Страница:
– Я это учту. Ну, так как насчет денег?
– Дам я тебе денег. Тысяч двести получишь для начала, а там видно будет…
– Но ведь может не хватить, – заикнулся Алексей, понимая, как рушатся его планы.
– А ты экономь. Давай встретимся завтра в моем офисе, в это же время. Знаешь где?
– Конечно, – кивнул Алексей.
– Вот и договорились. – Глянув на часы, Аркаша добавил: – А теперь мне надо бежать. Дела!
Глава 3
Глава 4
– Дам я тебе денег. Тысяч двести получишь для начала, а там видно будет…
– Но ведь может не хватить, – заикнулся Алексей, понимая, как рушатся его планы.
– А ты экономь. Давай встретимся завтра в моем офисе, в это же время. Знаешь где?
– Конечно, – кивнул Алексей.
– Вот и договорились. – Глянув на часы, Аркаша добавил: – А теперь мне надо бежать. Дела!
Глава 3
Хочется душевного
Алексей явился в точно назначенное время. Ему прежде не приходилось бывать в офисе Аркаши Семенова, а потому представлялось, что офис этот будет напоминать пещеру Али-Бабы, до самого верха заполненную сокровищами. Но действительность разочаровала: его встретили стены далеко не самой идеальной побелки, портьеры хоть из дорогого материала, но явно не свежие, а в одном месте он и вовсе разглядел крестового паука, терпеливо плетущего паутину. В общем, здесь не было ничего такого, что могло бы указывать на роскошь. Только фарфоровая ваза, стоящая на столике у окна, выглядела некоторым вызовом скудности обстановки.
Алексей испытал некоторое разочарование. Он, конечно же, не рассчитывал на то, что по углам будут лежать россыпи драгоценных камней и слитки золота, но где-то в глубине души полагал, что увидит кованый сундук, набитый наличностью. Однако его глаза беспрестанно натыкались на пустые бутылки из-под пива, беспорядочно расставленные по углам. Скорее все это напоминало берлогу неприкаянного холостяка, чем деловой офис.
– Ну, проходи, чего встал верстовым столбом? – Приобняв Алексея за плечи, Аркадий повел его к столу. И когда Алексей прошел и присел на стул, он вдруг начал жаловаться: – Если бы ты знал, как я устал от всей этой чернухи! От всех этих бесконечных разборок, стрелок, толковищ. В действительности я ведь не такой. Ты же меня знаешь…
– Ну да, – неопределенно буркнул Алексей.
– Меня всегда тянуло к прекрасному, к большому искусству. Знаешь, Леха, хочется бросить все это и заняться чем-нибудь стоящим! Так, чтобы на века!
– Так займись.
– Не получается! – невесело выдохнул Аркадий. – Всякий раз находятся люди, которые обязательно скажут: «Слушай, Аркаша, надо бы грохнуть одного фраера». И хуже всего, что отказать им я не могу. Знаешь почему?
– Почему же?
– Потому что я человек по натуре мягкий, – со вздохом протянул Аркаша. – Не могу говорить людям «нет».
– А может, потому что деньги за это предлагают?
Взгляд Алексея остановился на широкой ладони Аркаши, на которой коряво было вытатуировано «Север». Такое впечатление, что слово это ему наколол первоклассник, едва научившийся писать.
– Вы все почему-то мои капиталы считаете. Ну, нельзя же так, братишка! – плюхнулся Аркаша в широкое мягкое кресло. – А беру я заказы потому, что не могу хорошего человека обидеть. Вот так и живу не в ладах с самим собой.
– Трудно тебе, – согласился Алексей.
– Спасибо тебе, Леха, что хоть ты меня понимаешь. И вот я подумал, есть все-таки в нашей скудной жизни просвет, если встречаются такие люди, как ты, Леха. Ты романтик, а без них в нашей жизни очень трудно. – Алексею достался неустойчивый стул с шатающимися ножками, и он невольно подумал о том, что тот может внезапно рассыпаться от резкого движения. – Но ты сам должен понимать, что деньги я не печатаю. Это незаконно. Ха-ха-ха! – Подняв со стола какую-то бумагу, он протянул ее Алексею: – Держи! Это счет в Московском банке, он оформлен на твое имя. С него будешь брать нужные суммы. И не забудь про эту – с буферами… как её, все забываю, – поморщился Аркаша.
– Изольда Мещерская, – охотно подсказал Алексей, забирая бумагу.
– Во-во, Мещерская! У нее должна быть главная роль. Заплатишь ей столько, сколько она запросит.
– Ты уже говорил.
Алексей недоверчиво держал листок бумаги с печатями. Трудно было поверить, что он стóит двести тысяч долларов. Абсолютно неказистая внешне бумаженция: обычная, чуток шероховатая на ощупь, без водяных знаков, если ее попробовать, так она и вкуса никакого не имеет.
Вот как все просто: не нужно входить в пещеру, набитую драгоценными камнями, не нужно кричать: «Сим-сим, откройся!» Тебе просто протягивают листок бумаги стоимостью в пещеру Аладдина.
– Я тронут, Аркаша, не ожидал, – расчувствовался Алексей. – Завтра же я пойду подбирать актеров.
– Только смотри, Елисеич, с деньгами поаккуратнее, – напутствовал Аркаша, – лично передо мной отчитываться будешь. Я тут с пацанами перетер, они решили на фильм часть денег из общака выделить, так что цени! Сам понимаешь, за это особый спрос будет. Отсюда и на свое пропитание возьмешь. Если пойдет что-нибудь не так, деньги я у тебя забираю. Уразумел?
– Я прочувствовал, Аркаша, – кивнул Алексей. – Неужели ты думаешь, что я ничего не понимаю.
– Вот и ладушки! Мой «Мерседес» помнишь, на котором я к тебе на Пушкинскую приезжал?
– Ну? – недоуменно захлопал глазами Алексей, не понимая к чему клонит Аркаша.
– Продал я его! – рубанул тот рукой. – А деньги в киношный проект вложил. Так что я в деле. Твой компаньон. И спрашивать с тебя буду не только за общаковские деньги, но и за свои кровные. Усек?
