Страница:
Зазвучала сирена, заморгали огни сигнализации, и охранники стали подгонять оставшихся на ногах бойцов к выходу.
Слава посмотрел единственным глазом – другой был совсем закрыт опухолью – американец придерживал левой рукой правую, видимо, сломанную, масаи шел, сильно припадая на одну ногу, его лицо побелело от боли, как будто было присыпано мукой. Впервые Вячеслав видел негра, посеревшего, как мышь. Видимо, его ноге крепко досталось – левое колено распухло до размеров небольшого мяча. Если бы все происходило на Земле, Вячеслав сказал бы, что масаи не будет как следует ходить по меньшей мере год, а может, и вообще никогда – он крепко покалечен. Повреждения колена так просто не лечатся… впрочем… это на Земле. А тут могло оказаться по-другому? Пока он этого не знал.
Глава 2
Слава посмотрел единственным глазом – другой был совсем закрыт опухолью – американец придерживал левой рукой правую, видимо, сломанную, масаи шел, сильно припадая на одну ногу, его лицо побелело от боли, как будто было присыпано мукой. Впервые Вячеслав видел негра, посеревшего, как мышь. Видимо, его ноге крепко досталось – левое колено распухло до размеров небольшого мяча. Если бы все происходило на Земле, Вячеслав сказал бы, что масаи не будет как следует ходить по меньшей мере год, а может, и вообще никогда – он крепко покалечен. Повреждения колена так просто не лечатся… впрочем… это на Земле. А тут могло оказаться по-другому? Пока он этого не знал.
Глава 2
Их развели по комнатам, похожим на ту, в которой он очнулся.
Двери захлопнулись, и голос откуда-то из стены сказал:
– Снять с себя всю одежду и приготовиться к омовению. После окончания омовения лечь на лежак и не двигаться.
Слава последовал приказу, сбросил с себя окровавленную, пропотевшую одежду и бросил в угол. Одежда тут же ушла в пол, который разве что не захрюкал от наслаждения. Вячеслав опять удивился – ну как, как он узнаёт, что это ненужная вещь? Почему он не жрет людей? И будто почувствовал усмешку какого-то громадного организма, в недрах которого находился. Но скорее всего, это ему показалось.
Душ ударил неожиданно, со всех сторон, струи били жестоко, как будто норовили содрать кожу. Вода оказалась горячей на грани невозможного, и когда задыхавшийся в круговороте струй Слава уже изнемог из-за страха вдохнуть водяную пыль, душ выключился, горячий поток воздуха в минуту высушил тело. Кушетка была уже суха – сделанная из того же материала, что пол, потолок, стены, она впитала воду и ждала своего клиента.
Слава лег и вытянул руки параллельно телу. Все болело, дышать было трудно. Неожиданно из кушетки начали расти побеги, похожие на длинные волосы или на паутинки, на которых летают паучки во время бабьего лета. Они извивались, тянулись к голове, к телу, Слава с отвращением увидел, как «паутинки» исчезают в его коже. Он не почувствовал ничего – никакого укола или боли – вероятно, эти волоски были такими тонкими, что организм их не ощущал. Больше всего волосков оказалось там, где его организм получил максимальные повреждения – например, у сломанного носа. Вот тут его что-то кольнуло, нос онемел, и Вячеслав услышал, как сломанные хрящи щелкнули – похоже, нос выправляли. Славе стало дурно – наблюдать за происходящим было очень даже неприятно. Но кроме того, похоже, он получил-таки сотрясение мозга при двойном мощном ударе противника по голове. Сотрясения так просто не проходят, это он знал из прочитанных книг. Его охватил сонный туман, и Слава провалился в спасительную темноту, уходя от боли и надеясь, что, когда проснется, все станет по-прежнему – домик, книги, тишина и осенний вечер. Может, он уснул и ему все приснилось? Заснул с томиком Брэдбери, вот и результат!
Голова не болела, нога тоже не болела – пробуждение оказалось довольно приятным. Осмотрелся – он лежал голым, как Адам. Ощупал лицо – опухоли не было, нос на месте, глаз видел – великолепный результат! И все-таки все оказалось отвратительным… значит, это не сон. Значит, он и правда в плену у инопланетян и сегодня (вчера? позавчера?) убил как минимум одного человека. Тогда это казалось ему нормальным, а теперь при мысли о совершенном убийстве его вывернуло на пол, который все с тем же хлюпаньем поглотил вонючую жижу. От этого стало еще тоскливее.
Сел на кушетке, увидел, что на стене нарисован силуэт костюма – рубаха и штаны. Подумал – похлопал по этому месту, потом приложил руку – открылась ниша, в которой обнаружились штаны типа спортивных, рубаха, что-то вроде тонкого свитерка и башмаки – здоровенные, на несколько размеров больше, чем он носил, а у него был сорок пятый размер обуви.
Натянув одежду, сунул босые ноги в башмаки, раздумывая о том, что как ни предусмотрительны эти самые инопланетяне, но вот одежда – впору, а ботинки подобрать по ноге – ума не хватило. Ну ничего, походит, как в тапках. Куда деваться… Неожиданно ботинки сжались и облепили ногу, словно вторая кожа – он даже не чувствовал их на себе. Усмехнулся: земные обувные фирмы пошли бы на любое преступление, чтобы добыть секрет изготовления подобной обуви, обуви, подходящей для всех размеров.
Из стены раздался голос:
– После того как двери откроются, выйти и повернуть направо. Следовать по желтой светящейся линии. Вам будет предоставлена еда. Отклонения от направления движения вдоль линии наказуемы.
Стена раздвинулась. Выйдя, Слава увидел светящуюся линию, ведущую куда-то за поворот. Он пошел по ней, увидев впереди спины таких же людей, как он.
Линия закончилась в помещении, где по типу шведского стола было наставлено множество блюд – начиная от русских щей и кончая незнакомыми ему острыми и пряными закусками. Рисковать Вячеслав не стал, взял то, что ему было знакомо, – щи, пару бифштексов, какие-то салаты, сел за столик, сосредоточился на еде и на своих мыслях.
«Итак, первый раунд я выиграл. И остальные. Здесь те, кто выжил. Что дальше? Меня вылечили, накормили-напоили. Кстати, насчет поения надо поосторожнее. Похоже, что в еду или питье они что-то добавляют. Не зря я так спокойно воспринимал убийство и сам убивал, и это – на фоне явной эйфории. Похоже, все это – содержимое той водички. И сексуальное возбуждение в такой момент – тоже оттуда. Не зря же тот придурок напал на Леру!»
– Привет! Ты тоже тут! – Знакомый голос заставил его поднять глаза от тарелки, он не поверил тому, что увидел, – перед ним стояла Лера, живая и невредимая. – Можно я с тобой сяду?
