Страница:
С богами или с инопланетянами, или с творческим озарением, но так или иначе древние россы связывали глубинные знания с небесным огнем, с Самарой.
Имя Самара неоднажды встречается в Ригведе (см. главу «Огнебог и священные русские напитки»).
Мара
Маруты
Тур
Марена
Огняна Мария
Огнебог
Имя Самара неоднажды встречается в Ригведе (см. главу «Огнебог и священные русские напитки»).
Мара
Для высекания искр истины еще раз обратимся к слову САМАРА. Как ни назови данную силу – Самара, Самарга, Семарга, Симарга, – однако везде увидим корень «мар», «мара».
Вот к данному корню и присмотримся. Слово интереснейшее само по себе, а как составляющее «Самары» тем более.
Корень для древнего росса свой; от мары поименовано большое количество рек по всей россо-славянской земле.
В России в Орловской губернии есть река Марица. Маринкино озеро известно во Владимирской губернии. Мариенбургское озеро находится в 12 километрах от Венды. Еще одна река Марица (пр. Сев, пр. Нерусы) в Брянской области. Еще Марица (Морица) – река на Балканах. Еще различают две Моравы (Маравы) – болгарскую и сербскую. Морача – самая значительная река в Черногории.
Немало и топонимов, и одноименных городов и селений. Моравия (Морава) – гористая местность в Чехии. Марбург (по-словенски Марибор – Maribor). Морена – небольшая область в Бельгии (на старой бельгийско-прусской границе). Перечень можно продолжать.
Корень «мор» в русском языке можно встретить даже в названии культовых овощей. Морковь состоит из двух слов: мор-ковь. Что означает мор (смерть) – ковать (побеждать). Ведическое значение моркови видно в ее родстве со словом «морковать» – думать, как одолеть напасти. В. Даль приводит еще одно обозначение моркови – баркан. Даль слово «баркан» не объясняет, но мы видим тут магический корень «арка» (солнце), видим аркан – ведическое таинство солнцепоклонников. Баркан – это божественный брахманский аркан. Связь арки и аркана см. в главе «Аркаим – город солнца». Морковь ценили – спасала от цинги, от глазных болезней и множества иных недугов. Вместе с тем видим, что морковь играла заметную роль в арканах, ведических таинствах, ибо без этого не получила бы второго имени – баркан. Слова «морковь», «баркан», «аркан», несомненно, принадлежат к русскому языку и ведической культуре.
Известны нам и морлаки – этнографическая группа славян, можно сказать, россов (ибо две тысячи лет назад самоназвание у всех общин славян было россы). Морлаки – обитатели Долматинских гор (в XIX веке до 200 тысяч человек). В XV веке они бежали сюда из Боснии от турецкого господства. «Ни итальянская культура, ни немецкий образ жизни… не наложили на них сколько-нибудь заметного влияния». Этнограф XIX в. описывает их как народ крепкий, рослый, суровый. Жилище – каменная лачуга, крытая камышом, почти без утвари. «Танцы и пение они любят страстно».
Курган-мара в Челябинской области
Существует обряд побратимства. Как отважные моряки составляют ядро австрийского флота.
Россы выживали в самых суровых условиях и хранили свои тысячелетние традиции и былины – веды.
Долматинские горы (Долмация, Далмация) ведут нас к древнерусской старине, к Индее, к Рось-реке, к индейскому (индийскому) царю Долмату, упоминаемому в русских былинах. Это та священная традиция, что объединяет россов и россо-морлаков.
Слово «мар», «мара», «мора» не было бы столь распространенным, если бы не было очень древним и освященным ведической верой, культовыми образами и языком.
Мара (мар) – прежде всего курган, захоронение. В Самарской губернии в Новоузенском уезде (ныне Саратовская область) известны Сенькин мар и Песчаный мар (в окружности до 60 метров).
«И доныне находят иногда на курганах деревянные и каменные подобия креста или дикие песчаные камни, как бы могильные, нередко с высеченными на них неискусными изображениями» (В. П. Кругликов. «Список населенных мест Самарской губернии по сведениям 1889 года», 1890 г., Самара, стр. 4). Крестообразные, дохристианские каменные изваяния – символы солнца.
Таких мар в России многие тысячи, в том числе на Десне-реке. И большинство насыпано россами. А слово «мара» в России культовое. Мара – место захоронения святых, волхвов, князей, значительных людей или культовый курган без могил. По окружности мар-курганов хоронили и обычных сородичей. А родичей, предков в древней Руси боготворили… Мара стоит в основе одного из самых популярных имен – Маруся.
Вслушайтесь в названия древнерусских мест захоронения: кладбище, погост, мара. В корнях этих слов: клад, гость (погостить), ма(ть) – ра(дость) (радость от встречи, от памяти). Русские так любили и почитали своих предков, что места захоронения нарекли самыми дорогими словами-образами.
Для понимания значимости общения с предками для древних россов подчеркнем, что погост – это не только кладбище (куда приходят в гости), это одновременно и селение. Более того, в дохристианские времена кладбища нередко располагались не на отшибе, как сейчас, а в центре селения.
На марах, погостах ставили фигуры богов или крест – символ солнца. Тут не только тризну творили, но требы о помощи возносили к богам русским, прежде всего Роду и Рожанице, к близким, ушедшим родичам.
Самара (Са-мара) несет в своем имени образы, священные для древнего росса, близкие и нашим современникам, и россо-ариям каменного века, создателям вед. В Ригведе находим: «О Маруты с кольями-молниями…» (РВ, I, 168-5). Мары исторгают молнии.
Итак, мы установили тесную связь Мары (читай и Самары) с огнем, ветром, предками. И надо сказать, везде эта связь двойственная, пограничная между днем и ночью, между Явью и Навью, между жизнью и смертью.
Мара-Самара как Огнебог имеет зооморфное воплощение в виде «змея блескучего». Действительно, молния блестит и извивается, порой разделяется на два, три… языка пламени. Молния – добро или зло? И то, и другое. Молния дает огонь, пламя для очага (когда не умели добывать огонь, то молния была чуть ли не единственным средством обретения живого огня). До ХХ века дожило поверье, что дождь, освященный громом и молнией, обладает живительной целебной силой. Под такой дождь выходили умываться.
