- Плаггер!
Плаггер был высоким, хорошо сложенным мужчиной с темной кожей. Длинные узкие руки, продолговатые пальцы, покрытые странными выростами. Про эту деталь Сибил не говорила Чайлду.
- Наши - и ваши - враги действуют быстро, - без предисловий заявил Пао. - Вот почему мы были вынуждены вас забрать сюда. Мне очень жаль. Нам всем жаль! Но это продиктовано необходимостью. Иначе вы рисковали попасть в руки токов.
- Токов? - спросил Чайлд.
- Вам все объяснят, - сказал Пао. - А пока вас ждут в другом месте.
- А Сибил?
- Она останется здесь. С ней будут хорошо обращаться.
Чайлд поцеловал свою бывшую жену:
- Я вернусь. Не думаю, что они желают причинить нам вред. По крайней мере сейчас.
Он следил за тем, как Плаггер закрывает дверь. В середине имелась кнопка, при нажатии срабатывал блокирующий механизм. Чайлд протянул руку, надавил на нее, дверь сразу распахнулась.
- Что вы делаете? - Пао вновь запер ее с помощью кнопки.
- Я просто хотел посмотреть, как все работает,.пожал плечами Чайлд.
Они вышли из комнаты и по широкому коридору, устланному роскошными коврами, направились вниз Пройдя несколько шагов, Чайлд остановился. Его предположения оправдались: в зеркало можно было наблюдать за всем, что творилось в "камере". Он увидел Сибил. Она замерла в центре комнаты, прижав руки к бедрам.
Геральд решил узнать, насколько он для них важен, и обратился к своим похитителям:
- Я хочу, чтобы это зеркало отключили. Мне не нравится, когда за мной подсматривают.
Пао сначала заколебался, но скрепя сердце согласился: - Хорошо.
Он нажал кнопку, расположенную рядом с зеркалом, и оно потемнело.
- Я желаю, чтобы и второе было отключено, - заявил Чайлд.
- Я прослежу за этим, - отозвался Пао. - Идемте же!
Чайлд последовал за ним; двое других замыкали шествие. Дойдя до конца холла, они свернули налево и, миновав такой же коридор, очутились в просторной комнате, походившей на салон в доме миллионера, каким его принято изображать на декорациях для фильмов. В самом конце зала стоял великолепный концертный рояль. Комната была обставлена очень дорогой мебелью. Возможно даже, это был подлинный гарнитур эпохи Людовика IV. Но внимание Геральда привлек куб из стекла или прозрачного металла, стоявший в центре. Внутри него находился изящный столик из темно-красного дерева, на котором стоял серебристый кубок или, вернее, половина кубка: одна сторона у него отсутствовала. Казалось, его срезали под углом в сорок пять градусов.
Пао подвел Чайлда к прозрачному кубу и жестом велел, чтобы ему принесли стул. Геральд огляделся. В комнату вели шесть широких проходов, в некоторые свободно прошли бы трое. Вместе с Чайлдом и его стражами здесь находилось примерно полсотни человек. Мужчины щеголяли во фраках, на женщинах были надеты длинные вечерние платья. Его сопровождающие были единственными, кто носил обычные костюмы. Чайлд заметил в толпе Мабкруф и Посьотль. Вивьен красовалась в пурпурном платье с глубоким, почти до пупка, декольте. Ее бледная кожа и золотисто-рыжие волосы, рассыпанные по плечам, резко контрастировали с ярким платьем, словно объятым пламенем. В руке она держала большой веер из страусовых перьев. Поймав взгляд Чайлда, Вивьен улыбнулась.
Когда Чайлд вошел, присутствующие громко переговаривались друг с другом, но стоило ему приблизиться к кубу, и гул перешел в тихий шелест голосов. Пао поднял руку, призывая к молчанию; воцарилась тишина. Слуга принес тяжелый стул с тремя ножками, на спинке которого оказался вырезан какой-то символ, представляющий собой букву "дельта", один конец которой заглатывает широко распялившая рот рыба.
- Садитесь, пожалуйста, - произнес Пао.
Чайлд опустился на стул и, откинувшись на спинку, поморщился. "Символ" больно врезался ему в спину.
Серебристый тусклый кубок зажегся, замерцал ярким светом. Сияние усиливалось, становилось все больше; Чайлду даже почудилось, что кубок вот-вот расплавится.
Прошелестел благоговейный шепот.
Пао улыбнулся и сказал:
- Вы, Геральд Чайлд, нас очень обяжете, если сконцентрируете все внимание на кубке.
- Сконцентрировать внимание? - ответил Чайлд. - Но как?
- Просто смотрите на него. Хорошенько смотрите. Пусть его образ заполнит весь рассудок. Вы скоро поймете, что я имею в виду.
Чайлд пожал плечами. Почему бы и нет? Странная процедура да и сам кубок возбудили его любопытство, а собравшиеся явно не желают причинить ему какое-либо зло. Определенно, с ним обращаются сейчас гораздо лучше, чем у барона Игеску. Сидя на стуле, он принялся рассматривать удивительный кубок. Он имел широкое основание, украшенное маленькими выпуклыми фигурками, очертания которых расплывались. Приглядевшись, он различил изображения мужчин, женщин, странных животных. Все они участвовали в грандиозной оргии. В этом сплетении тел проглядывали небольшие кубки, напоминавшие тот, который стоял перед ним, только они были целыми. Чайлд с любопытством разглядывал бесчисленные сцены, составлявшие орнамент. Вот женщина, наполовину скрывшаяся в кубке; создание, похожее на лондонского оборотня, каким его сыграл Генри Халл, засунуло свой длинный член в ее анус. Еще одна группа, изображенная сбоку, плохо различимая с того места, где сидел Геральд, состояла из двух фигурок. Мужчина вылезает из кубка.
Ноги еще упираются в донышко, а вздыбившийся член торчит в воздухе, обвитый щупальцами твари, похожей на спрута с шестью конечностями. У этого невероятного существа различались и мужские, и женские половые органы, как у гермафродита. Оно удовлетворяло похоть человека, одновременно доводя и себя до экстаза.
Чайлд понятия не имел, что значит эта сцена, но чувствовал, что она должна символизировать плодовитость, потенцию. Нет, не способность зачать ребенка, а в ином значении.
Ему казалось, что стоит немного напрячь воображение, и смысл композиции станет ясен. Но мысль ускользнула.
У кубка была изящная тонкая ножка. Ее обвивало какое-то змееподобное существо, голова которого, постепенно становясь плоской, переходила в рисунок, украшающий широкую чашу. Пара несимметричных черных глаз единственные сгустки темноты на сверкающей серебристой поверхности.
Если на внешней стороне имелось лишь стилизованное изображение змеиной головы, внутри роились, словно диковинные насекомые, непонятные геометрические узоры.
