Джек не понял, что она имеет в виду. Для него Байбан была ложным божеством, отвратительным демоном, ненавистным для истинно верующего. Ходили слухи, что гривастые приносят ей в жертву своих детей, но он в это не верил: слишком уж ненавидят вийры кровопролитие. У них есть другие недостатки, но детские жертвоприношения? — Нет, это уж слишком!..
О-рег печально улыбнулся и сказал:
— Конечно, Организация УГ была неофициальной, но уж чересчур много было в ней правительственных агентов и военных на руководящих постах! Да, Джек, еще новость: столица Дионисии в огне.
— Как в огне?
— Там огромный пожар. Начался он в трущобах, потом ветер разнес огонь. Сейчас он уже угрожает богатым кварталам. Погорельцы из трущоб покидают Санта-Дионис и захватывают окрестные сельские местности. Похоже, у правительства на уме не только война с нами...
— Но кто же поджигатели? — спросила Полли.
О-рег пожал плечами:
— Какая разница? Трущобы давно стали пороховой бочкой. Сегодня она взорвалась. Рано или поздно это должно было произойти. Но я не сомневаюсь, что обвинят в поджоге именно гривастых.
Джек думал о том, откуда у Слепого Короля такие новости. Потом вспомнил говорящий ящик. За полторы тысячи миль?!
— Еще несколько минут, и вы не сможете выйти, — напомнил О-рег, — солдаты уже близко.
Вошел сатир и сказал несколько фраз на взрослом языке. Слепой Король перевел:
— Эд Ванг и его сообщники вышли из кадмуса. Похоже, они собираются скрыться в Тракии.
Р-ли положила руку на плечо Джека:
— Ты не можешь сдаться! Это самоубийство! Тебя казнят, Джек!..
— Твой отец, скорее всего, выздоровеет. И притом быстро. Но ему придется пролежать еще день-другой.
— Я не брошу отца! — Джек оглядел присутствующих. На щеках его перекатывались желваки.
— Ну, а ты, Полли О'Брайен? — спросил О-рег.
Лицо девушки побледнело, ввалившиеся глаза беспокойно бегали. Она поглядела на Джека, на вийров, опять на Джека...
— Решай сама, Полли, — сказал Джек, — мне надо присмотреть за отцом.
Он вышел в длинный овальный коридор, в котором едва смогли бы разминуться два человека. Стены коридора были гладкими, зеленовато-серыми, блестящими. Свет — сумрачный, никаких звуков, кроме шагов Джека по прохладному полу слышно не было. Примерно через каждые восемнадцать футов видны были полосы, обозначающие вход.
Один из них оказался приоткрыт. За входом было просторное помещение, с оранжевыми, в прожилках, стенами, освещенное значительно ярче остальных. Помещение было завалено разнообразными мехами. Единственная мебель — низкий круглый стол, за которым можно только либо лежать, либо сидеть на полу.
Противоположный вход был открыт полностью. Там Джек мельком увидел девочку-гривастую лет пяти, снизу вверх глядящую на сирену, скорее всего, ее мать. Сирена заметила Джека, но ее реакция оказалась совершенно неожиданной для него: он ждал удивления, смущения, но не ужаса!.. Она просто задохнулась от внезапного испуга.
Джек поспешно прошел дальше. Неужели вийры, всегда такие доброжелательные или хотя бы вежливые с людьми, на самом деле прятали под этой доброжелательностью страх?..
Он вошел в комнату отца. Йат все еще сидел на корточках рядом с ложем и что-то шептал на ухо Уолту. Кожа раненого порозовела, на губах появилось подобие улыбки, хотя сознание еще не вернулось к нему.
Йат обернулся, узнал Джека:
— Он должен какое-то время поспать, потом сможет поесть и немного походить.
— А когда он сможет совсем уйти отсюда?
— Часов через десять, не раньше.
— Насколько же он к тому времени окрепнет?
Йат пожал плечами:
— Это зависит от него. Ваш отец достаточно крепок. Думаю, ему будет по силам пройти, не торопясь, несколько миль. Но до Тракии, если вы об этом подумываете, ему не дойти. Нужно несколько дней, чтобы он смог набраться сил. Дорога через горы нелегка.
— А можно с ним поговорить?
— Несколько позже. Но к тому времени все вокруг будет кишеть солдатами. Так что вам, мой мальчик, не стоит ждать советов отца. Выбор придется делать самому. И как можно быстрее.
Из коридора донесся знакомый голос:
— Джек!..
Узнав Полли, Джек вышел к ней. Девушка протянула ему какой-то неровный цилиндрический предмет, завернутый в когда-то белую тряпку и покрытый кровью с одной стороны:
— Палец драконихи, — сказала она. — Р-ли хотела его выбросить, но я не дала. Она смеется, но я принесла его тебе...
— Зачем?
— Ты что, совсем глупый? Мар-Кук чуть не сломала этому кадмусу рог, пытаясь вернуть свой палец! Это ей не удалось, но она клянется, что убьет тебя при первой возможности и вернет свой драгоценный палец. Она откуда-то знает, как тебя зовут. Наверное, гривастые подсказали, когда она громила и грабила наши фермы. Она говорит, что искромсает тебя при встрече, если ты не...
— Если я...
— Если ты не будешь иметь при себе частицу ее тела. Моя мать была аптекарша, и знала больше, чем следовало, разных вийровских тайн. И с костями драконов она имела дело. Они бешено дорого стоят. Считается, что перетертые и размешанные в вине, они лечат сердце. И еще... говорят... словом, это средство для... ну, в общем, для... Оно... ну, для постели...
А еще мать рассказывала, что драконы страшно суеверны. Они верят, что тот, кто владеет частицей их тела, может получить власть над ними. Мар-Кук, конечно, надеется, что ты не знаешь всего этого и хочет расправиться с тобой раньше, чем тебе кто-нибудь расскажет. Знаешь, она боится, что после смерти в драконьем загробном мире она окажется неполноценным духом без этого пальца...
Джек оглядел драконий палец и с трудом затолкал его в карман куртки:
— Вряд ли он мне понадобится здесь, в кадмусе. А уходить я не собираюсь.
— Но, Джек, мы должны поскорее уйти отсюда! Убежать со всех ног! Скоро солдаты начнут подкоп, чтобы добраться до нас, можешь не сомневаться! Они всех поубивают, Джек!
— Я не могу оставить отца.
— Отца? Или эту сирену? Как ты можешь, Джек... Как ты можешь любить ее? Неужели все, что говорят о сиренах — правда? Неужели они и впрямь умеют привораживать мужчин?..
Джек вспыхнул:
— Она ушла бы со мной, если б я попросил об этом. Ушла бы даже без моей просьбы. Но я не могу оставить отца, а он не может уйти отсюда.
— Это бессмысленно, Джек. Ты губишь и отца и себя. Я ухожу, ухожу сейчас же, слышишь?