– Понял, Аркаша, чего ты все накручиваешь? Все будет в порядке.
Аккуратно сложив заветную бумагу вчетверо, Алексей упрятал ее в карман джинсовой куртки. Подумав секунду, для верности застегнул клапан на пуговицу. Вот теперь она никуда не денется!
– Телефоны наших артистов мы посторонним людям не даем.
Следовало внести ясность и дать понять этому пучеглазому таракану, что оба они находятся на одной стороне.
– Все правильно, я бы на вашем месте тоже не давал телефона постороннему человеку. Но я режиссер… Подбираю сейчас актеров для моей картины, – забасил Алексей, добавляя в голос солидности. – Предполагаю задействовать Мещерскую в главной роли. В настоящее время используют только ее внешние данные, но мне кажется, что она очень хороший характерный актер…
– Простите, а как ваша фамилия? – перебил директор картины, подправив очки указательным пальцем. Очки были такие массивные, что то и дело сползали.
– Метелкин, – уверенно ответил Алексей.
– Что-то я не знаю такого режиссера. – Громко рассмеявшись, он продолжил: – А я ведь чуть не попался, – помахал он пальцем. – А вы шутник. Приходилось мне встречать поклонников актрис, но вот чтобы такого изобретательного! Впервые!
Все это показалось директору картины забавной шуткой. Весело рассмеявшись, он пошел по коридору, оставив обескураженного Алексея в одиночестве.
Второй человек, к кому Елисеев обратился за помощью, был пожилой охранник, проработавший в киностудии уже четверть века. Прежде дядька играл молодых любовников, а вот состарившись, отыскал себе тихое местечко у дверей киностудии. Документы он не спрашивал и всегда был поглощен чтением свежей прессы. Держали его в качестве охранника за прежние заслуги, а потому на некоторые вольности в работе смотрели сквозь пальцы. Сотрудники кинокомпании не без основания считали, что в приятелях у него находится сам директор, с которым он в молодые годы сыграл пяток ролей, и воспринимали его таким же элементом интерьера, как «Доску почета» с пожелтевшими на ней фотографиями. Однако пожилой охранник всегда был в курсе всех последних событий, происходящих на студии, и помог не одному молодому дарованию получить главную роль, впоследствии определившую дальнейшую благополучную карьеру. А сказать телефон одной из актрис для него и вовсе наверняка не составит труда.
– Послушайте, вы не могли бы мне подсказать номер телефона актрисы Изольды Мещерской?
Старик оторвался от чтения и суровым взглядом смерил Алексея. Именно таким взглядом герои из его фильмов сорокалетней давности уничтожали расхитителей социалистической собственности. Теперь Алексей на собственной шкуре почувствовал, насколько им было несладко.
– А тебе-то зачем? Воздыхатель, что ли?
– Совсем нет, – попытался уверить его Алексей, понимая, что старик способен почувствовать фальшь в голосе. – Просто мне нужно… для одного важного дела. Я планирую снимать кино, и она очень подходит…
– Я не справочное бюро, обратись официально, – перебил старик, проявляя неожиданное служебное рвение. – У тебя документ имеется, чтобы расхаживать по киностудии?
– Нет, но…
– А если нет, так проваливай побыстрее к ядрене фене, пока я милицию не вызвал! Шастают тут кто ни попадя!
Развернувшись, Алексей ушел. Убедившись, что за Алексеем закрылась дверь, охранник вновь уткнулся в газету, продолжая невнятно бурчать.
Телефонный номер известной актрисы охраняли столь же тщательно, как и золотые запасы государства. В какой-то момент Алексей даже пожалел о том, что согласился на предложение Аркаши привлечь на съемки фильма именно Изольду Мещерскую. Можно было бы отыскать актрису из какого-нибудь провинциального театра, не столь избалованную вниманием публики, а еще лучше взять студентку театрального вуза, способную работать даже за горсть тыквенных семечек.
И все-таки стоило сделать последнюю попытку. Третью…
Его выбор пал на курносую девушку, работающую в отделе кадров. Подарив ей две коробки конфет, Елисеев коротко изложил свою просьбу. Уже через минуту он держал в руках небольшой листочек, на котором были написаны два телефона: домашний и мобильный. В глазах девушки прыгал озороватый огонек: какой интересный поклонник объявился у Изольды Мещерской. Везет же некоторым!
Взяв листок бумаги, Алексей поблагодарил, дав себе твердое слово, что обязательно нагрянет к этой симпатичной девушке, когда будет не столь занят.
Покинув здание киностудии, он тотчас позвонил на мобильной телефон Мещерской. Трубка включилась после третьего сигнала, и Алексей узнал голос, растиражированный видеозаписями последних пяти лет. Подчас Изольды Мещерской на экранах было столь много, что думалось, будто она пользуется услугами двойников.
– Слушаю.
– Вам звонит режиссер Елисеев, – и, предупреждая возможный вопрос, добавил: – Это будет мой первый игровой фильм. Мне бы очень хотелось, чтобы вы приняли участие в моем проекте в качестве главной героини.
– Прежде вы работали в кино?
– Я не новичок, мне уже приходилось принимать участие в написании сценариев и работать над фильмами. Но одно дело принимать участие, и другое дело – самому возглавлять весь съемочный процесс. Но я решил рискнуть.
– А вы честолюбивы.
– Не без того! Имеется весьма интересный сценарий, я уверен, что он вас не разочарует. Во всяком случае, в прокате подобных кинолент пока что еще…
– Знаете, я сейчас очень занята. – Голос звучал сдавленно, будто замечательная актриса лежала под двухтонной глыбой. – Позвоните мне через неделю, тогда я вам дам более обстоятельный ответ.
Сказанное следовало расценивать как мягкую форму отказа, против которого Алексей имел весьма действенное средство. Во всяком случае, противостоять такому соблазну ей будет непросто.
– Я понимаю, что в последнее время вы очень перегружены работой, но я могу вам предложить за съемочный день столько, сколько получает Емельянов.
Михаил Емельянов был значительной фигурой в кинематографе, о его баснословных гонорарах среди артистов ходило немало слухов. Да и сам он старался поддерживать имидж весьма успешного человека, во всяком случае, рубашки от Пьера Кардена он менял едва ли не каждый день.
