свет.
   Много сказать
   Не могу:
   Час лишь лежал я
   В снегу,
   Слушал метельный
   Вой,
   Но помешал
   Конвой
   С ружьями на бегу".
   *
   Серая, хмурая
   Высь,
   Тучи с землею
   Слились.
   Ты помнишь, конечно,
   Тот
   Метельный семнадцатый
   Год,
   Когда они
   Разошлись?
   Каждый пошел в свой
   Дом
   С ивами над прудом.
   Видел луну
   И клен,
   Только не встретил
   Он
   Сердцу любимых
   В нем.
   Их было тридцать
   Шесть.
   В каждом кипела
   Месть.
   И каждый в октябрьский
   Звон
   Пошел на влюбленных
   В трон,
   Чтоб навсегда их
   Сместь.
   Быстро бегут
   Дни.
   Встретились вновь
   Они.
   У каждого новый
   Дом.
   В лежку живут лишь
   В нем,
   Очей загасив
   Огни.
   Тихий вечерний
   Час.
   Колокол бьет
   Семь раз.
   Месяц широк
   И ал.
   Тот, кто теперь
   Задремал,
   Уж не поднимет
   Глаз.
   Теплая синяя
   Весь,
   Всякие песни
   Есть...
   Над каждым своя
   Звезда...
   Мы же поем
   Всегда:
   Их было тридцать
   Шесть.
   Примечания
   Газета "Заря Востока", Тифлис, 1925, N686, 25 сентября.
   баргузин - северо-восточный ветер на Байкале. (вернуться к месту сноски)
   чалдон - здесь: коренной сибиряк. (вернуться к месту сноски)
   Сергей Есенин
   Страна негодяев
   ПЕРСОНАЛ
   Комиссар из охраны железнодорожной линии Ч е к и с т о в З а м а р а ш к и н - сочувствующий коммунистам. Доброволец. Бандит Н о м а х.
   Р а с с в е т о в. Комиссары приисков Ч а р и н.
   Л о б о к. К о м е н д а н т поезда. К р а с н о а р м е й ц ы. Р а б о ч и е. Советский сыщик Л и т з а - Х у н. Повстанец Б а р с у к. П о в с т а н ц ы. М и л и ц и о н е р ы.
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
   НА КАРАУЛЕ
   Снежная чаща. Железнодорожная будка Уральской линии.
   Ч е к и с т о в, охраняющий линию, ходит с одного конца в другой.
   Ч е к и с т о в
   Ну и ночь! Что за ночь!
   Черт бы взял эту ночь
   С ... адским холодом,
   И такой темнотой,
   С тем, что нужно без устали
   Бельма перить.
   . . . . . . . . . . . . . . . .
   Стой!
   Кто идет?
   Отвечай!..
   А не то
   Мой наган размозжит твой череп!
   Стой, холера тебе в живот.
   Тише... тише...
   З а м а р а ш к и н
   Легче бранись, Чекистов!
   От ругательств твоих
   Даже у будки краснеют стены.
   И с чего это, брат мой,
   Ты так неистов?
   Это ж... я... Замарашкин...
   Иду на смену...
   Ч е к и с т о в
   Черт с тобой, что ты Замарашкин!
   Я ведь не собака,
   Чтоб слышать носом.
   З а м а р а ш к и н
   Ох, и зол же ты, брат мой!..
   Аж до печенок страшно...
   Я уверен, что ты страдаешь
   Кровавым поносом...
   Ч е к и с т о в
   Ну, конечно, страдаю!
   От этой проклятой селедки
   Может вконец развалиться брюхо.
   О!
   Если б теперь... рюмку водки...
   Я бы даже не выпил...
   А так...
   Понюхал...
   . . . . . . . . . . . . . . . .
   Знаешь? Когда эту селедку берешь
   за хвост,
   То думаешь,
   Что вся она набита рисом...
   Разломаешь,
   Глядь:
   Черви... Черви...
   Жирные белые черви...
   Дьявол нас, знать, занес
   К этой грязной мордве
   И вонючим черемисам!
   З а м а р а ш к и н
   Что ж делать,
   Когда выпал такой нам год?