Когда Геральд смотрел на них, они начинали двигаться, а когда удавалось на мгновение приковать к месту взгляд, выделить какую-то одну фигуру, он, казалось, начинал понимать их скрытый смысл, хотя, естественно, раньше никогда не сталкивался ни с чем подобным.
Тем временем сияние, исходящее от кубка, становилось все ярче. Голоса постепенно стихли. Неожиданно Чайлд обнаружил, что его слух невероятно обострился.
Он улавливал дыхание каждого из присутствующих (кроме своего), стук дождя, барабанящего где-то вдалеке по крышам и стенам, даже бульканье воды, растекающейся по асфальту.
Но вот до него донеслось какое-то шипение. Чайлд сначала никак не мог определить, откуда оно исходит Звуки казались такими отдаленными, слабыми. Потом его осенило. Не надо было даже оборачиваться, тем более что ничего приятного он не увидит. Создание в лоне Вивьен!
Змееподобное существо вылезло из убежища и теперь свисало меж стройных ног, укрытое длинным платьем.
Бородатая головка уперлась глазками в пол, окаймленный тоненькими усиками рот распахнут, мелькает раздвоенный язычок. Какие чувства оно хочет выразить? Ярость?
Вожделение? Или что-то иное? Благоговейный страх, преклонение?
Кубок сиял все ярче. Удивительно, но теперь Чайлд мог смотреть на него, не рискуя ослепнуть. Обжигающая, раскаленная белизна заполнила глаза, затопила рассудок.
Кажется, она высветлила череп, превратила мозг в сверкающий алмаз.
Коллективный полувдох-полувсхлип. Свет погас. Темнота. причиняла физическую боль. Чайлда охватила неизбывная тоска, как будто умер кто-то очень близкий.
Жизнь потеряла смысл: зачем продолжать бессмысленное существование?
Слезы сами закапали у него из глаз.
ГЛАВА 16
Подавив наконец рыдания (откуда вдруг взялось это ощущение полного одиночества, потерянности?), Чайлд поднял голову. Все молчали, доносились лишь звуки негромких шагов, позвякивание маленьких бокалов, которые передавали всем присутствующим. Содержимое выпивалось одним глотком, затем их ставили на большие серебряные подносы.
Из толпы вынырнул Пао. Он подошел к Чайлду сзади с бокалом, наполненным темной жидкостью, и несколькими сандвичами. Черный хлеб из муки грубого помола.
- Поешьте, выпейте это, - предложил он.
- А если я откажусь?
Пао казался ошеломленным. Но он пересилил себя и, пожав плечами, ответил:
- Не в наших силах заставить вас. Но, клянусь родной планетой, еда и вино не причинят вам никакого вреда.
Чайлд перевел взгляд на кубок. Казалось, он только что потускнел, но теперь вновь сверкнул, переливаясь серебром. Геральд отвернулся, продолжая искоса смотреть на него.
Кубок вновь выглядел тусклым.
- Когда я узнаю, что все это значит? - спросил он.
- Возможно, во время церемонии. Но было бы лучше, если бы вы... вспомнили сами.
- Вспомнил?
Пао не стал отвечать. Чайлд наклонился к бокалу.
Жидкость пахла как обычное вино, но в аромате улавливался какой-то незнакомый компонент, вызвавший странные видения. Безграничное черное пространство: лишь сияние звезд нарушает одиночество. Потом - ночное небо, украшенное целой гирляндой гигантских красных, голубых, желтых, бордовых, изумрудных и пурпурных звезд.
Алые горы с прилепившимися зданиями-грибами из белого и красного камня, а корни устремлены вверх.
У самой линии горизонта небо прочертила, словно радуга, узенькая полоса, состоящая из алых, бледно-зеленых и белых ниточек, - нечто вроде колец Сатурна.
Он залпом осушил крохотный бокал и, сразу же почувствовав голод, съел сандвичи. Вкус их напоминал ростбиф с сыром.
Все опорожнили бокалы и молча стояли, очевидно, в ожидании следующего акта торжественной церемонии.
Наконец Пао воздел руки и возгласил:
- МЛАДЕНЕЦ-ЧАЙЛД да обретет силу!
Странно слышать свое имя в таком контексте, подумал Чайлд. Но что ни говори, звучит красиво!
- МЛАДЕНЕЦ да обретет силу! - отозвались остальные, словно хор в греческой трагедии.
- Лишь следуя верным путем, МЛАДЕНЕЦ обретет эту силу!
- ...эту силу, - эхом откликнулся хор голосов.
- И вырастет!
- И вырастет!
- И возмужает!
- И возмужает!
- И станет нашим капитаном!
- И станет нашим капитаном!
- И поведет в долгий путь на родину!
- И поведет в долгий путь на родину!
- И превратит в пыль наших врагов - токов!
- ...наших врагов -- токов!
- Сквозь небытие и смертельный холод он поведет нас!
Звучали и другие призывы, смысл которых Чайлд не мог уловить, за исключением одной вещи - упоминания имени врагов, токов. Наверное, с их представителями он встречался. Хиндарф и остальные спасли его от Вивьен, обвинив последнюю в нарушении условий перемирия.
Вино ударило ему в голову, еда придала новые силы.
Чайлд посмотрел на кубок, и тот сразу засиял, словно воспламененный его взглядом.
Но вот Пао закончил свою проповедь, и в зале сразу возникла атмосфера званого вечера. Послышались громкие голоса и смех. А потом все начали раздеваться!
Панчита Посьотль в числе первых сбросила платье, под которым оказались лишь чулки, удерживаемые огромными алыми подвязками. Вивьен быстро последовала ее примеру, оставшись в поясе с резинками и чулках. Змееподобное существо вернулось в свое убежище. Теперь золотисто-рыжий треугольник волос между ног выглядел маняще-соблазнительно.
Обнаженный Пао, тонкий, но длинный член которого свисал между ног, обратился к Чайлду:
- Прошу вас раздеться, капитан.
У Геральда немного кружилась голова. Он поднялся:
- Капитан?
- Вы сами скоро поймете все... По крайней мере, очень надеюсь на это, произнес Пао.
Чайлд содрогнулся, вспомнив, что пришлось претерпеть, попав в удушающе-тесные объятия гигантской миссис Грасачевой.
- Хотите меня использовать, как тогда, у Игеску?
- О нет, теперь никто не посмеет даже подумать об этом! - воскликнул Пао. - Вивьен совершила непростительную ошибку и, не нуждайся мы в ней так сильно, поплатилась бы за такое жизнью. Но ее можно понять: ваша сила неотразимо притягательна, и она не смогла устоять перед искушением... Все же в наказание сегодня ей не разрешат прикоснуться к вам.
Чайлд бросил взгляд на обнаженную Мабкруф. Какие идеальные формы! От странного вина желудок словно воспламенился; по телу кипящей лавой разлился жар.