Вместе с тем Самара-молния жалит, может опрокинуть стадо быков, могучий дуб в щепы разбивает. Небесный огонь и людей побивал.
Огнебог Самара может быть и другом, и божьим бичом, и карой для непочтительного или оказавшегося не на своем месте.
К ветру отношение тоже непростое. В Индии, где наследие русских вед получило свое, своеобразное развитие, бог ветра Вритра – есть «злой бог», противник доброго бога Индры, громовержца.
Иное дело на Руси. Тут нет такого противостояния. Боги находятся в большей гармонии. Поэт дал краткий и емкий образ ветру, что «могуч и гоняет стаи туч». Отношение к могучему ветру у могучих людей уважительное, как к близкому по духу. Это видно из древневедической молитвы: «Господи Боже, благослови принять от синя моря – силы, от сырой земли – резвоты, от частых звезд – зрения, от буйна ветра – храбрости». Ветер на Руси не демон, а образ буйного храбреца. Находясь на чужбине, через ветер можно и весточку на Родину послать. Ветер и утешить может.
Если Самара, Самарка, Самарга – повелитель молний и ветра, то этому образу присущ характер отважного воина-храбреца и воительницы-поленицы.
Образ, близкий для жителя засушливой лесостепи. Если в зной посевы и луга сгорят, то беда. Ветер-Самара-Самарга после водосвятий нагонит тучи и пойдет дождь. А если солнце и небо заволокли тучи и долго идет дождь, стоит холод, то тоже беда. Посевы погниют… Опять обращаются к Самаре-Самарге. И Самара громом и молнией разгонит тучи, и появится солнце.
Через тучи выходим и к небесному образу Самары, Мары. И тут пограничье между Явью и Навью, жизнью и смертью. В русском языке у тучи есть еще одно определение – хмара. Хмара – хмурая мара, непогода. И тут корень мара. Связь кургана-мары и тучи-хмары с водой и ведической верой доказывает наличие реки Хмары в Смоленской области.
Хмара в небесах в засуху спасение, а в холод и в долгий срок дождь из хмары – беда. И на земле россы насыпали мары, могильные курганы в виде округлых туч. Овально-круговая «геометрия» тут неслучайна; перекличка слов мара-хмара – тоже явление обдуманное.
Мары-курганы как погребения тоже имеют двоякое значение. Мара-кладбище место скорбное и святое. Однако в дороге на однообразной равнине, тем более в степи, где нет даже тропы, а только направления по звездам и приметным урочищам, мара есть путеводная звезда, есть своеобразный верстовой столб, указатель.
В ритуальном плане, без сомнений, мара – это земная хмара, туча. Души предков в маре, как на облаке хмаре, странствуют за своими беспокойными потомками. А чтобы предки знали, что потомки их не забыли, на священных курганах возжигали ритуальные курящиеся костры. Отсюда мары еще зовутся курганами, курящимися. Ган(ать) – ворожить.
Отчетливо видим, что Самара несет в своем имени образы, священные для древнего росса.
Вот к данному корню и присмотримся. Слово интереснейшее само по себе, а как составляющее «Самары» тем более.
Корень для древнего росса свой; от мары поименовано большое количество рек по всей россо-славянской земле.
В России в Орловской губернии есть река Марица. Маринкино озеро известно во Владимирской губернии. Мариенбургское озеро находится в 12 километрах от Венды. Еще одна река Марица (пр. Сев, пр. Нерусы) в Брянской области. Еще Марица (Морица) – река на Балканах. Еще различают две Моравы (Маравы) – болгарскую и сербскую. Морача – самая значительная река в Черногории.
Немало и топонимов, и одноименных городов и селений. Моравия (Морава) – гористая местность в Чехии. Марбург (по-словенски Марибор – Maribor). Морена – небольшая область в Бельгии (на старой бельгийско-прусской границе). Перечень можно продолжать.
Корень «мор» в русском языке можно встретить даже в названии культовых овощей. Морковь состоит из двух слов: мор-ковь. Что означает мор (смерть) – ковать (побеждать). Ведическое значение моркови видно в ее родстве со словом «морковать» – думать, как одолеть напасти. В. Даль приводит еще одно обозначение моркови – баркан. Даль слово «баркан» не объясняет, но мы видим тут магический корень «арка» (солнце), видим аркан – ведическое таинство солнцепоклонников. Баркан – это божественный брахманский аркан. Связь арки и аркана см. в главе «Аркаим – город солнца». Морковь ценили – спасала от цинги, от глазных болезней и множества иных недугов. Вместе с тем видим, что морковь играла заметную роль в арканах, ведических таинствах, ибо без этого не получила бы второго имени – баркан. Слова «морковь», «баркан», «аркан», несомненно, принадлежат к русскому языку и ведической культуре.
Известны нам и морлаки – этнографическая группа славян, можно сказать, россов (ибо две тысячи лет назад самоназвание у всех общин славян было россы). Морлаки – обитатели Долматинских гор (в XIX веке до 200 тысяч человек). В XV веке они бежали сюда из Боснии от турецкого господства. «Ни итальянская культура, ни немецкий образ жизни… не наложили на них сколько-нибудь заметного влияния». Этнограф XIX в. описывает их как народ крепкий, рослый, суровый. Жилище – каменная лачуга, крытая камышом, почти без утвари. «Танцы и пение они любят страстно».
Курган-мара в Челябинской области
Существует обряд побратимства. Как отважные моряки составляют ядро австрийского флота.
Россы выживали в самых суровых условиях и хранили свои тысячелетние традиции и былины – веды.
Долматинские горы (Долмация, Далмация) ведут нас к древнерусской старине, к Индее, к Рось-реке, к индейскому (индийскому) царю Долмату, упоминаемому в русских былинах. Это та священная традиция, что объединяет россов и россо-морлаков.
Слово «мар», «мара», «мора» не было бы столь распространенным, если бы не было очень древним и освященным ведической верой, культовыми образами и языком.
Мара (мар) – прежде всего курган, захоронение. В Самарской губернии в Новоузенском уезде (ныне Саратовская область) известны Сенькин мар и Песчаный мар (в окружности до 60 метров).