   Скверный год! Отвратительный год!
   Это еще ничего...
   Там... За Самарой... Я слышал...
   Люди едят друг друга...
   Такой выпал нам год!
   Скверный год!
   Отвратительный год!
   И к тому же еще чертова вьюга.
   Ч е к и с т о в
   Мать твою в эт-твою
   Ветер, как сумасшедший мельник,
   Крутит жерновами облаков
   День и ночь...
   День и ночь...
   А народ ваш сидит, бездельник,
   И не хочет себе ж помочь.
   Нет бездарней и лицемерней,
   Чем ваш русский равнинный мужик!
   Коль живет он в Рязанской губернии,
   Так о Тульской не хочет тужить.
   То ли дело Европа?
   Там тебе не вот эти хаты,
   Которым, как глупым курам,
   Головы нужно давно под топор...
   З а м а р а ш к и н
   Слушай, Чекистов!..
   С каких это пор
   Ты стал иностранец?
   Я знаю, что ты еврей,
   Фамилия твоя Лейбман,
   И черт с тобой, что ты жил
   За границей...
   Все равно в Могилеве твой дом.
   Ч е к и с т о в
   Ха-ха!
   Нет, Замарашкин!
   Я гражданин из Веймара
   И приехал сюда не как еврей,
   А как обладающий даром
   Укрощать дураков и зверей.
   Я ругаюсь и буду упорно
   Проклинать вас хоть тысячи лет,
   Потому что...
   Потому что хочу в уборную,
   А уборных в России нет.
   Странный и смешной вы народ!
   Жили весь век свой нищими
   И строили храмы божие...
   Да я б их давным-давно
   Перестроил в места отхожие.
   Ха-ха!
   Что скажешь, Замарашкин?
   Ну?
   Или тебе обидно,
   Что ругают твою страну?
   Бедный! Бедный Замарашкин...
   З а м а р а ш к и н
   Черт-те что ты городишь, Чекистов!
   Ч е к и с т о в
   Мне нравится околесина.
   Видишь ли... я в жизни
   Был бедней церковного мыша
   И глодал вместо хлеба камни.
   Но у меня была душа,
   Которая хотела быть Гамлетом.
   Глупая душа, Замарашкин!
   Ха-ха!
   А когда я немного подрос,
   Я увидел...
   Слышатся чьи-то шаги.
   Тише... Помолчи, голубчик...
   Кажется... кто-то... кажется...
   Черт бы взял этого мерзавца Номаха
   И всю эту банду повстанцев!
   Я уверен, что нынче ночью
   Ты заснешь, как плаха,
   А он опять остановит поезд
   И разграбит станцию.
   З а м а р а ш к и н
   Я думаю, этой ночью он не придет.
   Нынче от холода в воздухе
   Дохли птицы.
   Для конницы нынче
   Дорога скользка, как лед,
   А с пехотой прийти
   Он и сам побоится.
   Нет! этой ночью он не придет!
   Будь спокоен, Чекистов!
   Это просто с мороза проскрипело дерево...
   Ч е к и с т о в
   Хорошо! Я спокоен. Сейчас уйду.
   Продрог до костей от волчьей стужи.
   А в казарме сегодня,
   Как на беду,
   Из прогнившей картошки
   Холодный ужин.
   Эх ты, Гамлет, Гамлет!
   Ха-ха, Замарашкин!..
   Прощай!
   Карауль в оба!..
   З а м а р а ш к и н
   Хорошего аппетита!
   Спокойной ночи!
   Ч е к и с т о в
   Мать твою в эт-твою!
   (Уходит.)
   ССОРА ИЗ-ЗА ФОНАРЯ
   Некоторое время З а м а р а ш к и н расхаживает около будки один. Потом неожиданно подносит руку к губам и издает в два пальца осторожный свист. Из чащи, одетый в русский полушубок и в шапку-ушанку, выскакивает Н о м а х.
   Н о м а х
   Что говорил тебе этот коммунист?
   З а м а р а ш к и н
   Слушай, Номах! Оставь это дело.
   Они за тебя по-настоящему взялись.
