Страница:
– Я никуда тебя не отпущу!
– Сил не хватит. Ты такая хрупкая, фея.
– Ах так? Тогда я натравлю на тебя стражей порядка!
– Дам свидетельские показания с большим удовольствием.
– Я отправлю тебя на каторгу!
– Леди вперед, моя маленькая госпожа.
– А я… я… Я замуж за тебя выйду!
Нир так резко остановился, что она чуть не врезалась в его спину. Но, вовремя выставив вперед ладонь, лишь коснулась пальцами напрягшихся мышц. Мужчина медленно повернулся, приподнял лиловые очки и посмотрел на свою бывшую хозяйку сверху вниз. Затем криво усмехнулся и спокойно проговорил:
– Боюсь, предложение потеряло актуальность, Аделаида.
– И когда же успело?
– Сразу после отказа. К тому же супруга с неоплаченными штрафами в качестве приданого – не такая выгодная партия для вероломного, как ты считаешь, темного. – Он подмигнул ей светящимся глазом и чуть виновато улыбнулся. – Ты же понимаешь, да, цветочек?
– Веро… цве… как?! Как ты меня назвал, морда чернокнижная?! – Девушка бросила хищный взгляд на лопату в руке мужчины.
– Зря ты так ненавидишь темных, – сказал он, предусмотрительно спрятав садовый инструмент за спину.
– А за что их… то есть вас, любить? – Уперев руки в бока, фея сдула с лица светлый локон и гневно уставилась на Нира. Разница в росте ее ничуть не смущала: будучи на полторы головы ниже его, она умудрялась взирать на мужчину так, будто стояла на пьедестале, а он копошился где-то внизу. – За желание утопить меня в детстве? Или за уроки некромантии, которые больше походили на издевательство?
– Не равняй всех по своему отцу. И вообще забудь о чокнутой семейке…
– Ладно! Забыли о семейке. Лавочник, который меня периодически обирает, тоже имеет темные гены.
– Но он и платит тебе, не забывай.
– Пусть так! Зато хозяин Черной реки за мой моральный ущерб не платит, он только с меня плату требует.
– Ты сама виновата, нельзя быть такой доверчивой.
– И тот старикашка…
– Что? Тоже был темным? – искренне умилился Нир.
– Нет, он как раз был стопроцентным светлым, – неохотно призналась Адель.
– Неужели?! – наигранно удивился бывший слуга. – Значит, и среди вашего брата нечестные господа встречаются? Да и ты тоже…
– Что я? Что?! – перебила девушка, всплеснув руками. – А что мне оставалось делать после решения суда? Я просто боролась за свою свободу, – перестав кричать, прошептала фея. – А ты, темный, отравил герцога и обезглавил ромора. Ты дважды подставил меня и теперь спокойно уходишь. У тебя совесть есть?! – одарив его укоризненным взглядом, поинтересовалась она.
– Хм… – Мужчина на секунду задумался, затем ответил: – Нет. Ну откуда же у нас, темных, совесть? – Сказав это, он снова повернулся и пошел к дому, освещенный силуэт которого уже виднелся за кустами.
Адель закрыла на мгновение глаза, пряча под длинными ресницами колючие слезы обиды, затем снова открыла их и решительно двинулась следом, намереваясь если не заставить Нира помогать ей, то хотя бы огреть его на прощание лопатой. Так… за все хорошее. Должна же она в конце-то концов хоть какую-то компенсацию получить за козни их темной братии! Но не успела девушка пройти и пары шагов, как споткнулась о не замеченный ранее булыжник и с громким «ой!» полетела вниз. Старательно сдерживаемые слезы брызнули из глаз, когда щиколотку прострелила резкая боль.
– Ййй-о-о-о, – взвыла фея, схватившись руками за пострадавшую конечность. – Да чтоб вас всех… – проскулила она, кусая губы.
Было обидно, больно и грустно. Девушка чувствовала себя брошенной, униженной, преданной и потому глубоко несчастной. Она осталась одна, совсем одна лицом к лицу со своими проблемами. И нет никого, кто протянул бы ей руку помощи.
– Ну что на этот раз, горе мое белокурое? – обреченно вздохнул Нир, склонившись над ней.
Ада подняла полные слез глаза и увидела его раскрытую ладонь. Большую и бледную, с тонким шрамом вместо линии жизни.
– Ты ведь мне поможешь, Нир? – шмыгнув носом, спросила она.
– Несмотря на то что я такой плохой темный? – не меняя позы, уточнил он.
– Не издевайся, а? Мне правда очень плохо. Ты сильный маг и родовитый тоже – это видно по глазам. Пожалуйста, вытащи меня из этой ситуации и… и…
– Что? – Губы мужчины дрогнули, складываясь в ироничную улыбку. – Опять в жены себя предложишь?
– Вот еще! – гордо фыркнула Адель, на время позабыв о боли и слезах. – Но твой долг жизни, на возвращении которого ты, помнится, настаивал, будет уплачен. По рукам? – Голос дрогнул вопреки ее стараниям.
– По рукам, – помедлив, согласился Нир и помог девушке подняться. – Идем в дом, Аделаида. Есть у меня одна идея…
– Я Адель. Оййй, – снова взвыла фея, наступив на поврежденную ногу.
Молодой человек опять вздохнул, затем немного подумал и, решив, видимо, что спутница уже неопасна, вручил ей лопату, после чего взял бывшую хозяйку на руки и понес к дому. Она не сопротивлялась. Сидела мышкой, прижимая к себе почти родной инвентарь, и думала о том, что руку помощи она все-таки получила. Даже две! Если учесть то, как бережно обнимает ее этот загадочный темный.
– А что за идея, Нир? – вспомнила его слова Ада, когда они вышли на освещенный фонарями двор.
– Завтра в городе пройдет Тритэра[16]. И я… – Он сделал многозначительную паузу, внимательно посмотрев при этом в ее бледное личико с влажными от недавних слез глазами. – Могу помочь тебе принять в ней участие.
– Эм? – клацнув зубами то ли от неожиданности, то ли от шока, выдала девушка и, крепче вцепившись в лопату, рявкнула: – Немедленно поставь меня на землю! Отравленный герцог, убитый ромор… а теперь еще и Тритэра! Мне стоило подумать раньше, что помощь темного будет… темной.
– Ты сначала послушай, а потом кричи… светлая, – игнорируя ее требование, проговорил Нир. – Хотя лучше не кричи. Мы тут не одни.
