Страница:
Мария Евгеньева
Царица в постели
I. ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ
Екатерина родилась 21 апреля 1729 года.
Отец ее, принц Христиан-Август Ангальт-Цербстский, был младшим братом мелкого немецкого владетельного князя. Принц Христиан-Август был очень беден, и ему пришлось служить.
Прусский король Фридрих Великий дал ему место губернатора Померании. Жена принца Христиана, урожденная Иоанна-Елизавета Гольштейн-Готторпская, была в молодости очень красива и вела себя довольно легкомысленно. Ею увлекался прусский король Фридрих Великий, и Екатерина II была его незаконной дочерью.
Вот почему эта маленькая немецкая принцесса пользовалась его особым расположением, и прусский король делал все от него зависящее, чтобы выдать свою незаконную дочь за наследника русского престола.
Помимо Фридриха Великого, у принцессы Иоанны-Елизаветы был еще один возлюбленный – незаконный сын знатного русского вельможи Бецкого, с которым она познакомилась, бывая в Париже.
Свой пылкий, увлекающийся темперамент Екатерина II унаследовала от своей матери.
Принц Христиан, по-видимому, не знал о романах своей супруги. Он нежно любил жену и дочь, был образцовым семьянином, управлял Померанской провинцией и командовал пехотным Ангальт-Цербстским полком.
Жили родители Екатерины бедно, не во дворце, а в обыкновенном доме, и маленькая София-Августа-Фредерика-Амалия играла на городской площади с другими детьми штеттинских бюргеров. Когда к принцессе приходили гости – жены видных горожан, – то маленькую Софихен заставляли целовать им руку или край платья.
Относительно воспитания Екатерины II мнения историков расходятся. Многие говорят, что ей почти не дали образования. Однако из ее записок известно, что в детстве у нее была гувернантка, француженка Кардель, и два учителя – капеллан Перо и преподаватель чистописания Лоран. Учили ее и музыке, а немец Ролиг давал ей уроки клавесина.
По словам Екатерины II, ее гувернантка нигде не училась, но была очень развитая и начитанная девушка. Благодаря, ей Екатерина рано познакомилась с Корнелем и Мольером, хотя учитель немецкого языка Вальтер старался привить ей любовь к немецкой литературе.
Мать обращалась с дочерью очень жестоко, награждая ее пощечинами за каждый пустячный проступок. По-видимому, это была грубая, властолюбивая и жестокая немка, очень гордящаяся своим родством с русским императорским домом. Ее двоюродный брат, принц Гольштейн-Готторпский, был женат на родной сестре императрицы Елизаветы Петровны – Анне Петровне. А родной брат отца принц Карл-Август, епископ Любекский, был женихом Елизаветы Петровны. О нем еще поговаривали при жизни ее матери, императрицы Екатерины I. Елизавета Петровна страстно любила своего жениха, но он заболел незадолго до свадьбы и умер, к безграничному отчаянию своей невесты, которая всю жизнь с тоской вспоминала о нем.
По этим причинам Гольштейн-Готторпский дом был особенно мил сердцу Екатерины Петровны. Вступив на престол и сослав маленького царя Иоанна Антоновича Брауншвейгского с родителями в Архангельскую губернию, Елизавета Петровна сейчас же выписала своего племянника, принца Карла-Ульриха, окрестила его в православную веру, назвала Петром и назначила наследником престола.
Царевич вырос, и Елизавета Петровна пожелала женить его, чтобы обеспечить престолонаследство.
Прусский король выдвинул первой кандидатурой принцессу Фредерику-Амалию Ангальт-Цербстскую, упомянув при этом, что она родная племянница покойного любимого жениха Елизаветы.
Елизавету расстрогало это напоминание, и судьба принцессы Фредерики-Амалии была решена. Императрица отправила ее матери любезное письмо, пригласив ее посетить русский императорский двор вместе с дочерью.
Зная, что принц Ангальт-Цербстский очень беден, Елизавета просила не тратиться на приготовления, потому что обеим принцессам будет предоставлено все за счет русской казны.
Петру сватали дочь польского короля Марианну и одну из французских принцесс. Но Фридрих Великий не хотел союза русского царского дома с Саксонией и Польшей. Он предложил принцессу Гессен-Дармштадскую, если Екатерина не понравится Петру или Елизавете.
Цесаревич Петр Федорович пережил тяжелую драму. Он полюбил фрейлину Лопухину, мать которой была глубоко ненавистна Елизавете. Когда Петр заявил, что желает жениться на Лопухиной, Елизавета обвинила мать девушки в государственной измене. Красавицу Лопухину-старшую судили, вырезали ей язык и сослали в Сибирь после позорного наказания плетью на Троицкой площади, где происходили казни.
Уверяют, что Елизавета Петровна мстила Лопухиной за бесконечные унижения, которым подвергала ее эта любимая статс-дама Анны Ивановны, чтобы угодить императрице, всегда ненавидевшей Елизавету.
Например, однажды Лопухина пригласила весь двор к себе на бал, в том числе и цесарицу Елизавету. Она по уговору с царицей Анной подкупила горничных Елизаветы и достала образчик материала, из которого цесарица сшила себе платье к балу. Это была желтая парчовая материя, шитая серебром.
В назначенный день к Лопухиной прибыли императрица с наследницей престола Анной Леопольдовной, бароном и блестящей свитой. Красавица Лопухина провела их в гостиную, где стены, стулья, диваны и кресла были обиты той же материей, из которой сшила себе платье ничего не подозревавшая цесарица. Наконец прибыла Елизавета. Она входит в гостиную… Раздался взрыв хохота. Цесарица смутилась, оглянулась, потом сразу все поняла и тотчас покинула дом Лопухиной. Приехав домой, она сорвала с себя платье и долго плакала.
Лопухина впоследствии узнала, что нельзя издеваться над беззащитными людьми. Иногда слабый может сделаться сильным и жестоко отомстить.
Елизавета Петровна считала, что очень кротко поступила с Лопухиной, которая, кроме того, кокетничала с Разумовским. Суд приговорил Лопухину к смертной казни через колесование… Но Елизавета всегда заменяла эту казнь вырезанием языка. При ней этой пытке подверглись тысячи людей. Когда Екатерина, вступив на престол, амнистировала преступников, то Россия наполнилась людьми с отрезанными языками.