– Садись, конечно! – Он смутился от неожиданности и чуть не уронил тарелку на пол. – Как ты? Что с тобой было?
– Что и с тобой, наверное, – грустно ответила девушка, замедлив движение, – погибла половина женщин, которые там были. Я упала где-то к концу – сама не думала, что у меня столько злобы. Зубами грызла противниц. Реально зубами – одной горло перегрызла, пока другая била меня по голове. Потом уже ничего не помню. Вспоминать жутко…
– Они опоили нас, без сомнения! – откликнулся Слава, помешивая в пластиковом стакане что-то похожее на чай. – Интересно, а откуда у них сведения о наших блюдах? Откуда они все знают? Похоже, давно за нами следят, как ты думаешь?
– Может, и следят, – равнодушно откликнулась Лера. – Меня больше интересует, что с нами будет, а не то, что они за нами следят.
– Что будет – нам уже сказали. Примерные планы. Меня больше интересует, как отсюда выбраться!
– Так о том и речь… вон, эта… кошка идет. Сейчас чего-нибудь скажет!
В столовую действительно вошла инопланетянка, которую и правда, согласно меткому замечанию Леры, можно было принять за кошку, стоящую на задних лапах. Ее пушистая шерсть выглядывала из-под свободного мешковатого комбинезона, а на поясе висел такой же чехол с энергетическим мечом, как у Наалока. Рядом с мечом торчал ствол, не оставляющий никакого сомнения в том, что это что-то вроде здешнего пистолета. Он крепился каким-то хитрым образом – крепления не было видно, только становилось ясно, что хозяйка может воспользоваться им в любую секунду. Что она и делала не раз, судя по потертой рукояти оружия.
– Всем слушать! – без предисловий и вступлений заявила «кошка». – Вы – наша собственность. Пока наша. Сегодня будет распродажа – вас выкупят хозяева школ бойцов, и вы станете принадлежать им. От дальнейшего вашего поведения зависит, сколько вы проживете. Запомните, на свою планету вы не вернетесь никогда и никогда не освободитесь из рабства. Да, вы рабы. И мы имеем право сделать с вами все, что захотим. – Слава вспомнил разрубленную пополам даму. – Хозяин может сделать вашу жизнь вполне сносной, может же сделать ее кошмаром. Те, кто не поймет этого, закончат жизнь в роли киборгов в боевых машинах и флаерах. А сейчас все встали и пошли на выход. Там вас рассортируют и отправят к хозяину!
Люди зашевелились, загомонили, Слава встал и подмигнул Лере:
– Похоже, расходятся наши пути… Постарайся выжить, хорошо?
– И ты, – грустно улыбнулась девушка, – если уж ты не выживешь, такой могучий, что со мной будет?
– Будем надеяться на лучшее! – Вячеслав на прощание сжал руку девчонки, оставил на ней следы своих жестких пальцев и поспешил к выходу, отбросив все мысли – не хватало только влюбиться, и где – в рабских лагерях! Это хрень собачья, а не любовь, когда ты не знаешь, будешь завтра жить или нет.
В дверях гладиаторов встречали охранники и группа людей, стоявших немного поодаль от входа. Когда кто-то из землян переступал границу столовой и выходил в коридор, в воздухе загорались голографические картинки – портрет этого человека, а рядом портрет купившего его хозяина и имя.
Слава тут же был направлен в сторону небольшой группы человек из двадцати, в которой он заметил и американца, и масаи – негр потешно выглядел в европейском наряде, тем более что свои башмаки он держал в руках, стоял босиком, а все яркие бусы и побрякушки нацепил поверх свитера.
– Привет, русский! – приветствовал американец. – Мы тут с Дикарем уже обсуждали, окажемся с тобой в одной группе или нет. Пришли к выводу – лучше не надо! Вдруг придется встретиться с тобой в бою. Больно уж ты опасен!
– Не зови меня дикарем, иначе я тебе башку разобью, – возмутился масаи, – и вообще, я ничего такого не говорил. Это ты все болтаешь, как женщина! Мне же наплевать на вас, белых, настоящие воины только масаи!
– Ладно, ладно, успокойся… как там тебя звать? Сенду? Извини, Сенду, я забыл. Кстати, тебя как звать, русский лесоруб?
– Почему лесоруб? – не понял Слава.
– Здоровенный – вон ладони как лопаты, физиономия как из дерева вырублена. Я видал лесоруба – он такие плечи себе отмахал топором – вот как у тебя!
– Чего врешь-то! – усмехнулся Слава. – У вас бензопилы везде, какие топоры?
– И топоры есть, да. Как в лесу без топоров-то? Но не будем углубляться в эту проблему. Как тебя звать? Меня звать Арни. Арнольд то есть. Как Шварценеггера – слышал про такого? Только я круче – он уже старый, а я еще ого-го!
– Болтун ты, как я погляжу, – улыбнулся Слава. – Слава меня звать. Вячеслав, если быть точным, но твой америкосовский язык все равно этого не выговорит.
– А он и не собирается выговаривать! – не смутившись, продолжил Арни. – Ну да, люблю поболтать! Может, нам осталось жить полчаса – чего не поболтать-то?
– Ты, может, хоть ненадолго заткнешься? – угрюмо осведомился масаи. – Ты баба, а не воин!
– Ты уже об этом говорил, – добродушно парировал американец. – Сам-то, сам-то как тут оказался, воин хренов? Чего, отбиться не смог?
– Я думал, это бог дождя Нгаи забирает меня на Небо. Откуда я знал, что это какие-то белые?
– Какие, к чертям, белые? – не выдержал и прыснул Арни. – Этот вот зеленокожий – белый? Да ты спятил, масаи!
– Он хоть и зеленокожий, но белый, – уперся масаи, – белые – это не цвет кожи, а мягкость, вот эти штуки всякие – стреляющие и летающие! Настоящий воин не будет пользоваться этим. – Он скинул на пол башмаки. – Настоящий воин ходит только босиком и пользуется своим копьем! Я убил уже двух львов! А вы – жалкие мягкотелые белые!
– Сомневаюсь, чтобы ты сладил вот с этим «мягкотелым белым»! – усмехнулся Арни и показал на Славу. – Что же касается штук-машин белых, то-то вы приспособились выпрашивать деньги за фотографии у всех туристов! Представляешь, Слава, приезжаешь в Кению, только направишь фотоаппарат на этих «гордых воинов», так они толпой налетают, требуют денег, того и гляди – копьями проткнут! Приспособились паразитировать на туристах, бездельники! Целыми днями стоят и любуются закатом, опершись о копья! Вот и вся их спесь, вся их гордость – только кэш хапнуть с туристов!