«И доныне находят иногда на курганах деревянные и каменные подобия креста или дикие песчаные камни, как бы могильные, нередко с высеченными на них неискусными изображениями» (В. П. Кругликов. «Список населенных мест Самарской губернии по сведениям 1889 года», 1890 г., Самара, стр. 4). Крестообразные, дохристианские каменные изваяния – символы солнца.
Таких мар в России многие тысячи, в том числе на Десне-реке. И большинство насыпано россами. А слово «мара» в России культовое. Мара – место захоронения святых, волхвов, князей, значительных людей или культовый курган без могил. По окружности мар-курганов хоронили и обычных сородичей. А родичей, предков в древней Руси боготворили… Мара стоит в основе одного из самых популярных имен – Маруся.
Вслушайтесь в названия древнерусских мест захоронения: кладбище, погост, мара. В корнях этих слов: клад, гость (погостить), ма(ть) – ра(дость) (радость от встречи, от памяти). Русские так любили и почитали своих предков, что места захоронения нарекли самыми дорогими словами-образами.
Для понимания значимости общения с предками для древних россов подчеркнем, что погост – это не только кладбище (куда приходят в гости), это одновременно и селение. Более того, в дохристианские времена кладбища нередко располагались не на отшибе, как сейчас, а в центре селения.
На марах, погостах ставили фигуры богов или крест – символ солнца. Тут не только тризну творили, но требы о помощи возносили к богам русским, прежде всего Роду и Рожанице, к близким, ушедшим родичам.
Самара (Са-мара) несет в своем имени образы, священные для древнего росса, близкие и нашим современникам, и россо-ариям каменного века, создателям вед. В Ригведе находим: «О Маруты с кольями-молниями…» (РВ, I, 168-5). Мары исторгают молнии.
Итак, мы установили тесную связь Мары (читай и Самары) с огнем, ветром, предками. И надо сказать, везде эта связь двойственная, пограничная между днем и ночью, между Явью и Навью, между жизнью и смертью.
Мара-Самара как Огнебог имеет зооморфное воплощение в виде «змея блескучего». Действительно, молния блестит и извивается, порой разделяется на два, три… языка пламени. Молния – добро или зло? И то, и другое. Молния дает огонь, пламя для очага (когда не умели добывать огонь, то молния была чуть ли не единственным средством обретения живого огня). До ХХ века дожило поверье, что дождь, освященный громом и молнией, обладает живительной целебной силой. Под такой дождь выходили умываться.
Вместе с тем Самара-молния жалит, может опрокинуть стадо быков, могучий дуб в щепы разбивает. Небесный огонь и людей побивал.
Огнебог Самара может быть и другом, и божьим бичом, и карой для непочтительного или оказавшегося не на своем месте.
К ветру отношение тоже непростое. В Индии, где наследие русских вед получило свое, своеобразное развитие, бог ветра Вритра – есть «злой бог», противник доброго бога Индры, громовержца.
Иное дело на Руси. Тут нет такого противостояния. Боги находятся в большей гармонии. Поэт дал краткий и емкий образ ветру, что «могуч и гоняет стаи туч». Отношение к могучему ветру у могучих людей уважительное, как к близкому по духу. Это видно из древневедической молитвы: «Господи Боже, благослови принять от синя моря – силы, от сырой земли – резвоты, от частых звезд – зрения, от буйна ветра – храбрости». Ветер на Руси не демон, а образ буйного храбреца. Находясь на чужбине, через ветер можно и весточку на Родину послать. Ветер и утешить может.
Если Самара, Самарка, Самарга – повелитель молний и ветра, то этому образу присущ характер отважного воина-храбреца и воительницы-поленицы.
Образ, близкий для жителя засушливой лесостепи. Если в зной посевы и луга сгорят, то беда. Ветер-Самара-Самарга после водосвятий нагонит тучи и пойдет дождь. А если солнце и небо заволокли тучи и долго идет дождь, стоит холод, то тоже беда. Посевы погниют… Опять обращаются к Самаре-Самарге. И Самара громом и молнией разгонит тучи, и появится солнце.
Через тучи выходим и к небесному образу Самары, Мары. И тут пограничье между Явью и Навью, жизнью и смертью. В русском языке у тучи есть еще одно определение – хмара. Хмара – хмурая мара, непогода. И тут корень мара. Связь кургана-мары и тучи-хмары с водой и ведической верой доказывает наличие реки Хмары в Смоленской области.
Хмара в небесах в засуху спасение, а в холод и в долгий срок дождь из хмары – беда. И на земле россы насыпали мары, могильные курганы в виде округлых туч. Овально-круговая «геометрия» тут неслучайна; перекличка слов мара-хмара – тоже явление обдуманное.
Мары-курганы как погребения тоже имеют двоякое значение. Мара-кладбище место скорбное и святое. Однако в дороге на однообразной равнине, тем более в степи, где нет даже тропы, а только направления по звездам и приметным урочищам, мара есть путеводная звезда, есть своеобразный верстовой столб, указатель.
В ритуальном плане, без сомнений, мара – это земная хмара, туча. Души предков в маре, как на облаке хмаре, странствуют за своими беспокойными потомками. А чтобы предки знали, что потомки их не забыли, на священных курганах возжигали ритуальные курящиеся костры. Отсюда мары еще зовутся курганами, курящимися. Ган(ать) – ворожить.
Отчетливо видим, что Самара несет в своем имени образы, священные для древнего росса.
Маруты
Здесь, на реке Самаре, на стрелке с рекой Рось-Волгой, зародилась значительная часть русской мифологии, ставшей основой для общемировой космографии. В мифологии, пусть и с региональными отличиями, но видим четкий русский языковой источник, связь с северной природой и представлениями об устройстве мира.
В представлении россов умершие люди из Яви попадают в Навь – страну мертвых. Однако лучшие души переходят через Навь и попадают в Ирий-Рай. И провожают людские души через Навь былинные «маруты» (многажды упоминались в Ригведе). Оттого о марутах, марах двоякое представление, разделившее ожидания людей. С одной стороны, маруты – ангелы смерти, а с другой, маруты – ангелы, хранители, ответственные за сопровождение души в рай, в лучший мир.