На Петра Федоровича эта ужасная драма знатной красавицы, дочь которой он обожал, произвела очень тяжелое впечатление, изломав его характер, и без того исковерканный жестокостью его воспитателя немца Штелина, который не признавал учения без поощрения кулаком.
Маленькая принцесса София-Фредерика сразу внушила Петру отвращение, и он при первом же свидании наедине рассказал ей, что любит Лопухину до сих пор и хотел бы жениться только на ней. Но Софии было безразлично, любит ли ее Петр. Она хотела быть русской принцессой. Петру Федоровичу пришлось примириться с предстоящим браком и покориться воле державной тетки. София-Фредерика осталась в Петербурге, а с нею до дня свадьбы ее мать, которая сразу же стала интриговать, желая поссорить Россию с Францией и Австрией. Это ей не удалось. Елизавета видела ее интриги и знала про ее сношения с прусским королем, но терпела до свадьбы Петра ее присутствие.
9 февраля 1739 года принцесса Иоанна-Елизавета прибыла с дочерью в Москву.
Елизавете бойкая девушка очень понравилась, к тому же она неплохо говорила по-французски, а Елизавета это ценила больше всего.
Мать ее, фанатичная лютеранка, пробовала протестовать против принятия дочерью православия, но Елизавета прямо заявила, что отправит обеих обратно.
Тогда Иоанна-Елизавета принялась внушать Софии, что она должна остаться верной лютеранкой в душе. Однако Екатерина всю жизнь была равнодушна к вопросам религии. Воспитанная на Вольтере, она никогда не была религиозной.
У нее оказались блестящие способности, она хорошо училась по-русски, по-латыни, читала Тацита, Вольтера и Дидро, наблюдала придворную жизнь.
Нравы при дворе царили очень легкие, и Екатерина быстро научилась флиртовать. Еще будучи невестой, она влюбилась в придворного донжуана Чернышева. Неизвестно, был ли у нее с ним настоящий роман, но Чернышев вел себя с принцессой очень дерзко и вызывающе. Петр Федорович заметил ее любовь к Чернышеву и оскорбился. Он начал называть Екатерину невестой Чернышева.
Друзья юной принцессы предупредили ее, что надо оставить роман с Чернышевым во избежание разрыва с наследником русской короны.
Чернышева заставили уехать за границу. Он возвратился в Петербург только после свадьбы наследника престола.
Как только Екатерине минуло шестнадцать лет, ее обвенчали с Петром Федоровичем. Свадьба была очень пышная, торжественная с соблюдением всех старинных обрядов.
После венчания был дан большой бал, а потом императрица, окруженная блестящей свитой, отвела молодых в брачные покои. Жених с мужчинами удалился для переодевания. Императрица сняла с новобрачной княжескую корону, принцесса Гессенская – платье, затем на невесту надели брачную рубаху и халат.
Когда молодая пара была готова, императрица привела в спальню молодого мужа, также одетого в нарядный халат и брачную сорочку, присланную Фридрихом Великим.
Новобрачные стали перед Елизаветой на колени, она поцеловала и благословила их. Потом мать новобрачных, принцесса Гессенская с гофмейстерами и статс-дамами уложили их в постель и удалились.
Как просто все делали в старину!
Однако на другой день по всему дворцу разнеслась печальная весть. Екатерина встала с брачной постели девственницей, как и легла.
Елизавета упрекнула ее, что она не умеет внушить своему мужу страсти. Но прошел месяц, год, а Екатерина была своему мужу чужой в том смысле, как принято понимать брачный союз.
Елизавета сердилась и приказала Екатерине во что бы то ни стало внушить мужу нежность.
– Мне ничего не стоит любить своего супруга, но его величество ко мне холоден, – отвечала Екатерина.
Петр заболел, и во время его болезни Екатерина завела роман со шведским посланником графом Поленбергом. Но связь эта длилась недолго. Чернышев возвратился из-за границы, и наглое его обращение с царицей возмутило весь двор. Екатерина сначала не хотела его принять, но он однажды ворвался к ней в спальню.
Екатерина приехала в Россию, имея всего три платья, полдюжины рубах и столько же носовых платков.
Теперь она зажила с необыкновенной роскошью. Елизавета подарила ей огромную сумму денег в личное распоряжение, отвела роскошные апартаменты и приставила к принцессе роскошную свиту статс-дам и камергеров. Наследница престола научилась сорить русскими деньгами и считала Россию и ее казну своей личной собственностью. Она наделала много долгов, отправляя матери большие суммы денег.
Мать ее задумала управлять Россией по указке Фридриха Великого, но Елизавета через несколько дней после свадьбы Екатерины выслала ее из России и запретила приезжать в Петербург.
Связь Екатерины с Андреем Чернышевым и ее кокетство с его двумя братьями стали известны Елизавете Петровне. Чернышевых арестовали и посадили в тюрьму, но Екатерина писала Андрею нежные письма и заботилась о своем любимце.
Отношения ее с Петром по-прежнему беспокоили Елизавету. У Екатерины не было признаков беременности. Пока Чернышев был в тюрьме, Елизавета назначила Екатерине статс-даму Шоглокову, а ее мужа сделала камергером Великой княгини. Шоглоковы нежно любили друг друга, но Екатерина увлекла своего камергера, кокетничала с ним, и он охладел к жене.
В это время за Екатериной начал ухаживать Кирилл Разумовский, будущий малороссийский гетман и брат морганатического мужа Елизаветы Петровны.
Но переписка с Чернышевым продолжалась. Письма передавал камергер Евренков. Елизавета перехватила эти письма. Евренкова сослали в Казань, а Екатерине запретили переписку даже с отцом и матерью.
Все иностранцы, окружавшие Екатерину и Петра, были отправлены в Германию. Посланник Фридриха Мардефельд также по просьбе Елизаветы был отозван.
Екатерина внушала Елизавете сильные опасения своим честолюбием. Зная, какими путями Елизавета Петровна завладела престолом, Екатерина в ранней молодости начала мечтать о захвате власти, а Елизавета приняла свои меры. Она боялась популярности Екатерины, у которой было много фаворитов и поклонников.
Народ, восторженно приветствовавший дочь Петра Великого, когда она вступила на престол, теперь охладел к жестокой и подозрительной императрице, которая вела очень легкомысленную жизнь, совершенно не занимаясь государственными делами. Елизавета переодевалась не один раз в день, кокетничала, ежедневно устраивала вечера и обеды. Так проходило все ее время.
