Евгений Кульков. Маруся

   – Ты уже едешь?
   – Ну да…
   – В такси, я надеюсь?
   – Конечно!
   – И, надеюсь, в лагерь?
   – Нет, на Луну.
   – Если бы я мог отправить тебя на Луну…
   – Ха-ха-ха!
   – Все, я пошел. Буду на связи через пять часов.
   – Удачи!
   – Не шали там.
   Связь прервалась, и какое-то время Маруся ехала в полной тишине, размышляя о том, что жизнь прекрасна, как вдруг… бешеный рев и чей-то наглый зад оказался впереди – только для того, чтобы через секунду скрыться за поворотом.
   Это вызов!
   Маруся терпеливо выдержала поворот, не повышая скорость, но, выйдя на прямую, безжалостно вдавила педаль газа в пол – когда ты едешь на такой машине, подобной наглости прощать нельзя! Пара секунд – и машины поравнялись. Раз, два, три, четыре, пять… Противник остался в зеркале заднего вида. Ха-ха!
   На этом гонка не закончилась – отставший автомобиль взревел раненым зверем и рванул вперед.
   Ну, уж нет!
   Переключить режим и сохранить лидерство, чего бы это ни стоило. Вот он, бешеный адреналин, но никакой паники – он сгорает, как топливо, и, наоборот, как будто, добавляет мощности табуну под капотом. Пока, красавчик! Настроение лучше некуда, сердце упало в желудок, мозг взорвался, пальцы онемели – чистый восторг, на вот тебе еще прощальный поцелуй на повороте – резина визжит и дымится, а глупый преследователь и с радаров-то исчез.
   Маруся рассмеялась и тут же острая боль пронзила все тело. Что это? Ее автомобиль несся на человека, того самого, с прозрачной кожей, от которого Маруся пыталась сбежать в аэропорту. Резко по тормозам… закрутило… отбросило в сторону… удар головой…
   Темнота.

7

   Маруся открыла глаза. Впереди кювет – похоже, тут велось какое-то строительство, Марусина машина зависла на самом краю, сбив ограждения. Кожа на лбу содрана. Больно. Маруся протянула руку и нажала на кнопку – ремень безопасности отстрелился с характерным щелчком. Осторожно выбраться. Руки-ноги целы – уже хорошо. Тихонечко откинулась назад – главное, не расшатать машину, перелезла на заднее сиденье, открыла дверцу и вывалилась в песок. Теперь можно и вздохнуть.
   – Отлично паркуешься…
   Маруся повернула голову на голос. Какой-то парень лет шестнадцати в дурацкой майке с мамонтом.
   – Живая?
   Чуть в стороне та самая машина. Так вот с кем она гонялась…
   – Ты в порядке?
   – В порядке.
   Парень подошел ближе и протянул руку.
   – Встать можешь?
   Маруся проигнорировала его попытку помочь, перевернулась на четвереньки и осторожно встала. Голова немного кружилась, но в целом терпимо.
   – Помощь нужна?
   – Нет.
   Вообще-то сейчас помощь была нужна, но когда тебе четырнадцать, а ему шестнадцать, и он такой слащавый красавчик на спортивном автомобиле, то соглашаться на помощь совсем не круто…
   – Ну как хочешь.
   – Ага… до свидания.
   Красавчик развернулся и пошел к своей машине. Маруся сосредоточенно смотрела, как он удаляется, и пыталась как-то по-быстрому договориться со своим самолюбием. Вот сейчас он сядет в машину, уедет и что? Ей очень захотелось, чтобы он обернулся, и он обернулся.
   – Может, подвезти?
   – Не надо.
   О, черт! Она отвечала быстрее, чем успевала подумать, – и вовсе не то, что хотела!
   Красавчик протянул руку к дверце.
   – Я могу вызвать службу…
   – Не надо!
   – Ну, тогда я поехал.
   – Скатертью дорога.