   Как бы не на столбе
   Очутилось твое тело.
   Н о м а х
   Ну так что ж!
   Для ворон будет пища.
   З а м а р а ш к и н
   Но ты должен щадить других.
   Н о м а х
   Что другие?
   Свора голодных нищих.
   Им все равно...
   В этом мире немытом
   Душу человеческую
   Ухорашивают рублем,
   И если преступно здесь быть бандитом,
   То не более преступно,
   Чем быть королем...
   Я слышал, как этот прохвост
   Говорил тебе о Гамлете.
   Что он в нем смыслит?
   Гамлет восстал против лжи,
   В которой варился королевский двор.
   Но если б теперь он жил,
   То был бы бандит и вор.
   Потому что человеческая жизнь
   Это тоже двор,
   Если не королевский, то скотный.
   З а м а р а ш к и н
   Помнишь, мы зубрили в школе?
   "Слова, слова, слова..."
   Впрочем, я вас обоих
   Слушаю неохотно.
   У меня есть своя голова.
   Я только всему свидетель,
   В тебе ж люблю старого друга.
   В час несчастья с тобой на свете
   Моя помощь к твоим услугам.
   Н о м а х
   Со мною несчастье всегда.
   Мне нравятся жулики и воры.
   Мне нравятся груди,
   От гнева спертые.
   Люди устраивают договоры,
   А я посылаю их к черту.
   Кто смеет мне быть правителем?
   Пусть те, кому дорог хлев,
   Называются гражданами и жителями
   И жиреют в паршивом тепле.
   Это все твари тленные!
   Предмет для навозных куч!
   А я - гражданин вселенной,
   Я живу, как я сам хочу!
   З а м а р а ш к и н
   Слушай, Номах... Я знаю,
   Быть может, ты дьявольски прав,
   Но все ж... Я тебе желаю
   Хоть немного смирить свой нрав.
   Подумай... Не завтра, так после...
   Не после... Так после опять...
   Слова ведь мои не кости,
   Их можно легко прожевать.
   Ты понимаешь, Номах?
   Н о м а х
   Ты думаешь, меня это страшит?
   Я знаю мою игру.
   Мне здесь на все наплевать.
   Я теперь вконец отказался от многого,
   И в особенности от государства,
   Как от мысли праздной,
   Оттого что постиг я,
   Что все это договор,
   Договор зверей окраски разной.
   Люди обычаи чтут как науку,
   Да только какой же в том смысл и прок,
   Если многие громко сморкаются в руку,
   А другие обязательно в носовой платок.
   Мне до дьявола противны
   И те и эти.
   Я потерял равновесие...
   И знаю сам
   Конечно, меня подвесят
   Когда-нибудь к небесам.
   Ну так что ж!
   Это еще лучше!
   Там можно прикуривать о звезды...
   Но...
   Главное не в этом.
   Сегодня проходит экспресс,
   В 2 ночи
   46 мест.
   Красноармейцы и рабочие.
   Золото в слитках.
   З а м а р а ш к и н
   Ради бога, меня не впутывай!
   Н о м а х
   Ты дашь фонарь.
   З а м а р а ш к и н
   Какой фонарь?
   Н о м а х
   Красный.
   З а м а р а ш к и н
   Этого не будет!
   Н о м а х
   Будет хуже.
   З а м а р а ш к и н
   Чем хуже?
   Н о м а х
   Я разберу рельсы.
   З а м а р а ш к и н
   Номах! Ты подлец!
   Ты хочешь меня под расстрел...
   Ты хочешь, чтоб трибунал...
   Н о м а х
   Не беспокойся! Ты будешь цел.
   Я 200 повстанцев сюда пригнал.
   Коль боишься расстрела,
   Бежим со мной.
   З а м а р а ш к и н
   Я? С тобой?
   Да ты спятил с ума!
   Н о м а х
   В голове твоей бродит
   Непроглядная тьма.
   Я думал - ты смел,
   Я думал - ты горд,
   А ты только лишь лакей
   Узаконенных держиморд.
   Ну так что ж!
   У меня есть выход другой,
   Он не хуже...