Екатерина с ее умом и образованием была опасной соперницей Елизаветы, которая всегда боялась дворцового переворота, подобно тому, который был устроен.
Екатерину окружили преданными Елизавете шпионами чисто русского происхождения. Но Екатерина сумела купить их сердца. Она научилась от своей горничной Прасковьи Владиславовны и лакея Шкурина народным пословицам и поговоркам, которыми так любила щеголять, что сделало ее потом популярной среди преображенцев.
Русский двор, такой скромный при Петре Великом, при жизни Елизаветы был пышнее всех европейских дворов. Повсюду толпились придворные дамы и кавалеры в золоте и бриллиантах, в напудренных париках, с мушками на уголках губ. Залы дворца были великолепно убраны, посуда была очень дорогая. Елизавета пила чай из чашки, которая стоила восемь тысяч золотых.
В то время как царица Елизавета развлекалась на балах у Разумовского, Петр Федорович устроил себе театр марионеток и проводил целые дни за этим занятием. Да еще он любил собак.
А Екатерина училась, читала, наблюдала, рисовала. Петра она ненавидела. Он был ей противен – хилый, неразвитый, по ее словам, всегда окруженный сворой собак, которые распространяли дурной запах в великолепных покоях. Картонная крепость и солдатики наполняли всю его жизнь. Он никогда ничего не читал.
Екатерина часто убегала из дворца в сопровождении слуги и в мужском костюме ездила на охоту, отдыхая на лоне природы.
По вечерам она танцевала без устали, а по ночам читала Монтескье, Плутарха, «Пастушескую любовь Дафниса и Хлои», о том, как «Дафнис лег, а Хлоя скользнула под него…». Такая литература была в моде последние столетия, и молодые люди учились по ней науке любви.
Сама Екатерина признается, что ее очень интересовала личность королевы Иоанны Неаполитанской, женщины развращенной и непостоянной, которая умела наслаждаться страстью различными способами и с несколькими мужчинами сразу. Екатерина находила, что королеве все можно.
В то время ей было всего восемнадцать лет.
В 1746 году Петр Федорович окончательно разошелся с женой, заявив ей, чтобы она не являлась в его спальню, что ему с ней тесно в одной постели.
Но бурный, необузданный темперамент Великой княгини требовал любви и страсти. Она сошлась с Кириллом Разумовским и почти одновременно с Захаром Чернышевым.
Захар Чернышев был ее признанным фаворитом, но его вскоре сменили братья Салтыковы, происходящие из очень знатного рода. Мать их в свое время славилась чудовищным развратом. Эта дама, урожденная княгиня Голицына, ходила по казармам, пьянствовала с солдатами и предавалась с ними грубому сладострастию. Бильбасов в своей истории Екатерины Великой сообщает, что у Салтыковой было триста любовников среди гренадеров императрицы.
Братья Салтыковы оба пленили Екатерину: старший Петр – умом, а младший Сергей – красотой. Сыновья такой матери умели любить.
Елизавета была очень огорчена, что у Петра нет детей, хотя со дня свадьбы прошло уже девять лет. Желая сохранить престолонаследие за гольштейнской семьей, она благосклонно начала смотреть на связи Екатерины, желая только одного, чтобы невестка забеременела. И велика была радость Елизаветы, когда мечта ее осуществилась. Сергей Салтыков открыто хвастался, что он отец будущего ребенка Екатерины, и царица выслала его из Петербурга. Екатерина не долго скучала. При ней был камергер Лев Нарышкин, и она сошлась с обаятельным, остроумным придворным кавалером. Чтобы открыть свою беременность, Екатерина сошлась с мужем и наконец стала принадлежать ему как жена.
В это время при дворе появился блестящий красавец, будущий польский король Станислав-Август Понятовский.
Екатерина до безумия увлеклась им и не забыла его, сделавшись императрицей.
Елизавета окружила беременную княгиню нежным уходом, подарила ей сто тысяч рублей и осыпала драгоценностями.
Когда родился Павел, при дворе все уверяли, что он сын императрицы Елизаветы Петровны от Разумовского, а беременность Екатерины была подложной.
Но Павел был похож на своего отца, хотя до сих пор не установлено его происхождение. Известно лишь, что Екатерина не любила его и не питала к нему материнских чувств. Его рождение приписывалось и Захару Чернышеву, и Сергею Салтыкову, и Льву Нарышкину. Уверяют, что Салтыков был похож на Петра III лицом. Этим объясняется сходство Павла Петровича с его официальным отцом.
Екатерина вскоре заявила, что она республиканка во всех отношениях, открыто называла себя поклонницей Вольтера. Свободомыслие Вольтера, его популярность и антирелигиозность привлекали будущую русскую царицу.
Ребенка Екатерины императрица Елизавета Петровна сразу отняла у матери. Его колыбель стояла в спальне у государыни, которая нежно за ним ухаживала.
Екатерина перестала играть важную роль. Она дала России наследника престола, и теперь Елизавета устремила все внимание на ребенка, а мать предоставила самой себе. Может быть, этим и объясняется холодность императрицы Екатерины II к своему сыну. Молодые матери легко отвыкают от детей, отнятых у них в раннем детстве.
Екатерина устроила свой «маленький двор» и начала заниматься политикой. Английский посланник Вильямс и Август Понятовский сделались главными фаворитами. Зная легкомыслие Елизаветы Петровны и ее страсти к танцам, английское правительство прислало в Россию шаркуна и прекрасного танцора сэра Чарльза Генбюра Вильямса, который между танцами устраивал свои политические дела. Август Понятовский был не менее блестящим кавалером, и Екатерина недурно проводила время, хотя не могла еще развернуть во всей полноте свой темперамент, как Иоанна Неаполитанская, ее идеал. Это наступило впоследствии, когда она сделалась русской императрицей.
Канцлер Бестужев был поверенным в любви Екатерины и Понятовского и благосклонно смотрел на эту связь, преследуя цель сделать Понятовского польским королем.
Понятовскому Екатерина очень нравилась. Вообще она умела нравиться, о чем сама говорила в своих записках: «Я умела нравиться, хотя не считала себя особенной красавицей». Однако Понятовский был другого мнения о ее наружности. Он считал ее красавицей. Вот как он описывал Великую княгиню в своих записках: «Она брюнетка ослепительной белизны. Брови у нее черные и очень длинные, нос греческий, рот как бы зовущий для поцелуя, рост скорее высокий, тонкая талия, легкая походка, мелодичный голос и веселый смех, как и характер. Она легко переходит от шаловливой игры к серьезной таблице цифр, которая ее нисколько не пугает».