   Так разозлилась на саму себя, что нахамила незнакомому человеку. Отлично.
   – Газ справа, тормоз слева. И лучше не нажимать одновременно!
   Ах ты, индюк самовлюбленный, еще и издевается!
   – Впрочем, говорят, женщины не различают «право-лево»…
   Маруся отвернулась и попыталась сосредоточиться на своих проблемах. Надо оценить масштаб бедствия и быстро придумать, что делать дальше, не обращаясь за помощью к папе. Она услышала, как машина наглого парня выехала на дорогу, сделала крюк… и вернулась.
   – Залезай, давай.
   – А машина?
   – Я вызову помощь.
   Маруся провела ладонью по горячей крыше своей любимицы, потом быстро вытащила сумку и села к своему нахальному спасителю.
   – Ты случайно не знаешь, где находится учебный лагерь в Зеленом городе?
   – Случайно знаю.
   Машина резко рванула с места и сразу же оказалась в крайнем левом ряду.
   – Меня Илья зовут, а тебя?
   – Маруся.
   – Дурацкое имя. Очень тебе подходит.
   Глубоко вдохнуть и сосчитать до десяти, чтобы не разбить ему голову.

8

   Первое, на что Маруся обратила внимание, был памятник летающей тарелке. Как потом объяснил Илья, это был вовсе не памятник и вовсе не тарелка, а городская обсерватория. Как бы то ни было, выглядела она как длинный металлический шест, к которому пришпилен сверкающий на солнце диск. От диска отходили тонкие тросы. Марусе эта конструкция напомнила цирк-шапито. При ближайшем рассмотрении оказалось, что сам диск был упакован в стеклянный шар, который, к тому же, беспрерывно вращался.
   С холма Зеленый город выглядел живописно: редкие крыши коттеджей, просматривающиеся сквозь густую зелень деревьев, окруженные небоскребами и многоэтажками. Маруся поймала себя на мысли, что больше всего это похоже на последствия какой-то техногенной катастрофы: будто в центре города устроили направленный взрыв, произошло землетрясение, и часть домов просто провалилась под землю.
   Минут через пять они съехали с шоссе, и дорога резко устремилась вниз. Ощущение падения усилилось – сейчас Маруся ощущала себя Алисой, и даже Илья показался ей воплощением Кролика, за которым она погналась – да, да, все именно так и было.
   Усилием воли Маруся прервала эти свои мысли, они показались ей детскими, а значит стыдными – не дай бог, кто узнает, о чем она думает сидя в машине с незнакомым парнем. Тогда Маруся стала думать про Илью. Она наблюдала за его движениями краем глаза и одновременно, без всякой связи, думала про того человека с прозрачной кожей и про то, что девочки всегда остаются девочками и смазливый парень для нее сейчас важнее, чем какой-то мистический убийца. Интересно, так и должно быть или это она такая ненормальная? Третьей, или какой там по счету мыслью, была мысль о машине, и еще о папе, и почему-то о чувстве голода, а еще о том, что она забыла постричь ногти.
   – Приехали.
   Машина резко затормозила так, что Маруся чуть не сломала себе челюсть о приборную панель. Романтику как ветром сдуло.
   – И что теперь?
   – Дальше пешком.
   Илья открыл дверь, выбрался из машины и потянулся.
   – Машины дальше не пускают.
   – Нет, я в смысле…
   – Ты так и будешь там сидеть?
   – Ты что, пойдешь со мной?
   – Ну, если хочешь, можем идти по отдельности.
   – Так ты здесь учишься?
   – Преподаю.
   – Ладно врать-то!
   – Хорошо!
   Маруся улыбнулась. Ветер совсем растрепал ее волосы, так что приходилась их придерживать, чтобы хоть что-нибудь увидеть – получалось, будто она идет, схватившись обеими руками за голову – та самая дурацкая длина, когда волосы уже достаточно длинные, чтобы мешаться, но слишком короткие, чтобы заколоть. Впрочем, именно такая длина Марусе и нравилась.
