Страница:
Лес был битком набит странными людьми в грубых черных робах. Они выкрикивали что-то, что сначала показалось Абделю невнятным жужжанием, но через некоторое время он понял, что они скандировали чье-то имя. А еще мгновение спустя он понял, что они скандировали его имя.
«Аб-дель, Аб-дель, Аб-дель», – снова и снова повторяли они и их голоса сливались в единый голос, который был знаком Абделю, голос, который вызывал у него отвращение.
Он попытался сделать шаг назад и был сильно удивлен, когда здание, на котором он стоял, попятилось вместе с ним. От этого его голова сильно закружилась и удивленный вздох сорвался с его прозрачных губ. Он попробовал сдвинуться на фут вперед, чтобы сохранить равновесие, но не смог. И тут он понял, что он не стоял на вершине башни – он сам был башней.
Он упал лицом вниз, будучи не в состоянии удержать от падения свое граненое стеклянное тело, которое, должно быть, весило тысячи тонн. Он, наверное, достигал высоты в сто футов или выше и ему потребовалось много времени, чтобы упасть на мчащиеся навстречу деревья. Когда его центр тяжести еще более сместился, его голени стали с треском ломаться. Треск был очень громким и звучал весьма тревожащее, даже если бы исходил не от его ног. Земля стремительно понеслась ему навстречу, приближаясь все ближе и ближе, и тут он увидел Джахейру.
Она смотрела на него выпученными ужаса глазами. Он падал прямо на нее – разрушающийся стеклянный титан, который раздавит ее и сам развалится на куски. Он не мог остановить свое падение, а она, казалось, была не в состоянии бежать. Она прокричала его имя, и ее голос прозвучал столь же сердито и разочарованно, сколь и испуганно. Она подняла руки и Абдель попытался крикнуть, но голос завибрировал в его стеклянном горле и разрушил его. Его голова упала и сильно ударила Джахейру, сбив ее с ног, а сама разлетелась на триллион дрбезжащих осколков.
Абдель начал понемногу приходить в себя и уже через несколько секунд смог разобрать, что его держит за плечи Джахейра. Она выглядела очень недовольной и от нее ужасно пахло.
Тут память вернулась к нему и он вспомнил, что был усыплен Тесторилом – или не Тесторилом? – потом заключен в темницу Кэндлкипа и брошен в камеру вместе с Джахейрой. Он вспомнил что Тесторил обещал помочь, вспомнил, как он сам предложил Джахейре набраться терпения. Он вспомнил, как улегся на удивительно удобной кровати, и наблюдал, как Джахейра сделала то же самое в другой стороне камеры. Потом он вспомнил стражника, гасящего небольшую масляную лампу, вспомнил, как он спал и видел во сне, что он был богом сто футов высотой, разбивающимся рядом с женщиной, которую он любил.
«Что-то ты не слишком хорошо пахнешь», – слабо улыбнулся он.
«Вообще-то не я», – нетерпеливо ответила Джахейра.
Она отодвинулась в сторону и сквозь прутья решетки Абдель увидел гхолла Корака.
«Абдель», – голосом скандирующих людей из кошмара Абделя произнес он, – «Абдель, я сейчас помогу тебе».
Отвратительно воняющий гхолл держал в руке тяжелое железное кольцо, увешанное дюжиной или больше ключей. Вцепившись в кольцо рукой, он стал по очереди вставлять ключи в замочную скважину.
«Он следил за нами», – Джахейра сказала, отступая, что бы Абдель мог встать. Он стряхнул с себя солому и повел плечами, совершенно застывшими после проведенной ночи в холодной темнице.
«Ты убил стражу?» – прямо спросил Абдель у гхолла.
Корак улыбнулся и возобновил возню с ключами
«Я помогу тебе. Я хочу помочь тебе».
«Убирайся», – рявкнул Абдель, но гхолл не обратил на его слова ни малейшего внимания, продолжая ковыряться в замке.
«Знаешь, мне тоже не по душе эта идея, Абдель», – хмыкнула Джахейра, – «но, похоже, у нас нет иного выбора. За убийство здесь, как и во Вратах, положена смертная казнь, ведь так?»
Послышался громкий, звенящий лязг. Абдель обернулся и увидел, что Корак уже открыл дверь.
Гхолл улыбнулся, обнажив черные гнилые зубы
«Готово», – ухмыльнулся он.
«Если ты приблизишься хотя бы на один фут, Корак», – зарычал Абдель, – «я тебя голыми руками на куски порву».
«Абдель», – игнорируя гхолла, продолжила Джахейра, – «если они смогли добраться до Скара – используя доппельгангеров – если они смогли проникнуть в герцогский дворец во Вратах Балдура, то проникнуть сюда им точно не составит труда».
«Тесторил поможет нам», – возразил Абдель. «Я знал его всю мою жизнь. Он хороший человек и он не причинит вреда никому из нас».
«Если он уже не мертв», – серьезно возразила Джахейра.
Корак нетерпеливо топтался на пороге.
«Может уйдем отсюда?», – нерешительно обратился он к ним.
«Тот, кто вчера запер нас, был Тесторил», – уверил ее Абдель, – «Если это был доппельгангер, то почему он просто не убил нас?»
«Но был ли это Тесторил?» – спросила Джахейра. Так как единственным ответом Абделя был непонимающий взгляд, то она продолжала.
«Если бы это был доппельгангер, то он скорее всего вел бы себя как Тесторил. Он может прямо сейчас собирает ложные доказательства против нас, доказательства преступлений, совершенных доппельгангерами, которые приняли наш облик, доказательства, которые он использует, чтобы обвинить и казнить нас. Это все кому угодно будет все казаться совершенно правильным и совершенно необходимым. Мы будем обвинены во всем… а Железный Трон, Реилтар или Саревок или тот, кто за ними, победит».
Абдель совсем не хотел верить в то, что такое возможно, но он должен был по крайней мере учесть это. Он отвернулся и глубоко вдохнул воздуха, теперь уже загрязненного присутствием гниющего гхолла. Это заставило его закашляться и подняв глаза он увидел, как Корак протянул руку и взяв масляную лампу, отошел назад. Камера немедленно погрузилась во тьму и отсутствие света помогло Абделю привести в порядок мысли.
«Выходит, мы не можем никому доверять», – подытожил он.
«Почему же», – возразила Джахейра. «Мы можем доверять хотя бы письму Гориона. У тебя есть брат по имени Саревок, который, как я полагаю, является человеком Реилтара или Железного Трона во Вратах Балдура».