Сергей Салтыков в это время был в Швеции, где распускал про Екатерину ужасные слухи и открыто называл себя отцом наследника престола. Он хвастался, что Екатерина сама навязалась ему, упрекая, что часто не приходил к ней на свидания, которые сам ей назначал, и она напрасно ждала его по ночам.
Понятовский, как истинный дворянин, был вежливее к дамам. Екатерина не забыла его джентльменского обращения, когда сделалась самодержицей всероссийской.
С помощью Бестужева Екатерина вела тайную переписку с родными, запрещенную ей Елизаветой. Императрица стала к ней благосклоннее, и Екатерина даже добилась возобновления русского договора с Англией. Ради любви к Вильямсу она изменила Фридриху Второму, которого тайно называла своим отцом. Но прусский король добился того, что английского посланника отозвали. Хотя семилетняя война не вполне оправдала его ожидания, однако прусский король сохранял там свое влияние. Петр Федорович сделал его своим кумиром.
Понятовский, чтобы угодить Великому князю, восхвалял прусского короля, хотя поддерживал втайне Вильямса. Екатерина дошла до того, что стала выдавать Вильямсу государственные тайны, в которые старалась проникнуть, и сообщила условия будущих русских договоров с иностранными державами.
Елизавета Петровна узнала об этом и обвинила Екатерину, узнававшую все тайны от канцлера империи Бестужева, в государственной измене. Екатерина с трудом вымолила у нее прощение, почти целую неделю валялась на коленях перед императрицей, которая была страшно возмущена поступком невестки.
После этого скандала Вильямса отозвали в Англию. В то же время французский король Людовик XV, вернее его посол в Польше, герцог де Броньи потребовал, чтобы Понятовский был удален из Петербурга.
На Россию во Франции все еще смотрели, как на варварскую страну, которой можно помыкать и управлять. Желание русского правительства иметь голос в европейском концерте, как принято выражаться в Западной Европе, казалось странным. Россия лишь при Петре Великом ступила на путь цивилизации, ей было всего тридцать лет.
Во Франции пожимали плечами и говорили, что Россия – не Европа, а Азия, и предписывали царице свои законы. Кардинал де Флери, первый министр Людовика XV, втянул Россию в семилетнюю войну, во время которой погибло около пятидесяти тысяч русских солдат.
Елизавета всегда уступала всем требованиям Западной Европы. Она уже готова была отослать Понятовского, но Екатерина вдруг властно заявила свой протест. Любовь заставила ее решиться на самостоятельный шаг.
Она резко заявила канцлеру Бестужеву, что Россия теряет свое влияние, уступая всем требованиям Запада. По ее мнению, великая и сильная держава должна предъявить свои требования, а не по-рабски исполнять все, что требуют от нее.
Как ни странно, Петр Федорович также очень любил своего соперника Понятовского, и принял сторону Великой княгини, а им обоим было легко одержать победу над императрицей Елизаветой, никогда не отличавшейся особым умом.
– Что такое представляет из себя какой-то герцог де Броньи по сравнению с Великой русской императрицей? – резко говорила Екатерина. – Как он смеет предписывать свою волю повелительнице сильнейшей европейской державы?
Елизавета согласилась с этими доводами. В ней загорелось царское самолюбие.
В первый раз Франция получила сильный отпор и увидела, что шутить с Россией больше нельзя.
Понятовский остался в Петербурге, и роман Екатерины продолжался.
Во Франции были очень недовольны переменой. Де Флери привык, чтобы русские министры угодливо слушались его.
А тут появилась молодая женщина, которая всему мешает. Он начал плести интриги против Бестужева, добиваясь его отставки и придираясь к его западноевропейской политике.
Однако Екатерина и тут проявила свою волю. Французскому послу удалось настроить Елизавету против Бестужева, но Екатерина успокоила его:
– Не беспокойтесь. Я с вами. Никто вас не тронет.
Отец ее, принц Христиан-Август Ангальт-Цербстский, был младшим братом мелкого немецкого владетельного князя. Принц Христиан-Август был очень беден, и ему пришлось служить.
Прусский король Фридрих Великий дал ему место губернатора Померании. Жена принца Христиана, урожденная Иоанна-Елизавета Гольштейн-Готторпская, была в молодости очень красива и вела себя довольно легкомысленно. Ею увлекался прусский король Фридрих Великий, и Екатерина II была его незаконной дочерью.
Вот почему эта маленькая немецкая принцесса пользовалась его особым расположением, и прусский король делал все от него зависящее, чтобы выдать свою незаконную дочь за наследника русского престола.
Помимо Фридриха Великого, у принцессы Иоанны-Елизаветы был еще один возлюбленный – незаконный сын знатного русского вельможи Бецкого, с которым она познакомилась, бывая в Париже.
Свой пылкий, увлекающийся темперамент Екатерина II унаследовала от своей матери.
Принц Христиан, по-видимому, не знал о романах своей супруги. Он нежно любил жену и дочь, был образцовым семьянином, управлял Померанской провинцией и командовал пехотным Ангальт-Цербстским полком.
Жили родители Екатерины бедно, не во дворце, а в обыкновенном доме, и маленькая София-Августа-Фредерика-Амалия играла на городской площади с другими детьми штеттинских бюргеров. Когда к принцессе приходили гости – жены видных горожан, – то маленькую Софихен заставляли целовать им руку или край платья.
Относительно воспитания Екатерины II мнения историков расходятся. Многие говорят, что ей почти не дали образования. Однако из ее записок известно, что в детстве у нее была гувернантка, француженка Кардель, и два учителя – капеллан Перо и преподаватель чистописания Лоран. Учили ее и музыке, а немец Ролиг давал ей уроки клавесина.
По словам Екатерины II, ее гувернантка нигде не училась, но была очень развитая и начитанная девушка. Благодаря, ей Екатерина рано познакомилась с Корнелем и Мольером, хотя учитель немецкого языка Вальтер старался привить ей любовь к немецкой литературе.