На некоторое время в трубке повисло молчание. Судя по некоторому пыхтению, актриса производила арифметические расчеты на калькуляторе. Математика ей давалась тяжело.
Стараясь закрепить успех, Алексей продолжил:
– Съемки не займут много времени. Думаю, что через месяц вы будете уже свободны.
– Вот как. Любопытно.
– А потом, вам даже не нужно будет никуда уезжать, весь съемочный процесс будет происходить не дальше Садового кольца.
– Обычно так говорят все режиссеры. – Голос женщины прозвучал кокетливо.
– Я вам обещаю, что это именно так.
Похоже, что арифметические расчеты были успешно проведены, и сумма в глазах актрисы выглядела впечатляющей.
– Сценарий правда интересный?
Вопрос был задан больше для порядка: какому же артисту захочется играть в плохом фильме? Лет через тридцать выпадет возможность сказать, что никогда не кривил душой и всегда играл только в тех фильмах, которые считал интересными, способными полностью реализовать дарованный Создателем талант. В действительности зачастую определяющим фактором является только презренный металл. И каждый норовит продать себя подороже.
– Разве я стал бы обманывать такую замечательную актрису? А потом, вы ведь ознакомитесь со сценарием и убедитесь в том, что я не слукавил.
– Надеюсь, что это так… Насколько я понимаю, фильм будет полнометражным?
– Разумеется, – живо подхватил Алексей. – Мы подходим к этому делу очень серьезно.
– Еще один вопрос, если вы позволите.
– Пожалуйста, я к вашим услугам.
– Но откуда у вас деньги, чтобы снять такой фильм? Сейчас в наше время достать их особенно трудно. Люди научились считать и рисковать никто не желает.
– Ничего необычного, – ответил Алексей, – просто я пользуюсь деньгами мафии. А они хотели бы, чтобы вы играли в этом фильме главную роль.
– Ха-ха-ха! Весьма удачная шутка. Принимается! – весело отозвалась актриса. – А вы, случайно, не тот человек, который пытается связаться со мной последние несколько дней?
– Я и есть тот наглый тип. Если бы мне потребовалось пройти пешком до самого Северного полюса, чтобы встретиться с вами, то я бы решился и на это.
– Оригинально! Мне передавали, что вы разыскивали меня даже через охранника?
– А что вас удивляет?
– Уже давно меня не удивляли подобными вещами. В какой-то степени это даже приятно.
– Так что вы скажете?
– Я буду играть в вашем фильме. Мне кажется, что у вас обязательно получится очень хорошая картина.
Алексей невольно усмехнулся, за такие деньги, что он ей посулил, без реверансов в сторону режиссера не обойтись. Он бы и сам сыграл за десятую часть от обещанного, вот только никто не предлагает.
– Знаете, мне бы хотелось с вами встретиться и обговорить некоторые моменты фильма. Рассказать вам идею картины и передать сценарий.
– Прямо сейчас? – в голосе актрисы прозвучала некоторая растерянность.
– Необязательно сейчас… Можно встретиться где-нибудь часа через два.
– Ох, – в трубке послышался печальный вздох. – Что поделаешь. Я приеду. Слова режиссера для меня закон. Так где вы предлагаете пересечься?
– Я предлагаю встретиться в ресторане «Лунное сияние». Это который на…
– Я знаю, где он находится, – перебила Мещерская. – У вас хороший вкус. До встречи. – Последние слова прозвучали почти кокетливо.
А что будет эдак лет через десять, когда он заматереет по-настоящему!
– Вот мы и встретились, – просто произнесла Мещерская, устроившись напротив. – Я почему-то представляла вас немного моложе.
– И каким же?
– Более брутальным, что ли, – подобрала она подходящее слово.
– А я старше вас, – отвечал Алексей.
– А вы умеете делать комплименты, в каком же месте этому учат?
– Таким вещам не учат, это как талант, который дается от рождения, он или есть, или его нет.
– Вы самоуверенны.
– Не без того. Но разве это плохо? – всерьез удивился Елисеев. – Без этого невозможно сделать ничего стоящего. Тем более хороший фильм.
– Мне нравятся ваши слова. Возможно, что вы и правы. И когда же начнутся съемки?
Завязывалась непринужденная беседа, будто они знали друг друга галактический год. Со стороны их встреча выглядела примерно так: двое молодых людей решили приятно провести вечер и вместе поужинать.
– В самое ближайшее время. Сейчас я как раз занимаюсь подбором помещений. Арендой… Костюмами. Дел хватает, – махнул Елисеев рукой.
– Вы мне напоминаете одного человека, он тоже был весьма честолюбив, – на какое-то мгновение ясные глаза актрисы затмило небольшое облачко. – Хотя, впрочем, это и неважно! – Грозовая тучка испарилась так же неожиданно, как и возникла, и теперь на него вновь взирали ясные женские глаза. – Так какую роль вы мне намерены предложить?
Подошедший официант прервал завязавшейся разговор.
– Что будете заказывать? – посмотрел он на Алексея.
– Выбирайте, – по-хозяйски распорядился Елисеев.
– Знаете, мне какой-нибудь легкий салатик, – произнесла Мещерская. – Лучше всего греческий. Считается, что он особенно полезен, ну и бокал красного вина.
– Я бы предпочел прожаренный стейк и… – Алексей пробежал глазами меню и добавил: – И крабовый салат. Вино тоже красное, итальянское.
В раскрытом блокноте острозаточенным карандашом официант делал скорые пометки.
– Хорошо, – он закрыл блокнот и удалился.
– Так на чем мы остановились?
– Разве такая женщина, как вы, может играть второстепенные роли? Естественно, вы будете главной героиней.
– Это какие-нибудь постельные стены? – посмотрела Изольда лукаво.
– Вовсе нет, – протестующе отреагировал Алексей. – Вы будете в роли спасительницы.
– Вот как? – На лице актрисы проступило неподдельное изумление. – И кого же я должна спасать?
– Любимого мужчину.