   З а м а р а ш к и н
   Я не был никогда слугой.
   Служит тот, кто трус.
   Я не пленник в моей стране,
   Ты меня не заманишь к себе.
   Уходи! Уходи!
   Уходи, ради дружбы.
   Н о м а х
   Ты, как сука, скулишь при луне...
   З а м а р а ш к и н
   Уходи! Не заставь скорбеть...
   Мы ведь товарищи старые...
   Уходи, говорю тебе...
   (Трясет винтовкой.)
   А не то вот на этой гитаре
   Я сыграю тебе разлуку.
   Н о м а х
   (смеясь)
   Слушай, защитник коммуны,
   Ты, пожалуй, этой гитарой
   Оторвешь себе руку.
   Спрячь-ка ее, бесструнную,
   Чтоб не охрипла на холоде.
   Я и сам ведь сонату лунную
   Умею играть на кольте.
   З а м а р а ш к и н
   Ну и играй, пожалуйста.
   Только не здесь!
   Нам такие музыканты не нужны.
   Н о м а х
   Все вы носите овечьи шкуры,
   И мясник пасет для вас ножи.
   Все вы стадо!
   Стадо! Стадо!
   Неужели ты не видишь? Не поймешь,
   Что такого равенства не надо?
   Ваше равенство - обман и ложь.
   Старая гнусавая шарманка
   Этот мир идейных дел и слов.
   Для глупцов - хорошая приманка,
   Подлецам - порядочный улов.
   Дай фонарь!
   З а м а р а ш к и н
   Иди ты к черту!
   Н о м а х
   Тогда не гневайся,
   Пускай тебя не обижает
   Другой мой план.
   З а м а р а ш к и н
   Ни один план твой не пройдет.
   Н о м а х
   Ну, это мы еще увидим...
   . . . . . . . . . . . . . . . .
   Послушай, я тебе скажу:
   Коль я хочу,
   Так, значит, надо.
   Ведь я башкой моей не дорожу
   И за грабеж не требую награды.
   Все, что возьму,
   Я все отдам другим.
   Мне нравится игра,
   Ни слава и ни злато.
   Приятно мне под небом голубым
   Утешить бедного и вшивого собрата.
   Дай фонарь!
   З а м а р а ш к и н
   Отступись, Номах!
   Н о м а х
   Я хочу сделать для бедных праздник.
   З а м а р а ш к и н
   Они сделают его сами.
   Н о м а х
   Они сделают его через 1000 лет.
   З а м а р а ш к и н
   И то хорошо.
   Н о м а х
   А я сделаю его сегодня.
   . . . . . . . . . . . . . . . .
   Бросается на Замарашкина и давит его за горло. Замарашкин падает. Номах завязывает ему рот платком и скручивает веревками руки и ноги. Некоторое
   время он смотрит на лежащего, потом идет в будку и выходит оттуда с
   зажженным красным фонарем.
   ----------------------------------------------------
   * ЧАСТЬ ВТОРАЯ *
   ЭКСПРЕСС N 5
   Салон-вагон. В вагоне страшно накурено. Едут к о м и с с а р ы
   и р а б о ч и е. Ведут спор.
   Р а с с в е т о в
   Чем больше гляжу я на снежную ширь,
   Тем думаю все упорнее.
   Черт возьми!
   Да ведь наша Сибирь
   Богаче, чем желтая Калифорния.
   С этими запасами руды
   Нам не страшна никакая
   Мировая блокада.
   Только работай! Только трудись!
   И в республике будет,
   Что кому надо.
   Можно ль представить,
   Что в месяц один
   Открыли пять золотоносных жил.
   В Америке это было бы сенсацией,
   На бирже стоял бы рев.
   Маклера бы скупали акции,
   Выдавая 1 пуд за 6 пудов.
   Я работал в клондайкских приисках,
   Где один нью-йоркский туз
   За 3 миллиона без всякого риска
   12 1/2 положил в картуз.
   А дело все было под шепот,
   Просто биржевой трюк,
   Но многие, денежки вхлопав,
   Остались почти без брюк.
   О! Эти американцы...
   Они - неуничтожимая моль.