Мать обращалась с дочерью очень жестоко, награждая ее пощечинами за каждый пустячный проступок. По-видимому, это была грубая, властолюбивая и жестокая немка, очень гордящаяся своим родством с русским императорским домом. Ее двоюродный брат, принц Гольштейн-Готторпский, был женат на родной сестре императрицы Елизаветы Петровны – Анне Петровне. А родной брат отца принц Карл-Август, епископ Любекский, был женихом Елизаветы Петровны. О нем еще поговаривали при жизни ее матери, императрицы Екатерины I. Елизавета Петровна страстно любила своего жениха, но он заболел незадолго до свадьбы и умер, к безграничному отчаянию своей невесты, которая всю жизнь с тоской вспоминала о нем.
По этим причинам Гольштейн-Готторпский дом был особенно мил сердцу Екатерины Петровны. Вступив на престол и сослав маленького царя Иоанна Антоновича Брауншвейгского с родителями в Архангельскую губернию, Елизавета Петровна сейчас же выписала своего племянника, принца Карла-Ульриха, окрестила его в православную веру, назвала Петром и назначила наследником престола.
Царевич вырос, и Елизавета Петровна пожелала женить его, чтобы обеспечить престолонаследство.
Прусский король выдвинул первой кандидатурой принцессу Фредерику-Амалию Ангальт-Цербстскую, упомянув при этом, что она родная племянница покойного любимого жениха Елизаветы.
Елизавету расстрогало это напоминание, и судьба принцессы Фредерики-Амалии была решена. Императрица отправила ее матери любезное письмо, пригласив ее посетить русский императорский двор вместе с дочерью.
Зная, что принц Ангальт-Цербстский очень беден, Елизавета просила не тратиться на приготовления, потому что обеим принцессам будет предоставлено все за счет русской казны.
Петру сватали дочь польского короля Марианну и одну из французских принцесс. Но Фридрих Великий не хотел союза русского царского дома с Саксонией и Польшей. Он предложил принцессу Гессен-Дармштадскую, если Екатерина не понравится Петру или Елизавете.
Цесаревич Петр Федорович пережил тяжелую драму. Он полюбил фрейлину Лопухину, мать которой была глубоко ненавистна Елизавете. Когда Петр заявил, что желает жениться на Лопухиной, Елизавета обвинила мать девушки в государственной измене. Красавицу Лопухину-старшую судили, вырезали ей язык и сослали в Сибирь после позорного наказания плетью на Троицкой площади, где происходили казни.
Уверяют, что Елизавета Петровна мстила Лопухиной за бесконечные унижения, которым подвергала ее эта любимая статс-дама Анны Ивановны, чтобы угодить императрице, всегда ненавидевшей Елизавету.
Например, однажды Лопухина пригласила весь двор к себе на бал, в том числе и цесарицу Елизавету. Она по уговору с царицей Анной подкупила горничных Елизаветы и достала образчик материала, из которого цесарица сшила себе платье к балу. Это была желтая парчовая материя, шитая серебром.
В назначенный день к Лопухиной прибыли императрица с наследницей престола Анной Леопольдовной, бароном и блестящей свитой. Красавица Лопухина провела их в гостиную, где стены, стулья, диваны и кресла были обиты той же материей, из которой сшила себе платье ничего не подозревавшая цесарица. Наконец прибыла Елизавета. Она входит в гостиную… Раздался взрыв хохота. Цесарица смутилась, оглянулась, потом сразу все поняла и тотчас покинула дом Лопухиной. Приехав домой, она сорвала с себя платье и долго плакала.
Лопухина впоследствии узнала, что нельзя издеваться над беззащитными людьми. Иногда слабый может сделаться сильным и жестоко отомстить.
Елизавета Петровна считала, что очень кротко поступила с Лопухиной, которая, кроме того, кокетничала с Разумовским. Суд приговорил Лопухину к смертной казни через колесование… Но Елизавета всегда заменяла эту казнь вырезанием языка. При ней этой пытке подверглись тысячи людей. Когда Екатерина, вступив на престол, амнистировала преступников, то Россия наполнилась людьми с отрезанными языками.
На Петра Федоровича эта ужасная драма знатной красавицы, дочь которой он обожал, произвела очень тяжелое впечатление, изломав его характер, и без того исковерканный жестокостью его воспитателя немца Штелина, который не признавал учения без поощрения кулаком.
Маленькая принцесса София-Фредерика сразу внушила Петру отвращение, и он при первом же свидании наедине рассказал ей, что любит Лопухину до сих пор и хотел бы жениться только на ней. Но Софии было безразлично, любит ли ее Петр. Она хотела быть русской принцессой. Петру Федоровичу пришлось примириться с предстоящим браком и покориться воле державной тетки. София-Фредерика осталась в Петербурге, а с нею до дня свадьбы ее мать, которая сразу же стала интриговать, желая поссорить Россию с Францией и Австрией. Это ей не удалось. Елизавета видела ее интриги и знала про ее сношения с прусским королем, но терпела до свадьбы Петра ее присутствие.
9 февраля 1739 года принцесса Иоанна-Елизавета прибыла с дочерью в Москву.
Елизавете бойкая девушка очень понравилась, к тому же она неплохо говорила по-французски, а Елизавета это ценила больше всего.
Мать ее, фанатичная лютеранка, пробовала протестовать против принятия дочерью православия, но Елизавета прямо заявила, что отправит обеих обратно.
Тогда Иоанна-Елизавета принялась внушать Софии, что она должна остаться верной лютеранкой в душе. Однако Екатерина всю жизнь была равнодушна к вопросам религии. Воспитанная на Вольтере, она никогда не была религиозной.
У нее оказались блестящие способности, она хорошо училась по-русски, по-латыни, читала Тацита, Вольтера и Дидро, наблюдала придворную жизнь.
Нравы при дворе царили очень легкие, и Екатерина быстро научилась флиртовать. Еще будучи невестой, она влюбилась в придворного донжуана Чернышева. Неизвестно, был ли у нее с ним настоящий роман, но Чернышев вел себя с принцессой очень дерзко и вызывающе. Петр Федорович заметил ее любовь к Чернышеву и оскорбился. Он начал называть Екатерину невестой Чернышева.
Друзья юной принцессы предупредили ее, что надо оставить роман с Чернышевым во избежание разрыва с наследником русской короны.
Чернышева заставили уехать за границу. Он возвратился в Петербург только после свадьбы наследника престола.
Как только Екатерине минуло шестнадцать лет, ее обвенчали с Петром Федоровичем. Свадьба была очень пышная, торжественная с соблюдением всех старинных обрядов.