   – Вон, видишь дорожку?
   Маруся посмотрела, куда указывал Илья. Дорожка начиналась сразу за деревьями – не то, что даже дорожка, скорее тропинка в парке, довольно заросшая. Дикость какая! Марусе показалось, что она перенеслась на несколько веков назад, и это ощущение ее совсем не радовало.
   – Здесь точно есть горячая вода?
   – Эй!
   Вот это «Эй!» прозвучало откуда-то сзади и точно не принадлежало Илье. Значит…
   – Это еще кто такая?
   Маруся обернулась.
   – Может, объяснишь, что здесь происходит? И почему ты опоздал?
   В прошлом году Маруся читала книгу в сети про татаро-монгольское иго, где на обложке была нарисована девушка воин – черные волосы, смуглая кожа, насупленные брови, сощуренные и горящие гневом глаза… Очень похоже на то, что она видела сейчас перед собой, только вместо золоченых лат – спортивный костюм, а вместо лука и стрел…
   – Это и есть твоя лабораторная работа?
   Вместо лука и стрел – лазерная пушка.
   – Это новенькая. Я просто проводил ее до школы.
   – И где ты ее нашел?
   – На дороге валялась.
   Вот же зараза!
   – И где вы с ней были?
   Интересно, что это за пушка у нее в руках. Ну не оружие ведь? Или оружие?
   – У нее машина сломалась…
   – А-а-а-а, ну да-а-а, конечно! Сломалась машина, ты проезжал мимо, предложил подвезти, оказалось, что вам по пути…
   Маруся посмотрела на часы. Казалось, что этот день вообще никогда не кончится. Слишком много событий. Надо будет почитать, что сказано в гороскопе, наверняка там написано: «Сегодня вам лучше не вылезать из постели. Даже в туалет!»
   – Давай потом поговорим.
   – Да иди ты!
   Девушка-воин гордо развернулась и ушла в самую глубь нижегородских джунглей. Илья же выглядел так, будто ему только что отрубили голову.
   – Что это было?
   – Это было… Алиса.
   – Твоя подруга?
   Илья почесал голову.
   – Значит, слушай. Идешь по этой тропинке, там метров через сто будет указатель. Тебе надо в администрацию. Найдешь, короче…
   Неожиданный поворот.
   – Давай. Удачи.
   Такое многообещающее начало, и на тебе. Даже как-то обидно. Дурак, конечно, и раздражал всю дорогу, и вообще Маруся ненавидит таких парней, но к этому уже успела привязаться.
   Она проводила его взглядом.
   Даже не обернулся!

9

   Здание администрации всегда выглядит как здание администрации, кто бы его ни проектировал и в каком бы веке это ни происходило. Вы всегда безошибочно вычислите его, потому что оно будет похоже на скучную коробку с документами – даже если стены у него зеленые и прозрачные, как у этого, словно вылитого из бутылочного стекла.
   Маруся поднялась по ступенькам и вошла в холл. Солнечный свет, проникая сквозь зеленые стены, окрашивал все в зеленый цвет, поэтому казалось, что здание набито зелеными человечками. Маруся вспомнила про диск на тросах, замеченный на въезде, – видимо, никакая все-таки это не обсерватория, а летающая тарелка, что бы там Илья ни говорил.
   Один из зеленых человечков отделился от общей толпы и подошел к Марусе.
   – Вы Гумилева?
   – Я.
   Марусю уже ждали – значит, где-то в саду был спрятан сканер, который успел считать информацию с ее жетона и передать сюда.
   – Меня зовут Соня. Я руководитель летнего лагеря.
   Бывают такие девушки, которых называют «милыми». Обычно ими гордятся бабушки, в них влюбляются романтики и котята. У них кукольные черты лица – скука смертная, зато они всегда удачно получаются на фотографиях, как те же котята и бабушкина герань. Ну и еще они все время улыбаются, и голос у них тихий и приятный, и рядом с ними чувствуешь себя чересчур язвительной и несовершенной… и от этого тоже улыбаешься им в ответ вымученно и фальшиво.