   Сегодня он в оборванцах,
   А завтра золотой король.
   Так было и здесь...
   Самый простой прощелыга,
   Из индианских мест,
   Жил, по-козлиному прыгал
   И вдруг в богачи пролез.
   Я помню все штуки эти.
   Мы жили в ночлежках с ним.
   Он звал меня мистер Развети,
   А я его - мистер Джим.
   "Послушай, - сказал он, - please,
   Ведь это не написано в брамах,
   Чтобы без wisky и miss
   Мы валялись с тобою в ямах.
   У меня в животе лягушки
   Завелись от голодных дум.
   Я хочу хорошо кушать
   И носить хороший костюм.
   Есть одна у меня затея,
   И если ты не болван,
   То без всяких словес, не потея,
   Согласишься на этот план.
   Нам нечего очень стараться,
   Чтоб расходовать жизненный сок.
   Я знаю двух-трех мерзавцев,
   У которых золотой песок.
   Они нам отыщут банкира
   (т. е. мерзавцы эти),
   И мы будем королями мира...
   Ты понял, мистер Развети?"
   "Открой мне секрет, Джим!"
   Сказал я ему в ответ.
   А он мне сквозь трубочный дым
   Пробулькал:
   "Секретов нет!
   Мы просто возьмем два ружья,
   Зарядим золотым песком
   И будем туда стрелять,
   Куда нам укажет Том".
   (А Том этот был рудокоп
   Мошенник, каких поискать.)
   И вот мы однажды тайком
   В Клондайке.
   Нас целая рать...
   И по приказу, даденному
   Под браунинги в висок,
   Мы в четыре горы громадины
   Золотой стреляли песок,
   Как будто в слонов лежащих,
   Чтоб достать дорогую кость.
   И громом гремела в чащах
   Ружей одичалая злость.
   Наш предводитель живо
   Шлет телеграмму потом:
   "Открыли золотую жилу.
   Приезжайте немедленно.
   Том".
   А дело было под шепот,
   Просто биржевой трюк...
   Но многие, денежки вхлопав,
   Остались почти без брюк.
   Ч а р и н
   Послушай, Рассветов! и что же,
   Тебя не смутил обман?
   Р а с с в е т о в
   Не все ли равно,
   К какой роже
   Капиталы текут в карман.
   Мне противны и те и эти.
   Все они
   Класс грабительских банд.
   Но должен же, друг мой, на свете
   Жить Рассветов Никандр.
   Г о л о с и з г р у п п ы
   Правильно!
   Д р у г о й г о л о с
   Конечно, правильно!
   Т р е т и й г о л о с
   С паршивой овцы хоть шерсти
   Человеку рабочему клок.
   Ч а р и н
   Значит, по этой версии
   Подлость подчас не порок?
   П е р в ы й г о л о с
   Ну конечно, в собачьем стане,
   С философией жадных собак,
   Защищать лишь себя не станет
   Тот, кто навек дурак.
   Р а с с в е т о в
   Дело, друзья, не в этом.
   Мой рассказ вскрывает секрет.
   Можно сказать перед всем светом,
   Что в Америке золота нет.
   Там есть соль,
   Там есть нефть и уголь,
   И железной много руды.
   Кладоискателей вьюга
   Замела золотые следы.
   Калифорния - это мечта
   Всех пропойц и неумных бродяг.
   Тот, кто глуп или мыслить устал,
   Прозябает в ее краях.
   Эти люди - гнилая рыба.
   Вся Америка - жадная пасть,
   Но Россия... вот это глыба...
   Лишь бы только Советская власть!..
   Мы, конечно, во многом отстали.
   Материк наш:
   Лес, степь да вода.
   Из железобетона и стали
   Там настроены города.
   Вместо наших глухих раздолий,
   Там, на каждой почти полосе,
   Перерезано рельсами поле
   С цепью каменных рек - шоссе.
   И по каменным рекам без пыли,
   И по рельсам без стона шпал
   И экспрессы и автомобили
   От разбега в бензинном мыле
   Мчат, секундой считая доллар,
   Места нет здесь мечтам и химерам,
   Отшумела тех лет пора.