– Что? – резко понизив голос до шепота, спросила фея. – Опять шпион?
– Нет, всего лишь твой дворецкий, – с легкой улыбкой ответил Нир.
– А-а-а, – облегченно выдохнула Адель, которая и сама уже увидела сидящего на крыльце гнома. – Так он же глухой совсем.
– Глухой, да глазастый, – пробормотал мужчина и с нотками недоверия в голосе добавил: – Да и странный он какой-то…
– Вовсе нет! – заверила его фея и приветливо помахала старому гному, одетому в полосатую пижаму и пушистые тапки с розовыми помпонами.
На голове старика красовался ночной колпак, на шее – вязаный шарф с эмблемой «Зора», доставшийся ему бесплатно на рекламной акции напитка, ну а в зубах гнома была зажата большая черная трубка, которую он и курил, равнодушно поглядывая на хозяйку и ее слугу. Теперь уже бывшего.
Нир поставил девушку на верхнюю ступеньку крыльца и, убедившись в том, что она не падает от очередного приступа боли, забрал у нее лопату. Расставаться с нею Адель не хотелось, но неодобрительное хмыканье дворецкого, опознавшего свой инструмент в чужих руках, добавило убедительности уговорам мужчины.
– Глухой, говоришь? – тихо спросил он, задумчиво поигрывая отобранным инвентарем.
– Ага, – так же тихо ответила Ада и кивнула, настороженно переводя взгляд с Нира на затылок гнома и обратно на Нира… то есть на его руки, а еще точнее – на лопату.
– Глухой свидетель тоже свидетель, – многозначительно сообщил темный, с удовольствием наблюдая, как расширяются глаза блондинки.
– Т-ты… ты… не вздумай даже, псих кровожадный! – хватаясь за древко, воскликнула она.
– Да шучу, шучу я, – рассмеялся мужчина, вырывая у нее добычу. – Все! Иди в дом. Если можешь на ногу наступить. Если нет, подожди меня. Отнесу лопату в сарай, приготовлю тебе кувшин настойки и вернусь, тогда и поговорим… Адель.
Он ушел, а она еще несколько секунд постояла на крыльце, глядя ему вслед, потом открыла дверь и, прихрамывая, направилась в холл. А старый дворецкий докурил трубку, что-то пробурчал себе под нос и, покачав головой собственным мыслям, поплелся спать. Вопли, доносившиеся сегодня из сада, были способны разбудить и глухого, не говоря уже о двух ошалелых псах, усмирить которых гному удалось только подливкой со снотворным. Феечкино производство… всего-то десять капель из красной банки на порцию – и оба крылатых пса теперь дрыхнут под его кроватью, изредка поскуливая во сне.
Фея сидела на крыльце и молча наблюдала за тем, как ее личный ездовой дух уплетает вторую порцию «Зора». Этот низший зор-зар достался ей по наследству от бабушки вместе с каретой, к которой был привязан заклинанием. Как и большинство собратьев, он не отличался покладистостью, на все имел свое собственное мнение, но, к счастью, не умел его озвучивать словами. Ну а разные интонации пресловутого фырканья Адель очень быстро научилась воспринимать как фон. Эту иномирную скотину (а по-другому его и назвать-то сложно) звали Сэр Арчибальд. На всякого рода сокращения сей бравый «конь» не реагировал, а на «тварь нерасторопную» долго и обстоятельно обижался, что плохо сказывалось на скорости и его собственной и кареты. Извинениям зор-зар предпочитал миску «Зора». Его же он пил и в качестве «топлива» для исправной работы мышц своего «живого» тела. А также в качестве лакомства, которое не столько требовалось организму, сколько чтобы жадности потрафить.
Фея посмотрела на ночное небо, в вязкой черноте которого спрятались звезды, и невольно поежилась от порыва прохладного ветра. Погода за время их с Ниром разговора заметно испортилась. Набежавшие с севера тучи скрыли серебристый диск луны, а в воздухе запахло дождем. Девушка перевела рассеянный взгляд на лоснящиеся бока «животного» и тяжело вздохнула. В отличие от довольного жизнью Арчибальда, она чувствовала себя не в своей тарелке. Нервозность погасила очередная порция настойки. А может, Адель просто устала нервничать? В любом случае, сейчас она была спокойна, собранна и… подавлена. Что в общем-то неудивительно, так как груз проблем, свалившийся на ее плечи, способен не то что подавить, но и расплющить насмерть. Однако девушка держалась и даже надеялась на удачу… На удачу в подпольной игре волшебников, о которой рассказал темный.
Странно, что она согласилась. Азартные игры всегда казались Адель занятием порочным и грязным, а значит, недостойным внимания благочестивой феи. И вот теперь среди ночи она собирается в город, чтобы подтвердить свое участие в Тритэре – самой странной и непредсказуемой игре для магически одаренных существ. Она спятила? Возможно…
Об этой игре ходило много слухов, в основном – непроверенных, так как те, кто действительно бывал там, старались держать язык за зубами. А что являлось тому причиной: нежелание раскрывать инкогнито, опасение за выигрыш или возможность скорого ареста – история умалчивала. Тритэра проводилась один раз в год, открывая свои двери для избранных. Она, как профессиональный шпион, меняла страну, город, дату и состав игроков. Заявки на участие в следующей игре подавались после завершения предыдущей, ответ же приходил за два месяца до очередного старта. А за три дня до часа «Х» маги и просто богатые люди, желающие хорошо поразвлечься и сделать ставки, получали тайные приглашения с указанием адреса. Попасть в число игроков было крайне сложно, но, как выяснилось, возможно. Во всяком случае, так утверждал Нир. Его прежний хозяин как раз и был одним из участников Тритэры. И место до сих пор оставалось за ним, потому что о смерти магистра, приехавшего в Тикки-Терри инкогнито, официально объявлено не было. Каким чудом темный собирался заменить погибшего хозяина на хозяйку – девушка не знала. Но он попросил довериться ему, и она доверилась. Просто потому, что больше доверять было некому, а ей этого очень хотелось.