   – Сейчас мы пройдем в мой кабинет и зарегистрируем тебя в школьной базе. Хорошо?
   – Хорошо.
   Соня расплылась в улыбке.
   – Твою машину уже эвакуировали. Если понадобится, ты сможешь найти ее на парковке.
   – А…
   – На карте школы парковка обозначена буквой «П». Посмотри в коммуникаторе.
   Маруся достала коммуникатор, на котором уже мерцала надпись о принятом файле.
   – Я прислала тебе ее сразу, как ты пришла.
   – О… спасибо.
   – Красным крестиком отмечен твой дом.
   – Дом?
   – Дом рассчитан на восемь человек. Четверо на первом этаже и четверо на втором.
   Никогда раньше Маруся не жила в одном доме с чужими людьми.
   – Каждый этаж разделен на два сектора. В каждом секторе, соответственно, проживает два человека.
   – В одной комнате?
   – Каждый сектор состоит из трех комнат. Две спальни и один кабинет.
   – А-а-а-а…
   – А на первом этаже есть общая гостиная, кухня и спортивный зал.
   – Кухня?
   – Школьная столовая работает с десяти утра до семи вечера. Кухня на случай, если тебе захочется перекусить ночью.
   – Еще как захочется.
   Соня рассмеялась тем самым смехом, который плохие поэты называют «хрустальным». Маруся поежилась. Скорее всего, эта куколка не знала, что значит «перекусить ночью», потому что не ужинала после шести. А еще она, наверняка, была вегетарианкой. Бывают же такие неприятные люди!
   Они поднялись на второй этаж, пешком – похоже, лифтов в этом здании не было – и теперь шли по длинному коридору. Внутренние стены были сделаны из того же прозрачного зеленого материала, так что было видно все, что происходит в других кабинетах. Свет поступал снаружи, и еще откуда-то изнутри, будто сами стены подсвечивались, хотя никаких источников света видно не было.
   – Здесь очень красиво ночью.
   Соня словно прочитала Марусины мысли.
   – Светится сам материал.
   – Ага…
   – Реагирует на коэффициент освещенности и регулирует подсветку. Ночью он светится ярко, днем – пропускает солнечный свет.
   – А почему он зеленый?
   – Наверное, потому что «Зеленый город».
   – А почему «Зеленый город»?
   – Ну… наверное, потому, что тут все зеленое.
   Логично.
   Соня остановилась и толкнула дверь.
   – Заходи.
   Маруся прошла в кабинет.
   – А вы с ума от этого зеленого света не сходите?
   – Ученые доказали, что такое освещение резко снижает нагрузку на нервную систему.
   Маруся ухмыльнулась. Ну да… Хотя, по большому счету, кроме этого зеленого света здесь ничего не раздражало.
   Соня подошла к большому, в человеческий рост, экрану, больше похожему на зеркало, только слегка затемненному, положила на него ладони и легко раздвинула в стороны, так что экран стал вдвое шире и теперь состоял из двух панелей. Затем, таким же движением, она раздвинула правую и левую панель и уже из этих четырех панелей, как из четырехстворчатой ширмы, соорудила параллелепипед. Ее движения были такими простыми и одновременно такими захватывающими, что Маруся даже забыла про свой следующий вопрос.
   – Это сканирующее устройство.
   – И что мы будем сканировать?
   – Мы введем твои параметры в систему распознавания…
   – Понятно…
   – И ты получишь допуск в дом, лаборатории, учебную часть, библиотеку…
   – Куда-куда?
   – В библиотеку. Ну, такую, книжную, знаешь?
   – Э-э-э…
   – Разувайся.
   Маруся скинула шлепки и встала ногами на мягкий резиновый коврик.