Подошел высокий рыжеволосый сатир с кожаной дорожной сумкой:
— Нам пора, Полли. Солдаты уже близко.
— Еще не поздно передумать, Джек, — сказала Полли О'Брайен. — Решайся! Сифлай проведет нас через горы. — Джек покачал головой. — Ну и дурак! Что ж, прощай, Джек Кейдж...
Он проводил обоих взглядом, пока они не скрылись за поворотом, потом вернулся к отцу. Вскоре появились Р-ли и Слепой Король.
— Только что солдаты закончили окружение кадмусов, — сообщил О-рег. — Чаксвилли и капитан Гомес требуют выдачи всех людей. Я поднимаюсь наверх, на переговоры.
Он поцеловал Р-ли и вышел.
— Вы прощаетесь так, как будто не надеетесь больше увидеться, — полувопросительно произнес Джек.
— Мы всегда так прощаемся, даже если расстаемся всего на несколько минут. Кто может знать? В этом мире разлучиться навеки можно в любой миг... А сейчас нам всем действительно грозит опасность. Очень серьезная опасность.
— Пожалуй, нам с отцом стоит сдаться самим. Какой смысл в том, чтобы из-за нас двоих вырезали все кадмусы?
— Пожалуйста, не говори так больше, Джек. Да и выбора у нас нет: эти таррта (на детском языке вийров это означает «позже прибывшие») жаждут нашей крови не меньше, чем вашей. Тебе их не остановить — они пришли убивать.
Джек принялся расхаживать от стены к стене. Р-ли, негромко напевая, достала гребень. Ее самообладание сейчас раздражало Джека:
— Неужели у вас нет сердца? Как вам, вийрам, удается быть такими спокойными?
Р-ли улыбнулась ему:
— Потому что сейчас нужно спокойствие. Что толку от слез и страхов? — Не стоит растрачивать себя понапрасну. Если бы сейчас я могла что-нибудь сделать, я делала бы это «что-нибудь». Но делать-то пока нечего! Вот я и отодвигаю в сторону свои заботы и тревоги. Они никуда не уходят, они есть, но стоит ли возиться с этим именно сейчас? — Джек непонимающе глядел на Р-ли. — Если бы ты согласился пройти Посвящение, ты вел бы себя так же, как, например, я или мой отец. И был бы счастливее от этого, поверь.
Вошла незнакомая сирена:
— Джек Кейдж, О-рег просит, чтобы ты показался Чаксвилли и капитану Гомесу. Они утверждают, что ты убит, и угрожают напасть на кадмусы, если не увидят тебя. О-рег говорит, что ты можешь отказаться. Это просто его просьба.
— А что Полли? Они знают, что Полли О'Брайен была здесь. Что с ней?
— Они хотят, чтобы она тоже вышла. Солдаты пришли слишком быстро, Полли О'Брайен не успела выбраться. Она здесь.
— Р-ли поднялась:
— Я выйду с тобой, Джек.
— Вряд ли это разумно, милая. Возможно, это просто ловушка для меня и Полли, тебе незачем в нее попадать. Солдаты могут перебить всех вышедших...
— Джек, я иду с тобой.
Уже выходя, Джек спросил у посланницы О-рега:
— Что говорят насчет моего отца?
— Гомес хочет видеть и его. О-рег объяснил, что мистер Кейдж тяжело ранен и не может ходить. Тогда Гомес сказал, что сын мистера Кейджа должен подтвердить, что мистеру Кейджу ничего не угрожает.
— Я чувствую западню, — задумчиво проговорил Джек. — С чего бы им так за нас волноваться? Мы попросили убежища в кадмусах, и, по Соглашению, законы Дионисии на нас не распространяются. Почему их так интересует наша судьба?
— Не думаю, что военных волнует ваше здоровье, — на ходу ответила Р-ли, — им нужен повод, чтобы напасть на кадмусы. Отец там, наверху, пытается умиротворить их, хотя это вряд ли возможно. Но не ценой ваших жизней и не ценой вероломства. Мы не так уж беспомощны: у Слепого Короля полсотни воинов, и если солдаты попытаются схватить вас или начать атаку, они увидят, что вийры — вовсе не беспомощные щенки!
Солнце взошло около часа назад и на лугу перед кадмусом было совсем светло. У входа стоял О-рег и группа вооруженных сатиров. Полли О'Брайен держалась в нескольких шагах позади Слепого Короля.
Переговоры с О-регом вели два человека. Один — командир гарнизона капитан Гомес, коренастый, широколицый, с густыми светлыми усами. Он был в полном боевом снаряжении: кожаный шлем, кожаная кираса и длинная юбка форменного образца, ножны и кобура на поясе, в руке — стеклянная шпага.
Вторым был Чаксвилли.
Позади них в отдалении стояли несколько сотен солдат гарнизона и десятков пять вооруженных фермеров. У большинства — копья и луки, но кое-где и огнестрельное оружие.
— Джек Кейдж, тебя держат там против твоей воли, не так ли? — зычно, как на плацу, обратился к нему капитан. — Жив ли сейчас твой отец? Отвечай смело, Джек Кейдж!
Джек набрал в грудь воздуха для ответа и... Слова застряли у него в горле. Только сейчас он понял! Он, Джек Кейдж, — предатель. Он предал людей, которые сейчас глядят на него — а это его соседи и представители властей его страны, его родины.
Он предал их всех.
Он перешел на сторону чужого племени, на сторону врагов всего человеческого рода, существ, у которых нет души, которые отвергают его Бога.
Он должен быть отлучен от церкви, предан анафеме и сожжен на костре! Имя его станет ругательством — именем предателя... Джек молчал. Р-ли легонько дотронулась до его плеча:
— Я понимаю тебя, Джек. Трудно вдруг потерять все... Всю прежнюю жизнь. Делай, как знаешь, Джек. Я тебя пойму.
Позже он будет часто задумываться — сделала сирена это сознательно, чтобы добиться от него нужных слов и действий, или то было движение ее сердца? Касание руки и всего несколько негромких слов... Как она нашла струны, пробудившие в нем гордость и любовь сразу?
Но в тот момент...
В тот момент Джек Кейдж обнял сирену Р-ли за талию, притянул к себе, и они вместе обернулись к Чаксвилли, Гомесу и вооруженным людям на противоположном краю луга.
Поцелуй юноши и сирены был долгим и горячим.
Вооруженная людская толпа загудела.
— Ублюдок! Скотоложец! — проорал Гомес.
Слепой Король тоже был потрясен. Он подошел вплотную к Джеку и, едва сдерживаясь, произнес:
— Джек, ты сошел с ума! Сейчас здесь начнется побоище! Тебе не терпится быть убитым? — он слегка отступил назад и уже спокойнее закончил: — Впрочем, сделанного не воротишь. У тебя нет пути назад, Джек Кейдж. И у всех нас — тоже...
— Я люблю тебя, Джек, — сказала Р-ли.