Свет ворвался в камеру вместе с Коряком и гхолл с грохотом опустил на пол какой-то непонятный груз, который он приволок с собой. Это был сверток с их броней, широкий меч Абделя и камень доступа. Абдель обрадовался когда понял, что Корак использовал ключ, освобождая их из камеры, а значит гхолл не знал предназначение камня.
Последней вещью, извлеченной Абделем из мешка, оказался его кинжал, широколезвенный серебряный кинжал, который Горион так давно подарил ему. С этим кинжалом в руке он чувствовал себя просто отлично, причем даже не потому, что теперь запросто мог выпотрошить любого вставшего у него на пути, а потому что получил его от человека, который заботился о нем и о котором он сам заботился.
«Ты лишилась меча», – улыбнулся он Джахейре. Она посмотрела на него и кивнула. Он перевернул кинжал в руке и рукояткой вперед протянул его Джахейре.
«Спасибо», – прошептала она, принимая оружие. «Я буду хорошо заботиться о нем».
Они встали и Абдель слегка подтолкнул локтем Джахейру, привлекая ее внимание. «А ты уверена, что этот гхолл не работает на Железный Трон?» – прошептал он ей на ухо.
Джахейра пожала плечами.
«Понятия не имею, но если это так, то мы сможем убить его попозже» – прошептала она.
Абдель печально улыбнулся и пошел к открытой двери камеры.
Даже самыми насыщенными беготней летними вечерами в дни своей юности Абдель никогда не забредал эту часть Кэндлкипа. Глубоко под монастырем, многочисленными туннелями раскинулась обширная сеть катакомб и коллекторов, напоминавших бесконечный лабиринт. Абделю, не умевшему ориентироваться в подземелье, понадобилось совсем немного времени, чтобы что бы полностью утратить чувство направления, так что вскоре и он и Джахейра скоро пообещали себе, что больше никогда сюда не сунутся. Но пока что им приходилось молча вслепую следовать за отвратительно воняющим Кораком.
«Этот, должно быть, был важной особой», – прошептала Джахейра. Звук ее мягкого голоса разбудил в узком проходе эхо, сильно похожее на шипение. Держа наготове кинжал, она подошла к нише, в которой находился украшенный богатым орнаментом гроб из красного дерева. К нему была прибита медная доска, но медь потускнела и покрылась паутиной, поэтому надпись была совсем неразборчива. Над нишей был прикреплен щит, на котором был нарисован какой-то сложный герб, незнакомый Абделю.
«В конечном счете, этот туннель должен вывести нас к морю», – предположил Абдель, игнорируя находку Джахейры.
Еле мерцающий свет факела позволил ему увидеть ее улыбку. Она только собралась ответить, как вызывая множественное эхо, раздался голос гхолла.
«Нет времени на то, чтобы остановиться», – взволнованно крикнул Корак, – «Собственно, у нас вообще нет времени!»
В этот момент зомби напали на него сразу со всех сторон.
Джахейра судорожно вдохнула, как будто собралась закричать, а сердце Абделя пропустило удар при виде гхолла, разрываемого на части доброй полудюжиной ходячих трупов, выглядевших даже хуже гниющего гхолла. Корак издал жалкий, тонкий вопль, запрыгавший по туннелю наряду со звуками разрывания, плеска, скрежета и хруста. Зомби не издавали ни звука и были столь же тихими, сколь и мертвым.
Одна тварь медленно повернулась и посмотрела на полубога и полуэльфа. Пепельное лицо монстра не подавало никаких признаков жизни, уже не говоря об эмоциях, но оно ясно выдало, что тварь осознала их присутствие и собирается нападать. Когда куски Корака прекратили дергаться, остальные зомби отвернулись от них и все как один двинулись на Абделя и Джахейру.
«Кажется, нам лучше уйти отсюда», – глубокомысленно изрекла Джахейра, пятясь назад.
Абдель уже давно обдумывал эту идею и когда зомби сделали первые два шага в их сторону, он решил выразить свое согласие.
«Да, полагая так будет лучше», – согласился он.
Все новые зомби появлялись из боковых проходов и Абдель, оборвав подсчет на семи, просто бросился наутек, стараясь держаться поближе к видневшейся впереди спине Джахейры. Они свернули в темный, сырой, заплесневелый, узкий коридор и оказались прямо перед ржавыми железными воротами, преградившими им путь. Абдель громко выругался и эхо на мгновение заглушило громкое, шипение зомби, волочащих свои иссушенные ноги по каменному полу.
«Попробуй выломать их», – слабо предложила Джахейра.
Абдель схватился ворота и почувствовал, как ржавый порошок посыпался их под его рук. Он с силой толкнул ворота и они немного подались, оглашая туннель душераздирающим скрипом. В это время первый зомби уже появился из-за угла.
«Абдель…» – испуганно прошептала Джахейра.
Он повернулся одновременно выхватывая меч, и в тоже время стараясь держать его поближе к себе, чтобы не поранить Джахейру. Зомби наступал медленно, путаясь в лохмотьях длинной одежды, в которую он был облачен. Этот зомби когда-то был женщиной, возможно лет сто назад, прежде чем стал этой шаркающей нежитью.
Джахейра рубанула серебряным кинжалом и большой кусок туловища зомби просто отлетел в сторону. Он отшатнулся, но затем снова перешел в наступление. Подойдя на расстояние, равное длине его рук, зомби обеими руками нанес медленный, неуклюжий, но сильный удар по Джахейре. Абдель легко снял с него голову, но Джахейре пришлось отскочить, чтобы не попасть под удар, но она отпрыгнула прямо на вынырнувшего из-за угла зомби.
Он схватил ее за предплечье, и у Абделя создалось впечатление, что пытается таким образом удержать равновесие и не упасть, но зомби не был способен принимать такие сложные решения. Он схватил ее и падая, за счет своего веса нанес ей три глубоких раны. Женщина закричала и отдернулась назад, сильно врезавшись спиной в ржавые ворота в попытке избежать вторичного знакомства с впечатляющим набором когтей зомби. Зомби упал, а Джахейра, ударившись о створки, вылетела с другой их стороны, пробив проржавевшие за столетия заброшенные ворота.
Джахейра ожидала, что ворота легко удержат ее и была сильно удивлена, когда после удара споткнулась и проехала задом по каменному полу. Она даже не успела увидеть, как Абдель напополам разрубил поранившего ее зомби. В этот момент Абдель выскочил за ворота, и взяв меч в правую руку, стал шарить левой в мешочке, который висел у него на поясе. Через несколько секунд он достал оттуда камень доступа и развернувшись, пробежал мимо сидящей Джахейры в тот момент, когда еще один зомби вынырнул из-за угла. Джахейра мгновенно вскочила и побежала за ним.