– Это какой-то новый шаг в кинематографе. – Тонкие губы Изольды Мещерской слегка дрогнули, обнажив ровный ряд зубов. Алексей вспомнил, что свою карьеру она начинала как модель, рекламирующая зубную пасту. – Прежде мужчины спасали женщин. Впрочем, я совсем не возражаю.
Официант возник из ниоткуда, как если бы материализовался из воздуха. Проворно расставив на стол заказ, тотчас удалился, весело помахивая пустым подносом.
– Уверяю вас, вы не пожалеете.
– Очень надеюсь на это. – Пригубив красное вино, женщина продолжила: – А вот что не будет постельных сцен, так это очень жаль.
Трудно было понять: шутила ли Изольда таким странным образом или действительно тяготела к эротическим сценам. Во всяком случае, в Москве трудно было отыскать офис, в котором не было бы плаката с изображением ее полуобнаженной натуры.
– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал Алексей.
На первый взгляд в ней не было ничего особенного. Без косметики ее лицо несколько проигрывало, и оставалось только удивляться столь невероятной популярности. Что привлекало, так это руки с тонкими длинными пальцами. Безымянный палец правой руки приковывал к себе взгляд изящным перстнем с крупным изумрудом. Этот камешек подарил ей последний любовник, с которым она рассталась три месяца назад. Если верить публикациям, то сейчас она пребывала в одиночестве.
За столом воцарилась необременительная пауза. Мещерская ковыряла вилкой салат. Мясо было великолепно прожаренным, а потому на некоторое время лишило Алексея красноречия.
Посмотрев на часы, Мещерская вдруг произнесла:
– Ой, я ведь совсем забыла. Ко мне сейчас должны подойти гости. Как же это у меня выскочило из головы!
– Жаль, – невесело протянул Алексей, понимая, что все его надежды на более плотное продолжение знакомства рухнули в одно мгновение. – Мы ведь только разговорились.
– Я вам предлагаю проводить меня, и у нас с вами будет возможность поговорить. – Изольда поднялась, взяв со спинки стула сумочку.
– С удовольствием!
Отсчитав положенную сумму, Алексей положил ее на стол и направился следом за женщиной. Еще не все потеряно!
Серебристый «Лексус» Изольды стоял у входа в ресторан – немногие из посетителей имеют такое право. Охранник проводил Алексея Елисеева недоуменным взглядом: по его мнению, тот явно не дотягивал до покровителя известной красавицы, и оставалось только удивляться, чем же таким парень сумел привлечь ее внимание.
Сели в кожаный салон внедорожника. По мнению Алексея, такие машины создавались не только для того, чтобы с комфортом проехать по бездорожью, но и за тем, чтобы на заднем сиденье заниматься любовью. Алексей невольно скользнул взглядом по ногам Мещерской, упиравшимся в педали, – более подходящей кандидатуры отыскать было трудно.
Машина тронулась. Уверенно вырулив на улицу, Мещерская произнесла:
– Вот что, Алексей, не знаю, что там обо мне болтают, но я уловила ваши красноречивые взгляды и хочу вас сразу предупредить, что у нас ничего не выйдет. Мужчина, чтобы добиться расположения женщины, должен обладать определенным набором добродетелей, но пока я у вас ничего такого не вижу. Так что дерзайте! А там посмотрим, – наградила его Изольда великолепной улыбкой профессиональной модели.
Алексей тяжело вздохнул, вспомнив, что именно такие зубы изображены на упаковке зубной пасты, которой он пользуется.
– Я буду стараться.
Алексей испытал некоторое разочарование. Он, конечно же, не рассчитывал на то, что по углам будут лежать россыпи драгоценных камней и слитки золота, но где-то в глубине души полагал, что увидит кованый сундук, набитый наличностью. Однако его глаза беспрестанно натыкались на пустые бутылки из-под пива, беспорядочно расставленные по углам. Скорее все это напоминало берлогу неприкаянного холостяка, чем деловой офис.
– Ну, проходи, чего встал верстовым столбом? – Приобняв Алексея за плечи, Аркадий повел его к столу. И когда Алексей прошел и присел на стул, он вдруг начал жаловаться: – Если бы ты знал, как я устал от всей этой чернухи! От всех этих бесконечных разборок, стрелок, толковищ. В действительности я ведь не такой. Ты же меня знаешь…
– Ну да, – неопределенно буркнул Алексей.
– Меня всегда тянуло к прекрасному, к большому искусству. Знаешь, Леха, хочется бросить все это и заняться чем-нибудь стоящим! Так, чтобы на века!
– Так займись.
– Не получается! – невесело выдохнул Аркадий. – Всякий раз находятся люди, которые обязательно скажут: «Слушай, Аркаша, надо бы грохнуть одного фраера». И хуже всего, что отказать им я не могу. Знаешь почему?
– Почему же?
– Потому что я человек по натуре мягкий, – со вздохом протянул Аркаша. – Не могу говорить людям «нет».
– А может, потому что деньги за это предлагают?
Взгляд Алексея остановился на широкой ладони Аркаши, на которой коряво было вытатуировано «Север». Такое впечатление, что слово это ему наколол первоклассник, едва научившийся писать.
– Вы все почему-то мои капиталы считаете. Ну, нельзя же так, братишка! – плюхнулся Аркаша в широкое мягкое кресло. – А беру я заказы потому, что не могу хорошего человека обидеть. Вот так и живу не в ладах с самим собой.
– Трудно тебе, – согласился Алексей.
– Спасибо тебе, Леха, что хоть ты меня понимаешь. И вот я подумал, есть все-таки в нашей скудной жизни просвет, если встречаются такие люди, как ты, Леха. Ты романтик, а без них в нашей жизни очень трудно. – Алексею достался неустойчивый стул с шатающимися ножками, и он невольно подумал о том, что тот может внезапно рассыпаться от резкого движения. – Но ты сам должен понимать, что деньги я не печатаю. Это незаконно. Ха-ха-ха! – Подняв со стола какую-то бумагу, он протянул ее Алексею: – Держи! Это счет в Московском банке, он оформлен на твое имя. С него будешь брать нужные суммы. И не забудь про эту – с буферами… как её, все забываю, – поморщился Аркаша.
– Изольда Мещерская, – охотно подсказал Алексей, забирая бумагу.