Очевидно, древние россы и чтили, и опасались марут: что-то перетянет – добродетельные поступки или грехи?
Известный этнограф и ведолог Юрий Миролюбов писал о марах-марутах: «В момент смерти Мара брала душу человека, как новорожденного ребенка, и баюкала ее, потом купала в воде и передавала ее Водищу и Перевозице, которые вели душу к великому потоку Мертвой воды, чтобы перейти Навь».
Материалов о Перевозице маловато, но роль марут-перевозиц в видении Миролюбова близка представлениям древних россов. Если присмотреться к древнерусской космографии с поклонением родникам, ручьям, рекам, морям и океану, роду, родителям, то выходит, что роль марут выполняют праматери-берегини.
Образ Мары, Самары гораздо древнее библейских образов. Более того, многие библейские образы почерпнуты из россо-арийских былин, из их толкования греками, египтянами, иудеями, иранцами…
Архаика многих былин россов хранит память о допотопных временах и о самом Потопе. Без развитого языка и опыта былиносложения за двадцать тысячелетий до нашей эры вряд ли были бы созданы и тем более вряд ли бы уцелели былины о Всемирном потопе. Возможно, былины о Марах, о Горынычах, об Ории… в ходе истории и трансформировались отчасти, но они, совершенно точно, хранят многотысячелетнюю память народа. К их числу принадлежит и следующая: «Старые люди» на Рождественское Свято рассказывали в Юрьевке: «Когда жили на свете деды дедов и прадеды прадедов, когда прадеды пращуров и щуры щуров пасли скотину в степи далеко-далеко от нашего края, тогда жил Батька Орий, а у него было три сына: Кий, что сделал Киев, Хорув, что живет на Полдень, а от кого хорваты пошли, да Щек, от кого идут чехи. И пошла тогда земля трястись, а то Мор-Мара с Мороком под землею подрались, да хлынула вода великая, да затопила степи. Уходили от той воды люди, ибо она шла помалу, подальше, в горы, а горы все высокие, да чем выше люди шли, тем выше вода великая ставала…» (Ю. Миролюбов «Русский языческий фольклор», 1995, стр. 211).
О древности сказаний о Маре говорит и наличие русско-индийского наследия, письменные источники четырехтысячелетней давности. В гимне Парджания (Ригведа, V, 83) есть описание грозы и строки: «Пошлите нам в награду, о Маруты (Марутсы), дождя небесного, раздуйте бока жеребца! Приди сюда со своим громом, ты, изливающий воды! Ты – Асура, наш отец».
Видим, что маруты – есть ветры, приносящие дождь и жизнь. Этот образ близок к хмарам, небесным коровам, изливающим небесное молоко на землю.
В качестве бога, дающего дождь, небесную влагу, тут Асура. В других известных ведах-преданиях эта роль принадлежит Сварге (Сварогу), Хорсу да еще богу-громовержцу Индре.
Суру на Волге найдем, и не одну, в том числе и в бассейне Усы, замыкающей Самарскую луку. Суре посвящены отдельные главы в данной и предыдущей книгах. Не останутся без внимания и священные реки Яик, Орь…
Бога Индру россо-арии звали Сакра (Сокра) – могущественный, священный. Есть ли такой гидроним в бассейне Самары? Есть рядом река Сакмара, и ей тоже посвятим отдельную главу. Все эти образы близки Огнебогу Самаре и расположены в одном кусту!
В устоявшейся русской мифологии Перун и Индра – есть победители туч, тьмы непроглядной. Они доят тучи молниями, самарками. Тучи-хмары, облака – есть коровы небесные, кормилицы. Мары близки грозе. Явь и Навь ходят рядом, но в русской мифологии много оптимизма.
В индийской мифологии русские веды получили своеобразное развитие. И на примере Мары видим разделение богов на «злых» и «добрых». Маричи – бог ветра и бури. Еще один Маричи в числе великих мудрецов рсиев (rsi). Мариша-нимфа – дочь ветра и луны. Тут близко или полностью повторяются веды-былины.
С появлением конкурирующих верований в индийской мифологии появляется Мара – злой демон, враг Будды.
Некоторая перекличка с этим появляется и у россов, у славян, но только после Х века. После христианизации Руси. Мара – «мифическое существо славянских народов, часто отождествляемое с ведьмами». Однако этот образ крепнет в течение многих веков вместе с утверждением конкурирующей веры – христианства. Некоторая трансформация мифологии при массированном давлении не могла не произойти.
И все же в былинах и сказах, дошедших до XXI века, Мара, скорее, сила добра. Более того, ряд исследователей (наиболее отчетливо Г. Бейли) считают, что Мара-Марина-Мария-Богородица Мария связаны одной родственной мифологической цепочкой. В начале данной именной цепочки после Мары надо поставить Марусю. У имени Мария есть «уменьшительное», точнее – народное Маруся, имеющее хождение в сельской местности. Имя ведическое, созданное наложением двух культовых слов: мар и рус. Правильно назвать это имя народным. Мара ру(о)сов много говорит об истоках народа, не забывшего слова «мара» и «хмара»…
Посмотрим на русскую мифологию. Тучка небесная, хмара является кормилицей. И в ведах маруты (марутсы) – священники, полубоги и одновременно ветры, гоняющие тучи.
В Самом древнем сборнике вед, в Ригведе, маруты – боги, помощники Индры. Маруты украшали себя золотыми пластинами и бронзовыми кольцами с утолщениями, шишечками.
«Когда Маруты с золотыми пластинами на груди» (РВ, II, 34-8).
«Как небо – звездами, носители колец приметны (кольцами)» (РВ, II, 34-2).
В Ригведе треугольные пластины (символ солнечного луча) и кольца (символ солнца) называются рукма (rukma) и кхади (khadi). Автор книги кольца называет маруты – как отличительный символ марут-богов.
Интересно, что такие, описанные в Ригведе, пластины и кольца находят по всей России в захоронениях общин, которые мы относим к россо-ариям. На Самарской луке нами найдены маруты не в захоронениях, а на земле, в полях и лесах. Что тоже свидетельствует, во-первых, о количестве данных символов и о том, что певцы (авторы) вед-гимнов Ригведы жили на Волге, создавали ригведийские гимны на волжской земле.