Она встретила Нира полтора месяца назад такой же хмурой и прохладной ночью. Тогда тоже собирались тучи и начинал накрапывать мелкий дождь. Уставшая и сонная, девушка возвращалась домой из города, мысленно уговаривая еле плетущегося Арчибальда двигаться побыстрее. Метрах в двухстах впереди мелькнули огни чужого экипажа. Поначалу Адель заинтересовалась: в столь поздний час на пустынной дороге редко встретишь проезжих. Но незнакомая карета быстро увеличила разрыв и скрылась за поворотом. Любопытство девушки, потеряв зрительную подпитку, моментально угасло, уступив место мечтам о горячем чае и кусочке пирога, купленном в лавке. До дома оставалось не больше километра, и воображение Ады уже рисовало картину уютной столовой, освещенной парочкой магических фонарей, образы хмурого старика-дворецкого с подносом в руках и счастливо тявкающих псов, порхающих вокруг ее кресла, как вдруг все эти дивные видения потонули в алой вспышке, выпустив наружу страх. Не за себя… За домочадцев!
Взрыв был громкий, как раскат грома, и ослепительно-яркий. Словно цветок, распустившийся на черном бархате ночи… Кроваво-красный бутон смерти, упавший туда, где находилось ее имение. Побледневшая фея в мгновение ока растеряла всю свою сонливость. «Стегнув» застывшего Арчибальда ментальной плетью, девушка направилась к медленно таявшему зареву чужеродного колдовства. Сначала она решила, что хозяин Черной реки совсем взбесился и решил уничтожить неподкупную фею вместе с домом. Затем пришла мысль о кознях «любимой» семьи, и только потом мелькнуло воспоминание о незнакомом экипаже, который держал путь мимо ее земель.
Убедившись, что взорвался не родной дом, а чужая карета, Адель, к своему стыду, испытала чувство, близкое к радости. Когда она добралась до места катастрофы, о той напоминал лишь тускло светящийся налет на камнях да повышенная температура воздуха. Капли дождя смывали следы преступления, совершенного под покровом ночи. Ни обломков, ни людей… одна лишь красная пыль да запах гари – обычное для магического взрыва явление.
Постояв в растерянности напротив места, где произошла трагедия, девушка не придумала ничего лучше, как развернуться и пойти домой. Она слишком устала и перенервничала, чтобы снова возвращаться в город. Да и смысла сообщать стражам порядка о случившемся фея не видела. Пассажиры кареты погибли, следы почти исчезли – идеальное убийство, а она нежеланный свидетель. Зачем же нарываться на неприятности?
Неизвестно, чем бы закончился спор осторожности с совестью, активно идущий в ее душе, если б до острого слуха волшебницы не долетел тихий стон. Ада резко остановилась, медленно обернулась, активно принюхалась и пристально всмотрелась в темную крону кустарника по другую сторону дороги. Именно под его защитой девушка и нашла полумертвого мужчину. На окровавленном теле незнакомца не было ожогов, зато хватало открытых ран. И самая ужасная из всех уродливым пятном «украшала» его грудь. Словно чья-то когтистая лапа сорвала кусок кожи над самым сердцем. И, как выяснила потом фея, когда смывала кровь и грязь с раненого, именно на том куске и располагалась метка Эраша. После катастрофы от нее остались лишь ничего не значащие фрагменты, но, судя по тому, с какой скоростью поправлялся Нир, – божественный знак восстановился быстрее своего носителя. Вот только фее так и не удалось на него посмотреть. Попросить молодого человека снять рубашку она считала неприличным, а видеть сквозь ткань девушка банально не умела. Да и какой толк в изучении чужой метки? Что она ей может сказать? Темный – он и есть темный.
– Как твоя нога? – раздалось за спиной.
Волшебница очнулась от мыслей и вздрогнула от прохладных пальцев, коснувшихся щеки.
Убрав с ее лица непослушный локон, Нир вопросительно посмотрел на молчавшую девушку и терпеливо повторил:
– Как твоя нога, Адель?
– Лучше, – ответила она. – Твоими стараниями.
– Тогда идем, – улыбнулся темный. – Сэр Арчибальд уже закончил трапезу.
Вышеупомянутый Сэр, услышав свое имя, гордо фыркнул и демонстративно облизал круглую морду длинным языком. Его оранжевые глаза, типичные для низших зор-заров, ярко горели, а двадцать пар мохнатых лап нетерпеливо притоптывали, готовые в любой момент сорваться на бег. Вот только стоило фее занять место возницы и надеть на руку браслет, обеспечивающий телепатический контакт с «животным», как всю ретивость с огромной черной гусеницы, словно ветром сдуло. Покачавшись на месте с полминуты, Арчибальд медленно засеменил к открытым воротам. Когда он вышел наконец на дорогу и с той же скоростью направился в сторону города, Нир вкрадчиво поинтересовался:
– Ты так сильно не хочешь участвовать в Тритэре, Адель?
– Почему? – От удивления она резко повернулась, отчего светлый локон снова выбился из прически и упал на глаза, мешая смотреть. Сдув непослушную прядь, девушка спросила: – Ты о чем сейчас, темный?
– О скорости Арчи.
– Эм… – Она забавно сморщила носик и бросила косой взгляд на обсуждаемый объект, затем шепотом сообщила: – После моей позавчерашней очистки сада от вредных насекомых Сэр Арчибальд быстрее ходить отказывается.
– В смысле? – не понял Нир.
– Протестует против уничтожения ему подобных, – еще тише пояснила девушка, максимально придвинувшись к сидящему рядом спутнику.
Где-то с секунду он переваривал ее ответ, а потом от души расхохотался.
– Дай-ка сюда браслет, Адель. – Серебристые глаза его хищно сверкнули из-под темно-лиловых очков. – Садись на мое место и держись крепче, фея. Следующая остановка – Дом Игры.
Нир не солгал. Стоило ему занять место возницы, как строптивый зор-зар тут же сменил гнев на милость, а черепашью скорость – на бег рысцой. Готовые слететь с девичьих губ вопросы мужчина пресек одной многозначительной фразой: «У темных свои секреты».
Глава 6
– Сил не хватит. Ты такая хрупкая, фея.
– Ах так? Тогда я натравлю на тебя стражей порядка!
– Дам свидетельские показания с большим удовольствием.
– Я отправлю тебя на каторгу!
– Леди вперед, моя маленькая госпожа.
– А я… я… Я замуж за тебя выйду!
Нир так резко остановился, что она чуть не врезалась в его спину. Но, вовремя выставив вперед ладонь, лишь коснулась пальцами напрягшихся мышц. Мужчина медленно повернулся, приподнял лиловые очки и посмотрел на свою бывшую хозяйку сверху вниз. Затем криво усмехнулся и спокойно проговорил:
– Боюсь, предложение потеряло актуальность, Аделаида.
