Страница:
– Хорошо. Пусть так и будет.
– Хочу тебе сказать откровенно… Скорее всего, я здесь долго не задержусь. У меня немало недоброжелателей, желающих занять мое место… Чего ты так на меня смотришь? Место хлебное, ты согласен со мной? У меня есть кое-какие планы на будущее, я не собираюсь оставаться не у дел, в конце концов, я имею моральное право на часть всего этого.
– Разве я вам дал повод сомневаться в обратном?
– Слава богу, что нет. Иначе мы бы с тобой не разговаривали, – буркнул генеральный.
– Сколько у нас времени?
Немного задумавшись, Курганов произнес:
– Примерно полгода. За эти месяцы я должен подчистить все свои дела, чтобы не осталось никаких хвостов. Уходить со своего места с голой задницей я не намерен, не те нынче времена! Так что нужно найти человека, который мог бы прихлопнуть этот банк. Ты понимаешь, о чем я говорю? – строго посмотрел Курганов на Тимофеева.
За время совместной многолетней работы Тимофеев научился понимать шефа с полуслова. Порой он умел настолько тонко его чувствовать, что Курганову казалось, будто он озвучивает его собственные мысли. Пожалуй, что так тонко чувствовать своего хозяина способен только старый преданный кобель: он всегда знает, когда следует заглянуть хозяину в глаза, чтобы избежать заслуженной трепки, а когда нужно подставит мохнатую холку для дружеского поглаживания. Стремление угодить Курганову у Тимофеева было на уровне подсознания, и надо признать, что в своем желании быть нужным Федор Юрьевич ни разу не ошибся. И Курганов очень надеялся, что и в этот раз он будет понят.
– Вы имеете в виду, что нужно организовать ограбление банка?
Андрей Макарович хмыкнул:
– Именно так. У тебя есть для этой роли подходящий человек?
– Имеется, – после секундной паузы ответил Тимофеев. – Он специализировался на грабежах ювелирных лавок. Только мне известны пять эпизодов, но в действительности их намного больше.
– Никогда не думал, что у тебя такие интересные… приятели. Откуда он? Как ты с ним познакомился?
– Он родом отсюда, из Дружного. Мы выросли вместе, учились в одном классе. Он уехал, когда ему исполнилось пятнадцать. Родители у него погибли в экспедиции, и родная бабка забрала его куда-то под Москву. Знаю, что он учился в художественной академии, потом за какие-то дела его оттуда исключили. Не могу сказать точно, но кажется, он приноровился рисовать фальшивые деньги. Это дело каким-то образом удалось замять.
– Что ж, прибыльное дельце – рисовать фальшивые деньги… Если, конечно, не поймают. Как его зовут?
– Степан Шабанов.
– Значит, ты с ним связи не терял?
– Это не совсем так. Мы с ним в школе дружили, но как он уехал, связь была потеряна. Два месяца назад я пробил его через своих людей…
– А с чего это вдруг у тебя вспыхнул к нему такой интерес? – подозрительно спросил Курганов.
– Помните, три месяца назад вы меня отправляли в Кимберли? Мы хотели купить у них часть акций.
– Прекрасно помню.
– Обнаружились кое-какие интересные подробности. Его имя неожиданно всплыло при сделках с «Де Бирсом». На одном из карьеров он фигурировал как один из главных акционеров. Я сначала подумал, что это просто однофамилец. Мало ли чего бывает… Потом решил узнать об этом человеке побольше. Решил узнать о нем через наших людей в МВД. Удалось раздобыть его секретное досье. Из него выяснилось, что это действительно тот самый Степан Шабанов, друг детства.
– Для того чтобы ограбить банк, мало быть акционером алмазного карьера.
– Кроме того что он является акционером, так он еще грабит ювелирные магазины.
– Вот тебе на! Хобби, значит, такое… Твой друг многопланов.
– Это на него похоже. Причем он ни разу не был пойман, в МВД на него имеется только оперативная информация.
– Однако он ловок. Это говорит о классе. Мне интересно на него взглянуть. Ты сможешь заманить его сюда?
– Да, у меня появилась кое-какая идея.
– Вот и отлично. А уже там решим, как нам следует поступать. Кстати, как с тем курьером, что увел алмазы?
– Мы уже знаем, где он находится. Вопрос решим в самое ближайшее время.
– Надеюсь, подобное больше не повторится, – генеральный остановил тяжелый взгляд на Тимофееве. – Это зона твоей персональной ответственности, ты же у нас занимаешься курьерами.
Сглотнув подступивший к горлу комок, Федор Юрьевич ответил:
– Сделаю так, что это для всех станет уроком.
Глава 2
– Хочу тебе сказать откровенно… Скорее всего, я здесь долго не задержусь. У меня немало недоброжелателей, желающих занять мое место… Чего ты так на меня смотришь? Место хлебное, ты согласен со мной? У меня есть кое-какие планы на будущее, я не собираюсь оставаться не у дел, в конце концов, я имею моральное право на часть всего этого.
– Разве я вам дал повод сомневаться в обратном?
– Слава богу, что нет. Иначе мы бы с тобой не разговаривали, – буркнул генеральный.
– Сколько у нас времени?
Немного задумавшись, Курганов произнес:
– Примерно полгода. За эти месяцы я должен подчистить все свои дела, чтобы не осталось никаких хвостов. Уходить со своего места с голой задницей я не намерен, не те нынче времена! Так что нужно найти человека, который мог бы прихлопнуть этот банк. Ты понимаешь, о чем я говорю? – строго посмотрел Курганов на Тимофеева.
За время совместной многолетней работы Тимофеев научился понимать шефа с полуслова. Порой он умел настолько тонко его чувствовать, что Курганову казалось, будто он озвучивает его собственные мысли. Пожалуй, что так тонко чувствовать своего хозяина способен только старый преданный кобель: он всегда знает, когда следует заглянуть хозяину в глаза, чтобы избежать заслуженной трепки, а когда нужно подставит мохнатую холку для дружеского поглаживания. Стремление угодить Курганову у Тимофеева было на уровне подсознания, и надо признать, что в своем желании быть нужным Федор Юрьевич ни разу не ошибся. И Курганов очень надеялся, что и в этот раз он будет понят.
– Вы имеете в виду, что нужно организовать ограбление банка?
Андрей Макарович хмыкнул:
– Именно так. У тебя есть для этой роли подходящий человек?
– Имеется, – после секундной паузы ответил Тимофеев. – Он специализировался на грабежах ювелирных лавок. Только мне известны пять эпизодов, но в действительности их намного больше.