«Следуй за мной!» не оглядываясь, крикнул Абдель. Он бежал, держа камень в левой руке в нескольких дюймах от стены.
«Ты хоть знаешь…» – задыхаясь, спросила Джахейра – «… куда мы бежим?»
«Нет, но я знаю Кэндлкип», – ответил Абдель.
Он знал, что этот ответ в глазах Джахейры выглядит бессмысленно, и не удивился ее молчанию.
«Все здесь», – на бегу пояснил Абдель, – «буквально набито секретными дверями. Фактически весь монастырь это одна большая секретная дверь. Я, конечно, никогда не был здесь, но я не вижу никакой причины, почему…»
Скрежет камня о камень прервал его на полуслове, и он резко остановился, а мгновение спустя Джахейра с ворчанием врезалась ему в спину. Дверной проем открылся в каменной стене слева от них. Абдель моргнул и ступил вперед, чувствуя дыхание мягкого, влажного ветерка, несшего аромат моря, на своем лице.
Глава 26
«Аб-дель, Аб-дель, Аб-дель», – снова и снова повторяли они и их голоса сливались в единый голос, который был знаком Абделю, голос, который вызывал у него отвращение.
Он попытался сделать шаг назад и был сильно удивлен, когда здание, на котором он стоял, попятилось вместе с ним. От этого его голова сильно закружилась и удивленный вздох сорвался с его прозрачных губ. Он попробовал сдвинуться на фут вперед, чтобы сохранить равновесие, но не смог. И тут он понял, что он не стоял на вершине башни – он сам был башней.
Он упал лицом вниз, будучи не в состоянии удержать от падения свое граненое стеклянное тело, которое, должно быть, весило тысячи тонн. Он, наверное, достигал высоты в сто футов или выше и ему потребовалось много времени, чтобы упасть на мчащиеся навстречу деревья. Когда его центр тяжести еще более сместился, его голени стали с треском ломаться. Треск был очень громким и звучал весьма тревожащее, даже если бы исходил не от его ног. Земля стремительно понеслась ему навстречу, приближаясь все ближе и ближе, и тут он увидел Джахейру.
Она смотрела на него выпученными ужаса глазами. Он падал прямо на нее – разрушающийся стеклянный титан, который раздавит ее и сам развалится на куски. Он не мог остановить свое падение, а она, казалось, была не в состоянии бежать. Она прокричала его имя, и ее голос прозвучал столь же сердито и разочарованно, сколь и испуганно. Она подняла руки и Абдель попытался крикнуть, но голос завибрировал в его стеклянном горле и разрушил его. Его голова упала и сильно ударила Джахейру, сбив ее с ног, а сама разлетелась на триллион дрбезжащих осколков.
* * * * *
Абдель начал понемногу приходить в себя и уже через несколько секунд смог разобрать, что его держит за плечи Джахейра. Она выглядела очень недовольной и от нее ужасно пахло.
Тут память вернулась к нему и он вспомнил, что был усыплен Тесторилом – или не Тесторилом? – потом заключен в темницу Кэндлкипа и брошен в камеру вместе с Джахейрой. Он вспомнил что Тесторил обещал помочь, вспомнил, как он сам предложил Джахейре набраться терпения. Он вспомнил, как улегся на удивительно удобной кровати, и наблюдал, как Джахейра сделала то же самое в другой стороне камеры. Потом он вспомнил стражника, гасящего небольшую масляную лампу, вспомнил, как он спал и видел во сне, что он был богом сто футов высотой, разбивающимся рядом с женщиной, которую он любил.
«Что-то ты не слишком хорошо пахнешь», – слабо улыбнулся он.
«Вообще-то не я», – нетерпеливо ответила Джахейра.
Она отодвинулась в сторону и сквозь прутья решетки Абдель увидел гхолла Корака.
«Абдель», – голосом скандирующих людей из кошмара Абделя произнес он, – «Абдель, я сейчас помогу тебе».
Отвратительно воняющий гхолл держал в руке тяжелое железное кольцо, увешанное дюжиной или больше ключей. Вцепившись в кольцо рукой, он стал по очереди вставлять ключи в замочную скважину.
«Он следил за нами», – Джахейра сказала, отступая, что бы Абдель мог встать. Он стряхнул с себя солому и повел плечами, совершенно застывшими после проведенной ночи в холодной темнице.
«Ты убил стражу?» – прямо спросил Абдель у гхолла.
Корак улыбнулся и возобновил возню с ключами
«Я помогу тебе. Я хочу помочь тебе».
«Убирайся», – рявкнул Абдель, но гхолл не обратил на его слова ни малейшего внимания, продолжая ковыряться в замке.
«Знаешь, мне тоже не по душе эта идея, Абдель», – хмыкнула Джахейра, – «но, похоже, у нас нет иного выбора. За убийство здесь, как и во Вратах, положена смертная казнь, ведь так?»
Послышался громкий, звенящий лязг. Абдель обернулся и увидел, что Корак уже открыл дверь.
Гхолл улыбнулся, обнажив черные гнилые зубы
«Готово», – ухмыльнулся он.
«Если ты приблизишься хотя бы на один фут, Корак», – зарычал Абдель, – «я тебя голыми руками на куски порву».
«Абдель», – игнорируя гхолла, продолжила Джахейра, – «если они смогли добраться до Скара – используя доппельгангеров – если они смогли проникнуть в герцогский дворец во Вратах Балдура, то проникнуть сюда им точно не составит труда».
«Тесторил поможет нам», – возразил Абдель. «Я знал его всю мою жизнь. Он хороший человек и он не причинит вреда никому из нас».
«Если он уже не мертв», – серьезно возразила Джахейра.
Корак нетерпеливо топтался на пороге.
«Может уйдем отсюда?», – нерешительно обратился он к ним.
«Тот, кто вчера запер нас, был Тесторил», – уверил ее Абдель, – «Если это был доппельгангер, то почему он просто не убил нас?»
«Но был ли это Тесторил?» – спросила Джахейра. Так как единственным ответом Абделя был непонимающий взгляд, то она продолжала.
«Если бы это был доппельгангер, то он скорее всего вел бы себя как Тесторил. Он может прямо сейчас собирает ложные доказательства против нас, доказательства преступлений, совершенных доппельгангерами, которые приняли наш облик, доказательства, которые он использует, чтобы обвинить и казнить нас. Это все кому угодно будет все казаться совершенно правильным и совершенно необходимым. Мы будем обвинены во всем… а Железный Трон, Реилтар или Саревок или тот, кто за ними, победит».