– И когда же успело?
– Сразу после отказа. К тому же супруга с неоплаченными штрафами в качестве приданого – не такая выгодная партия для вероломного, как ты считаешь, темного. – Он подмигнул ей светящимся глазом и чуть виновато улыбнулся. – Ты же понимаешь, да, цветочек?
– Веро… цве… как?! Как ты меня назвал, морда чернокнижная?! – Девушка бросила хищный взгляд на лопату в руке мужчины.
– Зря ты так ненавидишь темных, – сказал он, предусмотрительно спрятав садовый инструмент за спину.
– А за что их… то есть вас, любить? – Уперев руки в бока, фея сдула с лица светлый локон и гневно уставилась на Нира. Разница в росте ее ничуть не смущала: будучи на полторы головы ниже его, она умудрялась взирать на мужчину так, будто стояла на пьедестале, а он копошился где-то внизу. – За желание утопить меня в детстве? Или за уроки некромантии, которые больше походили на издевательство?
– Не равняй всех по своему отцу. И вообще забудь о чокнутой семейке…
– Ладно! Забыли о семейке. Лавочник, который меня периодически обирает, тоже имеет темные гены.
– Но он и платит тебе, не забывай.
– Пусть так! Зато хозяин Черной реки за мой моральный ущерб не платит, он только с меня плату требует.
– Ты сама виновата, нельзя быть такой доверчивой.
– И тот старикашка…
– Что? Тоже был темным? – искренне умилился Нир.
– Нет, он как раз был стопроцентным светлым, – неохотно призналась Адель.
– Неужели?! – наигранно удивился бывший слуга. – Значит, и среди вашего брата нечестные господа встречаются? Да и ты тоже…
– Что я? Что?! – перебила девушка, всплеснув руками. – А что мне оставалось делать после решения суда? Я просто боролась за свою свободу, – перестав кричать, прошептала фея. – А ты, темный, отравил герцога и обезглавил ромора. Ты дважды подставил меня и теперь спокойно уходишь. У тебя совесть есть?! – одарив его укоризненным взглядом, поинтересовалась она.
– Хм… – Мужчина на секунду задумался, затем ответил: – Нет. Ну откуда же у нас, темных, совесть? – Сказав это, он снова повернулся и пошел к дому, освещенный силуэт которого уже виднелся за кустами.
Адель закрыла на мгновение глаза, пряча под длинными ресницами колючие слезы обиды, затем снова открыла их и решительно двинулась следом, намереваясь если не заставить Нира помогать ей, то хотя бы огреть его на прощание лопатой. Так… за все хорошее. Должна же она в конце-то концов хоть какую-то компенсацию получить за козни их темной братии! Но не успела девушка пройти и пары шагов, как споткнулась о не замеченный ранее булыжник и с громким «ой!» полетела вниз. Старательно сдерживаемые слезы брызнули из глаз, когда щиколотку прострелила резкая боль.
– Ййй-о-о-о, – взвыла фея, схватившись руками за пострадавшую конечность. – Да чтоб вас всех… – проскулила она, кусая губы.
Было обидно, больно и грустно. Девушка чувствовала себя брошенной, униженной, преданной и потому глубоко несчастной. Она осталась одна, совсем одна лицом к лицу со своими проблемами. И нет никого, кто протянул бы ей руку помощи.
– Ну что на этот раз, горе мое белокурое? – обреченно вздохнул Нир, склонившись над ней.
Ада подняла полные слез глаза и увидела его раскрытую ладонь. Большую и бледную, с тонким шрамом вместо линии жизни.
– Ты ведь мне поможешь, Нир? – шмыгнув носом, спросила она.
– Несмотря на то что я такой плохой темный? – не меняя позы, уточнил он.
– Не издевайся, а? Мне правда очень плохо. Ты сильный маг и родовитый тоже – это видно по глазам. Пожалуйста, вытащи меня из этой ситуации и… и…
– Что? – Губы мужчины дрогнули, складываясь в ироничную улыбку. – Опять в жены себя предложишь?
– Вот еще! – гордо фыркнула Адель, на время позабыв о боли и слезах. – Но твой долг жизни, на возвращении которого ты, помнится, настаивал, будет уплачен. По рукам? – Голос дрогнул вопреки ее стараниям.
– По рукам, – помедлив, согласился Нир и помог девушке подняться. – Идем в дом, Аделаида. Есть у меня одна идея…
– Я Адель. Оййй, – снова взвыла фея, наступив на поврежденную ногу.
Молодой человек опять вздохнул, затем немного подумал и, решив, видимо, что спутница уже неопасна, вручил ей лопату, после чего взял бывшую хозяйку на руки и понес к дому. Она не сопротивлялась. Сидела мышкой, прижимая к себе почти родной инвентарь, и думала о том, что руку помощи она все-таки получила. Даже две! Если учесть то, как бережно обнимает ее этот загадочный темный.
– А что за идея, Нир? – вспомнила его слова Ада, когда они вышли на освещенный фонарями двор.
– Завтра в городе пройдет Тритэра[16]. И я… – Он сделал многозначительную паузу, внимательно посмотрев при этом в ее бледное личико с влажными от недавних слез глазами. – Могу помочь тебе принять в ней участие.
– Эм? – клацнув зубами то ли от неожиданности, то ли от шока, выдала девушка и, крепче вцепившись в лопату, рявкнула: – Немедленно поставь меня на землю! Отравленный герцог, убитый ромор… а теперь еще и Тритэра! Мне стоило подумать раньше, что помощь темного будет… темной.
– Ты сначала послушай, а потом кричи… светлая, – игнорируя ее требование, проговорил Нир. – Хотя лучше не кричи. Мы тут не одни.
– Что? – резко понизив голос до шепота, спросила фея. – Опять шпион?
– Нет, всего лишь твой дворецкий, – с легкой улыбкой ответил Нир.
– А-а-а, – облегченно выдохнула Адель, которая и сама уже увидела сидящего на крыльце гнома. – Так он же глухой совсем.
– Глухой, да глазастый, – пробормотал мужчина и с нотками недоверия в голосе добавил: – Да и странный он какой-то…
– Вовсе нет! – заверила его фея и приветливо помахала старому гному, одетому в полосатую пижаму и пушистые тапки с розовыми помпонами.