– Никогда не думал, что у тебя такие интересные… приятели. Откуда он? Как ты с ним познакомился?
– Он родом отсюда, из Дружного. Мы выросли вместе, учились в одном классе. Он уехал, когда ему исполнилось пятнадцать. Родители у него погибли в экспедиции, и родная бабка забрала его куда-то под Москву. Знаю, что он учился в художественной академии, потом за какие-то дела его оттуда исключили. Не могу сказать точно, но кажется, он приноровился рисовать фальшивые деньги. Это дело каким-то образом удалось замять.
– Что ж, прибыльное дельце – рисовать фальшивые деньги… Если, конечно, не поймают. Как его зовут?
– Степан Шабанов.
– Значит, ты с ним связи не терял?
– Это не совсем так. Мы с ним в школе дружили, но как он уехал, связь была потеряна. Два месяца назад я пробил его через своих людей…
– А с чего это вдруг у тебя вспыхнул к нему такой интерес? – подозрительно спросил Курганов.
– Помните, три месяца назад вы меня отправляли в Кимберли? Мы хотели купить у них часть акций.
– Прекрасно помню.
– Обнаружились кое-какие интересные подробности. Его имя неожиданно всплыло при сделках с «Де Бирсом». На одном из карьеров он фигурировал как один из главных акционеров. Я сначала подумал, что это просто однофамилец. Мало ли чего бывает… Потом решил узнать об этом человеке побольше. Решил узнать о нем через наших людей в МВД. Удалось раздобыть его секретное досье. Из него выяснилось, что это действительно тот самый Степан Шабанов, друг детства.
– Для того чтобы ограбить банк, мало быть акционером алмазного карьера.
– Кроме того что он является акционером, так он еще грабит ювелирные магазины.
– Вот тебе на! Хобби, значит, такое… Твой друг многопланов.
– Это на него похоже. Причем он ни разу не был пойман, в МВД на него имеется только оперативная информация.
– Однако он ловок. Это говорит о классе. Мне интересно на него взглянуть. Ты сможешь заманить его сюда?
– Да, у меня появилась кое-какая идея.
– Вот и отлично. А уже там решим, как нам следует поступать. Кстати, как с тем курьером, что увел алмазы?
– Мы уже знаем, где он находится. Вопрос решим в самое ближайшее время.
– Надеюсь, подобное больше не повторится, – генеральный остановил тяжелый взгляд на Тимофееве. – Это зона твоей персональной ответственности, ты же у нас занимаешься курьерами.
Сглотнув подступивший к горлу комок, Федор Юрьевич ответил:
– Сделаю так, что это для всех станет уроком.
Глава 2
Игра на интерес
Чего Степану Шабанову не хватало по-настоящему в Кейптауне, так это бильярда, к которому он пристрастился в последние годы. Отчего-то в ЮАР больше предпочитают крикет. Хотя если присмотреться к нему повнимательнее, так это всего лишь русская лапта в ее худшем варианте. А потому сразу по прибытии в Москву, приняв с дороги освежающий душ и переодевшись, Степан направился в «Бильярдный клуб» на Басманной улице, где был частным гостем и где многие завсегдатаи знали его по имени.
Странное дело, после прибытия самолета в аэропорт у него вдруг появилось чувство, что за ним пристально наблюдают. Несколько раз Шабанов даже ненароком оглядывался, но его встречали равнодушные взгляды пассажиров, занятых багажом и собственными думами. Чувство беспокойства усилилось, когда он перешагнул порог «Бильярдного клуба». Оставалось лишь удивляться, откуда оно взялось. За прошедшие полгода, что он не появлялся в клубе, здесь как будто бы ничего не изменилось: прежние партнеры, с которыми он не однажды разбивал «американку», встретили его весьма радушно; обслуживающий персонал, как всегда, был подчеркнуто любезен. И между тем что-то неуловимо переменилось. А может, все дело в новых людях, пришедших поиграть в бильярд, порой нередко одним лишь своим присутствием они способны внести в спокойную атмосферу нервозность.
Не исключено, что дело бы в двух блатных, которых Шабанов распознал по «перстням» на пальцах, посматривающих в его сторону с неприязнью, с одним из них Шабанов даже сыграл партию, выиграв пару тысяч. Так уж получается, что в любой другой стране мира бильярд собирает весьма состоятельных людей, умеющих провести красиво время, а здесь же, напротив, луза и шар притягивают «синюю» масть. Не искушая судьбу, Степан Шабанов хотел было покинуть заведение, но неожиданно к нему подошел сероглазый парень лет двадцати пяти и произнес:
– Я видел, как вы играете в бильярд. Впечатляюще! Вы где-то этому учились?
Шабанов всегда с настороженностью относился к случайным знакомствам, а бильярдная это совершенно не то место, где следует распахивать душу.
– Скорее любитель, чем профессионал, – ответил он сдержанно.
Молодой человек имел добродушный вид и располагающую внешность. Один из тех, кто заходит в «Бильярдный клуб», чтобы оставить излишек наличности на зеленом сукне. Люди такого типа ему всегда импонировали.
– Но тогда очень крепкий.
Пожав плечами, Степан проговорил:
– Это уже не мне судить.
– А вы не сыграете со мной партию?
– В бильярд обычно играют на интерес, в противном случае пропадает острота поединка, – улыбнулся Шабанов.
– Я согласен, – ответил новый знакомый.
Под тяжеловатыми взглядами «синих», отошли за свободный стол. Установив пирамиду, Шабанов спросил:
– Желаете разбить?
– У меня нет опыта, может быть, вы?
– Договорились.
Установив биток в центр поля, Степан разбил пирамиду, искренне пожалев, что один из шаров едва не угодил в угловую лузу. Шары, разлетевшись во все стороны, представляли некоторую опасность, особенно неудачно расположился тот, что находился у средней лузы, – при правильном ударе он мог сыграть, остается только рассчитывать, что новый знакомый не заметит явного фарта.
– Теперь ваша очередь, надеюсь, что игровая судьба будет к вам более благосклонной, – улыбнулся Шабанов.
Взяв кий, молодой человек прошелся вокруг стола и, прицелившись к шару, стоявшему в самом центре, с силой ударил, слегка ковырнув кием сукно. Степан невольно поморщился. Следовало бы не ввязываться в игру (непонятно, почему он отказался от давнего принципа: играть лишь с умными и понимающими партнерами), предстоящую партию иначе как «избиение младенца» не назовешь. Шар, энергично пробежавшись по бильярдному столу, легко перемахнул через бортик и откатился к декоративному камину, стоявшему в самом углу.