– Вы, наглые белые, норовите забрать с фотографией частичку души, вы должны платить за то, что мы рискуем душой! – угрюмо ответил Сенду, презрительно посмотрев сверху вниз на плотного американца.
– Ага, а бабла получили, и сразу душа защищена, да? Попрошайки вы и нищеброды! – не успокоился Арни и тут же получил удар черным кулаком в глаз. Американец зарычал и бросился на масаи, который отбивался длинными плавными ударами, вскользь задевавшими американца по плечам и голове. Америкашка ловко уворачивался и не позволял негру нанести ни одного прямого удара.
Конечно, драка между рабами хорошим не кончилась – охранники тут же остановили «бой», и через минуту оба драчуна корчились на полу в болевых судорогах, поскольку не в силах были вытянуть сведенные болью ноги.
– Вы, скот, когда попадете к своему хозяину, делайте, что хотите, если он позволит. Пока вас не доставили к нему, не сметь портить товар! Иначе будет очень, очень больно!
Надсмотрщик отошел от рабов с побелевшими лицами и снова занялся сортировкой выходящих из столовой людей.
Через полчаса все было закончено. Группы купленных потенциальных бойцов расставили по сторонам, к каждой группке подошел охранник и, скомандовав, погнал их по коридору. Еще через двадцать минут они сидели на длинных скамьях у борта, как Слава понял, летающего аппарата, устроенного по типу вертолета или небольшого самолета.
Только вот не было слышно никаких звуков и рева, как на этих тарахтелках. Когда они садились в ячейку на скамье, из нее выдвигался мягкий широкий захват и плотно прижимал человека к спинке – тут, видимо, преследовалось две цели: это и вопрос безопасности при крушении – захваты действовали как ремни безопасности; и вопрос безопасности для экипажа аппарата – никто не мог встать с места без позволения хозяев.
Слава замер, пытаясь разглядеть обстановку внутри аппарата и своих соседей, насколько позволяла шея, находившаяся в чем-то вроде держателя.
Их было двадцать человек – он пересчитал. В основном мужчины: крепкие, рослые, от двадцати до сорока лет. Но имелись и женщины. Слава с непонятной радостью заметил Леру, сидевшую на краю скамейки, полуприкрыв свои синие глаза. Женщин насчитывалось семеро – самая молодая Лера, а так – по двадцать пять – тридцать пять лет, вполне симпатичные особи. «Интересно! – подумал землянин. – Купивший нас явно не из простых – выбрал самых лучших. Любопытно, сколько я стою?» Он хмыкнул и криво усмехнулся – никогда эта мысль не пришла бы ему в голову на Земле. «Сколько я стою?» Впрочем, у американцев вроде как есть такое выражение, означающее, что имеется в виду количество капитала, которым владеет человек. Здесь же все это приобретало совсем другое значение, то, которое оно имело во времена флибустьеров.
Он не уловил момента, когда аппарат прибыл на место – просто дверь открылась, и четверорукий охранник скомандовал:
– Все на выход! Идти строем, смотреть в затылок переднему! За нарушения буду наказывать!
– Думал, что отделался от армии! – проворчал где-то рядом голос Арни. – Опять этот дебильный сержант, опять учебка! Русский, ты служил в армии?
– Молчать! – Послышались удар хлыста и непроизвольный стон человека, потом будто кто-то промычал сквозь зубы:
– Доберусь я до тебя, сук-кин сын!
Они прошли через длинный ангар, в котором стояли еще три аппарата, подобные тому, на котором прилетела их группа. Аппараты напоминали ту самую «цистерну», захватившую Славу. Никаких выступов, никаких видимых механизмов – непонятно было, как она вообще летает.
Слава выругал себя – несмотря на ужас положения, он как истый исследователь упорно пытался все узнать, все рассмотреть, выяснить все причины и следствия – это вместо того чтобы сосредоточиться на выживании. Ни к чему окажутся знания, когда он сдохнет на арене. Но вот кое-что ему пригодится точно – например, здесь он точно легче, чем на Земле. Сила тяжести процентов на тридцать – сорок меньше. Он заметил, что земляне идут немного странно, подпрыгивая, не соразмеряя своих шагов. Пленники время от времени наталкивались друг на друга, получали болевиком по спине и плечам, оглашали окрестности стонами и руганью.
Через пять минут рабы оказались в большом зале, в котором можно было разместить несколько сотен человек. Неизвестно почему, но у Славы возникло ощущение, что это спортивный зал, зал для тренировок, хотя никаких приспособлений он не увидел. Впрочем, землянин уже убедился, как легко здешние стены и полы трансформируются в то, что нужно хозяину. В зале стояла группа людей – четверо, если говорить точно. И если уж говорить совсем точно – совсем не людей, это были зеленокожие ростом под два метра. Однако среди зеленых Слава заметил и двух инопланетян пониже ростом, практически на голову ниже других – как он понял, это были женщины. Они почти ничем не отличались от мужчин, только более пухлыми бедрами и грудью, заметно натягивающей тонкие майки. И ноги. Ноги были зеленоватые, но вполне гладкие и длинные, как у фотомоделей, изнуряющих себя диетами, но так и не сумевших побороть женскую округлость.
Один из зеленокожих кивнул охраннику, доставившему пленников, и спросил:
– Все в целости и сохранности? Я смотрю – на лице одного из них гематома. Почему вы не привезли товар невредимым? Я буду требовать снижения цены за нарушение условий сделки. Когда я смотрел на его изображение, кровоподтека не было. Десять процентов надо скинуть за плохой вид товара.
– Господин Агарлок, он сам устроил драку! Они сами нанесли себе повреждения! – возмутился охранник. – Мы тут ни при чем!
– Десять процентов или возврат всего товара. В условиях договора четко сказано: «Устраняются все повреждения тел, а также болезни, которые существовали у объектов на момент их отлова». Я вижу повреждения. Вы должны были следить за тем, чтобы объекты не нанесли себе увечий во время транспортировки. И меня не касается, как вы этого добьетесь. А будете вести себя неправильно – откажусь от услуг Наалока и воспользуюсь услугами его конкурентов, благо, их на рынке предостаточно. Итак, десять процентов, иначе я возвращаю товар и обращаюсь в комиссию по урегулированию прав торговцев. Там вас оштрафуют на такую сумму, что мои десять процентов покажутся женским поцелуем! Так что?
Охранник зверски посмотрел на Арни, сияющего налившимся фингалом, поднял болевик и несколько раз сильно ударил пленника.