   Все курьеры, курьеры, курьеры,
   Маклера, маклера, маклера.
   От еврея и до китайца
   Проходимец и джентельмен,
   Все в единой графе считаются
   Одинаково - business men,
   На цилиндры, шапо и кепи
   Дождик акций свистит и льет.
   Вот где вам мировые цепи,
   Вот где вам мировое жулье.
   Если хочешь здесь душу выржать,
   То сочтут: или глуп, или пьян.
   Вот она - мировая биржа!
   Вот они - подлецы всех стран.
   Ч а р и н
   Да, Рассветов! но все же, однако,
   Ведь и золота мы хотим.
   И у нас биржевая клоака
   Расстилает свой едкий дым.
   Никому ведь не станет в новинки,
   Что в кремлевские буфера
   Уцепились когтями с Ильинки
   Маклера, маклера, маклера...
   И в ответ партийной команде,
   За налоги на крестьянский труд,
   По стране свищет банда на банде,
   Волю власти считая за кнут.
   И кого упрекнуть нам можно?
   Кто сумеет закрыть окно,
   Чтоб не видеть, как свора острожная
   И крестьянство так любят Махно?
   Потому что мы очень строги,
   А на строгость ту зол народ,
   У нас портят железные дороги,
   Гибнут озими, падает скот.
   Люди с голоду бросились в бегство,
   Кто в Сибирь, а кто в Туркестан,
   И оскалилось людоедство
   На сплошной недород у крестьян.
   Их озлобили наши поборы,
   И, считая весь мир за бедлам,
   Они думают, что мы воры
   Иль поблажку даем ворам.
   Потому им и любы бандиты,
   Что всосали в себя их гнев.
   Нужно прямо сказать, открыто,
   Что республика наша - bluff,
   Мы не лучшее, друг мой, дерьмо.
   Р а с с в е т о в
   Нет, дорогой мой!
   Я вижу, у вас
   Нет понимания масс.
   Ну кому же из нас не известно
   То, что ясно как день для всех.
   Вся Россия - пустое место.
   Вся Россия - лишь ветер да снег.
   Этот отзыв ни резкий, ни черствый.
   Знают все, что до наших лбов
   Мужики караулили версты
   Вместо пегих дорожных столбов.
   Здесь все дохли в холере и оспе.
   Не страна, а сплошной бивуак.
   Для одних - золотые россыпи,
   Для других - непроглядный мрак.
   И кому же из нас незнакомо,
   Как на теле паршивый прыщ,
   Тысчи лет из бревна да соломы
   Строят здания наших жилищ.
   10 тысяч в длину государство,
   В ширину около верст тысяч 3-х.
   Здесь одно лишь нужно лекарство
   Сеть шоссе и железных дорог.
   Вместо дерева нужен камень,
   Черепица, бетон и жесть.
   Города создаются руками,
   Как поступками - слава и честь.
   Подождите!
   Лишь только клизму
   Мы поставим стальную стране,
   Вот тогда и конец бандитизму,
   Вот тогда и конец резне.
   Слышатся тревожные свистки паровоза. Поезд замедляет ход.
   Все вскакивают.
   Р а с с в е т о в
   Что такое?
   Л о б о к
   Тревога!
   П е р в ы й г о л о с
   Тревога!
   Р а с с в е т о в
   Позовите коменданта!
   К о м е н д а н т
   (вбегая)
   Я здесь.
   Р а с с в е т о в
   Что случилось?
   К о м е н д а н т
   Красный фонарь...
   Р а с с в е т о в
   (смотрит в окно)
   Гм... да... я вижу...
   Л о б о к
   Дьявольская метель...
   Вероятно, занос.
   К о м е н д а н т
   Сейчас узнаем...
   Поезд останавливается. Комендант выбегает.
   Р а с с в е т о в
   Это не станция и не разъезд,
   Просто маленькая железнодорожная будка.
   Л о б о к
   Мне говорили, что часто здесь
   Поезда прозябают по целым суткам.
   Ну, а еще я слышал...
   Ч а р и н
   Что слышал?
   Л о б о к
   Что здесь немного шалят.