Ошеломленный, но счастливый и гордый собой, Джек молчал.
Голос Слепого Короля перекрыл все другие звуки:
— Вот вам ответ! Джек Кейдж добровольно пришел сюда и желает остаться здесь! Что касается его отца, то мистер Кейдж сможет покинуть кадмус, как только будет в состоянии ходить. Если, конечно, мистер Кейдж пожелает вернуться к вам!
Неожиданно О-регу ответил крик Чаксвилли:
— Колдовство! Это колдовство! Вы околдовали парня, чтобы сгубить его бессмертную душу! Ни за что не поверю, чтобы Джек Кейдж в здравом уме и твердой памяти смог сделать такое! Никто из людей этому не поверит! Мы требуем, чтобы наши лекари и священники получили возможность осмотреть Джека Кейджа! И Уолтера Кейджа тоже!..
Слепой Король усмехнулся:
— А когда вы убедитесь, что Джек Кейдж в здравом рассудке, вы отпустите его обратно, не так ли? Вы можете это пообещать?
— Разумеется! Я готов поклясться на Библии, что так и будет!
— Благодарю! Когда наши отцы повстречались с вашими отцами, то очень быстро узнали цену человеческим клятвам. В том числе — и клятвам на Библии! Теперь вы хотите доказать нам, что цена клятвы не изменилась, не так ли, мистер Чаксвилли?
Все это время капитан Гомес молчал, задумчиво пощипывая усы: он искал решение. Но Чаксвилли, не дожидаясь конца раздумий командира гарнизона, скомандовал солдатам:
— Вперед! Хватайте колдунов и богохульников!
Часть солдат неуверенно двинулась вперед, расстроив ряды. Но тут взревел Гомес:
— Отставить! Здесь командую я!..
— Похоже, переговоры зашли в тупик, — уже по-другому задумчиво сказал Джек Слепому Королю, — не лучше ли уйти в кадмусы, пока не поздно? И поскорее! Потому что поздно уже сейчас!..
— Ты прав, Джек, — сказал отец Р-ли. — Ты и Полли О'Брайен уходите первыми. Р-ли, ты идешь с Джеком. Мы прикроем вас...
— Только попробуйте! — заверещал Чаксвилли. Он выдернул шпагу и стал в позицию перед Джеком. Джек приготовился к бою: ему ли сегодня бояться смуглого?!
О-рег печально улыбнулся и сказал:
— Конечно, Организация УГ была неофициальной, но уж чересчур много было в ней правительственных агентов и военных на руководящих постах! Да, Джек, еще новость: столица Дионисии в огне.
— Как в огне?
— Там огромный пожар. Начался он в трущобах, потом ветер разнес огонь. Сейчас он уже угрожает богатым кварталам. Погорельцы из трущоб покидают Санта-Дионис и захватывают окрестные сельские местности. Похоже, у правительства на уме не только война с нами...
— Но кто же поджигатели? — спросила Полли.
О-рег пожал плечами:
— Какая разница? Трущобы давно стали пороховой бочкой. Сегодня она взорвалась. Рано или поздно это должно было произойти. Но я не сомневаюсь, что обвинят в поджоге именно гривастых.
Джек думал о том, откуда у Слепого Короля такие новости. Потом вспомнил говорящий ящик. За полторы тысячи миль?!
— Еще несколько минут, и вы не сможете выйти, — напомнил О-рег, — солдаты уже близко.
Вошел сатир и сказал несколько фраз на взрослом языке. Слепой Король перевел:
— Эд Ванг и его сообщники вышли из кадмуса. Похоже, они собираются скрыться в Тракии.
Р-ли положила руку на плечо Джека:
— Ты не можешь сдаться! Это самоубийство! Тебя казнят, Джек!..
— Твой отец, скорее всего, выздоровеет. И притом быстро. Но ему придется пролежать еще день-другой.
— Я не брошу отца! — Джек оглядел присутствующих. На щеках его перекатывались желваки.
— Ну, а ты, Полли О'Брайен? — спросил О-рег.
Лицо девушки побледнело, ввалившиеся глаза беспокойно бегали. Она поглядела на Джека, на вийров, опять на Джека...
— Решай сама, Полли, — сказал Джек, — мне надо присмотреть за отцом.
Он вышел в длинный овальный коридор, в котором едва смогли бы разминуться два человека. Стены коридора были гладкими, зеленовато-серыми, блестящими. Свет — сумрачный, никаких звуков, кроме шагов Джека по прохладному полу слышно не было. Примерно через каждые восемнадцать футов видны были полосы, обозначающие вход.
Один из них оказался приоткрыт. За входом было просторное помещение, с оранжевыми, в прожилках, стенами, освещенное значительно ярче остальных. Помещение было завалено разнообразными мехами. Единственная мебель — низкий круглый стол, за которым можно только либо лежать, либо сидеть на полу.
Противоположный вход был открыт полностью. Там Джек мельком увидел девочку-гривастую лет пяти, снизу вверх глядящую на сирену, скорее всего, ее мать. Сирена заметила Джека, но ее реакция оказалась совершенно неожиданной для него: он ждал удивления, смущения, но не ужаса!.. Она просто задохнулась от внезапного испуга.
Джек поспешно прошел дальше. Неужели вийры, всегда такие доброжелательные или хотя бы вежливые с людьми, на самом деле прятали под этой доброжелательностью страх?..
Он вошел в комнату отца. Йат все еще сидел на корточках рядом с ложем и что-то шептал на ухо Уолту. Кожа раненого порозовела, на губах появилось подобие улыбки, хотя сознание еще не вернулось к нему.
Йат обернулся, узнал Джека:
— Он должен какое-то время поспать, потом сможет поесть и немного походить.
— А когда он сможет совсем уйти отсюда?
— Часов через десять, не раньше.
— Насколько же он к тому времени окрепнет?
Йат пожал плечами:
— Это зависит от него. Ваш отец достаточно крепок. Думаю, ему будет по силам пройти, не торопясь, несколько миль. Но до Тракии, если вы об этом подумываете, ему не дойти. Нужно несколько дней, чтобы он смог набраться сил. Дорога через горы нелегка.
— А можно с ним поговорить?
— Несколько позже. Но к тому времени все вокруг будет кишеть солдатами. Так что вам, мой мальчик, не стоит ждать советов отца. Выбор придется делать самому. И как можно быстрее.
Из коридора донесся знакомый голос:
— Джек!..
Узнав Полли, Джек вышел к ней. Девушка протянула ему какой-то неровный цилиндрический предмет, завернутый в когда-то белую тряпку и покрытый кровью с одной стороны:
— Палец драконихи, — сказала она. — Р-ли хотела его выбросить, но я не дала. Она смеется, но я принесла его тебе...
— Зачем?