Абдель совсем не хотел верить в то, что такое возможно, но он должен был по крайней мере учесть это. Он отвернулся и глубоко вдохнул воздуха, теперь уже загрязненного присутствием гниющего гхолла. Это заставило его закашляться и подняв глаза он увидел, как Корак протянул руку и взяв масляную лампу, отошел назад. Камера немедленно погрузилась во тьму и отсутствие света помогло Абделю привести в порядок мысли.
«Выходит, мы не можем никому доверять», – подытожил он.
«Почему же», – возразила Джахейра. «Мы можем доверять хотя бы письму Гориона. У тебя есть брат по имени Саревок, который, как я полагаю, является человеком Реилтара или Железного Трона во Вратах Балдура».
Свет ворвался в камеру вместе с Коряком и гхолл с грохотом опустил на пол какой-то непонятный груз, который он приволок с собой. Это был сверток с их броней, широкий меч Абделя и камень доступа. Абдель обрадовался когда понял, что Корак использовал ключ, освобождая их из камеры, а значит гхолл не знал предназначение камня.
Последней вещью, извлеченной Абделем из мешка, оказался его кинжал, широколезвенный серебряный кинжал, который Горион так давно подарил ему. С этим кинжалом в руке он чувствовал себя просто отлично, причем даже не потому, что теперь запросто мог выпотрошить любого вставшего у него на пути, а потому что получил его от человека, который заботился о нем и о котором он сам заботился.
«Ты лишилась меча», – улыбнулся он Джахейре. Она посмотрела на него и кивнула. Он перевернул кинжал в руке и рукояткой вперед протянул его Джахейре.
«Спасибо», – прошептала она, принимая оружие. «Я буду хорошо заботиться о нем».
Они встали и Абдель слегка подтолкнул локтем Джахейру, привлекая ее внимание. «А ты уверена, что этот гхолл не работает на Железный Трон?» – прошептал он ей на ухо.
Джахейра пожала плечами.
«Понятия не имею, но если это так, то мы сможем убить его попозже» – прошептала она.
Абдель печально улыбнулся и пошел к открытой двери камеры.
* * * * *
Даже самыми насыщенными беготней летними вечерами в дни своей юности Абдель никогда не забредал эту часть Кэндлкипа. Глубоко под монастырем, многочисленными туннелями раскинулась обширная сеть катакомб и коллекторов, напоминавших бесконечный лабиринт. Абделю, не умевшему ориентироваться в подземелье, понадобилось совсем немного времени, чтобы что бы полностью утратить чувство направления, так что вскоре и он и Джахейра скоро пообещали себе, что больше никогда сюда не сунутся. Но пока что им приходилось молча вслепую следовать за отвратительно воняющим Кораком.
«Этот, должно быть, был важной особой», – прошептала Джахейра. Звук ее мягкого голоса разбудил в узком проходе эхо, сильно похожее на шипение. Держа наготове кинжал, она подошла к нише, в которой находился украшенный богатым орнаментом гроб из красного дерева. К нему была прибита медная доска, но медь потускнела и покрылась паутиной, поэтому надпись была совсем неразборчива. Над нишей был прикреплен щит, на котором был нарисован какой-то сложный герб, незнакомый Абделю.
«В конечном счете, этот туннель должен вывести нас к морю», – предположил Абдель, игнорируя находку Джахейры.
Еле мерцающий свет факела позволил ему увидеть ее улыбку. Она только собралась ответить, как вызывая множественное эхо, раздался голос гхолла.
«Нет времени на то, чтобы остановиться», – взволнованно крикнул Корак, – «Собственно, у нас вообще нет времени!»
В этот момент зомби напали на него сразу со всех сторон.
Джахейра судорожно вдохнула, как будто собралась закричать, а сердце Абделя пропустило удар при виде гхолла, разрываемого на части доброй полудюжиной ходячих трупов, выглядевших даже хуже гниющего гхолла. Корак издал жалкий, тонкий вопль, запрыгавший по туннелю наряду со звуками разрывания, плеска, скрежета и хруста. Зомби не издавали ни звука и были столь же тихими, сколь и мертвым.
Одна тварь медленно повернулась и посмотрела на полубога и полуэльфа. Пепельное лицо монстра не подавало никаких признаков жизни, уже не говоря об эмоциях, но оно ясно выдало, что тварь осознала их присутствие и собирается нападать. Когда куски Корака прекратили дергаться, остальные зомби отвернулись от них и все как один двинулись на Абделя и Джахейру.
«Кажется, нам лучше уйти отсюда», – глубокомысленно изрекла Джахейра, пятясь назад.
Абдель уже давно обдумывал эту идею и когда зомби сделали первые два шага в их сторону, он решил выразить свое согласие.
«Да, полагая так будет лучше», – согласился он.
Все новые зомби появлялись из боковых проходов и Абдель, оборвав подсчет на семи, просто бросился наутек, стараясь держаться поближе к видневшейся впереди спине Джахейры. Они свернули в темный, сырой, заплесневелый, узкий коридор и оказались прямо перед ржавыми железными воротами, преградившими им путь. Абдель громко выругался и эхо на мгновение заглушило громкое, шипение зомби, волочащих свои иссушенные ноги по каменному полу.
«Попробуй выломать их», – слабо предложила Джахейра.
Абдель схватился ворота и почувствовал, как ржавый порошок посыпался их под его рук. Он с силой толкнул ворота и они немного подались, оглашая туннель душераздирающим скрипом. В это время первый зомби уже появился из-за угла.
«Абдель…» – испуганно прошептала Джахейра.
Он повернулся одновременно выхватывая меч, и в тоже время стараясь держать его поближе к себе, чтобы не поранить Джахейру. Зомби наступал медленно, путаясь в лохмотьях длинной одежды, в которую он был облачен. Этот зомби когда-то был женщиной, возможно лет сто назад, прежде чем стал этой шаркающей нежитью.
Джахейра рубанула серебряным кинжалом и большой кусок туловища зомби просто отлетел в сторону. Он отшатнулся, но затем снова перешел в наступление. Подойдя на расстояние, равное длине его рук, зомби обеими руками нанес медленный, неуклюжий, но сильный удар по Джахейре. Абдель легко снял с него голову, но Джахейре пришлось отскочить, чтобы не попасть под удар, но она отпрыгнула прямо на вынырнувшего из-за угла зомби.
Он схватил ее за предплечье, и у Абделя создалось впечатление, что пытается таким образом удержать равновесие и не упасть, но зомби не был способен принимать такие сложные решения. Он схватил ее и падая, за счет своего веса нанес ей три глубоких раны. Женщина закричала и отдернулась назад, сильно врезавшись спиной в ржавые ворота в попытке избежать вторичного знакомства с впечатляющим набором когтей зомби. Зомби упал, а Джахейра, ударившись о створки, вылетела с другой их стороны, пробив проржавевшие за столетия заброшенные ворота.