   – Ты в курсе, что раньше книги печатали на бумаге?
   – Я в курсе, что последние года три этого почти никто не делает.
   – Руководству школы показалось, что это хорошая идея.
   – Типа, как заросшие тропинки у вас в саду?
   – Коммуникатор тоже придется выложить.
   Маруся кивнула и положила его на стол.
   – И что, кто-нибудь туда ходит?
   – Конечно. Других вариантов нет. Электронные носители запрещены. Коммуникатор я тебе, конечно, верну, но все его функции, кроме телефонной связи и навигации по городку, будут заблокированы.
   – Что?
   – Никакого интернета, никаких электронных текстов, никаких вспомогательных приборов.
   – Считать в уме?
   – И писать от руки.
   Соня приоткрыла створки и кивнула головой, предлагая зайти внутрь этой конструкции. Маруся сделала один шаг и остановилась. Почему-то ей казалось, что дав себя просканировать и внести в базу данных, она словно подпишется на участие в какой-то авантюре, в которую ей совершенно не хотелось влезать. Впрочем, так оно и было.
   – Слушай… а можно, мы не будем меня сканировать и вообще это все…
   – Это не больно.
   – Ну… нет. То есть… ты можешь сказать, что в лагере уже нет свободных мест?
   – А ты что, не умеешь считать без компьютера?
   Соня неприятно улыбнулась – так улыбаются кошечки на поздравительных открытках.
   – Я умею. То есть не особо, но дело не в этом…
   – А в чем?
   Круглые от удивления глазки.
   Маруся категорически не умела общаться с такими вот девочками, поэтому сделать то, что от нее требуют, в данной ситуации было проще, чем объяснять, почему бы ей не хотелось этого делать.
   – Ну ладно… хорошо.
   Маруся прошла внутрь параллелепипеда.
   – Похоже на складной солярий… закрой глаза на минутку.
   Маруся закрыла глаза и сквозь веки почувствовала яркую вспышку света.
   – Так…
   – Можно выходить?
   – Подожди секунду…
   Какая странная система – казалось, будто эта штука сканирует вообще все, делая одновременно рентген, ультразвуковое исследование и магнитно-резонансную томографию.
   – М-м-м…
   – Что-то не так?
   – Сейчас… закрой-ка глаза еще раз.
   Маруся зажмурилась. Вспышка.
   – У тебя есть с собой какие-нибудь…
   – Что?
   – Есть с собой какие-нибудь устройства с сильным излучением?
   – Что?
   – Ну, что-нибудь…
   Соня раскрыла створки и серьезно осмотрела Марусю с головы до ног.
   – Не знаю… слиток урана или что-то в этом роде.
   – Насколько я знаю, нет.
   – Посмотри в карманах.
   Маруся засунула руки в карманы куртки – фантики, конфетки, жвачка… ну не из-за фантиков же?
   Скомканная рекламная листовка, оторванный стопадреналиновый пластырь и ледяная ящерка. Со всеми этими приключениями Маруся напрочь забыла о ее существовании, зато теперь…
   – Что там у тебя?
   Действительно, что? Маруся до сих пор не понимала, что это за предмет, откуда он у нее и, кстати, из чего он сделан. Может, это и есть уран?
   – Я лучше сниму куртку…
   Третья попытка сканирования прошла удачно, значит, помехи в технике вызывало что-то, что лежало в карманах. И теперь Марусе стало ясно, что.
   – Готово. Можешь выходить.
   Пока Маруся одевалась, Соня сложила конструкцию, потом отошла к компьютеру, сделала какие-то распечатки, которые тут же порвала и выбросила в уничтожитель мусора – все это время она выглядела задумчивой и даже рассерженной, будто ее подменили. Маруся потопталась на месте, что делать дальше она не знала – сразу уходить? Или задать какие-то вопросы?
   – Я могу идти?
   – Ну да. Карта у тебя есть. И не забудь коммуникатор.