Далее у россов появляются рукотворные мары-курганы, где идет жертвоприношение в разных формах; прежде всего на марах изливают в огонь священные напитки. Мара-облако и мара-курган все более сливаются в образ берегини. Известно, что на земле, в Яви все смертно. Но весной положенные в землю сухие, мертвые семена возрождаются, точно земля забирает своих детей и снова дает жизнь.
И мары-ветры то суховей – бич божий – принесут, то дождик, возрождающий жизнь. Это отразилось в польской мифологии, где Моржана – покровительница земледелия, урожая. Маре отводится роль берегини.
В представлении россов умершие люди из Яви попадают в Навь – страну мертвых. Однако лучшие души переходят через Навь и попадают в Ирий-Рай. И провожают людские души через Навь былинные «маруты» (многажды упоминались в Ригведе). Оттого о марутах, марах двоякое представление, разделившее ожидания людей. С одной стороны, маруты – ангелы смерти, а с другой, маруты – ангелы, хранители, ответственные за сопровождение души в рай, в лучший мир.
Очевидно, древние россы и чтили, и опасались марут: что-то перетянет – добродетельные поступки или грехи?
Известный этнограф и ведолог Юрий Миролюбов писал о марах-марутах: «В момент смерти Мара брала душу человека, как новорожденного ребенка, и баюкала ее, потом купала в воде и передавала ее Водищу и Перевозице, которые вели душу к великому потоку Мертвой воды, чтобы перейти Навь».
Материалов о Перевозице маловато, но роль марут-перевозиц в видении Миролюбова близка представлениям древних россов. Если присмотреться к древнерусской космографии с поклонением родникам, ручьям, рекам, морям и океану, роду, родителям, то выходит, что роль марут выполняют праматери-берегини.
Образ Мары, Самары гораздо древнее библейских образов. Более того, многие библейские образы почерпнуты из россо-арийских былин, из их толкования греками, египтянами, иудеями, иранцами…
Архаика многих былин россов хранит память о допотопных временах и о самом Потопе. Без развитого языка и опыта былиносложения за двадцать тысячелетий до нашей эры вряд ли были бы созданы и тем более вряд ли бы уцелели былины о Всемирном потопе. Возможно, былины о Марах, о Горынычах, об Ории… в ходе истории и трансформировались отчасти, но они, совершенно точно, хранят многотысячелетнюю память народа. К их числу принадлежит и следующая: «Старые люди» на Рождественское Свято рассказывали в Юрьевке: «Когда жили на свете деды дедов и прадеды прадедов, когда прадеды пращуров и щуры щуров пасли скотину в степи далеко-далеко от нашего края, тогда жил Батька Орий, а у него было три сына: Кий, что сделал Киев, Хорув, что живет на Полдень, а от кого хорваты пошли, да Щек, от кого идут чехи. И пошла тогда земля трястись, а то Мор-Мара с Мороком под землею подрались, да хлынула вода великая, да затопила степи. Уходили от той воды люди, ибо она шла помалу, подальше, в горы, а горы все высокие, да чем выше люди шли, тем выше вода великая ставала…» (Ю. Миролюбов «Русский языческий фольклор», 1995, стр. 211).
О древности сказаний о Маре говорит и наличие русско-индийского наследия, письменные источники четырехтысячелетней давности. В гимне Парджания (Ригведа, V, 83) есть описание грозы и строки: «Пошлите нам в награду, о Маруты (Марутсы), дождя небесного, раздуйте бока жеребца! Приди сюда со своим громом, ты, изливающий воды! Ты – Асура, наш отец».
Видим, что маруты – есть ветры, приносящие дождь и жизнь. Этот образ близок к хмарам, небесным коровам, изливающим небесное молоко на землю.
В качестве бога, дающего дождь, небесную влагу, тут Асура. В других известных ведах-преданиях эта роль принадлежит Сварге (Сварогу), Хорсу да еще богу-громовержцу Индре.
Суру на Волге найдем, и не одну, в том числе и в бассейне Усы, замыкающей Самарскую луку. Суре посвящены отдельные главы в данной и предыдущей книгах. Не останутся без внимания и священные реки Яик, Орь…
Бога Индру россо-арии звали Сакра (Сокра) – могущественный, священный. Есть ли такой гидроним в бассейне Самары? Есть рядом река Сакмара, и ей тоже посвятим отдельную главу. Все эти образы близки Огнебогу Самаре и расположены в одном кусту!
В устоявшейся русской мифологии Перун и Индра – есть победители туч, тьмы непроглядной. Они доят тучи молниями, самарками. Тучи-хмары, облака – есть коровы небесные, кормилицы. Мары близки грозе. Явь и Навь ходят рядом, но в русской мифологии много оптимизма.
В индийской мифологии русские веды получили своеобразное развитие. И на примере Мары видим разделение богов на «злых» и «добрых». Маричи – бог ветра и бури. Еще один Маричи в числе великих мудрецов рсиев (rsi). Мариша-нимфа – дочь ветра и луны. Тут близко или полностью повторяются веды-былины.
С появлением конкурирующих верований в индийской мифологии появляется Мара – злой демон, враг Будды.
Некоторая перекличка с этим появляется и у россов, у славян, но только после Х века. После христианизации Руси. Мара – «мифическое существо славянских народов, часто отождествляемое с ведьмами». Однако этот образ крепнет в течение многих веков вместе с утверждением конкурирующей веры – христианства. Некоторая трансформация мифологии при массированном давлении не могла не произойти.
И все же в былинах и сказах, дошедших до XXI века, Мара, скорее, сила добра. Более того, ряд исследователей (наиболее отчетливо Г. Бейли) считают, что Мара-Марина-Мария-Богородица Мария связаны одной родственной мифологической цепочкой. В начале данной именной цепочки после Мары надо поставить Марусю. У имени Мария есть «уменьшительное», точнее – народное Маруся, имеющее хождение в сельской местности. Имя ведическое, созданное наложением двух культовых слов: мар и рус. Правильно назвать это имя народным. Мара ру(о)сов много говорит об истоках народа, не забывшего слова «мара» и «хмара»…
Посмотрим на русскую мифологию. Тучка небесная, хмара является кормилицей. И в ведах маруты (марутсы) – священники, полубоги и одновременно ветры, гоняющие тучи.