Джахейра ожидала, что ворота легко удержат ее и была сильно удивлена, когда после удара споткнулась и проехала задом по каменному полу. Она даже не успела увидеть, как Абдель напополам разрубил поранившего ее зомби. В этот момент Абдель выскочил за ворота, и взяв меч в правую руку, стал шарить левой в мешочке, который висел у него на поясе. Через несколько секунд он достал оттуда камень доступа и развернувшись, пробежал мимо сидящей Джахейры в тот момент, когда еще один зомби вынырнул из-за угла. Джахейра мгновенно вскочила и побежала за ним.
«Следуй за мной!» не оглядываясь, крикнул Абдель. Он бежал, держа камень в левой руке в нескольких дюймах от стены.
«Ты хоть знаешь…» – задыхаясь, спросила Джахейра – «… куда мы бежим?»
«Нет, но я знаю Кэндлкип», – ответил Абдель.
Он знал, что этот ответ в глазах Джахейры выглядит бессмысленно, и не удивился ее молчанию.
«Все здесь», – на бегу пояснил Абдель, – «буквально набито секретными дверями. Фактически весь монастырь это одна большая секретная дверь. Я, конечно, никогда не был здесь, но я не вижу никакой причины, почему…»
Скрежет камня о камень прервал его на полуслове, и он резко остановился, а мгновение спустя Джахейра с ворчанием врезалась ему в спину. Дверной проем открылся в каменной стене слева от них. Абдель моргнул и ступил вперед, чувствуя дыхание мягкого, влажного ветерка, несшего аромат моря, на своем лице.
Глава 26
«В Кэндлкипе позаботятся о них для тебя», – сказал Герцог Энжело, передавая Саревоку бокал, – «Больше они тебе не помешают».
Саревок улыбнулся и Энжело смущенно отвел глаза. Как один из Великих Герцогов Врат Балдура, опытный командир наемников, полуэльф, проживший больше лет, чем большинство людей могло вообразить, Энжело повидал много людей – но ни одного такого, как Саревок. В присутствии этого внушительного человека воздух его апартаментов в герцогском дворце мгновенно стал заметно тяжелее. Энжело затруднялся сказать чего больше витало в воздухе: злобы? алчности? мощи?
«Как ты это назвал?» – прозвучал глубокий, резонировавший мощью голос Саревока.
«Бренди», – ответил Энжело, – «Совершенно новая штука. Думаю, тебе понравится».
Саревок улыбнулся и Энжело удалось как будто бы случайно отвернуться в сторону, хотя улыбка Саревока его ужаснула. Пройдясь по большой комнате, на полу которой лежал роскошный ковер, сотканный в Шу Лунге и обошедшийся ему в огромное количество золотых монет он подошел к камину. Стоимость украшений и убранства этой комнаты была сопоставима с ценой небольшого города и Энжело очень гордился находящейся в ней коллекцией артефактов, доставленных ему буквально из каждого уголка Торила. Он взял кочергу, прислоненную к камину – тяжелую митриловую кочергу дварфской работы, изготовленную из митрила, добытого в шахтах Большого Разлома – и рассеянно поворошил остывающие угли.
«Интересно», – произнес Саревок и Энжело повернувшись, увидел, как он многозначительно покачивает пустой бокал, – «Вишневый?»
«Наверное» ответил Энжело, и поспешно сменил тему разговора, пытаясь сократить время пребывания Саревока в своем доме, – «Мой „Пылающий Кулак“ теперь в безопасности. Этот твой Абдель и его женщина, о них в нашем городе знают и их разыскивают. Я полагаю, что ты не скажешь мне, как ты получил эту информацию?»
«О», – рассмеялся Саревок, – «конечно нет, но уверяю тебя, они на самом деле работают на Теневых Воров».
«И это… что это… какая-то группировка?»
«Вообще-то это гильдия», – подсказал Саревок.
«Это воровская гильдия находится в Эмне», – задумчиво сказал Энжело, переведя взгляд на затухающий огонь в камине, – «Несомненно, и эти преступники в Эмне».
Саревок со звоном поставил свой бокал.
«Они своего рода каперы», – уточнил он, – «Бандиты на службе Эмна».
«Это недопустимо», – возмутился Энжело, посмотрев на Саревока так, как будто ожидая его одобрения.
«Вот именно», – внушительно отозвался Саревок, – «это абсолютно неприемлемо».
«Ну и что это означает?» – спросил Энжело, – «Войну с Эмном, так что ли?»
«А ты боишься войны?»
Энжело пристально посмотрел на Саревока и почувствовал, как струйки холодного пота потекли по его спине. На мгновение ему показалось, что глаза Саревока вспыхнули нечеловеческим желтым огнем.
«Я боюсь ненужной войны», – ответил Энжело. Он отвернулся и стал созерцать собственный портрет, висящий над камином. Художник отлично потрудился, изобразив его черты тоньше и длиннее, чем они были в действительности. Герцог провел рукой по своей козлиной бородке, подогнанной так, чтобы соответствовать портрету, хотя сейчас такие бородки были уже не в моде. Картина, в отличие от оригинала, демонстрировала созерцающим ее воина, которым Энжело был когда-то давно. Встретившись с пристальным взглядом своего собственного изображения, он почувствовал себя так же некомфортно, как после взгляда Саревока.
«Если мужчины призваны сражаться и при этом им не дано никаких вразумительных объяснений, то они не будут сражаться от всей души», – добавил он.
«Их души меня не интересуют, Энжело. Меня интересуют только их руки и ноги».
Энжело отошел от камина и сел на стоявший рядом кожаный диван, буквально погрузившись в его мягкие глубины и провел рукой по мягкой телячьей коже. Наощупь она напоминала детскую кожу, да и обошлась ему в такую сумму, на которую можно купить добрую сотню детей. Но сейчас эта роскошь отнюдь не казалась ему такой же впечатляющей, как тогда, когда он покупал диван в Уотердипе.
«Твои люди будут сражаться?» – многозначительно спросил Саревок. Энжело кивнул, впрочем, больше для собственного успокоения.
«Тогда скажи им, что это Эмн хочет войны», – хладнокровно продолжал Саревок. «Они отравляют наши железные шахты, пытаются придавить наших южных соседей, хотят захватить Врата Балдура, реку, шахты… в общем все. Этого будет достаточно?»
«Более, чем достаточно, друг мой», – улыбнулся Энжело, – «А если добавить, что Теневые Воры являются источником неприятностей здесь, во Вратах…»
«Когда я стану великим герцогом», – перебил Саревок, – «больше не будет эмнийских головорезов, оскверняющих этот великий город… если мы убьем всех мужчин, женщин и детей в этом проклятом королевстве, то так и будет».