Сделав несколько шагов, Шабанов поднял шар и невольно повернулся в сторону входной двери, распахнувшейся с сильным стуком. В комнату, громко топая ботинками, ворвались несколько спецназовцев с черными масками на лицах:
– Всем лежать! – заорал вбежавший первым, самый крупный из них, слегка качнув короткоствольным автоматом.
Просторное помещение тотчас стало тесным от вошедших людей. Мужчина в коричневом костюме, стоявший рядом, шарахнулся в сторону Шабанова, прижав его к стене.
– На живот сказано! – толкнул он одного из «синих», замешкавшихся в центре комнаты. – Руки за спину!
– Поаккуратнее, начальник, – процедил тот сквозь зубы и без особой спешки опустился на пол, сложив руки за спиной.
– А вам что, особое приглашение требуется? – обвел мужчина присутствующих взглядом.
Стараясь не смотреть на направленные стволы, гости опустились на пол.
– Поживее! – торопил все тот же горластый спецназовец, явно упиваясь предоставленной ему властью.
Рядом с Шабановым опустился его партнер по бильярду, невероятно побледневший.
– Послушай, не знаю, как тебя зовут, спрячь вот это, – подтолкнул он к Шабанову небольшой пластиковый пакетик.
– Куда? – опешил Шабанов.
– За камин, – прошептал он. – Они не увидят. Я их сейчас отвлеку. – Шабанов хотел отказаться, но парень, приподнявшись, тотчас привлек к себе взгляды спецназовцев: – Можно я немного передвинусь?
– А что тебя не устраивает? Грязно, что ли? – хмыкнул здоровяк, сделав ленивый шаг в сторону парня. Оружие в его руках опасно колыхнулось. – Ложись здесь!
– А чего я должен чужие подошвы нюхать?
– У тебя голос прорезался? – хмыкнул детина.
– Просто элементарная гигиена, да вы бы сами понюхали!
Большая часть посетителей бильярдной лежала на полу, сложив руки за спиной, меньшая – несколько суетливо готовилась прилечь. Здоровяк выглядел вполне благодушным, неприятностей не предвидится, так что можно и поязвить.
– Лежи где сказали!
Степан Шабанов взял незаметно пластиковый мешочек и, спрятавшись за спиной топтавшегося дядьки лет пятидесяти пяти, вполголоса произносившего проклятия, незаметно просунул его между камином и стеной.
– Ты чего там шебуршишься? – услышал он над головой грозный голос. Шабанов невольно вжал голову в плечи.
– Не знаю куда лечь, – залепетал дядька. – Тут как-то все натоптано.
– Ничего, отстираешь, – заверил подошедший.
Дядька производил благоприятное впечатление; внешность вполне академическая: аккуратно стриженная бородка, подправленные усики. Вокруг полно респектабельных заведений, начиная от департамента образования и заканчивая нотариальными конторами. Так что он мог оказаться профессором, решившим попить крепкого кофейку в соседнем зале, и теперь наверняка ругает себя за неосмотрительность.
– Да-да, конечно, – поспешно согласился мужчина, подобрав подходящее место.
Степан Шабанов лежал смирно, сложив руки за спиной. Старался не привлекать к себе внимание. Рослый спецназовец прошелся между распластанными телами, как будто бы кого-то разыскивал, на некоторое время остановился подле «синих», рассматривая в профиль их сухие лица, а потом вдруг направился к сероглазому пареньку.
– Подними голову! – потребовал он.
– А в чем дело? – спросил тот.
– Встал! – приказал тот. – Быстро!
Сероглазый поднялся:
– Фамилия?
– Григорьев.
– Имя?
– Егор Павлович.
– Обыщи его! – обратился он к спецназовцу, стоявшему рядом.
Тот проворно постучал по карманам сероглазого и, обнаружив документы во внутреннем кармане пиджака, вытащил их и протянул верзиле.
– Вот!
Открыв документы, здоровяк пролистал их, после чего удовлетворенно протянул:
– Ага, все ясно. А кроме документов, есть что?
– Ничего больше.
– Ладно, разберемся. В машину его!
Парня, под присмотром двух спецназовцев, вывели из бильярдной. Чья же следующая очередь?
Подняли «синих». Те безропотно встали, видно, привыкшие к подобным вещам, восприняли внешний осмотр невозмутимо. Вяло назвали статьи, по которым отбывали срок, а потом столь же покорно, в сопровождении двух автоматчиков, вышли из клуба.
Послышались тяжелые шаги, а потом громоздкие ботинки остановились подле лица Шабанова.
– Поднимайся, – услышал он требовательный голос.
Шабанов встал, без удовольствия отметив, что тот был выше его на полголовы. А ведь он и сам немалого роста!
– Фамилия, имя? – казенным голосом потребовал полицейский.
– Шабанов Степан Васильевич.
– Документы, – небрежно сказал и протянул тот ладонь.
– У меня нет с собой документов, – как можно спокойнее сообщил Степан.
– Нет, говоришь, это очень скверно. Документы полагается иметь при себе. Придется пробивать. Ты мне кого-то напоминаешь, вот только никак не могу вспомнить, кого именно. – Даже под маской было видно, как напряглось узкое чело полицейского. – Ладно, разберемся! Уводите его!
– Пошел! – проговорил спецназовец, стоявший рядом, и Шабанов, аккуратно обходя лежавших, направился к двери.
Один из сопровождавших открыл дверь автозака, дохнувшего какими-то застоялыми нечистотами. Степан устроился на свободном месте: напротив «синих», негромко переговаривавшихся и с откровенной неприязнью взиравших на вошедшего, рядом со своим бывшим партнером по бильярду. Дверь, грохнув завибрировавшим металлом, захлопнулась, двигатель завелся, и машина, набирая скорость, поехала по улице.
– Послушай, что там было? Чего ты мне сунул? – негромко спросил Шабанов.
Сероглазый смотрел прямо перед собой, как если бы не слыша сказанных слов. «Синие» вдруг умолкли и с любопытством посматривали на Шабанова. Что-то здесь было не так. Не хочешь разговаривать, ну и ладно!
Минут через пятнадцать машина остановилась. Снаружи кто-то сильно ударил по кузову, затем раздался звук открываемого замка, и дверь со скрипом отворилась.
– Вот и воля! – проговорил один из «синих», ухватившись татуированной ладонью за косяк.
Внизу, дожидаясь прибывших, стояли шестеро полицейских во главе с молодым лейтенантом; два сержанта с автоматами, небрежно переброшенными через плечо, стояли поодаль.
– Какой почетный караул! Не ожидал! – оскалившись золотой фиксой, сказал блатной и спрыгнул с машины.