– Во-во, Мещерская! У нее должна быть главная роль. Заплатишь ей столько, сколько она запросит.
– Ты уже говорил.
Алексей недоверчиво держал листок бумаги с печатями. Трудно было поверить, что он стóит двести тысяч долларов. Абсолютно неказистая внешне бумаженция: обычная, чуток шероховатая на ощупь, без водяных знаков, если ее попробовать, так она и вкуса никакого не имеет.
Вот как все просто: не нужно входить в пещеру, набитую драгоценными камнями, не нужно кричать: «Сим-сим, откройся!» Тебе просто протягивают листок бумаги стоимостью в пещеру Аладдина.
– Я тронут, Аркаша, не ожидал, – расчувствовался Алексей. – Завтра же я пойду подбирать актеров.
– Только смотри, Елисеич, с деньгами поаккуратнее, – напутствовал Аркаша, – лично передо мной отчитываться будешь. Я тут с пацанами перетер, они решили на фильм часть денег из общака выделить, так что цени! Сам понимаешь, за это особый спрос будет. Отсюда и на свое пропитание возьмешь. Если пойдет что-нибудь не так, деньги я у тебя забираю. Уразумел?
– Я прочувствовал, Аркаша, – кивнул Алексей. – Неужели ты думаешь, что я ничего не понимаю.
– Вот и ладушки! Мой «Мерседес» помнишь, на котором я к тебе на Пушкинскую приезжал?
– Ну? – недоуменно захлопал глазами Алексей, не понимая к чему клонит Аркаша.
– Продал я его! – рубанул тот рукой. – А деньги в киношный проект вложил. Так что я в деле. Твой компаньон. И спрашивать с тебя буду не только за общаковские деньги, но и за свои кровные. Усек?
– Понял, Аркаша, чего ты все накручиваешь? Все будет в порядке.
Аккуратно сложив заветную бумагу вчетверо, Алексей упрятал ее в карман джинсовой куртки. Подумав секунду, для верности застегнул клапан на пуговицу. Вот теперь она никуда не денется!
* * *
Телефон Изольды Мещерской Алексею удалось раздобыть только с третьей попытки. Первый ему отказал директор картины, в которой последний раз снималась знаменитая актриса, тот долго рассматривал его через призму толстых очков, чем-то напоминая биолога, рассматривающего под большим увеличением диковинное одноклеточное. Затем, сделав для себя какие-то выводы, коротко обронил:– Телефоны наших артистов мы посторонним людям не даем.
Следовало внести ясность и дать понять этому пучеглазому таракану, что оба они находятся на одной стороне.
– Все правильно, я бы на вашем месте тоже не давал телефона постороннему человеку. Но я режиссер… Подбираю сейчас актеров для моей картины, – забасил Алексей, добавляя в голос солидности. – Предполагаю задействовать Мещерскую в главной роли. В настоящее время используют только ее внешние данные, но мне кажется, что она очень хороший характерный актер…
– Простите, а как ваша фамилия? – перебил директор картины, подправив очки указательным пальцем. Очки были такие массивные, что то и дело сползали.
– Метелкин, – уверенно ответил Алексей.
– Что-то я не знаю такого режиссера. – Громко рассмеявшись, он продолжил: – А я ведь чуть не попался, – помахал он пальцем. – А вы шутник. Приходилось мне встречать поклонников актрис, но вот чтобы такого изобретательного! Впервые!
Все это показалось директору картины забавной шуткой. Весело рассмеявшись, он пошел по коридору, оставив обескураженного Алексея в одиночестве.
Второй человек, к кому Елисеев обратился за помощью, был пожилой охранник, проработавший в киностудии уже четверть века. Прежде дядька играл молодых любовников, а вот состарившись, отыскал себе тихое местечко у дверей киностудии. Документы он не спрашивал и всегда был поглощен чтением свежей прессы. Держали его в качестве охранника за прежние заслуги, а потому на некоторые вольности в работе смотрели сквозь пальцы. Сотрудники кинокомпании не без основания считали, что в приятелях у него находится сам директор, с которым он в молодые годы сыграл пяток ролей, и воспринимали его таким же элементом интерьера, как «Доску почета» с пожелтевшими на ней фотографиями. Однако пожилой охранник всегда был в курсе всех последних событий, происходящих на студии, и помог не одному молодому дарованию получить главную роль, впоследствии определившую дальнейшую благополучную карьеру. А сказать телефон одной из актрис для него и вовсе наверняка не составит труда.
– Послушайте, вы не могли бы мне подсказать номер телефона актрисы Изольды Мещерской?
Старик оторвался от чтения и суровым взглядом смерил Алексея. Именно таким взглядом герои из его фильмов сорокалетней давности уничтожали расхитителей социалистической собственности. Теперь Алексей на собственной шкуре почувствовал, насколько им было несладко.
– А тебе-то зачем? Воздыхатель, что ли?
– Совсем нет, – попытался уверить его Алексей, понимая, что старик способен почувствовать фальшь в голосе. – Просто мне нужно… для одного важного дела. Я планирую снимать кино, и она очень подходит…
– Я не справочное бюро, обратись официально, – перебил старик, проявляя неожиданное служебное рвение. – У тебя документ имеется, чтобы расхаживать по киностудии?
– Нет, но…
– А если нет, так проваливай побыстрее к ядрене фене, пока я милицию не вызвал! Шастают тут кто ни попадя!
Развернувшись, Алексей ушел. Убедившись, что за Алексеем закрылась дверь, охранник вновь уткнулся в газету, продолжая невнятно бурчать.
Телефонный номер известной актрисы охраняли столь же тщательно, как и золотые запасы государства. В какой-то момент Алексей даже пожалел о том, что согласился на предложение Аркаши привлечь на съемки фильма именно Изольду Мещерскую. Можно было бы отыскать актрису из какого-нибудь провинциального театра, не столь избалованную вниманием публики, а еще лучше взять студентку театрального вуза, способную работать даже за горсть тыквенных семечек.