В Самом древнем сборнике вед, в Ригведе, маруты – боги, помощники Индры. Маруты украшали себя золотыми пластинами и бронзовыми кольцами с утолщениями, шишечками.
«Когда Маруты с золотыми пластинами на груди» (РВ, II, 34-8).
«Как небо – звездами, носители колец приметны (кольцами)» (РВ, II, 34-2).
В Ригведе треугольные пластины (символ солнечного луча) и кольца (символ солнца) называются рукма (rukma) и кхади (khadi). Автор книги кольца называет маруты – как отличительный символ марут-богов.
Интересно, что такие, описанные в Ригведе, пластины и кольца находят по всей России в захоронениях общин, которые мы относим к россо-ариям. На Самарской луке нами найдены маруты не в захоронениях, а на земле, в полях и лесах. Что тоже свидетельствует, во-первых, о количестве данных символов и о том, что певцы (авторы) вед-гимнов Ригведы жили на Волге, создавали ригведийские гимны на волжской земле.
Далее у россов появляются рукотворные мары-курганы, где идет жертвоприношение в разных формах; прежде всего на марах изливают в огонь священные напитки. Мара-облако и мара-курган все более сливаются в образ берегини. Известно, что на земле, в Яви все смертно. Но весной положенные в землю сухие, мертвые семена возрождаются, точно земля забирает своих детей и снова дает жизнь.
И мары-ветры то суховей – бич божий – принесут, то дождик, возрождающий жизнь. Это отразилось в польской мифологии, где Моржана – покровительница земледелия, урожая. Маре отводится роль берегини.
Тур
В более поздних, но архаичных былинах времен раннего христианства на Руси Марена (Марина) – подруга сказочного Змея Горыныча, убитого богатырем Добрыней. Волшебница Марина обратила Добрыню туром. Почему туром? Самый могучий зверь Русской равнины в сказках на рогах носил солнце, то есть старую веру. В народной мифологии Мара-Марина – ворожейка, существо, близкое волхвам. История с превращением в тура уходит своими корнями за века до нашей эры. Добрыня всего лишь новый противник волхвов, новый мифический персонаж в реальном мире развивающегося христианства.
Соответствующие топонимы в бассейне Самары или прилегающих регионах должны быть. Тут зарождались веды, тут колыбель Ригведы и Самоведы. И такие топонимы действительно есть – река Турай (Тур-рай), есть Тургай (Тур-гай, Туров лес).
Подробнее о Тургае – в главе «Реки россо-ариев».
Соответствующие топонимы в бассейне Самары или прилегающих регионах должны быть. Тут зарождались веды, тут колыбель Ригведы и Самоведы. И такие топонимы действительно есть – река Турай (Тур-рай), есть Тургай (Тур-гай, Туров лес).
Подробнее о Тургае – в главе «Реки россо-ариев».
Марена
Мара под именем Марена (Морена) – в более поздней архаике обрядовое деревце или насаженное на шест чучело, «играющее важную роль в купальской обрядности».
Купала – праздник солнца, самого длинного светового дня, самой короткой ночи с 23 на 24 июня. Вот Купалу (Куп – огонь) и олицетворяет кукла Марена, которая сжигалась или потоплялась (часто горящей) в реке в качестве обряда жертвоприношения. Купала – обряд поклонения солнцу-огню и реке-воде.
В эту ночь славили богов, изливали в огонь и реку священные напитки, прыгали через костры, водили хороводы вокруг костров, купались в воде (обретавшей целебную силу), собирали травы, добывали живой огонь путем трения сухого дерева…
Видим, что Мара как образ тучи, образ земли-берегини в отрыве от «института» запрещенных волхвов угасает, но видоизмененный образ Мары, образ, связанный с огнем, жив…
Сжигание Марены происходило и на Масленицу. Обряд гона Марены известен и на Радуничную неделю, которая начиналась с праздника Красная Горка, посвященного поминовению родичей и встрече солнца, весны.
Купала – праздник солнца, самого длинного светового дня, самой короткой ночи с 23 на 24 июня. Вот Купалу (Куп – огонь) и олицетворяет кукла Марена, которая сжигалась или потоплялась (часто горящей) в реке в качестве обряда жертвоприношения. Купала – обряд поклонения солнцу-огню и реке-воде.
В эту ночь славили богов, изливали в огонь и реку священные напитки, прыгали через костры, водили хороводы вокруг костров, купались в воде (обретавшей целебную силу), собирали травы, добывали живой огонь путем трения сухого дерева…
Видим, что Мара как образ тучи, образ земли-берегини в отрыве от «института» запрещенных волхвов угасает, но видоизмененный образ Мары, образ, связанный с огнем, жив…
Сжигание Марены происходило и на Масленицу. Обряд гона Марены известен и на Радуничную неделю, которая начиналась с праздника Красная Горка, посвященного поминовению родичей и встрече солнца, весны.
Огняна Мария
Из-за удаленности разных этнографических групп русского народа и ликвидацией профессиональной общины волхвов-рахманов в обрядах появилось немало отличий. Но отдаленные анклавы русского народа только подтверждают древность русского языка, культуры и традиций.
Уже упоминаемый нами Н. Квашнин-Самарин записал интересные мысли по сербо-росской культуре, где Перун – громовник, а его жена – громовница: «Сербы смешивают громовницу с Богородицей. Зовут ее Огнена и Огняна Мария. Имя это ниже объясняют словом Мара, которое означает в наречиях облако, тучу, марево. Это объяснение делается весьма вероятным, если вспомнить древнеарийские мифы о том, как громовник гоняется за белыми облачными красавицами-тучами. И у нас гром и туча в одной песне называются братом и сестрой».
И тут видим подтверждение связи имени Мария и образа Мара, материнская радость, мать-солнце.
Из песни южных славян:
Эти выводы полностью совпадают с выводами Г. Бейли и его единомышленников, считавших, что образ Богородицы Марии связан с образом Мара. Огняна Мария появилась на пути преображения Мары в Богородицу Марию.