— Ты что, совсем глупый? Мар-Кук чуть не сломала этому кадмусу рог, пытаясь вернуть свой палец! Это ей не удалось, но она клянется, что убьет тебя при первой возможности и вернет свой драгоценный палец. Она откуда-то знает, как тебя зовут. Наверное, гривастые подсказали, когда она громила и грабила наши фермы. Она говорит, что искромсает тебя при встрече, если ты не...
— Если я...
— Если ты не будешь иметь при себе частицу ее тела. Моя мать была аптекарша, и знала больше, чем следовало, разных вийровских тайн. И с костями драконов она имела дело. Они бешено дорого стоят. Считается, что перетертые и размешанные в вине, они лечат сердце. И еще... говорят... словом, это средство для... ну, в общем, для... Оно... ну, для постели...
А еще мать рассказывала, что драконы страшно суеверны. Они верят, что тот, кто владеет частицей их тела, может получить власть над ними. Мар-Кук, конечно, надеется, что ты не знаешь всего этого и хочет расправиться с тобой раньше, чем тебе кто-нибудь расскажет. Знаешь, она боится, что после смерти в драконьем загробном мире она окажется неполноценным духом без этого пальца...
Джек оглядел драконий палец и с трудом затолкал его в карман куртки:
— Вряд ли он мне понадобится здесь, в кадмусе. А уходить я не собираюсь.
— Но, Джек, мы должны поскорее уйти отсюда! Убежать со всех ног! Скоро солдаты начнут подкоп, чтобы добраться до нас, можешь не сомневаться! Они всех поубивают, Джек!
— Я не могу оставить отца.
— Отца? Или эту сирену? Как ты можешь, Джек... Как ты можешь любить ее? Неужели все, что говорят о сиренах — правда? Неужели они и впрямь умеют привораживать мужчин?..
Джек вспыхнул:
— Она ушла бы со мной, если б я попросил об этом. Ушла бы даже без моей просьбы. Но я не могу оставить отца, а он не может уйти отсюда.
— Это бессмысленно, Джек. Ты губишь и отца и себя. Я ухожу, ухожу сейчас же, слышишь?
Подошел высокий рыжеволосый сатир с кожаной дорожной сумкой:
— Нам пора, Полли. Солдаты уже близко.
— Еще не поздно передумать, Джек, — сказала Полли О'Брайен. — Решайся! Сифлай проведет нас через горы. — Джек покачал головой. — Ну и дурак! Что ж, прощай, Джек Кейдж...
Он проводил обоих взглядом, пока они не скрылись за поворотом, потом вернулся к отцу. Вскоре появились Р-ли и Слепой Король.
— Только что солдаты закончили окружение кадмусов, — сообщил О-рег. — Чаксвилли и капитан Гомес требуют выдачи всех людей. Я поднимаюсь наверх, на переговоры.
Он поцеловал Р-ли и вышел.
— Вы прощаетесь так, как будто не надеетесь больше увидеться, — полувопросительно произнес Джек.
— Мы всегда так прощаемся, даже если расстаемся всего на несколько минут. Кто может знать? В этом мире разлучиться навеки можно в любой миг... А сейчас нам всем действительно грозит опасность. Очень серьезная опасность.
— Пожалуй, нам с отцом стоит сдаться самим. Какой смысл в том, чтобы из-за нас двоих вырезали все кадмусы?
— Пожалуйста, не говори так больше, Джек. Да и выбора у нас нет: эти таррта (на детском языке вийров это означает «позже прибывшие») жаждут нашей крови не меньше, чем вашей. Тебе их не остановить — они пришли убивать.
Джек принялся расхаживать от стены к стене. Р-ли, негромко напевая, достала гребень. Ее самообладание сейчас раздражало Джека:
— Неужели у вас нет сердца? Как вам, вийрам, удается быть такими спокойными?
Р-ли улыбнулась ему:
— Потому что сейчас нужно спокойствие. Что толку от слез и страхов? — Не стоит растрачивать себя понапрасну. Если бы сейчас я могла что-нибудь сделать, я делала бы это «что-нибудь». Но делать-то пока нечего! Вот я и отодвигаю в сторону свои заботы и тревоги. Они никуда не уходят, они есть, но стоит ли возиться с этим именно сейчас? — Джек непонимающе глядел на Р-ли. — Если бы ты согласился пройти Посвящение, ты вел бы себя так же, как, например, я или мой отец. И был бы счастливее от этого, поверь.
Вошла незнакомая сирена:
— Джек Кейдж, О-рег просит, чтобы ты показался Чаксвилли и капитану Гомесу. Они утверждают, что ты убит, и угрожают напасть на кадмусы, если не увидят тебя. О-рег говорит, что ты можешь отказаться. Это просто его просьба.
— А что Полли? Они знают, что Полли О'Брайен была здесь. Что с ней?
— Они хотят, чтобы она тоже вышла. Солдаты пришли слишком быстро, Полли О'Брайен не успела выбраться. Она здесь.
— Р-ли поднялась:
— Я выйду с тобой, Джек.
— Вряд ли это разумно, милая. Возможно, это просто ловушка для меня и Полли, тебе незачем в нее попадать. Солдаты могут перебить всех вышедших...
— Джек, я иду с тобой.
Уже выходя, Джек спросил у посланницы О-рега:
— Что говорят насчет моего отца?
— Гомес хочет видеть и его. О-рег объяснил, что мистер Кейдж тяжело ранен и не может ходить. Тогда Гомес сказал, что сын мистера Кейджа должен подтвердить, что мистеру Кейджу ничего не угрожает.
— Я чувствую западню, — задумчиво проговорил Джек. — С чего бы им так за нас волноваться? Мы попросили убежища в кадмусах, и, по Соглашению, законы Дионисии на нас не распространяются. Почему их так интересует наша судьба?
— Не думаю, что военных волнует ваше здоровье, — на ходу ответила Р-ли, — им нужен повод, чтобы напасть на кадмусы. Отец там, наверху, пытается умиротворить их, хотя это вряд ли возможно. Но не ценой ваших жизней и не ценой вероломства. Мы не так уж беспомощны: у Слепого Короля полсотни воинов, и если солдаты попытаются схватить вас или начать атаку, они увидят, что вийры — вовсе не беспомощные щенки!
Солнце взошло около часа назад и на лугу перед кадмусом было совсем светло. У входа стоял О-рег и группа вооруженных сатиров. Полли О'Брайен держалась в нескольких шагах позади Слепого Короля.
Переговоры с О-регом вели два человека. Один — командир гарнизона капитан Гомес, коренастый, широколицый, с густыми светлыми усами. Он был в полном боевом снаряжении: кожаный шлем, кожаная кираса и длинная юбка форменного образца, ножны и кобура на поясе, в руке — стеклянная шпага.
Вторым был Чаксвилли.
Позади них в отдалении стояли несколько сотен солдат гарнизона и десятков пять вооруженных фермеров. У большинства — копья и луки, но кое-где и огнестрельное оружие.