Тот свалился, а мучитель прошипел:
– Мерзкая тварь, ты стоил мне хороших денег! Теперь я не получу вознаграждения за твою доставку – хозяин вычтет с меня всю сумму!
– Двадцать процентов! – невозмутимо сказал зеленокожий, наблюдая, как корчится землянин. – А сейчас будет пятьдесят. Если не прекратишь портить товар. Я сообщу Наалоку, что ты невыдержанный и не умеешь работать.
Охранник с ненавистью глянул на покупателя и, достав из кармана небольшой прибор, нажал кнопку. Перед ним в воздухе появился экран, он сделал несколько быстрых движений и сказал:
– Двадцать процентов стоимости этого объекта переведены обратно на ваш счет. Вы удовлетворены, господин Агарлок?
– Хорошо. Я удовлетворен. Можешь идти. – Зеленокожий легонько махнул рукой, и охранник, всем своим видом демонстрируя неудовольствие, отправился в обратный путь.
Одна из спутниц Агарлока, миловидная женщина, мелодично засмеялась:
– Ну что тебе его две тысячи кредитов? Не хватит даже на приличный ужин в хорошем заведении!
– Во всем должен быть порядок, – возразил Агарлок, разглядывая новое приобретение, – товар нельзя портить, и не следует это прощать, иначе завтра они приволокут дохляков и скажут, что так положено. Почему я должен брать порченый товар за деньги, которые уплатил за первоклассный? Я купил то, что мне понравилось, самый лучший товар – доставьте мне его в целости! Ты не права, Амилла.
– Не права! – согласилась вторая женщина, похожая на первую как две капли воды. – Наш господин совершенно справедлив – нельзя распускать этих простолюдинов, иначе они на шею сядут!
– Скирина, ты всегда скажешь «нет», если я скажу «да!» – скривилась первая женщина. – Дорогой, тебе не кажется, что твоя вторая жена слишком глупа и не может дать тебе верного совета?
– Не ругайтесь, девочки, – уголки губ Агарлока слегка опустились вниз, изображая улыбку, – давайте-ка делом займемся. Нам надо этих болванов определить по местам. Как вы думаете, многие ли из них переживут мутацию?
– Давайте делать ставки? – предложила Амилла. – Я говорю, что вон та микроженщина не переживет и дня! – Она указала на Леру, с отсутствующим видом стоявшую в самом конце строя.
– А я вот не согласна, – тут же вступила в разговор Скирина. – Женщины всегда более выносливы! Они более живучи, не смотри, что она такая мелкая – вполне сможет пережить всех мужчин!
– Не спорьте, – усмехнулся Агарлок. – Время покажет. Я сам бы был не прочь, чтобы выжили все, – но вы знаете, что так не бывает. Обычно в живых остаются пятьдесят – семьдесят процентов. И это у меня! А я ведь выбираю самых крепких! А у остальных – тех, кто берет дешевый товар, в отходы идет процентов семьдесят. Как минимум. Вообще получается, что выгоднее брать дорогой товар – крепкие существа выживают лучше, а значит – выгода больше.
– Ты им сообщишь, что с ними будет? – поинтересовалась Амилла, разглядывая новых рабов. – Я вот что предлагаю – может, часть из них не стоит превращать в бойцов, смотри, вот эту голубоглазую можно отправить в бордель – Сан-Сук держит целый штат женщин для любителей экзотики. И вот этого – глянь, какой чернокожий красавец! Аристократки в Кратане будут в восторге от него – обрати внимание на рост! Он ничуть не ниже наших мужчин! А вот этот здоровила с почти белыми волосами? Экзотика! За них дадут хорошие деньги! Обучим их сексуальным приемам. Повысим болевой порог и внедрим в мозг удовольствие от экзотических развлечений и тягу к сексу. Хорошие деньги будут!
– Нет. У меня большой заказ на спецбойцов от Жергона. Он платит такие деньги, что сексуальные игрушки ни в какое сравнение не идут. Но сам он не умеет проводить мутации – это наш семейный секрет. Так что гоним всех в лабораторию. Я предоставлю вам возможность позабавиться с черным. Или с белым здоровилой. И с этой девкой – если выживут. Впрочем, почему бы и не совместить двух мутаций? Если выдержат…
– Обещаешь? – Амилла облизнула острым язычком зеленовато-розовые полные губы и обвела белого раба взглядом.
– Обещаю! Когда я вас обманывал, мои любимые жены?
– Обманывал! – Скирина обиженно поджала губы. – Обещал мне того, пятнистого, как кархуз, парня – а сам его уморил в лаборатории! И сейчас так будет! Передохнут, и мы не попробуем экзотики! Не в бордель же к твоему Сан-Суку лететь! Там контингент уже потрепанный, да и ненатуральный. А эти – девственные дикари… мм… сладкие!
– Ну и развратницы вы у меня, – от души рассмеялся Агарлок, – я им постараюсь привить и тягу к сексуальным утехам, и боевые навыки. Перед тем как отправлю, дам возможность позабавиться. Обещаю. Ну… если выживут, конечно…
Слава слушал диалог этих существ с удивлением и большой тревогой. С удивлением потому, что он, воспитанный на книгах советских фантастов и доходивших до него книгах зарубежных писателей, допущенных цензурой до народа, представлял себе инопланетян совсем другими – или злыми осьминогами в боевых треножниках, высасывающих кровь из всех подряд, или просвещенными друзьями, несущими свет и радость вселенной. Но вот так, вульгарно – рабовладение, рабы, развратные девки, похожие на избалованных жен нуворишей, и все это – на фоне высочайших достижений цивилизации – нет, подобное не укладывалось у него в голове. Высокий уровень цивилизации, по мнению ученых, предполагает и высокий уровень интеллектуального развития. А вот шалите! Бред сивой кобылы! Что изменилось от того, что в космос полетели пилотируемые корабли, а люди пересели из пролеток, запряженных лошадьми, в lamborghini Diablo? А ни-че-го! Были люди жадными, любящими деньги и удовольствия, такими и остались. А почему инопланетяне должны оказаться исключением? Нет, они не были исключением.
А беспокойство у него возникло после того, как он услышал разговор о мутациях – какие мутации? Что с ними хотят сделать?
Словно почувствовав его тревогу, американец, стоявший рядом, тихо сказал:
– Прощай, русский. Похоже, нам не пережить их лаборатории. Что-то они с нами сотворят, и, я уверен – не самое хорошее. Если когда-нибудь ты вернешься на Землю, навести моего отца. Он живет в городке Шарон. Его имя Николас Антанов. Скажи, что я очень, очень жалею, что не послушался его и сбежал из колледжа. И ты, масаи – извини, что тебя доставал. Похоже, сейчас будет русская рулетка, и я уверен, что в ней не выживу. Ну все, я готов! – Американец вздохнул и приготовился принять ту судьбу, которую ему предстояло пережить.