Огненный поток устремился в жерло вулкана - фаллос, заставив плоть набухнуть.
- Хорошо, я разденусь.
Пао собрал его одежду и ушел. Чайлд почувствовал себя глупо, стоя посреди комнаты обнаженный, с задранным, пульсирующим пенисом, и опустился на стул. Окружающие приступили к следующей части ритуала. Каждый обнял, начал ласкать избранного партнера стоя, примостившись на диванах или даже на полу. Но они не спешили начать подлинную оргию, явно ожидая какого-то сигнала или знака.
Вскоре вернулся Пао. Подойдя к Чайлду, он взял его руку:
- С вашего благословения, капитан.
С этими словами он положил свой длинный тонкий член на ладонь Чайлда. Безжизненный отросток мгновенно ожил. Он покраснел, распух и, разбуженный неведомой силой, встал во весь свой внушительный рост. Пао попятился, почтительно поклонился и поцеловал руку, которая только что держала его пенис.
- Благодарю вас, капитан.
Остальные, разбившись на пары, стали быстро формировать две колонны; каждый заранее знал свое место.
Никаких споров, попыток пролезть вперед.
Первыми в очереди оказались Панчита Посьотль и высокий блондин, похожий на скандинава. Они встали перед Геральдом, заслонив кубок.
- Прошу прощения, капитан, - произнес мужчина, взяв руку Чайлда и заставив пальцы сомкнуться вокруг наполовину вставшего члена. В ту же секунду пенис увеличился, словно воздушный шарик, надутый газом. Он пульсировал в ладони Геральда, будто обладал собственной жизнью. Из отверстия на вершине головки выделилась большая капля мутной жидкости.
Мужчина отступил, Панчита опустилась на колени и, взяв пенис Чайлда, поцеловала его. Затем поднялась, посмотрела ему прямо в лицо своими огромными сверкающими глазами и удалилась.
Чайлд не отрывал от них взгляда. Партнеры пристроились на диване. Панчита закинула ноги на плечи блондина, тот сразу ввел пенис в ее лоно, так что тот полностью скрылся в густых черных зарослях внизу живота, и начал ритмично двигаться. Красный, словно обожженный, зад мужчины дергался все быстрее и быстрее. Неожиданно оба мучительно застонали и стали извиваться в экстазе. Потом на несколько минут замерли, приходя в себя после оргазма. Затем скандинав поставил Панчиту на четвереньки и вошел в нее сзади.
Это зрелище возбудило Чайлда. Когда к нему приблизилась вторая пара и женщина, склонясь, поцеловала член, он захотел, чтобы она взяла его в рот. Но та сразу встала, попятилась и, бормоча "Спасибо, капитан", отошла в сторону вместе с партнером, коренастым индусом с толстым коротким членом.
Следующие пары заняли меньше времени. Они быстро приближались; следуя заведенной процедуре, представители сильного пола опускали на ладонь Чайлда свой пенис, а женщины целовали или облизывали фаллос капитана. Но были и исключения. Некоторые мужчины вставали на колени и тоже прикладывали губы или даже сосали член, а дамы прижимали его ладонь к промежности.
Сначала Чайлда не покидало брезгливое чувство, но по мере того, как уменьшалась очередь на "благословение", предубеждение постепенно исчезло. Он стал воспринимать подобное обращение как нечто нормальное, естественное и даже... знакомое и привычное? Перед глазами все чаще мелькали странные неземные ландшафты; эти видения совпадали с прикосновениями рук или губ к его напряженной пульсирующей плоти.
Кубок сиял все ярче и ярче. С каждой новой парой участников древнего ритуала свечение усиливалось. Ослепительный свет, словно лампочка, горел в голове Геральда, но еще сильнее сверкал жарким белым огнем раздутый фаллос. Иллюзия оказалась столь полной, что, опустив глаза и не увидев ничего необычного, Чайлд ощутил разочарование.
Он заметил, что, в отличие от остальных, Пао не имел постоянного партнера. Он бродил по просторной комнате в поисках "свободного тела" и, обнаружив таковое, пускал в ход пенис. Судя по всему, китайцу было безразлично, кто перед ним - мужчина или женщина. Он погружал свой фаллос в подставленное влагалище, рот или анус и, подвигав бедрами, вытаскивал исторгавший семя, но еще твердый член, а затем переходил к следующему объекту своей ненасытной страсти.
Неожиданно Чайлд вспомнил о Плаггере. Его нигде не было видно. Он одним из первых подставил капитану свой усеянный выростами пенис. Геральд почувствовал тогда слабый разряд, что резко усилило нараставший экстаз, но продолжения не последовало. Казалось, Плаггер намеренно свел свои возможности к минимуму. А потом, уделив совсем немного времени партнерше (тем не менее она от наслаждения лишилась чувств), куда-то исчез.
Чайлд задумался. Воображение рисовало ему Плаггера, спешащего к комнате Сибил. Может, этот ублюдок действительно шел к ней? Тем временем очередная жаждущая "благословения" принялась облизывать его пенис, и Геральд забыл о нем.
Стоящие в очереди вели себя достаточно спокойно, но, дождавшись "аудиенции", мгновенно превращались в необузданных маньяков. Громкая речь, ругань, чавкающие звуки влажных поцелуев и трущихся друг о друга влажных тел. Стоны, всхлипы, вздохи экстаза - подступающего или наступившего... Воздух наполнен вязким мускусным духом пота и спермы.
Прекрасной Вивьен запретили прикасаться к Чайлду, но вокруг было много свободных партнеров.
Она наклонилась, прильнув губами к могучему черному фаллосу здоровенного негра, а .Пао, расположившись позади нее, погрузил член в подставленный зад. Под его свисающими яичками виднелось гибкое тельце неразлучного спутника Мабкруф. Змейка скользила по телу китайца, проникнув глубоко в его анус. Они начали судорожно дергаться и извиваться. Очевидно, все трое oдновременно испытали оргазм. Негр вытащил полусогнутый член изо рта Мабкруф, спешившей проглотить последние капли спермы.
В этот момент очередная женщина перестала щекотать кончиком языка яички Чайлда. Пао, член которого на глазах восстанавливал свою мощь, хотя из него еще сочилась сероватая жидкость, неспешно приблизился к Геральду. Чайлд посмотрел на него с немым желанием.
Он был близок к оргазму; напрягшаяся колонна плоти пульсировала, слегка раскачиваясь. Он отметил, что сияние кубка то становилось сильнее, то уменьшалось.
К тому времени как Пао встал рядом, смутные догадки переросли в уверенность. Кубок испускал свет сообразно пульсации фаллоса капитана!
Пао поднял руку Чайлда; при этом его пенис сразу стал твердым, дойдя почти до пупка. Плоть Геральда тоже вздыбилась так, что касалась живота. Пульсация усилилась, затопившая яички лава грозила вот-вот вырваться наружу.