Следом так же расторопно соскочил с машины другой.
– А вам что, особое приглашение требуется? – строгим голосом выкрикнул молодой лейтенант.
– А ты их под ручки проводи, – отреагировал один из «синих». – Они это любят.
– Блатных в обезьянник! – неприязненно посмотрел лейтенант на «синих».
– А может, ты, начальник, сначала растолкуешь, за что? Мы порядок не нарушали, нецензурно не выражались.
– Тебе объяснят.
Блатных увели. Шабанов спустился следом, за ним – сероглазый.
– А этих куда? – спросил немолодой сержант с автоматом за плечами.
– Туда же, в общую!
– Там камера переполненная, может, в другую?
– Хорошо, отведи в другую, – смилостивился лейтенант, задержав взгляд на сероглазом.
Степана Шабанова с сероглазым провели по короткому коридору отделения, огороженного металлической дверью от дежурной части, и завели в небольшую камеру с тусклым освещением.
– Теперь это ваш дом, – уныло пошутил сержант и с грохотом захлопнул дверь.
Вместо стульев всего-то короткая скамейка, прикрученная к полу, даже вдвоем на ней будет тесновато. Впрочем, тут не до комфорта. Шабанов устроился на самом краю, обидно, что день заканчивался столь глупо, а ведь на вечер были определенные планы. Сероглазый устроился рядом. Шабанов лишь уныло посмотрел на парня – шевелить языком не было желания. Вот она, родная действительность. Встретила, стало быть, блудного сына! Что же им от него нужно, а может, чего-то пронюхали про Кимберли и решили прессануть по полной программе?
– Ты извини, что я тогда в автозаке молчал, – вдруг произнес сероглазый.
Шабанов повернулся:
– Тебя, кажется, Егором зовут?
– Да.
– Не напрягайся, Егор, я понимаю, не было настроения болтать, так в чем же проблема… Все в порядке! Мне сейчас тоже не до разговоров.
– Я не о том, не хотел при «синих» говорить.
– А что тебе «синие»?
– Ну ты ведь о пакете спрашивал. Не хотел, чтобы они знали. И вообще я думаю, что всю эту кутерьму со спецназом из-за меня устроили. И «синих» в автозак подсадили тоже не случайно.
– Ты много мнишь о себе, парень, даже не знаю, что тебе сказать. Что было в том пакетике?
– Алмазы, – просто ответил сероглазый.
– Что?! – невольно вырвалось у Шабанова, подумавшего, что ослышался.
– Алмазы.
– Вот так штука! Откуда же они у тебя?
– Я курьер по транспортировке камушков. Точнее, один из них. Я сглупил, завернув в бильярдную. Нужно было валить как можно дальше от Москвы! А я думал там отсидеться. И вот оно как вышло… Покуражился!
– Не самый подходящий момент ты выбрал.
– Это уж точно.
– Что-то я не понял тебя, ты их присвоил, что ли?
– Да.
– А взял-то зачем? Думал, искать не будут?
Егор пожевал губы, думая о чем-то своем, потом негромко проговорил:
– Сложно сказать… Теперь сам не знаю. Наверное, просто соблазна не выдержал. Перевожу такие серьезные вещи, а мне ничего от этого не перепадает, сначала хотел немного себе отсыпать, чтобы никто не заметил, потом понял, что невозможно, пакеты запаяны, а на них еще и печати… Если заметят, так голову сразу открутят. Стал думать, как бы получше с ними слинять. И ничего лучшего не придумал, как просто взять и уйти с ними.
– Значит, ты алмазы перевозил, и никто тебя не сопровождал?
– Это не так, – отрицательно покачал головой сероглазый. – Со мной всегда был сопровождающий со стволом.
– И как же ты от него ушел?
– Мы зашли в кафешку перекусить, и пока он заказывал себе, я незаметно слинял. Целые сутки бродил по Москве, соображая, что делать. У меня ведь даже плана не было, просто поддался какому-то импульсу… Уверен, что меня в это время повсюду искали. Но куда я с этими алмазами пойду? Понял, что если я покажу кому-то камушки, так мне тотчас голову открутят. Потом в какой-то момент почувствовал что-то неладное, затылок стал чесаться, а потом вдруг понял, что меня начали пасти. Наверное, думали, что я не один действую, хотели вычислить тех, к кому я направлюсь. Я попытался уйти, пересаживался с одного транспорта на другой, думал, что сбежал от них… А потом в этот клуб зашел… Не выдержали у меня нервы, хотел как-то развлечься. А тут эти привалили!
– И куда же ты возил алмазы?
– В банк «Заречье», есть такой на окраине Москвы. О нем мало кто знает.
– Откуда же ты их привозил?
– В банк алмазы привозят из разных мест, но лично я привозил камни из Якутии, из города Дружный, там карьер есть такой «Дружба». Слышал о нем?
Степан Шабанов невольно хмыкнул:
– Доводилось.
– А сами алмазы принадлежат компании «Российские алмазы».
– Только что это ты вдруг со мной разоткровенничался? Ведь я же тебе никто!
– Не знаю, может, выговориться захотелось… А может, потому, что не выпустят меня отсюда, хочется хоть с кем-то поделиться. Мне известно, что служба безопасности действует всегда заодно с полицией, а та в контакте с уголовниками. Они меня просто придушат в камере, чтобы другим было неповадно, и все!
– А сам ты тоже из Якутии?
– Нет, я из Балашихи. Но домой мне не сунуться!
– И что, всякий раз тебе нужно летать в Якутию за алмазами?
– А чего ты удивляешься? – пожал плечами сероглазый. – Работа у меня такая. Привык. А потом, ведь мне за нее неплохо платили. Большую часть времени пропадал в Якутии. Что-то вроде вахтового метода получается.
– А знаешь, я ведь сам из Якутии, – неожиданно для себя признался Шабанов.
– Вот как? – оживился сероглазый. – Интересно, и откуда же именно?
– Из Дружного.
– Хм, так не бывает… Ты меня проверяешь, что ли? – насупился парень.
– Чего мне тебя проверять, какой мне от тебя толк? Я там родился и жил до пятнадцати лет. Школа там стоит двухэтажная из красного кирпича. В ней я учился.
– Точно есть, – заулыбался сероглазый.
– А рядом с ней еще пивнушка, помню, стояла. Грязная такая…
– Была пивнушка, верно, только сейчас там ресторан находится. Небольшой и очень уютный.
– А людей из Дружного ты хорошо знаешь?
– Надеюсь, неплохо. Уж не первый год там работаю. А потом, и народу там не так уж и много. А что?