И все-таки стоило сделать последнюю попытку. Третью…
Его выбор пал на курносую девушку, работающую в отделе кадров. Подарив ей две коробки конфет, Елисеев коротко изложил свою просьбу. Уже через минуту он держал в руках небольшой листочек, на котором были написаны два телефона: домашний и мобильный. В глазах девушки прыгал озороватый огонек: какой интересный поклонник объявился у Изольды Мещерской. Везет же некоторым!
Взяв листок бумаги, Алексей поблагодарил, дав себе твердое слово, что обязательно нагрянет к этой симпатичной девушке, когда будет не столь занят.
Покинув здание киностудии, он тотчас позвонил на мобильной телефон Мещерской. Трубка включилась после третьего сигнала, и Алексей узнал голос, растиражированный видеозаписями последних пяти лет. Подчас Изольды Мещерской на экранах было столь много, что думалось, будто она пользуется услугами двойников.
– Слушаю.
– Вам звонит режиссер Елисеев, – и, предупреждая возможный вопрос, добавил: – Это будет мой первый игровой фильм. Мне бы очень хотелось, чтобы вы приняли участие в моем проекте в качестве главной героини.
– Прежде вы работали в кино?
– Я не новичок, мне уже приходилось принимать участие в написании сценариев и работать над фильмами. Но одно дело принимать участие, и другое дело – самому возглавлять весь съемочный процесс. Но я решил рискнуть.
– А вы честолюбивы.
– Не без того! Имеется весьма интересный сценарий, я уверен, что он вас не разочарует. Во всяком случае, в прокате подобных кинолент пока что еще…
– Знаете, я сейчас очень занята. – Голос звучал сдавленно, будто замечательная актриса лежала под двухтонной глыбой. – Позвоните мне через неделю, тогда я вам дам более обстоятельный ответ.
Сказанное следовало расценивать как мягкую форму отказа, против которого Алексей имел весьма действенное средство. Во всяком случае, противостоять такому соблазну ей будет непросто.
– Я понимаю, что в последнее время вы очень перегружены работой, но я могу вам предложить за съемочный день столько, сколько получает Емельянов.
Михаил Емельянов был значительной фигурой в кинематографе, о его баснословных гонорарах среди артистов ходило немало слухов. Да и сам он старался поддерживать имидж весьма успешного человека, во всяком случае, рубашки от Пьера Кардена он менял едва ли не каждый день.
На некоторое время в трубке повисло молчание. Судя по некоторому пыхтению, актриса производила арифметические расчеты на калькуляторе. Математика ей давалась тяжело.
Стараясь закрепить успех, Алексей продолжил:
– Съемки не займут много времени. Думаю, что через месяц вы будете уже свободны.
– Вот как. Любопытно.
– А потом, вам даже не нужно будет никуда уезжать, весь съемочный процесс будет происходить не дальше Садового кольца.
– Обычно так говорят все режиссеры. – Голос женщины прозвучал кокетливо.
– Я вам обещаю, что это именно так.
Похоже, что арифметические расчеты были успешно проведены, и сумма в глазах актрисы выглядела впечатляющей.
– Сценарий правда интересный?
Вопрос был задан больше для порядка: какому же артисту захочется играть в плохом фильме? Лет через тридцать выпадет возможность сказать, что никогда не кривил душой и всегда играл только в тех фильмах, которые считал интересными, способными полностью реализовать дарованный Создателем талант. В действительности зачастую определяющим фактором является только презренный металл. И каждый норовит продать себя подороже.
– Разве я стал бы обманывать такую замечательную актрису? А потом, вы ведь ознакомитесь со сценарием и убедитесь в том, что я не слукавил.
– Надеюсь, что это так… Насколько я понимаю, фильм будет полнометражным?
– Разумеется, – живо подхватил Алексей. – Мы подходим к этому делу очень серьезно.
– Еще один вопрос, если вы позволите.
– Пожалуйста, я к вашим услугам.
– Но откуда у вас деньги, чтобы снять такой фильм? Сейчас в наше время достать их особенно трудно. Люди научились считать и рисковать никто не желает.
– Ничего необычного, – ответил Алексей, – просто я пользуюсь деньгами мафии. А они хотели бы, чтобы вы играли в этом фильме главную роль.
– Ха-ха-ха! Весьма удачная шутка. Принимается! – весело отозвалась актриса. – А вы, случайно, не тот человек, который пытается связаться со мной последние несколько дней?
– Я и есть тот наглый тип. Если бы мне потребовалось пройти пешком до самого Северного полюса, чтобы встретиться с вами, то я бы решился и на это.
– Оригинально! Мне передавали, что вы разыскивали меня даже через охранника?
– А что вас удивляет?
– Уже давно меня не удивляли подобными вещами. В какой-то степени это даже приятно.
– Так что вы скажете?
– Я буду играть в вашем фильме. Мне кажется, что у вас обязательно получится очень хорошая картина.
Алексей невольно усмехнулся, за такие деньги, что он ей посулил, без реверансов в сторону режиссера не обойтись. Он бы и сам сыграл за десятую часть от обещанного, вот только никто не предлагает.
– Знаете, мне бы хотелось с вами встретиться и обговорить некоторые моменты фильма. Рассказать вам идею картины и передать сценарий.
– Прямо сейчас? – в голосе актрисы прозвучала некоторая растерянность.
– Необязательно сейчас… Можно встретиться где-нибудь часа через два.
– Ох, – в трубке послышался печальный вздох. – Что поделаешь. Я приеду. Слова режиссера для меня закон. Так где вы предлагаете пересечься?
– Я предлагаю встретиться в ресторане «Лунное сияние». Это который на…
– Я знаю, где он находится, – перебила Мещерская. – У вас хороший вкус. До встречи. – Последние слова прозвучали почти кокетливо.
* * *
Изольда Мещерская появилась точно в назначенное время. Алексей приветливо махнул рукой. Увиденное мало напоминало экранный образ, надо было отдать должное ее гримерам. Лицом и взглядом далеко не пиковая дама. Просто красивая ухоженная тридцатипятилетняя женщина, умеющая следить за собой и знающая силу косметики. Уверенно, не обращая внимания на заинтересованные взгляды, она прошла прямо за столик, за которым расположился Елисеев. Глядя на Изольду Мещерскую, передвигавшуюся по залу с грацией пантеры, Алексей с улыбкой подумал о том, что, не сделав пока еще ни одного дубля, он уже начинает пользоваться благами режиссерской должности.А что будет эдак лет через десять, когда он заматереет по-настоящему!