— Джек Кейдж, тебя держат там против твоей воли, не так ли? — зычно, как на плацу, обратился к нему капитан. — Жив ли сейчас твой отец? Отвечай смело, Джек Кейдж!
Джек набрал в грудь воздуха для ответа и... Слова застряли у него в горле. Только сейчас он понял! Он, Джек Кейдж, — предатель. Он предал людей, которые сейчас глядят на него — а это его соседи и представители властей его страны, его родины.
Он предал их всех.
Он перешел на сторону чужого племени, на сторону врагов всего человеческого рода, существ, у которых нет души, которые отвергают его Бога.
Он должен быть отлучен от церкви, предан анафеме и сожжен на костре! Имя его станет ругательством — именем предателя... Джек молчал. Р-ли легонько дотронулась до его плеча:
— Я понимаю тебя, Джек. Трудно вдруг потерять все... Всю прежнюю жизнь. Делай, как знаешь, Джек. Я тебя пойму.
Позже он будет часто задумываться — сделала сирена это сознательно, чтобы добиться от него нужных слов и действий, или то было движение ее сердца? Касание руки и всего несколько негромких слов... Как она нашла струны, пробудившие в нем гордость и любовь сразу?
Но в тот момент...
В тот момент Джек Кейдж обнял сирену Р-ли за талию, притянул к себе, и они вместе обернулись к Чаксвилли, Гомесу и вооруженным людям на противоположном краю луга.
Поцелуй юноши и сирены был долгим и горячим.
Вооруженная людская толпа загудела.
— Ублюдок! Скотоложец! — проорал Гомес.
Слепой Король тоже был потрясен. Он подошел вплотную к Джеку и, едва сдерживаясь, произнес:
— Джек, ты сошел с ума! Сейчас здесь начнется побоище! Тебе не терпится быть убитым? — он слегка отступил назад и уже спокойнее закончил: — Впрочем, сделанного не воротишь. У тебя нет пути назад, Джек Кейдж. И у всех нас — тоже...
— Я люблю тебя, Джек, — сказала Р-ли.
Ошеломленный, но счастливый и гордый собой, Джек молчал.
Голос Слепого Короля перекрыл все другие звуки:
— Вот вам ответ! Джек Кейдж добровольно пришел сюда и желает остаться здесь! Что касается его отца, то мистер Кейдж сможет покинуть кадмус, как только будет в состоянии ходить. Если, конечно, мистер Кейдж пожелает вернуться к вам!
Неожиданно О-регу ответил крик Чаксвилли:
— Колдовство! Это колдовство! Вы околдовали парня, чтобы сгубить его бессмертную душу! Ни за что не поверю, чтобы Джек Кейдж в здравом уме и твердой памяти смог сделать такое! Никто из людей этому не поверит! Мы требуем, чтобы наши лекари и священники получили возможность осмотреть Джека Кейджа! И Уолтера Кейджа тоже!..
Слепой Король усмехнулся:
— А когда вы убедитесь, что Джек Кейдж в здравом рассудке, вы отпустите его обратно, не так ли? Вы можете это пообещать?
— Разумеется! Я готов поклясться на Библии, что так и будет!
— Благодарю! Когда наши отцы повстречались с вашими отцами, то очень быстро узнали цену человеческим клятвам. В том числе — и клятвам на Библии! Теперь вы хотите доказать нам, что цена клятвы не изменилась, не так ли, мистер Чаксвилли?
Все это время капитан Гомес молчал, задумчиво пощипывая усы: он искал решение. Но Чаксвилли, не дожидаясь конца раздумий командира гарнизона, скомандовал солдатам:
— Вперед! Хватайте колдунов и богохульников!
Часть солдат неуверенно двинулась вперед, расстроив ряды. Но тут взревел Гомес:
— Отставить! Здесь командую я!..
— Похоже, переговоры зашли в тупик, — уже по-другому задумчиво сказал Джек Слепому Королю, — не лучше ли уйти в кадмусы, пока не поздно? И поскорее! Потому что поздно уже сейчас!..
— Ты прав, Джек, — сказал отец Р-ли. — Ты и Полли О'Брайен уходите первыми. Р-ли, ты идешь с Джеком. Мы прикроем вас...
— Только попробуйте! — заверещал Чаксвилли. Он выдернул шпагу и стал в позицию перед Джеком. Джек приготовился к бою: ему ли сегодня бояться смуглого?!
Глава 9
Прошло трое суток. Джек продолжал отказываться от мяса, которое ему по три раза в день предлагала Р-ли. Он питался плодами тотумных деревьев и все настойчивее искал дичь: голую лисицу, горного единорога или дикого гоготуна. Несколько раз они попадались Джеку на глаза, но быстро удирали. С каждым днем он слабел все больше, ноги подкашивались, а живот вздулся от кислых плодов.
На третий вечер, сидя на корточках у костра, Джек взял ломтик мяса. Выражение лица Р-ли не изменилось. Полли улыбнулась было, но, наткнувшись на взгляд Джека, сочла за лучшее промолчать. Голод юноши был так силен, что, казалось, Джек никогда не ел ничего вкуснее этого мяса. Однако его желудок немедленно возразил, и Джек бросился в кусты. Его стошнило.
Ночью он поднялся и развернул нижнюю юбку Полли, в которую был завернут остаток мяса. Джек съел его и некоторое время опять боролся со своим желудком, но на этот раз одержал победу.
В ту ночь ему снились плохие сны, проснулся он злым, во рту и на душе было мерзко. Но когда в этот же день Полли убила еще одну собаку, суку, Джек ел уже с аппетитом.
— Теперь ты настоящий мужчина, — сказала Полли. — По крайней мере, более настоящий.
На следующий день ему повезло на охоте. Он заколол самку единорога, когда она шла по лесной тропе с двумя ягнятами. Он находился по ветру от нее, а она, должно быть, спешила куда-то. Казалось, у самки не было присущей диким животным осторожности. Джек ударил ее копьем в бок, и она повернулась с такой силой, что древко вырвалось из его рук. Тогда он прыгнул на спину самки и стал наносить удары ножом, пока она не повалилась наземь, всей своей тяжестью придавив ногу Джека. Кость осталась цела, но несколько дней после этого Джек прихрамывал.
Кроме мяса, им пригодились и сухожилия. Из них изготовили тетиву для лука. Острый рог зверя Джек отделил от черепа и прикрепил к длинной ровной ветке. Получилось хорошее копье. Несколько дней они потратили на изготовление стрел и наконечников к ним, луков и колчанов. Все это время Р-ли нетерпеливо ожидала окончания их работы. Она спешила снова тронуться в путь, но не спорила. Оружие было необходимо.
Мясо разрезали на куски и прокоптили. При этом, разумеется, было много дыма и запаха. Запах привлекал хищников. Два раза к их лагерю подходили хвостатые медведи. В них пришлось выпустить несколько драгоценных стрел. Стрелы попали в цель, но животных не убили. Медведи убежали.