После венчания был дан большой бал, а потом императрица, окруженная блестящей свитой, отвела молодых в брачные покои. Жених с мужчинами удалился для переодевания. Императрица сняла с новобрачной княжескую корону, принцесса Гессенская – платье, затем на невесту надели брачную рубаху и халат.
Когда молодая пара была готова, императрица привела в спальню молодого мужа, также одетого в нарядный халат и брачную сорочку, присланную Фридрихом Великим.
Новобрачные стали перед Елизаветой на колени, она поцеловала и благословила их. Потом мать новобрачных, принцесса Гессенская с гофмейстерами и статс-дамами уложили их в постель и удалились.
Как просто все делали в старину!
Однако на другой день по всему дворцу разнеслась печальная весть. Екатерина встала с брачной постели девственницей, как и легла.
Елизавета упрекнула ее, что она не умеет внушить своему мужу страсти. Но прошел месяц, год, а Екатерина была своему мужу чужой в том смысле, как принято понимать брачный союз.
Елизавета сердилась и приказала Екатерине во что бы то ни стало внушить мужу нежность.
– Мне ничего не стоит любить своего супруга, но его величество ко мне холоден, – отвечала Екатерина.
Петр заболел, и во время его болезни Екатерина завела роман со шведским посланником графом Поленбергом. Но связь эта длилась недолго. Чернышев возвратился из-за границы, и наглое его обращение с царицей возмутило весь двор. Екатерина сначала не хотела его принять, но он однажды ворвался к ней в спальню.
Екатерина приехала в Россию, имея всего три платья, полдюжины рубах и столько же носовых платков.
Теперь она зажила с необыкновенной роскошью. Елизавета подарила ей огромную сумму денег в личное распоряжение, отвела роскошные апартаменты и приставила к принцессе роскошную свиту статс-дам и камергеров. Наследница престола научилась сорить русскими деньгами и считала Россию и ее казну своей личной собственностью. Она наделала много долгов, отправляя матери большие суммы денег.
Мать ее задумала управлять Россией по указке Фридриха Великого, но Елизавета через несколько дней после свадьбы Екатерины выслала ее из России и запретила приезжать в Петербург.
Связь Екатерины с Андреем Чернышевым и ее кокетство с его двумя братьями стали известны Елизавете Петровне. Чернышевых арестовали и посадили в тюрьму, но Екатерина писала Андрею нежные письма и заботилась о своем любимце.
Отношения ее с Петром по-прежнему беспокоили Елизавету. У Екатерины не было признаков беременности. Пока Чернышев был в тюрьме, Елизавета назначила Екатерине статс-даму Шоглокову, а ее мужа сделала камергером Великой княгини. Шоглоковы нежно любили друг друга, но Екатерина увлекла своего камергера, кокетничала с ним, и он охладел к жене.
В это время за Екатериной начал ухаживать Кирилл Разумовский, будущий малороссийский гетман и брат морганатического мужа Елизаветы Петровны.
Но переписка с Чернышевым продолжалась. Письма передавал камергер Евренков. Елизавета перехватила эти письма. Евренкова сослали в Казань, а Екатерине запретили переписку даже с отцом и матерью.
Все иностранцы, окружавшие Екатерину и Петра, были отправлены в Германию. Посланник Фридриха Мардефельд также по просьбе Елизаветы был отозван.
Екатерина внушала Елизавете сильные опасения своим честолюбием. Зная, какими путями Елизавета Петровна завладела престолом, Екатерина в ранней молодости начала мечтать о захвате власти, а Елизавета приняла свои меры. Она боялась популярности Екатерины, у которой было много фаворитов и поклонников.
Народ, восторженно приветствовавший дочь Петра Великого, когда она вступила на престол, теперь охладел к жестокой и подозрительной императрице, которая вела очень легкомысленную жизнь, совершенно не занимаясь государственными делами. Елизавета переодевалась не один раз в день, кокетничала, ежедневно устраивала вечера и обеды. Так проходило все ее время.
Екатерина с ее умом и образованием была опасной соперницей Елизаветы, которая всегда боялась дворцового переворота, подобно тому, который был устроен.
Екатерину окружили преданными Елизавете шпионами чисто русского происхождения. Но Екатерина сумела купить их сердца. Она научилась от своей горничной Прасковьи Владиславовны и лакея Шкурина народным пословицам и поговоркам, которыми так любила щеголять, что сделало ее потом популярной среди преображенцев.
Русский двор, такой скромный при Петре Великом, при жизни Елизаветы был пышнее всех европейских дворов. Повсюду толпились придворные дамы и кавалеры в золоте и бриллиантах, в напудренных париках, с мушками на уголках губ. Залы дворца были великолепно убраны, посуда была очень дорогая. Елизавета пила чай из чашки, которая стоила восемь тысяч золотых.
В то время как царица Елизавета развлекалась на балах у Разумовского, Петр Федорович устроил себе театр марионеток и проводил целые дни за этим занятием. Да еще он любил собак.
А Екатерина училась, читала, наблюдала, рисовала. Петра она ненавидела. Он был ей противен – хилый, неразвитый, по ее словам, всегда окруженный сворой собак, которые распространяли дурной запах в великолепных покоях. Картонная крепость и солдатики наполняли всю его жизнь. Он никогда ничего не читал.
Екатерина часто убегала из дворца в сопровождении слуги и в мужском костюме ездила на охоту, отдыхая на лоне природы.
По вечерам она танцевала без устали, а по ночам читала Монтескье, Плутарха, «Пастушескую любовь Дафниса и Хлои», о том, как «Дафнис лег, а Хлоя скользнула под него…». Такая литература была в моде последние столетия, и молодые люди учились по ней науке любви.
Сама Екатерина признается, что ее очень интересовала личность королевы Иоанны Неаполитанской, женщины развращенной и непостоянной, которая умела наслаждаться страстью различными способами и с несколькими мужчинами сразу. Екатерина находила, что королеве все можно.
В то время ей было всего восемнадцать лет.
В 1746 году Петр Федорович окончательно разошелся с женой, заявив ей, чтобы она не являлась в его спальню, что ему с ней тесно в одной постели.
Но бурный, необузданный темперамент Великой княгини требовал любви и страсти. Она сошлась с Кириллом Разумовским и почти одновременно с Захаром Чернышевым.