Всю команду отвели в помещения, пахнущие озоном, нагретым пластиком и еще чем-то неуловимым, как будто сюда доносился запах чужой планеты, – впрочем, наверное, так оно и было. В отличие от корабля и космической станции эта ферма-лаборатория не была герметически закрыта от остального мира, так что вполне могла иметь сообщение с открытым пространством планеты. Всех пленников развели по комнаткам, опять же напоминающим рабские загоны-клетушки на корабле и на космической станции. Видимо, для таких мест использовали стандартные помещения – зачем придумывать что-то новое? Клетушки вполне соответствовали своему назначению – они и лечили, и кормили, и убирали. А что еще нужно человеческому скоту?
Двери захлопнулись, и голос откуда-то из стены сказал:
– Снять с себя всю одежду и приготовиться к омовению. После окончания омовения лечь на лежак и не двигаться.
Слава последовал приказу, сбросил с себя окровавленную, пропотевшую одежду и бросил в угол. Одежда тут же ушла в пол, который разве что не захрюкал от наслаждения. Вячеслав опять удивился – ну как, как он узнаёт, что это ненужная вещь? Почему он не жрет людей? И будто почувствовал усмешку какого-то громадного организма, в недрах которого находился. Но скорее всего, это ему показалось.
Душ ударил неожиданно, со всех сторон, струи били жестоко, как будто норовили содрать кожу. Вода оказалась горячей на грани невозможного, и когда задыхавшийся в круговороте струй Слава уже изнемог из-за страха вдохнуть водяную пыль, душ выключился, горячий поток воздуха в минуту высушил тело. Кушетка была уже суха – сделанная из того же материала, что пол, потолок, стены, она впитала воду и ждала своего клиента.
Слава лег и вытянул руки параллельно телу. Все болело, дышать было трудно. Неожиданно из кушетки начали расти побеги, похожие на длинные волосы или на паутинки, на которых летают паучки во время бабьего лета. Они извивались, тянулись к голове, к телу, Слава с отвращением увидел, как «паутинки» исчезают в его коже. Он не почувствовал ничего – никакого укола или боли – вероятно, эти волоски были такими тонкими, что организм их не ощущал. Больше всего волосков оказалось там, где его организм получил максимальные повреждения – например, у сломанного носа. Вот тут его что-то кольнуло, нос онемел, и Вячеслав услышал, как сломанные хрящи щелкнули – похоже, нос выправляли. Славе стало дурно – наблюдать за происходящим было очень даже неприятно. Но кроме того, похоже, он получил-таки сотрясение мозга при двойном мощном ударе противника по голове. Сотрясения так просто не проходят, это он знал из прочитанных книг. Его охватил сонный туман, и Слава провалился в спасительную темноту, уходя от боли и надеясь, что, когда проснется, все станет по-прежнему – домик, книги, тишина и осенний вечер. Может, он уснул и ему все приснилось? Заснул с томиком Брэдбери, вот и результат!
Голова не болела, нога тоже не болела – пробуждение оказалось довольно приятным. Осмотрелся – он лежал голым, как Адам. Ощупал лицо – опухоли не было, нос на месте, глаз видел – великолепный результат! И все-таки все оказалось отвратительным… значит, это не сон. Значит, он и правда в плену у инопланетян и сегодня (вчера? позавчера?) убил как минимум одного человека. Тогда это казалось ему нормальным, а теперь при мысли о совершенном убийстве его вывернуло на пол, который все с тем же хлюпаньем поглотил вонючую жижу. От этого стало еще тоскливее.
Сел на кушетке, увидел, что на стене нарисован силуэт костюма – рубаха и штаны. Подумал – похлопал по этому месту, потом приложил руку – открылась ниша, в которой обнаружились штаны типа спортивных, рубаха, что-то вроде тонкого свитерка и башмаки – здоровенные, на несколько размеров больше, чем он носил, а у него был сорок пятый размер обуви.
Натянув одежду, сунул босые ноги в башмаки, раздумывая о том, что как ни предусмотрительны эти самые инопланетяне, но вот одежда – впору, а ботинки подобрать по ноге – ума не хватило. Ну ничего, походит, как в тапках. Куда деваться… Неожиданно ботинки сжались и облепили ногу, словно вторая кожа – он даже не чувствовал их на себе. Усмехнулся: земные обувные фирмы пошли бы на любое преступление, чтобы добыть секрет изготовления подобной обуви, обуви, подходящей для всех размеров.
Из стены раздался голос:
– После того как двери откроются, выйти и повернуть направо. Следовать по желтой светящейся линии. Вам будет предоставлена еда. Отклонения от направления движения вдоль линии наказуемы.
Стена раздвинулась. Выйдя, Слава увидел светящуюся линию, ведущую куда-то за поворот. Он пошел по ней, увидев впереди спины таких же людей, как он.
Линия закончилась в помещении, где по типу шведского стола было наставлено множество блюд – начиная от русских щей и кончая незнакомыми ему острыми и пряными закусками. Рисковать Вячеслав не стал, взял то, что ему было знакомо, – щи, пару бифштексов, какие-то салаты, сел за столик, сосредоточился на еде и на своих мыслях.
«Итак, первый раунд я выиграл. И остальные. Здесь те, кто выжил. Что дальше? Меня вылечили, накормили-напоили. Кстати, насчет поения надо поосторожнее. Похоже, что в еду или питье они что-то добавляют. Не зря я так спокойно воспринимал убийство и сам убивал, и это – на фоне явной эйфории. Похоже, все это – содержимое той водички. И сексуальное возбуждение в такой момент – тоже оттуда. Не зря же тот придурок напал на Леру!»
– Привет! Ты тоже тут! – Знакомый голос заставил его поднять глаза от тарелки, он не поверил тому, что увидел, – перед ним стояла Лера, живая и невредимая. – Можно я с тобой сяду?
– Садись, конечно! – Он смутился от неожиданности и чуть не уронил тарелку на пол. – Как ты? Что с тобой было?
– Что и с тобой, наверное, – грустно ответила девушка, замедлив движение, – погибла половина женщин, которые там были. Я упала где-то к концу – сама не думала, что у меня столько злобы. Зубами грызла противниц. Реально зубами – одной горло перегрызла, пока другая била меня по голове. Потом уже ничего не помню. Вспоминать жутко…
– Они опоили нас, без сомнения! – откликнулся Слава, помешивая в пластиковом стакане что-то похожее на чай. – Интересно, а откуда у них сведения о наших блюдах? Откуда они все знают? Похоже, давно за нами следят, как ты думаешь?