Энжело почувствовал, как его горло мгновенно стало совсем сухим.
То, что уловили глаза Абделя, было даже не движением в темноте, а скорее легким движением самой темноты. Это был уже третий раз, когда он ловил на себе беглый взгляд, с тех пор, как они вернулись во Врата Балдура, прокравшись в город под покровом тьмы, неуверенные в своем статусе в этом или любом другом городе на Побережье Меча. В Кэндлкипе они считались убийцами. Теперь их наверняка разыскивали.
«Ты уверен?» – мягко спросила Джахейра. Она не пропустила его настороженный взглядов в темноту.
«Не нужно останавливаться», – приглушенно ответил он, – «Нам нужно встретится с Элтаном».
«А может это он и послал кого-нибудь за нами», – предположила Джахейра.
Абдель промолчал. Перебрав в уме возможные варианты, он быстро принял решение. Джахейра протестующее заворчала, когда он резко потянул ее за собой на плохо освещенную, узкую аллею.
«Хочешь срезать дорогу?» – усмехнулась она.
Но когда он в ответ потянул из ножен меч, Джахейра моментально стала такой же серьезной, как и он.
«Если мне придется убить кого-то или что-то, что преследует нас, я предпочту сделать это не на улице».
Прогулка до герцогского дворца по самым темным аллеям заняла у них почти час. Они слышали легкие звуки шагов и заметили промелькнувшую тень, потом еще раз прежде, чем достигли места назначения. Большую часть этого времени Абдель был единственным, кто заметил, что за ними хвост. Он не мог объяснять этот факт даже самому себе, но он будто чувствовал ее присутствие. Ее? Абдель вытряхнул их головы эти мысли, вложил в меч в ножны и бок о бок с Джахейрой двинулся к стражникам, охранявшим ворота герцогского дворца.
«Стой», – окликнул их один из стражников и в его голосе как Абдель так и Джахейра уловили ту напряженность, которую почувствовали в воздухе как только вошли в город. Эта тяжесть во Вратах Балдура была буквально повсюду.
«Кто идет?»
Абдель, на всякий случай, не отводя рук далеко от меча, медленно приблизился к воротам. «Мне нужно встретится с Великим Герцогом Элтаном», – просто сказал он.
Стражник, который стоял впереди остальных, был приземистым молодым человеком, ловко носившим свою кольчугу. Он держал свою алебарду с легкостью, сообщившей Абделю, что он знает, как ей пользоваться. В мерцающем свете факелов, освещавших область площадку около ворот Абдель различил по крайней мере еще пять стражников.
«Кто вы?» – подозрительно спросил стражник.
«Друг», – ответил Абдель.
«Элтан…» – добавила Джахейра, – «то есть Великий Герцог Элтан знает нас. Он послал нас… дал нам задание и нам нужно сообщить ему результаты».
«Великий герцог умирает», – сообщил стражник, – «вы можете утром передать сообщение капитану стражи».
Джахейра многозначительно посмотрела на Абделя, который со вздохом закрыл глаза и сжал кулаки. Один из стражников робко вышел из темноты и звук его шагов заставил Абделя открыть глаза.
«Абдель?» – позвал приближавшийся стражник, – «Джахейра, это ты?»
Первый стражник явно насторожился и направил на них алебарду. «Джулиус?» – отозвалась Джахейра, несмотря на темноту, рассмотревшая лицо второго стражника.
«Помоги нам Торм», – воскликнул первый стражник, – «это Теневые Воры!»
«Нет…» – воскликнула, но Джулиус уже рванулся к ней с алебардой наперевес. Теперь, когда он приблизился, уже и Абдель смог различить одновременно и сердитое, и испуганное выражение его лица. Когда первый стражник приблизился к Абделю на подходящее расстояние, наемник немного отступил в сторону и древко алебарды стражника оказалось намертво зажато в его руке. Стражник, не долго думая, отпустил алебарду и так быстро выхватил из ножен меч, что Абдель даже не успел заметить, когда он успел его достать и только кольчуга спасала Абделя от участи быть выпотрошенным.
Абдель крутанул алебарду, заставив ее описать перед собой ровный полукруг и в этот момент ему в голову пришла любопытная мысль. Похоже, эти стражники приняли их за Теневых Воров, а насколько знал Абдель, их гильдия находилась в Эмне. Что за историю ни состряпал о них Железный Трон в Кэндлкипе, было очевидно, что и здесь повторяется то же самое. В Кэндлкипе Абдель косвенно подтвердил справедливость обвинений Железного Трона, по крайней мере в глазах стражников, когда убил одного из них. Продолжая с легкостью размахивать алебардой, Абдель решил, что на этот раз у Железного Трона подобный трюк не выйдет.
Джахейра в свою очередь легко увернулась от неуклюжей атаки
Джулиусаи его алебарда просвистела справа от нее. Не останавливаясь, она резко ударила Джулиуса в нос, а его собственная скорость еще более увеличила силу удара. Раздался резкий, хрустящий звук и Джулиус по инерции заскользил дальше, на собственном затылке убедившись, какие отменные во Вратах Балдура мостовые.
Абдель уворачиваясь от клинка первого стражника услышал звуки шагов четырех остальных, бежавших к месту боя со всей доступной им скоростью, но гораздо хуже было то, что один из них затрубил в рог с явным намерением поднять на уши весь дворец, и громкий тревожный звук ворвался в прохладную тишину ночи. Под умелым руководством Абделя алебарда вновь описала полукруг, за которым последовал прямой ложный выпад в голову стражника. Стражник отшатнулся в бок, но его голова оказалась на линии бокового удара древком, который сбил его ног и похоже оглушил.
Стражник тяжело рухнул на землю, а Абдель, запустив алебарду в приближающихся стражников, повернулся, чтобы посмотреть как дела у Джахейры. Заметив, что она уже почти исчезла в темноте одного из проулков, он припустился за ней. Стражники не стали преследовать их и Абдель, убегая, задался вопросом: то ли они не хотели оставлять ворота без присмотра, то ли боялись соваться в темные проулки собственного города. А возможно, решил Абдель, правильны оба варианта вместе.