– А ты не знаешь такую Марианну?
– Марианну, – призадумался сероглазый. – Высокая такая, белокурая?
– Верно, высокая, – ответил Шабанов. Его голос неожиданно потеплел. – Волосы действительно светлые.
– Видная женщина. А кто она тебе?
– Учились в одном классе. Давно не видел, просто хотел узнать, как сложилась у нее судьба.
– Обыкновенно. От первого брака у нее дочка осталась, большая уже, лет тринадцати. Мужа завалило в карьере. В прошлом году вышла замуж за какого-то пилота. Тот собирался перевезти ее в Якутск. Уехали уже, наверное.
– Эта моя первая любовь.
– Неудивительно, – согласился сероглазый, – такая женщина не может не нравиться. Знаю, что к ней очень многие подкатывали. Но она дама строгих правил, никого к себе не подпускала.
– А как там с охраной алмазов сейчас? Помню, когда был пацаном, так мы только на карьере и околачивались. Веселое место было! Алмазы выковыривали из кусков породы. Столько их там было, не сосчитать! Кимберлит просто всюду валялся! Должного контроля никакого!
– Сейчас совсем другая история. К карьеру не подойти, запретная зона. Кусок породы даже в кармане не пронесешь. Строго! Но в отвалах можно всегда отыскать небольшие алмазы. Местное население нередко там копается. Некоторым везет… Хотя, конечно же, имеются и лазейки, как-то умудряются алмазы воровать, и это не по одному камушку, а большими партиями. Не так давно сняли с самолета обыкновенного работягу, который пытался перевезти алмазов почти на тысячу каратов. Ведь нет прибора, который бы фиксировал алмазы в аэропорту. Не станешь же всех рентгеном просвечивать. И взяли его совершенно случайно, по чьей-то наводке, и таких историй много рассказывают! Я так думаю, где-то имеется сбой в охране, вот люди и пользуются. А потом, алмазы ведь находятся в разных местах: на пункте обогащения, на сортировке, в цехах конечной доводки, – принялся перечислять Егор. – И везде их нужно охранять! Что не так просто. Для умелого человека проникнуть в помещение не составит большого труда. – Его глаза засветились от азарта, – я даже знаю, как это сделать, у меня план имеется конкретный… Но просто так не расскажешь, – замкнулся он неожиданно, – тут на месте смотреть надо. – Тогда можно и миллион каратов загрести, вот только нужно подумать, что с ними дальше делать. Просто так через Якутию их не провезешь.
– Это уж точно.
– В моем плане это самое слабое место. Тайга и вечная мерзлота на тысячи километров вокруг, и никакого жилья! Обязательно вычислят. Даже в тюрьму не повезут, просто пристрелят на месте, а алмазы заберут. Если уж не полиция, так какие-нибудь охотники.
– Невеселую ты картину рисуешь.
– Какая есть… О пропавших алмазах узнают сразу. Их будет искать не только служба безопасности с полицией, но и бандиты.
– Фантазер, ты, парень, – усмехнулся Степан и задумался.
– Я не заставляю верить, – Егор почти обиделся. – А потом, какой мне от этого резон, сам подумай.
– Вот и я так же считаю… Как же ты все-таки думаешь отбрехаться, если тебя в самом деле ищут?
– Придумаю что-нибудь. Главное, они при мне алмазов не нашли…
– Так ведь могут найти. В полиции тоже ведь не дураки служат.
– Тебя ведь раньше отпустят, уверен, ты здесь потому, что со мной в бильярд играл, а когда они разберутся, что ты ни при чем, так сразу и выпустят. Мне же здесь еще долго куковать.
– Так что ты хочешь?
– Я про тот мешочек, с алмазами. Просьба у меня… Ты можешь взять себе половину, а вот вторую нужно отвезти в Балашиху. Сумеешь? Даже то, что там останется, тебе надолго хватит.
– А с чего ты взял, что я не возьму себе все? Ведь мы же с тобой, может быть, в первый и в последний раз встретились.
– Если ты задал такой вопрос, то уже не возьмешь.
– Хм, а ты психолог.
– Не знаю, – губы парня едва заметно дрогнули, – скорее интуиция.
– Называй адрес.
– Балашиха, Овражная, восемь. Это частный дом. Хозяйка дома – девушка, зовут Настя. Век буду тебе благодарен! Она сумеет камешками распорядиться. Сейчас ей деньги нужны.
– Попробую, – без охоты отозвался Степан. – Хотя вешаешь ты на меня немало. С твоими делами самому погореть можно.
Дверь неожиданно открылась, тяжело громыхнув металлом. В проем заглянул крепенький коренастый полицейский в помятой форме.
– Григорьев! – выкрикнул он громко. – На выход!
Поднявшись, сероглазый нерешительно зашагал к двери.
– Тебя поторопить? – помахал он наручниками, висевшими у пояса.
Странное дело, после прибытия самолета в аэропорт у него вдруг появилось чувство, что за ним пристально наблюдают. Несколько раз Шабанов даже ненароком оглядывался, но его встречали равнодушные взгляды пассажиров, занятых багажом и собственными думами. Чувство беспокойства усилилось, когда он перешагнул порог «Бильярдного клуба». Оставалось лишь удивляться, откуда оно взялось. За прошедшие полгода, что он не появлялся в клубе, здесь как будто бы ничего не изменилось: прежние партнеры, с которыми он не однажды разбивал «американку», встретили его весьма радушно; обслуживающий персонал, как всегда, был подчеркнуто любезен. И между тем что-то неуловимо переменилось. А может, все дело в новых людях, пришедших поиграть в бильярд, порой нередко одним лишь своим присутствием они способны внести в спокойную атмосферу нервозность.
Не исключено, что дело бы в двух блатных, которых Шабанов распознал по «перстням» на пальцах, посматривающих в его сторону с неприязнью, с одним из них Шабанов даже сыграл партию, выиграв пару тысяч. Так уж получается, что в любой другой стране мира бильярд собирает весьма состоятельных людей, умеющих провести красиво время, а здесь же, напротив, луза и шар притягивают «синюю» масть. Не искушая судьбу, Степан Шабанов хотел было покинуть заведение, но неожиданно к нему подошел сероглазый парень лет двадцати пяти и произнес:
– Я видел, как вы играете в бильярд. Впечатляюще! Вы где-то этому учились?
Шабанов всегда с настороженностью относился к случайным знакомствам, а бильярдная это совершенно не то место, где следует распахивать душу.
– Скорее любитель, чем профессионал, – ответил он сдержанно.