– Может, и следят, – равнодушно откликнулась Лера. – Меня больше интересует, что с нами будет, а не то, что они за нами следят.
– Что будет – нам уже сказали. Примерные планы. Меня больше интересует, как отсюда выбраться!
– Так о том и речь… вон, эта… кошка идет. Сейчас чего-нибудь скажет!
В столовую действительно вошла инопланетянка, которую и правда, согласно меткому замечанию Леры, можно было принять за кошку, стоящую на задних лапах. Ее пушистая шерсть выглядывала из-под свободного мешковатого комбинезона, а на поясе висел такой же чехол с энергетическим мечом, как у Наалока. Рядом с мечом торчал ствол, не оставляющий никакого сомнения в том, что это что-то вроде здешнего пистолета. Он крепился каким-то хитрым образом – крепления не было видно, только становилось ясно, что хозяйка может воспользоваться им в любую секунду. Что она и делала не раз, судя по потертой рукояти оружия.
– Всем слушать! – без предисловий и вступлений заявила «кошка». – Вы – наша собственность. Пока наша. Сегодня будет распродажа – вас выкупят хозяева школ бойцов, и вы станете принадлежать им. От дальнейшего вашего поведения зависит, сколько вы проживете. Запомните, на свою планету вы не вернетесь никогда и никогда не освободитесь из рабства. Да, вы рабы. И мы имеем право сделать с вами все, что захотим. – Слава вспомнил разрубленную пополам даму. – Хозяин может сделать вашу жизнь вполне сносной, может же сделать ее кошмаром. Те, кто не поймет этого, закончат жизнь в роли киборгов в боевых машинах и флаерах. А сейчас все встали и пошли на выход. Там вас рассортируют и отправят к хозяину!
Люди зашевелились, загомонили, Слава встал и подмигнул Лере:
– Похоже, расходятся наши пути… Постарайся выжить, хорошо?
– И ты, – грустно улыбнулась девушка, – если уж ты не выживешь, такой могучий, что со мной будет?
– Будем надеяться на лучшее! – Вячеслав на прощание сжал руку девчонки, оставил на ней следы своих жестких пальцев и поспешил к выходу, отбросив все мысли – не хватало только влюбиться, и где – в рабских лагерях! Это хрень собачья, а не любовь, когда ты не знаешь, будешь завтра жить или нет.
В дверях гладиаторов встречали охранники и группа людей, стоявших немного поодаль от входа. Когда кто-то из землян переступал границу столовой и выходил в коридор, в воздухе загорались голографические картинки – портрет этого человека, а рядом портрет купившего его хозяина и имя.
Слава тут же был направлен в сторону небольшой группы человек из двадцати, в которой он заметил и американца, и масаи – негр потешно выглядел в европейском наряде, тем более что свои башмаки он держал в руках, стоял босиком, а все яркие бусы и побрякушки нацепил поверх свитера.
– Привет, русский! – приветствовал американец. – Мы тут с Дикарем уже обсуждали, окажемся с тобой в одной группе или нет. Пришли к выводу – лучше не надо! Вдруг придется встретиться с тобой в бою. Больно уж ты опасен!
– Не зови меня дикарем, иначе я тебе башку разобью, – возмутился масаи, – и вообще, я ничего такого не говорил. Это ты все болтаешь, как женщина! Мне же наплевать на вас, белых, настоящие воины только масаи!
– Ладно, ладно, успокойся… как там тебя звать? Сенду? Извини, Сенду, я забыл. Кстати, тебя как звать, русский лесоруб?
– Почему лесоруб? – не понял Слава.
– Здоровенный – вон ладони как лопаты, физиономия как из дерева вырублена. Я видал лесоруба – он такие плечи себе отмахал топором – вот как у тебя!
– Чего врешь-то! – усмехнулся Слава. – У вас бензопилы везде, какие топоры?
– И топоры есть, да. Как в лесу без топоров-то? Но не будем углубляться в эту проблему. Как тебя звать? Меня звать Арни. Арнольд то есть. Как Шварценеггера – слышал про такого? Только я круче – он уже старый, а я еще ого-го!
– Болтун ты, как я погляжу, – улыбнулся Слава. – Слава меня звать. Вячеслав, если быть точным, но твой америкосовский язык все равно этого не выговорит.
– А он и не собирается выговаривать! – не смутившись, продолжил Арни. – Ну да, люблю поболтать! Может, нам осталось жить полчаса – чего не поболтать-то?
– Ты, может, хоть ненадолго заткнешься? – угрюмо осведомился масаи. – Ты баба, а не воин!
– Ты уже об этом говорил, – добродушно парировал американец. – Сам-то, сам-то как тут оказался, воин хренов? Чего, отбиться не смог?
– Я думал, это бог дождя Нгаи забирает меня на Небо. Откуда я знал, что это какие-то белые?
– Какие, к чертям, белые? – не выдержал и прыснул Арни. – Этот вот зеленокожий – белый? Да ты спятил, масаи!
– Он хоть и зеленокожий, но белый, – уперся масаи, – белые – это не цвет кожи, а мягкость, вот эти штуки всякие – стреляющие и летающие! Настоящий воин не будет пользоваться этим. – Он скинул на пол башмаки. – Настоящий воин ходит только босиком и пользуется своим копьем! Я убил уже двух львов! А вы – жалкие мягкотелые белые!
– Сомневаюсь, чтобы ты сладил вот с этим «мягкотелым белым»! – усмехнулся Арни и показал на Славу. – Что же касается штук-машин белых, то-то вы приспособились выпрашивать деньги за фотографии у всех туристов! Представляешь, Слава, приезжаешь в Кению, только направишь фотоаппарат на этих «гордых воинов», так они толпой налетают, требуют денег, того и гляди – копьями проткнут! Приспособились паразитировать на туристах, бездельники! Целыми днями стоят и любуются закатом, опершись о копья! Вот и вся их спесь, вся их гордость – только кэш хапнуть с туристов!
– Вы, наглые белые, норовите забрать с фотографией частичку души, вы должны платить за то, что мы рискуем душой! – угрюмо ответил Сенду, презрительно посмотрев сверху вниз на плотного американца.
– Ага, а бабла получили, и сразу душа защищена, да? Попрошайки вы и нищеброды! – не успокоился Арни и тут же получил удар черным кулаком в глаз. Американец зарычал и бросился на масаи, который отбивался длинными плавными ударами, вскользь задевавшими американца по плечам и голове. Америкашка ловко уворачивался и не позволял негру нанести ни одного прямого удара.
Конечно, драка между рабами хорошим не кончилась – охранники тут же остановили «бой», и через минуту оба драчуна корчились на полу в болевых судорогах, поскольку не в силах были вытянуть сведенные болью ноги.