- Ну давай! - выдохнул он.
Пао взмахнул рукой. Чайлд понял, что должен назвать партнера.
Геральд быстро пробежал глазами по разгоряченным телам и лицам. Великолепный выбор: почти все женщины отличались удивительной красотой.
- Вивьен! - громко произнес он.
Пао открыл рот, очевидно собираясь возразить Чайлду.
Но тут же опомнился и пальцем поманил Мабкруф.
Она была ошарашена не меньше китайца. Ткнув себя в грудь, выдохнула:
- Я?
Пао кивнул и жестом показал, чтобы она поторапливалась. Вивьен почти бегом бросилась вперед. Свисающая змейка путалась в ногах, билась о колени. Бородатая головка, распахнув рот, негодующе шипела.
Упав на колени перед Чайлдом, опустив глаза, Вивьен шепнула:
-Простите меня, капитан.
Потом обеими руками взяла напряженный фаллос и принялась с наслаждением обсасывать головку. Наслаждение нарастало, волнами охватывая его; тело от живота до колен обратилось в лед.
Задыхаясь, он простонал, обращаясь к Пао: - Вырви эту тварь!
- Какую тварь? - недоуменно спросил китаец.
- Змейку из ее влагалища! Быстрее!
Пао наклонился, просунул руку между ног Чайлда и схватил бородатое существо, пытавшееся обвиться вокруг бедер, чтобы добраться до ануса, хотя его длина вряд ли позволяла это. Китаец сдавил его там, где тельце переходило в голову, и дернул изо всех сил.
Вивьен распалась на части.
Руки Чайлда держали осиротевшую голову. Прекрасные фиалковые глаза полыхнули огнем, но губы по-прежнему сжимали фаллос, а язык искусно стимулировал его. Остальные ожившие органы, встав на крохотные лапки, разбежались по всей комнате. Здоровенный негр, которого Вивьен только что удовлетворила, поймал влагалище-многоножку и, насадив его на могучий член, принялся двигать ею. Существо судорожно сучило лапками, словно испытывало оргазм.
Кубок стал пульсировать быстрее. Чайлд держал голову за уши и яростно всаживал в нее твердый как сталь фаллос. Головка уперлась в горло, потом почти выскользнула изо рта, чтобы мгновение спустя проникнуть еще глубже, так что волосы вокруг пениса терлись о нежные пухлые губы.
Все быстрее и быстрее, ярче и ярче! Зримая пульсация надвигающегося экстаза.
Лед превратился в огонь! Потоки лавы устремились в распахнутый рот. Он закричал, стал яростно двигать бедрами, в своем исступлении едва не выронив голову.
Фаллос вошел в ее горло, жесткие волосы царапали нос, Чайлд извергал семя снова и снова, а кубок сверкал, как тысяча солнц!
Пао забрался под голову Мабкруф и стал глотать стекавшую из горла на пол сперму.
Остальные спешили слизать то, что он пропустил.
Потом китайца отпихнули в сторону, на его место заполз еще один счастливец. Но и он продержался недолго.
Участники оргии, отталкивая друг друга, подставляли распяленные рты под драгоценный дождь. Неудачники водили пальцами по губам или совали их в рот тем, кто смог подобраться к волшебному источнику, а потом жадно облизывали их. Некоторые после этого втирали оставшуюся влагу между ног.
Сладкая дрожь экстаза улеглась, Чайлд исторг последние капли спермы. Сияние быстро померкло. Вскоре от кубка исходило лишь слабое свечение.
Переводя дыхание, Геральд стащил голову Вивьен со своего члена и бросил ее Пао.
- Теперь можешь снова собрать ее.
Он сел и мрачно уставился на кубок, чувствуя неимоверную усталость.
Все столпились вокруг него. В шепоте приглушенных голосов чувствовался благоговейный страх. О чем они говорят? Сначала Чайлд не мог разобрать ни слова; потом до него донеслись слова одной женщины: "Он и в самом деле вырос! Немного, но вырос!", и он понял причину восхищенного изумления. Та сторона кубка, где металла недоставало, теперь выросла почти вдвое.
- Вы воистину наш капитан, о Геральд грядущего исхода! - провозгласил Пао, держа обмякший член на ладони. - Но более не Чайлд, не дитя!
На этот раз смысл слов китайца был ясен, правда в общих чертах. Когда тело сотрясал последний могучий оргазм, в мозгу мелькали странные образы. Впрочем, они больше не казались странными. Каким-то неведомым образом древний ритуал пробудил дремавшие глубоко в душе знания о жизни его истинных предков. Точнее, генетическую память.
ГЛАВА 17
Барабанный стук в дверь заставил Форри подскочить.
Он распахнул ее, даже не удосужившись проверить, кто к нему ломится. Такое отсутствие бдительности свидетельствовало о расстроенных нервах.
На пороге стоял высокий благообразный мужчина с желтоватыми волосами и темно-синими глазами, С ним были еще двое.
-Меня зовут Хиндарф, - представился незнакомец. - А это Беллоу и Грандер. Мы друзья, старые друзья Алис Мерри. Вы разрешите зайти?
- Здесь нельзя курить, - предупредил Форри, но потом вспомнил, что Алис сидит на диване и яростно дымит Он впустил их в дом и закрыл дверь. Двое, не дожидаясь приглашения, уселись, а Хиндарф встал в середине комнаты с таким важным видом, словно намеревался стать центром внимания присутствующих. Так и вышло - Я пришел сюда, чтобы довести до конца наш план, - сказал он.
- Какой план? - спросил Форри.
Он обвел взглядом комнату. Аккерман всегда относился к этому месту как в центру Вселенной. Здесь были собраны рисунки и картины, запечатлевшие самые отдаленные уголки космоса. Все они были созданы теми, кто никогда не покидал пределов Земли, во всяком случае во плоти. Картинки с Марса... Для кого-то - чудное место, но для него - дом.
А теперь личный островок в космосе, с его привычной атмосферой, казался чужим, уплывал, словно сорвавшийся с якоря корабль, в необъятное море, став игрушкой волн.
Вторжение в его маленький мир настоящих инопланетян уничтожало дух, царивший здесь, делало все фальшивым. Ведь они, в отличие от хранящихся здесь продуктов человеческой фантазии, настоящие. Вопреки собственным утверждениям Форри, жизнь все-таки оказалась реальнее вымысла!
- Вы, очевидно, желаете знать, почему избрали именно вас, - произнес Хиндарф. - К чему втягивать землянина в нашу битву с огами? И зачем нужна ваша помощь, чтобы вызволить капитана?
Форри склонил голову и, подняв брови, бросил взгляд на гостей.
-Да, я спрашиваю себя об этом, пришельцы, - с достоинством произнес он приличествующим представителю всей человеческой расы тоном. - Как говорят в стране, которую мы называем Корея, призывают многих, но выбирают Фу!