На голове старика красовался ночной колпак, на шее – вязаный шарф с эмблемой «Зора», доставшийся ему бесплатно на рекламной акции напитка, ну а в зубах гнома была зажата большая черная трубка, которую он и курил, равнодушно поглядывая на хозяйку и ее слугу. Теперь уже бывшего.
Нир поставил девушку на верхнюю ступеньку крыльца и, убедившись в том, что она не падает от очередного приступа боли, забрал у нее лопату. Расставаться с нею Адель не хотелось, но неодобрительное хмыканье дворецкого, опознавшего свой инструмент в чужих руках, добавило убедительности уговорам мужчины.
– Глухой, говоришь? – тихо спросил он, задумчиво поигрывая отобранным инвентарем.
– Ага, – так же тихо ответила Ада и кивнула, настороженно переводя взгляд с Нира на затылок гнома и обратно на Нира… то есть на его руки, а еще точнее – на лопату.
– Глухой свидетель тоже свидетель, – многозначительно сообщил темный, с удовольствием наблюдая, как расширяются глаза блондинки.
– Т-ты… ты… не вздумай даже, псих кровожадный! – хватаясь за древко, воскликнула она.
– Да шучу, шучу я, – рассмеялся мужчина, вырывая у нее добычу. – Все! Иди в дом. Если можешь на ногу наступить. Если нет, подожди меня. Отнесу лопату в сарай, приготовлю тебе кувшин настойки и вернусь, тогда и поговорим… Адель.
Он ушел, а она еще несколько секунд постояла на крыльце, глядя ему вслед, потом открыла дверь и, прихрамывая, направилась в холл. А старый дворецкий докурил трубку, что-то пробурчал себе под нос и, покачав головой собственным мыслям, поплелся спать. Вопли, доносившиеся сегодня из сада, были способны разбудить и глухого, не говоря уже о двух ошалелых псах, усмирить которых гному удалось только подливкой со снотворным. Феечкино производство… всего-то десять капель из красной банки на порцию – и оба крылатых пса теперь дрыхнут под его кроватью, изредка поскуливая во сне.
Фея сидела на крыльце и молча наблюдала за тем, как ее личный ездовой дух уплетает вторую порцию «Зора». Этот низший зор-зар достался ей по наследству от бабушки вместе с каретой, к которой был привязан заклинанием. Как и большинство собратьев, он не отличался покладистостью, на все имел свое собственное мнение, но, к счастью, не умел его озвучивать словами. Ну а разные интонации пресловутого фырканья Адель очень быстро научилась воспринимать как фон. Эту иномирную скотину (а по-другому его и назвать-то сложно) звали Сэр Арчибальд. На всякого рода сокращения сей бравый «конь» не реагировал, а на «тварь нерасторопную» долго и обстоятельно обижался, что плохо сказывалось на скорости и его собственной и кареты. Извинениям зор-зар предпочитал миску «Зора». Его же он пил и в качестве «топлива» для исправной работы мышц своего «живого» тела. А также в качестве лакомства, которое не столько требовалось организму, сколько чтобы жадности потрафить.
Фея посмотрела на ночное небо, в вязкой черноте которого спрятались звезды, и невольно поежилась от порыва прохладного ветра. Погода за время их с Ниром разговора заметно испортилась. Набежавшие с севера тучи скрыли серебристый диск луны, а в воздухе запахло дождем. Девушка перевела рассеянный взгляд на лоснящиеся бока «животного» и тяжело вздохнула. В отличие от довольного жизнью Арчибальда, она чувствовала себя не в своей тарелке. Нервозность погасила очередная порция настойки. А может, Адель просто устала нервничать? В любом случае, сейчас она была спокойна, собранна и… подавлена. Что в общем-то неудивительно, так как груз проблем, свалившийся на ее плечи, способен не то что подавить, но и расплющить насмерть. Однако девушка держалась и даже надеялась на удачу… На удачу в подпольной игре волшебников, о которой рассказал темный.
Странно, что она согласилась. Азартные игры всегда казались Адель занятием порочным и грязным, а значит, недостойным внимания благочестивой феи. И вот теперь среди ночи она собирается в город, чтобы подтвердить свое участие в Тритэре – самой странной и непредсказуемой игре для магически одаренных существ. Она спятила? Возможно…
Об этой игре ходило много слухов, в основном – непроверенных, так как те, кто действительно бывал там, старались держать язык за зубами. А что являлось тому причиной: нежелание раскрывать инкогнито, опасение за выигрыш или возможность скорого ареста – история умалчивала. Тритэра проводилась один раз в год, открывая свои двери для избранных. Она, как профессиональный шпион, меняла страну, город, дату и состав игроков. Заявки на участие в следующей игре подавались после завершения предыдущей, ответ же приходил за два месяца до очередного старта. А за три дня до часа «Х» маги и просто богатые люди, желающие хорошо поразвлечься и сделать ставки, получали тайные приглашения с указанием адреса. Попасть в число игроков было крайне сложно, но, как выяснилось, возможно. Во всяком случае, так утверждал Нир. Его прежний хозяин как раз и был одним из участников Тритэры. И место до сих пор оставалось за ним, потому что о смерти магистра, приехавшего в Тикки-Терри инкогнито, официально объявлено не было. Каким чудом темный собирался заменить погибшего хозяина на хозяйку – девушка не знала. Но он попросил довериться ему, и она доверилась. Просто потому, что больше доверять было некому, а ей этого очень хотелось.
Она встретила Нира полтора месяца назад такой же хмурой и прохладной ночью. Тогда тоже собирались тучи и начинал накрапывать мелкий дождь. Уставшая и сонная, девушка возвращалась домой из города, мысленно уговаривая еле плетущегося Арчибальда двигаться побыстрее. Метрах в двухстах впереди мелькнули огни чужого экипажа. Поначалу Адель заинтересовалась: в столь поздний час на пустынной дороге редко встретишь проезжих. Но незнакомая карета быстро увеличила разрыв и скрылась за поворотом. Любопытство девушки, потеряв зрительную подпитку, моментально угасло, уступив место мечтам о горячем чае и кусочке пирога, купленном в лавке. До дома оставалось не больше километра, и воображение Ады уже рисовало картину уютной столовой, освещенной парочкой магических фонарей, образы хмурого старика-дворецкого с подносом в руках и счастливо тявкающих псов, порхающих вокруг ее кресла, как вдруг все эти дивные видения потонули в алой вспышке, выпустив наружу страх. Не за себя… За домочадцев!