Более опасными были дикие собаки. Они появлялись стаями от шести до двадцати особей, рассаживаясь на недоступном для луков расстоянии, и бросали голодные взгляды на мясо, свисавшее с ветвей, и на людей. Джек подходил к ним ближе. Часть собак начинала пятиться, остальные пытались зайти сзади, чтобы окружить его. Тогда Р-ли и Полли начинали стрелять из луков в ближайших псов. Остальные собаки разрывали раненых на куски и пожирали. Через некоторое время все повторялось снова.
— Надеюсь, они не застанут нас врасплох, — говорила Р-ли. — Они очень быстрые и очень умные.
— Насколько я понимаю, они — ничто в сравнении с мандрагорами и оборотнями, — сказала Полли. — Те наполовину люди, и гораздо умнее собак.
— Не говоря уже о драконах, — сказал Джек.
Они возобновили подъем к Фула. Местность, хоть и возвышенная, все еще была покрыта густыми лесами. Пройти вперед можно было только вброд по ручью. Метод этот был, однако, пригоден лишь для коротких переходов — ледяная вода быстро сводила ноги. К тому же через два дня пути пороги стали встречаться чаще, и делались все выше.
— Нам лучше покинуть ручей, — сказал Джек. — Если кто-нибудь заметит нас, то без труда пристрелит с берега.
Р-ли не возражала. Пришло время уйти от ручья — нужно было прекратить подъем в гору. Чтобы попасть в долину Аргул, они должны были обогнуть гору на этой высоте.
Через некоторое время Джек заметил, что тропа, по которой они шли, стала очень гладкой.
— Под лесной почвой здесь погребена древняя дорога Арра, — сказала Р-ли. Она идет вдоль склона горы и заканчивается вон там, — она показала на огромное скальное обнажение впереди. Там есть большое плато, а на нем — развалины города Арра.
— Хотел бы я поглядеть на них, — сказал Джек. — Нас не слишком задержит такой крюк?
Р-ли заколебалась:
— Да, это стоит посмотреть. Жаль упускать такую возможность. Но впереди у нас еще немало опасностей, и мне не хотелось бы умножать их.
— Я так много слышал об Арра и их огромных городах, — настаивал Джек. — Мне всегда хотелось поглядеть хотя бы на один из них. Если бы я знал, что здесь, неподалеку от нашей фермы, есть такой город, я давным-давно отправился бы к нему.
— Собственно, нет причин, чтобы запретить посещение этих мест вам, людям, — сказала Р-ли. — Да мне и самой хочется взглянуть еще разок. Но мы должны быть очень осторожны.
Полли тоже не возражала. Наоборот — она азартно стремилась к древним руинам. Джек поинтересовался — с чего вдруг девушка так засуетилась?
— Говорят, в городах Арра полным-полно всяких чудес, кладов и тайн. Вот бы добраться хоть до нескольких...
— Вряд ли, — охладила ее Р-ли, — эти руины уже перекопаны, и не раз.
Тропа плавно вилась вокруг горы, потом внезапно повернула. Теперь путники двигались почти в обратном направлении, только на сотню футов выше, чем в начале тропы. Они продолжали говорить шепотом, ни на секунду не теряя бдительности и держа оружие наготове.
На долю секунды раньше Джека Р-ли заметила в кустарнике футах в восьмидесяти впереди чье-то лицо.
— Не подавать виду! — скомандовал Джек одними губами. — Похоже, это Джим Уайт, дружок Эда... — Выждав несколько секунд, он резко крикнул: — Ложись!
Стрела вонзилась в дерево справа от упавших путников. Позади них выше по тропе раздались крики, и из-за деревьев выскочило полдюжины мужчин во главе с Эдом Вангом.
Джек прицелился и спустил тетиву. Трое нападавших залегли, но трое других продолжали целиться. Джек не видел, попал ли в кого-нибудь, но по отчаянному воплю боли понял, что попал.
Как только стрелы трех лучников просвистели над головами, Р-ли и Полли О'Брайен тоже разрядили свои луки. Их выстрелы не достигли цели, но заставили нападавших укрыться за стволами деревьев. Похоже, компания Эда Ванга ожидала сопротивления только от Джека.
— Бегом! — выкрикнул Джек, вскакивая и бросаясь бежать, пытаясь на ходу оценить обстановку. — Вряд ли можно опасаться засады дальше по тропе — из кадмуса с Эдом вышли еще пятеро, они все здесь...
Тропа еще раз резко повернула. Теперь приходилось бежать по гораздо более крутому склону.
— До развалин еще футов восемьсот, — выдохнула в затылок Джеку Р-ли. — Там можно спрятаться. Я знаю места...
Джек глянул вниз.
Преследователи тяжело карабкались напрямик по поросшему кустарником подъему наперерез беглецам. Если бы Эд сообразил броситься по древней дороге, у него было бы куда больше шансов догнать свою «дичь» — не пришлось бы останавливаться и переводить дыхание.
Джек перешел на шаг: нужно экономить силы. Р-ли остановилась.
— А где Полли? — спросила она.
— Да не знаю я, где эта сучка, черт бы ее побрал! Что она опять затевает?!
— Похоже, она залегла где-то на тропе чтобы сделать пару прицельных выстрелов. Что ни говори, а смелости Полли не занимать. Хотя иногда мне кажется, что она сумасшедшая...
— Она хочет сквитаться с Эдом, это понятно. Но вряд ли она для этого согласится лишиться жизни, верно? Не настолько же она сумасшедшая...
Джек твердо решил не возвращаться за Полли. Конечно, ее можно понять, но почему он должен из-за этой дуры рисковать жизнью Р-ли?
— Черт с ней! Если она попадет к ним живой, ее затрахают до смерти. Эд орал об этом на каждом углу. Пошли! Мы все равно не знаем, где ее искать...
Следующий поворот тропы вывел Джека и Р-ли на плато. Перед ними были древние развалины. И над ними. И вокруг них. Развалины были везде.
Джек почти забыл о грозящей ему и Р-ли опасности, он был просто раздавлен увиденным.
Должно быть тогда, до катастрофы, здесь была одна из величайших столиц Арра. До сих пор высилось несколько исполинских зданий, каждое не менее трехсот футов высотой, из гигантских гранитных и базальтовых глыб по сорока пяти и более футов длины. Когда-то яркая облицовка зданий почти не сохранилась, только кое-где виднелись ее остатки да цветные пятна разрушенных временем фресок. Фрески изображали странных существ — помесь лошадей и хвостатых медведей, каких Джек видел на картине Смотрителя Моста. Были там и люди — или гривастые? — прислуживающие Арра. А еще были люди со звериными мордами, с ног до головы покрытые шерстью.
Джек вопросительно взглянул на Р-ли.
— Арра привозили сюда других разумных, — объяснила сирена. — А после катастрофы они одичали. Люди зовут их мандрагорами или оборотнями. В развалинах они водятся до сих пор...