Плаггер был высоким, хорошо сложенным мужчиной с темной кожей. Длинные узкие руки, продолговатые пальцы, покрытые странными выростами. Про эту деталь Сибил не говорила Чайлду.
- Наши - и ваши - враги действуют быстро, - без предисловий заявил Пао. - Вот почему мы были вынуждены вас забрать сюда. Мне очень жаль. Нам всем жаль! Но это продиктовано необходимостью. Иначе вы рисковали попасть в руки токов.
- Токов? - спросил Чайлд.
- Вам все объяснят, - сказал Пао. - А пока вас ждут в другом месте.
- А Сибил?
- Она останется здесь. С ней будут хорошо обращаться.
Чайлд поцеловал свою бывшую жену:
- Я вернусь. Не думаю, что они желают причинить нам вред. По крайней мере сейчас.
Он следил за тем, как Плаггер закрывает дверь. В середине имелась кнопка, при нажатии срабатывал блокирующий механизм. Чайлд протянул руку, надавил на нее, дверь сразу распахнулась.
- Что вы делаете? - Пао вновь запер ее с помощью кнопки.
- Я просто хотел посмотреть, как все работает,.пожал плечами Чайлд.
Они вышли из комнаты и по широкому коридору, устланному роскошными коврами, направились вниз Пройдя несколько шагов, Чайлд остановился. Его предположения оправдались: в зеркало можно было наблюдать за всем, что творилось в "камере". Он увидел Сибил. Она замерла в центре комнаты, прижав руки к бедрам.
Геральд решил узнать, насколько он для них важен, и обратился к своим похитителям:
- Я хочу, чтобы это зеркало отключили. Мне не нравится, когда за мной подсматривают.
Пао сначала заколебался, но скрепя сердце согласился: - Хорошо.
Он нажал кнопку, расположенную рядом с зеркалом, и оно потемнело.
- Я желаю, чтобы и второе было отключено, - заявил Чайлд.
- Я прослежу за этим, - отозвался Пао. - Идемте же!
Чайлд последовал за ним; двое других замыкали шествие. Дойдя до конца холла, они свернули налево и, миновав такой же коридор, очутились в просторной комнате, походившей на салон в доме миллионера, каким его принято изображать на декорациях для фильмов. В самом конце зала стоял великолепный концертный рояль. Комната была обставлена очень дорогой мебелью. Возможно даже, это был подлинный гарнитур эпохи Людовика IV. Но внимание Геральда привлек куб из стекла или прозрачного металла, стоявший в центре. Внутри него находился изящный столик из темно-красного дерева, на котором стоял серебристый кубок или, вернее, половина кубка: одна сторона у него отсутствовала. Казалось, его срезали под углом в сорок пять градусов.
Пао подвел Чайлда к прозрачному кубу и жестом велел, чтобы ему принесли стул. Геральд огляделся. В комнату вели шесть широких проходов, в некоторые свободно прошли бы трое. Вместе с Чайлдом и его стражами здесь находилось примерно полсотни человек. Мужчины щеголяли во фраках, на женщинах были надеты длинные вечерние платья. Его сопровождающие были единственными, кто носил обычные костюмы. Чайлд заметил в толпе Мабкруф и Посьотль. Вивьен красовалась в пурпурном платье с глубоким, почти до пупка, декольте. Ее бледная кожа и золотисто-рыжие волосы, рассыпанные по плечам, резко контрастировали с ярким платьем, словно объятым пламенем. В руке она держала большой веер из страусовых перьев. Поймав взгляд Чайлда, Вивьен улыбнулась.
Когда Чайлд вошел, присутствующие громко переговаривались друг с другом, но стоило ему приблизиться к кубу, и гул перешел в тихий шелест голосов. Пао поднял руку, призывая к молчанию; воцарилась тишина. Слуга принес тяжелый стул с тремя ножками, на спинке которого оказался вырезан какой-то символ, представляющий собой букву "дельта", один конец которой заглатывает широко распялившая рот рыба.
- Садитесь, пожалуйста, - произнес Пао.
Чайлд опустился на стул и, откинувшись на спинку, поморщился. "Символ" больно врезался ему в спину.
Серебристый тусклый кубок зажегся, замерцал ярким светом. Сияние усиливалось, становилось все больше; Чайлду даже почудилось, что кубок вот-вот расплавится.
Прошелестел благоговейный шепот.
Пао улыбнулся и сказал:
- Вы, Геральд Чайлд, нас очень обяжете, если сконцентрируете все внимание на кубке.
- Сконцентрировать внимание? - ответил Чайлд. - Но как?
- Просто смотрите на него. Хорошенько смотрите. Пусть его образ заполнит весь рассудок. Вы скоро поймете, что я имею в виду.
Чайлд пожал плечами. Почему бы и нет? Странная процедура да и сам кубок возбудили его любопытство, а собравшиеся явно не желают причинить ему какое-либо зло. Определенно, с ним обращаются сейчас гораздо лучше, чем у барона Игеску. Сидя на стуле, он принялся рассматривать удивительный кубок. Он имел широкое основание, украшенное маленькими выпуклыми фигурками, очертания которых расплывались. Приглядевшись, он различил изображения мужчин, женщин, странных животных. Все они участвовали в грандиозной оргии. В этом сплетении тел проглядывали небольшие кубки, напоминавшие тот, который стоял перед ним, только они были целыми. Чайлд с любопытством разглядывал бесчисленные сцены, составлявшие орнамент. Вот женщина, наполовину скрывшаяся в кубке; создание, похожее на лондонского оборотня, каким его сыграл Генри Халл, засунуло свой длинный член в ее анус. Еще одна группа, изображенная сбоку, плохо различимая с того места, где сидел Геральд, состояла из двух фигурок. Мужчина вылезает из кубка.
Ноги еще упираются в донышко, а вздыбившийся член торчит в воздухе, обвитый щупальцами твари, похожей на спрута с шестью конечностями. У этого невероятного существа различались и мужские, и женские половые органы, как у гермафродита. Оно удовлетворяло похоть человека, одновременно доводя и себя до экстаза.
Чайлд понятия не имел, что значит эта сцена, но чувствовал, что она должна символизировать плодовитость, потенцию. Нет, не способность зачать ребенка, а в ином значении.
Ему казалось, что стоит немного напрячь воображение, и смысл композиции станет ясен. Но мысль ускользнула.
У кубка была изящная тонкая ножка. Ее обвивало какое-то змееподобное существо, голова которого, постепенно становясь плоской, переходила в рисунок, украшающий широкую чашу. Пара несимметричных черных глаз единственные сгустки темноты на сверкающей серебристой поверхности.
Если на внешней стороне имелось лишь стилизованное изображение змеиной головы, внутри роились, словно диковинные насекомые, непонятные геометрические узоры.