Молодой человек имел добродушный вид и располагающую внешность. Один из тех, кто заходит в «Бильярдный клуб», чтобы оставить излишек наличности на зеленом сукне. Люди такого типа ему всегда импонировали.
– Но тогда очень крепкий.
Пожав плечами, Степан проговорил:
– Это уже не мне судить.
– А вы не сыграете со мной партию?
– В бильярд обычно играют на интерес, в противном случае пропадает острота поединка, – улыбнулся Шабанов.
– Я согласен, – ответил новый знакомый.
Под тяжеловатыми взглядами «синих», отошли за свободный стол. Установив пирамиду, Шабанов спросил:
– Желаете разбить?
– У меня нет опыта, может быть, вы?
– Договорились.
Установив биток в центр поля, Степан разбил пирамиду, искренне пожалев, что один из шаров едва не угодил в угловую лузу. Шары, разлетевшись во все стороны, представляли некоторую опасность, особенно неудачно расположился тот, что находился у средней лузы, – при правильном ударе он мог сыграть, остается только рассчитывать, что новый знакомый не заметит явного фарта.
– Теперь ваша очередь, надеюсь, что игровая судьба будет к вам более благосклонной, – улыбнулся Шабанов.
Взяв кий, молодой человек прошелся вокруг стола и, прицелившись к шару, стоявшему в самом центре, с силой ударил, слегка ковырнув кием сукно. Степан невольно поморщился. Следовало бы не ввязываться в игру (непонятно, почему он отказался от давнего принципа: играть лишь с умными и понимающими партнерами), предстоящую партию иначе как «избиение младенца» не назовешь. Шар, энергично пробежавшись по бильярдному столу, легко перемахнул через бортик и откатился к декоративному камину, стоявшему в самом углу.
Сделав несколько шагов, Шабанов поднял шар и невольно повернулся в сторону входной двери, распахнувшейся с сильным стуком. В комнату, громко топая ботинками, ворвались несколько спецназовцев с черными масками на лицах:
– Всем лежать! – заорал вбежавший первым, самый крупный из них, слегка качнув короткоствольным автоматом.
Просторное помещение тотчас стало тесным от вошедших людей. Мужчина в коричневом костюме, стоявший рядом, шарахнулся в сторону Шабанова, прижав его к стене.
– На живот сказано! – толкнул он одного из «синих», замешкавшихся в центре комнаты. – Руки за спину!
– Поаккуратнее, начальник, – процедил тот сквозь зубы и без особой спешки опустился на пол, сложив руки за спиной.
– А вам что, особое приглашение требуется? – обвел мужчина присутствующих взглядом.
Стараясь не смотреть на направленные стволы, гости опустились на пол.
– Поживее! – торопил все тот же горластый спецназовец, явно упиваясь предоставленной ему властью.
Рядом с Шабановым опустился его партнер по бильярду, невероятно побледневший.
– Послушай, не знаю, как тебя зовут, спрячь вот это, – подтолкнул он к Шабанову небольшой пластиковый пакетик.
– Куда? – опешил Шабанов.
– За камин, – прошептал он. – Они не увидят. Я их сейчас отвлеку. – Шабанов хотел отказаться, но парень, приподнявшись, тотчас привлек к себе взгляды спецназовцев: – Можно я немного передвинусь?
– А что тебя не устраивает? Грязно, что ли? – хмыкнул здоровяк, сделав ленивый шаг в сторону парня. Оружие в его руках опасно колыхнулось. – Ложись здесь!
– А чего я должен чужие подошвы нюхать?
– У тебя голос прорезался? – хмыкнул детина.
– Просто элементарная гигиена, да вы бы сами понюхали!
Большая часть посетителей бильярдной лежала на полу, сложив руки за спиной, меньшая – несколько суетливо готовилась прилечь. Здоровяк выглядел вполне благодушным, неприятностей не предвидится, так что можно и поязвить.
– Лежи где сказали!
Степан Шабанов взял незаметно пластиковый мешочек и, спрятавшись за спиной топтавшегося дядьки лет пятидесяти пяти, вполголоса произносившего проклятия, незаметно просунул его между камином и стеной.
– Ты чего там шебуршишься? – услышал он над головой грозный голос. Шабанов невольно вжал голову в плечи.
– Не знаю куда лечь, – залепетал дядька. – Тут как-то все натоптано.
– Ничего, отстираешь, – заверил подошедший.
Дядька производил благоприятное впечатление; внешность вполне академическая: аккуратно стриженная бородка, подправленные усики. Вокруг полно респектабельных заведений, начиная от департамента образования и заканчивая нотариальными конторами. Так что он мог оказаться профессором, решившим попить крепкого кофейку в соседнем зале, и теперь наверняка ругает себя за неосмотрительность.
– Да-да, конечно, – поспешно согласился мужчина, подобрав подходящее место.
Степан Шабанов лежал смирно, сложив руки за спиной. Старался не привлекать к себе внимание. Рослый спецназовец прошелся между распластанными телами, как будто бы кого-то разыскивал, на некоторое время остановился подле «синих», рассматривая в профиль их сухие лица, а потом вдруг направился к сероглазому пареньку.
– Подними голову! – потребовал он.
– А в чем дело? – спросил тот.
– Встал! – приказал тот. – Быстро!
Сероглазый поднялся:
– Фамилия?
– Григорьев.
– Имя?
– Егор Павлович.
– Обыщи его! – обратился он к спецназовцу, стоявшему рядом.
Тот проворно постучал по карманам сероглазого и, обнаружив документы во внутреннем кармане пиджака, вытащил их и протянул верзиле.
– Вот!
Открыв документы, здоровяк пролистал их, после чего удовлетворенно протянул:
– Ага, все ясно. А кроме документов, есть что?
– Ничего больше.
– Ладно, разберемся. В машину его!
Парня, под присмотром двух спецназовцев, вывели из бильярдной. Чья же следующая очередь?
Подняли «синих». Те безропотно встали, видно, привыкшие к подобным вещам, восприняли внешний осмотр невозмутимо. Вяло назвали статьи, по которым отбывали срок, а потом столь же покорно, в сопровождении двух автоматчиков, вышли из клуба.
Послышались тяжелые шаги, а потом громоздкие ботинки остановились подле лица Шабанова.
– Поднимайся, – услышал он требовательный голос.
Шабанов встал, без удовольствия отметив, что тот был выше его на полголовы. А ведь он и сам немалого роста!
– Фамилия, имя? – казенным голосом потребовал полицейский.
– Шабанов Степан Васильевич.
– Документы, – небрежно сказал и протянул тот ладонь.