Взрыв был громкий, как раскат грома, и ослепительно-яркий. Словно цветок, распустившийся на черном бархате ночи… Кроваво-красный бутон смерти, упавший туда, где находилось ее имение. Побледневшая фея в мгновение ока растеряла всю свою сонливость. «Стегнув» застывшего Арчибальда ментальной плетью, девушка направилась к медленно таявшему зареву чужеродного колдовства. Сначала она решила, что хозяин Черной реки совсем взбесился и решил уничтожить неподкупную фею вместе с домом. Затем пришла мысль о кознях «любимой» семьи, и только потом мелькнуло воспоминание о незнакомом экипаже, который держал путь мимо ее земель.
Убедившись, что взорвался не родной дом, а чужая карета, Адель, к своему стыду, испытала чувство, близкое к радости. Когда она добралась до места катастрофы, о той напоминал лишь тускло светящийся налет на камнях да повышенная температура воздуха. Капли дождя смывали следы преступления, совершенного под покровом ночи. Ни обломков, ни людей… одна лишь красная пыль да запах гари – обычное для магического взрыва явление.
Постояв в растерянности напротив места, где произошла трагедия, девушка не придумала ничего лучше, как развернуться и пойти домой. Она слишком устала и перенервничала, чтобы снова возвращаться в город. Да и смысла сообщать стражам порядка о случившемся фея не видела. Пассажиры кареты погибли, следы почти исчезли – идеальное убийство, а она нежеланный свидетель. Зачем же нарываться на неприятности?
Неизвестно, чем бы закончился спор осторожности с совестью, активно идущий в ее душе, если б до острого слуха волшебницы не долетел тихий стон. Ада резко остановилась, медленно обернулась, активно принюхалась и пристально всмотрелась в темную крону кустарника по другую сторону дороги. Именно под его защитой девушка и нашла полумертвого мужчину. На окровавленном теле незнакомца не было ожогов, зато хватало открытых ран. И самая ужасная из всех уродливым пятном «украшала» его грудь. Словно чья-то когтистая лапа сорвала кусок кожи над самым сердцем. И, как выяснила потом фея, когда смывала кровь и грязь с раненого, именно на том куске и располагалась метка Эраша. После катастрофы от нее остались лишь ничего не значащие фрагменты, но, судя по тому, с какой скоростью поправлялся Нир, – божественный знак восстановился быстрее своего носителя. Вот только фее так и не удалось на него посмотреть. Попросить молодого человека снять рубашку она считала неприличным, а видеть сквозь ткань девушка банально не умела. Да и какой толк в изучении чужой метки? Что она ей может сказать? Темный – он и есть темный.
– Как твоя нога? – раздалось за спиной.
Волшебница очнулась от мыслей и вздрогнула от прохладных пальцев, коснувшихся щеки.
Убрав с ее лица непослушный локон, Нир вопросительно посмотрел на молчавшую девушку и терпеливо повторил:
– Как твоя нога, Адель?
– Лучше, – ответила она. – Твоими стараниями.
– Тогда идем, – улыбнулся темный. – Сэр Арчибальд уже закончил трапезу.
Вышеупомянутый Сэр, услышав свое имя, гордо фыркнул и демонстративно облизал круглую морду длинным языком. Его оранжевые глаза, типичные для низших зор-заров, ярко горели, а двадцать пар мохнатых лап нетерпеливо притоптывали, готовые в любой момент сорваться на бег. Вот только стоило фее занять место возницы и надеть на руку браслет, обеспечивающий телепатический контакт с «животным», как всю ретивость с огромной черной гусеницы, словно ветром сдуло. Покачавшись на месте с полминуты, Арчибальд медленно засеменил к открытым воротам. Когда он вышел наконец на дорогу и с той же скоростью направился в сторону города, Нир вкрадчиво поинтересовался:
– Ты так сильно не хочешь участвовать в Тритэре, Адель?
– Почему? – От удивления она резко повернулась, отчего светлый локон снова выбился из прически и упал на глаза, мешая смотреть. Сдув непослушную прядь, девушка спросила: – Ты о чем сейчас, темный?
– О скорости Арчи.
– Эм… – Она забавно сморщила носик и бросила косой взгляд на обсуждаемый объект, затем шепотом сообщила: – После моей позавчерашней очистки сада от вредных насекомых Сэр Арчибальд быстрее ходить отказывается.
– В смысле? – не понял Нир.
– Протестует против уничтожения ему подобных, – еще тише пояснила девушка, максимально придвинувшись к сидящему рядом спутнику.
Где-то с секунду он переваривал ее ответ, а потом от души расхохотался.
– Дай-ка сюда браслет, Адель. – Серебристые глаза его хищно сверкнули из-под темно-лиловых очков. – Садись на мое место и держись крепче, фея. Следующая остановка – Дом Игры.
Нир не солгал. Стоило ему занять место возницы, как строптивый зор-зар тут же сменил гнев на милость, а черепашью скорость – на бег рысцой. Готовые слететь с девичьих губ вопросы мужчина пресек одной многозначительной фразой: «У темных свои секреты».
Глава 6
– Проклятие, Нир! Ты зачем привез меня в бордель? – прошипела фея, дико озираясь по сторонам. Ее тонкие пальчики побелели от напряжения, с которым она сжимала локоть своего спутника, а щеки, напротив, порозовели, выдавая смущение.
– Это не бордель, – так же шепотом ответил ей бывший слуга. – Это увеселительное заведение госпожи Милалики.
– Ага, а вон те девочки в корсетах и чулках – новая разновидность дворецких, да? Поэтому и выстроились в шеренгу возле входа… гостей встречать.
– Скажи, Адель, а где, по твоему мнению, может проходить игра, если не тут?
– Ну… – фея растерялась, – в особняке каком-нибудь?
– Да-да, а толпа народа с увесистыми кошельками в этот самый особняк на экскурсию пожалует?
Девушка хмуро посмотрела на собеседника, но так и не нашлась, что ему возразить. Действительно, разве не лучшее прикрытие для подпольной игры – заведение, где азартные игры разрешены?
Темный улыбнулся и легко сдул листок, запутавшийся в ее прическе. Перед поездкой в город Ада привела себя в относительный порядок: надела скромное платье, заколола наверх растрепавшиеся за вечер волосы и даже чуть-чуть подкрасила губы, желая скрыть их бледный и покусанный вид. Но некоторые мелочи все же остались незамеченными.
– Мы договорились, цветочек: ты следуешь моим советам, а я вытаскиваю тебя из неприятностей. Так что… слушайся, маленькая госпожа, – с легким налетом иронии проговорил он.