Абдель бежал со всех ног, минуя многочисленных крыс, груды мусора испящие дома и закрытые на ночь магазины. На бегу он периодически шепотом звал Джахейру. Несколько раз ему показалось, что он слышал ее шаги или видел ее тень. Минуя переулок между двумя с виду дорогими особняками, он наткнулся на нищего, который спал в переулке, напоминая более груду тряпок, чем человека. Абдель мгновенно задержал дыхание, уже давно научившись по возможности не дышать рядом с нищими он. Отойдя от нищего на приличное расстояние, он позволил себе вдохнуть долгое время и тут же настороженно замер, уловив чей-то запах. Запах был явно не нищего, это Абдель сразу же понял. Подавив нараставшее волнение, он двинулся вперед. Добравшись до конца переулка, он остановился и, прижавшись к стене, осторожно выглянул из-за угла. Избегая шума, он не стал доставать меч. Лицо человека, который следовал за ними, когда они возвратились во Врата Балдура медленно показалось из темноты, сверкнув узкими глазами. Абдель немедленно попытался схватить незнакомца. Но едва он успел дотронуться до гладкой, прохладной одежды незнакомца, как его рука была отбита с такой силой, что закололо запястье, хотя при этом самого удара Абдель так и не заметил.
Саревок улыбнулся и Энжело смущенно отвел глаза. Как один из Великих Герцогов Врат Балдура, опытный командир наемников, полуэльф, проживший больше лет, чем большинство людей могло вообразить, Энжело повидал много людей – но ни одного такого, как Саревок. В присутствии этого внушительного человека воздух его апартаментов в герцогском дворце мгновенно стал заметно тяжелее. Энжело затруднялся сказать чего больше витало в воздухе: злобы? алчности? мощи?
«Как ты это назвал?» – прозвучал глубокий, резонировавший мощью голос Саревока.
«Бренди», – ответил Энжело, – «Совершенно новая штука. Думаю, тебе понравится».
Саревок улыбнулся и Энжело удалось как будто бы случайно отвернуться в сторону, хотя улыбка Саревока его ужаснула. Пройдясь по большой комнате, на полу которой лежал роскошный ковер, сотканный в Шу Лунге и обошедшийся ему в огромное количество золотых монет он подошел к камину. Стоимость украшений и убранства этой комнаты была сопоставима с ценой небольшого города и Энжело очень гордился находящейся в ней коллекцией артефактов, доставленных ему буквально из каждого уголка Торила. Он взял кочергу, прислоненную к камину – тяжелую митриловую кочергу дварфской работы, изготовленную из митрила, добытого в шахтах Большого Разлома – и рассеянно поворошил остывающие угли.
«Интересно», – произнес Саревок и Энжело повернувшись, увидел, как он многозначительно покачивает пустой бокал, – «Вишневый?»
«Наверное» ответил Энжело, и поспешно сменил тему разговора, пытаясь сократить время пребывания Саревока в своем доме, – «Мой „Пылающий Кулак“ теперь в безопасности. Этот твой Абдель и его женщина, о них в нашем городе знают и их разыскивают. Я полагаю, что ты не скажешь мне, как ты получил эту информацию?»
«О», – рассмеялся Саревок, – «конечно нет, но уверяю тебя, они на самом деле работают на Теневых Воров».
«И это… что это… какая-то группировка?»
«Вообще-то это гильдия», – подсказал Саревок.
«Это воровская гильдия находится в Эмне», – задумчиво сказал Энжело, переведя взгляд на затухающий огонь в камине, – «Несомненно, и эти преступники в Эмне».
Саревок со звоном поставил свой бокал.
«Они своего рода каперы», – уточнил он, – «Бандиты на службе Эмна».
«Это недопустимо», – возмутился Энжело, посмотрев на Саревока так, как будто ожидая его одобрения.
«Вот именно», – внушительно отозвался Саревок, – «это абсолютно неприемлемо».
«Ну и что это означает?» – спросил Энжело, – «Войну с Эмном, так что ли?»
«А ты боишься войны?»
Энжело пристально посмотрел на Саревока и почувствовал, как струйки холодного пота потекли по его спине. На мгновение ему показалось, что глаза Саревока вспыхнули нечеловеческим желтым огнем.
«Я боюсь ненужной войны», – ответил Энжело. Он отвернулся и стал созерцать собственный портрет, висящий над камином. Художник отлично потрудился, изобразив его черты тоньше и длиннее, чем они были в действительности. Герцог провел рукой по своей козлиной бородке, подогнанной так, чтобы соответствовать портрету, хотя сейчас такие бородки были уже не в моде. Картина, в отличие от оригинала, демонстрировала созерцающим ее воина, которым Энжело был когда-то давно. Встретившись с пристальным взглядом своего собственного изображения, он почувствовал себя так же некомфортно, как после взгляда Саревока.
«Если мужчины призваны сражаться и при этом им не дано никаких вразумительных объяснений, то они не будут сражаться от всей души», – добавил он.
«Их души меня не интересуют, Энжело. Меня интересуют только их руки и ноги».
Энжело отошел от камина и сел на стоявший рядом кожаный диван, буквально погрузившись в его мягкие глубины и провел рукой по мягкой телячьей коже. Наощупь она напоминала детскую кожу, да и обошлась ему в такую сумму, на которую можно купить добрую сотню детей. Но сейчас эта роскошь отнюдь не казалась ему такой же впечатляющей, как тогда, когда он покупал диван в Уотердипе.
«Твои люди будут сражаться?» – многозначительно спросил Саревок. Энжело кивнул, впрочем, больше для собственного успокоения.
«Тогда скажи им, что это Эмн хочет войны», – хладнокровно продолжал Саревок. «Они отравляют наши железные шахты, пытаются придавить наших южных соседей, хотят захватить Врата Балдура, реку, шахты… в общем все. Этого будет достаточно?»
«Более, чем достаточно, друг мой», – улыбнулся Энжело, – «А если добавить, что Теневые Воры являются источником неприятностей здесь, во Вратах…»
«Когда я стану великим герцогом», – перебил Саревок, – «больше не будет эмнийских головорезов, оскверняющих этот великий город… если мы убьем всех мужчин, женщин и детей в этом проклятом королевстве, то так и будет».
Энжело почувствовал, как его горло мгновенно стало совсем сухим.
* * * * *
То, что уловили глаза Абделя, было даже не движением в темноте, а скорее легким движением самой темноты. Это был уже третий раз, когда он ловил на себе беглый взгляд, с тех пор, как они вернулись во Врата Балдура, прокравшись в город под покровом тьмы, неуверенные в своем статусе в этом или любом другом городе на Побережье Меча. В Кэндлкипе они считались убийцами. Теперь их наверняка разыскивали.
«Ты уверен?» – мягко спросила Джахейра. Она не пропустила его настороженный взглядов в темноту.
«Не нужно останавливаться», – приглушенно ответил он, – «Нам нужно встретится с Элтаном».