– У меня нет с собой документов, – как можно спокойнее сообщил Степан.
– Нет, говоришь, это очень скверно. Документы полагается иметь при себе. Придется пробивать. Ты мне кого-то напоминаешь, вот только никак не могу вспомнить, кого именно. – Даже под маской было видно, как напряглось узкое чело полицейского. – Ладно, разберемся! Уводите его!
– Пошел! – проговорил спецназовец, стоявший рядом, и Шабанов, аккуратно обходя лежавших, направился к двери.
Один из сопровождавших открыл дверь автозака, дохнувшего какими-то застоялыми нечистотами. Степан устроился на свободном месте: напротив «синих», негромко переговаривавшихся и с откровенной неприязнью взиравших на вошедшего, рядом со своим бывшим партнером по бильярду. Дверь, грохнув завибрировавшим металлом, захлопнулась, двигатель завелся, и машина, набирая скорость, поехала по улице.
– Послушай, что там было? Чего ты мне сунул? – негромко спросил Шабанов.
Сероглазый смотрел прямо перед собой, как если бы не слыша сказанных слов. «Синие» вдруг умолкли и с любопытством посматривали на Шабанова. Что-то здесь было не так. Не хочешь разговаривать, ну и ладно!
Минут через пятнадцать машина остановилась. Снаружи кто-то сильно ударил по кузову, затем раздался звук открываемого замка, и дверь со скрипом отворилась.
– Вот и воля! – проговорил один из «синих», ухватившись татуированной ладонью за косяк.
Внизу, дожидаясь прибывших, стояли шестеро полицейских во главе с молодым лейтенантом; два сержанта с автоматами, небрежно переброшенными через плечо, стояли поодаль.
– Какой почетный караул! Не ожидал! – оскалившись золотой фиксой, сказал блатной и спрыгнул с машины.
Следом так же расторопно соскочил с машины другой.
– А вам что, особое приглашение требуется? – строгим голосом выкрикнул молодой лейтенант.
– А ты их под ручки проводи, – отреагировал один из «синих». – Они это любят.
– Блатных в обезьянник! – неприязненно посмотрел лейтенант на «синих».
– А может, ты, начальник, сначала растолкуешь, за что? Мы порядок не нарушали, нецензурно не выражались.
– Тебе объяснят.
Блатных увели. Шабанов спустился следом, за ним – сероглазый.
– А этих куда? – спросил немолодой сержант с автоматом за плечами.
– Туда же, в общую!
– Там камера переполненная, может, в другую?
– Хорошо, отведи в другую, – смилостивился лейтенант, задержав взгляд на сероглазом.
Степана Шабанова с сероглазым провели по короткому коридору отделения, огороженного металлической дверью от дежурной части, и завели в небольшую камеру с тусклым освещением.
– Теперь это ваш дом, – уныло пошутил сержант и с грохотом захлопнул дверь.
Вместо стульев всего-то короткая скамейка, прикрученная к полу, даже вдвоем на ней будет тесновато. Впрочем, тут не до комфорта. Шабанов устроился на самом краю, обидно, что день заканчивался столь глупо, а ведь на вечер были определенные планы. Сероглазый устроился рядом. Шабанов лишь уныло посмотрел на парня – шевелить языком не было желания. Вот она, родная действительность. Встретила, стало быть, блудного сына! Что же им от него нужно, а может, чего-то пронюхали про Кимберли и решили прессануть по полной программе?
– Ты извини, что я тогда в автозаке молчал, – вдруг произнес сероглазый.
Шабанов повернулся:
– Тебя, кажется, Егором зовут?
– Да.
– Не напрягайся, Егор, я понимаю, не было настроения болтать, так в чем же проблема… Все в порядке! Мне сейчас тоже не до разговоров.
– Я не о том, не хотел при «синих» говорить.
– А что тебе «синие»?
– Ну ты ведь о пакете спрашивал. Не хотел, чтобы они знали. И вообще я думаю, что всю эту кутерьму со спецназом из-за меня устроили. И «синих» в автозак подсадили тоже не случайно.
– Ты много мнишь о себе, парень, даже не знаю, что тебе сказать. Что было в том пакетике?
– Алмазы, – просто ответил сероглазый.
– Что?! – невольно вырвалось у Шабанова, подумавшего, что ослышался.
– Алмазы.
– Вот так штука! Откуда же они у тебя?
– Я курьер по транспортировке камушков. Точнее, один из них. Я сглупил, завернув в бильярдную. Нужно было валить как можно дальше от Москвы! А я думал там отсидеться. И вот оно как вышло… Покуражился!
– Не самый подходящий момент ты выбрал.
– Это уж точно.
– Что-то я не понял тебя, ты их присвоил, что ли?
– Да.
– А взял-то зачем? Думал, искать не будут?
Егор пожевал губы, думая о чем-то своем, потом негромко проговорил:
– Сложно сказать… Теперь сам не знаю. Наверное, просто соблазна не выдержал. Перевожу такие серьезные вещи, а мне ничего от этого не перепадает, сначала хотел немного себе отсыпать, чтобы никто не заметил, потом понял, что невозможно, пакеты запаяны, а на них еще и печати… Если заметят, так голову сразу открутят. Стал думать, как бы получше с ними слинять. И ничего лучшего не придумал, как просто взять и уйти с ними.
– Значит, ты алмазы перевозил, и никто тебя не сопровождал?
– Это не так, – отрицательно покачал головой сероглазый. – Со мной всегда был сопровождающий со стволом.
– И как же ты от него ушел?
– Мы зашли в кафешку перекусить, и пока он заказывал себе, я незаметно слинял. Целые сутки бродил по Москве, соображая, что делать. У меня ведь даже плана не было, просто поддался какому-то импульсу… Уверен, что меня в это время повсюду искали. Но куда я с этими алмазами пойду? Понял, что если я покажу кому-то камушки, так мне тотчас голову открутят. Потом в какой-то момент почувствовал что-то неладное, затылок стал чесаться, а потом вдруг понял, что меня начали пасти. Наверное, думали, что я не один действую, хотели вычислить тех, к кому я направлюсь. Я попытался уйти, пересаживался с одного транспорта на другой, думал, что сбежал от них… А потом в этот клуб зашел… Не выдержали у меня нервы, хотел как-то развлечься. А тут эти привалили!
– И куда же ты возил алмазы?
– В банк «Заречье», есть такой на окраине Москвы. О нем мало кто знает.
– Откуда же ты их привозил?
– В банк алмазы привозят из разных мест, но лично я привозил камни из Якутии, из города Дружный, там карьер есть такой «Дружба». Слышал о нем?