Когда Геральд смотрел на них, они начинали двигаться, а когда удавалось на мгновение приковать к месту взгляд, выделить какую-то одну фигуру, он, казалось, начинал понимать их скрытый смысл, хотя, естественно, раньше никогда не сталкивался ни с чем подобным.
Тем временем сияние, исходящее от кубка, становилось все ярче. Голоса постепенно стихли. Неожиданно Чайлд обнаружил, что его слух невероятно обострился.
Он улавливал дыхание каждого из присутствующих (кроме своего), стук дождя, барабанящего где-то вдалеке по крышам и стенам, даже бульканье воды, растекающейся по асфальту.
Но вот до него донеслось какое-то шипение. Чайлд сначала никак не мог определить, откуда оно исходит Звуки казались такими отдаленными, слабыми. Потом его осенило. Не надо было даже оборачиваться, тем более что ничего приятного он не увидит. Создание в лоне Вивьен!
Змееподобное существо вылезло из убежища и теперь свисало меж стройных ног, укрытое длинным платьем.
Бородатая головка уперлась глазками в пол, окаймленный тоненькими усиками рот распахнут, мелькает раздвоенный язычок. Какие чувства оно хочет выразить? Ярость?
Вожделение? Или что-то иное? Благоговейный страх, преклонение?
Кубок сиял все ярче. Удивительно, но теперь Чайлд мог смотреть на него, не рискуя ослепнуть. Обжигающая, раскаленная белизна заполнила глаза, затопила рассудок.
Кажется, она высветлила череп, превратила мозг в сверкающий алмаз.
Коллективный полувдох-полувсхлип. Свет погас. Темнота. причиняла физическую боль. Чайлда охватила неизбывная тоска, как будто умер кто-то очень близкий.
Жизнь потеряла смысл: зачем продолжать бессмысленное существование?
Слезы сами закапали у него из глаз.
ГЛАВА 16
Подавив наконец рыдания (откуда вдруг взялось это ощущение полного одиночества, потерянности?), Чайлд поднял голову. Все молчали, доносились лишь звуки негромких шагов, позвякивание маленьких бокалов, которые передавали всем присутствующим. Содержимое выпивалось одним глотком, затем их ставили на большие серебряные подносы.
Из толпы вынырнул Пао. Он подошел к Чайлду сзади с бокалом, наполненным темной жидкостью, и несколькими сандвичами. Черный хлеб из муки грубого помола.
- Поешьте, выпейте это, - предложил он.
- А если я откажусь?
Пао казался ошеломленным. Но он пересилил себя и, пожав плечами, ответил:
- Не в наших силах заставить вас. Но, клянусь родной планетой, еда и вино не причинят вам никакого вреда.
Чайлд перевел взгляд на кубок. Казалось, он только что потускнел, но теперь вновь сверкнул, переливаясь серебром. Геральд отвернулся, продолжая искоса смотреть на него.
Кубок вновь выглядел тусклым.
- Когда я узнаю, что все это значит? - спросил он.
- Возможно, во время церемонии. Но было бы лучше, если бы вы... вспомнили сами.
- Вспомнил?
Пао не стал отвечать. Чайлд наклонился к бокалу.
Жидкость пахла как обычное вино, но в аромате улавливался какой-то незнакомый компонент, вызвавший странные видения. Безграничное черное пространство: лишь сияние звезд нарушает одиночество. Потом - ночное небо, украшенное целой гирляндой гигантских красных, голубых, желтых, бордовых, изумрудных и пурпурных звезд.
Алые горы с прилепившимися зданиями-грибами из белого и красного камня, а корни устремлены вверх.
У самой линии горизонта небо прочертила, словно радуга, узенькая полоса, состоящая из алых, бледно-зеленых и белых ниточек, - нечто вроде колец Сатурна.
Он залпом осушил крохотный бокал и, сразу же почувствовав голод, съел сандвичи. Вкус их напоминал ростбиф с сыром.
Все опорожнили бокалы и молча стояли, очевидно, в ожидании следующего акта торжественной церемонии.
Наконец Пао воздел руки и возгласил:
- МЛАДЕНЕЦ-ЧАЙЛД да обретет силу!
Странно слышать свое имя в таком контексте, подумал Чайлд. Но что ни говори, звучит красиво!
- МЛАДЕНЕЦ да обретет силу! - отозвались остальные, словно хор в греческой трагедии.
- Лишь следуя верным путем, МЛАДЕНЕЦ обретет эту силу!
- ...эту силу, - эхом откликнулся хор голосов.
- И вырастет!
- И вырастет!
- И возмужает!
- И возмужает!
- И станет нашим капитаном!
- И станет нашим капитаном!
- И поведет в долгий путь на родину!
- И поведет в долгий путь на родину!
- И превратит в пыль наших врагов - токов!
- ...наших врагов -- токов!
- Сквозь небытие и смертельный холод он поведет нас!
Звучали и другие призывы, смысл которых Чайлд не мог уловить, за исключением одной вещи - упоминания имени врагов, токов. Наверное, с их представителями он встречался. Хиндарф и остальные спасли его от Вивьен, обвинив последнюю в нарушении условий перемирия.
Вино ударило ему в голову, еда придала новые силы.
Чайлд посмотрел на кубок, и тот сразу засиял, словно воспламененный его взглядом.
Но вот Пао закончил свою проповедь, и в зале сразу возникла атмосфера званого вечера. Послышались громкие голоса и смех. А потом все начали раздеваться!
Панчита Посьотль в числе первых сбросила платье, под которым оказались лишь чулки, удерживаемые огромными алыми подвязками. Вивьен быстро последовала ее примеру, оставшись в поясе с резинками и чулках. Змееподобное существо вернулось в свое убежище. Теперь золотисто-рыжий треугольник волос между ног выглядел маняще-соблазнительно.
Обнаженный Пао, тонкий, но длинный член которого свисал между ног, обратился к Чайлду:
- Прошу вас раздеться, капитан.
У Геральда немного кружилась голова. Он поднялся:
- Капитан?
- Вы сами скоро поймете все... По крайней мере, очень надеюсь на это, произнес Пао.
Чайлд содрогнулся, вспомнив, что пришлось претерпеть, попав в удушающе-тесные объятия гигантской миссис Грасачевой.
- Хотите меня использовать, как тогда, у Игеску?
- О нет, теперь никто не посмеет даже подумать об этом! - воскликнул Пао. - Вивьен совершила непростительную ошибку и, не нуждайся мы в ней так сильно, поплатилась бы за такое жизнью. Но ее можно понять: ваша сила неотразимо притягательна, и она не смогла устоять перед искушением... Все же в наказание сегодня ей не разрешат прикоснуться к вам.
Чайлд бросил взгляд на обнаженную Мабкруф. Какие идеальные формы! От странного вина желудок словно воспламенился; по телу кипящей лавой разлился жар.