Захар Чернышев был ее признанным фаворитом, но его вскоре сменили братья Салтыковы, происходящие из очень знатного рода. Мать их в свое время славилась чудовищным развратом. Эта дама, урожденная княгиня Голицына, ходила по казармам, пьянствовала с солдатами и предавалась с ними грубому сладострастию. Бильбасов в своей истории Екатерины Великой сообщает, что у Салтыковой было триста любовников среди гренадеров императрицы.
Братья Салтыковы оба пленили Екатерину: старший Петр – умом, а младший Сергей – красотой. Сыновья такой матери умели любить.
Елизавета была очень огорчена, что у Петра нет детей, хотя со дня свадьбы прошло уже девять лет. Желая сохранить престолонаследие за гольштейнской семьей, она благосклонно начала смотреть на связи Екатерины, желая только одного, чтобы невестка забеременела. И велика была радость Елизаветы, когда мечта ее осуществилась. Сергей Салтыков открыто хвастался, что он отец будущего ребенка Екатерины, и царица выслала его из Петербурга. Екатерина не долго скучала. При ней был камергер Лев Нарышкин, и она сошлась с обаятельным, остроумным придворным кавалером. Чтобы открыть свою беременность, Екатерина сошлась с мужем и наконец стала принадлежать ему как жена.
В это время при дворе появился блестящий красавец, будущий польский король Станислав-Август Понятовский.
Екатерина до безумия увлеклась им и не забыла его, сделавшись императрицей.
Елизавета окружила беременную княгиню нежным уходом, подарила ей сто тысяч рублей и осыпала драгоценностями.
Когда родился Павел, при дворе все уверяли, что он сын императрицы Елизаветы Петровны от Разумовского, а беременность Екатерины была подложной.
Но Павел был похож на своего отца, хотя до сих пор не установлено его происхождение. Известно лишь, что Екатерина не любила его и не питала к нему материнских чувств. Его рождение приписывалось и Захару Чернышеву, и Сергею Салтыкову, и Льву Нарышкину. Уверяют, что Салтыков был похож на Петра III лицом. Этим объясняется сходство Павла Петровича с его официальным отцом.
Екатерина вскоре заявила, что она республиканка во всех отношениях, открыто называла себя поклонницей Вольтера. Свободомыслие Вольтера, его популярность и антирелигиозность привлекали будущую русскую царицу.
Ребенка Екатерины императрица Елизавета Петровна сразу отняла у матери. Его колыбель стояла в спальне у государыни, которая нежно за ним ухаживала.
Екатерина перестала играть важную роль. Она дала России наследника престола, и теперь Елизавета устремила все внимание на ребенка, а мать предоставила самой себе. Может быть, этим и объясняется холодность императрицы Екатерины II к своему сыну. Молодые матери легко отвыкают от детей, отнятых у них в раннем детстве.
Екатерина устроила свой «маленький двор» и начала заниматься политикой. Английский посланник Вильямс и Август Понятовский сделались главными фаворитами. Зная легкомыслие Елизаветы Петровны и ее страсти к танцам, английское правительство прислало в Россию шаркуна и прекрасного танцора сэра Чарльза Генбюра Вильямса, который между танцами устраивал свои политические дела. Август Понятовский был не менее блестящим кавалером, и Екатерина недурно проводила время, хотя не могла еще развернуть во всей полноте свой темперамент, как Иоанна Неаполитанская, ее идеал. Это наступило впоследствии, когда она сделалась русской императрицей.
Канцлер Бестужев был поверенным в любви Екатерины и Понятовского и благосклонно смотрел на эту связь, преследуя цель сделать Понятовского польским королем.
Понятовскому Екатерина очень нравилась. Вообще она умела нравиться, о чем сама говорила в своих записках: «Я умела нравиться, хотя не считала себя особенной красавицей». Однако Понятовский был другого мнения о ее наружности. Он считал ее красавицей. Вот как он описывал Великую княгиню в своих записках: «Она брюнетка ослепительной белизны. Брови у нее черные и очень длинные, нос греческий, рот как бы зовущий для поцелуя, рост скорее высокий, тонкая талия, легкая походка, мелодичный голос и веселый смех, как и характер. Она легко переходит от шаловливой игры к серьезной таблице цифр, которая ее нисколько не пугает».
Сергей Салтыков в это время был в Швеции, где распускал про Екатерину ужасные слухи и открыто называл себя отцом наследника престола. Он хвастался, что Екатерина сама навязалась ему, упрекая, что часто не приходил к ней на свидания, которые сам ей назначал, и она напрасно ждала его по ночам.
Понятовский, как истинный дворянин, был вежливее к дамам. Екатерина не забыла его джентльменского обращения, когда сделалась самодержицей всероссийской.
С помощью Бестужева Екатерина вела тайную переписку с родными, запрещенную ей Елизаветой. Императрица стала к ней благосклоннее, и Екатерина даже добилась возобновления русского договора с Англией. Ради любви к Вильямсу она изменила Фридриху Второму, которого тайно называла своим отцом. Но прусский король добился того, что английского посланника отозвали. Хотя семилетняя война не вполне оправдала его ожидания, однако прусский король сохранял там свое влияние. Петр Федорович сделал его своим кумиром.
Понятовский, чтобы угодить Великому князю, восхвалял прусского короля, хотя поддерживал втайне Вильямса. Екатерина дошла до того, что стала выдавать Вильямсу государственные тайны, в которые старалась проникнуть, и сообщила условия будущих русских договоров с иностранными державами.
Елизавета Петровна узнала об этом и обвинила Екатерину, узнававшую все тайны от канцлера империи Бестужева, в государственной измене. Екатерина с трудом вымолила у нее прощение, почти целую неделю валялась на коленях перед императрицей, которая была страшно возмущена поступком невестки.
После этого скандала Вильямса отозвали в Англию. В то же время французский король Людовик XV, вернее его посол в Польше, герцог де Броньи потребовал, чтобы Понятовский был удален из Петербурга.
На Россию во Франции все еще смотрели, как на варварскую страну, которой можно помыкать и управлять. Желание русского правительства иметь голос в европейском концерте, как принято выражаться в Западной Европе, казалось странным. Россия лишь при Петре Великом ступила на путь цивилизации, ей было всего тридцать лет.