– Вы, скот, когда попадете к своему хозяину, делайте, что хотите, если он позволит. Пока вас не доставили к нему, не сметь портить товар! Иначе будет очень, очень больно!
Надсмотрщик отошел от рабов с побелевшими лицами и снова занялся сортировкой выходящих из столовой людей.
Через полчаса все было закончено. Группы купленных потенциальных бойцов расставили по сторонам, к каждой группке подошел охранник и, скомандовав, погнал их по коридору. Еще через двадцать минут они сидели на длинных скамьях у борта, как Слава понял, летающего аппарата, устроенного по типу вертолета или небольшого самолета.
Только вот не было слышно никаких звуков и рева, как на этих тарахтелках. Когда они садились в ячейку на скамье, из нее выдвигался мягкий широкий захват и плотно прижимал человека к спинке – тут, видимо, преследовалось две цели: это и вопрос безопасности при крушении – захваты действовали как ремни безопасности; и вопрос безопасности для экипажа аппарата – никто не мог встать с места без позволения хозяев.
Слава замер, пытаясь разглядеть обстановку внутри аппарата и своих соседей, насколько позволяла шея, находившаяся в чем-то вроде держателя.
Их было двадцать человек – он пересчитал. В основном мужчины: крепкие, рослые, от двадцати до сорока лет. Но имелись и женщины. Слава с непонятной радостью заметил Леру, сидевшую на краю скамейки, полуприкрыв свои синие глаза. Женщин насчитывалось семеро – самая молодая Лера, а так – по двадцать пять – тридцать пять лет, вполне симпатичные особи. «Интересно! – подумал землянин. – Купивший нас явно не из простых – выбрал самых лучших. Любопытно, сколько я стою?» Он хмыкнул и криво усмехнулся – никогда эта мысль не пришла бы ему в голову на Земле. «Сколько я стою?» Впрочем, у американцев вроде как есть такое выражение, означающее, что имеется в виду количество капитала, которым владеет человек. Здесь же все это приобретало совсем другое значение, то, которое оно имело во времена флибустьеров.
Он не уловил момента, когда аппарат прибыл на место – просто дверь открылась, и четверорукий охранник скомандовал:
– Все на выход! Идти строем, смотреть в затылок переднему! За нарушения буду наказывать!
– Думал, что отделался от армии! – проворчал где-то рядом голос Арни. – Опять этот дебильный сержант, опять учебка! Русский, ты служил в армии?
– Молчать! – Послышались удар хлыста и непроизвольный стон человека, потом будто кто-то промычал сквозь зубы:
– Доберусь я до тебя, сук-кин сын!
Они прошли через длинный ангар, в котором стояли еще три аппарата, подобные тому, на котором прилетела их группа. Аппараты напоминали ту самую «цистерну», захватившую Славу. Никаких выступов, никаких видимых механизмов – непонятно было, как она вообще летает.
Слава выругал себя – несмотря на ужас положения, он как истый исследователь упорно пытался все узнать, все рассмотреть, выяснить все причины и следствия – это вместо того чтобы сосредоточиться на выживании. Ни к чему окажутся знания, когда он сдохнет на арене. Но вот кое-что ему пригодится точно – например, здесь он точно легче, чем на Земле. Сила тяжести процентов на тридцать – сорок меньше. Он заметил, что земляне идут немного странно, подпрыгивая, не соразмеряя своих шагов. Пленники время от времени наталкивались друг на друга, получали болевиком по спине и плечам, оглашали окрестности стонами и руганью.
Через пять минут рабы оказались в большом зале, в котором можно было разместить несколько сотен человек. Неизвестно почему, но у Славы возникло ощущение, что это спортивный зал, зал для тренировок, хотя никаких приспособлений он не увидел. Впрочем, землянин уже убедился, как легко здешние стены и полы трансформируются в то, что нужно хозяину. В зале стояла группа людей – четверо, если говорить точно. И если уж говорить совсем точно – совсем не людей, это были зеленокожие ростом под два метра. Однако среди зеленых Слава заметил и двух инопланетян пониже ростом, практически на голову ниже других – как он понял, это были женщины. Они почти ничем не отличались от мужчин, только более пухлыми бедрами и грудью, заметно натягивающей тонкие майки. И ноги. Ноги были зеленоватые, но вполне гладкие и длинные, как у фотомоделей, изнуряющих себя диетами, но так и не сумевших побороть женскую округлость.
Один из зеленокожих кивнул охраннику, доставившему пленников, и спросил:
– Все в целости и сохранности? Я смотрю – на лице одного из них гематома. Почему вы не привезли товар невредимым? Я буду требовать снижения цены за нарушение условий сделки. Когда я смотрел на его изображение, кровоподтека не было. Десять процентов надо скинуть за плохой вид товара.
– Господин Агарлок, он сам устроил драку! Они сами нанесли себе повреждения! – возмутился охранник. – Мы тут ни при чем!
– Десять процентов или возврат всего товара. В условиях договора четко сказано: «Устраняются все повреждения тел, а также болезни, которые существовали у объектов на момент их отлова». Я вижу повреждения. Вы должны были следить за тем, чтобы объекты не нанесли себе увечий во время транспортировки. И меня не касается, как вы этого добьетесь. А будете вести себя неправильно – откажусь от услуг Наалока и воспользуюсь услугами его конкурентов, благо, их на рынке предостаточно. Итак, десять процентов, иначе я возвращаю товар и обращаюсь в комиссию по урегулированию прав торговцев. Там вас оштрафуют на такую сумму, что мои десять процентов покажутся женским поцелуем! Так что?
Охранник зверски посмотрел на Арни, сияющего налившимся фингалом, поднял болевик и несколько раз сильно ударил пленника.
Тот свалился, а мучитель прошипел:
– Мерзкая тварь, ты стоил мне хороших денег! Теперь я не получу вознаграждения за твою доставку – хозяин вычтет с меня всю сумму!
– Двадцать процентов! – невозмутимо сказал зеленокожий, наблюдая, как корчится землянин. – А сейчас будет пятьдесят. Если не прекратишь портить товар. Я сообщу Наалоку, что ты невыдержанный и не умеешь работать.
Охранник с ненавистью глянул на покупателя и, достав из кармана небольшой прибор, нажал кнопку. Перед ним в воздухе появился экран, он сделал несколько быстрых движений и сказал:
– Двадцать процентов стоимости этого объекта переведены обратно на ваш счет. Вы удовлетворены, господин Агарлок?
– Хорошо. Я удовлетворен. Можешь идти. – Зеленокожий легонько махнул рукой, и охранник, всем своим видом демонстрируя неудовольствие, отправился в обратный путь.