– Вот мы и встретились, – просто произнесла Мещерская, устроившись напротив. – Я почему-то представляла вас немного моложе.
– И каким же?
– Более брутальным, что ли, – подобрала она подходящее слово.
– А я старше вас, – отвечал Алексей.
– А вы умеете делать комплименты, в каком же месте этому учат?
– Таким вещам не учат, это как талант, который дается от рождения, он или есть, или его нет.
– Вы самоуверенны.
– Не без того. Но разве это плохо? – всерьез удивился Елисеев. – Без этого невозможно сделать ничего стоящего. Тем более хороший фильм.
– Мне нравятся ваши слова. Возможно, что вы и правы. И когда же начнутся съемки?
Завязывалась непринужденная беседа, будто они знали друг друга галактический год. Со стороны их встреча выглядела примерно так: двое молодых людей решили приятно провести вечер и вместе поужинать.
– В самое ближайшее время. Сейчас я как раз занимаюсь подбором помещений. Арендой… Костюмами. Дел хватает, – махнул Елисеев рукой.
– Вы мне напоминаете одного человека, он тоже был весьма честолюбив, – на какое-то мгновение ясные глаза актрисы затмило небольшое облачко. – Хотя, впрочем, это и неважно! – Грозовая тучка испарилась так же неожиданно, как и возникла, и теперь на него вновь взирали ясные женские глаза. – Так какую роль вы мне намерены предложить?
Подошедший официант прервал завязавшейся разговор.
– Что будете заказывать? – посмотрел он на Алексея.
– Выбирайте, – по-хозяйски распорядился Елисеев.
– Знаете, мне какой-нибудь легкий салатик, – произнесла Мещерская. – Лучше всего греческий. Считается, что он особенно полезен, ну и бокал красного вина.
– Я бы предпочел прожаренный стейк и… – Алексей пробежал глазами меню и добавил: – И крабовый салат. Вино тоже красное, итальянское.
В раскрытом блокноте острозаточенным карандашом официант делал скорые пометки.
– Хорошо, – он закрыл блокнот и удалился.
– Так на чем мы остановились?
– Разве такая женщина, как вы, может играть второстепенные роли? Естественно, вы будете главной героиней.
– Это какие-нибудь постельные стены? – посмотрела Изольда лукаво.
– Вовсе нет, – протестующе отреагировал Алексей. – Вы будете в роли спасительницы.
– Вот как? – На лице актрисы проступило неподдельное изумление. – И кого же я должна спасать?
– Любимого мужчину.
– Это какой-то новый шаг в кинематографе. – Тонкие губы Изольды Мещерской слегка дрогнули, обнажив ровный ряд зубов. Алексей вспомнил, что свою карьеру она начинала как модель, рекламирующая зубную пасту. – Прежде мужчины спасали женщин. Впрочем, я совсем не возражаю.
Официант возник из ниоткуда, как если бы материализовался из воздуха. Проворно расставив на стол заказ, тотчас удалился, весело помахивая пустым подносом.
– Уверяю вас, вы не пожалеете.
– Очень надеюсь на это. – Пригубив красное вино, женщина продолжила: – А вот что не будет постельных сцен, так это очень жаль.
Трудно было понять: шутила ли Изольда таким странным образом или действительно тяготела к эротическим сценам. Во всяком случае, в Москве трудно было отыскать офис, в котором не было бы плаката с изображением ее полуобнаженной натуры.
– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал Алексей.
На первый взгляд в ней не было ничего особенного. Без косметики ее лицо несколько проигрывало, и оставалось только удивляться столь невероятной популярности. Что привлекало, так это руки с тонкими длинными пальцами. Безымянный палец правой руки приковывал к себе взгляд изящным перстнем с крупным изумрудом. Этот камешек подарил ей последний любовник, с которым она рассталась три месяца назад. Если верить публикациям, то сейчас она пребывала в одиночестве.
За столом воцарилась необременительная пауза. Мещерская ковыряла вилкой салат. Мясо было великолепно прожаренным, а потому на некоторое время лишило Алексея красноречия.
Посмотрев на часы, Мещерская вдруг произнесла:
– Ой, я ведь совсем забыла. Ко мне сейчас должны подойти гости. Как же это у меня выскочило из головы!
– Жаль, – невесело протянул Алексей, понимая, что все его надежды на более плотное продолжение знакомства рухнули в одно мгновение. – Мы ведь только разговорились.
– Я вам предлагаю проводить меня, и у нас с вами будет возможность поговорить. – Изольда поднялась, взяв со спинки стула сумочку.
– С удовольствием!
Отсчитав положенную сумму, Алексей положил ее на стол и направился следом за женщиной. Еще не все потеряно!
Серебристый «Лексус» Изольды стоял у входа в ресторан – немногие из посетителей имеют такое право. Охранник проводил Алексея Елисеева недоуменным взглядом: по его мнению, тот явно не дотягивал до покровителя известной красавицы, и оставалось только удивляться, чем же таким парень сумел привлечь ее внимание.
Сели в кожаный салон внедорожника. По мнению Алексея, такие машины создавались не только для того, чтобы с комфортом проехать по бездорожью, но и за тем, чтобы на заднем сиденье заниматься любовью. Алексей невольно скользнул взглядом по ногам Мещерской, упиравшимся в педали, – более подходящей кандидатуры отыскать было трудно.
Машина тронулась. Уверенно вырулив на улицу, Мещерская произнесла:
– Вот что, Алексей, не знаю, что там обо мне болтают, но я уловила ваши красноречивые взгляды и хочу вас сразу предупредить, что у нас ничего не выйдет. Мужчина, чтобы добиться расположения женщины, должен обладать определенным набором добродетелей, но пока я у вас ничего такого не вижу. Так что дерзайте! А там посмотрим, – наградила его Изольда великолепной улыбкой профессиональной модели.
Алексей тяжело вздохнул, вспомнив, что именно такие зубы изображены на упаковке зубной пасты, которой он пользуется.
– Я буду стараться.