Во Франции пожимали плечами и говорили, что Россия – не Европа, а Азия, и предписывали царице свои законы. Кардинал де Флери, первый министр Людовика XV, втянул Россию в семилетнюю войну, во время которой погибло около пятидесяти тысяч русских солдат.
Елизавета всегда уступала всем требованиям Западной Европы. Она уже готова была отослать Понятовского, но Екатерина вдруг властно заявила свой протест. Любовь заставила ее решиться на самостоятельный шаг.
Она резко заявила канцлеру Бестужеву, что Россия теряет свое влияние, уступая всем требованиям Запада. По ее мнению, великая и сильная держава должна предъявить свои требования, а не по-рабски исполнять все, что требуют от нее.
Как ни странно, Петр Федорович также очень любил своего соперника Понятовского, и принял сторону Великой княгини, а им обоим было легко одержать победу над императрицей Елизаветой, никогда не отличавшейся особым умом.
– Что такое представляет из себя какой-то герцог де Броньи по сравнению с Великой русской императрицей? – резко говорила Екатерина. – Как он смеет предписывать свою волю повелительнице сильнейшей европейской державы?
Елизавета согласилась с этими доводами. В ней загорелось царское самолюбие.
В первый раз Франция получила сильный отпор и увидела, что шутить с Россией больше нельзя.
Понятовский остался в Петербурге, и роман Екатерины продолжался.
Во Франции были очень недовольны переменой. Де Флери привык, чтобы русские министры угодливо слушались его.
А тут появилась молодая женщина, которая всему мешает. Он начал плести интриги против Бестужева, добиваясь его отставки и придираясь к его западноевропейской политике.
Однако Екатерина и тут проявила свою волю. Французскому послу удалось настроить Елизавету против Бестужева, но Екатерина успокоила его:
– Не беспокойтесь. Я с вами. Никто вас не тронет.
II. ПЕТР ФЕДОРОВИЧ НА СЦЕНЕ
Петр Федорович прекрасно знал о связи жены с Понятовским и не ревновал ее. Он страдал ужасными пороками, как уверяла Екатерина и ее фаворитки. Но вряд ли этому можно особенно верить. Петр был просто не очень умен и глубоко несчастен. Елизавета грубо растоптала его первую любовь и женила на нелюбимой немецкой принцессе. Он не мог забыть Наталью Лопухину и не простил Екатерине, что она согласилась быть насильно навязанной ему женой. Это был единственный человек, который не признавал обаяния Екатерины.
При дворе появилась красавица Елизавета Воронцова, и Петр Федорович сильно увлекся ею. Полюбив Воронцову, он начал мечтать о разводе с нелюбимой женой. Он решил жениться на русской девушке, чтобы Россия имела народную царицу. Эту любовь к России внушила ему мать, Анна Петровна, дочь Петра Великого.
Понятовский посещал Екатерину каждую ночь, и Петр это знал.
Чтобы иметь предлог для развода, Петр однажды устроил облаву. У двери спальни Великой княгини был поставлен караул. Понятовский, ничего не подозревая, утром вышел от своей любовницы, но его тут же арестовали.
– Что вы делали в это время в покоях ее Высочества, супруги Великого князя? – спросили его.
Понятовский молчал. Он был джентльмен, чтобы выдавать любимую женщину.
Но Екатерина сумела вывернуться из этой истории. К тому же Елизавета не желала скандального развода и женитьбы Петра на его фаворитке Елизавете Воронцовой, сестра которой, Екатерина Воронцова, была подругой Екатерины.
Понятовский продолжал ходить по ночам к Великой княгине, а в покоях Великого князя ночевала его фаворитка Воронцова.
Елизавета Петровна была очень довольна, что все так хорошо уладилось.
Однако через две недели Елизавета попросила Понятовского уехать из России во избежание нового скандала, потому что Петр Федорович очень вспыльчив и часто меняет свои решения.
Екатерину разлучили с фаворитом, но она всю жизнь любила Понятовского. Он не был первым любовником Екатерины, но он был первой истинной ее любовью.
От Понятовского у Екатерины родилась дочь Анна, которая вскоре умерла.
В это время Екатерине было уже двадцать восемь лет. Она завоевала себе положение при дворе. Елизавета оценила ее твердый ум и гордость и часто прибегала к ее советам в европейской политике. Все министры стали считаться с Великой княгиней больше, чем с наследником престола. И сам Петр Федорович видел в ней свою опору. Во всех затруднительных положениях он спрашивал у нее, как найти выход.
При дворе появилась красавица Елизавета Воронцова, и Петр Федорович сильно увлекся ею. Полюбив Воронцову, он начал мечтать о разводе с нелюбимой женой. Он решил жениться на русской девушке, чтобы Россия имела народную царицу. Эту любовь к России внушила ему мать, Анна Петровна, дочь Петра Великого.
Понятовский посещал Екатерину каждую ночь, и Петр это знал.
Чтобы иметь предлог для развода, Петр однажды устроил облаву. У двери спальни Великой княгини был поставлен караул. Понятовский, ничего не подозревая, утром вышел от своей любовницы, но его тут же арестовали.
– Что вы делали в это время в покоях ее Высочества, супруги Великого князя? – спросили его.
Понятовский молчал. Он был джентльмен, чтобы выдавать любимую женщину.
Но Екатерина сумела вывернуться из этой истории. К тому же Елизавета не желала скандального развода и женитьбы Петра на его фаворитке Елизавете Воронцовой, сестра которой, Екатерина Воронцова, была подругой Екатерины.
Понятовский продолжал ходить по ночам к Великой княгине, а в покоях Великого князя ночевала его фаворитка Воронцова.
Елизавета Петровна была очень довольна, что все так хорошо уладилось.
Однако через две недели Елизавета попросила Понятовского уехать из России во избежание нового скандала, потому что Петр Федорович очень вспыльчив и часто меняет свои решения.
Екатерину разлучили с фаворитом, но она всю жизнь любила Понятовского. Он не был первым любовником Екатерины, но он был первой истинной ее любовью.
От Понятовского у Екатерины родилась дочь Анна, которая вскоре умерла.
В это время Екатерине было уже двадцать восемь лет. Она завоевала себе положение при дворе. Елизавета оценила ее твердый ум и гордость и часто прибегала к ее советам в европейской политике. Все министры стали считаться с Великой княгиней больше, чем с наследником престола. И сам Петр Федорович видел в ней свою опору. Во всех затруднительных положениях он спрашивал у нее, как найти выход.