   – Ага. Спасибо.
   – Ага.
   Соня вышла из-за стола и еще раз внимательно осмотрела Марусю.
   – Не знаю, что там у тебя есть, но лучше бы ты не брала это с собой в школу.
   И прежде, чем Маруся успела что-нибудь ответить, дверь бесшумно закрылась прямо перед ее носом. Отбой.

10

   Даже непродолжительное пребывание в здании администрации резко меняло восприятие окружающего мира: и трава и деревья казались теперь недостаточно зелеными – скорее желтыми с примесями каких-то других оттенков. Голубое небо выглядело недостаточно голубым, а люди потеряли всякий человеческий цвет и казались розовыми, как поросята. Какой удивительный эффект!
   Маруся достала коммуникатор и нашла на карте дом, помеченный красным крестиком. Если встать спиной к администрации, то отсюда прямо, прямо, прямо, потом налево, через сквер, еще раз налево и четвертый дом в сторону леса – минут семь быстрым шагом.
   Маруся залезла в карман сумки и достала пакетик с двумя маленькими подушечками, похожими на кусочки розового зефира. На самом деле это были динамики – папа привез из Японии. Необычный материал реагировал на температуру тела и подстраивался под форму уха так, что почувствовать его было невозможно. Динамики четко улавливали сигнал и передавали музыку с фантастическим объемом – словно в уши тебе затолкали сложнейшую аудиосистему.
   Но и на этом японцы не остановились. Все знают, что главным недостатком наушников (слово «наушники» досталось нам в наследство еще от прошлого века, когда динамики надевали на уши и сигнал передавался через провода) было то, что они словно отрубали тебя от внешнего мира. И слушая музыку, ты уже не мог услышать ничего другого – например, сигнал велосипедиста за секунду до того, как он сломает себе ноги, а тебе ребра! Эти маленькие динамики не только передавали звук, но и слушали его, вместо тебя, а заодно и анализировали ситуацию вокруг. Если громкость звуков в радиусе ста метров казались им достаточно серьезной угрозой вашей безопасности, они выключали музыку и позволяли вам услышать что-то вроде: «Ты куда прешь? Жить надоело?», или другие не менее важные замечания прохожих.
   Маруся вставила динамики в уши, включила плеер и услышала нечто, что при всем желании нельзя было назвать музыкой. Опять? Опять какие-то помехи? Маруся сунула руку в карман и прикоснулась к ящерке – шум в ушах усилился и стал похож на визг, а это совсем не то, что вам хотелось бы слушать, прогуливаясь по тенистым аллеям маленького учебного городка. К черту такую музыку.
   Удивительно, если что-то само приходит к вам в руки, какая-то непонятная, и даже понятная вещь, вы начинаете относиться к ней как к чему-то неслучайному, придавать ей особенный смысл или даже считать это Знаком. Притом, что вещь может быть абсолютно никчемной и бессмысленной.
   Серебристая ящерка, странным образом попавшая в сумку Маруси, могла бы быть таким же случайным предметом, если бы не одно но. Или два? Или сколько их там накопилось за день? Если бы после этого за Марусей не стали следить какие-то непонятные и крайне неприятные существа с прозрачной кожей. Если бы Маруся не влипла в историю с убийством фармацевта, если бы ее не посадили в тюрьму, если бы она не попала в аварию, если бы сканер не сломался и если бы не сбоили аудиосистемы. Все это могло быть никак не связано с предметом, между собой и даже с Марусей, но, тем не менее, прослеживалась логическая цепочка, которую вкратце можно было обозначить так: эта штука приносит сплошные неприятности. Теперь представьте, что у вас в кармане эта самая «штука, которая приносит сплошные неприятности». Что вы будете делать?