— Да где же, черт побери, Полли? — спохватился Джек.
Ему ответили шум и крики внизу, на склоне. Из лесу выскочила голая Полли О'Брайен, следом за ней — четверо мужчин.
— Похоже, одного она свалила, — произнес Джек, занимая позицию за гранитной плитой, — но Эд уцелел...
Р-ли сосредоточенно готовилась к бою. Если бы преследователи попытались появиться на плато, их можно было бы уложить несколькими стрелами. Запыхавшаяся Полли уже добежала до ближайшего укрытия и переводила дух.
У Эда Ванга хватило ума не лезть, очертя голову, в западню. Ни его, ни остальных людей на тропе не было.
— Они полезут по бездорожью и проберутся через развалины там, ниже, — предположила Полли.
Джеку совсем не хотелось иметь за своей спиной в руинах четырех озлобленных вооруженных мужчин, поэтому его маленький отряд стал осторожно углубляться в развалины, низом обходя огромные груды камней, чтобы не стать удобной мишенью на фоне светлого неба.
Во время одной из остановок сирена внезапно опустилась на колени и припала ухом к земле:
— Тшш! Тихо... Мне кажется...
У Джека по коже побежали мурашки от предчувствия неведомой угрозы. Стояла мертвая тишина — ни ветерка, ни резких криков слашларков. А ведь слашларков только что было предостаточно...
Р-ли поднялась с колен и сказала почему-то «детской речью»:
— Тррак!
— Один? — спросил Джек.
— Кажется, один. Похоже, недавно прошел. А может, это Мар-Кук ищет человечка, который унес ее палец?
— Да знай я точно, что она потом оставит нас в покое, я бы отдал этой Мар-Кук ее драгоценный палец! Отдал бы, клянусь. И разошлись бы тихо-мирно, а?
— Не советую, — сказала Полли, — лучше напугать ее. Если появится — пригрози, что ты ее уничтожишь. Бог весть, как ты мог бы это сделать, но Мар-Кук не станет рисковать, верно, Р-ли?
— Верно, — подтвердила сирена, — а теперь давайте попробуем попасть на ту сторону развалин; кажется, оттуда можно пройти краем плато и спуститься в долину Аргул. Конечно, это не тот спуск, который я бы выбрала, доведись мне выбирать, но... Выбирать-то не из чего. Старая дорога для нас закрыта.
На третий вечер, сидя на корточках у костра, Джек взял ломтик мяса. Выражение лица Р-ли не изменилось. Полли улыбнулась было, но, наткнувшись на взгляд Джека, сочла за лучшее промолчать. Голод юноши был так силен, что, казалось, Джек никогда не ел ничего вкуснее этого мяса. Однако его желудок немедленно возразил, и Джек бросился в кусты. Его стошнило.
Ночью он поднялся и развернул нижнюю юбку Полли, в которую был завернут остаток мяса. Джек съел его и некоторое время опять боролся со своим желудком, но на этот раз одержал победу.
В ту ночь ему снились плохие сны, проснулся он злым, во рту и на душе было мерзко. Но когда в этот же день Полли убила еще одну собаку, суку, Джек ел уже с аппетитом.
— Теперь ты настоящий мужчина, — сказала Полли. — По крайней мере, более настоящий.
На следующий день ему повезло на охоте. Он заколол самку единорога, когда она шла по лесной тропе с двумя ягнятами. Он находился по ветру от нее, а она, должно быть, спешила куда-то. Казалось, у самки не было присущей диким животным осторожности. Джек ударил ее копьем в бок, и она повернулась с такой силой, что древко вырвалось из его рук. Тогда он прыгнул на спину самки и стал наносить удары ножом, пока она не повалилась наземь, всей своей тяжестью придавив ногу Джека. Кость осталась цела, но несколько дней после этого Джек прихрамывал.
Кроме мяса, им пригодились и сухожилия. Из них изготовили тетиву для лука. Острый рог зверя Джек отделил от черепа и прикрепил к длинной ровной ветке. Получилось хорошее копье. Несколько дней они потратили на изготовление стрел и наконечников к ним, луков и колчанов. Все это время Р-ли нетерпеливо ожидала окончания их работы. Она спешила снова тронуться в путь, но не спорила. Оружие было необходимо.
Мясо разрезали на куски и прокоптили. При этом, разумеется, было много дыма и запаха. Запах привлекал хищников. Два раза к их лагерю подходили хвостатые медведи. В них пришлось выпустить несколько драгоценных стрел. Стрелы попали в цель, но животных не убили. Медведи убежали.
Более опасными были дикие собаки. Они появлялись стаями от шести до двадцати особей, рассаживаясь на недоступном для луков расстоянии, и бросали голодные взгляды на мясо, свисавшее с ветвей, и на людей. Джек подходил к ним ближе. Часть собак начинала пятиться, остальные пытались зайти сзади, чтобы окружить его. Тогда Р-ли и Полли начинали стрелять из луков в ближайших псов. Остальные собаки разрывали раненых на куски и пожирали. Через некоторое время все повторялось снова.
— Надеюсь, они не застанут нас врасплох, — говорила Р-ли. — Они очень быстрые и очень умные.
— Насколько я понимаю, они — ничто в сравнении с мандрагорами и оборотнями, — сказала Полли. — Те наполовину люди, и гораздо умнее собак.
— Не говоря уже о драконах, — сказал Джек.
Они возобновили подъем к Фула. Местность, хоть и возвышенная, все еще была покрыта густыми лесами. Пройти вперед можно было только вброд по ручью. Метод этот был, однако, пригоден лишь для коротких переходов — ледяная вода быстро сводила ноги. К тому же через два дня пути пороги стали встречаться чаще, и делались все выше.
— Нам лучше покинуть ручей, — сказал Джек. — Если кто-нибудь заметит нас, то без труда пристрелит с берега.
Р-ли не возражала. Пришло время уйти от ручья — нужно было прекратить подъем в гору. Чтобы попасть в долину Аргул, они должны были обогнуть гору на этой высоте.
Через некоторое время Джек заметил, что тропа, по которой они шли, стала очень гладкой.
— Под лесной почвой здесь погребена древняя дорога Арра, — сказала Р-ли. Она идет вдоль склона горы и заканчивается вон там, — она показала на огромное скальное обнажение впереди. Там есть большое плато, а на нем — развалины города Арра.
— Хотел бы я поглядеть на них, — сказал Джек. — Нас не слишком задержит такой крюк?
Р-ли заколебалась:
— Да, это стоит посмотреть. Жаль упускать такую возможность. Но впереди у нас еще немало опасностей, и мне не хотелось бы умножать их.
— Я так много слышал об Арра и их огромных городах, — настаивал Джек. — Мне всегда хотелось поглядеть хотя бы на один из них. Если бы я знал, что здесь, неподалеку от нашей фермы, есть такой город, я давным-давно отправился бы к нему.