Огненный поток устремился в жерло вулкана - фаллос, заставив плоть набухнуть.
- Хорошо, я разденусь.
Пао собрал его одежду и ушел. Чайлд почувствовал себя глупо, стоя посреди комнаты обнаженный, с задранным, пульсирующим пенисом, и опустился на стул. Окружающие приступили к следующей части ритуала. Каждый обнял, начал ласкать избранного партнера стоя, примостившись на диванах или даже на полу. Но они не спешили начать подлинную оргию, явно ожидая какого-то сигнала или знака.
Вскоре вернулся Пао. Подойдя к Чайлду, он взял его руку:
- С вашего благословения, капитан.
С этими словами он положил свой длинный тонкий член на ладонь Чайлда. Безжизненный отросток мгновенно ожил. Он покраснел, распух и, разбуженный неведомой силой, встал во весь свой внушительный рост. Пао попятился, почтительно поклонился и поцеловал руку, которая только что держала его пенис.
- Благодарю вас, капитан.
Остальные, разбившись на пары, стали быстро формировать две колонны; каждый заранее знал свое место.
Никаких споров, попыток пролезть вперед.
Первыми в очереди оказались Панчита Посьотль и высокий блондин, похожий на скандинава. Они встали перед Геральдом, заслонив кубок.
- Прошу прощения, капитан, - произнес мужчина, взяв руку Чайлда и заставив пальцы сомкнуться вокруг наполовину вставшего члена. В ту же секунду пенис увеличился, словно воздушный шарик, надутый газом. Он пульсировал в ладони Геральда, будто обладал собственной жизнью. Из отверстия на вершине головки выделилась большая капля мутной жидкости.
Мужчина отступил, Панчита опустилась на колени и, взяв пенис Чайлда, поцеловала его. Затем поднялась, посмотрела ему прямо в лицо своими огромными сверкающими глазами и удалилась.
Чайлд не отрывал от них взгляда. Партнеры пристроились на диване. Панчита закинула ноги на плечи блондина, тот сразу ввел пенис в ее лоно, так что тот полностью скрылся в густых черных зарослях внизу живота, и начал ритмично двигаться. Красный, словно обожженный, зад мужчины дергался все быстрее и быстрее. Неожиданно оба мучительно застонали и стали извиваться в экстазе. Потом на несколько минут замерли, приходя в себя после оргазма. Затем скандинав поставил Панчиту на четвереньки и вошел в нее сзади.
Это зрелище возбудило Чайлда. Когда к нему приблизилась вторая пара и женщина, склонясь, поцеловала член, он захотел, чтобы она взяла его в рот. Но та сразу встала, попятилась и, бормоча "Спасибо, капитан", отошла в сторону вместе с партнером, коренастым индусом с толстым коротким членом.
Следующие пары заняли меньше времени. Они быстро приближались; следуя заведенной процедуре, представители сильного пола опускали на ладонь Чайлда свой пенис, а женщины целовали или облизывали фаллос капитана. Но были и исключения. Некоторые мужчины вставали на колени и тоже прикладывали губы или даже сосали член, а дамы прижимали его ладонь к промежности.
Сначала Чайлда не покидало брезгливое чувство, но по мере того, как уменьшалась очередь на "благословение", предубеждение постепенно исчезло. Он стал воспринимать подобное обращение как нечто нормальное, естественное и даже... знакомое и привычное? Перед глазами все чаще мелькали странные неземные ландшафты; эти видения совпадали с прикосновениями рук или губ к его напряженной пульсирующей плоти.
Кубок сиял все ярче и ярче. С каждой новой парой участников древнего ритуала свечение усиливалось. Ослепительный свет, словно лампочка, горел в голове Геральда, но еще сильнее сверкал жарким белым огнем раздутый фаллос. Иллюзия оказалась столь полной, что, опустив глаза и не увидев ничего необычного, Чайлд ощутил разочарование.
Он заметил, что, в отличие от остальных, Пао не имел постоянного партнера. Он бродил по просторной комнате в поисках "свободного тела" и, обнаружив таковое, пускал в ход пенис. Судя по всему, китайцу было безразлично, кто перед ним - мужчина или женщина. Он погружал свой фаллос в подставленное влагалище, рот или анус и, подвигав бедрами, вытаскивал исторгавший семя, но еще твердый член, а затем переходил к следующему объекту своей ненасытной страсти.
Неожиданно Чайлд вспомнил о Плаггере. Его нигде не было видно. Он одним из первых подставил капитану свой усеянный выростами пенис. Геральд почувствовал тогда слабый разряд, что резко усилило нараставший экстаз, но продолжения не последовало. Казалось, Плаггер намеренно свел свои возможности к минимуму. А потом, уделив совсем немного времени партнерше (тем не менее она от наслаждения лишилась чувств), куда-то исчез.
Чайлд задумался. Воображение рисовало ему Плаггера, спешащего к комнате Сибил. Может, этот ублюдок действительно шел к ней? Тем временем очередная жаждущая "благословения" принялась облизывать его пенис, и Геральд забыл о нем.
Стоящие в очереди вели себя достаточно спокойно, но, дождавшись "аудиенции", мгновенно превращались в необузданных маньяков. Громкая речь, ругань, чавкающие звуки влажных поцелуев и трущихся друг о друга влажных тел. Стоны, всхлипы, вздохи экстаза - подступающего или наступившего... Воздух наполнен вязким мускусным духом пота и спермы.
Прекрасной Вивьен запретили прикасаться к Чайлду, но вокруг было много свободных партнеров.
Она наклонилась, прильнув губами к могучему черному фаллосу здоровенного негра, а .Пао, расположившись позади нее, погрузил член в подставленный зад. Под его свисающими яичками виднелось гибкое тельце неразлучного спутника Мабкруф. Змейка скользила по телу китайца, проникнув глубоко в его анус. Они начали судорожно дергаться и извиваться. Очевидно, все трое oдновременно испытали оргазм. Негр вытащил полусогнутый член изо рта Мабкруф, спешившей проглотить последние капли спермы.
В этот момент очередная женщина перестала щекотать кончиком языка яички Чайлда. Пао, член которого на глазах восстанавливал свою мощь, хотя из него еще сочилась сероватая жидкость, неспешно приблизился к Геральду. Чайлд посмотрел на него с немым желанием.
Он был близок к оргазму; напрягшаяся колонна плоти пульсировала, слегка раскачиваясь. Он отметил, что сияние кубка то становилось сильнее, то уменьшалось.
К тому времени как Пао встал рядом, смутные догадки переросли в уверенность. Кубок испускал свет сообразно пульсации фаллоса капитана!
Пао поднял руку Чайлда; при этом его пенис сразу стал твердым, дойдя почти до пупка. Плоть Геральда тоже вздыбилась так, что касалась живота. Пульсация усилилась, затопившая яички лава грозила вот-вот вырваться наружу.