Одна из спутниц Агарлока, миловидная женщина, мелодично засмеялась:
– Ну что тебе его две тысячи кредитов? Не хватит даже на приличный ужин в хорошем заведении!
– Во всем должен быть порядок, – возразил Агарлок, разглядывая новое приобретение, – товар нельзя портить, и не следует это прощать, иначе завтра они приволокут дохляков и скажут, что так положено. Почему я должен брать порченый товар за деньги, которые уплатил за первоклассный? Я купил то, что мне понравилось, самый лучший товар – доставьте мне его в целости! Ты не права, Амилла.
– Не права! – согласилась вторая женщина, похожая на первую как две капли воды. – Наш господин совершенно справедлив – нельзя распускать этих простолюдинов, иначе они на шею сядут!
– Скирина, ты всегда скажешь «нет», если я скажу «да!» – скривилась первая женщина. – Дорогой, тебе не кажется, что твоя вторая жена слишком глупа и не может дать тебе верного совета?
– Не ругайтесь, девочки, – уголки губ Агарлока слегка опустились вниз, изображая улыбку, – давайте-ка делом займемся. Нам надо этих болванов определить по местам. Как вы думаете, многие ли из них переживут мутацию?
– Давайте делать ставки? – предложила Амилла. – Я говорю, что вон та микроженщина не переживет и дня! – Она указала на Леру, с отсутствующим видом стоявшую в самом конце строя.
– А я вот не согласна, – тут же вступила в разговор Скирина. – Женщины всегда более выносливы! Они более живучи, не смотри, что она такая мелкая – вполне сможет пережить всех мужчин!
– Не спорьте, – усмехнулся Агарлок. – Время покажет. Я сам бы был не прочь, чтобы выжили все, – но вы знаете, что так не бывает. Обычно в живых остаются пятьдесят – семьдесят процентов. И это у меня! А я ведь выбираю самых крепких! А у остальных – тех, кто берет дешевый товар, в отходы идет процентов семьдесят. Как минимум. Вообще получается, что выгоднее брать дорогой товар – крепкие существа выживают лучше, а значит – выгода больше.
– Ты им сообщишь, что с ними будет? – поинтересовалась Амилла, разглядывая новых рабов. – Я вот что предлагаю – может, часть из них не стоит превращать в бойцов, смотри, вот эту голубоглазую можно отправить в бордель – Сан-Сук держит целый штат женщин для любителей экзотики. И вот этого – глянь, какой чернокожий красавец! Аристократки в Кратане будут в восторге от него – обрати внимание на рост! Он ничуть не ниже наших мужчин! А вот этот здоровила с почти белыми волосами? Экзотика! За них дадут хорошие деньги! Обучим их сексуальным приемам. Повысим болевой порог и внедрим в мозг удовольствие от экзотических развлечений и тягу к сексу. Хорошие деньги будут!
– Нет. У меня большой заказ на спецбойцов от Жергона. Он платит такие деньги, что сексуальные игрушки ни в какое сравнение не идут. Но сам он не умеет проводить мутации – это наш семейный секрет. Так что гоним всех в лабораторию. Я предоставлю вам возможность позабавиться с черным. Или с белым здоровилой. И с этой девкой – если выживут. Впрочем, почему бы и не совместить двух мутаций? Если выдержат…
– Обещаешь? – Амилла облизнула острым язычком зеленовато-розовые полные губы и обвела белого раба взглядом.
– Обещаю! Когда я вас обманывал, мои любимые жены?
– Обманывал! – Скирина обиженно поджала губы. – Обещал мне того, пятнистого, как кархуз, парня – а сам его уморил в лаборатории! И сейчас так будет! Передохнут, и мы не попробуем экзотики! Не в бордель же к твоему Сан-Суку лететь! Там контингент уже потрепанный, да и ненатуральный. А эти – девственные дикари… мм… сладкие!
– Ну и развратницы вы у меня, – от души рассмеялся Агарлок, – я им постараюсь привить и тягу к сексуальным утехам, и боевые навыки. Перед тем как отправлю, дам возможность позабавиться. Обещаю. Ну… если выживут, конечно…
Слава слушал диалог этих существ с удивлением и большой тревогой. С удивлением потому, что он, воспитанный на книгах советских фантастов и доходивших до него книгах зарубежных писателей, допущенных цензурой до народа, представлял себе инопланетян совсем другими – или злыми осьминогами в боевых треножниках, высасывающих кровь из всех подряд, или просвещенными друзьями, несущими свет и радость вселенной. Но вот так, вульгарно – рабовладение, рабы, развратные девки, похожие на избалованных жен нуворишей, и все это – на фоне высочайших достижений цивилизации – нет, подобное не укладывалось у него в голове. Высокий уровень цивилизации, по мнению ученых, предполагает и высокий уровень интеллектуального развития. А вот шалите! Бред сивой кобылы! Что изменилось от того, что в космос полетели пилотируемые корабли, а люди пересели из пролеток, запряженных лошадьми, в lamborghini Diablo? А ни-че-го! Были люди жадными, любящими деньги и удовольствия, такими и остались. А почему инопланетяне должны оказаться исключением? Нет, они не были исключением.
А беспокойство у него возникло после того, как он услышал разговор о мутациях – какие мутации? Что с ними хотят сделать?
Словно почувствовав его тревогу, американец, стоявший рядом, тихо сказал:
– Прощай, русский. Похоже, нам не пережить их лаборатории. Что-то они с нами сотворят, и, я уверен – не самое хорошее. Если когда-нибудь ты вернешься на Землю, навести моего отца. Он живет в городке Шарон. Его имя Николас Антанов. Скажи, что я очень, очень жалею, что не послушался его и сбежал из колледжа. И ты, масаи – извини, что тебя доставал. Похоже, сейчас будет русская рулетка, и я уверен, что в ней не выживу. Ну все, я готов! – Американец вздохнул и приготовился принять ту судьбу, которую ему предстояло пережить.
Всю команду отвели в помещения, пахнущие озоном, нагретым пластиком и еще чем-то неуловимым, как будто сюда доносился запах чужой планеты, – впрочем, наверное, так оно и было. В отличие от корабля и космической станции эта ферма-лаборатория не была герметически закрыта от остального мира, так что вполне могла иметь сообщение с открытым пространством планеты. Всех пленников развели по комнаткам, опять же напоминающим рабские загоны-клетушки на корабле и на космической станции. Видимо, для таких мест использовали стандартные помещения – зачем придумывать что-то новое? Клетушки вполне соответствовали своему назначению – они и лечили, и кормили, и убирали. А что еще нужно человеческому скоту?