— Собственно, нет причин, чтобы запретить посещение этих мест вам, людям, — сказала Р-ли. — Да мне и самой хочется взглянуть еще разок. Но мы должны быть очень осторожны.
Полли тоже не возражала. Наоборот — она азартно стремилась к древним руинам. Джек поинтересовался — с чего вдруг девушка так засуетилась?
— Говорят, в городах Арра полным-полно всяких чудес, кладов и тайн. Вот бы добраться хоть до нескольких...
— Вряд ли, — охладила ее Р-ли, — эти руины уже перекопаны, и не раз.
Тропа плавно вилась вокруг горы, потом внезапно повернула. Теперь путники двигались почти в обратном направлении, только на сотню футов выше, чем в начале тропы. Они продолжали говорить шепотом, ни на секунду не теряя бдительности и держа оружие наготове.
На долю секунды раньше Джека Р-ли заметила в кустарнике футах в восьмидесяти впереди чье-то лицо.
— Не подавать виду! — скомандовал Джек одними губами. — Похоже, это Джим Уайт, дружок Эда... — Выждав несколько секунд, он резко крикнул: — Ложись!
Стрела вонзилась в дерево справа от упавших путников. Позади них выше по тропе раздались крики, и из-за деревьев выскочило полдюжины мужчин во главе с Эдом Вангом.
Джек прицелился и спустил тетиву. Трое нападавших залегли, но трое других продолжали целиться. Джек не видел, попал ли в кого-нибудь, но по отчаянному воплю боли понял, что попал.
Как только стрелы трех лучников просвистели над головами, Р-ли и Полли О'Брайен тоже разрядили свои луки. Их выстрелы не достигли цели, но заставили нападавших укрыться за стволами деревьев. Похоже, компания Эда Ванга ожидала сопротивления только от Джека.
— Бегом! — выкрикнул Джек, вскакивая и бросаясь бежать, пытаясь на ходу оценить обстановку. — Вряд ли можно опасаться засады дальше по тропе — из кадмуса с Эдом вышли еще пятеро, они все здесь...
Тропа еще раз резко повернула. Теперь приходилось бежать по гораздо более крутому склону.
— До развалин еще футов восемьсот, — выдохнула в затылок Джеку Р-ли. — Там можно спрятаться. Я знаю места...
Джек глянул вниз.
Преследователи тяжело карабкались напрямик по поросшему кустарником подъему наперерез беглецам. Если бы Эд сообразил броситься по древней дороге, у него было бы куда больше шансов догнать свою «дичь» — не пришлось бы останавливаться и переводить дыхание.
Джек перешел на шаг: нужно экономить силы. Р-ли остановилась.
— А где Полли? — спросила она.
— Да не знаю я, где эта сучка, черт бы ее побрал! Что она опять затевает?!
— Похоже, она залегла где-то на тропе чтобы сделать пару прицельных выстрелов. Что ни говори, а смелости Полли не занимать. Хотя иногда мне кажется, что она сумасшедшая...
— Она хочет сквитаться с Эдом, это понятно. Но вряд ли она для этого согласится лишиться жизни, верно? Не настолько же она сумасшедшая...
Джек твердо решил не возвращаться за Полли. Конечно, ее можно понять, но почему он должен из-за этой дуры рисковать жизнью Р-ли?
— Черт с ней! Если она попадет к ним живой, ее затрахают до смерти. Эд орал об этом на каждом углу. Пошли! Мы все равно не знаем, где ее искать...
Следующий поворот тропы вывел Джека и Р-ли на плато. Перед ними были древние развалины. И над ними. И вокруг них. Развалины были везде.
Джек почти забыл о грозящей ему и Р-ли опасности, он был просто раздавлен увиденным.
Должно быть тогда, до катастрофы, здесь была одна из величайших столиц Арра. До сих пор высилось несколько исполинских зданий, каждое не менее трехсот футов высотой, из гигантских гранитных и базальтовых глыб по сорока пяти и более футов длины. Когда-то яркая облицовка зданий почти не сохранилась, только кое-где виднелись ее остатки да цветные пятна разрушенных временем фресок. Фрески изображали странных существ — помесь лошадей и хвостатых медведей, каких Джек видел на картине Смотрителя Моста. Были там и люди — или гривастые? — прислуживающие Арра. А еще были люди со звериными мордами, с ног до головы покрытые шерстью.
Джек вопросительно взглянул на Р-ли.
— Арра привозили сюда других разумных, — объяснила сирена. — А после катастрофы они одичали. Люди зовут их мандрагорами или оборотнями. В развалинах они водятся до сих пор...
— Да где же, черт побери, Полли? — спохватился Джек.
Ему ответили шум и крики внизу, на склоне. Из лесу выскочила голая Полли О'Брайен, следом за ней — четверо мужчин.
— Похоже, одного она свалила, — произнес Джек, занимая позицию за гранитной плитой, — но Эд уцелел...
Р-ли сосредоточенно готовилась к бою. Если бы преследователи попытались появиться на плато, их можно было бы уложить несколькими стрелами. Запыхавшаяся Полли уже добежала до ближайшего укрытия и переводила дух.
У Эда Ванга хватило ума не лезть, очертя голову, в западню. Ни его, ни остальных людей на тропе не было.
— Они полезут по бездорожью и проберутся через развалины там, ниже, — предположила Полли.
Джеку совсем не хотелось иметь за своей спиной в руинах четырех озлобленных вооруженных мужчин, поэтому его маленький отряд стал осторожно углубляться в развалины, низом обходя огромные груды камней, чтобы не стать удобной мишенью на фоне светлого неба.
Во время одной из остановок сирена внезапно опустилась на колени и припала ухом к земле:
— Тшш! Тихо... Мне кажется...
У Джека по коже побежали мурашки от предчувствия неведомой угрозы. Стояла мертвая тишина — ни ветерка, ни резких криков слашларков. А ведь слашларков только что было предостаточно...
Р-ли поднялась с колен и сказала почему-то «детской речью»:
— Тррак!
— Один? — спросил Джек.
— Кажется, один. Похоже, недавно прошел. А может, это Мар-Кук ищет человечка, который унес ее палец?
— Да знай я точно, что она потом оставит нас в покое, я бы отдал этой Мар-Кук ее драгоценный палец! Отдал бы, клянусь. И разошлись бы тихо-мирно, а?
— Не советую, — сказала Полли, — лучше напугать ее. Если появится — пригрози, что ты ее уничтожишь. Бог весть, как ты мог бы это сделать, но Мар-Кук не станет рисковать, верно, Р-ли?
— Верно, — подтвердила сирена, — а теперь давайте попробуем попасть на ту сторону развалин; кажется, оттуда можно пройти краем плато и спуститься в долину Аргул. Конечно, это не тот спуск, который я бы выбрала, доведись мне выбирать, но... Выбирать-то не из чего. Старая дорога для нас закрыта.