«А может это он и послал кого-нибудь за нами», – предположила Джахейра.
Абдель промолчал. Перебрав в уме возможные варианты, он быстро принял решение. Джахейра протестующее заворчала, когда он резко потянул ее за собой на плохо освещенную, узкую аллею.
«Хочешь срезать дорогу?» – усмехнулась она.
Но когда он в ответ потянул из ножен меч, Джахейра моментально стала такой же серьезной, как и он.
«Если мне придется убить кого-то или что-то, что преследует нас, я предпочту сделать это не на улице».
Прогулка до герцогского дворца по самым темным аллеям заняла у них почти час. Они слышали легкие звуки шагов и заметили промелькнувшую тень, потом еще раз прежде, чем достигли места назначения. Большую часть этого времени Абдель был единственным, кто заметил, что за ними хвост. Он не мог объяснять этот факт даже самому себе, но он будто чувствовал ее присутствие. Ее? Абдель вытряхнул их головы эти мысли, вложил в меч в ножны и бок о бок с Джахейрой двинулся к стражникам, охранявшим ворота герцогского дворца.
«Стой», – окликнул их один из стражников и в его голосе как Абдель так и Джахейра уловили ту напряженность, которую почувствовали в воздухе как только вошли в город. Эта тяжесть во Вратах Балдура была буквально повсюду.
«Кто идет?»
Абдель, на всякий случай, не отводя рук далеко от меча, медленно приблизился к воротам. «Мне нужно встретится с Великим Герцогом Элтаном», – просто сказал он.
Стражник, который стоял впереди остальных, был приземистым молодым человеком, ловко носившим свою кольчугу. Он держал свою алебарду с легкостью, сообщившей Абделю, что он знает, как ей пользоваться. В мерцающем свете факелов, освещавших область площадку около ворот Абдель различил по крайней мере еще пять стражников.
«Кто вы?» – подозрительно спросил стражник.
«Друг», – ответил Абдель.
«Элтан…» – добавила Джахейра, – «то есть Великий Герцог Элтан знает нас. Он послал нас… дал нам задание и нам нужно сообщить ему результаты».
«Великий герцог умирает», – сообщил стражник, – «вы можете утром передать сообщение капитану стражи».
Джахейра многозначительно посмотрела на Абделя, который со вздохом закрыл глаза и сжал кулаки. Один из стражников робко вышел из темноты и звук его шагов заставил Абделя открыть глаза.
«Абдель?» – позвал приближавшийся стражник, – «Джахейра, это ты?»
Первый стражник явно насторожился и направил на них алебарду. «Джулиус?» – отозвалась Джахейра, несмотря на темноту, рассмотревшая лицо второго стражника.
«Помоги нам Торм», – воскликнул первый стражник, – «это Теневые Воры!»
«Нет…» – воскликнула, но Джулиус уже рванулся к ней с алебардой наперевес. Теперь, когда он приблизился, уже и Абдель смог различить одновременно и сердитое, и испуганное выражение его лица. Когда первый стражник приблизился к Абделю на подходящее расстояние, наемник немного отступил в сторону и древко алебарды стражника оказалось намертво зажато в его руке. Стражник, не долго думая, отпустил алебарду и так быстро выхватил из ножен меч, что Абдель даже не успел заметить, когда он успел его достать и только кольчуга спасала Абделя от участи быть выпотрошенным.
Абдель крутанул алебарду, заставив ее описать перед собой ровный полукруг и в этот момент ему в голову пришла любопытная мысль. Похоже, эти стражники приняли их за Теневых Воров, а насколько знал Абдель, их гильдия находилась в Эмне. Что за историю ни состряпал о них Железный Трон в Кэндлкипе, было очевидно, что и здесь повторяется то же самое. В Кэндлкипе Абдель косвенно подтвердил справедливость обвинений Железного Трона, по крайней мере в глазах стражников, когда убил одного из них. Продолжая с легкостью размахивать алебардой, Абдель решил, что на этот раз у Железного Трона подобный трюк не выйдет.
Джахейра в свою очередь легко увернулась от неуклюжей атаки
Джулиусаи его алебарда просвистела справа от нее. Не останавливаясь, она резко ударила Джулиуса в нос, а его собственная скорость еще более увеличила силу удара. Раздался резкий, хрустящий звук и Джулиус по инерции заскользил дальше, на собственном затылке убедившись, какие отменные во Вратах Балдура мостовые.
Абдель уворачиваясь от клинка первого стражника услышал звуки шагов четырех остальных, бежавших к месту боя со всей доступной им скоростью, но гораздо хуже было то, что один из них затрубил в рог с явным намерением поднять на уши весь дворец, и громкий тревожный звук ворвался в прохладную тишину ночи. Под умелым руководством Абделя алебарда вновь описала полукруг, за которым последовал прямой ложный выпад в голову стражника. Стражник отшатнулся в бок, но его голова оказалась на линии бокового удара древком, который сбил его ног и похоже оглушил.
Стражник тяжело рухнул на землю, а Абдель, запустив алебарду в приближающихся стражников, повернулся, чтобы посмотреть как дела у Джахейры. Заметив, что она уже почти исчезла в темноте одного из проулков, он припустился за ней. Стражники не стали преследовать их и Абдель, убегая, задался вопросом: то ли они не хотели оставлять ворота без присмотра, то ли боялись соваться в темные проулки собственного города. А возможно, решил Абдель, правильны оба варианта вместе.
* * * * *
Абдель бежал со всех ног, минуя многочисленных крыс, груды мусора испящие дома и закрытые на ночь магазины. На бегу он периодически шепотом звал Джахейру. Несколько раз ему показалось, что он слышал ее шаги или видел ее тень. Минуя переулок между двумя с виду дорогими особняками, он наткнулся на нищего, который спал в переулке, напоминая более груду тряпок, чем человека. Абдель мгновенно задержал дыхание, уже давно научившись по возможности не дышать рядом с нищими он. Отойдя от нищего на приличное расстояние, он позволил себе вдохнуть долгое время и тут же настороженно замер, уловив чей-то запах. Запах был явно не нищего, это Абдель сразу же понял. Подавив нараставшее волнение, он двинулся вперед. Добравшись до конца переулка, он остановился и, прижавшись к стене, осторожно выглянул из-за угла. Избегая шума, он не стал доставать меч. Лицо человека, который следовал за ними, когда они возвратились во Врата Балдура медленно показалось из темноты, сверкнув узкими глазами. Абдель немедленно попытался схватить незнакомца. Но едва он успел дотронуться до гладкой, прохладной одежды незнакомца, как его рука была отбита с такой силой, что закололо запястье, хотя при этом самого удара Абдель так и не заметил.