Итак, виден четко устоявшийся образ Мары как божества огня и ветра.
Уже упоминаемый нами Н. Квашнин-Самарин записал интересные мысли по сербо-росской культуре, где Перун – громовник, а его жена – громовница: «Сербы смешивают громовницу с Богородицей. Зовут ее Огнена и Огняна Мария. Имя это ниже объясняют словом Мара, которое означает в наречиях облако, тучу, марево. Это объяснение делается весьма вероятным, если вспомнить древнеарийские мифы о том, как громовник гоняется за белыми облачными красавицами-тучами. И у нас гром и туча в одной песне называются братом и сестрой».
И тут видим подтверждение связи имени Мария и образа Мара, материнская радость, мать-солнце.
Из песни южных славян:
Тут имеем подмену Перуна христианским Ильей громовником и Огняну Марию. Что подтверждает соединение образов ведической веры и появившейся новой христианской веры.
«Первый облак – Илья громовник»,
Другой облак – Огняна Мария…»
Эти выводы полностью совпадают с выводами Г. Бейли и его единомышленников, считавших, что образ Богородицы Марии связан с образом Мара. Огняна Мария появилась на пути преображения Мары в Богородицу Марию.
Итак, виден четко устоявшийся образ Мары как божества огня и ветра.
Огнебог
Соответственно Самара, Самарга содержит в себе образ бога огня.
У исследователя Н. Квашнина-Самарина находим мысль, что Дажьбог есть сын Перуна и Симарга или «Огненной Марии» (ж. «Беседа», 1872 г., кн. 4, стр. 243). Другие исследователи считают Перуна сыном Дажьбога. Надо ли богов объединять в супружеские и родственные пары? Для нас важно одно: отразить устойчивую связь образа Самара (Симаргла, Самарга) с молнией, с тучей и с Перуном.
Другая мысль фольклориста Квашнина-Самарина представляется более интересно: в день зимнего солнцестояния родилось молодое солнце, дитя Перуна и Симарглы (Самары) (стр. 244).
Самара приближена к солнцу, родитель солнца. Квашнин-Самарин нащупал правильный путь, хотя и не пошел по нему. Но это уже третий пласт, третий ярус древнейшей культуры.
Известный популяризатор ведического наследия древней Руси А. Асов, к сожалению, не делает ссылок на источники. Трудно выяснить, где сведения исторические, где собственные мысли и выводы, на чем они основываются. Нет и показа хода исторического исследования, что обедняет и само исследование, и снижает читательский интерес. Творить совместно с автором-читателем, читателем-автором гораздо интереснее и продуктивнее.
Конечно, далек А. Асов и от соединения Самары и Самарги, далек от ведической, древнерусской географии. Но тем дороже некоторые выводы и утверждения данного исследователя. Никто не обвинит А. Асова в подгонке артефактов к Самаро-Волжскому региону, к географии лесостепной полосы, где была колыбель Ригведы, Самоведы, Авесты…
Цитаты из труда А. Асова «Славянская астрология» займут всего несколько строк, но они на удивление точно попадают в нашу тему.
«Ночь-Купальница, встретившая на берегу Ра-реки Огнебога Семаргла и родившая от него брата и сестру – Купалу и Кострому» (стр. 455).
Нас не смущает неполное, не совсем точное наименование Рась-Рось-Волги, не смущает искаженное имя Самары. Мы видим точное попадание (явно не умышленное) в древнерусскую географию. Самара и Рось-Волга встретились; на Самарской луке (острове Буяне) действительно родилось много таинств. Да, река Кострома (на ней и город Кострома) приток Волги. Гидроним Кострома в одном ряду с Сурой, Истрой, Росью… Кострома – соединение костра и мары, матери.
«Прославляли Огнебога, как проводника в Навь» (стр. 54). Действительно, Самара впадает в Рось (Волгу); по ведам, на одном берегу Расы-Роси находится Явь, а на другом – Навь. Подробнее в главе «Священная река Раса».
«…Говорили о Семаргле как главе небесных воинств, воине с огненным мечом, страже врат Ирия… И как страж врат, проводник в мир иной, Семаргл сам является Велесом-Семарглом» (стр. 456).
Непонятно, для чего здесь Велес, но то, что Самар(г)а, Огнебог еще имеет и образ «змея блескучего», «огненного змея»-молнии, – факт, интересный тем, что в мировой мифологии (еще раз подчеркнем исток: тут – древнерусская мифология) устоялся образ Змея как охранителя, в том числе и Рая.
И в библейских сюжетах в Рае, где живут Адам и Ева, охранитель – змей. В Библии змей, может быть, оплошал, но и тут он – строгий страж. Образ – дело устойчивое. В бассейне реки Сакмары, соседки и «родственницы» Самары, есть «рай», и это мы покажем в последующих главах.
Книгу Асова встретил, когда основные направления данной книги уже были намечены, но огромное святилище волхвов еще только найдено. Поэтому удивился и следующему:
«Семаргл разрубил Девону (луну)…» (стр. 456). Де отсюда фазы луны. Действительно, но не Семаргл, а Самара-Самарга-Огнебог, вооруженный молнией, мог разрубить Девону-луну. На Самарской луке знаем и Див-Девону-Девичьи горы, и святилище бога Солнца – Луны. И «луна» здесь имеет две фазы.
«В начале времен, когда Сварог ударил молотом по бел-горюч камню Алатырю, из искры, высеченной из камня, родился Огненный Бог Семаргл. Семаргл сразу вступил в борьбу с Великим Черным Змеем».
«Сварог с Семарглом… укротили Черного Змея…» (стр. 485).
Из вышеперечисленного видно, что в древней мифологии Самаре-Самарге принадлежит одна из главенствующих ролей по обустройству народившегося мира. Видна культовость топонимов и гидронимов, связанных с именем Самара-Самарка и Самарга (такая река есть в Приморском крае).
Еще видна борьба Самары, Огнебога, Блескучего змея (Огненного змея) и Черного змея – то есть борьба сил добра и зла, света и тьмы.