Глава 4
Вы обо мне слышали?
На встречу с директором модельного агентства Анастасия пришла заметно взволнованной. Как известно, первая встреча самая важная, а потому следовало произвести подобающее впечатление. На подборку гардероба ушло часа три: были перемеряны все платья и костюмы с самыми невероятными сочетаниями, но в конце концов она остановилась на своей любимой голубой юбке и просторной блузке. Повертевшись перед зеркалом, Анастасия нашла, что достаточно хороша для предстоящей встречи, и, посидев на дорожку, словно намеревалась преодолеть пространство в тысячи километров, вышла на улицу.
Модельное агентство «Мираж» располагалось неподалеку. Район тихий, рядом зеленый сквер. На скамейках, спрятавшихся в тени высоких кленов, сидели три молоденькие девушки и курили. Наверняка какие-нибудь начинающие модели собирают силы для предстоящего показа. Мысленно пожелав себе удачи, Анастасия толкнула тяжелую высокую дверь и оказалась в просторном холле агентства.
Поднявшись на второй этаж в приемную, она назвала свое имя секретарше, неулыбчивой молодой женщине лет двадцати пяти, с короткой прической.
Как выяснилось, ее уже ждали. Понимающе кивнув, секретарша сказала:
– Можете проходить, Мария Григорьевна уже ждет вас.
Стучаться не пришлось, дверь распахнулась как бы сама собой, и Анастасия едва не столкнулась с высокой брюнеткой лет тридцати пяти.
– Вы ко мне? – спросила директор.
– К вам, Мария Григорьевна, – быстро заговорила секретарша. – Это Анастасия Артемьева, она записана к вам.
– Одну минуточку… Вот что, Верочка, позвони Степанову и Глазьевой и скажи, чтобы готовили девочек к показу.
– Хорошо, Мария Григорьевна, – секретарша взяла трубку аппарата.
– Пройдемте, я вас уже жду, – сказала директор, пропуская Анастасию вперед.
В кабинете было просторно. Конечно, несколько официально, но в целом – уютно. Дизайнером была продумана каждая мелочь.
– Присаживайтесь, – предложила Мария Григорьевна, кивнув на свободный стул.
– Спасибо. – Анастасия села.
– Значит, это вы и есть та самая Анастасия Артемьева? – с интересом посмотрела Мария Григорьевна на Настю.
Внутри радостно екнуло. Вот они – отголоски признания, всего лишь полгода в столице, а в узких профессиональных кругах уже стало известно ее имя. А что будет эдак лет через пять!
– Да… Это я, – не сумела сдержать смущение Анастасия. Уголки губ вопреки ее желанию чуток дрогнули, после чего раздвинулись в счастливой улыбке. – Вы обо мне слышали?
– Конечно, и неоднократно.
Следовало присмотреться к Марии Григорьевне повнимательнее.
Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что она – весьма успешная женщина и много времени проводит в косметических салонах. Впрочем, такое внимание к своей внешности понятно, как же можно «руководить красотой», если сама не отвечаешь высоким стандартам. В кабинете витал запах дорогих духов, слегка щекоча ноздри. Сама Настя мечтала именно о таком парфюме – нежном и вызывающем одновременно. Обладательницей таких духов может быть женщина только с безукоризненным вкусом. Однако ввиду скудости личных средств Анастасии приходилось пользоваться духами куда проще, весьма распространенными среди домохозяек. И продавщиц супермаркетов.
Модельное агентство «Мираж» располагалось неподалеку. Район тихий, рядом зеленый сквер. На скамейках, спрятавшихся в тени высоких кленов, сидели три молоденькие девушки и курили. Наверняка какие-нибудь начинающие модели собирают силы для предстоящего показа. Мысленно пожелав себе удачи, Анастасия толкнула тяжелую высокую дверь и оказалась в просторном холле агентства.
Поднявшись на второй этаж в приемную, она назвала свое имя секретарше, неулыбчивой молодой женщине лет двадцати пяти, с короткой прической.
Как выяснилось, ее уже ждали. Понимающе кивнув, секретарша сказала:
– Можете проходить, Мария Григорьевна уже ждет вас.
Стучаться не пришлось, дверь распахнулась как бы сама собой, и Анастасия едва не столкнулась с высокой брюнеткой лет тридцати пяти.
– Вы ко мне? – спросила директор.
– К вам, Мария Григорьевна, – быстро заговорила секретарша. – Это Анастасия Артемьева, она записана к вам.
– Одну минуточку… Вот что, Верочка, позвони Степанову и Глазьевой и скажи, чтобы готовили девочек к показу.
– Хорошо, Мария Григорьевна, – секретарша взяла трубку аппарата.
– Пройдемте, я вас уже жду, – сказала директор, пропуская Анастасию вперед.
В кабинете было просторно. Конечно, несколько официально, но в целом – уютно. Дизайнером была продумана каждая мелочь.
– Присаживайтесь, – предложила Мария Григорьевна, кивнув на свободный стул.
– Спасибо. – Анастасия села.
– Значит, это вы и есть та самая Анастасия Артемьева? – с интересом посмотрела Мария Григорьевна на Настю.
Внутри радостно екнуло. Вот они – отголоски признания, всего лишь полгода в столице, а в узких профессиональных кругах уже стало известно ее имя. А что будет эдак лет через пять!
– Да… Это я, – не сумела сдержать смущение Анастасия. Уголки губ вопреки ее желанию чуток дрогнули, после чего раздвинулись в счастливой улыбке. – Вы обо мне слышали?
– Конечно, и неоднократно.
Следовало присмотреться к Марии Григорьевне повнимательнее.
Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что она – весьма успешная женщина и много времени проводит в косметических салонах. Впрочем, такое внимание к своей внешности понятно, как же можно «руководить красотой», если сама не отвечаешь высоким стандартам. В кабинете витал запах дорогих духов, слегка щекоча ноздри. Сама Настя мечтала именно о таком парфюме – нежном и вызывающем одновременно. Обладательницей таких духов может быть женщина только с безукоризненным вкусом. Однако ввиду скудости личных средств Анастасии приходилось пользоваться духами куда проще, весьма распространенными среди домохозяек. И продавщиц супермаркетов.