   Самое правильное решение – избавиться от нее (и вполне возможно, именно так кто-то и поступил, подкинув ее в Марусину сумку), но если вам четырнадцать лет, если вы любите искать приключения на свою, ну допустим, голову и если в какой-то момент вам становится очевидно, что это все не просто так, и предмет, пусть и не исполняет все ваши желания, но однозначно обладает какой-то силой…
   Маруся сжала ящерку в кулаке и попыталась зафиксировать, что она чувствует: какое-нибудь тепло по телу, или холод, или легкое покалывание, или что там еще бывает? Видение? Галлюцинация? Увидеть суть вещей? Будущее? Прошлое? Хоть что-нибудь? Ящерка и ящерка, холодный кусок металла. От руки вроде не нагревается – и на этом вся ее необычность благополучно заканчивалась. Размышляя обо всем этом, Маруся не заметила, как дошла до сквера.
   Сквер как сквер – дорожки, фонтаны, скамейки, но тут же совершенно непонятные прозрачные купола разного диаметра, хаотично разбросанные по всей площади, как банки на спине больного (Маруся читала про этот способ лечения простуды в книжках про инквизицию). Некоторые купола были пустыми, а вот внутри других происходило что-то странное. Например, в самом большом, в котором стояли целых две скамейки, помещалась скульптура гигантского воробья и часть клумбы, бурлила страшная черная туча, лил самый настоящий дождь и сверкали молнии. Мало того, встав рядом, можно было почувствовать раскаты грома – они доносились еле ощутимой дрожью прямо из-под земли.
   Подойдя поближе, Маруся рассмотрела внутри купола двух подростков в защитных водонепроницаемых костюмах: один из них держал в руках лазерную пушку, точно такую же, как у девушки воина в саду, второй пытался проткнуть тучу полутораметровым стержнем, который, как магнит, собирал на себя всклокоченные пучки молний. Обойдя грохочущий купол, Маруся увидела следующий, наполненный туманом, столь плотным, что рассмотреть, есть ли кто-нибудь внутри, было невозможно.
   Еще пара куполов, которые попались ей по пути, были пустыми, зато в последнем светило маленькое искусственное солнце, а над травой «каждыми-охотниками-желающими-знать-где-сидят-фазаны» – переливалась довольно яркая радуга. Тут же, прямо под радугой, лежала девушка с распылителем воды и выпускала в воздух облака мельчайших капель, словно подкрашивая радугу изнутри.
   Все это выглядело так здорово, что Маруся поймала себя на мысли, почему бы ей самой не попробовать создать гром или радугу, зажечь искусственное солнце или поймать шаровую молнию. Впрочем, рассудок подсказывал, что и здесь не обошлось без точных расчетов, а это казалось уже куда менее привлекательным.
   После сквера Маруся свернула налево и пошла в сторону коттеджей. Двухэтажные деревянные домики прятались между деревьями; никакой определенной границы между жилой зоной и лесом не было. Все в этом городке выглядело хаотично и беспорядочно – последние достижения науки тут же какие-нибудь древние трамваи. Услышав громкий металлический скрип этой штуковины. Маруся даже шарахнулась от удивления. Настоящий старинный трамвай прошлого века, красно-желтый, с циферкой на боку… Со спящим профессором на заднем сиденьи и рыжим мальчишкой, зацепившимся за поручни. Эти ученые – настоящие психи!
   Маруся дошла до четвертого дома, поднялась по ступенькам на крыльцо и остановилась у двери, на которой висел совсем уж непонятный синий ящик с белой надписью «ПОЧТА» и мигающей красной лампочкой над узкой щелью. Это еще что такое?
   – Добрый вечер, – вежливо поздоровался ящик.
   – Привет.
   – Добрый вечер.
   – Можно мне пройти?
   Ящик замолчал, а Маруся задумалась о том, что означает надпись «почта» и почему дверь все еще не открылась.
   – Добрый вечер.
   Может быть, это пароль и надо повторить то же самое?
   – Добрый вечер.
   – Добрый вечер.
   Дать бы тебе кулаком по лбу…
   – Добрый вечер.