Итак, установили, что Самара, Самарка – это древнерусская долгополая одежда вроде кафтана с нашитыми веревочками-змейками, громовницами. В них ходили волхвы и вольное воинство. Для волхвов-(б)рахманов самарка – одежда ритуальная. Для воинов громовницы на самарках служили для подвязывания пучков травы и веток в целях маскировки. Самара – это и культовый музыкальный инструмент волхвов, изготавливаемый, вероятно, из веток калины.
Образ Самары многоплановый. Второе культовое значение имени Самара-Самарга – это Огнебог, Бог огня, молнии и ветра. На реке Самаре, на Самарской луке крупнейшее святилище, место поклонения роду, место поклонения высшему тонкому миру, место поклонения Солнцу и звездам. Имя Самара напрямую связано с древнерусскими традициями и верой.
У исследователя Н. Квашнина-Самарина находим мысль, что Дажьбог есть сын Перуна и Симарга или «Огненной Марии» (ж. «Беседа», 1872 г., кн. 4, стр. 243). Другие исследователи считают Перуна сыном Дажьбога. Надо ли богов объединять в супружеские и родственные пары? Для нас важно одно: отразить устойчивую связь образа Самара (Симаргла, Самарга) с молнией, с тучей и с Перуном.
Другая мысль фольклориста Квашнина-Самарина представляется более интересно: в день зимнего солнцестояния родилось молодое солнце, дитя Перуна и Симарглы (Самары) (стр. 244).
Самара приближена к солнцу, родитель солнца. Квашнин-Самарин нащупал правильный путь, хотя и не пошел по нему. Но это уже третий пласт, третий ярус древнейшей культуры.
Известный популяризатор ведического наследия древней Руси А. Асов, к сожалению, не делает ссылок на источники. Трудно выяснить, где сведения исторические, где собственные мысли и выводы, на чем они основываются. Нет и показа хода исторического исследования, что обедняет и само исследование, и снижает читательский интерес. Творить совместно с автором-читателем, читателем-автором гораздо интереснее и продуктивнее.
Конечно, далек А. Асов и от соединения Самары и Самарги, далек от ведической, древнерусской географии. Но тем дороже некоторые выводы и утверждения данного исследователя. Никто не обвинит А. Асова в подгонке артефактов к Самаро-Волжскому региону, к географии лесостепной полосы, где была колыбель Ригведы, Самоведы, Авесты…
Цитаты из труда А. Асова «Славянская астрология» займут всего несколько строк, но они на удивление точно попадают в нашу тему.
«Ночь-Купальница, встретившая на берегу Ра-реки Огнебога Семаргла и родившая от него брата и сестру – Купалу и Кострому» (стр. 455).
Нас не смущает неполное, не совсем точное наименование Рась-Рось-Волги, не смущает искаженное имя Самары. Мы видим точное попадание (явно не умышленное) в древнерусскую географию. Самара и Рось-Волга встретились; на Самарской луке (острове Буяне) действительно родилось много таинств. Да, река Кострома (на ней и город Кострома) приток Волги. Гидроним Кострома в одном ряду с Сурой, Истрой, Росью… Кострома – соединение костра и мары, матери.
«Прославляли Огнебога, как проводника в Навь» (стр. 54). Действительно, Самара впадает в Рось (Волгу); по ведам, на одном берегу Расы-Роси находится Явь, а на другом – Навь. Подробнее в главе «Священная река Раса».
«…Говорили о Семаргле как главе небесных воинств, воине с огненным мечом, страже врат Ирия… И как страж врат, проводник в мир иной, Семаргл сам является Велесом-Семарглом» (стр. 456).
Непонятно, для чего здесь Велес, но то, что Самар(г)а, Огнебог еще имеет и образ «змея блескучего», «огненного змея»-молнии, – факт, интересный тем, что в мировой мифологии (еще раз подчеркнем исток: тут – древнерусская мифология) устоялся образ Змея как охранителя, в том числе и Рая.
И в библейских сюжетах в Рае, где живут Адам и Ева, охранитель – змей. В Библии змей, может быть, оплошал, но и тут он – строгий страж. Образ – дело устойчивое. В бассейне реки Сакмары, соседки и «родственницы» Самары, есть «рай», и это мы покажем в последующих главах.
Книгу Асова встретил, когда основные направления данной книги уже были намечены, но огромное святилище волхвов еще только найдено. Поэтому удивился и следующему:
«Семаргл разрубил Девону (луну)…» (стр. 456). Де отсюда фазы луны. Действительно, но не Семаргл, а Самара-Самарга-Огнебог, вооруженный молнией, мог разрубить Девону-луну. На Самарской луке знаем и Див-Девону-Девичьи горы, и святилище бога Солнца – Луны. И «луна» здесь имеет две фазы.
«В начале времен, когда Сварог ударил молотом по бел-горюч камню Алатырю, из искры, высеченной из камня, родился Огненный Бог Семаргл. Семаргл сразу вступил в борьбу с Великим Черным Змеем».
«Сварог с Семарглом… укротили Черного Змея…» (стр. 485).
Из вышеперечисленного видно, что в древней мифологии Самаре-Самарге принадлежит одна из главенствующих ролей по обустройству народившегося мира. Видна культовость топонимов и гидронимов, связанных с именем Самара-Самарка и Самарга (такая река есть в Приморском крае).
Еще видна борьба Самары, Огнебога, Блескучего змея (Огненного змея) и Черного змея – то есть борьба сил добра и зла, света и тьмы.
Итак, установили, что Самара, Самарка – это древнерусская долгополая одежда вроде кафтана с нашитыми веревочками-змейками, громовницами. В них ходили волхвы и вольное воинство. Для волхвов-(б)рахманов самарка – одежда ритуальная. Для воинов громовницы на самарках служили для подвязывания пучков травы и веток в целях маскировки. Самара – это и культовый музыкальный инструмент волхвов, изготавливаемый, вероятно, из веток калины.
Образ Самары многоплановый. Второе культовое значение имени Самара-Самарга – это Огнебог, Бог огня, молнии и ветра. На реке Самаре, на Самарской луке крупнейшее святилище, место поклонения роду, место поклонения высшему тонкому миру, место поклонения Солнцу и звездам. Имя Самара напрямую связано с древнерусскими традициями и верой.