– …и повинуйся, – недовольно фыркнула блондинка, но продолжила путь по высоким ступеням к распахнутым настежь дверям дома, из которого доносились смех и музыка. – Нир! – выдохнула она, переступая порог просторного зала с расположенными по периметру диванами и креслами, возле которых стояли круглые столики, полные яств. Гости (в основном мужчины) пировали и веселились, наслаждаясь вином и обществом тех самых «дворецких» в чулках. А на подсвеченной магическими фонариками сцене в окружении музыкантов извивалась в чувственном танце молоденькая певица в красном платье.
– Ты что-то сказала? – склонившись к ней, поинтересовался темный.
– Да, – как-то сдавленно пролепетала фея и еще сильнее сжала его локоть. – Я не цветочек.
– А по-моему, ты самая настоящая роза: белая, чистая, светлая и немного капризная, как и положено домашнему цветку, – совершенно серьезно сказал он, а потом с деловым видом добавил, усаживая ее на край ближайшего дивана: – Подожди меня тут. Только ради Эраша, ни с кем не заговаривай.
И пошел, сунув напоследок ей в руки большое красное яблоко. Сжав фрукт дрожащими пальцами, девушка машинально поднесла его ко рту, да так и застыла, не откусив. Расширившимися от удивления глазами она смотрела на своего бывшего слугу, с трудом узнавая его. Быстрые, но плавные движения, стремительные, но легкие шаги… Вот только в этой привычной для Адель походке теперь ей мерещилась хищная грация зверя. Не дикого льва, а большого и свободолюбивого кота: спокойного и ленивого до той лишь поры, пока не выпустит острые когти. И сейчас этот самый «кот» явно вышел на охоту. Но… на кого? Откровенно одетые девицы приветствовали Нира как завсегдатая их заведения, мужчины скупо кивали и изредка пожимали ему руку.
Интересссно: а он точно в город только за покупками и информацией ездил?
Мужчина давно исчез из виду, а девушка по-прежнему пребывала в некоторой прострации от его поведения и собственных мыслей на данную тему.
– Не спи, малышка! – крикнули ей в ухо, отчего фея подпрыгнула на мягкой подушке и обронила яблоко, так его и не попробовав.
Оно прокатилось по начищенному до блеска полу и нырнуло за диван. Первым порывом было плюнуть на яблоко, но высказать все, что накипело, наглому нарушителю ее спокойствия. Вторым – отправиться за диван на поиски проворного фрукта и там по возможности остаться, лишь бы не общаться с этим самым «нарушителем». Но Ада, задавив на корню оба порыва, осталась-таки сидеть на месте, глядя снизу вверх на незнакомого тролля. Огромный, зеленый и пупырчатый он смотрелся бы забавно в своем черном фраке, если б находился где-нибудь… на другом конце зала и разговаривал с кем-то другим.
– Чего застыла, сахарная? – Внушительный набор клыков мелькнул в приветливой, как хотелось думать фее, улыбке.
Девушка сглотнула, затем сжала в замок трясущиеся пальцы и… ничего не ответила. Нир велел молчать, она и молчала. К тому же на языке, кроме «Ой, мамочки!», ничего и не вертелось. Тролль постоял… постоял… еще постоял, потом достал из кармана очки, протер белой салфеткой стекла и нацепил на свой приплющенный нос. Задумчиво хмыкнул, склонил набок лысую голову, поскреб когтистой лапой щеку и наконец радостно провозгласил:
– А! Я понял! Ты – тот самый сюрприз от госпожи Милалики, который входит в стоимость вечера. Развратная монашка, да? – Мужчина покосился на кружевной воротничок ее закрытого черного платья и предвкушающе зацокал языком. – Ну ла-а-пушка. – Он присел рядом, похоронив под собой почти все пустое место на диване. – Признайся, я угадал? – Интимные интонации добавляли его каркающему басу урчащие нотки.
В животе феи тоже заурчало, и виной тому был не только голод.
– Я… э-э-э… нет, – наконец смогла выдавить она.
– Не монашка? – расцвел тролль в очередной клыкастой улыбке.
– Нет.
– Ну тоже хорошо, – продолжая сверкать крокодильим оскалом, сказал он, после чего по-хозяйски приобнял окончательно обалдевшую девушку и ласково проворковал: – С недотрогами, даже фальшивыми, всегда столько возни. Я, кстати, Лео. А тебя как звать?
– Ад… ад… – Имя упорно не желало слетать с ее губ, пока чужие, увенчанные длинными когтями пальцы лежали на плече.
На них-то фея и смотрела, не в силах оторвать взгляд. Темно-зеленые, аккуратно заточенные (явно мастер из салона красоты работал), с золотыми звездочками посередине, они целиком и полностью завладели вниманием девушки. Тролль во фраке – это что-то новенькое. Но холеные руки с маникюром у жителя болот – это вообще нонсенс!
– Нравится, Ад? – легонько постучав пальцами по ее плечу, самодовольно проговорил Лео. – Аж целых пятьдесят золотых содрали за эту красоту. У… хапуги, – пожаловался он, вздыхая. – Может, потанцуем? – услышав первые аккорды новой песни, предложил тролль.
Адель опять сглотнула, мысленно прикидывая размер ног этого зеленого «медведя». Она с надеждой посмотрела в зал, выискивая взглядом долговязую фигуру бывшего слуги, и… резко подскочила, легко выскользнув из-под руки нового знакомого.
– Э… а как же танец, Ад? – удивленно пробормотал он, заглядывая за высокую спинку дивана, куда секунду назад нырнула девушка.
– Отвернисссь, – прошипела девушка. – Я… я… я ем! – Схватив попавшееся на глаза яблоко, она быстро протерла его подолом платья и демонстративно надкусила. – Проголодалась. Вот…
– Это не бордель, – так же шепотом ответил ей бывший слуга. – Это увеселительное заведение госпожи Милалики.
– Ага, а вон те девочки в корсетах и чулках – новая разновидность дворецких, да? Поэтому и выстроились в шеренгу возле входа… гостей встречать.
– Скажи, Адель, а где, по твоему мнению, может проходить игра, если не тут?
– Ну… – фея растерялась, – в особняке каком-нибудь?
– Да-да, а толпа народа с увесистыми кошельками в этот самый особняк на экскурсию пожалует?