- Ну давай! - выдохнул он.
Пао взмахнул рукой. Чайлд понял, что должен назвать партнера.
Геральд быстро пробежал глазами по разгоряченным телам и лицам. Великолепный выбор: почти все женщины отличались удивительной красотой.
- Вивьен! - громко произнес он.
Пао открыл рот, очевидно собираясь возразить Чайлду.
Но тут же опомнился и пальцем поманил Мабкруф.
Она была ошарашена не меньше китайца. Ткнув себя в грудь, выдохнула:
- Я?
Пао кивнул и жестом показал, чтобы она поторапливалась. Вивьен почти бегом бросилась вперед. Свисающая змейка путалась в ногах, билась о колени. Бородатая головка, распахнув рот, негодующе шипела.
Упав на колени перед Чайлдом, опустив глаза, Вивьен шепнула:
-Простите меня, капитан.
Потом обеими руками взяла напряженный фаллос и принялась с наслаждением обсасывать головку. Наслаждение нарастало, волнами охватывая его; тело от живота до колен обратилось в лед.
Задыхаясь, он простонал, обращаясь к Пао: - Вырви эту тварь!
- Какую тварь? - недоуменно спросил китаец.
- Змейку из ее влагалища! Быстрее!
Пао наклонился, просунул руку между ног Чайлда и схватил бородатое существо, пытавшееся обвиться вокруг бедер, чтобы добраться до ануса, хотя его длина вряд ли позволяла это. Китаец сдавил его там, где тельце переходило в голову, и дернул изо всех сил.
Вивьен распалась на части.
Руки Чайлда держали осиротевшую голову. Прекрасные фиалковые глаза полыхнули огнем, но губы по-прежнему сжимали фаллос, а язык искусно стимулировал его. Остальные ожившие органы, встав на крохотные лапки, разбежались по всей комнате. Здоровенный негр, которого Вивьен только что удовлетворила, поймал влагалище-многоножку и, насадив его на могучий член, принялся двигать ею. Существо судорожно сучило лапками, словно испытывало оргазм.
Кубок стал пульсировать быстрее. Чайлд держал голову за уши и яростно всаживал в нее твердый как сталь фаллос. Головка уперлась в горло, потом почти выскользнула изо рта, чтобы мгновение спустя проникнуть еще глубже, так что волосы вокруг пениса терлись о нежные пухлые губы.
Все быстрее и быстрее, ярче и ярче! Зримая пульсация надвигающегося экстаза.
Лед превратился в огонь! Потоки лавы устремились в распахнутый рот. Он закричал, стал яростно двигать бедрами, в своем исступлении едва не выронив голову.
Фаллос вошел в ее горло, жесткие волосы царапали нос, Чайлд извергал семя снова и снова, а кубок сверкал, как тысяча солнц!
Пао забрался под голову Мабкруф и стал глотать стекавшую из горла на пол сперму.
Остальные спешили слизать то, что он пропустил.
Потом китайца отпихнули в сторону, на его место заполз еще один счастливец. Но и он продержался недолго.
Участники оргии, отталкивая друг друга, подставляли распяленные рты под драгоценный дождь. Неудачники водили пальцами по губам или совали их в рот тем, кто смог подобраться к волшебному источнику, а потом жадно облизывали их. Некоторые после этого втирали оставшуюся влагу между ног.
Сладкая дрожь экстаза улеглась, Чайлд исторг последние капли спермы. Сияние быстро померкло. Вскоре от кубка исходило лишь слабое свечение.
Переводя дыхание, Геральд стащил голову Вивьен со своего члена и бросил ее Пао.
- Теперь можешь снова собрать ее.
Он сел и мрачно уставился на кубок, чувствуя неимоверную усталость.
Все столпились вокруг него. В шепоте приглушенных голосов чувствовался благоговейный страх. О чем они говорят? Сначала Чайлд не мог разобрать ни слова; потом до него донеслись слова одной женщины: "Он и в самом деле вырос! Немного, но вырос!", и он понял причину восхищенного изумления. Та сторона кубка, где металла недоставало, теперь выросла почти вдвое.
- Вы воистину наш капитан, о Геральд грядущего исхода! - провозгласил Пао, держа обмякший член на ладони. - Но более не Чайлд, не дитя!
На этот раз смысл слов китайца был ясен, правда в общих чертах. Когда тело сотрясал последний могучий оргазм, в мозгу мелькали странные образы. Впрочем, они больше не казались странными. Каким-то неведомым образом древний ритуал пробудил дремавшие глубоко в душе знания о жизни его истинных предков. Точнее, генетическую память.
ГЛАВА 17
Барабанный стук в дверь заставил Форри подскочить.
Он распахнул ее, даже не удосужившись проверить, кто к нему ломится. Такое отсутствие бдительности свидетельствовало о расстроенных нервах.
На пороге стоял высокий благообразный мужчина с желтоватыми волосами и темно-синими глазами, С ним были еще двое.
-Меня зовут Хиндарф, - представился незнакомец. - А это Беллоу и Грандер. Мы друзья, старые друзья Алис Мерри. Вы разрешите зайти?
- Здесь нельзя курить, - предупредил Форри, но потом вспомнил, что Алис сидит на диване и яростно дымит Он впустил их в дом и закрыл дверь. Двое, не дожидаясь приглашения, уселись, а Хиндарф встал в середине комнаты с таким важным видом, словно намеревался стать центром внимания присутствующих. Так и вышло - Я пришел сюда, чтобы довести до конца наш план, - сказал он.
- Какой план? - спросил Форри.
Он обвел взглядом комнату. Аккерман всегда относился к этому месту как в центру Вселенной. Здесь были собраны рисунки и картины, запечатлевшие самые отдаленные уголки космоса. Все они были созданы теми, кто никогда не покидал пределов Земли, во всяком случае во плоти. Картинки с Марса... Для кого-то - чудное место, но для него - дом.
А теперь личный островок в космосе, с его привычной атмосферой, казался чужим, уплывал, словно сорвавшийся с якоря корабль, в необъятное море, став игрушкой волн.
Вторжение в его маленький мир настоящих инопланетян уничтожало дух, царивший здесь, делало все фальшивым. Ведь они, в отличие от хранящихся здесь продуктов человеческой фантазии, настоящие. Вопреки собственным утверждениям Форри, жизнь все-таки оказалась реальнее вымысла!
- Вы, очевидно, желаете знать, почему избрали именно вас, - произнес Хиндарф. - К чему втягивать землянина в нашу битву с огами? И зачем нужна ваша помощь, чтобы вызволить капитана?
Форри склонил голову и, подняв брови, бросил взгляд на гостей.
-Да, я спрашиваю себя об этом, пришельцы, - с достоинством произнес он приличествующим представителю всей человеческой расы тоном. - Как говорят в стране, которую мы называем Корея, призывают многих, но выбирают Фу!