   Р а с с в е т о в
   Глупости...
   Для кого как.
   Входит к о м е н д а н т.
   Р а с с в е т о в
   Ну?
   К о м е н д а н т
   Здесь стрелочник и часовой
   Говорят, что отсюда за 1/2 версты
   Сбита рельса.
   Р а с с в е т о в
   Надо поправить.
   К о м е н д а н т
   Часовой говорит, что до станции
   По другой ветке верст 8.
   Можно съездить туда
   И захватить мастеров.
   Р а с с в е т о в
   Отцепляйте паровоз и поезжайте.
   К о м е н д а н т
   Это дело 30-ти минут.
   Уходит. Рассветов и другие остаются, погруженные в молчание.
   ПОСЛЕ 30-ти МИНУТ
   К р а с н о а р м е е ц
   (вбегая в салон-вагон)
   Несчастие! Несчастие!
   В с е
   (вперебой)
   Что такое?..
   Что случилось?..
   Что такое?..
   К р а с н о а р м е е ц
   Комендант убит.
   Вагон взорван.
   Золото ограблено.
   Я ранен.
   Несчастие! Несчастие!
   Вбегает р а б о ч и й.
   Р а б о ч и й
   Товарищи! Мы обмануты!
   Стрелочник и часовой
   Лежат здесь в будке.
   Они связаны.
   Это провокация бандитов.
   Р а с с в е т о в
   За каким вы дьяволом
   Увезли с собой вагон?
   К р а с н о а р м е е ц
   Комендант послушался стрелочника...
   Р а с с в е т о в
   Мертвый болван!
   К р а с н о а р м е е ц
   Лишь только мы завернули
   На этот... другой путь,
   Часовой сразу 2 пули
   Всадил коменданту в грудь.
   Потом выстрелил в меня.
   Я упал...
   Потом он громко свистнул,
   И вдруг, как из-под земли,
   Сугробы взрывая,
   Нас окружили в приступ
   Около двухсот негодяев.
   Машинисту связали руки,
   В рот запихали платок.
   Потом я услышал стуки
   И взрыв, где лежал песок.
   Метель завывала чертом.
   В плече моем ныть и течь.
   Я притворился мертвым
   И понял, что надо бечь.
   Л о б о к
   Я знаю этого парня,
   Что орудует в этих краях.
   Он, кажется, родом с Украйны
   И кличку носит Номах.
   Р а с с в е т о в
   Номах?
   Л о б о к
   Да. Номах.
   Вбегает в т о р о й к р а с н о а р м е е ц.
   2-й к р а с н о а р м е е ц
   Рельсы в полном порядке!
   Так что, выходит, обман...
   Р а с с в е т о в
   (хватаясь за голову)
   И у него не хватило догадки!..
   Мертвый болван!
   Мертвый болван!
   ----------------------------------------------------
   * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *
   О ЧЕМ ГОВОРИЛИ НА ВОКЗАЛЕ N В СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
   З а м а р а ш к и н
   (один около стола с телефоном)
   Если б я не был обижен,
   Я, может быть, и не сказал,
   Но теперь я отчетливо вижу,
   Что он плюнул мне прямо в глаза.
   Входят Р а с с в е т о в, Л о б о к и Ч е к и с т о в.
   Л о б о к
   Я же говорил, что это место
   Считалось опасным всегда.
   Уже с прошлого года
   Стало известно,
   Что он со всей бандой перебрался сюда.
   Р а с с в е т о в
   Что мне из того, что ты знал?
   Узнай, где теперь он.
   Ч е к и с т о в
   Ты, Замарашкин, идиот!
   Я будто предчувствовал.
   Р а с с в е т о в
   Бросьте вы к черту ругаться,
   Это теперь не помога.
   Нам нужно одно:
   Дознаться,
   По каким они скрылись дорогам.
   Ч е к и с т о в
   Метель замела все следы.
   З а м а р а ш к и н
   Пустяки, мы следы отыщем.
   Не будем ставить громоздко
   Вопрос, где лежат пути.
   Я знаю из нашего розыска
   Ищейку, каких не найти.