Девушка хмуро посмотрела на собеседника, но так и не нашлась, что ему возразить. Действительно, разве не лучшее прикрытие для подпольной игры – заведение, где азартные игры разрешены?
Темный улыбнулся и легко сдул листок, запутавшийся в ее прическе. Перед поездкой в город Ада привела себя в относительный порядок: надела скромное платье, заколола наверх растрепавшиеся за вечер волосы и даже чуть-чуть подкрасила губы, желая скрыть их бледный и покусанный вид. Но некоторые мелочи все же остались незамеченными.
– Мы договорились, цветочек: ты следуешь моим советам, а я вытаскиваю тебя из неприятностей. Так что… слушайся, маленькая госпожа, – с легким налетом иронии проговорил он.
– …и повинуйся, – недовольно фыркнула блондинка, но продолжила путь по высоким ступеням к распахнутым настежь дверям дома, из которого доносились смех и музыка. – Нир! – выдохнула она, переступая порог просторного зала с расположенными по периметру диванами и креслами, возле которых стояли круглые столики, полные яств. Гости (в основном мужчины) пировали и веселились, наслаждаясь вином и обществом тех самых «дворецких» в чулках. А на подсвеченной магическими фонариками сцене в окружении музыкантов извивалась в чувственном танце молоденькая певица в красном платье.
– Ты что-то сказала? – склонившись к ней, поинтересовался темный.
– Да, – как-то сдавленно пролепетала фея и еще сильнее сжала его локоть. – Я не цветочек.
– А по-моему, ты самая настоящая роза: белая, чистая, светлая и немного капризная, как и положено домашнему цветку, – совершенно серьезно сказал он, а потом с деловым видом добавил, усаживая ее на край ближайшего дивана: – Подожди меня тут. Только ради Эраша, ни с кем не заговаривай.
И пошел, сунув напоследок ей в руки большое красное яблоко. Сжав фрукт дрожащими пальцами, девушка машинально поднесла его ко рту, да так и застыла, не откусив. Расширившимися от удивления глазами она смотрела на своего бывшего слугу, с трудом узнавая его. Быстрые, но плавные движения, стремительные, но легкие шаги… Вот только в этой привычной для Адель походке теперь ей мерещилась хищная грация зверя. Не дикого льва, а большого и свободолюбивого кота: спокойного и ленивого до той лишь поры, пока не выпустит острые когти. И сейчас этот самый «кот» явно вышел на охоту. Но… на кого? Откровенно одетые девицы приветствовали Нира как завсегдатая их заведения, мужчины скупо кивали и изредка пожимали ему руку.
Интересссно: а он точно в город только за покупками и информацией ездил?
Мужчина давно исчез из виду, а девушка по-прежнему пребывала в некоторой прострации от его поведения и собственных мыслей на данную тему.
– Не спи, малышка! – крикнули ей в ухо, отчего фея подпрыгнула на мягкой подушке и обронила яблоко, так его и не попробовав.
Оно прокатилось по начищенному до блеска полу и нырнуло за диван. Первым порывом было плюнуть на яблоко, но высказать все, что накипело, наглому нарушителю ее спокойствия. Вторым – отправиться за диван на поиски проворного фрукта и там по возможности остаться, лишь бы не общаться с этим самым «нарушителем». Но Ада, задавив на корню оба порыва, осталась-таки сидеть на месте, глядя снизу вверх на незнакомого тролля. Огромный, зеленый и пупырчатый он смотрелся бы забавно в своем черном фраке, если б находился где-нибудь… на другом конце зала и разговаривал с кем-то другим.
– Чего застыла, сахарная? – Внушительный набор клыков мелькнул в приветливой, как хотелось думать фее, улыбке.
Девушка сглотнула, затем сжала в замок трясущиеся пальцы и… ничего не ответила. Нир велел молчать, она и молчала. К тому же на языке, кроме «Ой, мамочки!», ничего и не вертелось. Тролль постоял… постоял… еще постоял, потом достал из кармана очки, протер белой салфеткой стекла и нацепил на свой приплющенный нос. Задумчиво хмыкнул, склонил набок лысую голову, поскреб когтистой лапой щеку и наконец радостно провозгласил:
– А! Я понял! Ты – тот самый сюрприз от госпожи Милалики, который входит в стоимость вечера. Развратная монашка, да? – Мужчина покосился на кружевной воротничок ее закрытого черного платья и предвкушающе зацокал языком. – Ну ла-а-пушка. – Он присел рядом, похоронив под собой почти все пустое место на диване. – Признайся, я угадал? – Интимные интонации добавляли его каркающему басу урчащие нотки.
В животе феи тоже заурчало, и виной тому был не только голод.
– Я… э-э-э… нет, – наконец смогла выдавить она.
– Не монашка? – расцвел тролль в очередной клыкастой улыбке.
– Нет.
– Ну тоже хорошо, – продолжая сверкать крокодильим оскалом, сказал он, после чего по-хозяйски приобнял окончательно обалдевшую девушку и ласково проворковал: – С недотрогами, даже фальшивыми, всегда столько возни. Я, кстати, Лео. А тебя как звать?
– Ад… ад… – Имя упорно не желало слетать с ее губ, пока чужие, увенчанные длинными когтями пальцы лежали на плече.
На них-то фея и смотрела, не в силах оторвать взгляд. Темно-зеленые, аккуратно заточенные (явно мастер из салона красоты работал), с золотыми звездочками посередине, они целиком и полностью завладели вниманием девушки. Тролль во фраке – это что-то новенькое. Но холеные руки с маникюром у жителя болот – это вообще нонсенс!
– Нравится, Ад? – легонько постучав пальцами по ее плечу, самодовольно проговорил Лео. – Аж целых пятьдесят золотых содрали за эту красоту. У… хапуги, – пожаловался он, вздыхая. – Может, потанцуем? – услышав первые аккорды новой песни, предложил тролль.
Адель опять сглотнула, мысленно прикидывая размер ног этого зеленого «медведя». Она с надеждой посмотрела в зал, выискивая взглядом долговязую фигуру бывшего слуги, и… резко подскочила, легко выскользнув из-под руки нового знакомого.
– Э… а как же танец, Ад? – удивленно пробормотал он, заглядывая за высокую спинку дивана, куда секунду назад нырнула девушка.
– Отвернисссь, – прошипела девушка. – Я… я… я ем! – Схватив попавшееся на глаза яблоко, она быстро протерла его подолом платья и демонстративно надкусила. – Проголодалась. Вот…