Степан Шабанов невольно хмыкнул:
– Доводилось.
– А сами алмазы принадлежат компании «Российские алмазы».
– Только что это ты вдруг со мной разоткровенничался? Ведь я же тебе никто!
– Не знаю, может, выговориться захотелось… А может, потому, что не выпустят меня отсюда, хочется хоть с кем-то поделиться. Мне известно, что служба безопасности действует всегда заодно с полицией, а та в контакте с уголовниками. Они меня просто придушат в камере, чтобы другим было неповадно, и все!
– А сам ты тоже из Якутии?
– Нет, я из Балашихи. Но домой мне не сунуться!
– И что, всякий раз тебе нужно летать в Якутию за алмазами?
– А чего ты удивляешься? – пожал плечами сероглазый. – Работа у меня такая. Привык. А потом, ведь мне за нее неплохо платили. Большую часть времени пропадал в Якутии. Что-то вроде вахтового метода получается.
– А знаешь, я ведь сам из Якутии, – неожиданно для себя признался Шабанов.
– Вот как? – оживился сероглазый. – Интересно, и откуда же именно?
– Из Дружного.
– Хм, так не бывает… Ты меня проверяешь, что ли? – насупился парень.
– Чего мне тебя проверять, какой мне от тебя толк? Я там родился и жил до пятнадцати лет. Школа там стоит двухэтажная из красного кирпича. В ней я учился.
– Точно есть, – заулыбался сероглазый.
– А рядом с ней еще пивнушка, помню, стояла. Грязная такая…
– Была пивнушка, верно, только сейчас там ресторан находится. Небольшой и очень уютный.
– А людей из Дружного ты хорошо знаешь?
– Надеюсь, неплохо. Уж не первый год там работаю. А потом, и народу там не так уж и много. А что?
– А ты не знаешь такую Марианну?
– Марианну, – призадумался сероглазый. – Высокая такая, белокурая?
– Верно, высокая, – ответил Шабанов. Его голос неожиданно потеплел. – Волосы действительно светлые.
– Видная женщина. А кто она тебе?
– Учились в одном классе. Давно не видел, просто хотел узнать, как сложилась у нее судьба.
– Обыкновенно. От первого брака у нее дочка осталась, большая уже, лет тринадцати. Мужа завалило в карьере. В прошлом году вышла замуж за какого-то пилота. Тот собирался перевезти ее в Якутск. Уехали уже, наверное.
– Эта моя первая любовь.
– Неудивительно, – согласился сероглазый, – такая женщина не может не нравиться. Знаю, что к ней очень многие подкатывали. Но она дама строгих правил, никого к себе не подпускала.
– А как там с охраной алмазов сейчас? Помню, когда был пацаном, так мы только на карьере и околачивались. Веселое место было! Алмазы выковыривали из кусков породы. Столько их там было, не сосчитать! Кимберлит просто всюду валялся! Должного контроля никакого!
– Сейчас совсем другая история. К карьеру не подойти, запретная зона. Кусок породы даже в кармане не пронесешь. Строго! Но в отвалах можно всегда отыскать небольшие алмазы. Местное население нередко там копается. Некоторым везет… Хотя, конечно же, имеются и лазейки, как-то умудряются алмазы воровать, и это не по одному камушку, а большими партиями. Не так давно сняли с самолета обыкновенного работягу, который пытался перевезти алмазов почти на тысячу каратов. Ведь нет прибора, который бы фиксировал алмазы в аэропорту. Не станешь же всех рентгеном просвечивать. И взяли его совершенно случайно, по чьей-то наводке, и таких историй много рассказывают! Я так думаю, где-то имеется сбой в охране, вот люди и пользуются. А потом, алмазы ведь находятся в разных местах: на пункте обогащения, на сортировке, в цехах конечной доводки, – принялся перечислять Егор. – И везде их нужно охранять! Что не так просто. Для умелого человека проникнуть в помещение не составит большого труда. – Его глаза засветились от азарта, – я даже знаю, как это сделать, у меня план имеется конкретный… Но просто так не расскажешь, – замкнулся он неожиданно, – тут на месте смотреть надо. – Тогда можно и миллион каратов загрести, вот только нужно подумать, что с ними дальше делать. Просто так через Якутию их не провезешь.
– Это уж точно.
– В моем плане это самое слабое место. Тайга и вечная мерзлота на тысячи километров вокруг, и никакого жилья! Обязательно вычислят. Даже в тюрьму не повезут, просто пристрелят на месте, а алмазы заберут. Если уж не полиция, так какие-нибудь охотники.
– Невеселую ты картину рисуешь.
– Какая есть… О пропавших алмазах узнают сразу. Их будет искать не только служба безопасности с полицией, но и бандиты.
– Фантазер, ты, парень, – усмехнулся Степан и задумался.
– Я не заставляю верить, – Егор почти обиделся. – А потом, какой мне от этого резон, сам подумай.
– Вот и я так же считаю… Как же ты все-таки думаешь отбрехаться, если тебя в самом деле ищут?
– Придумаю что-нибудь. Главное, они при мне алмазов не нашли…
– Так ведь могут найти. В полиции тоже ведь не дураки служат.
– Тебя ведь раньше отпустят, уверен, ты здесь потому, что со мной в бильярд играл, а когда они разберутся, что ты ни при чем, так сразу и выпустят. Мне же здесь еще долго куковать.
– Так что ты хочешь?
– Я про тот мешочек, с алмазами. Просьба у меня… Ты можешь взять себе половину, а вот вторую нужно отвезти в Балашиху. Сумеешь? Даже то, что там останется, тебе надолго хватит.
– А с чего ты взял, что я не возьму себе все? Ведь мы же с тобой, может быть, в первый и в последний раз встретились.
– Если ты задал такой вопрос, то уже не возьмешь.
– Хм, а ты психолог.
– Не знаю, – губы парня едва заметно дрогнули, – скорее интуиция.
– Называй адрес.
– Балашиха, Овражная, восемь. Это частный дом. Хозяйка дома – девушка, зовут Настя. Век буду тебе благодарен! Она сумеет камешками распорядиться. Сейчас ей деньги нужны.
– Попробую, – без охоты отозвался Степан. – Хотя вешаешь ты на меня немало. С твоими делами самому погореть можно.
Дверь неожиданно открылась, тяжело громыхнув металлом. В проем заглянул крепенький коренастый полицейский в помятой форме.
– Григорьев! – выкрикнул он громко. – На выход!
Поднявшись, сероглазый нерешительно зашагал к двери.
– Тебя поторопить? – помахал он наручниками, висевшими у пояса.